Близорукость

Любовь Винс
                Нового соседа по лестничной площадке, Антон  Платонов не взлюбил с первой встречи. Как въезжал сосед в квартиру Антоха не видел, был на занятиях в колледже.  А вот вечером,  первая стычка и произошла. По мнению Антона, семнадцатилетнего балбеса, ничего такого  он, с приятелями не делал.  Все, как обычно. Стояли на лестничном пролете,  пили легкое пиво, шутили,  громко смеялись, обсуждая приколы из интернета,  делились новостями, слушали музыку.  После очередного анекдота, когда вся компания, громко загоготала, оценив шутку,   входная дверь однокомнатной квартиры открылась, и на площадку вышел новый жилец.  Дед, лет  семидесяти, седой как лунь, но телом крепкий, поджарый.  Старик оглядел  мальчишек,  и  спокойно попросил:
-Слышь, мальцы…Вы бы потише хохотали, поздно уже. Людям отдыхать надо. Спать.  А вы шумите. Покоя не даете.
Антон в упор глянул на деда. И возмутился:
-Ты, че, старый? Мы не шумим. Мы, так, разговариваем…
Дед  сделал шаг вперед, поправил рукава  старенькой, застиранной тельняшки и ответил:
-Разговариваете. Это я понял. Только очень громко.  Полночь на часах. А людям завтра на работу, да и вам, поди,  рано вставать.
-Ты за нас не переживай. Сами разберемся.  Иди  к телику,  киношку смотри, про войну  - посоветовал деду  Димка Рубин, друг Антохи.
-Да я уж ее насмотрелся…не шумите…добром прошу…
-А то че? Ментов вызовешь?
Дед улыбнулся.
-Нет. Сам справлюсь.
            Компания  захрюкала от  восторга, представив, как дед, будет  пыжиться от натуги,  попукивая, пытаясь побороть хоть одного из них.  На взрыв хохота  среагировал  еще один сосед.  Молодой   мужик,   верзила, под два метра ростом,  бывший десантник, с малолетками,  церемониться  не стал. Вышел из квартиры, взял за шкирку первого попавшегося, приподнял над полом и гулким басом, глядя на примолкнувших пацанов,  рыкнул:
-Вам что сказано?  Поздно уже!  Орете, блин!  Уснуть не могу! А мне в шесть вставать! А ну, быстро по домам!!!
Тут же открылась дверь родной квартиры, и мать Антона, Татьяна Петровна, придерживая рукой полу  легкого халатика, из под которого выглядывала ночная шелковая рубашка,  сердито приказала:
–Антон!  Быстро домой!  Отец ругается!
                Отец Антона,  к сыну относился снисходительно.  Не гонял, не муштровал, смотрел сквозь пальцы на Антохино разгильдяйство, но в некоторых случаях был не приклонен. Если сердился, значит, хочешь, не хочешь, но  приказ надо было выполнять,  не то  лишался Антон карманных денег  и сидел под замком дня три. Были такие случаи. И Антон, бросив пацанам: « Ладно, пока…» поплелся домой под грозные очи родителя.  И получил взбучку. С чего отец взъелся, Антоха так и не понял.  И посчитав причиной  въедливого деда, затаил на соседа обиду. 
                До этого случая,  жил Антоха, не тужил.  Друзей имел полную кошелку, был тайно влюблен в Свету Колесникову из десятого «Б», имел карманные деньги, компьютер. Книги читать не любил, фильмы смотрел , только  где драк много было и стрельбы, свободное время  убивал,  играя на компьютере в те же самые стрелялки и догонялки. Днем  колледж, вечером тусовка с друзьями.  В общем, если посмотреть на Антохину жизнь со стороны – скучно жил. Пресно.  Да еще порой родители доставали, все нудили над ухом, ругали за плохую учебу.   Пытались в  спортивную секцию пристроить, но Антоха  воспротивился.   Мечтал он, конечно, о подвигах и видел себя  в будущем «крутым» мачо. Не хуже Уокера или Ван Дамма,  но  думал что «крутость» сама придет, просто так, по хотению, а что эта самая «крутость» тяжким упорным трудом  зарабатывается,  признавать не хотел.
                После инциндента с дедом,   Антоха не придумал ничего лучше, как в замочную скважину соседу напихать спичек и залепить все жвачкой.  На занятиях в колледже рассказал о своей мести друзьям. Парни  позубоскалили, представив возню деда с замком,  и успокоились. Только предупредили Антона, чтобы в случае чего, если притянут к ответу родители по жалобе старика, шел в глухую не сознанку…
                Как дед чинил замок, Антоха не видел.  Но уже к вечеру от  Антохиного безобразия не осталось и следа. Замочная скважина была чистой. Может дед замок поменял, или  этот разобрал, прочистил, но родители ничего не узнали. Дед жаловаться не пошел, чем вызвал у Антона  долю удивления. Второй раз  дед удивил  Антона как раз на октябрьские праздники.  Мать с отцом  ушли в магазин за покупками, а Антоха, вдоволь выспавшись,  встал, побродил по дому, пошарился в холодильнике на предмет  вкусностей, ничего не нашел и решил попить  домашнего компота. Мать еще летом закатала несколько банок. Антон накинул куртку и вышел на большую лоджию, где хранились  трехлитровые банки. Антон  пока компот искал, услышал, как за перегородкой, на смежной с дедом лоджии  сначала вода полилась, а потом  кто-то  закряхтел, зарычал…Ну, Антоха, не долго думая, через  перила  перевесился, да к соседу заглянул. Дед  стоял в одних трусах. Синих. До колен. Стоял в тазике.  В тазике вода. Да и голова  деда была мокрой,  и с трусов по ногам стекали струйки воды. Рядом с дедом стояло пустое ведро.  Антоха замер. Дед повернул голову к Антохе и спросил: «Чего, малец? Никогда не видел,  как водой обливаются?» Антоха  буркнул: «Видел. Но только летом, а не в холодрыгу такую».   Дед  ухмыльнулся, потянулся за полотенцем,  и уже растираясь, не громко произнес: « Летом любой дурак сумеет. А ты вот осенью попробуй. Или зимой.   Закалка, будет - будь здоров!  А? Рискнешь?» Антон помотал головой : « Я еще с ума не сошел, чтоб в октябре месяце в ледяной воде купаться.» дед  посмотрел на Антона  и завершил разговор: « Вольному воля. Как знаешь. Я в твои годы…»  затем подтер пол, и ушел к себе в квартиру.
            За  два месяца  до Нового Года, Антохина мама устроилась на новую работу. Называлась работа «Собес», вроде клички собачьей, да и мать приходить с работы стала уставшая, взвинченная, и лаялась потом с отцом и Антохой  не хуже собаки.
-Антон! Ты почему опять вещи раскидал? Ну сколько можно  просить, чтобы сразу все в шкаф складывал? И крошки на столе…и учебники раскиданы…Прибери сейчас же!
Антоха корчил недовольную мину за спиной матери и начинал огрызаться:
-Ну…че…щас, приберу…Самой не надоело…орешь каждый раз! Слушать надоело!
-Ах, скажите, пожалуйста!  Я ору! Да я…целый день, как проклятая!  На работе нервы мотают и дома покоя нет! Прибирай, кому говорю!!!
Тут в разговор вступал отец.
-Ну, че ты, Тань…Устала, так иди отдохни…
-Отдохнешь тут с вами…А ты что расселся? Сразу сказала – убери продукты в холодильник! Нет! Как принесла сумки, так и стоят!
-Да иду…иду…
                Во время ужина в доме наступало затишье.  Отец  отсутствием аппетита никогда не страдал, кушал всегда хорошо, был в еде не капризен. И Антон, весь день, просидевший на сухомятке, от горячих котлет с макаронами или  жареной картошки тоже не отказывался. Лишь мать, вбившая себе в голову, что ей нужно к праздникам похудеть, вяло жевала капустный салатик.  После ужина, мать с отцом шли к телевизору, Антон надевал наушники, включал музыку, и начинал проходить очередной уровень  компьютерной игры.
                Как-то  декабрьским  вечером, мать, вернувшись с работы, еще с порога громко заявила:
-Все! Буду увольняться! Сил нет! Достали эти старики хуже горькой редьки! Замучили! Пенсионеры, ветераны, черт бы их побрал! Все умные, все законы знают! Все требуют! А что я одна в отделе осталась, никому дела нет!  Ходят, бумажками трясут…Блин!
На громкий крик из комнаты вышел отец.
-ты, че, Тань?
-Че, че? Ничего! Устала, говорю…Ты, представляешь, Миш…Новый Год на носу, пенсионеры как с ума посходили, прибавки к пенсии ждут,  про какие –то льготы дополнительные толкуют, с чего взяли?  И все с наездом, все с претензиями…Сегодня сосед наш приперся…
-Кто?  Иваныч что ли? И когда? Он вроде как неделю опять в запое…
-Нет…Новенький, ну, за стенкой который…Егор Васильевич вроде…
-И че? Тоже наезжал? Он вроде тихий, безобидный…Здоровается всегда…
-Вежливый, точно.  Только мне -то от этого….
-А че хотел?
-Ну, он же в другом районе жил. Документы должны были к нам переслать. Да все тянули…Может и прислали… А я входящие не разбирала. Некогда мне. Ну и говорю ему, приходите, мол, после праздников, сейчас дел много…
-А он?
-Он…возмущаться начал, что я его на новый Год  без пенсии оставляю…Как будто я виновата, что у нас в отделе некому с входящими документами разбираться, Галька на больничном, это ее работа, а у меня своей полно!
-И че?
-да ничо!!! Посмотрел на меня, как на врага народа, и ушел…А после него Бузина пришла…бабка припадочная…эта и орала, как резанная…грозила жалобу написать…все настроение  обгадила!
-Ладно, Тань…успокойся…раз сосед скандалить не стал, значит, тихий,  мухи не обидит…небось всю войну в тылу просидел, боевого духа не имеет, если вообще воевал…ну и забудь про него.
                Отец Антона разделял мужчин на уважаемых и не уважаемых в принципе. В первую категорию попадали все военные. Бывшие и настоящие.  Отец трепетно относился к ветеранам войны. Будь то глубокий старик, громивший фашистов,  или молодой парень, прошедший жерло горячих точек. Отец наизусть знал и помнил все медали и ордена, что были во время Великой Отечественной войны. Был у него такой пунктик. Мог часами сидеть в интернете и разглядывать  награды, читать описание. Сам отец отслужил только положенные два года,  к бравым воинам себя не причислял, но к военным людям питал слабость.    Но если отец узнавал, что мужчина не  отдал долг Родине, защищая ее рубежи, то об уважении можно было даже не мечтать. 
               Во время разговора отца с матерью Антон  особо не прислушивался. Мамкины проблемы, ей и разруливать. Но когда речь зашла о  соседе – ушки навострил. После случая на лестничной площадке, ребята   вечерами  особо старались не шуметь.  Да и долго разговаривать не могли. Все таки зима на дворе. Холодно. Стали собираться по очереди, в теплых квартирах. Сегодня и Антохи, завтра у Димки, а то шли в соседний дом, к Игорю Рубалеву, жившего с родителями в четырехкомнатной квартире и имевшего собственную большую комнату, где и устраивали шумные посиделки.  А с дедом Антон сталкивался чаще, чем хотел. Антон утром в колледж – старик снег возле подъезда убирает, Антон с учебы возвращается – дед на площадке полы моет или стены подкрашивает, замазывая  известкой дерзкие надписи. И все молча.  Никого в помощники не звал.   Антоху дедова настырность сильно забавляла, а потом и раздражать начала, потому как подумалось, снег дворник должен убирать, полы уборщица мыть, стены из ЖЭКа  маляры красить, а не жильцы…А если все начнут,  дедовому примеру следовать, то совсем труба, только и придется с тряпкой по этажам бегать и никакой личной жизни…
              Все таки, интересный был дедок.  Загадочный.  Иногда Антон слышал звук льющейся воды с лоджии. Значит и в морозы дед продолжал обливаться водой.  Жил тихо.  Одиноко. С соседями здоровался, пьяным его никто не видел, не то что деда Иваныча, с первого этажа. Тот частенько напивался и буянил.  А этот  нет.   И похоже, не боялся никого, в чем Антоха не далее, как вчера, убедился.
             Антон заходил к другу,   дисками  обменяться. Ну и задержался немного. Потом на часы глянул, десять вечера, и рванул домой. Возле самого подъезда стояла пьяная компания. Парни  были взрослые, крепкие, накачанные. Стояли,  пили пиво прямо из бутылки. Ну и к прохожим приставали.  Антон как представил, что они  его шпынять начнут, а то и денег потребуют, немного запаниковал. Не то чтобы струсил, а так, не очень хотелось,  хорошее настроение портить…Антохе повезло. Вместе с ним к подъезду подошли две девушки, и парни, уже нацелившиеся на Антона, переключились на подружек. Окружили их, обнимать стали. Девушки отбиваться принялись, на помощь звать. И чего кричали? На кого надеялись? В такую позднюю пору только бабки возле подъезда торчали, перед сном кислородом дышали, да еще сосед с третьего этажа собаку выгуливал, но на девчачий визг ни кто даже не обернулся. Бабки как стояли снежными бабами, руки скрестив на груди, так и остались стоять, разве бурчать начали потихоньку про гнилую молодежь, а сосед сразу со своим доберманом подальше  во двор пошел. Никому не захотелось с пьяными связываться.  Не понятно, чем бы дело закончилось, только появившийся дед вмешался. Шел  он со стороны  круглосуточного магазина. Из матерчатого пакета длинный батон торчал. Видно дед  к чаю прикупил французскую булку. Дед подошел к парням, что-то сказал,  девчонок  от парней оттеснил, к подъездной двери подтолкнул, они в дверь, и за ними следом Антон мышкой скользнул. Дед на улице остался. И  Антон, как не прислушивался,  никакой возни не услышал. Тихо было. Лишь когда дед открыл подъездную дверь, кто-то из парней бросил ему вдогонку: «Все ништяк, дед… Уважаем!».  Антон спешил домой, и особо задумываться,  за что там деда так сразу зауважали подвыпившие парни, не стал.  А сейчас, после  слов матери и вовсе растерялся.  Непонятно было поведение деда. Вчера, он, значит, не испугался крепких парней, посмел им возражать, а вот спорить с матерью и требовать  законного исполнения  своей просьбы, почему-то не захотел. Или прав отец?  Нет боевого духа у старичка! Поэтому и в собесе возражать не стал. А парней вчерашних чем-то задобрил, дотумкал Антон. Вот они его и отпустили без проблем…
             Мамка Антона свое обещание выполнила. Написала заявление об увольнении и через две недели, стала безработной.  Начала искать другое место, да помешали Новогодние праздники.  Антон искренне, по детски, радовался и пушистой колючей елочке, украшенной матерью  сверкающими шариками и мишурой, и каникулам.  После  двенадцати ночи, когда родители выпили по бокалу шампанского,  под кремлевские куранты, обменялись подарками и Антохе вручили  желанную электронную книжку,  отец обратился к  матери:
-Тань…собери че нибудь…пойду  Лешку поздравлю…
            Лешка это сосед слева. Тот самый бугай – десантник,  что пришел на подмогу деду. Отец каждый год, поздравлял  его и приходил обратно,  часа через два, довольный и пьяненький. Мать собрала со стола закуску, дала отцу  бутылку водки и спросила:
-А к деду пойдешь?  Как он  заехал, так ни разу по соседски не общались…Говорят, одинокий он…заглянул бы к нему…поздравил…
-Вот еще!  Не буду я с тыловой крысой водку пить!  Не заслужил! Я к Лехе!  Наташка, жена его, говорила, Лешке орден вручили…
-Да ты что!  Через столько лет! За Афган что ли?
-ну да! Как говориться, награда нашла  своего героя!  Уж лучше поздно, чем никогда! И ты, Антоха, бери пример! С Лехи, вот, настоящий мужик! Не то что…Ну, я пошел…
                Отец ушел поздравлять соседа, мамка стала смотреть телевизор, а Антоха  решил прогуляться по друзьям…Новогодние праздники удались на славу!  Было весело и радостно, легко и беззаботно. Но вскоре наступили будни и жизнь Антона  вошла в привычную колею.  Днем колледж, вечером тусовка с ребятами…
                В апреле Антохина любовь расцвела розой.  Антон забыл про друзей и стал бегать на свидания с замирающим сердечком, к своей зазнобе – Светке Колесниковой.  Светлана училась в школе, но на школьницу походила мало. Рослая, грудастая, с модной стрижкой, всегда стильно одетая, была больше похожа на молодую  девушку, выпускницу Вуза, но никак не на ученицу десятого класса. Антон млел при встрече от ее серых глаз,  тонких пальчиков, украшенных  ажурными золотыми колечками  и стройных ножек…В Антохе бурлил адреналин вперемешку с гормонами, и чего в этой смеси было больше, он и сам не знал. Но на подвиги его тянуло. Сильно. И только бдительные нравоучения матери  пока  притормаживали желание  овладеть девушкой. Да и сама Света, повода для близости не давала. Держалась с Антоном по дружески, разрешила себя поцеловать пару раз и все.  Антоха и мучился и страдал, но все же переступать  запретную черту не смел. 
                Перед девятым мая, праздником Победы,  Антоха  был озабочен двумя проблемами. Первая была связана с тем, что у Светы седьмого мая был день рождения и Антоха, хотя  заранее начал подкапливать деньги для достойного подарка, малость не подрассчитал. Для намеченных  французских духов, денег не хватало. А вторая, заключалась в том, что его лучший друг Димка, тоже начал ухаживать за Светкой. И она его не отталкивала. Так же, как и от Антона,  принимала знаки внимания. Так же соглашалась ходить в кино,  и разрешала Димке  провожать ее из школы домой,  и встречать после занятий в музыкалке…Антоха бесился, ревновал, грозился «разобраться» с Димкой, но ничего не менялось…Света делила поровну свое внимание и время между мальчишками.
                В день рождения Светы, мать сжалилась, добавила денег и Антон купил дорогой парфюм  для подружки. Даже остались деньги на букет.  Шел из магазина окрыленный и представлял, как рада будет Света такому подарку. У крылечка, возле дома, на лавочке Антон увидел  деда. Рядом с ним сидел Димка,  держал в руках плеер,  тонкая ниточка  провода тянулась к наушникам.  Димка, как всегда, слушал любимый рок, который Антон не очень любил. Когда Антон подошел поближе, Димка поднялся навстречу.
-Слышь, Антоха…Не ходи к Светке  сегодня…и вообще больше не приходи к ней…у нас все по взрослому, а ты мешаешь…Понял?
-Нет. Не понял. Ты мне не указчик. Я сам решаю, к кому ходить,  к кому –нет. И к Светке пойду. У нас тоже по взрослому…
-Да ну?!  И когда успели?...Ладно, хватит фуфло гнать…короче, я предупредил. Не послушаешь – пеняй на себя.
-И че?
-Да ничо! По стенке размажу, если припрешься, усек?
                На сидящего рядом деда, парни внимания не обращали. Сидит себе старик, ковыряет ножом деревяшку, сопит в две дырки и все. Главное, сейчас выяснить, кто же из них двоих, останется со Светкой…
-Так ты понял?  - еще раз уточнил Димка и  вплотную подошел к Антону.
-Нет.  Пусть сама решает.  А то раскомандовался тут…Вали давай отсюда…
-Че? Борзой стал, да? – удивился Димка и тут же, без предупреждения ударил Антоху в живот. Боль пережала дыхание и согнула Антона пополам. Пока он хватал ртом воздух, Димка  отвесил ему еще  пару ударов под левый глаз и толкнув его на скамейку, развернулся и пошел прочь. Антон  минут пять сидел,  тяжело дышал, потом вытер невольные слезы и огрызнулся на деда:
-Че пялишься, старый?  Не видал драк что ли? Интересно?
                Дед отложил в сторону нож, деревяшку, стряхнул с коленей стружку и ответил:
-Почему не видел? Видел. Только это не драка. Это избиение младенца.  Ты, вон здоровый какой, а дружку даже сдачи не дал.
-Тебе то что?  Димка в секцию самбо ходит…а я…
-А тебе кто мешает?  Вымахал под потолок, а силенки только  на газетку  поднять хватает…
                Антон взбеленился. Мало того, что дед стал невольным свидетелем, его, Антохиного позора, так еще и смеет советы давать! Антон вспомнил, как о соседе отзывался отец и ухватив деда за воротник рубашки, прямо в лицо прокричал:
-Заткнись, крыса тыловая! Сам никто, а других учишь! Пошел в пень!!!!
               Оттолкнув деда, Антон ушел домой. К вечеру глаз прищурился, как у монгольского кочевника, а  синяк  переливался  радужным спектром, но Антон все равно пошел на день рождения Светы. Но лучше бы не ходил. Света встретила его в дверях, в квартиру не пустила. Приняла подарок, чмокнула  в щечку, сказала «спасибо» и «извини», и закрыла  дверь перед носом Антона. Антон  стоял, слышал  в квартире музыку,  смех…а потом ушел восвояси. И ночью долго  плакал в подушку.  Было больно от предательства Светки и лучшего друга, было стыдно за свою хилость и Антоха в уме, проревевшись, стал представлять, как он запишется в секцию, как овладеет приемами борьбы не хуже Димки и как Светка, в конце концов, скажет именно ему, Антону, заветные три слова…С тем и уснул.
               Утром, девятого мая, в семье  Платоновых, порядок празднования Дня Победы не изменился.  Отец принял душ, побрился, надел новую рубаху и костюм с галстуком.  Мать тоже принарядилась, накрасилась.   Антона, родители  сгоняли на перекресток  за букетом тюльпанов и гвоздик, и как только он вернулся, его переодели и с веселым праздничным настроением, семья отправилась на городскую площадь. Там отец  подходил к ветеранам, дарил каждому по цветку, желал здоровья и благодарил за Великую Победу….
               Ближе к обеду, семейство Платоновых,  немного устало от суеты,  гулкого шума и решило вернуться домой,  перекусить, отдохнуть, чтобы к вечеру вновь  выйти и прогуляться по парку,  дождаться праздничного салюта…
               Уже на подходе к дому, Платоновы нос к носу, столкнулись с соседом.   Дед был  одет в черный морской китель,  под ним неизменная тельняшка, черные брюки в «клеш»  были отглажены в стрелочку, на ногах тяжелые ботинки. На голове бескозырка с надписью  «Черноморский флот».   Но не непривычный наряд деда  шокировал Платоновых.  На дедовской  груди, с двух сторон, нависая друг над другом, в несколько рядов, горели золотом  боевые  ордена и медали. 
-Вот это иконостас!!!!! – восхищенно,  с придыхом, прошептал Платонов-старший. Разглядев  медали «За боевые заслуги», «За отвагу», «медаль Ушакова», « За оборону Севастополя», два ордена «Красной звезды» и ордена   «Отечественной войны 1 и 2 степени» и прочие, прочие…
-С праздником, Егор Васильевич! - Пропела мать, елейным голосом,  за спиной потрясенного Антона. Дед сухо кивнул головой и поспешил дальше, видимо к боевым друзьям на встречу, а  ордена тихонько позванивали в такт шагам деда…