В один из выходных дней, когда утреннее солнце уже появилось над селом и, не найдя себе дела в февральских сугробах, снова скрылось в облаках, из-за покосившегося забора донеслось:
– Петро, земельный пай получать будешь? –
– А, зачем? – вопросом же откликнулось от соседского двора.
– Так, может быть, возьмём по наделу, да похозяйствуем в паре? Мы с тобой в поле. А бабы на дворе управляться будут. Ребятишки подсобят. Может быть чего и получится? –
Петро размашисто вгоняет вилы в навозную кучу и насмешливо отвечает:
– Твоими бы губами, соседушка, да мёд пить. А как вся политика назад повернётся, на каких полях тогда мы с тобой окажемся? А можно и на сопки Манчжурии угодить. Смекаешь? – спрашивает сосед.
– Теперь не повернётся, – уверенно рокочет Михаил, укрепляя ослабевшую дверную петлю. И, загоняя последний гвоздь, словно приколачивает – Теперь, окончательно! –
– Откуда знаешь, Премьер поведал? – язвит Петро.
– А ты сам посмотри, – гнёт своё Михаил, – частная собственность во всех местах одолела. –
– Дурь твою башку одолела! – частит Петро, приближаясь к забору. И взрывается:
– А НЭП, забыл? А коллективизацию? Куда потом самых работящих мужиков загнали? Может быть всё и затеяно было, чтобы самых проворных выявить да в самые небывалые места загнать, смекнул? –
– Тебе в каждом углу ведьмы мерещатся – не сдаётся Михаил – Это же когда было? Сейчас другое. – уверенно добавляет он, принимаясь за другую навесину.
Неофициальным перелазом Петро одолевает забор, и привалившись спиной к сараю и закуривая, меняет угол атаки: – Витька Зайцев с Женькой Лузиным, вычленились?
– Ну... – чувствуя подкоп, тянет Михайло.
– А дальше что? – прищуривается, в сигаретной затяжке, Петро.
– Так ведь их бражничать никто не гнал. –
– А ты не забражничаешь? – наседает сосед.
– С чего? – удивляется Михаил.
– А с того самого, с чего и они. – не отступает, попыхивая цигаркой, сосед. И раздумчиво добавляет: – Волюшка-то брат и не такие головы туманила. А там, не успеешь обернуться, и нужда настигнет. Вот и пойдёшь грусть-тоску в вине топить, пока совсем с катушек не съедешь. А потом на чего ты годен будешь? От Женьки-то жена пошто ушла? А ведь как жили!... –
– Да. Жили славно. – Соглашается Михаил. – Только, питьё, не всему оправдание. Если к делу без баловства подойти, то должно получиться. Самому на себя работать, прибытку больше.
– А куда продукт девать будешь? На возврат " ножек Буша" повезёшь? – ёрничает задира.
– На базар. – Невозмутимо парирует неспешный собеседник. – Мясо, творог, сметана – хорошо идут. Опять же картошки ранней наростим. Видел, сколько старух на базаре с вёдрами толчётся? –
– Вот, вот – толкутся. А сколько продают? Им лопатой четыре раза ковырнуть, да до базара ведёрко спроворить – все и дела. А ты единым ведёрком целую зиму семью прокормишь? И от тебя жена уйдёт! Тебе, чтобы затраты покрыть, не одну тонну надо, а десятками продавать. А они новыми затратами обрастут да налоги, да поборы... Так и засосёт тебя в долговую яму. Одним словом, Мишаня, превратишься ты в ещё один " Перпетуум мобиле".– заключает Пётр.
– Сам ты Перепетум – беззлобно огрызается Михаил, – нахватался иностранных имён. Посмотри, сколько в любой артели людей с сошкой и сколько с ложкой.- Это не затраты? А сколько в любом деле бестолковщины? А бесхозности? Нет, Петро, если всё хорошо обдумать, да голову не терять – дело выгорит. У тебя вон с общими - то заботами и забор скоро завалится...
Поперхнувшись на последней затяжке и опалив сложенные двоеперстьем пальцы, Петро швыряет на снег всхлипнувший окурок и выдыхает:
– Ну и упрям же ты! На что Цезарь упрям, а ты и быка настырнее. А как в нужную пору трактор поломается? Куда кинешься? К Черниченко жалиться побежишь? – и припечатывает:" Нужен ты ему, как же! А забор, что же, он и ещё не один год простоит."
– Ремонтироваться в своём колхозе будем. Помогут. Свои же люди. Сколько лет в одной борозде потели. Потом отработаем. –
– Помогут, как же. Держи карман шире. Ребята уже сейчас из трёх тракторов одного перестарка складывают, да и тот до борозды, что щукарёва кобыла идёт. Нет. По нынешнему рынку, что по болоту, в одиночку – не ходьба. Ты кино:"А зори здесь тихие",смотрел? Помнишь там девчонка, ещё совсем нецелованная в болоте пропала? А почему? Потому, что глупая была, одна кинулась. И старшина ихний геройский, а дурак! Парой надо было посылать, уцелели бы, – закончил, остывая, Петро.
– Так я тебе парой и предлагаю – уцепился сосед.
– Нет Мишаня. Нынче и парой не пройдём. Не то болото. Нынешнее – ещё погибельнее. Его скопом брать надо, и друг - друга держать ещё крепче. Тогда осилим. Потопчем друг друга, помнём друг - другу бока; кому - то, может быть, и по сопатке заедут, а вылезем. Передние будут задних подтягивать, сообща и одолеем. Батька рассказывал, в войну по Пинским болотам только так и проходили. Ещё и пушки тащили. –
– Ну, как знаешь – задумчиво уронил сосед. – А я пойду...
– Эк, как забор скособочило! Нужно будет по лету покрепче да повыше загородить. – проговорил уже на своей половине Петро и, словно впервые увидев, пристально посмотрел на межу...
фото автора.