8. ТЕЛЕГРАММА.
В двери торчал лист бумаги. Телеграмма. Здесь ещё сохранился этот старинный способ извещения. А как же ещё, телефонов-то у них нет.
«СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ НУЖНО ТВОЁ СОГЛАСИЕ НА ОПЕРАЦИЮ ВАЛЕРЕ МАМА»
Побледневшая Марина очумело хлопая глазами, в шестой раз перечитывала это послание, и всё равно не понимала. Какая ещё операция? Валерку она отправила погостить к маме, бодрого и весёлого.
- Собирайся, Марина. По крайней мере, тебе нужно попасть на почту. Оттуда позвонишь маме, и всё узнаешь. Только поешь обязательно. Я сейчас приготовлю, а ты спокойно собирайся.
- Где тут спокойно!! Блин! Твою дивизию!! Автобус сегодня уже не идёт в Лапичи. Надо велосипед у Деда Васи попросить. А ты?
- А я останусь, мне же Дед Вася сказал, что я не должна раньше времени уезжать.
- Как же ты здесь одна будешь?
- Да нормально. Приберусь тут. Грибов насушу, привезу тебе. А ты не задерживайся, езжай спокойно. Но ехать же долго-то как!
- В Облопухово, может, удастся сесть на автобус, туда заходит ещё один. Надя, пожалуйста, холодильник разморозь перед выездом. Где какая еда продаётся ты же усвоила?
- Да разберусь, Мариша, ну не плачь, в телеграммах всегда всё кажется страшней, чем на деле. Зачем ты этот хлам берёшь? Я привезу. Главное, кошелёк бери и телефон.
- Спасибо, Надя. Я же тебя в беде одну бросаю…
- Ты предлагаешь сейчас остаться со мной и ждать наступления гипотетической беды, а про телеграмму забыть? Марина, давай, дуй к Деду и не думай о глупостях. В дороге нужно быть внимательней.
- Надя, я даже не знаю… Завтра у бабушки день рождения, ей бы исполнилось девяносто лет. Я хотела ей цветы принести. У Деда Васи розы попросить, он всегда охотно даёт. Лампадку зажечь.
- Я схожу.
- А если…
- Да нормально всё, не думай, что я сумасшедшая. Отнесу. Зажгу. Давай.
Подруги на прощание обнялись, и Марина уехала.
9. СНЫ И ЯВЬ.
Одна. Осталась одна. В этой жути. Ещё почти три дня. Почитать что ли «Госпожу Бовари»? Приготовить ужин? Пойти на речку?
На речке к Наде начал приставать Витёк Захлевный. Повадился плавать рядом, норовя задеть. Когда он додумался ухватить её за ногу, Надя взвизгнула, но, тут же, с большим удовольствием, с силой лягнула его в лоб. На берегу Толик Сухолаптев. Бесцеремонно плюхнувшись на её покрывало, и испуская запах перегара и чего-то давно нестиранного, Толик стал задавать вопросы касательно личной жизни Нади, подвигаясь с каждым вопросом всё ближе и ближе. Информация о том, что сегодня-завтра сюда приедет Надин жених, бандит-уголовник, многобуйный и ревнивый, кажется, его нисколько не впечатлила.
Окончилось всё тем, что Наде пришлось грубо на него накричать и ударить по лапам. Толик обиженно матюгнулся и пообещал прийти в гости вечером.
<Заразы, испортили настроение, надо завтра с утра идти купаться, пока эти уроды работают. Вроде, завтра будний день, работают же они где-то. Надо двери хорошенько забаррикадировать, а то ещё и вправду притащится, скотина. Как же Маринки не хватает! При ней местные соблюдают дистанцию, помнят про пилу, наверно.>
Всё же Надя решила, что из-за каких-то деревенских козлов она не намерена лишаться удовольствия побыть наедине с природой. Она пошла на пруд послушать лягушек и полюбоваться закатом. Жаль только, что спрей от москитов не очень-то помогает.
И тут, на берегу пруда, глядя на закатное солнце, лежащее вдали на деревьях, Надя неожиданно поняла, что все её депрессии, раздражение, волнения, разочарования и ожидание беды не имеют никакого значения. Даже бестолковая любовь к Антону, заполнявшая всю её душу, тоже мелочь. Наде вспомнилось, как любит в самых разных ситуациях говорить Игорь Вячеславович, их главный технолог. «Какие пустяки, посмотри на солнышко и улыбнись». Он прав.
Надя легла спать, когда уже порядком стемнело. Она плотно закрыла дверь, одно окно, со стороны огорода, оставила открытым. Всё-таки душно, может, Толик не додумается лезть в бурьян среди ночи.
Бабушка Марины оказалась невысокой пухленькой старушкой в коричневом платье, из этой ткани раньше шили школьную форму.
- Ты почему лежишь на моей кровати?
- Извините, я не знала. Марина мне разрешила.
- А у меня ты разрешения спросила? Вот я тебя сейчас за ноги потяну.
И, действительно, Вера Семёновна крепко схватила Надю за ноги землисто-чёрными руками, и поволокла с кровати. Вера Семёновна не обращала ни малейшего внимания на Надины вопли; лицо её потемнело и стало отчуждённо-непроницаемым. Вот она вытащила Надю на улицу прямо через закрытую дверь. С бешеной скоростью они миновали двор, кукурузное поле, мостик через речку. Наде было больно ударяться спиной о дорогу, мысли одна страшней другой теснились в голове, ведь они направлялись в сторону кладбища.
Развороченные девять могил. Возле восьми сидят их обитатели. Все, кроме маленького Алёши, который утонул в прошлом году, накинули на себя саваны. Все обернулись в сторону Марининой бабушки.
- С днём рождения, Вера!
- Сейчас отпразднуем. Она на моей кровати разлеглась, пусть теперь полежит в моей могиле, пока мы будем веселиться. Эх-х, мужиков мало в нашей компании, не хочется соседей будить. Ну-ка, Павел Петрович, подсоби, помоги зарыть.
Тощий высокий Павел Петрович ногой спихнул Надю в могилу. И, отставив костлявый зад, стал интенсивно забрасывать её рыхлой землёй. Саван слетел, и стало понятно, почему он им прикрывался. По-видимому, перед тем как его одели, он здорово окоченел, потому и пиджак с рубашкой были сзади распороты напополам.
Надя барахталась изо всех сил в сырой земле, кричать не получалось, горло пересохло от песка и от немого ужаса. А тут ещё выползла на шум баба Соня. Она нагнулась над могилой и строго сказала:
- Ты, когда к моему Васятке ходила, повредила корень у розы своими неумелыми городскими руками. Полежишь под землёй, посмотришь, как корни растут, научишься. ЕСЛИ НАДО, Я ПОДОЖДУ.
Надя хотела возразить, что корни так глубоко не прорастают, но ей удалось только прохрипеть, воздуха уже не осталось.
Надя вскочила с кровати вспотевшая, с растрёпанными волосами, с бешеным пульсом. Надо же какой бред, наверно, от июльской духоты. Во рту действительно пересохло. Надя пошла на кухню, выпила большую кружку воды, постояла перед открытым окном. Выходить сейчас во мрак было страшно. Затем вернулась, сгребла постель и перенесла её на диванчик, ну её, Веру Семёновну с её кроватью.
Не успела она ещё толком успокоиться и вновь задремать, как прямо над ухом раздался требовательный стук в окно. Надя подскочила, за окном стоял, освещая себя фонарём, Толик Сухолаптев, абсолютно голый.
- Пошёл вон отсюда!!
Надя бросилась обратно на диван. Луч фонаря повернулся в сторону комнаты, выхватывая из темноты то один, то другой предмет обстановки. Интересно, меня же, наверно, не видно с улицы, я под окном в мёртвой зоне, думала Надя. Опять барабанит в окно. Да так сильно. А если он окно разнесёт? Что тогда сказать Марине? А что, если он сюда вломится? Ни одной живой души в округе, да и что толку? Кого звать?
Внезапно стук прекратился, так же, как и блуждание луча по комнате. Неужели хватило ума уйти? Надо как-то постараться уснуть, а то завтра буду, как вяленая муха, спать, спать, командовала себе Надя.
Возня на кухне свела все усилия заснуть на нет. Окно же открытым осталось!! Первым желанием было забиться под кровать. Но образ Веры Семёновны вместе с её компанией живо остудил этот порыв. Куда тогда?
Поздно. Толик быстро обнаружил Надю в темноте. Он прижал её к стенке, тонкая ткань легко разорвалась в его руках. Наде было противно и сладко одновременно, когда Толик начал целовать её взасос, лаская при этом неожиданно нежно. Сейчас он меня возьмёт, обречённо подумала Надя.
Она проснулась от стука в окно. Сухая ветвь яблони в утреннем свете напоминала крест. Этим крестом она и билась в окно под сильным ветром.
В тяжёлой голове всё перепуталось. Где сон, где явь?
Поскольку ночная рубашка цела, Толик её пытался изнасиловать во сне. Но светил фонариком и стучал в окно он наяву.
Это стучала ветка, дурочка, объясняла себе Надя. И стук ветки навеял сон про Толика. Приеду домой, позову Дениску в гости. А то уже сны эротические вижу. С Денисом хоть и скучновато, но уже давно не встречались, надо. А начнёт надоедать, выгоню.
Никакого кладбища, ЕСТЕСТВЕННО, не было и быть не могло! Вера Семёновна не приходила, она давно умерла и в могиле только кости. А горло пересохло просто так, душно же было.
А песок в постели откуда?
Явно не из могилы, его же тут всего ничего, не больше четверти чайной ложки. Потому что сложно гигиену соблюдать в отсутствие водопровода, вот и песок. Но всё-таки сегодня лягу спать на диван, лучше уж стук в окно, чем это всё. Планируя таким образом, Надя ещё не знала, что сегодня ночевать в этом доме ей не доведётся.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...