Эпоха великих географических открытий резко расширила границы обитаемого мира, что породило большой спрос на людей, не боящихся риска, готовых в любой момент сорваться с насиженного места и отправиться на край света. Это было время купцов и путешественников, солдат удачи и отчаянных пиратов, первопроходцев и колонизаторов, шанс проявить свои таланты выпадал авантюристам всех мастей. Достойным сыном своей эпохи оказался и Джон Смит, родившийся в 1580 году в Англии, графстве Линкольншир, в семье торговца.
Размеренная жизнь провинциального буржуа была явно не для него — едва Джону исполнилось 16 лет, как юный англичанин покинул родной дом и завербовался в солдаты. Превратности войны бросали его по всей Европе, но карьера складывалась удачно, и через несколько лет Смит уже в чине капитана сражается в составе австрийской армии. Однако в 1602 году фортуна от него отвернулась — во время боя с турками Джон попал в плен и был впоследствии продан в рабство в далекие причерноморские степи. Долго он в плену не задержался — убив хозяина, бежал на север, найдя пристанище у донских казаков. Проделав тяжелое путешествие через всю Россию и Европу, Джон Смит сумел вернуться в Англию.
На родине Смит также без труда находит применение своим авантюрным наклонностям. В то время торговые компании активно искали новые рынки, снаряжая экспедиции ко вновь открытым землям. Две из них (Лондонская и Плимутская) получили от короны патенты на освоение восточного побережья Северной Америки. Джон Смит был среди тех, кто сделал первые шаги по созданию новых английских колоний — он завербовался в экспедицию, отплывавшую к берегам американского континента, и весной 1607 года, вместе с другими поселенцами, высадился в устье реки Памаунки. Основанное поселение получило имя Джеймстаун в честь английского монарха Якова I (James I), оно стало первым постоянным английским поселением на североамериканском континенте.
Ситуация во вновь основанной колонии складывалась нелегкая. Местные индейцы, уже имевшие негативный опыт общения с белыми людьми, восприняли появление переселенцев без энтузиазма, дело дошло до открытого противостояния, в котором пострадали несколько колонистов. Место для высадки оказалось выбранным не очень удачно: местность была болотистой и нездоровой, вода в реке оказалась солоноватой и не слишком пригодной для питья. Руководство новой колонии оказалось на редкость безответственным, значительно больше озабоченным междоусобной борьбой за власть, чем заботами о благе вверенного им поселения. Поселенцы страдали от голода — никто не позаботился о выращивании достаточного количества продовольствия, оставалось надеяться на поставки морем или отбирать продукты у индейского населения. Это провоцировало постоянные стычки с аборигенами, что уменьшало и без того небольшое население поселка.
В декабре 1607 года ушедший с небольшим отрядом на разведку Джон Смит был захвачен в плен индейцами. Сам он впоследствии описывал этот эпизод так: пораженные смелостью англичанина, индейцы отвели его в свой лагерь к верховному вождю, который и должен был определить его участь. Вождь приговорил дерзкого пришельца к казни, но его маленькая дочь Покахонтас заслонила Смита собой, спасая, таким образом, от смерти. После этого вождь сменил гнев на милость — он не только даровал Джону Смиту жизнь, но и принял его в качестве своего приемного сына и объявил «вождем народа пришельцев». В течении месяца Смит оставался в индейском плену, после чего сумел вернуться в Джеймстаун. Колония к этому моменту находилась в удручающем состоянии — в результате голода, болезней и стычек с аборигенами в живых оставалось едва ли четыре десятка поселенцев. Весть о примирении с индейцами пришлась как нельзя кстати, без помощи местного населения ослабевшие колонисты вряд ли бы пережили зиму.
Джон Смит быстро стал неформальным лидером колонии. Именно он начал выращивать еще непривычную на тот момент кукурузу, что снизило остроту продовольственной проблемы. Также считается, что при строительстве применялся его опыт возведения укреплений, полученный во время пребывания у донских казаков — и это был первый случай, когда поселение колонистов сумело устоять под набегами индейцев. С 1608 года он уже официально занимает пост главы колонии. Дела в Джеймстауне стали налаживаться, хотя введенные Смитом порядки нравились далеко не всем. В течении года он руководил колонией, после чего, получив ранение в результате несчастного случая, вынужден был уехать в Англию на лечение.
На родине проявилось еще одно дарование Джона Смита — литературное. Свои приключения на североамериканском континенте он изложил в нескольких книгах, вызвавших жаркие споры. Многие считали его рассказы вымыслом. Тем не менее, нельзя отрицать, что Джон Смит стал родоначальником американской литературы, первым историографом покорения новых земель. Особое место среди других его рассказов заняло описание спасения капитана индианкой Покахонтас — эта история прочно вошла в американский фольклор. Трудно переоценить вклад, который Джон Смит внес в колонизацию североамериканского континента. Кроме первооткрывателя, он был и страстным пропагандистом освоения новых земель. В своих произведениях Смит обращается к потенциальным колонистам: «Что может быть почетнее, чем открытие неизвестных земель, возведение городов, освоение новых стран!». Рассказывая о природе американского континента, он не жалел ярких красок: «Никогда еще земля и небо не были в большем согласии, создавая этот райский уголок для человека» — так писал Джон Смит о Вирджинии.
В 1614-м году Джон Смит принял участие в экспедиции, которую считал главным делом в своей жизни. По заданию компании капитан был послан для исследования новых земель на североамериканском континенте. Сам он описывал это так: «Я чертил карту от мыса к мысу, от пролива к проливу и от бухты к бухте, с заливами, отмелями, рифами и возвышенностями, подходя вплотную к берегу на маленькой лодке». Целью экспедиции был поиск новых территорий для рыбного промысла и пушной торговли, попутно Смит разведывал и места для новых поселений. Капитан Джон Смит с восторгом отзывался о своей новой родине. «Из четырех частей света, которые я успел повидать, я выбрал бы для себя именно эту» — так писал он впоследствии. Вычисляя географические координаты, отмечая на картах удобные для заселения места, Смит часто давал им привычные по родной Англии названия. Таким образом на его картах и схемах появились знакомые имена — Плимут, Кембридж, Бостон и другие. По прибытии в Англию Джон Смит описал свои открытия в подробном труде, названном «Описание Новой Англии», после чего это название прочно вошло в обиход для обозначения части американского континента, а сам он с гордостью носил присвоенный молвой титул «Адмирала Новой Англии».
Однако его успехи в освоении новых земель на этом в основном и завершились. В следующей экспедиции Смит угодил в лапы к пиратам, сумев вырваться из плена только спустя год. Материальной выгоды все последующие плавания также не принесли. Капитан Смит обосновался в Лондоне, где занялся литературным творчеством. В 1624 году увидела свет его «Общая история Вирджинии, Новой Англии и островов Соммерса» — монументальный труд, по сей день являющийся источником ценнейшей информации по раннему периоду колонизации североамериканского континента. Кроме этого, Смит издал несколько сугубо практических пособий для колонистов по освоению новых земель. Однако все было тщетно — звезда «Адмирала Новой Англии» уже закатилась, к нему лишь изредка обращались за советом. До конца жизни Джон Смит искал возможность отправиться в новую экспедицию к берегам американского континента — но увы, безуспешно.
Авантюрист и искатель приключений, бессчетное число раз рисковавший своей жизнью на разных континентах, Джон Смит незаметно ушел из жизни летом 1631 года. Сложно сказать, можно ли назвать его судьбу счастливой. Человек, проложивший английской короне путь к богатствам Нового Света, ставший его первым картографом и историографом, умер в бедности в доме своих друзей, не имея на старости лет даже собственного угла. С другой стороны, он был едва ли не единственным из известных пионеров освоения нового материка, кто дожил до преклонных лет, да и вообще умер своей смертью — в этом смысле фортуна была к нему благосклонна.
Любой школьный учебник по американской истории начинается с биографии капитана Смита.
В книге капиатана Смита (’The Generall Historie of Virginia, New-England, and the Summer Isles. (1624)’) упомянута великая река Бруапо (Bruapo). Этим именем он называл реку Маныч, по которой в 1603 году его везли в рабство к ногайским татарам до озера Маныч-Гудило (Poole Kerkas), а затем отправили в страну Cambia (Прикумье) (This is as much as he could learne of those wilde Countries, that the Country of Cambia is two dayes journy from the head of the great river Bruapo, which springeth from many places of the mountaines of Innagachi, that joyne themselves together in the Poole Kerkas; which they account for the head, and falleth into the Sea Dissabacca, called by some the lake Meotis, which receiveth also the river Tanais, and all the rivers that fall from the great Countries of the Circassi, the Cartaches, and many from the Tauricaes, Precopes, Cummani, Cossunka, and the Cryme; through which Sea he sailed, and up the river Bruapo to Nalbrits, and thence through the desarts of Circassi to Ecoplis, as is related).
Маныч — левый приток Дона. В 17 веке среди ногайских татар назывался Рапой (Bruapo) из-за повышенного содержания соли в воде. В тюркских языках манач — ’горький’, шумерск. mun — ’соль, быть соленым, горьким’. В древности понятия соленый и горький почти не отличались. Лат. mare ’море’; аккадск. marru ’горький’, лат. amarus ’горький’, исп., порт. amargo ’горький’, ит. amaro ’горький’, фр. amer ’горький’. Др.-греч. alos ’море, соль’, англ. salt ’горький’.
Спустя почти четыре века после написания книги великая река Бруапо (Bruapo) и страна Камбия (Cambia) остаются серьезной загадкой в американской истории.
http://trueview.livejournal.com/97255.html