Жила-была Клякса. Жила она в тетради ученика 1«В» класса, школы №3, города «Н» Вити Перфильева. Появилась Клякса совсем неожиданно, как – Витя и сам не заметил.
– Наверное, ты считал ворон, – горестно вздохнула мама, указывая на Кляксу.
– У нас в классе вороны не летают! – обиделся тогда на маму Витя.
– Эх, Витя, Витя… – покачал головою папа, поправляя очки и пристально рассматривая Кляксу.
Учительница не поставила Вите оценку за работу и только вывела рядом с Кляксой большой красный знак вопроса.
Буквы скосили глаза на Кляксу и тоже начали горестно вздыхать и качать головами. «Она портит нам всю отчетность!» – шептались они.
Клякса же повела себя совсем неожиданно. Вместо того, чтобы тихонько сидеть-лежать себе на тетрадном листке, она, подбоченясь, заявила:
– Я требую уважения и независимости! Да, я такая! Да, я не похожа на всех вас, ну и что? – вопрошала Клякса, глядя на буквы.
– Да, я улыбаюсь кому хочу, делаю что хочу, мне совершенно всё равно, что вы там обо мне все думаете, – тараторила Клякса, и так далее в том же духе. При этом, Клякса не умолкала ни на минутку, она говорила и говорила. А однажды даже заявила:
– Хочу себе отдельное государство, где я буду королевой, мне нужна территория, давайте будем делить тетрадь! Сво-бо-ду, сво-бо-ду! – скандировала Клякса. Она порядком надоела всем буквам, и они просто перестали обращать на неё внимание.
Было это тридцать лет назад. Тетрадь с Кляксой все эти годы пылилась на антресолях, забытая Витей. Витя давно вырос, закончил школу и институт, стал учёным-химиком, удачно женился и жил, в общем, хорошо. Сынишке Валерке было семь лет, он учился в 1 классе. Однажды, делая ремонт, Витя (или Виктор Сергеевич, – так называли его в институте, где он работал) извлёк-таки с антресолей пыльную тетрадь. Сдув с тетради слой пыли, он осторожно открыл её.
– Ой! – от нахлынувшего света буквы прикрыли глаза.
Виктор Сергеевич позвал жену с сыном и, перелистывая листы, гордо начал показывать им свои оценки. На всех листочках тетради красовались красные звёздочки. В то время, когда Виктор Сергеевич учился, звёздочка была самой высокой оценкой – это была пятёрка! Вот, наконец, дошли до листа со злополучной Кляксой.
– А это что? – наманикюренный пальчик жены Виктора Сергеевича упёрся в Кляксу.
– Но-но, попрошу без рук! – завопила Клякса, – сво-бо-ду, сво-бо-ду!
Дело в том, что за эти годы Клякса не молчала ни минуты; как существовали рядом с ней буквы в тетради – остаётся только догадываться. Они заметно поблёкли и потускнели за эти годы, что неудивительно – кто же выдержит такую скандальную особу рядом без потерь для себя?
Виктор Сергеевич поморщился, вспоминая, сколько неприятных и огорчительных минут пришлось пережить ему, будучи Витей, из-за этой злополучной Кляксы.
– Подождите минутку, – сказал он жене и сыну, куда-то вышел и вернулся с флакончиком, на котором было написано «Корректирующая жидкость». Виктор Сергеевич вынул кисточку и занес её над Кляксой… Что творилось в это время с Кляксой – страшно сказать.
– Нет!!! – кричала она, закатывая глаза, – жить хочу, засужу, не имеете права, это непедагогично, ж-и-и-и-и-и…
Клякса не успела докричать. Виктор Сергеевич безжалостно закрасил её. В одно мгновение Кляксы не стало.
– Уф, – облегчённо вздохнули буквы.
Тетрадь закрыли. Наступила звенящая тишина…