[лев куртен]
(продолжение)
Начало:
http://www.proza.ru/2012/12/12/48
3
Конечно, это была спальня, такая же просторная, как и все прочие комнаты в квартире.
Двуспальная кровать была застелена свежим бельём. Конечно, постаралась Павла. Она, видимо, была в курсе всех любовных дел Миши и, удивительно и странно, даже не стеснялась смотреть на него голого. Но эта мысль у меня только промелькнула в голове и растаяла, будто облачко в ясном небе…
Миша положил меня на постель. Я приготовилась его принять, развела в стороны ноги, и опять промахнулась. Его руки нежно легли на моё тело. Он гладил меня и приговаривал:
– О, какие нежные ланиты… Сладкие губки вишенки… Какая бархатистая кожа… Восхитительный пупок… Божественные пальчики… Соблазнительные перси, лучше коих я никогда не видел… О, это лоно, очаровательнейшее из лон, влекущее мою плоть погрузиться в волшебную пещерку, источающую опьяняющую влагу…
Я действительно уже подтекала от нарастающего желания соками страсти.
Прикосновение его пальцев к моему бутончику среди распустившихся лепестков подняло во мне волну наслаждении. Я застонала…
Миша погрузился лицом в моё лоно, раздвинул языком створки моей раковинки и принялся ласкать напрягшийся бутончик и вылизывая каждый уголок. По мне пробегали судороги нарастающего блаженства.
– Ну же, милый, – пробормотала я. – Ну…
Миша услышал мой зов и лёг на меня приятной тяжестью прохладного тела. Он вошёл в меня. Его плоть властно раздвигала стенки пещерки, с каждым разом погружаясь всё глубже и глубже. При этом он покусывал мой сосок, от которого тоже исторгались токи блаженства.
Я выгибалась, отдаваясь новым и новым волнам блаженства, накатывающимся на меня…
Такого наслаждения я ещё никогда не испытывала. И тут я вознеслась и исчезла из этого мира…
…Когда я вернулась назад, утомлённая и счастливая, Миша уже сполз с меня и лежал рядом, нежа ладонью мою грудь.
Открыв глаза, я увидела Павлу, вкатывающую в спальню накрытый столик на колёсах, а на нём: вино, фрукты, виноград…
Какое счастье, ощутить себя, пусть на час, королевой!..
…Но всё имеет свой конец. Завершилось и моё путешествие в мир блаженства и наслаждения. Я опустилась к успокоившемуся Мишиному члену, улегшемуся между ног хозяина. Он сегодня славно поработал и сделался для меня родным. Впервые я подумала, что не хочу делить его ни с кем, даже с Лолкой. Он мой и только мой! Я поцеловала его помягчавшую головку, и член благодарно вздрогнул.
Я спросила Мишу:
– Когда придти Лолке? Или лучше будет, чтобы она тебе сама позвонила, когда оклемается?
Миша притянул мои губы к себе, поцеловал долгим поцелуем и ответил:
– Не нужно ей звонить. Я хочу видеться только с тобой.
Сердце моё заколотилось от радости, чуть не выскочило из груди.
Миша пошёл провожать. Мы оделись и вышли на улицу. Уже стемнело. Горели фонари, окрашивая сумерки в жёлтый цвет.
– Я отвезу тебя, – сказал Миша.
Нет, у него был не «мерседес» и не «лексус», но «БМВ» тоже неплохая машина.
4
Конечно, как я и ожидала, Лолка обиделась на меня за Мишу. Она не могла поверить, что тот сам отказался от неё. Но сердце у подружки было отходчивое, и мы вскоре помирились. А моя любовь с Мишей продолжалась. Я приходила к нему уже как свой человек. Он находил час-другой, чтобы заскочить из офиса домой. В ожидании его мы проводили время в разговорах с Павлой. Постепенно наши разговоры приобрели доверительный характер. В одну из таких минут Павла и поведала мне о том, как она попала в семью Мишиного отца и как жила у них.
– Они тогда приехали в Дом отдыха учёных, что находился в бывшей барской усадьбе, – сказала мне Павла. – Мишеньке только исполнилось три годика. Беспокойный был мальчик. Мамаша его, Агнесса Викторовна измучилась. Болезненная она была, слабенькая.
В том Доме отдыха работала моя тётка Дарья. Она убиралась в номерах. Вот она и предложила Агнессе Викторовне взять в няньки меня. Я тогда только-только окончила восьмой класс. Дальше учиться я не могла, нужно было помогать мамке и бате поднимать малышню, зарабатывать деньги. Мне наш председатель колхоза Егор Иваныч, предложил пойти в телятницы, а тут тётка:
– Поди, Павла, понянчи мальчонку. Его родители тебе заплатят за месяц стока, скока ты за три месяца в колхозе не заработашь.
Я и пошла. Месяц с Мишенькой нянчилась. Привязался он ко мне, да и я к нему. А тут им уезжать. Мишаня – в слёзы, я тоже реву. Тогда Андрей Сергеич и предложил поехать с ними в Москву.
Сама понимаешь, увидеть Москву для деревенской девчонки было, что в раю побывать. Я дальше райцентра и не ездила. Согласилась. Поехала. Так с тех пор и живу здесь.
Сначала была нянькой, а потом помогала Агнессе Викторовне во всех домашних делах: убиралась, стирала, ходила в магазин и на рынок за продуктами, готовила еду. Сама-то Агнесса Викторовна всё больше лежала, книжки читала да курила. Много курила. А потом… – Павла замялась, но после короткой паузы продолжила: – Чего уж скрывать. Мы, как приехали в Москву, Андрей Сергеич стал приходить ко мне любиться. То есть, Агнесса Викторовна оставалась его законной супругой, но ей нельзя было исполнять супружеский долг. Что-то у неё стронуто было в хребте. Врачи и запретили делать ей резкие движения. А при этом деле, сама знаешь, не убережёшься, – Павла улыбнулась. – Вот и пришёл в мою комнатку Андрей Сергеич и лёг ко мне в постель. Сперва я, конечно, испугалась. Что мне тогда было, пятнадцать только стукнуло девчонке, а здесь взрослый мужчина предлагает такое… Но и бежать некуда. Уступила я ему. Агнесса Викторовна знала. Она его, оказывается, и надоумила жить со мной, значит, чтоб не бегал по бабам. «Ты уж старайся, Павлуша, – говорила она мне, – ублажай его…»
Не буду врать, мне понравилось это занятие… А потом подрос Мишенька… – Павла снова остановилась, посмотрела на меня. – Растрепалась я с тобой. Скоро Мишенька приедет, я тары-бары с тобой развожу, а дела не делаю…
Я поняла, что Павла не договорила, резко оборвав разговор. Причём тут Мишенька?
У меня вырвалось:
– Ты… ты… ты хочешь сказать, что он… он с твоей помощью стал мужчиной?
Павла спрятала глаза, потом взглянула на меня.
– Я не должна была тебе этого говорить, милая, – сказала она. – Мишеньке это не понравится.
– Я буду держать язык за зубами, – пообещала я, подумав, что мне, в принципе, всё равно кто и когда и каким образом сделал Мишу мужчиной: Павла, или его одноклассница, или какая-то шлюха.
– Однажды Андрей Сергеич сказал мне, что он не хочет, чтобы Мишенька дрочил. Он считал это занятие вредным. «Я хочу, чтобы ты спала с ним», – сказал он.
Я не смела его ослушаться и… спала с ними обоими. Потом Миша повзрослел, у него появились девушки…
…В тот день Миша не приехал домой. Он позвонил и сообщил мне, что у него незапланированная встреча с зарубежными партнёрами. И хорошо. Хотя я не испытывала к Павле ревности, но мне нужно было переварить её слова. Об одном я только жалела, что не спросила её трахаются ли они сейчас. Впрочем, что это изменило бы? Я всё равно не оставила бы Мишу… по крайней мере до той поры, пока не встретила бы другого… Мишу.
http://www.proza.ru/2012/12/17/44
(продолжение следует)