День 06. 09. 65

Гордеев Роберт Алексеевич
               http://www.proza.ru/2012/11/08/1080

        С момента, как проснулись, наблюдали игру Лушки и Стешки. Очень удобное имя Стешка: если «он», значит, Степан, если «она» - Степанида. Кажется, - «она».

        (Стешка… Жена Мила не любила и не любит кошек, но Стешка завоевала её сердце. Жила у нас всего полтора года, но осталась в памяти надолго! Я давно хочу, как дополнение к «Чёрной», написать рассказ об этой голубой кошке. Как играла она с удавчиками, которых сосед по коммуналке Марк высидел из яиц, присланных ему из Аргентины таким же, как он, любителем-аквариумистом, как фотокорреспонденты газеты «Смена» делали фотографии кошко-удавных игр и какой была она морально распущенной и сексуальной, так что получила от жильцов нашего большого дома прозвище «шлюха». И как нелепо погибла у тех, кому отдали её после рождения нашего старшего сына…)

        Спала Стешка у нас в ногах. Утром проснулись от громкого писка, оказывается Уродина, поворачиваясь, придавила котёнка.
        Фурункул на щеке у Милки тревожит. Снова зашли в тётиНинину поликоинику. Тот ленивый недоросток-хирург, узнавши, что мы её родственники, стал разговорчив и сделал всё, что нужно, правда, крайне небрежно. Сказал, это карбункул, и нужна операция. Предвкушая получение денег, приехали на Центральный телеграф. Ничего. Что делать? С трудом договорились – аж с самим начальником телеграфа! – об оплате звонка из Ленинграда, вызвали тётю Олю. Номер не отвечает. Осталось 25-ть копеек. Через час добрались-таки до Олёны. Вышлет. Маминых денег на телеграфе нет. Может, ошиблась и послала на Главпочтамт?
        По дороге на почтамт зашли в «Детский мир». Вот уж, действительно, «Мир»! Всё-всё и для всех! Рассмотрели, есть ли что для Зёрныша, но Уродина не хочет ничего покупать заранее.
        В булочной возле почтамта взяли по булочке и по стакану чая. Осталась ОДНА копейка. На разживу! И пошли по Москве.
        На Страстном присели отдохнуть около трёх бабок, у одной из них внук – месяцев 10-ть ему, выглядит года на 1,5-ра, а то и больше. Андрей. Упитанный, плотный, чистый мальчишка. Ходить только учится, координация движений совсем примитивная, не говорит, но, видать, всё понимает. Бабка души в нём не чает, а он в беспрерывном движении! Всё ему интересно брать в руки, бросать – любое! Ключи, сорванный цветок сначала рассматриваются, потом «этим» машется направо и налево, «это» кидается на землю, топчется, попытка поднять. Бабка поднимает, и «это» мгновенно тянется ко рту. Бабка уже знает и перехватывать еле успевает.
        Интересная мысль. Насколько многогранна, сложна и неохватна человеческая мысль! Этой вот бабке сейчас дела нет ни до чего, ни до кого: только внук! Она ни на секунду не вспомнит л какой-нибудь кассирше на вокзале, а та, работающая в ночь, копостирует билеты и занята только этим. А обе вместе они и не подозревают, что сейчас в тридцати метрах от бабки с Андрюшкой происходят съёмки какого-то фильма с Урбанским, что там лошади запряжены в пролётки, страшные деревенские бабы идут по улице и жрут эскимо, а мимо них в допотопном автомобиле только что проехал элегантный современный юноша. И Урбанскому, и бабам, и этому юноше нужно и интересно только одно: съёмка, и они не могут понять бабку, поймавшую на лету руку Андрюшки, тянущую ко рту истоптанный цветок. А я иду мимо или сижу на скамейке и вижу бабку с внуком и Урбанского. И думаю о невзятых билетах и кассирше, хотя у меня нет денег, но есть масса времени ждать их, думать о них, а заодно и о древних философах, которые видели вокруг себя многообразный мир и размышляли – откуда он, почему и зачем он и кто его создал. И я, не философ, тоже думаю об этом – даже на моём уровне и не так, как они, но тоже. И это понятно, это законно. А Андрюшка через лет тридцать тоже задумается над огромностью, непонятностью, неохватностью мира. Ведь даже если бы смог я думать и чувствовать одновременно за всех-всех, живущих сейчас на земле, всё равно не охватил бы и не понял и часть того, что составляет этот мир и почему. Когда задумываешься об этом, вспоминается всё, что помнишь о взглядах на подобные вопросы других людей, и вдруг получается, что все высеченные в мраморе, отлитые в бронзе люди, их философские взгляды, учения, книги и мысли становятся просто людьми, мучившимися, ошибавшимися…

        (Надо было бы прерваться раньше, не переводить с трудом разбираемые каракули в удобочитаемые мысли, а просто оставить эту красную тетрадку потомкам: уж больно я растекашился мыслию по древу сорок семь лет тому! Бога-атые мысли были у меня тогда, да и изложены больно длинно…
        И по аналогии, что ли, вспомнился старинный и дли-инный-предлинный украинский анекдот - его любила рассказывать Бабуся, когда жили в Касимове. Подзабыл я, правда, украинский язык, да и шрифт у меня под рукой без необходимых украинских букаф, так что пишу на некоем воляпюке:

        Йидут чумакы по стэпу. Сонця печэ, витра немаэ, волы по шляху цоб-цобэ... Один з чумакив тютюн в люльке смолыть, другий йому каже:
        - А шо, Панас, йижели зибрать в одну кучу усё дэрево, шо е на зимли? И дубы за Бугом, и тий явор, и Горпынин тын, и твий чубук? Усе-усе дэрево зибрать та й зробыть з його одну велику-превелику гирлыгу… (Бабуся говорила, что это такая длинная-предлинная палка).
        Первий другому тоже каже:
        - Ну, а потим шо?
        - А вот шо: зибрать в другу кучу усю воду, шо е на земли: и Днипро, и Чорне море, и болота у бульбашей зибрать и туда же, и усю з макитр у Одарки зибрать та й ту шо в корыти у Хиври... Кажу тэбе - усю воду! Зибрать усю тию воду та й зробыть одну велику-превелику воду…
        - Мыкола! Вже годыну вола за хвист тянэшь… Ну, а потим же шо?
        - Який ты швыдкой, Панас – тут думать трэба!... О! Надумав ще трохи. Трэба зибрать в одну кучу усих людэй, шо е на земли: и тэбе, и мене, и кацапов, москалей этих, и турок, и жидив, й Грыцька хромого, й жонку його, и дивок усих… Ни! Жонок тай дивок брать не будемо - тильки чоловикив! Зибрать усх чоловикив у одну кучу та й зробыть з них одного велика-превелика чоловика…
        - Мыкола, хай тоби грець! Ну, а потим-то шо!
        - А потим вот шо: хай тот велыкий чоловик визьмет тию велыку гирлыгу та тий гирлыгой по тий велыкой води та й лясне!!!

        Не знаю как кому, а мне, как вспомню, смешно до сих пор…)

        …Осмотрели мы снаружи кинотеатр «Россия» и пошли к Телеграфу. Подходя к нему я взмолился: «Телеграфушка, Центральненький, сделай так, чтоб нам уже лежало у тебя хотя бы 25-ть рублей!" И в самом деле лежит 60-т маминых!!! Первым делом обедать, ибо есьмы голодны, аки псы! Я наелся, а Милка попросила ещё – понятно не одна ела, а вместе с Зёрнышем.
        Куда дальше? Нужны - билеты, в "панораму", «синтетика» и «Россия»... Именно в таком порядке! С билетами на дневной поезд  решилось быстро. В «панораме» нам повезло, как раз начиналась бесплатная экскурсия. Хотя час это волновало очень мало, но от быстроты устали порядком, а ещё ехать на телеграф, там ещё от тёти Оли должны получить.
        Как быстро всё меняется! Только что денег у нас была всего одна копейка, и время наше нужно было ужать, чтобы сократить ожидание, а сейчас – как бы его ужать, чтобы  уже ненужные деньги не остались на телеграфе, чтоб потом не вытаскивать их полгода? И беспокойство: Стешка заперта в доме с 12-ти, а уже девятый…
        Лушка повякивала во дворе, а Стешку из дома не слышно. Открыли, зажгли свет – сидит на стуле и сразу попробовала играть с Милкой. Дали котам молока, выгнали обеих во двор и завалились.

                http://www.proza.ru/2012/11/08/1489