На снимке поэт серебряного века Саша Черный (Александр Михайлович Гликберг, 1880-1932) родился в Одессе, был в эмиграции с 1920 года и умер во Франции. Дмитрий Шостакович создал цикл музыкальных произведений на его слова.
Не раз и не два я размышлял о том, как мы используем опыт родителей. Все мы хотм, чтобы наши дети жили лучше нас. Хотели этого и мои родители. Они прекрасно видели всю гнусность режима. Боялись сказать лишнее слово. Оглядывались, если говорили что-либо такое, за что могли посадить. Говорили шопотом. И я это видел и не хотел быть таким. Я предпочитал помалкивать и делать своё дело. А если и высказывался, то только в кругу самых близкиз мне людей, где, как я был уверен, не было "стукачей".
Но жили рядом со мной и такие люди, как Олег Бреусов, которые не хотели помалкивать, а высказывались открыто, при всех и даже на собраниях. И я твёрдо знал, что "система" сработает. В сталинские времена посадили бы, а то и расстреляли. в моё время сажали редко. Чаще избавлялись, преподнеся урок, который, как они знали, надолго останется в памяти человека, который посчитал, что правду можно высказывать вслух.
Так поступили и с Олегом Бреусовым. Ученые спасли его от расправы, но он вынужден был уехать из Академгородка. Талантливый молодой учёный оставил начатую им научную работу, прервал свое восхождение в науке, и, возможно, человечество лишилось крупного открытия, стало беднее. Еще одна душа была погублена. но какое это имело значение для партийных органов и КГБ?
Еще в 1908 году поэт Саша Черный в стихотворении «Потомки» написал прекрасные строки:
Наши предки лезли в клети
И шептались там не раз:
«Туго, братцы... видно, дети
Будут жить вольготней нас».
Дети выросли. И эти
Лезли в клети в грозный час
И вздыхали: «Наши дети
Встретят солнце после нас».
И еще две строчки:
Я хочу немножко света
Для себя, пока я жив...
Я тоже хотел "немножко света для себя, пока я жив". И не хотел, чтобы меня выдворяли из Академгородка. Поэтому был предельно осторожен.
Продолжение следует: [http://www.proza.ru/2012/12/28/235]