Глава 1. Царь-батюшка изволил жениться.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь.
Овдовел он рано, детей по причине неизлечимой царицыной хвори и непробиваемой тупости придворных эскулапов, завести не успел, от того и жил, горемыка, один-одинешенек, не считая челяди, охраны и министров, разумеется.
- А что, Ваше Величество, - обратился к нему как-то на проводимом спозаранку тайном совещании пузатый вельможа - главный спец по PR. - Может, пора бы уже разослать гонцов и кинуть клич, что мы открываем вакансию....пардон, проводим кастинг девиц на выданье? С нами, как государыня скончалась (Царствие ей!), никто из крупных государств знаться не хочет! Не побоюсь рискнуть головой, но не иначе, как думают супостаты, что вы на почве длительной скорби…того...спятили?
- А башку-то мы тебе за такие слова враз отсечем! Эт ты верно подметил! -
вступился за императора первый военный министр. - Чего они там, вражьи дети, думают - не твоя головная боль! Ежели их собственные мысли в тупик заводят, пусть лазутчика к нам на конюшню зашлют - боевых лошадей пересчитать. Или пушки, к примеру. Третьего дня у турок самострельную сторговали - знай, успевай уворачиваться! Эх, ты, мудрила!
И он дико заржал. Так, что "общественник" поморщился.
- А ведь он дело говорит, - вдруг произнес до этого молчащий царь. - Почему бы нам, и в самом деле, не провести смотрины на государственном уровне? Заодно (он покосился в сторону тайной канцелярии) и подушную перепись бы провели. Посчитали (канцелярия полным составом напряглась до кончиков ногтей), сколько налогов мимо казны проходит...
- Дело решенное! - обрадовался предстоящей халяве по медовухе и девочкам министр финансов. - Сколько изволите, царь-батюшка, на расходы заложить?
- За лишнюю израсходованную копейку я тебя на дыбу, конечно ж, не отправлю, - хихикнул царь, от чего у министра финансов на лбу выступил пот. - Но в войска пошлю. У нас как раз волнения на границе с чеченцами. Так что считай прилежно!..
На следующее утро 500 гонцов покинуло царство доводить до населения царский указ...
А в доме премьер-министра со вчерашнего вечера никто глаз не сомкнул. На
судьбоносном совещании, перевернувшем жизнь дворца с ног на голову, вельможа не присутствовал по причине внезапной простуды, но, прочитав про царский указ, выздоровел и почувствовал необыкновенный прилив сил: наконец-то у него появилась возможность пристроить во дворец хотя бы одну из трех дочерей от трех браков. Старшенькой-то уже 20 минуло, а все в девках!
- Марфуша, - трижды хлопнув от радости в ладоши, позвал он 3-ю жену. -Марфуша, ты, случаем, не помнишь, во сколько твоему преставившемуся папаше обошлась твоя самопрезентация?
- Чего-чего? - переспросила Марфуша, докрашивая правый глаз.
- Ну, сколько деньжищ вгрохал покойный, чтобы тебя в божеский вид привести и за меня едва ли не силком выдать?
- Ааааа…,-протянула жена, слюнявя кисть. - Так это у маман надо спрашивать! А ты чего это задним числом про родителевы расходы вспомнил? Слава Богу,17-й год живем в согласии, стало быть, не продешевили.
- Да не о том я, глупая баба! Вон, император наш с вдовством своим решил
покончить, я и смекнул, а почему бы Варьку мою, старшую, в царевы невесты не определить?
- Ко-о-о-го-о-о? - заехала кистью в левый глаз жена и зачесалась. – Ва-а-арьку-у? Эдак мы по миру пойдем! Какая из нее первая леди?! Мне, глядишь, на цареву кухню мойщицей идти придется, чтобы нам после этого сватовства из нужды вылезти! И обидно, право, почему ты о нашей с тобой дочке не подумал?! Наша-то Анфиска - лакомый кусочек к государеву столу!
- Фиска мала еще! - отрезал премьер.- И на язык, как и ты же, несдержанна! Начнет ее государь о науках каких спрашивать, а она - дуб-дубом! Оскандалимся на весь дворец!
- О чем спрашивать?! - зашлась смехом жена и проглотила шмат сажи, служившей подводкой для бровей. - Ой, держите меня семеро! А в каких науках он сам-то силен, амператор наш?! Да, если бы не твоя светлая голова, все царство его давно бы царствием стало, Ей-Богу! И почему ты сразу ему на Фиску не указал? Кровь у нее в жилах течет голубая, с лица водой упиться можно! Да и дипломатам такую жену показать не стыдно: обхождению обучена! А ну, нечего тебе штаны на лавке просиживать! Дуй во дворец и начинай плести...да че это я? наводи справки, как нашей доченьке в топ-100 ихний попасть! Денег не жалей! Окупится!
Премьер вздрогнул от жениной решимости, подвязал горло для маскировки, кашлянул пару раз для порядку и поехал во дворец.
А Марфуша побежала Фиску искать.
Тем временем в тронном зале царь-батюшка готовился подписывать вельможевы райдеры - не самому же по городам и весям в тарантайках трястись - невест смотреть? Так и дееспособной жизни не хватит!
- Та-а-ак, - сладостно потирая руки и причмокивая языком, раскладывал он министровы прошения. - Посмотрим, что мои дармоеды хотят с простого народа стрясти? Ишь ты, аппетиты, твою мать! Финансист - дородную девку 15-ти годков и ведро медовухи! Начальник караула - два таза пельменей из стерлядки и бочку пива! А конюх-то, шельмец, орловского рысака хочет и...вот ирод…молоденького отрока и пыточную! Мда-а-а… распоясались, сукины дети! От рук отбились! Прикажу-ка я выдать им харчи сухим пайком и никакого разврата! понабирают мне вертихвосток по царству!
- Отказать! – наложил он свою царскую резолюцию и позвонил в колокольчик.
Тут же открылась дверь, явив стоящего на пороге в низком поклоне лакея.
- Что будет угодно Вашему Величеству? - спросил он глухо и еще ниже склонил голову.
- Вот, отдай в оргкомитет по смотринам. Да, проконтролируй лично, чтобы ни одна бумажка мимо казны не прошла!
- Да разве ж я могу, Вашество, казначеев контролировать?! - задохнулся лакей и почти уперся лбом в паркет.
- А ну смирна! Чего сгорбился, когда с тобой государь разговаривает?!
Лакей тотчас вытянулся и замер с испуганным лицом.
- То-то же, - смягчился царь-батюшка и протянул ему пачку бумаг. - Вот, держи: каждому по 10 целковых и мешку сухарей. Я все сказал.
И он махнул рукой, дескать, пшел!
В тот самый момент через дубовые двери дворца просочился премьер и, увидев лакея с солидной кипой бумаг, кинулся ему наперерез.
А тот и так не спешил: он думал, как бы так помягче объявить царевым клеркам, сидящим на казне, что отмыть бабки на женитьбе императора не удастся. Но ничего адекватного на ум не приходило.
И тут развивший приличную скорость премьер-министр едва не сбил бедолагу с ног.
- Что у тебя в руках? - спросил он вкрадчиво, едва переведя дух. -
Анкеты соискательниц?
- Искательниц чего изволили спросить? - сбивчиво переспросил лакей и протянул премьеру всю пачку.
- Ничего себе - слуги народа! - побагровел тот, бегло прочитав пару десятков прошений. - Пьяницы, развратники, обжоры! Грешники! Извращенцы! Сей момент прикажу проверить, сколько у нас в царской пыточной дыб на остатке и новеньких испанских сапог! Мало будет - у немцев докупим, чтобы у каждого стервеца было по сапогу!
- Можно было бы и четвертовать, партиями по четыре, - подсказал лакей, желая услужить второму по важности лицу в государстве. - Дешевше будет.
- Де-шев-ле, неуч! Де-шев-ле! А что? Это-мысль!
Пока премьер-министр ужасался дворцовой распущенности и обсуждал со слугой варианты пыток, его жена Марфуша бегала по знатным домам в поисках дочери Анфисы.
Не найдя, расстроилась и, остановив попутную телегу, приказала вознице ехать в имение к вдовствующей маменьке-купчихе – на семейный совет.
- О-па! Никак дщерь моя неблагодарная явилась собственной персоной, - съязвила мамаша, выпустив на секунду из рук дворовую девку, которую она, в целях профилактики, таскала за косы. – Че тебе нать от старой матери? О завещании разнюхивать явилась? Али деньги нужны?
- Ой, мама, вы ж нас еще переживете! – слезая с телеги, отмахнулась Марфуша. - Я посоветоваться приехала. Фиску за государя отдать хочу.
Мамаша трижды ткнула девку в бок и отпустила с миром. Марфуша сняла платок.
- Вы поглядите, мама, я ж за сутки враз седая сделалась, как только узнала, что наш дурындяй решил снова жениться. Мой-то муженек - хорош! Решил Варьку свою, страхолюдину, во дворец пристроить! Она-то девка-перестарок, ей глубоко за 20!А про Фисочку нашу, лазоревый цветочек, позабыл!
- Ежели бы вы свой цветочек секли, хотя бы раз в месяц, сейчас бы из нее уже толк был! – отрезала мамаша, расколов передним зубом орех. – 17-й год вертихвостке! Я в ее-то годы уже тобой была беременна, Марфа! А брата твоего от кормилициной груди отучали – он уже ножками бегал! А Фиску – хоть бы за конюха отдать, считай – подфатило бы!
- Как вы так можете, мама! – расстроилась Марфуша и перекинула ногу через порог. – Чаем угостили бы сначала!
- Таська, тащи самовар! – зычным голосом крикнула мамаша вглубь дома и вытащила из буфета связку баранок. – Чем Бог послал…
Глава 2. Фиска
Солнце уже вошло в зенит, когда с сеновала медленно сползло утомленное женское тело в мятом ситцевом сарафане и с растрепанной головой. Из косы, веревкой болтающейся по спине, торчала солома.
Тело поковыряло кулачками глаза, зевнуло, и, на секунду ослепнув от 1000-ваттного естественного освещения и подобрав подол, спрыгнуло вниз.
- Фи-и-с-ка-а, ты куда-тко так рано подорвалась? – раздалось вслед. – Иди-тко взад! Еще покувыркаемся!
- Не взад, а назад, дубина! – усмехнулась та, что откликнулась на Фиску. – Свяжешься с вами, мужичьем, и чувствуешь себя самое мужичкой! Эх, говорила мне бабка – берегись мезальянса! Не для наших голубых кровей кровосмешение с батраками! Бывай, чернь!
И она вприпрыжку побежала к себе – пряничному домику в три этажа с белыми наличниками и кованым петухом на крыше.
А весь министерский корпус тем временем стартовал растрясывать холеные телеса по ухабистым дорогам: царево решение лишить их всяческих привилегий и пересадить заодно на отечественные телеги – обсуждению не подлежало. К каждой подводе было привязано добротное 8-литровое ведро – водицу черпать, а под соломой, подложенной под н-ные места для комфортности, в холщовых мешках хранились ржаные сухари. Вот и весь провиант!
- Мне моя жена хотела, было, крынку маслица в дорогу пронести – отобрали, черти! – сокрушался министр финансов, размачивая слюной сухарь. – Всю еду экспроприировали, сволочи! Жестко он с нами обошелся, венценосный-то наш! За долгие годы служения ему верой и правдой! Как с крепостными…ой!
От тряски он неожиданно прикусил язык.
- Что «ой»?! – заржал глава тайной канцелярии. – Компостер сломал? Гляди, не съешь свое помело вместе с хлебом! У царя-батюшки каждый камушек на дороге соглядатайству обучен. Вот вернешься, а тебя, жулик, на рудники сошлют! Ха!
- Типун вам на язык! – побледнел министр. – Я просто хотел подчеркнуть, что гуманное, я бы даже сказал – толерантное – отношение к подданным – не его конек. Императора нашего! С какой бы стати мы, первые лица государства, как ищейки, должны рыскать по стране и выискивать для царя девочек? Лично я чувствую себя сутенером! Хочешь жениться – вмени в обязанность тайной канцелярии подыскать достойную партию. Мало ли невест среди представительниц королевских домов Европы? Вон, австрияки свою инфанту давно спихнуть замуж норовят! Чего мы медлим? Так нет, мы решили в демократию поиграть! Мезальянса нам захотелось!
- Где-то я уже слышал это чудное слово? – подумал возница и вытащил из усов остатки соломы….
- Ой, спасибо вам, мама, что не оставляете плоть от плоти своей в беде, - допивая 6-ю чашку чаю, поблагодарила Марфуша. – И за угощенье – спасибо. Напузилась всласть! Пора и честь знать!
Она потянулась, чтобы взять еще одну баранку.
- Да, золотые слова, дочка! – кивнула купчиха, убирая связку баранок со стола. – О чести семейной забывать не стоит. Наша Фиска, хотя и бестолковая не по годам, но при правильном подходе к вопросу замужества – своего не упустит. Главная задача – конкуренток устранить! Дело деликатное, но мы с твоим покойным папашей денег на твое сватовство не пожалели. Результат – и ты в шоколаде, и внукам-правнукам есть, что оставить. Давай-ка, доча, домой! Мысли, мозгуй! Не зря я, когда тебя носила, энциклопедию читала. Правда, по военному делу, но кто об этом знает?
И она, с силой вырвав недопитую чашку из рук Марфуши, перекрестила дочь и выпроводила ее за ворота…
- А образа я те позже пришлю! Как сговоритесь! – крикнула купчиха вслед Марфуше и закрыла окно…
Продолжение следует…