ПАМЯТИ ДРУГА посвящается.
БАСТЕР
Однажды, дождливым осенним вечером, прогуливаясь по сайту Одноклассники, я увидел на страничке Оксаны Ходос, подруги моей дочери, фотографию Оксаны в обнимку с собакой породы боксёр. Гордо поставленная голова, ровная посадка и, главное – белый галстук на груди, похожий на фантом человека, раскинувшего руки для объятий - живо напомнили мне нашего любимца, погибшего спасая маленького безродного пёсика по кличке Пушок …
Отправляю ей сообщение: « Оксана, не рви душу. Твой пёс очень похож на нашего любимца».
Получаю ответ: «Дядя Боря, вы не поверите, это и есть ваш Бастер … Мы фотографировались на вашей даче».
В трудные девяностые годы, когда началась ломка всех устоев, мне приходилось, чтоб выжить и прокормить семью, браться за любую работу, и я нанялся в строительную фирму, которой руководил муж приятельницы моей жены.
Работа была не особенно обременительная. Начался бум реконструкции жилых домов, построенных в 30-х -- 50-х годах. Вместо старых кровель, новоявленные нувориши надстраивали пентхаузы.
Проекты на эти реконструкции заказывались в различных проектных мастерских, которые, в связи с возникшей необходимостью, тоже плодились как грибы после дождя.
Однако все эти проекты, выданные «на гора» в спешном порядке, изобиловали массой погрешностей и нарушений СНИПов, каковые и приходилось устранять и исправлять уже в процессе строительства.
Вот для такой работы - находить и исправлять ошибки в проектах - пока не найду другую, получше, меня и пригласил Виталий Петрович, владелец фирмы.
В один из жарких весенних дней, мы подъехали к многоэтажному дому на Чоколовке (массив Киева). Виталий сказал, что в доме живёт его родственник, и что он в запое. А в доме остался пёс породы «боксёр», который быстрее лопнет, чем сходит по нужде в квартире, и его нужно выгулять. Я остался возле авто, а Виталий ушел за собакой.
Через несколько минут он вывел из парадного пса, который еле передвигался. Увидев ближайшее дерево, пёс рванул поводок и тотчас пристроился под дерево. Я уже устал ждать, а пёс всё стоял под деревом, однако на его роже явно проступало удовлетворение. Наконец процедура благополучно завершена, пёс отошел от дерева и стоял, подрагивая тощими боками.
Что-то в его глазах было такое, что я не думая о последствиях, протянул руку и погладил его по голове. Он оскалил клыки и нервно зарычал, но вдруг закрыл глаза и из них выкатились слезинки…
- Виталий Петрович - спрашиваю, - его что, не кормят?
- Кормят, что после попойки останется, то и ему. В основном - шелуха от тарани, да кости. Говорю же тебе – алкаши…-
Виталий с жалостью смотрит на собаку. А пёс доверчиво прижался к моей ноге и только вздрагивал всем телом. Да это можно было понять. На желтой шерсти боков свежие проплешины, следы сигаретных подпалин.
Я присел возле пса и жалея его, провёл рукой по шерсти, а через секунду уже жалел себя. Моя рука оказалась в его пасти, а злобное ворчание говорило, что он не шутит. Первая мысль - ударить. Стоп. Агрессии у него нет, это только защитная реакция.
-Фу!!! Отдай руку! - Пёс смотрит мне в глаза и открывает пасть. Ровные, чуть желтоватые клыки. Некоторые повреждены, видно били чем –то тяжёлым. Руку отпустил, но ворчать не перестал…
- Ну что? Подружились? - Виталий был бледен, своего лица я не видел. Думаю, было не лучше.
- Виталий Петрович, отдай его мне, завезу на дачу. Ну, хоть кормить буду, да и скучно мне там одному…
- Не вопрос! Они сами будут только рады, да и мне меньше проблем. А им выпивон выставим, и вся недолга…
На том и порешили. Пёс, по команде Виталия, запрыгнул в автомобиль и прилёг на заднем сидении.
- Бастер, ты что себе позволяешь, это места для людей…-
Удивительно, но он молча сполз в промежуток между сидениями. Позволил погладить по голове, только прикрыл глаза. Вроде ожидая подвоха…
Через полчаса мы уже были на так называемой даче...
Когда-то, в уже далёкие шестидесятые годы, здесь, на заливных лугах в пойме реки Днепр работникам множества предприятий города были выделены участки для ведения огородничества и садоводства. Они так и были объединены в кооперативы по принадлежности к предприятиям: «Метростроевец. Строитель. И др.»
Много лет расчищались кустарники, завозился грунт, высаживались яблони, груши, вишни, сливы, на грядках выращивались нехитрые овощи. Строить разрешалось только временные помещения из дерева, почти шалаши.
Вот и вырастали на участках кривые домишки из подручных материалов. Но и тому были рады. Все друг друга знали, заборов между участками не было – столбик, да натянутая проволока, вот и вся межа…
Со временем эти болотистые места превратились в цветущий сад. На лугах, в небольших озерцах, ловилась рыба, здесь же, побродив по травке и кустарниках, можно было запросто набрать корзинку шампиньонов и подберёзовиков.
Добираться, правда, было непросто, но до причала «Осокорки» ходил речной трамвайчик. А со строительством Южного мостового перехода и введением в строй линии метро – жизнь вообще круто изменилась.
Но менялась ситуация и в стране. Началось резкое разделение общества на бедных и богатых, что отразилось и на жизни дачников…
Прежнее поколение – те, кто получал и осваивал эти участки, кто прикипел к ним душой - постепенно уходили в мир иной, а новому ковыряться в земле не хотелось. Участки стали продаваться, а так как в стране появились люди с большими деньгами, то вместо маленьких хибарок стали вырастать новые, красивые и современные дома, и хоть территория, как и раньше, считалась кооперативной, но духом дружбы, добрососедства и взаимопомощи - уже и не пахло…
Вот на один из таких старых участков, принадлежащий моей супруге, мы и привезли Бастера, такую странную кличку ему дали прежние владельцы. На всякий случай, я взял его на поводок. Но из машины он вышел охотно, и начал обнюхивать территорию. Убедившись, что он здесь единоличный хозяин, пёс растянулся на коврике возле входа в полуподвальное помещение и удовлетворенно замер.
Пока разгорался костёр, пока мы с Виталием приготовили нехитрый « холостяцкий» ужин, я узнал всю историю собаки, и мне его стало жаль ещё больше.
Взяли его из питомника, после выбраковки. По каким-то критериям специалисты решили, что он портит породу, поэтому его очень недорого приобрели те родственники Виталия Петровича, о которых говорилось выше.
Обучением и дрессировкой его никто не занимался, он жил в доме просто как игрушка - для забавы. Он ненавидел спиртное до последнего дня жизни. Если ему показывали стакан с пивом, а тем более с водкой – он убегал прочь, оскаливая зубы, вроде как бормотал проклятия. Очевидно, его бывшие хозяева забавлялись, заливая ему в рот спиртное, а потом потешались при виде беспомощного пса.
Вот так он и остался жить на даче. Мне тоже пришлось перебраться к нему, поскольку оставлять его одного не позволяла совесть. Пёс доверился мне всей душой. И мне хотелось ответить ему тем – же. Тем более, что было много работы по ремонту старого садового домика, а я, работая на реконструкциях, имел возможность с разрешения Виталия забирать остатки неиспользованных стройматериалов, и после работы привозить всё это на дачу…
На выходные здесь собиралась вся семья, приезжали друзья, и с их помощью удалось до зимы старый домик поднять выше и обложить в половину кирпича. На второй этаж вела узенькая деревянная лесенка.
Но Бастер облюбовал себе именно второй этаж и спал там на старой диванной подушке. Удивительно, как этот пёс поднимался и спускался по крутой лестнице много раз на день, но ни за какие коврыжки не соглашался спать внизу, пока я не переоборудовал под спальню кладовку на первом этаже, и не устроил там камин.
Только после этого «они соизволили» и себе оставаться внизу. Впоследствии оказалось, что пёс был умнее хозяина, потому что зимовать на втором этаже мы бы не смогли, а внизу после переоборудования было уютно и тепло.
Зимой работы было намного меньше, так что я почти всё время проводил на даче: что-то пилил, строгал, выковал новые ворота, монтировал забор. Или ходил на подлёдный лов к ближайшим водоёмам, так что любимой пищи Бастера, рыбы, у нас было вдоволь.
Он совсем освоился, чувствовал себя хозяином, и уже к весне, когда на дачу чаще стали заглядывать дети и внуки, я мог не переживать, когда детвора уходила с ним на озеро купаться. Он первым бросался в воду, резвился как ребёнок, а потом сидел на берегу и следил за внуками.
Прошло лето. У Виталия Петровича работала бригада приезжих строителей, и он попросил, чтоб они несколько недель пожили у меня, пока сдастся объект. Услужливый и дружелюбный пёс им очень понравился, и они подружились . Когда ребята, уже поздней осенью, окончив работу, уезжали, Бастер увязался провожать их до ближайшей станции метро.
Обратно он не вернулся. Мы обыскали весь массив, развесили объявления. Никаких следов.
Так прошло несколько месяцев. Одним зимним утром, ещё было совсем темно, я выбрался в город. Чтоб не быть привязанным к авто, решил пройтись до метро пешком. Ближайший путь проходил через дачный массив по узенькой тропинке вдоль каскада озёр.
Хозяева близлежащих участков, чтоб было ближе выходить к водоёму - устраивали в заборах калитки. Примерно через полкилометра мне навстречу из такой распахнутой калитки выбежала овчарка, с ошейником, но без поводка и хозяина. Главное в такой ситуации - не суетиться. Остановиться и ждать дальнейших действий пса, а там по обстоятельствам.
Овчарка рычала, но не нападала, только глаза злобно сверкали. Хозяев видно не было, и честно сказать, я не зная как поступить в такой ситуации, только кричал:
-Фу…Фу…-
В этот момент из-за калитки выбежал ещё один зверь, в темноте его было плохо видно, да и, признаться, рассматривать было некогда. Но крупное тело ударило овчарку и она с визгом убежала обратно в калитку. На мои плечи легли две мощные лапы, а шершавый язык коснулся лица.
-Бастер?!-
Пёс подпрыгивал, извивался всем телом, издавал какие-то невнятные звуки, потом упал мне под ноги и заскулил…
Это действительно оказался он.
Через несколько минут из калитки выбежал мужчина и закричал:
- Не трогай собаку, порвёт!-
- Кто, Бастер? Меня? - я тоже от радости не знал что делать, только трепал собаку по загривку…
- Не тронь моего пса, плохо будет! –
-Но это мой пёс,- отвечаю. – Ты же даже ошейник ему не сменил…
- А и правда!! - заговорили подошедшие люди. – Он узнал хозяина, это сразу видно…-
Как оказалось впоследствии, Бастер, проводив заробитчан до метро, возвращался по той же дороге обратно и у одного из домов учуял запах самки. Обычное собачье любопытство сыграло с ним злую шутку. Он забежал во двор и начал обнюхиваться с невестой. А в это время хозяин захлопнул калитку. Так он и остался во дворе.
Сегодня, по оплошности хозяина, был его первый выход за пределы территории, и надо же, чтобы в этот момент там оказался и я. Иначе, чем заботой провидения, это не назвать.
Для отопления дачи я смастерил печку, и теперь, даже в холодные зимние дни, внутри дома было тепло и уютно. Но для поддержания такого уюта приходилось всё лето заготавливать много дров, примерно до восьми кубов, да и зимой понемножку добавлять, поэтому под навесом в постоянной готовности всегда ждала циркулярная пила.
Вот и в то злополучное воскресенье я, бросив возле поленницы несколько старых досок, как–то неудачно нагнулся и случайно включил пилу. Она, пронзительно завизжав, почти отделила большой палец моей левой руки. Брызнула кровь. Завернув руку полой рубашки, я обошел ближайшие дачи. Никого из соседей не оказалось, а сам я вести машину не мог. Это сегодня почти у каждого в кармане мобильник, а то и не один, а тогда и в квартирах поставить телефон было большой проблемой.
Кое – как перебинтовав руку, уже собирался отправиться в город пешком. Но Бастер стоял на пути, подёргивая своим обрубком хвоста. Его глаза были устремлены на мою повязку, с которой сочилась кровь.
- Ты что, кровушки моей хочешь? - мне даже интересно стало, что он станет делать.
Сняв повязку, дал ему руку, из рваной раны на которой текла кровь. Он начал слизывать потёки, и к моему удивлению, кровь текла всё слабее и слабее.
- Да ты, брат, и впрямь доктор…- Моему удивлению не было края. В травмопункт я так и не ходил, рана зажила буквально за несколько дней, остался только тоненький шрам. В дальнейшем, он много раз избавлял меня от различных царапин и даже нарывов…
К следующей зиме мне привезли из деревни маленького пёсика по кличке Пушок. Он полностью оправдывал свою кличку, катался, как пушистый шарик на четырёх коротеньких лапках, и только хвостик бубликом да лай, говорили, что он тоже из собачьей породы.
Они подружились с Бастером с первой минуты знакомства ещё в деревне на Черниговщине, куда мы часто ездили помогать родственникам на огороде. Теперь их встреча была если не радостной, то вполне дружелюбной.
Они вместе носились по участку, вместе сопровождали мою, почти девяностолетнюю маму, в её прогулках. Она уходила из дому и гуляла по массиву, не запоминая дороги, а потом собаки вели её обратно домой, или приводили кого–то из нас на помощь, чтоб забрать.
Прошла зима, весна, лето, ещё год, потом ещё... Жизнь текла размеренно, что-то менялось. Я уже на работу не ходил, оформил пенсию, да и собаки не молодели…
Как всегда, и на эти выходные дни у нас было полно гостей. Дети, приезжая на дачу, оставались ночевать в автомобиле, внуки и гости распределялись по комнатам, в соответствии с возрастом. Так было и на этот раз. Допоздна сидели у костра, потом потихонечку разбрелись кто куда. Стало тихо… Но после полуночи, вдруг заволновался Пушок. Он метался по участку, то подбегал к двери дома, то бежал к воротам, вроде приглашая за собой… Дочь, разбуженная шумом, подняла и меня.
-Па… Что-то Пушок волнуется, вроде как на улицу приглашает.
Вставать не хочется, третий час, самый сладкий сон. Но заволновался и Бастер.
Значит нужно посмотреть… Выхожу к воротам. Темень кромешная, но собаки гавкают на участок соседей. Подхожу ближе – вроде всё спокойно, однако собаки рвутся именно сюда. А в окнах мелькает свет. Кто-то чужой бродит по дому, поскольку хозяева, появляясь на даче, всегда заходят поздороваться.
Беру Бастера на поводок, а девочки тихонько открывают калитку.
Дверь взломана. Внутри хозяйничает здоровенный детина с монтировкой в руках. Он сначала опешил, но потом, подняв монтировку двинулся на нас. Думаю, нам бы пришлось невесело, но Бастер одним прыжком оказался впереди, и монтировка зазвенела по полу.
Как оказалось позже, ночной гость только-только вышел из мест заключения, (это стало понятно из справки ИТК), и просто не имея другого места для ночлега, выбрал дачу в тихом районе в надежде подкормиться хозяйскими запасами и несколько дней отдохнуть.
Но он панически боялся собак, и только один вид раздувающихся щёк боксёра привёл его в шоковое состояние…
Дачи наши со всех сторон были окружены водой, и для всяческих хозяйственных нужд воду брали из неглубоких скважин, пробуренных вручную, или прямо из небольших водоёмов, находящихся прямо между участками, как кому повезло при распределении. Но для питья эта вода не годилась, уже через несколько часов она покрывалась маслянистой плёнкой, а на дно выпадал красный осадок. Поэтому питьевую воду носили или возили с общественных колонок.
Мы тоже, практически каждый день, ходили или ездили к такой колонке через две улицы. Иногда эту работу выполняли внуки, но в последнее время возле самой близкой колонки на участке появился ротвейлер, и этот злобный пёс, изредка, по недосмотру хозяев, вырывался на волю. Приходилось ходить с бачками взрослым.
Вот и в этот раз я, погрузив на тележку несколько бачков, отправился в путь. Как обычно, рядом бежало и сопровождение: Пушок с Бастером…
Я уже начинал наполнять последний бачек, и вдруг услышал пронзительный визг Пушка. Когда я выбежал из загородки наружу, Пушок уже висел за ногу из пасти ротвейлера, а тот остервенело мотал головой. Стало ясно, что Пушок, увидев направляющегося ко мне в загородку пса, ни секунды не размышляя бросился на него. Но тот - то был бойцовской породы… Ни палки, ничего под руками, кроме пустого бачка для воды, не было. Ну что собаке удар пустым бачком?
А Бастер почему-то застрял в начале улицы, и теперь нёсся огромными прыжками в нашу сторону. Но он всё- таки примчался вовремя.
Оба пса сшиблись посредине дороги, челюсти боксёра сомкнулись на загривке ротвейлера, и тот отпустил лапу Пушка. На шум выбежал хозяин ротвейлера, а я придержал боксёра. Так и развели их, хоть и с большим трудом. Никто не хотел уступать. Хозяин ротвейлера делал вид, что сердится , а сам потихонечку, украдкой, совал псу угощение.
Пушка пришлось везти обратно на тележке, нога была перекушена. Со временем она срослась, однако хромота осталась. Да вот только ротвейлер не успокоился. Поздно осенью он появился уже на нашем участке и снова поймал Пушка, на этот раз прямо посредине туловища. Бедняга отчаянно визжал, но вырваться не мог.
Я увидев, что происходит из окна второго этажа, побежал вниз по лестнице. Но Бастер оказался проворнее. Он в несколько прыжков уже был возле драчунов, и вцепился ротвейлеру в бок. Тот отпустил Пушка, и попытался цапнуть Бастера. Но скорость, напор и неожиданность, были на стороне боксёра, и через несколько минут ротвейлер покидал поле боя с рваной раной на боку. Больше его никто не видел. Но воду мы стали возить с другой колонки.
Однажды, осенним днём, когда землю уже начал припорашивать легкий снежок, но небольшой морозец был только ночью, внуки собрались сходить к большому озеру, посмотреть, стал ли лёд. Мы тоже решили немного развеяться, и сходить с ними.
Весёлая компания, со смехом и шутками, двигалась среди притихших дач. Поближе к зиме народу на дачах оставалось меньше и меньше, поэтому поводков собакам не цепляли, и они весело прыгали вокруг. Пушок то убегал прочь, обнюхивая заборы, то опять появлялся невесть откуда.
Озеро, очень глубокое и длиной в несколько километров, образовалось на месте старого песчаного карьера, да и до сих пор земснаряды на нём периодически появлялись. Берег был высокий и обрывистый. Глубина начиналась практически возле берега, поэтому детей одних на это озеро не пускали.
- Красиво то как! - Восторженные дети сбежали с обрыва, и стояли на берегу. Дальше, по воде, метров пять тянулась полоска молодого льда, чуть припорошенного снегом и переходящего в хрупкую кромочку…
Ветра не было, падал лёгкий, пушистый снег, и тихо ложился на землю, на лёд, на воду…
Это было то время года, когда ещё не наступила зима, но уже и не осень…
И вот, из-за заборов выкатывается Пушок, и с весёлым лаем спускается с обрыва. Сразу остановиться он не смог и по инерции побежал, скользя лапами, по тонкому льду.
Сначала всё было нормально, но потом молодой лёд не выдержал даже Пушка, и тот с визгом провалился. Через секунду он вынырнул и отчаянно молотя лапами попробовал плыть, но самостоятельно выбраться не мог и только громко пищал.
Все на берегу словно застыли, потом поднялся крик:
- Доску… - Верёвку…- Ну хоть что - нибудь…
Откуда это «что-нибудь» могло взяться на берегу, никто не знал, и чем помочь - тоже…
Глубина в том месте более трёх метров, просто не подойти, а плыть в ледяном крошеве – тоже никто не решался. Пушок отчаянно барахтался, но силы его покидали…
В этот момент, с почти отвесного берега, в ледяное месиво плюхнулось рыжее тело, и снова затрещал лёд. Рядом с Пушком уже плыл Бастер…
Опешившие люди только и могли кричать с берега, давая советы, вроде собака их понимает .
Бастер, расталкивая льдинки, подплыл к Пушку, ухватил его зубами за загривок и начал разворачиваться к берегу. Но Пушок отчаянно молотил лапами и вырывался. Снова и снова Бастер толкал его к берегу и пытался ухватить зубами. Увы. Переохлаждение и почтенный возраст - сыграли свою злую шутку…
Проплыв не более метра, они оба скрылись под водой. Прошло несколько долгих секунд… Разошлись круги, и над водой опять показалась голова Бастера с Пушком в зубах, ещё несколько судорожных движений и снова скрылась. На этот раз - навсегда…
Так трагически, но всё же мне почему-то думается - как настоящий ГЕРОЙ - завершил свою земную жизнь пусть и безродный, но умный, добрый и верный пёс по кличке БАСТЕР…