Второе дыхание
Последние два месяца лета пронеслись семимильными
шагами. Золотая осень и седая зима тоже проскочили
неожиданно быстро. Надя с Гришей встречались каждый
выходной. Он для неё был, как второе дыхание. Пока она
находилась рядом с ним, не могла надышаться, насладиться
свободным полётом своей души, на время забывала, что есть
на белом свете другой, который заставил её сердце окаменеть,
превратиться в бездушную, ледяную сосульку. Тот, который
после их свиданий бегал на ферму к доярочкам «испить парного
молочка».
Гришу в мае призвали в армию, перед отъездом он записал
на кассету песни, которые пел сам под гитару. Два года
девушка постоянно слушала их.
Она после окончания техникума уехала работать по
распределению на север. Однажды Надежда возвращалась с
работы, на проходной её встретил Гриша, возмужавший,
повзрослевший. Он будто добрый ангел кружился вокруг неё
на крылышках любви, постоянно о чём-то радостно ворковал.
Да вот только она отвыкла, что-то непонятное настораживало
и одновременно отталкивало от него. Около двух недель они
были вместе. Юноша прекрасно готовил, поэтому дома каждый
день был, как праздник, её ждали вкусные, ароматные,
романтические ужины. Они бесконечно длинными вечерами
сидели вдвоём в крошечной комнатке общежития. Девушка не
могла дождаться, пока ухажёр уехал домой…
Через месяц подруга пригласила её на день рождения.
Надежда торопилась с работы, необходимо было заскочить в
промтовары, она вчера присмотрела складной зонтик, нужно
было успеть до закрытия магазина купить имениннице подарок.
Но лучше бы провалиться сквозь землю, на проходной
опять стоял Гриша. Она нехотя подошла к нему, взяла за руку
и потащила за собой, на ходу объясняя, куда торопится.
До закрытия магазина оставалось несколько минут.
Кавалер пошёл к кассе, уговаривать немного подождать, а
Надя быстро юркнула к знакомому прилавку, где вчера
облюбовала покупку.
– О, ужас!– громко вскрикнула она, – Зонтика нет!
Девушка бросила негодующий, испепеляющий взгляд на
продавца.
– Извините, здесь был зонт?
– Только что продали, – серьёзно ответила продавщица,
уставившись бесстыжими глазами на спутника Нади, и ехидно
кивнула на прилавок. – Купите другой.
– Нет, другого зонта не надо, нужен был именно этот.
Юноша мило улыбнулся и, быстро раскрыв дорожную сумку,
изъял оттуда содержимое, в руках он держал вчерашний зонт.
– Откуда у тебя этот зонт? – сердито спросила Надежда.
– Не поверишь, купил тебе в подарок, но если ты не
будешь возражать, то мы его подарим твоей подруге.
Девушка махнула рукой, и они поспешили на торжество.
Утро казалось туманным. Надя проснулась рано,
повернулась на бок и неожиданно для себя обнаружила, что они
спали вместе. Быстро вскочила с кровати, накинула на
обнажённое тело халат с длинными рукавами и застегнула на
все пуговицы. Голова после вчерашнего праздника плохо
соображала.
– Ничего себе!– обхватив голову руками, простонала она.
Смутно вспоминая вечеринку, тщетно пыталась
воспроизвести в памяти события последнего дня. Всплывали
только отдельные эпизоды: как поздравляли, как выпивали, как
она готовила речь, чтоб раз и навсегда расстаться с Григорием,
но как они добрались до дома, не могла вспомнить.
Огромный камень обиды встал в горле, Надя кинулась в
ванную комнату к раковине, казалось, что желудок вывернули
наизнанку и не только желудок, но и всю душу. Она
презрительно посмотрела на себя в зеркало:
– Потаскуха, проститутка, распутная девица…
Сбросила халат, хотела забраться в ванну, чтобы смыть
стыд, позор, но взор её упал на зеркало, которое отображало
нагое тело, она отшатнулась, на руках красовались огромные
синяки. Надежда рассвирепела, быстро накинула халат и
бросилась к Грише, стащила одеяло на пол:
– Вставай, мерзавец! Хватит дрыхнуть!
Молодой человек повернулся, Надежда отшагнула назад, у
него на правой щеке, как глубокие борозды, краснели запёкшиеся
царапины, понятно, что они оставлены женскими ногтями:
– Расскажи, что произошло?
Непутёвый жених отвернулся обратно к стене, ему не
хотелось вспоминать вчерашние разборки и вообще не хотелось
разговаривать с ней. Несостоявшаяся невеста присела на
краешек кровати, резкая боль пронзила юное тело, от
неожиданности она вскрикнула. Юноша заботливо повернулся:
– Сама виновата! Что ты мне вчера устроила? Ты что с ума
сошла? Тебе вообще пить нельзя! Я тебя так любил! Берёг! Два
года я жил надеждой, что мы снова встретимся. Что я нежно
обниму тебя, вдохну запах твоих волос, почувствую вкус
любимых губ. Свадьбу сыграем! Но ты же, как айсберг, как
большущая льдина в океане – пресная, холодная, бессердечная.
Тебя ничем не пробить! Зачем, скажи, зачем ты два года
морочила мне голову? Писала письма, а в них только офици-
альный отчёт, где твои чувства? Думал: приеду, разбужу –
проснёшься, оттаешь. Нет! Вчера на обратном пути всю дорогу,
на всю улицу кричала, что меня не любишь, что просто
терпишь, жалеешь. А что меня жалеть? Я не инвалид! Не
любишь, так и скажи, навязываться не буду, переживу,
перестрадаю, успокоюсь. А теперь пожалей себя! – он
осторожно потрогал покалеченную щёку
Надя чуть слышно произнесла:
– Ты лучшая из женщин на планете…
Бывший солдат, как по команде, резко вскочил:
– Так значит, ты всё помнишь, только притворяешься
обиженной козочкой? Да, я воспользовался ситуацией, но ты
была настолько вне себя, что только бормотала, чтобы я
убирался ко всем чертям собачьим.
Немая пауза затягивалась. Надежда целый час сидела
неподвижно, обхватив руками колени, тело терзала какая-то
необъяснимая боль, она стеклянными глазами уставилась в
одну точку на стене и бесконечно повторяла одну фразу:
– Ты лучшая из женщин на планете…
Гриша в это время мирно сопел на кровати, спал ли он или
только делал вид, Надю не волновало. Она вдруг будто
очнулась от горьких раздумий, быстро вскочила на ноги,
развернула парня к себе лицом и сурово, жёстко процедила
сквозь зубы:
– Убирайся отсюда ко всем чертям собачьим. Я не хочу
тебя видеть. Как ты мог воспользоваться ситуацией? Гово-
ришь, что любил? О какой любви может быть речь, если ты
мог так поступить? Да кто ты такой вообще? Ухажёр? Я тебя
ненавижу! Ты слышишь?
Слёзы душили, комок в горле мешал говорить, голос
срывался на шёпот, но она должна была сейчас же разорвать
узел лицемерия и их отношения, должна перестать страдать,
должна начать новую жизнь, но без него.
Она должна постараться найти СВОЁ счастье.