Анастасии Крамар
Глава первая
И почему большинство людей так уверено, что жизнь – штука сложная, полная разочарований, мучений и страданий? Лично мне будущее рисовалось исключительно в радужных красках. Такую наивность, конечно, можно было списать на юный возраст, но я искренне верила в неизбежность счастья. Во-первых, мне досталась замечательная семья: добрая мама и мудрый отец. Папа, причем, являлся одним из лучших магов страны. В свое время он участвовал в войне Трех и даже был среди тех, кто одолел Адора Темного. Отсюда вытекает и «во-вторых»: унаследовав способности к магии, я могла обучаться в местной гильдии, и со временем стать Стражем, как отец. Стоит ли говорить, что об этом я мечтала с раннего детства? И в-третьих, крайне весомой причиной счастья был Клеон.
- Милая, ты снова задумалась? – ласково улыбнувшись, мама поставила передо мной на стол чашку с ароматной кашей. – Смотри, опоздаешь на занятия.
- Ой, нет, ни в коем случае! – я не на шутку перепугалась. Опоздать в гильдию в первый же день – это даже не трагедия, это настоящая катастрофа! Тут же решительно отложила ложку и встала.
- А завтрак? – удивилась мама.
- Мам, я лучше голодной останусь, чем опоздаю.
- Голодной тебе будет не до учебы, - вмешался отец.
Я снова села за стол и все-таки принялась за кашу. Мама, тихо напевая, сняла с очага чайник и разливала по чашкам травяной чай. Папа удобно устроился в кресле, пускал дымные колечки из трубки и поглаживал свернувшегося у него на коленях Пакостника. Ручной дракончик урчал от удовольствия и периодически выдыхал дымные колечки не хуже папиных. Я не удержалась от улыбки. Счастье. Я чувствовала, как оно переполняло меня, буквально до кончиков темно-русых волос. Не удержавшись, я подскочила со стула, подбежала к маме и крепко ее обняла. Она от неожиданности чуть чайник не уронила. А я уже кинулась к папе и чмокнула его в щеку. И Пакостнику, конечно же, перепало. Схватив его на руки, я закружила дракончика по комнате, а он продолжал сонно пыхтеть.
- Пакость ты моя дымная, красотулечка ненаглядная, - от переизбытка нежности я прижала его к себе. Привыкший к такому обращению и оттого равнодушный Пакостник потянулся когтистыми лапами и зевнул.
- Авиона, - засмеялся отец, - вот теперь ты точно опоздаешь.
Испуганно взвизгнув, я отпустила дракончика, схватила свою сумку и выбежала из дома.
Раннее утро грозило перерасти в довольно жаркий день. Поднимающееся солнце плескалось в блестящих крышах и разбросанных ночным дождем лужицах. Я на секунду замерла, прищурившись от этого сверкающего великолепия, и меня тут же едва не сбили с ног.
- Авиона! – Лила схватила меня за руку. – Чего окаменела?! Опоздаем!
Вот откуда в столь хрупкой на вид девушке такая силища? Мне кажется, при необходимости Лила бы запросто дотащила меня до гильдии и волоком. Забавно подпрыгивающие на бегу рыжие кудряшки подруги напоминали веселые языки пламени. Залюбовавшись, я в очередной раз споткнулась и едва не шлепнулась на пыльную дорогу.
- Нет, ну из-за тебя мы точно опоздаем! - Лила сердито нахмурилась.
- Не опоздаем, уже почти пришли, - я улыбнулась, едва подавив порыв обнять подругу. Что-то сегодня всех тянуло обнимать. Воображение тут же нарисовало, как я вбегаю в учебный зал и с радостным визгом стискиваю в объятиях сурового седого магистра. Картина получилась настолько забавно-нелепой, что я не удержалась от хихиканья. Чем заслужила еще один сердитый взгляд Лилы.
Очередной поворот вывел на изящный мостик через Итень, а за ним начиналась главная площадь. Массивное здание гильдии из-за трех башен напоминало громадную торчащую из-под земли вилку. Мы промчались мимо фонтана, игриво обдавшего нас брызгами, и устремились к распахнутым воротам, куда уже ручейком вливались будущие маги.
И хотя мне казалось, что народу тьма, на деле насчитывалось не больше пяти десятков. Мы все разместились в большом зале за длинными рядами столов. И даже неудобная деревянная скамья не сбила мой радужный настрой. Ну подумаешь, несколько часов на жестком сидении. Зато какая красота вокруг! Мой восторженный взгляд блуждал по сторонам не хуже голодного Пакостника в поисках лакомого кусочка. Каменные стены зала прятались за искусными гобеленами, большинство из которых изображало эпизоды последней войны, но толком я разглядывать пока не стала. Мельтешащие по залу парни и девушки суетливо занимали места за столами. Я наконец-то нашла взглядом Клеона, но он увлеченно беседовал с Ладиром и меня не заметил.
Едва все расселись, в зал вошел магистр. Как я и представляла, он оказался суровым и седым. Но вот старым и дряхлым его назвать было сложно. Словно само время трусило перед ним, потому и не коснулось черт лица и выправки фигуры. И даже просторно-балахонистая мантия не показалась мне смешной. Ее пурпурный оттенок гармонировал с мрачными изображениями на гобеленах, и неожиданно мне стало не по себе. Магистра Олана я уже заранее боялась.
- Приветствую будущих магов! – произнес он в воцарившейся тишине. – Каждый из вас важен для Тариса, кем бы вы не стали. Запомните, одинаково необходимы и Мастера, и Стражи, и Целители. Среди магов нет сословий, любое призвание почетно. И только от ваших способностей зависит, кем вы станете.
Я старалась не пропустить ни слова, но мысли упрямо сбивались. Странное ощущение щекотало затылок и звучало внутри едва слышно, словно ветер раскачивал далекие колокольчики в причудливой мелодии. Чувство не было неприятным, но упорно мешало сосредоточиться.
- Я буду преподавать вам основы магии, - продолжал магистр, вышагивая вдоль рядов. – Прошу вас забыть все, что вы знали о магии раньше, и познавать как в первый раз.
Стараясь отогнать непривычное чувство, я взяла в руки грифель и приготовилась записывать самое важное. Сидящая рядом со мной Лила что-то бегло написала на листе бумаги и осторожно придвинула его ко мне.
«Не оборачивайся» - гласила надпись. Я едва зубами не заскрипела. До этого у меня и мысли такой не было, теперь же желание повернуться жгло огнем. Впрочем, ответ пришел сам собой. Позади сидел Клеон и, видимо, на меня смотрел. Это и заприметила Лила.
Между тем магистр Олан совершил едва заметный пас руками, и под высоким потолком возник большой светящийся шар. Три его сегмента пульсировали каждый своим цветом.
- Перед вами символичное олицетворение триединства магии. Три ее начала. Зеленым цветом показан Дош, красным Лий и синим Иос. В каждом маге в разной степени перемешаны Дош и Лий. И их уникальное сочетание и определяет его способности. Если Дош намного превосходит Лий, то маг станет Стражем. Если наоборот, то Целителем. Если же оба этих начала примерно равны, то быть магу Мастером. Третье начало – Иос никогда не сочетается с первыми двумя. Как созидание несовместимо с разрушением. Дош олицетворяет агрессию, Лий – мир. Именно их взаимодействием создается жизнь. Иос же – это смерть. И маг, чья сила обусловлена Иосом, несет гибель для остального мира. Примером этому служит разразившаяся двадцать лет назад война Трех Начал. Возглавивший армию против Тариса Адор Темный как раз обладал силой Иоса. И лишь объединив свои силы, наши маги смогли одолеть его. К счастью, Иос проявляется не чаще чем раз в столетие. Так что Тарису обеспечено еще несколько мирных десятилетий. Возникает справедливый вопрос: зачем же в мирное время Стражи?
- Скукотища какая, все это уже сто раз знают, зачем повторять, - приглушенно прошептала мне Лила. – Я сейчас точно усну.
Я ничего ей не ответила, продолжая вдохновенно зарисовывать висящий под потолком светящийся шар.
- Стражи хранят Сердце Тариса. На заре времен могучие боги совместили три начала магии в едином кристалле, и сила всех магов нашего мира не идет ни в какое сравнение с его мощью. Потому никто не должен владеть им. Многие Стражи погибли, защищая Сердце Тариса от Адора Темного.
Магистр принялся рассказывать о Мастерах и Целителях, но я, к собственному стыду, не особо слушала. Твердо знала, что стану Стражем.
По соседству с нами жила милейшая тетушка Илла. Хотя по возрасту ее, скорее, следовало величать бабушкой. Всегда веселая и приветливая, сухонькая старушка выращивала в своем саду диковинные цветы. А еще она обладала редким для Мастера даром показывать будущее. Молодые девушки выстраивались в целые очереди у ее ворот. Меня это всегда забавляло. Не ведать, что с тобой будет, казалось интереснее. Да и мало ли, что впереди, вдруг одни несчастья. Так лучше жить в неведении и не огорчаться заранее. Но накануне начала обучения я все-таки решилась заглянуть в уготованную мне судьбу. Вдруг не быть мне Стражем, а я только зря надежды лелею.
Илла встретила меня с радостной улыбкой, напоила ароматным чаем и по моей просьбе приоткрыла завесу времени. Перед моим внутренним взором мелькнуло всего две картины. Сначала, как мы с Клеоном произносим клятвы верности друг другу перед свадебным алтарем. И в следующий момент я увидела, как спешно вбегаю в башню Сердца. Правда, после этого видения завелся червячок настороженности. Сама не знаю, что в увиденном было не так. С Клеоном мы уже давно были влюблены друг в друга, так что свадьба не стала для меня откровением. Да и вторая картина свидетельствовала о сбывшейся мечте. Ведь только Стражи могли войти в башню, где хранится Сердце Тариса. Ну а то, что я куда-то торопилась и была очень взволнована, еще ни о чем плохом не говорило.
За неспешными речами магистра Олана время незаметно подкралось к полудню.
- Наконец-то! – радостно выдохнула Лила, когда он закончил и попрощался до следующего дня. – Если весь год будет так продолжаться, я просто умру от скуки.
- Дальше, наверное, будет интересней, - если честно, я сама была не уверена в своих словах.
- Ага, как же, - фыркнула подруга, тряхнув кудряшками. – Ладно, пойдем.
- Погоди, я хотела с Клеоном поговорить.
- Успеешь еще со своим Клеоном наговориться, лучше со мной прогуляйся, - и схватив меня за руку, Лила устремилась к выходу.
Всю дорогу к моему дому болтали о всяких мелочах, пока уже у самых ворот Лила не спохватилась:
- Видела, как он на тебя глядел?
- Как бы я видела, если ты скомандовала не оборачиваться, - я засмеялась.
- Я имела в виду не оборачиваться заметно, а потихоньку ведь можно было глянуть, - Лила пожала плечами. - А так-то он симпатичный, конечно.
- Клеон не симпатичный, а красивый, - поспешила возразить я.
- Да причем тут твой Клеон? – она поморщилась. – Я ж тебе не про него говорю!
- Да? – опешила я. – А про кого?
- Парень за нами сидел, светлый такой. В смысле, волосы светлые. Очень даже милый. Только шрам впечатление портит. Если не приглядываться, то не видно, но я же приглядывалась, - она хихикнула и уже серьезно добавила: - Левая бровь у него словно надвое поперек рассечена. Интересно, где это он такой красотой обзавелся? Ну и вот, так смотрел на тебя странно…
- Странно – это как? Затылком? – я не удержалась от смешка.
Лила на мою попытку пошутить внимания не обратила.
- Задумчиво-задумчиво, - продолжала она, - и как-то…даже не знаю, как объяснить…странно, в общем.
- Ладно, посмотрю на него завтра, - я толкнула створку ворот.
Лила махнула мне рукой на прощанье и поспешила дальше.
Дома никого не оказалось, только Пакостник гонялся в гостиной за собственным хвостом. На мое появление отреагировал бурными прыжками, грозя сбить меня с ног, и на радостях выдохнул в лицо целое облако дыма.
- Хорошо-хорошо, - сдалась я, - погуляю с тобой.
Наскоро пообедав, я взяла в охапку радостно похрюкивающего дракончика и вышла из дома. Полуденный зной разогнал всех жителей, что, впрочем, было только на руку, учитывая привычку Пакостника прыгать на каждого встречного.
Мой дракончик петлял по дороге меж домов, не забывая на меня изредка поглядывать, чтобы не отстала. Я задумчиво брела за ним, пиная носком туфельки маленький камешек. Не хотелось ни о чем думать. Но в голове всплывал тот странный звон колокольчиков, и чувство тревоги нарастало как снежный ком. Казалось, что над городом расстилается какая-то невидимая глазу мгла и вот-вот накроет его непроницаемым куполом мрака. Я даже головой тряхнула, чтобы отогнать это наваждение.
Бояться было нечего. Как известно, чувствительней драконов не существует. И если бы действительно приближалась какая-либо опасность, Пакостник дал бы знать. Но поведение моего питомца ничуть не изменилось. Например, в данный момент он с удовольствием вытирал испачканные в неизвестно где найденной грязи лапы о злаченные ворота дворца Правителя Тариса.
- Ах, ты негодник! – я приглушенно взвизгнула и, схватив безобразника на руки, поспешила прочь. Судя по шуму, из-за ворот как раз собирался кто-то выходить. Я бегом пересекла площадь и скрылась в гильдии.
В коридоре оказалось пустынно, но сверху отчетливо слышался гомон голосов. Хотя слова и невозможно было различить, но и так не оставалось сомнений, что это маги держат какой-то совет. Наверняка и папа присутствовал.
Я побрела в учебный зал, рассчитывая переждать там, пока площадь опустеет, и можно будет незаметно вернуться домой.
- Нельзя, запомни, нельзя так делать, - отчитывала я дракончика. – А если бы мы убежать не успели? Представляешь, как бы обрадовался Правитель, увидев, как ты непочтительно его ворота заляпал? Стыдно, Пакостник! Ладно, согласна, тебе не стыдно. Но мне-то стыдно!
Он лишь довольно уркнул в ответ и невинно захлопал зелеными глазками.
- Вредина ты невоспитуемая, - я вздохнула, - и за что только тебя люблю? Только тут, пожалуйста, веди себя хорошо, – я опустила дракончика на пол учебного зала.
Пакостник натужно взлетел на ближайший стол и, свернувшись калачиком, наблюдал за мной. Я прошлась вдоль гобеленов. Сцены сражений не особо впечатляли. Я просто не понимала, что может быть красивого в том, что одни люди убивают других. Но все же кое-что привлекло мое внимание. Этот гобелен был больше других. Я впервые видела, чтобы изображали Адора Темного. Скрюченный в предсмертной агонии, с пустыми глазницами и злобно вытянутым ртом, он словно извергал проклятия. Больше похожий на древнего мертвеца, чем на могучего мага и воина. Меня даже передернуло от отвращения. А над ним возвышались маги Тариса. В светлых одеждах, прекрасные и отважные победители.
- И сколько их было на одного?
Я едва не подпрыгнула от испуга. В первое мгновение даже подумала, что это вдруг Пакостник заговорил.
Стоящий рядом молодой человек задумчиво смотрел на гобелен. Я с запозданием поняла, что это именно о нем мне говорила Лила. Если бы не жемчужные блики в светлых волосах, то их запросто можно было назвать пепельными. Короткая стрижка выдавала в нем чужеземца, ведь в нашем городе мужчины горделиво носили волосы до плеч. И упомянутый шрам я разглядела. По-моему, он совсем не портил лицо незнакомца, даже наоборот придавал ему еще больше загадочности.
Только сейчас сообразив, что нагло его разглядываю, я резко отвернулась. Едва вспомнила, что именно он сказал.
- Кажется, несколько десятков, - голос прозвучал неуверенно и сбивчиво.
- Герои, - незнакомец усмехнулся и перевел взгляд на меня.
И тут я поняла, почему Лила назвала его странным. В серых глазах плескалась смесь власти и опасности. Иначе я не могла это выразить. Откровенное превосходство над всеми и вся. Но при этом он не отталкивал. Скорее, вызывал вполне обоснованный интерес. Я с запозданием поняла, что в голове едва слышно снова звучат неведомые колокольчики.
Чересчур затянувшееся молчание прервал Пакостник. Он подскочил к незнакомцу и запрыгал рядом, требовательно стуча хвостом по полу. Я чуть не онемела от изумления. Мой дракон не признавал никого, кроме нашей семьи. Даже Клеон пытался как-то погладить его, так тот едва ему палец не откусил. И тут такое…
Парень взял Пакостника на руки, дракончик довольно захрюкал и выдохнул пару дымных колец.
- Это…немного…для него несвойственно…
- Драконы чувствуют хороших людей, - незнакомец улыбнулся. Улыбка чудесным образом изменило его лицо, спрятав всю опасность и превосходство.
- Это нормальные драконы чувствуют, а Пакостник… - я замялась, подбирая слово, - он…сложный дракон.
- Конечно, с таким-то именем, - он засмеялся. – Мне даже страшно спрашивать, как зовут его хозяйку.
Я нахмурилась. Не знаю, что мне больше не понравилось: то ли неожиданная симпатия дракона, то ли вновь откровенно читающаяся опасность во взгляде незнакомца.
Гадкий Пакостник, видимо, разгадав мои намерения, собрался вцепиться в рукав рубашки, но не успел – я его забрала. Даже не попрощавшись и не обращая внимания на возмущенно сопящего дракона, быстро зашагала к выходу. Лишь у самых дверей обернулась. Незнакомец все так же задумчиво смотрел на гобелен.