Невероятная новогодняя история

Павел Малинов
  Все счастливые семьи счастливы по-своему. Во всех остальных семьях живут... тёщи. Они же, приехав погостить, вживаются и врастают корнями, как репей в плодородную почву. Так и моя тёща - Клавдия Наумовна. Уже третий год я не могу вырубить этот сорняк с территории своей квартиры. И никакие ядохимикаты её не берут. Сколько я не пробовал. Она командует нами, как старшина сверхсрочник, - молодым пополнением. Так было и на этот раз.

  Заканчивался очередной год. Мы с женой планировали новогодние праздники отметить в семейном кругу. В компании нашего лучшего друга - плазменного телевизора. Но у Клавдии Наумовны было на этот счёт собственное мнение. Город её давил. Ей хотелось уехать на природу и встретить Новый год среди раскидистых елей, не причиняя природе ущерба. Водить хоровод вокруг нарядной и живой ёлки. За городом у нас была дача. В полном смысле этого слова, - дачей назвать её было нельзя. Но там были ели и домик. Домик был небольшой. Даже совсем маленький. Жить в нём было нельзя, но стоя переночевать могли целых четыре человека. Там и решила тёща встретить Новый год. Вечером, на семейном совете, жена и сын проголосовали - за! Мой голос был засчитан автоматически. Моя тёща никогда не обращала внимание на то, что её не волновало. В том числе, - и на меня.

  Вещей было немного. То, что одето на нас, восемь сумок с едой и корзинка Клавдии Наумовны с маринованным мясом. Двадцать пять килограмм. Таксист, когда узнал в какую глушь нужно ехать в новогоднюю ночь, хотел было смыться. Но Клавдия Наумовна смогла удержать его за бампер машины своей вставной челюстью, не выпуская из рук корзинку с шашлыком. Всю дорогу таксист плакал и просил отпустить его домой. Но доехать ему пришлось. В новогоднюю ночь тариф у таксиста был тройной. Клавдия Наумовна нежно улыбнулась ему своей вставной челюстью и он рассчитался с ней по тройному тарифу. Машина так быстро скрылась за поворотом, что снежная пыль замела все его следы. Тёща положила деньги в карман и мы пошли разводить огонь.

  Как обычно - смеркалось... Вокруг стояла такая тишина и даже дрова в костре потрескивали шёпотом. Жена наряжала ближайшую ёлку, тёща накрывала поляну прямо на снегу, сын разбирал дачный забор соседей и поддерживал огонь. Я решил воспользоваться затишьем и отойти за ближайшую сосну. Но, то ли снег под ногой предательски скрипнул, то ли у тёщи на спине прорезались глаза, - Клавдия Наумовна рявкнула:
 - Куда?!!!

 Деревья на морозе перестали трещать, огонь в костре замер, а меня шибануло ударной волной о дерево. Внутри у меня ёкнуло, брякнуло и разбилось. Я почувствовал, как нижняя часть моего тела наполнилась влагой, а по щекам сползают льдинки. Бутылка водки, припрятанная за пазухой, лопнула раньше, чем я ударился об сосну. Тёща молча подошла, достала из-под моей шубы осколки и прошипела, что сегодня пьём только слабоалкогольные напитки. От её взгляда взмокла и моя верхняя половина. На всякий случай, чтобы я случайно не загорелся, - сушиться к костру меня не пустили. Мне разрешили присесть на пенёк и нанизывать мясо на шампура. Когда я открыл корзинку, морозный воздух наполнился маринованным ароматом. Костёр заплясал веселее, а моя душа успокоилась тем, что шампанского мы взяли много. Хотя, обида на тёщу оставила ещё один рубец в моей душе.

  Неожиданно за моей спиной послышался лёгкий стон и тихое урчание. Я оглянулся. Такого количества лесных зверей не видела даже Красная книга! Зайцы, утирая лапами слюну, голодными глазами смотрели на свежие овощи. В их глазах отражалась капуста и морковка по-корейски. Волки, не обращая внимания на зайцев, жадно заглядывали в корзинку. Остальные животные и птицы со стороны наблюдали за происходящим.
Я замер, когда один волк положил мне лапу на плечо и грустно посмотрел в глаза. Клавдия Наумовна, казалось, не обращала на всё это никакого внимания. Она спокойно продолжала накрывать поляну. Жена и сын, закрывшись в домике, что-то испуганно мне показывали. Я тихо пожал плечами и кивнул в сторону Клавдии Наумовны. Волк понял меня и тяжело вздохнул. Наверное, у него тоже была тёща!
 Закончив последние приготовления, Клавдия Наумовна позвала всех к столу. Жена с сыном робко подошли первыми. Я бросился открывать шампанское. С первыми ударами карманных часов тёщи, зайцы нервно закричали: "Ура!" - и захлопали в ладоши. Но радость была преждевременной.Их никто не пригласил. Шашлыки на огне стали издавать аромат. Зверьё заволновалось. Один слабонервный волк упал в голодный обморок. Лисы оттащили его подальше от огня. Но самое страшное началось тогда, когда Клавдия Наумовна стала есть шашлык не снимая его с шампуров, прихрустывая всё это листьями зелени. Зайцы завыли! Волки зарылись мордами в снег. На весь лес раздавались хрустящие звуки вставных зубов тёщи, вой зайцев и урчание голодных волчьих желудков. Я то и дело открывал и разливал шампанское и наверстывал упущенное мной удовольствие. Лишь, изредка я поглядывал на зверей, пожимал плечами и виновато улыбался.
 В перерывах между едой тёща водила хоровод вокруг ёлки, пела новогодние частушки и кричала на весь лес, что если бы не эта дача, - она давно бы зачахла в душном городе. Мне вдруг показалось, что из-за дерева какой-то лось выдохнул: "А, жаль!"  Я незаметно его поблагодарил.

 Шабаш ведьмы продолжался до самого рассвета. Звери не отводили взгляда, в надежде на праздничное угощение. Но надежда умерла первой, с последним кусочком хлеба на вставной челюсти Клавдии Наумовны. Все попытки жены и сына подкормить зверушек пресекались тёщиной улыбкой. Я даже не рисковал! С первыми лучами солнца тёща стала собираться домой. Одноразовую посуду и мусор оставили в домике, до весны. Собрали сумки и стали вызывать такси. Почему-то ехать за нами никто не хотел. Нас с женой это огорчило, а тёща только ехидно улыбнулась и согласилась идти пешком  до ближайшей остановки электрички. На прощанье, всё тот же лось пообещал, что напишет жалобу в Комитет по защите окружающей среды и в Комиссию по защите животных.

  Все пятнадцать километров, пока мы шли до остановки, в лесном, морозном воздухе до нас доносились гневные выкрики зверей в адрес Клавдии Наумовны. Но она, как всегда, не обращала на это никакого внимания. Только я тащил пустые сумки и думал о том, чтобы лось не потерял тот клочок бумаги, на котором я написал адрес и фамилию Клавдии Наумовны. Ведь, должен же кто-то её додавить!