Новогодний Штирлиц
Как известно, люди бывают разные. Но, несмотря на то, что и тайны у них разные, одно то, что по различным причинам они скрывают порой очевидное – это их всё же роднит. Но перейдем от общего к частному: итак, есть у меня один очень хороший товарищ, Сашка. Так себе «Сашка», надо сказать: далеко за пятьдесят, да изобретатель со всякими там патентами, и худющий, словно бы не один килограмм солитёров за свою жизнь живьем проглотил, не суть.
Важнее то, что он хохол, причем - якобы знатного рода (прозвище среди друзей - Атаман, да и фамилия тоже схожа), но это еще полбеды. Вернее, даже четверть: у него ужжжасно стррррогая жена, и он ее столь же ужжжасно боится. Никого не боится (особенно, когда выпьет), а ее - до дрожи в коленках, и посему, выпимши, домой предпочитает возвращаться попозднее: семь бед - один ответ. В итоге увеселений, изрядно нагрузившись, ему становится море по колено, и горе тому, кто на него самого, или же на его друзей косо посмотрит: биться будет, аки лев. Покуда не поляжет сам, да друзей его непутевых не изобьют до изумления. Нет, серьезно: ни разу невредимым я из этих «турниров» не выходил, да и лавры победителей доставались отнюдь не нам.
Однако вернемся к тайнам: в тот памятный новогодний вечер, что мы справляли в офисе, ему показалось мало, но ни я, ни кто другой, пить уже больше не хотели. Итак, бесцеремонно пользуясь тем, что я - его друг и начальник (следовательно – в ответе за тех, кого напоил), я запихнул его в машину, скомандовав рулевому:
- Поехали!
- Куда? - задал вполне логичный вопрос водитель.
- На Пехоту. Атаман, дом у тебя какой?
- Не скажу, - с недоперепою набычился он.
Мля, приехали... Зима же, не лето, под кустиком не бросишь. Так, дома я у него раза два был, авось, найду. Надо здесь уточнить для читателя, что эта гребаная Пехота - это не только микрорайон, но и улица, сплошь заставленная подряд высотками типа "ирония судьбы", и все это убожество, как бусинки на нить, нанизано на трассу – поди, отыщи нужную. Чертыхаясь сквозь зубы, в полутьме шарю взглядом как вовне, так и внутри своей черепной коробки: должен же быть хоть какой-то признак, хотя бы малейшая зацепка?
- Сюда, - по наитию тычу я пальцем в приглянувшуюся мне арку. - Атаман, сюда?
- Не скажу, - последовал вполне ожидаемый ответ.
Так, Сашкин подъезд - точно первый, это я помню, а этаж у него какой? То ли шестой, то ли... А, поедем до шестого: дверь-то, что слева от лифта, я четко помню: из нержавейки - сталь, броня, блин! Где спер? Ах, ну да, он же на ентом самом... на венном заводе раньше работал, оттуда, наверное. Итак, шестой - мимо, дверь не та, седьмой - опять "в молоко". Неужто восьмой? Точно: вот она, нержавеечка!
- Здесь? - дежурно спрашиваю я друга.
- Не скажу.
- Ключи давай! - начинаю я заводиться.
- Не дам! - и Сашка, насупившись, засовывает руку в карман.
Что и требовалось доказать... Поди отними у такого... Ладно, будем звонить, авось, меня-то Танька пожалеет, не станет лупцевать в два часа ночи, с нее и благоверного хватит. "Ззззынь-зззынь!" - задорно верещит по ту сторону двери. Тишина... Наконец - шарканье тапок, и сонное:
- Кто там?
Ага, вроде, Танька, не ошибся я, не перепутал.
- Открывай, мужа привезли, - бодро отвечаю я.
Сашка молчит, за дверью тоже тишина. Неужели она настолько обиделась, что муженька домой не пустит? Ему теперь что, здесь, в подъезде, как бродяге распоследнему, ночевать?! Не, не годится: мы, русские, друзей не бросаем: "Дззззынь-дзззынь! Дзынь-дзынь-дзынь!!!!!".
- Да кто там?! - сразу раздается ответ: наверное, женщина, стерва этакая, даже и не думала отходить от двери, в глазок подглядывала.
- Открывай, блин! - со злостью пинаю я дверь, - Нужен мужик, нет?! Сашка, это точно твоя квартира?!
- Не скажу, - гаденько улыбается Атаман.
Вот, блин, хохлятская морда! Салом не откупишься! Я тебе такое в понедельник устрою!!! И я с удвоенной энергией жму на кнопку звонка. Да не мог я ошибиться! Баба точно одна, иначе мужик бы уже вышел, да и дверь из нержавейки. И - вот наконец случилось чудо: замок щелкнул, и в просвет скованной цепочкой двери просунулась хитрая мордашка девахи лет двадцати пяти. Оглядев нас с ног до головы, барабулька осознала, какой именно из субъектов ей предлагается:
- Не, такой не нужен, - и она захлопнула дверь.
- Не нужен, - радостно улыбаясь, кивнул Сашка.
- Мля! - злился я уже по-черному, - Дом-то хоть твой?
- Душно тут, - вдруг горько вздохнул Атаман, - Пойдем на улку, покурим?
Ладно, улка так улка, мне и на самом деле остыть пора, а то я этого Недосусанина с Перештирлицем уже точно придушить готов. Стоим, молчим, курим, ветерком наслаждаемся. Погода - лучше некуда: градусов восемь, теплынь...
- Не, не мой дом, - наконец прорезывается голос у Сашки, - У меня вот здесь утром сугроб был. И там, за дорогой, тоже куча. А тут чисто... Не могли же всего за день убрать, как думаешь?
Аналитик хренов! А еще в высшем авиационном учился! А что карта с местностью не сходится - фигня? А, проехали! Пойдем в следующий дом, авось, там повезет. Ибо только на везение и уповаю: все равно же этот маньяк не скажет, где его логово.
Не будем утомлять читателя подробностями описания поисковой операции, скажем лишь, что наконец нашелся не только правильной дом, но и нужная квартира. И неважно, что ключи у друга я втихушку спер, обеспечив тем самым доступ в искомый подъезд (куча снега – как ориентир), важнее то, что ключ подошел и ко входной двери. Щелк-щелк-щелк-щелк – и мы дома. Вернее, это Атаман дома, мне же до своего еще пилякать и пилякать. Только вот что это так подозрительно поблескивает двумя огоньками в конце коридора? В глазах вроде двоиться еще не должно, неужто Танька? Как бы не огрести…
- Тщщщ, - прижал Сашка палец к губам, - я щас, подарок тут для тебя, - и прямо в ботинках он затопал на кухню, отчего огоньки в коридоре загорелись еще ярче.
Точно: Танька! Ждет, наверное, когда я уберусь восвояси, чтобы отыграться на муженьке, затаилась. Ой, побыстрее бы вырваться отсюда. Или – прямо сейчас взять, и … Додумать мне не дали:
- На, с Украины, настоящее, - поведал мне шепотом Атаман, протягивая увесистый пакет, - здесь такого не найдешь. Ну, будь здоров, и это… тихонько, пока моя не проснулась, ага?
Я лишь кивнул ему, не став расстраивать насчет тех двух огоньков в коридоре: огорчиться, оно никогда не поздно. Чего Танька там на самом деле ждала? Боялась раскрыть тайну свого стратегического оружия типа скалки? Стеснялась выйти ко мне ненакрашенной? Или попросту ей в туалет хотелось, что аккурат возле прихожей? А может – ей было жалко того шмата сала, что презентовал мне Сашка? Тайна.
Зато то, что хохлятское сало – лучшее на свете, ни для кого не секрет. В отличие от того, в каком виде Атаман появился на работу после праздников.