Михалыч

Виктор Некрасов
    
 
         Иван  Михайлович Кудинов был мужик степенный, рассудительный и временами даже мудрый. Но это когда он трезвый, и не просто трезвый, а совсем протрезвевший. Дело в том, что он периодически по три  дня в месяц бывал в таком запое, что после первого дня поглощения спиртного становился беспомощным и неуправляемо плаксивым. В этом состоянии он ставил пластинки с военными песнями и перебирал фотографии фронтовых товарищей, периодически  выпивая стопочки на помин их душ. Тут уж не до рассудительности! 
 

         После этого лечился он рассолами всего того, что имелось в погребе. Начинал с огуречного, затем  переходил на  помидорный, капустный и завершал чаем с лимоном. Последовательность ингредиентов мог и менять, но в сумме всегда выходило два дня на  восстановление. Кульминацией этого запойно-похмельного промежутка времени была баня. Да такая баня, что выходил он из неё степенным аж на  двадцать пять деньков.  В эти дни  он разворачивал такую  кипучую деятельность, что другим вялопьющим мужикам и за два месяца не осилить.

 
       Пожилые односельчане, тоже  прошедшие войну и видавшие виды, иногда подначивали:
     «Не  хочешь ты, Михалыч, в компании посидеть, с пивком да водочкой. Один выпиваешь».
     «С вами ведь надо каждый день балдеть. А когда же работать? Нет уж, увольте!»
 

        Справедливости ради, первый день он как раз и  употреблял  в компании, а второй и третий, действительно, один. Хотя считал, что пьёт с друзьями-однополчанами. А начинал, как правило, с какой-нибудь причины, а то и вовсе - с авантюры. 
 

         Правда это или история из серии баек, но как слышал, так и передаю. Поехал  Михалыч  как-то в лесничество за  досками. Перекрывали крышу в Доме Культуры, а на обрешётку не хватило  досок. Так вот, заведующий ДК (это был сам  Иван Михайлович) отправился на колхозном "ЗИЛе" за недостающим стройматериалом. Оформив  необходимые бумаги, подогнал машину под погрузку. 
 

        И тут Михалыч поспорил с грузчиками, что подставит ногу под колесо,  и  машина переедет её. Спорили на литр водки. Колхозный водитель медленно, под наблюдением уже хмельных грузчиков и кладовщика  переехал передним колесом ногу Михалыча, который после этого как ни в чём не бывало поднялся, отряхнул брюки и  спокойно промолвил: «На войне и не такое бывало! Гоните литр, мужики!»
 
              После того, как  загрузили машину,  этот литр, а за ним и ещё столько были приняты на грудь всей честной компанией. Второй литр уже оплачивал Михалыч. Подвыпившие грузчики, с одобрения кладовщика, бросили на машину десятка полтора лишних досок.  А перед отъездом, приподняв штанину, Михалыч показал   свою ногу – протез.
 

            А вот история, свидетелем которой я был сам.  Женили Кудиновы единственного сына. Свадьбу гуляли у жениха. Так договорились с родителями невесты. Она была из города, а на ресторан или приличное кафе  тратиться не захотели, так как собирали деньги на кооперативную квартиру молодожёнам. В деревне же свадьбу сыграть намного дешевле, да и гулять можно хоть неделю.
 

         Гуляли по полной программе два дня, а на третий  похмелялись особо больные, но без стола. На ходу, так сказать.  Ответственным за  обеспечение  спиртным  с общего согласия был  утверждён Михалыч. Правда, перед самой свадьбой Клавдия Андреевна (жена Михалыча) взяла  с супруга  обещание – не употреблять сверх меры и быть на высоте.
 

              Свадьба прошла в классических традициях русской деревни. Два дня гости пили, пели и плясали, что называется, до упаду. Некоторые к концу дня, а кто-то и ранее, опустили нос  в винегрет или в иной салат, другие примостились спать под столом, а неистовые  частушечники наяривали матаню под  гармошку и периодически кричали «Горько!» молодым и,  как кукушки, вели бухгалтерский подсчёт времени поцелуев. Дважды завязывалась драка, но Михалыч вовремя подходил с графином, и зачинщики пили «мировую»,  не успев обменяться тумаками.  Виночерпий был действительно на высоте. Пот лил градом с его лица, и он отлучался ненадолго на свежий воздух, на морозец. Свадьба проходила в конце января, морозы стояли нешуточные. Но это так, к слову. На самой свадьбе было ой как жарко! Отшумела, отгремела свадьба, и уехали молодые в город.   Михалыч достойно выполнил свою  миссию, и Клавдия Андреевна  была очень довольна мужем.



                Спустя недели три после свадьбы  Михалыч пустился в традиционный  трёхдневный запой. Необычным было лишь то, что за водкой он не ходил в магазин и супругу не посылал, а к вечеру был пьян как сапожник - в стельку. Наутро Клавдия Андреевна проследила за мужем. Михалыч, как  профессиональный  сапёр, обследовал каждый метр в сарае, где стояла корова, и то в яслях, то под стрехой соломенной крыши находил бутылки с водкой и складывал в сумку. Все ли он нашёл, что напрятал во время отлучек для освежения на свадьбе, нет ли, неизвестно, но на два «плановых» дня выходило с лихвой. Клавдия Андреевна пожурила-пожурила предприимчивого супруга, но конфисковывать  спиртное  не стала. Да и к чему? Свои три дня он всё равно отопьет. 
 

               В конце марта, когда снег начал  активно таять,  Михалыч ставил  в саду табуретку и внимательно наблюдал за этим закономерным процессом. И ведь не напрасно высиживал часами!  То тут, то там  появлялись обтаявшие  бутылки. В саду улов оказался также богатым: на три дня вновь хватило.
 
            После рассолов и баньки Михалыч приступал к активной работе.
 
        Он был настоящим трудоголиком.  В Доме культуры регулярно проводились концерты местной самодеятельности.  Частыми гостями в ДК бывали артисты из района и даже области.  За тридцать лет работы  в должности заведующего у него набралось более двух десятков почётных грамот разного калибра. Была здесь и грамота от областного Управления Культуры.
 

     Дом и усадьба Кудиновых на селе выглядели образцово. Клавдия Андреевна вела биологию в местной школе, а дома выращивала  такое разнообразие цветов, что радовали они  глаз  с ранней весны до поздней осени. Михалыч же построил небольшую теплицу под стеклом, ухаживал за десятком пчелосемей и был мастер на все руки. Свой дом он украсил накладной резьбой в форме птиц и домашних животных. Словом, были они настоящими тружениками и порядочными людьми.
 

            Нет уже четы Кудиновых, не осталось в живых  ни одного участника Великой Отечественной войны в селе, но пока мы помним о них - с их достоинствами и недостатками, они для нас живы!