Месть перед Рождеством

   
Даша сидела, сгорбившись, напряженно вцепившись в истертую баранку, не в силах оторвать испуганного взгляда от идущего впереди джипа. Аналогичное ощущение она испытала однажды, когда по настойчивым просьбам подруги отважилась составить ей компанию в заезде на аттракционе «американские горки». Чувства были идентичными – судорожный захват поручня, паралич мышц шеи, позволяющий смотреть только вперед и нестерпимое желание, чтобы все это поскорее закончилось. Правда, тогда еще можно было зажмуриться и молча терпеть, проклиная недавно съеденное мороженое, лучшую подругу и придурочных американцев, измысливших это дикое, неизвестно на какую дурную радость рассчитанное, развлечение.

Даша несмело стрельнула глазами влево. Крайняя полоса дороги была пуста и мокро блестела в свете далеких фар. Она резко дернула баранку. В салоне посветлело, парализующий ужас начал отступать, но тут же в зеркало заднего вида ударили слепящие лучи, а раздраженный рев клаксона возвестил, что расслабляться еще рановато. Просвет справа уже закрылся, и ей ничего не оставалось, как ехать прямо, вздрагивая всякий раз, когда режущие слух истошные вопли озвучивали нетерпение рыскающей сзади автомашины. Неугомонный водитель, видимо, наконец, осознал, что взывать к обладателю тачки, оклеенной знаками «учебная», «чайник на стартовой площадке» и «женская обувь» бесполезно. Огни фар переместились в левое зеркало, и белый «Мерседес», обойдя Дашу по встречной полосе, ускоряясь, вошел в узкий просвет перед капотом ее девятки. Угрожающе вспыхнули фонари стоп-сигналов.

; Караул!!! – тихо сказала она, намертво заклиниваясь между педалью тормоза и спинкой сиденья, с тоской глядя на широкий приближающийся багажник, обозначенный уникальным номером «О 777 ОО 77».

Похоронной музыкой зазвучал сзади нестройный хор гудков машин, опешивших от неожиданной помехи, но заключительного аккорда с боем жестяных литавр, к счастью, не последовало. Участники дорожного движения благополучно обтекли, застывшую в ступоре незадачливую девятку, а белый «Мерседес», решив, что уже достаточно «нагрузил» непонятливую дамочку, рванул вперед и быстро затерялся среди суетливого множества красных габаритных огоньков.

– Козел! – несмело выдохнула Даша традиционное «приветствие» автолюбителей и, включив указатель поворота, потащилась вправо, благо до вожделенного поворота было рукой подать.

 Заветную карточку, дарующую современному человеку мобильную свободу, Даша получила не далее, как неделю назад, а в самостоятельное  плавание по кипящим в рождественской лихорадке дорогам отважилась выйти сегодня в первый раз. Игрушечный щенок смотрел на нее с панели преданными глазами, сочувственно покачивая лобастой головой.

                *  *  *

Супермаркет, сплошь инкрустированный гирляндами, сверкал словно драгоценная гигантская шкатулка. Озабоченный народ деловито растаскивал по машинам его разноцветное содержимое, с душевной легкостью расставаясь с кровными, чтобы за богатым столом с неувядающей надеждой на лучшее встретить Рождество и искренне порадовать родных и близких щедрыми подарками.

Международный преступный синдикат в составе двух представителей бывших братских республик обретался в салоне шестой модели древних «Жигулей», притаившейся среди прочих, припаркованных у супермаркета, машин.

–  Що  робить будем, Саид?  Казав, легко будет, как барашка зарезать, – бубнил тот, кто сидел на водительском месте. Он беспокойно ерзал на сидении, нервно почесываясь.

– Зарезать легко, поймать трудно. У всех телефон есть. Техпомощь зовут, никто мараться не хочет, – ответил второй, лениво потягиваясь. – Смотри вперед, что ты вертишься, как, как…  Ну, в общем, чего вертишься?

– Зачем пыво пил, не знаю. Как быть? – несмело намекнул водитель.

– Терпи, сиди. Представ, что сафари. В Африке.

– Ну, если только на кабанчика.

– Зачем кабанчик, коза лучше. Без телефона, – Саид покровительственно похлопал сообщника по плечу. Тот затих, но через несколько секунд снова начал сучить ногами, цепляясь ботинками за педали.

– Не могу больше. Какой к бису сафари, там хоть кусты растут. Есть куда сбегать. А здесь що?

– А! Шайтан, твой папа! – раздраженно завопил Саид. – Иди в тот дверь. Свернешь направо, пойдешь прямо, там другой дверь,  белый. Туда ходи.

Сообщник поспешно выскочил из машины и, оскальзываясь на обледенелом асфальте, неловко поскакал к светящемуся входу в супермаркет.

                * * *

«Что за день сегодня такой, невезучий», ; думала Даша, беспокойно роясь в сумочке и охлопывая себя по карманам. В одном звякнули ключи, в другом отозвалась мелочь. Телефона нигде не было. «Потеряла», огорчилась она. Дорогой телефон был подарком родителей на тридцатилетие. Даша прекрасно знала, чего стоило им собрать деньги, и острое чувство сожаления кольнуло ее. Как будто разорвалась незримая связь, и сразу же захотелось услышать в трубке ласковый голос матери и приглушенный расстоянием вопрос отца: «Кто это? Дашутка?».

Огромный зал супермаркета был наполнен плотным несмолкаемым гулом. Мягко трещали многочисленные кассы, громко звякали, сталкиваясь, металлические тележки, восторженно визжали дети, взрослые в полный голос обсуждали покупки.

Даша подняла голову и осмотрелась. Таксофоны серебристыми каплевидными наростами торчали из пластиковой стены неподалеку. Она нашарила карточку, завалявшуюся в сумочке с того времени, когда у нее еще не было мобильника, и шагнула  к  ближайшему. «К хорошему  быстро привыкаешь», расстроено констатировала она, не глядя, нащупывая приемную щель телефона. Карточка почему-то до конца не входила. Даша повернулась, намереваясь воспользоваться другим автоматом, но карточка выскользнула из пальцев и спланировала на грязные серые плитки. 

– Первый раз вижу, чтобы с таксофона звонили по водительскому удостоверению, – заметил молодой человек, поднимая с пола желтый прямоугольник. Серые глаза сквозь очки в тонкой золотой оправе смотрели чуть иронично и, без сомнения, заинтересованно. Жар смущения опалил Дашино лицо. Она потупила взгляд и поспешно, слишком поспешно, выдернула удостоверение из его пальцев. В странном замешательстве, не зная, куда деть руки, она быстро сунула их в карманы пальто.

– Хотите позвонить? – молодой человек протянул ей на ладони мобильный телефон.

– Да! Нет... Спасибо… – несколько противоречиво выдавила из себя Даша, снова зарываясь в недра сумочки. Таксофон, наконец, принял настоящую карту. Она дрожащими пальцами натыкала номер и стояла, глядя в пол, прислушиваясь к длинным гудкам в телефонной трубке.

– С наступающим  вас, – услышала она насмешливый голос и, не оборачиваясь, кивнула в ответ.

 «Ушли в магазин, наверное», ; Даша несмело подняла голову. Рядом никого не было, только небритый парень в цветной спортивной куртке, пробегая мимо, стрельнул в ее сторону быстрым колким взглядом. Она медленно повесила трубку.

«Дура, дура, – кляла она себя, таскаясь с тележкой по проходам между полками. – Могла хотя бы улыбнуться. Застенчивая остолопка».   Подкатив тележку к кассе, она с недоумением обнаружила, что, пребывая в романтическом забытьи, набила корзину продуктами до самого края. «Ну и пусть, – мысленно махнула она рукой. – Запрусь, и буду сидеть дома, не выходя, все праздники».

На табло кассы высветились бесстрастные цифры. Даша ахнула. Но отступать было поздно, и она обреченно вывернула кошелек. Двух рублей с копейками все равно не хватало. Она сунула руку в карман пальто и вместе с мелочью выудила права и незнакомую визитку. «Сергей Евгеньевич Михайлов, генеральный директор», ; прочитала она на картонном прямоугольнике. Ниже были обозначены телефоны и адрес. «Какой директор? – удивилась Даша, машинально возвращая удостоверение в карман, и высыпала мелочь на блюдце перед кассой. – Какой Сергей Евгеньевич?»

– Девушка, можно побыстрей!..  –  заголосили сзади в очереди.

Даша толкнула тележку и уже совсем было собралась выбросить никчемную бумажку в урну с невостребованными чеками, как осознание того, чья это визитка и как она попала ей в карман, заставило сердце радостно подпрыгнуть. Очевидно, незнакомец просто подложил ее под водительское удостоверение. Она аккуратно уложила драгоценный кусочек картона в пустой кошелек, бросила его в сумочку и покатила тележку к выходу. Жить сразу стало как-то веселей.

                * * *

– Ай, бачишь, коза идет! Без телефона, – подпрыгнул водитель «шестерки», тыча пальцем в сторону магазина.

– Откуда знаешь? – усомнился тот, которого звали Саидом.

– Из автомата звонила. Сколько добра тянет. Гроши есть, точно.

Он с детской непосредственностью стукнул Саида по плечу и, вытягивая шею, с восторгом следил за тем, как Даша выгружала разноцветные пакеты из корзины на заднее сиденье своей «девятки». Туда же она бросила сумочку, захлопнула дверку, и, расталкивая брошенные пустые тележки, покатила свою обратно в магазин.

– Культурный человек, уважаю, – восхитился Саид и толкнул сообщника. – Учительница, наверное. Давай двигай.

«Шестерка», урча изношенным мотором, подползла к Дашиной машине. Саид огляделся по сторонам, вынул из бардачка шило и открыл дверь.

                * * *

Даша уже ехала по своему району, когда почувствовала, что крутить баранку стало тяжелее. Она промучилась еще метров сто, не понимая, что происходит, надеясь, все же, что проблема как-то рассосется и ей удастся дотянуть до дому, но машину все сильнее тянуло влево и Даша, включив «аварийку», остановилась у бордюра. Единственного взгляда на переднее колесо было достаточно, чтобы стало ясно – грязной работы не избежать. Она огляделась. Редкие фонари бросали скудный свет на пустую улицу, только позади, метрах в пятидесяти стояла какая-то машина. Даша обреченно вздохнула и полезла в багажник. Она была прилежной ученицей и на занятиях в автошколе хорошо запомнила последовательность действий при замене колеса, хотя на практике, полученные знания ей пока применять не приходилось.

Она уже поставила запаску и сидела на корточках, затягивая последний болт, когда мимо, ревя прогоревшим глушителем, с выключенными подфарниками пронеслась темная «шестерка». Даша проводила ее взглядом и посмотрела назад. Автомобиля, что стоял сзади, на месте не было.

– Психи какие-то! – пробормотала она, укладывая вслед за спущенным колесом домкрат и инструмент в багажник. Очертания салона, просматривающиеся через задний проем, заставили ее насторожиться. Она шагнула на тротуар. Приоткрытая дверка таращилась широкой щелью. «Что такое?  Плохо захлопнула?», мелькнуло в голове. Даша потянула за ручку и уставилась на пустое место, где ранее лежала сумочка. «Выпала, конечно», она лихорадочно перебрала в уме все ее содержимое. Ничего особенно важного. Сумка старая, косметика так себе, деньги кончились, свидетельство о регистрации машины и страховка за козырьком в салоне. В кармане она нащупала водительское удостоверение и тут же вздрогнула. Визитка!?

«И поделом тебе, растяпа, – казнилась Даша, заруливая в проезд между домами. – Видно не судьба, упустила «прынца». Лучи фар упали на белый багажник. «О 777 ОО 77» –  высветился многозначительный номер. «Где-то я его сегодня уже видела», озадачилась она осторожно проезжая между бортом «Мерседеса» и оградкой детской площадки.

                * * *

– Что за люди? Мало того, что телефона нет! Денег нет! Золота нет! Ничего нет! Совести вообще нет! – верещал Саид, роясь в Дашиной сумочке. На грязный асфальт дождем посыпались мелкие безделушки, спланировал белый картонный прямоугольник, вслед за которым, как жирная котлета шлепнулся пустой кошелек. Собрат по цеху боязливо ежился на сидении, справедливо опасаясь, что гнев Саида перекинется на него, как на непосредственного инициатора неудачного эпизода.

– Все, домой поехали, – наконец скомандовал угрюмый Саид, вышвыривая в окно выпотрошенную сумочку. – Завтра будем сафари делать.

Сообщник, поняв, что угроза миновала, облегченно вздохнул и резко дернул машину с места. 

– Ты что делаешь? – завопил Саид, потирая вывихнутую шею. – Это же не ишак, его пинать не надо. Тормоз знаешь где?

– Зачем тормоз? Запорожцу тормоз не нужен, – гордо ответил вполне оправившийся водитель, вбивая в пол педаль акселератора.

                * * *
      
Створки лифта с шипеньем разошлись, и Даша, нагруженная многочисленными пакетами, вывалилась на лестничную площадку. Знакомая мелодия звонка просочилась сквозь дверь ее квартиры. Даша повернула ключ. Потерянный телефон, изнывая от желания услужить, ползал по тумбочке, призывно мерцая разноцветным дисплеем. Даша поймала тонкую пластину.

– …и где тебя носит, – голос матери был непривычно взволнован. – Мы с отцом испереживались. На дорогах черт-те что творится.

– Прости мам, телефон дома забыла, – виновато отозвалась Даша. – Как там у вас?

– У нас-то все нормально, – уже спокойнее ответила мать, – а вот ты где была?

Прижимая изящную коробочку к уху, Даша быстро сбросила сапоги, вывернулась из пальто и волоком потащила пакеты в кухню.

– В магазине я была, продукты покупала, –  торопливо объяснила она. – Мам, я с покупками разберусь и перезвоню, хорошо?

Рассказывать о своих дорожных приключениях ей показалось лишним, чтобы не беспокоить и без того перенервничавших родителей.

Даша распихала продукты по полкам холодильника, прислушиваясь к сводке городских новостей, захлопнула матовую дверцу и  взглянула на экран телевизора. «Интересно!», – поразилась она, увидев знакомые очертания супермаркета, и добавила громкости.

– … участились случаи краж из автомобилей. В праздничные дни многие горожане выезжают за покупками, имея при себе крупные суммы денег. Преступники работают, в основном, у больших магазинов. Вычислив потенциальную жертву, они прокалывают колесо автомобиля и следуют за ним, пока колесо не спустит. В то время, пока водитель возится с заменой, вор незаметно похищает ценные вещи, оставленные на сидении автомобиля.

 – Бывает же, – пробормотала Даша, поворачивая вентиль крана. Она уже почти наполнила чайник, когда пришедшее на ум сопоставление недавних событий, органично обратившееся в их конкретное осознание, заставило уронить его в раковину и негромко выразиться непечатным оборотом, что, в общем-то, было ей не свойственно, ибо подобных слов она в своем лексиконе доселе не имела.

– …так что уважаемые соотечественники будьте внимательны и осторожны, – голос девушки-диктора был полон радушия и оптимизма.

 
Разноцветные огоньки гирлянд беспокойно бегали по зеленым лапам стоящей у балкона елки. Телевизор, как обычно, демонстрировал на сон грядущий очередную «добрую» кинематографическую «сказку». Даша  периодически ныряла под одеяло, следя, впрочем, одним глазом за разобиженной невестой, секущей свежевыкованной катаной в кровавую капусту плохих соратников совсем уж отвратительного Билла. Когда соратники были успешно ликвидированы и на экране появились титры, она с облегчением нажала кнопку пульта и выползла на подушку.

Уютный полумрак окутал комнату, но Даша еще долго не могла заснуть. Она смотрела в мерцающий радужными сполохами потолок, снова и снова переживая события минувшего дня. Обида терзала уязвимую душу скромной учительницы русского языка и литературы. Да и недавний фильм подлил масла в зародившийся огонь, распаляя новые, прежде неизведанные ею сильные эмоции...

                * * *

– Простите, а нельзя ли сделать так, чтобы колесо вообще никогда не прокалывалось? – словно извиняясь за собственный дилетантизм, несмело спросила Даша, глядя на работника автосервиса.

Парень выдернул из-под «девятки» домкрат и выпрямился.

– Конечно, можно.

Вопрос на лице Даши обозначился более рельефно.

– Катки от трактора поставить и вперед.

Он радостно заржал в восторге от собственного остроумия, но, видя, что его шутка зависла в воздухе и упала, так и не оцененная, замолк.

– Да можно, конечно, закачать герметик, только ездить будет некомфортно, особенно по трассе, – как будто делая великое одолжение, наконец, изволил объяснить парень.

– Все, что угодно, лишь бы не сдувалось, – обрадовалась Даша.

Шиномонтажник принес баллончик с герметиком и, недоуменно поглядывая на неадекватную «автоледи», закачал его содержимое в только что отремонтированное колесо.

На «автомойке» было пусто. Видимо народ, занимаясь последними приготовлениями перед Рождеством, предпочел озадачиться покупками, нежели внешним обликом своих автомобилей. Даша заказала для своей замурзанной «девятки» мойку с последующей полировкой, а сама отправилась по магазинам. В канцтоварах она приобрела ватман, тушь, скотч и чертежные принадлежности, из павильона фейерверков вышла, неся пакет, набитый классическими хлопушками, а в газетном киоске купила за двадцать рублей сувенирную пачку долларов.

Белый «Мерседес», как и вчера, стоял, прижавшись к стене дома, наполовину перекрывая проезд. Даша, довольно хмыкнув, аккуратно проехала между его бортом и металлической оградкой. Кучка окурков, похожих на стреляные гильзы, горбатилась у передней двери.
Затонированное стекло было опущено, и небритая физиономия типа «отдай, а то потеряешь» мрачно глянула на нее из дымного нутра.

Дома Даша занялась тем, что принято называть детским техническим творчеством. В трудах время пробежало незаметно. За окном стемнело. Серые тени, прячась от света экрана телевизора, разбежались по углам кухни. Даша закрутила пузырек с тушью, поднялась из-за стола, щелкнула выключателем и собрала обрезки ватмана. Алла Пугачева устами Барбары Брыльской пела песенку о сентиментальном путешествии по железной дороге к станции Тихорецкая. Даше нравился этот фильм, и она всякий раз с удовольствием смотрела его, но сегодня… Она открыла дверки шкафа и начала тщательную ревизию своего гардероба…

                * * *

Сверкающая полировкой тачка эффектно тормознула перед входом в супермаркет. Заблокированные колеса пошли юзом, издавая характерный мерзкий звук, заставляющий любого современного горожанина, нервно вздрогнув, вытягивать шею в поисках предмета его производящего. Рубиновые цифры светового табло «06.01.2006. 21-45» упали на белое зеркало капота. Открылась дверка, и белокурая красавица, ступила изящными сапожками на слякотный асфальт. Распахнутая норковая шубка открывала низкое декольте короткой кофточки и высокий разрез тесной юбки. Ее глаза, сокрытые темными очками, безразлично скользнули по «шестерке», притулившейся невдалеке в тени угрюмого «Лэндровера». Покопавшись в сумочке, девушка извлекла флакон с туалетной водой и, произведя совершенно безумные, с мужской точки зрения, действия, опрыскала чистые подкрылки.

– Вай! – тихо сказал Саид, когда облако французского парфюма достигло «шестерки». – Так не бывает.

Он повернул голову. Небритая челюсть сообщника лежала практически на его груди. Девушка, тем временем, бросив флакон в сумочку, шагнула к магазину, но, оступившись, взмахнула рукой, пытаясь удержать равновесие. Толстая зеленая пачка долларов вылетела из раскрытой сумки и, описав короткую дугу, сочно шлепнулась в жирную слякоть. У Саида возле уха громко щелкнули зубы. Он диким взглядом, не дыша, смотрел, как дамочка брезгливо подняла испачканную пачку и, завернув ее в платок, небрежно бросила в сумку. Выразительно квакнув сигнализацией, девушка, грациозно поводя бедрами, скрылась в супермаркете. Саид отпустил дыхание и повернулся к другу:

– Ну, что я тебе говорил? Сидеть, терпеть, бакшиш иметь.

– А я что, спорю, – радостно согласился тот, потирая челюсть. – А номер, бачь, який важный. Я такий никогда не бачив. Одни семерки. Дюже гарно.

– Что нам номер. Какая разница. Был бы человек хороший. Давай, двигай, да.

                *  *  *

В салоне белого «Мерседеса» густо несло духом жареной макдональдской картошки, замешанном на мыльном аромате автомобильного дезодоранта. Откровенно страдающий хроническим плевритом шансонье российского разлива с глубоким знанием предмета, сотрясая динамики, надрывно завывал, повествуя о неразделенной любви серийного убивца к юной воспитательнице из детского сада.

– Возвышенные чувства, – выдавил тот, кто сидел на месте водителя.

              Одним движением он смахнул сентиментальную слезу и запустил волосатую лапу в промасленный пакет.

– Святой праздник на носу, а мы торчим тут второй день, как принятые, – отозвался второй. Его «интеллектуальный» высотой в два пальца лобик огорченно сморщился, а на лице отразилось искреннее детское желание встретить Рождество в уютной семейной обстановке.

– Это прыщ у тебя на носу торчит, а у нас дело важное, – веско заметил первый. – Если сейчас эту хреновую копилку не вытрясем,  поедут наши бабки за кордон. Должен, гад, нарисоваться, нутром чую. Так что жуй картонный пирожок и слушай музыку про жизнь.

Он почесал широкую ладонь о щетинистую макушку, откинулся на сидении и, удовлетворенно рыгнув, закурил очередную сигарету.

                *  *  *

Идущая впереди белая «девятка» замедлила ход и, неуверенно завиляв, остановилась у бордюра. 

– Подождем, пусть домкрат поставит, – выдохнул Саид, нервно потирая руки, весь вибрируя от охотничьего азарта. 

Подельники съехали вниз по сидениям и осторожно наблюдали поверх панели, как сногсшибательная дамочка озадаченно пялится на переднее колесо. Видимо, сообразив, что чуда не случится, она оглянулась на пустынную темную дорогу и шагнула к багажнику.

Дождавшись, когда незадачливая жертва занялась домкратом, Саид выбрался из машины и, как тать в ночи, бесшумно двинулся вперед. Мягко щелкнул замок, но задняя правая дверь «девятки», слегка приоткрывшись, почему-то дальше не пошла. Озадаченный Саид, присев на корточки, потянул сильнее. Дверь упорно сопротивлялась. Тогда он, решив одним движением преодолеть непонятную помеху, резко рванул ручку на себя. Дверка распахнулась, и жерла нескольких десятков хлопушек, глянули ему в лицо. Саид, удивившись, открыл рот. Хлопушки напряглись и, сказав оглушительное «бум», испражнились прямо в его алчущую физиономию. Саида отнесло метра на два в сторону, где он раскорячился на грязном асфальте и нечленораздельно мычал, очумело мотая головой, стараясь прожевать бумажное месиво. 

                Проявив чудеса женской изобретательности, Даша создала совершенный убойный механизм. Она скотчем примотала связку хлопушек к ручке от швабры, затем, разместив в салоне это приспособление, присоединила их пусковые петли к пояску от своего халатика, который, далее, пропустив через ручку левой двери, крепко привязала к правой. Все гениальное просто.   

 
– Догнать! Убью! Зарэжу! – орал Саид, плюясь недоеденными конфетти и колотя кулаками по панели. Разноцветные кружочки покрывали всю его одежду и небритый лик. Выглядел он совсем не страшно, а напротив, смешно и празднично. Совсем по-рождественному.

«Шестерка», игнорируя светофоры, летела по узким улицам района. Попутные машины испуганно шарахались от взбесившегося металлического одра.

– Вот она! – оживился водила, углядев белый багажник.

Он придавил педаль газа. Расстояние между машинами стало сокращаться, когда «девятка» неожиданно нырнула в темный проезд между домами. «Шестерку» на скорости занесло, и она скользнула следом, едва вписавшись в крутой поворот. Белый багажник впереди издевательски вильнул, снова исчезая за углом. Преследователи рванули следом.

– Тарань!!! – завопил Саид, глядя на резко контрастный в лучах фар знакомый номер «О 777 ОО 77», упираясь ногами в пол…


– …ать! – сказал тот, кто сидел за рулем «Мерседеса», выплескивая на себя горячий кофе из пластикового стаканчика. – Что это было?

Он растерянно смотрел на стекающие в промежность коричневые ручейки.

– Ну, не знаю, – отозвался второй, стряхивая с колен, разобранный на составные части чизбургер. – Но, по-моему, нас поимели, причем, в неприлично грубой форме.

Жгучий напиток, наконец, достиг деликатного места, и первый энергично задергался на месте. Он сунулся назад и, прихватив с сидения окорокообразной лапой алюминиевую биту, сдавленно просипел:

– Пойдем, посмотрим, кто там такой пылкий. Любовь, однако, будет.

Даша выскочила из машины и бросилась к заднему бамперу. Открутить мутноватую накладку из оргстекла, под которой нарисованный на ватмане фальшивый номер выглядел совсем как настоящий, и изорвать его на мелкие кусочки было делом нескольких секунд. Развеяв по заснеженному двору уничтоженную улику, она настороженно прислушалась. Доносящиеся из соседнего двора удары по металлу и треск бьющегося стекла, сопровождаемые комментариями, имеющими откровенно сексуальный оттенок, неопровержимо свидетельствовали о том, что задуманная в ночи страшная месть реализовалась полностью.

Даша не стала дожидаться окончания инициированного ею представления. Удовлетворения от осознания того, что отечественные дорожные хулиганы и незадачливые зарубежные злоумышленники, сошлись-таки в дорожной битве и в данный момент активно занимаются взаимоистреблением, было для нее более чем достаточно. Единственное, что крайне огорчало ее, было то, что драгоценная визитка, видимо, потерялась безвозвратно. Она прыгнула в машину и покатила по лабиринту проездов к своему дому. Неправдоподобно огромные, будто вырезанные из серебристой бумаги снежинки, мерцая в свете фонарей, мягко ложились на лобовое стекло. Щенок на панели довольно качал фарфоровой головой.

Оставив верную «девятку» на стоянке, она медленно, помахивая сумочкой, поднималась по ступенькам, когда входная дверь открылась, и некто в красном одеянии появился из ее подъезда.

– Уж полночь близится, а суженой все нет, – глухо донеслось из-под белых завитков.

– А? Это вы мне? – Даша озадаченно смотрела в насмешливые серые глаза, окаймленные золотой оправой. Ее сердце екнуло и понеслось, как новогодняя упряжка по лесной дороге. – Но, как?.. – только и смогла пробормотать она, чувствуя, как начинает пылать лицо и губы невольно складываются в дурацкую счастливую улыбку.

– Хорошая зрительная память на текст в водительских правах, неодолимое влечение, плюс пиратская база данных, что продается нынче на каждом перекрестке, ну и, разумеется, удача под Рождество, – весело заявил Дед Мороз, сдирая с лица бутафорскую бороду. – А, вообще-то, сейчас у меня к вам большая просьба, – молодой человек неожиданно смутился, несколько помедлил, подбирая слова и, наконец, пробормотал: – В моем телефоне аккумулятор разрядился. Нельзя ли позвонить с вашего домашнего, а то мама волнуется.