Глава 5. Выдь на Волгу ...
Каждый день мы знакомились с какой-то достопримечательностью города. Посещали музеи, побывали в картинной галерее, в восстанавливаемой старой церкви, гуляли по улицам этого древнего города. Смотрели, как прекрасен край, в котором живут наши родственники. Козьмодемьянску более четырехсот лет. Заложенный Иваном Грозным для защиты от набегов татарских орд, он и сегодня остается кусочком древней Руси. Провинциальный городок со своим укладом и неспешным ритмом жизни.
Когда я пыталась помочь по дому или приготовить обед, сходить в магазин за продуктами, Гульнара всегда останавливала меня своим неповторимым говорком:
– Теть Валя, не торопись, отдохни. Давай поговорим!
Разговоры затягивались до позднего вечера. Подходили соседи, появлялись подруги, их мужья, наши родственники. Говорили обо всем: о судьбах детей, о работе, но не было разговоров о политике.
– А что о ней говорить?! Без нас решат! – вставлял кто-либо, и разговор не спеша возвращался к бытовым проблемам.
Практически весь деревянный, кроме центра, город славится изумительными деревянными кружевами, чуть ли не полностью покрывающими старые дома. Стены, наличники окон, фронтоны и крылечки украшены причудливой резьбой. Дивные узоры деревянных кружев, почерневших от времени, а в иных домах покрашенные в белый, голубой, светло-зеленый, серебристый цвета, превращают эти дома в сказочные терема. Жаль, что забыты они городскими властями. Криво свисающие со стен почерневшие от времени доски, мутные стекла давно не мытых окон, высокие, в мой рост сорняки в палисадниках чередуются с современными домами каменной кладки. Красивый, но неухоженный город.
Каждый вечер мы ходили на берег Волги. Величественная река, более трех километров в ширину. Тяжелые темные волны катятся к морю, плещут холодными брызгами, выбрасывая на берег водоросли и больную рыбу. Ее на Волге очень много, особенно много пораженной солитером. Он поднимает рыбу наверх, не дает уйти вглубь. Крупные рыбины тяжело плывут на поверхности воды, выводя загадочные круги. Собаки с громким плеском кидаются в воду. Ловят легкую добычу.
Необычен и прекрасен закат солнца на Волге. Медленно, величаво опускается в воду оранжево-красный диск с рваными краями от пробегающих по нему облаков. Последний луч прощальной дорожкой освещает темную воду. Минутное затмение - и вот уже изогнутый рог луны и яркие крупные звезды разгоняют темноту, отражаясь в набегающих на берег волнах. На противоположном берегу Волги макушки невидимых деревьев изломанной линией вычерчивают черный горизонт пологого берега.
Резким порывом налетел холодноватый влажный ветер с Волги, окутал меня, и на какой-то момент я отключилась ...
Конский топот, ржанье лошадей, грозные надрывные крики всадников, промчавшихся мимо, обдали меня теплым смрадным воздухом. В середине войска цветная кибитка тяжело переваливалась по утоптанной лошадьми бугристой дороге. В дорожной кибитке сидел смурной старик. Иван 1V, в миру прозванный Грозным, тонкими нервными пальцами теребил жидкую бороденку. Тяжкую думу думал-решал:
– Опять проклятые степняки вышли на берег Итиля, опять грозят Руси.
Отодвинув кожаный фартук с малого оконца, глянул недобрым взглядом на противоположный пологий берег реки, пожевал тонкими запавшими губами и махнул рукой, подзывая головного стрельца:
– Тут ставь часовню! Закладывай острог-крепость. Не быть врагу на Руси! Я пришлю еще стрельцов да служилых князей и работных людей.
Топот лошадей замирает вдали ...
И было это в день святых бессребреников Козьмы и Дамиана. Так и город назвали в их честь Козьмодемьянском...
Постепенно возвращались звуки, запахи, слова. Мимо по проспекту мчались современные машины, слышалась музыка из парка. Что это было? Галлюцинации? Временной провал? Я оглянулась. Слева за мной стояла Стрелецкая часовня – та самая, которую приказал ставить Иван Грозный, а чуть выше виднелись остатки первого поселения стрельцов и служилых людишек. Впереди, чуть наискось виднелся остров, темным пятном деливший Волгу на два рукава.
Гульнара с Андреем организовали нам с Вовой рыбалку со знаменитой волжской ухой на одном из таких островов-памятников затопленных поселений, оставшихся после заполнения Чебоксарского водохранилища. Кипела на треноге уха, потрескивали поленья в костре, расположенном на месте затопленного дома. Еще видны его останки: труба от печи, куст сирени в бывшем палисаднике, искривленная временем береза у несуществующей сегодня калитки. Здесь жили, мечтали, рождались и умирали люди, которых другие, тоже люди, согнали с родных мест, волею одного человека лишили всего и угнали неизвестно куда. Вдруг стало зябко, пропало хорошее настроение, до слез захотелось домой.
С рыбалки мы возвращались затемно. Крутые верховые волны раскачивали катер, обдавали нас холодными брызгами, заставляя замирать от страха. Манили огни ночного Козьмодемьянска. Через пару дней мы возвращались домой ...