Мы встретились и пошли в Макдональдс. Каждый раз, когда Она приезжает в Москву, мы идём в Макдональдс.
— А помнишь, как вы с мамой ездили в Москву и там ходили в Макдональдс и ты привезла всякое? Коробочки, и обёртку от гамбургеров, пакетики от картошки фри, коробочку от пирожка, стакан из под кока-колы...
Она каждый раз, подробно перечисляет всё, не забывает соломинку и обёртку от неё.
Да, я всё это привезла.
Мы двадцать лет жили в соседних домах.
Родились с разницей в месяц.
На прогулке наши коляски стояли рядом у одной скамейки — моя новая красная, и Её, доставшаяся от брата, —синяя.
В детском саду в одной группе конечно же. Я помню Её — голубоглазого ангела с льняными волосами.
В подготовительной группе, воспитательница рассказывала про нас «в детстве»: «И была одна девочка, которая раньше всех научилась одеваться сама и даже завязывать шнурочки на ботинках. И эта девочка быстро одевалась и помогала нянечке, завязывала шнурочки другим деткам.».
И мы двадцать шестилеток сидели за своими маленькими столиками на маленьких стульчиках и переглядывались и смотрели друг на друга с интересом и ревностью:«Кто? Кто эта чудная девочка? Может быть я?».
А это была Она.
Она раньше всех научилась читать. Лучше всех лепила, рисовала, делала аппликации. Играла на металлофоне, пела и танцевала.
Само совершенство.
Очень хотелось если не стать в ровень, то хотя бы соответствовать.
Так у меня появилось платье с плиссированной юбкой и полиэтиленовый плащик с острым капюшоном.
Но у Неё платье было с матросским воротником, а у меня с круглым горлышком и вышитым зайцем с олимпийскими кольцами, почему-то с зайцем. А плащ у неё был розовый, а мне купили жёлтый. Тогда я и устроила свою первую истерику. Потому что хотела плащ как у Неё, а бабушка нашла единственный жёлтый на кронштейне, полном голубых, розовых и сиреневых.
Мы вместе ходили на фигурное катание. Она была второй, но всё равно в тройке, а я... 14ой из 16-ти. На катке я мёрзла, у меня болели ноги, немели ступни и «как можно ехать назад» я не понимала вообще... До сих пор не понимаю, хотя очень люблю кататься на коньках.
Она не была пай-девочкой, но в войнушку с мальчишками не играла.
А я играла. И когда однажды мальчики решили, что мне, как девочке, надо быть медсестрой, а не бегать с автоматом, как же я оскорбилась!
Я же была «бравый сержант милиции Серёга» .
Впрочем, возможно дело было не в равноправии, а в том, что бессменным командиром детсадовского военного отряда был «первый в моей жизни блондин»?
В семь лет мы пошли в школу. В одну, но в разные классы. И Её взяли в балетное училище. А меня родители отправили на всё лето в Крым и на вступительные экзамены мы не успели.
Она десять лет ходила в училище. А я металась между всевозможными кружками и секциями.
Сначала —художественная гимнастика. После того, как однажды мне на голову упали булавы, — я даже не пыталась их ловить — подкидывала, отбегала подальше и ждала пока они стукнуться об пол. Поднимала и продолжала упражнение. Заставить меня хотя бы попытаться их поймать не удалось трём тренерам.
На тренерском совете меня передали в гимнастику спортивную. Но и там возникли проблемы. Я отказывалась вставать в мостик с ног, очень боялась, что не удержусь и стукнусь своей драгоценной головой.
Затем было плавание — в бассейне холодно, хлорка разъедает глаза, вода заливается в нос.
Народные танцы — бальные показались интереснее.
Танцы бальные — не нашла партнёра и начался «топографический кретинизм» в части «право» и «лево».
На исходе школьного обучения, меня занесло на карате, где я словила третье сотрясение мозга. Тут уже не выдержал мой папа:«Или карате или я!», — разве же это был выбор?
А Она занималась балетом, играла на фортепиано, и выбирала с кем из поклонников пойти в кино.
На переменках решала мне контрольные по физике:«Ты только не думай, ты просто перепиши и всё. Ты когда думать начинаешь, только хуже!».
Два раза в неделю мы зубрили биологию:
— Не пытайся понять! Надо выучить, ответить и забыть. Ты что, это поняла?
— Ну да, это интересно.
— Ой, мне не нужно!
Я перекатывалась с тройки на тройку, кроме литературы. Она «шла на золотую медаль».
Как-то летом, мама повезла нас с братом знакомиться со столичными родственниками.
Культурно-развлекательная программа состояла из Кремля, Красной площади, Арбата, Ленинских гор, Третьяковки, Музея революции и Музея вооружённых сил, Парка Горького; поедания мягкого мороженного «Пингвин»...
И посещения первого Макдональдса на Пушкинской площади, это был год открытия этой сети в СССР.
Мы отстояли гигантскую четырёхчасовую очередь на жаре. И попали в огромное шумное помещение со странной едой. В качестве доказательства пребывания в раю, я привезла домой все обёртки, коробочки и стаканы.
Я вернулась домой, и показывала привезённые богатства, и мне так хотелось чтобы Она сказала что-то такое... Не позавидовала, но проявила интерес и показала желание тоже там побывать.
А Она тогда, много лет назад, перебрала всё и заговорила о чём-то другом.
Я до сих пор это помню.
А Она до сих помнит точное количество привезённых предметов. И при каждом совместном посещении Макдональдса, перечислив их все, продолжает:
— Как же я хотела там побывать! Хоть разочек! А ты вела себя так, точно каждый день туда ходишь — то невкусное, это противное... Как же я тебе завидовала!