НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ЛЮЦЕРН
ПОНЕДЕЛЬНИК - 4 МАРТА. Утром я встаю уже совсем больная, с сильнейшим кашлем – заложена вся грудь. Как же не везет мне со Швейцарией! Говорят, в Дорнахе очень тяжелый климат для лёгочников, и может быть, я так тяжело переношу акклиматизацию?
Сварила и поела овсяной каши, приняла лекарства и к 11 часам пошла потихоньку к Aни Ян – нам надо побыстрее заказать обратный билет. По дороге, несмотря на тёплую солнечную погоду, мне стало совсем худо: задыхалась, сердце бешено стучало.
- Вот здесь я и умру, рядом с Доктором Штейнером, - думала я.
Но нет, не умерла, кое-как доплелась до дома Ани Ян, позвонила в дверь, и мы поднялись с ней наверх в ее комнаты. Я преподнесла ей несколько русских сувениров, чему она бурно радовалась. Вообще она веселая, сияющая и активная, от нее сразу поднимается настроение.
Она начала названивать в Базель, чтобы заказать билет на 11 марта. С трудом удалось это сделать. Билет с пересадкой в Кёльне. Я тут же позвонила в Москву Диме, чтобы сказать ему номер поезда и время его прибытия.
Потом мы с Ани чинно обедали, и я рассказывала ей немного о себе, а она – о себе. Она родом из Австрии и, кажется, уже лет 20 живет в Дорнахе. Часто бывала в России, в Грузии, в Прибалтике, немного знает русский. Она – первая, кто ещё в застойные годы нашла в Москве Марию Александровну Скрябину и установила связь с кругом русских антропософов. Это благодаря ее стараниям все они имеют возможность приезжать сюда. И я в том числе.
После обеда она решила сопровождать меня в Базель выкупать билет, а заодно зайти и по своему делу. По дороге она всё время что-то рассказывала, объясняла мне, как платить на транспорте. С первого взгляда Базель не произвёл на меня никакого впечатления, но может быть, это из-за моего плохого самочувствия. Мы выкупили заказанный билет и взяли такси, чтобы ехать в Reisezenter справиться о визе для ее будущей поездки в Москву.
Таксистом оказалась молодая женщина (это я часто наблюдала еще в Германии), довольно оригинального вида: швейцарка, очень модно одетая (джинсы, курточка) и с продетым в ноздре золотым колечком. Все пальцы рук также унизаны разнообразными кольцами. Ани Ян поинтересовалась у нее:
- Сейчас это модно?
- Я только что вернулась из Индии, и там это считается признаком хорошего вкуса, - ответила девушка. При этом она держалась мило, естественно и очень непринуждённо и поэтому антипатию не вызывала.
Вернувшись в Дорнах, мы разошлись: Ани – в Гётеанум, где ведет занятия по лепке, а я к Терезе – посмотреть, нет ли письма от Эрдмуте (Тереза, уезжая в Люцерн, оставила мне ключ от почтового ящика). Письма, к сожалению, еще не было, и я направилась к дому, по дороге зайдя в магазин к господину Мойтеру.
О, чего там только не было! Я рассматривала вещи, а он, обслуживая какую-то даму, бесшумно ходил между прилавками, предлагая ей то одно, то другое, то третье на швейцарском диалекте.
А вечером мы с ним вместе пили чай и долго говорили о жизни…
ВТОРНИК – 5 МАРТА. После завтрака г-н Мойтер дал мне 50 SF на питание и ушел в свой Geschaft. А я пошла в магазин COOP, где купила продуктов (очень пригодился опыт в Германии). К обеду я приготовила овощной суп с курицей и сделала салат.
Пообедали мы вместе, и он ушел опять, а я легла, измерила температуру: так и есть +39! Что же делать в чужой стране, куда приехала всего на 10 дней и с такой температурой? И не лежать нельзя – слабость, и лежать тоже нельзя – жалко потерянного времени…
И вот я, преодолевая слабость, встаю и иду по направлению к Дорнаху. Еле-еле! Захожу к Терезе - письма всё ещё нет. Потом к Ани Ян в мастерскую, где застаю Аллу (она работает за ткацким станком) и Люду. Сидим, разговариваем, и я чувствую, что пропотела – и мне стало значительно лучше. Ани Ян говорит мне:
- Таня, вы как-то сказали, что Люцерн – самый красивый город Швейцарии.
- Да, я это где-то слышала… (точно я и не знала, самый ли это красивый город, просто припомнила рассказ Толстого, который так красиво называется - «Люцерн»).
- А не хотите совершить туда поездку? Вместе с Аллой.
И, не дожидаясь нашего ответа (вот темперамент!), звонит в Люцерн своему знакомому («О, он богатый! Директор отеля!») и договаривается с ним на четверг, что он встретит нас на машине и весь день будет показывать город. «Хоть бы не слечь» - думаю я.
Я позвонила Эрдмуте и сказала ей, что еду через Хаген с пересадкой в Кёльне.
- Сколько времени ты в Кёльне? - спросила она.
- Около двух часов.
- Я приеду в Кёльн! Встретимся! - реакция ее была незамедлительной.
- Вот было бы счастье! - отвечала я.
- Скажи, что из продуктов тебе нужно в Москву?
Домой я возвращалась поздно вечером с надеждой, что сильно не разболеюсь, предвкушая предстоящую поездку в Люцерн и встречу с Эрдмуте в Кёльне… Домой приеду – перечитаю рассказ Толстого.
СРЕДА – 6 МАРТА. Но судьба опять мне не благоволит… В это утро я чувствовала себя такой обессиленной и больной, что совсем встать не могла. Лежала в постели и весь день принимала таблетки.
Клаус Мойтер целый день на работе, а я лежу в чужой квартире без телефона (у него телефон только в магазине), задыхаюсь, как от астмы, и сердце работает с перебоями. Мало мне Франкфурта, помешавшего мне тогда сюда приехать, так еще и сама Швейцария добавляет! Есть от чего придти в уныние…
Вечером всё же с трудом встала и пошла к нему в магазин, позвонила Алле в мастерскую и сказала, что не смогу завтра ехать в Люцерн – так мне плохо! Она тоже по своим причинам не может завтра ехать и взяла на себя трудное объяснение с Ани Ян.
Ох, как мне жаль отказываться от такой поездки! Но выхода нет, т.к. совершенно нет сил, и я боюсь за своё сердце. Явно, какая-то сила мне всё время чинит препятствия в Швейцарии! Что это? Карма, судьба или собственные порывы для такой преждевременной встречи с Доктором Штейнером? Будет над чем подумать в Москве…
-----------------------------------------------
Продолжение следует.
На фото: Я в Дорнахе.