Ковровские чтения 2003

Кенга
 
                Глава из романа - эпистола

                ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

                2003 год
   Читать предыдущую главу  http://www.proza.ru/2012/12/23/110
               
                Ковровские чтения 2003


    Галя - 11.01.03.         14.13.
     Я дома, читаю Ваше письмо,  то есть вроде, возле Вас. Все хорошо, все живы и ничего не замерзло. Я в хорошем настроении.
   Насчет праведности некой Ангелочки у меня есть сомнения.  В ближайшем письме, когда впечатления отлежаться, посплетничаю, напишу, как она кружила головы. Вы не представляете, до чего это увлекательно. Косяк,  определенно уплотнился.
  Мой хороший друг, сейчас буду провожать Вику, Викторию Соломоновну, которая так выручила меня, оставшись с домом и собакой. А вечерком,  непременно напишу, и надо бы поднять бокалы за возвращение к Себе (в 23 по-нашему). 
   
                23.12.
   Дни пролетели быстро, даже не поняла, сколько их. В Коврове меня встретили Треумовы (моя тетя  Томочка с сыном Андреем). Весь день я провела во сне, в прямом смысле. Спала в электричке до Москвы, заснула в поезде; рано улеглись  у Тамары. Утром она заметила, что я  волновалась. Действительно, была словно не в себе,  не понимая причины, но когда приехала в Дворянское собрание (по настоящему – Земство) и взбежала по чудесной кованой лестнице на второй этаж,  где увидела в двух залах свои работы, мгновенно успокоилась. Это  так красиво, что я не могла  оторваться, и все смотрела и смотрела, забыв о времени.   
  Прибежали за мной, сказали, что ждут, чтобы открыть чтения. В зале  увидела многих прошлогодних гостей, встретились, как старые, хорошие знакомые. Начали с меня. Наградили и поздравили с открытием выставки. Реликт, который приехал только что, сразу, не считаясь  с регламентом,  взошел на трибуну, хотел  сразу говорить, но я опередила и представила  его. Все мои слова, которые другого,  если не смутили, то хотя бы заставили улыбнуться,  он перенес хладнокровно. Это какое-то необыкновенно-высокое сознание собственного "я". Стоит, этакий  розовый с мороза, полу ребенок, полу старик, на темечке постоянный непокорный хохолок, который я попыталась  пригладить.
Реликт сделал подарки от "нашего музея, вашему" и представил меня, сказав, что 10 лет тому назад он также открывал мою выставку в только что созданном музее, в Королеве.
   Чтения сами по себе явление уникальное. Зал на первом этаже  окружен нишами, в которых выставлены материалы и предметы прошлого нашего города. Утварь, изделия купцов, документы, макеты комнат разного назначения: с письменным столом, с рукодельем или швейной машинкой, образцами  портняжного мастерства. Старинные платья (даже одно, подарок императрицы), и конечно, портрет моего прадеда Треумова. Изображения его фабрик в прошлом и настоящем.  От семьи,  кажется,  была одна я. В этом году только выступавших  прибыло 42 персоны  из разных городов и заведений России, увлеченных генеалогией,  историей  и геральдикой  прошлого и настоящего 
Владимирщины.
  В обед, как и в прошлом году, отправилась бродить по городу, но выбрала гористую набережную реки Клязьмы, «низ» города, где не бывала прежде. Выше - видны храмы. Улица  Кузнечная, думаю, что раньше она соответствовала названию. Маленькие домики с резными наличниками. Фотографировала наличники. Замерзли руки. Мороз  отменный!   Упала, съехав с горки, но как обычно - удачно. Только подумала, что надо бы вернуться или попроситься погреться, как какой-то человек, идущий к своим воротам, окликнул меня приветливо, я  ответила.  Поговорили, я сказала, что упала и холодно. Он позвал  к себе. Вдруг вспомнила Ваше наставление и, сообразив, что  уже заговорила с незнакомым человеком, преодолела соблазн и с признательностью отказалась.  Но  от сочувствия стало теплее и веселее на душе. Вот так, только в таком городе, могут позвать в дом, чтобы согреть человека. Зашла в кафе и пообедала.
Вечером, после чтений, был  намечен  «бал». Ну,  разве не бал? В главном зале,  от стены до стены, накрыт общий длинный  стол. Я успела слетать на такси домой и  принарядиться.  Опять слегка опоздала,  и опять меня подхватили, сказав, что все собрались и ждут.  Вот это "ждем вас" трогало до глубины души.  Сидели, окруженные моими работами, и даже «О, мадам!»  со своего  портрета смотрела прямо на праздничный стол. Я оказалась рядом с Архитектором. Напротив – Реликт.   Оператор телевидения из Королева все снимал.  Вечер вела  та же дева, что и в прошлом году, - женственная и романтичная. Приглашены две местных знаменитости - пианист Сережа и исполнитель собственных песен под гитару, некий Коля во фрачном костюме,  что само по себе  изысканно и светски. Были разные тосты,  вспомнили Бориса Заходера, читали его стихи.  Дружественная атмосфера. Коля пел хорошо. Он красивый, большой и галантный.  Слева, через одного,  седой господин с пышной шевелюрой, не сводил с меня глаз, заглядывая, то  из-за спины  Архитектора, то  впереди него.  Пианист Сережа заиграл что-то танцевальное, и г-н с Пышной Шевелюрой, наконец, не выдержал, пригласил меня танцевать. Сказал, что он и его приятель, литературный критик, который сидит рядом с ним, приехали немного раньше  и целый час провели в зале, рассматривая мои работы. И, танцуя,  г-н  с Пышной Шевелюрой спросил: - Знаете ли вы, какая вы замечательная женщина? - Мой краткий ответ «знаю» - (только не сказала, откуда),  - обезоружил его и лишил возможности  развивать  тему. Тогда он  представил друга критика, г-на Щеглова  и  оба сказали, что готовы преклонить  колена. Друг-критик  рассказал мне, какое открытие  я сделала своими тряпочками, предложив новый жанр, где  сочетаются качество изображения с мыслью и поэзией. Я слушала, разиня рот, слова казались тем  убедительнее, что г-н Щеглов ничего не говорил  обо мне, как о женщине, а лишь как о художнике. 
  Потом  танцевала с Колей (что во фрачном костюме),  и воображала,  что именно по этому паркету, добрую сотню лет  тому назад, тоже в Рождество, на маскараде, 
скользили в  вальсе башмачки моей юной бабушки, здесь она встретила свою судьбу (моего дедушку), сына упомянутого раньше, фабриканта Треумова.  Кружилась голова, а ноги сами вытворяли что-то отдельно от неё.  И  Коля говорил, что Сережа готов для меня играть весь вечер, если я сижу рядом, и  Коля,  говорил, что тоже...
Принесли мои паршивенькие каталоги, стали просить у меня автограф. Подошел Коля.   Начала, было, - «Коли от Гали», но вдруг рука сама написала:  "Коляну, в память о весело проведенном с ним вечере" -  Ничего, можно так? - Он радостно кинулся целовать мои руки. После этого выдвигал и придвигал  стул, при малейшем движении; не отходил от меня. Вы видите? Мне действительно нельзя начинать разговаривать с незнакомыми мужчинами, я сразу же знакомлюсь и... начинаю... Ксеня права - я озорница, а вы еще более правы - я просто хулиганка. Дубленку мою чуть не разорвали, пытаясь первыми выхватить и подать,  сразу несколько кавалеров. Хорошо, что Вы живете на другом конце чего-то. А то я бы совратила Вас и даже, о ужас … растлила. Это слово подходит или слишком? Это я уже выпила глоток того, что хотела в 11 пополуночи за Ваше здоровье. Прекращаю это безобразие, а то...
Целую, Ваш Ангел-Гелла. 

 Давид - 12. 01.03.        .
 С приездом Вас, Галочка (нет уж не Гелочка - та ведьмочка, тут уж ничего не поделаешь), хорошо, что в хорошем настроении, что ничего не замерзло (и не отмерзло) и что сразу дали знать сигнальчик. До чего же интересная у Вас была поездка. Я читал и радовался до слез (почти буквально) за Вас - это так здорово, вокруг столько людей, искренних не по-столичному, ценящих и любящих, что может быть лучше. И я чувствую, как Вы согреты и отогреты на вашем жутком морозе (по которому Вы спокойно ГУЛЯЕТЕ!) Я только очень огорчился, что Вы отказались зайти погреться к незнакомым,  но наверняка добрым людям (да еще сослались на мой "запрет"! и не стыдно? шуточки у Вас...) Напрасно.
Вчера меня "посетили" мои. Посидели, покалякали, попили кто чайку, кто винца. И как раз в 10 по-нашему. Хотел было сказать им, что сейчас чокаюсь уже с одной известной им дамой, но почему-то не сказал. Сам не знаю почему.
Судя по Вашим скромным полупризнаниям, Вы там "дали жизни". Представляю, сколько сердец разбили. Ай-ай-ай! Но теперь жду подробного отчета. Даже если половину утаите - рассказ будет богатый!
Целую Вас, Ангелочка. Приходите в себя потихоньку. - Ваш Д.
Шлю Вам фотку "Дед и семеро козлят в Иудейской пустыне".

  Галя -  13.01.03.            
 Ну, вот, праздник окончился. Хорошо, что Вы вчера мысленно выпили вместе со мной, не поделившись со своими. Зато я пила только с Вами.
Ваши внуки прелесть. Я долго любовалась всей  композицией. До чего же красивые ребятки, веселые.
Что Вы решили дать в альманах из своего? Я это читала?
Обнимаю, целую милого друга с козлятами. Ваша А.

 Давид -13.01.03.            
 Комментировать даже лишнее, настолько все прекрасно.
А у меня никаких событий. Я гоню чужой альманах, чтобы избавиться и определиться на досуге. Вот и все события. А Вы у меня - как выход в большой мир. Я ведь с Вами присутствую (благодаря Вам) и участвую. М б мне более плотного участия и не требуется - поэтому я и доволен. (Как Кулагин, муж Маши Прозоровой).
Вы упорно присваиваете себе Геллу - но я в этом не участвую. Она все же темная сила, это не Ваше, нет. (Почему-то ангелы стремятся в ведьмы! и так хватает их.)
Я жду продолжения (судя по Вашим обещаниям). Целую Вас Спокойной ночи, Ангелочи. Буду говорить стихами. - Ваш Д.

 Галя - 14.01.      
 Почему- то неважное сегодня настроение. Близко слезы. Ездила за провиантом, с большими нервами преодолев снежный занос возле ворот. Но справилась.
Переключусь на воспоминания о поездке.
Я писала, как замечательно передвигаться по городу на такси. В любую точку, до любого места твердая цена. В прошлом году было 30 р. - сейчас - 40.
 На второй день чтений,  провела  по выставке  родственников, потом  спустились в лекционный зал. В зале человек 60, свободных мест  нет. На трибуне г-н с Пышной Шевелюрой,  он  из Павлова-на Оке,  докладывает о духовных просветителях одного уезда Коврова.  Его  друг Критик,  явно одарённее, - у него очень умный взгляд, видно, что мысли шевелятся. (Он, член союза писателей из Тулы),  рассказывает о Епископе Муромском, в миру  Муравьеве-Уральском. Научная сотрудница музея, дама утонченная и стильная - о поэте Коврова, рано ушедшем из жизни, - в 33 года. У него была какая-то болезнь, лишившая его возможности  нормально писать, поэтому он не мог видеть собственный почерк и уничтожал рукописи,  как только удавалось это издать. Поэт любил свою учительницу и переписывался с ней (с улицы на улицу), и это сохранилось.   Неважно, хороши ли стихи, но судьба волнующая. Докладчица начала читать его строки, но  вдруг запнулась, глаза стали наполняться слезами. Взглянула испуганно в зал и сказала: - Не ожидала, что будет такая реакция.
Я так почувствовала ее, что невольно прошептала: - Сейчас пройдет.
  Она благодарно на меня взглянула и справилась. Но её реакция была так человечна, так передала атмосферу душевной заинтересованности, что могла бы служить
иллюстрацией отношений между людьми, пусть хотя бы на эти пару дней.
Пили чай с сушками, приготовленный служительницами музея, потом снова доклады. Поехали на обед.  В пути меня стали спрашивать, где мой дом,  дом детства.  Сказала, что недалеко. После обеда  кто-то попросил водителя нашего пикапа отвезти нас на Большую Базарную, ныне, тьфу, - Победы - к дому 81. Когда я увидала свой дом, то  закричала:  - Вот он, самый большой! - Остановились. Все вышли. Снимали телевизионщики дом, меня на его фоне. Реликт, он и есть Реликт, умолял меня отвести его в дом, а я сопротивлялась. Дом частично принадлежит уже совсем постороннему
человеку, а  наше владение – заперто: Тамара Треумова  бывает только по делу.  Но Реликт стал бегать возле забора, нашел лазейку и сказал, что можно легко проникнуть.
(Я неосторожно упомянула о восьми ведерном самоваре, вот он и потерял рассудок.) 
Да, надо быть с ним благоразумнее, а то и до преступления можно довести приличного человека. 
  В городе кипят и политические страсти. На прошлогодних чтениях  я  познакомилась с  Николай Фроловым, издателем «Ковровские вести», который оказался моим близким родственником по папе. Так его посадили, а подставил мэр города. Видимо мой родственник много знал. Речь идет о какой то провокации с деньгами. Никто не верит в виновность Фролова, человека чрезвычайно интеллигентного, занимающегося много лет историей города, и его газета - это отдушина для порядочных людей Коврова.   
Позвонил мой Федя - сегодня внезапно Степану (это средний) стало плохо, его быстро успели показать врачам и уже сделали операцию аппендицита. Может, - мои близкие слезы, - невольное  чувство, что не все ладно в семье? Лежит, говорят, такой несчастный, он  недавно снял свои буйны кудри, один нос торчит...  Родители еще не успели приехать. Сразу на душе тяжело.
 Зиму обещают долгую и суровую. Сегодня только что не тает, а завтра снова  морозы.
  А Гелочку, используя вашу цепочку превращений («Ангел, Ангелочка, Гелочка, Галочка - видите, это одно и то же, так что очень просто»), я себе приписываю за  разгульный нрав. Раньше я была сдержанной. Откуда это взялось? Конечно, я совсем не ведьма. Наоборот, стараюсь всех умиротворить.
 Меня тревожит Ваше настроение. Да и свое, сегодняшнее. Что делать, мой хороший друг. У меня день заполнен всякой всячиной - звонками, мыслями, пасьянсом. А самого главного нет. А что главное - не знаю. Бегу, бегу, не останавливаясь. Даже флиртую - тоже от отсутствия чего-то. Думаю, куда еще сбежать? Вспоминаю Рину Зеленую. Она не могла сидеть дома, все время убегала, частенько к нам. Может тоже от себя? А мне раньше никогда никуда не хотелось. Хорошо было дома всегда. Что сделать, чтобы дом стал прежним?
Нет, ничего не сделаешь.  Ваш Ангел. 

 Давид - 14.01.03.         
 Я продолжаю ударно гнать заказ, скоро надеюсь сбагрить. И что тогда?
В альманах я  отобрал  два рассказа и Забавные истории. Еще и поправил по мелочам. Но мелочей не бывает.
Мои  в конце февраля  собираются исчезнуть на месяц - в Европу и Америку. Зазывают и меня. Но я, если и решусь, то позже. Еще вообще не созрел. Скоро приедет сюда Володя на пару недель - буду с ним обсуждать.
Я теперь почти каждый вечер бываю в балете. Вчера давали Лебединое озеро - в современном решении знаменитого Матса Экка. Вот бы Вы порадовались, глядя на это! Этот Экк большой новатор. Но я смотрел не до конца - сегодня завершу. А я буду думать, что я в Большом-Большом театре вместе с Вами.
Целую, обнимаю вас. Приходите в себя. У Вас,  кажется, с бала на корабль – небось, дома хлопот накопилось. - Ваш Д

  Галя - 15.01. 03.               
  Степану сегодня  лучше. Но пока ему нельзя ничего есть. А он и вчера ничего не ел. Но разрешили вставать и походить. У меня слегка отлегло.
  От мысли, что Вы можете уехать, ухнуло сердце, но потом я подумала, что нельзя быть такой эгоисткой.  Вам надо проветриться. Что Вас держит? Вы свободен. Погуляйте.
   Я тоже смотрела какой-то странный балет под названием "Спящая красавица". Если бы не знакомая музыка, ни под каким видом не догадалась. Такой новаторский бред, но постепенно увлекает. Женщины  одеты, словно ткачихи в цехе, в вязаные кофты, юбки, из-под которых мелькают странного вида трусы, и почти босиком, в подследниках.
 Движения увлекательные, особенно у мужчин, хотя увидеть тело невозможно из-за широченных брюк, размахаек. Возможно, вы бы оценили женские движения, но мне они показались  слишком натуралистичны, хотя и изощренно в своей новизне для балета.
   С книгой, видимо, надо заканчивать. Больше ничего не могу сделать. Сижу тупо, нервничаю, что не работаю. Может, потянуть еще немного. Закончить домашние дела, оглядеться. Перечитать все. Попытаться осмыслить и... Я трушу. Нечто похожее на состояние, пока я не увидела свою выставку...
   В Коврове  получила книгу местного поэта. Открыв, сразу натолкнулась на эпиграф из Саши Некрича. Чуть дальше - стихи, посвященные деревне Суханиха - это папина деревня. Когда  в детстве гостила  у бабушки с дедушкой, непременно ходила туда пешком. Сколько километров, - не помню, но выходила утрам и к обеду была там. Остались в памяти пойма реки, простор полей, телега, в которой  сидела на душистом сене и выбирала из него мышиный горошек. Ткацкий станок, на котором мне позволяли ткать. Может, оттуда пошло моё увлечение тканью, лоскутным творчеством? Прокинешь челнок между натянутыми под углом друг к другу нитями основы, нажмешь бердом, чтобы прижать нить плотнее, переменишь положение нитей основы и снова, и снова кидаешь челнок. Меня захватывала эта работа. А ведь  была совсем еще девчонка. Обнимаю, целую. Ваша Г.

 Давид – 15. 01.03.            
 Ну вот, Ангел мой, уже лезки! (Вот что получилось из "слезок" - почти "железки". А то и "желёзки")
Ну - улыбнулись?
Надежда на то, что Вы отходчивая, - но все равно огорчился. И еще совершенно конкретно – представив, как Вы разгребаете занос у ворот! Галочка, откуда силы?! Хорошо, что хватает - но это должно быть обидно: разгребать самой снег, когда столько... как сельдей, что уже отмечалось. Я шучу, чтобы не плакать и Вас не жалобить. Но, в самом деле... Надо думать о штатном дворнике. В фартуке и с бляхой, только проследить, чтобы он не оказался штатным сотрудником царской охранки. Или не царской...
По поводу Коврова в моей ленивой голове вдруг зашевелились мысли. Например, о том, что м б только в русской глубинке кучки людей упорно продолжают сопротивляться железному хамскому веку и сохраняют свою духовность или как там ее, делая вид, что ничего вокруг не изменилось. Мне кажется, такие оазисы есть только в провинции. Это просто поразительно. Печальна одна примета: характерный возраст "участников", или я ошибаюсь? Был бы рад! Но я очень хорошо представляю Ваши чувства в том окружении - да еще плюс то, что... "дом детства". Это колоссально, пища для души. Моя вечная печаль - Ну и так понятно.
И еще: эта вечно удивляющая российская экономика! Фантастика! как может быть прибылен извоз за доллар в любой конец на такси! Да она бензина больше съест! Но их много! Все хотят! Это непостижимо - тайна.
История с редактором уже банальна в новой России - не первый и не последний, я убежден, что он чист, а мэр - мафиози и ворюга. Теперь во власть лезут только такие. Тут и у нас это частый случай - только газетчики хитрее и сами бандиты хорошие. А Ваш, наверно, правду искал.
Бедный ваш мальчик! Я подумал: значит, аппендицит - это не легенда? и правда он есть? Хорошо хоть вовремя схватили!
Нет, ПРЕЖНИМ дом - и вообще ничего - сделать невозможно! но может быть, можно сделать как-то иначе, но тоже, чтобы было приемлемо? И не хотелось бежать? (Хотя, с другой стороны, бежать - это естественное чувство человека) Вот только бы знать... как звучит у Чехова, - если бы знать... что же для этого нужно делать.
Но спускаясь с философских глубин, разрешите высказать одну трезвую мысль: куда бы сбежать? Ваша зима просто нынче издевается - так не пора ли сбежать от нее в теплые края, чтобы наставить ей несколько нос? Сократить ее? Для этой цели я высылаю на днях Вам приглашение в государство Израиль - а Вы будете думать и решать. Не слишком ли это будет для Вас хлопотно и... дискомфортно. Потому как... Я уж не знаю... Ну и... В общем-то... Хотя с другой стороны... Да, но...
Одним словом (или четырьмя): целую Вас, Ангел мой (дальше просится - Хранитель, но тоже мне драгоценность великая). Ваш - (см. ниже).

Ну вот, Ангел мой, как раз и книга подходит к концу. Так что все сходится.
Бояться не нужно - книга будет отличная. И точку ставить не страшно. Если еще что-то возникнет - успеете добавить и найти местечко. Ведь процесс еще длинный. Целую. - Ваш Д.

 Галя - 16.01.03.
 С первых же строчек Вы заставили меня радостно улыбнуться. Я отходчивая. Сама не знаю, что происходит, но уж конечно виноваты не заносы и не морозы. Кстати, дорожки  для машины вычистил  европейский белорус, который, увы, скоро закончит работу. Хороший человек. Трудно живется всем. Вот бы его оставить штатным дворником, но не хочется связывать себя, да еще мужчиной. Но бабы - хуже во сто крат.
  Ну, а дальше Ваше письмо заставило меня…  даже  не знаю, что сказать. Если вчера от мысли что Вы уедете, сердце моё "ухнуло", то сегодня  вообще его потеряла. Конечно,  приеду. Я ничего не боюсь, даже если Вы, как и прежде не будете откликаться на мои прикосновения. Не надо. Так тоже хорошо и надежно. От мысли, что я посижу рядом с Вами несколько дней, у меня исчезают мысли о "побеге" в неведомое. Мне достаточно иногда видеться, чтобы быть спокойной. А уж  поцелуй на ночь, приподнявшись на цыпочки, да если еще бокал вина вдвоем, так и вообще - о чем можно мечтать?
   Я думаю, что мое состояние жалости к себе было следствием слишком яркого праздника, который закрутил меня в Коврове. Такой подъем, а дома сразу обвал... Я мыслями вся еще там, хотя постепенно возвращаюсь.
  Хочется порассуждать о феномене маленьких городов. Ну, хотя бы такси. В любой конец города расстояние соизмеримо одно с другим,  но ведь есть  и близкие концы, так что все равно в выгоде. Вас могут предупредить по телефону, что пора вставать, если вы едете  ночным поездом. Я из Земства (музея) звонила, и, пока одевалась, такси уже ждало  у подъезда. Невероятно.
   Какие музыканты! Молодые и яркие. Этот бард Коля (что во фраке) -  высокого уровня, да и пианист Сережа. Стихи ковровского поэта  - вполне на уровне,  есть даже хорошие. Публика, конечно, в большой степени, "зрелая", но это скорее оттого, что меньше заняты. Но было много молодежи. Батюшка из Владимира - розовощекий, улыбчивый, лет 35-ти. Несколько аспирантов и студентов. Наш Архитектор - еще не достиг 50-ти лет. Так что примерно около трети - вполне молодые люди. Как город принимает всю публику!  - ведь расселяют и кормят! Это я  самостоятельная. А Реликту -  необходим такой сервис. Далее – Музей  издает все доклады в виде Альманаха. И  уже десятый год так живут.
 Ваше письмо  праздник души. Как же я Вас люблю, друг мой славный! Наверное, так любила Вас мама. На этом бы и закончить, но большой соблазн присовокупить слова, которые я написала  себе в тот день, когда лезли «лезки». Примите их, словно от Вашей мамы. Целую. Ваш Ангел.

 Письмо, написанное себе, родной и любимой (как в теории, которую я привожу ниже).
Считается, что ко дню рождения иссякают жизненные силы. Заканчивается прожитый очередной год. Если это правда, то у меня нелады с духовными. С остальным, вроде, в порядке.
Получила очередной номер "Педологии" – журнал  Асмолова  о психологии для родителей и детей. Там и меня  напечатали, так что я есть в "Содержании" после Бориса Заходера. Почетно.  Мне бы утешаться и радоваться жизни от разных успехов, ан,  нет. Сразу же натолкнулась на статью "Как правильно жалеть себя".
Как сон, который "в руку" - (очень сокращенно).

 1. Разрешите пожалеть себя. Спросите себя: "О чем я плачу?"
Это нормально - горевать о том...
Многие люди себе этого не позволяют, упрекая себя в малодушии, не позволительном сильным мужчинам или взрослым женщинам. Но жалеть себя можно. Потому что горевать и печалиться намного человечнее, чем злиться. Навык душевной работы такого рода исключает агрессию. Далее говорится, что это процесс интимный и жалеть себя надо в уединении. Поэтому найдите пустынную аллею, прогуляйтесь один, пешком, в вечерних сумерках. Острая горечь, комок в горле, тихий всхлип, все это работа нашей печали.

 2. В жалости к себе мы снова превращаемся в детей. Мы, сильные и умные люди плачем, как дети. Погоревать, отдаться печали - очень важный шаг.

 3. Поговорите с собой, как это могла бы сделать мама. Есть один такой любящий человек, он никогда вас не бросит, не предаст,  не оставит - это вы сами.

 4.Скажите себе: -  «Бедный мой мальчик, ты сегодня устал. Мы сейчас примем теплый душ, покушаем, позволим себе рюмку винца... А летом обязательно нужно будет..."

5.Спросите себя, чего бы вам хотелось прямо сейчас. Конкретное желание. Может быть сладенького. Выполнять придется самому, оставаясь к себе в позиции доброй мамы.

 Резюме: Это разновидность "ретрафлексии" (диагноз) - нарушение взаимодействия человека с миром, в котором человек делает себе то, что хотел бы получить от других. Однако, человек, который умеет грамотно жалеть себя, хотя бы не вымогает этого от близких,  и в этой относительной самодостаточности он более для них привлекателен.

 Пятый пункт спорный. Ведь если спрашивать себя о конкретном желании, то это должно быть что-то очень реальное, а тоска - вещь абстрактная. Конечно, можно пойти и налить чашечку кофе с мороженым или  бокал вина. Можно написать письмо другу. Но тут возникает противоречие, ведь горевать по этой теории надо интимно.
Люблю поучаться, даже если это поучение написано на стене, как говаривал "Некто, не лишенный интеллекта". Можно подумать, что без этой теории я бы не догадалась обо всем сама, Но тем и хороши теории, что позволяют расставлять собственные мысли в должной последовательности. Ведь мы сами ищем то, что нас устраивает, а отметаем, если это не совпадает с собственными ощущениями, даже если понимаем, что мы не правы. Кстати, всё утро я себя жутко жалела.
А после изложения теории - успокоилась. Могу начать жалеть других.
 Кто занял очередь?


   Читать след главу http://www.proza.ru/2012/12/30/332


         Фото Галины Заходер. 2003год.