Ее звали Энн Бонам.
Она была не примечательной девушкой двадцати восьми лет и работала в галерее «Пиккенс», что на Ризовой улице.
В силу своей стеснительности и скромности, Энн старалась не привлекать к себе внимания, поэтому если бы вы прошли мимо, то вряд ли бы задержали на ней свой взгляд дольше секунды.
Когда Энн было шесть лет, ее мать ушла из дома и никогда больше не возвращалась. У девочки остался только отец, старавшийся, на сколько это можно, облегчить ее страдания. Но отец работал врачом и часто не бывал дома, поэтому познавать жизнь Энн приходилось самостоятельно. Она росла тихой, неразговорчивой девочкой. Другие дети часто издевались над ней. Когда у всех вокруг была мама, а у нее нет, другим детям это казалось странным, уродливым. Они спрашивали ее, что такого ужасного она сделала, что от нее сбежала родная мать. Вначале Энн много плакала, потом стала задирать других ребят, но спустя какое-то время поняла, что для нее будет лучше просто ни с кем не общаться. Так будет легче.
Утешение она находила только в книгах. В доме была большая библиотека, и недостатка в них не было. Она представляла, будто она попадает в удивительные истории, раскрывавшиеся на хрустящих страницах. Особенно ее привлекали романтические истории про древних рыцарей и прекрасных дам, которых эти рыцари спасают. Но много больше чем читать, она любила разглядывать иллюстрации. А став старше, Энн поняла, что живопись, искусство, это не просто детское увлечение, а нечто большее и уговорила отца отправить ее учиться в Королевскую Академию искусств, куда ей удалось поступить. Желая дочери добра, отец согласился.
Но прошло несколько лет, и отец Энн заболел. Ей пришлось вернуться домой, чтобы ухаживать за ним, но болезнь была слишком сильна. И спустя некоторое время, Энн потеряла второго родителя. Она осталась одна.
Похоронив отца, Энн решила, что должна остаться в семейном доме, слишком много было здесь воспоминаний, которые не хотелось отпускать. Недостатка в средствах она не испытывала, отец оставил после себя некоторое наследство. Впрочем, Энн считала, что сидеть без дела нельзя, поэтому она нашла объявление в газете и вскоре познакомилась с Миссис Элеонор Пиккенс…
На дворе было шестнадцатое июня тысяча девятьсот шестьдесят третьего года.
Тот летний день начинался как любой другой.
Энн сидела за столом, у входа в галерею и заполняла бланки по доставке. Это занятие отнюдь не доставляло ей удовольствия, но работа есть работа. Ее глаза слипались и так и норовили полностью закрыться.
«Зря вчера опять засиделась, так хочется спать…» - возникла укоризненная мысль.
Наскоро закончив с бумагами, девушка окинула просторное помещение галереи утомленным взглядом. Побеленные стены навевали тоску. Ее взгляд задержался лишь на одной картине…
Лампа в красном торшере на ее столе редко замерцала.
«Наверно, лампочку нужно сменить» - подумала Энн.
Посетителей по будням было обычно мало и приходилось занимать себя чем-то еще. Сегодня Энн принесла с собой любимый роман, перечитанный много раз, но оттого еще более захватывающий. Утро не предвещало особых забот, и девушка решила погрузиться в чтение. Проведя так несколько часов, она, наконец, отвлеклась на громко гудящую за окном машину, а затем, кинув взгляд на наручные часы, которые возвещали, что скоро время ланча, поспешно отложила книгу.
«Интересно, какой он? Лиз описывала его как настоящего красавца…» - пришла Энн мысль.
Дело в том, что на обеденное время у Энн было назначено свидание. Некий Роберт, с которым ее свела их общая подруга, должен был ждать Энн в кафе, расположившемся в уютном скверике через дорогу от галереи.
«Что же нужно подготовиться!» - Энн встала и направилась к подсобным помещениям, где она обычно оставляла свои вещи.
Минут через двадцать девушка вернулась в главный зал, со свежим макияжем и уложенными волосами и направилась к выходу, по дороге намереваясь захватить со стола сумку. Пока она шла, в дверях появилась Миссис Пиккенс с внушительного вида свертком под мышкой.
«Дорогая! Ты здесь, я думала, ты уже ушла обедать. Хорошо, что я тебя застала. Я недавно приобрела нечто такое, что, мне кажется, тебе очень понравится!» - радостно протараторила женщина.
«Миссис Пиккенс, неужели еще один цветок?», - осторожно спросила Энн, - «Ведь я вам говорила, они у меня не приживаются. Мне бы не хотелось загубить еще один».
«Нет, нет, что ты! Это подарок моей дочери, ей сегодня исполняется шестнадцать. Я его только, что получила, еще не успела завернуть, как следует».
«О, ну, поздравьте, Кристин от меня, - с облегчением сказала Энн, - «Быстро же она выросла…»
«Ты так права, дорогая. Дети так быстро растут, буквально вчера я говорила мужу…»
Энн поняла, что еще немного, и она точно опоздает.
«Простите, что перебиваю, но на ланч у меня назначена встреча. О чем вы хотели мне сообщить?»
«Ой, я как всегда болтаю» - Миссис Пиккенс весело засмеялась, - «Ты не поверишь! Я приобрела до нынешних пор неизвестный портрет кисти Эдварда Кирха!»
Нетерпеливость Энн внезапно отступила.
Кирх был одним из ее любимых художников. Его работы поражали и захватывали. Еще со времен учебы Энн собирала разные крохи информации и факты об этом загадочном художнике. Его картины считаются классикой искусства его времени, но о самом авторе известно невероятно мало. Множество его работ было потеряно, когда в конце своей жизни он разорился и вынужден был продать все, что имел.
«Это абсолютно уникальное полотно, его стиль совершенно отличается от классического Кирха. Картина будет здесь завтра рано утром, и я бы хотела, чтобы ты была здесь, когда она прибудет!» - женщина всплеснула руками в порыве радости.
«Конечно, обязательно, я буду!» - голос Энн звучал взволнованно.
Перед ее глазами уже стояло завтрашнее утро, трескучий звук развертывания упаковочной бумаги…На лице девушки заиграла улыбка.
«Вот и чудесно, а теперь беги, у тебя, кажется, была назначена встреча?» - вернул Энн в реальность голос хозяйки.
«Ой, и, правда! Я побежала!»
На прощание Энн помахала рукой Миссис Пиккенс.
«Все же, жаль ее», - подумала женщина, смотря вслед убегающей худенькой фигурке, - «За что же ей такая судьба? Ведь хорошая девчушка…должно же и ей когда-нибудь повезти? Эх…хотя бы Кирхом ее порадую»
Такие мысли уже не раз посещали Миссис Пиккенс, но ей хватало такта не высказывать их вслух при Энн. За столько лет работы вместе, Миссис Пиккенс уже успела узнать свою помощницу достаточно хорошо. Как-то под Рождество, Энн разоткровенничалась и поведала, хозяйке галереи свою грустную историю. Как мать, Миссис Пиккенс не понимала, кем нужно быть, чтобы бросить своего ребенка, и с тех пор пыталась помочь Энн всем, чем могла.
Энн же в это время, окрыленная мыслью о предстоящем утре, вбежала на территорию кафе и стала оглядываться в поисках своего предполагаемого спутника. Но, как ни странно, никого подходящего под описание, данное Лиз, не нашла, поэтому она села за свободный столик, и, заказав мятный чай, стала ожидать появления загадочного Роберта.
«Странно, время уже подошло, где же он?» - подумала Энн.
Время медленно шло, а никто не приходил.
«Может у него появились какие-то срочные дела? Всякое ведь бывает…» - успокаивала себя девушка. Ее чай давно остыл, чаинки мерно покрывали дно чашки, складываясь в причудливый узор. От скуки Энн вгляделась в чашку. На секунду ей показалось, что она увидела образ знакомого полотна, висящего в галерее «Пиккенс». Энн поморгала глазами, удивляясь тому, что порой может выкидывать воображение. Наваждение тотчас рассеялось.
Прошел час, и девушка поняла, что ждать бесполезно и подозвала официантку, попросив счет.
И пока Энн расплачивались, в ее голове витали грустные мысли.
«Может со мной просто что-то не так? Каждое свидание, и неудачно. Конечно, мужчины попадались далеко не всегда идеальные, а некоторых и джентльменами, то назвать сложно. Но должно же и мне когда-то повезти, правда? Эх, но, видимо, это не сегодня».
Собравшись, Энн двинулась обратно в галерею.
Подойдя к двери, она заметила, что свет внутри был погашен. Чтобы подтвердить свое предположение, девушка подергала ручку и поняла, что права. Мисси Пиккенс уже ушла, видимо, на день рождения дочери. Но для Энн это было не в новинку, она частенько находилась в галерее сама по себе.
Недолго порывшись, девушка достала из сумки ключи и отомкнула замок.
Она вошла в зал, глубоко вздохнув, постояла в дверях и направилась к своему столу.
Сев на стул, она подперла голову руками, закрыла глаза и погрузилась в воспоминания о том, как она впервые увидела полотна Кирха. Тогда они показались ей волшебством. Она не могла понять, как человек может сотворить нечто столь прекрасное. Ее взгляд упал на знакомый силуэт рамы на противоположной стене. В «Пиккенс» висела всего одна картина Кирха – «Витая лестница». Ее краски будоражили воображение, их было так много: словно все цвета сговорились пуститься в безумный танец. Сама лестница была тонкой струйкой образа своего реального прототипа. Неведомый путь в бездну. Энн всегда было интересно, что же там за ней, за этой причудливой лестницей? Что находится в этом проходе? О чем думал Кирх, когда писал эту работу?
Энн снова вздохнула, оставалось дождаться только завтрашнего утра, и она увидит абсолютно новое произведение Кирха. Ей это казалось невероятным даром. В последнее время девушке казалось, что в ее жизни больше нет места радости, нет места ничему хорошему…
Невеселые мысли одолевали разум, и Энн решила отвлечься.
Спустя пять минут она снова погрузилась с головой в роман, стараясь отрешиться от всего, что было вокруг.
Время текло незаметно, и вскоре девушка заметила, что за окном уже стемнело. Ее наручные часы показывали половину десятого.
Энн встала, чтобы немного размяться, а заодно и разобраться с вечерними делами. Проверить подсобку, собрать бланки заказов, чтобы утром оставить их на почте и сделать еще пару мелочей. Где-то к полуночи она покончила со всеми делами. Она подошла к столу, чтобы собрать вещи. Девушка присела на стул, чтобы собрать необходимые документы. Спустя несколько минут, ее стало клонить ко сну. Желание вздремнуть было необычно сильным, но Энн попыталась сбросить наваждение.
Обычно перед уходом она любила пройтись по галерее и полюбоваться на выставленные произведения. Вот и сегодня как обычно Энн приостановилась около работы Кирха, в который раз восхищаясь талантом мастера. Ей вспомнился момент, когда она впервые увидела эту картину в книге, найденной в домашней библиотеке. Ей так понравилось, что она стала искать все, что можно было узнать о самой работе и об ее авторе. Через несколько дней она сделала замечательное открытие: автор, Эдвард Кирх, когда-то жил прямо здесь, в ее городе. Она долго уговаривала отца сводить ее в дом, где жил и работал художник, но поход приходилось постоянно переносить из-за занятости отца. Но Энн не собиралась сдаваться и в итоге ее усилия увенчались успехом, и она попала в дом удивительного человека, о котором столько читала. На губах девушки появилась чуть заметная улыбка, тот поход был одним из немногих счастливых детских воспоминаний.
Краем глаза девушка заметила, что на столе опять нервно замерцала лампа. Пока она думала о том, что лампочку точно нужно заменить. Она поняла, что над ее головой уже яростно мигают и даже скрипят светильники, подвешенные к потолку.
«Что за…» - успела подумать Энн, прежде чем увидела нечто странное на картине, висящей перед ней.
Полотно определенно изменилось. Пристально вглядевшись, Энн поняла, что же было не так. В далеком черном провале прохода появилась фигура. Сначала девушка испугалась и инстинктивно отпрянула от картины, но глаза не хотели отрываться от странного явления, любопытство брало верх. Она сделал шаг по направлению к полотну. Прошло секунд десять. Фигура стремительно увеличивалась. Светильники по всему залу неистово мигали и громко скрипели. Еще через десять секунд Энн смогла понять, что приближающаяся фигура – это худощавый молодой человек с взъерошенными волосами.
Энн сглотнула накопившуюся слюну, кажется, она даже забыла, что нужно дышать.
Когда же фигура вплотную «приблизилась» к первому плану картины возникла яркая вспышка, все светильники разом лопнули, и Энн отбросило на пол.
От такой вспышки она почти ослепла, сознание стало мутным.
Спустя мгновение после загадочной вспышки перед картиной появился мужчина лет тридцати, облаченный в брюки, голубую рубашку и черный плащ, на его плече висела потрепанная коричневая сумка.
Энн почувствовала боль в коленке и поняла, что жива
Она подняла взгляд и увидела самые веселые глаза, какие она видела в жизни. Искрящиеся и радостные, словно летний фейерверк.
«О, мисс, простите! Вы не ушиблись?» - мужчина протянул руку Энн, видимо, намереваясь помочь ей встать.
Энн не нашлась, что ответить. Она приняла предложенную руку, поднялась и стала отряхиваться.
«Да какая разница?», - выпалила Энн, - «Вы откуда вообще взялись и кто вы такой?»
«О, прошу прощения!», - девушке показалось, что она услышала легкий немецкий акцент, - «Меня зовут Эдвард Кирх, можно просто Эдвард, и я из тысяча девятьсот второго года», – просто и ясно, ответил мужчина
«Нет, не может этого быть, вы меня разыгрываете. Кирх давно мертв, да, и на дворе тысяча девятьсот шестьдесят третий год», - Энн пыталась понять, что происходит.
«Боюсь, что может. Я тот человек, который нарисовал эту картину», - он показал рукой на «Витую лестницу».
У Энн не было слов.
«Эмм…могу ли узнать, как зовут вас, милая леди?» - произнес человек, назвавшийся Эдвардом Кирхом.
«Меня зовут…Энн…Энн Бонам» - девушка постаралась произнести фразу как можно спокойнее, желая скрыть волнение и страх.
«Очень приятно с вами познакомиться!» - прозвучал ответ.
Энн заметила, что Кирх внимательно оглядывает комнату, в которой оказался.
В ее голове скакали мысли:
«Уфф…нужно успокоиться…Это какое-то наваждение…такого ведь не бывает, правда?», - доверять людям Энн не привыкла, но любопытство пересиливало страх, - «Ладно, даже если я поверю, что он и правда Кирх и прибыл из прошлого, то, как он это сделал, а главное зачем?»
«Простите, можно мне спросить?» - подала голос девушка.
«Конечно!» - последовал незамедлительный ответ.
«А как вы вообще сюда попали?»
Кирх улыбнулся.
«О, это крайне занимательная история!» - воскликнул он.
«Не сомневаюсь, что это так», - В голосе Энн слышалась явная ирония.
«И вы будете правы!» - видимо, художник не понимал, что девушка говорит не всерьез.
«Еще недавно я находился в своей мастерской, заканчивал один из натюрмортов, когда внезапно вошла странная пара – женщина и мужчина. Женщина была одета в простое, но элегантное платье. Хмм…Если подумать, то вы мне ее чем-то напоминаете. Но меня удивило то, как был одет мужчина: черный костюм, черные ботинки, черная рубашка, а на шее забавная красная «бабочка» в горошек, причем она показалась мне настолько настоящей, будто сейчас взлетит», - Кирх улыбнулся своему воспоминанию, - «Быстро оглядевшись, человек в бабочке подошел ко мне и завел один и самых необычных разговоров, какие мне доводилось иметь! Он представился как мистер Август. Женщина молчала. Затем он поведал мне об уникальном шансе, который он намерен мне предоставить. Мне стало любопытно, и я попросил его продолжить. Он сказал, что если я захочу, то могу отправиться в будущее и увидеть мир, которому еще только предстоит родиться. Еще он отметил, что такой шанс был предложен уже многим, но до сих пор никто не согласился на путешествие. А когда я спросил его, кто он такой и откуда явился, он лишь усмехнулся и ответил, что, к сожалению, этого рассказать он мне не может, даже если бы сам захотел, таковы уж правила. Поразмыслив, я понял, что от такой возможности я просто не имею права отказаться, как художник, да и как человек тоже. Поэтому я дал свое согласие. Человек в бабочке был очень доволен и сказал, что очень рад такому решению. Я заметил, что женщина также обрадовалась. Я поинтересовался у него, есть ли у меня какая-то цель в этом путешествии, на что мистер Август загадочно улыбнулся, и кивнул женщине. Она достала из кармана платья конверт и протянула мне его. На конверте значилось «для Энн». Мистер Август объяснил, что как только я попаду в место назначения, я должен найти эту Энн. Когда же я спросил, как я ее узнаю, мой гость сказал, что та, у которой будет отметина на коленке, та и есть нужная мне девушка. И видимо, я нашел вас намного быстрее, чем ожидал!»
Энн была в недоумении и растерянности. Впрочем, проходить сквозь трудности, ей было не привыкать, поэтому усилием воли она постаралась взять себя в руки.
«Хорошо…давайте предположим, что все это - правда…тогда получается вам нужно передать мне какой-то конверт?»
«К сожалению, я не могу пока этого сделать», - взгляд Кирха стал несколько расстроенным, - «Мистер Август предупредил меня, что я могу отдать конверт адресату только перед самым моим возвращением домой».
«Ладно, допустим и это, тогда, когда же вы собираетесь вернуться?»
«Согласно мистеру Августу, я должен находиться у картины ровно в шесть утра по местному времени, и тогда, я вернусь, так же как и пришел».
«Хмм…получается до вашего предполагаемого возвращения, есть еще часов пять-шесть». Энн задумалась:
«Хорошо, если я действительно собираюсь допустить, что это все происходит на самом деле и этот человек и правда Эдвард Кирх, то я просто обязана узнать все, что возможно о нем. Не об этом ли я мечтала? Ну, а если это просто какой-то странный сон, то тогда я точно должна все разведать, ведь в моем собственном сне мне никто не сможет навредить, так?»
Кирх тем временем увлеченно озирался вокруг, продолжая осмотр помещения. Увидев копию «Крика» Мунка, он всплеснул руками и направился к картине, чем вывел Энн из паутины ее мыслей.
«Надо же, и Эд здесь!» - воскликнул Кирх.
«Простите», - произнесла Энн, - «вы, что же знаете Эдварда Мунка?»
«О, да! Он меня многому научил, очень хороший человек…сложный, но хороший».
«Ничего себе…» - вырвалось у девушки.
Кирх продолжал заинтересованно оглядывался вокруг.
«Так…мистер Кирх, я…»
«Прошу вас, Эдвард! Я настаиваю» - последовала широкая улыбка
«Хорошо, если вы так просите…Эдвард, если следовать вашим указаниям, то у вас есть еще несколько часов до отбытия. Может быть, вам это покажется неприличным, все же у вас тогда были чуть другие порядки, но возможно вас заинтересует прогулка по городу? Он сильно изменился с вашего времени».
«Ой, что вы, Энн! Мне бы не хотелось вас так затруднять, но если честно, я бы с удовольствием»
В тот момент Эдвард показался Энн ребенком, которому предложили новую увлекательную игрушку. Это было мило и даже трогательно.
«Что ж, тогда решено! Времени, конечно, не так много, но я постараюсь показать вам наиболее интересные места, согласны?»
«Более чем, ведите!» - Эдвард указал рукой в сторону входных дверей.
Энн кивнула и направилась в сторону дверей, по пути захватив свою сумку со стола.
На улице было откровенно темно. Далекий желтый диск небрежно освещал улицы старинного города.
Одной из причин, по которой Энн осталась здесь после смерти отца, была ее любовь к городу. В детстве ей казалось, что стоит только выйти на улицу и на ее голову тут же свалится тысяча приключений. Каждый закоулок, каждый камень этого города был пропитан историей и древней магией, так ей казалось.
И поэтому было так трудно выбрать то, что стоит показать Эдварду.
Они остановились чуть поодаль от галереи. Энн лихорадочно размышляла.
Она не видела пристального взгляда веселых глаз, направленных на нее.
«Энн, все в порядке? Вы выглядите обеспокоенно» - произнес Эдвард.
«Что? О, да, простите. Я просто пытаюсь придумать лучший маршрут для нас», - она улыбнулась.
«У вас такая заразительная улыбка, вам нужно улыбаться почаще» - Энн даже показалось, что Эдвард сказал, это чуть с завистью. Ее это озадачило, но в то же время было необычайно приятно.
«Эмм…скажите, а как вы относитесь к кофе? Есть одна кофейня недалеко отсюда, моя любимая, и они работаю круглосуточно, так что нам…»
«Я только «за», я сам поклонник чая, но ради нашего маленького приключения я согласен и на кофе!» - Энн казалось, что у человека, стоящего рядом с ней, просто не бывает плохого настроения. Он так и лучился энергией и жизнерадостностью.
«Он совсем не такой, как мне представлялось» - подумала она.
Энн почувствовала, что завидует его жизнелюбию.
«Что ж, тогда вперед! Держитесь меня, и я вас не подведу» - и Энн задорно подмигнула художнику.
«О, Боже, что я делаю?» - от смущения кончики ушей Энн чуть покраснели.
Она надеялась, что Эдвард ничего не заметит.
Но уголки его губ чуть дрогнули, тая в себе улыбку.
Они шли, наслаждаясь ночным летним воздухом. Раньше Энн не замечала, как может быть прекрасен ее город ночью. Пустынные улицы, звонкие мостовые, приветливые фонари и отдыхающие в тиши уставшие здания. Девушка удивлялась тому, как легко она чувствует рядом с внезапным гостем. Прежде такого она не испытывала ни с кем.
Энн посмотрела на Эдварда, в его глазах светилось восхищение.
«Никогда не думал, что этот город так прекрасен. В нем такое неуловимое очарование…»
Эдвард заметил удивленный взгляд Энн
«Я сказал что-то не то?»
«Да нет, нет, что вы…просто я только, что подумала как раз об этом! До чего странно, а?»
«Знаете, Энн, после того, как я отправился в это путешествие и познакомился с вами, удивление и странности сопровождают каждый мой шаг».
«Охотно вам верю…а вот и кофейня!».
Витрины, заваленные сладкими плюшками и булочками с джемом, приветливо зазывали подойти ближе.
Внезапно Энн остановилась, ей пришла интересная мысль.
«Что-то не так?» - недоуменно спросил Эдвард.
«Эдвард, а как вам идея взять кофе с собой и отправится пробовать его на мост Рекс Бридж? Поверьте, это замечательное место!»
Отчего то Энн хотелось порадовать, удивить этого человека.
Эдвард чуть помешкал с ответом. Его левый глаз чуть прищурился.
«Ну что же, я сам просил вас вести меня, поэтому буду верен своему слову. Тем более что я много раз собирался посетить это место в своем времени, но все что-то мешало»
Энн радостно кивнула, и они продолжили путь к кафе.
За уличными столиками, окружавшими вход во внутренние помещения, никого не было, за исключением девочки-официантки, листающей какой-то журнал.
Увидев приближающихся молодых людей, она быстро встала, ожидая их у крайнего столика. Вскоре пара поравнялась с официанткой.
«Добрый вечер» - робко произнесла Энн, - «Мы бы хотели сделать заказ, прошу прощения, что так поздно».
«Нет, нет! Все в порядке» - бойко произнесла девочка, - «Мы открыты круглые сутки, как раз для таких парочек, как вы» - она хихикнула.
«Нет!» - Энн замахала руками, - «Мы совсем не пара!» - девушка почувствовала, что вновь краснеет.
«Если вы не возражаете, мы присядем вон там» - Эдвард, заметив смущение спутницы, мягко взял ее под локоть и потянул к дальнему столику, расположившемуся под цветущими побегами голубой глицинии.
Пара присела, и подбежавшая официантка протянула им меню. Энн вопросительно взглянула на Эдварда, он в ответ улыбнулся, давая ей понять, что она может сделать выбор на свое усмотрение.
Энн улыбнулась, и, приложив палец к губам, сосредоточенно уставилась в меню, думая, чем бы удивить своего спутника.
Эдвард, заметив ее маленький жест и целеустремленный взгляд, про себя отметил, что у нее несколько детское лицо. Его воображение уже рисовало произведение. Девушка в ночном кафе, с раскрасневшимися губами и тонким пальцем, приложенным к ним…
«Ммм…будьте добры два ореховым латте с шоколадной посыпкой, с собой!» - сказала Энн, протянув ей меню.
Девочка стала быстро записывать заказ в блокнот, и вновь улыбнувшись и, кивнув, отправилась внутрь кофейни.
Прошло немного времени. Молодые люди молчали, изучая окружающее пространство и друг друга.
В небе над ними чистым светом блистали звезды, вдалеке гасли последние фонари, и мягко грохотала запоздалая грузовая машина.
Постепенно завязался разговор, поначалу робкий и неловкий. Но оказалось, что разговаривать друг с другом им необычайно легко. Вскоре они делились друг с другом теми мыслями, какими не делились ни с кем. Им было уютно и приятно рядом, словно они ждали этой встречи, чтобы высказаться, поделиться наболевшим и сокровенным. Им обоим казалось странным, что они могут вот так откровенно говорить с чужим, казалось бы, человеком, но разговаривать было так спокойно.
Еще чуть погодя, из кофейни вышла официантка с двумя закрытыми стаканами и белым бумажным пакетиком. Она подошла к столику.
Энн, завидев приближающуюся девочку, потянулась к сумке и достала кошелек.
Эдвард заметил это.
«О, нет, Энн! Я не могу позволить девушке платить за меня, это недопустимо» - Эдвард гордо вздернул нос.
Энн внезапно стало так смешно. Эдвард выглядел таким забавным, ей захотелось разыграть его, будто они были детьми.
«Я понимаю, сэр», - девушка специально придала своему голосу строгий тон, - «что вы привыкли платить за даму и ваша гордость не позволяет вам действовать иначе, но позвольте спросить, а есть ли у вас деньги этой эпохи?» - Энн очень старалась держать серьезное лицо и не захихикать.
Нос Эдварда резко принял прежнее положение, и с его стороны послышался четкий, но тихий ответ: «Нет»
Энн все же не выдержала, и засмеялась, а про себя подумала: «Все же он такой милый».
Официантка добралась до их столика.
«Ваши латте, и к ним я добавила две булочки с корицей, за счет заведения» - улыбнулась девчушка, протягивая заказ и счет.
«О, спасибо большое! Вы так добры…» - Энн протянула ей деньги, не забыв, про чаевые.
Эдвард ловко подхватил их напитки и, сделав призывный жест рукой, направился прочь от столиков. Энн последовала за ним.
Они вновь вышли на темные улицы города.
Энн повела их сложным маршрутом, ведущим к мосту. Вокруг них мелькали улицы и переулки. Попутно Энн с упоением рассказывала своему спутнику о городе, и о том, почему она его так любит. Казалось, она позабыла, что Эдвард тоже живет в нем, просто в другом времени. Но Эдварду так нравилось слушать ее прерывистый рассказ. И даже когда они сделали остановку у статуи Полководца Тонвилля, которую установили как раз весной тысяча девятьсот второго года, и сам Эдвард присутствовал на открытии, он не смог перебить Энн, слишком приятен был ему ее голос и живой интерес, разгоравшийся в глазах. Пока он слушал, как Энн рассказывает ему, чья эта статуя, ему пришла мысль, что Энн как-то неуловимо изменилась с того момента, как он встретил ее в галерее. Сейчас она казалась более живой и не такой печальной что ли. Эдвард не мог до конца разобраться, но одно он знал точно – он просто обязан написать это.
Энн закончила свой рассказ, и они продолжили путь к мосту.
Спустя полчаса и пять ветвистых улиц, пара оказалась на левой стороне моста Рекс Бридж.
Мост пересекал реку Флумен, мерно текущую сквозь городские чащи. Воды реки были спокойны, а отражавшийся свет из окон близлежащих домов делал их светящимися изнутри. Мост был действительно красив. Ажурные металлические решетки обрамляли его высокие бока. На концах располагались приземистые столбики с каменными шарами, изображавшими земной шар. Но главной особенностью и достоинством этого сооружения был столб, стоящий в центре. Он был стилизован под своеобразное сказочное дерево с маленькой скамейкой у основания, в ветвях которого застыли райские птички, будто ждущие момента, когда заклятие, превратившее их в камень, спадет, и они будут свободны. Завершал же это прекрасное творение горящий каменный фонарь, служивший напоминанием, что в каждой человеческой душе есть капля света.
Энн подошла к первому столбику у подножья моста. Остановившись, она стала наблюдать за реакцией своего спутника.
Слов у Эдварда не было. Его художественное восприятие трепетало от удовольствия и восхищения. Он не мог понять, как он не видел этого места раньше.
Постояв минут пять в оцепенении, он подбежал к Энн, схватил ее за руки и быстро заговорил:
«Энн! Спасибо вам! Спасибо! Это просто невероятное место, как же я не был здесь раньше, упустить такую красоту…немыслимо», - он чуть отстранился, - «но главное, что я смог попасть сюда только благодаря вам!» - в порыве признательности Эдвард поднес руки Энн к губам и быстро поцеловал.
Энн была слегка в шоке, она знала, что художники люди впечатлительные, но такого она все же не ожидала. Когда же Эдвард прикоснулся к ее рукам губами, по телу девушки прошел легкий неожиданный для нее импульс, но рук она не отдернула. Лишь почувствовала, как щеки начинают гореть.
«Эмм…давайте пройдем к скамейке…» - Энн быстро повернулась к Эдварду спиной и направилась к центральному столбу, надеясь, что в темноте он не заметит ее румянца.
Но Эдвард лишь тихо улыбнулся и последовал за девушкой.
Энн успокоила себя, насколько смогла и села на скамейку, Эдвард сел рядом.
Улицы вокруг них были пусты, река медленно теряла свой свет вслед за засыпавшими домами.
Энн была в некотором смятении. Чувства, которые она испытывала сейчас, были новы для нее. В своей жизни ей уже доводилось говорить слова «я люблю», но после знакомства с Эдвардом ей показалось, что все прошлые ощущения были ненастоящими и какими-то надуманными. Она понимала, что это безумие, ведь она знает Эдварда всего несколько часов, но поделать с собой ничего уже не могла.
Эдвард в тот момент думал о том, что встреча с Энн была вовсе не случайной и забыть этот вечер, проведенный с этой удивительной девушкой, ему уже не удастся.
Они молчали. Время, как вода, обтекало их скамейку, словно боясь потревожить их покой.
Эдвард первым нарушил зыбкое безмолвие.
«Энн…могу ли я попросить вас об одном одолжении?»
«Эмм…конечно. Что за одолжение?» - Энн была рада прервавшемуся молчанию.
«Я бы хотел…если вы не сочтете это вольностью…написать ваш портрет»
Энн сглотнула. Она ожидала всего чего угодно, но не этого.
«Но, Эдвард…вы уверены? Я…во мне нет ничего примечательного и…»
«Вы так ошибаетесь, милая Энн» - сделав акцент на слове «милая», горячо проговорил Эдвард, - «Вы наверно даже не знаете какая вы замечательная и интересная. Я бы никогда не подумал, что, отправляясь в это путешествие, я встречу кого-то столь…прекрасного!»
Щеки Энн загорелись с новой силой. Для нее было так поразительно то, что говорил Эдвард. Может ли быть, что в нем сейчас бурлят те же чувства, что и в ней?
«Вы удивительный человек…меня поразила ваша нежная непосредственность и такой интерес к окружающему миру…»
«Но это не я! Та, кого вы сейчас описываете это не я. Я скучная, неинтересная девушка, которая работает в картинной галерее и все свое время проводит за чтением книг! Я…»
Энн разрывали эмоции. С одной стороны, слова Эдварда были ей необычайно приятны, но она не могла признать, что и правда может быть такой, какой он ее описывает, пусть ей это и хотелось бы.
Она приложила руки к лицу, чтобы он не видел зарождавшихся слез. Он подсел ближе к ней, отнял ее руки от лица и медленно, нежно поцеловал ее в соленую щеку.
Энн не отпрянула, не убрала его рук, а просто прижалась лбом к его плечу.
Мир медленно вращался…а где-то далеко женщина в простом платье и человек в черном костюме и красной «бабочке» в горошек тихо улыбнулись.
Часы незаметно проходили мимо, а пара беседующих молодых людей на мосту наслаждалась чувством близости и покоя.
Но около четырех часов над городом неотвратимо забрезжил рассвет. Окружающий мир медленно терял тонкую интимность ночи.
Окружающее Эдварда и Энн пространство постепенно светлело.
Эдвард заметил, что сейчас замечательно подходящий свет для написания портрета и потянулся в сумку за необходимым.
Энн еще пыталась сопротивляться, но Эдвард лишь улыбался и говорил ее, что все будет хорошо.
В конце концов, девушка сдалась.
Энн смущенно спросила, куда ей лучше сесть и какую позу принять, на что Эдвард лишь ответил, что ей даже не стоит об этом задумываться.
«Лучшие вещи получаются, когда ты этого совсем не ждешь» - заметил он.
Энн поудобнее устроилась на скамейке и, устремив взгляд в сторону реки, принялась считать металлические цветы, вплетенные в решетку моста.
Эдвард принялся за работу. Под его руками постепенно появлялся легкий нежный карандашный рисунок…
Через некоторое время Эдвард понял, что работа подходит к концу.
Внезапно неповторимость этого утра нарушил далекий колокольный звон, возвещавший первую службу.
Энн вскочила: «Колокол! Неужели уже пора…»
Эдвард непонимающе взглянул на спутницу.
«Первый колокол звонит около полшестого…это значит, что…что нам пора возвращаться…» - Энн вдруг четко осознала, что их время вместе на исходе.
Эдвард опустил голову, чтобы Энн не видела его безрадостного взгляда.
Нанеся последний штрих, Эдвард развернул полотно к Энн.
Она ахнула. Из бумажной глубины на нее смотрела потрясающая девушка. Прекрасная во всех отношениях, пронзающая необычайным взглядом, одновременно женственным и волевым.
«Эдвард…» - ловя дыхание, едва слышно, произнесла Энн.
«Такой я вас вижу, дорогая моя Энн, такая вы есть на самом деле».
Вновь услышав звон колоколов, Энн встрепенулась, сбрасывая оцепенение.
«Нам нужно спешить, иначе вы не успеете вернуться!» - ненарочно громко проговорила она.
Эдвард покорно кивнул. Он осторожно сложил принадлежности и сам портрет в сумку и протянул руку Энн.
Чуть поколебавшись, она осторожно вложила свою руку в руку Эдварда, и они быстрым шагом направились в сторону галереи.
С каждым их шагом город вокруг обретал звук и оживал, готовясь ко дню.
Когда молодые люди уже подходили к галерее, Энн, бросила взгляд на свои часы, они показывали «05.55». Сердце болезненно скакнуло.
Они подбежали к двери, Энн нащупала ключи и открыла двери, пропуская Эдварда вперед.
Они оказались внутри. Казалось бы, это та же галерея, что они покинули накануне вечером, но все же это было не так.
Эдвард, стараясь отдышаться, подошел к готовому вот-вот открыться порталу. Энн стояла у своего стола, куда положила сумку.
Эдвард стоял к ней спиной, он знал, что если повернется, уйти сил у него уже не будет.
Энн, пытаясь глубоко дышать, тихо, осторожно подошла к Эдварду и обняла его, прижавшись лицом к спине.
Оставалась лишь минуты.
Многого они не успели сказать, сами не понимая, как привязались к друг другу. Ведь по сути они посторонние люди. Незнакомцы, сведенные на одну ночь…но в глубине души они знали, что это не правда.
Эдвард запустил руку в свою сумку, намереваясь достать портрет, но рука его внезапно остановилась.
«Энн…могу ли я…могу ли я оставить себе ваш портрет? Для меня бы это значило…очень многое…» - тихо прошептал художник.
Энн, не задумываясь, также тихо ответила: «Да…»
Ткань плаща Эдварда, касавшаяся лица Энн, намокла.
Послышался уже знакомый треск электричества, лампы вновь заскрипели, и краски на картине Кирха задвигались.
Энн крепко прижалась к Эдварду, а спустя долгое мгновение убрала руки и отступила на шаг.
Эдвард подошел вплотную к картине и, собрав все силы, повернулся к Энн, понимая, что сейчас его последний шанс взглянуть в ее глаза.
Энн прижала руки ко рту, пытаясь сдержаться, но соленые капли сочились сквозь ее пальцы.
Вибрации усиливались и они поняли, что момент перехода близок.
Эдвард достал из сумки конверт с надписью «Для Энн» и протянул руку, чтобы передать его.
Энн протянула руку, желая коснуться Эдварда еще хотя бы раз, но яркая вспышка, затмившая все вокруг, оставила ее одну в белой галерее.
Бумажный конверт, легко кружась, спустился на пол.
Энн упала на колени и заплакала так громко, как только могла…
Миссис Пиккенс степенно двигалась в сторону своей галереи. Спутником ей было прекрасное летнее утро. Она только, что вышла из отделения курьерской доставки, где забрала свое новое приобретение.
«Наверняка Энн понравится…» - думала она, весело улыбаясь.
Через полчаса она дошла до дверей галереи и стала рыться в сумке в поисках ключей, напевая что-то себе под нос. Найдя их, она вставила ключ в замок, но повернуть его не смогла.
«Странно…» - Миссис Пиккенс хмыкнула и дернула ручку. Дверь послушно открылась.
Она в недоумении вошла в помещение, и увидела Энн, сидящую на полу, покрытую слезами и горем.
«Боже, дорогая, что случилось?!» - хозяйка галереи кинулась к Энн, второпях положив увесистый сверток с будущим экспонатом на стол.
Энн ничего ей не ответила, слезы упорно продолжали струиться по ее лицу, скрываясь под воротом ее блузки.
И как бы Миссис Пиккенс не старалась, она не смогла и слова вытянуть из бедной девушки.
Уже не зная, что и делать, она кинулась к столу и схватила сверток.
«Дорогая, я не знаю, что случилось…но у меня есть то, что непременно тебя порадует!» - с наигранной радостью выпалила хозяйка.
Она стала решительно разворачивать бумагу и слои полиэтилена. Через минуту она извлекла прямоугольное полотно, покоящееся под стеклом.
«Помнишь, я вчера говорила, что купила неизвестную работу Эдварда Кирха? Так вот это женский портрет карандашом, такая прелестная вещица! Называется «Моя душа».
Энн не нужно было видеть полотно, чтобы знать, что это была за картина.
Ее взгляд задержался на упавшем конверте.
Не обращая внимание на щебетание Миссис Пиккенс, Энн встала и подняла желтый прямоугольник.
В тот момент, когда она его открывала, снаружи послышалось движение.
Энн развернула листок бумаги, лежащий в конверте. Это было длинное письмо, начинавшееся со слов «Дорогая моя Энни!». Текст был мелким и забористым, что-то неуловимо знакомое для Энн было в этой манере письма…
Энн вгляделась в подпись и ахнула, выронив письмо.
В нижнем уголке листа было маленькими буквами написано «Мама»…
В эту же секунду входная дверь галереи открылась.
Энн подняла заплаканные глаза.
На пороге стоял молодой человек с взъерошенными темными волосами, коричневой кожаной сумкой на плече и необычайно веселыми глазами.
«Доброе утро, прошу прощения, что так рано. Меня зовут Роберт, вы Энн?»
Весь текст, персонажи, идеи и название «Второй шанс»© принадлежат Л.А. Чужовой