Что только не пережил маленький рыбацкий посёлок на берегу Анивского залива: тайфуны, ураганы, наводнения, землетрясения. Но то, что произошло нынешней весной, да и не сказать весной, больше летом, потому как, лето на острове начинается в июле, повергло в шок местное население. Началась всё буднично, обычно. Тучка на юго-востоке из «гнилого угла», потом ветер, да такой, что крыши, словно книжки, пролистал, унося с собой рваные клочья рубероида, дранку и всё что мешало его свободному полёту.
Рыбаки матерились и выкатывали из сараев запасные рулоны толя, готовили лестницы, молотки, гвозди и ждали того самого момента, когда штормовой ветер утихал ненадолго, словно осматривался, чтобы ещё такого сотворить или разрушить. Вот тогда-то и стар и млад быстро карабкались на крыши и спешно разворачивали просмоленные листы, прибивали их рейками, а кто не успевал, тех заливало так, что лета не хватало просушиться.
В тот день такого перерыва не случилось. Сразу же начался ливень. Потоки дождя хлестали по стёклам и взъерошенным крышам, лились водопадами с сопок в маленькую речушку Пластунку, которая за считанные минуты превратилась в бурную клокочущую реку. Но самое страшное и непредсказуемое произошло позже. Ураган поменял своё направление: столкнувшись с горами Камышового хребта, развернулся и всей мощью ударил по побережью, пригнав с собой огромную массу воды и с этой «большой водой» выбросил всё, что не успело вовремя встать на рейд или выйти в море.
То ли Всевышний решил, наконец, сжалиться над несчастными людьми, то ли само провидение сработало, только поутру подтопленный посёлок ахнул от изумления. На залитых огородах плавали красные крутобокие яблоки вперемежку с кроссовками и расписными пакетами невиданной заморской снеди. После небольшого замешательства, которое разрешили дети; те с великим удовольствием ловили яблоки и уплетали их за обе щёки, народ рванулся на море. То, что они увидели, воистину, можно было назвать «манной небесной», вернее морской. Весь берег и видимое водное пространство изобиловало яблоками, кроссовками и блестящими фантиками, а по обе стороны распадка на отмели преспокойно лежали два судна, по всему видать, торговые, совершенно беспризорные и необитаемые.
Самый смелый Егор Митраков почесал затылок и вдруг вприпрыжку помчался домой, жестикулируя и крича, благо жил рядом:
- Манька, тащи сумки, вёдра, сети, быстрее шевелись, Петьку и Ольку зови!
Бедная женщина, ничего не понимая, в одной сорочке летела ему навстречу:
- Чего случилось, Егорша, пожар?
- Какой, в рынду твою, пожар, теперь полгода гореть не будем! Продукт выбросило на берег!
- Какой такой продукт?
- Увидишь какой!
Вслед за Егором всё население спешно готовило тару. Что тут началось! Никто не вышел на работу, не подоил скотину, не накормил птицу – все ловили яблоки, рвали из рук друг друга кроссовки, детвора вылавливали китайские пирожные «Чикое пай». В разгар незапланированной рыбалки прибыли пограничники во главе с командиром заставы Плетнёвым Иваном Кузьмичом. Он размахивал пистолетом и призывал сельчан к порядку:
- Товарищи! Прекратите разграбление государственного имущества. Это уголовная ответственность!
Но что могли сделать десять бойцов с вошедшими в азарт людьми. Да и время было не такое уж сытное: перестройка, безработица и безденежье. А тут нате вам – и еда, и обувка.
- Ты, Кузьмич, лучше не верти своей игрушкой, ненароком, стрельнёт! – прогремел внушительного вида рыбак Матвей Сидоров,- жалко тебе что ли? Ребятишки с зимы яблок не ели, уйди по добру по здорову. Всё, ить, пропадёт!
Тут и дачники лавиной скатились с сопки, и верхняя Сана Сава подоспела за ними.
Кузьмич круто ругнулся, спрятал пистолет в кобуру:
- Да идите вы все! Это вообще не моё дело! Пусть милиция разбирается с вами!
К вечеру весь продукт и товар был выловлен из воды и расфасован в домах: под кровати, в бочки, вёдра, сушился в сетях на бельевых верёвках. Говорили, по всему побережью до самого города Корсакова местное население промышляло китайским товаром.
Несколько дней в посёлке было тихо. Хозяйки пекли пороги, шарлотки, варили варенье, джемы, сушили, парили – яблочный дух витал по распадку, сводя с ума залётных диких пчёл и шмелей. Такой фрукт на острове не произрастал, картошка да морковка, брусника да красника в лесу.
Как-то ранним утром Егор Митраков вышел на залив и по причине отлива решил сходить до судна, прихватив с собой верёвку с крюками. Рыбаки дружно подтянулись к дамбе, наблюдая, чем эта вылазка закончится. Егор благополучно взобрался на палубу, прогулялся по корме, опустился в кают-компанию. Там ему понравился плафон, он тут же отвинтил его, потом подумал и снял ещё пару. На камбузе он собрал посуду, заглянул в гальюн- унитаз был вполне приличный:
- На кой он мне нужен, рынду твою, я, ж, в уборную до ветру хожу, - вслух размышлял Егор, - пригодится, обменять можно на сетку. Нужно Матвея попросить, чтоб помог.
Дальше он стал снимать всё, что попадало под руку: дверные ручки и замки, хромированные задвижки на шкафах, полочки, вешалки, долго возился с иллюминатором, но тот ему не давался. Аккуратно спустив два набитых мешка за борт, он вернулся на берег. Это был сигнал к абордажу. Оба судна разграбили, причём сняли всё, что можно было унести. Пограничники включили тревожную сирену, только это не повлияло на ход событий.
И снова наступило затишье. Мужики долго мучились, пытаясь найти, хоть какое-нибудь применение, награбленному. Самое интересное произошло позже. Яблоки начали портиться, но смышленый Матвей Сидоров, стал из них гнать самогон. Варево так и назвали «Сидор». Народ загулял, да так, что участковый на дню по три раза приезжал на мотоцикле, разнимать дерущихся рыбаков. Но и этим последствия урагана не закончились. Во всех прибрежных сёлах разразилась бойкая торговля и обмен кроссовками. На столбах и магазинах висели объявления, примерно такого плана: « Имеются кроссовки женские 39 русского размера, правая нога. Нужна левая нога. Обращаться: 2-я Падь. Иванов В.П.» или « Продаются мужские кроссовки 42 русского размера, пять пар. Обращаться 3-я Падь. Сидоров М.А.»
Хозяева торговых судов так и не появились. Куда они подевались с командой в ту страшную ночь, никто не знает, да и мало волнует простой народ. Одно слово – Стихия.
Р.S. Прошло десять лет. Суда до сих пор стоят на тех же самых местах, вросшие в ил и песок. Страшные, ржавые, брошенные. Долго смотреть на них невозможно, особенно на закате дня. Они, словно чужие странники, чернеют на фоне прекрасного алого неба.
Только сельчане с радостью вспоминают тот незабываемый ураган и с надеждой взирают на прогнившие остовы, ожидая повторения чуда. Случится ли?..