бес

Александр Николаевич Тихонов
бес

Байка.
В пору моего детства, прошедшее  в сельской местности, народ был малограмотный и не просвещённый. Не было в деревнях даже радио, о телевидении не догадывались, не говоря уже о сотовой связи и интернете. Работали тогда много , но и отдыхать умели. Уже были избы-читальни, клубы, но больше общались на посиделках и вечорках, любили гармонь, песни, пляски, разные байки. Байки рассказывались и смешные, и не очень, весёлые и грустные, даже страшные, заведомо ложные и похожие на правду. Особым вниманием пользовались байки про мертвецов. Вот одну из таких баек, похожих на правду, я и хочу рассказать.
В Балахте Красноярского края по улице Татарской, в конце сороковых годов прошлого столетия жил один мужик. Не помню его имени, зато хорошо помню прозвище. Мужик как мужик: красив, грамотен, работящ. Вобщем был как многие, но после случая, о котором я хочу рассказать, прилепилась к нему кличка: «Бес», и стали еого считать порченым.
Сам я при этом случае не присутствовал, но о нём знала вся Балахта, каждый малолеток, в том числе и я. Я не врач, но и не врун, рассказываю как слышал. Как говорится, за что купил за то и продаю. Мужик этот, говорили. Умел вводить себя в летаргический сон и самостоятельно из него выходить. Кстати сказать, известная целительница Джуна, вроде бы, тоже обладает такой способностью и, вроде бы, пользуется ею, когда ей необходимо хорошо отдохнуть. Если я говорю неправду, пусть медики меня поправят.
А приобрёл он такую способность, как потом выяснилось, дома. Научился так от скандальной жены спасаться. Толи такой уж впечатлительный был, толи нервами слаб, и всё принимал близко к сердцу, и довела его однажды жена до такого состояния, испугалась, разбудила истошным криком. А ему понравилось. Как только накопятся в ней отрицательные эмоции, и она начинает выплескивать их на мужа, он бах, падает и... ничего рне слышит и ничего не видит. Скандальной была жена. От такой только в лдетаргическом сне и спасаться. Просыпался. Когда пыл снеё схлынет. Потом она и вовсе перстала на него сливать свои эмоции, на односельчанах отыгрываться стала. За что её не очень-то жаловали в селе. Жили они не бедно, но бездетно. С нехорошей женщиной односельчане общались неохотно, и о таком таланте её мужа не знали, а кто слышал, то не верил.
И угораздило этого мужика однажды поспорить с односельчанином. При выпивке это было.
----  Спорим, я завтра умру, а когда хоронить будете, оживу, - утверждал Бес.
В такое, конечно же, односельчанин не поверил.
----  Не может быть!.
----  Может! Я всё могу! - бил себя в грудь Бес. - Спорим на корову. Если я проспорю, корову тебе отдам, если выспорю, ты мне свою отдашь.
----  Как это умрёшь и отдашь? - резонно заметил односельчанин.
----  Вот тебе расписка, предъявишь моей бабе, т написал расписку.
Не знаю, как уж они там дальше спорили. Не очень-то односельчанин верил самому Бесу и тем более его жене, но заманчиво было выспорить корову. Она в то время мерилом достатка являлась. Была корова в хозяйстве, значит  не голодовала семья. Ударили по рукам. Бес пришел домой и … умер, предварительно договорившись с женой, чтобы посильней ущипнула его когда на кладбище снесут, если сам не проснётся. Позарилась она на корову, ведь хорошо, если во дворе их будет две, а не одна.
Как врачи обследовали умершего Беса я тоже не знаю, кто обследовал, но заключение дали: мёртвый. Поспоривший односельчанин то с одной стороны зайдёт, то с другой к Бесу подойдёт — мёртвый и всё тут. И как это бывает на похоронах, всё пошло своим чередом: домовина, венки и прочее. Только жена плакала не всерьёз.
Везли гроб на в санях на лошади по плохо проторённой через заносы снега колее, среди глубокого снега. Происходило это тёплым мартовским днём. Когда поставили гроб перед могилой, и наступило время  прощания, жена рне выдержала и разрыдалась по настоящему. Она испугалась, что муж не проснётся, и его похоронят живым. Как ни грызла она его, а одной оставаться не хотелось. Мужики после недавней войны в большом дефиците были. «Его ведь и вправду закопают!» - до конца осознала она ситуацию и, истово завопив, упала на гроб. Она сильно ударилась лбом о его лоб, толкнула гроб, и он упал с подставленых табуреток. Из гроба вывалился покойник. Толпа односельчан, окружавших могилу, ахнула. Старухи истово закрестились, а когда покойник зашевелился и сел, людей охватил ужас. Все бросились в рассыпную, кто куда. Не испугались разве что лошадь да жена, обрадованно подскочившая помочь мужу подняться.
Народу возле могилы собралось много. Известно, что сельские жители активно ходят на похороны. В гости не придут, а уж на похороны обязательно. Создалась паника. На снной дороге все не уместились, убегали, утопая в сыром снегу, путаясь в одежде. Много гуляло тогда рассказов по Балахте якобы очевидцев, о том, кто и как убегал от ожившего покойника. Были, говорят ушибы, даже перломы, а кое-кто после этого стал заикаться.
Всё это я восстановил из рассказов тех самых очевидцев, с трудом верю, но отлично знаю, что Беса боялась вся Балахта. Для наглядности скажу. Что , если на территорию школы, огороженную штакетником, забредали телёнок или гуси Беса, то их не гнали, как других, прутьями да палками, а выправаживали осторожно, с почтением.
А выспоренную корову Бес быстро продал. Опасно было в те времена богато жить. Можно было угодить в мироеды, во враги народа и, чего доброго, уехать в северные районы на лесоповал.

Февраль 2004г.