Жизнь - безнадежное блуждание в бесконечном лабиринте одиночества.
Глава 1
Рассказ сей принадлежит одному очень странному человеку, которому выпала редкая возможность в жизни – написать произошедшее с ним невероятное событие на диктофон и зафиксировать его на своей записной книжке.
События рассказа происходят в старом заброшенном доме, на четырнадцатом этаже в квартире с окнами на центральный парк. В комнате сидят двое. Разделяет их высокий письменный столик, на котором лежат диктофон, блокнот и ручка.
В комнате с ободранными обоями и едким запахом сырости и табачного дыма сидел я, позволивший себя называть автором этой истории, журналист и диктор факультета философии и психологии. Называть себя мне не хотелось бы, чтобы не допустить пустословия и нарушения внимания читателя. Но мои размышления и отголоски вы часто прочтете между различными рода отступлениями. Я - просто тот, кто сидит напротив, автор, слушатель, наблюдатель. Называйте, как пожелаете.
Утром я получил звонок от неизвестного номера о возможной сенсации. Я записал адрес в свой блокнот и тот же час прибыл сюда. Улица Туриста 49. Я знал, что мне нечем рисковать, и что возможность взять интервью у несуществующего человека выпадает не часто.
Автор был из тех, кто не любит себя афишировать попусту. Человек весьма приятной внешности, тридцати двух лет, с прямыми волосами, причесанными на бок, ярко зелеными глазами. Опрятный, ухоженный, с дорогими часами на запястье, в очках с круглой оправой он всегда искал новых идей, новостей.
Теперь же передо мною сидит главный герой моего произведения - человек Х, прекративший жить в полном понимании этого слова еще два года назад. Теперь он - лишь существует в моей книге, лишь герой моей повести, а на тот момент - главный герой статьи в журнале "Время собирать камни". Не примите же за глупости мое такое размышление. Ведь уже на тот момент - это был всего лишь отрывок воспоминания, отжившая страница книги одной судьбы. Идея статьи пришла мне еще полгода назад, когда я случайно наткнулся на историю несуществующего человека Х, который некогда имел право по воле Творца прожить свои 23 года на этой проклятой земле. Но на этот раз все было иначе. Я чувствовал это.
- Ваше присутствие, молодой человек, словно предвестник конца моего существования и начало новой жизни, не той, как у всех, в параллельном мире, под названием "ад и рай", а той, созданной чернилами и бумагой, сплетенной вашими руками и запертой в вашем журнале для всеобщего обозрения и осуждения.
Молодой человек сидел напротив меня в полумраке бесстрастия, и взгляд его кристально холодных глаз упирался в другой конец пятигранного столика между нами. Я понимал, что попытка проникнуть в его мысли и понять его чувства, становятся четными и даже нелепыми (ведь как можно прочитать мысль, если ее нет или ее идея спрятана в глубине неведомой даже для ее источника - разума несуществующего человека?). От этого меня немного морозило, и я переживал, как бы интервью, которое я собираюсь у него взять не стало бы коном моей карьеры. Хотя я подозревал, что именно так и произойдет.
- Но есть мнение, что ад и рай - это всего лишь две половинки души... - добавил я, цитируя своего кумира.
- Хайям... Один из тех, кто видел за ширмой... Быть может он и прав. Но я бы предпочел услышать ваше собственное мнение.
- Я здесь для того, чтобы вы мне помогли слепить вам новое тело, новую форму жизни... здесь, на этой странице. - Я показал ему свой блокнот.
- И я был ранее таким же, как и вы. То есть, почти. У меня было имя. В моих венах, как и в ваших, струились горячие ручьи. Но вовсе не кровь красного цвета.
- Что же произошло с вами? Помогите мне... Вы можете мне помочь? Дайте мне шанс понять вас.
Я надеялся, что это будет непростая история. Все же несуществующий человек смог меня заинтересовать.
- Вы ведь психолог? Но у вас нет многих ответов. Например - почему вы не можете увидеть во мне характерные всем живым людям черты - переживание, боль, печаль?
- Я... никогда раньше не чувствовал этого... от вас веет пустотой и вокруг вас сгущается тьма. Но ваши зрачки все еще светятся.
- Ну что ж.. я вам помогу. Начинайте, маэстро... - в полумраке застыл образ с таинственной ухмылкой на лице.
- Вы считаете себя нездоровым?
- Нет!.. Я не болен... Разве это болезнь, когда ее симптомы - неподвластны анализу, лечению... Ваш разум, господин...
- Автор. Называйте меня автор.
- Автор, ваш разум, как и разум любого человека, имеет свои грани, он примитивен, скован в узких рамках. Вам никогда не хотелось взглянуть за пределы человеческой фантазии?
- Что вы имеете в виду?
- Вы верите в Бога? Во Всевышнего? В ангелов и демонов?
- Знаете... В силу своих знаний я верю в некоторые субстанции которые не исследованы разумом человека, что есть еще и другие измерения. Разум, человека насколько я знаю, используется не на полную меру, а всего лишь на семь процентов.
- Нет. Вы используете его на пол процента. Вас сковывает ваша бытовая жизнь, привязанность к окружающей среде. Где-то в глубине вы осознаете свою беспомощность и безнадежность, и вас это устраивает. Вы записываете?
Я взял в руки ручку и стал писать некоторые ключевые слова своего собеседника.
- Я не человек. Я - в своей предыдущей форме - вечная субстанция. Я рука Всевышнего и Его воля.
Тут-то я почувствовал этот странный привкус обмана. На миг мне не показалось, что надо мной насмехаются. В то же время я закрыл блокнот и уже думал о том, что дальнейший диалог не имеет смысла. Я огорченно покачал головой. Но…
Вдруг несуществующий человек взял меня за руку, которой я потянулся взять ручку, покатившуюся к нему, и остановил меня. От этого прикосновения мое сердце в один миг сжалось в маленький комок, и я почувствовал, что не могу дышать. Вдруг мой разум отключился, как бывает в момент потери сознания. Кровь застыла в венах, мышцы всего тела охватила судорога, в ушах стало оглушительно тихо. Я зажмурил глаза и среди бесконечной тьмы и безнадежной попытки вырваться из этого плена, меня охватило странное доселе неизведанное чувство – я вне своего тела. Впереди за густым слоем черноты я увидел белую светящуюся точку, которая сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее расширялось, пока не превратилась в горизонтальную линию, а потом я услышал взрыв.
И я услышал голоса. Их было много. Один плавно перекрывал другой, женский и мужской, тихий нежный, они словно оркестр создавали возвышенный сонет, который пронизывал меня всего и я наполнялся его жизнью.
«Четырехлетняя Наталья Овчар спасла из горящего дома своего трехмесячного братика. До сих пор подвиг этой маленькой героини необъясним и стал огромным вдохновением для всех поколений. Она вбежала в горящий дом и, не боясь огня, вытащила своего маленького братика из дальней комнаты. Получив ожоги, теперь она лежала в центральной больнице и уже на второй день пришла в себя, и наконец, мы можем взглянуть в глаза маленькому ангелочку и спросить у нее самой, было ей страшно в тот момент» – говорил один женский голос.
«Личный водитель Белучи, итальянской журналистки, спас ее от пуль таможенника при выезде из Ирака. Он прикрыл ее своим телом. Сейчас Белучи находиться в больнице, а ее водитель – Рафаэль скончался на месте. Преданный друг, и личный помощник, как отзывается о нем Белучи, был настоящей опорой и стимулом в тяжелые дни пребывания в плену, укрытиях от преследований как иракскими, так и американскими военнослужащими» - говорил другой голос.
Я слышал это раньше в сводке новостей. Все это быль!
Вдруг, после очередной вспышки света, в течение доли секунд, я оказался за гранью всех миров – в пространстве невесомости и отсутствия теней, в мире, где вечно светит солнце, где нет облаков, нет воздуха, где вообще нет необходимости дышать, говорить с помощью языка. Я увидел на ярко зеленой траве, средь оазиса, группу лиц среднего возраста. Они, как мне казалось, знали меня, так как смотрел на меня, будто я для них близкий человек.
Я увидел среди этого парня, высокого, темноволосого. Это был Рафаэль, водитель журналистки. Черты его лица не выражали мимику, но я чувствовал, что он улыбается. Я услышал его голос, хотя он мне ничего не говорил.
- Ты в раю. Просто верь мне.
Деревья шептали о бесконечности, ручей с прозрачной водой не нуждался в дожде, трава, которую нельзя было стоптать ногой, не нуждалась в новом прорастании. Я точно знал, что в этом мире ночь не сменяет день, осень и зима не приходят на смену лета. Здесь все пахло вечностью. Как бы я не хотел, мой взор не мог увидеть линию горизонта.
Вдруг он (несуществующий человек) отпустил мою руку, и я вновь почувствовал тяжесть земного притяжения. Я открыл глаза в изумлении и почувствовал, что так же сижу перед этим обликом в полумраке, и мое сердце вновь забилось. Стрелка секунд на настенных чесах вздрогнула, и я понял, что был в бессознании, в сладком полусне всего одну секунду. Мое сердце до сих пор сжимало это томленое переживание, страстное ощущение беспомощности, осознание неземного понимания прекрасного, вечного. И я мог почувствовать, как мои глаза успели намокнуть, а по щекам скользили две слезинки.
- Ты все еще не веришь мне? – спросил тихо и спокойно тот образ.
- Как мне называть тебя? – спросил я, опустив пред ним голову.
- Теперь я бескрылый ангел. Мое земное имя – Аарон.
- Я хочу взглянуть за пределы человеческого разума. Расскажи мне все!
Глава 2
- Я существую ровно столько, сколько существует вселенная, созданная Творцом. У каждого из нас своя миссия. Творец любит (если так можно выразиться в понятии человеческом) всех своих созданий, но больше всех он любит вас, людей. Он восхищается вами. Если бы вы только могли ценить эту любовь!
В двухтысячном году должен был родиться человек, приближенный к безгрешным. Чистый в деяниях, в мыслях и сердце своем, как небесная роса. И моя миссия была провести этого человека по верному пути, не дать ему свернуть.
С шестнадцатой весной для этого человека появился в его жизни я. Моя роль была лишь оберегать ее от иных, желающих сбить ее, заставить свернуть, согрешить, содействовать в грехе.
- Дьявол?
- И его подчиненные…
- Но я думал, что на все воля Творца, и если он желал бы, то сделал именно так, как сам предписал.
- Вам, людям, единственное дано благо, самое блаженное, самое высокое, как самым ценным созданиям Его – право выбора. Этим самым он дал вам то, чего нет больше ни у кого - свободу. Используйте ее правильно и все земные богатства будут у ног ваших, о, смертные!
- Но… объясни мне, как получилось так, что ты теперь сидишь передо мною и можешь быть видимым, можешь говорить со мною?
- Мой час пребывания на земле подошел к концу. Я утратил бессмертность, я потерял крылья и возможность слышать музыку ветра, голоса океана. Я провалил свою миссию, автор.
- И это твое наказание? Расплата перед Ним?
- Это расплата перед самим собой. Он простил меня, он так же любит меня, я чувствую. Но я никогда не прощу себя!
- Я никогда раньше не думал… Вам свойственно чувство вины? Аарон, вы вечны, вы не знаете начала и конца. Чувство вины – тоже приходит и уходит как дождь, рассвет и закат. На смену этому чувству приходит другое. Исцеление? Разве не этому учит Коран, Библия и другие писания?
- Да, но чувство вины Адама и Евы – проклятие навеки. Оно лежит на всем его роде словно клеймо. Всего один грех и вас, людей, все его поколение Создатель обрел на тленность.
Голос Аарона звучал, словно прекрасная небесная музыка, изречение проповедника. Он не содержал ни грубости, ни тональных взлетов и падений. Словно поток положительной энергии из неиссякаемого источника, он был словно озарение солнцем после долгой и холодной ночи. И мне хотелось слушать его еще и еще. Мой разум не был готов воспринять всю информацию такой, как он ее мне излагал, но сердцем я чувствовал, что все это - чистая правда, которую никто никогда не мог осознать в таком открытом и явном виде.
- Почему ты решил рассказать об этом мне? Почему ты избрал именно меня?
- Избрал тебя не я, а ты сам. У тебя искренни и чистые намерения. На твоем счету не было ни клеветы, ни зависти, ни лжи. Я наблюдал за тобою, и ты, как мне кажется, моя последняя надежда.
- Надежда на что?
- Не все сразу, автор. Не торопи события. Как эта привычка свойственна вам, смертным. Вы всегда торопите события, хотите знать все наперед. Вы ходите к гадалкам, провидицам, готовы отдать им все, что имеете, ради одной только цели – узнать свое будущее! Вы желаете знать свою судьбу, кто с вами окажется дальнейшем, что ждет вас в карьерном плане, семейном, какие друзья поддержат вас, а какие навсегда покинут? Как и когда вы встретите смерть? Но за это не стоит вас осуждать. Слишком кроток ваш путь, и избрать верный, правильный не так-то просто.
- Но ведь у каждого есть выбор?
- Вам завидуют все его поданные. Вам завидуют звезды и планеты. Вас ревнуют галактики и вся вселенная. У вас, любимейших созданиях Творца, есть нечто, о чем бы мечтали все иные.
- Что же это? Открой мне тайну, Аарон!
- Цена каждой минуты. Ведь только для вас существует понимание времени, прошлого, настоящего и будущего. У вас есть архивы в голове для хранения памятных мгновений. Вам никогда не испытать тех чувств, которые охватили вас секунду назад, вам не встретиться взглядом с незнакомкой, с которой, быть может, в будущем суждено провести остаток своих дней. Вам не настроить себя на положительные эмоции во время грозы, или урагана, или во время ожидания неизбежной потери, когда всего один поцелуй любимого человека или его прикосновение заставят вас испытать спокойствие и равновесие, заставят найти в себе силы продолжить вашу борьбу. Вам никогда не вернуть чувство первой влюбленности или потери. Вы тленны, и это красит вас. Краткость вашего пути делает его таким многоцветным, многогранным.
Я слушал его и понимал, что все это так. Я вспомнил, как обрел друга, в печали, когда я потерял брата, ведь только Рассел поддерживал меня все время, он разделял со мной горечь моей потери и скорбил вместе со мною. Он не отрекся от меня. Кто мог это предвидеть? Я вспомнил отчетливо как он, бросив все свои дела, направился со мной в Разенбург на поезде и пробыл там две недели после похорон. Я вспомнил глаза своей первой любви, ее улыбку, ее аромат. Это была однокурсница. Теперь я понимал, что никогда не смогу испытать тех же чувств ни к одной девушке на всем свете.
- Раз все так, как ты сказал и у каждого из нас есть право выбора, значит, судьбы нет, нет предначертания?
- Ответ на сей вопрос тебе рано знать. Но дам тебе подсказку – как ты думаешь, знал ли Творец о том, что Адам поддастся искушению и согрешит, испробовав запретный плод? Была ли это его задумка или все же здесь вновь была проверена свобода выбора? Подумай над этим, и, быть может, когда-нибудь ты сам найдешь правильный ответ.
- Можно я зажгу свечи? – спросил я, понимая, что с приходом ночи становилось все темнее и темнее.
- Я не боюсь света. Конечно. Но…
Глава 3
Признаюсь, меня немного насторожило это «Но». Я думал, что я наконец смогу увидеть его лицо, смогу разглядеть те черты, которые так удачно до этого времени скрывал полумрак. Любопытство и страх перед неизведанным меня охватывали в одно и то же время. В горле у меня пересохло, как это бывает во время больших и тягучих волнений.
- Но? – слегка отодвинувшись и прищурив глаза, как это делают, привыкши к тьме, когда ожидают, что вот-вот зажгут свет, спросил я.
- Но готов ли ты увидеть меня, автор?
- Разве ты страшный? Или твой лик имеет некие отличия от человеческого?
- Кого ты увидишь во мне? Ведь каждый видит во мне разные черты. Свой образ, свою картину. Буду ли я иметь черты лжеца или предателя, иль буду иметь облик друга, иль старого знакомого? Быть может, близкого тебе человека? Иль врага твоего? А может все-таки незнакомца? – он сделал ударение на последнем слове, и выдвинул голову ко мне. В это время две свечи, на столе тихонько загорелись, словно по дуновению легкого ветерка.
Автор был все шокирован тем, что не мог объяснить то, что видели его глаза. Но больше его разум встревожило иное – лицо Аарона.
Когда зажглись свечи и к нашей компании присоединились тени, я смог разглядеть лицо несуществующего человека. Это изначально был седой пожилой человек с бородой и усами, затем, плавно его лицо стало преображаться. Менялось все – цвет глаз, очертания бровей, борода исчезла, щеки становились и полными и худыми, менялся даже цвет кожи. Но при всем этом таинственным и уж точно неземным преображением я ни разу не заметил выражение хмурости, недовольства, злости. Через пару мгновений лицо его и весь внешний вид перестало меняться, и я увидел сидящего пред собою мужчину тридцати лет, светловолосого.… В полумраке я не мог точно разглядеть цвет его глаз.
- Не враг! – произнес я. – ты уж точно не враг.
- Да. Но это лишь на теории… - Заметил Аарон.
Я услышал, как за окном хлынул ливень, и синие проблески молнии из окна напротив, отразились в глазах моего собеседника.
- Расскажи мне об этом человеке. Кто это?
- Ту, которую я должен был оберегать? О, она прекрасна! – Аарон изменился в своих чертах, впервые улыбнулся той улыбкой, которая подразумевала за собой обычное, понятное для человека чувство восхищения. - Когда я впервые увидел ее, то понял, что многие небесные стандарты прекрасного меркнут пред ее светлой, чистой первозданной красотой! Без греха, свободна и насыщенна многочисленной палитрой земных красок, она словно бабочка, порхала над землей, и все, к чему она прикасалась - цвело и пахло, оживало и тоже, как она насыщалась новыми красками, ароматами.
Автор мечтал мысленно нарисовать ее образ. «Прошу, дай мне взглянуть на нее твоими глазами!» - произнес он, и зажмурил глаза. Аарон, услышав его мысли, взял его ладони в свои, и перенес его сознание в себя, в тот самый отрезок времени, когда он впервые встретил ее.
- Мирэль!!! – прошептал я, когда я увидел, закрыв глаза, что она просто стоит предо мною, на другом конце витрины, и разглядывает себя в зеркальном отражении. Ее имя само прозвучала в моих устах. Будто я знал ее раньше.
Автор сделал глубокий вздох, и долгое время не мог выдохнуть. Огромная волна эмоций нахлынула и почти утопила его. Казалось, что его разум не был готов к такому новому ощущению, несоизмеримому и несопоставимому ни с чем, так как до этого ему не приходилось испытывать этих чувств. Глаза его вновь не выдержали нахлынувшего
Ее черты… Черты волшебницы, чарующие, завораживающие! Она нежно улыбалась себе в зеркале и, не подозревая, что зеркало – это я, продолжала поправлять свои волнистые волосы, которые непослушными локонами падали ей на глаза. Это только позже я понял, что на миг переместился в некую невесомую субстанцию, будто оказался в теле Аарона. Мне хотелось проникнуть в ее душу и почувствовать то же, что и она. Увидеть, ту поэтическую картину, которая виднелась в ее кристально прозрачных голубых глазах. О, как я хотел взглянуть ее глазами!
Дышала она полной грудью равномерно и умеренно, смотрела пристально, различая каждый маленький оттенок этого мира. Я видел, как изящно она двигалась, и оставляла в воздухе следы своих рук и ног, словно круги на воде…
Глава 4
- Как звали твоего брата? – спросил Аарон.
- Я… - Я задумался для чего ему это нужно? И почему то меня возмутил этот вопрос. – Не стоит о нем! Сейчас не время.
- Ты сам о нем заговорил. Кем он был? Сколько времени ты проводил с ним? - Аарон взглянул мне в глаза так, будто за меня знал все мои ответы. Мне казалось, он пытается надавить на мою совесть…
- Не будем об этом! Ты здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы! А я – не для того, чтобы рассказывать о себе. Герой моей статьи – это ты! – я знал, что нужно мне расставить приоритеты, иначе ничего не получится.
- Ты также не ответишь мне, как звали твою первую любовь.
- Не пойму…
- Ты видел рай, Автор! Ты не задавал себе вопрос, почему я выбрал именно тебя?
- Я… Задался этим вопросом. Но не стал его озвучивать, быть может, только потому, что сам утешил себя своими ответами…
- Какими?
- Я квалифицированный журналист!
- Я вижу, что мои вопросы приводят тебя в раздражение и чувство недоверия.
- Да! – Автор провел рукой по лицу, чтобы немного прийти в себя. – Прости меня, я погорячился… Можно попросить тебя не отходить от темы нашей статьи.
- Хорошо, автор. – Невозмутимое лицо ангела не вздрогнуло, и хоть его вопросы были странными в своем голосе и в отношении к автору он не поменялся.
- Расскажи мне еще о ней. Покажи мне ее еще раз, прошу! Ведь ее зовут Мирэль?
- Именно так. Всевышний наделил ее неземной красотой. Она родилась и выросла в этом городе. Я наблюдал за ней все время, был рядом, оберегал ее. Но я не имею права вмешиваться в судьбу, ведь ее творим не мы и даже не вы, люди. Она расписана словно сценарий до малейшей роли, последней реплики. Ты молишься перед сном, Автор?
- Никогда. Я, почему то думал… я грешник, мне слишком поздно просить о прощении, поздно каяться.
- Ты знаешь, это помогает. Всевышний слышит молитвы каждого из вас, он тщательно прислушивается к вашим просьбам, даже когда вы молите его без слов, просто на миг, закрыв глаза. Ты должен попробовать, это не просто, заслужить его любовь и прощение. Но покаяние – первый шаг к прощению.
- Я раньше никогда… Этот свет, этот блеск в ее глазах! Ты должен мне поведать ее судьбу! Она жива? Она все еще живет в этом городе? Ответь мне. Этот сладкий яд предвкушения, словно наркотик, горячим потоком течет по моим венам! Умоляю, продолжи свою повесть о ней! Покажи мне ее!
- Закрой глаза, автор.
Аарон взял меня за руку, и я вновь стал самовольным свидетелем этого рассказа. Я, словно одержимый, пытался проникнуть в каждую маленькую деталь, каждую подробность и это манило меня все глубже и глубже.
Я за несколько секунд оказался на вершине небоскреба в ночном городе. Как и в предыдущий раз, я был всего лишь свидетелем, но никак не участником, так как, во-первых, находился лишь сознанием в теле Аарона, во-вторых, все это уже произошло в прошлом, то есть повлиять на ход событий я не мог. Но меня это устраивало. Пока что. И здесь, сидя за столом лишь телом своим, я мог чувствовать, как мое сердце ускорялось, как разум мой мог выворачиваться наизнанку от происходившего со мною.
Сначала пред моими глазами промелькнула картина, где Мирэль лежит в поликлинике, а вокруг встревоженные врачи окружили ее. «Это, скорее всего кадр из настоящего», - подумал я. И скорее всего, это и привело Аарона к тому, кем он сейчас стал. Мне хотелось узнать, что с ней, что привело ее в палату хирурга? Но мне не удавалось подойти ближе, все, что я видел – это невозможно бледную девушку без сознания в кровати с капельницами.
Затем я переместился вместе с Аароном в другое время. Быть может, это было прошлое. Да! Именно прошлое, здесь она была моложе.
Это был солнечный весенний день. Линия, по которой солнце проплывало на своем корабле по океану неба, становилось все ближе к зениту и дальше от горизонта. Земля в апреле пробуждалось от глубокого сна и, казалось, делало свой первый вздох на всю необъятную грудь.
Мирэль, шестнадцатилетняя девочка, легкою походкою шла по аллее, неподалеку от медицинского университета. Было так чудесно просто наблюдать за нею, чувствовать ее беспечность, ангельскую невинность, легкость.
И почему то я заранее предчувствовал, что она сирота. Ее родители погибли слишком рано. Отец, Джим Камерли, капитан военно-воздушных сил, пилот «Апачи» был сбит во время проведения операции по освобождению заложников в Ираке. Все, кто его знали, родные, близкие, вместе с кем он воевал и даже сам генерал отзывались о нем, как о честном, отчаянном, добром человеке и верном друге. До последнего он осуждал войну в Ираке, считал ее бессмысленной, но знал, что ему просто необходимо спасать своих пленных.
Мать, Джил Камерли, хирург, имела хороший отзыв среди коллег. Она была опытным врачом. Умерла же она на третий день, после известия о смерти мужа, когда малышке Мирэль было всего восемь лет, от сердечного приступа. Все знали, что у нее слабое сердце. Но никто не смог предотвратить такого поворота событий.
Мирэль выросла с бабушкой, на ферме в округе Вилидж. Судьба же была немилосердна к ней, но любовь бабушки Нелли, помогла ей справиться с невзгодами и вырасти умной, доброй девочкой, и главное, не потерять веру в Бога! Бабушка всегда наставляла ее быть богобоязненной, идти по пути праведному, пути света и любви, учила молитвам. Окончив школу на «отлично», она решила последовать по стопам матери и поступила медицинский университет. И здесь все шло у нее неплохо.
Молитвы Мирэль были непостоянными. Каждый раз, ложась перед сном или просыпаясь на рассвете, она просила Бога о разном.
«Пусть папочка мой и мамочка обретут на небесах рай. Пусть их мучения на земле этой будут щедро возмещены райскими утешениями и благодатью. Прости грехи их, прошу, о Боже. Пускай они знают, что я помню их, люблю их больше всех на свете и молюсь за них».
«Убереги меня от зла и сплетен. Дай мне сохранить в себе наилучшие качества, которыми ты надел нас, о Боже. Сохрани от путей неверных, сохрани от глаз завистливых, от ущей вездесущих, от языков острых, бескостных».
«Я прошу тебя, о Боже, дай мне силы протерпеть эти дни, дни одиночества и повседневной муки. Дай же утром, на рассвете с первыми лучами солнца мне новую надежду. Дай мне верного друга, чтоб был мне опорой. Подари мне любовь, чистую, взаимную, настоящую любовь, которая будет всегда рядом со мной, дарить мне счастье и печаль, с которой я смогу разделять переживания и заботу».
Но бедная девочка не могла и подозревать, что суждено ей быть единственной безгрешной на земле за последние полтысячи лет. И именно поэтому было ей так нелегко. Ангелы оберегали ее от всех невзгод, от болезней и от трагедий. Но, как известно, главным образом грехи наши происходят от невозможности быть одинокими. Эмоции и чувства побуждают в нас иные помыслы, они разрушают наше сердце и душу, от чего после мы охладеваем или становимся раздраженными, злыми. Зло – антипод добра, не может существовать само по себе, как и добро, поэтому рано или поздно Мирэль должна была столкнуться с ним. Но какое зло уготовила для нее судьба? Способна ли будет Мирэль, которая ни разу еще не боролась со злом, противостоять ему? Кто мог знать? Разве что сам Бог.
Обычные люди не могли своими примитивными чувствами проникнуть в истинную глубину созерцания, поэтому никто не мог увидеть красоту и первозданную чистоту Мирэль. Для всех она была обычной девушкой со светло русыми волнистыми волосами, с зелеными глазами и хрупким телом. И почему только они не видели в ней то, что вижу я?! Да, быть может, и я, будь среди них в то время, так же не обратил внимания на нее. Ведь она не старается отличиться, она не лидер, не выскочка. Все что вижу я теперь – вся энергия, все тепло, вся любовь - все это она хранила в своем сердце.
Существует гипотеза, что Земля – это центр всей Вселенной. Так же и я мог предположить, что Мирэль – эталон не только внешней красоты, но и красоты внутренней, душевной. И красота ее только расцветала, но не как не увядала, ведь казалось, ничто не может помешать ей жить в этом мире, оставаться такой же прекрасной и творить добро.
Глава 5
- Теперь ты знаешь, кого мне пришлось оберегать, автор. – Аарон казался мне не таким, как я уже мог увидеть его в начале нашего общения. Мне казалось, что он что-то скрывает от меня, о чем-то не договаривает.
- Да! Теперь уж, ты изменил всю мою жизнь, ангел! И я чувствую себя таким жалким, пустым, словно в моем сердце образовался вакуум, словно я не жил ранее, а существовал в своих же снах, будто я нем мог вздохнуть, видеть, слышать…
- Так и есть. Многие люди замкнуты в своем мире и не подозревают обо всех чудесах Бога! Но они всегда были перед носом его! Оглянись – разве не чудо то, что ты сейчас говоришь со мной?
- Я думаю, что этому есть объяснение.
- Да. Но зачем Богу потребовалось это? Ты ничем не лучше миллионов других людей? Ты думал над этим?
- Ведь ты сказал, что тебе требуется моя помощь.
- Очень! Только ты можешь мне помочь. Но твоя помощь нужна не только мне. Мирэль… она сейчас в больнице. Ты видел ее там, под капельницей.
Автор был в недоумевании, как именно он, журналист, обычный грешник, может помочь ангелу и этой безгрешной девушке, в которую он влюбился с первого же взгляда. Но он в тот час же почувствовал в себе силу, которую еще никогда ранее не чувствовал, он отчаянно жаждал сделать все, что в его силах, чтобы спасти Мирэль.
- Каким образом я?..
- Ты когда-нибудь любил по-настоящему?
- Ты ведь сам знаешь обо мне все, не так ли? Ты спокойно можешь прочесть мои мысли, пройтись по моей памяти, у тебя ведь есть на это такие силы?
- Да, но ты не мой подчиненный. Я не имею права проверять тебя, ты не в моей (как бы это выразиться…) компетенции.
И вновь мне казалось, что Аарон не договаривает мне чего-то.
- А где мой ангел? Ведь у меня все еще есть ангел?
- Нет. Об этом позже, автор. Персональные ангелы охраняют тех, кто прошел особую проверку. Это сложно понять простому человеку. Я объясню тебе позже.
- Ты расскажешь, что же все-таки произошло с Мирэль?
- Смотри же сам! Дай мне руку! – Аарон скрестил свои пальцы с пальцами автора, и тот вновь очутился на улице, по которой шла Мирэль.
Видимо она возвращалась с университета домой. Так же как и вчера, и позавчера и двадцать два года до этого дня, она была одна. Ни подруг, ни любви. Ни счастья, ни печали. Теперь, когда она смогла трезво смотреть на мир, сравнивать свою жизнь с жизнью окружающих, она понимала, что она не такая как все. Мне было жаль видеть, как она страдает от своего бесконечного одиночества. Ее улыбки, свет ее глаз, ее красота, как внешняя, так и душевная, не были актуальными, и все это казалось серым, бессмысленным.
Она вновь молилась, закрыв глаза. Плавным шагом она шла по многолюдному Бродвею. Я слышал ее прекрасный шепот, молитву, исходящую из глубины ее сердца.
«Молю, Боже, тебя о прощении. Прекрати мучения мои! Дай мне исполнить свое предназначение или понять, для чего я существую! Дай же мне знак, сейчас, в эту секунду, в этот миг!»
Я видел, как она, не открывая глаз, пошла поперек шоссе, на котором на высокой скорости ехали машины. И понял, что грядет что-то страшное, неизбежное. Как бы хотел вырваться из субстанции Аарона и помочь ей! Я рвался и нервно, возмущенно метался, но не мог и пальцем пошевелить. Тело мое задрожало, сердце скомкалось в комок, и вдруг, когда я зажмурил глаза, мне показалось, что все же мне удалось вырваться и я изо всех сил бегу ей на помощь! Но только когда я открыл глаза, я вдруг понял, что бегу навстречу ей не я, а другой молодой человек, лет двадцати пяти, худой, невысокий брюнет. Он подбежал к ней в ту же секунду, когда она вышла на проезжую часть, и схватив ее за бедра и руки, буквально приподняв, стал переносить ее с дороги. Мирэль открыла глаза, увидела лицо молодого человека, который сильно перепугался, и внезапно услышала глухой удар.
Молодой человек лежал на обочине в бессознательном состоянии. Когда Мирэль подбежала к нему, она увидела его окровавленный лоб и спортивную машину красного цвета, которая врезалась в столб неподалеку. Она сразу, не медля ни секунды, опустилась к нему на колени и потрогала его пульс.
- Как ты допусти это? – сказала она, подняв глаза к небу.
И меня охватило то ж чувство возмущения. И я спросил у Аарона.
- Есть вещи, которые мы не можем предсказать. На все воля Божья
- Но ведь ты – ангел хранитель, разве ты не должен оберегать ее от несчастных случаев?!
- Я и оберегал ее! Тебе не понять. Это знак, о котором она просила Бога. Несчастный случай был предназначен для парня.
- Что с ними будет дальше?
- Смотри же сам. – Сказал Аарон, и я вновь очутился в прошлом на том же месте, где и закончил.
Парень выжил. Его увезла скорая помощь, Мирэль неким образом чувствовала, что ее присутствие с ним необходимо не только для него, но и для нее самой. И, в конце концов, парень спас ее жизнь!
- Ты – мой спаситель, ты мой хранитель! Я тебя не покину! – говорила она ему, даже в то самое время, когда он не мог ее слышать и находился в глубоком сне, в коме. Пока парень не приходил в сознание, а сердце его тем временем держало свой умеренный ритм, пока внутри его тела и внутри его подсознания велась борьба за жизнь, его навестили мать и брат. Мать показалась Мирэль довольно простой женщиной, которая при виде этой незнакомой девушки рядом с кроватью сына в одной палате, которая держала его руку и молилась за его жизнь, улыбнулась сквозь слезы, и, поздоровавшись, поблагодарила ее за присутствие, за заботу и за терпение. Узнав, как ее зовут, она не стала расспрашивать, кто она такая, насколько они близки с ее сыном. В глубине души (это виднелось по ее глазам) мать парня чувствовала некую высшую связь, которая объединяет ее сына с это девушкой. И казалось, хоть она и никак не проявляла это, что она чувствует то же, что испытываю я, глядя на Мирэль. Казалось, она видит в ней эту чистоту, это высшую красоту, эту неприкаянность, ее безгрешность. И душа ее радовалась за сына, что, все-таки не смотря ни на что, Дарвиль встретил в жизни такого человека, который с нетерпением ждет его выздоровления, ни на минуту не отходит от него, молит Бога за него и, притомив дыхание, слушает, как бьется его сердце, следит за движением его век, ожидает, что он пошевелит пальцами или кончиками губ.
Через две недели Дарвиль проснулся.
- Я знаю тебя! – сказал он, увидев, как она, уставшая, долгое время не спавшая, с синими кругами под глазами и немного опухшими веками, вновь задержав дыхание, слушала его пульс, и смотрела с надеждой, когда же он откроет глаза. Его шепот был слаб, но все же он говорил уверенно. – Я слушал твои молитвы! Я слышал каждое твое слово! Именно они помогал мне держаться! Я помню твою теплую ладонь и пальцы, которые сжимали мою руку. Я помню твое горячее дыхание на своей щеке и ухе, когда ты прислушивалась, как я дышу. Я помню твои осторожные шаги, когда ты отходила к окну и открывала жалюзи каждое утро. Ты так красива! Будь моей женой!
- Дарвиль, ты ведь даже не знаешь меня.
- Я знаю в совершенстве девушку, которая все время моего сна была со мною рядом. Я влюбился в эту девушку, ее молитвы помогали мне жить.
- Ты спас мне жизнь, Дарвиль! Если бы не ты…
- Не говори глупостей! – Дарвиль протянул ей руку.
- Меня зовут Мирэль. – Она пододвинулась к нему и положила свою руку в его ладонь.
- Красивое имя. Мирэль. Я думаю, Бог не зря связал наши судьбы. Будь моей женой! Я клянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива со мной!
- Я согласна!
В тот самый вечер Мирэль даже не подозревала, что ждет их впереди, какое испытание приготовила для них судьба. Она не знала, что красивое начало - всего лишь обложка длинной и порой непредсказуемой истории под названием «жизнь», в которой встречаются и печаль и невзгоды, в которой порою приходиться идти на большие жертвы во имя высшего доселе неведомого ею чувства любви.
Глава 6
Прошло два года. После небольшой свадьбы Мирэль и Дарвиль жили вместе небольшом пригородном поселке в старом деревянном домике у реки. Быть может, Дарвиль хотел уберечь свою молодую супругу от суеты и жестокости огромного города. Здесь рядом с Дарвилем Мирэль чувствовала себя спокойно и безопасно. Утром, проснувшись раньше мужа, она наблюдала, как солнце весело протирало глазки и бросало свои первые лучи над высокими скалами на востоке.
После больницы Дарвиля уволили с былой должности заместителя коммерческого директора городского банка. Через месяц он вовсе уволился с банка и устроился работать художественным редактором в рекламном агентстве. Он работал пять дней в неделю до пяти вечера. Однажды в вечер пятницы он приехал домой, когда Мирэль сидела у реки и наблюдая как солнечная дорожка колеблется в воде, словно дрожащая струна, которая издает звуки неуловимые только человеком, и ждала его. Он поздоровался, подошел к ней ближе и поцеловал ее.
- Ты ведь знаешь…
- Знаю. Я тоже! – перебила его Мирэль. – Что с тобой? Ты бледный!
Не успела спросить Мирэль, как Дарвиль потерял сознание и рухнул на траву у моста.
Скорая помощь увезла его в больницу. Когда же Дарвиль очнулся и увидел что рядом с ним сидит Мирэль и своей нежной рукой гладит его волосы, он удивленно приподнял веки. Внезапно прозвучал его вопрос:
- Кто ты?
Сердце Мирэль сжалось в комок, ей стало сложно дышать, ей показалось, что образ Дарвиля ушел во тьму, затем исчезло все вокруг, словно заросло тенистой вьющейся лилией – она потеряла сознание…
Продолжение следует. Ждите на страницах Прозару летом 2013