Юродивый. эпизод 1

Николай Григорьевич Малахов
Ульяна проснулась от сильной жажды. Однако встать было не так-то просто – голова кружилась, в ушах звенело, а в висках пульсировала тупая боль: опять она поддалась на уговоры этого питекантропа – это сколько же ей пришлось выпить!
       Девушка беззлобно ткнула локтем лежащего рядом мужчину. Дождавшись в ответ лишь бессвязное сонное бормотание, она с некоторым усилием села в постели: уж точно не с оргии ей планировалось провести ближайшую неделю.
       Ульяна стянула со спинки стула свой голубой махровый халат и накинула его на голое тело. Потом она нашла под подушкой заколку для волос и наклонилась в поисках тапочек – её едва не стошнило.
       Девушка повторно, на этот раз посильнее, отвесила тумака своему соблазнителю и отправилась в кухню, на ходу приводя в порядок причёску.
      С ужасом обнаружив на подоконнике три пустые бутылки из-под шампанского, она открыла холодильник.
       Спасительная прохлада минералки весело забулькала, наполняя стакан.
       На третьем жадном глотке зазвонил телефон.
       Ульяна недовольно поморщилась, предчувствуя недоброе. Видимо, её заслуженные отгулы, едва начавшись, накрылись «высокой японской волной», как любит выражаться её отец.
      Но, кто бы там ни звонил, она не была готова сейчас разговаривать.
       Девушка не спеша допила минералку и прошла в ванную. Скидывая халат, она изучила себя в зеркале – помятое лицо с не снятым макияжем; тёмные круги под глазами явно не только от потёкшей туши; припухшие от пьяных поцелуев губы…
       Идиотка, – ругала она себя, – так потерять контроль над собой! И с кем!..
       Тугие струи воды приятно ударили по телу, снимая остатки сна, похмельный налёт и негативные мысли. Сначала горячая вода, потом прохладная, затем снова горячая и, под конец, совсем холодная…
       Контрастный душ значительно взбодрил девушку и она, насухо вытершись, вернулась в кухню.
       Телефон продолжал надрываться, словно и не прекращал.
       – Вот ведь настырный, – вслух произнесла Уля и сняла трубку.
       Она не ошиблась в своих предположениях – звонил Степанков, её непосредственный начальник, главный редактор популярного, как ей всегда казалось, журнала.
       – Жива? – вместо приветствия, по своему обыкновению, пророкотал главред.
       – Можно и так сказать, Виктор Алексеевич, – усмехнулась Ульяна в ответ, – во всяком случае, на завтрак сил должно хватить.
       – Вот и прекрасно. Савельев ещё рядом? – продолжил свой бесцеремонный допрос Степанков.
       Её так и подмывало сыграть с ним в «непонималки» – кто же любит, чтобы его тыкали носом в собственную легкомысленность. Однако, она заставила себя сдержаться, лишь позволив себе язвительный тон:
       – Да куда же «его гениальность» денется с утра? Вон, лежит в позе мамонта – такое же ископаемое.
       Виктор Алексеевич довольно хрюкнул, что в данной ситуации означало смех искушенного в юморе человека:
       – Узнаётся его привычка рулить без тормозов. За какое время сможешь привести его в кондицию?
      Ульяна потрясла перед собой опустевшую бутылку и, многозначительно вздохнув, полезла в холодильник за второй.
       Ну почему всем вокруг кажется, что её шея специально создана для хомута? Хотя, скорей всего, она сама своим мягким отношением к людям допускает, чтобы ей манипулировали в ущерб личной жизни. А вот сейчас она насмешила самоё себя – какая тут личная жизнь!
       Она ещё с детства усвоила, что её нестандартные способности ничего ей кроме неприятностей не приносят. Шестое чувство, конечно, ценная вещь, только оно не срабатывало, когда дело касалось личных отношений и желаний.
       Начиная со школьного возраста, между попытками учиться выше среднего, Ульяна заставляла себя работать на износ и без оглядки. Тогда же неосознанно сформировалась привычка не противодействовать людям, влияющим на её поступки, а стискивать зубы и упрямо доводить задуманное до конца через пробы, ошибки и собственный комфорт.
       Естественно, в таком режиме не оставалось сил, времени, а главное умения, на то, что входило в понятие: личная жизнь…
       – Так сколько тебе понадобится времени, чтобы реанимировать Глеба? – повторил Степанков иронично, но тоном, не терпящим возражений.
       Ладно, поторгуемся, решила Ульяна:
       – Считайте сами, Виктор Алексеевич, – оставшихся шести дней вполне должно хватить, чтобы его в человека превратить.
       Главред раздражённо засопел и заговорил жёстче:
       – Хорошо, виноват, не тот тон выбрал. Слушай меня внимательно, девочка. Срочное дело для вас обоих есть, вот даже человек тут специально вас дожидается. Понимаю – вторгся в личное пространство. Обещаю, не только догуляете положенное, но и ещё парочку дней вам накину. В общем, не позднее, чем через полтора часа, жду ваши тела в редакции.
       Поторговалась, называется, досадовала девушка, слушая короткие гудки.
       Что за мужики её окружают – один за женщину не считает, другой, наоборот, только это в ней видит.
       Но, в любом случае, одна она отдуваться не собирается.
       Уля решительно зашла в ванную, набрала ковш холодной воды и направилась в спальню. Подойдя к кровати, она ухватила Глеба за плечо, развернула к себе лицом и резко выплеснула воду.
       Савельев мгновенно приподнялся на локте и широко раскрытыми глазами обратился в сторону неожиданной неприятности.
       Девушка подавила вздох – до чего природа несправедлива. За что она наградила это моральное чудовище умопомрачительной красотой? Уля с ненавистью и трепетом смотрела на тёмно-каштановые короткие волосы над прямым лбом; на, такого же цвета, сросшиеся у переносицы брови; на чёрные блестящие глаза, умеющие, или научившиеся, завораживать; на аккуратный нос, чувственные губы, раздвоенный подбородок…
       Вот только бы рта не раскрывал. Нет, ну как же, удержится он:
       – О, пташка, какой сюрприз! Ты мне с утра сексуальный десерт приготовила?
       Вот наглец, – разозлилась девушка:
       – Ага, приготовила. С продолжением на ковре у главреда. Надеюсь, лубрикантами пользоваться не разучился.
       – Ты что, пташка, – опешил Глеб, – с дуба рухнула? Какой вазелин? Какой главред? Мы, между прочим, в отпуске. И вообще, у нас шампанское осталось?
       Ульяна заставила себя сделать несколько глубоких вздохов и, как можно спокойнее, поведала о недавнем звонке.
       – …Проще говоря, нам хотят навязать очередную левую халтуру. Кроме того, кто-то очень заинтересованный пасёт нас в кабинете Степашки.
       Савельев присвистнул:
       – Ого! Ну, если ты перешла на фамильярности, значит дело действительно жареное. Ничего, разберёмся. Сколько нам отпущено на сборы? Душ и кофе успею совместить?
       Уля наклонилась и чмокнула Глеба в нос:
       – Успеешь даже подмышки побрить. Закажем такси.                Продолжение следует http://www.proza.ru/2012/10/31/1470