Стеклянные слезы
На географической карте мира обозначены города разные: большие и малые, крупные и мелкие, только совсем маленьких поселков и деревушек на ней можно и не найти. В одной из таких небольших деревушек жил мальчик со своим отцом. С детства он мечтал о городе с широкими улицами и большими домами, о шикарной машине и видел себя за рулем. Мечтал о том, что родители его всегда будут молодыми и здоровыми, будут жить долго и счастливо.
До двенадцати лет мальчик никогда не плакал и не знал, что такое слезы. Да и не с чего ему было плакать – все его любили, потому что он рос послушным, крепким и умным ребенком.
Но семью постигло горе: заболела мать и умерла. Врачи не смогли спасти ее. После этого мальчик перестал мечтать. На похоронах, чтобы не показывать перед всеми свою слабость, он отошел в сторону и зарыдал, прикрывая лицо руками. Сначала не понял, почему ладони рук отяжелели. Очень испугался, когда заметил в руках стеклянные прозрачные бусинки, но тут же догадался, что это слезинки, выкатившиеся из глаз. Несколько бусинок скатились с ладошек, упали и, звонко ударившись о землю, разбились. Мальчик испугался еще больше, увидев под ногами вместо бусинок настоящие денежные монеты различного достоинства. Он быстро успокоился и пришел в себя, боясь, что кто-нибудь его услышит или увидит. Мальчик спрятал оставшиеся бусинки и подобранные монеты в карман. В случившемся он не признался даже собственному отцу.
– Ну, что, сынок, наплакался, – спросил отец, увидев сына с покрасневшими глазами. – Как дальше жить будем? Нам будет очень тяжело.
– Не знаю, – огорченно ответил сын.
Прошло время, отец привел в дом другую женщину, объясняя сыну:
– Ты не обижайся, сынок, тебе нужна женская ласка, ты должен вырасти и выучиться, она заменит тебе мать.
Сын понял, и ничего не ответил – не мог перечить отцу, ведь очень его любил.
У этой женщины был тоже сын, на два года старше. Мальчики старались подружиться, но мачеха с первых дней невзлюбила своего пасынка, всегда была им недовольна.
В доме было три комнаты, у мальчика была своя спальня. Все бусинки и монеты он спрятал в письменном столе своей комнаты и никому не показывал.
Чтобы прокормить семью, отец много работал, часто приходил поздним вечером. Денег все равно не хватало, приходилось экономить. Отец мечтал о будущем своего сына, хотел уехать в город и купить там квартиру.
Воскресным днем, когда в доме никого не было - отец с мачехой и ее сыном ушли на рынок за продуктами, мальчик, оставшись дома, решил проверить свой тайник. Он вытащил коробочку и высыпал содержимое на письменный стол. Монеты улеглись, не рассыпаясь, а бусинки стали раскатываться по столу. Одна бусинка, докатившись до края стола, упала, и, разбившись об пол, превратилась в монету. Остальные мальчик успел придержать, чтобы не так быстро и звонко они разбивались. Подняв монету, он приложил ее к остальным. Он не знал, что делать: радоваться или огорчаться тому, что происходит.
Он решил осторожно превратить оставшиеся стеклянные бусинки в монеты и снова спрятать. Ему хотелось обменять монеты на бумажные купюры, но не мог этого сделать, пока у него не было паспорта.
Не прошло и часа, как отец с мачехой вернулись домой. Сводному старшему брату купили новый велосипед, а ему водный пистолет. Сводный брат не удержался и стал хвастаться. Отец стал утешать сына:
– Надеюсь, брат разрешит тебе иногда кататься. А на следующий год мы купим и тебе.
– Если хорошо попросит, – съязвил брат.
– Я просить не буду, и плакать не собираюсь, – ответил мальчик.
Отцу было неприятно, что дети не очень дружны, но он не мог ничего изменить. Видно, влияние матери было намного сильнее, чем ему казалось.
Мачеха больше внимания уделяла родному сыну. Никогда его не ругала, все разрешала. Он рос балованным, изнеженным, но слабым и болезненным ребенком. Зато пасынка старалась обидеть на каждом шагу, оскорбить или укорить. Сводный брат чаще получал деньги на карманные расходы, чаще ел сладкое и развлекался, младший же был обделен. Мальчик замечал это, но виду не подавал. Ему некуда было деться, поэтому приходилось терпеть и переживать все унижения. Он дал себе слово: ни при каких обстоятельствах, ни перед кем не будет никогда плакать, особенно при мачехе.
После окончания школы мальчик хотел быстрее стать помощником отцу в работе, так как видел, что тот очень устает.
Пришло время получать паспорт, и мальчик с радостью прижал к груди полученный документ. Теперь он мог смело обменять монеты на бумажные купюры.
Отец мальчика работал на стройке бригадиром мастеров-отделочников. Однажды произошел несчастный случай. Обвалилась бетонная плита и придавила отцу ногу. Его увезли в больницу. Срочно понадобилась операция и деньги. Узнав о несчастье, мальчик пообещал врачам оплатить все расходы.
Придя домой, он посчитал свои сбережения. К счастью, дома никого не было: мачеха была на работе, а брат катался на велосипеде. Не хватало всего тысячи рублей! Вот где теперь должны пригодиться его слезы!
Недолго думая, он закрылся в спальне и из жалости к отцу стал плакать, ничего не боясь и не остерегаясь. Слезинки, катившиеся из глаз, падали на пол, и, разбиваясь, превращались в монеты. Когда мальчик посчитал, что монет достаточно, сложил их и побежал в обменный пункт.
Придя в больницу, он рассчитался с врачами за операцию. В наличии осталось еще деньги. Он спрятал их в стол до нужного случая.
Когда мачеха узнала о происшедшем, она пригласила к себе пасынка и, как никогда прежде, ласково решила расспросить, откуда у него деньги, даже назвала его сыночком. Мальчик отвернулся и ответил, что не может рассказать ей.
Поведение пасынка насторожило ее, и тогда она, очень рассерженная, приказала своему сыну следить за сводным братом. Мачеха была злой и жадной.
Мальчик догадался, что теперь к нему будут относиться по-другому, пока не добьются своего. Решив больше не хранить деньги в доме, он забрал все и отправился в банк. Там попросил открыть на свое имя счет, сделал вложения, чтобы избавиться от наличных денег, и спокойно вернулся домой.
Узнав, что операция прошла успешно и отца можно навестить, со всех ног бросился к нему. Увидев сына, отец спросил:
– Сынок, каким образом ты смог мне помочь, где взял такую сумму? Ведь у нас никогда не бывает так много.
– Я не могу пока ничего сказать, это мой секрет. Я не хочу, чтобы мачеха с братом узнали обо всем. Боюсь, что они станут еще хуже относиться ко мне, и мы с тобой погибнем. Они требовали от меня признания, но я сдержался.
– Почему, сынок, ты никогда не говорил мне, что мать к тебе не очень добра? Я замечал кое-что, но не думал, что все настолько плохо.
– Я не привык жаловаться, – ответил сын.
Когда отец вернулся из больницы, их семейная жизнь изменилась не в лучшую сторону. Отец не мог работать, как прежде, получив группу инвалидности. Сын, успокаивая отца, обещал, что у них будут деньги, чтобы он берег себя и свои силы.
Мачеха, имея небольшой доход, всячески пыталась узнать у мальчика источник денег, проявляя при этом поддельную доброту и ласку.
Сводному брату тоже не терпелось узнать об источнике денег брата. Как ни старался он проследить за каждым его шагом, долгое время ничего не удавалось.
Отец с мальчиком продолжали жить дружно, не обращая внимания на злость и негодование мачехи с сыном.
Закончив учебу, мальчик решил уехать в город и выучиться на врача, чтобы помогать людям. Он украдкой увеличивал свои денежные сбережения, был предельно осторожным.
Однажды, уже после завершения школьного обучения и незадолго до отъезда в город, случилось непредвиденное. Отцу срочно понадобилось дорогостоящее лекарство. Чтобы не ходить в банк, мальчик снова решил прибегнуть к чуду. Закрывшись в комнате, стал плакать. Дома он был один. Но недолго.
Когда бусинки превращались в монеты, был слышен звон. В это время мачеха с сыном вернулись и услышали за дверью странные звуки. Они постучали. Мальчик постарался спокойно убрать все монеты и открыл дверь. С удивлением она обратила внимание на оттопыренный карман брюк. С жадностью женщина стала вытряхивать из кармана монеты. Глаза ее загорелись. Исходящая злобой, она требовала у мальчика рассказать о происхождении денег. Вот здесь-то ему нечего было делать, как признаться во всем. Тогда мачеха, не сдержавшись, ударила его по лицу и сказала:
– Я закрою тебя в доме, ты плачь, и не выйдешь никуда, пока монет не будет столько, чтобы их хватило нам с сыном, и мы ни в чем больше не нуждались.
– Хорошо, – тихо произнес мальчик, – только садитесь поудобней вместе и ждите.
Мальчик был расстроен и слезы ручьем хлынули из глаз. Мачеха с сыном, завороженные, не могли оторваться от увиденного. Бусинки, разбиваясь об пол, стали рассыпаться и укладываться горкой монет вокруг стульев, где они сидели. Не прошло и получаса, их засыпало по плечи. Мачеха жалобно стала просить мальчика прекратить плакать и успокоиться, но мальчик не мог остановиться. Он плакал обо всем мире, который заботится только о монетах, только о достатке и никто не хочет помочь другому.
Когда почувствовал, что теряет силы от плача, а мачеха с сыном были с головой усыпаны монетами, он остановился.
– Теперь я вас закрою, и вы оставайтесь сами со своими деньгами, – на прощанье сказал он им.
После всего случившегося мальчик собрал свои вещи, обо всем рассказал отцу и уговорил покинуть дом, чтобы уехать из деревни в город, где они смогут начать новую жизнь.
Приключения Кошелька.
Однажды в сказочном лесу случайно оказался толстый-претолстый Кошелёк с крупными купюрами: кто-то по рассеянности выронил его на проезжей части дороги недалеко от города. Идет Кошелёк по тропинке, еле передвигается, так ему тяжело, шуршит купюрами и рассуждает:
– Мой хозяин-растеряха потерял меня с такими деньжищами. Что же теперь делать? Я никогда не пустовал. Меня любили. А теперь кто любить будет?
Вдруг защёлка на Кошельке соскочила и он раскрылся.
– Ох, – вздохнул Кошелек, – подышу я немного свежим воздухом. Вдруг меня найдет кто-нибудь.
В это время слетел с ветки дерева пестрый Дятел. Он только что выдолбил себе новое дупло. Подлетает к Кошельку и говорит:
– Что это ты здесь распотрошился у нас в лесу? Нам Кошельки не нужны, да еще с деньгами.
– Устал я уже пухнуть, хочется отдохнуть.
– Давай помогу тебе.
Засунул Дятел свой клюв в Кошелёк и вытащил пару сине-зелёных однотысячных купюр:
– Пожалуй, они мне пригодятся. Я их у себя в новом дупле приклею. Теплей будет, да и нарядно.
– Бери еще, – сказал Кошелёк. – Видишь, какой я толстый, хочу похудеть.
Вернулся Дятел к себе на дерево, Кошелёк дальше пошёл.
Идет-бредёт. Смотрит, прямо на него бежит Лиса.
Увидела Кошелёк:
– Откуда ты к нам попал? – спрашивает.
– Хозяин-растяпа выронил меня, вот и брожу, заблудился. Возьми себе немного денежек, где-нибудь пригодятся, – предложил Кошелёк Лисе.
– Ладно, давай, если только в норке найти им применение на полу или на стене.
Взяла несколько сине-зелёненьких и красненьких купюр и пошла домой, а Кошелёк в другую сторону.
Идёт навстречу Белка с Бельчатами.
Кошелёк и им предложил:
– Вытащите из меня немного купюр.
Белке тоже деньги не нужны, а вот Бельчата, маленькие дети, обрадовались разноцветным бумажкам.
Каждый вытащил из Кошелька по купюре и свернул трубочкой: в нее хоть дуй, хоть смотри – все интересно.
Купюры новенькие, хрустящие. Бельчата весело разбежались по лесу.
Кошелёк обрадовался, хоть кому-то бумажки его пригодились. Всё легче стало ему передвигаться.
Бежит навстречу Заяц, чуть не споткнулся о Кошелёк.
– Ой, откуда такой толстенький взялся? – налетел он на Кошелёк.
Тот ему в ответ:
– Ты освободи меня от тяжести, возьми себе, сколько хочешь, хоть все забери.
– Зачем они, разве тебе помочь. Ладно, одну-две возьму, куда-то пристрою.
Побежал Заяц дальше.
Ковыляет Кошельку навстречу старый Медведь.
– Что это ты бродишь по лесу? – спрашивает.
– Сам не знаю, куда идти и что делать, заблудился я. Скоро вечер, а мне ночевать негде.
Медведь предложил:
– Пошли ко мне в берлогу, у нас погостишь, места хватит. – Кошелёк обрадовался и согласился.
В берлоге у Медведя Кошелёк освободился от всех купюр, разложил их по берлоге и сказал:
– Спасибо тебе, Медведь, ты меня просто выручил. Мне теперь так легко стало.
Наутро Кошелёк поблагодарил Медведя за приют и пошел, куда глаза глядят.
Среди дня окружили Кошелёк звери, которых он встретил и с кем поделился деньгами. Заяц заговорил:
– Вот, теперь ты опустел, совсем тощий стал, что делать будешь?
– Я не знаю. Как-то не по себе, скучно и уныло стало, непривычно без денег. Мне бы дорогу в город найти, там кто-нибудь меня подберет.
– Да кому ты теперь пустой нужен? Людям нужны полные Кошельки. Они жадные, все деньги, бумажки считают, да чтоб побольше их было.
– Это точно, – вздохнул Кошелёк.
– Оставайся с нами в лесу. Нам деньги не нужны. Мы живем весело и дружно, и счастья у нас на всех хватает. Здоровьем тоже не обижены.
Медведь добавил:
– У нас в лесу нет машин, грязных дорог. Воздух чистый. Никто никого не давит. Везде зелень. Глазу приятно. Мы все мирно и спокойно живем. И ты живи с нами, не торопись к людям. Тебя просто отшвырнут ногой, как мяч, и будешь валяться в пыли.
Так и остался пустой Кошелёк в лесу жить. И считал себя вполне счастливым Кошельком: здесь он нашел друзей, которые его любили и уважали, здесь ему было хорошо, здесь он был очень нужен, поскольку открыл в себе множество талантов, о которых раньше и не подозревал.
Поскольку Кошелек умел помочь правильно и по-новому, многие лесные жители обращались к нему за помощью. И Кошелек никому не отказывал, отдавал все свои силы лесным жителям и радовался, что все его любят.
А когда Кошелек поломался – защелка отошла от кожаной основы, Дятел с Пауком быстро все исправили – и стал кошелек как новый. А потом все звери собрались, потолковали между собой и построили Кошельку теплый удобный домик. Ему Кошелек очень обрадовался. А на новоселье подарили назад все денежки, которые Кошелек раздал жителям лесным. Они-то думали, что это для украшения домика, а Кошелек сложил их стопкой, потом решил: «Вложу-ка я их обратно и снова буду толстый»
Так и сделал. Превратился он в прежнего, толстого-претолстого. Расхаживает по домику, вспоминает, каким был раньше.
Заважничал, загордился. Выходит на прогулку, бродит по тропинкам, поглядывает по сторонам и хвалится: «Вот какой я опять стал»
Со временем Кошелёк сильно изменился. Стал ленивым и несговорчивым.
Подходит к нему Волк и просит:
– Помоги мне, пожалуйста, принести немного иголок. Я хочу дорожку к дому выложить.
Кошелёк нехотя отвечает:
– Ты видишь, какой я толстый. Мне что-то тяжело. Не могу тебе помочь.
Волк удивился и ушёл ни с чем.
Прибегает к Кошельку Ежиха, просит:
– Кошелёк, помоги мне, пожалуйста, немного грибов принести.
Ей Кошелёк отказал тоже. Ежиха отвернулась и ушла.
Изменился Кошелёк совсем. Никому помочь больше не хочет. Стал потихоньку отдаляться ото всех. Заметили звери – странные перемены с Кошельком происходят.
Созвали Совет и думают, что с ним случилось и как дальше быть. Помогать отказывается, в гости не приходит.
Собрались звери вокруг домика Кошелька и стали его вызывать. Кошелёк вышел на крыльцо. Главный, Медведь, заговорил:
– Что это ты так, Кошелёк, изменился? Если не хочешь с нами больше дружить, уходи из лесу, мы и без тебя жили. Ты к нам пренебрежительно стал относиться. Слишком гордый и важный стал.
Кошелёк не выдержал и покинул свой дом.
Растолстевший, зазнавшийся и озлобившийся на всех, Кошелёк вышел на проезжую часть дороги. Пройдя немного в сторону города, он призадумался: «Что же такое я сделал, почему меня невзлюбили и выгнали мои лучшие друзья? Но теперь я опять толстый, меня подберут люди, и я снова вернусь к ним, а без этих обойдусь!»
Спустя некоторое время на большой скорости промчался навстречу Кошельку легковой автомобиль. Кошелёк не сразу его заметил.
И машина, вихрем пролетев мимо, зацепила Кошелёк за бок, задев застежку, которая сломалась и расстегнулась. Разноцветные купюры, подхваченные ветром, разлетелись по воздуху в разные стороны. Сразу потощавший раненый Кошелёк так и остался лежать на обочине дороги.
Пролежал Кошелёк без сознания некоторое время, потом пришёл в себя и слегка приподнялся. Осмотрелся вокруг. Никого нет. Через некоторое время показался на дороге по направлению к Кошельку велосипедист. Заметил Кошелёк, остановился. Увидев, что Кошелёк сломан и пуст, пнул его ногой и отшвырнул в сторону леса.
Замученный и уставший Кошелёк перевернулся и упал в траву. Отлежавшись, он поразмыслил: «Уж лучше бы мне жить в лесу, ко мне звери хорошо относились. Они были правы насчет людей. Попробую вернуться к ним. Звери добрее, может, назад примут»
Кое-как доковылял Кошелёк к берлоге Медведя, стараясь быть незаметным – очень обидно ему было.
Медведь сидел на скамеечке, когда-то отделанной мягким мхом вместе с Кошельком, и вспоминал: «Где-то теперь наш Кошелёк пропадает, как ему живётся?»
Кошелёк тихо подошёл к Медведю и стал просить прощения:
– Дорогой Мишенька, прости меня, пожалуйста. Я хочу вернуться к вам. Больше нет у меня никаких бумажек, и в лесу никогда их не будет»
Медведь был добрым. Он сжалился над Кошельком и простил.
– Иди к себе домой и живи спокойно. Завтра мы тебя починим. Так-то лучше будет. Давай дружить и помогать друг другу.
Обрадованный Кошелёк взбодрился и направился в свой дом.
На следующий день все звери узнали о возвращении Кошелька, тоже стали радоваться и простили его. Кошелёк рассказал о своих злоключениях. Звери сочувствовали и приняли его снова в свою семью. Бережно отмыли, почистили и починили.
Жизнь в лесу для Кошелька, как прежде, стала радостной и счастливой. Теперь он был не просто Кошелек, а Кошелек, который прошел сложный жизненный пусть и не даст себе сойти с правильной дороги.
Saalesk
Я – чайка по имени Джонатан Ливингстон...
– Кусочек Неба, тебе обязательно являться только после полуночи? – проворчу в полусне.
– После полуночи? Хмм... – маленький друг озадаченно почешет затылок шляпки. – Значит, так ты встречаешь своих друзей, да? – деланно надуется и демонстративно с обиженным видом отвернётся.
- Ты только не дуйся. Прошу тебя...
Мне всегда в налаживании отношений с окружающими людьми везёт «особо». В том ли причина, что слишком ко мне привязываются и, соответственно, становятся слишком ранимы и обидчивы, или же причина во мне самой? Признаться, доселе я в этом так и не разобралась. Да и ломать голову над этим мне осточертело.
Мой маленький друг выглядел всё ещё обиженным.
– Знаешь, мне тебя очень не хватало...
Замечу лёгкий шорох: цветок навострит голубенькие лепестки шляпки, чтобы лучше слышать.
– Я скучала. На самом деле я хотела сказать, что хочу видеть тебя чаще...
– В тебе столько противоречий...
– Знаю... Порой я сама боюсь своей же непредсказуемости...
– А ты привязывалась к другим?
– Привязывалась... в любви...
– А сейчас?
– ...
– Любишь?
– Разве что только тебя! – ласково чмокну голубизну шелковистых лепестков. – Расскажи мне?
– Что? – Цветок уютно расположится в моей тёплой ладони.
– Как что? Историю Лисёнка доскажи – ты мне её так и не дорассказал.
– А ведь верно! Так и быть. Только прежде закрой глаза.
С несвойственной мне послушностью закрою глаза и лишь тогда почувствую усталость минувшего дня...
– ... Если ты помнишь, Лисёнок тогда всерьёз решил научиться летать. Он наблюдал за полётом птиц и внимал рассказам мудрой бабушки и дядюшки-дятла, которого величали Длинный Клюв. Ты ведь не забыла о нём, Саалеск?
– Не забыла. И дядюшкy дятла, и бельчонка Кныша помню.
– Ну, и умничка!
Улыбнусь со всей искренностью: я всегда не находила слов в качестве подтверждения или опровержения, когда меня другие хвалили.
– ... Но всего этого ему было мало, так как и бабушка Алиса, и дядюшка-дятел рассказывали ему о полётах птиц, а не о том, как, к примеру, сами лиcы могли бы летать.
Бабушка не раз ему говорила, что за их родным лесом, где-то там, между домом и горизонтом, где начинался рассвет, были одни голые скалы.
Она рассказывала, что в этих скалах живут белоснежные диковинные птицы, непохожие на тех, что обитали в их родном лесу. И даже почтенный дядюшка Длинный Клюв тогда подтвердил её слова.
И вот поэтому однажды Лисёнок решил пойти туда.
Рассвет только начинался.
Играя с росинками, он вприпрыжку отдалялся от бабушкиного дома.
– Как хорошо, когда цветут цветы! Как хорошо, когда всё зелено вокруг и светит Солнце.
Лес всё ещё дремал. Но Лисёнок и сам знал, что несколько мгновений спустя, как только самый первый лучик Солнца коснется верхушки самого мудрого и самого старого дуба в их лесу, проснется всё вокруг.
Нить мыслей нашего героя оборвалась совсем неожиданно. Лисёнок притормозил: родной лес остался уже позади, и теперь его окружало то самое пустынное пространство скал и камней.
Лазурные волны ласково плескались, целуя берега.
Большое доброе Солнце просыпалось и пока ещё тоненьким ободком возвышалось над лазурной гладью воды. Приглядевшись внимательнее к скалам, Лисёнок заметил незнакомых живых существ, которые белоснежными пятнами выделялись в серовато-коричневой гамме прибрежного пейзажа.
Внезапно эти существа взмыли в небеса.
– Это они! – подумал Лисёнок.
Стая птиц повиновалась вожаку.
Вожак, ведя за собой стаю, отдаляясь от земли, постепенно прибавлял скорость. Крылья вожака, казалось, не совершали никаких движений.
Птицы летели навстречу Солнцу, при этом, не возвышаясь над ним.
Всё это походило на некий ритуал приветствия.
Через несколько мгновений, когда огненное Солнце полудиском отражалось в воде, стая птиц изменила курс полёта и скрылась за скалами.
Лисёнок глядел заворожено на эту красоту и никак не мог полностью осознать и разобраться в происходящем...
– Здравствуй!
Наш маленький друг внезапно встрепенулся и не поверил увиденному: в двух шагах от него находился вожак стаи тех самых диковинных птиц.
– Здравствуйте!
– Я – чайка по имени Джонатан Ливингстон...
– Тот самый Джонатан?! – заворожено спросила я.
– А что, есть и другие Джонатаны? – Чайка не мог скрыть своего удивления.
– А вы не знали, что по всему свету тысячи чаек продолжили начатое Вами учение? Да что там чайки! Люди!
– И даже люди? – Чайка горделиво подбаченился.
– И даже люди!
Мой друг всё это время стоял поодаль, и казалось, внимательно слушал наш разговор с Чайкой.
– Саа, хотите маленький секрет? Такой, про который никто не знал и не знает, и не будет знать, кроме Вас?
– Секрет?! Ваш?! – в горле пересохло от волнения. Я не могла поверить, что мой кумир, мой идеал Личности сейчас стоит передо мной и, мало того, общается со мной! И, более того, может поделиться со мной секретом, принадлежащим ему одному во всём свете!
– Конечно же, хочу!
– Саа, – Джонатан замолчал на пару секунд, пристально взглянув мне в глаза. Казалось, эта совсем непродолжительная пауза длилась целую вечность. – Саа, Вам интересно узнать, кто стал моим идеалом?
– Идеал? У Вас тоже есть свой идеал? Может, Ричард Бах?
– Ну, полноте, Саа... Это же несерьёзно. Писатель, который стал известным, передавая читателям мысли своего героя, мои мысли. Как он может быть моим идеалом? Это, скорее, он на меня старается быть похожим, а не наоборот.
– Тогда я не знаю...
– Маленький Принц!
– Тот самый Маленький Принц Экзюпери?!
– Вы кроме фразы «тот самый» что-нибудь ещё знаете, Саа? – недовольно поморщился Джонатан.
– Ну, конечно же, знаю! Простите! Я не могу сдержать восторга! Ведь Маленький Принц всегда меня восхищал и удивлял чистотой своих помыслов и безграничностью своих мечтаний!
– Как говорил мой преданный друг Маленький Принц: «Самое главное – то, чего не увидишь глазами», Саа… Но об этом потом, не сейчас. Сейчас мне нужно лететь. Нам надо лететь к Гудзонову заливу: там ждут нас другие чайки.
... Большое доброе Солнце ласково улыбалось мне с голубизны безоблачного неба, говоря: «Он вернётся! Вот увидишь! Он непременно вернётся и расскажет тебе о Маленьком Принце...»
Йорка
Человек под кроватью
В одном маленьком городе жила маленькая девочка. Звали её Полина. И всё бы хорошо, но только Полина ужасно боялась темноты. Так сильно боялась, что, выключая свет, опрометью бросалась в кровать под одеяло. Чего она боялась? Не темноты, конечно! А того, кто в ней прячется. Кто именно притаился в темноте, Полина не знала, но от этого ей было только страшнее...
Конечно, однажды она бы выросла и стала гораздо больше своего маленького страха той маленькой девочки, которой когда-то была. Но только страх этот никуда бы от неё не делся и иногда, даже будучи уже взрослой, в трудные минуты жизни вновь становясь маленькой и беззащитной, она также стремительно бросалась бы от выключателя к постели и пряталась там под одеялом с головой...
Только случилось так, что однажды подружки рассказали ей о страшном Чёрном Человеке, что живёт под кроватью и прячется там, в темноте, а когда ты лежишь под одеялом, ещё и шарит своей чёрной рукой вокруг в надежде схватить тебя за руку или ногу.
В глубине души Полина понимала, что всё это выдумки и никого у неё под кроватью нет. Жаль только, что верила этому лишь тогда, когда в её комнату проникали яркие лучи солнца и только до тех пор, пока солнце не скрывалось за горизонтом. А вот вечером это понимание куда-то исчезало, и Полина начинала знать совершенно точно совершенно иное: под кроватью кто-то есть!
Однажды вечером, когда родители зашли к ней в комнату пожелать спокойной ночи, Полина спросила, почему они не боятся Чёрного Человека. Папа с мамой переглянулись и ответили, что всё это детские страшилки и под кроватью у неё никого нет. Они даже заглянули вместе с ней под кровать – там действительно никого не было.
– Как вы не понимаете? – сказала тогда Полина. – Ведь он появляется в темноте!
– Тогда давай выключим свет, – предложила мама.
Полина нахмурилась:
– Но ведь в темноте мы вообще никого не увидим!
– А мы возьмём фонарик!
– Ой, папка, ты молодец!
Вот так в полной темноте и с включенным фонариком они все трое склонились над кроватью.
– А вдруг он всё-таки есть? – спросил с сомнением папа. – И что мы будем делать, если его сейчас увидим?
– Ну... Мы попросим его перебраться куда-нибудь в другое место, – мама вопросительно посмотрела на папу. – Куда-то ведь они все уходят, когда дети вырастают? Вот мы и скажем ему, что наша дочка уже выросла и не боится страшилок.
– Спасибо, мамочка.
И вот все они заглянули под кровать...
Там никого не было.
– Как же так? – Полина готова была заплакать. – Ведь все говорят, что он есть!
– Ну...
– Мама! А Деда Мороза тогда тоже нет?
– Что ты, доченька! Дед Мороз - это совсем другое! Он самый настоящий и живёт в Великом Устюге.
– В утюге?
– Устюге. Это город такой. Если захочешь, мы к нему съездим зимой?
– Хочу.
– Ну, вот и хорошо, доченька, а сейчас пора спать. Хорошо?
– Хорошо... Мам, а мой братик скоро вернётся? Он, конечно, непослушный и вообще мальчишка, но я по нему соскучилась.
– Скоро, доченька, скоро, – мама отвернулась, чтобы скрыть слёзы. – Мы все этого очень ждём.
– Спи, милая, и ничего не бойся. Включить тебе ночник?
– Нет, пап, спасибо. Я уже взрослая. Спокойной ночи.
Среди ночи Полина неожиданно проснулась. Она открыла глаза и стала с интересом разглядывать позолоченный месяц, что светил ей в окошко. Может быть, впервые в жизни ей было совсем не страшно оказаться в темноте. Да и темноты не было – месяц светил не хуже любого ночника. Она решила подойти поближе к окну, чтобы получше его разглядеть. Полина откинула одеяло и стала одной ногой на пол.
– Ай! – вскрикнул кто-то, тихонько уклоняясь в сторону.
– Мама! – беззвучно выдохнула Полина и немедленно нырнула под одеяло.
Через минуту она осторожно выглянула наружу. Месяц скрылся за облаками, но всё-таки было хорошо видно, что в комнате никого нет.
– Ты кто? – спросила она шёпотом, боясь услышать ответ.
– Я – тот, кто живёт у тебя под кроватью, – услышала она ответ.
Полина почему-то не испугалась.
– Ты Чёрный Человек?
– Не знаю. А кто это?
– Это страшный Чёрный Человек, он живёт у меня под кроватью.
– Мама... – прошептал испуганно невидимка. – Значит, я здесь не один?
– Не знаю, мы его сегодня искали с фонариком, но не нашли. Наверно, его просто нет.
– А я? Я есть?
– А почему ты спрашиваешь? Мы же с тобой разговариваем... Правда, как-то странно. Беззвучно.
– Я по-другому не умею, – он помолчал. – А ещё меня совсем не видно, потому я и не знаю, кто я и есть ли я вообще...
– Бедненький... – Полина свесила голову и заглянула под кровать. – Я ничего не вижу. Вылезай!
– Не могу.
– Почему?
Невидимка замялся.
– А ты смеяться не будешь?
– Что ты! Нет.
– Страшно, – признался он. – Я темноты боюсь. Я здесь прячусь под кроватью по ночам, когда становится темно.
– Ты как маленький? – Полина решительно отбросила одеяло и протянула под кровать руку. – Вылезай! Я не боюсь, и ты не бойся!
Невидимка неуверенно взял Полину за руку и выбрался из-под кровати.
– Ты не бойся.
– Ладно. А можно, я буду держать тебя за руку?
– Можно. Только я тебя всё равно не вижу. Почему?
Невидимый человек помедлил и шёпотом сказал:
– Мне кажется, я заколдованный...
– Здорово!
– Нет. Это очень плохо. Не знаю почему, но это очень-очень плохо. Я ничего о себе не помню. Знаю только, что мне нужно куда-то вернуться, но не помню куда...
– Бедный... – Полина села на краешек кровати и кто-то невидимый присел рядом с ней.
– А давай я тебе помогу!
– Давай! – обрадовался невидимка. – А как?
– Ещё не знаю. Надо подумать. Папа всегда говорит, что прежде, чем что-то сделать, надо обязательно подумать. Вот я сейчас подумаю и придумаю, как тебе помочь.
– А можно, я буду думать с тобой?
– Можно...
Так они сидели, держа друг друга за руку, и думали, думали... Но ничего не могли придумать. В это время облака на небе разогнал ветер и в окошко вновь заглянул месяц. Лунная дорожка протянулась через всю комнату и мягко легла Полине на колени. Полина ахнула:
– Смотри!
Она показала на то место, где рядом с ней сидел невидимый Чёрный Человек. Точнее, уже не совсем невидимый. В лунном свете стали отчетливо видны его худые коленки.
– Я тебя вижу!
– Ой! – он вроде даже испугался. – Это что – я?
Полинка вскочила с кровати и потащила его в луч лунного света:
– Вот сейчас и узнаем!
Когда Чёрный Человек оказался весь в лунном свете, у Полины перехватило дыхание. Она узнала его!
– Почему ты замолчала?.. Я чудовище, да? Я – страшный Чёрный Человек?
– Ты дурак, Ромка! Зачем же так меня пугать!
– Ромка? – он попробовал слово на вкус. Пахнуло мокрой травой, быстрой речкой и... звонким смехом?
Это слово определённо было ему знакомо!
– Ромка! Ну, какое же ты чудовище?! Ты – мой брат! Как я рада, что ты поправился...
Полина обняла брата крепко-крепко, как только могла. Он засмеялся:
– Тише, Полька! Ты мне так все кости поломаешь! Ой...
– Ты вспомнил? Ты меня вспомнил!
– Кажется...
– А почему ты прятался у меня под кроватью?
– Не... не знаю.
Он внимательно оглядел комнату, освещённую лунным светом. На миг задержал внимание на заправленной второй кровати. Потом посмотрел на свои почти прозрачные руки. В его глазах промелькнуло удивление.
– Мне кажется, я знаю это место...
Полина запрыгала по комнате:
– Ура! Ромка вернулся! Ур-р-ра! Надо разбудить маму и папу!
– Постой! – Ромка взял Полину за руку. – Не надо их будить. Я вспомнил...
Он посмотрел на лунную дорожку. Потом заглянул Полине в глаза:
– Ты веришь мне?
– Верю!
– Тогда верь, что для того, чтобы вернуться насовсем, мне надо сейчас уйти.
– Уйти?
– Ты позволишь?
– А ты точно вернёшься? Совсем-совсем?
– Обещаю.
– Ладно. А куда ты пойдёшь?
– Не скажу. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!..
Проснувшись утром и увидев стоящих над её кроваткой обнявшихся папу и маму, Полина поняла, что что-то случилось. Но что?
– Доченька, какое счастье! – мама села рядышком и, заключив Полину в объятия, заплакала у неё на плече.
– Мама, но если счастье, зачем же ты тогда плачешь?
– Да, доченька! Это я от счастья плачу, – и она заплакала ещё сильнее.
– Нам из больницы позвонили, – сказал папа. – Криз миновал. Ромка пришёл в себя. Мы сейчас к нему поедем, так что поспеши...
Когда через неделю, за завтраком, папа вдруг спросил у своей дочери, действительно ли она не боится больше темноты, Полина хитро посмотрела на брата и беззвучно спросила:
– Я не боюсь. А ты?
Ромка покачал головой.
– О чём это вы там договариваетесь? Опять изобрели секретный язык, которого никто не понимает?
Полину это ужасно развеселило:
– Что ты, мамочка! Мы в эти игры больше не играем.
Она немного подумала и добавила:
– А в Великий Утюг я не поеду. Там ненастоящий Дед Мороз.
– Вот как? – папа очень удивился. – А где же настоящий?
Полинка рассмеялась и покачала головой:
– А любопытной Варваре на базаре нос оторвали, папочка!..
Обратная сторона Земли
Я живу в маленьком, ничем не примечательном городке. Городок этот находится на самом берегу Волги, а отчасти и на дне её, поскольку высокий обрывистый берег, вгрызающийся в самую сердцевину города, имеет неприятное свойство со временем разрушаться. Но ни берег, ни река Волга не имеют особого значения для этого города. Самое интересное в нём – это его жители. Вы спросите, а чем же они интересны? О, это совершенно неисчерпаемая тема. Взять хотя бы тётю Нюру с улицы Лесной. Как, вы не знаете тётю Нюру?! А ведь это именно она получила пару лет назад не что-нибудь, а Нобелевскую премию мира!
Да, конечно, как-нибудь я расскажу вам и эту историю, без сомнения, достойную внимания, но сейчас мне хочется остановиться на, быть может, не столь выдающемся, но всё же достойном упоминания человеке: на девочке по имени Полина, которой к моменту начала нашей истории как раз исполнилось 9 лет. Если честно, в голове у этого ребёнка настоящая каша! Вот и в тот день... Но, впрочем, по порядку.
Итак. Прежде я должен сказать несколько слов о самом городе. Как я уже говорил, городок этот ничем не примечателен. Это вроде бы верное, но совершенно обманчивое впечатление! Так могут думать только те, кому родители с детства внушали, что борода у Деда Мороза на резинке и что на самом деле он бреется; что Снегурочка, прежде чем растаять на костре (если вы, конечно, решите её туда посадить), начнёт совершенно бессовестным образом ругаться матом; и что все сказки выдумка того, кто всю жизнь пролежал на самоходной печи, горя не знал и от скуки всякие небылицы про себя рассказывал. Кстати, только поэтому во всех сказках добро побеждает зло. А как же иначе?
На самом же деле город наш совершенно иной! Доказательства? Да пожалуйста. Недалеко за городом ясной зимней ночью отчётливо видны три вертикальных световых луча, бьющие в бездны космоса. Взрослые горожане, которые работают в других сферах, считают, будто там находится газокомпрессорная станция – КС-18. Ну-ну. Мало кто из них знает, что за тайну хранят эти три пучка света.
На самом деле это обыкновенная база пришельцев! Всякие там летающие тарелки, военно-испытательный полигон (периодически там что-то взрывается), гиперпространственная связь... Конечно, мне могут возразить: какие могут быть пришельцы, если наши мамы и папы там работают и нам они ничего не говорили. Скажут они, конечно. Попробуйте спросить их об этом, глядя им прямо в глаза. Скажут, что газ там перекачивают из одной точки страны в другую – и глазом не моргнут. Что такое военная тайна, знаете? То-то! К тому же, у меня последнее время крепнет подозрение, что некоторых людей инопланетяне подменяют собой в порядке обмена опытом. Вы никогда не замечали, как КС-ка меняет людей? Смотришь в лицо таким людям и понимаешь – ну, точно пришелец!
Ну, а что вы знаете о котельной, что снабжает половину нашего города теплом? Нет, днём всё как обычно. Разумеется. Но вы попробуйте взглянуть на неё ночью. Если вы когда-нибудь на это отважитесь, и если вам родители позволят так долго не ложиться спать, то вы своими глазами сможете увидеть, как из её трубы идёт не простой, а разноцветный дым! Просто это два брата – местные волшебники, в недавнем прошлом сотрудники НИИ Чародейства и Волшебства проводят там по ночам свои опыты. Вроде как они варят какое-то совсем уж необычное оборотное зелье – хотят стать по примеру Карика и Вали размером чуть побольше муравья, чтобы взглянуть на мир по-новому. Насколько мне известно, в институте они не отличались какими-то особыми талантами, так что вряд ли у них что-то получится...
А что вам известно о гномиках? Нет, нет, не о гномах, а именно о гномиках! О, никто о них ничего толком не знает. Странные создания: на вид сущие дети трёх-четырёх лет. Их даже в целях конспирации, чтобы не создавать у населения паники, размещают в обыкновенных детских садах. Там они и живут. Вы никогда не обращали внимания на такую странность: как бы поздно взрослые не приходили вас забирать из садика, всегда кто-нибудь ещё, но оставался в группе? Вот эти последние и есть они самые – гномики. Существует предположение, что они являются одной из параллельных человечеству ветвей развития вроде неандертальцев. Вот только неандертальцы все вымерли, а гномики в силу своего роста предпочли приспособиться к новому явлению по имени Человек...
Наш мир гораздо разнообразнее, чем нам об этом рассказывают взрослые. Да, если кто из малышни не знает, то те красные огни над зданием почты, что постоянно светят по ночам, предназначены вовсе не для пилотов малой авиации (чё им тут делать-то?). Просто драконы слегка подслеповаты и им нужно подсвечивать место посадки… Как для чего? А кто же вам экспресс-почту будет развозить?!
Ну, а теперь вернёмся к Полине. В тот день, когда случилась эта история... А что же это был за день-то?.. По-моему, вторник. Да, именно вторник! Так вот, в тот вторник девочка Полина девяти лет проспала на работу. Какая, вы спросите, может быть работа у человека в столь юном возрасте? Да сама обыкновенная: школьное задание на лето. Как водится, школьные задания летом было принято выполнять исключительно по вторникам. Каждый вторник дети собирались вместе и под присмотром учителя выполняли какое-нибудь задание.
Да, да, я помню – раньше вы читали летом книжки и не более того. Но времена изменились! Сейчас дети занимаются всякой ерундой вроде ловли фей на фиалковом поле или хождением друг к другу в гости во время обеденного сна. К сожалению, на книжки времени почти не остаётся.
Так вот, в тот день Полина должна была с классом пойти как раз на фиалковое поле (которое, если честно, найти очень сложно, поскольку фиалки не любят собираться вместе). Она ждала этого дня, наверное, целый год! Ну, что может быть привлекательнее для девочки её возраста, чем настоящие феи? Она очень хорошо подготовилась: завела будильник в телефоне на полтора часа раньше назначенного срока, то же она проделала и с большим маминым будильником, который имел обыкновение будить весь дом боем кремлёвских курантов, и даже попросила подружку позвонить ей, когда та проснётся сама. В общем, были приняты все мыслимые меры. Полина просто обязана была проснуться вовремя! Но...
...О батарее в телефоне никто не подумал, и ночью она разрядилась. Подружка забыла о данном обещании, а мамин будильник... Разумеется, перед сном, когда доченька уже благополучно спала, мама, с удивлением обнаружив будильник не на месте, забрала его себе и попросту отключила – у неё завтра был выходной.
Так и случилось, что проснулась Полина лишь через полчаса после назначенного срока сбора группы. Маме, конечно, досталось... И правильно! Кто же родителей будет уму-разуму учить, если не мы? И всё же мама заставила её съесть бутерброд и выпить тёплого молока. После чего Полинка с воем выскочила из квартиры и пулей выбежала на улицу. К месту встречи она прибежала минут за десять – город-то маленький – но было уже поздно.
Тут она, конечно, расстроилась окончательно. А как бы вы думали? Ведь это же были феи! Хотя, почему «были»... Полина приняла решение. Она не знала, где за городом можно было найти фиалковое поле, но она знала точно, где его нет. Поэтому быстрым шагом, с трудом сдерживая слёзы, она направилась в сторону Ладыгинских гор – а вдруг?..
Если честно, у меня начинают мурашки бегать по спине, когда я слышу, как кто-то упоминает Ладыгинские горы. В своё время натерпелся я там страху. И почему я тогда не послушал друзей, которые рассказывали о страшном Чудовище, что живёт под этими горами... Большую часть времени оно спит, но уж если проснётся – берегись, неосторожный путник!..
Эй, эй! Вы что, испугались? Ну ладно, я очень рад, что все сегодня в подгузниках... Продолжаем? Хорошо... Что? Нет, оно не огромное и никого не ест. Оно даже маленькое и в меру симпатичное, но что самое страшное – оно дружелюбное! Я бы даже сказал – слишком дружелюбное. Дружелюбное одинокое существо, обладающее магическими способностями. Что может быть страшнее? Оно так меня в тот раз заморочило (а было мне тогда восемь лет), что я не мог с этих малюсеньких Ладыгинских гор полдня выбраться. Пришлось потом даже принять его добродушное предложение и выпить с ним целую чашку кофе. Ну, и гадость, скажу я вам! И это не считая мытья рук, переодевания в тапочки и выслушивания его воспоминаний о том, как раньше было хорошо... Бррр!.. А ещё оно успело связать мне красный шарфик. Вот честно – не вру!
Зато после этого я смог найти дорогу домой. Лишь бы Полине это гостеприимное Чудовище не попалось...
И ведь не попалось. Может быть, спало, а может, у него уже кто-то гостил – несчастный. Но самое удивительное даже не это – она нашла фиалковое поле! Причём, сразу, вдруг, хотя думала-то, что ей ещё топать и топать. И нашла его там, где отродясь никаких фиалок никогда не видела. Ну, разве это не везение?
Итак, вот оно – фиалковое поле – лежит у её ног, а дальше-то что? Сачка-то нет. И даже кепки какой-нибудь там или панамки... А тут, как назло, и фея появилась. Вся из себя такая... воображала. Прямо перед носом у Полинки кружится, и так повернётся, и так. Полина помахала руками, пытаясь ее схватить, да куда там, только рассмешила! И муху-то трудно поймать, а тут – фея. Соображать надо.
«Ладно» – думает Полина и, стараясь не потерять самообладание, садится на траву, вроде как устала и хочет отдохнуть. Даже песенку какую-то напевать начала. И вот тут случилось что-то непонятное: фея вдруг прервала полёт и забилась в судорогах.
– Хватит! – Запищала она, зажимая руками уши. – Прекрати, прошу тебя!
Фее стало дурно, и она рухнула в траву.
Полина осторожно склонилась над упавшей феей.
– Эй! Ты жива там?
– Петь... если не умеешь, – простонала фея, – не пой!
– Извини.
Полина замялась:
– Я ведь тебя поймала, да? Так считается?
– Ишь, ты! Фею она поймала. Размечталась! Да если хочешь знать, ваши неуклюжие дети только потому нас могут поймать, что у нас с вашим директором взаимовыгодный до...
– Ах, так! – рассердилась Полина. – А я вот сейчас как запою!
– Нет, нет! Не надо. – Фея испуганно замахала ручками. – Согласна – ты меня поймала. Только... Только не говори никому, прошу тебя. Это же такой... Это же так... Ведь никто ещё и никогда фей не ловил по-настоящему.
Фея умоляюще сложила крохотные ручки:
– Отпусти, меня, Полина! А я открою тебе за это секрет.
– Какой ещё секрет? Ты, наверное, хочешь меня обмануть.
Наверное, в этом и заключается задание, не зря же говорят, что фею трудно поймать.
– Что ты! Нас может и трудно поймать, но только тем дуракам, которые приходят ловить нас сачками для бабочек. А ты молодец! Я открою тебе за это тайну... Умеешь тайны хранить?
– Чтоб мне лопнуть!
– Хорошо... Тебе нравится запах фиалки? – Видя, как замялась Полина, фея быстро добавила:
– Можешь не отвечать. Так вот, этот, любимый многими запах, образуется молекулой, состоящей всего из трёх компонентов в определённой комбинации: водорода, кислорода и углерода. Здорово, правда?!
Полина была самой обыкновенной девочкой, и такие глупости её не интересовали.
– Нет, не здорово! Видимо, придётся петь...
Фея в волнении замахала крохотными ручками:
– Нет, нет! Я, я... Я знаю цветок, который, если его носить при себе, до конца дня будет исполнять любые твои желания! Хочешь?
– Поверила, как же. И всем ребятам из нашего класса вы то же самое обещаете?
– Шутишь? Они нас не слышат, ведь мы не умеем говорить.
– Как это? Я же вас слышу. Ты опять меня обманываешь!
– Нет, Полиночка. Ты понюхала цветущий Arctium lappa.
– Чего?
– Репейник. Теперь до конца дня ты можешь слышать фей.
– Здорово!
– Так ты меня отпустишь?
– А что за цветок, исполняющий желания? Показывай, где он!
– Мне нельзя. Отпусти меня и я принесу его тебе.
– Хитрая какая... А, ладно – лети.
Полина разжала ладонь и крохотная фея, зазвенев крылышками, звонко рассмеялась и, нырнув в цветущие фиалки, исчезла. Полина нахмурилась:
– Обманщица!
Тут внезапно над головой у неё вновь послышался весёлый звон. Это была фея.
– А вот и нет! А вот и я!
Порхая у Полины перед глазами, фея сунула ей под нос какой-то синий-пресиний цветок:
– Вот он. Вдохни!
Полина отшатнулась от неожиданности, но всё же успела вдохнуть странный с кислинкой аромат.
– Ну, вот. – Фея довольно потёрла ручки. – Теперь тебе достаточно чего-то пожелать и это желание исполнится!
Полина задумалась: чего бы такого загадать...
Фея в это время нетерпеливо вертелась вокруг и то и дело заглядывала в лицо:
– Ну, что, ты придумала? Чего ты пожелаешь?
Полина отмахнулась:
– Чего привязалась? Не скажу... Хотя, – добавила она через секунду, – скажу: хочу, чтобы ты от меня отстала!
Фея от возмущения замерла в воздухе, а у фей, между прочим, это означает крайнюю степень раздражения.
– Неблагодарная! Да если хочешь знать, я сейчас так тебя заколдую, что...
– А вот и не заколдуешь! – Полина показала язык. – Потому что я так хочу!
– Ух!.. – Фея чуть не задохнулась от злости и погрозила Полинке крошечным кулачком. – Какая ты...
Она хотела ещё что-то добавить, но тут левую половинку её лица свела судорога и, плюнув от досады и невнятно ругая себя за излишнее любопытство и добросердечие, фея по причудливой кривой направилась в сторону города.
Недолго думая, Полина отправилась следом, на ходу представляя себе и новый велик, и новый телефон и... и... и много чего ещё. Вот.
Из задумчивости её вывел какой-то детсадовский малыш:
– Эй, слышь. Закулить не найдётся?
– Чего? – Полина опешила. Парню от силы было года три.
– Да ласслабься – пошутил я. Слышь, тут до меня дошёл слух, будто ты любое несбыточное желание можешь исполнить сегодня.
– Кто – я?!
Полина не стала отпираться:
– Могу. А ты откуда знаешь? – спросила она подозрительно.
– Ну... Эта дама плосила не называть её. – Малыш внезапно покраснел под пристальным взглядом Полины. – Ну, фея одна знакомая! А что такого?
– И давно ты с ней, малявка, знаком?
– А чего ты обзываешься! Маленького каждый может обидеть... А ты знаешь, какая у меня мечта? Я человеком мечтаю стать. Большим.
Полина понимающе усмехнулась:
– Станешь ещё, не переживай. И чудеса для этого не нужны.
– Не стану я никогда большим, если только ты мне не поможешь. – Он шмыгнул носом. – Не человек я вовсе...
– Что? – Полина не расслышала. – Не человек? А кто же тогда?
– Я это... гномик я.
Полина прыснула:
– Гномик! Ой, не могу-уу!..
Гномик в ответ со всей силы пнул Полинку тупым носком сандалии в ногу. Это было больно. Да просто глаза вылезли из орбит, как больно!
– Уу-уу... – заныла она. – Ты чего, малявка?! Совсем?
– А ты чего длазнишься? И вообще, это был самый действенный способ пливести тебя в чувство.
Полина погладила больную ногу:
– Животное. Тебя бы так!
– Ладно, не обижайся. Лучше помоги мне стать человеком, а? Пожалуйста. Тебе же это так плосто, а я всегда об этом мечтал! Знаешь, как мне надоело говолить «волона» или стишки лассказывать на утленниках – плосто чувствую себя идиотом каким-то.
– Бедный... – Полина что-то вспомнила из своего детства... – Конечно, я помогу тебе. Вот завтра проснёшься уже настоящим человеком!
– И лабота у меня будет?
– Конечно! А кем ты хочешь быть?
– Здолово... Я учителем хочу быть. – Гномик в предвкушении потёр руки. – Можно?
– Значит, завтра утром ты проснёшься учителем. Доволен?
– Сплашиваешь! Я, пожалуй, даже не стану тебя больше пинать – мы, люди, должны помогать длуг длугу.
Она не успела ответить, как довольный гномик куда-то убежал. Наверное, забирать свои мокрые трусики из шкафчика в младшей группе...
Полина шла дальше и думала о мороженом. Вот бы сейчас много, много мороженого, уж она бы тогда... ух!.. Пока она так шла, навстречу из-за угла вынырнула тележка с мороженым, и толстая тётенька, завидев Полину, резво направилась к ней.
– Девочка, девочка! Подожди. Сделай доброе дело. Очень надо мне отойти минут на десять. Присмотри, пожалуйста, за мороженым.
– Толстая тётечка мило улыбнулась.
– Ну...
– Вот и спасибо! Ты постой здесь – я быстро!
Полина осталась стоять возле тележки с грустной мыслью о том, что мороженое у неё, конечно, есть, но толку от этого никакого – денег-то нет.
Тётечка, словно услышав её, обернулась на ходу и крикнула:
– Ты ешь мороженое, ешь – не стесняйся! Сколько съешь – всё твоё!
«Вот это другое дело» – решила Полинка.
Сколько мороженого вы можете съесть в жаркий летний день? Много. Вот и Полина, пока ждала мороженщицу, которая, кстати сказать, пришла только через полчаса, съела их без малого десять штук. А это уже не шутки! Десять мороженых, если оставить их в закрытой комнате, могут понизить её температуру на целый градус. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Полину пробрал озноб, и она начала предательски подкашливать.
И если бы не волшебный цветок, что находился в её кармане, провалялась бы она с ангиной не меньше недели. А так, стоило ей только подумать о том, как не хочется болеть, как и кашель, и озноб, и прочие признаки надвигающейся болезни вдруг куда-то исчезли...
Поблагодарив толстую тётечку, Полина решила пойти домой, чтобы всё побыстрее рассказать маме, но сделав несколько шагов, передумала – успеется. Первым делом надо было решить, что же всё-таки пожелать. Но в голове крутилась только дурацкая песенка и никаких умных мыслей не было. Нашлась, правда, одна прошлогодняя мысль о телефоне-лягушке, но, так как Полина лягушек на дух не переносила, она решила с этим желанием повременить.
«Нужно спросить кого-то. Кого-то очень умного» – решила она, наконец, и направилась в 26-й квартал в котельную, потому что никого умнее близнецов она не знала. Войдя в здание котельной, она сразу же увидела их, сидящих на скамеечке. Близнецы скучали. До ночи было ещё далеко и им просто нечем было заняться, поскольку днём начальник запретил им проводить на рабочем месте свои опыты, дабы не нервировать обывателей.
– Приветик! – махнула Полина рукой.
Братья оживились.
– Привет!
– Здравствуй, Полина! У тебя случайно нет мороженого, а то жарко здесь сидеть весь день?
– Уже нет, – честно ответила она. – Но мне ничего не стоит его наколдовать. Хотите?
– Не-ее... – Близнецы одновременно разочарованно вздохнули. – Так-то мы и сами можем. А нам бы...
– ... настоящего хотелось. У наколдованного вкус...
– ... ненатуральный. – Он у нас почему-то жжёную пластмассу напоминает.
– Да? А у моего нормальный вкус.
– Серьёзно?
– Тогда колдуй! Интересно посмотреть.
– Хочу чтобы...
– Стой, стой! Кто же так колдует? Это исполнение желаний какое-то получается, а не волшебство.
– Так я о том и говорю. У меня есть волшебный цветок с фиалкового поля, который выполняет сегодня все мои желания.
– А-а-а-а...
– Вона чего...
Братья заговорщически переглянулись.
– А хочешь сделать доброе дело?
– Извелись мы с этим зельем оборотным – сил никаких нет!
– Помоги, а?
– А как? – не поняла Полина.
– Всего лишь пожелай, чтобы у нас всё получилось – и всего делов!
– Хочу, чтобы у вас получилось ваше уменьшительное зелье!
Едва она это сказала, как близнецы мигом вскочили со скамеечки и куда-то побежали.
– Стойте! – закричала Полина им вслед. – А мне самой-то что пожелать?!
Но братья уже убежали, то ли не услышав, то ли не пожелав услышать её. Так и не получив доброго совета, она вся в расстроенных чувствах поплелась к дому. «Вот ведь какой дурацкий день получается: я всё могу себе пожелать, но чего пожелать – не знаю...» Тут она снова вспомнила о новом велике, но вздохнув, отогнала эту мысль – как-то уж слишком несерьёзно это было. В её руках была такая мощь, что Полине просто жаль было растрачивать её на всякие там дурацкие велосипеды.
Проходя мимо почты, так же, как и шла всё это время – не поднимая головы – она вдруг что-то услышала. Где-то высоко над её головой приближался, становясь всё сильнее, звук хлопающих по воздуху огромных крыльев. Полина с удивлением посмотрела в небо.
– Посторони-ись!
Огромная рептилия, сделав красивейший вираж, заходила на посадку. Да ни куда-нибудь на крышу почты, что можно было бы понять, а прямёхонько на Полину!
– Посторони-и-ись! – вновь заревел дракон, на этот раз с некоторой ноткой страха в голосе и, растопырив крылья в стороны, коснулся асфальта задними лапами. Превозмогая инерцию огромного тела, задние лапы, что было сил, упирались в асфальт, оставляя в нём глубокие борозды. Драконья туша с растопыренными крыльями, комьями асфальта из-под посадочных задних лап и ужасом в подслеповатых глазах неслась прямо на Полину. Та зажмурилась было от страха, но тут же взяла себя в руки и, взглянув опасности в лицо, твёрдо сказала:
– Стой.
И это сработало! Дракон закрыл от испуга глаза, бухнулся на живот и, вонзив передние лапы в асфальтовую дорожку по самые локти и пропахав в ней две глубокие борозды, неподвижно замер в каком-нибудь метре от ног девочки. Так и не открыв глаз и не меняя позы, дракон глухо спросил:
– Ты жива?
– А как бы ты хотел?
Дракон приоткрыл левый глаз, потом правый, потом кое-как выбравшись из асфальтовой дорожки, сел на уцелевший чудом бордюр.
– Я очень ррад! – рыкнул он негромко.
Полина с интересом оглядела дракона. Сейчас, сидя на бордюре и сложив крылья, он не выглядел огромным. Скорее наоборот. Не кормят их там, что ли...
– А ведь драконы не умеют разговаривать? – с сомнением вспомнила Полина школьный курс драконоведения. – У них, то есть у вас, что-то в горле не так как у людей.
Дракон возмущённо фыркнул и хлопнул хвостом по, и без того разбитой в пух и прах, асфальтовой дорожке.
– У тебя, наверное, «тройка» по драконоведенью, признайся?
Мы прекрасно разговариваем, но только на своём языке. Вот так!
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я говорю с тобой по-драконьи? Вот было бы здорово!
– Я не знаю всех тонкостей перевода, но фея говорит, что ты до конца дня сможешь понимать язык драконов.
Полина в гневе топнула ногой:
– Опять эта фея! Она что, нарочно всё это делает?
Дракон пожал плечами.
– Я не знаю. Мне просто нужна твоя помощь, вот она и посоветовала к тебе обратиться.
– Какая такая помощь?
Дракон, кажется, смутился:
– Да я, понимаешь, летел, летел... Летел…
– И прилетел. Дальше-то что?
– Я сумку с экспресс-почтой потерял где-то здесь, недалеко над полем. Ты, может быть, знаешь, что мы, драконы, не очень хорошо видим? А сумка эта, как назло, ещё и зелёного цвета! Вот. Без посторонней помощи мне её в траве ни за что не найти, а попросить о помощи, кроме тебя, некого – никто ж не поймёт. Помоги, Полиночка!
– А что же тебе фея не помогла? Ей ведь это – раз плюнуть.
– Ты как будто фей не знаешь – им до чужого горя дела нет.
– Знаю, – мрачно ответила Полина.
– Так что, летим?
– Ух... – У неё спёрло дыхание от восторга. – Так мы ещё и полетим?! А я думала, мне придётся туда пешком топать...
Дракон плюхнулся на передние лапы и подставил крыло:
– Залезай.
Ему не пришлось повторять дважды. Полька мигом запрыгнула ему на шею – там находилась кожаная складка, как будто специально предназначенная для человека, – уж это-то она прекрасно помнила из школьного курса.
– Крепче держись, – пыхнул змей и начал дышать жаром, надуваясь.
Он вдыхал пастью, а выдыхал носом. От такого способа дыхания тело его стало нагреваться и раздуваться подобно воздушному шарику. В какой-то момент, решив, что он уже достаточно полегчал и можно взлетать, дракон оттолкнулся от асфальта сначала передними, а затем, взмахнув кожистыми крыльями, задними лапами, и воспарил над землёй. Ещё несколько мощных взмахов - и вот они уже поднялись выше деревьев, выше даже почты и взяли курс в направлении Угольников, что находились за рекой...
Вы когда-нибудь катались на драконе? Вот и Полине никогда не везло. И вдруг! Небо стало так близко, что можно было потрогать его рукой. А ещё дракон, прежде чем лечь на курс, взмыл высоко-высоко, выше облаков, а потом разом выдохнув, камнем рухнул вниз. Ох, что было! У Полинки аж прям всё съёжилось внутри. А уж сколько было визга...
Они упали прямо на облако и сразу оказались внутри этой белой громадины. Но лучше бы они этого не делали: с дракона, конечно, как с гуся вода, а вот Полина вынырнула оттуда в насквозь промокшей одежде. Ведь всем детям, кто учится в школе, хорошо известно, из чего состоят облака – из воды, конечно. И хотя внутри облака было довольно тепло – почти как в бане! – но вот на ветру, да в мокрой одежде стало очень уж неуютно.
Желая сорвать аплодисменты, дракон оглянулся, но увидев, что приключилось, скромно потупил взор и несколько раз особым образом глубоко вздохнул. Тело его после этого заметно нагрелось. Согрелась и Полина. И хотя в полёте у неё захватывало от восторга дух, она всё же показала дракону на землю. Тот всё понял и начал плавно снижаться.
Над полянкой, на которой должна была лежать та самая зелёная сумка, дракон сделал несколько кругов. На третьем круге Поля разглядела в высокой траве на краю полянки что-то квадратное и зелёное. Они снизились и совершили мягкую посадку. Посадка была гораздо мягче, чем недавно у здания почты.
– Ты сейчас приземлился очень мягко, – ровным голосом сказала Полина.
Не знаю ни одного случая, когда бы драконы смущались, но в тот раз было именно так! Дракон спрятал голову под крыло и неловко пробурчал:
– Она сказала, что я должен произвести на тебя впечатление, иначе ты не согласишься мне помочь...
– Да кого ты слушаешь?! Какую-то никчемную фею. Да если хочешь знать, я от страха чуть не умерла!
– Извини, – дракон виновато кашлянул и чуть не подпалил крыло.
Полине стало его жалко.
– Ладно. Я уже не сержусь. Но хотела бы я знать, чего эта фея добивается...
– Известно чего, – дракон осторожно выглянул из-под крыла. – Смерти твоей она хочет!
– Ой, не смеши меня. У меня волшебный цветок, исполняющий желания, а с ним мне нечего бояться.
Дракон не удержался и вильнул хвостом:
– Ого! А он любое желание может исполнить?
– Не знаю, – растерялась Полина, но тут же взяла себя в руки. – А чего это тебе за дело до моих желаний? Я и так тебе помогаю, а теперь ещё и желания тебе исполнять? Фигушки!
Дракон обиженно шмыгнул носом:
– Вот теперь ты говоришь точно как та фея – всё могу, но ничего не буду делать...
Он, ни слова больше не говоря, двинулся вперевалочку к лесу, а Полина задумалась.
– Ты куда? – спохватилась она.
– За письмом. Письмо нужно доставить.
Полька догнала дракона:
– Так там что – всего одно письмо?!
– А ты как думала: экспресс-почта ждать не будет. Есть письмо – надо его вручить адресату.
– Не понимаю... Интернет же есть, электронная почта, телефоны, наконец!
– Телефоны… – с презрением прошипел дракон. – Не всякие письма можно доверить телефонам или интернету.
– Но ведь есть же люди!
Ящер укоризненно посмотрел одним глазом на скачущую рядом девочку:
– А людям я не доверил бы и кончика собственного хвоста.
Полина что-то прикинула в уме:
– А так, как хвост у вас может отрастать, и вы его не очень цените, значит...
– Именно! – отрезал дракон. – Людям я вообще не стал бы доверять.
Полина вздохнула и остановилась. Не ожидавший этого дракон остановился рядом.
– Ты тоже меня извини... Мне совсем не хочется становиться как эта фея. Я с радостью помогу тебе. Говори своё желание!
Дракону не надо было повторять дважды.
– Я это... Ты понимаешь, мне приходится мотаться туда-сюда по свету, то там заночуешь, то сям. А особенно мне не нравятся насесты, – по секрету прошептал он. – Я один раз даже упал оттуда!
– Так что же ты хочешь? Насест, с которого нельзя упасть?
Дракон хохотнул в сторону, спалив небольшую рощицу.
– Я дом хочу. Если у меня будет дом, мой статус сразу изменится и мне больше не придётся развозить почту.
– И в чём здесь трудность? – не поняла Полина.
– Трудность в том, что стандартный дом для дракона – это пещера. А где на ваших равнинах найти пещеру? – Дракон загрустил. – Придётся мне до конца жизни письма возить туда-сюда...
– Не придётся! Настоящих гор у нас, конечно нет... Но знаешь, есть неподалёку Ладыгинские горы! Если хочешь, будет там тебе дом, то есть пещера.
– Ух, здорово! Конечно, хочу!
– Тогда завтра прилетай туда... Дорогу знаешь? Вот. Прилетишь, а там тебя уже ждёт пещера со всеми удобствами!
– Хм... А можно ещё одну просьбу?
– Валяй!
– А можно сделать так, чтобы в пещере была небольшая горка сокровищ? Это... понимаешь, так уж повелось: раз ты дракон, то должны быть и сокровища. Можно так?
– Легко! Ты завтра прилетишь – а она уже там.
И вот тут дракон загрустил. Ему бы радоваться, дураку, а он грустить.
– Ты чего? Ещё чего-нибудь хочешь? Говори.
– Ты так много для меня сделала, а мне нечем тебя отблагодарить...
– Какие пустяки. Даже думать не смей!
– Нет. Я вот что решил: если тебе когда-нибудь понадобится настоящий дракон, ты только свистни, – он достал откуда-то из-под крыла небольшой светло-жёлтый свисток и протянул Полине. – Это свисток из кости дракона. Хм... Ну, так говорят. Три раза подуешь – и я прилечу.
– Вот это да... – Глаза у неё загорелись. – Прямо как в сказке. Расскажу кому – не поверят!
Помахав на прощанье дракону, который высадил её прямо у самого подъезда, Полина побежала домой – рассказать маме, какие с ней сегодня происходят чудеса. Как назло, дома никого не было.
«А ведь у мамы сегодня выходной, – промелькнуло у неё в голове. - Наверняка на пляж ушла с тётей Олей. Вот невезенье!»
Не желая оставаться одна, она схватила бутерброд и выбежала на улицу.
«А пойду-ка я посмотрю, как дела у близнецов. Вдруг у них и правда, получилось это уменьшительное зелье? Вот бы тоже попробовать стать маленькой как муравей. Это, наверное, прикольно...»
Зайдя в котельную, она обнаружила там только маленького толстого человечка, сидящего на той же скамеечке, на которой раньше сидели близнецы. Он с трудом дышал и постоянно вытирал платочком пот со своей почти лысой головы.
– Здрасьте.
– Ты к кому, девочка?
Полина разочарованно вздохнула:
– Я думала, близнецы здесь...
Маленький человечек подскочил как ужаленный:
– Лучше бы они были здесь! Пусть только они мне попадутся!
– А вы кто?
– Я начальник этих олухов! Ведь сказал же им никуда с работы не уходить, а они... представляешь – исчезли! Испарились. Волшебники несчастные...
Начальник плюхнулся обратно на скамейку.
– А если что случится, что мне тогда делать? – Он в отчаянье воздел вверх руки. – Я ведь совершенно не представляю, что здесь надо нажимать.
Полина хмыкнула:
– Так ведь под каждой кнопочкой здесь есть своя подпись, что эта кнопочка обозначает.
Директор вскочил и, быстро семеня ножками, подбежал к ближайшей приборной панели. Через миг лицо его осветилось счастливой улыбкой:
– А ведь и правда... И как я их раньше не замечал?
Человечек обернулся к двери, чтобы поблагодарить свою неожиданную спасительницу, но только её уже и след простыл...
А Полина в этот момент вновь стояла посреди фиалкового поля. Та самая вредная фея в своём синеньком платьице, которая подарила ей волшебный цветок, кружилась теперь у неё перед носом и даже вроде как светилась немного от радости.
– Чему ты радуешься, а? И, между прочем, день ещё не закончен!
– День не закончен, но возможности цветка тобой почти исчерпаны.
– Как?! Ты ничего об этом не говорила! Ты меня обманула!
– Вовсе нет, я просто не сказала тебе всей правды. А это не считается обманом. И к тому же, у тебя есть ещё одно желание. Последнее. Чего ты желаешь?
Как не обидно было Полине и как не хотелось ей сказать фее какую-нибудь гадость, но последнее желание есть последнее желание. Она задумалась...
Фея выждала ровно минутку, позволив Полине помечтать – ведь мечтать не вредно, не правда ли? После чего мило улыбнулась ей:
– Полиночка, ты совершила сегодня несколько добрых дел, и это было очень мило с твоей стороны. Я хочу сказать, что ты достойна награды, но...
– Но?
– А как же близнецы? Они так навсегда и останутся маленькими?
– Почему? – не поняла Полина.
– Ты пожелала им сварить только уменьшительное зелье. А про увеличительное никто не вспомнил.
– Ой, мамочки... А что же делать?
Фея ещё раз мило улыбнулась:
– У тебя есть ещё одно желание.
Полина так пронзительно посмотрела на фею, что та зажмурилась. Но делать было нечего – не оставлять же в беде друзей. Обречённо она начала:
– Хочу, чтобы...
И тут Полине в голову пришла замечательная идея:
– Хочу, чтобы близнецы знали рецепт приготовления уменьшительного и увеличительного зелий!
Фея поперхнулась. На что теперь уже Полина мило улыбнулась и вежливо склонила голову в лёгком поклоне.
– А ты думала, что я просто пожелаю им снова стать большими? Фигушки! Пусть хотя бы у них сбудется по-настоящему то, о чём они мечтали. Теперь они когда захотят, смогут становиться маленькими или большими!
Фея медленно и как бы нехотя похлопала в ладоши:
– А ты молодец. Не ожидала, что ты справишься. Вот честное слово!
– Справлюсь? С чем? – не поняла Поля.
– Видишь ли, – фея уселась перед носом девочки, словно на каком-то невидимом стульчике. – Цветок, который ты с собой весь день носишь, действительно может исполнять желания... Но только если эти желания не относятся к хозяину цветка, то есть к тебе.
– Ты опять меня обманула?
– Это не обман!
– Так, значит, говорить не всю правду, это, по-твоему, не обман? Но ведь обман - это и есть, когда скрывают правду, даже самую малость! Ты – самая настоящая обманщица!
Полина хотела было отвернуться, чтобы предоставить бессовестному взору этой наглой феи свою оскорблённую спину, да и чтобы скрыть готовые вот-вот навернуться на глаза слёзы, как вдруг что-то вспомнила.
– А как же мороженое?
– Какое мороженое?
– Шоколадное! Я хотела мороженого, и у меня появилось мороженое! А я ведь для себя хотела.
– Я ничего об этом не знаю... – растерялась фея. – Возможно, просто совпадение. Не отвлекай меня! Я, между прочим, похвалить тебя хотела.
– Ты?!
– Я.
– Ну, хвали.
Фея замялась, подбирая слова. Но, видимо, ничего так и не подобрав (хорошие слова просто так на дороге не валяются), рассердилась:
– Не могу я так! Хвалите её... Ну, почему ты всё портишь? Я такую сказку для тебя придумала, такие приключения невероятные! Даже испытание с последним желанием! А ты...
Фея обиженно повернулась на своём невидимом стульчике, подставив растерянному взору девочки теперь уже свою обиженную спину. А Полина и правда растерялась. Она-то думала, фея всё делает ей назло, а оно вон как обернулось...
– Извини, – негромко протянула она.
– Забудь, – фыркнула фея.
– Ну, я пойду? – спросила Поля робко.
– Иди.
Полина неуверенно развернулась и горестно направилась в сторону Мышкина. Никто её так и не окликнул...
С тех пор прошло, наверное, три недели. Полина большей частью уже забыла свои невероятные приключения. И даже новенький серебристый велосипед, подаренный ей на день рождения, ничего в этом отношении не изменил. Она и правда всё забыла. Да и как было не забыть: дракона больше не было видно, никто не ругался по-драконьи по поводу всевозможных антенн и проводов, кружась над зданием почты, асфальтовую дорожку починили, да и разноцветный дым из трубы котельной перестал идти по ночам.
Этим можно было бы и закончить нашу историю. Но она вдруг получила неожиданное продолжение первого сентября. Как вы, может быть, знаете, в этот день все трудоголики идут в школу. Малышня честно хочет учиться, а те, кто постарше, просто хотят снова увидеть товарищей по... учёбе.
В тот день классу Полины был представлен новый учитель русского языка и литературы. Событие для детей её возраста неординарное. Да и к слову сказать, было в нём что-то... странное. Я бы даже сказал: странно знакомое. Поначалу она даже не поняла что. Но когда он встал на стульчик и продекламировал басню «Ворона и лисица», Полина чуть не рассмеялась во весь голос – вот было бы позорище... Она узнала этого «учителя»! Да и как его было не узнать – он так и не научился выговаривать эту трудную букву. Он до сих пор по привычке говорил «волона»! Конечно же, это был гномик.
И тогда она вспомнила всё. Всё, что с ней приключилось этим летом. А ещё она вспомнила, что где-то в портфеле у неё в потайном кармашке лежит, спрятанный от мамы и от всего мира, бледно-жёлтый свисток, как будто сделанный из чьей-то кости. Но мы ведь знаем, из чьей, верно?
Желая убедиться в этом немедленно, Полина полезла в портфель, но тут же отдёрнула руку. Кто-то больно укусил её за палец!
– Ой! – пискнула она.
Осторожно приоткрыв портфель и пытаясь разглядеть, что же там такое кусачее, она вдруг увидела... Даже и не знаю, как сказать. Близнецов она увидела. Крохотных-крохотных! Это было так забавно...
– Съешь лимон, – посоветовали близнецы, глядя на её довольное лицо.
– Извините, – прошептала Поля. – Но как вы здесь оказались? И почему вы до сих пор такие маленькие?
– Потому, что дураки, – хором ответили братья.
– Я ведь загадала, чтобы вы знали, как варить оба зелья: и уменьшительное, и увеличительное. Почему же вы такие?
Близнецы загрустили:
– А мы знаем. Нам только варить его не в чем и не из чего – ингредиентов нет! И достать их, оставаясь маленькими, – настоящая беда. Поэтому мы к тебе и решили обратиться.
– А чего вы ждали так долго? Пришли бы сразу!
– Мы же маленькие, Полина. Хорошо, что вообще добрались! Ты не поверишь, как мы измучались: есть нечего, пили из луж, питались только наколдованным мороженым, а оно, сама знаешь, какое невкусное у нас получается..
– Представляю... Жжёная пластмасса... Бедные. Чем я могу вам помочь?
Близнецы протянули Полине какую-то крохотную бумажку:
– Мы, пока сидели у тебя в портфеле, времени даром не теряли – вот тебе список того, что нам понадобится. Ты сможешь найти всё в любом продуктовом магазине.
Полина с трудом, но всё-таки разглядела крохотные буковки.
– Ой... А где я возьму зверобой?
– Ерунда! В аптеках торгуют сушёными травами.
– Хорошо. Только надо дождаться, пока закончится урок...
Дождавшись окончания занятий, она не сдержалась и похвастала подружкам, что у неё есть настоящий собственный дракон, и она сейчас его позовёт с помощью волшебного свистка. С самым загадочным видом, на какой только была способна, Полина вышла на середину школьного двора и под насмешливыми взглядами подружек и подруг подружек, подула в этот свисток три раза.
Сначала ничего не происходило. То есть, совсем ничего. Не считая нескольких шуток со стороны. Рискуя быть похороненной заживо под шквалом насмешек, Полька подула в свисток ещё три долгих раза. Она уже успела пожалеть, что растрепала всем о своём ручном драконе. Ведь могло быть и так, что он заболел и лежит сейчас дома на горке своих сокровищ, равнодушный ко всему происходящему.
Но случилось чудо! Тень от чудовищных крыльев вдруг накрыла маленький школьный дворик. Дети с визгом и криками ужаса шарахнулись в стороны, кто куда. Малышня – потому что их с детства учили всего бояться, а те, кто постарше – потому что плохо учили драконоведенье и слишком доверяли злым заокеанским мультикам. Они просто не знали или не верили в то, что драконы добрые и не кусаются.
– Я боялась, что ты не прилетишь, – первым делом сказала Полина, обняв дракона за шею и чуть не расплакавшись.
– Ну, что ты, Полиночка, драконы не забывают добра. Мы просто с добродушным Чудовищем пили чай – у меня замечательные соседи! Куда летим?..
Ох, видели бы вы лицо Полины, когда она забралась дракону на шею и они в клубах пара, огня и маленьких смерчей, поднятых его огромными кожистыми крыльями, взмыли в небо – дракон, как и прежде, был неравнодушен к спецэффектам...
Когда они делали круг почёта над школой, Поля разглядела на заднем стекле одного из жёлтых школьных автобусов странную надпись. Вообще-то на всех остальных эта надпись была самой обыкновенной – «ДЕТИ» – и это можно было понять. Но она готова была поклясться, что на этом автобусе было написано совершенно иное! Решив удостовериться, она попросила дракона лететь пониже за автобусом, который к этому времени уже свернул с асфальтированной дороги и направился почему-то в лес. Когда она отчётливо разглядела, что же там была за надпись, то просто дар речи потеряла от удивления. На заднем стекле жёлтого школьного автобуса было отчётливо написано «ЕТИ». А ещё, прежде чем автобус скрылся в лесу, чья-то мохнатая рука помахала Полинке через стекло...
Вот честное слово, не вру! Чтоб мне лопнуть.
Она придумала любовь
Давно это было. Люди тогда ещё не умели летать. Люди ползали по земле, держась за неё изо всех сил. Быть может, они думали, что Небо над ними - это бездонная пропасть, куда можно сорваться, стоит только отпустить руки. Люди боялись Неба. Боялись даже лишний раз посмотреть на него.
Но боялись не все.
В те времена жила на свете девушка по имени Люба. Девушка как девушка, ничего необыкновенного в ней не было. Была, правда, одна странность: Люба очень любила сказки. Но сказок тогда тоже не было, и решила девушка сама придумать себе сказку. Красивую-красивую. Волшебную-волшебную! Но как придумать то, чего нет?
Этого Люба не знала.
Трудно людям тогда жилось. Тянула к себе земля, не отпускала. И очень холодно было в том мире без любви. Не знали люди, что это такое. Были они равнодушные и холодные, словно камни. Только одна забота была у людей – добывать себе пропитание. И не знали они другой радости, кроме как животы свои набить до отвала. Но не этого хотелось Любе. И этим она отличалась от всех остальных. А иногда – вы не поверите – она даже смеялась, звонко и заразительно! И в те недолгие мгновенья люди отрывались от тяжёлой работы и с удивлением к чему-то прислушивались. И звонкий её смех проникал в каменные сердца людей, и чудились им в том смехе серебряные колокольчики...
И вот однажды посмотрела она в синее Небо. Ей бы испугаться, как всем нормальным людям, от зрелища этой бездонной пропасти, но Люба не испугалась. Её посетила странная мысль: а что будет с человеком, если он упадёт в пропасть, у которой нет дна? Наверное, он будет долго-долго в неё падать, но так никогда и не разобьётся. Тогда это и не падение вовсе получается, а... Что именно получалось, Люба так и не смогла разобраться, ведь люди не умели летать и даже слова такого не знали.
Задумалась Люба, и на один всего миг перестала держаться за землю. А когда спохватилась, было уже поздно. Она падала. Падала, лишившись опоры, в бездонную пропасть, имя которой Небо. И впервые в жизни ей не за что было зацепиться. Весь привычный мир рухнул в одно короткое мгновенье. Страшно ли ей было? Да, очень страшно. Но и вместе с тем... Она вдруг увидела свой мир со стороны. Увидела таким, каким он был на самом деле: люди проводили всю свою жизнь в поисках пищи и удовольствий, равнодушные ко всему остальному и даже, когда держались за руку, всё равно были бесконечно далеки друг от друга.
И горько стало Любе. Пожалела она людей и сама не заметила, как падение её в бездну словно бы прекратилось. Она парила в Небе, ни за что не цепляясь. Она больше не боялась его. И за это Небо наградило её Силой.
Люба ещё раз посмотрела на землю. Там два человека сидели на камушке рядом с наполовину вспаханным полем. Парень и девушка. Они отдыхали. Была весна, и снег только-только сошёл, оставив после себя подсыхающие лужи. Природа пробуждалась после зимней спячки, и что-то неуловимо прекрасное носилось в воздухе. Но люди этого не замечали. Вот один из них поднялся и подошёл к берёзе. Там был привязанный к стволу берестяной стаканчик, в который капал берёзовый сок. Он привязал его утром, когда они только принялись за работу. Теперь стаканчик был почти полон. Он аккуратно отвязал его и поднёс, было, к губам, но в последний момент передумал. Девушка, что сидела на камне, также утром озаботилась берёзовым соком, но только в её кружке сока не было, он почти сразу перестал течь.
Люба подлетела ближе. Как это у неё получилось, она не знала, но только Небо выполняло любое её желание. Она заглянула человеку в глаза. Странным образом он не видел Любу, а может просто боялся увидеть то, что видеть не положено. Но в тот миг, когда их глаза встретились, что-то огромное шевельнулось в его душе. Он подошёл к девушке, что сидела на камне с поникшими плечами, и протянул ей свою кружку.
Она сначала даже не поняла. Он что, отдаёт ей своё? Она в недоумении подняла голову и заглянула в его глаза, ожидая увидеть в них всё, что угодно, но только не то, что увидела. В его глазах плескалось Небо. И тогда девушка вдруг поняла, что земля перестала её держать...
А где-то высоко над ними звонко смеялись серебряные колокольчики...
И до сих пор иногда люди слышат в небесах её весёлый смех. Она бывает по-настоящему счастлива только тогда, когда люди поднимают голову, чтобы увидеть Небо, когда два любящих сердца вдруг отрываются от земли и начинают видеть мир в правильном свете. Иногда она всё ещё смеётся.
Слышите?
Подарок для папы
Папе дракон не понравился.
– Не, ну он старый какой-то...
– Тише, – мама посмотрела на папу, точь-в-точь как смотрела на нас, когда ей казалось, что мы слишком шумно играем.
– Не расстраивай детей, – добавила она шёпотом.
Смешно. Как нас теперь можно расстроить? Мы пришли на представление с драконом. Самым настоящим! И будь он хоть самым старым драконом на свете – мы были счастливы просто потому, что его видели.
Дракон был большим. Наверное, с целый автобус! Он смирно сидел в своей огромной клетке и что-то неторопливо жевал, равнодушно поглядывая на зрителей, что сидели вокруг него на многоярусных скамеечках. Огромный и толстый дядька, который гордо расхаживал вокруг клетки, пока зрители рассаживались по местам, взял в руки микрофон.
– Дамы и господа! Я рад приветствовать вас на моём зажигательном шоу – шоу дядюшки Эрла! Сегодня я познакомлю вас с самой опасной и кровожадной тварью во вселенной – огнедышащим драконом!
Мама возмутилась:
– Как можно такое говорить? Да ещё при детях...
Видимо, не одна она так подумала. По рядам прокатился возмущённый шёпот. Но толстый Эрл, кажется, ничего не замечал. Взяв микрофон левой рукой, правой он ухватился за длинную палку с огромным ржавым гвоздём на конце.
– Сейчас... Сейчас я докажу вам это!
- Закройте глаза, дети. Не стоит на это смотреть.
Я не знаю, закрыл ли кто-нибудь глаза. Мне было не до того. Я не мог отвести взгляда от огромного, но такого беззащитного дракона. Вот толстый Эрл попытался уколоть дракона, держа палку правой рукой, но не смог. Она была слишком длинная и потому тяжёлая. Тогда он отбросил микрофон в сторону и, ухватившись за своё орудие обеими руками, словно старинный рыцарь с копьём наперевес, ринулся к клетке.
Люди вокруг вскакивали со своих мест и что-то кричали. Я не помню что. Помню только испуганный взгляд дракона и его рёв, когда огромный гвоздь воткнулся ему в ногу. И тогда я вдруг понял, что гвоздь был вовсе не ржавый. Толстый Эрл просто не считал нужным отмывать его каждый раз от драконьей крови...
Мы покидали импровизированную арену в спешке.
– Не плачь, не надо плакать, малыш, – это мама старается меня утешить.
– Я сегодня же свяжусь с комитетом по защите прав животных. Эти истязания должны прекратиться!
Спасибо тебе, мама. Спасибо, папа. Вы у меня самые лучшие.
Ведь у вас нет палки с гвоздём...
Нас трое братьев. И так получилось, что я был самым маленьким и оттого, наверное, впечатлительным. Почти всю обратную дорогу я проревел, в пол-уха слушая, о чём говорят мои братья с родителями.
Старший брат возмущался:
– Да его самого надо посадить в клетку!
– Да! А мы бы тыкали его гвоздиком, – подхватил средний.
Мама покачала головой.
– Нельзя так говорить, дети. Ведь он человек, такой же, как мы.
Мы просто должны помочь дракону. Надо передать его в хорошие руки.
– Мам, – средний брат дёрнул маму за рукав. – А у нас хорошие руки? Давайте его нам отдадим!
Мама улыбнулась и вопросительно посмотрела на папу.
– Но ведь он дракон, к тому же огнедышащий и очень большой.
Нам негде его держать, это раз. И что, если он подпалит наш дом? Тогда нам тоже будет негде жить.
– Это «два», – подвёл неутешительный итог старшенький.
– Вообще-то мы могли бы держать его в сарае... Но это неважно. Я другого понять не могу – как к толстому Эрлу попал этот редчайший экземпляр?
Я насторожился. Мама произнесла незнакомое слово, а я очень люблю знакомиться с незнакомыми словами. Я так много их знаю, что, наверное, мог бы написать целую диссертацию, хотя и не знаю, что это такое.
Папа нахмурился. Он всегда хмурится, когда чего-то не знает. Наверное, он тоже в первый раз слышал такое слово – «экземпляр».
– Говорят, – задумчиво произнёс он, – что толстый Эрл раньше был миллионером и жил в Америке. Но несколько лет назад он вложил все свои деньги в какой-то проект института морфогенетики и прогорел. Вот с тех пор он и путешествует по свету со своим драконом – пытается вновь разбогатеть, устраивая свои чудовищные представления.
– Так, может быть, генетики именно тем и занимались, что пытались воссоздать такое легендарное существо как дракон, а, иначе, откуда бы ему взяться?
– Вероятно, так и было. Вот только не «воссоздать», а создать, поскольку огнедышащих драконов в природе никогда не было. Как не было единорогов и всех остальных персонажей средневекового мифотворчества.
На лице мамы промелькнула хитринка.
– Вот как? А девственниц тоже не было?
Я затаил дыхание. Вот это да! Так много новых слов. Слёзы как-то сами собой стали подсыхать.
– Видишь ли... – папа стал скучным, каким он обычно бывает на своих лекциях. – Видишь ли, милая, миф о единороге возник в средние века, когда одному европейскому монарху некий африканский король в качестве подарка преподнёс белого носорога. Для европейцев это было чудом, и рассказы о нём стали распространяться по Европе со скоростью лесного пожара. А как можно описать в рассказе то, чего раньше никто не видел?
– Сравнив?
– Именно! Путём сравнения. Так и появился миф о белой лошади с рогом на носу.
– А как же девственницы, милый? Неужели они тоже водились только в Африке?
Мне показалось, мама пошутила, но папа почему-то принял её слова всерьёз.
– Увы. Нравы средневековой Европы не располагали к существованию такого класса как «девушки». А совместили их, вероятно, по принципу подобия: и то, и другое чрезвычайно редко можно было встретить на просторах Европы. Возможно даже, носорогов встречали чаще...
Мама улыбнулась и взяла папу под руку:
– Люблю тебя, милый.
Мы повисли на маме.
– А нас! А нас ты любишь?
– Очень. Я очень-очень вас всех люблю, – мама обняла нас крепко-крепко и шепнула мне на ушко:
– А дракону мы обязательно поможем. Вот увидишь.
Наверное, меня она всё-таки любит чуточку больше...
Едва войдя в дом, папа направился в свой кабинет. Мама решила испечь сладкий пирог, чтобы нас немного утешить, а мы вышли на веранду. Нам нужен был план. Мне всего три года и я ещё не знаю, что это такое – план, но старшему из нас целых пять лет. Он такой взрослый, что скоро даже пойдёт в школу. И он придумал отличный план! Мы должны сегодня лечь в кроватки пораньше, чтобы усыпить бдительность родителей. А когда они заснут, мы потихоньку встанем и пойдём освобождать дракона. Вот и всё! Просто, как всё гениальное...
План был окончательно утверждён, прежде чем поспел пирог.
– Дети, идите кушать!
Мы собранно и без лишних разговоров расселись за столом. За что и удостоились подозрительного взгляда от мамы. Хорошо, что она ничего не спросила, а то я наверняка бы раскололся, как сказал бы старший. А мне совсем не хотелось раскалываться, мне хотелось ещё пойти в школу.
– Безобразие! – папа в расстроенных чувствах вышел из кабинета.
– Что случилось, милый?
– Ты не поверишь, дорогая! Но на этого дракона не распространяется закон о защите прав животных.
– Вот как?
– Они говорят, что закон, который признавал бы за мифическими животными, созданными морфогенетиками, какие-либо права, ещё только находится в разработке. И до окончательного его принятия может пройти целый месяц.
– Боюсь, этот дракон не сможет так долго ждать. Ты сам видел, ему срочно нужна помощь.
– Знаю. И самое неприятное, что комитет по защите прав животных тоже это знает. Они знают про нашего дракона, но ничего не могут с этим поделать – закона-то нет!
– Как же быть? – мама растерянно посмотрела на папу.
Мы с братьями переглянулись и с удвоенной энергией принялись поедать свои кусочки пирога. Надо было скорее лечь в постель. Спасение дракона зависело только от нас. И как же здорово было это знать!
Потом мы легли в кроватки и стали ждать, когда родители уснут. Я изо всех сил боролся со сном. Последнее, что я помню, это тонкая полоска света под нашей дверью...
– Эй... Просыпайся, – кто-то тряс меня за плечо.
– Чего тебе? – я отвернулся к стене.
– Ты что, забыл? – старший брат стянул с меня одеяло. – А кто будет спасать дракона?
Дракона? Это подействовало. Я протёр слипавшиеся от сна глаза и сел. В окошко светила луна и было всё хорошо видно. Старший был уже одет, а средний только натягивал на себя шорты, значит, у меня был шанс. Я стал одеваться быстро, как только мог. Но всё равно не успел сделать это раньше среднего брата. К тому же я вдруг понял, что хочу пить.
– Пить хочу, – заныл я.
– Ч-чч... – Старший погрозил мне пальцем. – На колонке воды наберёшь хоть целое ведро.
– Ой, а можно я дракону конфетку возьму? – придумал средний.
– Возьми... Всё. Пойдёмте уже, а то мы так ничего не успеем.
Когда мы вылезли из дома через окно, в руках у меня было маленькое ведёрко – пить-то хочется.
Это было довольно страшно – гулять ночью по улице. Мы шли, держась за руки, и всё равно оглядывались по сторонам. Того, что нам будет так страшно, план не предусматривал. Оставалось надеяться, что во всём остальном он был безупречен.
В отличие от меня, старший помнил дорогу. Мы всего один раз свернули не туда. Но потом всё-таки вышли на площадку с аттракционом дядюшки Эрла. Отдирая от себя колючки репейника, мы подошли к огромной железной клетке. Сейчас она казалась гораздо больше. Палки с гвоздём на конце нигде не было видно. Это вселило в меня тревогу.
– А если толстый Эрл сейчас выскочит на нас с этой палкой?
– Ч-чч... Если ты будешь так шуметь, то он точно выскочит, – старший брат испуганно огляделся. – Выскочит, и превратит нас всех в «экземпляров».
На глазах у нас со средним показались слёзы:
– Не хотим в «экземпляров»... – захныкали мы.
– Да тише вы... Никто не превратит нас, если вы будете вести себя тихо.
Мы немного успокоились. Но всё равно было чуточку страшно.
Я посмотрел на клетку и вдруг понял, что дракон уже не спит, а смотрит на нас своими огромными глазами. Почему-то я вспомнил маму.
– Вы почему не спите? Дети должны по ночам спать.
Мне показалось, что это сказал дракон.
– Уважаемый дракон, мы пришли сюда, потому что хотим вам помочь.
Хорошо всё-таки иметь старшего брата, который может выразить твои мысли яснее, чем ты сам.
– Помочь? – дракон удивился. – Но как вы, такие маленькие, можете помочь мне, такому большому?
– Мы выпустим тебя на свободу.
Дракон тяжело вздохнул:
– Эта клетка заперта на тяжеленный замок, который не сломать даже мне. А как вы собирались это сделать?
Мы переглянулись. Об этом в плане ничего не было, видно он был не так совершенен, как нам казалось.
– А что же нам делать?
– Спасибо вам, дети, но вы не можете мне помочь.
Возвращайтесь домой, пока старый Эрл не проснулся.
Дракон шмыгнул носом. Потом ещё раз. И ещё. Он будто к чему-то принюхивался.
– Постойте, – в волнении прошептал он. – Мне кажется или у вас в ведёрке и впрямь вода?
Да, у меня в ведёрочке было немного воды.
– Вода, – сказал я. – Ты хочешь пить?
– Пить? Хочу ли я... Да я мечтал об этом весь прошедший год! Для нас, драконов, вода – это источник жизни. Она единственное, что придаёт нам силы. Старый Эрл знал это и давал мне воды совсем чуть-чуть, только чтобы я не умер. О-о-о... Будь у меня хотя бы несколько вёдер воды – и меня не удержать никакими замками!
– Это правда.
Мы испуганно оглянулись. Такой знакомый голос, но... Что здесь делает папа в такой час? А папа тем временем поставил вёдра с водой, которые принёс, на землю и куда-то ушёл. Объяснила всё мама. Она взяла одно ведро и просунула его сквозь прутья решётки – они были хотя и толстыми, но довольно редкими.
– Угощайтесь, дорогой дракон.
Посмотрев на то, как он, захлёбываясь, пьёт воду, мама присела рядом с нами и грустно спросила:
– Мальчики, ну скажите, разве можно было уходить из дома без спросу, да ещё тёмной ночью, когда все люди должны спать в своих кроватках?
– Но, мама, ночь совсем не тёмная!
– Ч-чч... – зашипели на меня братья.
– Мамочка, мы хотели помочь дракону, – сказал старший.
– Мы так за вас волновались, мальчики! А что было бы с вами, если бы вы потерялись? Или...
– Или если бы толстый Эрл вас поймал, посадил в клетку и увёз куда-нибудь в дальние страны? – добавил папа, принеся ещё два ведра воды.
Мы поникли. За всех сказал старший, он лучше всех это умеет.
– Мы так больше не будем. Мы очень вас любим...
Мама обняла нас всех, после чего хитро улыбнулась и погрозила нам пальцем:
– Смотрите, я на вас надеюсь.
И мы поняли, что она больше не сердится. Всё-таки у меня замечательные родители! Хотя и любят приврать иногда. Ну, скажите, разве можно мальчиков посадить в клетку? Ерунда какая. Да никто бы не пришёл на нас смотреть – мальчиков кругом и так хватает. А вот идея с дальними странами мне очень понравилась...
– Ну, вот, – папа поставил последнее ведро в клетку и подошёл к нам. – Сейчас дракон наберётся сил и сломает замок.
Средний брат не утерпел:
– Папа, а откуда вы с мамой узнали, что дракону нужна вода?
– Из Интернета. Мы полночи там просидели, искали ответы.
А вот это было интересно. Меня это по-настоящему заинтересовало:
– Папа! А разве Интернет на все-все вопросы знает ответ?
– А это как спрашивать будешь, сынок.
Я попробовал:
– А зачем дракону нужна вода?
Папу хлебом не корми, дай только ответить на какой-нибудь умный вопрос. Кажется, этот вопрос был умным. Я стал собой гордиться.
– Как это ни странно, но вода очень нужна огнедышащим драконам. У них есть особые органы по переработке воды. Они расщепляют воду на водород и кислород. Водород в дальнейшем хранится в специальном расширительном пузыре – наподобие плавательного пузыря у рыб – благодаря чему драконы могут терять в весе и летать. Для кислорода тоже есть своё хранилище. А огнём они дышат благодаря смешению этих двух газов...
– Милый, мне кажется, для лекции сейчас не самое подходящее время.
Мама была права. Дракон закончил пить воду. Точнее, вода закончилась. На всякий случай мы отошли подальше и стали ждать, что будет. Сначала дракон просто сидел и прислушивался к своим ощущениям. Но вот он поднялся и глубоко вздохнул. Потом ещё раз. Складки на его боках расправились, и он вдруг показался мне совсем не старым. Затем дракон резко выдохнул, словно бы выплёвывая воздух. Затем ещё раз вдохнул и тут... Он выдыхал воздух, а в метре от его пасти воздух вдруг превращался в струю ревущего голубого пламени. Это было здорово!
Дракон направил огненную реку на замок своей клетки. Мы затаили дыхание. Очень быстро замок стал тёмно-багровым, затем алым и... Ничего не произошло. Папа подошёл ближе.
– Мне кажется, или замок и клетка сделаны из тугоплавкого металла?
Дракон весь в расстроенных чувствах сидел посреди клетки.
– Похоже, этот Эрл всё предвидел... Мне никогда отсюда не выбраться.
На глазах дракона навернулись слёзы. Почему-то это очень удивило папу. Слёзы дракона скатывались по его щекам, оставляя дымный след, и падали на огнеупорный пол. Папа схватил маму за руку.
– Ты видишь? Ты это видишь? Он что... плачет?
– Но, милый, разве рептилии умеют плакать?
– Невероятно...
Мы смотрели на плачущего дракона и не понимали, что происходит. А дракон уже чуть ли не рыдал, слёзы лились в два ручья. Лужа под ним становилась всё больше. Но это была какая-то неправильная лужа. Она пенилась и пузырилась, а дым, который валил от неё, был таким едким, что папа оттащил нас с мамой на другую сторону клетки. Нам плакать хотелось, а он почему-то был в восторге и только что не танцевал. Ну, как понять этих взрослых?
Вмешалась мама:
– Уважаемый дракон. Не нужно плакать. Подумайте о том, какой пример вы подаёте детям.
Дракон всхлипнул последний раз и посмотрел по сторонам. Он обнаружил нас не на месте и немного удивился.
– Простите, больше не буду. А почему вы...
И тут он вдруг провалился. Папа всё-таки пустился в пляс. Какой стыд.
Клетка стояла на огромной кольцевой подпорке метра полтора высотой – наверное, чтобы дети не совали в клетку свои любопытные носы, а продукты драконьего метаболизма скапливались где-нибудь вдали от любопытных глаз. И сейчас дракон провалился сквозь растаявшее дно своей клетки прямо до самой земли!
Папа ликовал.
– Гениально! Хотел бы я знать: это неизбежный результат модернизации организма или продукт сознательной работы?
– Что случилось? – растерялся дракон.
– Мне кажется, что вы свободны, – пояснила мама.
Удивлению дракона не было предела.
– Свободен? Но как?!
– Всё очень просто. Дело в ваших слезах, дорогой дракон. У обычных животных это просто солёная водичка, но у вас... Не знаю, что именно это за кислота, но она за несколько минут растворила стены, а точнее, пол вашей темницы. Вам осталось только перевернуть клетку на бок, и вы свободны!
Дракон не сразу поверил. Он так долго этого ждал... Он был очень силён, и всё же ему стоило немалого труда опрокинуть набок эту железную конструкцию, бывшую ему тюрьмой все последние месяцы. А уж грохоту было...
Мы вспомнили о толстом Эрле, только когда он появился. Старик еле стоял на ногах – наверное, он был болен. В руках у него была палка.
– Ах, вот, значит, как! – зарычал он. – Решили украсть у меня дракона? Не выйдет! В вашей стране тоже есть закон и по закону этот дракон принадлежит мне. Убирайтесь прочь, безмозглые дураки!
Эрл взмахнул своей палкой, но не устоял на месте и рухнул на бок. Через секунду он захрапел.
– Шоу должно продолжаться... – грустно подвёл итог папа.
– Что нам делать, милый? Ведь формально он прав.
Мы посмотрели на папу. У нас что, отнимут дракона?
– Ну... Если подходить к этому формально, то мы всего лишь дали животному напиться. Это не является преступлением.
– Это раз, – сказал я.
– Освободился из клетки дракон сам, без посторонней помощи...
– Это два, – сказал средний.
Папа задумался.
– Ну же, милый!
– Ну... С точки зрения закона дракон не является животным, так? А раз так, то на него не распространяются и законы о защите прав животных... Это что касается прав. И именно на этом зациклены все защитники животных. Но! – Папа многозначительно поднял палец.
– Что?! – не выдержали мы.
– Это может означать лишь одно: на нашего дракона не распространяются вообще никакие законы. Юридически он просто не существует!
– Как же так? – дракон казался растерянным. – Ведь вот он я...
– И что это нам даёт, милый?
– Это нам даёт свободу! Ведь до тех пор, пока не будет принят закон о вашем юридическом статусе, дорогой дракон, вы ни при каких обстоятельствах не можете являться чьей-либо собственностью! Вы – свободны...
Нашей радости не было предела. Какой же папа всё-таки молодец!
– Кстати, – заметил папа, – если хотите, то можете какое-то время пожить у нас в сарае. До тех пор, пока всё окончательно не прояснится. Как вы, уважаемый дракон?
– Я всеми лапами «за»!
Когда мы сели в папину машину и поехали домой, дракон парил в небе, следуя над нами, словно воздушный змей на верёвочке. Иногда он выдыхал реки голубого огня, чтобы позабавить нас. Это было очень красиво! На разговоры родителей я почти не обращал внимания.
– Милый, а ведь ты был против того, чтобы приютить дракона...
– Видишь ли, мне он показался достаточно разумным. Поэтому я изменил своё мнение. Хотя, ты знаешь, я вроде бы нигде не встречал подобной оценки умственных способностей рептилий. Больше скажу, я и подумать не мог, что он... он...
– Что случилось?
Я посмотрел на папу. Он выглядел очень удивлённым.
– А как он с нами говорил? Он даже пасть не открывал! Не говоря уж о том, что устройство его гортани не предполагает членораздельную речь.
– Уверена, всё имеет логичное объяснение, милый. Завтра мы всё выясним и вместе посмеёмся над твоими подозрениями.
– Очень на это надеюсь. Ты знаешь, я не верю в чудеса...
Весь следующий день папа ходил мрачнее тучи. Наверное, он так и не нашёл логичного объяснения. Какими всё-таки взрослые могут быть занудами. Казалось бы – вот он, дракон. Живи и радуйся. Но нет, им надо всё обязательно разложить по полочкам и написать на бумажках, как это всё называется. А иначе они страшно огорчатся. Им непременно надо, чтобы игрушки были собраны в коробочке, а не валялись по всему дому – каждая на своём месте. Мне даже иногда кажется, что они нас не понимают. Ну, как им объяснить, чтобы они поняли, что мне уже надоело каждый день раскидывать игрушки по своим местам? Старший брат уже смирился, и каждый вечер убирает свои обратно в коробочку, а мы со средненьким ещё на что-то надеемся: может быть, случится однажды чудо? Ведь дракона-то нам оставили...
Мне стало жаль папу. Ну, нельзя же так себя изводить! Я долго его искал, а нашёл у сарая. Папа сидел на пеньке у ворот и задумчиво смотрел на раздавленное ведро, которое было похоже теперь на лепёшку.
– Он это не нарочно, – сказал я примирительно.
Папа ничего не ответил, только вздохнул тяжело. А я вдруг испугался, что папа сейчас заплачет. Нет, правда! Он никогда этого не делал, но вдруг это было какое-то особенное ведёрко?
– Папа, ты не будешь плакать? – спросил я.
Папа как-то странно посмотрел на меня, как будто только сейчас заметил. И я понял, что вот сейчас он точно заплачет. Надо было что-то делать.
– А у меня яблоко есть, – предложил я. – Хочешь?
Кухня тётушки Мелиссы
На кухне тётушки Мелиссы всегда чистота и порядок. Тарелки чисто вымыты и расставлены по своим местам. А уж как блестят – залюбуешься! Сковородки и кастрюли содержатся в идеальной чистоте – ну хоть смотрись в них! И даже старенький коврик на пороге нигде не протёрт до дыр.
Я люблю бывать здесь, и не удивительно: всё на кухне тётушки Мелиссы радует глаз. А какой чудный, густой аромат витает вокруг! Порой даже кажется, что если взять ложку, то варево, кипящее на огне, можно черпать ею прямо из воздуха.
Все вещи здесь давно друг друга знают и каждое утро, едва лишь солнце пошлёт на землю свой первый лучик, можно услышать (если хорошенько прислушаться), как чашечки в буфете тоненькими голосами приветствуют своих соседей – чайные блюдца:
– Дзинь! Дзинь! Утро доброе!
На что блюдца всегда дружно отвечают:
– Дзанг! Доброе утро!
Каждый день начинался, как всегда и, как всегда, старый пузатый чайник где-то в углу кухни начинал своё бесконечное ворчание:
– Здрасьте – до свидания. Начинается! С ума можно сойти от вашего звона. Сколько лет здесь живу, но никогда не встречал более легкомысленных особ. Уф!
После этих слов все разговоры, конечно же, стихали. А старый чайник от сознания своей важности и веса в обществе надувался ещё больше (если это вообще возможно – больше) и начинал пыхтеть и сопеть, всем своим видом показывая свою значимость и независимость. От чего? Да ОТО ВСЕГО! Но так как это был очень старый чайник, он через некоторое время засыпал вновь, и жизнь на кухне тётушки Мелиссы шла своим чередом.
Но как-то раз, кажется, это было в прошлый четверг, тётушка Мелисса, ставя чайник на огонь, вдруг обнаружила, что он прохудился.
– Ах, ты, старый негодный чайник! – воскликнула раздосадованная тётушка и быстренько перелила воду в новый.
К сожалению, она ничего не знала о других достоинствах старого чайника, поэтому он больше не появлялся на кухне. На следующий день дверные ключи рассказали, что старый чайник отдали старьёвщику. Больше о нём ничего не известно.
С тех пор прошла целая неделя и вещи на кухне, конечно, вспоминали о старом чайнике, но при этом они не могли удержаться, чтобы не подмигнуть друг другу. А уж если кто состроит смешную рожицу, то все так и падали со смеху, не опасаясь, что кто-то своим ворчанием сможет помешать их веселью.
Эту историю мне рассказала прелестная фарфоровая чашечка, когда однажды я присел рядом в ужасно дурном настроении. И, помолчав, добавила:
– Почему же вы такой печальный сегодня? Я не хочу, чтобы вы однажды тоже отсюда исчезли… Улыбнитесь, пожалуйста!
Людмила Белан, г. Кривой Рог, Украина.
Мудрый Тисс
«Мудр только тот, кому давала уроки Природа»
(Древнегреческий философ Пиндар)
В одном из стародавних королевств на придворцовой площади рос величественный старый Тисс. Кто и зачем вырастил это ядовитое дерево вблизи людских жилищ, никто не знал.
Но вот что было удивительно: Тисс уважали и почитали все жители страны, берегли его, как реликвию, как святыню. Рассказывают, что в былые времена часто приходили к нему девушки и просили:
– Дай мне своё семечко, могущественное дерево.
– Зачем тебе яд, неразумноё дитя? – спрашивал Тисс.
И девушки рассказывали ему истории своей несчастной любви и умоляли дать семечко, чтобы отравить разлучницу.
Дерево отвечало:
– Яд я тебе не дам – ты задумала злое дело. Иди по жизни с добрыми помыслами, и судьба улыбнётся тебе.
Приходили к нему и молодые юноши, прося о том же. На это мудрый Тисс говорил:
– Коварное дело замыслил ты. Какой из тебя будет после этого мужчина, воин? Иди и в честном поединке с соперником решай свои споры.
А однажды пришёл к нему королевич – будущий наследник престола, и властно сказал:
– Дай мне своё самое ядовитое семечко.
Тисс насторожился и спросил:
– Зачем тебе, будущему правителю, яд?
– Мой отец – король – стар и немощен, он уже не может управлять страной, а мне трон не хочет передавать...
На это дерево предостерегающе зашумело и ответило:
– Не тебе решать такие дела. Если действительно хочешь быть полезным своему народу, помогай отцу править королевством и расскажи ему о своих низких намерениях, если ты не трус.
Задумался молодой королевич и, понурив голову, удалился в свои покои.
Долго не появлялся он на людях, размышляя над словами старого дерева, наконец, явился к королю и, склонив голову, поведал ему о своих дурных замыслах. А потом предложил отцу свою помощь.
Ничего не ответил король. Но через некоторое время призвал королевича к себе и передал ему свою королевскую власть.
Так и повелось в стране – к Тиссу приходили люди со своими думами, сомнениями, и для каждого находил он нужные слова.
Как-то к нему подошёл маленький мальчик и спросил:
– Дедушка Тисс, вы - ядовитое растение. Какую вы пользу приносите? Почему вас так уважают и ценят?
Старый Тисс ответил:
– Всех нас создала Природа, а она ничего зря не делает. У каждого – своя жизнь, от каждого – своя польза. Моими семенами кормятся птицы: ярко-красная мякоть моих шишкоягод неядовита. Зайцы и олени могут поедать хвою тиссов – им наш яд не опасен.
Я никому вреда не делаю, – продолжал говорить Тисс, – и предостерегаю людей от соблазна сделать злое дело. Людей Природа наделила умом. Вот они и должны понять, как использовать этот щедрый дар.
Малыш задумался, а потом сказал:
– Я буду думать, прежде чем совершать поступки.
– Ну, вот и молодец! – ответил старик.
А однажды к дереву подошёл чужестранец и сказал:
– Уважаемый Тисс, я проделал долгий путь, чтобы найти вас. Рассказывают, что в вашей стране процветает справедливость и добропорядочность, и в этом – ваша заслуга. А в моей стране много зла и насилия. Дайте, пожалуйста, мне ваше семечко. Я хочу вырастить у нас такое же дерево.
– Благородное дело задумал ты, добрый человек! А знаешь ли ты, чтобы вырастить тисс, потребуется не одно поколение садовников.
– Есть у меня молодой помощник. Он ценит Природу, добр душой и предан мне. Ему я и передам своё дело, – ответил пришелец.
– Тогда в добрый час! – сказал Тисс и, тряхнув своей самой красивой веткой с сочными плодами, бросил садовнику одну шишкоягоду.
Путник поклонился старому дереву, поблагодарил его и, не мешкая, отправился в свою страну.
Как цветы стали разноцветными
Произошла эта необыкновенная история в давние-предавние времена.
Однажды ранней весной на опушке молодого леса появились новые растения. Никто не обращал на них внимания – уж очень они были невзрачными: тоненькие стебельки склонялись до земли под тяжестью бледно-жёлтых шариков, притаившихся между листьями.
Деревья, считавшие себя самыми главными представителями леса, смотрели на них свысока.
– Какие-то заморыши, а не растения, – сказало самое высокое дерево.
– Эти существа погибнут от первого же дождя, – поддакнул ему сосед.
И вот над лесом пронёсся ураган, пригнавший тёмные дождевые тучи. Они натыкались на верхушки деревьев и холодным ливнем падали на землю.
Но, наперекор стихии, новички выжили, они даже подросли и окрепли. В конце лета шарики на них разбухли, подсохли и растрескались. Из них высыпались семена, которые затерялись в перегнившей листве.
Следующей весной растений стало намного больше; некоторые из них поднялись настолько высоко, что смогли дотянуться до нижних ветвей деревьев.
– Давайте дружить! – предложили они.
Но старожилы, почему-то решив, что им угрожает опасность, промолчали.
В это время мимо пробегал шустрый любознательный паучок. Увидев новые растения, он спросил у первого попавшегося малыша:
– Ты кто?
– Я – цветок, – ответил он.
– Цветок... цвет... Почему же ты не цветной? – поинтересовался восьмилапый житель леса.
– А что такое цвет?
– Цвет – это красиво! Посмотри на меня, я такой, как солнце – золотисто-жёлтый. Это – мой цвет. Все паучки в нашем лесу имеют какой-нибудь цвет.
Маленькое растение задумалось, а потом произнесло:
– Мне рассказывала бабушка, что когда-нибудь добрые души подарят нам цвет и красоту.
Паучок был сообразительным малышом, его глазки заблестели от интересной идеи и он побежал домой. Растормошив спящего дедушку, паучок спросил:
– Скажи, дед, а у нас добрые души?
– Добрые, добрые, – улыбаясь, ответил старый паук. – Что ты задумал, внучек?
Малыш рассказал дедушке про новых жителей леса, а потом спросил:
– А мы можем подарить им цвет и красоту?
– Если захотим, то сможем: наши пауки могут ткать разноцветную паутину, которая могла бы украсить эти растения. Зови-ка всех на большую поляну!
Собравшись вместе, пауки внимательно выслушали своего мудрого сородича.
– Согласен! Давайте оденем цветы в разноцветные юбочки, – радостно закричал паучок-подросток с ярко-оранжевым брюшком.
– У меня своих дел хватает, – проворчал многодетный папаша.
– Мне своих детей кормить надо, – сказала розовобрюхая паучиха.
Все разволновались, зашумели, наперебой высказывая свои мысли. Тогда мудрый старичок-паучок сказал:
– Погодите! Не спешите отказываться: нас много. Если каждый оденет одно растение, представляете, какой красивый и весёлый лес у нас получится.
Восьмилапые обитатели леса пошумели, поговорили и согласились помочь цветам обрести красоту.
Наутро все собрались на опушке леса. Старший паук, чтобы избежать ссор, показал каждому растение, которое надо было одеть. К вечеру юбочки, накидки, шарфики и беретики были готовы.
Самый маленький паучок, которому достался самый низенький цветок, соткал из своей нежной паутинки пять маленьких овальных лепестков голубого цвета. Он приклеил их вокруг бледного шарика. Потом попросил у своего друга желтый лоскут паутины и укрыл серединку цветка. Получился крохотный, голубой, как небо, цветочек.
Молодая паучиха отлично справилась со своей работой: она украсила шарики самого высокого растения пятью нежно-розовыми лоскутами паутины. Шариков на этом растении было много, и оно стало похожим на розовое облако. Паучиха долго крутилась возле него и, наконец, взяв у своей прабабки немного толстой коричневой паутины, налепила на стеблях небольшие иглы-шипы.
Ворчливый паук-папаша из своей ярко-жёлтой паутины соткал множество узких полосок разной длины – его цветок напоминал маленькое весёлое солнышко.
Самая светлая паучиха выткала неширокие полоски с закруглёнными краями и прицепила их к своему растению. Середину цветка она украсила ярко-желтым беретиком. У неё получился симпатичный белый цветок.
А тётушка малыша, затеявшего это благородное дело, одела своё растение в юбочку, состоящую из синих лоскутков с зазубренными краями.
Наступила ночь. Уставшие паучки разошлись по домам.
А наутро их ожидало чудо! Лес преобразился: новые растения светились всеми цветами и оттенками радуги, благодарно кивая паучкам разноцветными головками. Даже деревья заулыбались – приятно ведь стоять на таком красивом ярком коврике.
А тем временем слетелось и сбежалось на опушку всё лесное население. Начался настоящий праздник. В разгар веселья старый паук предложил:
– А ну-ка, малыши, придумайте имена всем новым растениям нашего леса.
Так и появились названия цветов: ромашка, незабудка, василёк, одуванчик, шиповник и многие другие.
Когда все разошлись, одно дерево с грустью сказало:
– Жаль, отцветут наши цветы, и будет снова всё вокруг только зелёное.
Цветы задумались, поговорили между собой и решили:
– Мы будем цвести по очереди, тогда с ранней весны и до поздней осени в лесу будет весело и красиво.
Вот так закончилась эта удивительная история.
Задание детям:
1. Нарисуйте цветы, о которых вы узнали из этой сказки.
2. Нарисуйте несколько иллюстраций к сказке.
3. Дополните сказку: расскажите о других цветах, которых одели паучки.
Королевство Агар-Агар
В одном заморском королевстве жила принцесса Агара. Это была избалованная и своенравная девушка. Она измучила всех во дворце своими прихотями и трудновыполнимыми желаниями.
Как-то она потребовала:
– Хочу сладостей, которых ни одна принцесса не ела, и о которых не знает ни один придворный повар.
Отец-король только руками развёл и сказал:
– Доченька, тебе готовят халву из семян белого кунжута, варят лесные орешки в меду и многие другие сладости подают к столу. Что же ещё ты хочешь?
– Слышала я, – ответила Агара, – в приморском посёлке хозяйки готовят сладости с водорослями и называют их мармеладом. Хочу такой мармелад!
Королева строго сказала:
– Ты – принцесса. Негоже тебе кушать еду простых людей, ещё болезнь какая-нибудь приключится.
Девушка выслушала слова родителей и ничего не ответила. А на следующий день, пока во дворце все спали, она переоделась в платье прислуги и отправилась в посёлок. Зайдя в первый попавшийся двор, она увидела детишек, которые ели разноцветные желейные кусочки какого-то лакомства. Агара зашла в дом и повелительно сказала:
– Женщина, дай мне сладостей с водорослями!
Хозяйка с удивлением посмотрела на неё и ответила:
– Ты кто такая? Командуешь тут, как принцесса!
– Я и есть принцесса.
– Да какая из тебя принцесса?! Настоящие принцессы так не одеваются и так себя не ведут. А если хочешь попробовать наших сладостей, поработай сначала.
– Что делать надо? – спросила девушка.
– Пойди к морю. Там мой старший сын Агар вылавливает водоросли. Промой их от песка и мелкой морской живности, принеси во двор и разложи на полках сушиться. Как сделаешь всю работу, дам тебе фруктового мармелада.
Пришла Агара на берег и засмотрелась на море: в прозрачной воде колыхались ажурные красные водоросли, словно кто-то разбросал в ней нежные кружева.
В это время появился юноша с полной сетью водорослей. Принцесса сказала:
– Твоя матушка послала меня помогать тебе. Где можно помыть улов?
Ныряльщик ответил:
– Со скалы стекает чистый горный ручей, в нём мы и моем эти растения.
Долго работала девушка, пока не наносила во двор достаточно водорослей. Принеся последнюю корзину, усталая и притихшая, Агара села под домом на пенёк.
Хозяйка вынесла ей полное блюдо разноцветного мармелада. А потом рассказала, как его готовят: в уваренный сок ягод добавляют пластинки агар-агара, полученного из красных водорослей.
Мармелад таял во рту – такой вкусной сладости принцесса никогда не ела.
– Спасибо вам, добрая женщина, за науку и угощение. Можно я к вам ещё приду?
– Будем рады! – услышала Агара голос юноши.
Подойдя к девушке, сын хозяйки приветливо улыбнулся и подал ей раскрытую ракушку, в которой светилась нежно-розовая жемчужина.
С тех пор Агара, переодевшись в простое платье, часто ходила к морю. К её выходкам родители привыкли. Запрещать эти прогулки не имело смысла: принцесса всегда находила возможность сделать по-своему.
Прошло некоторое время. Агар полюбил прелестную помощницу и не скрывал своих чувств. Однажды он сказал:
– Я пойду к твоим родителям свататься.
Девушка горько расплакалась.
– Я люблю тебя, но мы не сможем пожениться – я действительно принцесса.
На это юноша ответил:
– Тогда иди во дворец, твоя жизнь там, а моя – здесь, возле моря. Прощай!
Агара вернулась домой. После этих событий она изменилась: повзрослела, перестала привередничать, часто бывала грустной и задумчивой.
Из других стран приезжали свататься молодые принцы, но девушка никого из них не хотела видеть.
Как-то королева спросила:
– Что с тобой происходит, дитя моё? Почему ты не хочешь знакомиться с женихами?
Девушке пришлось рассказать о своей любви к простому юноше.
Через несколько дней король принял решение. Он послал слугу за Агаром и его родителями. Когда все собрались в тронном зале, мудрый правитель объявил:
– Вы можете пожениться, если не боитесь трудностей. После свадьбы будете жить в посёлке, добывать вместе с его жителями водоросли, получать из них агар-агар и продавать его по всему миру. На заработанные деньги построите себе дворец, а когда мы состаримся, станете правителями всех наших земель, которые назовёте Королевство Агар-Агар.
Настоящая любовь – великая сила, и молодые люди согласились на такие условия.
Прошло много лет. Королевство Агар-Агар процветало: в нём производили самый лучший в мире загуститель из водорослей. Местные кондитеры славились своими превосходными изделиями – мармеладом, пастилой, зефиром, конфетами и прочими сладостями.
А королева Агара до глубокой старости сама готовила для внуков и правнуков самые вкусные сладости с водорослями.
Как дед Макар невесту выбирал
Приехал как-то Макар, студент столичного университета, в село, деда с бабушкой навестить. Вечером за чаем разговорились: дед вспомнил свои студенческие годы, бабушка – свою молодость.
Неожиданно Тарас перебил их и попросил:
– Дед, расскажи, как ты с бабушкой познакомился.
Смекнул Макар, что неспроста внук заинтересовался этой историей, подмигнул своей жене, Насте, и начал рассказывать. А надо сказать, что своими байками он на всё село славился. Как начнёт говорить, заслушаешься и перестаёшь понимать, где правда заканчивается, а где вымысел начинается.
– Было это уж очень необычно, словно в сказке, – начал дед, улыбнувшись. – Жили по соседству со мной две девушки. Одна из них – Ульяна – красавица: губы алые – так и манят к себе, руки белые – так и тянутся ко мне. А наряжали её отец с матерью – что ни день, то новые одежды. В них она ещё краше становилась.
А другая девушка, Настенька, как цветочек полевой: нежна, мила, своей неброской красотой да чистой душой сердце тревожит, покоя лишает.
Как увижу Ульяну, так и хочется в губы алые поцеловать да замуж взять. А как встречу Настю, бабушку твою, душа переворачивается, голова кругом идёт. Совсем запутался я. После окончания института направили меня учительствовать в родное село. Ещё хуже стало: каждый день девушек вижу, а кого выбрать – не знаю.
Однажды пошёл я в дальний лес. Вышел на поляну, а на ней дуб вековой растёт. Сел я под дубом, задумался и вдруг слышу, кто-то спрашивает:
– Что ты закручинился, молодец?
Оглянулся – никого не видно. А голос продолжает:
– Это я с тобой говорю – Дуб вековой.
Я ему и рассказал про свои терзания душевные.
Тогда старик говорит:
– Помогу я тебе по-справедливости поступить. Позови девушек в лес, по ягоды, возьми с собой фляжку воды да пару горстей муки. Приходите на эту поляну, а дальше – моё дело. Ты наблюдай и ни во что не вмешивайся.
Так я и сделал. Пока до поляны шли, Настенька полное лукошко ягод насобирала, а у Ульяны только несколько ягод на донышке лежит. Зато как уж она изстоналась, что ноги болят да кушать хочется. Пришли мы на поляну, я хворосту насобирал, костёр развёл и говорю:
– Приготовьте-ка, девчата, что-нибудь поесть. Достал из корзины продукты и возле костра положил.
Ульяна посмотрела, губки надула и проворчала:
– Что же можно на троих из двух горстей муки состряпать?
А Настенька продукты взяла, тесто замесила, ягоды в него положила, листьями обернула и на угли – ох, и вкусный пирог получился. Поели мы, водой родниковой запили и собрались в обратный путь.
А тут на поляну волк выбегает и к девушкам кидается. Ульяна на весь лес визг подняла. А Настя спокойно стоит и говорит зверю:
– Иди-ка ты, Серый, домой.
А волк и не думает уходить, ещё ближе подступает, зубы скалит. Я и не выдержал, схватил палку и к нему – потрепал он меня немного, руку клыком подрал и в лесу скрылся.
Ульяна за дубом спряталась, притихла, а Настя травы лечебной нарвала, размяла её, соком рану смазала, листья приложила и косынкой перевязала.
В это время с Дуба жёлуди посыпались. Мы руками головы прикрыли, а как закончился этот желудёвый град, смотрю: стоят передо мной девицы, как две капли воды друг на друга похожи: обе красавицы, а платья – как у сказочных принцесс. Совсем я растерялся: не пойму, кто Ульяна, а кто Настя.
Довёл я девушек до села, а сам домой поспешил, свалился без сил и до обеда проспал. А вечером собрался и пошёл к Настеньке свататься.
Так вот и живём мы с тех пор вместе. Пока помоложе были, каждый год ходили к Дубу: за науку поблагодарить да здоровья ему пожелать, – закончил свой рассказ дед.
Тарас задумался, а потом сказал:
– Пожалуй, схожу я завтра к старому Дубу, привет от вас передам, здоровья ему пожелаю...
– В добрый путь, внучек! – пожелала ему бабушка.
– Счастливой тебе жизни! – добавил Макар.
Наталь Зуева, г. Тверь, Россия.
Водопад
Однажды давным-давно ветер отправился на прогулку по земле. Он пролетел над Тихим океаном и подразнил его. Океан шуток не любил, он был серьезен и суров, у него было много дел и играть с шутником в его планы не входило. Океан рассердился и брызнул в лицо ветра соленой водой. Ветру это, конечно же, не понравилось, они поссорились и даже подрались. Поднялись огромные волны, и кораблики с белыми парусами, которые так украшали океан, перевернулись. Ветер опомнился, потому что очень любил играть с ними. Драчуны помирились и успокоились.
Ветер намок, замерз и решил погреться в самом теплом месте на земле. Он отправился в Сахару. Там ему было чем заняться. Он строил песчаные замки и, вспоминая об океане, рисовал волны на песке.
Но ему быстро наскучило это занятие, и ветер отправился дальше. Манящий аромат цветущего сада привлек его внимание. Он весь пропитался запахом роз, лилий, жасмина и пионов. Голова у него закружилась, и ветер отправился на берег реки, чтобы проветриться. И тут…
На берегу ветер увидел прекрасную девушку. Она сидела у самой воды и наблюдала, как рыбки играют в прозрачной воде. Ее длинные волосы рассыпались по спине и переливались золотистыми волнами в лучах яркого солнца. Ветер даже замер от восхищения. Он незаметно подкрался к девушке и подул на нее, разметав волосы. Но шелковистые упругие пряди вернулись на место и продолжили дразнить ветер блестками солнца. Так продолжалось до тех пор, пока девушку не позвали домой.
И с этого дня ветер каждое утро прилетал на берег, чтобы полюбоваться на красавицу и поиграть с ее волосами.
Но однажды он не нашел своей любимой на месте. Ветер полетел ее искать. Он облетел весь сад, проверил заросли тростника у берега реки, с макушек сосен осмотрел весь лес. Но ее нигде не было. Тогда он решил послушать, что говорят люди. Ведь от ветра у людей секретов не может быть. И тут он узнал ужасную новость. Люди говорили, что девушку забрала река. Случилось несчастье, ее затянуло в глубокий омут и даже тело ее не смогли найти. Ветер понял, что не так просто пришла беда. И оказался прав. Он узнал от птиц, что река сама была влюблена в красавицу и решила спрятать свое сокровище подальше от всех, чтобы никто, кроме нее, не смог ею любоваться.
Ветер рассердился не на шутку. Он стал дуть так сильно, что река повернула вспять. Но ветру так и не удалось остановить ее течение и осушить русло. Тогда он решил обратиться к земле, чтобы она расступилась и поглотила реку. Но земля была мудрой женщиной, она не хотела ссориться ни с ветром, который приносил ей прохладу в жаркие дни, ни с рекой, которая поила всех, кто жил на земле. И она решила поступить по-своему. Под частью реки земля опустилась, а другая часть осталась вверху. Река продолжала свой путь, но теперь ей приходилось прыгать с высокого обрыва в бездонную пропасть.
Ветер понял, что его провели, и хотел уже начать бушевать, как вдруг он увидел, что река, падая с обрыва, переливается как блестящие волосы его любимой. Это был самый чудесный памятник, который могла дать земля своим друзьям на память об их возлюбленной. Ветер залюбовался водопадом и забыл об обиде. А река громко оплакивала свою любовь, с шумом бросаясь вниз, безуспешно пытаясь вернуть то, что считала принадлежащим ей по праву. Но земля надежно спрятала тело девушки, чтобы прекратить ссоры. Не знаю, поняла ли река, что если хочешь спрятать сокровище подальше от чужих глаз, то и сам не сможешь любоваться им. А ветер, летая по свету, останавливается перед водопадами и замирает на несколько минут, чтобы вспомнить свою любовь.
Серафим Шестикрылый,
Планета Земля.
Подарок для Жар-птицы
Дерево
– Мама, а теперь расскажи мне про Жар-птицу, – попросила дочка.
– Это самая красивая птица на Дереве жизни, – ласково начала мама, поправляя одеяло своей 5-летней дочурки.
– Красивее, чем лирохвост?
– Да.
– И даже красивее самого павлина? – не унималась малышка.
– Конечно! Это ведь сказочная птица, – убежденно произнесла женщина.
– Мам, а расскажи подробнее.
– У Жар-птицы и крылья такие же, как у павлина хвост.
Девочка задумалась – совсем как взрослая, – пытаясь представить себе все это великолепие. А потом поманила маму пальчиком. И, когда та наклонила ухо, спросила шепотом:
– А Жар-птица точно-точно ко мне прилетит?
В ответ прозвучало вполголоса:
– Да, обязательно.
– А к кому она не прилетает? – прозвучал неожиданный, совсем недетский вопрос.
Поразмыслив, женщина ответила серьезно:
– Наверное, к аватарам.
– А расскажи мне про них.
– Расскажу. Обязательно. Только завтра, ведь сегодня тебе уже пора спать… Баю-баюшки-баю…
Огонь
Прошло шестнадцать зим.
Танат просматривал характеристики душ, которые покинут Землю в ближайшие сутки.
Внимание бога смерти привлекла 21-летняя девушка. Ей предстояло уйти из мира в день рождения… и час рождения.
«Странно, у нее же начинается цикл Белой Луны… Вот и ответ: болезнь. Печально это. Уже через год летальные исходы при таких диагнозах прекратятся», – поразмыслив, Танат перевел взгляд на список. Как обычно: время ухода. Причины разные.
Он вздохнул.
Вновь нашел в списке девушку. Открыл космограмму: какая чистая душа. Еще и языком глухонемых владеет. Впрочем, знающие о своей близкой кончине, как правило, сострадательны. И все равно – жаль…
Весеннее небо окрасилось предрассветным заревом. Танат включил на заднем плане радугу. Облачаясь в наряд Жар-птицы, вновь вспомнил диагноз. Подумав, усилил свечение фона: хотелось, чтобы агония была недолгой.
Секунды летели разноцветными алмазами. Танат взглянул вниз, расправляя крылья…
Земля
Она знала, что сегодня – самый счастливый день ее жизни. Точнее, утро. Это произойдет на рассвете.
Ее пробрал озноб, но это временно. Сердце… пошаливало. Волнуется.
- Уже совсем немного. Осталось потерпеть чуть-чуть, – мысленно улыбнулась она, закрывая отяжелевшие веки, – мне исполнится 21 год. Я буду совсем взрослая.
– Ом-м, – донеслось из динамиков.
Как будто стало больше кислорода, когда в темноте вспыхнула далекая звездочка. Казалось, она стремительно приближается, переливаясь…
Сверху летела Жар-птица. Каждое из тысяч ее перышек играло всеми существующими оттенками цвета – от темно-лилового до ярко-алого. А за Жар-птицей раскинулась величественная радуга…
Полюбовавшись этой неземной красотой мгновение, она подняла кисти рук и произнесла на языке глухонемых заранее приготовленную фразу.
Всего несколько легких движений. Но внезапная усталость навалилась мутной волной, останавливая дыхание.
…И ночь возвратилась.
Металл
Гефест рассматривал поляроиды для карм детей индиго.
Предстояло найти оптимальное соотношение актива и пассива. При этом следовало оставить максимальное количество степеней свободы. «Да, это тебе не для Геры кресло ковать», – подумал небожитель, в тысячный раз сворачивая невесомую ленту поляроида. Не так… Опять не так.
– Гефест! Гефест! Свершилось! – раздался похожий на раскат весеннего грома возглас.
Бог-кузнец внутренне поморщился. «Странный он, этот Танат. Вроде бы уж не первую югу принимает души, пора бы и посолиднеть… столько шуму»
– Что на этот раз, Танатушка? – произнес Гефест, утешая полыхание стен своей резиденции.
– Пророчество сбылось, говорю же, – скороговоркой ответил Танат, сверкая нарядом, – душа осталась в теле. Но не в чуде дело. Игнорируя ритуал, она произнесла жестами: «Прилетай, когда я поправлюсь. Буду тебя ждать» Ты представляешь, Гефест?
И Танат плюхнулся на треножник – изящный львиный зев, – так и не удосужившись сменить облачение на траурно-черное.
– Что-то рановато, – осторожно уточнил Гефест, поправляя подковы.
– Ничего не рано! Течение времени ведь изменилось. В самый раз. Я ждал, ждал, но оказался совсем не готовым. Как юноша, честное слово.
Казалось, бог смерти не мог усидеть на месте. Встал и подошел к поляроиду.
– Что, все корпишь?
– Ой, даже устал. Чую: вот-вот, а сложить не получается, – потеребив подбородок, вздохнул бог-кузнец.
Танат вынул из горна еще красную подкову, дунул крионом и, подцепив несколько колец поляроида, соединил их платиновой пластинкой. Далее повторил такую же манипуляцию со второй подковой. А потом хлопнул в ладоши, дескать, полюбуйся, что получилось…
– Фантастика, – прошептал Гефест, глядя на гирлянду поляроида, – принцип ленты Мёбиуса. Как же я сам не догадался?
– Я использовал подковы, как символы восходящего и заходящего узлов… Работа такая, – и, потирая руки от удовольствия, добавил, – рад был помочь. Откланиваюсь.
– Нет. Подожди. Возьми подкову. Возьми, – вдруг предложил Гефест.
– Зачем мне подкова, право?
– Не тебе, Танатушка, а красавице твоей исцелившейся. У нее ведь цикл Белой Луны наступил. На счастье…
Вода
Прошел месяц.
В саду зацвели ландыши.
Ей вдруг показалось, что в дверях кто-то стоит. Обернувшись, увидела высокого мрачного ангела с двумя огромными черными крыльями. Он стоял у входа, скрестив на груди руки и небрежно опираясь на дверной косяк…
– Ну, здравствуй, Жар-птица, – произнесла она, чувствуя, что голос дрожит, – дорогим гостем будешь.
Танат стоял в прежней позе. Глаза горели холодным огнем.
– Я рада тебя видеть. Проходи.
Гость не шевельнулся. Только из щелей потянуло холодом.
Она отвесила земной поклон, добавив лишь одно слово:
– Пожалуйста.
– А не страшно, красна девица? – услыхала в своей голове неожиданный вопрос.
– Не страшно, а очень красиво, – тотчас улыбнувшись, мысленно ответила ангелу.
– Не велено мне входить в людскую обитель, – так же беззвучно продолжил Танат, – зачем ты желала видеть меня?
– Поблагодарить за исцеление.
«Вот как… Значит, я в ее глазах – Асклепий. Неувязочка вышла. А ну-ка, пусть объяснит сама», – его мысль пронеслась в долю секунды.
Ангел сменил позу, пошевелив крыльями, словно убеждаясь, что они никуда не делись.
– Почему же ты решила, что именно я?
– Отвечу. Я единственный поздний ребенок своих родителей.
Рассказывая на ночь сказки, мама упоминала Жар-птицу. Она пообещала: настанет день и час, когда я увижу это чудо в перьях, и тогда все у меня изменится… И чтобы я жила и наслаждалась каждым мгновением жизни.
– Какая связь? Почему? – уточнил Танат.
– Потому, что каждая секунда жизни приближает мою встречу с этим волшебством… И тогда я решила: как только увижу Жар-птицу, так болезнь покинет меня. Потому что страдание и чудо, – несовместимые вещи.
Танат опустил взгляд, осознавая: «Золотой век наступил. Люди стали как боги. Дождался-таки… Значит, время мне уходить. В прямом и переносном смысле»
Помолчав, он поднял холодный взор и вдруг предложил:
– Можешь задать мне любой вопрос.
Она погасила улыбку, молвив серьезно:
– Мне всегда казалось, что Гефест не может быть хромым. Потому как он бог, а значит, совершенен.
– Верно чувствуешь.
– А почему же миф гласит обратное?
Вечерний гость улыбнулся впервые за время беседы. Ей показалось, что вороненые крылья покрылись тысячами мельчайших разноцветных искр. В ее голове прозвучал ответ:
– Именно Гефест предложил сделать ноги человека слегка асимметричными. Для повышения устойчивости… Мне пора уходить.
– Уже? А когда я увижу тебя снова?
Бог смерти нахмурился, уточняя:
– Зачем?
– К хорошему ведь привыкаешь быстро. Я буду ждать тебя. И потом, я всегда могу выйти в сад…
«Да минует меня чаша сия», – растерялся Танат; его холодный мозг отказывался верить только что услышанному. Вдруг стало трудно дышать.
Так ничего и не ответив, чернокрылый ангел растворился в воздухе.
Она тихонько отворила дверь и вышла в теплый вечер, переполненный изысками ландышей…
На кедровую столешницу беззвучно легла подкова Гефеста.
Скромняга
Было это давным-давно на небесах.
Призвал Всевышний десять самых талантливых ангелов и повелел им:
– Изучите все земные музыкальные инструменты и научитесь играть на них самые прекрасные мелодии. А потом я выберу из вас достойнейшего для великой миссии.
Пошли вестники выполнять Его волю. Долго ли, коротко ли они изучали искусство игры, но наступил день и час, когда все они пошли к Всевышнему по ступеням-облакам…
Но вдруг один ангел остановился и произнес:
– Я передумал.
Удивились девять и посмотрели на него вопросительно.
– Я… представил, что меня изберет Всевышний. Но в этом случае я невольно огорчу вас всех. Поэтому я решил подыскать себе другое занятие. А вы идите, и пусть Всевышний изберет достойнейшего.
Вестники пожали плечами, а потом продолжили свой путь вверх. Только один из них, пройдя пару ступенек, обернулся и молвил:
– А ты, оказывается, скромняга. Удачи!
Когда все девять ангелов предстали перед Всевышним, Он тотчас спросил о десятом. И когда услышал о его решении, призвал его к себе. А потом вынес свой вердикт:
– Вижу, что сердце твое – самое смиренное. Поэтому выбираю тебя для этой ответственной миссии. Ты примешь человеческое обличье, и будешь играть для людей музыку небесной гармонии. Да будет так!
Выполняя волю Его, Скромняга спустился на Землю и стал дарить людям радость.
Шли годы. Сменялись эпохи. Скромняга шел из селения в селение, а позже – из города в город, нигде не задерживаясь дольше положенного срока. В его руках менялись инструменты. Но, какая бы мелодия не звучала – всегда она несла людям напоминание о небесной гармонии…
Скромняга появляется на перекрестке улиц раньше, чем самый ранний прохожий покинет свое жилище. И льется в утренней мгле тихая мелодия, приветствующая рождение нового дня.
Город просыпается, жители и гости спешат по делам. Но… нет-нет, да и промелькнет на устах человеческих улыбка, – на мостовой играет нищий. И никто из людей не знает, кто перед ним, и почему звучит эта мелодия с раннего утра до позднего вечера…
Но знай.
Когда тебе станет очень тяжело, и ты поймешь, что уж лучше смерть, чем такая жизнь, и решение твое будет окончательным и бесповоротным, – именно тогда ты услышишь… мелодию. Грустную, веселую – не важно. Это заиграет для тебя самый смиренный ангел. Музыку для твоей уставшей души.
И она, твоя душа, напившись из родника чистой гармонии, воспрянет, вспомнив свою изначальную природу.
Да будет твой земной путь благословенен.
Софья Бондарева,
г. Шахты, Ростовская область, Россия.
Сам себе хозяин
Звенящую тишину хранилища маленького провинциального музея нарушили шум шагов и негромкие голоса. Вдоль уставленных старинными вещами полок медленно шли два человека и осторожно переговаривались.
– Послушай, Ксавье, ты мог бы, наконец, объяснить внятно, что тебе надо в этом хламовнике? – спросил один из них, смуглый и рыжий, шаря фонариком по стенам. – Ты вообще знаешь, что бывает за музейные кражи?
– Хранилище старинных предметов, Ив, – поправил второй друга. – И я вовсе не собираюсь ничего здесь красть...
– Тогда зачем оставил Эжена сторожить окно и для чего вообще полез сюда ночью? – скептически покачал головой рыжий, и направил фонарик на спутника. – Отвечай!
– Потому что днём не пустят! – раздражённо ответил Ксавье, глядя на друга сквозь быстро темнеющие на свету стёкла очков-хамелеонов. – Быстро найдём книгу, сделаю краткие выписки, и уйдём отсюда. Думаешь, мне нравится бродить ночью в доме, полном мертвецов?
– Это твоё хобби, – пробурчал Ив. – С детства тебя знаю, и ты всегда чудик... Стоп. Какие ещё мертвецы?
– О, я тебя умоляю... Рабочие прокладывали трубы на окраине города и наткнулись на братскую могилу. Сначала вызвали полицию, а когда оказалось, что костям шестьсот с лишним лет, их передали в музей до тех пор, пока не решат, где их перезахоронить, – напомнил Ксавье. – Да не мне в лицо свети, а вперёд, не видно, куда идём.
– Нашли куда принести. Как раз в то время страну накрыла эпидемия чумы... – Ив передёрнул плечами. Меньше всего ему хотелось пополнить ряды жертв страшной болезни.
Приятель зловеще усмехнулся и, скрючив пальцы, потянулся к его шее. В слабом свете фонарика Ксавье выглядел довольно зловеще, и Ив невольно вздрогнул, когда друг коснулся его.
– Боишься? – насмешливым полушёпотом сказал Ксавье, убирая руку.
– Прекрати, Белоснежка, я серьёзно. Вдруг эти черепа заразные? – отмахнулся Ив. Он знал, что его друг, и вправду такой же черноволосый и белокожий как сказочная принцесса, не обидится и, быть может, прислушавшись к голосу разума, повернёт назад. Ведь жизнь всё-таки важней научных изысканий помешанного на истории студента.
– Знаешь, рыжий, с тобой случилось что-то похуже, чем заражение опасной болезнью, – с мрачной иронией в голосе ответил Ксавье, скользя взглядом вдоль полок в поисках книг.
– Что?
– Полнейшее отупение. В те годы на месте нашего города даже охотничьей хижины не было. Кто тут мог заразиться чумой и умереть? – успокоил друга Ксавье.
– А, может, здесь было чумное кладбище, или здесь шли какие-нибудь паломники и умерли в дороге... А если не чума, то оспа или холера.... И откуда тогда вообще могила, если люди поблизости не жили? – пропустив подначку друга мимо ушей, продолжал Ив.
– Никто не знает. Именно это я и хочу выяснить. Глядишь, моя работа сойдёт за диплом магистра истории. Хотя это мечты и не важно. Здесь хранятся приходские книги из ближайших деревень, может быть, там есть ключи к разгадке?
– Ну, и где твои книги? – нетерпеливо спросил Ив.
При всей своей смелости, молодой человек обладал излишне богатой фантазией, рисующей ему в каждом углу хранилища оживший труп, зловредное привидение и прочих монстров. Что ж, эта ночная вылазка в музей отлично тренировала выдержку и силу воли.
Ксавье пожал плечами. Ему раньше не приходилось бывать здесь, в следующий раз он предпочёл бы посетить хранилище днём. Быть может, начинающий учёный и знал больше своего друга, но он не был ничуть ни смелее, ни сильнее и ни находчивее товарища, а многочисленные прочитанные статьи и трактаты заставляли задуматься над реальностью историй о неизведанном.
– Полагаю, на полках дальше, – ответил он.
Ив кивнул, и друзья продолжили рассматривать полки. Спустя несколько минут свет карманного фонарика выхватил из темноты явно не французского происхождения предмет. Среди кувшинов, столовых приборов и прочей утвари одиноко стояла запылённая, тусклая медная лампа, привезённая явно с Ближнего Востока.
Друзья одновременно заметили её и переглянулись.
– Лампа масляная, такими раньше арабы пользовались, – заметил Ксавье. – Интересно, как она попала во Францию? Привёз вернувшийся с войны крестоносец?
– Лампу-то никто давненько в руки не брал, пыльная какая. Интересно, здесь вообще убирают? Представь, каково джинну сидеть внутри и дышать этой вековой пылью, – шутливо заметил Ив.
– Ну, так возьми её и помоги бедняге, о, сердобольный Аладдин, – ответил Ксавье, оглядываясь в поисках книг. – Ты что делаешь? Узнают ведь, что кто-то залезал в хранилище.
– Можно подумать, когда ты сотрёшь пыль с приходских книг, этого никто не заметит, – возразил Ив, снимая лампу с полки.
Молодой человек весело потёр рукавом медный бок светильника, в воздух поднялось облачко пыли, и друзья дружно чихнули.
– Будьте здоровы, господа, – произнес мелодичный голос с почти неуловимым акцентом.
В недоумении приятели подняли глаза, и Ив дрожащей рукой навёл фонарик на незнакомца. Каково же было удивление друзей, когда они увидели прямо перед собой неизвестного юношу в восточных одеждах. Поправив на голове куфью, незнакомец зевнул и потёр глаза.
– Франция, значит? – спросил он, оглядевшись.
– Да. Ты... Джинн? – не удержался от вопроса Ив, потрясённый секретом лампы до глубины души.
– Вот именно, – кивнул тот.
– А как тебя зовут? – спросил Ксавье, во все глаза глядя на сказочного духа.
– Амир, – борясь с зевотой, ответил джинн. – А ты, наверное, учёный?
– Да, – кивнул Ксавье, – по крайней мере, пытаюсь им стать.
– Ты, верно, очень умён, раз выбрал в жизни эту дорогу, – продолжал Амир. – А какой наукой ты занимаешься?
– Историей, – ответил польщённый Ксавье.
– А какой наукой занимается твой друг? – продолжал расспросы джинн.
– Ив не занимается наукой, но он один из моих лучших друзей, и очень удачлив. Это он нашёл лампу.
– Правда? – обратился юноша к Иву, а тот пытался прикинуть, сколько же джинну лет на самом деле.
– Да, я взял её, – согласился Ив.
– У тебя большая беда? – участливо поинтересовался Амир.
– Нет.
– Большая любовь?
– Нет, – покачал головой Ив.
– Тебе срочно нужна помощь?
– Нет, что ты.
– А тебе, Ксавье?
– Спасибо, Амир, у меня всё нормально, – ответил будущий учёный, удивлённый его вопросами.
– Тогда зачем вы тёрли лампу? – уперев руки в бока, возмущённо спросил джинн.
– Просто так, – развёл руками Ив. – Я и не думал, что лампа волшебная. Ты сердишься, потому что придётся выполнить три желания?
– Нет, – покачал головой Амир, переводя взгляд с одного человека на другого. – Нет. Просто я терпеть не могу, когда меня будят, да к тому же не по делу! Помощь вам не нужна, сами сказали.
– Но ты выполнишь три желания? – уточнил Ксавье.
– О, да! – с жаром ответил джинн. – Это-то я сделаю!
– Можно загадывать?
– Загадывать можно мне, – сделав особое ударение на последнем слове, произнёс Амир. – Я ведь должен получить компенсацию за то, что меня зря разбудили? Должен. Итак, я хочу быть таким же умным человеком, как Ксавье. И ещё таким же удачливым, как Ив. А разбудившие меня люди пусть станут джиннами и будут заключены в мою лампу, пока их не вызовет действительно нуждающийся в чуде человек.
Как только джинн замолчал, друзья превратились в прозрачную дымку, и она, подхваченная неведомой силой, исчезла внутри лампы.
Улыбнувшись, молодой араб поднял с пола фонарик и зашагал к двери. Найдя её, Амир сделал ещё один уверенный шаг и со всей силы ударился о дубовую доску.
– В чём дело? – пробормотал он, и попробовал ещё раз пройти сквозь преграду. И снова с силой ударился о дверь. – Что такое? Да, я забыл кое-что, загадывая желание. У людей не бывает волшебных сил джинна. Но не беда.
Амир подёргал ручку запертой двери, а затем шагнул к окну и, не заметив притаившегося в темноте человека, выбрался на улицу и исчез в темноте.
Как только лёгкие шаги бывшего джинна стихли, Эжен, наблюдавший из своего укрытия за манёврами Амира, отправился на поиски своих друзей. Размышляя о странном незнакомце, молодой человек уже три раза обошёл хранилище, когда луч его фонаря выхватил из темноты старинную медную лампу.
– Не может быть, – вспомнив слова неизвестного, прошептал Эжен, и, взяв лампу с полки, принялся отчаянно тереть медный бок светильника. – Ну же, появитесь, Ксавье, Ив.
Но его причитания ничего не изменили. Через полчаса бесплодных усилий Эжен тяжело вздохнул и прошептал:
– Ага. Если лампа решает вопросы тех, кто действительно в этом нуждается, то я очень в вас нуждаюсь: кто, кроме вас, напишет мне контрольную по латыни и физике…
И повеселевший Эжен со рвением начал тереть лампу…
Валерия Шинтарь,
г. Гродно, Республика Беларусь.
Игрушки тоже плачут
Я был с ней с самого раннего детства, всегда вместе, всегда рядом. Мы играли, ели, гуляли на улице, спали – все всегда вместе. Я даже помню, как она впервые вымазала меня манной кашей, изображая заботливую маму. Она любила меня больше всех игрушек, а я любил её больше, чем кто-либо. Я знал о ней все, даже больше, чем знали её родители. Она делилась со мной всеми своими секретами.
Ах, как же быстро летит время! Она уже такая взрослая и самостоятельная! Жаль мне немного того, что она часто забывает обо мне, больше со мною не играет, но оно и понятно – 16 лет все-таки, ей уже не до игрушек.
Она всегда была веселой и жизнерадостной, - эдакий весенний цветочек. Бывало, высунется в окно и пускает мыльные пузырьки или просто садится и начинает что-нибудь рисовать. Картинки у неё всегда получались забавные и очень яркие. А ещё она раньше часто смеялась и шутила, но...
Сегодня все кажется мне не таким, как раньше. Она стала другой, совсем другой... И мир её тоже изменился.
Ой, она идет ко мне! Впервые за последние полгода она вновь взяла меня на руки! Мы сидим вдвоем у окна и смотрим на угасающие огоньки тусклых фонарей. Что-то с ней не то. Она плачет! Внезапно она обнимает меня и говорит тихо-тихо:
– Ах, мишка, мишка! Почему меня все ненавидят? Почему даже родители не хотят меня слушать? Все вокруг считают меня глупой и никчемной, а я не такая... Я не такая, мишка! Даже в Его глазах я наивная простушка, Он не любит меня, мишка... Один ты только у меня и остался, мой маленький плюшевый мишка...
Слезы потекли ещё сильней. Она прижала меня к себе, и я мгновенно весь намок от слез. И почему я не живой? Я хочу ей помочь, очень хочу, но не могу... Я даже лапой пошевелить не могу... Внутри все сжимается, будто говоря: «Это ещё не все...»
– Я люблю тебя, мишка!– шепчет она.
«Я тоже тебя люблю», – пытаюсь сказать я, но получается лишь тишина.
Крепко сжимая меня в руках, она встает. Свет ранней зари падает на её личико. Она вся бледная, глаза опухли от слез, а ноги, кажется, её вообще не держат. Опираясь одной рукой о стены, она медленно покидает комнату. Куда мы идем?
Мне становится страшно за неё.
Слезы... Что это? Маленькие и холодные капельки боли и страдания, а порой похожие на кровь, что течет по человеческим венам. Но я не знаю, что это, ибо я всего лишь плюшевый мишка, маленькая, забытая временем, игрушка…
С самого детства она была веселой и жизнерадостной, похожей на светлый весенний цветочек. Всегда дарила всем вокруг свою улыбку, приносила тепло и радость. Но сегодня все было по-другому...
В последнее время она часто грустила, плакала по ночам или, усевшись в старое кресло возле окна, что-то бормотала, разговаривала со мной. Так же было и сегодня... Она вглядывалась в безмолвное ночное небо и, прижимая меня к себе, тихонько рыдала. Казалось бы, я ничего не чувствую, но каждая её слезинка была похожа на острый кусочек стекла, который безжалостно резал мое жалкое существо. Я рвался ей помочь, но что я могу сделать? Я лишь никчемная игрушка... Как бы мне хотелось подарить ей сейчас хоть немного тепла и света, чтобы облегчить её страдания...
Она уснула... Я с облегчением наблюдаю за бледными лучиками лунного света, которые нежного играют на её лице. Улыбается во сне... Наверное, ей снится один из чудесных лунных снов, которые так часто нам дарит ночь...
Утро тихо прокралось из-за кромки деревьев, укутав в ранний туман все окрестности. Воздух и свет наполнились прохладой, даря нежную свежесть всему живому. Меня окружили странные тревоги, что-то шептало: «Это ещё не все...»
Она проснулась, едва первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев и только-только задребезжали в мутноватых оконных бликах. Её лицо озарилось светлой и доброй улыбкой, хотя в глазах читались боль и уныние. Радостно улыбнувшись, она взяла меня на руки, и мы вдвоем пошли в нежность утреннего тумана.
Тревога... Она вновь терзает меня, подобно острому ножу... Рядом с нашим домом был парк, в нем всегда было приятно гулять и отдыхать от забот мира сего, но сейчас он казался мне каким-то странным и даже ужасающим... Безмолвие царило повсюду, отравляя мою плюшевую душу ещё большими сомнениями...
Мы шли по парковой аллее вдоль старых дубов и осин. Она шла медленно, и каждый шаг от чего-то давался ей с трудом. Руки были холодны и едва могли держать меня. На дорожке ни одного листочка, а серый безжизненный асфальт глядел на нас со злобой и равнодушием.
Внезапно все её тело пошатнулось, она попыталась найти опору, но кругом была лишь дорога... Она упала почти бесшумно, я не успел даже опомниться.
Очнулся я уже в кустах шиповника на обочине парковой аллеи. Что случилось? Где она? Что с ней? Страх и тревога пронизывали меня острыми колючками. Будь у меня сила, я бы поднялся и побежал к ней! Но ватные лапы не сдвигались, зашитый рот за всю мою жизнь не произносил ни слова – пытаться что-то сделать не было смысла. Мне не были страшны колючие ветви шиповника, меня не ранили острые листья – всем своим плюшевым существом я сейчас рвался к ней, звал её, но меня никто не слышал... Минуты превращались в часы, безжалостно посмеиваясь над её почти прозрачной фигуркой, безжизненно лежащей на сером асфальте.
Я лежал, поглощенный в свои мысли и тревоги, пытаясь хоть как-то подать знак или голос. Тщетно...
Я не помню дальше ничего... Ни как пришли люди и попытались поднять её, ни как прибежала с заплаканными глазами её мать, ни как приехали врачи... Казалось, я остался в этих кустах навечно, навечно застрял в событии того ужасного дня... Я был готов умереть за неё, умереть за свою хозяйку... Я рыдал так сильно, как только мог, но из моих стеклянных глаз не упала ни одна слезинка...
* * *
После того ужасного происшествия ни госпожу N, ни господина N, ни их дочь никто не видел. Старый одноэтажный дом напротив парка, в котором они жили, был отдан под снос.
Судьба завела меня однажды в этот старинный парк. Гуляя по той же самой дорожке, по которой когда-то в последний раз шла маленькая N, я увидела маму, идущую за руку с маленьким сынишкой. Внезапно глазки мальчика засияли и он, вырвав из маминых ладоней свою руку, бросился в кусты, мгновенно вернувшись обратно и сжимая какой-то грязный, полусгнивший комок меха.
– Мама! Смотри – мишка!– радостно крикнул мальчик.
Женщина посмотрела на старый бесформенный комок без глаз и задумчиво произнесла:
– Оставь его здесь, сынок, его, наверное, кто-то потерял.
Мальчишка разочарованно положил медвежонка обратно в кусты и побежал вслед за матерью. Вдруг она остановилась на несколько секунд, посмотрела в сторону кустов, куда ребенок положил старую игрушку и, ничего не сказав, пошла дальше. Я осторожно нагнулась и выудила из кустов маленький плюшевый комок. Да, несомненно, это был он, тот самый забытый плюшевый мишка... Я с жалостью посмотрела на него и тоже положила его обратно в кусты – он сказал, что так ему будет лучше, он все ещё надеется дождаться свою хозяйку... Он все ещё в это верит...
Что ж, прощай, мой милый плюшевый друг! Уходя из парка, я услышала еле звучный, одинокий плач. Это был плач маленькой плюшевой фигурки, которая ждет свою хозяйку, но за которой уже никто не придет...
.
Татьяна Комылина, г. Омск, Россия.
Как Иван, крестьянский сын, Марью-царевну спасал
В некотором царстве-государстве жил, нетужил царь с царицей да со своей дочкой - ненаглядной Марьей-царевной. И лицом-то она бела, и фигурой стройна. А уж как песни запоет - заслушаешься.
Только горе большое в том царстве случилось. Разгневался царь-батюшка. Второпях кафтан как попало застегнул, один сапог напялил, корону набекрень нацепил и выбежал на царский двор.
- Вон! Все вон! Видеть никого не хочу! Похитили! Любимую дочку похитили! Всех уволю! Лодыри, дармоеды! Проворонили! Ягодку мою ненаглядную проворонили! Чтоб главного смотрящего сей же миг из царства моего изгнали! Все вон! Чтобы ни одна живая душа мне даже на глаза не попадалась!
-Что это ты буянишь с утра пораньше, царь-батюшка?
- А ты кто такой? Как ты здесь оказался? Велено никого не пускать!
А Иван спокойно так отвечает:
- Да успокойся ты, царь-батюшка. Иван я, крестьянский сын. Прослышал я, что горе у тебя случилось. А коль горе у царя, то и в государстве порядка не будет. Вот и решил я твоему горю помочь.
Царь и вовсе опешил. Ну, чем ему, самому царю-батюшке, какой-то Иван помочь может?
- Помочь?! Как помочь? Чем помочь, дурья твоя головушка? Сам ничего не пойму: потемнело все, налетела туча черная…
Засмеялся Иван:
- Ты что, царь-батюшка, сказок не читал? Если черная туча налетела, значит, Змей Горыныч в гости пожаловал. Или спалит все дотла, или девицу-красавицу в плен заберет.
- А делать-то что, Вань?
- Ну, для начала успокойся,- отвечает ему Иван.
Не ожидал царь такой прыти от Ивана: как-никак, а он все же царь!
- Ты…ты…ты как с царем разговариваешь, олух деревенский?
-Ну, как знаешь, - махнул Иван рукой и пошел прочь.
Одумался царь, закричал:
- Вань, постой! Вань, не дури! Не серчай ты не меня, и так на душе тоскливо. Слушай, Вань, а хочешь, я тебя в зятевья возьму? Найди только Марьюшку.
- Да знаю я твои сказки, - отвечает ему Иван, - сколько вон царевичей-королевичей к Марье сваталось, а тебе все не угодишь: то царство невелико, но налоги большие. А с меня-то тебе и вовсе взять нечего.
- Ваня! Царско слово даю! СыщещьМарьюшку – быть свадьбе! - А сам тихонько так Ивана к дверям и подталкивает. – Все, давай, Ваня, беги, спасай царевну, нечего тут разговоры разговаривать.
И пошел Иван Марью-царевну спасать, а царь вдогонку ему кричит:
- Слышь, Вань, а ты чего помочь-то мне решил? Али корысть какую имеешь?
Подивился Иван на царские слова:
- Странный ты какой-то, царь-батюшка. Это я так…по доброте душевной.
- По доброте… не ужели же такое бывает?
А Иван время даром не теряет, вот уже в лесу дремучем очутился. И песенка сама собой запелась. Она, песня-то, Ивану всегда в пути помогала. Только грустная она почему-то на сей раз вышла. Увидел Иван пенек, присел на него, палицу рядом положил да узелок развязал. Одного не знал Иван: хозяйка леса дремучего, Баба Яга, глаз с него не спускала, по пятам невидимо сзади шла.
Вдруг Иван увидел лежащую без движения птичку. Взял ее в руки, стал на нее дышать да приговаривать: «Бедненькая. Живая. Голодная, наверное. А вот я тебе хлебушка дам».
Пока Иван с птичкой-то разговаривал, Баба Яга бутылку с колодезной водой ему тихонько на сонную и подменила, а сама за дерево спряталась: «Ты ее хлебушком, а я тебя сонной водицей. Ишь, голубчик, пожаловал! Марью-царевну он спасать пришел. Как бы ни так! Посмотрим, что у тебя получится».
Ожила птичка в Ивановых руках, встрепенулась, крошек поклевала. Посадил Иван ее на ветку, птичка запела и улетела.
Вышла Баба Яга из своего укрытия, да и говорит Ивану:
- Молодой человек, чего это ты один по лесу плутаешь, живность лесную пугаешь? Али ищешь что?
- Здравствуй, бабушка, - отвечает ей Иван. - Да не по доброй воле я по лесу хожу. Больно глядеть, как наш царь-батюшка по дочке своей, Марье-царевне, убивается. Не ест, не пьет, только слезы льет. Сидела Марья-царевна в опочивальне, да налетели тут ветры злые, потемнело все. Появилось существо невиданное, трехголовое, да и похитило нашу Марью-царевну. Знать, завелась в нашем лесу нечисть злая, сила недобрая. Знать, снова Кощей Бессмертный да Змей Горыныч озоруют. А ты, бабушка, сама-то что в лесу делаешь?
- Не признал, видать, - подумала Баба Яга, - а хвалился царю, что все сказки прочитал!
Отвечает она Ивану:
- А я, милок, хворост на зиму запасаю. А хочешь, я помогу тебе?
- Ты? Да чем же ты мне поможешь? Неужто будешь с лиходеями сражаться?
- Карта у меня есть, волшебная. По ней все тропки в лесу отыскать можно.
- Вот здорово! И дорогу к Кощею найти можно?
- Можно, можно. И к Кощею можно, и куда хочешь, можно. Вот, держи.
Уткнулся Иван в карту, а Баба Яга шепчет:
- Смотри - не смотри, только не найти тебе Марьи-царевны. Будешь ты на одном месте плутать и в то же место возвращаться.
Хотел Иван старуху поблагодарить, а ее и след простыл.
- Эй, бабушка! Ты куда подевалась-то? Ну, да ладно, некогда мне. Спешить надо. Что-то и есть расхотелось. И пить. Разве что один глоточек…
Попил водички, завязал узелок и дальше пошел.
А Марьюшка тем временем в избушке у Бабы Яги слезы горькие льет да песню жалобную напевает.
Заскрипела избушка, Баба Яга на пороге появилась:
- Хватит тут слезы лить, сырость разводить. Не нужна ты своему батюшке, не нужна ты своей матушке. И не ищет тебя никто. Да если бы и искал, все равно бы не нашел. Да и принцы давно все перевелись. Я вот тебе настоящих принцев покажу. Что Кощей Бессмертный, что Змей Горыныч – женихи на загляденье!
Достала Баба Яга свой заветный рупор да как закричит на весь лес:
- Внимание, внимание! Говорит лесной радиоузел. Прошу всю нечисть лесную собраться на главной поляне. Повторяю: говорит лесной радиоузел. Эй, вы, обалдуи лесные, быстро все ко мне!
Минуты не прошло, как Змей Горыныч примчался, а за ним и Кощей Бессмертыйприкостылял.
- Ну, что, голубчики, явились, не запылились? Разговор у меня к вам сурьезный будет. Стала я замечать, что обленились вы в последнее время. Любую гадость спустя рукава делаете. Да вас уже дети не боятся! А все почему? Все потому, что конкуренции у вас нет! А знаете ли вы, мои поганенькие, что Ванька Марью-царевну пришел выручать да вас, злодеев, уничтожать?! Вот и проявите свою силу да смекалку. А кто из вас особое рвение проявит, тому я Марью похищенную в жены и отдам.
Рассмешило Кощея да Змея, что какой-то Ванька, крестьянский сын, с ними сражаться пришел.
И говорит Кощей Бессмертный:
- Ты, Баба Яга, смеешься, что ли, над нами? Да я его одним своим видом напугаю…
Тут и Змей Горыныч не удержался:
- Да я на него три раза огнем полыхну…Да я три раза глазами сверкну…Да я его проглочу…
- Да тихо вы! Расшумелись! - закричала Баба Яга. - Тут как-то по-особому надо действовать. Думайте!
И стали они друг за другом ходить да думать, как с Иваном расправиться. И то не так, и это не подходит.
- Стойте! - закричала Баба Яга.- Я придумала! Я его хитростью возьму! Эх, силушка нечистая, принимайся за работу! Так, все по местам. Да смотрите, не зевайте. Как увидите Ивана, пытайтесь его ко мне заманить. А уж я с ним мигом расправлюсь. А ну тихо! Слышите? Иван идет. По местам все!
И сгинула нечисть лесная, как будто её и не было.
Вскоре и правда Иван на поляне появился. Устал он, пить охота. Только присел на пенек, перед ним Кощей Бессмертный появился:
- Ну, здравствуй, Иван. Что, сидишь?
- А ты что, не видишь? Сижу, - отвечает ему Иван.
- И меня не боишься?
- А чего мне тебя бояться? Тебя только детишки малые боятся.
- Да ты что, Иван! Я же Кощей Бессмертный.
- Ну, и что из того? – говорит Иван. - Ты еще ни разу из сказки победителем не вышел. И всему миру известно, что ты совсем не Бессмертный, что смерть твоя на конце иглы, игла в яйце, яйцо…
- Тихо, тихо, - взмолился Кощей Бессмертный, - прошу тебя, не кричи на весь лес. А знаешь, Иван, я ведь должен с тобой расправиться.
- Должен, так расправляйся! – отвечает ему Иван. - Вот, хочешь, палицей меня убей, а лучше - на вот веревку, привяжи меня к дереву. А я даже тебе помогу. Бери один конец и обматывай его вокруг дерева, а я другой конец держать буду.
Схватил Кощей Бессмертный веревку и стал вокруг дерева бегать. Бегал, бегал, пока сам себя к стволу не привязал. А Иван рядом стоит да посмеивается:
- Ну, что, готово? Так-то. А то расправляться он со мной вздумал! Что же за карту мне бабушка дала? Хожу-хожу, а все на одно и то же место возвращаюсь.
Не выдержал тут Кощей Бессмертный:
- Ох, и глупый же ты, Иван. Да обманула тебя Баба Яга. Она всем эту карту подсовывает. Слушай, Вань, а ты меня развяжи, я тебе помогу с Бабой Ягой расправиться. Я ведь тебе по секрету скажу: недолюбливаю я ее.
- Да замолчи ты, мешок с костями, - ответил ему Иван. - Ведь сколько сказок знаю, везде ты с ней заодно. Вот сейчас перекушу немного и дальше пойду.
Только скрылся Иван из виду, снова голос Бабы Яги раздался:
-Внимание, внимание! Говорит лесной радиоузел. Прошу всю нечисть лесную собраться на главной поляне.
На сей раз один Змей Горыныч на поляну пожаловал.
- Явился, не запылился, - говорит ему Баба Яга. - А где этот скелет разрисованный? Где этот мешок с косточками? Никак обманул его Иван. Ну, что же, курица трехголовая, вся надежда на тебя. Как увидишь Ваньку…
- Да знаю, знаю, - перебил ее Змей Горыныч.
- Знаю, знаю! Все всё знают, а толку ни от кого нет. Всё! По местам!
А Ивана в ту пору сон стал одолевать. Только заснул Иван сном молодецким, птичка знакомая появилась и давай над ним летать. Сразу Иван очнулся.
- Что это со мной? Вроде и спать не хотел, а сморило. И звуки какие-то странные раздаются. Темно-то как стало. Надо спешить. Вот сейчас только немного косточки разомну - и в путь.
Стал он косточки свои разминать, стал руками размахивать. В одну, в другую сторону. А Змей Горыныч в это время за спиной у Ивана притаился. Не успел увернуться Змей Горыныч, и тут же получил палицей богатырской по одной голове.
- Ой, убили! Ой, погубили! Летаю тут себе, никого не трогаю, птичек слушаю…А тут вдруг кто-то как даст!
- Каких птичек? – говорит Иван.- Да из-за вас из этого леса все птицы куда-то подевались, все звери лесные разбежались.
Увидел тут Змей Горыныч беспомощного, привязанного к дереву Кощея, и стал все на него сваливать:
- А это все вон Кощей виноват. Это он всех птичек пораспугал, всех зверюшек поразогнал. У, злыдень проклятый! И Марью-царевну они с Бабой Ягой похитили. В избушке ее держат, голодом морят. Только не удастся тебе ее спасти, Ваня.
- Это почему же?- спрашивает Иван.
- Да я ведь, Ваня, истреблять тебя сейчас буду, - отвечает Змей Горыныч. - Сойдемся мы с тобой в честной битве.
- Эх, сойдемся так сойдемся, - отвечает ему Иван. Закружился он вокруг себя, вытянув руки с палицей, и прошелся ею по головам Змея.
Закричал Змей Горыныч:
- Ой, что же ты наделал, Ваня! Как же ты без объявления битву начал? Ты же мне зуб мудрости покалечил. Ой, боль нестерпимая!
- Да ладно, не ори! – говорит Иван.- Давай помогу. Перевязать надо, и боль пройдет.
Усадил он Змея Горыныча на землю рядом с Кощеем, а сам незаметно вокруг дерева веревкой его обматывает. Так и привязал его рядом с Кощеем Бессмертным. Понял это Змей Горыныч, да поздно уже.
Ждала-ждала Баба Яга своих помощничков, не дождалась. Сама на поляну пожаловала, а за ней и избушка на курьих ножках приковыляла.
- Вот они где, голубчики ненаглядные, женишки Марьюшкины! Отдыхают, деревце спинушками подпирают. А я-то думаю, чего же это кости-то не брякают, чего же это «ку-ка-ре-ку» не раздается? Попались, голубчики! Так вам и надо.
Молчат Змей Горыныч и Кощей Бессмертный, головы потупили. Тут Баба Яга увидела Ивана и ласково так заговорила:
- А, и Ванечка здесь! Устал, поди, с дороги-то? Может, чайку горяченького попьешь? А у меня еще и похлебочка есть из свеженькихлягушечек. А, может, баньку истопить? Знаешь, Ваня, а я прямо рада, что ты их изловил, обезвредил и к дереву привязал. Обнаглели совсем! Да до каких же это пор можно страху на лес нагонять да царских дочек похищать? Я, Ваня, так к тебе спешила, так спешила, хотела вернуть Марью-царевну…Только эти злодеи спрятали ее, не найти ее теперь.
Стала Баба Яга слезы из себя выдавливать, а сама за Иваном наблюдает. Смекнул Иван, да и говорит Бабе Яге:
- А ты, Баба Яга, карту волшебную посмотри, вот и отыщешь дорогу к Марьюшке.
Взяла Баба Яга карту волшебную, крутит-вертит её в разные стороны и говорит Ивану:
- Ой, Ваня, да что-то я и не вижу путём. То ли уже тут полосочки побледнели, то ли мои глазоньки постарели…
В это время птичка прилетела, которую Иван обогрел да накормил, и села на крышу избушки. Баба Яга стала ее прогонять:
- Кыш, кыш, ворона ободранная.
- Подожди, Баба Яга, - говорит ей Иван, - да это же моя старая знакомая! Как будто знак какой мне подать хочет. А ну-ка я покричу да в дверь постучу, ногами потопаю да руками похлопаю. Может, Марьюшка меня услышит да и отзовется.
Избушка закряхтела, стала топтаться на месте. Заметил это Иван и говорит:
- Скрываешь ты что-то, Баба Яга. А ну-ка отворяй избушку.
- Да как же я ее отворю-то, Ванюша? Ключик-то куда-то запропастился. Вот я его сейчас поищу.
Стала Баба Яга по земле ползать, ключик искать, а сама так и норовит скрыться. Разгадал мысли её Иван, взял за шиворот:
Взмолилась Баба Яга:
- Ой, Ваня, пощади. Ой, все расскажу. Это все они, злодеи эти, меня в эту авантюру втянули. Это они Марью-царевну похитили, жениться на ней задумали. А я за них отвечать должна? А ты что стоишь, создание куриное? Отворяй двери-то, выпускай Марью.
Закряхтела избушка, повернулась; дверь сама собою открылась. Вышла из избушки Марья-царевна и говорит Ивану:
- Спасибо тебе, Иван. Уж и не думала, что выберусь отсюда. Пойдем скорее домой. Батюшка с матушкой истосковались, поди.
- Идите, родные. Спешите, дорога дальняя, - говорит им Баба Яга.
- Э, нет, подожди-ка, - удивился Иван, - а чего это ты нас выпроваживаешь? Мы уйдем, а вы опять пакостить будете?
- Что ты, Ваня? Да мы будем тише воды, ниже травы. Да я с ними и дружить-то больше не буду. Нехорошие они. Буду жить себе в своей избушке, дорогу да места грибные людям показывать.
- А я буду путь людям освещать да голос подавать, чтобы не заблудились, - говорит Кощей Бессмертный.
Змей Горыныч тоже что-то сказать хотел, да только ничего у него, кроме мычания, не вышло.
- Ладно, поверю я вам на этот раз, - говорит им Иван, - оставайтесь в своем лесу. Только смотрите, не озорничайте тут, живите дружно. А я к вам наведываться буду.
- Мы вместе наведываться будем, правда, Ваня? – вторит ему Марья-царевна.- По грибы, по ягоды в лес пойдем.
Обрадовалась Баба Яга:
- Вот и славненько! Вот и ладненько! А я вас похлебочкой из лягушек угощу да сонной водички дам. Ой, молчу, молчу, Ваня. Я ведь теперь злиться не буду. Это же я так, шуткой. Как ты, Ваня, любишь говорить - по доброте душевной.
Анна Данканич, г. Ужгород, Украина.
Пианино
За окном тянулся бесконечный зимний вечер. На
небе – ни одной звезды. Мокрый снег тяжелыми хлопьями ложился на землю, укрывая ее плотным ковром. Прохожие, подняв воротники, спешили поскорее домой. И в самом деле – в этот вечер каменные улицы большого города, казалось, дышали промозглой сыростью и холодом.
А здесь, в темном спортзале детского садика, было тепло и тихо. После шумного праздника на стенах еще остались расклеенными разноцветные снежинки, под потолком покачивались в темноте воздушные шары. А в далеком углу стояло пианино, и сейчас оно не чувствовало ничего, даже собственного одиночества.
Сегодня оно действительно очень устало. Настолько, что не могло уснуть. Просто дремало в темноте, полуприкрыв глаза. Огромный пыльный спортзал был погружен во мрак. И еще было тихо – так тихо, что можно было услышать поскрипывание старого паркета, который тоже устал за день. Да еще из далекой кухни доносились голоса задержавшихся на работе уборщиц.
Пианино любило эту тишину. Не потому, что она была ему приятна. Просто в такое время его уже никто не тревожил. Можно было забыть обо всем и стоять вот так, слушая тишину до утра. Это и было единственным отдыхом. Приятные сны ему уже давным-давно не снились. Остались лишь воспоминания – о далекой и безмятежной юности, когда робкие мечты были такими невероятными, и казалось, что заветные желания непременно сбудутся.
Иногда пианино вспоминало своих братьев и друзей, с которыми оно когда-то впервые увидело свет в мастерских большой фабрики. Почему-то особенно запомнился день прощания, когда будущие владельцы развозили их в разные места.
...Они стояли рядышком, поблескивая новыми лакированными крышками, такие разные – черные, бежевые, янтарные – и, в сущности, такие одинаковые: ведь все они были призваны служить искусству и создавать прекрасную музыку. Каждое пианино тихонько мечтало о своем. Некоторые хотели попасть в музыкальную школу, чтобы там повстречать многих талантливых ребят. Другие мечтали попасть к кому-то домой, на квартиру, чтоб там обрести единственного, но зато надежного друга.
Мечтало и наше пианино. Но только оно и представить себе не могло, что его судьба сложится именно так.
...Его привезли в старый, гулкий спортзал одного из детских садиков. И здесь ежедневно проводились зарядки, танцы и просто веселые игры детишек. Каждый день сюда приходила полная добродушная женщина, садилась за пианино и играла для ребят незатейливые простые мелодии, которые сразу же показались нашему инструменту очень грубыми. Поначалу пианино старалось верить, что все это – только временно, что его настоящая жизнь вот-вот начнется. Потом оно жутко возненавидело эти примитивные наигрыши и шумную возню ребятишек, которые совершенно не слушали его музыки. Хуже того – когда дети слишком шалили, воспитательница с силой била по клавишам, призывая малышей к порядку. Звучали резкие аккорды. Это было очень больно, и тогда у пианино на глазах даже блестели слезы. Но, к сожалению, никто этого не замечал.
Со временем, конечно, пианино привыкло. Оно даже полюбило этих ребят, их веселые лица, их простые развлечения. Правда, оно уже давно ни о чем не мечтало. Мысли словно застыли, спрятались в деревянный непроницаемый панцирь. Мечты пропали, а вместе с ними куда-то ушли и сны.
Так было и в этот вечер. Пианино стояло в тяжелой полудреме, не смыкая до конца уставших век. Вдруг в коридоре раздались чьи-то шаги. Пианино прислушалось. Щелкнул выключатель, и весь зал озарился мертвенно-бледным подрагивающим сиянием. Это было неприятно – яркий холодный свет резал глаза, и пианино зажмурилось. А потом, прищурившись, сквозь ресницы оно увидело, что в зал вошла девушка в длинном пальто. Она, казалось, тоже очень устала. Уронив сумку на стул, она сняла мокрые перчатки и прислонилась к стене. Прикрыв глаза, пианино неохотно наблюдало за ней.
Девушка между тем сняла пальто и достала из сумки какие-то ноты.
Пианино ничего о ней не знало, так же, как и девушка ничего не знала о судьбе пианино и его несбывшихся грезах. Пианино не знало, что она – студентка Музыкальной Академии, что она только два месяца назад приехала учиться в чужой город. Что поэтому ей совершенно негде заниматься, и что однажды заведующая этого садика, добрая женщина, разрешила ей приходить сюда и играть, готовясь к выступлениям. Да-да, такое тоже бывает – на свете есть люди, которым небезразлична судьба окружающих.
Поэтому девушка и пришла сюда: очень скоро она должна была играть на зимнем концерте у себя в Академии, и поэтому нужно было много заниматься.
Честно говоря, пианино очень не хотело, чтоб сегодня в этом зале еще раздавались какие-то звуки (ведь оно до сих пор не могло даже про себя назвать привычные грубовато-веселые наигрыши музыкой). Хотелось только тишины и покоя. Но нет – вот тонкие пальцы девушки замерли над клавишами, и...
Пианино очень удивилось. Еще никогда оно не слышало таких нежных и тихих звуков. Казалось, звучит какой-то другой, неземной инструмент.
Удивилась и девушка. Музыка прекратилась, и снова воцарилась тишина, в которой слышно было лишь гудение ламп дневного света. Только теперь эта тишина показалась инструменту просто невыносимой. Хотелось еще послушать эту мягкую, тихую музыку. И вот она зазвучала... или нет, она будто спустилась с небес. Пустой зал словно наполнился призрачными сиреневыми облаками. Эта музыка была такой искренней, такой исполненной добра... Никогда прежде пианино не слышало такой. Оно не знало, как называется это произведение, кто его написал. Оно просто чувствовало, что подобная музыка может подарить прощение и надежду отчаявшимся, подарить любовь тем, кто в ней нуждается, и даже вернуть кому-то утраченные мечты.
Пианино видело, что и девушка, играя, меняется. С ее лица исчезла тень усталости, а в глубине печальных глаз появилось таинственное сияние. Иногда она тихонько мурлыкала себе под нос, как бы подпевая невидимой флейте, гобою или кларнету. Пианино хорошо понимало, что никогда не услышит это произведение в сопровождении оркестра. Ведь об этом могли мечтать только гордые длинные красавцы-рояли, похожие на породистых вороных скакунов. Но пианино старалось изо всех сил, чтобы девушка когда-то смогла исполнить этот концерт с оркестром. Ведь после того, что они создали вместе, ее судьба была ему уже небезразлична. А еще она таким образом утешила бы многих разочарованных и просто грустных людей, которым так нужны взаимопонимание и нежность.
...Когда она ушла, отдохнувшая и счастливая, пианино наконец-то сладко уснуло. И снились ему те неведомые края, в которых оно еще сможет побывать, если завтра девушка придет снова.
А она тем временем возвращалась домой. Шла сквозь пелену мокрого снега, опустив меховой капюшон на самые глаза, и улыбалась в темноте. Улыбалась, потому что нашла в этом чужом холодном городе нового друга...
Ангелик
Одного сонячного літнього ранку хлопчик Петрик грався на подвір’ї біля свого будинку. Саме тут його мама посадила багато барвистих квітів – півників, гладіолусів, троянд. Петрик грався з новим м’ячем і дуже пустував, ламаючи квіти. Побачивши це, мати просила його бути обережнішим, але він не слухав.
«Синочку! Хіба ти не знаєш, що, не слухаючи своїх рідних, ти ображаєш не їх, а свого Ангела-Хоронителя? – говорила мати. – Твій Ангелик завжди знаходиться біля тебе. Він гірко плаче, коли бачить тебе неслухняним». Але Петрик не зважав на материні слова. Йому здавалося, що усе це – вигадки, що невидимий Ангел не може бути важливим у його житті.
І от трапилося так, що через деякий час Петрикова мати захворіла. Ніхто не знав, що з нею трапилося – вона стала сумною, лягла у ліжко і більше не вставала. До неї покликали стареньку бабусю, що розумілася на хворобах. Петрик причаївся в куточку і уважно слухав їхню розмову. «Далеко в лісі, за рікою, росте цілюща рослина, – говорила бабуся. – Якщо б Вам випити відвар з її квітів, хвороба минула б дуже швидко. Але рослина ця розквітає лише опівночі, а ліс – густий і темний. Шкода, що допомогти Вам я змогла тільки цією порадою»
Петрик замислився. Він розумів, що, крім нього, нікому піти за квітами цілющої рослини. Але як же страшно було самому іти вночі до лісу! Зібравши усю свою відвагу і волю в кулак, хлопчик вирішив усе-таки допомогти матері. Коли почало сутеніти, він узяв невелику торбинку і тихенько вислизнув із дому. Спочатку іти було легко – втоптана глиняна дорога, що нагрілася за день, приємно лоскотала босі ноги, а навколо шепотіли дерева і трави. Призахідне сонце повільно опускалося за обрій. Але з останнім його променем зникла й уся Петрикова впевненість. Усе навколо почало здаватися чужим і ворожим. Дорогою до лісу широкий шлях змінився стежиною, а стежка, в свою чергу, стала вузеньким манівцем. На небі з’явилися хмари, і їхні темні смуги закривали зоряне світло. Ліс озивався неясними звуками. Петрикові стало страшно. Раптом на його шляху з’явилася лісова річка зі швидкою течією, і перейти її в темряві не було жодної можливості. Що робити? До кого звернутися по допомогу?
«Ангелику, милий мій! Все ти коло мене стій: і вдень, і вночі будь мені на помочі» – озвалося серце хлопчика. В той же час він побачив тихе неземне світло. «Я тут, Петрику, – почувся спокійний голос. – Ходімо, не бійся нічого»
Ясні промені осяяли річку. Хлопчик легко перескочив її по камінцях, і йому здалося, що його підтримує чиясь невидима рука. За річкою росло багато квітів, але Петрик безпомилково відшукав потрібну рослину: її суцвіттям був притаманний особливий цілющий аромат. І всю дорогу додому шлях Петрикові освітлювали дивні промені. Тільки Богові відомо, від яких нещасть Ангел-Хоронитель захистив хлопчика своїми прозорими крильми тієї ночі.
На світанку, повернувшись додому, Петрик власноруч приготував відвар і подав матері пахучий напій. І вже до вечора їй полегшало, а наступного ранку вона звелася на ноги.
«Синку, спасибі тобі! Який ти у мене відважний» – сказала вона.
«Мамо, мене врятував мій Ангелик. Без нього я не зміг би тобі допомогти. Пробач, що я був неслухняним – я намагатимусь більше не ображати ні своїх близьких, ні Ангелика»
Петрик дотримався свого слова, і з того дня життя його стало набагато щасливішим.
Марина Давыдова, г. Киев, Украина.
Чудо
Белые стены, палата… За окном – шорох дождя и звук капель, скатывающихся по крыше на подоконник – кап-кап… И в унисон им бьется детское сердечко – тук-тук, как листик на ветру. Тук-тук, – отзывается монитор. Тонкая ниточка жизни… Только она связывает детское тельце с этим миром. Я поплотнее прижимаюсь к ней – старая игрушка, деревянный клоун на ниточках. Я помню, как мы с ней встретились, как радовалась моя хозяйка подарку, как смеялась и бегала со мной по лужайке. Сколько лет ей тогда было? Два годика? Или три? Два года. Два коротких года, когда мы с ней были счастливы, а потом… Температура, люди в белых халатах, непонятное слово «лейкемия», больницы, палаты. И вот теперь мы здесь… Она открывает глаза, в которых отражается вечность, и смотрит на меня. Потом плотнее прижимает меня к себе и вздыхает… Пи-и-и-и-и-и-и-и-и, – вдруг захлебывается монитор, детская ручка слабеет, и я лечу вниз с кровати.
***
– Дмитрий Андреевич!
В мой кабинет заведующего отделением входит Анечка – высокая стройная старшая медсестра с хвостиком, небрежно завязанным на макушке.
– Дмитрий Андреевич, пятая палата освободилась, там Данечку привезли. Я его туда направляю?
Я покорно кивнул головой – все никак не могу привыкнуть, несмотря на уже пятый десяток, к несправедливости. Там живут себе, поживают убийцы, маньяки, просто отморозки, а тут, практически, ни одна неделя не обходится без детской смерти. Так заведено: у нас – не детская больница, у нас – детский хоспис…
Анечка повернулась уходить и случайно смахнула папкой с моего стола стеклянную фигурку ангела. Та упала и разбилась на мелкие кусочки с хрустальным звоном. Все правильно, еще один ангел нас покинул, ушел в небеса.
Вот и пятая палата. Данечку уже разместили на кровати. Постель перестелена, тумбочка убрана – ничего больше не напоминает про девочку. Хотя… Вот только старая игрушка – клоун на ниточках, который, всеми забытый, лежит под кроватью. Я поднял игрушку и бережно посадил ее на подоконник. Странно. Улыбка игрушки какая-то грустная. Показалось, наверное. Все-таки нужно отдыхать, а то такое привидится.
Данечка лежит на кровати совсем прозрачный – худенькое тельце мальчика едва вздрагивало при дыхании. Тук-тук, отзывался монитор. Сколько же тебе лет? Два? Да нет, в карточке написано три года и два месяца. А вот выглядишь ты на два. В палату зашел отец Алексей и грустно мне кивнул.
– Отче наш…
Я тихо вышел, прикрывая дверь, напоследок окинув взглядом палату.
Пляшет огонек в лампадке перед иконой, бросая блики на стены. Молись, отец Алексей, теперь его может спасти только чудо. Мы, врачи, уже бессильны.
***
Я сижу на окне и смотрю на Данечку… Такое же маленькое тельце, как и у моей девочки. Так же бессильно лежат на покрывале прозрачные ручки. Тук-тук, показывает жизнь монитор, как-кап – отзывается дождь за окном. Я смотрю на огонек и на маленького мальчика на иконе на руках у матери. Что я могу сделать? Старая игрушка, грустный клоун… Я хочу, чтобы Данечка жил! Ты меня слышишь, Господи?
За окном темнеет, а я все прошу и прошу мальчика на иконе – пусть Данечка живет. Ну, что тебе стоит? Шорох дождя за окном, привычный звук монитора: тук-тук. Тук-тук, отзывается что-то у меня в груди. Этого не может быть, у игрушек нет сердца. «Может, – отзывается взглядом маленький мальчик на иконе, – если просишь не за себя». Мы смотрим друг на друга так долго, что, кажется, проходит вечность. За окном начинает алеть рассвет, дождь закончился, впервые за долгие три недели. Данечка открывает глаза и видит меня:
– Дай, мама, дай, – протягивает он свои ручки ко мне. С окна падает солнечный луч сначала на глаза Данечки, отчего тот жмурится, а потом на мальчика на иконе. Ты все-таки меня услышал, Господи?
***
Я провожал абсолютно здорового мальчика домой. Такое за всю историю существования хосписа было впервые. Даня, как обычный мальчишка, вертелся, смеялся и никак не хотел слушать маму. А в руках у него была старая игрушка – улыбающийся счастливый клоун.
Дария Джумагельдинова,
г. Астана, Казахстан.
Бабушкина кукла
Когда Айша подросла, мама подарила ей старую куклу и сказала:
– Эту куклу зовут Сауле. Её подарили твоей бабушке, когда она была ребенком, с ней играла и я. Береги и храни ее!
Девочка представить себе не могла, что с этой куклой играют бабушка и мама. Когда она сказала об этом бабушке, та улыбнулась в ответ:
– Ты думаешь, что люди рождаются старыми и некрасивыми? Я тоже когда-то была маленькой девочкой и меня любили и баловали родители. Они покупали мне игрушки, но тогда куклы были не такие красивые, как сейчас, да и было их не так много. А эта кукла была моей любимой.
Подружки увидели у Айши старую и некрасивую куклу и стали смеяться:
– Спрячь это чучело и никому не показывай или вообще выброси, – предложила Аселя.
Соседка Венера стала рассказывать всем, что у Айши кукла страшная, как ведьма. А близняшки Райхан и Роза даже пообещали оторвать кукле голову.
Айша стеснялась рассказать об этом родным, она недоумевала: за что подружки возненавидели её куклу? Конечно, у всех подружек были куклы дорогие и красивые. Они хвастались шикарными Барби, со своими домами, гардеробами, автомобилями и даже дворцами. Сауле нельзя было даже сравнивать с ними. Но ведь это была бабушкина кукла! А бабушку Айша очень любила.
Как-то в гости приехала папина сестра и привезла в подарок племяннице Барби-принцессу. Айша была так рада, что не выпускала куклу из рук весь день, а вечером она услышала шепот и удивилась, что кукла-принцесса умеет разговаривать.
– Мы, куклы Барби, умеем говорить, но только тогда, когда нам что-то очень нужно, – заявила кукла и предупредила. – Но об этом никто не должен знать!
Она потребовала, чтобы ей купили жениха Кена. Айша попросила об этом родителей, и они выполнили ее просьбу.
Барби оказалась очень капризной. Она обижалась всякий раз, когда Айша играла с другими куклами, и требовала, чтобы девочка уделяла внимание только ей.
Родственники, как будто сговорившись, надарили Айше почти всю коллекцию кукол Барби. Айша была счастлива, целыми днями играла с новыми игрушками. А бабушкина кукла сидела в одиночестве, забытая своей хозяйкой.
Подружки не переставали издеваться и дразнить девочку за то, что не избавилась от старой куклы. Она не вытерпела и как-то даже подралась с ними. После этого старую куклу Айша бросила на дно большой корзины, куда складывали поломанные или надоевшие игрушки, но и там она будто мешала новым куклам. Они постоянно твердили:
– Выбрось старую куклу! Мы не хотим жить с оборванкой в одной комнате.
Однажды в гости пришла бабушка. Увидев одну из новых кукол, она спросила маму:
– Зачем внучке грудастая кукла с размалёванным лицом? А это кто такой? – указала она на Кена.
– Это жених принцессы, – оправдывалась мама.
Бабушка рассердилась:
– Что вы себе позволяете? Хотите, чтобы ваша дочь раньше времени повзрослела? Девочка должна играть с куклами своего возраста! Покажи, внучка, мою куклу! – обратилась она к девочке. – Я соскучилась по своей красавице.
Айша испугалась, что бабушка обидится, увидев её любимую Сауле в корзине с ненужными игрушками, и пока бабушка на кухне пила с мамой чай, поскорее вытащила из-под игрушек старую куклу.
У куклы был неопрятный вид: волосы наполовину отклеились, один глаз косил. Девочка постаралась привести ее в порядок, но кукла не могла выглядеть лучше, волосы отваливались, платье было старым.
– Я теперь понимаю, почему тебя ненавидят куклы! – воскликнула девочка. – Потому, что ты некрасивая и с тобой неприятно жить! У меня такая красивая детская. А ты, безобразина, портишь ее! Когда же я смогу от тебя избавиться?
Она с ненавистью бросила куклу на пол. Глаз ее закрылся.
– Ты позоришь меня, из-за тебя подружки смеются надо мной! – закричала девочка.
Внезапно кукла заговорила:
– Настоящие подружки никогда не будут ссориться из-за некрасивой куклы. Айша, верни меня бабушке! Даже некрасивым нужно, что бы их любили.
Девочка испугалась: сейчас кукла пожалуется бабушке и та навсегда рассорится с ними. Она не знала, что делать. Ей стало стыдно. Зачем обижает она старую бабушкину куклу?
Айша попросила у нее прощение и посадила рядом с другими куклами. Сауле была доброй и простила девочку.
После чая бабушка нетерпеливо спросила:
– Где моя Сауле? Ты не выбросила ее?
– Нет, – кротко ответила внучка, – я люблю ее, потому что она – твоя и мамина кукла.
– Тогда принеси и покажи ее! – снова попросила бабушка.
Айша принесла куклу, и пожилая женщина расстроено произнесла:
– Я так и знала, ты обманываешь меня! Посмотри, как она одета! Выглядит, как облезшая кошка! Скорее всего, ты нас не любишь, если плохо обращаешься с нашей игрушкой.
Девочка обиделась:
– Никогда ты не ругала меня, а тут из-за уродины устроила скандал, – тихо прошептала она.
Пожилая женщина заторопилась домой и от обиды даже не попрощалась с внучкой.
– Получается, что для бабушки кукла дороже внучки? – рассуждала девочка. – Неужели она не видит, что кукла старая и некрасивая? Из-за нее я лишилась подружек.
Когда бабушка ушла, она с силой швырнула куклу и сказала:
– Как я хочу от тебя избавиться! Как только папа придет с работы, я попрошу у него разрешения выбросить тебя на помойку!
Мама тоже была очень расстроена.
– Айша, ты очень обидела бабушку! – сказала она.
– Нет, это она меня обидела, – запротестовала Айша. – Она любит свою старую куклу больше, чем меня.
Тут мама не выдержала и сказала:
– Я отдала тебе нашу любимую куклу, а ты называешь ее старой и страшной. Скоро я тоже состарюсь, и меня назовешь так же. Доченька, я тебя воспитывала, чтобы ты росла доброй девочкой. А ты злая и нехорошая! Ты ни бабушку, ни маму не любишь! Бессердечно отнеслась к нашей любимой игрушке. Когда я была маленькой, Сауле была моей подружкой. Я доверяла ей свои тайны.
Айша заплакала и рассказала маме, что подружки смеются над ее старой куклой.
– Плохо, – сказала мама, - что у тебя такие злые подружки. Жаль, что ты не можешь защитить свою куклу. Зачем позволяешь им обижать ее?
Айша не обиделась на маму, она решила изменить свое отношение к кукле. Нельзя не любить игрушку, с которой когда-то играли мама и бабушка. Бабушка права. Как допустила она, что дорогие куклы настраивают ее против бабушкиной любимицы, кичатся своими нарядами и автомобилями?
Когда Айша уснула, новые куклы пригрозили Сауле:
– Если Айша тебя не выбросит, мы тебя на кусочки разорвем.
Глубокой ночью зазвонил телефон, дедушка сообщил маме, что бабушка заболела, ее увезла скорая помощь. Мама рыдала в трубку и спрашивала:
– Что с ней случилось?
Дедушка рассердился:
– Ты это должна знать лучше меня! Ей стало плохо после того, как она вернулась от вас.
Айша проснулась от маминых слёз и услышала её разговор с дедушкой. Ей стало жаль бабушку и стыдно. Она знала, что бабушка заболела из-за неё. Куклы, недовольные тем, что Сауле сидела рядом с ними, тихонько шептались:
– Хоть бы скорее сдохла эта старуха! Тогда Айша выбросит эту старую ведьму! – говорила Барби-принцесса.
А Кен стал передразнивать бабушку:
– Зачем ребенку грудастые, размалеванные куклы? Разве можно позволять детям играть с такими гадкими игрушками? И Кен слащавый какой-то, не похож на мальчика.
Одна из кукол предложила:
– Давайте пожелаем, чтобы скорее сдохла эта старуха!
И тут девочка услышала голос старой куклы:
– Прошу вас! Не желайте бабушке смерти! Она добрая и хорошая! Разорвите мое платье и отклейте мои волосы! Я стану совсем страшная, и меня выбросят на улицу. Почему вы все такие злые? Айша любит вас, играет с вами, а вы желаете смерти ее бабушке.
Девочка видела, как кукла была готова отдать жизнь за бабушку. Снова позвонил дедушка и сказал, что бабушке срочно будут делать операцию. Мама вызвала такси и поехала в больницу. Айша соскочила с кровати, взяла старую бабушкину куклу, поцеловала и сказала:
– Прости меня, Сауле. Я была неправа. Ты была страшная, потому что я, глупая, тебя не любила. Я приведу тебя в порядок, сошью платье, умою, и ты станешь красавицей. Я люблю тебя так же, как бабушку. Сделай так, чтобы бабушка поправилась.
Утром позвонила мама и сказала:
– Такой кошмарной ночи не было в моей жизни, как будто какие-то силы хотели убить бабушку, ей было очень плохо. Она кричала: «Сауле, помоги мне!» И вдруг, вы не поверите, мы услышали молитву. Бабушка закричала: «Это моя Сауле молится! Она не хочет, чтобы я умерла!» Видишь, Айша, бабушка обиделась на тебя и просила прощение у куклы. Молитвы Сауле помогли бабушке. Мы с отцом неправильно тебя воспитали: ты растешь бесчувственной и жестокой.
Девочка заплакала:
– Мама, ты права. Это я виновата, что бабушка заболела. Я буду всегда любить Сауле, пусть бабушка больше не расстраивается и не болеет.
Айша попросила отца отнести куклу к мастерам. Они подклеили ей волосы, а портниха сшила роскошное розовое платье. Сауле стала любимой куклой девочки. Красивой и – доброй. Куклы Барби обиделись на Айшу и перестали с ней разговаривать. Но Айша не переживала: пусть молчат куклы, умного они все равно не говорили, зато любимая бабушка жива и здорова.
Василь Малышка, г. Ужгород, Украина.
Мудрые беседы о простых вещах
В детстве я разговаривал со своим дедом о сказках:
– Некоторые такие невероятные, а другие – настолько просты, мне совсем не верится, что в них есть какой-то смысл.
- Что б ты знал – в простоте прячутся очень мудрые вещи!
– И что это за мудрые вещи, деда? Хе-хе!
– Эх… со временем увидишь.
Тогда мне очень хотелось увидеть. И я ждал, долго ждал… начал писать и собственные сказки, рассказы. Полюбил это дело, а слов деда не забывал…
И однажды мне или приснилось, или намечталось, или придумалось, или и в правду случилось – я попал в Сказочную страну.
Я стоял среди степи. Прямо возле меня был путеводитель:
«Сказка о курочке Рябе – налево»
Мои ноги неожиданно сами меня понесли влево, по довольно длинной извилистой тропинке…
Я все шёл и шёл по тропинке, как вдруг увидел силуэт птицы. Это была Курица – она смотрела на свое яйцо и что-то бормотала…
За несколько шагов от нее ноги встали, как вкопанные, и от неожиданности я по инерции начал падать носом в землю, но вовремя вытянул руки и поднялся.
– … Яйцо или курица? Курица или яйцо? Вот в чем вопрос, ко-ко-ко… – Курица продолжала монолог, не обращая внимания на мое появление.
– Может, таки и правда яйцо? Да нет, кто-то же должен был его создать. Тогда курица! Но из чего, ко-ко, она могла появиться, если не из яйца? Эх, беда, ко-ко…
– Сударыня… – обратился я к Курице, но она меня не слышала. – Сударыня, сударыня Ряба! – уже громко сказал я, и она, сначала подпрыгнув в воздух, села, и тут увидела меня.
– Ко-ко-ко! Вы так незаметно появились…
«Ага, незаметно», – подумал я.
– Я пытаюсь решить сложную задачу : что появилось первым – яйцо или курица. И никак не получается… Поможете? А Вам за это покажу путь до следующей сказки.
– Попробую…
Подумав, я сказал:
- Считаю, что первой была все-таки взрослая курица.
– Как? Она же должна была из чего-то вылупиться, вот как я.
– Но если бы яйцо было первым, то птенец, вышедший из него, не выжил бы. Яйцу бы не хватало тепла, и если бы цыпленок и вылупился, то умер от голода…
– Разумно! Разумно! Похоже на правду. Спасибо. Двигайтесь направо по тропинке. Там встретите Лисицу. До свидания!
– Пока!
Лисица была хозяйкой пекарни. Там создавали сотни и сотни новых колобков, рогаликов, булочек и хлебушков каждый день. Пекарня кормила всё население округи, и Лисица была любимицей местного населения. Я совсем не ожидал, чтобы, казалось, к самому плохому персонажу сказки про Колобка так хорошо относились. Решил с ней пообщаться, на что она сразу же согласилась.
– Добрый день, госпожа Лиса!
– Nice to meet you, уважаемый гость! Рада Вас видеть на пекарне, – Лисица, как я заметил, была очень деловитой.
– У меня есть к Вам такой вопрос: вот в сказке все кончается тем, что Вы… ну как бы сказать… извините, конечно, но … съедаете Колобка.
– Okay, я знаю. Но неправильной мыслью есть то, что я виновник в сказка. Тогда еда была невероятно важной для народ – ее было мало, а кушать надо было всем. Так вот, только появилась еда у старых дед and баба, как сразу убежала. Настоящий катастрофф… От всех убегала. Но этот Kolobok – всего лишь еда… Ради справедливости я и съела его. А потом, собрав еще немного акций, стала владелицей пекарни. Местные жители сытые, довольные, and that is great!
После сказанного бизнес-леди Лисицей я как-то совсем по-другому, по-новому посмотрел на эту, казалось бы, простую сказку.
Но, похоже, хозяйке Лисице некогда со мной беседовать:
– Извините, я Вас, кажется, задерживаю.
– Та нет, что Вы! Все под контролем.
– Да и мне время уже идти… Не посоветуете, куда мне дальше пойти?
– Конечно, подскажу. Take a look. Видите – там, вдали, много-много избушек? В одной из них, где как раз сейчас едят наши рогалики, живет family из сказки про Репку. С ними будет интересно поspeakать.
– Спасибо, госпожа Лисица. До встречи!
– Пока…
Возле избушки из сказки про Репку стоял стол. За ним сидела вся семья и ела свежие рогалики на десерт. Я поздоровался:
– Добрый день!
– Добрый… – сказал Дед, а за ним и остальные.
– Я пришел к вам от Лисицы. Хотел бы поговорить про смысл Вашей сказки…
– А, ту историю с Репкой? Эх, были времена и урожаи… – вздохнул Дед.
– Да.
– Эх, один в поле не воин… Никто из нас сам бы не смог вытянуть ту Репку. Она была такой, что даже мы втроем с бабой и внучкой не могли этого сделать, только тогда, когда к делу присоединилась вон та маленькая мышка, которая там, возле своей норки, грызёт рогалик, – дед показал на дырку внизу стены. – Видишь, что значит команда. Эх… – дед снова задумчиво вздохнул, улыбаясь.
– А и правда… – сказал я.
Вдруг все завертелось. Мелькнули Дед, Лисица, курочка Ряба... Все крутилось, вертелось, и, наконец, я оказался за своим столом с ручкой и пустым листком бумаги на нем. Понял, что мне приснился сон. Классный сон. Полезный сон. И не зря он приснился.
Вдруг с нежностью вспомнил про своего деда. Начал еще больше уважать его. Завтра поеду к нему, старенькому, в гости, и прекрасно проведу с ним время. А из моего сна получилась неплохая история, которую вы только что прочитали!
Полина Бондарева,
г. Шахты, Ростовская область, Россия.
ДЧП
Думаете, в скучное время живём, совсем не стало чудес да волшебников? Отошли в прошлое вместе с Русью былинною? Как бы ни так! Хоть и пытаются убедить нас учёные, нет мол, магов, русалок и всяких там барабашек, а есть физика, химия, прочие науки точные, не верьте им. Лгут, подлецы!
Взять, к примеру, Бабу Ягу. Ей по русским народным сказкам что делать полагается? На печи лежать, заезжих молодцов в бане парить да наставлять на путь истинный. А она? Ведь не просто баба, всей лесной нечисти голова и воевода. Ей по штату больше других знать положено.
Волшебники вообще народ любознательный, башковитый. Всегда на шаг впереди. Когда простые смертные о конях железных только мечтали, у них уже и ковры-самолёты летали, и блюдечки с яблочками мировые новости транслировали, и навигаторы – клубочки с ниточками так работали, как современным и по сию пору не снится! Опять же, мировые сборища свои – шабаши всепланетные, регулярно устраивают для обмена опытом. Раз в сто лет соберутся – есть о чём поговорить. Никаких переливаний из пустого в порожнее, всё по существу. Правда, в последнее время стали они всё больше наши идеи перехватывать и под свои нужды приспосабливать.
Так, вернулась в прошлую пятницу Яга с очередного симпозиума и сразу через блюдечко внучке Василисе трень: «Не хочу отставать от мирового сообщества. Достань, внученька, средство коммуникации, какое я у западников видела»
Василиса-то она премудрая, сразу поняла – компьютер бабка хочет. Да не просто так, а с выходом в Интернет. Это в наших-то лесах дремучих, болотах непролазных. Но чего для родной бабули не сделаешь? Вышла в полночь на крылечко, платочком махнула, в ладоши хлопнула, крикнула звонким голосом:
– Мамки-няньки, собирайтесь, снаряжайтесь, достаньте мне к завтрашнему утру такую диковинку, какую моя бабушка на последнем симпозиуме видела. Да смотрите, что б на альтернативном источнике питания и с выходом в мировую паутину. Меня с утра не будить, прямо к Яге несите.
Мамки-няньки ресницами похлопали, носами пошмыгали. Ах, бабушку твою за ногу, да через кочку! Задание-то похлеще, чем пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, будет. Послали Марфу, крайняя оказалась, узнать, что бабка имела в виду. А как узнали, за головы схватились. Куда бежать, где искать? Со всех ног домой к мужьям.
– Спите, лежебоки, а нам хоть пропади! Ну-ка, свинтите Яге чего надобно.
Мужички затылки почесали, покостерили старушку маленько для порядка, и свинтили-таки! Ровно в десять ноль-ноль явились пред светлые очи Яги с чудом техники.
– Принимай, бабушка, работу!
Бабушка выпендриваться не стала. Враз со стола чашки-плошки долой.
– Ставьте, милки!
Поставили – ящик вида непонятного с разными полочками и дырочками, экранчик на двадцать два дюйма, и перед ним доску резную расписную положили.
Не такую штуку бабка на симпозиуме видела. Брови сдвинула, насупилась, того и гляди за метлу схватится.
– Это ещё что такое?! – грозно спрашивает. – Дурить старуху вздумали?!
Мужичкам перемена в её настроении не понравилась. Ну, как настучит Василиске, мол, не справились с заданием? Тогда беда! Начали наперебой детище своё нахваливать. И в грозу на нём работать можно, и апгрейдивать раньше следующей пятилетки не потребуется, факс, принтер, сканер в одном коробке, мышь не убиваемая, поскольку её вообще нет. Все приложения поддерживает, к Интернету подключается на раз-два. Способ, правда, хакерский, но волноваться не стоит. Ни Макрософт, ни ФСБ нипочём не отследят.
Тут Яга речи пламенные оборвала и решительно потребовала в её избе не выражаться.
– Давайте-ка по-русски, да что б понятно было. Растрещались, как сороки на берёзе!
Почесали мужички затылки. Как бабке тарабань иностранную на русский перевести?
– Это, уважаемая, ДЧП называется, то есть, Думало-Читало-Писало. По-западному – компьютер.
– А провода где? – не унимается Яга.
«А у тебя розетка есть, куда вилку тыкать?» – так они, правда про себя подумали, а вслух сказать не решились. Дальше свою линию гнут:
– С проводами неудобно, избу спалить можно. Это у иностранцев с проводами. Чего на них оглядываться? Сами не лыком шиты, своё родное надёжнее. Отечественный продукт!
– Сама посуди, – старшой соловьём заливается, – преимущества неоспоримые. Проводов нет, электричества нет – молния не ударит, аппаратура не сгорит.
– А от чего тогда питается, если не от электричества? – не унимается старая.
– Работает исключительно на силе желания. Посидишь за ним разок-другой, сила эта тебя постоянно одолевать начнёт. Ну, и накапливаться. Пока будешь козу доить или пауков по углам гонять, она всё расти будет, как на дрожжах. Вечный двигатель!
– А без мыши как?
Вот же, ведьма, мышь ей подавай!
– Тут сила мысли работает. Не успеешь подумать, куда надо палку, которая по экрану бегает, поставить – она уже там стоит по стойке смирно и дальнейших распоряжений ждёт.
– А слова волшебные?
Старшой отвечает:
– Надо включить, скажи: «Экранчик, зажгись!» – он и зажжётся. Надо выключить - «Экранчик, погасни!» – он и погаснет.
Старуха всё сомневается:
– Покажи в действии! Говори, что положено.
– Экранчик, зажгись!
Экранчик засветился изумрудным светом, музыка спокойная заиграла и приятный такой голос говорит:
– Думало-Читало-Писало к вашим услугам! Чего изволите?
Прямо по центру экрана появилось изображение паутины с паучком в центре, и тремя мошками на периферии. А вокруг паутины значков разных видимо-невидимо.
– Фу, – говорит Яга, – придумали, окаянные, Думалом-Читалом-Писалом друга сердечного назвать. Не уважительно; я по имени-отчеству привыкла.
- Можно, – к экрану обращается, – я тебя Дум Думычем величать буду?
– Да хоть горшком назови, только в печку не ставь! – старшой говорит.
А экранчик отвечает:
– Спасибо на добром слове, Ягуша!
Старуха сразу подобрела, в улыбке расплылась:
– Дальше чего делать?
Старшой опять наставляет:
– В паука пальцем ткнёшь, он над паутиной хозяин. Проведёт куда надо. Со значками методом тыка разберёшься, дело не хитрое. На моём Ваньке-пятилетке проверяли. Помощь понадобится – клавиша F1, по доске вот сюда стукнешь, – и показывает в угол, где в квадратике метла нарисована.
Объяснив, засобирался домой, пока бабка снова белениться не начала и вопросы глупые задавать.
Тут Яга щедрость душевную явила:
– Чего, милки, за работу желаете?
Старшой помялся немного и отвечает:
– Нам, сама знаешь, как водится, для снятия стресса. Ну, и закусить по-человечески. Жёнам транспорт какой-никакой не мешало бы, а то к Василисе часто бегать приходится, подмёток не напасёшься.
– Транспортину какую: форд или чего дамское?
– Не, – мужички хором, – это по нашему бездорожью не пойдет. НИВА – ПАТРИОТ давай.
– Идите домой, не волнуйтесь. Дойти не успеете, а уж всё будет доставлено честь по чести.
Откланялись мастеровые и удалились восвояси.
Яга поглядела на экранчик, ткнула в паучка пальцем.
Паучок глазками лупнул, лапкой почесался, и скороговоркой:
– Мэйл, Яндекс, Гугл?
– Чего? – Яга спрашивает и когтем в квадрат с метлой.
Не успела опомниться, Дум Думыч совет подаёт:
– Мошку выбери!
Выбрала бабка ту, что пожирнее, тюк в неё пальцем. Оказалось – Яндекс.
И распахнулся перед Ягой мир.
Надія Маїк, м. Чоп, Ужгородський район,
Закарпатська область.
КАЗКА ПРО ДВОХ СЕСТРИЧОК
Ганнуся та Маруся – дві сестрички – сиділи за столом сумні-пресумні. Та й з чого б їм було радіти? Татко ще весною поїхав на заробітки в Росію. Дівчатка знали тільки, що таких заробітчан аж ціла бригада набралася. Будівельна. Їх татко був підсобним робітником. А, отже, працював тяжко. Так мама сусідкам говорила, коли ті на кілька хвилин до них забігали, щоби дізнатися, чи немає новин із Росії, де разом із батьком і їхні чоловіки зводили котеджі для багатих москвичів.
Якось до оселі, де жили сестрички, завітала тітка Марина – сільська листоноша. Вона принесла у своїй великій коричневій сумці листа для матері. А дівчаткам сказала:
- Це - від батька.
Ганнуся та Маруся з надією подивилися на маму. Та швиденько взяла зі столу ножиці й надрізала конверт з одного боку. З нетерпінням витягла з нього складений вчетверо аркуш паперу. Мовчки стала читати рядки, написані таким знайомим, рідним почерком.
Дівчатка затамували подих, спостерігаючи за виразом обличчя матері. Ось воно нахмурилося. Ось легенький усміх промайнув на губах. А далі мати сплеснула в долоні й, наче дівчинка, крутнулася на одній нозі:
- Милі мої донечки, татко через тиждень приїде додому! Всю роботу бригада виконала. Господар з будівельниками розрахується, й усі приїдуть до своїх діток і дружин. Господи, радість яка!
- Ура!!! – дружно закричали сестрички. – Наш татко скоро буде з нами! Ох, і весело ж із ним стане в хаті!
- Мамо, без татка так сумно, - мовила Маруся. - Хай би та робота близько дому була. Щоб татуся хоч у вихідні бачити…
- Та хіба ж я проти? – відповіла мати. - Я всією душею за це. Але біда: немає тої роботи ні в нашому селі, ні в районному центрі. Скрізь фабрики-заводи позакривали, колгоспи розігнали. Людей працьовитих, досвідчених у своїх справах, в армію безробітних записали. От і їздять тепер вони по світу в пошуках роботи й такого-сякого заробітку. Жити ж за щось потрібно. Та й вас, мої любі, на ноги ставити мусимо…
Ганнуся з Марусею скрушно, як це не раз робила мати й сусідки, похитали русявими голівками. Вони розуміли, що ті поїздки – вимушені. Тому й мирилися з ними, хоч дуже-дуже сумували за своїм татусем.
… За клопотами обумовлений в листі батька тиждень проминув блискавично, ніби хто по воді батогом уперіщив. Мати з донечками приготувалися до зустрічі з найріднішою для них людиною. Гарно прибрали в хаті, приготували смачний обід. Навіть пирогів із сиром напекли. Дівчатка принесли польових квітів, які батько так любив дарувати мамі, й поставили у вази. Хай вони звеселять його очі. Мабуть, знудьгувався за ромашками, дзвіночками, вогниками…
Та ось день змінився легкими сутінками, а гість очікуваний все не йшов і не йшов. Мама була схвильована, хоч і намагалася цього не показувати. Кілька разів бігала до сусідок у надії дізнатися щось про членів бригади. Та вони, як і мама, нічого не знали й переживали не менше, ніж вона.
Коли вже було за північ, а віченьки в Ганнусі й Марусі злипалися й невмолимо хилило до сну, вони послухалися матусю й пішли спати. А жінка так і просиділа біля вікна, визираючи свою половинку, до самого ранку.
З того часу пройшло вже довгих два місяці. Ніхто з членів бригади додому так і не повернувся. Правда, прийшла з Росії звістка, що господар попросив будівельників звести ще й конюшню для його породистих коней, пообіцявши гарно заплатити й розрахуватися за все разом. І не погодитися було неможливо – роботодавець сказав, що в такому разі їм потрібно невизначений час чекати грошей, бо в нього на даний момент вільних коштів немає…
Спала з лиця мама. Сумні й невеселі ходили дівчатка. А за вікнами вже пізня осінь. Скоро зима. Новий рік. Різдво. Які ж то свята без батька та й без грошей? Мати он скільки напозичалася, аби в ту Росію його випровадити. На її зарплату ледве кінці з кінцями зводять. Як би не бабуся, що жила в іншому кінці села, в якої корівка та пенсія, й яка з ними ділилася, чим могла, навіть не знають, як би жили.
… Чим сильнішали холоди, коротшими ставали дні, а довшими ночі, тим сумнішою й мовчазнішою робилася мама. А одного дня їй стало дуже погано, й карета швидкої допомоги забрала її в районну лікарню. Сусідки говорили бабусі, що в матері «здало серце». Сестрички не дуже розуміли, що це означає, але відчували: сталася біда. От і вирішили маму не засмучувати, господарство підтримувати, в школу ходити й добре вчитися.
Хоч як було важко – трималися. І курей пшеницею погодують, і свинці їсти наварять, і за кроликами доглянуть: моркви-капусти дадуть, клітки вичистять, соломи свіжої на долівку натрусять. А потім – за уроки. Сусідки, забігаючи до сестричок на кілька хвилин, аби провідати, хвалять їх, дивуються:
- То ж треба: малі, а такі розумні та працьовиті. От пощастило батькам з дітьми.
А Ганнуся та Маруся, незважаючи на похвалу, все більше й більше сумують. Ночами, коли все завмирає навколо, міцно притулившись одна до одної, стиха перемовляються між собою:
- Незабаром Новий рік. А ні татка, ні матусі вдома немає. Ніхто не може сказати, коли вони повернуться, - зітхає, витираючи сльози, Маруся. – Як же ми будемо його зустрічати? Та й Різдво не за горами…
- Не плач, сестричко, - втішає її Ганнуся, хоч у самої сльози з оченят котяться по щічках. – Бог милосердний, він не залишить нас одних з нашою бідою. Ось побачиш: повернуться татко з матусею, буде у нас ялинка, буде свято, як і в інших людей. Тільки треба щиро-щиро молитися, Господа просити.
І діти, склавши рученята, стали шепотіти молитви, яких їх навчила бабуся. Вони просили в Бога здоров’я для матері та щасливого повернення із заробітків для батька. Благали, як могли й як уміли, щедро зрошуючи ті молитви гарячими сльозами й обдаючи гіркими зітханнями, поки всепереможний сон не зморив їх.
І ось однієї ночі сплять вони чи не сплять, аж бачить молодшенька, Маруся, як повільно відчиняються двері їхньої кімнати. Все наповнюється яскравим-яскравим світлом. З того світла на середину кімнати виходить чудовий Ангел в розкішному білому одязі, з білосніжними широкими крилами за спиною. Такого вони з Ганнусею бачили, коли на Різдвяні Свята до них колядники приходили. Були там і капосний хвостатий Чорт з рогачем, і Смерть з косою, і Жид, який залізною скринькою дзеленчав і все гроші клянчив та норовив своїм горбом свіжовибілені матусею стіни пообдирати, і Коза, і Царі. Але Марусі, яка тремтіла від одного вигляду Смерті, сподобався Ангел. Та так сподобався, що не хотіла його з хати відпускати. Все тримала за край білосніжної одежі й просила залишитися назавжди. Ледве батьки вмовили її відпустити того Ангела, щоби й до інших діток завітав, щастя-долі побажав.
Так от, став той небожитель білосніжний, руку підняв, ніби просячи тиші, і звернувся до Марусі:
- Не сумуй, дитинко. Бог справді милосердний. Ви добре поводилися, взяли на себе турботи по дому й зі всім відмінно справилися. Буде у вас із Ганнусею свято. Радість наповнить вашу хату. Тільки не втрачайте надії на краще й віри у могутність Всевишнього.
Нахилився Ангел над Марусею, по русій голівці погладив. І про Ганнусю не забув. А на прощання рукою помахав, розправив білі-пребілі крила й розчинився в яскравому світлі, яке після цього поволі стало тьмяніти, поки не погасло зовсім.
… Коли ранок передостаннього грудневого дня пофарбував у золотавий колір укриті інеєм верхівки дерев у саду, поле й ліс, що вимальовувався зубцями на фоні синього морозного неба, у вхідні двері хати, де жили дві сестрички, постукали. Ганнуся, що саме підкладала дров у грубку, глянула на Марусю й сказала:
- Мабуть, Оксанка до нас зайти вирішила, як обіцяла. Хоч ще дуже рано… Відчинимо їй?
- Відчинимо. Ходімо скоріше!
І дівчатка, взявшись за руки, побігли до дверей. Ганнуся повернула ключ у замку. Натиснула на клямку. Двері відчинилися… На порозі стояв батько й усміхався. Діти радісно кинулися до нього, обійняли. Той підхопив їх на руки й закружляв, як це робив досить часто, будучи вдома.
А потім вони втрьох пішли на автобусну зупинку зустрічати маму: сусідка дорогою перестріла батька й передала, що мама телефонувала з лікарні й сказала, що її вже виписали.
Мама й справді приїхала ранковим рейсовим автобусом. Радості не було меж: обійми, поцілунки, сльози щастя. А потім всі гуртом повернулися додому.
Після обіду батько приніс із лісу красуню-ялинку. Кімната, куди її поставили, зразу ж наповнилася хвилюючими пахощами хвої. Сестрички разом із татусем взялися прикрашати її, і це вдалося на славу!
І були у родини Семчуків і чудовий Новий рік, і Різдво Христове. Пахло свіжою хвоєю, мандаринами, домашніми калачами, дідухом, кутею і всім тим, чим можуть пахнути ці гарні зимові свята й… дитинство. А, головне, всі були разом: і батько, і мати, і дві донечки-русявочки. Справдилися слова Ангела, який чи то у сні, чи наяву приходив до малої Марусі, й якому діти були безмежно вдячні та, як їх навчала бабуся, складали шану Богу в своїх щоденних щирих молитвах.
Нинель Масяк,
г. Ужгород, Украина.
У самовара с Бабой Ягой
Сразу же признаюсь: я с удовольствием готовилась к этому интервью. Причин было сразу несколько. Во-первых, каждый из нас знаком с Нею с детства. Во-вторых, несмотря на довольно неоднозначную, или даже – скандальную репутацию, всегда относилась к Ней с искренним уважением и восхищением. Хотя бы потому, что она была яркой, непредсказуемой и нешаблонной. Правда, с другой стороны за эти достоинства за Ней также прочно закрепилось мнение, что Она всегда «против». В-третьих, несмотря на давнее знакомство, в Ее довольно насыщенной биографии существовало немало «белых пятен» и других не менее волнующих тайн, которые можно было бы раскрыть во время беседы. Таким образом, запланированная встреча сулила сразу несколько весьма выигрышных бонусов, от получения которых отказаться было просто невозможно. Дело осталось за малым: раздобыть номер мобильного телефона и договориться с Ней о встрече. Как я и предполагала, самой осведомленной оказалась еще одна давняя знакомая, кукла Аликс, героиня романа «Дым и пепел ненависти». Продиктовав ряд цифр, заинтригованная игрушка пожелала мне удачи. И она действительно улыбнулась мне.
Набрав Ее телефонный номер, вопреки некоторым опасениям, услышала бодрый и вполне благожелательный голос. Несмотря на то, что ожидала услышать кучу отговорок, моя давняя знакомая сразу же согласилась дать интервью. При условии, что оно будет проходить на Ее территории. Неужели мой дорогой читатель еще не догадался, с кем я договорилась о встрече? Итак, разрешите представить: БАБА ЯГА.
Я почти сразу увидела знакомую по многим
Сказкам избушку на «курьих ножках», стоящую посредине лесной поляны, залитой ослепительным солнечным светом. Правда, неподалеку от нее, вместо ступы или еще более привычной метлы, стоял новенький сверкающий «Мерседес-кабриолет» черного цвета. Это значило, что Баба Яга, несмотря на разительную смену модели транспортного средства, продолжала следовать прежним привычкам, то есть наслаждаться быстрой ездой «с ветерком». Поскольку избушка стояла ко мне спиной, а к лесу – передом, пришлось произнести известные всем волшебные слова. И она действительно почти мгновенно повернулась. Лишь теперь я заметила, что возле трубы была расположена «тарелка» спутниковой антенны. Мое удивление стало еще сильнее, когда увидела, что на широких ступенях, ведущих к входу в избушку, стояла не старая злая карга, а изящная Дама неопределенного возраста, одетая в летнее платье «от кутюр» кораллового цвета и стильные лодочки в тон. Как я поняла, Баба Яга заранее приготовилась к моему визиту, поскольку выбрала наряд из новой коллекции бренда Шанель «Весна-Лето» 2012 года. Но еще больше меня поразила стильная стрижка рыжевато-огненных волос, которые в прежние времена, по-видимому, Она прикрывала традиционным платком. Французский маникюр на холеных пальчиках, унизанных драгоценными кольцами, завершал новый облик Бабы Яги.
– Добро пожаловать, – произнесла Она, дружелюбно улыбнувшись. – Даже не предполагала, что буду ожидать тебя с томительным нетерпением.
– Спасибо, – ответила я, поднимаясь по ступенькам. – Это я хочу поблагодарить Вас за быстрый положительный ответ.
– Давай сначала выпьем чаю с пирогами, а затем и приступим к задушевному разговору, – предложила она, распахнув дверь избушки.
Несмотря на явно «антикварный» внешний вид, по комфорту несколько комнат избушки ничем не уступали номерам «люкс» европейских пятизвездочных отелей. На журнальном столике лежало несколько глянцевых журналов мод, а одну из стен избушки занимали плазменный телевизор и музыкальный центр. Правда, единственным анахронизмом среди полного гламура оказался грубый деревянный стол, застеленный сказочной «скатертью-самобранкой». В его центре стоял огромный медный самовар. Несмотря на то, что он явно диссонировал с роскошным чайным фарфоровым сервизом, в гостиной царили удивительная гармония и уют.
Указав на несколько стульев, Хозяйка предложила занять место за столом. Посмотрев на камин, в котором лежало несколько поленьев, предпочла сесть напротив него. Так, на всякий случай. А потом началось застолье у самовара. В меню, разработанном Бабой Ягой, были: ароматный чай с лесными травами, пирожки с разнообразной начинкой, свежая земляника с взбитыми сливками и шоколадом. Несмотря на предложенную снедь, я сгорала от желания поскорее начать долгожданное интервью.
– Еще раз благодарю Вас как за согласие ответить на несколько вопросов, как и за предложенное угощение. Надеюсь, предстоящая беседа будет такой же удивительной.
Хозяйка улыбнулась в ответ, а потом произнесла:
– Я просто не могла упустить представившийся случай поблагодарить писателя Михаила Темнова за проявленную инициативу. С восторгом отношусь к идее Дня Славянской Сказки, а также искренне желаю проекту поскорее воплотиться в жизнь.
Так мне представилась возможность задать первый вопрос.
– У Вас должно быть свое собственное определение, чем является Сказка.
– Сказка воплощает в себе многовековой жизненный опыт, поданный с выдумкой и юмором, без обыденного занудства и скуки. В ней воплощаются самые яркие художественные образы, которые учат детей мыслить и анализировать. Другими словами, Сказка – всегда желанный праздник, спасающий от каждодневной рутины, поскольку дарит ощущение счастья, радости и гармонии с окружающим миром. Она также дарит понимание, что нужно жить весело и со вкусом.
Мне очень понравился ответ Бабы Яги, поэтому решила задать следующий вопрос, на который давно ожидала получить ответ.
– Признаюсь, меня давно интересовало, каким было Ваше прошлое.
– Неужели у тебя нет хотя бы нескольких собственных версий? – парировала Баба Яга.
Она явно решила пококетничать со мной, но я и раньше догадывалась, что предстоит брать интервью у очень умной собеседницы. Поэтому заданный вопрос не застал меня врасплох. Тем более, что у меня уже на него довольно давно был заготовлен ответ.
– Мне кажется, в юности Вы были Василисой Премудрой. Постарев и овдовев, разочаровались в близких людях и решили стать лесной затворницей. Правда, полученных знаний хватило с лихвой, чтобы обрести бессмертие. Что касается украинской версии, то мне кажется, что Вы являетесь одной из близких родственниц Панночки из «Вия» Н.В.Гоголя. Не исключено, что также являетесь одним из воплощений стихии Воздуха, поскольку весьма своеобразным способом используете метлу и ступу. Правда, с тех пор, как появились самолеты, полеты перестали быть привилегией для особо избранных.
– Довольно занятно, – после некоторой паузы произнесла Хозяйка. – Но не совсем точно.
– Предлагаю Вам ответить на заданный вопрос.
– Неужели ты огласила все свои версии?
Я и сама не поняла, зачем решила задать довольно провокационный вопрос, касающийся жизни в Западной Европе. Возможно, такой оказалась реакция на Ее нежелание ответить на предыдущий.
– Кажется, Вам не очень сладко прошлось именно во времена Средневековья? В «Молоте ведьм» Ваш образ был так использован, чтобы, сверяясь с ним, обвинять в колдовстве несчастных женщин, которых потом сжигали на кострах инквизиции. Так что гордиться внешним или даже внутренним сходством с Вами в те времена было довольно опасно.
На одно мгновение мне показалось, что Она посмотрела на меня так, словно я одновременно была и Генрихом Крамером, и Джеймсом Шпренгером, то есть, авторами упоминаемой книги. Или хотя бы – самым неутомимым палачом.
– Я не имею к этим событиям никакого отношения, поскольку горжусь своей принадлежностью к славянской культуре, – последовал ответ, произнесенный все тем же дружелюбным тоном. – Если хочешь знать мою версию тех давних событий, то, скорее всего, двое невежественных монахов-доминиканцев не пожелали простить женщинам несколько достоинств. Их вера не позволяла представительницам слабого пола одновременно владеть и красотой, и умом, и богатством.
– Судя по описаниям в Сказке, первое из Ваших достоинств довольно спорно, – не без ехидства заметила я.
А если говорить совсем откровенно, в Сказке внешность моей собеседницы была просто отталкивающей: большой крючковатый нос, злобное выражение лица, почти полностью беззубый рот, болезненная худощавость, костяная нога. Да и одета она была тогда в грязные отрепья…
– Это еще как посмотреть, – возразила она. – Не забывай, что понятие женской красоты всегда субъективно.
– Не могу не согласиться. Тем более, что сейчас можете смело претендовать на титул «королевы гламура». Но давайте все-таки вернемся к ответу на вопрос о Вашем прошлом.
– Его не будет. Я хочу сохранить в некоторой тайне хотя бы его. Считаю, что заслужила такое право.
Мне пришлось смириться с позицией Хозяйки, поэтому решила задать наводящий вопрос, и разговорить свою собеседницу.
– Почти ничего не известно о Ваших близких. Лишь мельком вспоминается о дружбе с Лешим и Кощеем Бессмертным.
– И этого вполне достаточно, – поспешно ответила она, пристально посмотрев мне в глаза. – Зачем вдаваться в подробности, если речь идет о скупердяе и неряхе? Тем более, что Сказка всегда ценилась своей недоговоренностью, поскольку должна дать пищу для последующих фантазий.
– Существует давнее мнение, что Вы являетесь представительницей сил Зла, – продолжила я.
– Общественное мнение процветает там, где дремлет мысль, – парировала она.
– Признаться, не ожидала услышать от Вас один из известных парадоксов Оскара Уайльда, – ответила я после некоторой паузы, поскольку не смогла скрыть своего удивления.
– Почему же? – лукаво улыбнувшись, спросила она. – Твой кумир когда-то и сам писал Сказки. И прекрасно знал, что они строятся по законам логики и психологии. На самом деле нет ни Добра, ни Зла. Все события, происходящие в мире – нейтральны. Лишь наши эмоции, наше собственное отношение к ним и придают уже произошедшему событию тот или иной окрас. Кто развивает в себе положительное видение мира, будет от происходящего неуязвим и хорошо защищен. С другой стороны, тот, кто в любом проявлении видит негатив, будет всегда зависим от них. И, в свою очередь, виновным. Всегда и во всем. Более того, также будет регулярно испытывать чувство вины, что может, в конечном счете, довести к депрессивному состоянию. Поэтому Сказка – чудодейственное лекарство от грусти и печали. Она дает и веру в собственные силы, и надежду на лучшее «здесь и сейчас», а также наполняет душу любовью. Этих трех составляющих счастья очень не хватает в современном мире, полном безысходности и суеты.
Ей вновь удалось удивить меня, поскольку, готовясь к интервью, не могла предположить, что вместо ответов на заданные вопросы, меня может ждать мастер-класс по психологии.
– Очень занятно, но хотелось бы познать эту истину на каком-то известном примере, – предложила я.
– Хорошо. В одной из басен Жана де Лафонтена говорится…
Нет, так не пойдет. Не стоит так далеко отклоняться от темы интервью, подумала я, и поэтому решила Ее перебить:
– Может, лучше возьмем другой. Например, где Вы показаны во всей красе. Я имею в виду Сказку об Ивасике-Телесике, который чуть не угодил в Вашу печь.
Моя реплика явно позабавила Бабу Ягу, поскольку Она сразу же заливисто расхохоталась. На несколько минут мне даже показалось, что Она успела еще больше помолодеть.
– Ты отказалась отведать моих пирожков с мясной начинкой, потому что в довольно завуалированной форме уже успела причислить меня к каннибалам? – смахнув платочком выступившие слезы, спросила она. – И поэтому решила сесть так, чтобы одновременно наблюдать и за камином?
– Да уж, – призналась я.
Мне не составило труда прочесть явное удовлетворение на лице Хозяйки.
– Пойми, совсем не отказываюсь ответить и на этот, довольно провокационный вопрос. Поскольку, как я уже сказала, Сказка строится на законах психологии, в ней всегда с уважением говорится о личном выборе героев.
– Чтобы довести этот постулат до совершенства, несмотря на бурные возражения беззащитного малыша, Вы и решили зажарить его в печи? – спросила я, с опаской посматривая на уже заготовленные поленья, лежащие в камине.
Лишь на одно мгновение мне показалось, что в избушке повеяло ледяным холодом. Ой, не зря Баба Яга решила установить в гостиной камин и даже настояла на том, чтобы встреча происходила именно здесь, с некоторой опаской подумала я. Правда, это ощущение сразу же исчезло, когда прозвучал вопрос Хозяйки, заданный все тем же дружелюбным тоном. Это значило, что Она не умела сердиться, потому вновь сумела подтвердить свою неординарную репутацию.
– Разве учитель, ставящий низкий балл за невыученный урок, тоже заслуживает порицания, как каннибал?
Вопрос, конечно интересный, но, с другой стороны, что она имеет в виду, подумала я. А потом задала следующий вопрос:
– Простите, я не совсем поняла, в чем состоит аналогия между этими двумя примерами.
– Угрожая засунуть в печь, я просто решила предостеречь малыша от других необдуманных поступков, – с готовностью ответила она. – Или, другими словами, захотела дать шанс для проявления его еще дремлющего мыслительного потенциала. И не ошиблась, когда, применив волю и смекалку, Ивасик сумел избежать опасности. Он смог преодолеть собственный страх, поэтому никогда не станет копить в себе негатив. Именно поэтому оказался достойным жить в Сказке.
– Довольно милое объяснение, – произнесла я, не сумев скрыть иронию.
– Не стоит меня порицать. Когда-то для лучшего усвоения урока учителя прибегали даже к порке, – без смущения заявила она.
– Подобные методы воспитания сейчас являются неприемлемыми, – возразила я. – Не только в славянских странах, но и в дальнем зарубежье.
– Поэтому Сказку об Ивасике стоит осознавать с учетом времени, в котором она была создана. Возможно, сейчас я бы провела подобный урок с учетом постулатов Европейской Конвенции о правах человека.
Последняя реплика изрядно рассмешила меня. Несмотря на некоторые разногласия в методах обучения, Баба Яга мне очень нравилась. Более того, я была в полном восторге от ее чувства юмора и современных взглядов на жизнь.
– Каковы Ваши ближайшие планы?
– Всемерно содействовать внесению в календарь Дня Славянской Сказки.
– Это означает, что проект поддержит даже Кощей Бессмертный? – не скрывая волнения, спросила я.
– А куда ж он денется? – в свою очередь спросила Баба Яга, и лукаво мне подмигнула.
– Чего бы Вы пожелали нашим читателям? – решила задать свой последний вопрос.
– Знать, чего они хотят на самом деле, – последовал ответ. – А также всегда верить в свои силы. Жить здесь и сейчас, и наслаждаться каждым моментом. Теперь я также хочу задать несколько своих вопросов. Скажи, ты удовлетворена моим приемом?
– Если не принимать во внимание нескольких вопросов, оставленных без ответов, то – вполне.
– Тебя совсем не удивил ни мой новый облик, ни антураж избушки?
– Нет, поскольку этому есть объяснение в «Фаусте» Иоганна Гете.
Баба Яга поощрительно улыбнулась, предлагая мне окончить мысль.
– Мефистофель как-то сказал: «… прогресс и черта двинул». Поскольку вы Оба относитесь к умным персонажам, и даже имеете некоторое духовное родство, ожидала увидеть Вас именно такой: продвинутой и креативной.
– Ох, уж эти гениальные писатели, – огорченно вздохнув, произнесла она, не обращая внимания на прозвучавший комплимент. – Они готовы ради минуты славы раскрыть все тайны Вселенной.
– Значит, вскоре все и раскроется, – обрадовалась я. – Еще раз благодарю за занимательную беседу и гостеприимство.
– Заходи запросто, когда будешь в наших краях, и не забывай время от времени информировать меня, как продвигается наш проект.
Пообещав позвонить, чтобы согласовать текст интервью, я вышла из избушки. Несмотря на то, что в лесу уже начали сгущаться сумерки, мне было по-прежнему очень комфортно и легко. Я шла по лесной тропинке, мысленно возвращаясь к каждому из моментов занимательной беседы с Бабой Ягой. Заручившись Ее поддержкой и, косвенно, Ее друзей, поняла, что День Славянской Сказки изначально имел право на ЖИЗНЬ!
Ольга Манскова,
г. Таганрог, Россия.
Чужая игрушка
Я нашла его во дворе, недалеко от старых поломанных качелей и песочницы без песка. Сначала быстро схватила его, отбежала в сторону – и лишь потом стала рассматривать. Это была игрушка, но очень странная. Котик, светло-серый, с большой головой, маленьким тельцем и длинным-предлинным пушистым хвостом. Вместо глаз у него были пришитые голубые пуговицы. Одно из его ушек еле-еле держалось на стежках-ниточках, почти наполовину оторвалось. «Кто-то сам его сшил», – поняла я.
У меня мало игрушек. И, большею частью, они достались мне от сестры, которая была уже большая и уже давно ходила в школу. У меня есть кубики, пирамидка, конструктор, часть деталей от которого уже потерялась, и потому ни паровозик, ни машинка до конца не собираются, несколько резиновых и пластмассовых зверюшек и куклы. Куклы – все измалеванные до неприличия, с запутанными замусоленными волосами, а у одной из них волос и вовсе нет, только короткий «ёжик». В такой вид их привела ещё сестра. Безволосой она хотела сделать «модную» стрижку, но стрижка не вышла. И потому я не очень любила кукол и с ними играла редко.
«Ну, вот, в куклы ты почти не играешь, а потому и покупать их ни к чему. Лучше куплю тебе конфет или яблок побольше», – часто приговаривала мама. Денег у нас всегда было мало.
А я всегда хотела именно мягкую игрушку. Зверька какого-нибудь. Но зачем говорить об этом? Всё равно не купят. Говорят, что такие игрушки стоят дорого. Дети в садике, которые приносили из дома пушистых зверюшек, как-то между собой спорили: «Ну, и что, что твоя белочка красивее? Мой тигр зато – дороже. Мне его папа в «Катюше» покупал!» – говорила Рита Аленке.
Я «попрыгала» игрушечным котенком по лавочке. Он был забавный!
– Здравствуй, девочка! Тебя Леной зовут? – подошла ко мне какая-то тетя.
– Здравствуйте, – ответила я. – Да, я – Лена.
– Ты меня не узнаешь? Я – ваша участковая медсестра, и ты с мамой недавно у меня была. Ты же осенью уже в школу пойдешь?
– Да. Первого сентября, – ответила я гордо.
– А в детский сад ты уже не ходишь?
– Нет. Там ремонт – до осени.
– А почему ты одна гуляешь? – медсестра подсела рядом со мной на лавочку. В руках она держала большую сумку – в магазин, наверное, ходила. За продуктами. Я её вспомнила – действительно, видела ее в поликлинике. Только там она ходила в белом халате.
– Где твои папа и мама? – спросила медсестра.
– Папа приходит с работы поздно. А мама снова не работает. Не выдержала – заболела. Там надо было какую-то тележку тяжелую загружать и выгружать.
– Значит, папа – на работе, а мама – болеет? А кто же тебя гулять отправил?
– Я с сестрой пошла, с Викой. За ней девочки зашли, подружки. Но они пошли в супермаркет, а меня с собой не взяли.
– Ну, тогда я с тобой посижу. Пока сестренка твоя не вернется. На улице сейчас очень много плохих дядей и тёток незнакомых. Тебе говорили, как себя вести, если к тебе пристанут?
– Да, я знаю, что с незнакомыми нельзя разговаривать, а нужно убегать поскорей. Но ведь Вы – знакомая, – ответила я.
– А это у тебя кто? Как зовут котика?
– Я ещё никак не назвала его. Я его здесь нашла, – ответила я.
– Ну, и забирай его себе. Дома постирай, ушко подшей – мама поможет. Сейчас часто те, кто богатый, игрушки выкидывают, еще хорошие. А мне – жалко. Я их подбираю, стираю, мою, подшиваю, куклам - одежду простенькую шью. Мне жалко бывает видеть игрушку выброшенной. Кажется, что она смотрит на меня и плачет. Я их забираю к себе. Хотя у меня дети уже выросли, а внуков ещё нет. И не для кого, вроде, стараться...
Хотя твой котик, наверное, просто потерялся. Никто его не выкидывал. Но всё равно, забирай. Вряд ли его уже хозяева найдут – скорее всего, заберут какие-нибудь хулиганистые мальчишки и поиздеваются. Недавно видела, как такие хулиганы нашли куклу, еще хорошую, большую. Они ею в футбол играли, а потом – оторвали ей голову и начали вверх подкидывать. Я им: «Что вы творите?» А они в ответ только смеются. А ещё – пакет молока из портфеля достали, швырнули на землю – и ногой на него наступили. Не пьёте – отдали бы кому из одноклассников... Они – из богатых, говорят. А молоко – в классе бесплатно раздали, а оно им без надобности, и – не жалко...
Такие вот у богатеньких дети. А другие люди порой так живут, что смотреть страшно. Какие там игрушки, какое молоко?! Нищета. Я же – и на «скорой» езжу, не только в поликлинике сижу. Пришли мы вчера в одну квартиру, к ребенку больному, а там – матушки мои! Двенадцать человек в двухкомнатной квартирке живут! Отец-мать, уже в годах, трое сыновей-дочерей замужних и женатых, у всех пар – по ребенку, да у одной из пар – ещё и второй родился... За последнего этих молодых едят поедом, а живет этот малыш, грудничок еще, прямо в туалете. Там и ванна, и унитаз – совмещенный санузел. Ребеночек, маленький мальчик, лежит в коробке какой-то, одеялком устланной. Коробка стоит на деревянном таком настиле, на каком обычно корыта для стирки ставят. Там он и спит – больше негде...
А у других людей – апартаменты на одного в несколько комнат. Зашла как-то к одной пожилой тётке. Она одна живёт в пятикомнатной квартире. Родственников всех выжила. Спрашиваю:
- Зачем вам такие хоромы?
Она окинула меня взглядом брезгливо и спрашивает: «А тебе какое дело? Ты – медсестра, вот и знай себе горшки грязные да уколы, и не суйся в чужие дела». Так-то. Это только в дела бедных все суются, всюду они справки должны предъявлять о своих «доходах», чтобы хоть грошовую подачку получить. А в дела богатых у нас соваться нельзя.
Ладно, что-то уж больно я заболталась. Это не твоя сестра там идет?
Я действительно увидала свою сестру Вику вместе с подружками, Лерой и Вероникой. Значит, надо идти домой. Вика уже с подругами прощается и идет к нашему подъезду.
– До свидания! – говорю я тёте медсестре.
– До свидания, Леночка! – отвечает та.
Я бегу вслед за Викой, уже заходящей в подъезд.
А если мама выкинет моего котенка? Или подумает, что я его украла у кого-нибудь?
Как-то раз в детском саду мне очень приглянулось одно кукольное платьице. Оно валялось между игрушек, кубиков и деталей конструктора, а не было надето на куклу. Желтенькое, в кружочек. Я подумала, что оно как раз должно подойти на мою куклу Лизу – ту, которую Вика подстригла. И сунула это кукольное платьице себе в карманчик платья.
Дома я спрятала платье среди игрушек, и одевала на Лизу, только когда никто не видел. Но мама его всё равно нашла, когда наводила порядок.
– Что это? Откуда? – спросила она у меня.
– Это – платье.
– Я вижу. Откуда оно?
– Из садика. Но не с куклы. Оно просто валялось.
– Значит, ты его украла, – строго сказала мама. – А потому завтра же отнеси его в садик и положи на место. Слышишь?
Я, глотая слёзы, кивнула. Так я и сделала, как сказала мама. И решила, что больше никогда и ничего не возьму без спроса. Очень неприятно ощущать себя воровкой.
Я скажу маме, что я ни у кого не забирала игрушку без спроса – не крала. А просто нашла. Но, быть может, лучше её спрятать? А то вдруг мама не разрешит с ней играться, а выбросит?
Я вошла в дверь, оставленную открытой для меня сестрой, держа игрушечного котенка за спиною. А затем засунула его на кульки со всяким старым барахлом, сваленные на полке для обуви – под висящие на крючках старые пальто и шубы. Но мама, вышедшая из кухни, успела заметить мои действия.
– Закрывай дверь, – сказала мама, и я провернула дверной замок.
– Что это ты принесла? – спросила она угрюмо.
– Где? – и я закрыла своею спиной игрушку, лежащую теперь под старым пальто.
Мама приблизилась и взяла моего котёнка.
Я громко разрыдалась:
– Мама, не выбрасывай! Я его нашла! Он – мой друг!
– Ну, хорошо, хорошо. Друзей не выбрасывают! Только, может быть, он – грязный, или им пользовался больной ребенок...
– Я его постираю, и ухо пришью. Он будет чистый, – продолжая плакать, ответила я.
– Ну, ладно. Давай его вместе постираем, – сказала вдруг мама. – Он – хороший, и мы его не выбросим.
Мы с мамой постирали моего котенка и повесили его сушиться над ванной на прищепках. Я была просто счастлива, что мама меня поняла и даже постирала вместе со мной мою игрушку. Высохнет – мы пришьём котенку ушко.
А потом мы пошли на кухню. Вика уже поела, и мама села вместе со мной за стол на тесной кухоньке. Положила мне на тарелку вареной картошки и дала огурец.
– Как бы я хотела купить много-много хороших больших игрушек, ролики для Вики, мячик и самокат – тебе. Но...
– Я знаю. У нас мало денег. А когда они будут, ты всё это купишь?
Мама неожиданно заплакала. Потом сказала:
– Твоя игрушка подсказала мне одну интересную идею. У нас есть материя – ну, со старых вещей, из которых вы с сестрой уже выросли. Есть даже две старые шубки. Давай, будем с тобой учиться шить игрушки сами? Напихаем внутрь синтепона со старых курток... Что бы ты хотела, чтобы я тебе сшила в первую очередь?
– Маленькую лошадку, – ответила я, – чтобы котику было не скучно, и они обязательно подружились!
Как я брала интервью у Иванушки-дурачка
Телепортировавшись в сказочный мир по прямому каналу нуль-транспортировки, я пошла по разбитой и разухабистой дороге.
«А где же лес? Нетронутые просторы, непроходимые чащобы, места заповедные, цветочки аленькие?» – подумала я.
Меня обогнал некто в черной футболке и старых джинсах. Человек, вроде...
– Эй, любезный! Не подскажете ли мне, где здесь дорога к избе Иванушки-дурачка? – проорала я ему в спину, поскольку больше на дороге мне никого не попадалось.
Человек (вроде бы) обернулся, и я увидела, что это и не человек вовсе: клыки у него длинные, глаза кровью налились. «Скажите, как его зовут? – не в тему пришли на ум слова из детского фильма про Буратино. – Вампир, конечно!» А тот тем временем обернулся, гыкнул злорадно и молвил:
– Это Вы, журналисточка, не в Сказку ещё попали, а в Приграничье между Сказкой и Фентези... А вампиров столько нынче в ноосфере обретается, что многим не хватает жилья и пищи на нашей территории, вот и стараются сбежать: и в Сказку лезут, и вообще всюду, куда ни попадя... Я – не из беглых, я очередного из наших, беглого, поймать хочу, да и вернуть подобру-поздорову, чтоб не шлялся в чужих мирах и детей не стращал. Тут у нас свои законы – не удивляйтесь!
И он вчастил вперед со скоростью гоночного автомобиля.
Впрочем, я так и не получила ответа, где Приграничье заканчивается, а начинается Сказка. Зайду на ближайший холм – надеюсь, сверху хорошо видно будет...
Действительно, забравшись на холм, я увидела и лес заповедный по ту сторону холма, и указатель на березовом пне закрепленный: «Сказка: 0,5 км». Посидев немного здесь, наверху, и полюбовавшись пейзажем, тронулась дальше. Красота-то какая! А воздух – чистый, свежий! Хорошо! Но мне надо спешить. Ненадолго я здесь.
Еще издали я увидела терем огромный, крышу красную, во дворе – ребятишки бегают, мал мала меньше. На крыльце сидит девица-красавица, нарядная и пригожая. Я подхожу поближе.
– Вам чего? – спрашивает красавица, а сама яблочки кушает.
– Хочу поговорить с Иваном... Журналистка я, – отвечаю.
– А на что тебе мой Ванька-дурак сдался?
– Да вот... Интервью редакция послала взять. У какого-нибудь сказочного героя.
– Ну и чё? К Кощею бы сходила. У Кощея хоромы каменные, виду странного, в стиле «нью эйдж». А еще – дачи, такие, что самих хором крупнее, повсюду натыканы. Денег же у него – и в запасниках-кладовых, и за морем-океаном в иностранных банках – не счесть. Так нет, моего красавчика выбрала, – и женщина посмотрела на меня с подозрением. – Ну, да ладно, пойдем. Только – вместе со мной. Жена я его. Марья-царевна, слыхала про такую?
Мы зашли в терем. Иван-дурак в красной рубашке, полосатых штанах, в лаптях на печи лежал. Увидал меня – поправил пшеничного цвета чубчик и уставился: чего, мол, надо?
– Здравствуйте, – стушевалась я. – К Вам можно?
– Можно, можно! Коли уже зашла!
– А почему Вы на печи лежите? – спросила я.
– Как – почему? Сами понимаете, если слезу – небу жарко станет! Полетят клочки по закоулочкам, и всем, кто бедный люд обижает, так не поздоровится, что плач по всей земле стоять будет!
– Так, может, уже пора вставать? – спросила я.
– Нет, что вы, я же – дурак! – обиделся Иван. – Буду ждать и надеяться – изо всех сил!
– Ну, хорошо! Давайте еще о чем-нибудь поговорим... Каким Вам вспоминается ваше детство?
– Детство? Я много глупостей совершал, странных поступков, действий несуразных. Но, сами понимаете, это лишь потому, что, прознай мои братья, что я умнее их – сжили бы со свету. Я ведь младшенький был, самый ранимый... Ну, а потом – перехитрил я их, понятное дело. За пояс заткнул. Всем маленьким и беззащитным нет другого способа, как дураком притвориться. Слыхали поговорку: «Ты – начальник, я – дурак». Само собой, что инициатива в лице подчиненного – наказуема. А потому – молчок! И – живи, пока живется. Жену красивую заведи, детишек малых... Но это не значит, что надо до скотского состояния опускаться! И всё-таки, если станет совсем невмоготу, надо вставать с печи и брать в руки волшебную дубину! Это случается всегда неожиданно, но срабатывает радикально!
– А в чем, как Вы считаете, ваша популярность, особенно у русских, и ваша близость к народу? – задала я следующий вопрос.
– Ну, как же! Говорят ведь, и почти всегда, что народ у нас глупый, инертный, нетрудоспособный. И нельзя его к власти допускать. Как и меня! Только народ просто терпеливый очень, и – себе на уме. В этом мы и похожи. Но знаете же, наверное, читали в Сказках, что, если меня отмыть, приодеть, во дворец пригласить – то я со всеми дворцовыми делами легко справляюсь. Ведь второе мое имя – Иван-Царевич… Это – две стороны одной медали, вот в чем суть.
– Значит, Вы, только пока все относительно спокойно, на печи отдыхаете, а когда наступают кризисные времена, начинаете порядок наводить, а потом – страной управляете? И даже имя свое меняете – на Иван-Царевич?
– Нет, имя-то я как раз и не меняю. Женская это забава. Это моя женка имена то и дело меняет: то Марьей-Царевной назовется, то Василисой Премудрой… А я – как был Иван, так Иван-то и есть.
– В картах Таро, пришедших к нам с Египта, как говорят, и сейчас очень модных, есть такая карта: джокер. Говорят, что маг и джокер – это две сути одной силы, одного воплощения, только джокер – это перевернутый маг… Ванька-дурак и Иван-Царевич – это тоже одна и та же сущность?
– Конечно! И это именно мне всегда поручают трудные задания, и я начинаю с малых дел, а заканчиваю большими. Спасаю страну, к примеру. А потом я прихожу во дворец – навожу и там порядок. Думаете, почему народ не хотят допустить даже до малых дел? С них же все начинается… Легче указать Ивану-дураку из народа на дверь – и прогнать в три шеи… Сказать, что не его ума-разума это дело! Чтобы знал свое место, и не высовывался.
– Скажите, а в чем Ваша сила, как одного из самых любимых персонажей народной сказки? В чем Ваши основные достоинства?
– Ну… Это, на самом деле, два разных вопроса. Ибо сила моя состоит именно в том, что я, как Вы сами поняли, джокер – перевернутый маг. То есть, я имею магические способности, которые, будучи дураком, поначалу не использую. До поры до времени – пока сил не поднакоплю. Моя магия имеет связь с природой и ее силами. Это я спасаю животных, которым грозит гибель – собачку, кошку, змейку. Это я вижу истинную суть вещей – только я отдам предпочтение коньку-горбунку, выбрав именно его. А у моего ученика – Емели еще больше выражены магические способности. Он же – тоже дурачок. Понятное дело, моя школа! Он понимает, как и я, язык птиц и зверей, может разговаривать даже со щукой и хорошо знает принцип ахимсы – принцип не причинения вреда ничему живому. Именно за соблюдение этого принципа природа и предоставляет ему великую силу: он становится способным перемещать предметы силой мысли. Это проявляется в его знаменитой поездке на печи и в случае с ведрами, которые сами пошли в дом. Любые его желания исполняются. В магии – вот в чем моя сила. То предметы магические сами в руки идут, то волшебные помощники мне встречаются. Но сама магия проистекает из умения жить в ладу с природой.
– Но, если говорить о Емеле, то он, когда ехал на печи, много людей подавил, – вставила я свое робкое слово.
– Фатум. Судьба. Видели же люди, что он едет, а не посторонились. Так просто к дворцу на драной козе не подъедешь. Знаете же, что такое карты Таро… Есть там карта такая – колесница Судьбы называется. Перелом. Эпоха изменений. Печь Емели – колесница… Несчастных – случайных прохожих – можно только пожалеть. Это – грустная тема.
– Хорошо, продолжим тогда лучше разговор о взаимодействии человека и природы, – направила я беседу в прежнее русло.
– Тот, кто не живет в ладу с природой, беззастенчиво грабит ее и способен только выжимать из нее соки для своей личной выгоды, тот, конечно, получит свои желанные богатства. Но никогда не достигнет приобретений духовных, не получит способности действительно управлять этим миром и познавать его. Не станет союзником птиц, растений и животных, и не будет в его жизни ни радости, ни счастья – одно лишь беспокойство за добычу свою награбленную, – сказал Иван и замолчал надолго. – Смотрю я на то, как разбазариваются природные богатства, и страшно становится. Эта беда даже сюда, на Сказку, наползает…
– Но Вы еще ничего не сказали о своих достоинствах, – напомнила я.
– А достоинства мои, как персонажа, в том, что я и шутками-прибаутками сыплю, и толкования и предсказания замысловатые выдаю, и загадки загадываю и разгадываю, и песни пою, и на дудочке играю, и на гуслях-самогудах… А потому все музыканты, певцы и творцы – мои ученики, и не должны зазнаваться! Ибо творчество – возможность только для тех людей, которые имеют легкий подвижный ум, склонны к эксперименту и любят помечтать. Потому, если в стране все в порядке, живая и творческая атмосфера – то люди будут петь, танцевать, устраивать гуляния, маскарады и праздничные шествия. В некоторых странах даже празднуют мой день – не Иванушки-дурачка, правда, но – «День дурака». Эти праздники имеют, на самом деле, давнее, средневековое, происхождение. Люди на них учатся прощать других и не обижаться на тех, кто их одурачивает. Ну, и, конечно, только веселый и умный человек может нацепить на себя личину дурня – хмурому и глупому это противопоказано. И лучше бывает, когда люди с глупыми лицами, намазанные гримом, говорят и думают мудрые вещи, чем если глупцы с экрана с умным видом говорят заведомую ложь и глупость.
– И – последнее... Что бы Вы пожелали нашим читателям?
– Пожелаю читать побольше. Но выводы уметь делать из прочитанного – свои собственные. Быть себе на уме. Знания же не пустым сором быть должны, отделенными от реальности. Как сказал поэт, «кто был счастливей – был умней». Так-то! А я – счастлив! Впрочем, это только так говорится, что «дуракам везет». На самом деле всё не то, чем кажется. Ни в Сказке, ни в жизни… А еще – умейте по-настоящему прощать. Таким людям глупым, каким я в детстве был. Потому что, не будь нас, дураков, на кого беды придется все списывать? Только на дороги? Маловато будет. Придется и в зеркало взглянуть...
– Спасибо, уважаемый, за интервью! – поблагодарила я.
– Ступай-ступай! Только назад не оборачивайся! Никогда... И – пирожок у жены моей возьми, на дорожку. Гостинец наш!
Он улыбнулся и повернулся на другой бок – вздремнуть.
Татьяна Романова,
г. Ужгород, Украина.
Сила любви
В одном маленьком-маленьком городке, на одной из красивых старинных улочек в небольшом домике, под красной черепичной крышей, жила чудесная добрая женщина.
Она жила там вместе со своей крошечной дочуркой. И всякий раз, смотря на свою девочку, она благодарила Бога, что он послал ей такой бесценный подарок, такого прекрасного ребенка.
Девочка была действительно на удивление хороша. Где бы она ни появлялась, все взоры были устремлены на нее. В ее огромных черных глазах, казалось, отражался весь мир. Стыдливый румянец заливал ее нежные щечки, когда она слышала в свой адрес слова восхищения.
Но шли годы, девочка подрастала и становилась все более замкнутой. Ей не нравилось, что она живет в маленьком домике. Ей не нравилось, что у них на подоконнике цветут скромные цветы неприхотливой герани и все совсем не так, как у соседской девочки, у которой по углам комнаты расставлены пышные цветы китайской розы, и которая, всякий раз выходя на улицу, всех удивляла все новыми и новыми подарками.
– Ну, почему, почему я такая несчастливая? – думала девочка. – Вот подружки мои надевают прекрасные платья, кушают самые изысканные экзотические фрукты, а я ем самые дешевые конфеты, и то по большим праздникам. Что это за жизнь такая?
И вот всякий раз, когда мама приходила уставшая с работы, вместо того, чтобы встретить ее ласковым словом, нежным взглядом, девочка постоянно подходила к ней со словами упрека:
– Зачем ты меня на свет родила, если не можешь обеспечить?! – кричала девочка. – Посмотри, какие прекрасные туфельки у моей подружки! А я что? В каких туфлях я хожу?
– Доченька, – пыталась остановить дрожащие на ресницах слезы женщина, – но ведь самое главное в жизни ни какие на тебе туфли, ни какое на тебе платье, а то, что б красивой и чистой была душа. Ведь ты знаешь, как я неустанно и тяжело работаю. Ты знаешь, что изо всех сил я стараюсь, чтобы ты не чувствовала себя обделенной.
Посмотри на нашу прекрасную комнатку. Хоть у нас не очень богато, зато чисто и уютно. Смотри, как улыбаются тебе цветочки, покачивая головками со своих дивных глиняных горшочков. Какой чистотой светятся занавесочки на окнах, пропуская сквозь свои сказочные узоры солнечные лучики, и они золотыми россыпями освещают нашу чудесную жизнь. Ну, разве это не счастье? Мне кажется, что самое большое счастье, что мы с тобой рядом, что можем прижаться друг к другу щечками, поцеловаться, пожелать друг другу спокойной ночи, когда ложимся спать, или, проснувшись утром, встретить друг дружку словами радости. Ведь ничего не может быть в жизни больше, чем ощущать, что ты нужен кому-то, что можешь согреть человека теплом своей души.
– Хватит рассказывать мне сказки! – закричала девочка.
Из ее прекрасных черных глаз брызнули миллионы искр негодования:
– Хватит с меня твоих песен-басен! Завтра вечером у меня будет бал. В чем я, по-твоему, покажусь людям? В этих лохмотьях?
– Доченька, – пыталась оправдаться мама, – но это платье мы купили только месяц назад.
– Ну и что, что месяц? Оно уже не модное! А вот это, это, это… Открыв шкаф и швыряя на пол одно за другим свои наряды, девочка начала топтать их ногами.
– Остановись, доченька, – женщина протянула свои исхудавшие, натруженные руки. - Ведь я целыми ночами работаю, чтобы тебе уютно было в этих вещах.
Слезы заливали ее красивое и такое уставшее лицо.
– Не хочу, ничего не хочу! – закричала девочка. Она со всей силы толкнула горшочки с цветущей геранью. Они, разлетевшись вдребезги, с треском упали на пол. Их прекрасные цветы, как капельки крови, рассыпались по всей комнате.
Содрав с окна занавески из тонких, нежных кружев, хлопнув дверью со словами: «Ненавижу тебя!», девочка выбежала на улицу. Она бежала, бежала. Чувство ненависти все росло в ее груди.
– Все! Больше никогда не вернусь домой! Я не хочу жить под одной крышей с такой женщиной, которая не может мне даже новое платье купить. Я даже не хочу называть ее мамой!
Самые ужасные мысли, перебивая друг друга, кружились в ее голове. Так незаметно перебегая с одной улицы на другую, девочка вбежала в лес. Остановившись, она сразу даже не поняла, где
очутилась. Только чувство какой-то странной тяжести сжало ее маленькое сердечко. От сильного бега в голове, как маятник часов, ритмично что-то отбивало. Девочка прислушалась к этому ритму. «Ма-ма, ма-ма, ма-ма», – четко отстукивало в голове.
– Где я? – подумала девочка.
Но не успела она даже оглядеться, как на тропинке, на которой она стояла, появилась милая старушка.
– Добрый день, девочка! – поприветствовала она.
– Что тебе надо, старая баба? Иди куда идешь, – ответила девочка, все еще находясь в порыве гнева.
– Ну, что ты такая злая, девочка? Ведь смотри, ты такая красивая. Даже солнышко радуется, когда, лаская, освещает твое лицо. А красота не может быть злой. Злоба убивает красоту.
– Ну, и что тебе до того? – огрызнулась девочка.
– Да, – сказала старушка, – разве тебя мама не учила, что со старшими нужно быть вежливой?
– Что тебе до моей мамы?
И вдруг где-то далеко-далеко, в глубине сердца девочки вздрогнуло чувство обиды за то, что эта старуха, какая-то чужая старуха, могла сомневаться в достоинствах ее мамы.
– Ведь это моя мама и она меня даже очень хорошо воспитывала, – подумала девочка. Но чувство обиды, как маленький червячок, начало шевелиться где-то в глубине души.
– Да! – многозначительно продолжила старушка. – Я вижу, что в жизни у тебя что-то не клеится, что-то у тебя не так. Видно, мама тебя совсем не понимает. Видно, ей совсем нет до тебя дела, раз ты в такой поздний час, такая красавица, и стоишь одна в этом темном и жутком лесу. Смотри, я тебе сейчас помогу.
Покопавшись где-то глубоко у себя за пазухой, старушка вытащила оттуда зеленую травинку. Травка та была усеяна сверху маленькими белыми цветочками. Как будто осыпана сахарным песком и почему-то напомнила девочке душистый вкусный кулич, который пекла ей мама каждую весну, встречая светлый праздник Пасхи. А по бокам к травинке прикреплялись на тоненьких-тоненьких стебельках маленькие сердечки. И называлось это растение пастушья сумка.
– Вот, – говорит старушка, протянув девочке дивный стебелек. – В этом твое спасение от всех твоих бед. Тебе нужно сорвать одно из этих сердечек – любое – и все, о чем ты только мечтала, исполнится. Ну, срывай!
Девочка протянула руку.
– Ну? Смелее! – повторила незнакомка.
Но что-то странное прокатилось в голосе старухи. Какое-то, неизведанное ранее, чувство тревоги пронеслось в глубине души девочки. Но, встряхнув головой и вспомнив недавнее чувство обиды, девочка с силой дернула за ближайшее сердечко, направленное прямо к ней.
– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – раздалось вдруг со всех сторон.
– Ха-ха-ха! – неслось откуда-то сверху.
– Ха-ха-ха! – сжимало ее со всех сторон.
– Ты… оторвала… мамино… сердце!!! Ха-ха-ха! Теперь твоя мама умрет! Ты будешь иметь свободу. Ты будешь иметь то, о чем только что мечтала. Но запомни, с этих пор никогда добрая теплая рука твоей мамы не обнимет тебя в трудную минуту твоей жизни. Никогда нежное слово твоей мамы не согреет твое сердце от стольких обид, нанесенных тебе неверными людьми. И теперь никогда в жизни ты не увидишь добрые глаза твоей мамы, которые сквозь все беды и невзгоды освещали твой путь светом любви и тепла.
Старуха исчезла.
– Нет! Нет! Нет! – закричала девочка, зажав голову руками. – Нет! Нет! Нет!
Девочка бросилась домой. В лесу было темно и мокро. Шел дождь. Ветки цеплялись и рвали мокрое платье, волосы, путаясь, больно били по лицу. Приближавшийся грохот грома камнем обрушился откуда-то сверху, и только яркие вспышки молнии освещали темную лесную тропинку и огромные, полные ужаса, прекрасные глаза девочки.
– Мамочка, мамочка! – повторяла девочка. Слезы и дождь стекали по ее красивому лицу. – Только не умирай!
Не помня, как, девочка вбежала в комнату. Вокруг стояла тишина. Лишь свеча, догорая, освещала все тусклым светом. В глубине комнаты, на кровати, лежала бледная одинокая женщина. Лицо ее было бело, глаза закрыты, пальцы рук все исколоты в кровь. А рядом, рядом с ней лежало необыкновенной красоты сказочное бальное платье. Его она пошила из своего, бережно хранившегося в старинной бархатной коробке, свадебного платья – платья, в котором заключалась вся ее прошлая жизнь, все ее прошлое счастье. А сегодняшнее счастье заключалось в ее дочери. Дочери, которую она так любила. Дочери, которой отдавала всю себя без остатка, и которая так жестоко с ней поступила, которую она потеряла навсегда.
– Я люблю тебя, мамочка! Я люблю тебя! – ворвавшись в комнату, закричала девочка. – Только не умирай.
Упав на колени, девочка начала целовать исколотые иголкой мамины руки, прижимать к груди мамину измученную голову. Слезы лились и капали на нежное белое платье.
– Прости меня, мамочка! Прости меня, если сможешь!
И слезы, эти горькие слезы раскаяния и любви, падая на платье, вдруг стали превращаться в прекрасные, мерцающие таинственным светом жемчужины. И чем больше плакала девочка, тем больше жемчужин появлялось на платье. В эту минуту ресницы женщины вздрогнули. Она открыла глаза, и нежная теплая улыбка осветила ее чудесное лицо.
– Я прощаю тебя, моя девочка. Я даже на тебя не в обиде. Я знаю, что у тебя очень доброе и чуткое сердце. А про то, что случилось, мы не расскажем никому и никогда.
И когда начался бал, все взоры опять были устремлены на эту прекрасную девочку, потому что она была неотразимо хороша в своем чудесном жемчужном платье, в котором отражалась вся чистота и нежность ее сказочно красивой души.
Вот что значит сила настоящей Любви!
Михаил Темнов,
г. Ужгород, Украина.
Эта история произошла давно. Настолько давно, что о ней помнят разве что ветер, седые горы да сказки, жившие в те времена.
В первые дни весны готовился взойти на трон юный принц Атрес, отец которого погиб зимой на охоте. Новые обязанности тяжелым грузом нависли над мальчишечьими плечами. Предстояло сделать многое. Об еще большем он мечтал. Будущее королевства он видел через Сказку, в которой родился и жил: без войны, насилия и бедности. Об этом мире ему в детстве рассказывала по вечерам мама.
– Всеединый, помоги мне сделать все правильно, очень тебя прошу, – прошептал Атрес.
Через несколько дней ему исполняется шестнадцать лет. А это значит, что он станет королем. А управлять королевством – не ахаров в горах гонять, чтобы они шерсть от страха роняли.
Принц поежился, хотя в это прохладное весеннее утро был закутан в плащ из шерсти ахара. Невесомый и теплый, он хорошо согревал, защищая от резкого соленого ветра с моря и холода каменной глыбы, на которой принц расположился.
Пожалуй, Атрес не горел желанием быть королем, может быть, именно потому, что должен был им стать обязательно. Но не сейчас, а когда-нибудь, потом. И только обстоятельства заставили именно сейчас, когда он не чувствовал себя еще достаточно опытным и уверенным. Да, Атреса учили. Учили хорошо. Еще с пяти лет, хотя мама была против – королеве хотелось, чтобы сын подольше оставался маленьким и принадлежал только ей. Королева Лелия была из очень древнего, долго правящего рода и, как никто другой, слишком хорошо знала всю тяжесть ноши, которую предполагал престол.
Атрес тяжело вздохнул, вспомнив маму, ее теплые атласные ладони и белокурые локоны, обрамляющие фарфоровое лицо. Она целовала его на ночь, локоны щекотали мальчику нос, и хотелось чихать и смеяться. Но четыре года тому мамы не стало. Она ушла вслед за отцом, погибшем на охоте. Когда она умерла – ушла и Сказка.
Тогда Атресу было двенадцать. Его наставник, маг Адри, сделал все, чтобы маленький принц легко пережил недетское потрясение. Тем временем в веками налаженном королевстве все шло своим ходом. Люди торговали, платили налоги, рожали детей, плакали и смеялись. Пытались быть миролюбивыми и соблюдать традиции.
Маг Адри терпеливо обучал Атреса ведению государственных дел, особенно акцентируя на ответственности короля перед народом, подвластным ему.
Часто Адри и подросток переодевались в обычное платье и отправлялись в людные места, чтобы больше знать, чем живет народ, в чем нуждается, чего ждет и чему радуется. Естественно, оставаясь неузнанными.
Очень скоро Адри стал для юного принца самым близким человеком, которому он доверялся всецело. Правда, всецело – это не совсем так, потому что Атрес не смел доверить опекуну свою давнюю тайну – Аллель.
Она появилась, когда мальчик был на грани отчаяния. Придворный врач и заплаканные служанки не отходили от постели матери, которой с каждым часом становилось все хуже. Она уже не могла есть. Слезы не просыхали на побледневшем осунувшемся лице. Мама не хотела жить после смерти отца. Об этом шептались во дворце. Об этом стали поговаривать и в народе.
Атрес поцеловал бессильную мамину руку и пошел в свою спальню. Он не хотел, чтобы кто-то видел его слезы. Уткнувшись в подушку, мальчик горько плакал. На сердце опустился камень, и он вытеснял надежду, которая и так чуть теплилась в душе. Кто-то легонько погладил его по голове и прошептал:
– Не плачь, так надо.
– Почему? – не оглядываясь, спросил Атрес.
Потом он часто сам себе удивлялся, что тогда воспринял происходящее как должное.
– Потому, что твою маму позвал отец. И она идет к нему. И вообще, я не люблю, когда со мной разговаривают спиной.
Слезы как-то сами собой высохли. Атрес повернул голову и от неожиданности сел на кровати. Рядом, скрестив руки, стояла тоненькая, полупрозрачная девушка с чуть насмешливым выражением капризных губ.
– Ты кто? И как тебя сюда пропустили? Стража! – осевшим голосом пытался крикнуть Атрес.
– Какой ты смешной и глупый. Еще… Ничего, скоро поумнеешь. Я тебе помогу!
И для Атреса начались уроки при свете Луны, которые вела Аллель, так звали волшебницу. У нее были готовы ответы на все вопросы, которые задавал принц. И вопросы, на которые следующей ночью должен был ответить ученик.
Единственное, что тревожило мальчика – об этом и о самом существовании Аллель нельзя было даже заикнуться – табу. А ведь Атреса так и подмывало поделиться со своим наставником и другом магом Адри. Зато он понял, почему Адри скорее маг по должности, чем по профессии.
Все его магические действия ограничивались чтением древних трактатов и составлением гороскопов. Оказывается, раньше, как рассказала ему учительница Аллель, в далекие-предалекие времена, все жители королевства владели настоящим волшебством. Вернее, вся жизнь была волшебством. Люди умели летать, уговаривали растения давать им больше ягод и плодов, разговаривали с животными. Задачи короля тогда сводились к тому, чтобы улаживать мелкие стычки между соседями и неурядицы в семьях. Для этого нужно было быть мудрым и справедливым.
Первого короля выбирал народ. Им стал предок его матери Лелии – Авис. Он правил долго и справедливо, и не было обиженного в королевстве. Даже самый бедный чувствовал себя защищенным и уважаемым.
Потомки Ависа поддерживали установленный порядок долгие столетия. Пока Мордуан – королевский казначей, не сверг законного короля с помощью волшебства. Зависть съедала его, а власть казначея казалась маленькой. Хотелось власти наивысшей – королевской, власти над каждым. И поклонения!
Глядя на Мордуана, колдовать во зло начал и народ. И вот у соседа уже завяли овощи, а у обидчика молния сожгла дом. Менялись поколения, и люди стали злыми, злыми стали и животные. И только избранные все еще умели летать. Остальные люди, наполненные черными мыслями, уже не могли даже оторваться от земли.
А два столетия назад к власти пришли предки короля Корелля, отца Атреса. Им тоже довелось применить злое волшебство, чтобы освободить трон от злодея. После чего Корелль навсегда запретил волшебство для всех под страхом смертной казни. И сам им никогда не пользовался. Манускрипты с колдовскими знаниями исчезли. Маги оставались, но скорее как мудрецы и архивариусы, и то только при дворе.
– Вот таким образом и получилось то, что получилось – рассказывала Аллель. – Теперь вы все делаете с помощь животных или разных приспособлений. И, если так дальше пойдет, будет плохо.
– Почему плохо? – не выдержал Атрес. – Мы придумываем все время что-то новое, что облегчает труд и нам, и животным. Вот изобретатель Изцера поймал молнию. И она теперь сама ворочает жернова.
– Вот это и есть плохо, – огорчилась Аллель. – Скоро научитесь землю копать глубоко. Так докопаетесь до чего не надо. И начнется...
– Что начнется?
– Прогресс! – презрительно процедила волшебница. – Нароете дыр, пустот наделаете в земле. Воду отравите, равновесие нарушите, болеть начнете. Планету обидите и вымрете. Вот!
– И что делать? – испуганно, все еще с недоверием, спросил тогда Атрес.
– Предначертанное. Потом скажу… И семена даже дам… Да ты и сам все поймешь, когда тебе Адри кое-что покажет… – И Аллель растворилась в предутреннем сумраке.
Вот об этом и думал сейчас Атрес, зябко кутаясь в теплый плащ. Как он с этим со всем справится? Хватит ли сил?
– Атрес, пойдем, мальчик, – неожиданно прозвучал голос мага Адри и заставил принца вздрогнуть.
– Адри, ты всегда подходишь бесшумно. Хотя бы предупреждал, – недовольно посмотрел завтрашний король на мага.
– О, друг мой, вижу, ты не в духе, но я хочу тебе кое-что показать накануне коронации. Надеюсь, ты о ней не забыл, – неловко пошутил маг.
– Не забыл. Не забыл! Только об этом и думал…
Атрес поднялся с камня и направился к замку. Адри повел его, на сей раз, не в библиотеку, а в замковые подвалы.
Шаги гулко отдавались в арочных сводах подвала. Маг остановился перед дверью с покрытым ржавчиной замком. Адри, не доставая привычных связок ключей, что-то пробормотал про себя. Замок щелкнул и двери, что-то одобрительно проскрипев в ответ, распахнулись.
Они оказались в небольшом помещении, обставленном высокими стеллажами с манускриптами, свитками и какими-то непонятными предметами. В прозрачных банках плавали растения, которых Атрес никогда раньше не видел. Один такой цветок подмигивал ему ярким глазом с длинными ресницами-лепестками. Его зрачок уставился на пришедших и следил за ними. Атрес попытался что-то спросить у мага, но тот только отмахнулся:
– Это тебе не надо. Это из прошлого. Запрещено всем. А вот это тебе надо, – произнес маг Адри, подойдя к чему-то огромному, накрытому темным холстом.
– Что там, Адри?
Маг изобразил загадочную улыбку.
– То, что живет здесь – особое. Оно не любит шума, эмоций, даже излучений людских тел и душ. Оно находится там, где абсолютная тишина.
– Оно живое? – удивился король.
– Увидите, принц… Наш сегодняшний урок – машинные миры. Какой мир ты хотел бы увидеть?
Король Атрес внимательно посмотрел магу в глаза. Он не понимал, что предлагает ему Адри.
– Я приношу свои извинения, – спохватился маг, поняв, что предложил принцу то, о чем тот не имеет ни малейшего представления. – Начнем с самого простого.
Маг, водрузив факел на специальную подставку в центре небольшого помещения, снял темную материю с зеркала, изготовленного из плотного стекла, в котором, словно корни, просматривались тонкие разветвленные прожилки. Как только он коснулся его «веником» из перьев птиц, стекло заискрилось: по прожилкам, словно по кровеносным сосудам, побежали потоки света, обесцвечивая их. Вскоре стекло приняло цвет молочных облаков. В центре, под тихое шептание мага, возникла небольшая пульсирующая голубая точка, которая быстро росла, наползая на края зеркала. Сквозь грязные рваные облака показалась поверхность планеты. Внизу, у берега океана, виднелось нечто такое, что не вписывалось в привычные представления Атреса. Это было нагромождение стекла, камня и металла. Оно росло из земли, тянулось ввысь, где мигало огнями тысяч огромных глаз.
– Что это? – спросил Атрес.
– Это другие земли. Иногда другие Миры. Это грозит и нам, если не случится чудо.
После этих слов Атрес вспомнил, о чем предупреждала его Аллель. Время пришло, но юноша понимал, что какой-то очень важной детали еще не хватает...
– Перед вами, мой друг, огромный город. В нем проживает столько населения, сколько во всем нашем королевстве.
– Город? А что летает там? – показал Атрес ладонью в сторону неба, где, не махая крыльями, что-то быстро перемещалось.
– Это машины. Они служат им.
– Служат! А зачем?
– Так для них дешевле и удобней.
– А животные?
– Они вымерли, либо проживают в специально отведенных местах.
На слове «животные» изображение в Зеркале Мира сменилось, показывая огромную фабрику, где в невероятной тесноте откармливались десятки тысяч животных и птиц. Там же их и убивали.
Атрес отвел взгляд от зеркала.
– А где леса? – уточнил принц.
– Их вырезали в прошлые века. Это все, что осталось.
– Почему вырезали?
– Прогресс! Потребности в сырье. Каждая победа машин – это исчезнувшие участок леса или джунглей, а с ними – и их обитатели.
От слова «прогресс» Атрес поежился. Он вспомнил один из разговоров с волшебницей Аллель, в том числе и о будущем его королевства. Тогда Аллель ответила, что это зависит только от того, каким он будет королем…
– Но ведь лес можно посадить, – возразил магу принц.
– Можно, но очень сложно. Цивилизация испытывает острые потребности в воде.
– Но ее так много: океаны, моря, реки.
– В чистой воде, ваша светлость. Вода ушла глубоко в землю. Она заполнила те пустоты, где раньше были газ и нефть.
– Поэтому ты выступил против использования нефти для освещения столичных улиц?
– В том числе и поэтому. Выкачивание крови и соков с матери Земли превратит ее в пустыню.
Изображение в зеркале изменилось. Теперь оно показывало войну. Летающие металлические птицы метали стрелы, которые, попав в дома, взметались в небо огромными столбами пламени и дыма, оставляя после себя груды развалин.
– Они так сильны, Адри!
– В чем?
– Летают, плавают, перемещаются среди звезд. И оружие: не то, что у нас. Для них наши крепостные стены – ничто!
– Да, они могут уничтожить все города и даже планету, и не одну. И то, если им это позволит Всеединый. Но это не есть сила. Это слабость. Этот мир обречен.
– Они в состоянии переселиться в другой мир?
– Пока нет. Но через пару сотен лет им это будет по силам. Но они все равно обречены. Машинный путь – это агония жизни, растянутая на столетия. Даже переселившись, они, как цивилизация, не имеют будущего. Уничтожившие свой мир, не в состоянии сберечь чужой.
– Они или подобные им могут к нам прилететь?
– Нет. Мы закрыты для них Всеединым! Так будет до тех пор, пока открыты Звездные врата. Это значит, что наш мир и тысячи различных галактических народов еще не стали на путь машинного развития.
– Но у нас есть примитивные механизмы, которые когда-то будут доработаны и станут машинами. Ко мне приходили разные умельцы. Их всех я отправлял к вам. Как вы поступили с их открытиями, Адри?
– Отнес в архив этого подземелья, чтобы хранить их вечно как большую тайну для посторонних глаз. На них так и написано моей рукой: «Королевская тайна. Хранить вечно». Это спасет мать Землю от гибели. А людей от исчезновения.
– Об этой тайне вы мне хотели рассказать, Адри?
– Отчасти да…
Маг задумчиво подошел к одной из полок, взял тубус. Вскоре в его руках оказался плотный документ.
– Около восьмисот лет назад мой великий предок Пини Рекино был на межгалактической встрече магов, проходившей на планете Голубой Пиант. Там, в собрании тысяч магов, жрецов и шаманов древних племен была подтверждена когда-то очень давно выбранная цель развития цивилизаций галактических народов. Тогда же было образовано большое вселенское братство. Мы, люди, присоединились к нему. Братство определяет развитие тысяч подобных нам миров. Все они идут не по машинному пути, а развивают свои внутренние миры. Так становятся Со-Творцами и уходят к Всеединому в высшие духовные галактики, закрытые для нас Звездные Миры. Мои древние предки – маги Земли – вступили в это братство. И взяли на себя ответственность не допустить развития машинной цивилизации на планете.
– Об этом, Адри, я слышу впервые.
– Поэтому я и говорю об этом вам. Мы – у роковой черты. За прошедшие века многое изменилось на Земле. Люди уже далеко не те. Последние сто лет ими движут другие ценности. Внутреннему богатству души люди все чаще предпочитают злато, драгоценные камни. Поэтому не все последние короли – ваши предки, были в этой комнате и слышали от магов эти слова.
– В чем причина? Где эта опасная черта? Как разглядеть ее, чтобы не опоздать навсегда?
– Она, мой государь, в одном – в нашем постоянно растущем эго. Как только оно просыпается в сердцах людей, начинают таять леса, мелеть реки, исчезать животные, насекомые, цветы. Тогда материальное начинает довлеть над духовным.
– Что требуется от меня, Адри, как от будущего правителя королевства?
– Всегда помнить об этом. И быть примером для остальных граждан в том, как надо жить и править. Что-то еще желаете посмотреть, ваша светлость?
– А что ты еще можешь мне показать?
– Существует много способов изучения машинных миров. Один из них и самый безопасный – перед нами.
– Все это, Адри, весьма неожиданно и интересно, но непонятно. Обычное созерцание этого холодного мира малоэффективно для познания и понимания глубинны всего, происходящего в нем. Меня же интересует суть вещей, явлений и процессов, скрытых в этом мире.
Маг улыбнулся. Таким Атрес ему нравился больше.
– Это действительно самое простое, что можно увидеть. Все это часами созерцал ваш покойный отец. Я предлагаю принцу вселиться в сознание одного из обитателей этого мира и его глазами увидеть все окружающее, многое услышать, стать свидетелем разных событий. Откроются даже его мысли и чувства.
– Очень интересно. Что требуется для этого путешествия?
– Совсем немного. Согласие на прием подготовленных мною снадобий и готовность отправиться в этот мир. Принц объект выберет сам. Ему, как я вижу, под силу услышать зов любого жителя этого звездного королевства и по нему вселиться в его сознание.
– Адри, что вы вкладываете в слово зов?
Маг подошел к Зеркалу Мира и, показывая на него рукой, продолжил:
– Принц может почувствовать самого счастливого. Самого веселого. Или наоборот, самого несчастного в этом мире. И вот на этот эмоциональный крик или всплеск его душа и полетит со скоростью мысли. За вами выбор, мой друг.
Атрес выпил тягучую, темно-зеленую, приятно пахнущую жидкость и, примостившись на деревянной кушетке, внимательно всмотрелся в зеркальную гладь. В ней, сменяясь, возникали картины из жизни огромного мрачного королевства. По небу, среди вершин жилищ этого мира, затерявшихся в грязных облаках, цветными жучками без крыльев что-то летало. Внизу, огромными змеями, из подземных нор показывались и исчезали другие механизмы.
Усилием мысли Атрес то приближал, то удалял картины жизни этого таинственного мира. Его жители были такими же, как и они. Вернее, почти такими. Разве что иной цвет кожи, форма головы, рост. Проникнув в жилище одного из них, Атрес с интересом рассматривал убранство комнат, мерцающие стены, похожие на Зеркало Мира, в которое он смотрит сейчас. На них мелькали изображения из жизни его обитателей. Иногда возникали очень непонятные картины. В звездном небе без парусов куда-то летели огромные корабли…
Атрес покинул жилище. Сейчас он выбирал тело, в которое бы пожелал вселиться. Но все, что он видел, не подходило ему. Принц решил пойти другим путем. Внутренне собравшись, сейчас он искал того, кто не радовался окружающему, и того, кто больше всего страдал. И неожиданно для себя в своем сердце… он услышал боль. Вначале маленькую, слегка пульсирующую. Один за другим замелькали картины. Огромный мир внезапно раздвинулся, и Атрес увидел эту Жизнь и растерялся.
Маг Адри, без особого интереса наблюдающий за картинами из жизни мира машин, уважительно взглянул на юношу. Выбор принца оказался необычным.
– Принц нашел то, что хотел? – на всякий случай уточнил маг.
– Да! – уверенно ответил Атрес.
– Полюби эту Жизнь и представь, как твой дух входит в нее.
Принц ничего не ответил. Взгляд юноши оставался неподвижен. Только в зрачках, превратившихся в два маленьких зеркальца, появилась новая картинка.
Адри, укрыв мальчишку теплым пледом, переключился на Зеркало Мира. В нем теперь было то, что видел и испытывал Атрес.
Маг поежился. Одиночество и боль навалились на него. За ними на сердце обрушилось страдание, не знающее границ.
Боль, переполнившая жизнь, в которой находился Атрес, как почувствовал Адри, превышала счастье всех жителей этого мира, океана, что раскинулся перед огромным городом.
Эта маленькая и хрупкая Жизнь, обдуваемая холодными порывами ветра, взирала на суету мегаполиса с самой высокой его точки. Она стояла на краю невероятно огромного сияющего светом здания.
Один из летательных аппаратов пролетел мимо. Но вскоре вернулся и завис возле Атреса. В прозрачной капле сидело двое людей. Жестикулируя руками с какими-то странными предметами, они явно что-то говорили друг другу. Вскоре улетели. Потом прилетели еще две капли. Затем с добрый десяток. Но улетели и они. И вновь одиночество, боль и неимоверное страдание.
Жизнь, потоптавшись на узком карнизе, еще ближе подошла к краю здания. Как показалось Атресу, она заглянула в саму бездну цивилизации. Там, далеко внизу, мелкими букашками суетились жители, которых в своей счастливой спешке не интересовала эта Жизнь, ее невероятно огромная боль и одиночество.
И Жизнь из последних сил закричала. Но крика не было. Из ее надорванного горла вырвался слабый хрип, потонувший в боли, навалившейся на хрупкое тело. Жизнь замерзла. Она устала. Она уже не хотела жить. Но еще где-то там, в глубинах утомленной страданиями души, Жизнь верила и надеялась быть услышанной.
Атресу стало больно. Если бы он мог, то, наверное, зарыдал. Но слезы исчезли. Они высохли в теле этой Жизни. И мальчишка, чувствуя всю боль, переполнявшую эту Жизнь, что есть сил, закричал…
Где-то там, вдали, на крыше чуть меньшего здания послышался крик. Его услышали! Жизнь сделала последний шажок над пропастью и полетела. Планируя между зданиями, самец, взмахнув крыльями, вышел на встречные потоки, медленно набирая высоту. Он летел к ней – к такому же одиночеству этого огромного мира, услышавшего его.
Маг Адри смахнул рукой предательски набежавшую слезу и с теплотой посмотрел на юношу. У принца было большое, благородное сердце.
Атрес улыбался от счастья. По его щекам катились слезы...
***
С того дня Атрес довольно часто посещал подземелье мага с Зеркалом Мира. Нет, не для того, чтобы отправиться душой в дальнее путешествие. А для того, чтобы, стоя у зеркальной глади, издали понаблюдать за судьбой двух последних птиц чуждого ему машинного мира, так взволновавших его.
Атрес, как маленький ребенок, радовался их первому гнезду, построенному на крыше огромного здания из обломков веток и обрывков каких-то разноцветных гибких нитей. С трепетом в душе наблюдал, как самка высиживала яйца, а самец подменял ее. Как в один из дней из гнезда выглянули потешные птенцы. Как, став на крыло, они полетели над городом, давая его обитателям последний урок. Последний шанс…
Наблюдая за ними, искренне радовался и Адри. В юноше зрели новые Сила и Любовь. Именно те, которые заложат прочный фундамент всему последующему развитию его королевства…
***
В день коронации Атрес в роскошном убранстве был увенчан драгоценной древней короной и поощрен рукоплесканием толпы. Подняв правую руку, он дождался тишины. И, поблагодарив народ за то, что он доверил ему королевство, пригласил завтра всех в полдень на площадь, чтобы выслушать его первый указ.
Утром трубачи, возвещая о сборе на дворцовой площади, сзывали горожан. Вскоре ворота дворца распахнулись, и, ведя за повод белоснежного скакуна, в сопровождении придворных, показался Атрес. Лицо юного короля сосредоточенно. В повзрослевших глазах читались несвойственная возрасту мудрость. Это был не растерянный мальчишка, принявший скипетр отца, а государственный муж, заботящийся о будущем своего народа.
– Граждане королевства! – поклонившись собравшимся, торжественно произнес король. – Мир вашим домам. Да будет в них счастье и благополучие. Сегодня я оглашу свой первый указ. Я долго думал над ним.
Глашатай, поклонившись, развернул плотный лист бумаги. Площадь притихла.
«Я, король Атрес, повелеваю!
1. Все живое на Земле рождается свободным и никто не вправе лишать его свободы.
2. Люди и все животные Земли равны в правах на жизнь и свободу. Людям, содержащим в неволе животных, птиц надлежит дать пленникам свободу. Королевство выкупает их у вас.
3. Никто не вправе ради утехи или еды лишать живое жизни.
4. Своим указом я закрываю все промыслы по заготовке мяса и меха.
5. Всем со своими спорами идти не в суд, а к королю.
6. Выполнение данного указа я возлагаю на совесть каждого из нас.
Король Атрес Торр.
Девятый день двадцать пятого года эпохи Солнца».
– А взамен привычного для всех мяса я предлагаю вам семена новых растений. Вы оцените их вкус…
Король Атрес поклонился подданным. Потом, погладив коня и нежно обняв его за шею, сказал:
– Я благодарен тебе за дружбу и службу, Ациан. Ты свободен. Но если желаешь остаться и быть по-прежнему мне другом, то я буду гордиться этим.
Ациан молчаливо положил голову на плечо юного короля…
***
…Стоящего рядом колбасника чуть удар не разбил. Он то бледнел, то наливался бурой кровью, но открыто возмущаться боялся. Бабушка-ведунья, лечащая травами всех жителей столицы, плакала от счастья. Граждане тихо гудели, кто одобрительно, а кто – скептически качая головой, с недоверием поглядывая на мешки с семенами. К мясу привыкли все. Отказаться от привычного рациона, даже при всем уважении к юному королю и любви к нему, было сложно и непривычно. Да и приживутся ли новые правила?
У входа в королевский дворец послышался шум. Это мастера основательно, на века, прибивали к стене выкованную кузнецами вывеску о днях и времени приема граждан, проводимом королем Атресом…
Вечером этого же дня в королевские покои вошел маг Адри.
– Я рад за вас, ваше величество! – послышался голос мага. – Вы растете. И очень быстро! Спасибо за указ. Вы сделали именно то, что было необходимо. Только прекратив насилие над братьями нашими меньшими, мы избежим войн с подобными себе.
– Люди будут нарушать указ? – спросил Атрес.
– Некоторое время будут его соблюдать, а потом… Вы правильно поступили, что не включил в указ пункты наказания. Они здесь не помогут. Решение проблемы не в указах и запретах, оно в сердцах людей. Жизнь рядом с собой надо искренне уважать, ценить и любить. Людям нужно вернуть утерянные знания прошлого.
– Вот этим мы и займемся, Адри…
СКАЗКА ПРО МУСИКА И МИЛУ
Жил-был кот по имени Мусик. Вообще-то его назвали Мурзик, но мальчик Ваня, у которого он жил, был маленький и не выговаривал букву «р». И называл котёнка Мусик. А родителям настолько понравилась кличка, что они стали тоже называть Мурзика Мусиком. Ваня вырос и научился выговаривать букву «р», но Мусик остался Мусиком. Котёнок тоже вырос и стал красивым, умным и воспитанным котом. Они с Ваней были лучшими друзьями. Ваня всегда рассказывал, как у него дела в школе, что он видел, что узнал нового. Кот всегда с интересом слушал мальчика и одобрительно мурлыкал. Вместе делали уроки: Ваня писал за столом, а Мусик внимательно следил за рукой мальчика. Но вот в их жизни произошли большие изменения.
Ванин папа был очень хорошим специалистом в области IT- технологий и ему предложили работу в крупной иностранной компании. Папа подписал контракт, вся семья должна была уехать далеко за океан. Как-то вечером Ваня обнял друга и обо всём ему рассказал. Мальчик сказал, что он будет сильно скучать за Мусиком, но они не могут его взять с собой. Что теперь Мусик будет жить у их близких знакомых. Ваня уехал, а Мусик переехал на новую квартиру. Новая семья относилась к нему хорошо, но кот сильно скучал по Ване. Теперь с ним никто не разговаривал, в семье все были взрослые. Целый день они были на работе, а он сидел на подоконнике и скучал. Иногда кто-то из хозяев останавливался, гладил его за ухом и спрашивал: «Как жизнь, братан?» Вот и всё общение!
Однажды хозяева забыли закрыть форточку на кухне. А Мусик подумал: «А вдруг Ваня уже вернулся?» Кот легко выпрыгнул через форточку на улицу. Коты быстро находят дорогу домой. И хоть Мусик раньше никогда не был на улице, он довольно быстро в огромном городе нашёл свой двор и нужный дом. Он подождал, пока откроется дверь подъезда и прошмыгнул между ног, поднялся на нужный этаж и стал ожидать. Мусик просидел целую ночь, и только утром открылась дверь его квартиры и оттуда вышла молодая девушка с большой собакой. Все надежды отважного путешественника рухнули. В его родной квартире теперь живут чужие люди. Мусик решил остаться в этом доме.
Так наш домашний кот стал бездомным. Он поселился на чердаке дома. Но Мусик никогда не охотился на мышей и птиц. Уличные коты не приняли его в свою компанию, ведь он был воспитанным котом с хорошими манерами. Они исподтишка посмеивались над ним, но трогать боялись. Жильцы дома заметили красавца-кота и частенько оставляли ему еду у двери на чердак. А еще Мусик иногда прогуливался под окнами кондитерской, что была расположена рядом с домом. Кот садился около витрины и любовался вкусностями, выставленными там. Покупатели, увидев Мусика, угощали его, но он считал неприличным брать еду с чужих рук. Поэтому ел только, когда они уходили. Кот часто наблюдал за воробьями на крыше через чердачное окно. Сначала воробьи, заметив большого кота, взлетали стайкой подальше от него. Вскоре они привыкли к нему, но и дружбу с ним водить не собирались. Они считали его странным. Мусик был философом и поэтому его новая жизнь его вполне устраивала. Приятельские отношения завязались у него только с голубем по имени Гриша. Они частенько по вечерам любовались вечерним городом. Гриша весь день был в городе и знал, что где происходит. Он рассказывал Мусику все городские сплетни.
В этом дворе жила мышка по имени Мила. Она была очень смелая, ловкая, умная. Мышка считала, что только глупые мыши попадаются в лапы к коту или в мышеловку, а с ней такое никогда не случится. Её собратья недолюбливали Милу за слишком гордый и своенравный характер. Но однажды Мила увидела очень аппетитный кусочек сыра в мышеловке. Она подумала, что если ловко его ухватить, то мышеловка захлопнется, а она туда не попадёт. Мышка так поступала уже много раз и всегда всё ей удавалось. Мила выхватила кусок сыра и ловко отскочила, но вдруг почувствовала острую боль в хвосте. Хвост был зажат в мышеловке. Мышка попробовала его тащить, пыталась выбраться, выбилась совсем из сил, и вдруг поняла, что на неё кто-то смотрит. Она увидела огромного рыжего кота. Мила подумала: «Ну, вот и всё! Это мой конец. Зря я была такой гордой и самоуверенной. Это моя расплата – и кот, и мышеловка - всё сразу» Она крепко зажмурила глаза и почувствовала, что хвост ничто уже не сжимает. Мила раскрыла глаза и увидела, что хвост свободен, а кот сидит, как и прежде. Она быстро шмыгнула за угол с радостной мыслью: «Спаслась!» И тут в её памяти всплыли умные и грустные глаза кота. Она решила вернуться. Кот сидел на том же месте и облизывал свой хвост. Мила, опасаясь подходить близко, спросила: «Это ты меня освободил?»
- Я! - ответил кот.
- А почему ты меня не съел?
- Я не ем мышей.
- Такого не может быть. Я никогда не слышала, чтобы кот не ел мышей.
Миле почему-то было совсем не страшно рядом с этим котом. И через некоторое время они оба сидели на подоконнике чердачного окна и болтали обо всём на свете. Так родилась необычная дружба кота и мышки. Они и дня не могли прожить друг без друга. У Милы ещё никогда не было такого хорошего друга, а Мусик уже не так скучал без Вани. Но однажды Мила пришла к своему другу и застала его очень грустным.
- Что случилось, Мусик? – спросила она.
- Ничего особенного. Просто завтра у меня день рождения. Ваня всегда устраивал для меня праздник. А его мама покупала кошачий тортик. А теперь у меня уже никогда не будет праздника.
Мусик тяжело вздохнул и замолчал. Как Мила не пыталась поднять ему настроение, у неё ничего не вышло. Мышка поняла: надо что-то придумать.
На следующее утро Мусик проснулся на своём любимом подоконнике и выглянул в окно. На крыше прыгали воробьи. Вдруг они стали чирикать: «С Днём рождения тебя, Мусик!» И стали танцевать весёлый танец. Пока кот наблюдал с радостью за воробьями, около него приземлился голубь Гриша, который держал в клюве яркую ленточку. «Это тебе подарок с Днём рождения. Ты ведь не уличный кот, а домашний. А домашние коты носят ошейники. Думаю, тебе он очень подойдёт» Мусика переполняла радость. Он не смог даже толком поблагодарить Гришу, как к нему пришли уличные коты, чтобы тоже поздравить и сказать, чтобы почаще заходил к ним в гости. Они его всегда рады видеть.
Последней пришла Мила. У неё была очень хитрая и довольная мордочка, ведь это всё придумала и организовала она. Мышка подарила другу его любимые ромашки. Мусик был очень счастлив. Он всех поблагодарил и сказал, что у него ещё никогда не было такого весёлого Дня рождения. Кот даже и не знал, что у него столько друзей. А Мила ответила: «Ведь друзья для того и существуют, чтобы приносить друг другу радость и поддерживать в трудную минуту!»
Праздник удался на славу.
Лидия Курзаева,
г. Софрино-1, Пушкинский р-н,
Московская область, Россия.
Чёрная зависть
Не в селе, а в деревушке, в одной маленькой избушке жил-поживал одинокий старичок. Только и радости у него было, что его цветущий сад, да небольшая пасека, на которой всё лето работали его неутомимые пчёлки. Они летали по цветущему саду, собирали сладкий нектар, строили соты и заполняли их цветочным мёдом. А дед каждый день подходил к своим ульям и, глядя на работу пчёлок, ласково говорил:
– Мои милые пчёлки, какие вы у меня труженицы! Какие вы у меня умницы!
А надо вам сказать, что недалеко от этой пчелиной пасеки устроили себе гнездо дикие осы. Летая по саду, они каждый день только и слышали, как дед разговаривает с пчёлками и нахваливает их. И обуяла тогда ос чёрная зависть. Самая злая оса, не вытерпев всего этого, прожужжала:
– Слышала я от людей, что ложка дёгтя может испортить целую бочку с мёдом. Вот бы нам найти этот дёготь!
– А я знаю, где его можно найти! – тут же откликнулась молодая оса. - На краю деревни, возле старой кузницы стоит целое ведро с *берёзовым дёгтем!
– Вот и хорошо! Завтра мы отравим весь мёд и посмотрим, как после этого старик будет нахваливать своих любимых пчёлок! Кто со мной?
- Я!
- И я!
- И я! - прожужжали самые злые осы.
Сказано – сделано. С восходом солнца часть ос полетела к кузнице. После того, как каждая из ос набрала в хоботок дёгтя, они ринулись на пчелиную пасеку. Но пока летели, чёрная маслянистая жидкость постепенно впиталась в их желудочки. И поэтому, не долетев буквально чуть-чуть до пчелиных ульев, осы стали замертво падать на землю…
Через некоторое время пришёл на пасеку старичок, чтобы, как всегда, проверить своих любимчиков, и очень удивился, обнаружив возле пчелиных ульев несколько мёртвых ос. Он взял в руки метлу и сгрёб их в одну кучу. В это время подул небольшой ветерок и до старичка дошёл резкий и неприятный запах.
- Откуда этот запах? – удивился пасечник. Оглядевшись по сторонам, он нагнулся над кучей мёртвых ос и выбрал одну. Внимательно осмотрел её, потом взял в руки вторую, затем третью и, наконец, догадавшись, в чём дело, старик произнёс:
– Ах, вы глупые завистницы, захотели чёрное дело сделать, да сами же себя и наказали! Хорошо хоть, что не весь рой погиб! Правду люди говорят: «Не делай другому гадости, сам проживёшь в радости!»
*Берёзовый дёготь - густая, чёрная, маслянистая жидкость, которую получают из смолянистой коры берёзы. В деревнях, в основном, применяли для смазки колёс у телеги и в народной медицине.
Т. Горянка, м. Ужгород, Україна.
Гроза
Ще вдосвіта малий Сашко вийшов з татом надвір. На той час небо вже посвітлішало, на сході зайнялася рожева довга смуга, яка тяглася без кінця та краю поміж зорями, котрі мерехтіли на проясненому небі. Дивлячись на них, думалося, що це сам Архангел Гавриїл по черзі гасить їх одну за одною на цілісінький білий день. Легенький, теплий вітерець, граючись, перебирав на головах батька та сина русяве густе волосся. Він разом з ними дивився на вранішні зникаючі зорі та шепотів їм обом тихенько-тихенько:
– А сьогодні буде гроза. Ви чуєте мене? Буде дощ.
Семен Юрійович і Сашко уважно прислухалися до вітру та до
шелесту зеленого листя на молодій, великій груші, яка росла в їхньому дворі. Дерево також відчувало наближення дощу. Пишна його крона чекала на небесний живильний напій, щоб досхочу вгамувати свою спрагу. Довкола гріли око рання свіжість й строкатів барвами літній ранок.
Ще трохи постоявши на подвір’ї з сином та насолодившись срібною красою матінки-природи, батько зайшов до хати, щоб якомога швидше зібратись на роботу. Сьогодні він поїде у поле з головою селищної ради Михайлом Антиповичем та агрономом Василем Дудинцем. Вони мають подивитися, як дозріває пшениця та овес. Урожай цього року щедротний та багатий: зерна буде
зібрано більше, ніж у минулі роки.
Малий Сашко ще деякий час залишався на подвір’ї сам. Він стояв мовчки, широко відкривши свої карі очі. Дитина боялася навіть кліпнути, щоб не пропустити схід сонця. А воно, наче велике кругле яблуко, не поспішаючи, вставало у синьому розсолі безкрайнього широкого неба.
Через декілька хвилин прийшов новий день, і золоте світило почали закривати барилкуваті дощові хмари. Їх ставало все більше і більше. Це вітер зганяв небесних сестер докупи, тому що дощ виглядали ліси, сади, городи, гаї, пташки та люди. Із-за вершин високих, вельможних гір почав долітати погрозливий голос батька-грому. Розгнівана блискавка нишпорила поміж хмарами, показуючи свою вроду та силу всім навкруги. Вона стукала разом з вітром у свої казкові барабани та гукала: «Я вже тут, я вже тут! Ось я прибула і дуже розлючена, тому що посварилася із батьком-громом. Це саме за його наказом я змушена була прийти зараз сюди. Але я спочатку хотіла погуляти в полі з вітром та назбирати білих ромашок, щоб сплести собі красивий віночок. Завтра велике свято - Івана Купала, а віночка у мене ще немає. І коли це я встигну його сплести? Коли, якщо маю ще стільки справ у синьому небі ?..»
На землю впали перші важкі краплі дощу. Усе кругом загуло, загуркотіло. Сонце заховалось за густі чорні хмари. Небо притемнилося і примружило свої круглі волошкові очі. Гроза загосподарювала довкола та полила воду з хмар, як з бадді, на землю. Від такої роботи «розсерджена пані гроза» діставала порядну насолоду. Вона жваво нишпорила скрізь і лунко сміялася при цьому.
Зливний дощ та сильна буря почали стишуватися десь години через дві. Потішні хмари порозбігалися, а сонце черленим золотом виразно заблищало на вже чистому небі. День після бурі гордовито осів на землю. Пташки, що сиділи на кучерявій груші, своїм дзвінким, кришталевим співом вітали його.
Сашко, добре поснідавши та чудово прибравши у своїй кімнаті, вийшов у двір, щоб привітати сьогоднішній теплий літній день. Ідучи двором, хлопчик помітив, що на клумбі, поміж квітами, пурхають і легенько щебечуть, «розмовляючи» між собою, якісь пташата. Підійшовши ближче, він побачив дві маленькі ластівки, які, вимоклі, трусилися від страху. Хлопчик обачно спіймав пташенят і поніс їх вказати матусі, яка у той час прибирала у дворі пошкоджені гілки дерев та зірване вітровієм листя.
– Мамо, мамо! Дивись, кого я знайшов, - звернувся Сашко до заклопотаної матері.
Ненька уважно поглянула на сина та запитала:
– І кого ж це ти знайшов, дитинко?
– Дві ластівки, пташки Божі, які ще не вміють добре літати, – продовжував найменший член родини.
Побачивши двох пташенят у руках дитяти, мама припинила роботу та сказала:
– Ходімо, любий, до хати, бо наших пернатих треба якомога швидше нагодувати і висушити. У мене є велика коробка з-під чобіт, де ми їх насамперед покладемо, а ввечері прийде батько, знесе з горища клітку, у якій жив колись мій папуга Гоша, і вона на деякий час стане їхньою домівкою. Як тільки ластівки підростуть і зможуть самі літати, тоді ми їх і відпустимо до решти пташок у самостійне життя.
Співливі та веселі ластівки зростали з кожним днем у турботі та любові родини Зайцевих. Вони звикли до людей і уже зовсім не боялися їх.
Час минав блискавично й літо добігало до кінця. Осінь була вже в дорозі, щоб замінити літечко. Вона несла з собою жовто-золотисті шати для дерев, чагарників, городів, лугів та ланів, а також нові капелюшки - городині та садовині.
У другу неділю вересня, коли натомлене надземним переходом за досить ще довгу осінню днину сонце збиралося, не поспішаючи, на відпочинок, батько Сашка виніс із хати клітку з двома дорослими ластівками на подвір’я. За ним вийшли його дружина і десятирічний син. Тато звернувся до зажуреного хлопчика:
– Синку, кровна моя дитино, настав час відпустити наших менших друзів у природне життя. Через декілька днів ластівки та інші пташки будуть відлітати у теплі краї, щоб перезимувати там. Нехай і наші з ними полетять. Відкрий, будь ласка, клітку та випусти їх.
Сашко ще раз глянув на своїх пернатих друзів, посміхнувся і відкрив дверцята. Двоє птахів випурхнули назустріч новому та вільному життю.
Заховуючись за далекі гори, небесний вогняний диск швидко покотився за їх вершини, наче величезне яблуко у кришталеву колиску, яка вже чекала на нього. На землю від хат та дерев опускалися тіні. Самісінькій вершок молодої пишної груші ледь-ледь золотили останні сонячні промені. Хлопчик ще не спав. Він, сидячи на ліжку, знову пригадав той день, коли після сильної грози знайшов двох маленьких пташенят, які пурхали мокрі поміж квітами, що росли на клумбі. Подумки Сашко бажав їм хорошого перельоту в теплі краї та щасливого вороття додому на початку красуні-весни.
Олег Игорьин.
Три эльфа и тетушка Улитка
Жили-были в одной Сказочной Стране три маленьких эльфа. Они были настолько малы, что по росту были схожи с пальчиками детской руки. И, кроме того, малыши были одеты в разные цветные костюмчики и имели маленькие крылышки, с помощью которых летали.
Старшего эльфа звали Трунтель, по росту он был схож со средним пальчиком руки. Он был одет во все голубое и имел голубенькие крылышки, как у небесного мотылька. Мальчик был не намного старше других эльфов, но все его слушались и уважали, потому что он был сильным и справедливым.
Среднего эльфа звали Штрунделька. Это была девочка, и по размеру была схожа с безымянным пальчиком. У Штрундельки крылышки были, как у бабочки-лимонницы, бледно-желтые. И платье у нее было желтым, и туфельки были лимонного цвета. И даже ленточка в волосах и бусы были желтого цвета. И вообще, она была красивой и доброй эльфой.
А самого маленького эльфа звали Мутелька. Он имел белые, как у бабочки-капустницы, крылышки с двумя черными точками и был одет во все белое. Ну, а по росту он напоминал самый маленький пальчик на руке – мизинчик. И его все любили за то, что он самый маленький.
Трунтель, Штрунделька и Мутелька каждый день старались делать что-нибудь доброе и хорошее.
И вот однажды, ранним утром, они подумали: что бы сегодня совершить хорошего?
– А давайте полетим сегодня на солнечную поляну и покушаем сладких вкусных ягод! – предложил Трунтель. – Это и будет хорошим делом на сегодня!
– А разве это будет добрым делом? – уточнил маленький Мутелька.
Трунтель не знал, что ответить малышу, и задумался.
– Ну, может быть, мы по дороге найдем какое-нибудь доброе дело? – предложила Штрунделька.
– Конечно, найдем! – обрадовались эльфы и полетели.
Доброе дело надо было сделать обязательно сегодня и обязательно до захода солнца, иначе день будет называться «День Без Доброго Дела».
Взялись маленькие эльфы за руки и полетели вместе. А сами смотрят по сторонам, нет ли где доброго дела.
Видят, навстречу им летит муха.
– Муха, – обращаются они к ней, – не видела ли ты где-нибудь доброго дела?
– Доброго дела? – удивилась муха-цокотуха. – А вы позыкайте, как я, вот и будет это добрым делом! Зззззз!
– Нет, – ответили эльфы, – это не доброе дело, это всего-навсего зыканье.
– Других добрых дел я не знаю, – сказала муха и полетела по своим делам. – Ззззззз!
Летят маленькие эльфы дальше и видят, летит им навстречу комар-пискун.
– Комар, – обращаются они к нему, – не видел ли ты где-нибудь по дороге доброго дела?
– Доброго дела? – удивился комар. – А вы укусите кого-нибудь, вот и будет вам доброе дело! Пиииииии!
– Нет, комар, – ответил за всех маленький Мутелька, – это не доброе дело, а совсем наоборот, – злое дело!
– Других дел я не знаю, – обиделся комар и улетел. – Пиииии!
А эльфы полетели дальше.
Летит навстречу желто-черная полосатая пчела.
– Пчела, ты не видела где-нибудь добрых дел? – спросили у нее эльфы.
– Ах! Оставьте меня в покое! Жжжжжж! – прожужжала пчела. – Мне некогда заниматься добрыми делами, мне нужно работать все время. Жжжжжжж!
И она быстро улетела.
Но эльфы не огорчились: впереди еще был целый день. А ведь если захочешь, то всегда можно сделать доброе дело.
– Куда вы летите, эльфы? – вдруг они услышали голос снизу.
Трунтель, Штрунделька и Мутелька посмотрели на землю, но никого не увидели. Зеленые большие листья закрывали всю землю, и не было видно, кто их позвал.
Они опустились вниз и увидели тетушку Улитку.
– Это ты нас спросила? – поинтересовалась у нее Штрунделька.
– Да, я, – ответила тетушка и даже высунула рожки.
– Мы летим кушать сладкие ягоды! – ответил ей Мутелька.
– О! Я тоже люблю кушать сладкие ягоды, – обрадовалась Улитка. – Можно, я вам составлю компанию?
– Конечно, – сказали эльфы, – вместе всегда веселей!
– Полетели, – сказал Мутелька и даже немного приподнялся над землей, замахав белыми крылышками.
– Но я не умею летать, – огорчилась тетушка Улитка и предложила, – давайте лучше вы пойдете со мной.
Конечно, они могли бы полететь сами, но тетушка Улитка так стала их упрашивать идти с ней, что они не смогли отказать.
– Хорошо, – согласились эльфы, ведь они были добрыми, и, кроме того, в компании всегда интереснее идти.
– А чтобы было быстрее идти, – сказала тетушка Улитка эльфам, – посадите маленького Мутельку на мою раковину.
Мутелька обрадовался, что ему не придется идти, и сел на большую и твердую раковину тетушки Улитки и даже замахал ножками.
– Поехали! – радостно закричал он.
– Поехали! – радостно подхватили Трунтель и Штрунделька и запрыгали вокруг.
– Поехали! – чуть слышно сказала тетушка Улитка.
Но ничего не произошло. Они как стояли, так и остались на этом месте.
– Поехали!!! – еще сильнее закричали эльфы, и еще сильнее Мутелька замахал ногами, сидя на раковине, а Трунтель и Штрунделька еще сильнее запрыгали вокруг тетушки Улитки.
А сама тетушка Улитка молчала: ведь она уже давно двигалась и очень торопилась. И уже прошла такое большое расстояние, которое было равно половинке одного из ее рожек, которые вытянулись у нее на голове. И она даже немного запыхалась.
А Трунтель, Штрунделька и Мутелька смотрели на нее и не могли понять, почему она не двигается.
– Тетя Улитка, ты уснула? – спросила Штрунделька, которая пожалела ее.
Маленький Мутелька тоже перестал махать ногами и затих.
– Может быть, тетушке Улитке плохо? – забеспокоился Трунтель.
Тетушка Улитка остановилась, чуть отдышалась и спросила:
– Ну, что, не видна еще поляна со сладкими ягодами?
– Нет, не видна! – ответили удивленные эльфы.
– Сейчас я немного отдохну, – сказала она, – отдышусь, и мы пойдем дальше.
Маленькие эльфы совсем не поняли, о чем говорит тетушка Улитка, – ведь они совершенно не сдвинулись с места.
– Давайте поможем тетушке Улитке! – предложил Трунтель.
Он подошел сзади к раковине и стал толкать ее вперед. Штрунделька стала подсказывать дорогу, а Мутелька, взяв хворостинку, стал стучать по раковине, чтобы тетушка Улитка не заснула.
Тетушка Улитка изо всех сил стала двигаться быстрее, ведь ей уже стали помогать.
– Ура! – закричали эльфы.
Они увидели, что тетушка Улитка сдвинулась вперед аж на целую рожку.
– Уф… – вздохнула тетушка, ведь она очень устала.
– Уф… – вздохнули эльфы, они тоже устали.
– Ну, что, не видна еще поляна со сладкими ягодами? – вновь спросила тетушка Улитка.
– Нет, не видна, – ответили эльфы и вздохнули.
Они стали думать, что же делать дальше.
– Если мы будем с ней идти, то мы не успеем поесть вкусных ягод и сделать доброе дело, – сказал Трунтель.
– А если мы ее оставим и улетим, то она не сможет поесть ягод, – загрустила Штрунделька.
А тетушка Улитка, чуть отдохнув, стала вновь двигаться вперед. Ведь ей тоже хотелось покушать сладких ягод, да и к тому же, она не хотела подводить своих друзей.
– Ну, что, не видна еще поляна со сладкими ягодами? – снова спросила она.
– Нет… Не видна… – грустно ответили маленькие эльфы.
И тут маленький Мутелька предложил:
– А давайте мы принесем ей сюда сладких ягод!
Все обрадовались и согласились.
– Тетушка Улитка, – сказали эльфы, – ты никуда не уходи, а мы быстренько слетаем и принесем тебе вкусных ягод.
Они полетели вверх и быстро нашли поляну с вкусными красными ягодами.
– Ах! Какая вкусная ягода! – восхитился Трунтель, кушая ягоду и помахивая своими голубенькими крылышками.
– А вот посмотрите на эту! – обрадовалась Штрунделька, подлетая к красной большой ягоде и размахивая лимонными крылышками. – Эта еще лучше!
– Летите сюда! Сюда! – закричал маленький Мутелька, и его беленькие крылышки часто-часто замелькали в воздухе.
Какими же вкусными были ягоды! Эльфы никак не могли оторваться от них.
А красных вкусных ягод было так много, что ими можно было накормить всех-всех жителей Сказочной Страны.
И вот, когда эльфы наелись вдоволь ягод и день уже стал подходить к концу, они взяли с собой немного их и полетели обратно.
– Эх, не успеем мы сегодня сделать доброе дело! – огорчились эльфы, подлетая к тому месту, откуда они недавно улетели. – И будет у нас сегодня «День Без Доброго Дела».
Увидев их, тетушка Улитка очень обрадовалась и удивилась:
– Ой! – сказала она. – Вы так быстро прилетели?
– Вот, тетушка Улитка, мы принесли тебе сладких вкусных ягод! – сказали эльфы и положили перед ней красные ягоды.
– Ой! – еще больше обрадовалась она.
Тетушка Улитка с удовольствием стала кушать ягоды и восхищаться ими.
– Ах, как вкусно! Ах, как вкусно! – приговаривала она.
Вскоре она съела все ягоды, которые ей принесли.
– Спасибо вам, добрые эльфы, – поблагодарила она и вытерла платочком рот, а заодно и рожки. А затем сказала:
– Как хорошо, что мы пошли все вместе! – и при этом улыбнулась рожками.
Трунтель, Штрунделька и Мутелька тоже были довольны тем, что и сами поели вкусных ягод, и принесли их тетушке Улитке. Ведь старших всегда надо уважать и заботиться о них.
– Тетушка Улитка, мы полетим, а то мы не успеем еще сегодня сделать доброе дела! – сказали эльфы.
– Доброе дело? – удивилась тетушка Улитка. – Так вы же его сделали!
– Когда? – удивились маленькие эльфы.
– Тогда, когда вы принесли вкусных сладких ягод мне. Это и является добрым делом!
Трунтель, Штрунделька и Мутелька очень обрадовались и даже закружились в хороводе, так им стало хорошо. А солнышко уже ушло за горизонт, и вот-вот наступит ночь.
– Тетушка Улитка, а ты успеешь добраться домой дотемна? – спросил ее маленький Мутелька.
– Ха-ха-ха! – засмеялась она. – Мне не надо торопиться домой, ведь свой домик я всегда ношу с собой!
И она скрылась в своей раковине.
– Спокойной ночи! – донеслось из домика.
– Спокойной ночи! – ответили эльфы.
А потом они полетели домой и уже знали, что этот день у них прошел хорошо, ведь они сделали доброе дело!