Один мой знакомый рассказывал, как они с другом ездили на рыбалку в сторону Чернобыля. В зоне, откуда ушли все люди, остались животные. Там они выживали, кто как умеет. Когда наши рыбаки вышли из машины, из кустов показалось несколько собак. Это были очень странные собаки. В них не было боязни, они и не бросались с лаем. Одна за другой они бесшумно появлялись из кустов и молча присматривались с пришельцам, беря их в кольцо. Друзьям стало так не по себе, что они залезли в машину. Прямо перед ними стояла большая желтая собака, видимо, главная. Ее глаза были устремлены на них. В этих глаза было какое-то непередаваемое выражение. Это не было выражение хищного лесного зверя, она прекрасно знала, что это за дичь - ее бывшие хозяева. Благодаря жизни бок о бок с человеком собака отлично изучила его и теперь знала , как на него охотиться. Эта собака показалась путешественникам настолько страшнее волка, с которым они тоже встречались в свое время, что они тихонечко, задним ходом выбрались на дорогу и быстро уехали. Уже потом они пытались понять, что им показалось таким жутким. Именно это вторичное одичание - собака была другом и слугой, а теперь одичала, став самым страшным противником. И страшно даже не то, что она лучше других зверей понимает человека, а то, что она теперь считала бывших друзей просто едой. Долго потом им вспоминалась ужасная желтая собака с понимающим взглядом.
Эта давняя история припомнилась мне при чтении жития вл.Афанасия Сахарова. Ведь всякий раз, когда мы читаем о подвигах и мучениях первых христиан, мы знаем, что вслед за этими временами наступило христианство, когда все с радостью приняли его, когда само общество было построено по подобию небесному, когда весь средневековый универсум был живой молитвой Всевышнему. Потом, мы знаем, пошло понемногу одичание, но оно не сразу приняло откровенные формы. Но вот наступает мерзкая Французская революция, а потом и не менее гнусная октябрьская - мы видим, что люди, не язычники, не дикари, выросшие в христианском обществе, дичают и начинают терзать своих братьев. Они имеют наглость называть средневековье диким;, понятно, оно им ненавистно, потому нужно его опорочить. Но когда мы читаем о чудовищных, ужасающих пытках, которых не знало ни одно общество, когда мы читаем, как в 20 веке людей сажают на кол, терзают злобно и бессмысленно - и это в стране, которая провозглашает себя авангардом человечества, где происходят научные открытия и вот-вот полетит ракета в космос - что считается признаком цивилизованности, - чувствуется, что за этой тьмой уже рассвета не будет. Эта тьма скоро совсем покроет землю, по которой будут рыскать желтые собаки.
Что же произошло? Разве Бог оставил людей, потому они одичали? Нет, Он всегда с нами. Но люди, знавшие Христа, сами отвернулись от Него и стали ужасней самого лютого и коварного зверя.