- Собирайся живее, давай помогу: лук, стрелы, меч-кладенец. Что еще?
- Шапка-невидимка... А что случилось-то? - Ваня сонно протирал глаза.
- Расскажу по дороге, бери все, что можешь - сам не знаю, что пригодится.
Ваня оглянулся, сунул клубок Бабы Яги в карман и шагнул за Волком в зеркало.
В тридевятом царстве все было затянуто тучами: вот-вот и пойдет сильный ливень. Верхом на Волке Ваня вмиг домчался до ворот дворца царя Гороха.
- Что у вас стряслось, царь-батюшка?? - спросил Ваня, раскланявшись.
- Выручай, Ванюшка, - беда. Небо-то, видишь, черным-черно. Не иначе Горыныч злодействует. А за Калинов мост никто из местных богатырей пойти не решается. На тебя одна надежда.
В разговор вмешалась царская дочь:
- Батюшка, что же ты так - с порога да с просьбами. Давай-ка по русскому обычаю: в баньку, да покорми гостя дорогого, - Марфа сияла при каждом Ванином появлении. Таинственный богатырь очень ей нравился с первого дня появления в Тридевятом.
Царь, хлопнув себя по лбу, сетуя на старость, приказал тут же растопить баньку, да пожарче, и собирать на стол.
Попарившись в баньке, наевшись досыта, Ванюшка стал собираться. Привели ему лучшего в конюшне вороного, в доспехи облачили, Марфа накидала пирожков в котомку, и отправился богатырь в дальний путь-дороженьку.
Дорогу к речке Смородине да к Калиновому мосту Ваня помнил смутно, потому клубок впереди себя бросил. Хорошо клубок у Бабы Яги был с золотыми нитками и в сумерках был виден хорошо. Ливень так и не пошел. Тучи клубились, хмурили брови и, казалось, немного даже рычали. Хоть Ваня был уже пятиклассник, ему было немного страшновато.
Вот и речка Смородина. Раньше, читая русские сказки, Ваня думал, что речка Смородина пахнет как ягодный морс. Однако, Ваня сильно ошибался. Речка пахла ужасно и Смородиной она звалась от слова "смрад".
Вот и Калинов мост позади, земля под ногами выгоревшая, грязь кругом, да гады ползучие под копытами вороного вертятся.
Долго ли, коротко ли ехал Иван и приехал к большой горе, а в горе той пещера Горыныча. Из пещеры дым густой валит да стоны раздаются. Дым прямо к небу поднимается, весь свод заволакивает.
Иванушка спешился, меч оголил и крикнул зычным голосом:
- Горыня, там ли ты? Выходи на свет. Опять озорничать вздумал?
В пещере что-то зашебуршало, заклокотало и послышался голос Змея:
- Иванушка, ты ли?
Голос был негромкий и даже жалостливый. Ваня нахмурил брови, чтобы скрыть смущение:
- Я это, я. Выходи, встречай гостей.
Одна из голов Горыныча медленно выглянула из пещеры и тут же юркнула обратно.
- Да нечто в гости так приходят, Ванюша? С мечом-то наголо?... Не по-людски, не по-русски это, - Змей расстроено вздохнул.
Ваня смутился еще больше. Меч в ножны прибрал. Действительно - не по-людски.
- Да нечто тебя, Змея, поймешь, мало ли, что у тебя на уме, у злодея, - пробормотал Ваня, шагая к пещере.
- Да на уме-то у меня добро, Ванюша, - сказал Змей наливая чай удивленному Ване.
Самовар вскипел быстро. Уж, что-что, а поджаривать и подогревать Змей умел хорошо.
- Добро, говорю, на уме, - продолжил Змей, - да вот в горле оказия у меня.
Ваня усмехнулся, отпил чай из блюдца, закусил калачом и спросил:
- Это какая у тебя такая "оказия", Горынюшка? Ангина что ли? Молоко, наверное, холодное пил?
Одна голова Змея обиженно отвернулась, вторая усмехнулась, а третья начала рассказ:
- После нашей встречи с тобой последней, - когда ты меня пристыдил, - думал я благими делами заняться. То кошку с дерева сниму, то белку подкормлю орешками, то Бабе Яге по хозяйству помогу. И в избы горящие входил, пару раз остановил коня на скаку.
А тут, глядишь, басурмане индийские повадились на Русь выползать. Прибегут, набезобразят и назад - шасть! Только их и видели. Тебя нет, до Тридевятого они не добегают, то бишь и царю Гороху до них дела нет. Друзей у меня поубавилось с тех пор как на путь-то истинный вышел.
Решил я действовать сам. Заметил во сколько они прибегают, подкараулил, да и слопал в три хвата всю нечисть басурманскую. Так вот, Ванюша, с тех пор нету мне спасу от болезни. Горло распирает, внутри аж все горит. Стыдно сказать - отрыжка. Видал, как небо-то все заволокло? Пожар внутри, пекло. Я хоть и огнедышащий, но не противопожарный. Мало того, что они все с острыми мечами да пиками были, так ведь они еще и индийцы, ироды окаянные. А индийская кухня - она, знаешь, на любителя.
Змей прервал рассказ и, скорчив три страдальческие морды, медленно поглаживал живот. Ваня задумался.
- Горыныч, так у тебя же изжога! У меня так же было, когда я чеснока наелся да борща с перцем. Мама сказала, что изжога у меня, дала соды с водичкой выпить, и все прошло! - Ваня обрадовался своей догадке.
Три головы медленно перевели усталый взгляд на Ивана:
- Удивил. Ты еще Бабе Яге расскажи, что у нее нога костяная. Это я и без тебя знаю, что у меня - название забыл только… Изжога - вот, вспомнил теперь. Но где лекарство-то достать? Соды у нас отродясь нету.
Ваня смутился от слов змея. Ломать голову долго не пришлось. Где в сказочном мире можно найти лекарство или снадобье? Ну, конечно - у Бабы Яги!
Ваня вскочил на коня, Змей с платком вышел провожать.
- Ты уж поторопись там, Ванюша. Ни мне, ни людям житья нет от этой...
- Изжоги.
- Изжоги! Будь она неладна! – Змей, прикрывшись платком, выпустил очередное облачко дыма.
- Горыныч, помчусь на всех парах. Самому тошно на твои страдания смотреть. Раскис ты, с тобой даже воевать не с руки, - Ваня поправил поводья и направил коня вслед за волшебным клубком.
Волк, все это время не проронивший ни слова, побежал рядом.
- Не верю я ему, Ваня, хоть убей - не верю, - процедил Волк.
- Недоверчивый ты, Серый. Ты себя на его место поставь. Друзья все от него отвернулись, живет один, невест себе таскать перестал. А тут еще напасть эта - изжога, - Ваня прикрикнул на коня, чтобы бежал быстрее.
- Чую беду, Ванюша, - Волк покачал головой.
- Да не беду ты чуешь... К Смородине подъезжаем, - сказал Ваня, потянув воздух носом.
Баба-Яга, едва почуяв русский дух, начала печь топить. Гостей дорогих встретила пирогами да блинами, квасу хлебного достала. Ванин рассказ назвала она не иначе как "смех и грех".
- Снадобья у меня такого нет, но приготовить могу. Однако, как ты знаешь, Ванюша, у нас в сказках все не просто так, а услуга за услугу. Вот Емеля щуку отпустил, а она ему того да сего: и печь у него теперь, и Несмеяна, и полцарства. А у нас, покамест, эти отношения с тобой не урегулированы, - приговаривала старуха, аккуратно смахивая крошки со стола в подол.
- Да-а-а, бабушка, видимо совсем памяти нет у тебя, - Ваня сочувственно заглянул Бабе-Яге в глаза, - ты правда забыла или притворяешься?
Старуха украдкой зыркнула на Ваню.
- Ничего я не забыла и не притворяюсь. Да маловато, покамест, с твоей стороны сделано. Я, между прочим, тебя пощадила и в печке жарить не стала! Это ты мне прислуживать должен! – Баба Яга громко поставила на стол котелок с ароматной тушеной картошкой из печки. Затем села на лавку, закрыла лицо подолом и тихонько заплакала.
- Не надо, бабушка, слезы крокодильи лить. Я вообще на память не жалуюсь и помню, что жарить ты меня не стала потому, что я ноги растопырил и в печку не пролез, - рассердился Ваня.
- Ишь ты, какой памятный! - вскочила Баба Яга, - а ты пойди-ка потопи каждый раз баню-то! Да ведь вам еще и покушать приготовь, да спать уложи! А на половике, чай, спать-то откажешься! Опять же за дровами ты ведь не ходишь? А что ты для Бабы-то для Яги хорошего сделал, Ваня, а?
Ване стало не по себе. Он понял, что единственное, что он Бабе Яге сделал хорошего - это то, что не сделал ей ничего плохого.
- Знаешь, бабушка, а ты права, - сказал Ваня, - что ты хочешь? Скажи - я сделаю.
Успокоилась Баба Яга, села на лавку. Посмотрела задумчиво на Ивашку, махнула рукой и улыбнулась.
- Да, мне что, Ванюша, много надо разве? Пожалел бы хоть кто. А то Леший дрова принесет - ни слова ни говорит, все со своими птичками да прочими лесными гавриками щебечет. С русалками тоже поговорить не о чем. У них одна тема: как кого сгубили, да как они отчий дом покинули, да на кого... Надоело. Как в передаче, про которую ты рассказывал - "Нехай горлопанят" - каждый на свой лад, и все без толку. Ну, кто еще?.. Кот Баюн. Так, думаешь, он слушает? Болтает сам всякую ерунду. Сказки его уж по десять раз слышала. А об остальных и говорить неохота. Со змеем мы, бывало, вечера коротали, так тот от греха перебрался за Смородину.
Баба Яга замолчала. Ваня виновато вертел в руке деревянную ложку. Волк, глядя на Ивана, перестал лакать из миски и теперь только, вытягивая язык, облизывал себе морду.
- Ну, вы чего приуныли-то оба? Давайте уже доедайте. Скотину я не держу - доедать некому, - сказала Баба Яга и пошла стелить постель.
Ваня и Волк переглянулись, молча прикончили свой ужин и устроились на ночлег: Ваня на лавке и Волк рядом на полу. Мальчик посмотрел на окно, за которым неугомонные светлячки собрались в стайку и делились новостями.
- Волк! - громким шепотом позвал Ваня, укутавшись в одеяло.
- Чего тебе? - недовольно отозвался сонный Волк.
- У тебя бабушка есть? - спросил Ваня.
- Издеваешься? У меня половину родственников добрые охотники постреляли, - сказал Волк.
- Хм, а вторую половину? - спросил Ваня.
- А вторая половина - это я. Спи уже, у нас завтра дел невпроворот, - Волк зевнул, поерзал немного и захрапел.
Ваня еще немного посмотрел на светлячков в окне и отвернулся к стенке, отмечая про себя, что все бабушки чем-то похожи, даже если они и сказочные.
Утром Ваню и Волка разбудили возня и разговоры за окном. Точнее, брюзжания Бабы Яги.
- Эх, что творится такое с Ягой нашей? - Волк задумчиво положил морду на лапы.
- Мужской руки не хватает, - по-взрослому рассудил Ваня, надевая штаны, - вот был бы Дедушка Яга, он бы встал, стукнул кулаком по столу и сказал...
- Ага! Проснулись! - Баба Яга вошла в избу и заулыбалась редкозубым ртом.
- Да, поспишь тут! Кто там тебе с утра не угодил? - сказал Волк.
- Да Леший - пень старый. Ведь уже не то что седина - труха в бороде, а все возится с этой животиной лесной. Дрова принес, да мазь заживляющую просит: какой-то еж опять поранился. А у меня мази-то с гулькин нос осталось. Костяную ногу на ночь на раз намазать Отдала - куда денешься?... А вы давайте умывайтесь, да за стол. Все уж давно дожидается.
Под расшитыми полотенцами прятались шаньги и пироги с капустой. Пироги с капустой Ваня не любил, однако понимал, что это меньшее зло, которое может Бабушка Яга ему причинить, поэтому послушно съел пять штук и запил молоком.
Баба Яга сидела рядом и любовалась, подперев голову.
- Люблю, когда добрые молодцы хорошо кушают. Молоко свежее, с молочной реки утречком доставленное, - баба Яга подвинула крынку на середину стола.
Ваня и Волк послушно все смели, а про зелье спросить стеснялись.
Так бы и просидели, может, весь день, улыбаясь друг другу, но под лежачий камень, как известно, вода не течет. Ваня решил начать издалека.
- Бабушка, у меня же твой клубок остался. С прошлого раза забыл отдать...
- Ой, ребята, что ж мы сидим - там же Горыня пропадает! Да клубок-то оставь себе, тебе ж еще за Смородину ехать, - засуетилась Яга, - у меня зелье-то готово давно, даже в три пузырька разлито.
Волк и Ваня заговорщицки перемигнулись.
Ваня закинул пузырьки в котомку, Баба Яга из печки им достала еще шанег и пирогов в дорогу и пожелала счастливого пути. Друзья отправились на выручку.
В утреннем лесу было тихо: перекликались только маленькие птички, которые встали пораньше, чтобы подольше порадоваться новому дню. Мелкие зверушки протирали глаза и, увидев волка, замирали, пытаясь слиться с травой.
Вдруг, Ваня тихонько вскрикнул от боли. Прямо по макушке ему ударила еловая шишка. Не успел он потереть ушибленное место, как тут же в лоб прилетела другая. С ветки на ветку прыгал маленький бельчонок и атаковал незнакомцев подручными предметами. Еловые шишки подошли как нельзя кстати. Ваня спрятался за дерево, и «шишковая» атака перенеслась на Волка. Волк скалил зубы и бессильно рычал.
Но вдруг, когда победа была совсем близка, бельчонок оступился, и сорвался с ветки недалеко от Волка. Волк ринулся к нему, но через два прыжка больно ударился о непонятно откуда появившийся пенек. Тут, на глазах у удивленных путников, пенек подрос и превратился в Лешего, который ловко подхватил бельчонка и начал тихонько поглаживать дрожащего от страха малыша.
- Рассказывайте, милые, чего не поделили? - сказал Леший, усмехаясь в усы.
- Да этот маленький сумасброд атаковал нас шишками ни с того ни с сего! - возмутился Ваня.
- Вот я доберусь до тебя - пойдешь у меня на полдник, вместо молока и печенья! – прорычал Волк.
Бельчонок сильнее вжался в грудь Лешего. Леший жестом отстранил напирающих Ваню и Волка:
- Успокойтесь, ребятки. Давайте малыша послушаем. Почему ты начал безобразничать?
Бельчонок всхлипнул и сказал:
- Я... испугался…
Ваня и Волк снова начали шуметь, мол, смотрите какой: шишки кидал с задором, без страха! Лешему пришлось снова угомонить бунтарей. И бельчонок продолжил:
- Да-а, как же это «без страха»! Еще как со страхом! Но меня мама еще в старом дупле учила : "Придет волк или лиса, или хищная птица - защищай свое жилище, будь мужчиной". Вот я и защищал!
- Ну, вот видите, дорогие мои. Бельчонок - настоящий мужчина! - Леший усмехнулся и спросил бельчонка, - а кто у тебя в дупле-то? Кого ты защищал?
- Две сестренки, а мама за припасами убежала.
Ваня и Волк, потирая ушибленные места, поразмыслив, пришли к выводу, что сами они, пожалуй, поступили бы так же. Хотя, сначала и спросили бы, кто идет и зачем.
Бельчонок, Ваня и Волк пожали друг другу руки и лапы и обменялись уважительными словами. А после прибежала мама бельчонка. Узнав обо всем, она рассмеялась, поцеловала бельчонка в лобик и дала Ване и Волку орешков на дорогу.
Вскоре Леший нагнал ребят.
- Вы погодите, не торопитесь сильно, - Леший присел на пенек, который тут же покрылся опятами.
- Что случилось, дедушка? - Ваня с интересом разглядывал сказочного героя.
- Да нашептали мне тут ребятки мои, - сказал Леший, поглаживая маленькую пташку на плече, - что Змей недоброе к вам задумал. Обманул вас, говорят. Вы уж там поостерегитесь...
Леший грустно улыбнулся и растаял в чаще. Ваня удивленно посмотрел на Волка. Серый печально хмыкнул:
- Так и знал. Чутье у меня на такие вещи, Ваня. Я сразу сказал, что дело нечисто.
- Как же он так? - насупился Ваня.
- Мало ты пока в жизни видел, Ванюша. Такие, знаешь, встречаются персонажи, что сразу и не поймешь. Давай-ка слезай с коня, посидим у пенька, подумаем, как дальше быть.
Сели они, достали шанег, перекусили и придумали. Надо идти в разведку. Чтобы Горыня не учуял русский дух, решили, что в разведку пойдет Волк.
Взял он клубок, напялил на морду шапку-невидимку и побежал за Калинов мост, за речку Смородину.
Ждал Ваня недолго. Волк бегал быстро и уже через пару часов, запыхавшийся, с языком на плече, стоял перед Иваном.
- Все правда, Вань. Леший не соврал, - Волк попил водички из Ваниной фляжки, - недалеко от пещеры, за горой, развел Змей кострище. И бросает в него ветки еловые, да гнилушки разные, чтобы дыму да копоти побольше было. Вот и получается по всему небу завеса дымовая. А он нам про эту самую... Ну, как ее...
- Изжогу, - задумчиво подсказал Ваня.
- Вот именно. Про изжогу все толкует, - Волк отдышался, сел и начал многозначительно чесать за ухом.
Ваня сел на пенек и задумчиво, без аппетита, стал жевать капустный пирожок. Поев, он тяжело вздохнул.
- Знаешь, Серый, я человек прямой, юлить не люблю. Приду и скажу ему все как есть. Вот прямо за скалу зайду, пальцем на костер укажу и спрошу, что это? И зачем он такую ерунду выдумал. Поехали! - Ваня вскочил в седло.
- Как знаешь, а я бы ночи дождался и, как в старые добрые времена, головы ему... Фьюуууть! - сказал Волк.
- "Фьють" всегда успеется, поехали.
- Э-э-эх. Ну, будь по-твоему.
Не успел клубок прикатиться к скале, как из пещеры выбежал Змей и с улюлюканьем пнул его как мячик через тучку. Радостный он подбежал к Ивану и начал его обнимать да целовать. Ваня молча протянул ему склянки со снадобьем. Змей выпил две сразу залпом, а одну оставил на потом.
- Третью выпью после праздника, - Змей бережно засовывал склянку в котомку.
- Какого еще праздника? - не понял Ваня.
- Да как же это, какого?! Ты приехал! От изжоги меня спас! Ну, давай умывайся - там рыбка уже готова, да и гости давно заждались!
- Змей, постой! Какая рыбка? Какие гости? - Ваня решительно не мог сообразить, в чем подвох.
- Рыбка копченая, гости важные. Еще какие вопросы? - настроение Змея, казалось, ничем нельзя испортить, - проходите уже в пещеру, как не родные, ей-богу.
Ваня и Волк переглянулись, но умылись и прошли в пещеру.
В пещере творилось что-то невообразимое. Посередине стоял богато накрытый стол, копченая осетрина была главным блюдом. Змей все тыкал в нее пальцем и хвастал, что первый раз сам закоптил, и что все обязательно должны попробовать.
Вокруг стола расселись дорогие гости. Были и Баба Яга, и хитрый Леший, и русалки, и царь с охраной да с дочуркой. И еще куча разного лесного и не очень народа.
- Вот дела, - сказал Волк.
- Выходит, Змей-то рыбу коптить собирался на костре, а ты мне что понарассказывал? - сердитым шепотом сказал Волку Ваня.
Волк чуть слюной не поперхнулся.
- Да откуда мне знать-то было? Во-первых, Леший взбаламутил, во-вторых, кто рыбу на костре-то коптит ?! Не так это делается. И вообще, Ваня, я тут никого кроме этого Горыни окаянного не видел. Он тут скакал, как ошпаренный, вокруг костра, гикал, улюлюкал. Кто его поймет, чего он... Не советую я тебе, Ванюша, эту рыбу пробовать, а то потом никакими снадобьями не...
- Ладно, сядем за стол - все смотрят, неудобно... - перебил Ваня и прошел за стол. Он сел на почетное место, куда ему указал Змей.
Когда мед да квас были испиты, и все втихаря поплевали под стол копченого змеева осетра, слово стал держать царь Горох.
- Ты прости нас, Ванюша, что обманом тебя к себе вызвали. Но плохо нам без тебя. Скучно. Ты всех перевоспитал, врагов окаянных по углам развел, Горыню нашего вразумил. Тебе за это спасибо, конечно. Но пропал у нас в царстве задор, понимаешь? Бояться некого. Вот и выдумываем себе неприятности. Не серчай, - Царь сел и выпил меду так, что тот по усам растекся, – Эта, как её?... У Змея... Окаянная...
- Изжога, - напомнил Ваня.
- Она! У Змея взаправду была, - сказал царь.
Ваня посмотрел на Змея, тот быстро закивал, показал пальцем в открытую пасть и поежился.
Тут все гости поднялись и сказали хором:
- Прости нас, Ванюша!
Ваня посмотрел на всех исподлобья и вдруг улыбнулся добродушной улыбкой:
- Ну, что с вами поделать, ведь и я вас люблю!
Над столом раздалось громкое единодушное "Ура!" и веселье продолжалось еще долго.
Проснулся Ваня в своей постели. Горло жгла страшная изжога. "Поел копченой рыбки! Змей - он и в Тридевятом Змей", - думал Ваня.
Все в доме уже позавтракали и мама мыла посуду.
- Ма-а-ам! Есть что-нибудь от изжоги? Сода? - крикнул Ваня в сторону кухни.
В комнату зашла мама, она вытерла влажные руки полотенцем и достала из шкафа аптечку.
- Вот - новое средство, говорят, хорошо помогает. Три капли на язык. С утра тётя Лена занесла. Говорит, привезла из Израиля, а там толк в медицине знают, - мама протянула Ване бутылек и пипетку, - давай сам, у меня там вода бежит.
И мама вернулась на кухню.
Ваня с улыбкой повертел бутылек в руках. Не стоит объяснять, где он видел такой же. На донышке было написано: Made in Trideviatoe. Baba-Yaga products.