В конце 80-х я, желая подзаработать, поступил в доблестные ряды РБТФа. Это значит Рижская База Тралового Флота. Находилась она, естественно, в городе Рига... В общем, я проходил на судах этой мощной компании около трёх с половиной лет. Будучи сильным физически, я предпочитал работать трюмным, но случалось корячиться и на расфасовке. Самое сложное дело, дОбыча, мною так и не была освоена. Но я об этом не особенно и жалею.
Шли в рыбаки тогда с одной целью - заработать. Если везло с капитаном и районом промысла, можно было за рейс получить 3-4 тысячи рваных. Плюс такие блага как валюта, магазин боннов в Риге, а главное заход в порты иностранных государств "для отдыха". Вернее, для отоварки. Заходили в голландские порты, в Антверпен бельгийский, в канадский Галифакс, в английский Портсмут...
Однажды, а было это в 89-м году, мы по дороге в Вентспилс зашли в Антверпен. На три дня... Первые два дня мы с помпой использовали для отоварки всяким барахлом: шмотками, видаками, двухкассетниками. Все эти Шарпы и Панасоники тогда здорово шли в Союзе. Можно было сдать в комок эту аппаратуру и нехило подзаработать.
А нас выпускали на берег по 3-4 человека. Старшим назначался кто-то из комсостава. В нашей группе, состоящей из меня и одного салаги, которого звали Вася Молдаванин, старшим назначили опытного морского волка боцмана Борю, по кличке Бонифаций. Он ходил в море уже давно и был малым экзотической наружности и стального характера. Представьте себе - за центнер весом детина, с длинными зачёсаными назад рыжими волосами, конопатый... Вдобавок он носил пышные усы подковой, которые соединялись с мощными бакенами. А в ухе ещё серьга золотая. И зуб ко всему ещё золотой... Его мамой была эстонка, поэтому Боня на русского совсем не махал. Также он был заядлым качком. У нас на шлюпочной палубе была сварена из железных поплавков-рыбинсов шаровая штанга на 80 кило весом. Так Боря жал её как пушинку и качал с ней бицЭпс. В-общем, лом он был здоровый.
Так вот, пошаркались мы по городу, кое-что ещё прикупили, сходили в кинчик на эротику, а под вечер решили зайти в шалман пропить оставшуюся валюту. Бонифаций знал один недорогой кабак, где, по его уверению, было весело. Лады, идём туда. Там и вправду клёвый такой антураж в моряцком стиле, якоря нарисованы, бочки, штурвал стоит настоящий. И, главное, удобные ниши-кабинки. Решили заказать пивка для рывка. Музычка какая-то звучит раздолбайская. Мы сидим спокойно, пьём, переговариваемся... До 7 вечера, когда мы должны были отметиться в журнале о прибытии на пароход, ещё часа полтора.
И тут вдруг к нам подходят две молодые довольно профуры. Как сказал бы Миша Галустян, типичные тростипупки. Обе чего-то мурлыкают по-своему и... нагло садятся на колени Ваське и Боне. А я у стенки сижу, ко мне никто не сел. Жаль...
Боне-то один хрен, сидит себе, ухмыляется, тоже мамзелю приобнял. А Васька парень оказался неопытным, нецелованым что ли, покраснел он и совершено окосел от такого дела. "Что делать, Боня?" - спрашивает он у боцмана. "Да ничего, - тот отвечает, - тебе что, плохо что ли? главное, балдей и мило улыбайся." Чуток времени прошло, Вася уже совсем как рак стал красный. а эта шмазь ему в ухо язычком начала пробираться и чего-то там вылизывать принялась... А вы представьте - молодые мужики, я то есть и этот Вася, полгода без бабы в рейсе на сплошной пахоте, а тут тебе язычком в ушко лезут и титями у глаз потрясывают. "Боня! - орёт Васька, - Да сделай же ты что-нибудь, гад! У меня уже домкрат на полную встал, а тут эта зараза ещё специально ёрзает!"
Боня рассмеялся и говорит :"Ладно, сейчас я их отошью..."
Оборачивается он к своей крале и ласково так говорит на ломаном английском: "Ай эм сори, барышня, бэт ви а рашен сэйлорс, поняла, нет!"
И едва он эти волшебные слова произнёс, как красотки у них с колен прыг, рожи скорчили недовольные, чего-то некрасиво выразились по-ихнему, и чао!
Видели бы вы рожу нашего Василия! Я чуть со стула не рухнул. Да и Боня тоже. А поскольку мы были поддавши малость, то не скоро успокоились.
Да, с деньгами у нашего брата-совка было в эпоху развитого и загнивающего социализма не того. Поляки и те богачами на нашем фоне смотрелись.
Уходя на пароход, Бонифаций на это дело малость посетовал и сказал" Когда же эта херомантия закончится! Людями себя ведь не считаем!"
А закончилось всё очень скоро оказывается.
Да только вряд ли это доставило многим из нас большое удовольствие.