Ушел человек и не вернулся. Говорят – пропал без вести. Не погиб на поле брани, не умер от болезней на больничной койке, не отдал Богу душу от старости в окружении близких, а просто пропал, ушел и не вернулся. Растворился, исчез бесследно, был, и не стало его. Как можно поверить, что он уже не вернется? Что его уже нет, нигде нет, нет навсегда. И могилы нет, некуда прийти, преклонить колени, пожаловаться, как плохо без него, как тяжко. Где ты сейчас? Дай знать, хоть намекни, явись хоть во сне, расскажи, что же случилось с тобой, почему тебя нет.
Так думала бессонными ночами Варя, тридцатилетняя вдова, мать троих детей. Федор ушел на фронт в самом начале войны и пропал без вести. Ни письма, ни весточки. Как жить дальше? Сколько ждать, сколько надеяться, что он вернется, найдется, отыщется? Умер или жив? В плену или в госпитале без памяти? Как искать, где можно найти человека в такой огромной стране, в такие тяжкие времена? Это как искать иголку в стоге сена – совершенно безнадежно.
Шли годы, кончилась война, наступили мирные времена. Росли дети, учились, создавали свои семьи, рожали детей. А она все еще надеялась, а вдруг… И однажды ей приснился сон, что Федор жив. Он попал в плен, его угнали в Германию и после окончания войны он не захотел вернуться на родину, а остался в Германии. Женился, завел детей. О них совсем забыл. Горький сон. Варя плакала, упрекала его. Было горько и обидно. И вот только тогда она решила – все, его больше нет. И она перестала ждать. Надо жить дальше.
Обо всем этом поведала Варвара Терентьевна мне, своей невестке. Я сомневалась, надо ли верить снам, но она была уверена, что это она вымолила у Бога правду. А, правда в том, что Федор жив. Пусть так, но жив. И она успокоилась, наконец – он жив. И дай ему Бог счастья. А ее счастье – дети и внуки, его семя.
Больше на эту тему мы не говорили. Такова ее судьба. Не нам ее менять. Но когда я хоронила мужа, то на памятнике велела высечь слова «Чтим память отца, пропавшего без вести в ВОВ в 1941г» Пусть и у него будет могила.