ТРОПА (отрывки)
Над холодной рекой поднимался волокнистый туман и уходил в светлеющее утреннее небо. На траве и деревьях вокруг палаточного городка лежала матовая густая роса. Утренняя стынь неохотно покидала предгорья хребта Ак - Чеке. Полога палаток были еще задраены, но в глубине их слышалась пробудочная возня. Только в крайней - поварской - уже кипело в кастрюлях, и задыхался паром чайник.
Повар - Алексей Иванович Шлюк, бывший изыскатель - полевик просыпался раньше всех и начинал "нечаянно" ронять кастрюли, сковороды, греметь пустым чайником,"спотыкаться о ведра".Этого шума хватало не только для того, что бы всполошить птиц в окружающем лесу, но и разбудить полевиков.
Вдруг Алексей Иванович услышал конский топот. В густом, утреннем воздухе он мог исходить издалека и поэтому повар не спешил выходить встречать раннего гостя.
Но тот появился раньше, чем Алексей Иванович вышел к нему навстречу.
На лошади сидел молодой пограничник. На нем все: от зеленой фуражки до кончиков черных сапог выглядело, как-то щегольски чисто, выглажено, подтянуто. Даже штык-нож на ремне не просто висел, а был будто приклеен к ремню и стоял вертикально.
- Здравия желаю, товарищи полевики! - отчеканил солдат , спрыгивая с лошади , - Крутов где? Ему радиограмма.
-Ты вовремя. Через полчаса Крутова не одна бешеная собака не нашла бы . Собрался уходить, уже рюкзак приготовил, - ответил повар.
- Меня предупредили , что легче поймать форель руками в горной речке , чем Крутова в горах.
- Крутов! Андрей! На выход! - Крикнул повар и подойдя к палатке начал дергать расклинки , которые выпадали из петель распахивая полог.
Из проёма вышел по пояс голый Андрей. Один взгляд на его наружность, на его тело сплетенное из сухожилий , на аскетическое лицо , покрытое плотным, горным загаром с кривым , чуть подпорченным носом , на короткую черную бороду показывал , какая мощная энергия прячется в этом тридцатилетнем человеке , живущим день за три. Он подошел к пограничнику , поздоровался за руку и взял радиограмму.
- "Выезжай в город. Срочно. Табаев". - прочел Крутов.
Табаев Алексей Анатольевич или просто – Табай, как его звали полевики , был начальником экспедиции и не прощал непослушаний. Даже Крутову , имеющего редкий дар от природы , который он закрепил в постоянных скитаниях по горам - находить проходы для дорог в хаотичном нагромождении хребтов , скал и ледников , Табай не простил бы неповиновения . Ведь только железная дисциплина и строгая субординация могла держать в послушании вольных бродяг , сделавших романтику своей профессией .
- Пр-р-о-оклятье. Что он задумал? - зло выругался Крутов, - Машина будет до поселка сегодня? - обратился он к солдату.
- Уже ждёт, довезёт прямо до самолёта, билет уже забронирован, - спокойно ответил пограничник.
- Буду готов через пять минут. Только умоюсь.
Крутов подошёл к кромке воды. Беснующийся прозрачный поток кувыркался под ногами. Над
небольшими водоворотами, где вода огибала выпирающие камни, носились стрекозы. Крутов упал на руки и сунул голову в «жидкий лёд». Сотни иголок, словно пузырьки нарзана во рту, кольнули тело.
- Зачем отзывают? - вопрос прочно засел в голове, - и уже самолёт готов. Такого ещё не бывало. Значит что-то сверхсрочное.
- Андрей, ты чайку попей, - засуетился Алексей Иванович.
- Попью. В городе.
- Ведь только к вечеру доберёшься. Голодный будешь, - не унимался повар.
- Поехали, - сказал, одевшись Крутов, и прыгнул на круп коня позади пограничника. Конь чуть присел на задние ноги, недовольно фыркнул, но легко понёс двух седоков.
Город для Крутова всегда был скучен - особенно летом, когда запах приторной газировки смешивался с испарениями асфальта и людей - он задыхался в нем. Многоэтажные дома с балконами, которые Андрей сравнивал с торчащими ушами, закрывали горизонт. Энергию, которую люди тратили на бессмысленное времяпровождение в кабаках и гуляньях по бульвару, он жалел. Жалел и самих людей, которые рождались и умирали среди стен, построенных ими же. Как зверей в зоопарке жалел он кусты и ...
Спирт ударил в голову, кажется, минуя желудок.
Роман откинулся на скамейке, посмотрел на вершину ели и вдруг сказал:
-- Ты, Андрей, чего - то не договариваешь. Не мог тебя Табай сорвать на один день из-за такой ерунды, как новый вариант трассы. Они бы передали схему, через кого ни будь или объяснили по телефону. Темнишь ты.
- Что ты привязался? Всё тебе надо знать, - вмешался Алексей Иванович, - раз сказал, значит, так и было.
-- Да, так и было, - отрезал Андрей, - и с этим вопросом не лезь ко мне. Что, я тебе докладывать должен, отчитываться?
-- Подумаешь, тайну какую-то завёл с Табаем, а мы, побоку. Я может, тоже хочу прикоснуться к Вашим секретам.
Крутова вдруг осенила шаловливая мысль - разыграть завхоза. Он наклонился к его уху и прошептал: « Хочешь, расскажу. Только никому, никогда ни под каким предлогом не разглашать. Это касается и тебя».
-- Конечно! - Роман напряг слух.
--Ты же знаешь тётю Лизу - вахтёршу из нашего общежития?
-- Знаю, конечно. Блондинка, грудастая. «Простоквашей» ты сам её прозвал.
-- Так вот, она родила мальчика. А от кого не знает. И у всех парней, проживающих в общежитии, берут анализы для установления отцовства. Следующий поедешь ты!
Роман так сразу поверил Крутову, что вздрогнул.
- Да ты что? Эта Простокваша страшна как антилопа, разорванная крокодилом.
- Правда, должна восторжествовать. Готовься.
Алексей Иванович давился смехом. А тугодумный Роман и верил, и не верил. Он действительно неплохо знал Простоквашу, которая всегда молодилась и приставала ко всем подряд, а в свои пятьдесят лет, вполне могла родить.
- Да у меня никогда, ничего с ней не было и не могло быть.
- У меня тоже. Но анализам подвергаются все. На слова никому не верят.
-- Это, скорее всего, родила она от Сергея-Композитора. Я однажды пришел в общагу в два часа ночи, долго стучал и увидел в окно, как из вахтёрской комнаты он выходил, на ходу заправляя рубашку. Не чай же пить он к ней ходил после полуночи.
-- Если бы к ней один Композитор ходил - она бы точно на него указала. А так, она сама не помнит - кто у неё бывал. Вся гинекология и милиция на ноги поднята. Весь город следит за событиями.
-- А, анализы, какие брали? - уже с интересом спросил Роман.
- Кровь и сперму.
-- Больно?
-- Не очень. Узнаешь.
Повар уткнулся лбом в край стола и задыхался, сдерживая смех.
-- А когда меня вызовут?
- Скоро. У тебя какая группа крови?
- Вторая.
- Вот как раз: у кого вторая группа - тех особенно тщательно проверяют и даже сверяют форму ушных раковин с фотографией младенца. Кстати, твои очень похожи.
-- Так это случайно, - Роман начал весь этот розыгрыш воспринимать всерьёз.
-- Если совпадет группа крови и форма ушей - всё, ты пропал. Придётся принимать отцовство или платить алименты.
-- Да ничего у меня не было с ней. Это ошибка, - Роман даже покраснел от негодования.
-- Ну, там, врачи и правосудие разберутся.
Алексей Иванович не мог сдержаться и уже хохотал так, что даже муравьи замерли на своей тропке и перестали щебетать птицы. У Андрея, так же сошла серьёзность с лица и он, улыбаясь, добавил:
-- Ладно, всё это между нами. Тебя могут и не вызвать. Найдут кого ни будь раньше.
- Да я бы съездил. На недельку. Погулял бы по нормальному. В кино сходил...
- Ты знаешь, чем я рисковал, спасая тебя! И это компенсация за всё. Ты был первым и последним спасённым мною контрабандистом. Вот тебе хлеб и сахар на дорогу. Уходи!
Взгляд Ахмета немного потеплел. Он понял, что со своей стороны Крутов прав.
- Ладно. Героин не взял. Что могу сделать?
- Знаешь, что? Обещай, что не будешь носить «дурь» через нашу границу. И скажи своим друзьям, пусть одумаются.
- Хорошо! Я, обещаю - я сделаю! - ответил Ахмет и похромал к кустарнику, в котором просматривалась еле видимая тропа, которая вела в сторону границы...