Фото замка Нойшванштайн из Интернета.
Романтики, безусловно, украшают нашу жизнь, усложняя ее себе. Удивительно, что два ярких романтика 19 в., баварский король Людвиг Второй и П.И.Чайковский, хотя и по-разному, но почти одновременно создавали свои лебединые песни, вдохновленные музыкой Р.Вагнера к опере «Лоэнгрин» и красотой Альп, овеянной сказочностью немецких легенд. По одной из них черная гора, увенчанная, как короной, родовым замком Хоэншвангау, где прошло детство и юность Людвига Второго, напоминает огромного дракона. Это чудовище, обвивающее своим зубчатым хвостом озеро Альпзее (Альпийское) и пьющее чистейшую воду из Шванзее (Лебединого), неусыпно охраняет золото Нибелунгов.
Сегодня здесь, на вершине баварских Альп, над горой, похожей на черного дракона, парит белоснежный, украшенный изящными остроконечными башенками, замок Нойшванштайн (Новый лебединый утес). Семнадцать лет Людвиг Второй строил этот рыцарский замок, затмивший блеском своей неуемной фантазии все ныне существующие королевские дворцы.
Сегодня под сводами величественного Певческого зала звучит не только музыка Р.Вагнера, перед которой король благоговел, но и чарующая музыка балета П.И.Чайковского «Лебединое озеро».
Мы добрались до этого пленительного места Баварии уже во второй половине дня. Как объяснил нам гид, до замка Нойшванштайн можно добраться или пешком, или на лошадях, или на автобусе. «Конечно, на лошадях», - решаю я. Долго стою в разноязыкой очереди. Мое воображение нарисовало легкую карету, как на эмблеме остановки, которая доставит меня до замка. Немного разочарована, когда увидела, как из-за горы показалась лошадиная упряжка с двумя тяжеловозами. Такие кони изображены на известной картине В.М.Васнецова «Три богатыря»: приземистые, с широкими рыжими спинами, черными как смоль гривами и хвостами, лохматыми мускулистыми ногами. Удивлена, что управляет повозкой женщина-кучер. В этот тарантас уселись десять человек и двое – на облучок. Не отдыхая, лошади неспешным шагом направились в гору. Равномерное цоканье копыт располагает к спокойному созерцанию.
Горный склон вдоль дороги густо переплетен узловатыми мощными корнями буков и ясеней, под широкими кронами которых чахнут тоненькие березки и клены, хилые осинки. Все выше поднимаемся в гору, и как-то незаметно высокие и стройные лиственницы и ели вытеснили лиственные деревья; запах сырой земли и листвы сменился на острый аромат хвои и смолы. В небе над Альпами пролетел самолет, и как будто кто-то невидимый выбросил из него конфетти - через несколько минут они превратились в разноцветные купола парашютов.
Неожиданно лошади остановились – дальше нужно идти пешком. Дорога нас выводит на легкий ажурный мостик Марии, перекинутый через ущелье.
Боюсь высоты – пропасть под мостом километровая. На дне ее бурлит река, в которую с крутой горы срывается шумный водопад. Но на мостик подталкивает меня не только стремление сделать удачные снимки замка, но и желание победить свой страх.
Иду по деревянному настилу, не смотрю вниз, любуюсь причудливым замком. Восхищение охватывает меня: умеет, умеет человек преодолевать все препятствия на пути к своей мечте! И вдруг над головой такой громыхнул гром, усиленный горным эхом, что вздрогнул мостик под ногами, и я почувствовала, что моя душа полетела куда-то вниз. Мгновенно взгляд устремляется в небо, но там - ни тучки. Странная картина! Откуда этот гром, я так и не поняла.
Но, видно, не только я пережила некий стресс, все, кто в это время был на мостике, заторопились на твердь горной дороги, которая повела нас к замку.
Надо сказать, что немцы умело дисциплинируют туристов: на билете указан номер группы и время ее захода в Нойшванштайн, гид нас предупредил, что опоздавших не пускают в замок. Чтобы не искушать судьбу, пораньше вхожу в арку ворот, над которой высечен герб Баварии – щит, разделенный на четыре части, на четыре области этой земли: Пфальца (золотой лев), Франконии (франконские грабли), Нижней Баварии (лазоревая пантера) и Швабии (три черных льва).
И вот передо мной фасад пятиэтажного замка, украшенного узкими арочными окнами с колоннами, балконом, по обе стороны от которого цветные мозаичные панно, изображающие св. Георгия в битве со змеем и Деву Марию с младенцем в окружении ангелов. На вершине двускатной крыши – фигура рыцаря с копьем и мечом.
Внутренний дворик замка буквально кипит от собравшегося народа. Но вот на табло появился номер нашей группы, прохожу через турникет. По узкой винтовой лестнице поднимаюсь на четвертый этаж и попадаю в длинную галерею, на стене которой огромная картина, обращающая нас к сюжету оперы Вагнера «Зигфрид». Перед нами изображение пещеры, где гном кует меч для своего приемного сына в надежде, что смелый юноша убьет дракона, стерегущего золото Нибелунгов. Но мечи не выдерживают силы ударов рыцаря - они ломаются. Тогда Зигфрид сам берет молот и кует меч для борьбы. Аудиогид обращает наше внимание на передний план картины, где изображен еще один молот. С какого бы ракурса вы не смотрели на него, ручка молота всегда будет повернута к вам, как бы предлагая и вам самому выковать свой меч, который необходим в борьбе за собственное счастье.
И вот распахиваются двери, и ты оказываешься в Тронном зале. Полуовальный, двухъярусный, он впечатляет своим величием и красотой. Верхний ярус украшен колоннами из лазурита, нижний – колоннами из красного порфира. Над залом купол в виде бездонного ночного неба, густо усыпанного звездами. И там в белоснежном одеянии Иисус в окружении Девы Марии и Иоанна Предтечи. Находясь под куполом этого зала, каждый посетитель, по мысли короля, должен почувствовать «божественное дыхание небес». С купола спускается позолоченная люстра с 96 свечами в виде византийской короны, она символизирует, что свой венец короли получают от Бога. Мозаичный пол олицетворяет щедрую землю - мир животных и растений.
Девять ступеней ведут к беломраморному помосту, окруженному с двух сторон двенадцатью апостолами. Здесь предполагался, по замыслу Людвига Второго, трон из золота и слоновой кости. Но планы баварского короля разрушила комиссия психиатров, которая заочно признала его недееспособным, и он насильно был отлучен от власти и перевезен в замок Берг. И вскоре при загадочных обстоятельствах сорокалетний король вместе с профессором фон Гудденом погибли на мелководье Штарнбергского озера, хотя король был прекрасным пловцом.
Если днем, осматривая дворец Линдерхоф, я обратила внимание, что в интерьерах царствовал образ павлинов, то в Новом лебедином утесе, конечно, лебеди – символ красоты, чистоты и верности. В замке Нойшванштайн интерьеры залов и покоев короля являются как бы иллюстрациями к операм Вагнера, поэтому не случайно, что над проектом трудились лучшие театральные художники Мюнхена. Так, гостиная короля – это будто декорации к опере «Лоэнгрин». Простенки, потолок расписаны сценами из знаменитой оперы: вот на ладье, запряженной прекрасным лебедем, торопится рыцарь на помощь Эльзе, обвиненной в братоубийстве, а вот он побеждает обидчика дочери короля, а здесь - веселая свадьба Лоэнгрина и Эльзы. И повсюду изображение лебедей: на голубых шторах и мягкой мебели золотом вышиты грациозные птицы, ножки стола в виде взлетающих лебедей, а на столе - большая ваза из тончайшего фарфора в виде плывущего белого лебедя.
С детства, будучи мечтательным ребенком, Людвиг часами мог рассматривать росписи Зала лебединого рыцаря в фамильном замке отца, без устали слушать легенды о рыцаре-лебеде, отождествляя себя с героем немецких саг. Не удивительно, что однажды по его страстному желанию на день рождения домашний театр разыграл спектакль о прекрасном рыцаре, и окончательно Людвиг был потрясен этим образом, слушая оперу Вагнера «Лоэнгрин».
Мое же воображение поразила пышность убранства и кабинета короля, и его спальни, молельни, и, конечно, пещеры со сталактитами и сталагмитами, где некогда сверкали струи искусственного водопада, но меня не покидала мысль, что в этих театральных интерьерах невозможно жить, хотя здесь король провел 172 дня.
Но все, ради чего и был задуман этот замок, - это Певческий зал, где бы ставились оперы Вагнера. Все необычно в нем: потолок зала по форме напоминает огромную трапецию, в деревянных медальонах которой изображены знаки зодиака. С потолка спускаются несколько огромных люстр опять же, как в Тронном зале, в виде византийских корон, подиум, который я по ошибке приняла за сцену, оказался местом, откуда король слушал бы оперы или состязания певцов. Картины, гобелены, роспись обращают нас здесь к опере «Парсифаль» - образу рыцаря, который посвятил себя поиску святого Грааля. Парсифаль преодолел все опасности и трудности, но в последний момент, когда мог бы стать обладателем чаши Грааля, он не проходит главного испытания, испытания на сострадание.
К сожалению, при жизни Людвига Второго музыка в этом зале не звучала, а вот теперь Певческий зал не безмолвен, часто в нем, как и мечтал король, ставятся оперы Р. Вагнера.