Странное знакомство
Небольшой, но прекрасный городишка Сан Сет на юге Оклахомы. Восемь часов вечера. Широкая тихая чистая улица Роуз Хедж.
Девушка лет восемнадцати, невысокая ростом, худенькая устало тащит два больших чемодана на железных колесиках. В этих просторных чемоданах аккуратно сложено располагаются личные вещи девушки. Она переезжает. Но странным казалось, что она выбрала столь позднее время. Девушка спешила в сторону бульвара Мэдисон, где темная улочка превращалась в шумящий и оживленный ночной городок. Там, напротив кинотеатра «Маджестик» ее должна была ожидать тетя Джейн из Лас-Вегаса на своем каделаке 68 года. Видимо в Лас-Вегас они и должны были вместе переехать.
И вот эта девушка старается идти как можно быстрее, волоча в обеих руках полные чемоданы, чтобы ее тете не пришлось долго ждать. Она шла и думала: «Ненавижу ждать! Каждые секунды кажутся длиною в час во время ожидания. Так почему же меня кто-то обязан ждать? Нужно идти поскорее и прийти на место встрече пораньше, с запасом времени. Но ведь тогда уже придется ждать мне?» Наконец она останавливается, чтобы перевести дух, вытирает лоб рукавом и вдруг замечает, что она стоит напротив театра искусств М. Вестерна. Перед этим высочайшим зданием было множество ступенек, количество которых никто никогда не стал бы считать. Никто кроме нее. Она любила театр. И поднимаясь, однажды решила пересчитать ступеньки. Насчитала она 450 ступенек, но не была уверена, что это достоверное число. Каждый раз, поднимаясь и опускаясь, она вновь и вновь пересчитывала ступеньки. И каждый раз их оказывалось то на пять, то на десять ступенек больше. Странною, не так ли? Еще, кроме театра она любила читать по вечерам книги. А больше всего - стихи.
- О Боже, - проговорила она, осматриваясь, и заметила, что на одной из ступенек (примерно на 10 снизу) сидит какой-то юноша. – Слушай, а не подскажешь который час, парень? – спросила она, пытаясь говорить громче, чтобы ветер не заглушил ее голос.
Парень посмотрел ее сторону, затем ответил ей:
- Половина восьмого.
- Ясно, большое спасибо, - едва слышно сказала девушка. Затем промолвила мысли вслух: «Тетя Джейн все равно будет ехать через эту улицу, застану ее здесь. Тем более еще есть много времени». Она подкатила чемоданы к ступеням и села на третью, чтобы рукой могла придерживать их.
Она задумчиво подняла голову вверх, и ветер, прихватив, ласково приподнял ее длинные шелковистые каштановые волосы, которые при тусклом свете луны блестели голубоватым оттенком. На ней была белая футболочка, узкие синие джинсы, легкая коротенькая курточка с вышивкой, которая была расстегнута. С каждой минутой ночь подбиралась все ближе, чтобы взойти на трон, пытаясь в очередной раз заменить светлый день. Небо, словно узорчатой шторкой покрыли миллионы ярких точек, и ей казалось, что если заглянуть в самую середину, то можно исчезнуть внутри этой бесконечно длящейся звездной вселенной. Ей было страшновато от этой мысли, и она не рисковала заглянуть на зенитную точку, даже подбираясь к ней своими светло-зелеными широкими глазами, у нее сразу кружилась голова, и она вновь опускала взгляд.
- Ты, быть может, ждешь кого-то, не так ли?- Спросил парень, сидящий на несколько ступенек выше нее, не отрывая глаз от книжки, которую он держал в руках в развернутом виде на последней странице.
- Да,- она обернулась, он сидел позади, чуть правее. Он будто почувствовал прикосновенье ее взгляда и тут же ответил ей встречным.- Моя тетя должна подъехать, мы переезжаем сегодня. Покидаю этот район, мой родной край, где я родилась, выросла, где проучилась. Где переживала радость и печаль, дружбу и одиночество.
- Тебе грустно… (это был не вопрос). – Он встал и стал спускаться вниз, затем подошел поближе и присел рядом с ней. Все это время девушка не отрывала от него глаза.
- Меня зовут Эрик, – он протянул ей руку.
Она пожала его руку. «О Боже, какой приятный голос! Ни разу не слышала ничего красившее» - подумала она. Едва были слышны звуки проезжающих машин на магистрали, в сотни метров от того места, где они сидели. Дул северо-восточный теплый ветерок, принесенный теплыми течениями, и в воздухе можно было услышать соленый аромат океана.
- Очень приятно, меня – Дженифер. Ты прав, грустно немного, но жизнь течет непрерывно, словно река. Все меняется, все проходит, как и пройдет моя грусть.
- Да, но ведь любая река в итоге когда-нибудь впадает в океан. И тогда все становится на свои места?
«Несомненно, самый приятный и теплый голос»- вновь промелькнуло в ее голове.
- Может быть, ты прав.- Она положительно покачала головой, пытаясь заглянуть ему в глаза, но было уже достаточно темно, и она не смогла разглядеть, какого они были цвета. - Ты здешний? Я не видела тебя в этих краях.
- Нет, Я из Лас-Вегаса. Район Беверли. Там я живу с отцом и сестрой.
- Не может быть!- Дженифер внезапно слегка толкнула его левой рукой по плечу. – Я переезжаю в тот район! Может, мы будем с тобой соседями! - Она было рада этой мысли, и не скрывала этой радости. Он улыбнулся в ответ:
- Да, это было бы интересно…
- А что ты здесь делаешь?
- В этом районе родилась и выросла моя мама. В маленьком невидном домишке на Хилл-Вей. Я прихожу сюда, мне нравится в этих местах, и театр у вас хороший.
- Да, - Дженифер улыбнулась, увидев в левой руке книжку в красной рельефной обложке, на которой красивыми буквами было написано «Звездочка».
- Не пойму, как ты читаешь в темноте? Можно? – не дожидаясь ответа, она выхватила с его руки книгу.
- Я читаю ее по памяти. Я знаю ее наизусть - эта мой самый любимый рассказ.
- Звездочка? Ты любишь звезды? – она вновь пыталась заглянуть ему в глаза.
- Очень. Звездное небо, тишина. Это успокаивает, вдохновляет.
- Вдохновляет… к чему?
- Иногда к написанию стихов…
- Ты пишешь стихи? Прочти мне…
- Знаешь, мы с тобой едва знакомы, - Эрик пожал плечами. – И ты уже просишь меня прочитать стихи…
- Да, да, ты прав. Потом.… Ведь ты прочтешь мне потом? Я очень люблю стихи,…- Она вернула ему красивую книгу, даже не открыв ни одной страницы.
Он помахал ей головой. Она скрестила пальцы, нащупала ручки чемоданов. Наступила минута молчания. Рядом послышался шум машины, затем из поворота появились яркие фары.
- Наверное, это моя тетя, - она встала, затем опустилась на две ступени. Машина подъехала ближе и Дженифер смогла разглядеть, что это вовсе не тетя Джейн. Она обернулась к Эрику и увидела, что его глаза были светло-синие, сам он был темным, с кругленьким лицом, под глазами виднелись темные пятна усталости. На нем была синяя рубашка, расстегнутая на две пуговицы. Ресницы были длинными, так что отбрасывали на щеках темные тени.
- Не могу понять, Четверг, Половина девятого. А ее все нет и нет. – Она стала потирать виски левой рукой, правой придерживая чемодан.
- Сегодня среда, и уже девять. Похоже, ты немного потерялась во времени.- он слегка улыбнулся.
- Да уж, не немного… - что же делать?
- Садись, расслабься. Спешить тебе уже некуда, может, просто пообщаемся?
Она глянула в его сторону,
- Хорошо, а ты прочитаешь мне отрывок из этого рассказа? У тебя приятный голос. Мне он так понравился,- на миг она позабыла о комплексах, может от нервов, вызванных тем, что сегодня она напрасно готовилась к переезду.
- Странно, В детстве я не мог говорить. До четырех лет. Ни слова не сказал. Но все равно, спасибо, я польщен… - он улыбнулся легкой улыбкой.
- Разве теперь это имеет значение? – Она подошла к нему и присела поближе. – И так, книга называется звездочка. Наверно про астролога какого-нибудь, да? - она улыбнулась, видно было, что она шутит. А шутка, как всем известно – отличный инструмент заигрывания.
- Нет про девочку. На самом деле история печальная. Но очень красивая.
- Ты говоришь, что знаешь ее наизусть.… Расскажи мне вкратце.
- Вкратце не получится. Будет неинтересно.
- Ну, хорошо, рассказывай в подробностях. Времени у меня много теперь.
Он посмотрел на нее, как на маленькую капризную девочку, которая просит дать очередную конфетку.
- Ну, прошу тебя. Пожалуйста. Очень интересно, правда. Она смотрела ему из под бровей, с намеком, что очень обидится, услышав отказ.
- Хорошо. Ладно. Слушай очень внимательно. История начинается в 1996 году….
Анжела
Это было в тот день, когда Анжела – девочка шестнадцати лет - возвращалась с работы (она работала официанткой в кафе, куда устроилась, переведясь в экстерне обучение). В руках у нее были два пакета с продуктами, которые она купила в отсрочку у своей хозяйки. Она шла совсем неприметная, тихая, маленькая. Но невероятно красивая. Она не любила долго наряжаться возле зеркала, не красилась, не одевалась в бутиках. Но все равно она была красива. Большие зеленые глаза, широкие веки, которые красивой дугой обхватывали тоненькие бровки. Волнистые волосы темно каштанового цвета, и изящные губы, верхняя из которых была слегка приподнята, придавая ее личику необыкновенного шарма и обаяния. Так вот, она возвращалась с работы в шесть вечера, и у ворот родного дома ее встретила злющая соседка - Сиена, которая явно с давних времен ненавидела Анжелу.
- Ну что, одиночка рыхлая, на трассе уже больше нет работы? – она улыбнулась подлой улыбкой. – Ну что молчишь? Или попался богатенький? Небось, как в сказке, пригласил к себе… или невестой стать предложил?
Анжела лишь поглядела в ее сторону, хотела что-то ответить, но сжала губки, отвела от этой ведьмы взгляд и зашла во двор. Войдя, тут же положила пакеты и стала протирать мокрые от слез глаза.
Ей было невыносимо тяжко, грустно, одиноко. Она так хотела поговорить с кем-нибудь, вылить всю свою боль. Рассказать о своих мечтах, надеждах, мыслях. Она так мечтала прислониться к теплому плечу близкого человека, согреться в заботливых объятьях. Вот только у нее не было ник кого. Мать ее умерла, когда ей было всего лишь шесть лет. Отца и вовсе она не знала. Ни одной родной души, ни одного близкого человечка. Она была совсем однеханька. В этом домике,… где она выросла, где хранила свои детские игрушки, где аккуратно в старом шкафчике хранились вещи матери, а в нижней полочке – ее детские сарафанчики, которые она так любила в детстве. Да, мать почти каждый месяц покупала ей разные платья и сарафаны. Анжела носила их очень аккуратно, и теперь они лежали как новенькие в этой нижней полочке и напоминали ей счастливые мамины глаза, при виде радости своей единственной «крошки» (мама всегда называла Анжелу крошкой) и самые нежные в мире мамины руки.
Анжела вошла в дом, раскрыла пакеты и вытащила из них продукты. Затем пошла в кухню, включила чайник. Пока электрочайник в спешке пытался, не растягивая времени, вскипятить воду для своей хозяйки, Анжела прошла в спальную, чтобы переодеться. На книжном шкафу, возле ее кроватки, в красивой розовой рамочке на подставке стояла фотографии ее матери. Она подошла к ней, взяла в руку и поцеловала.
Переодевшись, она вышла в кухню, заварила зеленого чаю, уселась в кресло и… Она не делала этого уже полтора года! Но именно в этот вечер что-то будто подтолкнуло ее сделать это. Она не знала что именно, но знала, что это необходимо сделать. И сделать немедленно! И она это сделала. Подойдя к столику, на котором стоял телевизор, она осторожно протянула руку к нему, палец застыл в воздухе, в полусантиметрах от включателя.
Затем словно по приказу «старт» ее палец нажал на кнопку. Это был 31 канал. Новости. Ничего странного, казалось бы. Но это только казалось…
--- С вами передача «Дети - нашt будущее». Интервью из городского интерната Сан-Сет.
Она вдруг стала внимательно слушать, пытаясь вслушаться в каждое слово, запомнить каждую деталь, будто школьники перед изложением слушают своего учителя.
- В нашем городском интернате на сегодняшний день более 230 детишек – говорила женщина лет сорока, Она осторожно медленным шагом шла по коридору интерната. - В этой группе десять мальчиков и девятнадцать девочек. Они все очень послушные.
Камера скользит в комнату с матрасами, где посреди - множество игрушек, а на краю, возле окна в ряд сидят дети. Затем крупным планом снимает каждого ребенка в отдельности. А за кадром звучит голос женщины:
- Каждый из этих ребятишек (я говорю это с уверенностью и с полной ответственностью) заслуживает на хорошую семью, расти и воспитываться родителями. Пускай приемными, которыми будут их любить, опекать и заботиться о них. Правительство города в данный момент прекратило финансировать интернат. И вы должны понимать, как сейчас тяжело нам, воспитателям и детишкам. Я, как директор интерната, прошу вас: не отводите глаз. Взгляните на них. Разве не стоят эти ангелочки вашей любви? Помогите им. Не будьте равнодушными к детям. Окажите, пожалуйста, нам свою помощь. Принесите в наш интернат кусочек своей заботы, кто что сможет. Может одежонку, может игрушки, может оборудование для кухни, спальные кроватки…
- Меня зовут Крис, - маленькая девочка широко улыбалась в камеру, сияющие глаза ее были полны наивной надежды обрести свою семью, родных и близких. – Мне шесть лет. Я… я люблю рисовать. И еще танцевать. Я очень мечтаю о теплом доме и маме с папой…
- Я Джеймс. Мне семь. На свете не бывает злых людей. Просто некоторым сложно быть добрыми. Злость – маска безразличия, которые люди надевают, когда не хотят верить в лучшее.
Каждые ребенок высказывал что-нибудь оператору. Но все они казались, полны любви. Любви и веры в незабываемые мечты, сокровенные сны.
Анжела долго смотрела в экран полными слез глазами, и казалось, если веки ее в этот миг опустятся, то эти слезы падут по щекам, словно резкий нежданный ливень.
Анжела долго не могла уснуть этой ночью. Ее сердце было наполнено различными мыслями и переживаниями. Вдруг, повернувшись на бок к окну, она увидела в темном небе тусклую звездочку.
- Ты всегда светишь мне в окошко ровно в десять. И до самого утра со мной. Если бы не ты.… Спасибо тебе, мамочка. Спокойной ночки, - прошептала Анжела, укуталась в одеяло и, через некоторое время, уснула.
Эмми
Она проснулась утром с одной только мыслью: нужно сделать это сегодня, не медля ни минуты. Анжела заправила постель, умылась и стала одеваться. Все время сердце ее бешено билось, будто предчувствовало, что в этот день ее жизнь должна измениться. Хотя сама она этого не подозревала. Собрав в большой пакет свои детские сарафанчики и игрушки, она вышла из дома и направилась на остановку, где села в автобус, который должен был доставить ее в городской интернат. Она не слышала беспорядочные звонкие голоса пассажиров, шум машин, обгоняющих автобус. Она могла чувствовать лишь свое учащенное дыхание и громкие удары своего неугомонного сердца.
Погода в этот день была прекрасная. По крайней мере, с утра. Она проехала минут пятнадцать, и автобус остановился возле пяти этажного здания, похожего на школу, с большими окнами и окрашенного в темно серый цвет. Анжела вышла с автобуса и начала подниматься по ступенькам к входу интерната. Она подошла большим дверям и шагнула внутрь. «О Боже, как же здесь шумно!»
Здесь внутри выражение шумно было очень кстати. В коридорах детей было немного, она заметила двух в правом углу – мальчика, который держал за руку девочку, чуть помладше него. Она была заплаканная, и он, по-видимому, пытался ее успокоить. Постояв немного, эта парочка направилась в кабинет. Вдали, в конце коридора бегали детки чуть постарше. Но весь шум исходил из закрытых комнат, которые располагались очень близко друг от друга, вдоль коридора. Она стала проходить дальше, оглядываясь на тех малышек, которые паровозиком пробежали мимо нее и скрылись в ступеньках, ведущих на верхние этажи.
Кабинет справа открылся, и из него вышла женщина в возрасте, в черном костюме. На кончике ее носа висели очки в тоненькой оправе, примерно как у директоров солидных фирм. Только женщина не выгладила по-деловому. Она направила свой взор на молодую девушку с пакетами в руках и, сняв очки правой рукой, подошла поближе к ней.
- Здравствуйте. Я пришла по поводу… - Анжела не могла найти подходящих слов, чтобы объяснить причину своего визита. Она слегка выдвинула пакеты вперед. – Ну, я смотрела телепередачу по 31 каналу, и решила…
- А! Да-да-да. Я пеняла. Вы решили оказать помощь.- Женщина покачала головой. – Хорошо, пройдемте со мной на пятый этаж. Знаете, вы первые у нас!- женщина прошла вперед и направилась в лифт, указывая путь молодой девушке. – Сейчас я познакомлю вас с нашим психологом и очень хорошим воспитателем. Его зовут Сэм Николсон. Он сейчас в нашей младше группе Альфа.
Они зашли в лифт и через несколько секунд его дверь вновь открылась. Пройдя по коридору, вдоль которого из больших окон виднелся городской парк, они остановились у кабинета № 80. Именно в семьдесят восьмом году родилась Анжела. Женщина постукала в дверь, затем открыла и вошла. Глаза Анжелы засияли от увиденного. Дети бегали из угла в угол, словно заведенные механические игрушки. Какой же гам стоял в этой комнате! Они кричали, бросались друг в друга мячиками, три девочки стоявшие возле окна кинулись в пляс, мальчишки звонко кричали, бегая вслед за игрушечными машинками, кто-то просто бегал за другими.
- Доктор Николсон! – позвала женщина. Из приоткрытого кабинета, справа от окна вышел молодой человек в сером костюме. Он был высокий, русые волосы опускались ему до бровей и были беспорядочно разбросаны (одна девочка постаралась разлохматить их, когда он пытался ей объяснить, что нельзя много бегать).
- Да, Мерелин. – он подошел ближе к женщине, хотя все время смотрел на Анжелу, будто пытался узнать в ней кого-то из знакомых ему людей. Так подумала сама Анжела, хотя на самом деле парень был поражен необыкновенной красотой девушки незнакомки. И ему хотелось поскорее узнать кто она и с какой целью пришла.
- Эта девушка пришла оказать помощь нашему интернату, Сэм, подскажи, что ей делать. Я думаю, ты справишься. А я тем временем схожу к директору, сообщу о нашем визите.
- Хорошо, Мэр, спасибо. – Парень пожал плечо женщине, - иди.
Анжела вошла в зал, положила пакеты в уголок.
- Итак, детки, к нам гостья! Сядьте на стулья, приведите себя в порядок.- словно невзначай проговорил Сэм, не прилагая никаких усилий, на среднем тоне, чтобы все могли услышать.
Как же удивилась Анжела, увидев, что детки, словно на уроке физкультуры, после свистка тренера, выстроились в ряд. В миг стало так тихо, будто во время тихого часа, когда все спят, разойдясь по кроваткам. Две дамочки стали собирать игрушки в мешочек. Мальчики передвинули в бок огромную железную дорогу, с которых выпал поезд, будто обидевшись, что на него никто не обращает внимания. Разобрав бардак, они выстроили маленькие стулья в ряд, и тихонько уселись, обратив все свое внимание на воспитателя.
Сэм гордо улыбнулся и покачал головой.
- Они у меня очень послушные…- он указал Анжеле на стул, возле письменного стола.- Присаживайся. –
Анжела присела на краешек. Она не отрывала взгляда от ребятишек, которые внимательно ее изучали, некоторые шептались между собой, указывая на нее.
- Эту тетеньку зовут…
- Анжела, - договорила она, улыбнувшись.
- Красивое имя, да детки? И принесла нам Анжела…
- Сарафанчики и кофточки для девочек.
Девочки сильно обрадовались, и стали вместе хлопать в ладошки. Ура! Ура! Анжела открыла пакет и выложила сложенную одежку на стол.
О, тут я вижу, на всех девчонок хватит. - Девчонки сидели, извиваясь на своих стульях, вдруг одна из них, которая вела себя спокойнее всех (казалось, что она служит примером для других, ведет их за собой, как вожак волчиха ведет всю стаю) подняла руку:
- Доктор Сэм, можно…
- Ну, давайте, - кивнул он, словно понимая ее по глазам. И в этот миг все ребятишки хором рванулись к Анжеле, для того чтобы своими объятьями поблагодарить ее. Да, первым делом они побежали ни к столу, на котором лежали вещички, а к той гостье, которая по виду радостных глазенок детишек этой группы, очень понравилась им. Анжела спустилась на колени, отошла от стула, и дети окружили ее со всех сторон, крепко сжимая ее в своих объятиях, и целуя за обе щеки. Анжела была счастлива в этот миг. Ее глаза сверкали от слез радости. Она чувствовала тепло и эту необъяснимую детскую симпатию, и от этого на душе у нее светило солнце. Она стала в ответ обнимать их, награждая каждую сладким поцелуем в их пухленькие малюсенькие щечки. Но одна из этих маленьких девочек была не такая как все. Огромные светло-зеленые глазки ее показались такими грустными и необъяснимо далекими. Эта была та самая девочка, которая просилась у Сэма поблагодарить Анжелу, подняв свою ручонку.
- Спасибо тебе, - прошептала она Анжеле на ушко. - Анжела обняла ее и почувствовала, как быстро бьется ее сердечко в дрожащем теле. Девочка по правде была не такая, как все остальные в этой группе. Она была старостой, которая воспитывала других. Сэм уделял ей особое внимание, так как сам занимался с нею с того самого дня, как она, выйдя с роддома, научившись ходить, перешла в этот интернат. Да, мать ее умерла сразу же после того, как Эмми появилась на свет. И девочка эта не знала ни матери, ни отца. Сэм решил лично воспитать ее. Может быть, он увидел в ней нечто особенное. Может быть, причиной была личная симпатия к девочке. Когда другие педагоги или просто коллеги по работе интересовались, почему он не отводит глаз от Эмми, он отвечал «Не знаю, не могу объяснить. Но эта девочка достигнет больших высот. Она сможет изменить этот мир, - затем, слегка улыбаясь, добавлял,- Я чувствую в ней большую энергию и силу. Время покажет вам, что я не ошибаюсь в ней. Она – моя гордость, и должна она попасть в самые лучшие руки»
- Ну ладно, Сэм улыбался, наблюдая за этой картиной. – Ладно, ладно. Я вижу, детки сразу полюбили тебя, Анжела. Ну хватит ее целовать, давайте одежки примерять.
Детки чуть угомонились, стихли, и, подойдя к столу, по очереди (это был пример хорошего воспитания) стали выбирать себе по одежке. Анжела встала и вновь присела на стул.
- Анжела, у нас скоро завтрак, вы не побудите с нами еще некоторое время? – спросил Сэм
Анжела непрерывно наблюдала за Эмми. Сэм заметил это, поймав ее траекторию взгляда.
- Вы тоже это заметили?
Анжела отвела взгляд от девочки и с вопросом взглянула на педагога.
- Она ведь особенная. Все ее слова, ее поведение, даже ее взгляд. Она ведь не похожа на своих одногруппниц, не так ли? Сейчас повар принесет бутерброды, я разолью компот. Вы же составите нам компанию?
- В принципе, я не спешу…
- Ну, детки. Пройдемте в кухню. Анжела согласилась с нами позавтракать.
- Ура! – крикнули детки хором. Эмми же улыбнулась и сверкающими глазками взглянула на Анжелу.
За длинным невысоким столом на маленьких стульях уселись дружные ребятишки. На углу того же стола на больших стульях сидели Сэм и Анжела.
- У нас редко бывают гости. Но детки всегда рады новым людям. С нашей группы в последний раз удочерили двух близняшек два месяца назад. После этого - тишина.
Анжела глотнула компот со стеклянного стакана.
– Эта девочка,… откуда она здесь?
- А… Эмми. Я сразу увидел, что она понравилась тебе. (Анжеле даже не показалось странным, что Сэм незаметно перешел с ней на «ты»). – Она попала сюда прямо из роддома. Мать умерла сразу после рождения. Об отце мы знаем лишь то, что он был направлен в Боснию, как миротворец в 91 году, до ее рождения, а где он сейчас и жив ли - никто не знает.
- Если он жив.… Быть может, он даже и вернулся сюда.… Знает ли он, что у него растет дочь?
- Если он знал бы, что его жена ждала ребенка, он бы, приехав сюда, в первую очередь направился искать ее. У ребенка осталась его фамилия. – Спун. Никакого посетителя по фамилии Спун не было ни у нас, ни в роддоме, в котором родилась Эмили.
- Она волшебная! Но ее глаза… такие грустные, такие одинокие…
- Да… с того самого дня, как ее привели ко мне, ее глаза оставались загадкой для меня. Даже она сама… у нее некий дар… она находит общий язык со всеми детьми, умеет воспитывать их, ставить на правильный путь. Она даже меня воспитывает иногда, подсказывает мне, как быть в сложных ситуациях.
Эмми тоже часто посматривала на Анжелу. Ей хотелось поближе с ней познакомиться. Девочка, которая сидела с нею рядом уже доела свой бутербродик. Эмми, ничего не сказав, отломила часть своего и передала его этой девчонке. Та улыбнулась в ответ. Глазки у Эмми засияли.
Анжела возвращалась домой. Погода за миг стала ужасной, в небе прогремел гром и в один миг полил холодный дождь, гонимый ветром то в один бок, то в другой. Лужи голодно шумели, ненасытно поглощая огромные капли, падающие с огромной высоты. Все цвета вдруг обратились в один - тускло серый, гнусный, скучный и одинокий.
Анжела не чувствовала ничего отрицательного ни в погоде, ни в окружающем ее мире. Напротив, в данный момент на душе у нее цвела весна, ярко светила солнышко, согревая своим теплом все вокруг, дул теплый ветерок. Мир был полон тысячами ярких красок. В атмосфере парил ароматный запах цветов, растущих в клумбах, вдоль основной дороги, по которой медленной, задумчивой походкой возвращалась домой Анжела. Люди, вокруг нее спешили скорее укрыться от дождя, который лил уже как из ведра, некоторые шли с зонтами, прыгая через огромные лужи. И никому не было дела, что среди всей этой суматохи, не оборачиваясь на других, высоко подняв голову, с улыбкой на лице и сияющими глазами шла шестнадцатилетняя девочка, которая промокла до ниточки, и даже не обращала на это никакого внимания.
- Эмми. Эмми, - шепотом повторяла она. Дождь смывал ее теплые слезы с нежных щечек. - Такая одинокая, беззащитная, маленькая, невинная и чистая как роса. Она так похожа на меня… - шептала она себе тихонько. Капли дождя зашли ей за шиворот со спины и проскользнули по горячей спине. Анжела улыбнулась. Какое то волшебное чувство, странное вдохновенье наполняло ее полностью, и ей хотелось верить, что все это не просто так, она хотела верить, что этот день был послан ей свыше, как шанс изменить всю свою жизнь. Она всю дорогу думала об этом, и эти мысли грели ее.
Через 25 минут она была дома. Переодевшись, она зашла в кухню, заварила себе крепки черный чай в свою большую фарфоровую кружку, с боку которой была красивая надпись красными литерами: «Только поверь, - и все получиться!». Она взяла кружку, обняла ее чтобы согреть руки, присела на стул у окна в кухне. Затем, глотнув чаю, вновь обратила внимание на надпись и задумалась. – Это ведь твои слова, мамочка.… Как мне тебя не хватает, - помолчав минутку, она загадочно улыбнулась, и посмотрела в сторону шкафчика под телевизором. – Ты права, - улыбка украсила все ее лицо, глазки засияли. Она подошла к шкафу и достала из него старое черное радио. - Итак, крутанув, настройщик частот, она остановилась, услышав объявление на 44 волне: горячие ретро-хиты на нашем Ретро-Радио.
Она танцевала под старые песни Savage, London Beat, Pet Shop Boys до двенадцати часов ночи. Затем рухнулась усталая на постель, взглянула на темное небо из-за окна: маленькая звездочка все также светила в ее окно. Анжела улыбнулась, закрыла глаза и… погрузилась в глубокий сон.
Сон – мечты. Она всю ночь видела во сне эту красивую девочку – Эмми. Все повторялось вновь. Вновь эта женщина в очках Вновь доктор Николсон, с загадочным вниманием осматривающий Анжелу с ног до головы. И эта красивая девочка, малёха, с грустными серо-зелеными глазками, в которых скрывалось столько доброты и любви. Они были настолько большими и глубокими, что смотреть в самый зрачок было страшно. Так же страшно, как и смотреть на дно моря с лодки, или на звездное небо с высоты. Самое интересное, что она понимала, что это все происходит во сне, И поэтому хотела запомнить каждую деталь этой феи, и в то же время просто наслаждалась, наблюдая за ней.
Мужчина в сером костюме
Прошло три дня. Анжела не находила себе места. Ей словно наркоману, которому нужна доза, нужно было срочно повидаться с Эмми. Эта мысль ее истощала, обессиливала. Утром она проснулась, умылась и стала собираться на работу. Она тяжело дышала все время, будто ей не хватало воздуха. Переодевшись, прихвативши с собою свой маленький рюкзачок, она быстренько направилась на автобусную остановку.
Да, она выглядела довольно таки симпатично в сиреневом сарафанчике, в белом фартучке и с косынкой на голове. В восемь часов Анжела уже была на работе в маленьком кафе на Стоун стрит. Посетителей этим летом было достаточно много, больше чем обычно. Может, потому что недавно неподалеку отсюда закрылась общественная столовая. Может быть, потому что в этом году сюда устроилась новенькая официантка – Анжела. А может из-за этих обеих причин. Анжела работала без перерыву и к четырем часам очень устала. В кафе под названием «У Лары» (так звали девушку, которой принадлежало кафе, и на которую работала Анжела) осталось четыре человека. У окошка, сгорбившись в старом сером пыльном костюме, сидел мужчина, лет сорока, с волнистыми русыми волосами, серьезный и молчаливый. Анжела видела его впервые в этом заведении. Она тихонько подошла к нему, и он поднял на нее свой взгляд.
«Странно, - подумала Анжела, - у него такие грустные глаза. Будто они постарели раньше него. В них столько печали и тоски».
- Здравствуйте, - не громким голосом поздоровалась Анжела. – Что будете заказывать? – затем она поняла, что этот вопрос был задан слишком официально, и в отличии от мужчин в синих костюмчиках и розовых галстуках, совсем не подходил по уровню к этому мужчине.
Мужчина полез в потрепанный карман своего костюма и выложил на стол пять четвертаков.
- Булочку, если можно, - хриплым, но очень добрым голосом проговорил мужчина. Затем он вздохнул, и, опустив голову, прошептал, - Сейчас он обнимет ее…Любовь всегда побеждает.
Анжела с удивлением посмотрела на него. Он болен, - подумала она. Затем, она услышала шум на улице, крики. Она взглянула в окно, и увидела, как парень в темных очках и в белой футболке кричал девушке с длинными волосами в красном платье. Девушка заплакала, затем, быстро подойдя ближе, шепнула ему что-то на ушко. Он молча взглянул ей в глаза и затем…обнял ее, прижал к себе крепко.
Анжела была шокирована тем, что увидела происшедшее.
- Если хочешь чего-то, мечтаешь об этом, но не знаешь, получиться ли у тебя.… Не знаешь, как этого добиться. Не нужно опускать руки. Не нужно ждать. Не то позже будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. – сказал мужчина, гладя на эту парочку в окне, которая уже обнималась.
- Вы уже жалеете? – осторожно поинтересовалась Анжела.
- Очень…
Анжеле стало грустно за него. Когда ей было грустно, она совершала необдуманные поступки, которые могли обернуться против нее же самой. Она не думала о последствиях. Она хотела сделать это, зная,. что, как и сказал этот мужчина, если не сделать вовремя то, что видишь необходимым, или что тебе просто хотеться, то можно жалеть об этом долгое время, Она подошла к нему ближе и прошептала на ухо:
- Приходите сюда вечером, после шести. Я вас накормлю…
Он удивленно поднял свой взгляд на нее. Она ему ласково улыбнулась, и почувствовала некое тепло и успокоение на душе. Он молча покачал ей головой в ответ.
Анжела приподнялась, и теперь уже уверенно улыбнувшись, сказала:
- Значит булочку и кофе. Хорошо, приду через пару минуту.
- Спасибо Анжела,- прохрипел он.
- Откуда вы знаете мое имя? – удивилась Анжела.
- У тебя на груди висит табличка, - он указал пальцем.
- А как вас зовут?
- Меня уже никто давно не зовет… - Мужчина провел рукою по седой щетине и тяжело вздохнул.
- Хорошо,- Анжела отвернулась и пошла за кофе с булочкой. Кофе, конечно же, был за ее счет.
Вечером в шесть часов людей не было. Лара, хозяйка ресторана уже одела курточку. Она собиралась домой. Лара была матерью одиночкой. Муж ее бросил, как только родился ее сын. Сейчас ему было четыре годика. Подошло время забирать его с детсада. Что бы то ни было, Лара была сильной женщиной. Кафе, которое осталось у нее от отца, казалось, уже никогда не станет так же работать, как в те далекие времена, когда ее отец, Роб Джексон, председатель городского совета, открыл его посреди этой широкой улицы. Это были 80-е года. Жизнь тогда была намного проще, да люди тоже. Но Лара не сдалась, после ухода мужа она решила, что ее сын должен получить хорошее будущее. А для этого нужны были средства. Так что маленький бизнес мог гарантировать неплохие перспективы для них обоих.
- Как помоешь посуду и приберешься, не забудь, уходя запереть дверь, Анжела. – Лара оставила на барной стойке заработанные Анжелой за сегодняшний день деньги.
- Не забуду. Пока, Лара. – крикнула Анжела с другого конца, вытирая со стола.
Лара вышла из кафе, села в свой порше и направилась в детсад за сыном. Анжела же зашла в кухню, на кухне было множество блюдец с разными блюдами, которые по той или иной причине не были съедены клиентами. К ним даже никто и не прикоснулся. Анжела знала, что с ними нужно делать. Мусорный бак стоял в углу пустой. Анжела взглянула на тарелку с теплым бигмаком и салатом и прихвативши, пошла за тот самый столик у окошка, где сидел мужчина в сером костюме.
«Не хватает отбивной, которую заказывал мистер Брю, но так и не пришел за ней.- она вновь побежала на кухню. Когда Анжела вышла с тарелкой и чаем, открылась входная дверь.
- Добрый вечер, - прошептал мужчина в сером костюме. – Он хромая прошел на пару шагов внутрь. Он чувствовал себя неловко. Но, хоть это было и не заметно на первый взгляд, он пришел сюда в первую очередь не для того, чтобы поужинать, он мог бы продержаться и без этого. Он пришел сюда, что бы вновь увидеть эту красавицу, Анжелу, которая ему очень понравилась, хотя он старался не показывать этого
- Добрый! – Анжела была рада его увидеть. Она не могла объяснить почему… Но она чувствовала как ее душа была довольна в этот миг. Она улыбнулась, и пританцовывая подошла к нему. – Садитесь за этот столик.
Он посмотрел на столик с едой, и на лице у него появилась улыбка.
Он кушал не торопясь. Вся его серьезность пропала с его лица. Анжела сидела напротив него, пила стакан сока и, облокотивши подбородок на руку, согнутую в локте в виде опоры, молча наблюдала, как ест этот человек. Ей было так горячо на сердце, так легко. У нее никого не было, но это не значило, что ей в качестве друга, человека, с которым можно пообщаться, рассказать о своих проблемах и заботах можно было избрать первого попавшего, у которого есть уйма свободного времени и свободные уши. Этот мужчина был настолько морально близок к Анжеле, она уже с первых минут это ощущала. Он был не такой как все. Она знала, что он честный и откровенный, что у него можно получить хороший совет, что он умеет выслушать и помочь. Никто не мог сказать в это время, почему она так решила.
- Меня зовут Хил. – тихонько сказал он, глотая чай.
- Красивое имя, - пристально взглянувши в глаза, ответила Анжела и увидела, как его лицо изменилось, стало ясным, открытым. – У вас есть кто-нибудь, Хил?
- Нет. У меня нет никого. Ни дома, ни родных, ни близких.
- Это печально. У меня тоже нет близких. – Она это сказала, и будто только сейчас осознала сказанное. Ей захотелось плакать, слезы сами побежали по щекам. Она не стала их протирать. Хил заметил это.
- О чем ты мечтаешь? Скажи мне, ведь тебе хочется чего-то?
- Да..- Анжела вновь удивленно глянула на Хила. Будто он был у нее в голове и прочел ее мысли. Это было так странно. Обычно ее мама всегда знала, о чем думает маленькая Анжела. Когда ей было грустно или когда она была очень рада. – Недавно я была в интернате, и… Я не знала, что со мной происходит. Я не делала такого никогда, но мое сердце чувствовало что-то.…И решила, что должна сделать это немедленно. Я пошла туда, три дня назад…
- Ты встретила там кого-то…
- Да.… Это была девочка. Она была словно ангел. Такие глубокие красивые, но в то же время грустные глаза. Она обняла меня и…
- Ты почувствовала себя живой и счастливой…
- Именно! Она не такая, как все остальные в группе. Она другая.
- Ты мечтаешь вновь ее увидеть… - это был не вопрос, а скорее утверждение, продолжение мыслей Анжелы
- Больше всего на свете! – Анжела вновь заплакала.
- Так сделай это.
Анжела подняла слегка плечики. Этот знак означал неуверенность и нерешительность. Она глядела на Хила и ждала от него совета. Хил допил свой чай, отодвинул от себя посуду.
- Скажи, о чем ты думала, когда пригласила чужого человека сюда? Подумай об этом. Ведь первой причиной, я уверен, было не то, что тебе просто стало жалко меня. Что тобой управляло в тот миг?
Анжела задумалась, глядя в усталые глаза Хила. Затем покачала благодарно головой:
- Это самый лучший совет в моей жизни! – Она взяла руку Хила, которая устало лежала на столике, и крепко сжала ее в своих ладонях.
Анжела больше ни о чем не спрашивала Хила. Хотя ей очень хотелось знать, почему он остался один в этом жестоком мире. О чем, как он уже сказал утром, он жалеет? Что он не успел сделать в жизни, когда был юн? Где он живет и куда направится, когда Анжел проведет его к выходу из кафе? Ей было приятно в это вечер рядом с Хилом. Эти вопросы могли завести в тупик Хила, испортить этот вечер. Анжела знала это.
Шестнадцатилетняя девушка возвращалась домой. В восемь часов она спустилась на своей остановке и пошла домой в сумерках. Прохладный ветерок все пытался развеять ее тягостные мысли и очистить ее разум от волнений. Но все же, не смотря ни на что, она была довольна. Сегодняшний день, она впервые провела в компании человека, который ее понимал, и знал, чего она хочет. Казалось ничто не сможет испортить ей настроение. Мысли о том, что дома она сможет расслабиться, выпить кофе и подумать о том, что ей делать завтра в выходной день ее обрадовали. На лице у Анжелы появилась улыбочка.
В сумрачной улице появилась машина Сиены, соседки Анжелы. Это был старенький форд, фары его били в глаза Анжелы и освещали ее нежную улыбку. Сиена, увидев ее, сразу преобразилась, ее лицо стало ужасным, хитрым, злым. Она решила испортить этот вечер Анжеле, и быстро нашла способ это сделать. Она свернула левее и проехалась по цветущим розам у калитки дома Анжелы. Розы, оказавшиеся под колесами машины покорно легли на мягкую землю. У Анжелы схватило сердце, будто кто-то ударил ее ножом в грудь. Она стояла и наблюдала, как машина Сиены прожужжав, промчалась мимо нее. На глазах у Анжелы появились слезы. «Откуда в людях столько жестокости и злости?»- подумала она, вытирая ладонью мокрые глаза, и побежала к себе домой.
Она присела на кресло у телевизора и устало вздохнула. И ей почему то вспомнились слова мальчика, которые она услышала по телевизору в передаче «Дети - наше будущее» на 31 канале :
«Я - Джеймс. Мне семь. На свете не бывает злых людей. Просто некоторым сложно быть добрыми. Злость – маска безразличия, которые люди надевают, когда не хотят верить в лучшее». По телу Анжелы прошлась дрожь. В душе у не появилась надежда. Она успокоилась.
В тот самый миг Анжела решила составить план на завтрашний день «Я знаю, что мне делать!», - сказала она себе.
Ночь была темной. Звезд на небе не было, как бы Анжела не пыталась их найти, глядя из окна своей спальни. Но это не смущало ее. Она тихонько наклонилась к подушке и незаметно погрузилась в мир сладкого сна. Сны давали возможность забыться ей на время. Она видела этой ночью только хорошие сны. Эмми с улыбкой на лице, Хила, который сидел в углу кафе. И что самое интересное, она увидела Сиену, которая пришла к ней с со своим сыночком Томом, и просила Анжелу посидеть с ним, пока та пойдет в супермаркет за покупками. Ему всего семь лет, он конечно еще не понимает много в жизни. Но он был другой по сравнению со своей злючкой мамой, более добрей, более открытым и улыбчивым. Анжела согласилась. Она гордилась тем, что не отказала Сиене. Во сне она гордилась своим поступком.
Странный мальчишка
Утро было ясным и ароматным. Пахло дождем. Она проснулась с приятными ощущениями перемен.
Выходной день был расписан по ноткам. В девять часов она вышла из дому и направилась к автобусной остановке. Проходя около дома Сиены, настроение ее вновь упало. Но вдруг, дверь ее дома открылась, и оттуда вышел семилетней рыжий мальчишка Том, в джинсовом костюмчике и желтой кепочке. Он посмотрел на Анжелу, улыбнулся и крикнул:
- Доброе утро, тетя Анжела!
- Привет, Том! – Анжела улыбнулась ему в ответ. – Как твои делишки?
Из дому выбежала Сиена, увидела, как ее сын приветливо улыбается Анжеле, и тут же подбежала к нему.
- Сколько раз повторять тебе, не общайся с этой девочкой! Сколько можно тебе твердить?! – она взяла его за руку и затащила в дом.
Анжела не стала грустить, и, улыбнувшись, помахала маленькому Тому кончиками пальцев. Том, заходя в дом, улыбнулся и моргнул ей одним глазом.
Нужно было заехать в магазин, купить чего-нибудь сладкого.
- Дайте, пожалуйста, килограмма три разных конфет в ассортименте. – сказала Анжела, стоя за ларьком магазина «Sweet Taste». Продавщица улыбнулась ей в ответ и стала набирать разных конфет с прилавка.
- Вы любите конфеты? – спросила она, наполняя пакет.
- Вообще это не для меня. Это для детишек.
- У вас есть дети?
- Нет. – Анжела задумалась. - Они для… - Она поняла, что не может это проговорить. Слово «интернатских» звучало так жестоко. – Для детей моей подруги.- Она отвела руками волосы за уши и опустила глаза.
Через час она уже подошла к серому пяти этажному зданию с пакетом конфет. Вздохнув теплого воздуха, она открыла дверь. Внутри на этот раз было совсем тихо. Анжела прошла по коридору к лифту. По пути ей никто не попался. Лифт был свободен, Анжела вошла в него и набрала на кнопке пятый этаж. . Лифт быстренько поднял ее в назначенный пункт. Выйдя из лифта, она пошла дальше по коридору, пытаясь найти кабинет № 80. Она постучалась и стала ждать. Никто не вышел. Тишина пугала Анжелу. «Я войду и посмотрю, что там творится»- подумала она.
Она вошла. В большом зале, где четыре дня назад весело играли дети, было тихо, убрано. Осмотрев все вокруг, она прошла чуть дальше, к двери направо, откуда в прошлый раз вышел доктор Сэм. Она заглянула в приоткрытую дверь и увидела спину человека в сером костюме, который сидел за письменным столом и писал что-то.
- Ну, здравствуй, Анжела. Рад тебя видеть, - сказал он, почти шепотом, и только потом обернулся к ней. Это был Сэм.
- Здравствуй, Сэм.
Сэм встал с кресла, и подошел к ней. Его лицо сияло от радости, На щеках по обе стороны губ появились ямочки от улыбки.
- Тихо здесь, не так ли?
- Ага. Где все детки? – Анжела протянула свой пакет с конфетами. Сэм взял его, потряс в руке вверх-вниз, оценивая, насколько он тяжел, и положил на письменный столик.
- Вчера мы были в кукольном театре. Детки очень устали. До сих пор не выспались. Пойдем, я тебе покажу…- Сэм взял Анжелу за руку и повел в детскую спальную. В спальня царила атмосфера усталого спокойного сна. Анжела, конечно же, в первую очередь хотела увидеть Эмми. И она нашла ее сразу. Среди десяти двухэтажных кроваток, первая кровать слева, поближе к окну была необычной. Потому что на ней, на втором этаже, спала Эмми. Анжела подошла к ней поближе и стала наблюдать. Сэм стоял позади нее, рассматривая изгибы тела на шее и плечах Анжелы. Она очень любила синий цвет, и ей он был к лицу. Темно синее платье, сшитое каемочками на спине Анжелы, идеально ложилось на ее маленькой, но очень красивой фигуре.
- Я поставлю воду. Выпьем кофейку. Через минут пятнадцать у них подъем, а мы пока пообщаемся…Ты ведь подождешь, пока они проснутся. - Сэм знал, что ответом будет «конечно» так же хорошо, что она вернется сюда во второй раз. Пускай не к нему, пусть к маленькой девочке, его воспитаннице, но все равно вернется. Эта уверенность давала ему возможность предугадать ход мыслей Анжелы.
- Конечно.
Сэм вышел из спальни, включил чайник у себя в кабинете и убрал бумаги со столика в задвижной шкафчик. Затем подошел к зеркалу и поправил воротник своей рубашки. Он волновался. В голове крутились тревожные мысли. «Кто она? Кто она? Почему я так волнуюсь? Что со мной происходит?». Он прижал правую ладонь к груди. «Мое сердце.… Успокойся немедленно!» прошептал он себе, чувствуя, как быстрые удары.
- Сэм, что с тобой? – спросила Анжела, заметив за дверью, как тот держит рукою сердце.
- О, Анжела. Проходи. Чайник скоро закипит. – он в спешке повернулся к ней, подбежал ко второму стулу, который стоял в другом конце комнаты и поднес его к столу. – Присаживайся.
Анжела села на стул, Сэм подошел к закипевшему чайнику и, взяв его за ручку, стал заливать кружки. В комнате быстро рассеялся аромат это сближающего напитка. Именно сближающего. Так думал Сэм по поводу кофе..
- Я … Сэм, со мной что-то происходит…- Анжела схватилась рукой за лоб. – Я постоянно думаю о ней.
- Об Эмми? – Сэм знал ответ, но должен был поддерживать разговор.
- Да. – Анжела пододвинула к себе кружку с кофе. Она взглянула в глаза Сэму и заметила его необычный взгляд. Это был не просто взгляд детского воспитателя. Это был небезразличный, даже заботливый взгляд человека, который хотел понять, что происходит в душе у Анжелы. Понять и помочь.
- Это хорошо. Потому что она о тебе говорит чаще, чем о ком-либо. Она тоже очень скучала. Вчера, например, сказала мне, что было бы замечательно, если в кукольном театре ты была бы с нею рядом.
От услышанных слов у Анжелы загорелось сердце. Из спальни послышались шумные движения и зевание.
- Вчера в моей группе появился новый мальчишка. Его мама… - Сэм опустил глаза, повернул рукой свою кружку ручкой от себя. – Она погибла. Знаешь, я очень переживаю за него.
- Сэм, - Анжела хотела успокоить его, но не знала, что сказать. Она взяла его вторую руку и крепко сжала в своей ладони.
- Он ничего не говорит. Может, просто молчаливый. Господи, ему всего четыре года!
- Что случилось с его мамой?
- Она… Она сгорела в квартире. Произошел взрыв от утечки газа. Мальчишка спал у себя в спальне. У ее мамы не было близких людей. Он совсем один в этом мире, понимаешь…
- Уже не один. У него есть ты! И другие детишки в твоей группе.
- Ты права. Но он такой беззащитный. И то, что он ни с кем не говорит.… Это меня очень тревожит. За два дня не сказал ни одного словечка. Но... Эмми. Она заботиться о нем, не отходит ни на шаг от него.
Через двадцать минут дети проснулись и паровозиком пошли к умывальнику. Анжела сидела в кабинете Сэма и наблюдала за этим шествием сквозь приоткрытую дверь. Детки шли, протирая сонные глаза. Сэм кричал им из туалета:
- Быстрее, красавчики и красавицы! Умываемся, а потом завтрак. А на чай у нас есть вкуснящие конфетки.
Эмми держала за руку этого странного мальчишку.
- Ну, как спал? – спросила она его, выравнивая завернутый за шею воротничок его рубашки. – Я этой ночью вновь во сне видела Анжелу. Если она придет к нам когда-нибудь, я вас познакомлю. Вот увидишь, она классная!
Эрик был воспитанным мальчиком. Это было видно по его поведению. Неизвестно, был ли он таким же спокойным, послушным и аккуратным до смерти его матери. Но, по словам соседей по подъезду, он всегда молчал, был очень стеснителен и застенчивым мальчиком, совсем непохожим на свою мать, которая, родившая сына в свои 20 лет, и оставшись одна, глубоко наплевала на все человеческие принципы. Она по вечерам не сидела дома с сыном, а, заперев его одного, гуляла по барам и дискотекам. Приходивши домой, она включала музыку погромче и курила у балкона. Но, не смотря ни на что, она очень любила Эрика. Она мечтала, чтобы ее сын стал в дальнейшем писателем, как его отец – бывший однокурсник матери, парень по имени Марк, который посвящал ей стихи, ухаживая за ней. Затем они женились, родился Эрик, а через год Марк умер от рака легких. Он слишком часто курил, и сигареты его доконали. Может, она скучала за ним, и поэтому очень хотела, чтобы Эрик стал писателем. Но Эрик совсем не разговаривал. Даже не выговаривал никаких звуков с детства. И она грустила вдвойне: за Марка и за Эрика.
Эмми держала его за его маленькую ручонку, и все время спрашивала его о чем-то, на что он просто отвечал простым, но искренним взглядом своих темно-синих глаз, и качал головой. Он теперь сам не хотел отпускать Эмми, так как сильно привязался к ней. Она же чувствовала за него особую ответственность. Какая ответственность у ребенка шести лет? Это ведь простой ребенок.… Нет! Это не простой ребенок! Дети играют в игрушки, обижаются по пустякам, ищут внимание и заботу. Эмми нужно было лишь одно – чувствовать, что окружающие ее люди в порядке. Это чувство делало ее самым счастливым ребенком. Ее родители, несомненно, гордились бы ею. Несомненно!
Анжела вышла в столовую и уселась в один из стульев за большим столом. Дети вошли и начали усаживаться за стулья. Эмми с Эриком сели вместе. Эмми все протирала глазки и, сделав глубокий вдох, заметила, что неподалеку сидит за одним столом с ними Анжела.
- Анжела! Анжела! – она вскрикнула от радости, глазки ее засверкали, от крика даже охрип голосок. Она подскочила с места и побежала в Анжеле. Это были самые сладкие поцелуи в жизни Анжелы. Она растерялась, как девочка, которая встретили врасплох, когда она хотела сделать сюрприз кому-то из близких людей. Маленькие ручонки обхватили шею Анжелы и связались узлом на затылке. Анжела была самой счастливой в этот миг. Ее сердце замерло, время остановилось… Она поняла, что это и есть то, чего она больше всего боялась. Это и есть то самое чувство – желание всегда быть вместе. Желание всю жизнь держать эту маленькую фею в своих объятьях.
- Ты даже не знаешь, как я скучала! – Эмми сидела на коленях Анжелы. Анжела гладила ее шелковые русые волосы.
- Знаю.
- Я вчера познакомилась с мальчиком. Его зовут Эрик. Он теперь в нашей группе. – Эмми указывала на него пальцем. Эрик сидел на расстоянии двух стульев от них. – Это Анжела. – представила она Эрику красивую тетеньку.- Правда, она красивая?- Эрик лишь опустил вниз глаза. – Ты понравилась ему, Анжела!
- Это он тебе так сказал?
- Да.
- Он мне тоже понравился. Ему повезло, что у него есть ты.
- Нет, это мне повезло. - Эмми была уверена в своих словах. Это выявлялось по ее выражению, интонации и.. по ее радостным (теперь уже) глазам.
- И мне… - едва слышно прошептала Анжела.
…>> Счастье – это не то, что должно быть в будущем, о чем мы мечтаем, к чему стремимся. И уж тем более не то, что уже было в прошлом, обрывки воспоминаний, радостных мгновений. Это не материальное благо, не физическое наслаждение. Счастье – это то, что мы чувствуем сейчас, в данную секунду. Не важно, что вызвало эти чувства. Это может быть свежий аромат после летнего дождя. Или чувство, когда ты знаешь, что кто-то о тебе думает в эту секунду, кто-то заботится о тебе или скучает. Или когда вы видите улыбку близкого вам человека, получившего от вас букет цветов, без всякого конкретного повода. Счастье – это состояние души, находящееся в абсолютном спокойствии, или, наоборот, в восторженном возбужденном состоянии. Счастье – это всего лишь миг, мгновение. Нужно просто не упустить его. Это очень важно. И тогда, поймав его, как серфингист, нашедший идеальную волну, нужно просто скользить, отдавши себя всего нахлынувшему течению, под шум попутного ветра.
Счастье невозможно подарить, но им можно поделиться.
Эгоистам неизвестно, что представляет собой истинное счастье.]]
Доверие
Дженифер задумчиво глядела на звезды, устало, облокотивши голову на плечо сидевшего рядом молодого парня, с которым познакомилась всего два часа назад. Теплый ветерок, словно ребенок, играл с ее волосами, кидая их в разные стороны.
- Малыша зовут, как и тебя,…Эрик, кто ты? Расскажи мне.
- Можно я отвечу в стихах? Ты не против? - Эрик обнял Дженифер, и положил левую руку ей на плечо. Дженифер почувствовала некую теплоту, которую он излучал, и, приподнявши голову, взглянула в его глаза, которые при голубом свете луны казались такими глубокими.
- Это будет твой первый стих, который ты мне прочтешь… - она сказала это тихо, почти шепотом, но он мог это услышать, не смотря на то, что не так далеко, на трассе шумели не спящие машины.
- Я не художник, но рисую.
И скульптор из меня плохой,
Но я творю фигуры
Людей с запутанной судьбой.
Я не гример, но сочно-ярко
Могу украсить блики.
Я не дарю подарков,
Но создаю улыбки.
Я не топлю в ночи костров,
Чтоб обогреть замерзших.
Но кофточка из нежных слов,
Не хуже, чем из шерсти.
Я не играю на гитаре,
Мне струны вовсе не нужны.
Но ноты слов в блокноте старом,
Для многих музыки нежней.
Я не поэт, поверь ты мне!
Я - зеркало души людской.
В которой вот уж много лет
Живет свобода и покой…
Он читал тихо, без всякого выражения. Но Дженифер стих очень понравился. С самого начала самую главную роль в ее симпатии к нему сыграл его голос. Но затем, она поняла, что это не самое важное в нем. Эрик ей казался таким загадочным, таинственным. Но она подозревала, что он одинок, как и она. Она размышляла об этом, молча.
- Красивый стих. – Дженифер прижалась к нему ближе.- У тебя есть девушка?
Эрик улыбнулся и отрицательно покачал головой.
- «В мире, котором так много одиноких людей, с нашей стороны было бы эгоистично грустить одним». – Эрик чувствовал, наверное, те же самые ощущения, которые чувствовала Анжела, обнимавшая маленькую Эмми. Он это понимал, и знал, что все будет хорошо.
- У меня тоже нет парня. Не поверишь, я ни с кем не встречалась. Для многих это кажется таким странным и подозрительным, а для тебя?
- Я думаю, нет ничего странного. Просто ты не нашла того единственного с которым…которому ты бы доверяла.
- Ты думаешь все дело в доверии? – Джен было действительно интересно услышать мнение Эрика.
- Не знаю. Просто… Любовь – это результат доверия двух людей. Твой избранник должен быть только твоим выбором. Этот человек, мне кажется, не должен нравиться всем. Он не должен быть идеалом для твоих друзей или для родителей. Перед ним не должны приклонятся все девушки. Он должен быть разбивателем женских сердец. Но ты должна найти в нем то особенное, что заставить тебя всегда находится рядом с ним, что бы не случилось. и еще, очень важно, - ты должна быть просто уверена в нем. А чтобы быть в ком-то уверенным, нужно ему абсолютно доверять. Ну, конечно же, очень важно знать, что этот кто-то может уметь помочь, поддержать, выслушать. Быть рядом в трудную минуту, когда все кажется тусклым и невзрачным. Когда пропадает желание идти дальше, пытаться добиться чего-то. Этот человек должен быть рядом, чтобы указать правильный путь. Чтобы помочь увидеть то, что нам так нужно в жизни и чего мы так часто не замечаем. Он должен быть в самые счастливые моменты твоей жизни, для того, чтобы ты могла поделиться с ним своей радостью. Для того, чтобы ты знала, что рядом человек, которому хорошо, когда хорошо тебе. Это очень важно.
- Я так хочу, что случилось дальше с Анжелой и Эмми. Расскажи мне, пожалуйста. – Голос Дженифер звучал устало и сонно. В нем чувствовалось ожидание чуда в этой печальной истории. Эрик знал, что желание поскорее услышать о том, что ждет главных героев «Звездочки» ничто для Дженифер по сравнению с желанием просто побыть рядом с ним. Он только подумал об этом, как она не медля, прошептала:
- Я так хочу побыть с тобой еще немного. Расскажи мне, Анжела будет счастлива?
- Да. Она будет счастливой. И не только она. Все, кто окружают ее. – Эрик рассказывал об Анжеле так, будто был с ней знаком, будто пережил ее драму вместе с ней.- Знаешь, я тебе расскажу продолжение, но при одном условии. Ты расскажешь мне о себе.
- Если ты узнаешь обо мне все, то я стану тебе неинтересной. – Джен была обиженной. Обиженной не на Эрика, а на свою судьбу. Минуту назад она грустила о том, что ей придется покинуть свой родной дом, где она родилась, выросла. Теперь она думала о том, что, переехав в Лос Анжелес, она будет рядом с Эриком. Она была влюблена. Влюблена в этот темный силуэт, красивый голос, горячие руки. Влюблена в этот вечер. Теперь она думала, что сможет с ним чаще видится, общаться. Теперь она думала, что когда узнает его ближе, увидит его при солнечном свете, когда его лицо откроется перед ней, выйдет из сумрака, Эрик уже не будет казаться ей таким загадочным, и она перестанет проявлять к нему интерес. Или, быть может, он перестанет в ней видеть ту самую незнакомку при голубеньком свете луны.
- Ты знаешь, что любовный гормон живет в человеке всего 54 дня.
- К чему ты это? – Дженифер была удивлена.
- Я вновь по поводу доверия… Ты доверяешь мне?
- Я никому никогда не говорила о себе.
- Я буду первым.
- Ладно. Но я не умею в стихах. – У Дженифер было хорошее чувство юмора. Эрик улыбнулся.
- А ты попробуй.
- Хорошо-о. – Дженифер улыбнулась и задумалась. -
Я девушка, которая не верит в чудо,
Я здесь, чтоб поскорей рвануть отсюда.
Мои родители живут во Франции.
Я обожаю слушать музыку. И… танцы.
Есть у меня друзья, но нету друга,
В моей душе давно метет пурга и вьюга.
И… - Она задумалась как срифмовать следующие слова. Эрик был восхищен тем, как она смогла так просто и непринужденно сочинить строки.
И я люблю тех, кто ценит правду,
Люблю стихи, кино, театр,….и… тра-та-там…
И в этот миг, в объятиях твоих, я рада
И ни за что я этот вечер не отдам!
- Я просто… - Эрик засмеялся, но только из-за ее «тра-та-там». – Я просто не нахожу слов. Ты молодец.
- Да!
- Что да?
- Я тебе доверяю. Сама не знаю, почему. Мне кажется, что я тебя знаю всю свою жизнь.
- Ровно два часа и тридцать две минуты. – Эрик посмотрел на наручные часы и улыбнулся.
- Дженифер обняла его спереди, и ощутила, как спокойно бьется его сердце. Это словно приятная медленная музыка успокоила е душу.
- Что же лучилось дальше с Анжелой???… >>>
Дежа-вю
Анжела была счастлива. Ведь сегодня день рождение Эмми. Этот понедельник должен был быть волшебным. «Мне нужно отпроситься пораньше, часов в четыре, пройти в магазин, купить подарок маленькой красавице и успеть в интернат к шести. Надеюсь, Лара меня отпустит…»
Она одела сиреневый свой сарафан, взяла с собой сменную одежду в рюкзачке, и отправилась на остановку. Она была в прекрасном настроении. Красивая походка, волнистые волосы, прекрасная фигура. Любой, кто мог увидеть ее был бы в восторге, очарован. Ее сиреневый сарафан так легко лежал на ее теле, а руки и ноги при ходьбе рисовали плавные узоры, как кисти художника, рисовавшего на холсте акварелью. А из дома ее соседки, за белой приподнятой шторкой виднелся силуэт. Это была Сиена. Она молча провожала взглядом Анжелу. Но это был не тот взгляд, который смотрел на нее из под лобового стекла старенького форда. Этот взгляд был внимательный, восхищенный, и… заботливый. Из глаз ее тихонько шли слезы.
На столике, у подоконника Сиены стояла фотография в розовой деревянной рифленой рамке. Та самая фотография, которая стояла у Анжелы на книжном шкафу. Это была фотография матери Анжелы – Мэлани. >>>
Анжела села в автобус. Садясь на кресло, возле окна, ее внезапно пробудило некое чувство. Чувство дежа-вю. Будто этот день уже был прожит ею однажды. Чувство дежа-вю плавно перешло плохое предчувствие. Сердце Анжелы бешено забилось, ее охватило волнение. Она оглянулась по сторонам, пытаясь увидеть знакомые лица. Лица которые она уже видела… в прошлый раз, когда все это уже произошло нею. Но никто ей не показался знакомым. Автобус был полупустой.
Ровно пятнадцать минут – время от остановки до остановки по пути на работу. Анжела спустилась со ступенек автобуса и подошла к кафе «У Лары». Она открыла двери и почувствовала ужасный холодный ветер, словно лютой зимой, когда выходишь из теплого дома на улицу. «Сейчас, я упаду!» она вздрогнула и посмотрела под ноги. Ей казалось, что она стоит на льду и вот-вот поскользнется. Она перепрыгнула порог и спешно вошла в кафе.
- Что с тобой, Энж? – спросила Лара, встревожено наблюдая за поведением Анжелы. – Ты в порядке?
- Все в порядке, прошептала Анжела, схватив ладонями красные горящие щеки. – Со мной все хорошо, просто… Я не выспалась… - она просмотрела взглядом все вокруг и не нашла ничего подозрительного.
- Хорошо, девочка моя, скоро придут клиенты. Быстренько переодевайся и давай за работу. Ты мне нравишься, и я не хочу чтобы с тобой сулилось что-то. Хорошо?
- Я все поняла. – Анжела ушла в кухню, прихватив свой рюкзак со сменной одеждой. Она до сих пор не могла прийти в себя.
Клиентов было сегодня не так много. Было слишком жарко, и многие просто боялись выходить на улицу. В десять часов у Анжелы разболелась голова, ей становилось все хуже и хуже. Через пол часа у нее начали дрожать руки. Ее волнение превратилось в необоснованный страх. Она никак не могла понять, чего она боится, но этот страх, казалось, вскоре парализует ее. Нужно было найти подходящий момент, чтобы отпросится пораньше, она ведь помнила про Эмми. И этот момент сам ее нашел. Лара подъехала к кафе в час дня. Ей нужно было подготовится к налоговой проверке. А через час ожидалась проверка с санитарной станции. Анжела не о чем не знала. Сигнализация машины была включена, Лара зашла в кафе.
- Как наши дела, Энж? Сегодня к нам приедут две проверки. Ты должна выглядеть на сто процентов. Ты – лицо нашей кафе. Что с тобой? Почему на тебе нет лица?
Анжела поняла, что если ожидается проверка, шанс уйти пораньше отпадает. Но ей это было нужно. Это было нужно и Эмми. Но как можно было объяснить это Ларе? Анжела стояла с пустым подносом в руках, в рабочей одежде. По подносу было видно, как дрожали ее руки.
- Лара, я хотела тебя попросить сегодня… Мне очень нужно уйти пораньше.
- Ты шутишь, наверное? – голос Лары принял высокий тон. – А как же клиенты? А как же проверки? Кто мне будет помогать с проверками?
- У тебя бывало такое, что необходимо что-то сделать. Когда ты знаешь, что если не сделаешь этого, можешь потерять многое. И потом не помогут никакие сожаления. … И все чем ты жила до этого момента окажется ничем перед этим. Мне нужно это. Сегодня в четыре. Очень прошу. Если ты не поможешь мне, моя жизнь останется такой же скучной и безнадежной.
- Анжела, - голос Лары успокоился, - я понимаю тебя. У меня такое же было четыре года назад. Когда я приняла решение разойтись с мужем. Но тогда, мне никто не помог. Я сделала все сама. Ты думаешь, что тебе нужна моя помощь, но ты ошибаешься. Это мне нужна твоя помощь. У меня нет тебе замены. А я здесь ничего не соображаю. Я тебя не отпущу сегодня. Как ни проси, я не отпущу, пока мы все здесь не закончим.
- Спасибо тебе, Лара. – Анжела ушла в кухню, разрыдавшись как маленькая девочка. Шанс был потерян. Анжела знала, что ей не только нельзя уйти пораньше, но еще и придется остаться на дополнительное время. Сегодня придется работать допоздна.
Время шло медленно, как никогда. Анжела устала. Она все время смотрела на столик у окна, в надежде увидеть мужчину в сером костюме – Хила. Он сейчас был ей нужен. Но это место весь день было свободным, за него не сел ни один из посетителей, это казалось странным Анжеле. Еще она думала о приглашении Эмми на свой день рождения. Она знала, как Эмми расстроится, если Анжела не появится. И эта мысль не давала ей покоя.
Рабочий день, самый суетливый за этот год наконец-то закончился. В девять часов вечера. Проверка ушла раньше, но Анжеле пришлось разгребать весь бардак, наведенный двумя сотрудницами санитарной станции. Лара, конечно, ушла в семь, как только разошлись все инспекторы.
Анжела чувствовала себя изношенной и разбитой. Силы остались только на то, чтобы дойти до остановки, до которой было метров сорок. Но это не имело значения, автобусы не ходят после девяти, и ей придется идти домой пешком.
Анжела переоделась, взяла свои вещи, закрыла двери на ключ и пошла вдоль темного проулка. Чувство, что все это произошло с ней, все еще присутствовало в ней. Но это было так, будто это произошло не здесь, не на этой улице. И закрыв глаза, она поняла, что происходило это с другим человеком. Или даже.. не произошло, а произойдет. Она открыл глаза, и услышала глухой удар, будто машина врезалась в бочку с водой. Она обернулась назад и увидела, как джип промчался на бешеной скорости мимо того проулка, откуда она вышла. А на обочине лежал… мужчина.
«Это трудно осознать, но мы все, люди, смертны. Каждый из нас умирает.…Рано или поздно, без исключений. Но вот только не каждый из нас живет по настоящему…» >>>
Шоковое состояние. В шоковом состоянии люди часто теряются, не знают, что им делать, как поступить. Начинается паника. Физически слабые люди просто теряют сознание. Сердце взрывается от переизбытка адреналина, являющимся следствием страха. Голова перестает соображать.
Анжела стояла, открыв рот и глядя в ту сторону, где лежал мужчина. В темноте было видно лишь темное пятно его тела и раскинутые руки. Анжеле потребовалось две секунды, чтобы все осознать. Осознать, что ему срочно нужна помощь. Она бросила рюкзак на пол и быстро побежала к нему. Через пару секунд уже добежала до той черты, где его сбил джип. Ей нужно было лишь перейти дорогу. Она оглянулась, машин не было. Анжела рванула. На пол пути, посреди дороги, она вновь вздрогнула. Голова ее закружилась. Она посмотрела под ноги в страхе, что вот-вот поскользнется. Ей вновь показалось, что она бежит по гладкому льду. Вдруг послышался громкий сигнал, она взглянула налево и увидела огромный автобус, который просто летел в ее сторону, до которого оставалось рукой подать. Она закрыла глаза и услышала… детский плачь.
Она раскрыла глаза, лежа на животе... Ничего не было. Ни автобуса, ни ребенка. Перед ней лишь лежало окровавленное тело. Он подползла к нему на четвереньках и смогла узнать пострадавшего в сером костюме. Это был Хил.
- Хил! Хи-и-ил! – Анжела кричала что есть мощи, но голос ее практически не был слышен. Она осознавала это. “Порвались голосовые связки, – подумала она. - Как раз в то время, когда мне так нужен громкий голос.” Она сидела перед ним, пытаясь разглядеть, жив ли он и, если это так, как ему можно помочь. Она оглянулась – вокруг ни души.
- Помогите! По-мо-ги-те! – ее крик выдался чуть громче чем раньше. Но рядом никого не было, и никто не мог его услышать. Она поняла, что кричит напрасно. Это глухой район, здесь редко ходят люди. Теперь у нее было только два выхода. Бежать. Бежать подальше, поддавшись панике. Пытаться найти кого-то и позвать на помощь. А второй выход – постараться самой его спасти. Первый вариант она даже не стала рассматривать.
На расстоянии сорока шагов она заметила старый таксофон. “Первым делом нужно вызвать скорую помощь”, - подсказывало ей сознание. Она побежала к таксофону, открыла наполовину разбитые стеклянные двери. Поднявши трубку одной рукой, другой полезла в карман за монетами. Нащупав пару четвертаков, она достала все что было. Руки ее дрожали. Дрожало все тело. “Хоть бы попасть в шелинку. Хоть бы не промахнуться”.
- Алё. Скорая? Срочно! Авария… че-че-ловек при с-смерти. (“Или уже мертв?” – промелькнуло у нее в голове. От этой мысли голос ее запишал, как у маленького ребенка, который пытается объяснить своей маме причину своего плача). – Нужна помощь. Переулок Стоун стрит. Его… сбила машина.
- Кто пострадавший? – послышался как бы издалека голос женщины в трубке.
- Мужчина лет… сорока. Он не движется.
- Все ясно. Высылаем машину. Находитесь рядом с ним до приезда скорой. Назовитесь, пожалуйста.
- Анжела… - она вдруг поняла, что забыла свою фамилию. Времени было совсем мало. Она бросила трубку и побежала к Хилу. Подбежав, она подсела к нему и увидела, что с его шеи красной струей сочится кровь. Ее глаза бегали, руки задрожали еще больше. Вот тут то и пришел тот самый момент. Момент преодолеть страх и сделать что-то. Она протянула к его шее руку и крепко сжала артерию с нижней стороны, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. Кровь все равно проходила сквозь пальцы. Такая теплая, густая кровь. Вдруг она услышала его слабый тихий стон. “Он жив! Он все еще жив!”- промелькнуло у нее в голове.
- Хил! Будь со мной, Хил! Оставайся со мной! Хил, я здесь! Дыши…Дыши-и…
Да, этот переулок был жильем для Хила. Он не смог находится в городском приюте для престарелых ни одного дня. Он считал себя слишком молодым для этого. Как так случилось, что он остался без дома он и сам не мог вспомнить. Или не хотел вспоминать. Видимо, это было связано с его печальным прошлым. А в этот вечер он просто решил пройтись до кафе “У Лары”. Может, просто вспомнил об Анжеле. Теперь, после сильнейшего удара машиной, она лежал на обочине без сознания. Он даже не чувствовал боли. Перед ним открывался светлый длиннющий коридор, который манил своей теплотой и необыкновенной легкостью. А позади, где-то очень далеко, слышался голос. Самый милый, самый добрый и нежный голос Анжелы: “Дыши-и…Дыши-и…Дыши-и…”
Машина скорой помощи уже подъехала. Трое санитаров (мужчин) бегом подошли к месту события. Один из них, темноволосый, посмотрел на потерпевшего и увидел, как Анжела сжимает ему сонную артерию.
- Нужен жгут… и подготовить капельницу нитрокорбоната, два кубика. Шприц с адреналином, двойная доза. Носилки сюда! Быстро.
Двое других аккуратно подняв Хила переложили его на носилки и перетащили в карету скорой. Анжела без разговоров села рядом с ним, склонившись над его головой. Один из санитаров делал Хилу укол в сердце. Другой, в это время ставил ему капельницу в левую руку. У Анжелы не переставали идти слезы. Он сжимала ему правую руку и все время спрашивала санитаров:
- Он будет жить? Он будет жить? Скажите, мне правду!
- Девушка, если бы не вы, мы бы не ехали сейчас в больницу… Вы понимаете меня. – это был тот самый темноволосый, видимо самый опытный из всех. – Он потерял много крови, но если бы вы не оказались рядом и не прижали бы ему артерию, не было бы никакой надежды.
Анжела посмотрела в лицо Хилу, и увидела красный след от лба до самого подбородка. Вся левая часть его лица была страшно покарябана. На шее торчала какая-то красная пластмассовая штучка, которая уже была полностью окровавлена.
Вскоре машина остановилась возле городской клиники. Хила вытащили и повезли в на второй этаж, операционный отдел. Анжела все время бежала рядом с ним, держа его за руку, в которой не было видно никаких проблесков живучести. Двери палаты открылись. Вышел врач в зеленом халате, с табличкой на груди.
- У нас здесь тяжелый случай, - проговорил тот темный санитар. - Доктор, нужна операция.
- Что с ним? – врач стал проверять его раны.
- Его сбила машина, большая потеря крови. Черепно-мозговая. Повреждена грудная клетка.
- В операционную его, быстро! А вы, девушка, кто для него?- доктор глянул на Анжелу в ожидании ответа.
- Я его… Его дочь. – Она должна была солгать, иначе вопросы о том, почему она рядом с ним замучили бы ее. Но не вопросы врачей, а вопросы ее самой.- Меня зовут Анжела.
- Она была рядом с ним, прижимала ему артерию, – подчеркнул санитар.
- Анжела, побудьте здесь. Мы сделаем ему операцию, затем переливание крови.
- Все будет хорошо? – в надежде спросила Анжела.
- Только Бог знает ответ на твой вопрос, девочка. – Врач быстрым ходом ушел в операционную, приподняв свою воздушную повязку и поправив шапочку на голове
Благодарность
…>> Иногда мы злимся. Злимся на жизнь, которая так часто ведет нас то по темным проулкам, не давая увидеть света дневного. То ведет по кругу, в результате, оставляя нас на одном месте. На судьбу, которая не дает нам возможности находиться с теми людьми, с которыми мы мечтаем быть. Делать те вещи, заниматься тем, что нам так нравится. Быть там, где нам хотелось бы быть, где мы нужны. Иногда мы злимся на людей. На людей, которые нами управляют. Которые никак не могут понять, что каждый миг этой короткой жизни не повторим, и может сыграть огромную роль в дальнейшем. Как пять минут могут повлиять на всю нашу дальнейшую жизнь. Мы сердимся на людей, считаем их жестокими, бессердечными. Но, когда они нам помогают в чем-то, когда их поступки дают шанс понять, как дорога нам каждая минута, мы забываем их поблагодарить за это. Мы берем это как должное. Ведь это неправильно. И тогда, когда, открыв глаза и увидев тот самый свет, не каждому из нас дано осознать одну важную вещь, что жизнь- это самое прекрасное, что нам дается, и мы должны ее прожить гордо, не жалея о прошлом и не переживая за будущее. Мы должны жить настоящим, позабыв про злость и ненависть. Мы не должны жить в страхе открыть душу людям, которые нам не безразличны. Мы должны помнить, что жизнь – прекрасна! Даже в самые трудные моменты >>>
Утром следующего дня Хил лежал бес сознания в палате на своей кровати в розовом халате. Операция прошла успешно. После переливания крови, его жизненные показатели более или менее стабилизировались. По крайней мере, так говорил врач. Анжела всю ночь провела в коридоре, рядом с его палатой и молилась. Ее молитвы не прошли зря. Медсестра сказала, что пациенту можно будет навестить только завтра. Анжела слегка успокоилась. Нужно было идти на работу. Из соседней палаты вышел хирург, вид у него был уставший.
- Анжела, это вы?
- Да.
- Мне нужно поговорить с вами. Операция прошла успешно, но мы были вынуждены применить дорогие лекарства и препараты для его спасения. Нужно будет оплатить клинике расходы. – Он старался не смотреть в глаза Анжеле, опускал взгляд вниз.
- Хорошо, доктор. Сколько нужно заплатить?
- Двадцать тысяч. Это… самая оптимальная сумма. – он развел руками.
Анжела была в растерянности. Она не знала, откуда сможет достать такую сумму. Но выхода не было, и она покачала головой.
- Я поняла.
- Вы героиня, Анжела! Вы спасли вашего отца. Я надеюсь, человек, которые его сбил, понесет за это ответственность. Теперь идите, займитесь своими делами. Можете завтра приходить, ему нужны будут посетители,- он развернулся и пошел к другим пациентам.
«Все пропало, - подумала Анжела. - Нужно продать дом. А жить негде,… Что же делать?»
Через некоторое время она стояла у порога кафе «У Лары». Настроение у нее было совсем упадшее, и это было очень заметно. Единственное ее радовало - что Хил был жив. Это для нее было важнее всего.
У входных дверей кафе ее встретила Лара, которая поправляла свою прическу у зеркала. Она заметила, заплаканные глаза Анжелы и ее усталое замученное лицо.
- Здравствуй. Что с тобой, девочка моя? – спросила она, глядя Анжеле в глаза.
Анжела молча подошла и со слезами на глазах бросилась на шею Ларе, крепко обнимая и целуя ее.
- Спасибо тебе, Лара! Огромное тебе спасибо! Ты даже не представляешь, как я благодарна тебе!- она тихонько плакала и безустанно повторяла на ушко Ларе слова благодарности. Лара не понимала, что происходит. Но знала, что вчера еще была для Анжелы злой начальницей, которая не отпустила ее пораньше, когда ей это было очень необходимо. А теперь – она была просто другом. Другом, строгий поступок которой помог Анжеле спасти человека, который для нее был близким. Человека, о котором она не знала практически ничего, но который ей был нужен. Лара не знала пока, что произошло, но знала, что сейчас ей нужно было ее плечо. И грусть наполнило ее сердце. Она тоже плакала. Плакала молча. И обнимая хрупкую и беззащитную Анжелу, понимала, что вчера у нее была служивая работница - умница. Сегодня у нее есть друг, которому нужна ее помощь.
- Чем я смогу помочь тебе? Анжела, расскажи, что случилось?
- Мне нужны деньги. Большие деньги.
Лара тихонько отвела рукой челку Анжелы, приоткрыв ей лоб, и положительно покачала головой.
- Не плачь, красавица, все будет хорошо. Я помогу тебе. Я тебе помогу, – она вновь прижала ее к себе, как маленькую беспомощную девочку.
Анжела села рядом с Ларой за столик и все рассказала ей. Все до малейших подробностей. Про то, как однажды она решила пойти в интернат. Про то, как встретила там Эмми. Про то, как встретила Хила. Про то, что она отпрашивалась с работы вчера, чтобы поздравить Эмми с днем рождения. Про то, как спасла жизнь Хилу, которого сбила машина. И про то, что ели бы она вчера не осталась допоздна на работе, если Лара отпустила бы ее пораньше на день рождения Эмми, то Хил был бы уже мертв.
Выслушав не короткую историю, Лара отпустила Анжелу домой. Она знала, что ей нужно было отдохнуть. По поводу суммы денег Лара не переживала. У нее был хороший бизнес, и такая сумма не казалась ей огромной.
- Я буду на тебя работать за бесплатно, сколько скажешь, Лара, - твердила Анжела.
- Уж придется, - с улыбкой ответила Лара. Ей нравилась, все же, роль строгой начальницы. – Завтра тоже отдохни. Я попрошу выйти на работу Джес.
Анжела не думала о том, кто мог сбить Хила вчерашней ночью. Кому это было нужно. Это было не важно. Что было, то было. Навряд ли это мог сделать кто-то умышлено. У этого человека не было друзей, ну а врагов не могло быть подавно. Анжела думала лишь о том, откуда могло к ней вчера прийти это чувство «дежа-вю». Что мог означать огромный автобус, который чуть не сбил ее и который был лишь ее видением, словно галлюцинация. Почему ей все время казалось, что она ходит по льду? И откуда ей мог послышаться детский плач? Все это казалось очень странным. Затем, она вспомнила, что назвала Хила своим отцом в больнице. «Я бы хотела, чтобы у меня был такой отец», - подумала она.
А за окном ее кровати все также сверкала та самая маленькая звездочка.
- Ты всегда со мной, мамочка, - прошептала Анжела. – ты всегда рядом со мной. Ты в моем сердце…
Анжеле закрыла глаза, и ей стало так тепло и уютно, как в то время, когда она, будучи маленьким ребенком, прибегла в комнату своей матери, под предлогом, что не может сама уснуть, и та брала ее к себе в кровать и крепко обнимала в своих объятиях.
Вкус одиночества
Анжела знала, что этот выходной, который ей дала Лара, необходимо использовать для того, чтобы сделать две вещи: попросить прощения у Эмми за то, что она не смогла прийти на ее день рождения вчера и навестить Хила в больнице (она знала, что его нельзя оставлять надолго одного, и когда он проснется, с ним должен быть близкий человек… или просто друг).
Рано утром она собралась в магазин детских игрушек, у нее оставалось немного денег на подарок маленькой Эмми. Переодевшись, приняв холодный душ, она вышла из дому в восемь часов утра. Выйдя на улицу, Анжела увидела, что Сиена выводит свой форд из гаража, видимо она выезжала на работу. При виде Сиены у Анжелы сразу падало настроение (уж так старалась ее соседка). Это раз не был исключением. Анжела пыталась быстренько пройти мимо ее дома, чтобы даже не попасться на глаза Сиене. Не тут-то было! Сиена сразу заметила Анжелу и, разворачивая свою машину, остановилась напротив ее дома. Анжела замедлила свой шаг.
- Анжела, куда идешь? – послышалось из приоткрытого окошка старого форда.
Анжела молчала. Она знала, что Сиена готовит для нее очередную пакость, очередное унижение.
- Не дрейф, детка, я подвезу тебя! Садись в машину. Сиена открыла заднюю дверь машины, не выходя из нее.
- Нам с тобой не по пути, Сиена. Я доеду на автобусе. – Анжела хотела верить, что предложение довезти ее от соседки несет благое намерение. Она очень хотела в это верить, она хотела дать ей шанс исправится, стать добрее. Это был момент, но все же…
- Анжела, не парься. Я просто довезу тебя, если ты идешь в центр города. Садись, я долго ждать не буду.
- Хорошо, - сказала Анжела. Она решилась рискнуть и села на заднее сидение. Машина тронулась. Непредсказуемый и опасный механизм был обращен в действие. Было поздно о чем-то жалеть.
Минут пять было слышно только шум двигателя и ветер. Молчание – лучший способ показать свое безразличие, но порой – лучший способ для начала отношений. Но… молчание было прервано.
- Где Том? Наверное, уже в детсаду? – решила спросить Анжела, чтобы начать разговор
- Нет! Я не могу с ним больше. С ним нет мне жизни. Я отдала его маме. Пусть растет с нею.
- Ты поступаешь неправильно… ребенок…
- Не указывай, что мне делать!!! – Сиена сильно разнервничалась. Голос казался невозможно раздраженным.
- Твоя мама живет за пятьдесят миль отсюда. Как ты сможешь без него? Том – это все, что есть у тебя!– Анжела казалась наивной, когда пыталась доказать что-то Сиене. Потому, как это было невозможно.
- Ты, конечно же, не знаешь, почему умерла твоя мама? – голос Сиены звучал на обвинительном тоне.
- Знаю. Когда мне было пять лет. Я помню ее. Она умерла на дороге. Когда спасла ребенка от машины,… под которой и оказалась сама.
- Это тебе так рассказали. Она умерла, потому что ты не давала ей жизни. Она хотела стать модельером. Ее модели выставлялись на выставках в Нью-Йорке и Вашингтоне. Но она была вынуждена отказаться от всего этого, только ради того, чтобы растить и воспитывать тебя. Никто так и не смог узнать о ее таланте. А она могла бы стать известной на весь мир, понимаешь?…Твой отец, узнав, что она ждет ребенка, сбежал в Сиэтл. Она осталась совсем одна. Я говорила ей отдать тебя в интернат. Это был единственный выход спасти твою маму. Она как раз и собиралась это сделать…
- Она не хотела меня отдавать! – крикнула Анжела и расплакалась.
- Поверь мне! Ей было девятнадцать лет, когда ты родилась. Она не знала счастливой жизни.
- Ты жестока, Сиена! Останови машину!
- Не приехали еще! – она добавила скорости. Шины засвистели на повороте.
- Сиена, Том – твоя половинка. Пусть его отец был ублюдком. Но он смог тебе подарить смысл жизни. – Анжела искренно верила, что слова имеют магию. Она верила, что способна убедить Сиену в том, что она ошибается по поводу Тома.
- Вон из машины! – Сиена резко нажала на рычаг тормоза. Анжела ударилась головой об переднее сидение. – Я сказала, вон! – глаза у нее были красные, залитые кровью и гневом.
Машина стояла на обочине. Анжела вышла, громко захлопнув дверь, и побежала на автобусную остановку. Сиена долгое время не ехала. Она рыдала, положив голову на руль. Ее темные волосы прикрывали лицо и руль, опустившись вниз, не давая свету проникнуть к глазам. Никто никогда не видел ее слез.
Анжела не верила словам Сиены. Разве могла мама пожелать отдать своего единственного ребенка в интернат? Это было немыслимо. Насколько помнила Анжела, мама всегда заботилась о ней, исполняла все ее желания и любые капризы. Но Анжела помнила ее слишком молодой. В пять лет ее маме было всего двадцать четыре года. Но разве это имело значения? Но единственное, из слов, что сказала Сиена, показалось ей достаточно правдоподобным. То, что мама могла быть модельером. «Те сарафанчики…как я могла это не учесть! Это все было ее рук дело. У меня в шифоньере лежат обрывки тех же материалов. Но почему же тогда она никому не рассказала об этом. Почему от нее все отвернулись?»
Анжела доехала до интерната на автобусе. В руках у нее была пушистая плюшевая игрушка – голубой слоненок с большими добрыми глазками, закутанный в подарочный пакет. Инцидент с Сиеной расстроил ее, но она верила, что встреча с Эмми намного улучшит ее настроение. но эта встреча немного ее пугала. Слова Сиены не умолкали у нее в голове.
Тот же кабинет №80. Та же дверь… преграда между двумя мирами. В мире на этой стороне – Анжела простая одинокая девочка, с надеждой хоть на миг почувствовать, что представляет собой это чувство под названием «счастье». А на той стороне, внутри – девочка, которая уже счастлива и до осуществления мечты которой остается всего несколько дней. С той стороны – девочка, которая имеет хороших друзей – доктора Сэма, мужчину в сером костюме - Хила, и начальницу, которая ей очень помогла – Лару. И на первом месте, конечно же, прекрасного ангелочка с печальными глазами, которая может вдохновить ее на самые отважные и героические поступки, - Эмми. Между это и той половинками Анжелы, ее параллельными мирами, стояла лишь эта огромная деревянная белая дверь. Анжела подумала об этом, сделала глубокий вдох и открыв ее, вошла в кабинет.
Все та же обстановка – дети играют, бушуют, шумят. Анжела прошлась глазами… Где Эмми? Еще раз более тщательней, проковыряв глазами комнату… «вот Эрик, сидит молча на стуле с машинкой в руках.. Как это, он один, без Эмми?» Анжела немедленно направилась в кабинет Сэма. От переживания не было времени «на привет, как дела?».
- Где Эмми? – она стояла у двери в ожидании ответа, широко раскрыв глаза и приподняв брови. А в дрожащей руке она держала слоника за хобот.
- Она лежит в спальне… - он качал головой в разные стороны, глядя ей в глаза каким-то обвиняющим и в то же время обиженным взглядом.
- Что с ней?- сердце Анжелы казалось, взорвется от волнения. До обморока ничего не оставалось.
- Она.… У нее температура. – Сэм подошел к ней до расстояния шага. Она расслабилась, устало вздохнула в ожидании, что он обнимет ее, успокоит. Но он лишь подошел закрыть дверь. Наверное, чтобы шум играющих детей не мешал им. Анжела сжала губки, и, казалось, вот-вот заплачет
- Она весь вечер ждала тебя вчера. До встречи с тобой, она никогда не улыбалась. И вот теперь, когда вы стали с ней сближаться, ты так ее подставляешь. Почему ты не пришла? Как ты могла забыть?
- Разве ты не понимаешь, что если я не пришла вчера, значит, у меня произошли такие обстоятельства, которые просто не зависели от меня. Ты когда-нибудь держал кровоточащую артерию человека, которого сбила машина?
- Ты о чем? Неужели это с тобой произошло?
- Почему ты сомневался во мне, Сэм? – она расплакалась, голос ее запищал.
Сэм наконец-то обнял ее. Он чувствовал себя виноватым перед Анжелой.
- Прости меня. Просто мне было нелегко видеть Эмми такой расстроенной вчера.
- Мне нужно увидеть ее.
- Она не спит. Просто лежит. Не хочет со мной разговаривать. Но ты должна сходить к ней. Только прошу, протри слезы. – Он нежно провел пальцем под ресницами Анжелы, убрав соленые капельки теплой воды с ее щек.
- Хорошо, - она поправила игрушку, протерла глаза и пошла к Эмми.
Анжела тихонько вошла в спальную.
- Привет, детка. Как ты?
Эмми лежала на своей кроватке, и смотрела в потолок. Глаза ее были усталые, будто она не спала всю ночь. На вопрос Анжелы она не обратила никакого внимания. Она просто повернулась на бок, в другую сторону от нее, и свернулась калачиком.
- Эмми у меня есть подарок для тебя. Я хотела прийти к тебе вчера, но просто… Просто не смогла.
Эмми молчала. Но дыхание ее учащалось. Глаза наполнились слезами. Анжела очень надеялась, что она обернется и хотя бы поздоровается с ней.
- Ты можешь сердиться на меня.… Это твое право. Но ты должна знать - ты мне нужна, необходима! Я все на свете отдам, чтобы вновь увидеть твою улыбку! Я оставлю слоненка на твоей кроватке. – Она подошла поближе, наклонилась, хотела посмотреть в глаза Эмми, но та всячески их скрывала. – Знаешь, Эрику скучно без тебя. Не оставляй его одного. И еще… знай, я все время думала только о тебе вчера. Не прошло и секунды, чтобы я не жалела, что не смогла прийти на твой день рождения, – она задним шагом подошла к двери. - Ну что ж, пока… - эти непослушные глаза вновь не сдержались, все щеки излили соленым дождем
Анжела вышла из спальни. Сэм хотел подойти к ней, попытаться ее утешить. Но он знал, что никакие слова не могли утешить ее сейчас. Но нужно было ухватиться за ниточку. Чтобы можно было вернуть все на свои мечта.
- Постой! – крикнул ей Сэм, – оставь свой номер телефона.
- Ты легко найдешь его в справочнике. Моя фамилия – Паркер. – успела сказать Анжела, до того, как за ней захлопнулась дверь.
Анжела сидела рядом с Хилом, который теперь вышел из комы. Он просто спал. На шее у него виднелся белый пластмассовый обруч, лоб был перебинтован. Со всего тела торчали капельничные трубочки. Шрам на лице все так же выделялся ярко красным цветом. Но все же он вышел из комы, как сообщила медсестра, и теперь он просто спал. Целый день ожидания в коридоре не прошел даром. В палате кроме них никого не было. Анжела сидела рядом на стуле, держала его руку. За окном виднелся закат. Анжела заметила, как Хил сжал ее пальцы своими. Затем он открыл глаза.
- С возвращением тебя, Хил! – она улыбнулась. Это не была наигранная улыбка. Анжела искренне была рада, что Хил пришел в себя.
- Кто ты? Я тебя знаю? – услышала она хриплый голос Хила. Он смотрел на Анжелу, будто видел ее в первый раз. Такой холодный взгляд совсем чужого человека. – Он начал рассматривать ее, пытаясь узнать в ней хоть кого-нибудь. Нужно было узнать ее, ведь это был единственный человек, который находился рядом, когда он проснулся. Эта его беготня глазами в поисках ответа, кто же это сидит рядом с ним и держит его за руку ранила Анжелу в самое сердце. Она расплакалась и выбежала в коридор, прикрывая лицо ладонями.
Она стояла, облокотившись на холодную стену и стала размышлять. Теперь она точно не знала, что ей делать, как быть дальше. «Все это ложь! Все напрасно! Зачем мне было все это нужно? Зачем я так ждала этого? Зачем? Если в итоге все отвернутся от меня? Эмми не хочет со мной говорить. Это печальнее всего. Сэм не верит в меня. Хил, которого я вчера вытащила из того света, не узнает меня. Я никогда не была такой счастливой в начале и такой разочарованный и печальной в итоге». Она поняла, что и здесь ей не место. Но это был лишь ее самообман. Но нужно было идти домой. Она боялась, что еще одного удара не выдержит.
Девятый час вечера. Анжела лежала на заправленной розовым покрывалом кровати, и вспоминала те самые обрывки счастья. Она пыталась собрать их в одно целое, найти между ними взаимосвязь. Но это казалось уже напрасным. Ей все казалось напрасным. Ощущение пустоты в сердце было хуже ощущения боли потери, которая пришла внезапно и не давала ей покоя. К ней вновь вернулся этот горький вкус одиночества.
Нужен был лишь один толчок, знак для того, чтобы показать Анжеле, что необходимо бороться. Что нельзя все время плакать, лежа в кровати. Что тот, кто ищет, всегда находит. Что путь может осилить только тот, кто идет по этому пути. Чтобы вновь запалить пламя в ее сердце, нужна была лишь маленькая искорка. И тогда вновь ничто не смогло бы остановить ее перед любыми преградами на пути достижения своих стремлений. Всего одна искорка…
Искорка
«Все наши беды проистекают от невозможности быть одинокими» (Жан де Лабрюйер)
Уже был одиннадцатый час ночи. О том, как бы заснуть, Анжела даже и не думала. Сердце ее сжималось и долго не отпускало Мокрые глаза ее глядели в окошко, за которым тысячами ярких точек колыхался необъятный небесный океан. В его темных водах отражалось все прошлое и будущее. Все реки мира, все пути в итоге приводили к нему. В глубине его не было ничего земного. Ни тоски, не печали, ни боли. Ни любви, ни счастья, ни слез. И с каждым разом, когда потухали человеческие сердца на Земле, в его холодных водах загоралась еще одна свеча, еще одна звезда.
На столе у телевизора устало зазвенел розовый телефон. Анжела вздрогнула. Ее сердце задрожало в волнении: «Что могло произойти? Кто это может звонить в столь позднее время?»
- Я слушаю…
- Але. Это Лара! Как ты держишься? Рассказывая, девочка моя, как прошел день?
- Лара, я… - Анжела была по началу в удивлении: что могло заставить Лару позвонить ей среди ночи с вопросом «как дела?» - Я в норме,… но… что случилось? Почему ты звонишь так поздно?
- А ты включи телевизор, девочка моя! Прямо сейчас. На 36 канале… я подожду, не медли. – голос был положительно настроен и излучал яркий оптимизм.
- Хорошо, - Анжела даже не догадывалась, что ее ждет на 36 канале, но нужно было быстрее проверить. Он подошла к телевизору, включила его и переставила на 36 канал с помощью пульта.
- Шли новости. Мужчина я строгом костюме и очках сидел за столом, читал очередные известия.
>>> …приехала во Францию с официальным визитом. – слышался обрывок предыдущих новостей.
А теперь, городские новости. Герои существуют и в наше время! Точнее героини. Прошлой ночью шестнадцатилетняя девочка спасла мужчину от смерти. На ее глазах, его сбила машина и скрылась с места происшествия. Девочка, которую зовут Анжела Паркер, не растерялась, моментально вызвала скорую помощь из телефонного автомата, находившимся неподалеку. Сама же, до прибытия скорой помощи, сделала все, чтобы спасти мужчину по имени Хил. Врачи сообщили, что если бы она, поддавшись панике, возникшей из-за страха, то Хил не смог бы выжить. Его сонная артерия была прорезана от удара, и если бы Анжела не придерживала его шею рукой, то он бы умер от кровоизлияния. Сейчас, после операции на мозговую область, Хил вышел из комы и его состояние врачи оценивают как средне стабильное. Героиня, спасшая мужчину …>>>
Анжела выключила телевизор, так и не дав договорить ведущему новостей. Щеки Анжелы заблестели от слез. Глаза и веки уже не в силах были сдерживать в себе ни печали, ни радости.
- Зачем ты пошла к репортерам? Зачем ты это сделала, Лара?
- Ты сама узнаешь… - в трубке был слышен ее тихий смех. – И не надо благодарностей. Не стоит...
- Я ненавижу тебя! – голос Анжелы изменился, стал звонким и веселым, Она протерла слезы и добавила, - Сволочь!
- Я знаю, девочка моя.
- Нет, ты не знаешь! – голос в трубке Ларе показался оживленнее и бодрее. – Ты – моя спасительница!
- Эх, ты, Анжела. Это не я тебя спасла, а ты сама. Но я лишь немного помогла тебе это понять.
- Как тебе удается всегда оставаться такой оптимисткой. Ведь я знаю, что тебе нелегко, Лара. Расскажи, что тебя делает счастливой.
- Разве ты еще не поняла. – Лара вздохнула. Несколько секунд молчания - она думала.– Я часто грущу. У меня нет близких и друзей, которые могли бы быть рядом. Но… у меня есть то, что заставляет меня всегда верить в лучшее. Это мой сын – Адамс. Ему всего четыре годика. Когда мне грустно, когда руки опускаются, когда все двери заперты, а в душе – пустота, все что мне нужно – это, чтобы он был рядом. Он подойдет среди ночи, обнимет,…скажет «Я люблю тебя, мамочка. Все будет хорошо»- и я вновь готова идти дальше. Он вытрет с моих глаз слезы, и я вновь начинаю свою борьбу. Борьбу за прекрасное надежное будущее. Я понимаю, что у меня есть смысл жизни, у меня есть цель и мотив. И у тебя есть, девочка моя. – Лара пыталась сдержать слезы, не хотела, чтобы Анжела услышала ее плач. - Мне уже тридцать лет, а тебе всего шестнадцать. У тебя все впереди! Не теряй времени зря.
- Но… Хил не узнал меня. Он не вспомнил моего лица,…и я ушла.
- Вспомни, что он сказал тебе, когда ты впервые его увидела.… Вспомни это.
- Он сказал, - Анжела задумалась, - сказал: «Любовь всегда побеждает!» - Анжела расплакалась, вспомнив его лицо и грустные глаза, которые казались ей такими знакомыми и родными. - «Если хочешь чего-то, мечтаешь об этом, но не знаешь, получиться ли у тебя.… Не знаешь, как этого добиться. Не нужно опускать руки. Не нужно ждать. Не то позже будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь»
- Послушайся этих слов. Ты должна к нему сходить.
- Я сделаю это завтра после работы.
- А что же с твоей искоркой?
- С Эмми? Она не хочет меня видеть…
- Когда она все поймет, жди от нее звонка. Поверь, дети умеют прощать, в отличие от некоторых горделивых взрослых. Дай только время.
- Ты знаешь, Лара, как я благодарна тебе!
- Не благодари меня. – Где то издалека, будто из другой комнаты, послышался голос маленького мальчика,- Мама, я не могу уснуть, можно лечь с тобою рядом?
- Конечно сынок, ложись, - ответила ему Лара. – Слышала этот голос? Я хочу однажды услышать такие голоса из твоей комнаты, понимаешь? И помни, ты сама свой спаситель!
- Я хочу спать…
- Это хорошо, потому что я тоже хочу спать. Ну, пока! Надеюсь, все будет хорошо.
- Пока, Лара… - Анжела успокоилась и почувствовала, как к ней стал подкрадываться сладкий крепкий сон. Положив трубку на место, она дошла до постели и рухнулась без сил. Она спала и не видела никаких снов. Быть может, потому что она сильно устала, быть может, потому что ее мысли впервые за эти дни стали чистыми и ясными.
>> Иногда мы не знаем, что делать дальше. Доходя до границы между двумя путями, нас останавливает один вопрос: куда свернуть? Приглядевшись в ту глубину, за грани пространства и расстояния, можно разглядеть те миры, в которых мы можем очутиться, сделав тот или иной выбор. Обычно эти миры могут быть не такими, какими они есть в реальности. Обычно их рисует нам наше воображение, руководясь чувствами, эмоциями.
Мечты и надежды красят один из них в яркие сочные цвета, образуя мир полный счастья и радости. Солнечное небо, зеленая травка, радужные брызги у реки, журчащей кристально прозрачной водою. Мир, в котором желанное всегда рядом, в котором живешь, не думая о том, что жизнь однажды завершиться, не ощущая печали, грусти и одиночества.
Но за иным поворотом страх и ненависть рисуют нам мир полный боли, потерь и разочарований. Мир, где жизнь превращается в кошмар, где любой выбор не зависти от нас. Где мы не нужны никому, где нас никто не ждет. Мир, в котором всегда идет снег, но не тот, что тает от прикосновения, а тот, что оставляет темные следы, словно пепел на руках. Мир, где нет ни дня, ни ночи, ни зимы, ни лета. Есть лишь вечная тьма и холод.
Пути в эти параллельные миры не пересекаются никогда, но все же начинаются с одной точки. С точки под названием «Выбор». Но это не так просто, как кажется на первый взгляд. Миры всегда были и есть, так же как и выбор. Но вот самое сложное – путь от этого перекрестка в один из этих параллельных миров. И жизнь наша людская устроена именно таким образом, что тропа прямая и со спуском – ведет в мир темный, холодный. Но извилистая и с постоянными преградами – в мир счастливый под открытым небом. И теперь, прежде чем определится с выбором, нам нужно быть уверенными в том, хватит ли нам сил дойти до конца на сложном пути к счастью, или скользнуть по спуску, в мир сожалений и раскаяний.
Анжела сомневалась в том, что сможет дойти, но ни на секунду не сомневалась в том, что ее выбор – правильный, и что этот мир стоит того, чтобы приложить все возможные усилия. Она готова была отдать все для того, чтобы очутится там, где она была бы счастлива, где она не одна, где о ней думают, ее ждут, о ней переживают, по ней скучают. Это и были ее мечты. Но было еще одно (что могли понять не все люди) -желание изменить мир в лучшую сторону. Как этого достичь – было нелегким вопросом, но небезответным.
На пути к счастью
Утром, когда все дети проснулись и уже сидели в столовой, в спальне оставалась Эмми. Она лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Рядом с ней сидел Эрик. За все время, после того как Анжела не явилась на ее день рождения, она не вымолвила ни слова. Сэм чувствовал, как ей было нелегко, он хотел ей помочь и решил, что лучший способ это сделать – дать ей возможность самой все понять. Вчера он видел по телевизору сюжет про героическое спасение мужчины шестнадцатилетней девушкой. Он мог поговорить с Эмми, объяснить все как было, показать ей обрывок новостей. Что весь город знает, что произошло в тот вечер с нею, но все это было не нужно. По отношению в Эмми все это было просто не ненужно. Все что ей было необходимым – это то, что Анжела успела ей сказать на следующий день. Она помнила эти слова, они постоянно кружились у нее в голове. «Ты можешь сердиться на меня.… Это твое право. Но ты должна знать - ты мне нужна, необходима! Я все на свете отдам, чтобы вновь увидеть твою улыбку! Знаешь, Эрику скучно без тебя. Не оставляй его одного. И еще… знай, я все время думала только о тебе вчера. Не прошло и секунды, чтобы я не жалела, что не смогла прийти на твой день рождения».
Сэм тихонько заглянул в приоткрытую дверь. Эмми все также лежала на своей кроватке. На уголке ее кровати молча, опустив голову, сидел Эрик. Эмми вздохнула и посмотрела на Эрика.
- Ты грустишь по маме? – она увидела в его глазах яркую вспышку, когда он услышал ее вопрос. Это была недолгая вспышка, обреченная погаснуть под ливнем печали и тоски. – А я даже не видела своей мамы. Я не знаю, какой она была. Я не чувствовала ее любви, ее тепла.… Почему ты здесь, со мной, Эрик? Почему ты сейчас печалишься?- шепотом спросила Эмми в надежде, что он ответит. Но Эрик не сказал ни слова. Он взглянул ей в глаза, протянул свою маленькую руку к руке Эмми и скрестил ее пальцы со своими. Эмми немедленно крепко сжала его руку в ответ. Она поняла, что вчерашний день, который Эрику пришлось провести без нее, не должен повториться вновь никогда. Она поняла, что нужна ему, как и сказала Анжела. Единственный способ избежать грусти для Эмми – простить Анжелу. Поверить в ее слова, что она не смогла быть в день, когда была ей так нужна по очень важной причине. Нужно было просто поверить в это. До сих пор Анжела ни разу не лгала.
– Я прощу ее, если ты думаешь, что это будет правильным.
Эрик спрыгнул с постели, подбежал к плюшевому слонику в углу спальни, где оставили его дети, схватил его руками и принес Эмми. Эмми осторожно взяла слоника и крепко обняла. Глазки Эрика засияли, когда он увидел улыбку Эмми.
Сэм, наблюдавший эту картину, был счастлив и спокоен, что все теперь хорошо. Хотя он и не сомневался в том, что так и будет. Ведь это Эмми. Она всегда найдет правильный путь.
Эмми поднялась с кровати, протерла большие мокрые глаза и, не отпуская руки Эрика, пошла к другим детям. Сэм быстренько направился в кухню, чтобы Эмми не заметила, как он подслушивал их разговор. Эмми вышла из спальной и атмосфера в столовой изменилась, Будто в помещение был пущен некий газ, влияющий на подсознание детей. На лице у каждого появилась маленькая улыбка, в глазах – блеск радости. Эмми словно яркий луч солнца осветила и согрела всю комнату и тех, кто был в ней. Дети перестали кушать. Все их внимание обратилось на Эмми.
- Эмми, идем, садись возле меня, - с улыбкой сказал темненький мальчик в белой рубашке, указывая на свободный стул возле себя.
- Садись на мое место, Эмми, - сказала рыжая девочка с двумя длинными хвостиками, и спрыгнула со своего стула.
- Я поделюсь с тобой бутербродом, идем же скорее к нам, Эмми… - Дети были очень рады видеть ее. Они догадывались, что теперь с ней все в порядке.
Эмми почувствовала, как любят и заботятся о ней другие ребятишки в группе. Это грело ей сердце. Она поняла, что эти дети для нее не просто друзья. Они еще и ее семья.
- Я сяду в углу с Эриком. Она пошла к столу. - Так, чтоб все доели свой завтрак! Я прослежу...- сказала она, строго махая маленьким указательным пальцем. – Искренняя улыбка все же сдавала. Она села в начале стола, около пустого места, где должен был сидеть Сэм. Присев на самый краюшек стула, она посадила рядом малышку Эрика и, погладивши его за волосы, как это делают мамы послушным детям, обняла его сбоку.
Сэм вышел из кухни с подносом, на котором были два бутерброда и два стакана горячего шоколада, и, как будто ни в чем не бывало, подошел к своему свободному стулу и сказал:
- Так, почему мы проспали? Тут уже все стынет… - Он как бы незаметно выложил бутерброды и чай на стол. Ничего не было. Все прошлое было забыто.
- Я просто сильно устала… - сказала, вздохнув Эмми, – то есть мы устали, - она по-детски сладко и любя поцеловала Эрика в лоб. Он сидел такой тихий, невинный. Но все же, довольный. Эрик был счастлив, что смог встретить Эмми. Он не мог передать свои чувства на словах (казалось, даже не пытался этого сделать), но все же Эмми знала, что он счастлив с ней, и что он любит ее. Она просто это знала.
Хил лежал в палате и молча глядел в потолок. На правой руке у него торчала капельница. Левая кисть, плечо и нога были в гипсе. Голова была забинтована толстым слоем бинта, с которого у виска просачивалась красная точка крови. На шее был установлен белой пластмассовый обруч. Он не мог пошевелить даже пальцем. Тело его с ног до головы болело, сердце билось тихо, равномерно. Он смотрел в потолок, но на самом деле видел вовсе не белый отсвечивающий паркет. Он видел зеркало в голубой узорчатой оправе. Это было огромное овальное зеркало его прошлого. В нем все выглядело в тусклом черно-белом цвете. Он видел глазами молодого парня, которому было всего двадцать лет. Ласковый нежный голос из прошлого слышался где-то очень близко. «Хил, дорогой, я не поеду на выставку в Вашингтоне». Он начал тихо мотать головой с боку на бок. Губы его дрожали, будто пытались что-то сказать, что было необходимо срочно, немедленно. Сухость в горле мешала, казалось, он разучился говорить. И вдруг он увидел в зеркале прекрасную молодую девушку с длинными волнистыми волосами. Она смотрела на него удивленно и встревожено. Будто его лицо выгладило хмуро или недовольно. Будто эта девушка была близка ему, но в то же время боялась от него услышать что-то ужасное невозвратимое. Он напрягся, зажмурил глаза и прошептал: «Мэ-ла-ни!»... Словно видеокассета быстрой перемотки, изображение в зеркале времени скользнуло назад еще глубже, еще ранее. Это была школа. Хил сидел на парте в кабинете с другими учениками. Шел какой-то урок. Невозможно было разобрать, какой именно, но это и не было важно. Он обернулся на заднюю парту и увидел ту же самую девочку с длинными волосами. Она тайком улыбалась ему, и он почувствовал, как сильно его сердце было связано с ней. Сердце того парня, который сидел в кабинете. Он посмотрел перед собой на парту и среди мутной картины тетрадей и книг нашел запись на помятой бумаге: «Я люблю тебя, Хил!» и ниже было подписано «Мэлани». И он ее вспомнил. Этот милый почерк, красивый голос и нежную улыбку. Кассета вновь начала мотать назад. Перед глазами в створе волшебного зеркала виднелись мутные очертания лиц из прошлого, слышались голоса и крики. Хил оказался на год позже. Он сидел на песке в белой безрукавой рубашке и серых шортах. Перед ним, в его объятьях, сидела та же девушка. Она казалось ему самой нежной, самой ласковой и очень хрупкой. Он положил голову ей на левое плечо. Ничего не нужно было говорить. Они оба молчали, сидя на теплом песке, и смотрели на синее озеро. В нем, колеблясь на ветру, отражалось чистое небо, деревья у берегов. В нем сливалось их прошлое и будущее. Но в это время сердца их бились в один прекрасный единый ритм. Ритм любви.
Хил точно знал, что это было его прошлое. Но не мог вспомнить, почему оно было обречено. Почему, дожив до тридцатишестилетнего возраста в одиночестве, он не может понять, почему им пришлось расстаться. Но зеркало правды показало ему все. Через несколько секунд Хил лежал на больничной койке, рядом с его головой еще гудел рентгеновой аппарат. К нему подошел врач лет шестидесяти, по-видимому, очень опытный и знающий. Он произнес:
- Молодой человек, у вас очень тяжелая болезнь – опухоль головного мозга. Это начальная стадия мозгового рака. Я буду не прав, если скрою от вас, что эта болезнь не излечима. Она скажется сначала на вашей памяти. Вы часто будете забывать, что с вами происходило. - Врач в белом халате, с высокой цилиндрической шапкой, стоял над головой Хила и пытался полностью объяснить положение пациента. Голос его исходил тихо и иногда имел оттенок жалости к Хилу. Но он старался быть честным.
- Люди вокруг вас начнут раздражать вас, так как они будут знать вас, друзья - как близкого, семья – как родного человека, и будут пытаться показать свою заботу и любовь. А вы всячески будете их отталкивать, так как ваша память предаст вас. Вы будете жить один. У вас никого не должно быть, так как это может причинить боль только им. Вы можете причинить им боль, понимаете? Опухоль содействует развитию мозговой эпилепсии. Раздражительность, отсутствие самоконтроля, агрессия. Это последствия этой болезни. Лучшее лекарство, в этом случае – одиночество. Старайтесь избегать контактов с людьми, которым не хотите причинить боль.
- А как же Мэлани? Она любит меня…
- Если это ваша девушка, советую держаться от нее подальше. Если не хотите чтобы
она пострадала.
- Я обречен?
- Не знаю. В медицине был случай, когда болезнь притухла на некоторое время. Пациент чувствовал себя нормально лет пять-шесть. Он даже начал вспоминать некоторые моменты из прошлой жизни. Только исход был печален.
- А эти пять лет…?
- Да, эти пять лет он смог прожить как нормальный человек. Успел даже вернуться в семью к родителям.
Этот обрывок памяти сильно встревожил Хила. Датчик, который показывает ритм сердцебиения, быстро вскочил и запищал. Сердце билось бешеными темпами. Он вспомнил, кто он. Кем он был. Он вспомнил, что ему пришлось бросить любимую девушку. Девушку, которая даже не успела ему признаться, что у них будет ребенок. (Он до сих пор не знал про ребенка.). Он жил в повседневном одиночестве.
Но в тот вечер, когда его сбила машина, он помнил про Анжелу. Он тогда не мог понять, почему она так вонзилась ему в душу. Почему человек, с которым Хил никогда не виделся раньше, смог так глубоко проникнуть ему в душу. Это было намного больше чем просто симпатия. Намного больше чем интерес. Впервые увидев ее в кафе, он вновь ощутил некий прекрасный тонкий аромат из далекого прошлого. Аромат прошлых надежд и желаний, который был далеко спрятан в клетках его зараженной памяти. Но ощутить этот легкий аромат и сладкий привкус было приятней всего на свете для Хила. В этот вечер он шел на этот аромат. Путь привел его на перекресток у кафе. На этом жизнь Хила Паркера, бездомного одиночки из Сиэтла, странного на вид мужчины, обрывается. Этот перекресток – конечный путь его жизненного пути на этом свете. Никто и никогда не вспомнит о нем. Никто не уронит и слезинки в память об этом, еще молодом, мужчине. Никто не придет на могилу, почтить его память. Он просто должен был исчезнуть, словно вырванная страница из книги, не оставив даже и вмятины у переплета. И сам Хил знал это. Он знал, что из того туннеля чистого яркого света, куда он уже вошел, из которого нет выхода, его вытащил волшебный голос девушки, которую тогда он еще помнил. Голос Анжелы и ее просьба с неугасимой надеждой жить. Он еще помнил голос. Но не мог вспомнить чей. Эти слова до сих пор звучали у него в ушах: «Дыши…дыши…дыши…»
Он открыл глаза, на этот раз по настоящему. Перед глазами его виднелся один лишь белый паркет. В мутном отражении он смог увидеть свое покалеченное тело, уже тридцатишестилетнее лицо с щетиной, и опухшие усталые глаза, в которых давно погасла искорка надежды.
- Неужели разум мой помутился? Я вижу и слышу то, чего нет. Или может… это просто воспоминания. Как давно они не приходили ко мне.
Двери в палате были слегка приоткрыты, и Хил услышал чьи-то поспешные шаги в коридоре.
Разоблачение
- Подожди, подожди! Я все поняла! Это Анжела? Я уверенна! Анжела!
- Почему ты так решила? Может это просто медсестра идет по коридору. А может, в этой истории, в жизни Хила новый человек появится?
Эрик сидел на ступеньке, облокотившись на большие и мягкие кожаные чемоданы молодой девушки. Дженифер уютно умостилась на его вытянутых в сторону нижней ступеньки коленях. Глаза ее были закрыты, и она пыталась в своем воображении ощутить все то, что происходило в этой книге. Все подробности: описания героев, чувств и эмоций, даже тех, которых, может, Эрик и не подчеркивал в своем рассказе. Но после того, как он сказал, что в коридоре послышались шаги, молчание Дженифер должно было быть прервано эмоциональным взрывом. Она приподнялась, и крикнула:
- Нет! Я точно знаю, что Анжела пришла к Хилу! Но это не главное. Главное, что она – его дочь! Я ведь права? Ты говорил, что его глаза казались ей знакомыми, близкими. Ты говорил, что она чувствовала, что их связывает что-то. Скажи, что я права! Пожалуйста! –она с нетерпением ждала ответа.
- Ты права.- Эрик вздохнул, будто раньше времени догадались о его личной тайне, а не о тайне книги. – Анжела - дочь Хила. Но в то время она не знала, что случилось с ее отцом, а Хил даже не подозревал, что у него есть дочь.
- Но вскоре они должны узнать друг о друге? Скажи, что это будет скоро! Они столько пережили в одиночестве, они прошли свой жизненный путь с мечтами о том, как бы было хорошо обнять и прижаться к родному человеку. Почувствовать заботу и любовь своей семьи.
- Им многое придется еще пережить. Но Анжела уже не отпустит его одного.
- Это так несправедливо! – Дженифер обернулась к Эрику и наивно ждала от него объяснений. Хил обречен – его короткий остаток жизни должен иметь смысл. А если не Анжела, то кто сможет его дать?
- Она принесет в его жизнь прекрасное и красочное и без этой тайны. Поверь.
- Как Эмми принесет прекрасное и красочное в жизнь Анжелы?
- Именно так!
- Ах, да… - Дженифер успокоилась. Она вновь тихонько прилегла на колени Эрика, и стала смотреть на миллионы светящихся точек в небе. Ей уже не было страшно поднимать взгляд на ту самую недоступную ранее зенитную точку. И, всматриваясь в маленькие скопления у млечного пути, который проходил вдоль всего небосвода, она видела лица персонажей «Звездочки». Казалось, что она сидит на кресле одна в большом кинотеатре, и просматривает красивый жизненный фильм. Фильм манящий своей легкостью, простотой и, в то же время, необыкновенно красивым сюжетом.
- Не холодно?
- Уже нет.
Несколько минут молчания. Слышно было шум теплого ветра, и он был похож на шепот волны, ласкающей берега Сиэтла, где-то совсем недалеко. В этом непринужденном молчанье присутствовало что-то таинственное, прекрасное, волнительное.
- Видишь? – негромко спросила Дженифер, наблюдая за тем, как маленькая звездочка, немного замигав, плавно скользнула сверху вниз и сгорела дотла, оставив за собой тусклый, обреченный на мгновенное омертвление след.
- Вижу.
Его ответ прозвучал тихо, но уверенно и смело, и Анжела подумала: «Мы с ним и видим и чувствуем одинаково. Как будто он уже проник мне в душу. Как будто смотрит моими глазами. Это так романтично!».
- А Сиена – злющая соседка? В чем ее загадка? Кто она? – Дженифер не могла не думать о рассказе.
- Ты и вправду хочешь знать ответы раньше времени?
- Нет. Тогда история потеряет свое таинственность и непредсказуемость. Но.… Ведь в ней, в той девушке, есть что-то?
- Ты так думаешь?
- Я знаю это.
- Опиши мне ее… - у Эрика блеснула необычная идея взглянуть на героев «Звездочки» глазами Дженифер. Это бы помогло узнать ее внутренний мир, мысли, ощущения и, конечно же, стать ближе к ней. – Как ты видишь Сиену? Опиши так, как автор описывает персонажа в кульминационной части, когда раскрывается занавесь загадочности над истинным лицом второстепенного героя. – Эрику было очень интересно, что ответит его слушатель.
- В самом начале – я вижу ее в черном монотонном цвете. Ее эгоизм, резкость и неоправданная жестокость огромной тяжелой аурой волочатся за ней, поглощая все живой и чувственное, что исходит у нее из глубины. Но знаешь… я сама не пойму почему, она мне видится совсем другая, чем, кажется на первый взгляд. Наблюдая за ней, за ее поведением можно узнать, что она стала такой не по своей прихоти. С ней произошло что-то, колоссальный и необратимый сдвиг. Случай, перевернувший ее судьбу. Я не знаю, что это могло бы быть. Но жизнь посмеялась и поиздевалась над ней однажды. И она, слабая, хрупкая и беззащитная, не нашла в себе сил с этим бороться и сдалась. Вся боль, накопившаяся внутри, просто однажды вынырнула и поглотила ее всю, с ног до головы, обернувшись в ненависть и злобу.
- Ты хочешь сказать…
- Я хочу сказать, что под этим толстым черным слоем ненависти и злости кроется что-то неприкосновенное, светящееся, доброе, волшебное. Я вижу ее такой. Она же всячески пытается скрыть это. Но я знаю, наступит день и ей придется это признать. Или, может, ей кто-то поможет в этом…
- Тебе, нужно было выбирать профессию литературного критика. – Эрик кротко улыбнулся, и хотел добавить «красавица», но почему-то решил, что это будет выглядеть как подхалимство.
- Хватит тебе подхалимничать, красавчик! – с улыбкой ответила Дженифер и толкнула его затылком. Ну, возрази мне, скажи, что я не права!
- Не могу.
- Мне так нравится твоя немногословность. Это как твоя козырная карта. Или, быть может, на фоне моей болтливости, ты остаешься где-то позади по разговорчивости?
- А мне нравится твоя искренность.
Дженифер задумалась.
- А Хил.… К нему вернется память? – она вспомнила про непредвиденность истории и поняла, что зря задает много вопросов. – Ну, то есть я думаю, когда к нему вернется память, каким он станет? Таким же как и Сиена, злым и нервным, или останется таким как есть – добрым, мудрым, излучающим положительную энергию.
- Если я отвечу, - тебе станет неинтересной и история, и моя компания. А я, знаешь, не хочу тебя отпускать…
Больше Дженифер не нужно было слов. Больше она не задавала вопросов. Она просто стал тихонько слушать, не прерывая Эрика и не вставляя лишних слов.
Том 2
«Дорога домой»
В день холодный, лютый зной
Или в зимний стужий вечер
Пусть согреет сердце, плечи
Светлая дорога в дом родной
Кто за дверью?
Дверь, наконец, открылась и в нее вошла красивая шестнадцатилетняя девочка с заплаканными глазами и с двумя огромными пакетами, полными всякими продуктами. Она подошла поближе, взглянула ему (Хилу) в глаза и присела на стуле.
- Привет, Хил. Ты, может, не узнаешь меня и… уже не узнаешь. Но мне не важно все это. Важно, что ты не просто так встретился мне. Я тебя вытащила с того света и теперь не собираюсь отпускать. Так что, никуда от меня не денешься.
Хил молчал. Он мог чувствовать, как от этой девочки исходит тепло и свет. Он верил ей. Но что-то тревожное в его сердце не давало ему покоя. Буд-то чувство вины перед ней, и не только перед ней. Он знал, что должен был сказать ей в ответ что-нибудь, но не знал, что именно и молчал.
Анжела вытащила на стол пластмассовые тарелки и ложки с горячей кашей и супом. Эта картина, как на столе лежат вкусности (пускай уже не те, что были в прошлый раз в кафе), а рядом с простой добротой в глазах сидит девочка, показалась Хилу до боли знакомой, будто он испытывал эти чувства, принимал еду от этой девочки однажды. Но когда? Было ли это наяву, или это только игра его воображения? Но у него не был сил рассуждать об этом, он лежал на спине неподвижно и не мог пошевелить даже кончиками пальцев.
- Я тебя накормлю, - с улыбкой сказала девочка. – давай подложу подушку под голову. Анжела встала, приподняла его за затылок и плечи, и потянулась за подушкой в углу кушетки. Шейный обруч Хила сжался, он почувствовал напряжение, и начал кашлять, задыхаясь.
- Тихонько, тихонько. Дыши.… Дыши… - сказала Анжела, подложив подушку и выправив его шейный обруч.
- Дыши-и-и-и-и…- повторил Хил и, глянувши в самую серединку больших зеленых глаз Анжелы, резко схватил ее руку. Затем ослабил хватку, и Анжела заметила как с глаз его потекли слезы…
Анжела улыбнулась, достала ложку и стала кормить его, как маленького непослушного ребенка, который не любил кушать сам. Ей приходилось часто вытирать ему рот и подбородок, так как Хил ел неуклюже, но это не представляло Анжеле абсолютно никаких неудобств. Напротив, она делала это с такой легкостью и заботой, будто для родного, своего человека.
- Все думают здесь, что ты – мой отец. Это я так сказала. А знаешь, я бы хотела, чтобы ты был бы моим отцом. – Анжела просто говорила мысли вслух и не думала, что подумает об этом Хил. Хотя, все-таки ей было интересным наблюдать за его реакцией. Его глаза то бегали в разные стороны, как бешеный маятник, то всматривались в одну точку, то увеличивались от удивления. – Ты однажды сказал мне, что любовь всегда побеждает. Помнишь? Не знаю, Хил. Правда ли это? Помнишь про Эмми, я рассказывала тебе о ней. Маленькая девочка с интерната? Так вот, она отвернулась от меня, потому что я просто не смогла прийти на ее день рождения. А Сэм… Он мне нравится еще больше, чем раньше. О, я не говорила тебе, в том же интернате работает гениальнейший врач-воспитатель - Сэм. Он очень хороший, мудрый, серьезный. Как ты. Он меня понимает и поддерживает во всем. Но как только меня видит - бледнеет, дрожит и держится за сердце…
Хил вслушивался в каждое слово Анжелы. Она подумала немного и вдруг неожиданно сказала:
- А давай, пойдем ко мне?! Отказ не принимается. Врач сказал, что через недельки две тебя выпишут. Я хочу, чтобы ты поселился у меня дома. Обещаю, тебе будет хорошо у меня. Мы придумаем что-нибудь, чтобы ты не умирал от скуки, когда я буду на работе. Ты мне близок. Я могу доверить тебе все, даже свою жизнь. Надеюсь, что ты чувствуешь тоже, что я.
Был вечер. Анжела лежала на кровати и размышляла. «Куда я двигаюсь? Куда я приду? Что меня ждет в конце пути? Кто меня….»
Ее мысли прервал звонок телефона. Она подняла тяжелую трубку.
- Ало.
- Ало! Привет, хорошая. Не ожидала услышать меня, а?
Анжела узнала этот мягкий голос. Это был Сэм.
- Привет, Сэм. Что-нибудь случилось?
- Случилось! Погоди пару секунд, сейчас сама в этом убедишься. Значит, случилось вот, что… Дети по тебе очень соскучились и жаждут встречи с тобой. Правда, дети? – Правда! Правда-а-а! - послышались крики детей на той стороне телефонной трубки. - Но больше всего по тебе скучает Эмми. Правда, Эмми?
Глаза у Анжелы вмиг залились слезами, как только она услышала это имя. А, услышав ее маленький тонкий голосок, она не смогла сдержать их, и щеки ее намокли, будто попали под теплый июльский дождь.
- Правда! – сказала Эмми и взяла трубку в свои руки.
Дыханье Анжелы остановилось на пару секунд. На миг остановилось все вокруг – и удары ее сердца и стрелка часов на стене, и слезинка, которая скользила по щеке ее, замерла у алых губ.
- Эмми!
- Анжела, я так скучаю по тебе! Ты простишь меня?
- Эмми… Я… - голос дрожал. Дрожали руки и все тело Анжелы.
- Ты плачешь? Что случилось?
- Нет, нет. – Анжела протерла слезы рукавом, успокоила взволнованный голос. – Я так тебя люблю. Я так тебя люблю!
- Ты когда к нам придешь? – казалось, что Эмми специально сделала вид, что ее не тронули слова Анжелы, и продолжала держать себя в хорошем настроении. Может, знала, что ее неосторожные слова на подобии «Я тоже люблю тебя!» могли вызвать новую волну слез у Анжелы, или…да нет же! Это был всего лишь маленький ребенок! У нее не могло быть иных мотивов!
- Непременно скоро приеду!
- Мы с Эриком и вся наша группа ждем тебя. Завтра приезжай, хорошо? Хоть на секунду…
- Я постараюсь, моя миленькая. Мое солнышко, мое золотце, я постараюсь! А вы там ложитесь спать уже! Поздно то как!
- Пока, Анжела!
- Пока, моя дорогая.
«Кто меня согреет, когда я останусь одна?» - договорила Анжела мысль вслух. Устало легла в кровать и уснула.
И надо же было такому присниться? Словно сон - это реальность, а реальность – это сон! Ведь бывает такое.… Да, в жизни все бывает.
Анжела проснулась, услышав громкий шум грома и дождя. Комната сверкала от молнии, периодически, отрывисто, будто хотела передать ей какое-то тайное послание на языке «Морзе».
Анжела встала с постели и увидела, что на том месте, где всегда было окно, уже стояла дверь. Черная, огромная дверь, от которой веяло тьмой и ужасным холодом. Сердце ее забилось в страхе, но желание узнать, что ее ждет за дверью, овладело ею, и она подошла ближе. Дверь открылась сама. За нею она увидела нечто совсем непонятное….
Это была зимняя ночь на знакомом переулке, где случилась история с Хилом. Кругом гололед, снег и холод. Впереди нее, на лавочке, обернувшись в серые, порванные лохмотья кто-то лежал. Оттуда слышен был девичий плачь. Анжела стала подходить ближе, одновременно смотря под ноги, чтобы не поскользнуться на гладкой, чисто сверкающей дороге, в отражении которой она увидела себя в красном вечернем платье и в красных туфельках на шпильках. «Высокие каблуки!» - подумала она. «Как я перейду дорогу? Нужно их снять». Но снять она их не могла. Таков был сюжет ее сна. «Как же холодно!» Она осторожно подошла к человеку, который лежал, свернувшись калачиком на лавочке, и приподняла шапку с его глаз. «Не может быть! Этого не может быть!»
Каково было ее удивление, когда она увидела в этом человеке себя. Но это было отнюдь не хрупкое, маленькое создание, дрожащее от холода.
- Что тебе надо? - Спросила она хриплым голосом, приподнявшись в страхе, вытирая заплаканные глаза.
- Анжела… это ты?
- А если я, то что? – лицо ее было грязное, как у кочегарки какой-то. От нее шел вонючий запах мусора и табачного дыма. «Бездомная» нагнулась, подняла окурок с земли, достала спички из кармана и закурила, рассматривая наглыми глазами девицу в красном платье.
- Что с тобой случилось? Ведь ты не должна быть здесь! Ты – хороший человек, у которого тесть дом, Эмми, Хил Сэм. А Лара, в конце концов! Как ты дошла до такого? Как ты здесь оказалась? Одевайся! Пошли со мной!
- Оставь меня! Кто ты вообще такая? Я живу здесь уже два года! Какой дом, глупая? Я продала его… Я продала все! Даже собственную душу. – Дым окружал их, погружая лицо «бездомной» в серый туман, словно пытаясь скрыть ее черты лица. – Кто? Лара? Она кинула меня на улицу. Она наплевала на меня! В тот день я на нее очень обиделась, когда она не пустила меня домой раньше времени. Когда у меня случились проблемы с деньгами, я пришла к ней. Она просто ответила, что мне выбирать между тем, оставить на произвол судьбы Хила или быть рядом с ним до конца. Что от меня ничего не зависит, разве что, я продам все, что у меня есть…Хил? Он…он просто умер! Я отдала все, ради его лечения, а он просто умер! Что мне было делать? А Сэм? Его перевели в другой интернат, в другой город. После того, как мне стало плохо, мне негде было жить, я поселилась здесь. Он перестал со мной поддерживать общение. Он просто уехал в тот чертов город за новой работой! Он просто бросил меня здесь гнить одну! – Она заплакала. Вместо слез текли темные капли, смывая грязь с черных щек. Анжеле стало очень жалко себя в этом мире. Она не мола понять, как такое могло случиться с нею? И вообще, могло ли такое случится?
- А Эмми? Ты помнишь Эмми и Эрика? Ты помнишь ее сладкий голосок? Ты помнишь ее маленькие ручонки? Ее глаза.. ее глубокие глаза, манящие своей загадочностью? Помнишь? А мальчика с печальной улыбкой!
«Бездомная» зарыдала от воспоминаний прошлой жизни. Она упала на плечо Анжелы и крепко обняла ее.
- Что я могла сделать? Что я могла сделать? У меня не было ничего! Я была одна! Совсем одна!
- Я этого не допущу! Слышишь! Все будет хорошо!
- Не отпускай Хила! Слышишь, будь с ним! Не покидай его не на секунду! – строго сказала та вторая ее часть в этом заброшенном мире, посмотрев Анжеле в глаза и убедительно тряся ее за плечи.
- Я обещаю. Я тебе обещаю, все будет хорошо!
- Ах ты тварь! – в нее «вторую» словно бес вселился. Она стала кашлять как мужчина, затем потянулась грязными руками в порванных перчатках на шею собеседнице.- Кто ты? Мой сон? Мое прошлое? Сгинь немедленно!
Анжела ощутила, как ее шею сжимают холодные пальцы, и быстро подскочила на ноги. Через пару секунд, она очутилась на широкой скользкой дороге. Время быстро скользнуло вперед, и настал полдень. Она вздрогнула, услышав, как справа от нее громко просигналил автобус, мчащийся прямо в ее сторону. Она хотела убежать, спрыгнуть с дороги, укрыться, но не могла. Автобус был уже слишком близко. Вдруг, закрыв глаза, она услышала детский плач. Тот же самый, что почудился ей той ночью, когда Хила сбила машина.
Анжела проснулась. За окном сверкало. Мысли поглотили Анжелу полностью. Миллион вопросов мучило ее, главный из которых: к чему ей приснился этот сон? К чему? Что он мог означать?
Сон наяву
Анжела пришла сегодня на работу пораньше. Сон крутился у нее в голове и не давал покоя.
- Привет, Анжела! Как ты себя чувствуешь? – улыбнулась Лара и подошла, чтобы обнять ее.
- Привет, - негромко ответила Анжела. Ей вспомнились слова той бездомной: «Кто? Лара? Она кинула меня на улицу. Она наплевала на меня! В тот день я на нее очень обиделась, когда она не пустила меня домой раньше времени. Когда у меня случились проблемы с деньгами, я пришла к ней. Она просто ответила, что мне выбирать между тем, оставить на произвол судьбы Хила или быть рядом с ним до конца. Что от меня ничего не зависит, разве что, я продам все, что у меня есть…». Вспомнилось выражение лица ее самой, оставшейся одинокой, в том угрюмом мире. И она подумала: «Я не смогу ее теперь обнять! Она так холодна, а я даже не замечала этого наяву. Как я могла думать, что она действительно обо мне заботиться?»
Но в миг, когда руки Лары в объятиях сомкнулись за ее спиной, и она прижалась к ней всем телом, Анжела вдруг почувствовала совсем ни холод. Это было необъяснимое горячее, даже пламенное чувство душевного тепла и заботы. Чувство, которое Анжела не испытывала аж с тех самых пор, когда умерла ее мама. Она не могла сопротивляться этому чувству и теплу, которое излучала Лара, и сдалась. И, не медля, ответно подняв расслабленнее руки, тоже крепко прижалась к Ларе.
- Чувствую себя… уже намного лучше! – Анжела улыбнулась, глядя на Лару.
- О! Девочка моя, признавайся, что произошло? Я вижу счастливые глаза…
- Вчера звонил Сэм и…
- Ага.… Неужели решился?
- Нет, о чем ты? – Улыбка стала еще шире, глаза засияли. – Он звонил, чтобы сказать, что дети хотят меня видеть. Затем трубку взяла Эмми.
- Ах, вот оно что! Ну, скажи теперь, я была права? Я же говорила тебе! Что она сказала тебе?
- Просила прощения. Хочет меня увидеть сегодня.
- Увидит, сегодня отпущу тебя ровно в шесть вечера.
- Знаешь, а ты другая! Ты совсем другая!
- В смысле? Ты представляла меня иначе? Какой же?
- Мне необходимо знать… ты можешь мне сказать. Почему ты меня не кинула? Почему не оставила? Я же никто тебе! Ты же меня не знаешь вовсе! Почему ты мне помогаешь? Почему заботишься обо мне? Переживаешь за меня? – Анжела искала ответ в глазах Лары, вглядываясь в них внимательно, будто хотела прочитать ответ в ее кристально чистых зрачках. Слезы пронеслись по обеим щекам Анжелы, и она увидела себя в отражении черных глаз Лары, и в нем она показалась себе такой маленькой, хрупкой и беззащитной. Она взглянула на себя глазами Лары всего несколько секунд, и нашла ответ на свой вопрос.
- Я не знаю... Я просто не знаю. – Лара не могла ей ответить. Потому что знала, что это неизвестное ей чувство, которое управляло ею в момент, когда она видела Анжелу разбитой и потерявшей все надежды, нельзя описать, передать кому-либо. Ведь действительно, помочь человеку найти себя, разобраться в своих мыслях и желаниях, помочь идти дальше, навстречу к цели, даже после падения – сложная работа, но возможная, и это не зависит, насколько близок человек для тебя. Но когда речь идет о финансовой помощи.… Тут нужно быть осторожным. Но Лара не колебалась ни секунды. Так что же это за чувство?
- Этой ночью мне приснился странный сон. Я никак не могу его забыть. Он был такой реалистичный, что я до сих пор чувствую тот холод. Я видела в нем себя, и… я не была в восторге от Анжелы из того мира.
- Не все сны правдивы, девочка моя. А может, он приснился тебе для того, чтобы ты могла сделать для себя некоторые выводы. На счет себя и на счет людей, которые тебя окружают…
- Этим утром я уже сделала один вывод. И за это, большое тебе спасибо, Ларачка!
День прошел на легкой нотке. Клиентов в кафе было столько же, как и в обычный понедельник, но казалось, что работа шла сама по себе. Нежная улыбка и ямочки на щеках Анжелы не сходили с ее лица. Но все же, внутри нее теребили еще два вопроса: смог бы уехать Сэм, если его перевели в другой город и… Хил. Она не знала, насколько он болен и размышляла о том, когда он наконец выздоровеет. Но мысль о том, что скоро, закончив в кафе свою работу, она вновь сможет обнять маленькую фею - Эмми грела ее, вновь и вновь рождала нежную улыбку на ее лице.
Анжела убралась со столов, вымыла посуду, и, сложив стулья друг на друга в углу подсобки, пошла переодеваться. Через несколько минут она, выключив свет, вышла с кафе и закрыла дверь на ключ. Затем глубоко вдохнула уже слегка прохладный воздух и отправилась в интернат. Темнеть начиналось в половину восьмого, поэтому времени было мало. Нужно было успеть, в запасе у нее было полтора часа. Анжела шла быстрым шагом, касаясь земли только носочками своих туфелек, и казалось, что она парит над землей. Изящная осанка, приподнятый подбородочек и прямой, но все же застенчивый взгляд делали ее необыкновенно красивой, волшебной, возвышенной.
Сон… он так ярко врезался ей в память. Свой взгляд, такой измученной бездомной девушки-одиночки, которая потеряла надежду на лучшее. Этот взгляд она видела постоянно, закрыв глаза. Ей было себя жалко. «Если, в конце концов, так и суждено было произойти, что я могла сделать в самом дел? Что??? Мне стоит не допустить этого!»
Анжела сидела за тем же столом в кухне, что и в день своего первого визита. Они ужинали. За столом так же сидели все дети этой дружной и примерной группы. Эмми с Эриком сидели рядом справа. Эмми была очень рада видеть этим вечером Анжелу, глаза ее сверкали. Все были рады. Но Сэм, сидевший напротив Анжелы, выглядел слегка обиженным, надутым. Что-то с ним происходило, И Анжела замечала это.
- Сэм, что случилось?
- Все нормально, Анжела. Просто голова болит немного. – Слова Сэма звучали ни капли не убедительно.
- Сегодня ему позвонили. После разговора, он сам не свой. – тихонько сказала Эмми, не поднимая глаз со свой кружки молока.
- Сэм, расскажи. – Анжела хотела знать правду.
- Все будет хорошо, не обращайте внимания на меня. Это пройдет.
- Не верю… Ты не поверишь, Сэм, я такой сон этой ночью видела. Я…
- Можно тебя на минутку в мой кабинет. Нужно спросить кое-что… - Сэм взглянул печально на Анжелу и махнул ей головой.
- Хорошо. Дети, вы доедайте, мы придем через пару минут. Хорошо, мои хорошие?
Анжела вышла из-за стола и пошла в кабинет Сэма. Ее сердце взволновано билось. Она переживала.
- Что, ты говоришь, за сон тебе приснился?
- Я видела себя… в будущем. Я была такой одинокой и беззащитной. А ты… (этого просто не может быть, что только не присниться?!) переехал в другой город, куда тебя вызвали на работу в другой интернат. Представляешь себе такое?
Сэм посмотрел на Анжелу и от ее слов глаза его полные печали, засверкали, и слезы в одно мгновение потекли сами, неуправляемые. Он не хотел их показывать, отвернулся в бок и протер глаза рукавом.
- Что случилось? Это ведь только сон? – Анжела думала, что могла его обидеть.
- Нет.… Сегодня звонили с интерната в Иствуде. Они открылись недавно. Им нужен директор и квалифицированный воспитатель-психолог младших групп. Они хотели бы, чтобы это был я. Их управление говорит, что не могут подыскать кандидатуру лучше.
Анжела была ошеломлена. Тело покрыла холодная дрожь. «Это сон?» - подумала она.
- Странно, что ты смогла это предвидеть во сне.
- Но.… Эта группа? Эти дети? Они ведь дороги тебе?
- Ты знаешь, что они дороже всего для меня.… И еще мне дорога ты, Анжела!
- Почему же тогда? Ты ведь можешь им отказать.
- Не могу. От судьбы не уйдешь,… Они предложили мне жилище, хорошую зарплату, достойную за эти долгие годы работы. Мне будет тебя не хватать… - он протянул руку к Анжеле, которая заплаканными глазами, все еще не отошедшая от странного страха преследовавшего ее сна, и в то же время, осознавая, что это все происходит наяву. Она вздрогнула, почувствовав его руку на своем плече. Ей вспомнились слова, сказанные бездомной одинокой девушкой в ее сне: «А Сэм? Его перевели в другой интернат, в другой город. Он перестал со мной поддерживать общение. Он просто уехал в тот чертов город за новой работой! Он просто бросил меня здесь гнить одну!». И ее сердце замерзло.
- Навсегда? В другой город?
- Послезавтра у меня самолет. Семьсот километров отсюда.
- Так ты, поэтому такой обиженный? Поэтому ты чувствуешь себя так грустно?
- Да. Я чувствую себя так грустно, потому что я так и не смог узнать тебя лучше. Потому что не смог остаться рядом с тобой. Потому что не смог остаться с Эмми. А это были мои мечты. Но жизнь – жестокая штука и порой решает сама, какое русло ей принять в будущем.
Анжела, наконец, села на стул и прикрыла глаза ладонями. Сэм облокотился на край своего письменного стола.
- Не грусти, Анжела. Все сложится хорошо. Ты не будешь одна! Ты будешь счастлива! Верь мне!
- Не верю!
- Просто верь мне…
Анжела не верила в то, что будет счастлива без Сэма. Но она не верила еще и в то, что он сможет уехать, оставив этот город, интернат и ее навсегда. Она не могла себе представить такой итог. Ведь Сэм нравился ей. Он был для нее словно тем золотым ключиком от замка в мир ее желаний. Теперь же, этот ключик может быть утерян и она так и не узнает, как выглядит тот мир. Но из замочной скважины он выглядел однозначно великолепно.
Она вернулась за стол с улыбкой на лице. Конечно же, с наигранной улыбкой.
- Все хорошо. Кому еще компот, молоко?
- Что с ним случилось? – заботливым голосочком поинтересовалась Эмми.
- Все с ним в порядке! Просто голова у него болит.… Но уже ведь прошла боль, да? – она, улыбнувшись, взглянула Сэму в глаза, наталкивая его на положительный ответ, мотивируя хорошим настроением для детей и вообще положительным настроем на жизнь.
- Уже все хорошо. Голова перестала болеть. - Горько и с чувством вины улыбнулся Сэм. – Кому лимонад? >>>
Хил в это время вновь видел прошлое. В темной пустой палате он был один. С соседних палат доносились стоны больных. В коридоре горел свет, недалеко, через две палаты проходила операция. Слышались разговоры врачей и старинная негромкая музыка. Человеку, который мог это все слушать в полном сознании, наверняка было бы страшно и жутко от такой обстановки, еще и в полной темноте. Но Хил крепко спал и не мог ничего слышать.
Прошлое на этот виделось четче и яснее. Теперь он мог сделать выводы о том, что оно было прекрасным. Тусклые тона обретали яркие цвета. Блики вырисовывались с определенными выражениями, и лица становились полностью открытыми. Теперь он мог менять кадры сам, словно сидел за пультом управления в кинотеатре. Это ему нравилось. Он переключал кадры и видел свой небольшой дом, где раньше жил с родителями, своих друзей, свою прекрасную девушку – Мэлани, но почему-то все время попадался один пустой кадр. Он хотел понять, что это, но не мог. Словно не хватало одного персонажа в фильме, будто его стерли или… он пропал, растворился за фильмом, за тем его прошлым. Один чистый кадр, как белый лист вращался вновь и вновь. и когда он чувствовал где-то глубоко боль в теле, его словно бальзам, моментальное лекарство спасало чье-то учащенное дыхание и шепот «Дыши-и-и».
Реальное сознание подкрадывалось к этому безумцу у кинотеатра «прошлого» и тихонько задавало вопрос: «А ты вернешься к нормальной жизни? Встанешь на рельсы снова?» Вопросы оставались безответными.
Вы знакомы?
Анжела в этот день опоздала. Грустный настрой не давал ей возможности двигаться быстрее. Пока она, переодевшись, взявши в руки блокнот с карандашом, вышла к клиентам кафе, те уже смотрели на нее с недовольством и возмущением: Чего так долго? Руки у нее вновь тряслись, она боялась, как бы ни уронить поднос. У того окна, где однажды сидел Хил, сидела молодая семья: муж с женой и их маленький ребенок. Ребенку было не больше, чем полгода. Это был мальчик.
- Что вам принести? – спросила Анжела у девушки, которая держала ребенка за подмышки, подкидывая его вверх и вновь сажая на свои колени. Маленький мальчишка с огненно рыжими волосами просто заливался от смеха. «Ути! ловлю, ловлю, ловлю….» - говорила девушка, зажмурив глаза и вновь подкидывая мальчишку. Муж, тоже рыжий, высокий парень лет двадцати пяти, сидел с широчайшей улыбкой и молча наблюдал глазами за их каждым движением. Девушка обратила свой взор на Анжелу:
- О! Нам, пожалуйста, принесите салат с грибами и две пиццы с сыром, да сыночек? – детским слюнявым голосочком попросила девушка. – Будем кусять пицю.… А ти будесь? а? а-а?
Анжеле так захотелось быть на месте этой девушки. Наверное, потому что она чувствовала себя счастливой, в отличие от Анжелы. На лице засияла искренняя чистая улыбка.
- Через парочку минут буду.…А как его зовут? Такой хольосий мальтик…
- Да, он хороший у нас! Зовут его Алан.
- Можно я угощу его стаканчиком молока? Ему ведь уже можно?
- Хорошо. Вы очень добры! – Анжела, безусловно, произвела на эту девушку хорошее впечатление.
«Счастье человека в том, наверное, чтобы подарить кому-нибудь улыбку, сделать кого-нибудь еще счастливее» - подумала Анжела и, улыбаясь, пошла в кухню за горячее пиццей.
За окном кафе в это время плавно бесшумно, словно корабль в океане, проезжал черный джип. На остановке их него вышла Сиена, поблагодарила водителя, сказала ей еще что-то и направилась в сторону кафе. Джип начал отъезжать. Анжела вышла из кухни с подносом и увидела эту машину в окне.
Сердце ее вздрогнуло: «Это тот самый джип! Я уверена!»
Она положила поднос на первый попавшийся столик и побежала на улицу. Машина уже была далеко…Она бежала вслед за ней еще метров сорок, в синем сарафане, с белым фартуком и косынкой на голове, с криками: «Постой! Остановись!» Но вскоре поняла, что ее невозможно догнать и оставила попытки. «Эта та самая машина, которая сбила Хила в тот вечер. И теперь еще этот подлый водитель спокойно разъезжает по этим же улицам? Ну, в следующий раз я… только мне на глаза попадись! Я тебя собственными руками урою! Убью! Закопаю!» - Анжела еще никогда не была так зла. Раньше она и подумать бы о таком побоялась бы, но теперь она жаждала мести. «Номера, я даже не взглянула на номера…»
Анжела вернулась в кафе с сильной отдышкой. Лара смотрела на нее пристыдливым угрожающим взглядом.
- Мне кажется, что ты забываешься! – голос звучал на высоком грозном тоне. – Что за выходки?
- Я.. это тот самый джип. – Анжела все еще тяжело дышала.
- Ты понимаешь, что клиенты ждут! Так, обслужи мою подругу первой. Вон она за тем столиком.
Анжела взглянула на столик, и увидела там (это был огромный шок) свою соседку – Сиену, которая сидела как невинная девочка в красном деловом костюме и в темных больших солнечных очках. Рядом на столике лежала ее сумочка. Сиена вытащила из сумочки пачку дамских сигарет и зажигалку. Все ее движения были такими аккуратными, можно даже сказать осторожными. Слаживалось впечатление, что она позирует художнику или проходит пробы на роль в кино. Дым белыми клубочками поднялся над ее головой.
- Это твоя подруга?
- Да.- Увидев изумленный и в то же время испуганный взгляд Анжелы, Лара поняла, что запахло в воздухе долговременной войной и ненавистью.
- Вы знакомы?
- Это моя соседка… замечательнейший человек, показательный пример для всех соседей! Ты, наверное, ее мало знаешь.… Откуда вы с ней знакомы? – спросила Анжела шепотом, наклонившись к Ларе.
- Мы вместе посещали курсы для матерей одиночек. Почему ты о ней так отзываешься?
- Просто она не раз портила мне настроение и жизнь. – Анжела схватила свой вспотевший пульсирующий лоб.
- Да ну? Ты преувеличиваешь…
- Ты не знала, что она оставила сына у матери и теперь подумывает, как бы его отдать в интернат? Она сама мне это рассказала.… Спроси ее об этом. Курсы для матерей-одиночек…Ей к психиатру бы сходить!
- Зря ты так о ней! Мне она кажется нормальной женщиной. Во всяком случае, непотерянной для общества.
- Для общества? – Анжела вспомнила ужасный взгляд Сиены в машине, когда та выгнала ее на пол пути, и ей почему-то так стало так наплевать на все. На то чувство веры и надежды, что каждый человек способен быть лучше. И слова маленького ребенка о том, что злых людей не бывает, и что злость – это все лишь маска, поверхность, давно были забыты.
- Я думаю, ты вскоре поменяешь свое отношение к Сиене, Анжела. Сейчас я подсяду к ней, а ты обслужи нас, пожалуйста. Держи свои ненавистные глаза и мысли в себе глубже и даже не думай нервничать, хорошо?
- Хорошо, Лара, я постараюсь…
- Постарайся уж, девочка моя! – Лара развернулась и с улыбкой пошла за столик, где сидела Сиена. Та улыбнулась ей в ответ. Казалось, Лара давно знала эту «дешевую завистливую дрянь», но совсем с другой стороны. С противоположной.
- Привет, красавица! Какими судьбами? – Лара искренне улыбнулась.
- Я вот, решила посмотреть на твой бизнес… Ты рассказывала, что держишь кафешку в этих краях. – сказала Сиена, и втянулась в сигарету.
– М-м-м. Ну, вот как видишь…
- Классно тут у тебя! Мне нравится, Лара! Буду чаще приходить. Но райончик тут у вас… слишком шумный днем и слишком тихий ночью.… А впрочем, это и хорошо.
- Потуши сигарету, дорогая.
- У вас курить нельзя? Я и не знала.
- Нет, можно. Курить нельзя тем, кто хочет жить и кому есть ради чего жить! – Лара вырвала из рук Сиены недокуренную сигарету и потушила ее в пепельнице, прокрутив в разные стороны.
- Как ты сама? Как твой мальченочек, Том?
- А… Том? Дома остался…- Сиена отвела взгляд в сторону, пытаясь скрыть лживый оттенок.
- Да ну? Сиена, что с тобой происходит? Я бы никогда и не подумала, что ты способна на такое. Ты ведь сильная женщина. Я знаю тебя другой!
- Ты о чем, Лара?
- Я о твоем сыне. Как ты могла подумать даже о том, чтобы отдать его в чужие руки? Он ведь – единственное твое сокровище! Твой клад! Твой свет и тепло!
- Кто рассказал тебе об этом? Кто? – Нерв Сиены забренчал как струна гитары, натянутая до упора
- Разве это имеет значения?
К столу подошла Анжела и тихоньким голосом спросила:
- Что вам принести?
- Ага,… ах вот оно что!
- Сиена, прошу тебя, успокойся! – Лара взяла ее за руку.- Ты неправильно поняла. Я…
- Хорошо! Я спокойна! – Сиена открыла меню, прошлась глазами по ассортименту. – Мне, пожалуйста, коктейль под название Сплетница. И бутерброд. – она взглянула на Анжелу грязным взглядом и улыбнулась пошлой улыбкой.
- Хорошо, будет сделано, мадам «Нетусердца». – Анжела сумела сострить, но в душе от этого не стало легче.
Лара взглянула на Анжелу угрожающим взглядом, который означал: Я же просила! Ну, ты доиграешься у меня! И вновь повернулась к Сиене. Анжела ушла к другому столику, принимать заказы.
- Она…
- Она рассказала тебе обо мне? Что ж, можешь теперь смеяться надо мной. Сильная, как ты говоришь, женщина умерла! Понимаешь, не осталось у меня сил! Ты вовсе меня не знаешь! Я мелкая, дешевая, неблагодарная и ужасно завистливая! Жаль, что ты так поздно об этом узнала.
- Ты можешь лгать мне, но себя уж точно не обманешь!
- Что? У тебя за спиной – огромная опора – твое кафе! Тебе легко живется, без мыслей о завтрашнем дне! Ты не имеешь право судить меня! – глаза Сиены выглядели кристально чистыми, холодными и невозмутимыми. Создавалась уверенность, что заставить ее уронить слезинку невозможно. Теперь, в этом мире, в настоящем или в будущем это было сравнимо с тем, как если бы дождь пошел с земли на небо. Но Ларе казалось, что она единственный человек, который может понять сиену, увидеть ту самую полосу печали в ее сердце, которая осталась осадком когда-то очень давно.
- Что с тобой?
- Я покатилась вниз. Прости за мои слова. Все моя жизнь пошла под откос. Знаешь, мне уже ведь тридцать семь лет. Я люблю Тома, но он напоминает мне о том, насколько жалкая и случайная наша жизнь с ним на этом свете! Ведь я не помню даже имени его отца! – Лара протерла слезы столовой салфеткой. Тушь растеклась по векам.
- Во-первых, жизнь ваша с Томом не случайна! Только полная дура может делать такие заявления! Во-вторых, кем был этот парень? Нет, я вопрос поставила неправильно: кем ты была пять лет назад? Влюбленной по уши глупой наивной девчонкой? Не стоит жаловаться на жизнь! Ты сама решила, как устроится в этом мире!
- Я его вовсе не любила. Я… - Казалось, глубоко в душе своей она плачет, просит о помощи, но вид ее был словно вид независимой гордой девушки. Любой мужчина после общения с ней дал бы ей не больше тридцати лет.
- Давай так, - Лара задумалась о том, имеет ли резон пытаться доказать что-либо человеку, который находится на гране безумия. - У меня есть на примете один психолог. Он очень хороший опытный врач. Я сама его посещала некоторое время. Я тебя очень прошу, Сиена, сходи к нему! Он сможет тебе помочь, понимаешь? Он профессионал, с ним можешь говорить и самые откровенные темы. Тайны он хранить уж умеет. И выходы из таких ситуаций у него есть! Подожди-ка, я найду его визитку. – Лара открыла свою сумочку и, вытащив карточку, протянула Сиене. – Держи, дорогая. Сходи к нему, прошу. Сделай это для меня. Мы же друзья?
- Я ни разу не сделала ничего хорошего для тебя…
- Жизнь непредсказуемая штука. Никогда не предугадаешь когда и чья помощь понадобиться в дальнейшем. А одиночкой быть не советую.
- Но… психолог лечит душевнобольных! Ты думаешь, я такая? Какая же ты мне подруга?
- Ты делаешь абсолютно необоснованные выводы! Как ты могла подумать…
- Все! Отстань! Спасибо тебе за совет! Надеюсь, мы не скоро вновь увидимся! – Сиена вскочила со стола, как ошпаренная кипятком ни с того ни с сего, и выбежала за дверь кафе. Лара осталась одна с визитной карточкой в руках. «Может быть, Анжела права на счет нее? Может она – потерянный человек?». Через минуту зазвенел ее мобильный. Это была Сиена.
- Ало. Продиктуй мне номер этого психолога. И прости меня. Иногда я бываю такой.
- Пиши, дорогая. Я знала, что ты изменишь свое мнение.
«Доверие рождает доверие» (Мориц Фердинанд Шмальц)
Линия жизни
В эту ночь Сэм, наконец, остался в своем доме. Он скучал по родному дому, так как почти всегда ему приходилось спать в квартире на десятом этаже, на шумной улице в центре города. Здесь же, дома все было иначе. Раньше он спал на улице в раскладушке, любил смотреть на звезды, наслаждаться свежим ароматом цветущего неподалеку сада и чириканьем стрекоз. Это успокаивало его. Здесь он мог по-настоящему отдыхать. Но в этот вечер он не мог уснуть. Мысли о том, что послезавтра ему придется покинуть этот город, не давали ему покоя.
Его мама – Элизабет Николсон - образованный и очень мудрый человек. В былом она работала педагогом – учителем в небольшой школе на окраине города, обучающей детей фермеров. Душа у нее была мягкая и хрупкая, характер очень простой. Она обладала тем самым великим даром притягивать к себе людей. Может быть, загадка скрывалась за ее легкой улыбкой и чувством юмора, которая часто спасала ее в сложных ситуациях. Ее любили все – соседи, знакомые, дети, которых ей приходилось учить. А коллеги педагоги ее уважали, но все же завидовали ей, тому, как легко ей давалось все, за что бы она ни взялась, будь то руководство классом или должность завуча. Она сидела у окна, глядела на звезды, молчала и ждала, когда же погаснет свет в комнате ее сына. Правильно говорят, мама всегда чувствует, что происходит с ее детьми до мельчайших подробностей. Мама радуется, когда детям весело и хорошо; и грустит, не спит, когда дети их озабочены чем-либо или печальны.
Сэм приоткрыл дверь и увидел, как мама присматривает семейный альбом.
- Мама, уже полночь, а вы не спите до сих пор.
- Как будто ты не знаешь, почему я не сплю. – Она сняла очки и обратила свой взор на Сэма. Она выглядела старой, измученной, с седыми волосами и сморщенным раньше времени лицом. Многие годы в одиночестве и в переживании о сыне, который редко появлялся в доме, сильно отобразились на ее лице и оказали плохое влияние на работу сердца. Но она никогда ни разу не упрекала сына, наоборот, она им гордилась.
- Хотели бы вернуться туда? – спросил он, махнув головой на альбом. Затем бесшумно закрыл дверь и сел рядом на кровать.
- Да, очень хотела бы. Вновь увидеть твоего отца, услышать его голос, поймать его серьезный взгляд. Он так страстно относился к армии. Мы с ним встретились, когда я работала училкой в младших классах. Он учился в военном училище недалеко нашей школы. Он забирал свою сестренку после уроков домой каждый вечер. А на следующий день, его сестренка – моя ученица сказала, что он все время обо мне допрашивает ее, узнает какая я, добрая или строгая, с кем я общаюсь и все такое. А однажды, пришел с букетом (О да! Это был огромный букет) желтых роз. Он мне ничего не объяснил, просто вручил мне букет у всех моих коллег на глазах и ушел. С тех пор я в него влюбилась. И мы поженились. У нас с ним была волшебная любовь. Но он был военным человеком, когда ему дали звание лейтенанта, он стал чаще уезжать за границу, то на переговоры, то еще не что-то. А в 1976 году, когда начались эти теракты в Испании, ему предложили направиться туда как главнокомандующим американского миротворческого полка. Это были его мечты. Главнокомандующий!
- Не пойму, почему вы мне это вновь рассказываете?
- Ты хочешь уехать в Иствуд? Я то знаю, что ты давно мечтал об этом. Быть директором интерната, нести огромную ответственность. Здесь тебе до этого еще долго и скучно придется идти, а?
- Хочу! Это мой шанс. Но…
- Ты не дослушал, что было дальше.
- Мама, вы мне это уже сто раз рассказывали!
Мама погладила Сэма за голову и пригляделась в его усталые глаза.
- Ты думаешь, я не чувствую этого?
- Чего, мама?
- Почему ты не спишь? Что тревожит твою душу?
- Я завтра покину этот город, быть может, навсегда? Этого мало?
Мама засмеялась тихонько и хрипло.
- Мама, вы что это, издеваетесь?
- Твои глаза сдают тебя, сынуля.
- И что же они вам такого сказали, мои глаза?
- Что есть что-то, что намного больше твоих желаний. Что есть смысл в том, чтобы бросить все это и остаться здесь. Ради этого ты сможешь пойти на все. И знаешь что это?
- Что же?
- Любовь!
Сэм задумался и опустил голову.
- И что же там дальше? В вашей с отцом истории?
- Ага, вот теперь ты решил дослушать, да? Хм… Хорошо. Он уже собрал свои вещи и уселся в самолет. А в его команде был один паренек, обычный солдат. Но он умел по рукам судьбу предсказывать. Хиромант значит. И отец твой решил руку свою просветить под ультрафиолетом глаз этого парнишки. Знаешь, что он сказал ему?
- Что же, мама?
- Он сказал, что линия жизни на руке твоего отца необычная и в определенное время делится на два пути. Один из путей приведет его к исполнению желаний, поможет стать значимым в жизни, совершить героические поступки и стать знаменитым. А второй путь – короткий, плохо выраженный, но.… Этот путь, сказал тот парнишка, подарит за короткий отрезок свой намного больше жизненной радости, чем первый, в конце которого ждет одиночество и уединение от всего мира.
- Что это значило?
- Не знаю, сынулька, но знаю только то, что он выбежал как сумасшедший из этого самолета и прибежал домой к нам. Тебе было всего лишь два-три месяца. Он ворвался в дверь и сказал мне: Сегодня я сделал правильный выбор, дорогая!
- Поэтом его лишили всех званий?
- Это не было важным для него и для меня. Главное, что он сумел понять то, чего он хочет больше всего. А ты?
- Что я?
- А ты знаешь, чего хочешь больше всего?
Сэм взглянул на свою ладонь Линия жизни, исходившая справа от нее в одной точке делилась на два направления. Одна линия оставалась четкой и прямой, другая была обрывистой и невидной, без подсказки он бы и не заметил ее. «Эта та самая линия, она короче другой, ее почти не видно. Но я чувствую ее – эту жизнь» Он провел пальцем по этой линии и почувствовал, как сердце его забилось быстрее.
- Мама, я говорил вам, что вы самый мудрый человек!
- Не говорил еще. Теперь ложись в постель и прислушайся, какой из голосов (твоего сердца или разума) кричит громче. Когда поймешь то, что тебе нужно, станешь таким же мудрым как твой отец и как я.
- Спасибо вам, мама! Спасибо.
Анжела имела такую же линию на ладони, раздвоенную в конце. Поэтому ей и снились сны о той жизни, которая могла бы настигнуть ее в случае, если один миг, одно мгновение подвернулся иным образом. Но выбор ею был сделан еще задолго до того, как она осознала, что есть другие варианты. Наверно голос сердца Анжелы кричал так громко, что за ним не были слышны иные посторонние крики разума и сознания.
Она лежала, повернувшись к кону, где вновь светила ей та самая тусклая звездочка, которая даже в пасмурную погоду пыталась прорваться к ней в окошко.
- Ну вот, мама, видишь, как все вышло… - она протерла глаза, из которых, не прекращаясь, струились слезы. – А кто мог предсказать? Он смог просто променять меня на работу. О боже, почему я так не хочу его отпускать? Почему мне кажется, что я не смогу без него? Почему я не могу не думать о нем? Как я могла быть такой эгоисткой, строила мечты о том, что мы в дальнейшем будем вместе. Я все бы отдала, за то что бы он был рядом со мной! Клянусь! Он так мне нужен! Без него все моя жизнь, все мои планы, стремления – ничтожны…
Около полуночи поглотил ее сон. Он рассеял переживания и не давал возможности думать о реальности, сравнивать явное с вымышленным, неконтролируемым. Это был, наверное, самый красивый, самый желанный сон в жизни Анжелы. Она смеялась, танцевала. Сердце и душа ее были наполнены неземной радостью. Во сне она мечтала никогда не просыпаться. Но утром все было забыто. Ни одной секунды, ни одного кадра из этого волшебного сна.
Когда Анжела проснулась, небо было плотно затянуто черными облаками и вокруг было темно и сыро. Назревал долгий ливень. В душе у Анжелы еще бились те самые отрывки радостных моментов сна. Глаза еще отражали тот блеск и счастье. Но что именно приснилось ей? Она никак не могла вспомнить.
«Если.… А если?» - мысли шепотом задавали вопросы в голове ее и не давали сосредоточиться. «В первый день, когда я вышла из дому в интернат с подарками для девчонок.… Разве я могла подумать, к чему в итоге это все приведет? О Боже, это все было не просто так! Разве я могу не использовать эту возможность? Разве я могу не сделать этого?» - одна мысль ложилась на другую, но голоса были четкими и ясными. Он смотрела в окно, где у горизонта сверкала молния, и плотно шел ливень. «Нет, нет! А Сэм? Он – исполнитель? Он мой ангел, который помог мне указать путь? Да, точно! Ах! О чем я думаю? Нет! Не подкрадывайтесь ко мне! Эти идеи, эти мысли… они словно искушение, словно рай, к которому можно дотянуться. Но не мираж ли это? Долгожданный родник посреди пустыни? Сон? Фантазия? Сердце, сердечко, а что ты мне скажешь? Смогу ли я? Смогу ли я стать тем, кем мне больше всего хочется быть? Да что я? Они? Смогут ли они принять меня?» и вдруг прозвучал ответ. Ответ – обрывок из ее сна, словно из глубины ее сердца. Она прислушалась к нему:
«Ты не сможешь!
Не смогу? – спросил тихонько, обидевшись, разум.
Ты не сможешь теперь без них! Без них всех! У тебя нет другого пути! Иди же по той дороге, которая устлана цветами! Там ты сможешь найти тот покой. Там ответы на все твои вопросы. Там – начинается твоя жизнь, там – и ее конец. Там ключи от мира счастья. Тусклая звездочка в твоем окне покажет тебе правильный путь.
Что сказала она тебе?
Что дороги теперь две!
На моем месте теперь ты -
Разыщи же мои следы…»
Это был голос ее матери. Она сразу узнала ее. Она открыла глаза и увидела за окном, что облака потихоньку улетали прочь, открывая место для горячих лучей солнца.
- Я знаю. Я знаю, мама, – шепотом сказала Анжела, улыбнулась и пошла переодеваться.
Сэм уже все решил. Сладкий и густой аромат неизбежности сделанного им выбора теперь манил своей легкостью и загадочностью. Он чувствовал себя уверенно и удовлетворенно. На работе он был уже в семь утра, пока дети не успели проснуться. Усевшись за свой рабочий стол, он начал перебирать старый интернатский фотоальбом. В нем были фотографии тех детишек, которые благополучно обрели свою семью. Он листал страницы, останавливаясь на каждой по несколько минут, внятно вглядываясь в лица этих детей, в их глаза. «Руд Хенкинс, - парнишка, который любил ковыряться в носу, Эллис Бекстор – девочка с взрослыми глазами, Майкл Джед – (он улыбнулся, протер пальцами кончик глаза) он называл меня папой. Боже мой, неужели они нашли свою мечту? Неужели я создан для этого? Эван Макгрэй – голливудская улыбка. Кити Луман – за тобой я очень скучаю.… Но ты попала в хорошие руки. – Сэм провел пальцем по ее фотографии, как бы прикасаясь к ее щекам, волосам. - Все вы теперь далеко от меня. А может кто-нибудь вспомнит меня? Ночью, ложась в постель, спросит у своих приемных родителей: а где доктор Сэм? А я увижу его еще? А может, выйдя за эти двери, вы уже не помните обо мне? Дети…»
Он закрыл альбом, положил его на свое место и взглянул на часы. Пора будить детей. Повседневность. Круговорот. Если из него выход?
Дети уже сидели в кухне. Нянька Катрин, лучшая повариха в интернате, накрыла на всех стол, разложила тарелки и вилки.
- А ну-ка, всем за стол. Будем завтракать! – Крикнула она.
- Спасибо, Катрин. – Сказал Сэм.
- Позовете меня, когда нужно будет убрать со стола. - Катрин ушла
- Так, кто не успеет, тому не дам добавки.
Дети прибежали и заняли свои места. Длинный стол был готов принять своих проголодавшихся посетителей. За дверью послышался шум.
- Кто еще там? Все уже кушают, а кто-то еще не проснулся! – Крикнул Сэм.
В дверь вошла Анжела. Она улыбнулась.
- А можно мне с вами?
- Конечно можно! Конечно можно! – Сэм был очень рад. - Садись за тот стул. – Сэм вел себя как ребенок. Не потому что он играл роль ребенка для детей, а потому что он был влюблен в первый раз, как ребенок. Ему походила эта роль. По крайней мере, детям он таким нравился.
Анжела присела за свободный стул. Она не хотела ни кушать, ни пить, но компанию нельзя было не поддержать. Сэм все время поглядывал на нее, улыбался ей, бросал косые взгляды. Эмми видела все это и тоже радовалась.
Все малышки уже поели и стали играть: кто в игрушки, кто в догонялки. Сэм пригласил Анжелу уединится в свой кабинет. Дверь закрылась, и шум исчез.
- Сэм, я сегодня видела, как сквозь черные тучи пробились лучи солнца. – сказала Анжела и села отбросила челку со лба.
- Да, утром было пасмурно.
- Ты ведь знаешь, что я пришла сегодня не просто так. Завтра тебя не будет и…
- Завтра… - Сэм только хотел вставить слово, (рассказать ей о том, что он решил прошлой ночью) как Анжела прикрыла ему губы кониками пальцев.
- Я решила. Я думала об этом с того самого первого дня.
- О чем ты? – Сэм был просто заинтригован.
- Я хочу их привести к себе домой. – Анжела проговорила эти лова быстро и громко, а после стала чаще дышать, стараясь быстро и как можно полнее наполнять грудь кислородом Ее наполняли странные чувства, словно слова, сказанные ею, были пророчеством или приговором в суде.
- А… - Сэм нахмурил брови и задумался. Анжела вся сияла, не смотря на выражение лица Сэма.
- Я принесла только паспорт. Но остальные документы я тоже подготовлю. Ты только скажи, что мне еще необходимо. Я немедленно все сделаю. У меня дома есть две кровати, детская одежда и обувь. Круглосуточное отопление. Недалеко – садик, очень хороший, я сама туда ходила. Они у меня о-го-го! Будут расти здоровыми и ухо…
- Подожди минутку! – Сэм должен был ее остановить. – Объясни мне, о чем ты толкуешь? Ты о чем? О чем?
- Я хочу удочерить Эмми и усыновить Эрика. Что ты об этом думаешь?- Анжела протянула паспорт.
-Я…- Сэм покачал головой в разные стороны, приподнял плечи и вздохнул. Он не знал, что ей ответить. Точнее знал что ответить, но не знал, как сказать ей об этом, чтобы не ранить ее. Но это было невозможно. Он открыл паспорт.
- Тебе шестнадцать лет?! О чем ты думаешь?
- Я думаю о будущем. И не только о своем.
- Анжела. Ты можешь приходить когда угодно. Ты можешь с ними видаться чаще. Но… ты желаешь невозможное! Никто не разрешит шестнадцатилетней девушке заняться опекунством двух детишек. Ты должна правильно меня понять.
- Ты знаешь, что случиться, если человек не сможет дышать? Что будет если человеку перекрыть поступление кислорода? Я не могу без них. Ты должен мне помочь. Сэм, миленький, дорогой мой Сэм. Ты – мой ангел. Ангелы не отказывают в помощи.
- Я здесь бессилен. Анжела, я не знаю… Я просто… - Он посмотрел на Анжелу и увидел, как горят ее глаза в надежде. Будто от него зависело что-то.
- Я знаю, что ты меня любишь! Я знаю, как ты меня ценишь. Потому что я люблю тебя больше! Потому что ты – моя настоящая первая любовь. Ты уйдешь завтра к своей мечте, оставишь меня в этом городе одну. Я не смогу без тебя одна. Я буду каждую секунду думать о тебе и мучить себя вопросами, о что было бы, если все сложилось иначе, если ты остался со мной? А ты будешь счастлив. Дай же и мне почувствовать, что это за чувство – осуществление мечты.
Анжела заметила, что Сэм безразлично молчал. Она поняла, что все ее усилия напрасны.
- Милый, Сэм. Я желаю, чтоб ты был счастлив! Все душой! Всем сердцем! Прощай! – она открыла дверь, чтобы уйти.
Сэм видел перед собой девочку, которая любит его всем сердцем. Так искренне, так чисто, так наивно. Потерять ее любовь было бы для него вечным. Он должен был что-то сделать.
- Ты права! Я люблю тебя больше жизни! И ничего не могу с этим поделать!
Анжела вновь закрыла дверь и повернулась к нему.
- Я помогу тебе. Я найду выход. Ты будешь самой лучшей в мире мамой! Я просто не могу и представить, кто бы подошел лучше для Эмми и Эрика! С тобой они будут счастливы…
Анжела подошла к нему и обняла. Правое плечо Сэма за несколько секунд измокло от ее слез.
- Я вчера решил.… Подожди-ка минутку. – Сэм взял телефон, лежавший на углу стола и начал набирать номер. Анжела молча наблюдала.
- Ало. Мистер Джинас? Да, это Сэм Николсон из Сан Сет. Я хотел сказать, что вынужден отказаться от вашего предложения. Поймите меня правильно, это, конечно же, выгодное и перспективное для меня предложение, но… Я понял, что у себя в городе я нужен больше. Надеюсь, вы с уважением отнесетесь к моему выбору.… Да, да, окончательное. Спасибо вам большое. И вам всего хорошего!
- Что ты только что сделал? Сэм? – Анжела стала возмущенно предъявлять ему свое недовольство.
- Я сделал выбор еще вчера. Всю ночь думал о тебе…
- И я не спала вчера…
- Я будто предвидел, что тебе нужна будет моя помощь. Без меня тебе не справиться…
- Я знаю.
- Без моего согласия за эти двери не вышел не один ребенок. Придется мне взять ответственность за молодую будущую приемную мамочку. Одно условие – я буду посещать вас два раза в неделю. Контролировать ваше материальное, моральное состояние и здоровье. Без моего ведома - ни шагу! Садик? Это хорошо…
- Мне отучиться последний год… Экстерном в 25 школе. Я работаю с двумя выходными. До шести. Попрошу, чтобы сократили день до четырех, чтоб успевала их забирать из садика. А если не получиться – буду сидеть дома, а жить будем на пособие.
- Хорошо… Я и не знал, что тебе всего шестнадцать…
- Я и не знала, что ты ради меня останешься… - Анжела улыбнулась. Ее переполняли чувства.
- Пойдем, расскажем Эмми и Эрику?
- Я так переживаю… Я так переживаю.… А что если…
- Все будет хорошо, пойдем. – Сэм взял ее за руку и заметил, как она дрожит от волнения. – Вытри слезы.
Дети бушевали. В углу, у окна Эмми обнимала Эрика и шептала ему что-то на ушко. Эрик улыбался. Анжела подошла к ним и присела на корточки.
- Как ваши делишки?
- Нормально, Анжела. Я рассказала Эрику про свой сон.
- М.м.м. И что же это за сон? Хороший?
- Самый лучший! Я видела, как ты пришла к нам в интернат и… забрала нас с Эриком. Ну.. к себе домой. И стала нашей мамой. И мы все были так счастливы. Это был мой самый лучший сон!
Анжела услышала ее слова и, как бы она пыталась, не смогла удержать нахлынувшую печаль в глазах. Слезы одновременно наполнили ее глаза и вылившись из под тяжелых век, скользнули вниз по щекам. Она быстро вытерла их рукавом. Эмми молчала, и Анжеле показалось, что ей тоже грустно от той мысли, что это только прекрасный сон, который останется лишь за гранью сна.
- Эмми, я… Моя девочка. Ласточка, цветочек мой аленький, солнышко мое! Я пришла сегодня, чтобы забрать вас. Твой сон – сбылся. Я стану вашей мамой! Ты хочешь этого?
Такого не увидеть ни в картине эпохи возрождения, не почувствовать в прекрасной музыке. Это миг – тот самый пиковый момент – исполнение сокровенной мечты. Вся душа Анжелы взорвалась, когда она увидела реакцию Эмми на свои слова. Глаза Эмми покраснели, и радость выплеснула наружу брызгами соленых слез и широчайшей улыбкой. Грусть и счастье одновременно столкнулись, и сдержать их было просто нереально. Она прыгнула на шею к Анжеле и стала громко плакать и смеяться. Анжела теперь была спокойна, ведь страх и грусть покинули ее. В душе осталась только чистое чувство любви.
Перемены
Прошло два месяца. Хил чувствовал себя намного лучше. Уже две недели он жил в доме Анжелы. Сегодня же он сидел в инвалидной коляске (ходить самому еще было тяжело) и смотрел на небо из окна небольшой комнаты. Эрик находился в той же комнате с ним. Эмми была в детсаду, а Анжела на работе.
- Эрик, я не знаю, почему она со мной возиться? – он часто говорил с Эриком, который просто умел слушать, но никогда не отвечал. – Зачем спасла мне жизнь? Зачем взяла меня к себе? Нет, ну уж точно, чтобы не с тобой сидеть. Кстати, ты поел уже? – Эрик положительно покачал головой. – Это хорошо. Кто ест – быстро растет. Я не могу одного понять: почему эти места так мне знакомы? Эта улица, эти дома. Даже комнаты в этом доме… будто я жил раньше здесь. Мой разум точно скоро расплавится.
- Мы уже дома! – крикнула за дверью Анжела.
- Привет Хил! – Эмми прыгнула к нему на шею и крепко обняла. В садике мы учили новый стих!
- Молодец!
- А ты Эрик, чем занят? – Эмми подошла к нему и поцеловала в лоб. - Рисовал сегодня? – Эрик покачал головой.
- Ну, как ваши делишки? Сегодня день такой трудный, на работе просто завал! – Анжела вошла в дом и сняла куртку.
- У нас все замечательно! – ответил Хил.
- Поели, поспали? Хорошо. Есть предложение прогуляться в парк, подышать свежим осенним воздухом. На улице не так холодно.… Сегодня заставили сдать кровь на анализы. Каждый месяц теперь так будет. Пришлось задержаться. Эта комиссия по правам детей не оставит меня в покое!
- В парк так в парк! - Хил подъехал на коляске к своей куртке. – Пойдемте!
Они вышли все вместе. На улице Сиена заводила машину. Ее не было дома три месяца – она ехала к маме в другой город. Вдруг она обратила внимание на эту, казалось бы, неприметную семейку. «Откуда у нее дети? У нее ведь даже родственников нет…». Но взгляд ее стал боле удивленным, когда она увидела Хила. «Нет! Нет! Этого не может быть! Ты сошла сума!» - подумала она. Затем протерла глаза и вновь пригляделась. «Нет! Это и вправду он! Хилэри! Хил! Но ведь он был уже мертв! Он был мертв! Тебе это сниться!». Она завела машину и быстро уехала в другую сторону, чтобы не видеть их.
Сиена ехала с большой скоростью и вдруг ей почудилось, как на дороге стоял мужчина в сером костюме. Она нажала на тормоза и резко свернула руль в бок. Машина шатнулась, скользнула по мокрому асфальту и врезалась в дерево. Она открыла глаза. «Жива.…Все еще жива!». Она потянулась в сумочку, вытащила номер телефона психолога, которого ей посоветовала Лара, и дрожащей рукой стала набирать его на мобильном. Гудки прервались мужским голосом: «Ало. Я слушаю»
- Ало. Здравствуйте, доктор Эдвардс. Мне вас порекомендовали как наилучшего специалиста по делам человеческой психологии. Мне нужна ваша помощь. Ага,… да, да. С понедельника? Ясно, я все записала. Спасибо вам. Я приду. До свиданья.
Сиена кое-как отъехала от дерева. Бампер был помят, фары разбиты. Но машина еще двигалась. Она тихонько поехала дальше.
Жизнь Анжелы сильно изменилась. По началу, Анжеле было сложно, но по вечерам, когда она наблюдала за сном двух ангелочков, ее сердце становилось спокойным, словно озеро в безветренный день. Они спали сладко и уверенно в завтрашнем дне, впрочем, как и она сама.
Эмми с первого же дня начала посещать садик. Все воспитатели отмечали ее как самую одаренную и умную девочку в группе. Ей нравилось ходить в садик, там она обрела новых друзей, познала много нового. После садика она занималась с Эриком, учила его тому, чему учили ее. Ему нравилось ее уроки. Он слушал их с большим вниманием. Но говорить ему так не удавалось. Дар речи, потерянный им еще давно, так и не вернулся к нему. Но он хорошо рисовал, раскрашивая фигуры в яркие краски.
В парке была октябрьская осень. Листья толстым мягким слоем лежали на земле, покрывая ее в разноцветный, местами красный, местами оранжевый плед. Деревья постепенно скидывали с себя красочные одежки. Воздух был чист и свеж, пронизан осенней прохладой. Грядущий закат успел бросить в небо свой розовый оттенок.
Сэм все так же был привязан к Анжеле. Но манило его в ней совсем не привычка быть рядом, а то самое глубокое и взаимное чувство, которая мама смогла прочесть в его глазах в бессонную ночь перед его выбором. Это чувство росло и становилось сильнее с каждым разом, с каждой их встречей. А он приходил к ним в гости не редко. По дороге обычно покупал он сладости или игрушки для детей и, конечно же, красивый букет цветов для Анжелы. Все встречали его открыто и искренне радовались его приходу. Он был счастлив вновь, пускай даже на короткое время, быть рядом с Анжелой и детьми. Это и была его мечта, знать, что дети, воспитанные им, растут в хороших руках и что они после выхода за стены интерната все так же любят его и часто о нем вспоминают. Он любил этих детей особенной любовью, может, потому что их любила и воспитывала Анжела, а может, потому что дети любили его как своего родного человека. К Хилу Сэм тоже относился с большим уважением и некой заботой: «Как себя чувствуете? Не нужна ли вам помощь в чем-либо?» Он действительно рад был помочь ему, если бы это потребовалось.
Анжела неспешно толкала коляску Хила, рядом бегали и играли с опавшими листьями Эмми и Эрик. Хил теперь выглядел намного лучше. Он побрился, постригся коротко. Анжела купила ему новую одежду. Теперь ему легко можно было дать сорок лет. Если бы не его глаза…
- Это и есть оно? – тихонько спросил Хил.
- Что? – Анжела смотрела в розовое небо
- Исполнение твоих желаний. Ты ведь мечтала об этом? С первого дня, не так ли?
- Ты сразу это узнал. Как?
- Помнишь, мы сидели в первый день нашего знакомства в кафе? Вечером, когда ты пригласила меня? Ты рассказала мне об Эмми. И я прочел по твоим глазам все твои намерения и мечты. Они были написаны ярким шрифтом так, что их нельзя было не заметить.
- Да… я совсем не знала тебя тогда.
- Анжела, ответь мне на вопрос.… Зачем я тебе нужен? Зачем? Я словно обуза для тебя. Ты ухаживаешь за мной, ты тратишь на мое лечение свои деньги.… Не напрасно ли это? Я могу находиться в доме для бездомных. Ты сделала для меня многое, ты спасла меня.… Оставь же меня теперь.
- Не могу я, дорогой Хил. Не могу. Ты сделал для меня намного больше. Ведь именно ты помог мне понять то, чего я хочу, и подсказал, как достичь этого. Помнишь, в тот же вечер… И.. тебе говоришь около сорока лет. Я думаю, все будет чудесно. Ты встанешь на ноги, мы подышим тебе работенку недалеко от дома. Ты умный человек, справишься с любой сложностью.
- Ты ведь знаешь, что я уже не встану на ноги.… Но…
- Не говори так!
- Это так. Не отрицай явное. – Хил зажмурился и прижал кончики глаз у носа двумя пальцами. - Но это короткое время, что мне дано.… Которое ты подарила мне.…Это мои лучшие дни. Я клянусь. Я всегда мечтал иметь семью. Ты мне, словно дочь.
- А ты мне как отец. Я ведь не знаю своего отца. Мама не рассказывала мне о нем. А ты… не думай о плохом. Врачи говорят, что все можно изменить.
- Головные боли меня беспокоят еще чаще. И это не излечимо. Самое страшное, что я не могу вспомнить кто я. Но.… Это покажется тебе странным, мне кажется, что я встречал тебя раньше. И эти места. Этот парк и твой дом. Словно я видел их во сне.
- Может, и видел. Во сне. – Анжела улыбнулась. - Обрывки памяти… у тебя бывают вспышки воспоминаний?
- Бывают… но они не говорят мне о многом. Раньше у меня был дневник. Я все записывал в свой дневник. Я мутно его помню. Он был с такой зеленой обложкой. Если бы я смог его найти, мне кажется, я нашел бы ответы на многие свои вопросы.
- Стоит ли тормошить прошлое? Иногда оно оказывается совсем не таким, каким хотелось бы… - Анжела вспомнила разговор с Сиеной, когда та утверждала, что ее мама хотела сдать ее в интернат, для того, чтобы уехать в другой город за мечтой. Она не верила ее словам, но… кто мог ей дать правильный ответ?
- Стоит, поверь мне. Стоит!
Они вернулись домой, когда солнце уже село за горизонт. Пришло время ужина. Все собрались за столом.
Сэм, как всегда ухоженный, в белом костюме, с пакетом вкусностей и красивой розочкой направлялся в домик, где жила Анжела. Он остановился у дверей, покашлял, поправил галстук и постучался.
- Заходи, Сэм. Мы как раз садимся за ужин. Садись за стол.
Сэм все время смотрел на Анжелу. Буд-то видит ее в первый раз. Он и сам не мог понять, как это с ним происходит, что девушка чарует его своей красотой при каждой встрече. Анжела улыбалась. Хил вытер руки об салфетку и тихонько сказал Сэму:
- Мне нужна будет твоя помощь.
- В чем же? – Сэм ответил тихо, поняв, что Хил не хочет, чтобы их могла услышать Анжела, которая в это время кормила Эрика. Хил наклонился к Сэму и тихо проговорил:
- Анжела каждый месяц сдает анализы крови в городскую клинику. Я хочу, чтобы ты сделал это для меня, понимаешь?
- Если честно то не совсем... что нужно сделать, я постараюсь…
- ДНК моей крови хранится в их архивах. Мне нужно сравнить их с ДНК Анжелы, понимаешь?
- Зачем?
- Сделай это, я прошу тебя. Я знаю, что ты заботишься о нас и ты единственный человек, которого я могу об этом попросить.
- А результаты?
- Ни в коем случае не говори об этом Анжеле. Это моя просьба. Сэм. Я прошу тебя.
- Я постараюсь. Хил. Я постараюсь это сделать.
- О чем вы там шепчетесь? – Анжела поняла, что они скрывают от нее что-то.
- Я спросил у Сэма, сможет ли он мне посоветовать какого-нибудь психолога или гипнотизера, чтобы помочь мне вспомнить свое прошлое. – Хил обладал доверием Анжелы, поэтому знал, что она поверит его словам.
- А, это хорошо! Так, что Сэм? У тебя ведь есть связи с другими опытными психологами? Поможешь?
- Я… у меня на примете есть один хороший психолог, доктор Эдвардс. Я думаю, он действительно смог бы помочь.
- Ну что, Хил, будем посещать его?
- А почему бы и нет? – Хил понял, что убил двух зайцев одним выстрелом. Холостым патроном.
Они пообщались еще немного на другие отвлеченные темы. Сэму настало время возвращаться в свою квартиру. Он встал из стола, поблагодарил за прекрасный ужин и пошел к выходу.
- Я тебя провожу… - Анжела подскочила и помогла ему одеть костюм.
- Спасибо тебе, Анжела.
- Уже так темно! Ты дойдешь сам?
- Дойду. – Сэм улыбнулся и взглянул в глаза Анжеле. Он так мечтал поцеловать ее на прощанье. Просто поцеловать, пускай в щечку, пускай быстро и легко, но… он не мог подойти к ней на расстояние поцелуя. Не потому, что Анжела не давала ему это сделать, а потому, что он был очень воспитан и может, потому, что не хотел торопить время.
- Спокойной ночки, Сэм.
- Проводи меня до дороги… - Сэм так не хотел с ней расставаться, и каждая секунда с нею рядом были для него самыми дорогими мгновениями в его жизни.
- А… - Анжела махнула рукой в сторону дома.
- Пойдем. – Сэм надел на нее свой костюм, чтобы ей не было холодно.
Они дошли до трассы, которая была в пяти минутах от ее дома. Всю дорогу молчали. Просто смотрели на звездное небо. Вдруг Сэм остановился и взял ее за руку.
- Ты ведь знаешь, как ты дорога мне!
- Знаю… - Анжела опустила глаза и уже не улыбалась. Казалось, ей было страшно оттого, что Сэм должен ей сказать в этот миг. Он почувствовал ее переживание и решил оставить все как есть.
- Ты всегда во всем можешь на меня положиться. Пока. – Сэм ушел в сторону автобусной остановки. Анжела осталась одна в его белом костюме, который казался таким теплым, согревающим душу.
Отчаяние
- Здравствуйте, доктор Эдвардс. – Сиена села на мягкий диван. В приемной у психолога Эдвардса было все очень аккуратно обставлено именно таким образом, чтобы клиенты чувствовали себя удобно и уютно. На стене висела огромная картина – спокойное озеро, отражающее плавный восход луны.
- Добрый день. – Монотонно ответил мужчина невысокий ростом, светловолосый, лет сорока на вид. Он был гладко и чисто одет в сиреневый костюм и розовую рубашку, красиво причесан. Через секунду он присел на кресло напротив своей новой клиентки.
- Меня зовут Сиена Маршал. В последнее время меня посещают странные чувства, которые никак не дают мне сосредоточиться на достижении конкретных жизненных целей.
- Перед тем, как понять вашу глобальную проблему, миссис Маршал, позвольте мы начнем с описания вас самой и вашей жизни. Как вы живете? Нравится ли вам ваша жизнь? Довольны ли вы течением событий, сопровождающих вас. С какими чувствами вы смотрите на себя в зеркале?
- Я… Я - неплохой человек, доктор.
Доктор Эдвардс имел особый подход к каждому из его посетителей. За многолетний опыт и практику он до мельчайших подробностей научился просвечивать людей насквозь с помощью таких вопросов. По манере их поведения, по жестам, мимике и даже по взгляду.
Анжела же скрестила пальцы у колен, где одна нога лежала на другой, сжала губы и в основном смотрела на пол.
- На события вокруг меня я не обращаю никакого внимания. В зеркале я вижу себя глазами пьяного художника. А моя жизнь… одиночество. Так бы я описала ее, одним словом.
- У вас нет близких вам людей?
- У меня есть мама и сын…
- Близких по духу, которые смогли бы понять вам и помочь… - перебил ее доктор.
- Таких людей нет. Хотя… - Сиена вспомнила про Лару. Про то, как она пыталась ее успокоить, как пыталась помочь ей, когда она нуждалась помощь. – Я сама уничтожила всех их.
- Вы считаете, что поступили правильно?
- Не знаю.
- Одиночество – это ваша награда или проклятие?
- Не знаю… - она задумалась.
- Ладно, пойдем по другой дорожке. Ваш сын, расскажите мне о нем.
- Он… послушный мальчик. Вырос без отца. Но… ему не хватает моей любви и ласки. Ему нужен кто-то лучше меня. Со мной ему будет плохо. Со мной он не будет счастлив.
- Вы считаете себя недостойной быть ему хорошей матерью?
- Именно так, доктор. – Она смотрела ему в глаза, когда он находил ответы за нее.
- Его отец. Что с ним?
- Я не знаю. Он пришел и исчез внезапно.
- Вы были с ним знакомы? Как долго?
- Конечно, была. Пару дней. – Ей вдруг стало стыдно за свой ответ. – Он появился в тот момент, когда я была на гране жизни и смерти. Я была в полном отчаянии. До этого у меня была хорошая верная подруга, любимый парень. Все знакомые хорошо обо мне отзывались до того момента, как.… Затем все исчезло. Я осталась совсем одна. Мне казалось, он смог меня понять. Но… Я была такой дурой! Перевозчик из Канады! В один миг он исчез… и я даже не стала его искать.
- Вы любили другого…
- До смерти! До безумия! Мы с ним были хорошей парой до выпускного класса. Мне казалось, мы будем с ним до конца нашей жизни.
- Что же случилось?
- Моя лучшая подруга. Единственная и самая верная… Она просто увела его от меня.
- А вы не думали о том, что он просто сделал свой выбор. Ведь такое в жизни бывает, что человек вроде тебя любит, а ты его – нет. И когда приходит это чувство, то оно просто тебя полностью поглощает. Вы любили, вы должны понять, о чем я…
- Вы так и будете задавать мне ваши тупые вопросы?! – Сиена была в тупике. Обычно она сама себя приводила в тупик, потом винила в этом других. Ей казалось, все хотят ее унизить, опустить. – Я думала вы опытный врач! Я думала вы мне поможете! – она вдруг заплакала и прикрыла руки ладонями.
- Я опытный врач, вы правы, миссис Маршал. Как врач, я уже делаю о вас пометки для себя. Я думаю, вам будет интересно узнать, какие именно. Одна из них такая: «В самом начале беседы – спокойная, но растерянная. Затем, самокритичная. В итоге – раздраженная, вспыльчивая.» Разговор с вами не получается у меня. А как же другие люди? Ваши друзья, близкие? Вам необходимо срочно менять свою манеру речи…
Сиена задумалась над словами доктора Эдвардса. А ведь он был прав. Разговор с Анжелой, когда Сиена предложила подвести ее на работу на своей машине, начинался не так плохо, а в конце – она ей нагрубила и выгнала. А в итоге - плакала, оставшись одна. А разговор с Ларой в ее кафе.… Тогда ведь начиналось все тоже неплохо. Но закончилось тем, что Сиена выбежала, разозлившись на человека, который пытался ей помочь. «Я просто сама такая!» - подумала Сиена.
- Вы говорите: тупые вопросы? Мне кажется за несколько минут, вы смогли дать себе ответы на самые важные вопросы, которые даже сами не могли себе задать. Эти ответы очень важны. Они помогают мне разобраться в вас, а вам – понять кто вы!
- Доктор, простите меня. Прошу, простите. Вы правы.
- Моя задача – не только понять и объяснить вам вашу проблему, но еще и указать пути выхода из нее. Я думаю в руках каждого из нас – большая сила и возможность изменить нашу жизнь. Мы сможем это сделать. А теперь утрите слезы.
- Хорошо, я поняла. – Сиена протерла платком веки и попыталась сосредоточиться.
- Продолжим?
- Да, я успокоилась. Я уже спокойна. – Сиена сделала глубокий вдох и выдох.
- Зарисовки вас и вашей жизни я уже имею. Теперь перейдем к тому самому вопросу. Что же вас волнует? Что тревожит? Почему вы сегодня в моем кабинете?
- Я вам сказала, что любила одного человека больше до безумия… Доктор, я надеюсь на конфиденциальность нашей беседы…
- Вы можете на меня рассчитывать.
- Хорошо. Я пыталась… убить его два месяца назад. Я сделала его инвалидом, и когда увидела, что он до сих пор жив - расстроилась. Я мечтала о его смерти, доктор.
Доктор молчал и смотрел на красные глаза Сиены, которая выглядела совсем не испуганно, а наоборот бесстрашно, полные ненависти. Доктор обычно спокойно реагировал на такие заявления, ведь он не раз встречал в своей жизни подобные случаи, и даже помогал таким людям выйти на правильный путь. Но… это был тот самый случай, очень редкий, когда человек осознанно пришел к нему за помощью, который однажды осознанно пытался расправиться с человеком, и теперь с абсолютно спокойным выражением лица заявляет об этом. Никакого раскаяния, ни капли отчаяния… Ее не беспокоило это. Ее не грызли остатки совести. Казалось, ее проблема состоит в том, что она борется с самой собой, с тем безжалостным и ненавидевшим весь мир человеком, которым она сейчас является. Казалось, она не может понять, почему она стала такой. Ей нужны ответы на такие вопросы как: сможет ли ей кто-нибудь помочь измениться, и сможет ли она вообще измениться. Но даже сам доктор Эдвардс не знал ответы на эти вопросы. В глазах он старательно хотел прочитать хоть капельку раскаяния за свой страшный поступок, но так и не смог. Он встал из кресла, подошел к окну, вынул из серебряной портсигары одну коричневую длинную сигарету и закурил, пуская густой дым в окно.
- А можно и мне сигаретку?
- Да, да, конечно, угощайтесь. – Он протянул ей портсигару. Сиена встала и взяла одну сигарету.
- В самом начале нашей беседы вы сказали, что вы - неплохой человек? Что это значит?
- Это значит, что жизнь сделала меня такой, какая я стала.
- Мы вернемся к тому неплохому человеку, миссис Маршал. Я вам обещаю. Если вы сами пожелаете.
- Теперь вы знаете мою проблему, доктор. Вы мне поможете?
- Да, - доктор Эдвардс положительно покачал головой…- Мне нужно все в подробностях. Ваша прошлая жизнь. Ваши друзья, любимый. Ваш сын. Мы найдем, где поезд сошел с рельс. – Он заметил, как Сиена хладнокровно выдула дым в открытое окошко, и подумал, что это будет не так просто.
Решение
- Мама, что с вами? Я пораньше с работы, у вас был такой тревожный голос?
Сэм только снял куртку, ворвавшись в двери, и увидел, что его мама лежит на диване с перевязанной головой.
- Давление, сынок. Это просто давление. Ну, зачем ты прибежал? – она не хотела этого показывать, но ее глаза засеяли, приятно удивившись приходу сына.
- Мама, вы вновь в своем репертуаре, - Я могу позаботиться о вас немножко, или это только ваши обязанности?
- Ладно, дорогой, иди, переодевайся. Завари мне зеленого чаю.
Сэм пошел в спальную, переодеваться. Он пытался не думать о другом, сосредоточиться на том, как помочь матери, но это было сложно. Мысли об Анжеле его поглощали полностью, и он ничего не мог с этим поделать. И это мысли так же говорили ему, что с мамой будет все хорошо, что она вскоре придет в себя. И еще он знал, что ей сложно одной, и переживания о нем плохо влияют на ее здоровье. Но теперь он рядом и все уладиться.
- Ну, давайте я померяю ваше давление. Сэм принес этот прибор, измеряющий давление и сел на колени у головы матери.
- Ты знаешь, сынок, мне намного легче. – мама улыбнулась. Ты выглядишь хуже меня. Что случилось?
- У вас хватает сил и обо мне заботиться… Со мной все в порядке, просто устал. – Сэм не умел лгать. Это у него от мамы. – Давление чуть выше нормы. Вы приняли лекарство?
- Ты - мое лекарство. Ты останешься?
- Конечно. Я принес пирожное к чаю. Поднимайтесь. – Он помог ей присесть.
Поведение Сэма всегда его выдавало. Он не мог контролировать свои эмоции, переживания, чувства. Мама, конечно же, все это видела. Видела, как он разлил чай на стол, как проглотил свой кусок пирожного за один раз, как дрожали его руки.
- Сэм, что случилось. От меня можешь не скрывать…
- Нет, просто…
- Это ведь она! – мать покачала пальцем, словно мудрый учитель перед начинающим учеником.
- Кто? – Сэм улыбнулся.
- Любовь, сынок, любовь. – мама вынула ложечку из кружки и наблюдала как маленькие волны бегут к краям сосуда. – Я вижу ее в твоих глазах. Она светиться в тебе, и ты весь пылаешь изнутри как звездочка среди ночи!
- Я больше не могу так! - Сэм схватил затылок.
- Это сложно, не так ли? Любить и быть далеко от любимого человека. Это настоящее испытания.
- Я не знаю, как быть?
- Ну, взгляни на вас со стороны.… Как должен, поступить молодой человек на твоем месте? Она ведь та, ради которой ты отказался поехать в Иствуд, от своей карьеры и идеального будущего.
- Но без нее мне не нужно будущее.
- Что в ней особенного? Чем она покорила тебя?
- Она такая одинокая и а то же время рядом с ней всегда кто-то есть. Неприкасаемая и чистая, как утренняя роса. Добрая. Прекрасна как осень, и такая же печальная. Ее судьба горькая, но она вдохновляет меня каждый раз. Когда она рядом я будто живу по настоящему. И мне хочется быть с ней всегда. Видеть ее улыбки, делить с ней радость и утешать, когда она печалиться. Она для меня не просто эталон внешней и внутренней красоты, она – единственная кто бы смог сделать меня по настоящему счастливым.
- Она тебя любит?
- Кажется, любит, но она меня боится.
- Потому что ты слишком предсказуем. Она боится не твоих желаний, она боится твоей нерешительности.
- Вы так думаете?
- А ты сам подумай. Но я думаю, сам ты боишься больше нее.
- Вы вновь это видите по глазам моим?
- Чего ты боишься сынок? Расскажи мне.
- Она младше меня почти на десять лет, мама. И я… боюсь, что однажды могу причинить ей боль и может даже страдания. Ей нелегко пришлось по жизни. Я могу нарушить весь тот покой, неприкосновенность, гармонию ее души.
- А ты не думал, сынок, что у тебя есть возможность и все шансы сделать ее счастливее. Что твое присутствие и забота, любовь, наконец, помогут ей в жизни. Вы вместе сможете справляться с теми проблемами, которыми раньше она справлялась одна.
Сэм удивленно поднял глаза на маму. Он и не думал раньше об этом.
- Подумай об этом, сынок. Хорошо подумай.
- Что вы хотите сказать?
- Расскажи ей все что чувствуешь. Будь искренним, не преувеличивай, не скрывай не о чем. Открой ей всю правду. И ты узнаешь, что она об этом думает. Узнаешь, хочет ли она того же, что и ты.
- Сделать ей предложение?
- Она мне очень нравится. Ты рассказывал мне о том, как она относится к детям. Это действительно прекрасно.
- Вы правы, мама.
- А все-таки не зря ты приехал ко мне, а?
- Не зря мама. Давно не получал ваших мудрых советов. И устал сегодня, жуть как.
- Почему устал то?
- Да так… ездил в другой конец города, в районную поликлинику.
- По какой же причине. Ты болен?
- Нет, мама. Еще так устал и давно не был у вас, не получал мудрых советов.
- Почему устал? Проблемы на работе?
- Нет. Просто съездил в другой конец города, в районную поликлинику.
- Что ты делал там?
- Хил… ты помнишь его, мужчина, которого спасла Анжела три месяца назад. Он попросил меня сделать сравнительный анализ ДНК. Все это так странно, врачи сказали, что жить ему осталось не больше двух-трех месяцев. Зачем ему понадобился анализ крови Анжелы?
- Ну, как же! Он хочет убедиться, что этот человек действительно родной ему…
- Анжела? Этого не может быть!
- Так же ты говорили в древности люди, когда кто-то заявил, что земля круглая…
- Но доказательства?
- Получи результаты… вот тебе и доказательства.
- Но, даже если это так, нужно ли ей это? Потерять человека, которого она нашла через столько долгих лет? Это ведь еще больнее. Единственного, родного и близкого человека. Она этого не переживет.
- Если он доверил тебе эту просьбу, так будь добр, не говори ей об этом, даже духу не показывай! Сынок, а ведь это может быть для Хила последним счастьем.
- Ее отец даже не смог увидеть ее... Она говорила, что не знает ничего о нем. Он исчез до ее рождения. Но Хил… он чувствует что-то. Он подозревает что-то. И я боюсь, что его подозрения могут оказаться правдивыми.
Чужая судьба
Анжела, узнав координаты психолога доктора Эдвардса, решила, что Хилу нужно посетить его немедленно. Сэм попросил его выделить часик среди плотного графика, чтобы пообщаться с Хилом, помочь ему вспомнить прошлое, понять кто он. А доктор Эдвардс был именно тем человеком, который на это способен. Сэм посещал его пару дней, когда умер его отец.
Анжела привела Хила. Эрик всегда был рядом с ними, его некому было оставить. Эмми оставили в садике. Анжела и Эрик остались в коридоре, Хил вошел в кабинет один.
- Итак, здравствуйте, Хил. Присаживайтесь.
Хил был теперь на костылях, ему сложно было передвигаться одному, но все же, некая сила в нем появилась. Он сел на то же место, где час назад сидел другой клиент – девушка. Хил вдохнул воздух и уловил в нем знакомый аромат… его сердце забилось быстрее.
- Здравствуйте, доктор.
- Я слышал, у вас потеря памяти. Как давно?
- Я не помню точно, может лет пятнадцать уже…
- У вас бывают моментальные вспышки из прошлого, кадры, отрывки, лица, голоса?
- Уже давно не бывало. Но, когда месяца два назад меня сбила машина….
- Вас сбила машина? О боже! Как это произошло?
- Произошло совершенно случайно. Наверное… Я не знаю. Но речь не об этом. Когда я лежал в больнице… у меня были словно видения… из прошлого. Я помню имя – Мэлани. Я помню ее любовь. Но я не знаю, было ли это наяву, происходило ли это со мной? А теперь, дом, в котором я живу, кажется, мне до били знакомым. Будто я был в нем уже когда-то очень давно.
- Хорошо, Хил. Есть ли у вас что-нибудь из прошлого? Личные предметы, фотографии. Записи?
- Нет.… Но у меня был… дневник. Точно, я помню его! Дневник в черной обложке! Скорее всего, мне врачи посоветовали его завести, чтобы я не смог забыть кто я: своего имени, адреса, родных. Но… я не знаю, что произошло, он пропал. Доктор, дневник это моя последняя надежда. Скажите, теперь я беспомощен?
- Нет! Нет, что вы! Мы найдем с вами выход без помощи дневника. – Доктор сидел рядом, прямо напротив Хила. Он тихонько хлопнул рукою по плечу Хила. - Но мне интересно знать, как вы это чувствуете? Я имею в виду, свое прошлое.… Стоит ли оно того? Многие мечтают о том, чтобы забыть о нем навсегда, а вам выпала такая возможность.
- Я еще молод, доктор. Мне нет и сорока лет. А прожил я из них всего-навсего лет пятнадцать. И вот, мне говорят, что у меня смертельная болезнь и что жить мне осталось несколько месяцев. Как вы думаете, чего мне хочется успеть сделать за это короткое время, доктор? – глаза Хила хлестнули. Доктор понял его намерения.
- Хорошо, что у вас есть? Имя – Мэлани, знакомый дом и…
- Предчувствие.
- На счет чего?
- Мне кажется, что Анжела, девочка, которая спасла меня от той неизбежной смерти, когда я остался один умирать, сбитый машиной, является частью меня. Понимаете?
- То есть частью вашей жизни?
- Нет, доктор, частью меня! Моей кровью, моей родней!
- Вы спрашивали ее об этом? Может быть, она и вправду ваша родственница?
- Нет. А если все мои мысли – лишь бред сходящего с ума мертвеца? Что тогда? Она очень хрупкая, я не хочу тревожить ее душу лишними вопросами и проблемами.
- Сложим все: что мы имеем? Пока - ничего.… Ищите зацепку. Хил, вы помните лицо этой Мэлани?
- Конечно. Лицо, ее голос. Я помню ее!
- Дом Анжелы и Мэлани…. Может, они взаимосвязаны? Вы видели фотографии в этом доме? Может быть некоторые вам знакомы.
- Фотографии Анжела хранит в своей комнате, я не захожу в нее. Она никого не впускает туда.
- А вы попросите ее. Ищите взаимосвязь. Не ждите с моря погоды. Как только зацепитесь за что-либо, я вам смогу помочь.
- Найти бы дневник. В нем есть все ответы…
- Да, но не стоит искать то, что потеряло свой след. И еще, поподробнее изучите жизнь Анжелы. Спросите ее маму о том, где она росла, где родилась.
- Е6е мать умерла. Когда Анжеле было четыре года.
- Сожалею. Бедняжка.… А отец?
- Что?
- Что говорит ее отец?
- Я не знаю. Я вообще не знаю, что с ее отцом. И она, похоже, не знает. Мама не рассказывала ей о нем. Он просто исчез и не оставил за собой ничего…
- Да, ваши выходы заблокированы. Нужно искать другой путь. Ничто не исчезает бесследно. И ваше прошлое в любом случае однажды выяснится. Я помогу вам в этом, ускорить раскрытие ваших загадок. Я вам обещаю. А теперь, давайте поговорим о вашем настоящем. Расскажите мне о себе… >>>
Утром следующего дня, Сиена направлялась на прием к своему психологу, известному в этом городе, хорошему специалисту. По дороге она решила позвонить Ларе, своей подруге, которая и посоветовала ей посещать этого врача.
- Але, дорогая, привет! Как твои дела, Лара?
- Я нормально, еду с ребенком в садик.
- А я иду на прием к психологу. Хотела тебя поблагодарить, ты посоветовала мне настоящего специалиста! Я чувствую изменения в своих взглядах и мышлениях. И все это благодаря тебе. Ты одна в меня поверила! Спасибо, Лара!
- Я рада за тебя. Я действительно счастлива, что у тебя все хорошо. Если что, ты знаешь, что можешь положиться на меня. Как Том?
- Он еще у мамы. Но я вчера ездила к нему, он соскучился по мне.
- Никогда не оставляй его надолго. Он нуждается в твоей любви!
- Я знаю, Лара.
- Ну что ж, пока!
- Пока!
Через пару минут, Сиена сидела на приеме у доктора Эдвардса. Это был уже третий раз. Теперь она чувствовала себя уютно, свободно. Она чувствовала, что, выходя из его кабинета, она оставляет в нем большую тяжесть своей души, все негативные эмоции и становиться другой, чистой, исцеленной. Она, наконец-то нашла человека, который смог бы ей помочь. Который смог бы ее понять ее и подсказать проверенный правильный выход из любой ситуации. Темная аура потихоньку отходила от нее. Вчера, после того как он вышла из его кабинета, доктор Эдвардс подумал: «Как только я увижу ее слезы или улыбку, я пойму, что действительно ей помогаю. Она словно кусок холодной стали – никаких эмоций. Редко таких встретишь. Ни одного раскаяния, сожаления…»
- Доктор, у меня в сумке чужая судьба, чужая жизнь. Жизнь, в которую я заглянула, и она мне понравилась. Ощущения, которые стали мне чуждыми, чувства которые могу вдохновлять к чему-то. Это жизнь человека, которого я пыталась убить не так давно. Я возненавидела эту жизнь, за то, что она не принадлежала мне.
- Так, так, так… Сиена, вы не против, если я буду называть вас по имени?
- Давно уже не против. И обращайтесь ко мне на «ты», я себя неловко чувствую, когда слышу «вы».
- Хорошо, Сиена. Если честно, я не пойму, о чем ты? Как ты можешь принести с собой жизнь человека?
- Очень просто. – Она взяла свою сумку и вытащила из нее книжечку шириной с альбомный лист. Она была в черной обложке. Сиена взмахнула ею перед своим лицом.
- Это дневник? - Доктор замер, будто призрака увидел. Его сознание на секунду отключилось. «Еще вчера я сказал, что не стоит искать того, что исчезло бесследно. Я теперь, это у меня перед носом! Как же я был не прав! У нее в руках действительно чужая жизнь! Точнее 15 пропавших лет. Вот это разгадка!»
- Да, дневник! Дневник человека, обреченного на одинокую смерть! Что вы так на меня смотрите?
- Нет, нет, просто… «А ты еще та штучка!- подумал доктор. - Ах, вот оно что! Он говорил, что недавно попал под машину. Теперь то я знаю, кто тебя так жаждал убить. Эх ты, Хил, даже не догадываешься.» - подумал он и вытянул из внутреннего кармана серебряную портсигару, – просто очень интересно. Как вы говорите, зовут этого человека?
- Хилэри. Все называют его просто - Хил. Вы говорили, что вам нужно знать все. И не только что касается меня. Этот человек – был смыслом всей моей жизни, теперь же, вся его жизнь – вот она, у меня в руке! Без этого дневника – он просто существо.
- А еще говорили, что вы хороший человек…
- Это так и есть! Доктор, вы вновь меня не понимаете. Или… вы говорили, что с вами я могу быть искренней. Вот вы слушаете все мои мысли вслух. Это плохо? Я ведь делаю то, что вы мне велели. Я вам рассказываю о себе. Я вам открываюсь.
- Нет. Вы правы.
- Снова на «вы»?
- Прости… ты права.
- В этом дневнике не только его прошлое. В нем прошлое нас…. В нем – моя боль. Мое одиночество. Если я его сожгу, то избавлюсь от этой боли, не так ли? Я хотела сегодня его сжечь…
- Нет, нет, ни в коем случае! – Ричард Эдвардс был очень умным человеком и понимал, что если поддержит ее, одобрит ее желание сжечь дневник – поможет ей излечиться. Но… ситуация была намного сложнее. Уговорив ее не сжигать дневник, он смог бы спасти Хила, потерявшегося без вести в своей жизни. Ведь этот дневник хранит все те ответы, которые мучили его долгие 15 лет. Этот дневник ключ спасения для Хила и Сиены. Но применение для одного из них может погубить другого. Он был озадачен.
- Почему?
- Сначала прочтите его мне. Полностью, все страницы. С самого начала. Я уверен, в нем мы найдем многие ответы на ваши вопросы.
«Нет уж, Ответы найдет Хил, а ты, Сиена… тебе придется вновь испытать все это. Может даже это пойдет на пользу тебе?» - подумал Эдвардс и закурил сигарету.
- Хорошо, я попытаюсь…
- Но сначала расскажите о той вашей жизни. В прошлом вы были влюблены в этого человека. Кто, как вы считаете, все испортил?
- Он был красавчиком в юношестве. Но не в моем вкусе. Сначала я вовсе не обращала на него внимания. Он будто не из мира сего.… Его не интересовало чужое мнение. Учился он на отлично, хотя все знали, что не читает книг и делает домашнего задания. Просто он умел хорошо слушать… Девушки крутились возле него, а ему было все равно. Однажды в девятом классе, он пригласил меня на школьный бал. Я тогда не понимала, почему он выбрал именно меня. В тот вечер все было идеально, я никогда его не забуду. Он так ухаживал за мной, проявлял столько внимания и заботы. (Я выросла в семье родителей алкоголиков, и понимание заботы для меня было несколько иначе.…) Так вот, я начала с ним общаться и он мне нравился с каждым днем все больше и больше. Я для него была единственным человеком, которому он мог открыть свою душу. Я ценила это и любила его всей душой.
Моя единственная подруга – Мэлани была для меня как сестра. Она понимала меня во всем, всегда поддерживала, всегда помогала. Мы с ней были очень похожи. Все что мы делали, делали это вместе. Помню, прогуливали уроки, сбежавши со школы, сидели до самой ночи в парке под звездами. Мы знали друг о дружке все, что было возможно узнать. Все тайны, все секреты и мечты… мы делились всем. Однажды, мы даже поклялись, что навсегда останемся подругами, чтобы не произошло. Мы часто ходили в гости друг другу, ведь мы жили совсем рядышком. Я помню, когда родителей не было дома, я оставалась на ночь у нее.
Однажды, Я решила познакомить Хила с Мэлани. Я так часто о нем ее рассказывала, и ей стало интересно, что же это за мальчик из параллельного класса, который ухаживал за ее подружкой. Мы сидели у нее дома… пили кофе. Говорили о том, о сем. И я вдруг заметила, как Хил стал на нее смотреть. Это был взгляд парня, который внезапно влюбился по-настоящему и даже сам этого не осознавал. Он не мог себя контролировать, заикался, говорил всякую чепуху, кашлял. Я думала, что он просто стесняется. Но я ошибалась.
Шло время, мы с Хилом стали реже встречаться, я думала это так и должно быть, чтобы чувства не превратились в привычку, но... Я не понимала, что он неизбежно от меня отдаляется. Мне становилось одиноко, я впервые начала чувствовать себя никому не нужной. А Мэлани все так же утешала меня и говорила, что он мне не нужен, что он непостоянный, легкомысленный. Она говорила, что мне нужно на некоторое время с ним разойтись, и когда он поймет, что не может без меня, то сразу же вернется и станет, наконец-то, тем заботливым, любящим парнем, которым был в самом начале нашего с ним общения. Я так и поступила. Прошло время, может месяца три, а он так и не появлялся. Проходил себе мимо, просто сухо поздоровавшись. Я ничего и не подозревала. Как это так, моя лучшая подруга? Да я бы в это никогда в жизни не поверила бы!
Затем Мэлани начала вести себя подозрительно. Она стала избегать меня, прятаться. В самые одинокие для меня времена, когда я плакала у окна, она была не со мной.
Сиена раскрыла дневник на первой странице.
>>> Я Хилэри Т. Родился 22 апреля 1960г. Сегодня 14.ноября 1981г. Неделю назад доктор Хардвейв порекомендовал завести мне этот дневник. Он сказал мне, что это единственная возможность не забыть кто я такой, не забыть дорогих мне людей. Месяц назад у меня обнаружили смертельную болезнь – рак мозга. Я обречен. Ежедневно меня мучают постоянные головные боли и слабость. Я не могу спать.
Мэлани, милая Мэлани. Смысл моей жизни. – Читая этот абзац, Сиена заплакала, руки ее задрожали, голос стал тише. – Как я смогу рассказать ей об этом? Ведь она не отпустит меня. Мне нужно уйти, уехать, скрыться, прекратить общение со знакомыми людьми. Мое спасение на оставшееся время – одиночество.
>>> 28 апреля. Она так рыдала. В ее глазах я видел внезапную грусть и черное одиночество. Будто я один на свете белом. Будто я – стал ее жизнью, она смотрела на меня как на того, кто хочет ее убить, отнять у нее самое дорогое – жизнь. Что мне оставалось? Хладнокровно уйти и скрывши правду. Правда – мой враг. Я надеюсь все же, что с ней все будет хорошо.
>>> 10 мая. Головные боли увеличиваются, не прекращаются. Не помню, что со мной происходило вчера и позавчера.… Это начало… конца.
- Ему было всего 21 год?
- Да. Доктор, я не могу читать дальше… это сложно…- Сиена протерла мокрые глаза платком из сумочки.
- Хорошо.… Какой период захвачен в его дневнике?
- 5 лет. До октября 1986 г. Последние годы он описывает, что ему становилось легче и боли проходят… он описывает маленькие городишки, в которых ему приходилось жить, заброшенные дома, грязные улицы… Его жизнь в последнее время превратилась в кошмар. Но он не корит ни себя, не свою судьбу…
- Что тебя заинтересовало больше всего в дневнике? Что, может быть, затронуло или ранило тебя?
- Да, это 3 октября 1986 г. – Сиена пролистнула 10-15 страниц дневника и открыла сказанную дату. Она набралась сил и продолжала читать.
>>> Я найду ее. Кто она, какая она? Я писал, что зову ее Мэлани… Я писал, что люблю ее больше жизни… Я должен ее найти. Прошло пять лет, с тех пор как я ушел от нее. Я увижу ее, и может,… вспомню. Если да, то у меня есть шансы.… Если даже нет… мне нужно ее увидеть. Она – последний человек, которому я нужен. Если я умру сегодня (а это вполне возможно), я должен найти ее сегодня.
... Город Сан Сэт. Я дожен бы радоваться его улочкам. Если помнил бы его...Теперь, когда память – мне изменила, остается надеется на интуицию и идти по зову сердца... Куда же оно меня приведет?
Сиена подняла глаза ввысь, всмотрелась на какую то точку на потолке.
- Я помню, шел дождь... я сидела дома с маленькой Анжелой. Ей было всего 5 лет. Ее мать – Мэлани, погибла в автокатострофе совсем недавно. Хил, конечно же не мог этого знать. Но он и не знал самого главного – что у него есть дочь!
- Так, так, секундочку! Анжела жила с тобой? Как это произошло?
- Мэлани, была метерью одиночкой. Она так и не призналась Хилу, что ждет ребенка от него. Но она его ждала и надеялась на то, что они будут вместе ее ростить. Но... ей пришлось самой идти дальше. Она заробатывала рисуя образцы моделей одежды для разных агенств. Ее работы заслуживали внимания самых известных журналов и мировых выставок. Но однажды... это было вечером, когда она шла в детский сад за дочерью, ее жизнь внезапно оборвалась. Но она отлдала ее не просто так, а ради спасения другой жизни...
Предложение
Уже было темно, но улица Роуз Хедж, самая чистая и широкая в городе, хорошо освещалась. Из кинотеатра «Маджестик», имевшего бесчисленное количество ступенек, спускалась молодая парочка, державшись за руки. Они только что просмотрели свежий романтический фильм, и впечатления него еще кружили их влюбленные головы.
- Ты знаешь, Анжела, - сказал тихонько Сэм, остановившись перед нею и повернув ее за плечо к себе, - Я должен тебе кое-что сказать. Потому что это не должно долго растягиваться. У меня просто нет сил.
Анжела стояла перед ним, и ее на этот раз мучило безудержное чувство услышать его слова. Услышать не только слова, но и то, как он их произнесет, как передаст свое состояние, свои чувства. Это должна быть волшебная ночь для них двоих. Дети остались с Хилом, она ему доверяла, поэтому ей не нужно было переживать и нагружать себя иными мыслями. Ее душа и сердце полностью находились с Сэмом. И вместе они парили где-то над землей, будто у них появились крылья.
- Я встретил тебя и сразу почувствовал, что ты не такая как все. В тебе, помимо всей волшебной красоты и изящества, самой обычной простоты и легкости души есть что-то необыкновенное и неземное. Я не могу понять, что это, не могу передать словами…
В это время из кинотеатра спускались две фигуры. В темноте трудно было бы узнать кто это, но, подойдя поближе, одна из них громко крикнула:
- Посмотри, это ведь Анжела!
Это был голос девочки-ровесницы Анжела, и он прозвучал так радостно и оживленно.
Она подбежала к Анжеле и, убедившись, что это в действительности была она, повернула ее лицом к себе и стала торопливо обнимать и целовать ее в обе щеки.
- Привет, дорогая. Это ведь ты?
- Это я, хорошая моя. Это я, - ответила с улыбкой Анжела, и так же крепко прижалась к этой девушке.
Сэм был просто в изумлении, что за сцена? Но больше его возмутило, что прервали его волнующую речь, к которой он так долго готовился.
- Кто это? – указывая рукой на незнакомку, спросил он.
- Это… Камелия. Мы с ней так давно не виделись.… Не понимаю, как ты узнала меня? В темноте, средь толпы?
- Я узнаю тебя и за тысячи километров, Анжелочка! Папа! – крикнула она мужчине, с которым возвращалась с фильма, - это Анжела! Ты не представляешь!
Мужчина подошел ближе и обнял Анжелу. В темноте не было заметно, как он прослезился.
- Здравствуй, доченька, – хрипло произнес он. Ты стала такой красивой и взрослой.
- Здравствуйте, мистер Рипли. Вы, я смотрю, неплохо выглядите! Знакомьтесь, это - Сэм Николсон, мой любимый. А это, - моя единственная и лучшая подруга – Камелия Рипли и ее отец.
- Очень приятно, - Сэм махнул головой и пожал их руки. В ушах у него все затухло, после фразы «мой любимый». Но еще его интересовал вопрос: откуда у Анжелы появилась лучшая подруга, и почему он не знал о ней до сих пор?
- Так, ну теперь вам придется отменить все ваши планы и пойти к нам поужинать, – с улыбкой и надеждой произнес мужчина. – Вон там наша машина, поехали. За одно увидишь, где мы живем…
«Неплохо, она не знает, где живет ее лучшая подруга… Что то тут не все мне понятно» - подумал Сэм.
- Сэм, как думаешь, пойдем?
- Анжела, это твой вечер и тебе решать, как его провести, - улыбнулся Сэм. Он знал, что ей это нужно и не мог просить ее отказаться.
- Пойдем, пойдем, пойдем! – Анжела покрепче сжала руку Сэма и повела его к машине.
Через четверть часа они сидели за круглым столиком в квартире Камелии, который находился на восьмом этаже в райончике под названием Голд Стик. Мама Камелии была очень гостеприимной и доброй, она обняла со слезами Анжелу, расцеловала и побежала в кухню готовить. Пока гости пили сок и тихонько разговаривали с Камелией и ее отцом, из соседней комнаты слышались вкусные ароматы печеностей.
- Значит это твой парень? А у меня нет ухажера… Скажу тебе по секрету, он очень симпатичный. – радостно и загадочно сказала камелия, наклонившись ближе к Анжеле.
- Я знаю… рассказывай, чем занимаешься?
- Я учусь на первом курсе медицинского университета. Хочу работать хирургом в будущем. Хочу спасать жизни…
- Молодец! Если честно, я никому это не говорила, но я горжусь тобой! У тебя есть к чему стремиться, и я верю, что у тебя все получиться!
Камелия была хорошей девушкой. Слово «хорошей» иногда не содержит отдельных ярких качеств в человеке. Но именно это слово очень подходит в ее описании. Хорошая дочь, воспитанная, умная и образованная Они с Анжелой были очень похожи, не внешностью, а внутренними, душевными качествами. Доброта, забота об окружающих, стремление к лучшему, светлому. Семья камелии жила небогато, отец работал таксистом, мама – поваром в ресторане. Возможность учиться в престижном вузе ей представилась по одной причине – высокому уровню знаний и старательности.
- Спасибо, дорогая. А как ты? Чем ты занимаешься, учишься?
- Да я еще в школе экстерном учусь. Скоро экзамены… Жила долгое время одна, – она гладила и игралась с шелковистыми длинными волосами Камелии, которые были волнистые, молочного цвета, как у русалки.
- Ну, дорогие гости, будьте как дома, - прервала ее мать Камелии, выйдя из кухни в синем фартуке. Ей было около сорока лет, немного полная внешность и платок на голове красили ее, придавали теплой домашней обстановки. Лицо у нее было гладким и отражало положительную теплую энергию, а улыбка так и выманивала ответную улыбку. Она вытащила запеченную утку на подносе, украшенную зеленью и другими овощами. Все-таки она была хорошим поваром! Выставив поднос на середину стола, она стала раздавать тарелки и вилки. – Угощайтесь!
- А теперь? – спросила Камелия.
- Что теперь?
- Ты говоришь, что жила одна.… Теперь ты не одна?
- Теперь нет.
- Сэм живет с тобой?
- Нет. Со мной теперь живут маленькие очень-очень хорошие, сладенькие детки – Эмми и Эрик.
Раздав все инструменты и разделив утку, мама Камелии присела за стол, напротив Анжелы. Она была удивлена словам Анжелы и ей было очень интересно знать, кто такие эти маленькие сладкие детишки.
- Откуда они? – спросила она.
- Я полюбила их с первого взгляда, когда пришла в интернат, где работает Сэм. Они просто покорили мое сердце. Я общалась с ними некоторое время, а потом поняла, что не смогу без них. И взяла к себе. Теперь они мои.
- И они называют тебя «мама»? – с огромным любопытством спросила Камелия.
- С первого дня! Это так приятно слышать!
- И тебе несложно с ними одной? – мама указала рукой – «Ешьте!»
- А я не одна. У меня есть друг – Хил. Он заботиться о них, когда я работаю.
- Так ты еще и работаешь? Это не я, а ты молодец! – восхитилась Камелия. Как только ты преодолеваешь эти жизненные сложности? Мне сложно это понять. Я бы не смогла.
- Смогла бы.
- Минуточку, Хил? Кто это? – мама Камелии была не просто заинтересована, кто же это был. Она будто услышала очень знакомое имя.
- Да, мы познакомились недавно. Он очень хороший человек! После того, как его сбила машина, он пока не может ходить, живет с нами. Он согласился смотреть за детьми, помогать мне дома. Я доверяю ему, как родному человеку.
Мама Камелии и отец обменялись подозрительными взглядами. Отец покачал головой в разные стороны и опустил глаза.
- Он не сказал тебе ничего необычного? Может из твоего прошлого?
- Нет, он меня не знал раньше. И я его не знала. Говорю же, мы познакомились недавно.
Мать Камелии грустно вздохнула, так горько и жалостно.
- И ты впустила в дом, жить этого Хила, друга, с которым недавно познакомилась?
- Вы просто его не знаете! Если вы пообщались бы с ним, я уверена, почувствовали бы то же самое, что и я! Он мне как отец!
- Ты очень похожа на свою маму, девочка моя. Она была ангелом1 Я говорю в буквальном смысле этого слова! – она проникла взглядом в сердце Анжелы. – Я знала ее всего немного – мы встречались в детсаду, куда вы с камелией ходили, когда были маленькими детишками. Она была не такая как все, бог свидетель! После разговора с ней, я чувствовала себя легче, бодрее, счастливее. Даже ее «здравствуйте» было для многих лекарством. А как она рисовала! – у нее был дар. Я часто читала о ней в газетах. Я себя часто мучаю вопросами, смогла бы я прожить, если бы не она?! – она вытерла слезы и продолжила, - То, что я говорю, наверное, выглядит жалким и бессмысленным. Сэм, вы, наверное, озадачены, кто мы такие и почему так себя ведем? Вряд ли Анжела рассказывала о нас. Но я вам скажу, мама Анжелы, Мэлани, погибла в автокатастрофе, спасая мою девочку, единственную доченьку. Я шла в детсад за ней, а в это время дети гуляли в парке. Моя Камелия выбежала мне навстречу и упала посреди гудящей машинами трассы. Я бы не добежала, не успела бы…. А Мэлани, проходящая недалеко, бросилась ее спасать. Она не стала думать, что может произойти с нею самой, не стала размышлять, а сразу рванула к ней. Она спасла ее, отбросила с дороги, но сама не успела добежать до обочины…. – Она разрыдалась, и укрыла глаза ладонями.
- Диана, - отец Камелии взял ее за руку, - перестань, прошу тебя.
- Ты очень похожа на свою маму, девочка. Такая же красивая, добрая. Дай Бог вам счастья и всего самого лучшего, что есть на земле! – сказала мама. Через несколько минут она успокоилась и приступила к ужину. Долгое время все молчали. Затем, убравшись со стола, Диана, вытащила старый альбом с детски фотографиями Камелии. Сэм и Анжела внимательно его рассматривали, расспрашивали о фотографиях.
- А эта, фотография нашей группы. Помнишь, Анжела? – спросила Камелия.
- Если честно, то я не помню, с кем ходила в садик, кто у меня был в друзьях… Я знаю только то, что после смерти мамы, ваша семья стала по-особому ко мне относится. Ты стала мне подругой, хотя мы редко общались. Я была маленькой и не могла осознать, по какой причине все это происходит. – Анжела сказала это так хладнокровно и сама, вслушиваясь в свою речь, смогла ощутить то, о чем никогда не задумывалась – сомнение.
- Пойдем, Сэм. Нам пора! Спасибо большое за ужин, за гостеприимство, за все. Надеюсь, вскоре встретимся. Была очень рада увидеть…. Через столько лет, – ее глаза смотрели в сторону, будто она не хотела смотреть на эту семью.
- Что случилось, Анжелочка? – взяв ее за руку, тревожно спросила Камелия.
- Все в порядке. Меня дома ждут!
- Анжела, - Сэм взглянул ей в глаза, и она прочла в них, что он просит ее уйти красиво, вежливо с чувством благодарности. Этот взгляд многое означал для Анжелы.
- Я просто….- Анжела схватила за волосы, потом за шею, протерла лоб и глаза, - Я просто не помню ее. Какая она была? Я так хочу вспомнить запах ее платья, волос, цвет ее глаз. Так хочу вспомнить и вновь почувствовать ее горячие руки, объятия, ее голос.… Но не могу. Это меня убивает. Я не могу представить ее образ перед глазами, потому что время стерло все, что у меня было. Я помню в тот день меня с садика забрала соседка – Сиена. Долгое время мне не говорили, что происходит. Долгое время я росла с надеждой, что она появится, придет. Я представляла себе всю жизнь сном, будто я уснула в садике и вижу этот кошмар. А вот-вот за мной придет мама. – Слезы бежали одна за другой из ее широко открытых глаз. Она никому не говорила этого раньше, никому не открывала душу и поэтому не мгла контролировать свои эмоции.
- Анжелочка, я бы все отдала, чтобы твоя мама была бы жива сейчас вместе с нами. Клянусь, все на свете! В прошлом году, когда мы были у тебя в гостях, ты помнишь, я предложила тебе жить с нами. Я искренне этого хотела. Хотела помочь тебе. Я молилась за тебя днем и ночью, молилась за твое здоровье и счастье. Не было и дня, чтобы в нашей семье не чтили память твоей матери, чтобы мы не вспоминали о тебе.
- Вы такие хорошие! Я вам всегда завидовала. Всегда. Иметь такую же любящую семью… мечта каждого человека. Спасибо вам большое за все, за то, что вы у меня есть! Вы мне как родные.
- Ты нам как дочь, Анжела – сказала Диана.
- Я знаю. Я знаю это.
- Нам пора. Спасибо большое за общение и ужин. Было очень вкусно. И приятно было познакомится, Камелия, - сказал Сэм, и, взявши Анжелу за руку, словно маленького ребенка, направился к дверям.
- Приходите еще. И нам было приятно познакомится!- сказал отец Камелии и вышел провожать гостей.
«Человек легко забудет того, с кем смеялся, но никогда не забудет, с кем плакал»
Ветер на улице усилился, в небе сверкали звезды. Отец Камелии подвез Сэма и Анжелу до кинотеатра, и, попрощавшись, уехал домой. Фонари ярко светили, и даже в десять часов ночи можно было хорошо разглядеть лица. Они молчали несколько секунд, затем Анжела взглянула на Сэма и спросила нежным голосом:
- Что ты там начинал говорить?
- Я.… Ах да, …я говорил о твоей красоте и…. забыл свою речь.
- Не нужно слов, твои глаза признаются лучше. Переходи к главному…
Сэм серьезно улыбнулся и вытащил из кармана золотое кольцо.
- Ты станешь моей женой? Потому что я хочу быть всегда только с тобою рядом. Потому что я хочу…
- Я согласна! Да! Да! Да! – она не дала ему закончить, но Сэм на это не обиделся. Схвативши его за шею, она подпрыгнула и зависла на нем. Он покружил ее в воздухе и тихонько опустил на землю. Она смеялась и плакала, а он был рад больше нее, но сдерживал свои эмоции. Сердце его так и металось, как птичка в клетке.
- Это кольцо моей мамы. Мой отец подарил ей, делая предложение. Он всегда любил только ее одну и ради готов был на все.
- Оно прекрасно! Сэм, оно замечательно! – Анжела улыбалась сквозь слезы, а Сэм лаково надел кольцо на ее безымянный пальчик.
- Я всегда буду тебя любить! – Он обнял ее хрупкую талию, и смог почувствовать, как ее тело дрожит от переживания. Щека, прижавшаяся к его щеке, была прохладной и мокрой, а кожа ее была нежной и мягкой.
- Я люблю тебя! – прошептала она ему на ушко.- Я так люблю тебя!
Сэм не сказал ни одного слова, и ласково начал целовать ее в шею. Она вздрогнула, впервые почувствовав его страстные поцелуи, которые могли передать всю его энергию и чувства, и, не сдержавшись, стала целовать его в ответ.
Этот миг остался в памяти Сэма на всю его оставшуюся жизнь как самый теплый, самый незабываемый и счастливый миг в его жизни. Все что происходило до этого мгновения осталось за тенью прошлого и утратило значение. Бедный Сэм, привыкший по жизни считать, что счастье дается только на время, на короткое время, даже и не подозревал, как обойдется с ними их судьба, теперь уже сплетенная в одну прекрасную сказочную историю. Но как бы он поступил, если знал бы, что ждет их впереди? Стоял бы он здесь с нею, прижимая ее к своему любящему сердцу? Говорил бы ей нежные слова на ухо, клялся бы любить ее всегда? И вообще, влюблялся бы в нее? Эти вопросы никогда не будут его мучить. Позже, когда воспоминания об этом дне будут заставлять его плакать у окна бессонными ночами, он будет готов отдать все, чтобы вновь вернуть этот день. Все что у него есть и может быть ради одной только секунды оказаться вновь в этот вечер рядом с нею.
Казалось, они были одни в этом мире, и все вертелось вокруг них. Ветер был теплым, и только он мог приглушать сладкий шепот двух любящих. Время скользило медленнее и казалось, вот-вот вовсе остановится, для того, чтобы продлить этот вечер.
За черной занавесью…
- Что вы на меня так смотрите, доктор Эдвардс? – Сиена вновь поймала на себе этот озадаченный взгляд.
- Я тебе открою одну свою тайну. Точнее даже не тайну, а размышление, можно сказать. Когда ты была у меня в первый раз, я подумал: Какая же холодная, бесчувственная девушка! Сколько потребуется времени, чтобы суметь ей помочь вновь что-то почувствовать, кроме ненависти и жажды мести, конечно. Сколько потребуется, чтобы однажды увидеть на глазах ее слезы или улыбку на лице? Когда я замечу это – это будет означать, что ее визиты ко мне не напрасны…. Ты понимаешь, о чем я, Сиена?
- Я давно не плакала, доктор. Да, в общем-то, и не с кем было пообщаться, рассказать о наболевшем. Все видели во мне ту змею, которая так и ждет ужалить в подходящий момент. И знаете, я и сама уже перестала верить, что однажды изменюсь.
- Так значит, Анжела погибла и спасла при этом другую жизнь?
- Так и есть. Она спасла пятилетнюю девочку. По большому счету, она даже не знала, кто она, кто ее родители.…. Она просто бросилась к ней, увидев, что та упала посреди дороги. А дальше… Всевышний ее не пощадил.
- Ты плакала по ней, скучала? Думала о том, что если можно было все вернуть… как бы ты относилась к ней?
Сиене никто никогда не задавал подобных вопросов. Теперь же ответив на них, она понимала, что существует свидетель, который будет знать о том, что она испытывала, потеряв лучшую подругу, любимого человека и, наконец, себя. Делиться чувствами и переживаниями оказалось намного проще, чем она себе представляла. Эмоции, накопившиеся в ней за столько лет, в итоге можно отпустить по течению. Сердце, которое было замкнуто на сто замков, можно было открыть. Истинное лицо, спрятанное за черной занавесью, можно было показать. «Кто вы, мистер Эдвардс? Волшебник?»
- Я часто плакала. Плакала, что в последние годы не могла быть рядом с ней в трудные минуты. Плакала, что не успела сказать ей, как я люблю ее. Я вспоминала наше совместное прошлое. Я так жалела, что она так и не услышала от меня слов раскаяния. – Сиена устала вытирать слезы.
- Ты начала рассказывать тот день… шел дождь. Ты сидела с Анжелой, дочерью Мэлани. Что же тогда произошло?
….. В тот день… я услышала стук в дверь. Это был Хил. Он стоял такой мокрый, печальный, усталый. Я открыла дверь и узнала его. Неужели он пришел ко мне? Я перестала реально соображать. Я ждала от него чего-то. Я ведь не знала ничего на тот момент. Я не знала еще, почему он ушел от нее. Что он смертельно болен, что он не помнит ничего, ни дома, ни улицы. Ни Мэлани, ни меня. А он, в свою очередь, даже и не подозревал, что в спальне, в моей комнате спит его пятилетняя дочь.
- Извините, мисс, - тяжело произнес Хил, - Я ищу девушку по имени Мэлани. Вы не подскажете, живет ли на этой улице такая?
Я была в растерянности. Что за вопрос? Допустим, он не знает, что она погибла, но почему он не уверен, что она жила на этой улице? Но самый главный вопрос: почему он не узнает меня? Нужно было что-то разузнать. Но то, что я сделала дальше, даже сама от себя такого не ожидала. Я была под влиянием наркотика, которого ждала так долго и вот, наконец, долгожданная доза – передо мной.
- Я и есть, Мэлани. Хил, это ты? – я прикинулась другой девушкой и пыталась войти в роль.
- Это я, – он не мог рассмотреть меня, так как капли дождя стекали с лица быстрым ручьем и размывали обзор.
- Заходи же, дорогой. Я так тебя ждала! - Я впустила его к себе. Да, мы с Мэлани были похожи и не только внешне.
Он был счастлив меня видеть. Точнее видеть Мэлани. Я дала ему переодеться и накрыла на стол. Он смотрел мне в глаза и рассказывал, как сильно меня любит, что все время думал только обо мне. Я не могла понять, что же все-таки произошло, почему он ушел. В общем, я спросила его, и он рассказал мне все до подробностей. Что он был вынужден уйти, что он винил себя все это время. Он рассказал, что смертельно болен, что нет надежды на спасение, и он должен был просто увидеть меня. Он смотрел не меня, и я думала, а как бы я чувствовала все его речи, если бы он действительно говорил это мне, Сиене, а не Мэлани, роль которой я решила сыграть.
- Я даже тебя смутно помню.… Но знаю, что люблю тебя, и эта любовь будет жить во мне вечно!
Мне все это нравилось, и я не хотела думать, что будет позже, когда он обо всем узнает. А может он и не узнает ничего.… Теперь он принадлежит мне! Я вошла во вкус, почувствовала себя вновь на троне, как в былое время. Всю ночь мы не спали, он все мне пытался успеть рассказать. Задавал свои вопросы о том, что после его ухода случилось… Я лгала, что ждала его, что надеялась однажды вновь его увидеть. Мэлани тоже об этом думала.
Я не хотела, чтобы ночь кончалась, он меня обнимал, целовал. Он был счастлив, как ребенок. Но правда, как известно, рано или поздно выплывает наружу. В моем случае, это произошло слишком рано. Я ушла в кухню мыть посуду, он остался один в гостиной. Пока меня не было, он стал изучать мой дом.… И вдруг в кухне я услышала:
- Сиена! Иди на секундочку ко мне…
- Да, дорогой, я иду! – ответила машинально я. Актриса с меня никудышная, откликнуться на имя «Сиена»! Он тут меня и поймал. Когда я вышла, то увидела его с фотографией в руке из рамки на тумбе, где мы с Сиеной стояли обнявшись.… На обратной стороне ее было подписано: Сиена и Мэлани – лучшие подружки на всю жизнь. Я поняла, что пятится назад не имеет смысла, и уже хотела рассказать ему правду.
- Хил, дорогой Хил. Мєлани уже нет на этом....
Я не успела договорить, как он рухнул без сознания с несчастным безнадежным выражением лица. Его увезла скорая в третьем часу ночи. В больнице следующего дня я его не нашла. Я обзвонила все приюты, все больницы в районе.… О нем никто не слышал. Вот так оно бывает, я возненавидела его с того дня еще больше. Я думала, что он не просто пропал, я думала, он умер где-то. У меня остался его дневник, который он читал мне в ту ночь.
Недавно я его вновь увидела. И вся эта боль, вся злость и гнев, накопившаяся во мне за долгое время просто помутили мое сознание. Я решила избавиться от него, думала, что это поможет мне легче спать по ночам. О боже! Даже через столько лет мне все еще было больно видеть его! Он дважды разбил мне сердце и ушел без следа! И вот, я все спланировала. Он встретился мне ночью у кафе моей подруги, Лары. Я знала, что он вернется в то место вновь, и следующей ночью.… Появляться на своей машине было очень опасно, и я попросила машину у соседки, Джейн, - черный джип. Сказала, что мне срочно нужно в больницу, и моя машина поломалась. Так я обеспечила алиби себе и ей. Ну, я ждала, пока он появится на безлюдном проулке. А потом, все что мне нужно было сделать – разогнаться и стукнуть его как можно сильнее. От такого удара никто не выживет.
Сиена улыбнулась, вспомнила все, что произошло той ночью. То как она сбила его и скрылась с места, уверенно, что с ним все покончено.
- Ирония судьбы… Его спасла его же дочь, о существовании которой он даже не догадывается. Такое возможно, доктор? Разве в жизни такое бывает?
- Я не знаю, что бывает в жизни, а что нет. Я знаю, что твоя история могла случиться с каждым из людей. Каждый мог пережить это.
- Доктор, только не нужно лжи, я ее наслушалась в жизни.
- А ты сама подумай, как бы ты поступила, если бы у тебя был шанс вернуться в тот же день. Ты бы отступила, вернулась бы в дом, легла бы в постель и уснула спокойно?
- Нет, я бы все равно не ушла с незавершенными планами. О, черт! Доктор, вы правы! Вы все знаете, вы все всегда можете предугадать. Как у вас все получается?
- Проблема в том, что люди не умеют контролировать свои эмоции. Даже сейчас, в эту минуту вы поражены тем, как я смог предугадать, что ты не отступилась бы даже во второй раз, возникшие при этом эмоции не дают тебе возможности понять, что я хочу объяснить.
- Я бы хотела, чтобы этого дня вовсе не было. Я хотела бы его удалить из своей жизни!
- «Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь самую книгу». Жорж Санд.
- Это все так сложно.
- На самом же деле, дорогая Сиена, все очень просто. Ответы всегда содержаться в нас самих. Увидеть их трудно, но можно. Нужно чаще анализировать и все время думать, а что последует за нашим шагом, каков будет результат и итог. И, конечно же, вера, в то, что все сложиться хорошо. Что все, что не делается – к лучшему. Не просто отмазка для самого себя, а искренняя настоящая вера в это. Вера в любовь и дружбу. В человеческую искренность
- Я не могу больше верить в это, однажды я уже попадала в капкан. Однажды я тонула в этой лжи, и никто не протянул мне руку помощи.
- А кто застрахован? Объясни. Помощь была, но ты просто ее не замечала.
- Какая же?
- Твой сын, мама. Подруга Лара. Анжела? Они все отвернулись от тебя?
- Нет. Я сама от них отвернулась.
- Главное, помни, все можно изменить. Это очень важно.…Все в твоих руках. Протяни им руку, и они примут тебя. Даже многострадалец Хил.
- Как я должна поступить? Просить прощения, чего я в жизни своей не делала? Просить прощения у тех, кто отнял у меня право быть счастливой?
- Ты сама знаешь, что есть только один человек, который не дает тебе стать счастливой.
- Кто же это?
- Ты сама.
Сиена задумалась.
- Импровизируй. У тебя все получится. Никогда не знаешь, что можно ожидать от людей. Все в твоих руках, дорогая.
- А если я сделаю еще хуже, вдруг я все испорчу?
- Этот вопрос нужно было задать себе немного раньше, до того, как совершать намеренное покушение на жизнь любимого тебе человека! – доктор Эдвардс мог тонко и очень умело подчеркнуть некоторые важные моменты, имеющие значение. Такого рода высказывания помогали клиенту взглянуть на себя со стороны, осознать глубину своих поступков.
- Мне нужно время, я должна для себя все решить. Я не могу так просто изменить себя.
- Меняться никогда не просто. Но просто совершать обдуманные хорошие бескорыстные поступки. С этого и начинай.
- Я попытаюсь. Спасибо вам, доктор. Вы самый мудрый и понимающий человек, которого я когда-либо встречала в своей жизни!
- Это лишь моя работа, – вновь тонко подчеркнул доктор.
- Я заберу дневник.
- Нет, нет, пусть он побудет у меня. Когда он с тобой – он создает вокруг тебя отрицательно воздействующую ауру. Ты сегодня быстрее уснешь, если он останется у меня, поверь мне. – красиво солгать – одна из козырных карточек психолога. Но ложь почти всегда была во благо. Почему же не солгать?
- Хорошо. Ну, что ж, до свиданья!
«Послезавтра в первой половине дня у меня в посетителях Хил… Ему будет интересно полистать эту книжечку» - слегка улыбнулся доктор Эдвардс. «Столько посетителей в день, а эта история почему-то заставляет меня испытывать какие-то чувства к этим «человечкам». Это странно. Я поддаюсь эмоциям, как и она, неужели она заразила меня? Исцелившись от бесчувствия, она и меня заодно прихватила с собой в эту ловушку. Эмоции… я переживаю за нее? Не может быть! Я работаю за ее деньги. Пора мне в отпуск…» - он отогнал все мысли и решил сходить в городской ресторан пообедать и выпить вина, чтобы расслабиться.
<Ад и рай - в небесах>, - утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай - не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай - это две половины души. Омар Хайям
Новость
На следующий день Сэм проснулся счастливым и полностью удовлетворенным. Он строил планы. В голове его проходили дни и недели, за ними шли месяцы и годы благополучной совместной жизни с Анжелой. Он планировал, что нужно будет завести еще одного ребенка. Он закрывал глаза и видел, какой он счастливый отец, Эмми с Эриком уже вместе ходят в школу, а малышка, не важно, девочка или мальчик, вот-вот будет стоять на ногах. Они вместе будут воспитывать детишек. Он думал, сколько тепла и любви можно подарить детям. Какую долю любви можно вернуть Анжеле из той любви, что она ему подарила? Разве его можно было судить? Он, как и каждый из обычных людей, которые верят в счастливое будущее, хотел, чтобы у них с Анжелой все сложилось великолепно. В первую очередь, он думал, что необходимо, чтобы Анжела всем была довольна. Непременным условием его счастья было счастье Анжелы. Нужно переехать в центральный район, чтобы им не сложно было ходить по магазинам, а детям - в школу. Он знал одно местечко, район Стэйт - Браун. Его знакомый давненько рассказывал, что здесь сдается домик.
Но счастье не может длиться вечно. На замену белой полосе всегда приходит черная. Догоревши пламя спички оставляет лишь едкий дым и ощущение мгновенности. В девять утра зазвонил его мобильный и ему сообщили новость, которая его сильно встревожила. Теперь же, отбросив из мыслей все свои планы на будущее, он начал думать о том, как же сообщить услышанную новость Анжеле. Ведь она была счастлива еще вчера, а теперь.… Как она отреагирует, узнав, что Хил, человек, которого она успела полюбить, и который стал ей очень близким человеком, приходится ей отцом. Его беспокоили мысли о том, как поведет себя Анжела, которая до последнего не хочет верить, что дни Хила сочтены, что тонкая ниточка его жизни, которая потеряла свои истоки, вот-вот оборвется, узнает о том, что он и есть ее отец. Человек, который смог бы дать ей столько ответов. Которого она никогда не видела, но всегда любила.
После работы, он направился в дом Анжелы. Скрывать от Анжелы такое известие было просто неправильно. Беспокойства о том, как она все это воспримет, не давали ему покоя всю дорогу. Он пытался мысленно спланировать, как аккуратно и безболезненно преподнести эту новость, но размыслив, понял, что это просто нереально.
- Здравствуй, дорогой. Проходи. – Анжела как всегда с улыбкой встретила его у порога и сняла с него куртку.
- Привет, любимая, - он крепко обнял ее, будто не видел очень долго. Анжела была встревожена.
- Что случилось?
- Мне нужно сообщить Хилу…
- Минутку, что значит мне нужно…? Это нам ему нужно сообщить! Это ведь самая приятная новость! Он будет очень счастлив! Пойдем.
- Погоди, минутку, Анжела! Ты не понимаешь меня.
Анжела привела Сэма в гостиную, где был празднично накрыт стол. Посреди стола горели свечи. Хрустальные бокалы и шампанское блестели, отражаясь при ярком свете люстры. За столом сидели Хил и дети. Они еще ничего не знали. На специально сохранила все в тайне до прихода Сэма.
Сэм вошел, и глаза его опустились от грусти. Он понимал, что в душе у Анжелы намечался праздник. Он понимал, что сегодня – важный день в ее жизни. Она хотела отпраздновать день помолвки с Сэмом.
- Итак, Хил, детки мои любименькие. Мы хотим вам сообщить большую новость!
- Постой, Анжела. Подожди, дай мне сказать. – сложно было обрывать такой вечер, но лучше сделать это до того, как он начнется.
- Перед тем, как я сообщу, что моя жизнь с этих дней кардинально меняется, я хочу сказать огромное спасибо тебе, Хил и вам детишки! Я люблю вас всей душой. Эмми, Эрик, вы помогли мне поверить в лучшее, помогли почувствовать себя счастливой. А ты, Хил. Ты знаешь, без тебя я бы не смогла! Я люблю тебя. потому что ты такой хороший, серьезный, добрый. Я бы очень хотела иметь такого отца рядом. Ты ведь знаешь, что ты мне как родной папа!
Анжела улыбнулась и продемонстрировала свой безымянный пальчик с золотым кольцом. Она стала пританцовывать, но вдруг резко застыла на месте, заметив, что у Сэма заплаканные глаза. Что же это могло быть? «Вот она – черная полоса» - подумала Анжела. «Секунды счастья, секунды!... и годы в печали» - странные мысли посетили ее в этот момент.
- У меня есть новости… - он взялся за свои виски обеими руками и опустил голову.
«У Сэма проблемы? Он не хочет жениться? Он болен? Что-то с его матерью?». Анжела даже и представить не могла, что его новости касаются в первую очередь ее саму.
Хил на секунду поднял голову вверх, и… начал молиться. Время для него остановилось, он исчез на миг из комнаты и очутился на коленях в большом розовом саду, где аромат цветущих цветов наполнил его легкие и сделал его невесомым. Он смотрел на чистое голубое небо, и все то, что происходило в комнате, было где-то очень далеко, в другом измерении. Он не мог слышать, как плачет Анжела, не мог видеть, как Сэм из кармана достает бумажку – анализы ДНК. Он просто молился. И вдруг яркая вспышка из самого неба ослепила его и он вернулся в ту же обстановку к Сэму, Анжеле и детям.
«Хил, Анжела твоя дочь!» - услышал он четко и ясно слова Сэма. Выражение лица его ни капли не изменилось, мышцы лица не дернулись. Он быстро встал из своего инвалидного кресла, сделал один шаг к Анжеле, которая, была вся в слезах, и заметил, как она, встревожившись за него, побежала ему навстречу. Но дойти до нее ему не удалось. Он рухнул без сознания на пол. И свет в его глазах затих.
Анжела, упав на колени перед ним, стала обнимать его, молить, чтобы тот открыл глаза.
- Папочка! Родненький! Папочка! Я здесь, папа! Открой глаза, прошу! – слезы с ее глаз текли еще с большей силой, когда она понимала, что он теперь не слышит ее. Сэм был рядом, держал ее за плечи. Он не мог ничего сделать.
В больницу Хила привезли на карете скорой помощи почти через пару минут. Анжела, Сэм и дети уже были здесь у его палаты. Врачи не впускали никого. Нужно было привести Хила в сознание. Анжела плакала без перерыву, Сэму было очень жалко видеть ее такой.
- Я заберу детей, усыплю. Скоро буду. – тихонько сказал он ей на ушко. – Держись, дорогая.
Сэм не знал, как можно утешить Анжелу, и вообще можно ли? Теперь, казалось, ей никто не мог помочь, впрочем, как и Хилу. Он так хотел обнять ее, сказать, что скоро все будет хорошо, но не мог, потому что сам в это не верил.
Анжела осталась одна, на кресле ожиданий у палаты Хила. Она молила Бога:
« Я молю тебя, Боже, дай ему шанс. Ведь он мне так нужен! Его жизнь не должна так обрываться. Так печально, когда теперь, после стольких лет у него появился смысл жизни…. А я? Подумай обо мне. Каково будет мне, - маленькой девчонке, которая стала взрослой раньше времени. В детстве я осталась без матери, без ее любви и заботы, без ее воспитания, без наставлений и уроков жизни. Я росла сама, храня обиду на Тебя всю свою жизнь. Ты забрал у меня самое дорогое. И до сих пор я и думать не могла, что у меня есть отец. Все это время он был где-то рядом, но Ты не посылал мне даже знаков. В последнее время, находясь со мной, он изменил меня в лучшую сторону. Кто я без него? Дай и мне шанс. Дай мне шанс вновь почувствовать себя родной, разреши согреться в руках своего отца. Дай шанс быть им любимой. Ты ведь знаешь, я простила его. Где бы он ни был все это время, чем бы ни был занят, что бы ни происходило с ним и со мной. Я простила его! Потому что знаю, что он любит меня. Мне не нужно доказательств. Я знаю, что новость о том, что у него есть дочь, которая его любит, обрадовала его не меньше, чем меня о родном отце. Молю, дай ему шанс! Прости меня за все грехи. Прости всех нас…»
Через три часа к ней подошел врач. Тот самый, который оперировал Хила после аварии.
- Что с ним? – глаза Анжелы еще не гасли, еще сверкали в надежде.
- У него произошло кровоизлияние в мозг. – Врач вздохнул. - Если без наших врачебных терминов, то, простыми словами… сосуды головного мозга не выдержали и.. Это называется инсультом и не связано с его болезнью. Инсульт происходит у гипертоников, часто из-за эмоционального перенапряжения. Но… сейчас он находиться в коме. И именно его болезнь все усложняет. Я повторно сделал снимок его головы. Придется делать решающую операцию, и как можно скорее. В нашей больнице нет достаточно опытных хирургов в этой сфере. Вас направят в Нью-Джерси, где имеются специальное оборудование и опытные врачи. Если нам удастся вытащить его из комы, и вы найдете средства для поездки… Я знаю, что это государственная клиника, операции в ней бесплатны. Не хочу вас обнадеживать или пугать. Вы сами понимаете, это тяжелая, тяжелейшая болезнь! Шансы невелики…
- Я сделаю все, чтобы он жил! Все, чтобы он был рядом со мной! Я сделаю все! Это мой отец, доктор! Этой мой отец!
ТОМ 3
Там где меня ждут
Жизнь – мой временный приют,
Я не буду скитаться здесь вечно,
Я хочу туда, где время бесконечно.
Я хочу быть там, где меня ждут.
Любовь всегда побеждает
Фотография мамы Анжелы на полке в ее комнате в розовой рамке тихонько смотрела на открытое окошко, за которым небо печально роняло свои слезы. Но теперь ее грустное выражение исчезло. Она стала светлее, будто ощутила на своем стеклышке приятное прикосновение солнечного луча. Глаза сверкали теперь не от слез, собравшихся под красивыми веками, а от душевного удовлетворения, некого необъяснимого чувства, которое возникает при случайной встрече со старым другом, которого не видел долгое время или когда через долгие годы слышишь любимую музыку из раннего детства.
Неизвестно, правда, как бы теперь сложилась судьба Анжелы, если мужчина, который сидел в сером костюме еще много месяцев назад в том кафе, оказался бы чужим, обычным незнакомцем…. Почувствовала бы Анжела к нему те же чувства, что и к Хилу? Спасла бы его после страшной катастрофы, отбросив сомнения и страх? Отдала бы ради другого человека несколько лет своей заработной платы. Ведь ради спасения Хила, она взяла в долг у Лары огромные деньги. Ну, по крайней мере решилась на такой шаг без сомнений. (Лара, выплачивала 80 процентов зарплаты только первые два месяца, а потом и вовсе перестала взимать с Анжелы деньги.) Может, и нет. Но точно можно ответить, что она пригласила бы на вечер этого человека, чтобы накормить его и познакомиться ближе. Это было заложено у нее в крови, в ее сущности, в основе ее мышлений. Если она может помочь, то сделает это непременно.
Хил был искренне счастлив все время, которое он мог находиться рядом с Анжелой. С того самого дня, когда он впервые увидел ее. Но яснее его удовлетворенность, даже некоторое наслаждение в пребывании рядом с Анжелой проявлялось с того момента, как она пришла к нему в больницу после аварии и столько времени проводила с ним. Нянчилась с ним как близкий родной человек, кормила его, утешала. Он был счастлив! Это неоспоримо! Все это время. Короткое, казалось бы, обреченное время.… А после того, как Анжела перебрала его к себе домой, он стал другим. Буд-то теперь не боялся смерти. Буд-то знал, что то, чего он так долго ждал, чего так страстно искал, теперь рядом. Он молчал, когда она говорила, старался запечатлеть каждый ее звук, каждое слово сказанное Анжелой. Он смотрел на нее словно на что-то неземное, когда она улыбалась или обнимала детей. Неужели все это время он знал, что Анжела его дочь?
Когда для каждого из нас есть свое утешение в жизни, эгоистические мечты и сны о том, что жизнь прекрасна вокруг нас, Анжела имела только одну мечту - изменить жизнь в лучшую сторону. Вряд ли обычный человечишка смог бы понять ее. Это было ее утешением. «Если, - думала она, - Сиена измениться, вернется к сыночку Тому, найдет себе хорошего жизненного спутника, то сердце мое будет спокойно. Я буду молиться за нее. Тогда мы могли бы ходить друг к другу в гости. Том мог бы играться с Эмми и Эриком. Я могла бы советоваться, как вкуснее приготовить то или иное блюдо. Могла бы помогать ей в любых ее делах. Мы могли бы делиться всем-всем, даже своими секретами. Это было бы прекрасно!».
Но что случилось бы с Анжелой, если она узнала бы об этой прошлой связи Хила с Сиеной?
Прошло два месяца. В прекрасном городишке – Сан – Сет наступила зима. Зимы здесь всегда были снежными и холодными. Все вокруг – дома, деревья и улицы были укрыты толстым белым покрывалом. Неизвестная темная улочка Хил-Вей теперь выгладила великолепно, гордо и открыто. Солнышко, выглянув на несколько часов из густой серой глубинки небес, бросило свои тени на снег и покрыло его серебряным блеском. А какой яркий свет! Аж глаза слепит! Окна в домиках изящно изрисовал ночной мороз – зимний художник. Домик в конце улицы, пред которым весной и летом цветут розы, в котором еще недавно жила молодая хозяйка, теперь грустил в одиночестве. Вот уж третью неделю его ворота замело снегом и в окнах его не мелькали огни.
Новая квартира в районе Стэйт - Браун была очень удобной. Уютная обстановка, новая мебель. Персиковый цвет, в который были покрашены стены, придавал ощущение тепла. Все, как и мечтал Сэм – неподалеку детский сад и школа, больница и супермаркет. Улицы всегда чистые, ухоженные. Снега здесь было меньше, машины и люди, которым никогда не было времени отдохнуть, всегда крутились в этом районе в поисках чего-либо.
Анжела и дети сидели у камина. Сэм вернулся с работы поздно, и, стряхнув с плеч своих прилипший снег, повесил пальто на вешалку.
- Привет, мои хорошие! Мое начальство обещало мне сделать хороший подарок на день рождения! – он увидел, что Анжела все так же грустила. Она сидела на кресле, прижавши голову к коленям, и читала старый потрепанный дневник. Глаза ее все так же, как и три недели назад были полны слез. Она не ответила на привет Сэма. Но дети, подбежав к нему, крепко его обняли.
- Детишки, как у вас успехи? Эрик, дорогой, когда уже ты пойдешь в садик?
- Он не ответит тебе… - тихонько сказала Эмми и погладила Эрика по голове. Тот стоял молча, опустивши глаза.
- Почему же? Эрик? Ты мне не ответишь? Тебе нужно чаще общаться с другими детишками, как твоя сестра. Однажды тебе наскучит сидеть дома.
- Школы сегодня позакрывали. Из-за гололеда, – сказала Эмми.
- Да, на дорогах сплошные пробки.… Так, ну что у нас сегодня на ужин? Пойдем, посмотрим. – он поднял эрика за живот горизонтально и, жужжа, будто самолет, повез его в кухню. За ними пошла Эмми.
Сэм закрыл дверцы и позвал рукой Эмми.
- Скажи, твоя мама сегодня без изменений, как и вчера? – шепотом спросил он.
- Без изменений, - грустно ответила Эмми. – Она молча смотрит в огонь камина, и все время читает этот дневник… и плачет. Скажи, это у нее пройдет?
- Пройдет, моя хорошая, конечно пройдет. Ты пыталась сегодня поговорить с Эриком? Занималась с ним? Ведь только у тебя это получается.
Эмми протерла свои глаза. Она переживала не меньше Сэма.
- Сегодня он говорил со мной. Он сказал, что пока меня не было, и он сидел сам с мамой, ему было страшно,… что она тоже уйдет.
- Эмми, миленькая. Неужели он и вправду говорит с тобой? Я так бы хотел тебе поверить, это было бы прекрасно!
- Он и вправду говорит со мной, пока вас нет. Ты сам в этом убедишься!
- Если это так, попроси его сказать что-нибудь, что-угодно. Чтобы Анжела это услышала. Это бы очень помогло ей.
Эмми махнула головой.
Сэм поужинал и вновь зашел в ту комнату, где сидела Анжела. Он подошел к ней сзади и обнял ее за спину, наклонив ее голову себе на грудь.
- Прошло уже два месяца, любимая. Скажи что-нибудь, прошу! – он целовал ее волосы, зажмурив глаза. – я так хочу видеть вновь твою улыбку. Я ведь все сделаю для тебя, ты знаешь. Я думал,, что переехав сюда, тебе немного станет лучше. – Он ждал, что она скажет ему что-нибудь. Ведь молчание было сложнее всего. Она должна была рассказать, что происходило и происходит до сих пор у нее на душе, как ей трудно, как больно. Она должна была излить свою душу, выплакать свои слезы ему на плечи.
- Эмми сегодня сказала, что говорила с Эриком… не знаю, правду ли она говорит. Она хочет верить в это, как и все мы. Будто он ей сказал ей, что ему было страшно сегодня с тобой. Он боялся, что ты тоже уйдешь, как и его мать.
Анжела не выдержала, повернулась к Сэму, и схватив его руками за голову, прицелила взгляд на его глазах. Затем крепко обхватила его шею.
- Я даже не успела ему сказать этого. Как я его люблю! Как всегда с самого детства мечтала о том, что он придет. Что он, наконец, придет и останется навсегда со мной, понимаешь?! Я представляла его себе, какой он был… я чувствовала в глубине души… я знала что Хил – это мой отец!
- И он это чувствовал не меньше тебя! Ведь именно он умолял меня провести анализ ДНК!
- Я знала! – лицо ее слегка изменилось.
- Разве не чудо, что ему все-таки удалось найти тебя! Остаток своей жизни он провел с тобой, держа тебя за руку. Я думаю, это были его последние мечты.
- Но он не услышал меня, когда я кричала ему… Он не успел узнать… - она задыхалась от слез, сжимая его плечи. – как я люблю его!
- Ему не нужно было об этом говорить!
- Его дневник… Он любил мою маму больше жизни, понимаешь. Я думала, что он бросил нас намеренно и держала на него обиду внутри себя. Я хотела бы попросить у него прощения…
- Он простил тебя. Я это знаю. Услышав, что ты – его дочь он встал и направился к тебе, помнишь?
- Он не услышал, как я назвала его папой! Он прожил столько времени в полном одиночестве в мечтах о том, что где-то его ждут и помнят родные ему люди! Что однажды он узнает ответы на вопросы, которые его так долго мучили! Он не знал, что у него есть дочь! Разве это справедливо? Скажи мне Сэм? Где в это время Всевышний? Я так молила его о помощи… разве я такая грешная, что он отверг меня?
- В жизни много несправедливостей, дорогая. Вспомни, что случилось с родителями Эрика.
- Неужели он сказал, что боится меня потерять? – она улыбнулась сквозь слезы, - глупенький!
- Ты веришь? Ведь если это так, если Эмми не придумывает, значит это чудо!
- Я верю, Сэм.
- Дети! Эмми! Эрик! Идите к нам! Наша мама теперь изменится! Она не будет молча плакать, - он прижал ее к себе, - ведь правда?
- Я люблю тебя Сэм. –шепнула Анжела, закрыв глаза.
Дети подбежали к ним и обняли их. Это была прекрасная семья! Крепкая, любящая, неотъемлемая. Многие мечтали о такой жизни. Анжела и Сэм понимали это и делали все, чтобы сохранить эту любовь и этот неугасаемый семейный очаг.
Камин все также тихонько трещал. Настенные часы все также устало тикали. Но с этого момента все изменилось.
Второй шанс
- Ричард, дорогой, побрейся! – сказала Сиена, поцеловав его в щеку, на которой немного выросла его светлая, даже немного рыжая, щетина. Она сидела рядом с ним за одном столиком.
- Обязательно. Вчера не было времени, я устал как ежик. Приходила пациентка, очень странная…
- Даже еще страннее, чем я когда то?
Ричард улыбнулся.
- Ей казалось, что время идет не вперед, а назад. Она говорит, что иногда чувствует, как дни идут в обратном порядке, а часовая стрелка движется справа налево.
- Разве ты можешь ей помочь? = Сиена выпила глоток вина из высокого бокала.
В ресторане было много людей. Ричард Эдвардс и Сиена Маршал сидели за небольшим столиком и ужинали вместе. Красивая живая медленная музыка, влюбленные глаза сидящих пар, и аромат дорогих духов, - все это придавало некой романтичности окружающей обстановке. Сиена была одета в синее платье, которое сидело на ней так искусно, так легко. Глаза ее горели, длинные черные как ночь ресницы порхали, а губы тянулись в разные стороны, ненавязчиво рисуя красивую улыбку. Ричард же в свою очередь оставался тем самым серьезным мужчиной. И даже в этот миг, когда так близко находился с этой дамочкой, с которой знался всего три месяца, но которая сумела растопить его чувства, тем самым, затмив его так хорошо логически развитый разум.
- Я не знаю, смогу ли ей помочь.… И вообще, я теряю свою квалификацию в последнее время.
- Это все из-за меня? Ты раньше ведь и не думал, что голову тебе вскружит бешенная пациентка! – она улыбнулась.
Ричард вынул из кармана свои сигареты и пододвинул ближе пепельницу.
- Я не знаю.… Это для меня ново, ты права. Я почти сорок лет жил только жизнью профессионального психолога, непоколебимого специалиста, знатока своего дела.
- Ты говорил, что всему виной – наши эмоции. Я помню, скажи мне теперь, если выбирать между той жизнью, - сухой и однообразной, и этой, красочной и в то же время хрупкой, что тебе ближе7 Что ты выберешь?
Ричард дожевал свой сочный стэйк, глотнул из бокала вина, затем посмотрел на Сиену.
- Я выбираю жизнь с тобой! – Ричард подумал о том, поему этот ответ первым попался ему на уста. Подумал о том, правда ли это на самом деле? И стал взвешивать в голове плюсы и минусы прошлой и нынешней жизни.
- Я так и знала.… Но я ведь еще та «штучка»! А не боишься, о том, что позже будешь жалеть?
- Кто думает о том, что будет после, - не способен быть счастливым сейчас.
- Ты знаешь, я и не думала, что когда-нибудь еще в своей жизни буду счастливой! Что у меня вновь появится второй шанс. Теперь у меня есть ухажер, сын, который меня любит и ждет дома, и друг – Лара, которая помогла мне встретиться с тобой.
- Сиена, с тобой все в порядке? – спросил Ричард, внимательно взглянув в глаза Сиены, которые немного погрустнели.
- Ты сейчас спрашиваешь как мой врач или как…
- Я спрашивай как любящий и заботящийся человек.
Сиена улыбнулась.
- Мне грустно от того, что теперь Анжела никогда вновь меня не примет. Я всегда ее любила. С ее детства, когда она осталась ни без кого. После ее взросления, даже когда грубила ей и унижала ее. Ты знаешь, она всегда верила в меня. Я не понимала, я сделала ей столько плохого в жизни, столько, что сама никогда не смогла бы простить подобное! Но она прощала меня. Она верила и искренне желала, что я однажды изменюсь, стану добрее и чище. Я этого никак не понимала. Я ждала от нее сдачи, ответа, войны. Но нет. Анжела не такая! А теперь… когда я действительно стала другой, так как она и думала, теперь…
- Она никогда тебя не простит, потому что знает, что Хила сбила в тот день ты, и причем, умышленно… - Продолжил Ричард, выдохнув клубок сигаретного дыма из горла.
- Именно. Теперь она никогда меня не простит! Я тоже…
- Ты звонила ей? Виделась с ней?
- Нет. После смерти Хила, я боюсь показываться ей на глаза.
- Тебе необходимо поговорить с нею, попросить прощения. По твоим словам, Анжела – сильная, а только сильные умеют прощать, поверь мне!
- Ты прав, наверное. Но это будет нелегко…. Она многого не знает.
- Я хочу, чтобы ты сделала это. Даже если она не простит тебя, даже если не станет слушать, ты почувствуешь душевное облегчение.
- Я сделаю это завтра. – Сиена вытерла салфеткой губы. – И все-таки странно все сложилась. Странно и печально. Несчастный отец, не знавший, что у него есть дочь, потерял сознание в секунды раскрытия правды. Он так и не смог ей сказать о своих чувствах. О том, почему ушел от ее матери, почему не искал ее все это время.
- Она все знает!
- Что?
- Я передал ей анонимной почтой конверт с дневником Хила…
- О боже, она все прочла в нем! – В глазах Сиены блеснули слезинки. – Теперь она может быть уверенна, что он любил ее маму, что не знал о существовании дочери. Теперь она знает все его чувства, так подробно расписанные в его дневнике. Как ты смог это сделать? Как ты догадался?
- Я знал, что это будет лучшим доказательством. Я просто знал это…
Сиена подошла к нему ближе, крепко его обняла и, прижавшись, вновь почувствовала, как его щетина колит ей щеки.
- Ричард, приходи ко мне завтра, если будет время. О тебе спрашивал Том. Ты ему в прошлый раз очень понравился.
- Он у тебя очень хороший! Я постараюсь приехать. А теперь, давай я отвезу тебя домой, сынулька наверное, заждался…
- Ну, поехали.
Во время езды в машине оба они молчали. Ричард, державший руль, стал мыслить о том, почему именно так он ответил ей на вопрос о том, какую жизнь он бы выбрал. Он ответил без колебаний, что жизнь с Сиеной намного лучше, чем жизнь одинокого опытного профессионала – психолога. «Что в ней есть? Что меня в ней привлекает? Приятная внешность? – он взглянул на нее, она улыбалась, и в глазах ее отражались цветные блики фонарей, - Очень красивая… Но нет… Не только это. С самого начала.. жалость? Не может быть, я ведь всегда знал, что произойдет день, когда она измениться, жалость тут не причем. Она и без меня бы справилась. (Наверно…). Так что же? Может я увидел в ней себя? Свое отражение – человека никому ненужного, который не ищет ничего, у которого нет цели и мечтаний. Для которого жизнь – это вечная рутина, серый круговорот дней и ночей. Наверное, это так! Мы смогли помочь друг-другу найти правильный путь.»
На следующий день Сиена так и сделала. В третьем часу она собралась и отправилась в квартиру к Анжеле. На улице все так же безустанно мел снег.
« А это хороший район, здесь все намного цивилизованнее. Только машины вечно шумят. Наверное не дают уснуть по ночам…» - подумала Сиена и стала подниматься по ступеням в коридоре. Затем, переведя дыхание, постучала в дверь квартиры Анжелы. Дверь открыла Эмми и при виде знакомой девушки, -бывшей соседки, она слегка улыбнулась.
- Здрасте!
- Здравствуй, девочка…
- Мама, тут к нам пришли…
- Впускай в дом! – крикнула Анжела из соседней комнаты.
- Заходите, пожалуйста.
- Спасибо! Это тебе, - Сиена протянула пакет со сладостями маленькой Эмми и вошла в в квартиру.
Анжела сидела за камином и читала книжку вслух. Напротив нее сидел Эрик и внимательно ее слушал.
- Привет, Анжела.
Анжела лишь ответила ей безразличным взглядом.
- Я пришла к тебе просить прощения… Я знаю, ты можешь выставить меня прочь. Ты можешь даже не слушать меня. То, что я пришла к тебе – это уже преступление с моей стороны, но ты должна понять – я была другим человеком когда-то. Безобидным, добрым и даже нежным и любимым. В юности я никогда и не могла бы подумать, что однажды совершу такое…
- Садись, - тихо прошептала Анжела, указывая кресло неподалеку от себя. – дети, пойдите-ка пока в свою комнатку. – Эрик и Анжела пошли наверх.
Сиена подошла к креслу и неуверенно присела.
- В юности я была веселой девчонкой, но никто не хотел меня воспринимать. Близким единственным человеком – тому, кому я могла доверить себя полностью, была твоя мама – Мэлани. Мне и не нужно было больше никого. А потом, появился человек, которого я полюбила больше всего на свете. Я умирала рядом с ним, и летала над землей, когда видела его глаза. Мое сердце принадлежало только ему одному. Знаешь, когда можешь не думая отдать жизнь за человека. Ради него я…
- К чему ты все мне это говоришь? – повернулась к ней Анжела. Ее глаза были заплаканы, щеки мокры, а губы дрожали от назревшего подозрения – кто был этот парень?
- Его звали – Хилэри… - проговорила Сиена и опустила веки.
- Вон! – Анжела встала с места и указывая на дверь крикнула еще громче: - Вон из дома!
Сиена встала, и осторожно направилась к двери.
- Ты должна знать, что теперь я изменилась. Ведь я любила его…
- Разве того, кого любят больше своей жизни пытаются убить? Сбить машиной? Разве дочь лучшей подруги заслуживает постоянных унижений?
- Я прошу, ты должна подать на меня в суд. Мое место в тюрьме…
- Уж нет…. Это для тебя будет слишком просто! Ты будешь жить на свободе, рядом с любимым человеком, с новой жизнью. А твоя совесть будет бежать следом за той, как тень, от которой нельзя избавиться. Ты будешь жить на свободе, построишь семью, родишь детей.… И каждый раз, глядя в лицо своим любящим близким, тебя будет мучить мысль о том, что ты потеряла. О том, что однажды совершила. Будь ты проклята, Сиена Маршал! Будь ты проклята!!!! – крикнула во вcе горло Анжела и захлопнула дверь за нежданной гостьей.
Сиена стояла за дверью и, упав на колени, стала рыдать. «Что я наделала? Что же я наделала?»
Отличительное свойство человека - желать непременно все начинать сначала... И. Гeте
Анжела устало вдохнула, протерла слезы и зашла в детскую комнату. Эмми сидела на кровати, опустив глаза, в руках держа пакет со сладостями, которые принесла Сиена. Эрик тихонько плакал.
- Ну, что случилось?
- Эта тетенька… она ведь хорошая! Почему ты выгнала ее? Я думала, она твой друг. Она красивая… - не поднимая глаз, негромко спросила Эмми.
- Ты думаешь, что она хорошая? Ты совсем ее не знаешь! Она сделала много ужасного в своей жизни. Теперь поздно что-то менять и жалеть о чем-то…
- Она пришла просить прощения? Не так ли?
- Да… но то, что сделала она не прощается! Ты не поймешь, ты слишком маленькая для этого. Дай, я тебя обниму. – Анжела подошла ближе к Эмми и села на колени. Эмми отодвинулась от нее и обиженно отвела взгляд.
- Он измениться, если ты просишь ее…
- Почему ты так решила?
Эмми взглянула в лицо Анжелы и будто с удивлением: как этого можно не заметить? Произнесла:
- У нее добрые глаза и улыбка. Она измениться. Мне кажется она любит тебя… Дай ей изменится. Вот увидишь, она хорошая. Она принесла нам конфеты..
- Ага, конфеты? Вот чем она тебя купила? – Анжела улыбнулась. Эрик, перестань плакать. Все в порядке. – Анжела обняла их обоих и прижала к себе. – А давайте-ка пойдем в гости? К моей хорошей подружке. Она наверное уже пришла с учебы…
- Пойдем, пойдем! – весело сказала Эмми и стала искать выходные вещи. Эрик тоже заметно повеселел.
Вот и правда
Люди не могли бы жить, если бы боги не дали бы им дара забвения. Еврипид
Камелия была очень рада видеть Анжелу и двух «маленьких ангелочков». Ее мама - Диана быстро выложила все сладости на стол и заварила вкусного ароматного чаю. Детки вели себя очень послушно.
- Значит, это теперь твои детки? Какие же они красивые! Девочка на тебя похожа! Смотри мамочка, как Эмми похожа на свою Анжелу! – Камелия тянула Эмми за ее пухлые щечки. А мальчик…как тебя зовут.
- Его зовут Эрик. – ответила вместо него Эмми. – Он не разговаривает с незнакомцами.
- Милая, что ты говоришь, какие незнакомцы? Он просто очень мало говорит. Со всеми… – исправила ее Анжела.
- Он симпатичненький. А Сэм? Почему не пришел Сэм?
- Он на работе до вечера. А мы сидели одни и решили немного развеяться.
- Ну, молодцы! Молодцы! – похвалила Диана. Пейте чаю, это цейлонский чай, фруктовый…
- Ну как ваши дела? Рассказывай, вы обручились?
- Да. Теперь мы муж и жена с Сэмом. Теперь мы одна семья… Дела нормально, только вот скучаю очень по папе.
- Я очень скорблю по твоей утрате. Держись, красавица. Дай Боже тебе терпенья! Еще молодой то был. – Мать Дианы заметила, что глаза Анжелы были красные, еще недавно заплаканные, но этого не было видно под слоем наигранной радости от встречи.
- Да… он все время будто знал это… У меня столько много вопросов, а я даже не знаю теперь, кому их можно задать, кто мне сможет раскрыть правду?
- Не знаю, доченька. Не знаю, - шепотом сказала Диана, мать Камелии и отвела взгляд в угол комнаты.
- Скажите, когда я рассказала вам про Хила в тот прошлый раз, когда мы были у вас дома с Сэмом, вы с отцом вашим подозрительно обменялись взглядами. Вы ведь знали тогда, кто такой Хил, не так ли? Вы ведь знали, что это мой отец?
- Я не понимаю…
- Все вы понимаете… Зачем нужно было скрывать от меня правду?
- Я… Я и не знала, что он болен этой как его.… Ну что он теряет память и все такое.… Пойми меня, дорогая, Хил однажды бросил твою маму, я боялась, что он вернулся к тебе на время и однажды тоже бросит тебя… Мы были в абсолютном незнании, как он тебя нашел… Почему он молчит о Мэлани, хотя живет в ее доме… Пойми, мы хотели тебе лишь добра, и поэтому решили, что лучше уж смолчать о том, что мы знаем. Ведь молчание – порой самая лучшая правда.
- Нет, знать и молчать – это все равно, что лгать.
- Прости нас… Я тебя молю, прости. Если б я знала, что все так обернется…
Анжела потирала руки, будто ей было холодно. Диана и Камелия печально переглядывались. Им действительно была печально из-за горькой судьбы Анжела.
- Анжела, о чем думаешь? – спросила Камелия, подняв Эрика на колени и гладя его за прямые темные волосы.
- Сегодня ко мне приходил человек.… Который пытался убить Хила… Человек, из-за которого он оказался в инвалидной коляске.
- Ты что говоришь? Ты знала этого человека раньше.
- Да… Это моя соседка – Сиена. Она пришла…
- Ты наверное путаешь, доченька, - резко оборвала ее Диана. Этого не может быть. Ты ведь много не знаешь, Сиена никогда не решилась бы на подобный поступок! Ты зря так на нее…
- Почему же? Она сама пришла ко мне и сказала об этом. И с какой же совестью она решилась простить у меня прощения?
- Нет! Нет! Ты не знаешь… Ты не знаешь! – Мама Камелии очень взволновалась. – Сиена… она любила твоего отца… До того, как у них случился роман с твоей мамой, Сиена была влюблена в него по уши.
- Именно так она мне и рассказала… Странно. Почему я об этом ничего не знала?
- Это чушь! Вздор!
- К сожалению это правда… Расскажите мне пока совсем не поздно, что у них было с моим отцом и почему Сиена меня так ненавидела*
- Он полюбила его еще в школе. И он был все время рядом с ней. Все думали что они – идеальная пара. Но, порой все случается иначе, как того обещает жизнь. Сиена и Мэлани были неразлучными подругами… Как сестры… Я помню, я тогда уже выпускницей была, намного старше. А потом их тоже видела вместе. Они по жизни все время были вместе. Но после Хил полюбил твою маму и разошелся с Сиеной. Отсюда и ненависть к тебе и к Мэлани, дорогая моя. Ты не вини ее в этом. Уж такая судьба ее.… Но хочу я тебе сказать, дорогая, после смерти твоей мамочки, я пыталась забрать тебя к себе… Уж рассказали, нет у девочки никого… Ни родных, ни близких. А мать то умерла, спасая мое дитя… Хотели мы удочерить тебя, да Сиена не позволила. Она немедленно забрала тебя к себе и растила, пока ты сама не стала справляться. Да ты и помнишь, наверное.
- Я помню… Но она никогда не показывала ни каплю любви ко мне… Неужели это все было из-за чувства долга?
- Нет, дорогая. показывать свою любовь и любить – разные вещи…
- У вас действительно необыкновенно вкусный и ароматный чай.- заметила Анжела, делая очередной глоток.
- Что ты собираешься делать дальше?
- Я не знаю… Я не смогу простить ее никогда. Никогда…
- Ты ведь знаешь, хорошая, прощать умеют только сильные люди…
- Знаю.
- Мама, а правда, Анжела могла бы быть моей сестрой? Вот здорово! – Камелия искренне радовалась этой мысли.
- Здорово… - слегка слышно повторила Анжела. – Выходи замуж, создай свою семью и мы будем видится чаще… Будем ходить друг-другу в гости.
- Правда? Я даже представить себе не могу, каково это, - семейная жизнь… Страшно задуматься.
- А парень у тебя есть?
- Парня нет.
- Она стеснительная, застенчивая. Парни нынче любят разговорчивых и шустрых.
- Ничего… просто еще не встретила своего принца…
- Ага… - Камелия в мечтах зажмурила глаза.
«Эрик и Эмми очень даже красиво смотрятся на коленях у наивной и совсем еще не видавшей взрослой жизни девчонки – Камелии» - подумала Анжела и улыбнулась.
- Сегодня в гости к нам придет очень красивая тетенька – Анжела. А с нею будут ее детишки – Эмми и Эрик. Ты с ними подружишься, они очень хорошие. - Лара переодевала своего сына Джейка, который никак не хотел одевать свою водолазку с узеньким горлышком. Джейк был одаренным мальчишкой. В свои шесть лет он умел не только читать и считать, но еще и мог играть в шахматы, и между прочим, очень таки неплохо. Общение с «неграмотными» одногруппниками в детсаду, рисование красками и даже утренние физзарядки не доставляло ему такого удовольствия, как чтение сказок вслух или решение примеров из учебника первого и второго классов. Он часто оставался один, когда мама – Лара уезжала по делам в другую часть города. Просмотр мультиков и комиксов - единственное, чем мог заняться Джейк в свободное время, чтобы расслабиться или просто отдохнуть.
- Мама, а я с Эрику смогу почитать комиксы?
- Конечно почитаешь. Ой, давай, одевай, штанишки, там уже в двери стучат. Наверное, Анжела уже пришла. Пойду, открою…
Лара очень была рада вновь видеть Анжелу. А Анжела тем паче! Войдя за порог, она крепко обняла Лару и долго не отпускала. « Вот это и есть теперь мой самый близкий, самый верный человек! – подумала она, чувствуя, что Лара не отпуская ее тихонько роняла слезы.
- Как ты, милая? Девочка моя! Я тебя уж полгода не видела!
- Да уж, месяца три.. – Анжела улыбнулась. Со мной все нормально.
- А детишки твои? Это Эрик? Какой красавчик! Беги дорогой наверх, там в своей комнате идит Джейк. Ему очень нужна компания. Иди, проиграетесь. – Эрик побежал наверх по высокой розовой лестнице.
- Я так соскучилась! Как твой Джейк?
- Да, сейчас переодевается… Пусть они играют с Эриком, а мы чаю выпьем. Да, Эмми? Какие у тебя красивые волосы! А глазки! У нее прозрачно серые глаза, я таких не видела в жизни! Как тебе учеба в школе, дорогая?
- Спасибо, нормально… Только мы пока не учимся, слишком скользко и школу пока закрыли…
- Ну, это временно. Пойдемте за стол.
Через пару минут Лара накрыла шикарный стол. Красная икра, дорогое вино и все то, что обычно заказывают богатенькие клиенты ее кафе – все это было на этом столе.
- Ну, Лара, я даже не могла представить себе, что ты живешь в таком красивом доме! Два этажа! Такая мебель, такой пол – аж сверкает! А потолки какие высокие!
- Знаешь, дела теперь мои пошли неплохо! И я немного расшиковалась…. Месяц назад купила ресторан на соседней улице, а на перекрестке Три Хендс перед вокзалом, открыла фаст–фуд забегаловку. Понимаешь, бизнес немного пошел в гору… - Лара была счастлива и мысли о том, что она может поделиться своим счастьем с дорогим для нее человеком, еще больше радовала ее. – Старый домик я свой продала и теперь решила купить дом покрасившей. Здесь будет жить Джейк в будущем.
- Ты молодец! Не понимаю, как все-таки ты одна с этим справляешься!
- Ну… не знаю, у меня есть стимул. – Она погладила по голове своего сына. И друг, по имени Анжела.
- Ты знаешь, я часто о тебе думала, но боялась позвонить. И случившейся у меня горе… Я только вчера пришла немного в себя.
- Я тебе очень сочувствую, девочка моя.
- Знаешь, завтра у Сэма день рождения. Мы хотели бы, чтобы ты с Джейком тоже пришла.
- Хорошо, с удовольствием. Я буду в семь вечера, окей?
- Окей!
- После того, как ты ушла с ресторана, я вдруг почувствовала себя одинокой… и даже обижалась на тебя.
- Лара, ты ведь знаешь…
- Я знаю. Я хочу, чтобы ты вновь вернулась в нормальную жизнь. У тебя ведь есть бухгалтерские знания?
- Да я закончила экстерном в колледже бух учет.
- Мне нужен толковый человек в конторе. Тот, кому я могла бы доверять. Да и тебе неплохо было бы заработать деньжат. Потом вместе откроем центральный офис, я хочу захватить все буфеты, кафе, рестораны и столовые в городе. Люди хотят кушать в приятной обстановке, с качественным обслуживанием и за оптимальные расходы. Обеспечим хорошую жизнь для простых граждан. На следующий год хочу баллотироваться в мэры. Сделаем вместе избирательную компанию! – она махала своею рукой, четко и уверенно доказывая правоту своих мышлений и планов.
- Да, я даже представляя себе рекламу: «Лара Джексон – директор городского общественного питания, которая помогла воссоздать прошлое величие чизбургера и дала городу сотни новых рабочих мест!»
- Не смеши, я серьезно! – со смехом сказала Лара.
- Я тоже!
Они общались до самого вечера. А когда позвонил Сэм, отправились домой. Лара вызвала такси для своих гостей. На прощание она просила чаще приходить и звонить.
Уходя, Анжела показалась немного странноватой, вела себя встревожено и печально. «Это, наверное, потеря близкого человека до сих пор на нее так влияет. Все-таки Хил, за жизнь которого она так боролась – был ее отцом» - подумала Лара.
- Я хочу, чтобы ты знала, я всегда буду здесь рядом, если что… - сказала Лара, обнимая на прощание Анжелу.
- И я хочу, чтоб ты знала, - ты мой самый верный Лизки и преданный человек! Я счастлива, что ты есть у меня, дорогая Лара!
- Ну, все.. садитесь да езжайте.. Сэм заждался. – Лара помахала ей рукой, закрывая дверцу такси.
«Как же скользко!» - подумала Лара, поднимаясь по ступеням в дом.
Звездочка
Поверь мне - счастье только там
Где любят нас, где верят нам.
М.Ю.Лермонтов
В девятом часу вечера Эрик и Эмми легли спать. Анжела обычно сидела рядом с их кроватками, пока они не уснут. Дети были уже в постели. В комнате горел тусклый свет ночной лампы.
- А Джейк мне очень понравился! Он столько много всего знает! – шепотом сказала Эмми. - Эрик с ним подружился.
- Да, он смышленый мальчишка.
- Расскажи что-нибудь, мама. – Попросила Эмми.
- Не знаю, даже. Сказки уже я вам все перечитала…
- Поему эта звездочка все время смотрит мне в окошко? Даже когда других звезд на небе нет.
Анжела улыбнулась.
- Ладно, я вам расскажу.… Когда я была еще совсем маленькой, как ты, мне тоже было интересно знать, откуда берутся звезды? Какие они на самом деле, почему горят по ночам? Я видела их в окне, они помогали мне уснуть… Но все же мне было очень интересно, далеко ли они от нас, движутся ли они? И однажды, ночью ложась спать, я спросила этот же вопрос у своей мамы. Знаешь, что она мне ответила? Она сказала – звезды – это огоньки душ людских, которых уже нет с нами в этом мире…. Они как вечная память светят нам в окошко, оберегают нас, охраняют ночью, стерегут наш сон и указывают нам правильный путь в жизни.
- Столько душ…
- Миллионы, миллиарды!
- И они видят нас свысока?
- Видят и не только… они слышат все! Они знают все про нас! Видишь та маленькая звездочка? Она находиться посреди тех, что стоят треугольником? Вон там.… Видишь?
- Вижу…
- Это моя мамочка… Она тоже теперь та самая пылающая душа. Я теперь разговариваю с ней по ночам, спрашиваю у нее, что мне делать, когда мне трудно. Именно она подсказала мне пойти к вам в интернат в тот день, помнишь?
- А рядом с ней недавно появилась еще одна, совсем незаметная, видишь? Ее там не было…
- А это..
- Это мой папа - Хил. Они теперь вместе…
- Ты скучаешь по ним?
- Очень! – при тусклом свете лампы не было заметно слез Анжелы, но Эмми чувствовала, что она плачет.
- Мне тоже не хватает Хила. Он был таким добрым, таким заботливым… Он смотрел за нами..
- Да…
- Значит моя мама тоже там? И мама Эрика?
- Да, моя красавица.
- Я бы хотела, чтобы они там встретились все! Пусть смотрят на нас из неба.
- Пусть будут спокойны за нас! Твоя мама гордилась бы тобой! Ты такая молодец! И Эрик! Каждая мама может только мечтать, чтобы их дети были такие же, как вы!
Анжела дождалась, пока дети уснут и вышла в комнату, где сидел Сэм и читал городскую газету.
- Они так красиво спят!
- Как и ты… - улыбнулся Сэм и поднял на нее взгляд.
- Завтра отведи Эрика к врачу. Нужно показать его… Он ведь так ни разу и словечка не сказал.… Или лучше приведем его в дом. Не хочу, чтобы Эрик беспокоился.
- Хорошо. Я вчера сам его осматривал… Все это странно. У него все в норме со связками.… Но он просто не хочет разговаривать. Даже не пытается. Все зависит от того, захочет ли он сам говорить. Это, я уверен, дорогая, произойдет! Не переживай. Дай ему время…
- Я не тороплюсь. Кстати, ты видел, что вчера нарисовала Эмми на уроке рисования?
- Нет, она мне не показывала.
- Ты только взгляни! – Анжела вытащила из маленького розового портфеля папку с рисунками Эмми. Один из них передала Сэму.
Сэм увидел картину и в душе у него в один миг пошел прохладный дождик. «Какая красота, какой смысл. Композиция!» Краски акварели были подобраны таким образом, что каждый предмет был изображен разным цветом, пусть даже и не соответствующем реальности. Это был зеленый луг и большие оранжевые качели. На качелях сидела девочка в синем платьишке. Качели придерживала рукой девочка старше. На лавочке рядом сидел мужчина и мальчик. У мальчика в руках был мячик. Мужчина держал в руках книжку. На всю эту картину с улыбкой на лице наблюдало желтое солнышко.
- Это потрясающе! Для девочки семи лет это очень… ты заметила, она нарисовала нас такими, какими мы есть. Я с книжкой, ты у качели. Такую композицию не каждый взрослый придумает! – улыбнулся Сэм, рассматривая рисунок.
- Посмотри в каком сарафанчике Эмми.
- Неужели в том самом, который ты подарила ей при первой встрече?
- Именно!
- Очень интересно! Какая у нее память!
- Да, она одаренная у нас! Между прочим, как и ее мама. Сегодня Лара мне предложила работу на будущее. Бухгалтер. Как ты думаешь?
- Это же чудесно!
- Как ты думаешь, я справлюсь?
- Без вариантов! Я не видел более старательней человека, чем ты!
- Знаешь, я так счастлива! Мне так хорошо знать, что ты и дети теперь со мной! Что вы всегда теперь будете со мной! Моя душа спокойна! Я самая счастливая на земле!
- Идем ко мне на колени! Я возьму кусочек твоего счастья себе…
Анжела села Сэму на колени. В его объятьях она казалось маленькой девочкой.
- Знаешь, директор обещал мне сделать сюрприз на день рождения.
- Это интересно! Наверное, премию выпишет или.… Слушай, я пригласила к нам Лару с Джейком на завтра. Для меня они очень дороги!
- Я буду рад познакомиться, наконец, с твоей начальницей…
Анжела уснула на коленях Сэма, прижавшись к его широкой груди. Как только сон стал к ней подкрадываться, она почувствовала дуновения теплого ветра на лице.… Очутившись посреди млечного пути, где светили миллиардами светящих ламп, она услышала легкий шепот, и прикосновение звездной пыли на теле. Этот шепот исходил откуда-то спереди, где яркий свет беспощадно бил ей в глаза. Прислушавшись, она вновь услышала тот самый нежный голос, который слышала в пасмурное утро, перед тем, как отправиться в интернат, чтобы удочерить Эмми и усыновить Эрика.
«Иди же по той дороге, которая устлана цветами! Там ты сможешь найти тот покой. Там ответы на все твои вопросы. Там – начинается твоя жизнь, там – и ее конец. Тусклая звездочка в твоем окне покажет тебе правильный путь.
Что сказала она тебе?
Что дороги теперь две!
На моем месте теперь ты -
Разыщи же мои следы…»
Это был голос ее матери. Она с интересом побежала к свету и в одно мгновение с бешеной скоростью полетела вниз на землю.
- Мама! Мамочка моя! Покажись, я так хочу увидеть тебя! Я так хочу тебя вспомнить! Почувствовать себя той маленькой шестилетней девочкой в твоих горячих объятьях! Прошу, родненькая! Покажись!
Душа Анжелы будто вырвалась из груди и оказалась на прекрасном цветущем лугу. Ей стало так тепло, - солнце ярко светило и грело ее душу. Небо было прозрачно чистым. Воздух был свежим и полон различных ароматов. Теперь она не шла, а просто отдалась дуновению ведерочка, который, немного приподняв ее над землей, не спеша, вел по тропинке по местам до боли ей знакомым… Она чувствовала, как ромашки, розы и другие цветы, которые выгладили сказочно красиво, слегка касались ее босых ног во время полета.
- Это и есть тот путь, устланный цветами? – прозвучало в сознании Анжелы. Куда он меня ведет?
- Я купила тебе новый сарафанчик! Примеришь? - вновь послышался ласковый голос матери вдалеке, где-то за бесконечным полем.
- Прошу тебя, появись! Дай тебя обнять! Дай увидеть тебя, дай подержать тебя за руку! Дай скрыться от солнца под тенью твоей, взглянуть восхищенно снизу на твой любящий взгляд, обернувшись той маленькой невинной девочкой, когда я потеряла путь к тебе мама!
- Давай, я положу тебя на бок, дорогая, - тихо произнес Сэм. Он донес ее на руках спящую до кровати и накрыл ее одеялом.
Анжела проснулась.
- Что?
- Ты уснула в моих объятьях в кресле. Спи дальше, милая. – сказал Сэм шепотом и выключил светильник.
«Ангел-спаситель»
Следующее утро началось с приготовления к дню рождения Сэма. Она убралась в доме, вытерла пыль с мебели и приготовила стол.
«Нужно сделать приятный сюрприз для Сэма… - подумала она, накладывая на стол бокалы и тарелки. – Но мне нужно купить подарок! Какой же день рождения без подарка?»
Она начала собираться в один из городских супермаркетов, где недавно видела красивые мужские наручные часы. Они ей так понравились, что она тогда еще подумала купить их для Сэма, но, к сожалению, у нее не было с собою денег.
Эмми уже была достаточно взрослая, «Ее можно оставлять дома с Эриком одну, - подумала Анжела. - Я схожу быстро». Она красиво приоделась, надела свое пальто и сапожки и в десть часов утра отправилась в супермаркет за подарком для Сэма.
Дойдя до остановки, ее вновь посетило то самое чувство, которое не приходило к ней так давно. Чувство дежа-вю.
« Сейчас я упаду!» - подумала она и посмотрела под ноги. Она вспомнила, что это уже происходило с нею в тот день, когда она шла в кафе к Ларе на работу на кануне дня рождения Эмми. «Тогда мне все это показалось. Я видела лед под ногами, в то время как ничего не было. Мне казалось, что я вот-вот поскользнусь.… Со мной происходило нечто странное, будто я уже чувствовало это однажды,… а теперь это происходит наяву. Это так странно…»
Она вышла из автобуса на остановке «Супермаркет» и шагнула вперед. Холодный морозный ветер теперь и вправду проник ей в душу сотнями ледяных осколков
«Как же скользко! Здесь и вправду упасть можно" – она провела сапогом по голому льду под тонким слоем снега. Она подумала, что чем больше думаешь о возможности поскользнуться, тем больше шансов, что так и случиться, и решила думать только о хорошем. О том, как обрадуется Сэм, увидев ее подарок.
Она зашла в супермаркет, где в этот пятничный день было очень много народу. На каждом прилавке стояли огромные очереди. Продвинуться по коридору, между стендами было очень сложно. Она стала вспоминать, где именно ей встретились те самые часы, которые она приметила для Сэма. «Нужно осмотреться» - подумала она и стала посреди коридора, где народу было поменьше. Анжела немного отдышалась, обернулась и вдруг услышала детский голос:
- Анжела! Привет!
Анжела заметила маленького мальчишку, который направлялся к ней. Он был в серой шубке, черной шапке и перчатках. «Это ведь Том!» узнала его Анжела.
Том подошел к ней и обнял ее. Она опустилась, чтобы его поцеловать.
- Привет, дорогой! Как твои дела? Где твоя мама?
- Не знаю, - улыбнулся Том. - Дела у меня нормально. Мы гуляем вот…
- Как твоя учеба? Нравиться школа?
- Очень! А расскажи, как там Эрик с Эмми?
- Они в порядке, солнышко.
Вдруг Анжела заметила, что к ним волновано быстрой походкой подходит Сиена.
- Том, сынок! Ты как сбежал от меня! Я тебя ищу повсюду! Дурачок! Не отходи от меня, здесь столько народу! – она увидела, что ее сын стоит рядом с Анжелой. – Привет, Анжела.
- Привет.
Сиене показалось, что ответ ее прозвучал безразлично, и даже холодно и сухо.
- Анжела… - Сиена взяла покрепче за руку Тома, который, как упертый, не хотел отходить от Анжелы. – Как твои дела?
Анжела отвернулась не ответив.
- Как детишки твои? – с надеждой в глазах спросила Сиена.
В сердце Анжелы колыхнулось что-то, и словно круги по воде, в спокойном омуте ее души, разошлись волны, которые не хотели утихать так просто. Она остановилась.
- Мама, а мы сходим в гости к Эрику Эмми? Я так соскучился по ним… - шепотом спросил Том, голос его звучал жалостно, а Сиена не знала, что ему сказать.
Анжела хотела повернуться, сказать, что-нибудь. Она хотела обнять Тома и саму Сиену, позвать их в гости. Сказать, что теперь все нормально и что она так рада, что у Сиены все хорошо... но она не повернулась и пошла дальше, закрыв глаза, и пытаясь не обращать внимания на эти колебания в ее душе.
Анжела наконец-то нашла этот ларек с часами. Сколько же там было различных видов этих механических демонстраторов времени! Настенные, ручные, карманные. Но все это было неинтересно Анжел, кроме одного только «Ролекса». Анжела дождалась своей очереди.
- А дайте мне пожалуйста, вот эти часы. За четыреста двадцать долларов.
- Очень хороший выбор! – сказал продавец.
- Но перед этим, упакуйте, пожалуйста, в подарочную упаковку с бантиком.
- Без проблем!
Анжела улыбнулась. «Теперь, пойду домой!»
Не успела она отойти от серебряного ларька, как в одну секунду перед ней очутилась Сиена с встревоженными глазами и с невыносимой отдышкой.
- Анжела, том не приходил к тебе?
- Нет, ты же ведь его сама увела за руку. Что случилось!
- Я не могу его найти, он стоял рядом и… - Сиена огладывалась вокруг, ее дыханье учащалось, а голос дрожал от волнения. – мы стояли в очереди… и вдруг он снова исчез. Я думала, он вновь пришел к тебе…
- Нет. Давай вместе его поищем. Иди в другой конец коридора. Спрашивай у людей в очередях, он мог перепутать тебя другой. Здесь все выглядят одинаково.
- Я уже побежала. – сказала Сиена и быстрым ходом пошла в первую очередь с криками - «Том! Том!»
Анжела положила часы в карман пальто и направилась ко входу. Там у банкомата стояли парни студенты.
- Извините, ребята, не видели маленького мальчишку в черном. Лет шести… Он потерялся…
- Не видали… Вы что, потеряли сыночка? – спросил один из них.
- Это сын моей подруги. Мы ищем его вместе. Он ушел один….
- Как его зовут?
- Том!
- Мы поможем вам его найти! Не тревожьтесь! – он немедля хлопнул по плечу одного из своих собеседников. – Давайте парни, проверьте второй и третий корпуса. Мы будем здесь искать. Девушка, вы спросите у проходного.
- Спасибо вам, ребята! – сказала Анжела и побежала к проходному, который в это время принимал чужую сумку, чтобы покласть ее в сейф.
Анжела добежала к нему. Это был высокий черноволосый мужчина в спортивном костюме и кроссовках.
- Извините, мужчина, вы не видели мальчишку шести лет. Он потерялся… Он был в шапке с бубенчиком. В перчатках…
- Один мальчишка вышел с толпой…. Минуты три назад. Я еще подумал, почему его никто за руку не держит. Посмотрите на улице, девушка.
- Спасибо большое! Если увидите его здесь, задержите пожалуйста. – Анжела выбежала на улицу. Она оглянулась, людей было даже больше, чем раньше. «Где он может быть? Где же ты, Том?»
- Том! Том! – она кричала громче и громче, оглядываясь по сторонам. Вдруг она заметила силуэт ребенка, который стоял у пешеходного перехода с толпой других прохожих. «Не может быть! Это точно он!»
Тройной перекресток казался ужасно опасным Анжеле. Она знала, что перед тем как перейти дорогу нужно было дождаться пока оба светофора покажут зеленый свет. А Том, который оказался один на той стороне, видно шел за тетенькой, посчитав ее за маму, совсем ничего не знал о пешеходах. Светофоры одной стороны зажглись, Парень, который сильно спешил на работу, увидав, что машин не было, спешным ходом рванул переходить трассу.
Анжела стояла на этой стороне и ждала момента. В толпе сложно было определить, Том ли это был. Но вдруг, он повернулся к ней и она увидела его заплаканные глаза. «Это он!»
Том побежал за этим поспешливым парнем.
- Том! – крикнула Анжела. - Стой на месте!
Она шагнула на трассу одной ногой, и, почувствовав какая она была скользкая, поняла, что нужно немедленно что-то делать. Но в это самое время голова ее закружилась, в глазах на миг потемнело. «Дежа-вю» - шепотом сказала она себе. И ей вспомнилось, что она видела, когда побежала за Хилом, которого сбила машина. Тогда, дойдя до середины дороги, она услышала детский крик и гудок автобуса, который мчался к ней, и к которому оставалось рукой подать. Все это показалось ей в тот вечер. Но все выгладило так реально. Ей стало страшно, сердце забилось с бешеной скоростью. Она открыла глаза и заметила, что Тома уже нет на месте. Он стоял на половине широкой развилки. «Боже! О Боже! Все это.… Это сбудется вскоре…» - мелькнуло в ее голове. И она услышала как Том, заплакав, поскользнулся и упал на колени.
Сиена выбежала из супермаркета с одним из парней из банкомата, которым общалась Анжела, и услышала крик «Том! Берегись!» Она побежала в ту сторону, где услышала крик Анжелы, и увидела, как на Тома, который плача сидел посреди дороги, приближается огромный автобус. Водитель в растерянности громко сигналил, нажав на тормоза. Но дорога была очень сколькой.… Люди крикнули, ахнули. Сердце Сиены остановилось, она закрыла глаза. Автобус проскрипел, немного скривился и …
Млечный путь
«3наю, что душа бессмертна, но не знаю как». Д. Кардано
Анжела вновь почувствовала дуновения теплого ветра на лице.… Очутившись посреди млечного пути, где светили миллиардами светящих точек, она вновь ощутила прикосновение звездной пыли, словно снежинки, которые состояли из светящихся частичек и не таяли.
«- Она здесь…
- Она так красива!
- Они будут скучать по ней…
- Они все поймут…» - Послышались голоса девушки и парня, где-то вдалеке, внизу, на земле, где светило солнце.
- Сэм, это ты? – спросила Анжела, открыв глаза. Она не видела ничего, кроме яркого ослепительного света.
Сэм тихонько приоткрыл дверь.
- Анжела… - он подбежал к ее кроватке. Она лежала укрыта белым одеялом. И не шевелилась. Глаза ее бегали, смотря а потолок. Лоб был перевязан бинтом.
- Ты видишь меня?
- Нет. Я тебя чувствую…
- Анжела. – Сэм плакал, прикрыв рот ладонью, приглушая свой плач, чтобы не услышала Анжела. – Почему? Зачем ты вышла в такой гололед?
- И не спрашивай… Я хотела сделать тебе подарок… - она дышала часто, с хрипом. Губы ее стали синими, под глазами появились сиреневые пятна. Щека была поцарапана.
Сэм нашел под одеялом ее руку и крепко сжал.
- Как же ты не понимаешь: в моей жизни самый лучший подарок – это ты! Мне больше не нужно ничего!
- Прости меня Сэм. Прости меня, миленький! Я не хотела, чтобы все так произошло. – она стала кашлять, и голос ее стал тоньше и тише. – Я так хотела всегда быть вместе с вами!
- Глупенькая, молчи! Молчи, прошу тебя!
- Я так хотела…
- Все будет хорошо! Слышишь меня! Все будет хорошо! Все, как ты этого хочешь! Ты справишься, выздоровеешь! Мы снова будем вместе!
- Я знаю… Сэм… Знаю. Что тебе сказали на работе?
Сэм горько улыбнулся… «Почему ей не страшно? Почему она готова даже сейчас заботиться о нем?»
- Директор уходит в отставку. Меня назначили на его место. Это и был его сюрприз.
- Твоя мечта сбылась…
Сэм, опустив голову, зарыдал.
- Не плачь, Сэм. Не плачь…
- Почему жизнь так несправедлива? Почему судьба так подло поступает с нами? Почему все так?
- Не вини жизнь в этом! Не смей! Она подарила мне вас! Она дала мне ответы на все вопросы. Судьба связала меня с такими замечательными детьми. С таким великолепным парнем, как ты, который всегда меня любил! С моими детьми! Не смей винить судьбу! – ее слова звучали выразительно, четко и красиво, не смотря на то, что их было едва слышно. – Мои дети здесь? Они пришли?
- Да. Они за дверью…
- Позови их… я хочу их услышать.… Позови.
Сэм вышел в коридор, где на скамье сидели заплаканные Эмми и Эрик. Рядом с ними сидела Сиена. Укрыв лицо ладонями, она молчала и молилась. Услышав шаги врача, она вспрыгнула, подбежав к нему, схватила его за плечи.
- Что с ней? Что с моей Анжелочкой? Что с ней, доктор, почему вы молчите?
- Она получила травмы.. несовместимые с жизнью… Ей еще немного осталось. Боюсь, что она не дотянет до операции…
- Доктор! – Сиена стала смеяться сквозь слезы. – Нет! Доктор, вы сошли с ума! Вы бредите! Вы не знаете! Вы не знаете, что произошло! – рваный голос, приглушенный плачем и смехом звучал все громче.- Она спасла моего сына! Моего единственного сына! Она не может…. – голос, наконец, потух. Сиена отпустила врача, схватилась за голову и тихо зарыдала.- Она спасла моего сына…. Моего сына. Это я должна была умереть! Я должна умереть… Боже мой! Анжел… Анжела…
Врач опустил глаза и молча пошел дальше по коридору в операционную.
Сэм тихонько позвал детей. Эрик и Эмми вбежали в палату Анжелы и кинулись ее обнимать. Анжела улыбалась и целовала их… Она не видела их, но чувствовала, что они очень взволнованы, что они плачут и бояться.
- Не нужно плакать, дорогие мои. Все будет хорошо!
- Скажи, что больше никогда не оставишь нас! Скажи, что теперь всегда будешь с нами, мамочка! – Эмми поспешно целовала Анжелу в обе щеки. Эрик обнимал ее и молчал. Глаза его залились слезами, но он, быть может, не осознавал всего происходящего.
- Я вас никогда не оставлю одних, золотая моя! Помнишь, я рассказывала тебе про звездочку в окне?
- Нет! Я не хочу, чтобы…
- Помни мои слова. Я всегда буду рядом с вами! Я вас так люблю! Эрик! Вы делаете меня счастливой! Самой счастливой в мире! Все, о чем я мечтала, все чего хотела, уже сбылось! Только одно меня печалит… Эрик, дорогой мой, почему ты молчишь? Скажи хоть словечко! Прошу, милый. Хоть словечко!
Эрик молчал. Брови его и глаза печально поднялись вверх.
- Ну ладно, сынок. Не грусти. Я знаю, что ты заговоришь однажды. В будущем, я вижу тебя поэтом, писателем. Ты будешь дарить людям прекрасные произведения! А ты, Эмми, станешь врачом. Я вижу… ты будешь лечит людей. – она сделала передышку, так как почувствовала, что в горле у нее стало густо и тяжело. - Эрик! Я бы все отдала, чтобы услышать твой голос!
В палату вошел врач, который в спешке попросил всех выйти. Он сказал, что ее повезут в другую палату на операционный стол. Сэм вывел детей…
- Сэм, дорогой, скажи Сиене, что я прощаю ее! Скажи, что я рада за нее! Скажи ей это! Скажи, что я люблю ее!
- Я скажу. Я все скажу. – Сэм протер мокрые глаза рукавом.
- Скажи Ларе, что она мой самый лучший друг! Скажи, что я люблю ее!
- Анжела..
- Здесь так тепло… Ты слышишь? Это птички поют.… А солнышко… видишь? Я еще не видела таких цветов…
- Анжела. – Сэм упал на колени рядом с ее кроватью. – Анжела, я люблю тебя! Не смей оставлять меня! Без тебя я не смогу!
- Так тепло…
Несколько санитаров подошли к ее кровати и покатили ее в другую палату.
Бесконечный цветущий сад. Сколько же здесь цветов! Анжела вновь парила в высоте всего лишь пару сантиметров от земли. По знакомой тропинке, на знакомую улицу, где за золотыми воротами был ее дом. Где-то вдалеке слышались голоса:
- Она идет к нам… - это был голос Хила.
- Да, да, дорогой. Это она. – отвечала Мэлани.
Цветы вновь щекотали ей босые ноги. Солнце ласково светило ей в глаза. Теплый ветер слегка поднимал и играл с ее волосами. Она летела туда, где ее ждут. Мысль о том, что она вновь увидит маму, наполняла ее светлыми чувствами. Она долетела до ворот и открыла маленькую хрупкую ручку.
Ее вели вдоль коридора. Эрик сидел на скамье с Эмми. Его вдруг посетила мысль о том, что он, может быть, в последний раз видит свою маму. Он не сдержал волны печали, подскочил и побежал к Анжеле. Его задержал за руку Сэм.
- Мама! Мамочка! Не уходи-и-и! Ма-а-амочка! Я люблю тебя! – крикнул он во всю грудь и громко заплакал.
Анжела услышала этот самый долгожданный и самый прекрасный в мире голос! В последний вздох, ветер донес до того сказочного мира крик Эрика.
«Вот и все… Теперь уж все мечты ее сбылись… Теперь уж все мечты сбылись…» - подумал Сэм, заметив как на лице Анжелы появилась ласковая улыбка, пальцы рук чуть пошевельнулись, а из глаз покатились две серебряные слезинки.
Анжела обернулась и увидела Эрика, Эмми и Сэма, которые были где-то вдалеке. Где-то там, куда теперь ей нельзя. Он улыбнулась им и просто помахала рукой.
Сделав шаг во двор, она вновь обратилась той маленькой девочкой, которой была, когда потеряла свою маму. У дверей ее ждали родители.
- Мамочка! – прозвучал ее детский голосок. – Я так по тебе скучала! – Она обняла ее изо всех сил.
- И я скучала. Ну, теперь то мы всегда будем вместе!- улыбнулась молодая мама. Отец ее был тоже тем самым парнем, который однажды, по воле судьбы, должен был их покинуть. Но теперь они были вместе. Навсегда.
Хил и Мэлани взяли за обе руки маленькую принцессу с кучерявыми волосами в сиреневом сарафане, и повели ее в дом, пританцовывая и напевая старые мотивы.
Прошло два месяца.
Бизнес Лары набирал обороты, как она и планировала Через два месяца она открыла самое большое в городе кафе. Как его назвать она и не сомневалась. Кафе «Анжела» было самым любимым местечком большинства горожан. Заходя сюда, каждый вспоминал о юной девушке-героине, которая однажды, не боясь потерять собственную жизнь, спасла жизнь маленькому мальчишке. А кафе « У Лары», где начинала работать Анжела, совсем уж опустело… Люди перестали ходить туда, и через год Лара его закрыла. Кто знает, почему после смерти Анжела, это место стало таким печальным. Люди говорили здесь шепотом, никогда не ругались и не кричали.
Сэм долгое время не мог прийти в себя. Он не то, что за детьми, а даже за собой не мог смотреть надлежащим образом. Все время смотрел под ноги и что-то бормотал. Директором в таких темпах ему оставалось быть не долго. Лара к нему приходила в гости, ухаживала за детьми. В последний раз она поняла, что дела у них плохи и забрала к себе детей на пару недель, пока Сэм не придет в себя. Он рассказывал ей, как ненавидит Сиену и всю их семейку, которые отняли у него Анжелу. Лара советовала ему сходить к Сиене, поговорить, выговорить свою печаль, и даже попросить прощение за неоправданную обиду на Сиену. Он долго думал, и через неделю решился сходить. Что там произошло, о чем они говорили никто не знает, кроме самой Сиены и Сэма. Но после их разговора, Сэм стал вновь самим собой. Он забрал детей и поклялся себе, что никогда теперь не будет покидать их, и по жизни, даже в самые трудные моменты, будет держать себя уверенно и как настоящий отец, ответственно. Но не только Сэм почувствовал облегчение. Сиена, которая все время винила себя в смерти Анжелы, вновь смогла вдохнуть свежего воздуха прощения. Ведь Сэм передал ей слова Анжелы о том, что она любит ее и прощает за все. Сиена и Сэм вскоре стали друзьями.
Маленькая Эмми, ложась спать после красивой сказки Сэма, повернулась к окошку, где все также горели три звездочки, о которых рассказывала Анжела, тихонько прошептала:
- Теперь и ты вместе с ними наблюдаешь за нами… Сделай так, чтобы вы мне приснились. Все… Спасибо что ты всегда рядом, мама. Спокойной ночи!
Автор. Главный герой. Рассвет.
Светало… Эрик все так же сидел на ступеньке. Дженифер, которая лежала на его плече, расплакалась. Она совсем не стеснялась своих слез.
- Почему все так закончилось? Почему? Она умерла в таком юном возрасте…
- Она прожила свой короткий срок в счастье и любви. Она подарила счастье окружающим ее людям!
- Очень печальная история… Но это ведь не выдумка? Это ведь было на самом деле? Скажи мне!
В кармане рубашки Эрика зазвенел мобильный. Он поднял трубку, не ответив Дженифер.
- Ало. – В ответ Дженифер услышала голосок девушки. – Да, Эмми. Все нормально, я сегодня вернусь. Да, не переживай за меня. Я всю ночь провел в Сан Сете. Даже познакомился с одной замечательной девушкой. Она переезжает в наш район, я познакомлю тебя с ней.… Да, я скоро уже буду. Как там отец?... Ага.… Вернусь на автобусе. Ну, скоро увидимся. Пока! – Эрик положил мобильный в карман.
- Это была… - Дженифер очень удивилась.
- Да, это Эмми. Она тоже допоздна работает.… Сегодня вторая смена в городской больнице.
- Она медик?
- Да, да, Дженифер. Она пока стажируется и попутно учится в медицинском. А что?
- Не может быть!
- Ну, давай же, я проведу тебя домой.… Поднимайся. – Эрик подвелся и помог встать Дженифер.
Эрик проводил ее в квартиру через две улицы. Они остановились у ее дверей.
- Значит все это.… Это быль! Твоя мама жила здесь, ты сам это рассказывал! Так кто же автор твоей книги?
Эрик не отвечал на ее вопросы. Он просто достал из кармана ручку, открыл форзац книги «Звездочка» и написал там что-то. Затем протянул книгу Дженифер.
- Это тебе. На память о сегодняшней ночи.
- Ты знаешь, я никогда не забуду этот вечер! Спасибо тебе за столь приятно проведенное время! – она взяла в руки книгу, так аккуратно и осторожно, будто держала какую-то драгоценность.
- А… может мне дать тебе номер своего мобильного?
- Нет необходимости. Завтра я отыщу тебя в Бэвэрли.
- Ответь хотя бы на один мой вопрос: передо мной стоит автор или главный герой?
- Узнаешь позже. Не торопи события.
- Что бы ни было, я хочу тебе сказать, что это самая интересная история, которую когда-либо мне рассказывали. Хотя она и печальна, она вдохновляет на самое лучшее! Она вдохновляет быть добрее, искреннее, улыбчивее! Мне очень понравилась история! Еще раз тебе спасибо, Эрик!
- Вскоре увидимся! – сказал Эрик, развернулся и, не спеша, пошел домой.
Солнце выглянуло из-за горизонта и раскрасило Землю и небо в оранжевый, местами розовый цвет. Анжела вздохнула, восхищаясь этой красотой. Теперь все вокруг казалось еще красивее, еще волшебнее, чем прежде.
Она зашла в дом, присела на диван и открыла книгу. На форзаце она прочла: «Светлой памяти Анжелы П.» Внизу в графе автор было написано: Эрик Паркер . А в углу она увидела то, что он подписал вручную, перед тем, как уйти: «Прекрасной девушке с волшебной улыбкой за прекрасный вечер под звездами».
(Города, названия улиц и районов вымышлены) Идея рассказа пришла мне в 14 лет, а написан был мною в 18 лет.
Моей маме посвящается.