Мелкий - однообразно шуршащий по лежащим на земле где-то жёлтым, где-то уже потемневшим от влаги листьям, сквозь которые пробиваются отдельные зелёные островки летней травы - дождь поселяет в сердце ничем не объяснимое сожаление по чему-то неведомому, но когда-то утраченному. Сердце с горечью понимает, что это неведомо утраченное невозможно вернуть назад, но оно, от чего-то, стало таким необходимым и нужным именно сейчас. Оно даже не уверено, что то, что ему кажется утраченным было на самом деле. Но это и не важно. Главное, что оно помнит то, что было связано с чем-то для него очень дорогим, о чём оно сейчас уже вспомнить не может. Важно что это было, обязательно было, иначе и быть – то не могло. Иначе, почему же оно об этом вспомнило именно сейчас, когда память так обострена воспоминаниями о ушедших часах, месяцах, годах? Она перебирает события ушедшие, и пытается что-то вспомнить, что-то связать между собой вместе, чтобы выстроить образы и забытые беседы в сцены, которые когда были, но теперь постепенно ушли в забвение прошлого и постепенно обросли, чем-то, чего, может быть и не было, но кажется таким живым и реальным, что не вызывает сомнений, что они были.
Всё это игры разума с нашим сердцем, которому так хочется чтобы это неприменно было. Да и как это го не могло быть если оно-сердце-это всё помнит.
И эта невозможность обернуть время вспять, сожаление по неведомо чему утраченному, и отчего-то именно теперь ставшему столь близким и дорогим и необходимым, в свою очередь порождает тихую спокойную грусть. Память никак не может вспомнить, а что же было-то утрачено и когда, а сердце не хочет примерить-ся с тем, что никак не удаётся вспомнить и, потому появляется лёгкая горечь, словно тень застрявшая в каком-то его дальнем уголке, которая неожиданно его наполняет и оно начинает мучительно ныть.
И неторопливый дождь, и прогоркший аромат прелой листвы; и лёгкий влажный туман - не только обтекающего, словно вода островки реки осиротело стоящие деревья, с веток которых негромко падают капли - словно проникают в тебя самого, усиливая горечь и печаль. Но и горечь и странная тоска по неведомо чему утерянному не вызывают отчаяния, а наоборот, вы словно погружаетесь в неизвест-но откуда взявшееся внутри тела тепло: слегка поёживаетесь, поводите плечами – руки засунуты глубоко в карманы плаща; воротник поднят; шарф подоткнут так, чтобы даже лёгкий ветерок не проник за отворот рубашки; шляпа сдвинута на лоб и с переднего конца тулья на землю изредка падаю осенние капли - и отчего устало чему-то улыбаетесь.
Чему?
Этого Вы не знаете – Вам в эти минуты просто спокойно, немного грустно, и отчего-то немного жалко себя.
От чего?
Может быть, от того что ты сейчас один и некому разделить Ваши чувства, понять Ваше состояние?
Да нет, тебе хорошо именно от того, что ты сейчас один среди тишины осеннего влажного, парка, который и вызвал это состояние твоего сердца.
Постепенно Вы перестаёте понимать куда идёте, где Вы, забываете о времени, и незаметно для себя, начинаете погружаться вновь в воспоминания, уносящихся в мыслях куда-то далеко-далеко, перестаёте замечать, что происходит вокруг.
Сейчас Вы не здесь, сейчас Вы уже в том далёком своём прошлом, которое нако-нец-то не спеша – шаг за шагом, капля по капле - начинает просачиваться в се-годняшнюю реальность……
…..что утрачено, где, когда никак не удаётся вспомнить, как бы ни старались, поэтому ваша душа раздваивается: с одной стороны, - вы не совсем уверены в той потере, о которой не можете вспомнить; с другой стороны, чувство, поселившееся в твоей груди, создаёт странное ностальгическое настроение по тому неведомому и, когда-то несомненно когда-то очень дорогому, что теперь вот потерянно.
Но, разве это так важно, где, когда, что….. Об это даже не хочется задумываться.
В такие минуты важно совершенно иное: что оно – что-то потерянное, это тот кусочек того забынно того прошлого, которое как-то незаметно, словно украдкой, вновь вернулось в сейчас, нашло тропинку к вашему сердцу и незаметно там поселилось: вернулись минуты, напоминающие о чём-то потерянном, когда оно ещё потерянным не было; о чём-то утраченном, что когда – то принадлежало вам, о чём не сбывшемся, хотя оно совсем рядом – достаточно было протянуть только руку, но вы это почему-то тогда это не сделали и до сих пор вспо-минаете об этом с сожалением. И потому сейчас думаеся, что тогда, в прошлом нужно было только протянуть руку и жизнь, может быть, пошла совершенно иначе, совершенно иной путём.
Неожиданно вам кажется, что это вспомнившееся о прошлом и есть то самое главное, что в когда-то вы случайно упустили в своей жизни и этого не поняли. И вот только сейчас осоз-нали, почувствовали, что именно то упущенное когда-то и было, может быть, чем-то самым важным, самым значимым, мимо чего нельзя было пройти мимо, а вы это сделали. И неожиданно острая тоска сжимает сердца.
И вот уже сердце начинает учащённо биться, вас начинает слегка познабливать, охватывает странное предчувствие, что сейчас может что-то произойти, что вернутся те далёкие утерянные мгновения, минуты прошлого, которое напомнило о себе, потому что оно ушло не когда-то много лет тому назад, а всего лишь вчера. Вот только необходимо постараться, вспомнить точнее, что же это было, когда, где и оно непременно вернётся.
Вы, конечно понимаете, что это глупо, несерьёзно, это произошло много лет тому назад, и вернуть, что либо, невозможно, но ничего поделать с собой не можете –не можете остановить лёгкий озноб, охвативший ваше тело; не можете перебороть учащённо и неровно бьющееся сердце, не можете заставить себя не думать об этом.
И вот, постепенно вы погружаетесь в это странное состояние, когда всё окружающее становится малозначимым; кажется, что время замедлило свой бег, а вместе с ним и сама жизнь - словно в ожидании, возвращения того, что было давным-давно утрачено, и осталось в далёком прошлом – словно замерла в непонятном для неё ожидании.
И кажется, словно ему – дождю - нет ни конца, ни края; что идёт он так испокон веков, и будет так же монотонно и однообразно сыпаться и дальше, неведомо сколько времени. И непонятно, почему именно он виновник этого странного состояния вашей души.
Вы не спеша бредёте по осеннему парку, засунув руки в карманы, не замечая как капли дождя, стекающие по шляпы, оставляют причудливые витиеватые дорожки на плаще. Они также с однообразной регулярностью, срываются перед глазами с переднего края тулья, иногда задевая кончик носа и затем летят куда-то вниз – под ноги, пропадая из взора. Вы пол-ностью погружены в мир запахов и негромкого монотонного шороха, которые заворожив чув-ства, подчинил ваш разум созерцанию этого волшебного мира осеннего парка, больше похо-жего на глубокий лес. Однако вы его и видите и не видите одновременно. Он вот, перед глазами - волшебное, покрытое лёгкой дымкой изображение лишь образ ограждающий ваши чувства.
Влажно-туманная атмосфера парка не спеша вливается в вас, наполняет вас всего - до последней молекулы вашего естества, словно приглашая разделить вместе с ней это удиви-тельное осеннее настроение: вы не слышите ни чьих-либо голосов, ни ощущаете какого - либо иного присутствия человека, которые в эти минуты были бы совершеннейшим образом некстати.
Иногда перед взором, сквозь туманную влажную дымку не спеша, покачиваясь словно на волнах, проплывают не спеша, опускаясь на тропинку, жёлто-зелёные крупные листья; другие же, те, что помельче, потемневшие от насытившей их влаги, не долетев до вас, наоборот, стремительно падают где-то в глубине, скрытого за сероватой пеленой дождя, парка.
Неожиданно в сознании пролетает, как легкое дуновение ветра чувство, что с падающими листьями и от вашего сердца тоже отделяются какие-то невидимые, холодные, лёгкие чешуй-ки, которые также не спеша, удаляются, исчезая в этой завораживающей туманной тишине. Это чувство столь стремительное, столь легкое, что в эти же мгновения по сердцу стреми-тельно пробегают лёгкие, чуть заметные волны тепла, и вам становится в эти мгновение отчего-то и радостно и легко. Вы слегка поеживаетесь от удовольствия, не отдавая даже себе отчёта от чего.
Да разве это и важно в эти секунды от чего неожиданное стало просто легко и хорошо, словно души коснулось лёгкое дуновение воспоминания того хорошего неведомого, что вы когда-то потеряли.
Вас окружает несмолкаемый тихий шорох падающего на кроны деревьев, только слегка сбросивших свой летний наряд, дождя, затем скатывающегося затем по веткам, по листьям и не громкими шлепками о землю невидимых капель, вносящих хотя бы какое-то разнообразие в этот затихший мир.
Какое-то странное, чуть слышное - неведомого кого, с неведомо кем - бормотание, до-носящееся из глубины парка и окружающее со всех сторон, постепенно погружает ваш разум в какое-то странное оцепенение……
Вы невзначай ловите себя на мысли, что постоянно к чему-то прислушиваетесь…. .
К чему же вы присушиваетесь?
Вы и сами этого не знаете, но вам, почему кажется, что вы обязательно должны это делать, потому что можете услышать что-то необычное, что-то такое, что никогда более до этого не слышали и уже более никогда не услышите.
И вот, постепенно, не сознавая того, вы погружаетесь в мир осенних грёз и иллюзий, ведущий к своим неведомым, никому не известным волшебным таинствам, в свой волшебный, скрытый ото всех мир осеннего наваждения. Весь ваш мир видимый взором сузился до нес-кольких метров, да и он воспринимается сквозь миллионы мельчайших водяных капелек, повисших вокруг вас лишь как нечто не здешнее, не имеющее никакого отношения к тому миру, в котором вы живёте.
Разум отдан во власть этого осеннего колдовства, усиливающегося тем странным терпким, слегка горьким ароматом прелости, который только и бывает в такие томящие душу осенние часы.
Вы, не замечая того странного состояния в котором пребываете, пытаясь медленно – словно впитываете его в себя - вдыхать полной грудью этот странный запах и никак не можете им надышаться, словно ваша грудь не способна вместить в себя всю его терпкую, насыщенную массой неуловимых оттенков, тончайшую палитру ароматов.
Вы целиком погружёны в созерцание волшебной картины, окружающей вас….
Вы давно уже потеряли счёт времени……
Вы давно уже перестали осознавать, в каком мире находитесь…..
Ваше я растворилось в этом удивительном наваждение окружившем вас, и которое породила эта удивительная осеняя погода старого парка….
Оно убаюкал вас, уносит мысли и чувства бог знает куда…….
В эти минуты вам трудно понять, то ли это ещё день, уже слегка погружённый в серова-тые сумерки скрашенные водяной взвесью; то ли это уже вечер - наполненный пейзажами призрачно белёсых островков. Они не спеша выплывают из глубины парка, и осторожно проби-раются между стволами деревьев, иногда обтекая их с двух сторон, словно опасаясь, что они их разобьют на миллионы кусочков; иногда они задерживаются среди кустов, словно застревая в их ветках; иногда их укутывают, словно нашедших в них что-то необыкновенное, а затем вновь струящихся сквозь них тонкими нитями, что делает всю окружающую картину ещё более волнующей, отстранённой, завораживающей.
Затем, они как-то незаметно растворяются, сливаются с туманной дымкой опустившейся на окружающий вас мир, и только усиливают впечатление отрешённости от мира реальности, из которого вы каким-то непонятным образом перенеслись сюда.
Вы не понимаете, не осознаёте, что же вами движет, кто направляет, заставляя вот так вот бездумно брести сворачивая, то на одну тропинку, то на другую, вам абсолютно всё равно. И так вот, не спеша, вы бредёте, бредёте и бредёте…
И здесь неожиданно вы обнаруживаете, что оказались перед небольшой беседкой, внутри которой вдоль внутренней стороны резного невысокого обрамления расположены скамейки. Вы словно в забытье поднимаетесь по невысоким узким, слегка поскрипывающим – что ещё более усиливает впечатление неестественности окружающей действительности - ступенькам вовнутрь и, сделав пару шагов, опускаетесь на скамейку, стоящую напротив входа. Вытягиваете но-ги, расслабляетесь и глубоко вздыхаете, - словно сбрасывая с себя какой-то неведомый груз, - холодный, свежий, влажный, но чуть отдающий тлением - от самой беседки – воздух. Затем, вы, также не спеша, откидываетесь спиной на ограждение, служащее одновременно и спинкой, и глубоко вздыхаете ещё раз, словно очнувшись ото сна, или, может быть, наобо-рот погружаясь в странное, расслабляющее состояние, охватывающее тело, погружающее по-степенно ваш разум в неведомый мир отрешённости от всего сущего.
Осенней наваждение не выпускает вас из своего плена, оно по-прежнему владеет всеми чувствами, всем вашим существом, околдовывает разум, ваш сон наяву ещё не закончен, он по-прежнему продолжается.
Время остановилось, замерло, оно, словно живое существо, понимая ваше состояние, позволяет продлить эти чарующие минуты, продолжить созерцание этого осеннего колдовства природы.
На сердце становится легко, даже, немного прохладно, словно этот осенний туман проник и внутрь вас и соприкоснулся с ним; разум полностью освободился от всяких мыслей, душа словно замерла в томительном ожидании свершения чего-то неведомого, но столько долго и томительно ожидаемого……….
Взор останавливается на чем-то только ему ведомом, находящемся где-то там, далеко-далеко, в самой глубине парка, скрытым в тумане реальным и тумане подступающих грёз.
Душа полна ностальгии по дням ушедшим, по годам канувшим в лету……
Отчего?
Что ей напомнило о них?
Что же было там, в том далёком и давно ушедшим прошлом, что оно столь неожиданно вернулись в эти минуты?
Откуда возникло это сожаление?
Что-то не свершившееся?
Что-то столь желанное, но так и прошедшее мимо?
В эти минуты возникает чувство, что всё возможно, достаточно только очень захотеть, но не разумом, а сердцем, всем своим естеством, и всё можно изменить, вернуть назад.
И не хочется никуда уходить, двигаться, шевелиться – сидеть, так молча, неподвижно, вбирая в себя едва заметный терпкий аромат прелой листвы погружённым в то коварное состояние души, которое позволяет ей жить днями и чувствами давнишних, ушедших в прошлое дней, часов и минут.
Иногда тонкая струйка холодного воздуха, неожиданно залетев непонятно каким образом под свитер, пробегает по телу, заставляя зябко поёжиться, сжать поплотнее колени и, засунув руки, и так глубоко находящиеся в кармане, ещё поглубже, слегка повести, не открывая глаз, из стороны в сторону головой. Странное чувство удовлетворённости, наполняющее сердце, вызывает невольную улыбку на лице.
Лёгкая прохлада касающаяся вашего лица и неожиданное охватившее сердце тепло, невольно погружают вас в ни с чем не сравнимое состояние спокойствия, умиротворённости и расслабленности.
Господи, как же бывает хорошо в такие минуты просто сидеть ни о чём не думая, наслаждаясь тишиной и тихими, умиротворяющими голосами парка, погру-жённого во влажную осеннюю дымку
Наверное, здесь уместно было бы сравнение охватившего вас состояния с котом, только что сытно пообедавшим и, расположившимся на завалинке печки, томно потянувшегося от удовольствия, а затем расслабленно закрывшего глаза в лёгкой дремоте.
Когда он усиливается, становится слышен дробный стук капель о крышу беседки, с которой начинают стремительно стекать ручейки, отдельными нечастыми порывами ветра, забрасываемые вовнутрь. Глаза открываются, наблюдая за удивительной картиной - впереди стены надвигающего дождя бежит, словно играя с ним наперегонки, колышущаяся, словно живая, волна серой дымки, которая стремительно приближается к тебе.
От этого становится ещё более зябко, по спине невольно пробегают мурашки и ты, стараясь сохранить тепло, поёживаешься, стараясь прижимать локти, засунутые в карманы плаща, ещё плотнее к бокам; слегка подергиваешь плечами, стараясь подтянуть плащ повыше и утыкаешься носом в шарф, выступающий спереди из под плаща.
Однако уходить по-прежнему нет ни малейшего желания, странное дремотное состояние заставляет только ещё больше сжаться, сдвинуть вместе ещё крепче ноги и, не вынимая рук из карманов, натянуть плащ ещё больше на колени.
Но вот, он вновь ослабевает, глаза, до того закрытые, на мгновение открыва-ются, словно не доверяя слуху, хотят удостовериться, что он действительно вернулся к своему первоначальному состоянию. И вновь однообразный, лёгкий, ни
с чем не сравнимый шорох по траве, кустам и кронам деревьев, начинающим сбрасывать постепенно летний наряд, по тропинке, пролегающий недалеко от беседки начинает тебя убаюкивать, погружая в то странное оцепенение, из которого тебя вывел недавний порыв усиливавшегося дождя.
Как же коварна наша северная Петербургская осень своим чудесным волхвованием над природой и перевоплощением души, позволяющей ей ворошить прошлое, возвра-щать в сегодня забытые в нём чувства, и вновь переживать то, что казалось бы, уже давно должно было быть унесено потоками реки времени, что казалось бы навек уже утрачено и позабыто.
16.08.2012г.