Ночь. Бессонница. Я выглянула в окно. Было абсолютно тихо и как-то умеретворенно спокойно. Можно сказать, что Венеция удивительный туристический город, который умеет засыпать ночью. А не выйти ли мне прогуляться? На моем туалетном столике лежит белая лилия. Откуда она? Я не помню… возьму ее с собой.
Пусто. Гулкое эхо моих шагов разносится по узким лабиринтам улиц. Город тонет в желтой дымке фонарей, которые, отражаясь в воде каналов, создают впечатление, что на дне затерялись огромные звезды, и вся гладь воды позолочена.
Маленькие мостики, как островки оазиса, являются уютным местечком для влюбленных. Я тоже хочу любить и быть любимой!!!
Дорога привела меня к широкому каналу. Вдоль берега стоит несколько гондол. Гондольеры весело хохочут, собравшись компаний в кучку.
Может прокатиться? Лучшего момента не подобрать.
- Я рад, что вы пришли, - молодой человек возник неоткуда, и выглядит так же, как во вчерашнем сне. – Только, прошу, не бойтесь! Прокатитесь со мной.
Гондольер оттолкнулся веслом, лодка слегка качнулась, и мы медленно поплыли по темным водам канала вдоль спящих окон.
Какое волшебное чувство я тогда испытывала! И была словно слегка пьяна. В голове кружился легкий туман. Спокойствие и ощущение теплоты окутывали мое тело.
Молодой человек сидел напротив. Он так красив!
Я никогда не забуду эту ночь! Какое странное знакомство… за время прогулки мы не проронили ни слова. К чему слова? Было ведь совсем не в тягость молчать, а наоборот хотелось сохранить эту мистику молчания подольше. Слушать только всплеск воды, песню молодой пары проплывавшей мимо – девушка нежно что-то напевала на итальянском языке, а парень играл на гитаре.
После катания, оказавшись около дверей гостиницы, мой спутник спросил:
- Тебе понравилась моя лилия? Завтра я принесу ещё.
И, не оглядываясь, пошел прочь по узкой улице. Совершенно обескураженная я осталась стоять и смотреть ему вслед.
………………………………………………………………………
6
Утро. Ну и сны же мне снятся! Один краше другого. Сразу понятно – нахожусь в Венеции. Но, как опровержение моим мыслям, на том же туалетном столике лежала уже немного вялая лилия.
Счастливая улыбка озарила мое лицо, и, надеясь хоть на чуть-чуть сохранить жизнь бедному цветку, я побежала в ванну наливать в стакан холодной воды.
После тщательного выбора наряда и наведения красоты я вышла на улицу. Вдруг мой друг запланировал еще одну случайную встречу?
Но… все было напрасно. Напрасно я всматривалась в толпу людей, напрасно то и дело оглядывалась. Его я не нашла.
Раз уж я так принарядилась, самое время побывать в самом знаменитом кафе Венеции и одновременно самом древнем кафе Европы, над дверным проемом которого в резной рамке красуется вековое название - Флориан. Любознательные туристы посещают это место уже не как кафе, а как музей. Как можно не соблазниться, и не присесть на обитую алым бархатом скамейку, где столетия назад сидели Казанова, лорд Байрон, Хемингуэй! В этом месте время остановилось где-то в восемнадцатом веке.
В кафе царила тихая спокойная обстановка, доносилась легкая песня скрипки уличных музыкантов. Другие посетители, как и я, тихонечко растягивали свой кофе, оплатив 10 евро за чашечку, и вели неторопливые беседы. Я с любопытством осматривалась по сторонам, разглядывала людей.
Когда я зашла, столик напротив был пустой, и, как мне казалось, за него никто после не присаживался. Странно. Но сейчас за ним сидит мужчина в карнавальном костюме. Чтобы легче было представить, как выглядел этот человек, пускай ваше воображение нарисует себе портрет, например, франта французского короля Людовика XIV: голову украшает парик - пышная прическа, состоящая из массы длинных, завитых в локоны волос. Широко распахнутые полы темно синего кафтана открывают камзол. Из - под высоких отогнутых манжет рукавов кафтана высовывается пышная кружевная оборка. Края кафтана, манжет на рукавах и клапаны карманов богато вышиты серебряной ниткой. В расстегнутом на груди камзоле, шитым из атласа однородного с кафтаном цвета, виднелось жабо, отделанное тем же, что и на рукавах, кружевом. До колен спускаются узкие панталоны, снизу застегнутые на блестящую серебряную пуговицу, а потом ногу закрывают шелковые чулки.
Мужчина ведет себя очень жеманно в общении с официанткой, которая…тоже в карнавально костюме! Темно-коричневое теплое платье с пышной юбкой и узким корсажем, на плечах лежит белая накрахмаленная косынка, а спереди юбки подвязан широкий передник. Голову закрывает чепчик кремового цвета. «Очень странно. Артистов теперь тоже артисты обслуживают? Да, Венеция. Все готовятся к карнавалу. Вот где люди чтят традиции!» - не успела я поразмышлять на эту тему, как мужчина в костюме, вероятно, почувствовал, как я на него пялюсь, повернул ко мне свое смешно разукрашенное лицо. Наверное, простыни на его постели не такие белые, как цвет его пудры. Мужчина игриво улыбнулся ярко накрашенным ртом и черная мушка, нарисованная над верхней губой, поползла вверх. Это была такая жуткая улыбка, от которой мурашки поползли по спине. Вслед за ним обернулась официантка, и на ее лице отразилось дикое удивление.
Мне стало очень неудобно, и я собралась на выход. «Сама виновата! Некрасиво так пялиться на людей!» – думала я, торопливо копошась в своей сумке. Когда я уже встала из-за стола и повернулась по направлению двери, мужчина вдруг широко открыл рот, словно хотя что-то закричать, и мои уши словно заложило. Был такой шум, как от потерявшего сигнал телевизора, только сильный-сильный. Зажав уши руками, я выбежала из кафе на улицу. Что со мной случилось? Я так и не поняла.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2012/10/29/1087