Мой пудель Заключительная часть Без Жули

               

-12-

С появлением Жули в нашей семье мы перестали ездить в наш дом отдыха, так как именно в это время его руководство запретило туда приезжать с животными на отдых. А оставить Жулю было не с кем, бабушка отказалась очень оригинальным способом.
– Нет, не оставляйте! Она меня «выживат»!
– Ну, что значит выживает? Она что, плачет? Убегает от тебя?
– Нет. Сидит и смотрит на меня.
– Хм! Но на нас-то ведь тоже смотрит.
– Нет, на вас не так смотрит. Она подходит к порогу и смотрит на меня, а я переживаю, – в отчаянии говорила бабуля, – она же вас ждет!
Одним словом, «выживат», спорить с бабулей бесполезно, еще никто не переспорил.

Однажды мы все-таки взяли путевку и поехали в дом отдыха с дочерью вдвоем. Муж с Жулей отвез нас туда на машине. Мы зарегистрировались и, оставив вещи в своей комнате, пошли все вместе погулять вдоль залива. Жуля с удовольствием бегала по песку, заходила в воду, потом мы поднялись по склону вверх и погуляли по сосновому бору. Но к вечеру пришла пора им уезжать. Жуля, ничего не подозревая, как всегда, первая влетела в машину, и мы с Леной закрыли за ней дверь. Когда машина тронулась и поехала, Жуля заметалась вдоль заднего окна. «Ну как же так? Мама и Лена остались в этом лесу». Понемногу Жуля успокоилась и ехала на заднем сиденье, положив мордочку на передние лапы.

На следующее утро они вместе с бабушкой поехали в деревню. Дедушка почти все лето до наступления заморозков проводил там. Жуля, которая в деревне всегда хорошо кушала, вдруг перестала есть совсем. Обычно такая веселая и резвая собака лежала с закрытыми глазками и вздыхала. Испугавшись, что Жуля заболела, после обеда собрались и поехали домой. По пути назад заехали  в ветлечебницу. Врач решила, что у Жули ангина, сделала укол и выписала порошок для горла. Жулю лечили каждый день, но она не выздоравливала и чахла на глазах. Сотовых телефонов у нас тогда еще не было, и мы с Леной ничего не знали.  И когда за нами приехал наш папа без Жули, мы очень сильно расстроились.
Мы приехали к бабушке, и нам на встречу вышла Жуля, еле-еле переставляя лапки, но хвостик ее вилял от радости. Я взяла ее на руки и прижала к себе:
 – Ну, что это ты выдумала болеть, Жуленька?
 
Вечером мы поехали к себе домой, Жуля сидела рядом и так сильно прижималась ко мне, словно боялась, что я вновь куда-нибудь пропаду. Не было у нее никакой ангины, был стресс и тоска, ведь мы с Леной остались в лесу без защиты и охраны.

А однажды, когда Жуле было около года, мы ее потеряли. Это было в середине августа, когда в нашем старом саду, который был в черте города недалеко от бабушкиного дома, созрели яблоки. С утра Жуля с моим мужем уехали к бабушке, взяли приготовленные мешки и пошли в сад. Яблоки не слива, мешки наполнить дело недолгое. Жулька бегала рядом, но время от времени отлучалась ненадолго в чужие сады. Тут, конечно, не уследишь за ней, и она, как и следовало ожидать, где-то навалялась. Домой она шла, повесив голову вслед за хозяином, зная, что ее ожидает впереди.  Во дворе она осталась у крыльца, ожидать, пока нагреется вода. Прошло буквально минут десять, пока мой муж переодевался, но, выйдя во двор, он не обнаружил своей собачонки. Под воротами в ливневке был сдвинут камень, в эту дыру Жулька и вылезла. Но куда она могла деться за эти десять минут? Весь оставшийся день он искал ее по всему району, оббежал несколько раз  все улицы, по которым мы обычно ходили, сбегал еще раз в сад, но она как сквозь землю провалилась. Когда вечером мы приехали, он сидел понурый на кухне. Лена тут же выбежала на улицу искать свою любимицу. Через минут десять к нашему великому удивлению сияющая дочь появилась на пороге с Жулькой на руках.

Оказалось, что пока ее разыскивали по всей округе, она была недалеко от нашего дома. Лена, выбежав за калитку, увидела двух женщин, стоящих на углу следующего переулка. Она подбежала к ним, горестно плача, спросила, не видел ли кто из них маленькую черную собачку. Одна из женщин была цыганкой, они не так давно купили дом на нашей улице. Пока другая женщина утешала Лену и велела поспрашивать у других, цыганка стояла и помалкивала. Но, видимо, слезы ребенка все же тронули ее, она сказала:
 – Пойдем со мной. Твоя? – спросила она, открыв калитку. По двору ходила девочка и водила нашу Жулю на веревочке. Жуля вырвалась и кинулась к Лене. Цыганка сказала, что собачка была в чем-то перепачкана, и они ее помыли, сначала она играла с девочкой, но потом стала скулить. Кто знает, какая бы участь ожидала нашу Жулю, если бы Лена так же, как папа, молча бегала по улице.

Шло время, наша дочь подрастала и становилась моей помощницей. Она мне часто помогала стричь лапы нашей проказнице, почему-то Жуля боялась этой процедуры и все время вырывалась. Может быть, она думала, что мы отрежем ей лапы и как она потом будет бегать? Мы с дочерью в последнее время придумали свой способ стрижки: отвлекающий маневр. Я мелко нарезала сырое мясо, и пока я по кусочку его Жуле выдавала, зажав ее у себя под мышкой, дочь в быстром темпе старалась успеть расправиться с лапами, а лап-то четыре, и иногда мяса не хватало, либо она уже наедалась и тогда мы с превеликим трудом заканчивали эту процедуру. Но мы все-таки умудрялись стричь свою красотульку ценой невероятных усилий, в то время как Жулиного братца Чапу стригли только спящим, сделав ему укол. Так что Жуля по сравнению с ним была сущий ангел.

Так проходили день за днем, год за годом.  В нашем доме и в соседних домах подрастали дети, рождались новые детки и тоже вырастали, моя Жуля так же играла с каждым новым поколением. О, скольким она вылизала мордашки! Освободившись от домашних дел, я промывала ей глазки, причесывала, после прогулки мыла ей лапы, после еды вытирала ей мордочку, чистила и закапывала ей в уши лекарство, по сути дела она стала моим вторым ребенком!
Как гром среди ясного неба была для нас весть о смерти нашего друга пуделя Миши. Он умер от астмы. Когда мы готовились к Жулиным родам, мы мимоходом просмотрели ужасную главу про болезни собак. Не хотелось даже думать о том, что они могут болеть серьезными болезнями, и болезни их схожи с человеческими. Потом совершенно неожиданно умер, придя с прогулки, наш большой друг из соседней квартиры дог Фред, Федя, как мы его, любя, называли. А потом Веточка, а потом Бася…

Сердце сжималось от боли и страха: у Жули тоже появились признаки страшной болезни.
Как сейчас помню, тот день 23 августа, когда они со своим хозяином пришли с Волги. Он с тревогой сказал, что Жуля поплыла за ним, а назад уже плыла с трудом, тяжело дыша,  пришлось ее нести над водой на руках. И с Волги в гору она шла с остановками. С этого дня  болезнь развивалась стремительно, она стала мало гулять, ходила тихо, часто останавливаясь. Я делала ей уколы, примочки на молочную железу, но все напрасно. Следующие две недели Жуля тихо угасала.
 
Вечером в пятницу седьмого сентября мы собрались в деревню. Она оживилась, завиляла хвостиком и в последний раз, пошатываясь, переступила порог нашего дома. Лена уже училась в университете, суббота была учебная, поэтому она осталась дома. Дочь закрыла за нами дверь, и я услышала, как она безутешно зарыдала.
Я боялась, что Жуля не доедет до деревни, туда, где она так любила бывать. Но Бог услышал наши молитвы, Жуля умерла на следующий день восьмого сентября. День был очень теплый и солнечный. Мы вынесли ее на улицу и уложили на любимой лужайке, постелив теплую фуфайку. Она наблюдала за нами и даже пыталась ловить ртом надоедливых мух. Вдруг она встала и пошла потихоньку к калитке и, не дойдя до нее метра два, легла, тяжело задышала и, не стало больше нашей любимой Жуленьки…

Вечером, когда приехала Лена, мы похоронили ее за речкой на другой стороне оврага под красивой березой, макушку которой видно из окна нашего дома. Соседями ее стали неустанно трудящиеся  на дне оврага бобры. Мы часто навещаем ее в летнее время, приносим ее любимое печенье и шоколадные конфеты, а когда созревает лесная клубника, приносим ей букетики из ягод, ведь она их так любила

 Заключительная часть. Без Жули

«Может быть, надо было тогда оставить эту «наглую рыжую харю», может быть, это было не случайно?» – иногда думаю я.
Однажды вечером, дня, наверное, через три после Жулиной смерти, под нашей дверью появился рыжий кот. Он был еще не совсем взрослый, но уже и не котенок. Видимо, кто-то из соседей, узнав о нашем горе, таким образом решил нам посочувствовать. Мы вынесли ему миску с едой и молоком на площадку, а на сундук с картошкой положили теплую куртку.

 На следующий день я обошла соседей в надежде, что это чей-то кот, может быть, он потерялся, и, может быть, кто-то уже переживает. Но хозяева так и не нашлись. Каюсь, я отнесла его на несколько этажей ниже, но к вечеру он снова был под нашей дверью, мало того, кто-то принес ему еще и миску с едой. Кот весь вечер рвался к нам в квартиру, орал и царапал дверь. Дочь уговорила меня впустить его домой на ночь. Это был не кот, это был какой-то ураган на четырех лапах. Он наелся и начал носиться по всей квартире со скоростью ветра. В мгновение ока он оказывался то на шкафу, то на спинке дивана, то висел и раскачивался на шторе, то снова взлетал на шкаф, потом начинал драть когтями диван. Я с ужасом наблюдала за этой картиной, но когда он стремглав запрыгнул на кухонный стол и разлил мой чай, я не выдержала и разрыдалась.
– Моя Жуля никогда себя так не вела. Уберите от меня эту наглую рыжую харю. Саша, пожалуйста, отнеси его завтра куда-нибудь, пожалуйста, прошу тебя, пожалуйста!
Муж растерянно смотрел на меня, так я горестно плакала. Он пообещал мне назавтра его обязательно куда-нибудь пристроить.

Мне казалось тогда, что если я оставлю себе этого кота, то я предам свою Жулю, да и не смогла бы я тогда этого кота, наверное, полюбить, слишком свежа была еще моя рана.

Два года назад в начале октября дочь пришла с работы и, не заходя домой, заговорила быстро, в глазах ее стояли слезы:
– Мамочка, там у подъезда маленький щеночек, мамочка, пожалуйста, можно я его принесу домой, мамочка, он замерзнет, ну, пожалуйста, мамочка.
– Ленуся, я, конечно, не возражаю, но потом ему нужно будет найти хозяев, ты же знаешь, у меня аллергия на шерсть животных.
– Спасибо, мамочка! – уже на бегу прокричала дочь.

Через несколько минут она вернулась с маленьким щеночком, ему от силы было месяца полтора, и о том, что он мог потеряться, конечно,  не могло быть и речи.
Это был той терьерчик, девочка, такая прехорошенькая! Я потянулась погладить ее, и она так смешно зарычала на меня.
 – Она сначала на меня тоже рычала, а когда я нашла ее, она трепала какую-то тряпку.
Бедняжка, так проголодалась! Как можно было выбросить такое маленькое существо на улицу, тем более, осенью. Мы решили, что это, наверное, кому-нибудь из студентов из соседнего общежития подарили, а они, не выдержав испытаний, решили таким способом облегчить себе жизнь.

Такого количества блох на маленьком существе я никогда не видела, несчастная постоянно чесалась, за ухом у нее уже была большая болячка. Мы помыли ее с дегтярным мылом, укутали в полотенце, и малышка уснула.
Я пошла на балкон, принесла небольшую коробку из-под яблок, и устроила ей временное жилье.
 
В этот день наш папа пришел домой с работы поздно, мы встретили его у порога с загадочными физиономиями.
– У нас сюрприз! – и, не дав ему снять с себя куртку, провели на кухню.
Лицо нашего папы расцвело в улыбке. Мы наперебой рассказывали ему, откуда у нас эта прелесть и что мы успели уже за вечер сделать с этой прелестью.
Из коробки на нас смотрела заспанная мордашка, но когда муж протянул к ней руку, чтобы погладить, она забавно зарычала на него.
– Ух, ты! Серьезная собачка, какая грозная! Как ее зовут?
 Я не задумываясь, почему-то выпалила:
– Дуся.
Мы засмеялись:
– А что, ей подходит!

На следующее утро, когда мы с дочерью проснулись, наш папа сидел на диване, а на коленях у него играла Дуся.
В этот день я до самого вечера нянчила собачонку. Она, как и Жулькины щенки, не давала мне ходить, я как лыжница передвигалась по кухне,  боясь наступить на нее. За день от такого напряжения я устала, словно лес рубила.
Не спорю создание, конечно, великолепное, но я не могла оставить ее у себя. Дочь разместила объявление на одном из молодежных сайтов, поместила фотографию Дуси, и мы стали ждать звонков.
 
Дуся жила у нас три дня, я целый день вытирала лужи, носила ее на одной руке, пытаясь другой рукой делать какие-нибудь дела, иначе она не давала мне спокойно ходить. А вечером мы играли с ней все семьей: мы сидели на диване, а по нашим ногам бегала Дуся, грызла нам пальцы, трепала нам штаны. Идиллия! Чувствую, привыкаем! Мои уже заводят разговоры, а не оставить ли нам ее себе. Но аллергия победила. На следующий день Дусю у нас забрали. Пришла молодая женщина. Взяв щенка на руки, она уже с ним не расставалась.
– Сколько она стоит?
– Нисколько, – сказали мы.
– Нет, так нельзя! Обязательно нужно, хотя бы символическую сумму заплатить.
Она положила на диван сто рублей и, прижимая к себе нашу Дусю, уехала в неизвестном направлении.
Мы иногда рассматриваем фотографии и видеоролики с Дусей и вспоминаем ее с теплом в сердце.