Глава 3.
Шли нога в ногу. Шли молча. Настроение подавленное, а надежда таяла с каждым пройденным метром. Пещера растянулась в целый подземный мир, и казалось, что не будет ей ни конца, ни края. Сквозняк, правда, усиливался и теперь напоминал осенний ветерок, влажный, холодный, промозглый.
Узкие тоннели перешли в просторные коридоры, коридоры превращались в высокие залы. В одном из залов наткнулись на небольшое озерцо. Вода, несмотря на удивительную прозрачность, оставляла неприятно приторное послевкусие известняка. Тем не менее, чтоб сохранить запасы во флягах, мы, перед тем как продолжить путь, напились. Небольшой привал пусть не вернул силы, зато притупил чувство обреченности.
- Тихо! – Володя остановился и в знак внимания поднял руку. – Слышите?
Я прислушался. Ничего особенного, хотя… свист? Шум, похожий на свист ветра. В пещерах ветер?! Хм. Глянул на Лебедева – у капитана не менее озадаченный вид.
- Брр! Что-то резко похолодало! Володя, можно мы с Катькой переоденемся? – голос Ленки прервался гулом – ветер резко поднялся, уронив что-то тяжелое.
Лебедев закинул голову вверх, указал пальцем.
- Там звезды или мне кажется? Ну-ка, погасили все свет!
Тьма включилась. Не свет вырубился, а словно включили какой-то поглотитель света. Разом мы задрали головы, всматриваясь в темноту.
- Ой! Мне, кажется, снежинка на нос упала! – вскричала Катя.
- Ахтись, женщина! Какой снег в августе? – проворчал Мишка.
- Нет, точно! Наверху снег идет! – поддержала сестренку Ленка.
Я включил фонарь, направил вверх. Луч прорезал тьму мощным конусом. В свете фонаря на нас падал зонт сверкающих снежинок. Очень красиво. Но если учитывать, что из теплой одежи – по свитеру на брата, то восхищения испытывать как-то не хочется.
- Снег, или не снег, но наверху есть выход на поверхность, и это радует. – Вставил я слово и многозначительно посмотрел на шефа. Лебедев, до покорения глубины, раньше покорял вершины. По крайней мере, на Красноярские Столбы лазил с черной повязкой на глазах, на ощупь. Я сам лично видел, как Лебедев на «Перьях», где стоят каменные вертикальные исполины в менее метра друг от друга, скатывался головой вниз, замедляя падение трением плеч об параллельные стены. Зрелище не для слабонервных!
Шеф и без намека все понял, скинул рюкзак, буркнув «оставаться всем на месте!». А я внимательно наблюдал за действиями Володи. Сейчас от него зависит наше спасение.
Лебедев прошелся вдоль нагроможденного у стены гребня из камня и щебня, зачем-то поднял один из камней и приложил его к щеке (у верхолазов свои причуды!), затем потрогал стену, отошел на несколько шагов. Луч его фонаря медленно пополз вверх по стене. Медленно, с остановками, будто шеф отправил «зайца» на разведку. В нескольких местах «заяц» застревал минут на пять-семь, а где-то проскальзывал не задерживаясь.
- Я б ни за что не полез! – раздался Мишкин голос из-за спины.
Вздрогнув, я ответил Кречетову раздраженным взглядом. Любит же подкрадываться незаметно! Что за мода… так и заикой остаться недолго!
- Хочешь, не хочешь, а выкарабкиваться отсюда как-то надо. Высоту до дыры определил? Метров пятьдесят, не меньше… а то и все шестьдесят… А веревочка у нас какой длины, помнишь? Тридцать пять! Так что, студент, «на лифте» подняться не получится. Будем лезть ножками и ручками. Не век же здесь оставаться…
- А девчонки? Тоже полезут?
- Нет! Тут останутся! – с необъяснимой злостью выдохнул я и отправился навстречу к приближающемуся Лебедеву.
- Ну что, шеф, каков вердикт?
- Все поганенько, ребята… Перед самой дырой отрицательный уклон. По нему при свете-то невозможно забраться, а в темноте и подавно. Будем ждать рассвета. Какой-никакой, но свет будет. Кстати…
Володя развязал рюкзак, вытащил все содержимое, затем протянул мне нечто.
Я разинул от удивления рот.
- Палатка? Ты с собой в пещеры таскаешь палатку?!
Шеф усмехнулся.
- У каждого свой талисман, Дим. Это отцовская. Она мне как друг, я ее, родимую, всегда беру. Хоть и стирана на сто рядов, а все кажется запах отцовского табака в ней стоит. Короче, разбивайте! Она хоть и трехместная, для пятерых тесновата, зато теплее будет. Давайте, давайте! У меня еще горячего чая в термосе на каждого по глотку. Перед сном в самый раз.
Палатку-то мы разбили, и чай попили, а вот перед укладыванием возникла проблемка. Теоретически уложить пять человек, судя по площади палатки, - вещь вполне реальная, тем более, что сестренки и Мишка полнотой явно не отличаются, а вот на практике… Признаюсь честно, что сплю, мягко говоря, неспокойно. Меня спящего хоть на ринг по боям без правил выкидывай – призовое место обеспечено. В чем я ребятам честно и признался. Решили расположиться так: Мишку в центр, по бокам студента ложатся сестренки (вот малина-а-а!), а мы с шефом оказываемся крайними. Таким образом у меня оказалось два соседа – с одной стороны палаточный брезент, с другой – Катя (я не знаю, почему шеф лег возле Ленки). Повернувшись лицом к брезенту, я долго еще не мог заставить себя уснуть. В голову лезут всякие мысли. Перед тем как лечь, мы с Лебедевым имели странный разговор.
Володя обеспокоен показаниями прибора. Он говорит, что «врать» его агрегатик может только в одном случае – в аномальной геофизической зоне. Ко всему прочему я ему еще рассказал про случай на «полянке». Лебедев сильно заинтересовался негостеприимной тенью. Мужику под сорок, а все мистикой увлекается. Он мне такие жуткие гипотезы нашептал – в кошмарном сне не приснится.
«… - Зря ты так спокойно относишься ко всему происходящему, Дима. Пещеры, они сами по себе уже мистические образования. Замкнутое пространство и рельеф подземелий меняет структуру пространства-времени. Недаром основное количество «мест Силы» находится именно в пещерах. Если человек попадает в унисон с магией пещеры, с ним приключаются необъяснимые вещи. И эти вещи не всегда приятны. Похоже, что Водораздельная Пещера выбрала нашу группу. Мы ей для чего-то нужны. И просто так она нас не отпустит. Мы – избранные, те, кто попал в унисон.
- Ха, какая честь!
- Напрасно смеешься. Давай прикинем факты. Вход в новую систему пещеры открылся именно тебе – это раз. Но один ты в новый лаз не полез, позвал нас, но как только мы оказываемся в новой системе, выход напрочь закрывается – два! Как только выход закрылся, вдруг начинает барахлить мой приборчик – три. И, на конец, это ваше привидение. Даже эта дырка в своде – как игра «ну-ка, отними!». Вот она есть, добраться до нее можно без особого труда, но перед самым отверстием отрицательный уклон. Со всех сторон! Малейшая ошибка – смерть. Пещера играется с нами! А ты говоришь…
- Володь! Ты перечислил набор случайностей, ни в чем такого мистического я не вижу. Все можно объяснить с научной точки зрения. С каждым может случится…
- Э-эх, молодежь! Запомни: случилось один раз - это случай. Случилось два раза – «счастливое стечение обстоятельств». Но когда с тобой нечто происходит три и более раза – это система! Система!!! …»
Я зевнул, зевнул еще раз, на третьем зевке провалился в сон, как в пропасть.
А проснулся от ощущения пустоты. В палатке уже никого не было. Я открыл глаза, замер, в сердце что-то екнуло – в упор на меня уставилось огромное желтое око с квадратным зрачком. Зажмурился с силой, распахнул веки – очертания ока прояснились, явив перед моим лицом на сложенной «под подушку» куртке картофельный чипс, в центре которого водрузили прямоугольничек шоколада. Ф-фу-у… нельзя ж людей так пугать… Оторвал голову от «подушки». Сквозь приоткрытый полог палатки проникал свет. За секунду в голове пронеслись все вчерашние события, и все встало как бы на свои места.
«Завтрак» принимать не стал – аккуратно завернул в полиэтилен, да и сунул в карман, мало ли. Вышел. Ребята толпились в метрах десяти от палатки, дружно задрав голову. В душе у меня покоробило – почему Володя меня не разбудил? Почему начал без меня? Но, в очередной раз напомнив себе о величине «жирафа», присоединился к ребятам.
Свет в пещеру проникал через отверстие в своде, сквозь неровные края дыры проглядывал темно-синий лоскут неба. Не слишком светло, но для тех, кто в пещере уже вторые сутки, и это большой подарок.
Володя забрался уже почти до самого отверстия, расположился на каком-то выступе, раскручивая веревкой, на конце которой привязана саперка.
- Попытка «номер пятнадцать» - прокомментировал Мишка, оглянувшись на меня.
В этот момент конец веревки рванул из рук Володи в зево отверстия, лезвие саперки мелькнуло розовым отблеском и исчезло. Шеф с великой осторожностью, будто выуживал огромную рыбину, потянул за туристический канат. Из дыры посыпался мелкий щебень и пара-другая камушков покрупнее. Затем, слабо звякнув, показалась и саперка.
Лебедев привычными движениями смотал веревку, глянул на нас, увидел меня среди ребят, крикнул:
- Волков! Проснулся? Чего стоим, разинув рты? Цирк? Палатку собираем! Я, кажется, зацеп нащупал. Так что готовьтесь.
- Как скажете, шеф! – Я обернулся к Мишке и девчонкам. – Чего рты разинули? Цирк, что ли? Ну-ка, быстро делом занялись! Синицыны укладывают вещи. Мы с Кречетовым палатку собираем. Живо!
- Еще один начальник нашелся… - закончить полемику Мишки не дал мой легкий подзатыльник.
- Уж кто-кто, а твой язык, Кречетов, может свернуться в кольцо спящей змеи. И не разворачиваться, пока не искупишь вину. Кто мешок с провизией профукал? Я? Так что, друг, твоя корова – самая молчаливая в стаде! Это понятно?
- Понятно, понятно…
За делом мы на некоторое время забыли о Лебедеве. Напомнил о нем вскрик Катьки. Мы, все как один, тут же задрали головы. На посветлевшем фоне небесного лоскута болтались ноги шефа.
- Ё-моё… - только и смог выдохнуть я.
Лебедев отчаянно пытался зацепиться ногами за край дыры, но это ему никак не удавалось. Выдержит ли веревка? Надежен ли зацеп? А что, если… От дурного предчувствия у меня непохорошело внутри.
- Оставайтесь все здесь! И чтоб – тихо! – рыкнул я на ребят, а сам поспешил к гребню, который еще вчера облюбовал Лебедев.
Не, какой все-таки Володька молодец! Путь проложил так, что и пятилетний ребенок поднимется. Вот скоба «под ступеньку», над ней болтается метровый кусок веревки. Подъем – выступ. Дальше – более-менее доступный камень, опять «ступенька», выступ. Кусок веревки. Выступ. Скоба. Еще скоба. Веревка. Я и опомниться не успел, как оказался на том самом выступе, с которого Лебедев и метал веревку в дыру.
Володька висел не шевелясь - наверное, переводил дух. Как ему могу помочь? Дыра достаточно большая – метров семь в диаметре. А Лебедев каким-то образом очутился на противоположном крае. Так что в физическом плане я помочь не смогу, даже при всем своем желании. Кромка отверстия толщиной метра в три, за что зацепилась саперка – приходится только гадать, не увидишь. Черт! Долго Лебедев так не провисит.
Пока я в уме перебирал вариант, Володя опять начал попытки выкарабкаться из дыры. Слегка раскачался, зацепился ногой за небольшой выступ, потянулся рукой к выступающему камню. Я вмиг просек намерение друга – он решил сделать бросок телом на камень и попытаться выбраться без веревки. Но…
- Володька, стой! Это «живчик»! Не выдержит…
Лебедев замер. Я, хоть и не отношусь к верхолазам, но попытался быстро и адекватно оценить ситуацию. Справа от Володи камень, на расстоянии в полтора метра. Оценить его Лебедев со свой позиции не мог – камень находится в стороне и немного сзади, причем несколько выше. Вот если Лебедеву получится подняться хотя бы еще чуть-чуть, то с этим камнем трюк может и получится. Но Володя добрался до места, где веревка тесно прижалась к каменной границе, так что руками не ухватиться. Как это сделать? Но мой шеф – верхолаз. Я предложу, а он решит…
- Володя! Поднимись еще на метра полтора хотя бы. Справа от тебя есть приличный камушек. Только осторожней!
- Кого учишь, салага? – Зло прошипел Лебедев. Дышит тяжело, прерывисто, с захлебывающимся придыханием с грудным отзвуком, похожим на всхлип. Видно, что сил у Володьки уже осталось немного. Натянутый канат от напряжения вибрирует в руках. Дрожь – признак неутешительный, мрачный. Решится ли?
Гляжу – всхлип притих, Лебедев развернулся в сторону указанного камня – приценивается. Слегка подтянулся, уперся ногами в стену, перехватил руки вверх по освобожденной от стены веревке, потянулся еще раз. Сделал вертикальный шаг, и…
Нога сорвалась. Лебедев относился к тем «столбистам», которые в качестве альпинистской обуви предпочитают обыкновенные дешевенькие кеды. В чем-то они, наверное, и имеют преимущество, но сейчас… Перед моими глазами до сих пор стоит сорванная подошва, из которой торчит кусок подметки с расплывающимся алым пятном…
Канат натянулся струной, вмял Володины руки в стену. Только бы не пальцы! только бы не пальцы! без пальцев…
Лебедев на секунду замер, сделал глубокий вдох и повторил попытку. Перехват. Шаг. Перехват. Шаг. Потянулся… Прыжок!
В этот миг я закрыл глаза, сердце долбило в грудную клетку, дыхание вдруг остановилось. Я забыл как делать вдох и выдох! Слышу крики ребят, как что-то тяжелое срывается вниз. Грохот. Металлический звук упавшей саперки.
Медленно открываю глаза. Тошнит. С вскриком нахлебавшегося воды хватаю воздух. Поднимаю взгляд. Камня нет! Того самого, что указал Лебедеву. Посмотреть вниз страшно. Не хочу видеть. Не хочу! Вновь закрываю глаза…
- Волков! твою мать… Спишь, что ли?
Я задрал голову. В глаза слепит заглянувшее в оконце подземного мира солнце. Ничего не различаю. Но голос Володькин!
- Володь, живой, что ли?
- Не дождетесь! Слышь, Волков, ты это самое… организуй подъем ребят и вещей. Мне отсюда проследить несподручно. На этом выступе соберетесь когда, закинешь мне веревку – я вас вытащу. Сделаешь?
Когда я спустился, ребята были готовы, да и все вещи собраны. По проложенной Лебедевым «тропе» поднялись до заветного выступа без особого труда. Веревку я плотно намотал на лопату – кидать удобнее.
Сверху насмешливый голос Лебедева прокомментировал:
- Только не промахнись, Волков! А то вниз за веревкой сам полезешь – меня уже не заманишь отсюда.
- Не боИсь, шеф! Все будет в лучшем виде!
Как словом, так и делом. Уже через несколько минут к нам свисал спасительный канат на поверхность.
- Так! Первыми лезут девчонки! Катя! Лена! Только крепче держитесь, я сам вас вытащу! Все понятно? Ну? Первый пошел!
Ленка сунула конец веревки Кате.
- Давай, ты первая!
Катя благодарно улыбнулась сестренке, Лена в ответ чмокнула Катю в щечку.
- Давай, все будет хорошо!
Я подвязал Катю за пояс, убедившись в надежности крепления, крикнул:
- Трогай!
Вслед за Катей и Леной наверх поднялся Кречетов. Я остался один в пещере с грудой вещмешков. Ощущенице, надо сказать… Сразу начал вспоминать, много ли я друзьям доставил неприятностей? А вдруг они, посовещавшись… Нет, ничего я такого не думаю, просто мысль нехорошая…
Ну, вот, багаж ушел. Я подвязываюсь. И, уже вися над подземельем на натянувшейся веревке, оглядываю пещеру прощальным взглядом. Прощай…
Пыхтение друзей, свет, воздух… Я на поверхности! Только вот…
Сбросив с себя веревку, оглянулся и от удивления присвистнул.
- Ребята, это мы где?