Париж новогодней гирляндой расцветал внизу морем огней. Время полёта прошло незаметно, Наташа дремала у меня на плече, а я всё прокручивал фрагменты прошедших дней в памяти и пытался их осознать.
Объявили, что идём на посадку. Все пристегнули ремни. Но вместо этого самолёт продолжал кружить над аэропортом, словно не решаясь перейти от слов к делу.
По салону пробежало волнение, пассажиры зашептались о том, что что-то не так.
В подтверждение всему голос командира экипажа пояснил, что возникли некоторые технические сложности, просьба ко всем оставаться на местах и сохранять спокойствие. Как будто можно куда-то выйти погулять.
Наташа ещё сильнее сжала мою руку: в глазах её появилась тревога, нет, не за себя и даже не за нас, она думала об Эрике и Данииле.
Мне внезапно скрутило голову, резкая острая боль пронзила мозг, слова ледяным объятием прокатились по телу:
"Отрекись от выбранного пути, измени решение, и я дам вам сесть!"
Моя рука интуитивно опустилась в карман пиджака, в котором всегда был розарий, но я подарил его Колеку. Попытался молиться, не смог, слова смешались в голове, словно кто-то помешивал суп в кастрюле половником.
"Все эти люди погибнут из-за тебя! Оглянись вокруг!.."
Я увидел испуганные глаза двойняшек, мальчика и девочки лет десяти, их родители сидели слева от нас, смотрели в иллюминатор, пытаясь понять, что же происходит.
Инструкция стюардессы на аварийную посадку заключалась в том, какую позицию принять, как максимально обезопасить себя при жёстком приземлении. Совсем ещё юная девушка с красиво уложенной волной каштановых волос, только-только достигшая совершеннолетия, профессионально улыбалась и продолжала спокойно говорить, но в глубине карих глаз ярко выражался плохо спрятанный, леденящий душу страх. Видимо, это одна из первых внештатных ситуаций, выпавшая на её долю.
"Ты решил погибнуть или жить?" - голос дьявола насмехался надо мной.
"Если бы это решал ты, то давно не задавал бы таких вопросов! На всё воля Божья, если Ему так угодно, я готов умереть."
"Подумай о жене, о детях! Ты упрямый, сукин сын, но не бессердечный же! Откажись от священничества и будешь жить!"
"Господи, пусть будет так, как Ты хочешь, всё во власти Твоей, Отец и Сын, и Дух Святой, на Тебя уповаю! Позаботься о моих детях и прости нам наши грехи. Да будет воля Твоя!" - держа Наташу за руку, я смотрел в любимые голубые глаза, внушая умиротворение и покой, приготовился к смерти. Мы вместе, даже если это случится сейчас, я знаю, что делать, как её защитить, эта мысль грела мне сердце.
"Ничего подобного, я разлучу вас!" - угрожал тёмный дух.
Скрежет и свист колёс сопровождался грохотом при посадке, самолёт ещё продолжал раскачиваться на тормозном пути, секунды показались вечностью. Салон быстро наполнялся гарью, едкий дым раздражал слизистую, люди начали кашлять. Вой подъезжающих пожарных машин всё ближе. Нам разрешили отстегнуть ремни и продвигаться к выходу. Разглядел недопитую бутылку с водой, полил немного на носовой платок и подал Наташе, тоже самое сделал с воротом своего пиджака. Свет погас, но яркое освещение аэропорта помогало видеть и ориентироваться. Люди проталкивались к выходу, началась толкучка. Я, как мог, руками отгораживал любимую от ударов локтей, помогая ей продвигаться и не упасть.
- Кто-нибудь, помогите! - уже знакомый голос стюардессы пересилил все остальные вопли и крики.
Наташа с ужасом обернулась ко мне.
"Прости, родная, если не я, то кто?" - это были мои мысли, но она их прочла. Я расцепил наши руки и увидел, как её уносит людской поток, которому я начал сопротивляться, пропихиваясь в обратную сторону, там уже почти ничего не было видно. Стюардесса пыталась вытащить тело тучного мужчины, видимо, потерявшего сознание, но никак не могла осилить такую ношу. Я подскочил вовремя: она сама уже теряла последние силы. С двумя мне было не справиться. Освободил руку, которой я придержал лацкан воротника, прикрывая нос, глотнул гари, всячески пытаясь сдерживать дыхание, но нужно было выбирать что-то одно.
Мужчина не подавал признаков жизни, стюардессу ещё можно было спасти, не было времени думать, вскинув на руки девичье тело, я бросился к уже освободившемуся проходу в сторону открытых дверей, устройство для аварийной эвакуации, напоминающее детскую надувную горку уже было свободным, людей отвели на безопасное расстояние, среди них была и моя Наташа. Увидев меня, пожарные заорали, чтобы я немедленно спускался. Я отправил вниз стюардессу, ещё не пришедшую в себя,
- Там ещё один человек!
- Поздно! Выходите!
Я обернулся, и последнее, что увидел, - полыхнувшее в проходе пламя, в виде дьявольской гримасы.
Больничная палата ярко освещена, белый потолок, гул электрических приборов. Что-то крепко до боли сдавило руку, потом постепенно отпустило. "Тонометр измеряет давление... - подумал я, - значит всё ещё жив!" - восстановив в памяти последние фрагменты, я попытался шевельнуться, но обе руки были "привязаны", одна к тонометру, другая к капельнице. В носу кислородные трубки. В палате никого. Наташу, видимо, не пустили... Я убедил себя, что с нею всё хорошо. В голове шум, дышать легко, только в горле першит. Ощущаю рядом чьё-то невидимое присутствие, родное и близкое, но не могу понять чьё, а этот кто-то не хочет меня тревожить и не проявляется. Моё внутреннее зрение пока блокировано. Боли сильной нет, но слабость и оцепенение. Через пару мгновений в палату вошёл молодой медработник в белом халате.
- Вы пришли в себя, замечательно! Как себя чувствуете?
- Нормально, - голос не слушается, но меня поняли, - где моя жена?
- С нею всё в порядке, но сейчас не приёмные часы...
- Позволите позвонить?
- Да, да, конечно. Но только сначала проверим ваши показатели. Не тошнит? Дышите свободно? Откройте рот...
Мне сильно повезло, всё-таки успели вытащить, человек оставшийся в салоне погиб, но умер ещё до пожара, видимо сердце не выдержало аварийной посадки. Я отделался незначительными ожогами, пострадали от угара дыхательные пути.
Медбрат набрал продиктованный мною номер (Конни собиралась нас встречать, и если всё хорошо, значит они с Наташей уже вместе), голос девушки звучал взволнованно, узнав меня, она очень обрадовалась, а потом сразу дала трубку Наташе.
- Слава Богу! Тебе лучше? Что же ты делаешь со мной, Эрик! - её голос срывался, хотя она и пыталась держать себя в руках. - Сколько ещё раз я буду тебя терять?
- Успокойся, родная, "двум смертям не бывать, а одной не миновать", - прохрипел я в ответ. - С тобой всё хорошо?
- Я скоро приеду, поговорим, а пока отдыхай.
- Люблю тебя.
- И я...
"Как там они без переводчика справляются? А жизнь прекрасна и жить хорошо! - я с облегчением закрыл глаза. - Слава Тебе Господи! И да будет Воля Твоя!"
Продолжение: http://www.proza.ru/2012/12/26/1217