Глава 1.
Пф-ф-фуххх!.. Резкая волна воздуха, поднятая брошенным на землю плащом, заставила слабо рдеющие угли вспыхнуть мимолётным жаром и выбросить в ночное небо густой сноп сверкающих искорок. Человек, лежавший у костра на войлочной попоне, пружинисто вскочил на ноги, сжимая в левой руке ножны с длинным прямым мечом. Взгляд, мгновение назад затуманенный лёгкой дрёмой, остро впился в бородатое лицо стоящего напротив мужика. Спокойненько этак стоящего, едва не уперев могучие руки в бока. Мол, а мне-то какое дело, что секунду назад меня здесь и в помине не было, а вокруг на многие дюжины саженей раскинулся походный лагерь дружины? В густой бороде запуталась насмешливая улыбка, а глаза лучились удалым самодовольством…
Привлечённые резким движением, в узкий круг света сунулись сразу несколько воинов. При виде мужика лица их вытянулись, у кого удивлённо, а у кого и опасливо: как это он умудрился все дозоры миновать? Не иначе, дух! Али ещё нежить какая…
- Здрав будь, княже! – не обращая на воинов никакого внимания, прогудел мужик.
- Ты?.. Ты!!! – Олег отбросил в сторону оказавшийся ненужным меч и одним прыжком оказался возле мужика. В следующий миг он уже тискал бородача в крепких объятиях. – Велеслав, бродяга! Где ж ты пропадал столько времени?
- Ну… Там уж нет меня! – Велеслав с искренним удовольствием отвечал на княжеское приветствие. – А ты, гля-ка, князем уже заделался?!
- Да вот… - по лицу скользнуло едва заметное смущение. Вдруг, словно вспомнив о чём-то, он слегка отстранился и крикнул в темноту: - Чей дозор сегодня? Старшого ко мне!
- Здеся я… - из тени выступил донельзя смущённый и ожесточённо чешущий макушку дядька.
- Из-за речки, через брод пришёл? – князь, прищурившись, глянул на возмутителя спокойствия и, дождавшись утвердительного кивка, обернулся к десятнику: - Давай-ка, Ждан, гавриков с той стороны сюда!
Десятник молча кивнул и, споро развернувшись, едва не бегом утопал в сторону едва слышного журчания. Чуть погодя с той же стороны послышался звук приближающихся шагов, перемежающийся звонкими шлепками – похоже, Ждан раздавал своим парням наградные затрещины.
- Ага… - Олег, пытаясь казаться суровым, разглядывал двоих переминающихся с ноги на ногу парней. – Спали, поди?
Парни молча замотали головами, а Ждан дёрнулся чуть вперёд:
- Не моги думать, княже!..
- А я не тебя ведь спрашиваю!.. – осадил его князь. – Ну?
Парни пуще прежнего замотали головами, бросая мрачноватые взгляды на княжеского гостя – видимо, раздавая затрещины, десятник объяснил и причину такой милости.
- Сейчас пойдёте к обозному голове, возьмёте у него по трёхпудовому мешку. Наберёте в них гальки на перекате. И чтоб завтра эти мешки у вас весь день на плечах были! И пеше ходить! Нечего коней зазря мучить…
- Эка ты… А не крутовато с мальчишками-то? – проворчал Велеслав, когда парни, просветлев лицами, вприпрыжку ускакали выполнять княжий приказ. – Ведашь ведь, не могли они меня засечь. И почуять даже не смогли бы – я ж «мимо» шёл, тенью…
Велеслав подбросил в костёр немного хвороста и опустился на землю. Олег, вернувшись на нагретое местечко, объяснил:
- Эти двое – едва не самые молодые в дружине. Их и к реке-то в дозор поставили, что там проще татя засечь… Но это не важно. Важно то, что вдругорядь они на изнанку вывернутся, а дозорить будут пуще пущего – знают, так легко больше не отделаются. К тому же, дома-то их воевода до полусмерти гоняет, а тут? День на конь, ночь спросонь. Так что, здоровше только сделаются – им эти мешки так, что хвороста беремя.
- Ишь ты!.. – Велеслав усмехнулся в бороду. – Мудро!
- Куда там… - отмахнулся Олег, - разве ж это мудрость?..
Над костром повисла недолгая тишина. Даже пламя, начавшее было весело подгрызать сухие ветки, присмирело, стало трапезничать медленно и чинно.
- А я ведь к тебе шёл… – подал наконец голос Велеслав и достал из-за пазухи тонкую трубочку пергаментного свитка, запечатанную восковой печатью с хитрым витиеватым рисунком. – Собор был великий…
«Значит, куску бересты послание не доверили. Оно и понятно – и подделать сложнее, и дороже пергамент не в пример. Отсюда и уважение к послу и словам его много увесистей. Да…» Мысли промелькнули в голове одной искрой.
- А тебя послали, потому как тебя скорее слушать стану? – усмехнулся Олег.
- Г-хех!.. – гость поперхнулся, но глянул на князя одобрительно. Протянул, прочистив горло: - Да, многое видеть стал ты, княже!
- Стало быть, посол ты нынче? – Олег словно и не слышал похвалы – глядел задумчиво, чуть прищурившись. – И к другим князьям, поди, послы пошли?
- Не ко всем… – мотнул головой Велеслав.
- Ну, это-то ясно… И что же Собору нужно?
- Камни… - понизив голос до шёпота, ответил Велеслав.
Хоть Олег и ожидал чего-то подобного, но всё же слегка вздрогнул и зябко повёл плечами.
- Камни… - эхом откликнулся он. – И что, многие ли отдали?..
Велеслав, казалось, пару секунд прислушивался к чему-то, потом хмуро мотнул головой:
- Восемь всего…
- Целых восемь?!
- Ну, да… С одной стороны, целых, с другой – всего. Мало кто помнит сейчас, что хранит на самом деле. А за щедрый дар многие готовы и порты свои отдать. Вот и отдают камни без жалости. Но восемь… Этого слишком мало…
- Мало? Для чего? – глаза князя зажглись неподдельным интересом. – Собор хочет собрать узор?
Теперь Велеслав примолк надолго. В его взгляде, кроме прежнего уважения, появились новые оттенки, и изумление осведомлённостью Олега было далеко не главным из них. Как уговориться с ним? Силёнок-то и умения хватит ли?
- Ты… Об этом-то ты как догадался?!
- Сорока на хвосте принесла! – усмехнулся князь и вдруг, в один миг затвердев, жёстко спросил: - Говори!
- Волхвы и раньше пытались узор собрать. И не раз, только вот в доверии и выборе всякий раз ошибались… - Велеслав вдруг поймал себя на том, что слова посыпались из него, как горох из дырявого мешка. Да, не зря давно, юному ещё Олегу прочили великое будущее, и не зря выбор Собора пал именно на него! – А может, и не в выборе, а в чём-то более важном. Что толку сейчас говорить об этом?..
- Отчего же не поговорить? Может быть, они и теперь ошибаются? Да так, что потом и вовсе ничего исправить нельзя будет?
- Главное-то ведь им удалось – множество племён собрали в один народ, как это уже было когда-то… Но что-то, вишь, вкривь пошло. Не могут, видать, боги разных племён уживаться вместе… И всякий раз бились родичи так, что юшка на полмира летела, а народ тем временем всё глубже в дикость проваливался… Нет, теперь Собор хочет поступить иначе. Камни вместе собрать, но укрыть их так, чтобы не век и не два их сыскать никто не смог. Пусть и слеп будет народ, но камни сохранятся до лучших времён…
- Как это – слеп?
- Камни сами по себе – ничто. Символ, не более. И просто собрать их вместе – толку тоже мало будет. А вот если собрать камни определённым образом, можно прозреть судьбу, то, что дальше ждёт, человека ли, народ ли… Либо же мудрость великую познать… Это как… не знаю… - Велеслав покрутил в воздухе пальцами, подыскивая нужное слово, - это как окно, что ли…
- Довольно! – Олег оборвал Велеслава нетерпеливым жестом. – О чём Собор ещё хотел со мной говорить? Мой камень – это ведь не главное?
- Доброй волей собрать камни не получается, а у тебя самая большая и крепкая дружина… - проговорил Велеслав. А проговорив, почувствовал вдруг, как что-то, мёртвой хваткой державшее его волю последние минуты, отпустило, пропало, словно и не бывало вовсе. – Эка ты меня… - немного обиженно глянул он на Олега.
- Извини… - искренне повинился Олег и расслабленно откинулся на спину. – Значит, баешь, юшка на полмира летела?.. А сейчас разве вы мне что-то иное предлагаете?.. – горько проговорил он, глядя в звёздное небо. Немного помолчав, он повернулся к костру спиной, и до Велеслава глухо донеслось: - Утро вечера мудренее. Завтра буду думать, а теперь спать давай…
- Давай, - согласился тот, расстелив на земле свой плащ и устраиваясь поудобнее. Камни – символ, камни – предлог… Не зряч князь пока, не ведает, что медленно, но неуклонно надвигается на их землю тень. Век-полтора, и вновь потекут алые реки, но уже не ради власти, а во имя милосердного бога… И если не объединить сейчас народ под одной рукой, то отдалятся племена, поклоняясь разным богам. И как расскажешь это непосвящённому? Хотя… Ох и умён князь! И видит ой как далеко, гораздо дальше простого смертного…
И ни князь, ни его гость не видели, как из-за конской сбруи, лежавшей чуть поодаль, сверкнули чёрные глаза…
«А было этих камней столько, сколько близких по крови родов и племён, и составляли они некогда один узор… - рассказывал дед удобно устроившемуся на его коленях маленькому княжичу, - И пока цел был узор, непобедим был этот народ. Но шло время, и, то ли по незнанию, то ли по злому умыслу, но беднел узор, и растворялись тогда племена на необъятных просторах да средь других племён. И был тогда великий Собор, и решено было разъять узор – судьба каждого рода, каждого племени теперь становилась их собственной заботой. И распался могучий союз, отдалились племена и роды друг от друга. Благо, не было тогда у народа сильных врагов… Крепко хранимы были камни, но вновь шло время, и помалу забывались заветы пращуров. И с ними пропадали в веках даже и названия племён, утративших свои части узора. Возможно ли, чтобы судьба целого роду-племени зависела от какого-то камня? Как такое могло быть? Однако же, было…»
Маленький княжич недоверчиво морщится на дедовы слова, но тот вдруг, сделавшись необычайно серьёзным, достаёт из-за пазухи плотный мешочек, что всегда висит на его шее на коротком шнурке из сыромятной кожи, расслабляет тесёмки, стягивающие горловину, и на маленькую ладонь падает крупный прозрачный камень со стёртыми от частых касаний гранями. «Вот она, судьба нашего роду-племени…» - молвит старый князь, и маленький княжич верит. Верит вдруг сразу и каждому слову. Потому что, неизвестно как, но он чувствует, что всё, сказанное дедом – правда. И ещё много чего он чувствует, но объяснить себе, что именно, пока не может…
Олег открыл глаза и рывком сел. В ушах ещё звучали слова старого князя, но сон уже отступал, растворялся в рассветном полумраке. Олег пытался поймать ускользающую нить, понять… Кто тот мальчик? Кто старый князь в его сне?.. Ведь сам-то Олег, хоть и был роду знатного, не последнего, но княжичем не был никогда…
Просыпающийся воинский стан бурчал что-то невнятное, поскрипывал кожей, позвякивал металлом. С реки тянуло прохладной сыростью…
- Федька!.. Эй, Федька!
Странно… Обычно раба даже звать не нужно было…
- Куда он мог запропаститься?.. Ждан!
- Здеся я. Что велишь, княже?
- Куда раб мой пропал, Федька?
- Это гречонок-то? Парни сказывали, до свету ещё на полдень подался. Баял, ты, мол, отправил… Ну, они не шибко-то и расспрашивали…
- Твою мать! – Олег вскочил и порывисто запустил пятерню в густую шевелюру. – До свету, говоришь?
- Ну… Коня из твоих взял и это… - опасливо протянул десятник. Похоже, снова, во второй раз за одну ночь он перед князем повинен. Эх, не сносить теперь головы, как пить дать! – Дык…
- Успокойся, вины твоей не вижу. – Олег снял с его души камень. – Ты понимаешь, что происходит? – обернулся он к задумчиво ворошившему угольки Велеславу. – Почему он сбежал?
- Чего ж не понимать-то? Он весь наш разговор слыхал… Из греков он, говоришь?
Олег мрачно кивнул.
- Хреново… - протянул Велеслав, - Потому, думаю, и утёк, что из греков… Подсылом он был.
- Каким ещё подсылом? Я его случайно, у одного купчины выкупил, уж года три как.
- Ну, может, и не подсыл. Но парень не глупый – сразу смекнул, что за рассказ такой наградят его в Царьграде по-царски… Но и дурак – сам не понял, что на самом деле узнал. Скорее уж, зарежут его там, как барана. Потому не след простым людям такие тайны знать…
При этих словах десятник посерел лицом и начал медленно опускаться на колени. То, что гость княжий ой как не прост, он сразу смекнул – эвона как он не только дозор, но и весь стан прошёл. Как нож горячий сквозь масло. Нет, такие люди к князю просто так не ходят, и надвигается что-то такое, что… Десятник это очень явственно чуял, всей своей задубевшей от седла задницей. А он дурак, стоит тут и уши развесил!
- Князь-батюшко… - залепетал он срывающимся голосом. – Я…
- Что? – Олег обернулся и пристально вгляделся в кряжистого, покрытого шрамами сотен схваток, десятника, который сейчас дрожал, как осиновый лист. Вот ведь! А он и забыл уже о нём…
- Я… я… - Ждан весь покрылся холодным потом, а горло перехватило так, что нечем было дышать.
- Слыхал что? – Велеслав приблизился, и Ждан вдруг почувствовал, как смерть заглянула в него. Никогда он ещё не ощущал её в такой от себя близости. А в ушах холодными камнями перекатывались слова: «Не след… не след…»
- М-м-м!.. – десятник отчаянно затряс головой.
- Ну, так и ступай себе. – Олег проводил пятящегося на корячках десятника и добавил: - Передай там, пусть сбор трубят…
Не прошло и минуты, как под рассветным небом заливисто начали свой пересвист звонкие рожки.
- Ты уверен?
- Этот не продаст… Да и не слыхал он ничего на самом-то деле…
***
Лёня в несколько приёмов собрал металлоискатель, заменил подсевшие батарейки и огляделся по сторонам. Тут что ли побродить? Наверное… Времени-то уже вечер совсем, одиннадцатый час, и, хоть ещё можно газету читать, но через час-полтора уже начнёт темнеть ощутимо. Вот и нет смысла лезть в какой-нибудь полуразвалившийся дом – до темна только и успеешь, что место немного расчистить. Чёрт, а неплохо бы! Лёня окинул взглядом раскинувшуюся под угором покинутую деревню. Вон в том доме справно, вроде бы, жили. И построек много, и сам дом крепкий да просторный. Или тот хоть взять…
Лёня вдруг усмехнулся. Вот же дурак тоже! Кладоискатель, блин! Наслушался баек о лёгкой наживе и повёлся. Скорее уж, наживка, а не нажива. Для таких вот дурачков, как он! «А с другой стороны, байки байкам рознь…» - сам себе возразил Лёня. Вон брательник же насобирал за прошлый сезон почти полкило рыжья. Ну да, и озёр у них там куча, и дно в каждом песчаное – сплошной пляж. И теряет народ цацки помаленьку… Вот Лёня и загорелся: а чем чёрт не шутит? Подрастряс семейный бюджет в начале лета и прикупил себе забаву. Да только за полтора месяца кроме пары десятков ржавых монет ничего и не нашёл. Да и бог с ним! Лёня с улыбкой махнул рукой. Кто-то по рыбалке угорает, кто-то по охоте. А у него чем не охота? Зато по стоимости всяко-разно дешевле ружья выходит. Или хороших рыбацких снастей. И азарту не меньше…
Нет, ни в какой дом сегодня лезть точно не стоит. Лучше тут, на угоре – и светлее, и развалины часовенки деревянной. Вдруг, да монетка какая-нибудь старинная поблизости отыщется? Шайба датчика неспешно поплыла над землёй. Пик!.. Пик-пик-пик-пии-и-и-и… Ага! Лёня азартно заработал сапёрной лопаткой. Через две минуты под разочарованное бурчание лопатка отправилась обратно в рюкзак – старый гвоздь. Кованый, четырёхгранный, но всё же обычный гвоздь. А потом ещё гвоздь, ещё… Старое железо было так изъедено ржавчиной, что точной идентификации не поддавалось – всё, что угодно, только не «чернуха». К тому же, пройдя метров десять, Лёня насчитал аж семь ямок, уже старых, но ещё различимых. И там вон ещё, и там… Ну да, сопливых, как говорится, вовремя целуют. И на что, дурилка, надеялся? Говорил же брат, что тут всё давно обшарено, да не на один раз… К чёрту всё! Металлоискатель, лопатка – всё кое-как спиханное в рюкзак, откочевало в багажник, а Лёня, собиравшийся уже сесть за руль, решил вдруг немного задержаться и выкурить сигаретку-другую на свежем воздухе – вид с угора открывался такой, что дух захватывало. Под двумя старыми деревьями, росшими возле часовенки, и брёвнышко нашлось удобное. Сиди, любуйся, размышляй о жизни…
К слову сказать, Лёня любил посидеть здесь, даже и без всяких размышлений. Сидеть просто так, бездумно глядя на лежащий впереди необъятный простор. И чего гадать, откуда в русской душе такая широта? Да вот же она! Это не вызывающее трепет величие гор, не заунывная тягучесть степи. Тайга! Могучая и необозримая! Кто-то усмехнётся: потому, мол, и необозримая, что из-за деревьев не видать ничего. А ты поднимись на холм. Или, того пуще, залезь на кедр, что у комля в два обхвата. И такое приволье перед тобой раскинется, что замрёт на миг душа и устремится вдруг в эту ширь… Объять, впитать в себя всю, без остатка! А обоймёшь ли необъятное-то? И звучит в душе тоска вековая – по такому вот несбыточному… Тихой песней звучит, сродни мечте…
- Привет городу!
- Привет деревне!
- Не, мы – посёлок!
- Так и я не в самом городе, а на окраине живу!
- Хех! Молодца!.. Табачком поделишься?
- Как нет? – Лёня хлопнул рядом с собой по обшитой досками завалинке. - Присаживайся…
- Благодарю! – Николай опустился на завалинку и со вздохом вытянул ноги: - Ходил ягоду смотреть…
То есть, километров десять, как минимум, намотал. Там деляночку проверить, в ту боровину заглянуть…
- Ну как, нарыл чего?.. – как бы между прочим поинтересовался Николай, сделав пару неторопливых затяжек.
- О, а ты-то откуда знаешь? – искренне поразился Лёня. А он-то готов был об заклад биться, что его вылазка осталась незамеченной!
- Дык… собака лает, ветер носит… - усмехнулся Николай, - А ты по верху только ходил?
- Ну, да… вечер уж был, да и наобум тоже лезть-то… Ты ведь, Коль, кстати липовский вроде?
- Есть такое дело…
- А где там самые старые дома стоят?
- Так ты ведь и сам тут с детства бывал? И дед с бабкой твои в Липово всю жизнь прожили. Неужто не знаешь?
- Да как-то не интересовался раньше… А теперь уж и не спросишь – не у кого…
- Ну… - Николай взъерошил волосы на макушке. – Лет этак под сотню – со стороны въезда. А со стороны Кайского поля – там тоже под сотню, но дома те на месте прежних, совсем развалившихся рубили. А ещё раньше там ещё дома были… Твоего деда да Казнеча - самые свежие дома-то. А им уж почитай лет под семьдесят. Матушка-то твоя уже в нынешнем доме родилась ведь?
- Ага… - Лёня вскинул брови, - это сколько же лет-то деревне?
- Да не меньше сотен трёх. – Николай прищурился с лёгкой хитринкой. – У нас тут много деревень да сёл старых: Юрла, Юм, Липово. Через Юрлу ведь ехал? Сколь там лет от основания?
- Да около четырёхсот что-то… - теперь уже Лёня запустил пятерню в волосы.
- Во-о-о! Так это только официально! А там и до того уже деревня была… У моего кореша племяшка шибко местной историей интересовалась, - пояснил Николай, - в Перми училась, по архивам там всяким лазила… Так вот. Юрла – село старое, но не самое. А вот Юм и Липово – они гораздо старше будут. Юм-то, так тот вообще Перми старше. Ты, кстати, заметил, как они стоят?
- Да как? Обычно…
- Ха, обычно!.. Раньше-то ведь дорог не было. Тем более, нынешней – она лет сто тому как появилась. А старые люди ходили в Кай молиться, на Каму. Не на юго-восток, как сейчас дорога идёт, а на запад…
- Потому и поле – Кайское?
- Ну… Это сейчас та дорога заросла. Да и как дорога-то? Так, тропа широкая… Народ-то здесь всё больше по речкам ходил. А теперь прикинь, почему эти деревни в стороне от рек стоят? Не очень далеко, но километрах в трёх точно.
- И почему же?
- А чтобы найти их с реки было нельзя!
- Да ну-у-у… - недоверчиво протянул Лёня, - от кого они тут прятались?
- Да мало ли?.. Разное говорят… В одном сходятся – народец-то тут всё больше беглый был. Это южнее, Пермь где, Соликамск – там и заводы были, и солеварни, до Петра ещё. Туда народ силком переселяли. А тут-то вроде как глушь была. Вот сюда народ и тикал помаленьку… И стрельцы, говорят, опальные оседали. Это когда Пётр-то их шерстил… Раньше староверы проходили. Но они дальше ушли, где места глуше… А ещё говорят… - Николай отчего-то понизил голос, - что народ-то сюда ещё от крещения спасался…
Вот уж в это-то Лёня поверить уже не мог! Тысячу лет назад? Не-е-е! Урал, Сибирь – это ж уже при царях присоединяли да осваивали. Ну, Соликамск старый город, вроде бы, века с пятнадцатого ещё… Но не со времён же князя Владимира!
- Может, и брешут, конечно… - словно прочитал Лёнины мысли Николай. – Только и учёным-то верить, сам знаешь…
***
- Сколь же мы с тобой не видались-то? – Велеслав глянул на Олега, нагнулся с седла и, сорвав травинку, задумчиво куснул её.
- Да сколь… Почитай, лет семь уж как. – Олег улыбнулся, припоминая, - С тех пор, как наставник мой у твоего гостил.
- Да-да! А мы с Ичко всё переростком тебя дразнили! – усмехнулся Велеслав.
- Ага… Пока я вам обоим разом шеи не намылил!
- Да-а-а, было дело… - Велеслав потёл шею, словно она всё ещё побаливала от полученных тумаков, - Кто ж знал, что ты к тому времени уже всю воинскую науку постиг?
- Эка ты загнул! Рази ж постигнешь её, всю-то? Так, крохи лишь… Но учителя у меня и впрямь знатные были. Что с мечом, что с посохом…
- А знаешь, я ведь долго поверить не мог, что ты – и вдруг князь!..
- Почему же? – князь с улыбкой наблюдал за тем, как Велеслав пытается подобрать слова, объяснить своё неверие.
- Но ведь у тебя такой дар!.. А ты… Ты пошёл земным путём. Почему?
- Может, оттого и пошёл…
Велеслав недоумённо вздёрнул бровь.
- Да много тут всего… - протянул Олег и, немного помолчав, начал рассказывать: - Не мог я родичу отказать, понимаешь? Клятву он с меня взял, что Игоря не брошу… Мал ведь тот ещё, да и… слаб он, что ли… Нет, и паренёк он дюжий, и воином неплохим будет, но… Не любит его удача. То в уста лобызнёт, то задом повернёт. Вот и думал я – взращу его, уму-разуму поучу, глядишь, и отца не посрамит, и голову подольше сохранит.
- А сам-то что же? Ужель княжить не думал?
- Как же нет? Велик, ох и зело велик соблазн!.. Но не могу я родича предать! Род – это ли не главное? Предашь свой род, кто ты потом? Тварь безродная… А ты вот с чем ко мне пришёл? – Олег одарил Велеслава хмурым взглядом, - Не с тем ли?
- А это тебе самому решать, с тем ли, нет ли. Сам же баешь, мал Игорь ещё. Оставишь престол ему, долго ли он княжить будет? Да и оставишь – много ли?..
Велеслав замолчал, не зная, о чём говорить ещё. Как убедить Олега в необходимости объединить народ под одной рукой? И воин Олег от бога, сызмальства эту науку постигал, и у волхвов учился, премудрости перенимал, и честь бережёт, как зеницу ока… Чем прельстишь его, чем соблазнишь? Даже годами Велеслав, и то младше… И уж как сам Олег решит теперь, так и быть тому.
- А вот в этом прав ты! – неожиданно порадовал Велеслава князь, - Новгородская земля велика да богата, но и не меньшие княжества рядом. А уж врагов-то и вовсе не счесть…
Окрылённый надеждой Велеслав хоть и пытался скрыть зарождающуюся радость, но в седле выпрямился, плечи чуть расправил… И тут же осадил его Олег:
- Но не думай, что уж и согласен я! Думать буду, крепко думать… И ещё сразу скажу так тебе. Коль даже и соглашусь я камни для вас собрать, то и ты мне пообещаешь кое-что…
- Что?! – Велеслав аж подался вперёд.
- А ты поспешай, да медленно! – вновь охолонул его Олег, - Будет дело, будет и разговор…
- Ты… Ты, Игорь, прости меня…
Пир отгремел, пьяные дружинники и бояре расползлись по своим углам. Это те, кто ещё мог сам стоять на ногах. Те же, что оказались похлипше, похрапывали сейчас под столами да на широких лавках. Челядь, стараясь быть тихой и незаметной, собирала со столов утварь и остатки богатой трапезы, но к центральному столу, за которым сейчас сидели двое, приближаться пока опасались. Олег, тяжело облокотившись на стол, сумрачно крутил пальцами высокий кубок. Изрезанное глубокими морщинами лицо виновато кривилось, а в мутных хмельных глазах поблёскивали слёзы. Сидевший рядом с ним молодой мужчина на вид был совсем трезв. При словах князя он скривился, но не брезгливо, а с видом тихого застарелого страдания.
- Да полно тебе, дядя, об этом… Снова ты эту песнь заводишь…
- Не полно, Игорь! Не полно!.. Изменил я слову своему, клятве своей, отцу твоему даденной!..
- Да в чём же? В чём клялся ты? Что не оставишь меня, что взрастишь и воспитаешь, как сына своего, защитишь… В чём же ты нарушил клятву-то?
- А стол княжий?! Хоть и родич я тебе, но ведь ты – Гостомысла правнук. Тебе по праву на столе княжьем сидеть надлежит!
- А и даром мне стол этот не нужен! – воскликнул Игорь, но в глазах проступило что-то на краткий миг. Обида? Печаль о том, что чаяний отца не оправдал?.. – Сызмальства я под крылом твоим. И никогда ни в чём ни нужды, ни обиды мне не было… И вижу, знаю я, что не быть мне князем лучшим, чем ты. Почто же себя изводишь?
- Ох, Иго-о-орь… - Олег шмыгнул носом, - Добрый ты… Не след князю таким добрым быть.
- Так и я о чём?.. Слишком уж берёг ты меня все эти года… А вот сыны мои – они другие.
- Да, старшенький твой, Игорь, тот князем растёт! – оживился Олег.
- А попестуй ты его, князь? Передай ему толику хоть мудрости твоей.
- Мудрость… А в чём она, мудрость-то? Как ворога победить? Так не мудрость то, а хитрость… Как богатства свои приумножить? Так жадность то… Или…
- Эх, бражник ты старый! Пируешь всё? – пробасил невесть как появившийся подле стола Велеслав.
Игорь от неожиданности вздрогнул, но Олега так легко было не пронять. Он и сам при желании мог такие чудеса выделывать.
- Вот кто уж мудр-то у нас! Присядь друже, выпей с нами!
- Охо-хо…
Велеслав тяжко вздохнул, но на лавку всё же сел и, поискав посудину почище, налил себе хмельного мёду. Потом, бормотнув что-то себе под нос, придвинул братину к себе и начал с удовольствием пить. Желтоватые ручейки весело запрыгали по густой, с редкими седыми строчками, бороде. Лишь запрокинув голову и стряхнув в рот последние капли, Велеслав отставил большущий ковш и шумно выдохнул.
- Эх, хорош медок… - протянул Велеслав, но Олегу в его голосе почудилось столько несказанного, что лицо его разом посмурнело.
- Чем недоволен, друже?.. – глаза князя вдруг стали абсолютно трезвыми, - Знаю… Ждёшь всё, дождаться никак не можешь… А на вот! – вдруг воскликнул Олег, сунул руку за пазуху и извлёк на свет небольшой холщёвый мешочек. С глухим стуком тот брякнулся на стол перед остолбеневшим Велеславом. – Всё, что смог я за двадцать лет собрать для вас… А больше нет сил моих! А за остальными вон, - Олег мотнул головой в сторону притихшего Игоря, - к его детям да внукам придёшь!
Велеслав распустил тесёмки мешочка и осторожно вытряхнул на стол содержимое. На дубовых досках тускло блеснули неровными гранями разновеликие камни.
- Но не они ведь вам так нужны? – продолжал Олег пытливо вглядываться в старого друга, - Давно уж я понял…
- А понял, так что не сделал? – буркнул волхв.
- Как нет?! – округлил глаза Олег, - Эвона сколь племён под своей рукой собрал!
- Ой ли?.. Да, дань платят они тебе, спору нет. Но стали ли народом единым? При первой же возможности побегут в разные стороны, аки тараканы. Ильмены да кривичи к норманнам, северяне да радимичи сызнова к хазарам, полян угры подомнут, а древляне и сами по себе жить пожелают… Да и много ли волен ты во власти своей? Крутят тобой дружина да бояре. И многие лета ещё на Руси так будет…
- Вот, Игорь, мудрый человек… - Олег мотнул головой в сторону Велеслава, - Помру, так ты слушай его… И детям своим наказ дай. А ты, - Олег обернулся к волхву, - помнишь ли уговор наш? Собрал я камни для тебя, сколь мог, но и ты обещай, что ни детей, ни внуков Игоря мудростью своей не оставишь и по судьбе вести будешь!
- Но!.. Ты знаешь ведь, для чего собирал я их!
- Знаю… Так ты и схорони! И береги! Но когда нужда придёт, то и ты явись, дай совет. Обещай!
- Хорошо, Олег! Даю тебе в том слово своё!..
- Ты не мне, ему вон клянись!
- Богами клянусь, Перуном и Велесом! – Велеслав глянул прямо в глаза Игоря, от чего у того мороз побежал по коже: великая тайна вершилась сейчас на глазах его! – Быть по сему!..
- А что, внучок, чем занимался-то днесь?
- Дядька Асмунд учил меч крутить! – маленький Игорь горделиво подбоченился, - Ажно руки держать не в мочь!
- Ай, молодца! А лихо ли крутишь-то?
- Лихо, ой лихо! – похвастался Игорь и невольно покраснел – на самом-то деле получалось пока не очень. А, если честно, то совсем пока никак…
- Ну и ладно… А пойдём, расскажу тебе чего?
Игорь с готовностью кивнул – очень уж интересно дед его двоюродный, Олег, сказывал.
- Ну, садись тогда… - Олег призывно хлопнул по колену, - Слушай… Есть на свете камни чудесные… Стародревние камни те, и не помнят старики даже, когда появились они… Может тыщу лет тому, а, может, пять… А было этих камней столько, сколько близких по крови родов и племён, и составляли они некогда один узор…