- Поздравляю, вы на Новой Земле, - первые, слова которые мы услышали на острове, который я люблю и ненавижу.
Через много лет, в метро я увидел старика с очень знакомым мне лицом, - узнал бывшего моего командира.
Поколебался, - ошибиться я не мог, - подполковник Григорьев - спросил.
Да, - растерянно сказал старик.
- Я служил под вашим началом на Новой Земле.
Он внимательно стал вглядываться в мое лицо, видимо напрягая память.
- Вряд ли меня помните, нас было много, - и назвал несколько точно известных ему фамилий из офицерского состава.
Да, да я вас помню, - вряд ли это было правдой, - с жаром стал рассказывать, как они теперь старики, живут вместе в Кронштадте, и часто встречаются.
Есть в Питере и клуб новоземельцев, - звал туда в гости.
Что - то еще бормотал, спрашивал, как я устроился в жизни, - вдруг на его глазах появились слезы, и потекли не останавливаясь.
Каким крутым мужик он был, гонял нас как сукиных детей, - впрочем, зла на него мы не держали, а наоборот очень даже уважали, - понимали, что иначе нельзя.
Да, - Новая Земля брала свою дань.
Тогда я удивился это что - старость?! - теперь пишу, - а в горле комок, - тоже старость?
В начале мы плохо все, понимая, стояли в пилотках натянутых на уши, ветер мел в лицо мелким твердым снегом, рядом стояли ракеты, - и это была наша судьба на три года.
Уже в начале своей службы был забракован для службы на крайнем севере, переведен в другую команду и в результате оказался на этом острове, - понял, что искать здравый смысл в армии то же, что искать девственницу в публичном доме.
Вид у нас был жалкий, за два месяца нас успели полностью замордовать, наши загорелые физиономии резко контрастировали с физиономиями вышедших нас встречать людей.
Внешний вид внушал ужас, люди в разноцветных ватниках, солнечно защитных очках, - белые лица с явно нездоровым зеленоватым оттенком, - мы поняли это - то же будет нашим.
Народ все здоровый, очки разнокалиберные, нужны, что бы гл аза быстро адаптировались при переходе из очень яркого света полярного лета в относительную темноту кабины.
У кого шапка, у кого пилотка, - какая - то заморская армия.
Это были старики, которых мы приехали менять, поэтому они смотрели на нас ласково, с сочувствием и сразу повели в столовую, где стали кормить кашей и смотреть, сколько котлов мы можем скушать сразу.
Наконец - то мы могли поесть досыта, каждый стол одолел по два котла, - старики нас бурно одобрили, - но на этом ласка кончилась.-
Зверствовали в основном старшие на год, их рабство кончалось, - и нет ничего страшнее раба заимевшего власть.
Гоняли нас нещадно, очевидно вымещая всю злобу, за прошлые унижения и бесправие на нас.
Но так было принято, на этом всегда стояла армия во все времена и у всех народов.
Воду нам возили издалека, из подземного хранилища, и скоро мы узнали, что находимся на ядерном полигоне, но как то на эту тему старались не говорить.
Голову стригли наголо и брили, - боялись потери волос и потенции.
Несмотря на дикую нагрузку, я быстро матерел, и скоро побил местный рекорд по набору веса.
Вообще физкультуре придавали очень большое значение, если выдавалось свободное время, каждый или тягал штангу, либо крутился на турнике, брусьях, либо тянул резину.
Но первогодкам было не до того они в основном выполняли всю черную работу, это и кухня и мытье посуды и привоз угля в кочегарку, - все на чем держится быт.
Первый год запомнился как сплошная круговерть из разного рода работ, отдохнуть можно было, только мечтать, после отбоя просто падали на кровать.
Дрова для кухни, добывали на берегу, откапывая плавник, пилили, кололи, крали солярку для растопки, - в общем, кухня была для нас просто ад.
Утром, вскакивая по команде, думалось, мама это я, - или это дурной сон.
Если было свободное время, нас заставляли строить бетонированные пулеметные гнезда, на случай отражения десанта с моря, с криком ура, тренировали отражение, а по вечера с деревянными ножами изображали из себя спецназ.
Это был второй призыв по сроку, до этого старались брать уже взрослых мужиков.
Зима наступила быстро и сразу, ветер дул во всех направлениях, - старался нас сбить, но мы были обнесены колючей проволокой, и теоретически далеко улететь не могли.
Теперь это был наш дом, и мы были должны его любить, - и мы его любили.
Северное сияние было частым гостем в этих широтах и на него не обращали внимания, - оно было зеленым, но иногда красным, - вот это уже было фантастическое зрелище, - другая чужая планета.
Коренных жителей на Новой Земле никогда не было, пробовали завозить с материка, строили фактории, но со строительством полигона опять вывезли.
В ленинской комнате висели фото всей истории дивизиона, палатки в которых жили те, кто был раньше нас, - вот кому уж досталось!
Спали с ножом под подушкой, если палатка вспыхивала от случайной искры, - единственный путь спасенья, - резать потолок и выскакивать, счет шел на секунды, - палатка заметалась снегом полностью.
Кормили нас неплохо, - арктический паек, мясо было всегда, а кто работал с окислителем, давали еще яйцо и сгущенку.
Обмундирование было обычным, - сапоги и прочее, зимой, правда все шерстяное, ватные штаны и спецпошив, - такой тонкий ватник с матерчатым капюшоном.
На пост выдавались валенки на резиновой подошве, шерстяную маску на голову, сверху еще одет тулуп, все это подпоясывалось ремнем, - такой средневековый рыцарь, - упал, - подняться проблематично.
По весне начинали бродить медведи, об этом объявляли по громкой связи, - где их уже видели, и что делать, - ведь стрелять их было нельзя - запрещено.
Стрелять мы их не собирались, но спать на посту прекращали - зорко смотрели вокруг и чуть что передергивали затвор.
Такой встречи никто не хотел, а уж легенд о встрече с ними было хоть отбавляй.
Медведя видели один раз, заметил его часовой и со страху выстрелил в воздух, а только потом позвонил, мы все кто мог, рванули его смотреть, мишка со всех ног стал удирать от этой ревущей толпы, запомнилось, что он был желтоватым на фоне белого снега.
Полярная ночь не была абсолютно темной, какая - то белесая, а бесконечные сопки и скалы давали повод думать и пугаться медведей.
И еще этот беспрерывный ветер, часто меняющий направление, - настоящий бич Новой Земли, недаром он назывался, вариантом, - объявлялся, и были запреты на передвижение, - сиди там, где застиг ветер.
И сидели и ждали, еду нам привозили на гусеничном вездеходе, впереди шел старшина в мотоциклетных очках, в попу ему упирался транспорт, - другого пути не было.
Был курьезный случай, - стоял на посту и в этой тишине вдруг услышал какой - то звон, который нарастал в моем направлении, - передернул затвор и стал напряженно смотреть.
Это был песец, сорвавшийся с цепью с капкана, - эти промыслом грешили, и летчики и моряки и наши повара их часто ставили у помойки.
Я решил, что это очень легкая добыча, и ведомый древним инстинктом охотника, сидящим в каждом мужчине, бросился его добивать противогазной сумкой.
Не тут - то было, песец был очень ловок, как я не старался, - и уходил от моих ударов.
Так продолжалось, пока я не устал, поднял голову, - я уже в море, берег виднелся, - но куда идти?
Сильный ветер сдувал все следы, и ориентироваться было не на что.
Ошибка в полградуса могла меня привести в объятия Арктики, - это я прекрасно осознавал, но выхода не было, можно было надеяться только на свою звезду.
И я вышел на это хранилище с этими чертовыми ракетами, и только тогда меня прошиб пот.
Таких случаев с гибелью было немало на Новой Земле, особенно первое время, поэтому было много всяческих запретов, порой глупых.
А еще лемминги такие полярные мыши, этих созданий было много, а в урожайные годы просто море, они были агрессивными, не хотели уступать дорогу, просто бросались и пытались укусить, укусы были болезненными, - и мы с ними поступали по законам военного времени.
Погодки жили дружно, национальностей не разбирали, единственно выделялись евреи своим умом и разнообразием своих талантов - и как шутил начальник штаба, - питерских евреев шлют нам на перевоспитание.
С ними было всегда интересно, они много знали, и как - то умели скрашивать наш нерадостный быт, хотя на Руси традиционно очень не любят умных и считают это чем - то чужеродным, народ к ним тянулся.
Прав был академик Амосов, когда на вопрос журналиста, - какую нацию он считает самой полезной в своем институте - отвечал, - если русскому добавить 25% еврея и по 2% хохла и чеченца, - получается просто замечательный народ.
Пришло время сдавать экзамен на классность, - на примитивное знание каких - то общих принципов работы техники, - его я успешно завалил.
Главному очень не понравились мои рассуждения о том, что такое гетеродин и для чего он нужен, - я был грубо осмеян, и хотя я была абсолютно прав - получил неуд.
Тогда я окончательно понял, что в армии нельзя умничать, а тем более подозревать в глупости начальника, - это он не простит.
Но я не унывал, способность к рисованию открывало мне дорогу к самому престижному месту, - писарю секретного делопроизводства, - это гарантированное тепло.
Но, увы, карьера писаря быстро рухнула, - попался на краже спирта и был с позором изгнан и переведен рядовым во взвод.
Кража была продумана вроде бы хорошо, моя задача достать ключи из опечатанных мешочков, срезать пластилиновые печати, и все это восстановить после удачного завершения.
Организовывали всю эту операцию старики, я был самым молодым и в силу этого отказать им не мог.
Дождались ночи и отправились на дело, все склады были схвачены, - набрали консервов хлеба, спокойно обошли всех часовых, и пролезли к заветному сейфу.
Все шло хорошо и по плану, отлили спирту, долили воды, я восстановил все печати, - осталось уходить, тут же решили, что спирт надо попробовать.
Это нас и погубило, - в результате спирт мы весь выпили, налили во флягу воды, и пошли гулять по Новой Земле с песней и пляской.
Скандал был громким, все в той или иной мере пострадали и лишились своих званий и должностей.
Зато я со многими подружился, и уже тогда был признанным татуировщиком, в свободное время постоянно кого - то украшал татуировкой.
Получалось неплохо, гонораром был обычно бак киселя у стариков и спасибо у всех прочих.
Способность к рисованию использовали все, - офицерам я рисовал в альбомах, любимых женщин накалывал на телах товарищей.
Апофеоз моего творчества большой портрет Софи Лорен в карандаше, и даже грозный командир, посмотрев, только крякнул и не заставил его снять.
Мы ее стали ласково звать, - наша соси Лорен.
Следующее на чем я погорел это прыжки через коня.
В школе я занимался акробатикой и, у меня неплохо получалось, особенно хорошо шли прыжки, и, узнав, что в новом призыве есть перворазрядник по акробатике старики, нам устроили соревнование.
По центру казармы поставили коня в длину, прыгали с подкидным мостиком, переворачиваясь в воздухе и приземляясь на спину мгновенно группируясь.
Для спортсмена это было нормально, но когда появился старшина, а конь был уже поднят на максимальную высоту, - ярости его не было предела.
Он орал, - вы, что хотите поубавиться, - и объявил нам по 15 суток губы, а так как сидеть было негде, две недели мы с новым другом возили уголь по ночам, еле продирая утром глаза.
Но на этом мы не остановились, у меня было много друзей, и двое более близких подбили меня на то чтобы искупаться в Баренцевом море, - так для истории.
Подогнали машину к берегу, разогрели печку и кинулись в море, - и с такой же скоростью его покинули.
Ощущения были не передаваемые, мы дрожали от холода и ужаса, - не думали что оно такое холодное.
Мой ближайший друг, выгнанный в свое время из медицинского института за какие-то прегрешения, был у нас фельдшером.
Будучи в центре по делам спер там салицилового спирта, и каких - то неучтенных таблеток, - дождавшись ночи стали угощаться этими таблетками и запивая все это спиртом.
Я сразу выпал в осадок, - наркотический шок, - дежурный рассказывал, как часа в три ночи раскрылась дверь столовой, и шатающийся Коля нес меня через плечо на кровать.
Два дня друзья меня поднимали, ставили в строй на задний ряд, я ничего не понимал, и обнаружил свое состояние только когда рухнул с грохотом головой о стол во время комсомольского собрания.
Был поднят, осмеян и пошел в ночь возить уголь.
Но бывали встряски и покруче, в 1968 ночью была объявлена боевая тревога.
Обычно о учебной боевой, всегда предупреждали, - оценка превыше всего
Я был дежурным по связи и поднимал дивизион по тревоге, - понимая, что мы первые для ракет через Северный Полюс и через какое-то время я буду разлетаться на атомы, мысленно попрощался с мамой и папой.
Пока я не разлетался, принимал бесчисленные звонки, - все требовали ясности.
Никто ничего не знал, и это было хуже всего.
Только утром политработники объявили, что наши войска введены в Чехословакию, - объезжали все дивизионы и успокаивали народ.
Жизнь продолжалась, и у нас появилось новое увлечение - употреблять чефир.
Как то неожиданно появилось и сразу всех захватило.
И как только не пытались с ним бороться, - ничего не помогало, и не могло - прежде всего, это был какой - то круг общения, которого нам так нахватало.
Разрешены были только бандероли до 2 кг, их вскрывал старшина, и изымал все подозрительное, - одеколон, чай, оставались лишь конфеты.
На третьем году просто валяли дурака, нашли подробную карту Новой Земли, и любимым нашим занятием было ночью бродить по острову, находя кое-какие стоянки прошлых лет.
Иногда натыкались на непонятные цементные площадки, фюзеляжи самолетов, - Новая Земля хранила много тайн.
Днем, отсыпались в какой либо кабине, а ночью уже были готовы к новым путешествиям.
Один раз довелось быть соучастником реального пуска нашей ракеты, был в оцеплении, и следил за тем, что все посторонние были в укрытии.
Все естественно вылезли, куда кому удобно и везде торчали головы любопытных, всем хотелось видеть результаты своего труда.
Всем понравилось все как то впечатлило, и мы загордились, - настоящие ракетчики.
Так мы и дожили до дембеля, - уехали без парадного прощания, как отличники боевой и политической подготовки, а тихо как ведущие раздолбаи.
Пить мы начали сразу по прилету в Архангельск, зашли в ближайший магазин, на витрине стоял « Спотыкач « и мы споткнулись, - заверните, - попросили.
- Сколько - спросила продавец, - я вытряхнул из чемодана трусы, зубную щетку, - все что было.
- Чемодан, - сказал я, и продавец быстренько загрузила требуемое количество.
Пить из горлышка мы тогда еще не умели и пошли искать стакан.
Город был в основном деревянный и отапливался дровами, - нам попалась бабушка куда - то тащившая полено.
Мы представились, и поинтересовались, по какому случаю, она прет это полено.
В ответ услышали, что она одинока, есть внук он сейчас в армии, а проклятый сосед ее обижает, отобрал у нее все дрова и она теперь ходит и побирается дровами.
Успокоили бабушку, сказали, что сейчас поправим дело, перетаскали все дрова обратно, заодно прихватили у соседа, - и попросили стакан, сосед смотрел в окно, но на улицу не вышел.
- Эй, милые заходите, будет вам и стакан и картошка и огурцы, - а вы наверно с Новой Земли.
- А вы откуда знаете, - дело секретное.
- Да у нас каждая собака знает, - что в это время везут с Новой Земли, и на улицу без надобности мы не выходим.
Покинули гостеприимную хозяйку и направились на вокзал и сели в последний 13 вагон.
Сначала пили мирно, весь вагон был отдан солдатам и морякам, - но где то по дороге подсадили еще краснопогонников, - конвойные войска.
Нам это очень не понравилось, - тем более что они отслужили на год меньше, согласно новому закону, а называли уже себя стариками, - и мы решили, что они недостойны нашего общества.
На ближайших полустанках мы их выкинули и уже дальше ехали в приятном нам обществе.
Проводницей у нас была молоденькая девчонка, мы все хотели ее внимания, но свои ресурсы она раскрыла, почему то мне.
Получилось все довольно плохо, - эффект большого ожидания, но желающих было так много, что нам сломали замок двери и я еле смог покинуть ее каморку к утру.
Началась наша гражданская жизнь, наши встречи.
Поначалу они были частыми и всегда сопровождались грандиозной пьянкой, пили много и до бесчувствия, как будто мы хотели вернуть все пропущенное в нашей жизни.
Нравилось нам, подъехав к проходной, какой либо фабрики прямо с проходной набирать девушек, сколько влезет в такси, обычно они и не сопротивлялись, и лезли охотно в машину, - это мы называли похищением сабинянок.
Как то сидя на переднем сидении, я достал лимон и начал его пожирать целиком с кожурой и жутким хрустом, таксист бросил руль и остановился.
- Я так не могу у меня свело челюсти, - а мне было хорошо, и я его не понял.
Любили покататься с девушками на лодке в пруду на Кировских островах, пили, шумели и как то перевернулись, пришлось дам за волосы вытаскивать, - вытащил подарок, - женился на одной из них.
Куда - то комом все летело, мы теряли чувство меры, и добром кончится, не могло.
То Коля слал телеграмму в пределах города, - звал выпить, или обмыть очередную покупку, всегда с потерей этой покупки, и много еще чего.
То, что бы ни тревожить бабушку Соню, Коля в пьяном состоянии прибывал на кровать через форточку, сняв предварительно ботинки и поставив их аккуратно перед входом в квартиру.
Как у него это получалось, понять никто не мог, включая его самого, но факт оставался фактом. Мог прикатить на такси, полным коньяка, и требовал заплатить за проезд.
Родители наши были в ужасе и старались нас как то растащить, даже с помощью скандала
Мы часто стали вступать в конфликты, я как то подрался с каким - то пьяницей, был скручен милицией и поутру повезли меня в суд.
Везли меня сержант милиции, женщина, а судья была то же женщина.
Допросила меня, узнала, что я только вышел из армии, а служил на Новой Земле, - это ее очень расстроило, сказала, что ее сын сейчас служит где то на севере и она меня очень жалеет за пережитые мной трудности.
Выписала мне минимальный штраф, погрозила пальчиком и взяла с меня слово, что такого больше я не буду.
Но приехал в гости мой очередной сослуживец, мы выпили, посидели и я поехал его провожать.
В автобусе с нами ехали курсанты милицейской средней школы, вели себя очень развязно и скоро, вообразив себя гусарами, стали приставать к девушкам.
Нам это не понравилось, и мой товарищ высморкался одному из них за шиворот, - завязалась драка.
В автобусе был крик и визг, бегали по каким - то телам, кости трещали.
Водитель сразу оценил ситуацию, закрыл двери и, свернув с маршрута, прямиком направился в отделение милиции, где нас и повязали.
Ночевали мы в камере, а утром нас стали сортировать, приятеля сразу отправили на 15 суток, а меня в тот же суд где я недавно был.
Везла меня опять та же женщина сержант, а судья к моему большому удивлению та же судья женщина.
Она была удивлена не меньше, - это опять ты! - и стала читать мое дело.
По статье мне грозило два года, - это я понял, и мне стало грустно.
И вдруг женщина-судья выпалила: - да я все сделаю, но ты не сядешь!
Эмоции овладели женщиной, - видимо мой рассказ о Новой Земле имел решающее значение
Потом она сказала, что и как делать, и, следуя ее указаниям, стал раз в неделю отмечаться у участкового, а потом, дав ему 25 рублей, с ним распрощался.
Понял, что с гульбой надо завязывать, тем более в кроватке уже орало дите.
И пошла серая и безрадостная семейная жизнь.
И где же вы теперь друзья однополчане и живы ли вы!
.
-