Предыдущая часть: http://www.proza.ru/2012/10/22/1287
***
- Назад! – рявкнул Франциск подавшимся к нему людям. Вырвав клинок из тела Рябого, он картинно срезал одному особо рьяному истребителю ведьм несколько пуговиц с засаленной куртки.
Быстро обернувшись, чтобы помочь скрипачке встать, Франциск уважительно хмыкнул. Та уже твердо стояла на ногах, сжимая в руке кинжал, «позаимствованный» у Рябого. Видимо, длинный и тяжелый кавалерийский палаш, так и не успевший покинуть ножны, был ей не по руке.
Девчонка хищно сморщила нос и оскалила ровные, острые зубы, как лисица, окруженная собаками.
Толпа не желала отступать. Один из посетителей метнул Франциску в голову пустую бутылку из-под вина. Чернокнижник успел уклониться, но стеклянными брызгами обожгло шею и левое ухо.
- Это самая дорогая в твоей жизни бутылка вина, лемур. Она же последняя! – пробормотал Франциск, примеряясь выпустить мерзавцу кишки.
Отголоском хлопка разбитой бутылки раздался звон выбиваемого окна. В темном проеме, меж острых стеклянных обломков возник силуэт, держащий в руках лук с натянутой тетивой.
Метатель бутылок вдруг охнул и упал на колени. Стрела, выпущенная неведомым лучником, вошла ему в бок на половину древка.
- Иатси и Халли благодарят вас за столь горячий прием! – крикнул в окно комедиант-лютнист, - А сейчас, они покидают сцену! Сейчас, я сказал!
Мокрую от крови шею Франциска обдало легким сквозняком. Это снялась с места Иатси-Халли. Легко перепрыгнув через тянущиеся к ней руки, она вспорхнула на подоконник, выломала кинжалом острые обломки стекла и все так же, бесшумно и стремительно канула в темноту.
- Антракт, негодяи! – крикнул Франциск, сапогом поддевая стол, на котором лежал стаканчик с костями и весь куш от сегодняшней игры. Краем глаза колдун увидел, как испуганно вскинулся спросонья святой брат, мирно проспавший все драматические события вечера.
С мелодичным звоном, монеты посыпались на пол, под ноги постояльцам трактира. Первым опомнился хозяин «Сального котелка». С криком: «Собственность таверны!», он бросился подбирать потными руками скользкие серебряные диски. Приказчики, грубо расталкивая посетителей, присоединились к своему патрону. Мало-помалу, вся почтенная публика приняла участие в веселье. Ни у кого не возникало желания разбираться с опасным незнакомцем, покуда другие набивают свои карманы дармовым серебром.
- Ну, так неинтересно! – сказал Франциск и, свернув пальцы левой руки в какую-то причудливую дулю, свистнул сквозь нее, а затем, резко растопырив пятерню, сгреб что-то невидимое из воздуха перед своим лицом.
Свечи, факелы и прочие источники света в общей зале замигали и сгорели стремительно и бурно, как сухие пучки соломы. Таверна погрузилась в непроглядную тьму.
Поиск монет наощупь не прибавил людям гуманизма. Послышался треск зуботычин и зашелестели извлекаемые из ножен клинки.
Секунду Франциск постоял, привыкая к темноте, а затем, не позволяя себе более промедлений, рванул к лестнице на второй этаж. Бесшумно прыгая через ступени, он слышал, как под мощными ударами содрогается дверь в покои графини.
Амбал самозабвенно расковыривал тяжелые доски боевой секирой и занятие это ему явно нравилось, так что, Франциск всерьез рассчитывал подойти незамеченным. Гул внизу был довольно громким, да и от молодецких ударов у самого убийцы наверняка уже звенело в ушах.
Сделав несколько вороватых шагов в сторону Амбала, Франциск чертыхнулся. Из открытой двери, мимо которой он прошел с обнаженным мечом, раздался визг. Кричала полуодетая дамочка, прячась за совсем неодетым мужчиной. Быстро отпрянув от проема, чернокнижник бросился на обернувшегося Амбала.
Секира так и осталась торчать в двери - времени на то, чтобы ее вытащить, у Амбала явно недоставало. Однако это нисколько его не смутило. Неведомо откуда появившаяся в его руке цепь больно перехлестнула руку Франциска.
Здоровяк резко дернул за свой конец цепи и меч вылетел из онемевших пальцев Франциска. К такому демон явно не был готов, потому и пропустил сокрушительный удар в челюсть. Воздух распороло новой визгливой трелью из «номера для новобрачных», а быть может, так звенела пустота в голове чернокнижника.
Амбал лязгнул цепью, хватаясь за второй ее конец так, что она превратилась в подобие громоздкой удавки, а затем шагнул к оглушенному демону.
- Что с Кин’Натом? – спросил он, наматывая концы цепи на кулаки.
- Скоро он тебе сам расскажет! – отозвался Франциск, проворно откатываясь к стене.
Амбал равнодушно пожал плечами и двинулся к пытающемуся встать чернокнижнику. Секира так и осталась торчать из полуразрушенной двери.
Франциск сгруппировался и, проскользнув мимо толстого бедра, нырнул туда, где тускло отсвечивая темным клинком, лежал его меч. Громадный кулак Амбала пролетел в опасной близости от головы колдуна. Неудачно брякнувшись на раненую руку, Франциск вскрикнул и остервенело пнул вновь нависшему над ним здоровяку в пах. Тот утробно ухнул и согнулся, но когда рука Франциска была уже совсем недалеко от заветной рукояти, толстая собачья цепь со звоном обмоталась вокруг шеи чернокнижника.
- Пляши, курр за бо ехллай! – донеслось из зеленой тьмы, внезапно обступившей Франциска.
Колдун, судорожно вцепившись в холодные звенья, резко выпрямил спину, пытаясь попасть затылком в лицо Амбалу, но тому, видимо, было не впервой душить своих соперников цепью, так что голову он предусмотрительно откинул.
Сокрушительный удар каблуком по пальцам правой ноги он тоже проигнорировал, поднимая свою жертву все выше и выше, медленно сводя кулаки.
Зелень в глазах разбавилась красивыми звездочками, пальцы Франциска начали слабеть. Левая рука бессильно соскользнула с удавки и плетью повисла вдоль тела. Внезапно сквозь звон в ушах до него откуда-то донесся негромкий хлопок. Амбал вздрогнул и ослабил хватку так, что острые носки сапог чернокнижника перестали болтаться и обрели хлипкую опору. Отчаянно дернувшись, он выиграл еще пару вершков до спасительного пола. Обретя, наконец, упор, чернокнижник, хрипя, рванулся к стене. Амбал, как-то подозрительно слабо сопротивляясь, сделал несколько шагов, не отлипая от соперника.
Оттолкнувшись от гладких бревен подошвой, Франциск припечатал широкую спину убийцы к противоположной стенке коридора. Убийца захрипел и конвульсивно задергался. Смертельный захват разжался и чернокнижник вырвался, задыхаясь, из лап громилы. Амбал сползал по стене, оставляя за собой темно-красные потеки. Лишь когда он уткнулся в пол и скрючился в позе эмбриона, Франциск с удивлением разглядел у него между лопаток рукоять по обух вошедшей в плоть боевой секиры, которая ранее украшала дверь в покои графини.
- Вы в порядке, капитан? – невозмутимо поинтересовалась Т’Рина, брезгливо вытирая руки кружевным платочком.
- Нет. Но спасибо, что спросила, - виновато ухмыльнулся Франциск и, чтобы сгладить неловкость, деловито зачастил:
- Беги, собирай хэггемону, у нас мало времени! Скоро лемурам внизу надоест бить друг другу морды и они примутся за нас. Я спущусь вниз и обеспечу вам проход.
Т’Рина кивнула и бесшумно исчезла.
Франциск подошел к своему мечу и, гримасничая от боли в раненой руке, взялся за рукоять. Услышав шум за спиной, он резко обернулся для того, чтобы узреть, как Амбал вытаскивает из-за пазухи какую-то очень подозрительную на вид прозрачную сферу, внутри которой теплится слабый оранжевый огонек.
- Кровью предателя и рубином, разбитым в сердце пирамиды, да вознесемся! – прохрипел Амбал и сжал сферу побелевшими от напряжения пальцами.
- Ох ты… - только и сумел сказать Франциск, скрываясь за многострадальной дверью.
- Давай за мной, живо и без вопросов! – бросил он Т’Рине.
Схватив попавшийся под руку стул, капитан метнул его через всю комнату, целясь в небольшое окно, завешанное легкомысленными занавесками, расшитыми петушками и прочей деревенской живностью.
Графиня Воска стояла возле окна в своем обычном походном наряде и даже не дрогнула, когда осколки с грохотом посыпались к ее ногам. Франциск, не говоря ни слова, крепко перехватил ее поперек груди и шагнул на подоконник. Т’Рина молча бросилась вглубь спальни и вытянула откуда-то ларец, в котором хранились вещи ее госпожи.
- Брось! – заорал на нее Франциск.
- Не могу!
- Как хочешь! – Франциск резко повернулся и сиганул во тьму, стараясь приземлиться так, чтобы не повредить свою хрупкую ношу.
Болезненный толчок в ноги сменился кратковременным оглушением. Графиня невнятно вскрикнула, цепляясь за шею чернокнижника холодными пальцами.
Франциск поспешил убраться в сторону, давая место служанке, но вместо нее сверху присвистал сундук, а уж затем об утоптанную землю двора легко хлопнули сапоги Т’Рины.
- Ходу! – волоча за собой безвольное тело, Франциск косился на окна второго этажа и успел заслониться плащом, когда вверху громыхнуло и разом вышибло стекла изо всех окон.
«Сальный котелок» остался без крышки и все, чем он был наполнен, теперь разлеталось по двору коптящими и пылающими ошметками. Из окон таверны обильно валил черный дым, доносились дикие крики и топот. Из дверей первого этажа, не обращая внимания на беглецов, посыпались вопящие люди.
- Вы не ранены, мона? – Франциска так и подмывало откинуть черное покрывало и взглянуть в глаза своей временной покровительницы.
- Нет, - прошелестела Воска с небольшой заминкой, - Я так понимаю, экстренные обстоятельства побуждают нас покинуть это… не очень опрятное место?
- Склоняюсь перед вашей восхитительной невозмутимостью, Ваше Сиятельство! – Франциск подставил плечо под руку графини, но та отстранилась.
- Прошу вас, капитан, чтобы вытащить нас отсюда, вам понадобятся две руки! Т’рина поможет мне, ей не привыкать!
Франциск кивнул и, отобрав у служанки тяжелый ларец, захромал в сторону конюшни.
Возле дверей Франциск задержался, косясь на суету, устроенную во дворе челядью и постояльцами «Сального котелка». Бардак был качественный, именно такой, какой надобен тем, кто задумал дать деру из сих благословенных пенат. Мрачно усмехнувшись, колдун пинком снес одну из створок хлипких ворот.
Многострадальный сундук полетел в дверной проем, а Франциск заорал ему вслед:
- Кровью упыря и толстой задницей твоей бородавчатой мамаши, оседлавшей таракана, да возвысимся!.. Или как там нужно говорить? Выходи, козлодой, разговор есть!
Не ожидая ответа, он выломал другую створку и скользнул внутрь конюшни, тут же отбежав в сторону, дабы не маячить в проеме, хорошо освещенном багровым заревом пожара.
В конюшне было безлюдно, лишь испуганно ржали лошади, сторонясь зловещей тени с мечом, заглядывающей в каждый угол странно светящимися глазами.
Осторожно приблизившись к обозной телеге, стоящей в углу, Франциск увидел громоздкое тело, лежащее на боку с неловко подвернутой рукой. Рядом с мертвецом валялся разряженный мушкет.
- Прости, Усияр, - тихо произнес чернокнижник, положив ладонь на мертвые веки лакея, - Хий-яр шуб ак Исрхрин Ши’идор…
Оглядев еще раз конюшню, он крикнул:
- Здесь пока безопасно! Ваше Сиятельство, путь свободен!
В проеме, скалящемся разбитыми досками, появились два тонких силуэта. Осторожно подсадив графиню в экипаж, Т’Рина принялась сноровисто возиться со сбруей графской четверки.
- Обоз придется оставить, - Франциск торопливо седлал дрожащего мерина.
- К бесу обоз! Нам и так повезло, что этот идиот активировал сферу души предателя. Выиграл нам немного времени. Но это ненадолго, уверяю вас, хэггемон. Есть мысли, как продраться сквозь толпу разъяренного мужичья?
- Обижаешь! – Франциск весело заблестел глазами, - Как тронемся, главное - не оглядывайся. Правь и смотри только вперед.
Т’Рина внимательно посмотрела в глаза капитану, но задавать вопросов не стала, суетливо колдуя над панически ржущими лошадьми.
Пару раз в двери забегали какие-то расхристанные личности, но видя отсветы пожара на темном клинке меча чернокнижника, спешили убраться обратно во двор.
Франциск как раз проверял, хорошо ли затянута седельная подпруга, когда где-то в отдалении загудели злобные голоса.
Неясные тени заплясали на полу конюшни, стало темней.
- Сюда, говорю вам! Здеся энти паскудники прячутся, вон, Стегная чуть не зарезали, щас скотину скверной заразят, ети их в душу!
На солому, покрывающую земляной пол, шмякнулся чадящий факел.
- Эй! Не сметь конюшню мою палить! – донесся глухой голос трактирщика, - Ну-ка, разом! Возьмем их внутри тепленькими!
- Ну ты тогда первым и лезь, раз такой смелый!
Подавшиеся к разломанному проему посетители таверны, хозяин и его приказчики, вооруженные вилами и цепами, вдруг присели от дикого, нечеловеческого крика.
Было слышно, как внутри конюшни мечутся обезумевшие от страха животные.
Крик повторился, заставив многих из присутствующих побросать свое оружие. Конюшню осветило изнутри призрачным зеленым светом, по бледным лицам заметались паукообразные тени.
Обломки дверей брызнули во все стороны и дьявольский зев, возникший на месте невинного дворового сооружения, исторг из себя поток визжащей нечисти.
Сатанинские создания сбивали людей с ног, топтали копытами и непрерывно ржали, окутанные жутким, маревом.
- Кони мои! – орал трактирщик, - Коней моих не трожь, собачье мясо!
Но люди его не слушали, тыча в несчастных животных вилами и молотя их топорами.
- И-и-и-и-и ха-а-а-а! – из ворот вылетел всадник с обнаженным мечом в руке, - Сегодня лемуров бреют бесплатно!
Следом за ним, грохоча, неслась, набирая скорость, карета, окутанная все тем же сатанинским пламенем, на козлах сидела девица с развевающимися рыжими волосами, а с крыши экипажа скалило зубы чудовищное пугало. Скривив истлевшее лицо своей мертвой головы в жуткую гримасу, оно расчистило дорогу в толпе третьим криком, да таким, что людям казалось: собственные ноги им не принадлежат. Многие в тот вечер узнали не понаслышке, что значит «душа в пятках».
Франциск ринулся напролом, сквозь толпу, срубая наконечники цепов и вил. Т’Рина следовала за ним, безжалостно сшибая тех, кто пытался ухватиться за сбрую конной четверки.
Откуда-то, из тени дзыкнула тетива арбалета. Послышался звон и из окна кареты выкрошилось стекло.
Франциск заставил своего мерина сделать гигантский прыжок и изо всех сил пластанул перезаряжающего арбалет Козерога по голове мечом.
Тот попытался отклониться, но помешала стена, и кончик темного клинка, вместо того, чтобы раскроить убийце череп, пробороздил козлиное лицо наискосок, через бровь, глаз и нос.
Козерог завыл, выронив арбалет. Влекомый своим скакуном дальше, всадник решил не возвращаться, лишь обернулся и крикнул:
- Помни новопреставленного Усияра, поганка! В следующий раз я не оплошаю!
Кошмарная кавалькада, завывая и грохоча, выломала ворота трактирной ограды и с грохотом помчалась по дороге, ведущей на Живодерский Тракт. Леденящие кровь вопли чучела затихли вдали.
К стонущему на земле Козерогу неторопливо приблизилась фигура в бесформенном дорожном балахоне.
- Молчать! – приказал человек, пряча в складках своей неудобной одежды знак Священного Клина.
Он наклонился над мгновенно притихшим убийцей и быстро перебинтовал ему голову, достав все необходимое из седельной сумы подбежавшего на свист боевого коня.
- На поправку тебе сутки, затем скачи в монастырь Святого Утмара. Скорбным братьям на дороге отдашь вот это (монах сунул в окровавленную ладонь Козерога перевитый ниткой свиток). Остановишься на постоялом дворе в деревне при монастыре. Там с тобой свяжутся.
- А как же вы, хэггемон? Я думал, наша цель…
- Обстоятельства изменились. Мне срочно нужно в Авельстан.
Святой брат легко вскочил в седло и, гикнув, сорвал своего коня в галоп.