...КАК ВСЕГДА, И ДА, И НЕТ: ДУША - НЕ БЕССМЕРТНА, НО БЕЗВРЕМЕННА.
...РАЗНИЦУ ЧУВСТВУЕШЬ? ...
Не дотягивая до глубинного философского смысла, разницу я чувствовал. От сигары оставалось всего пара затяжек, абсент – на самом дне и начальная теплота общения уже готовилась улетучиться в ночное небо. Но мотылек пока не собирался улетать.
У него, как ни странно, была бездна времени. Дел – ноль и те несколько часов, что ему здесь были отведены, делясь на этот ноль, превращались в бесконечность по нехитрым правилам математического анализа. Мои же предстоящие несколько десятилетий земной жизни, делясь на бесконечность суетливых будней, по тем же правилам легко выпадали в ноль.
Я, было, уже поднялся идти убрать посуду, когда меня осенил этот парадоксальный вывод.
Дачный воскресный вечер медленно, но верно подходил к концу. Позади были московская пыль, пробки на МКАДе, вопли рыжего кота на заднем сидении, рынок, грядки, шезлонг, мангал, тосты, шашлыки. Впереди были утреннее бритье и пробки на МКАДе. На освещенной террасе клубами табачного дыма третий час рвался к небу восторг женского общения. Я же решил скоротать остатки вечера с парой молчаливых приятелей – кубинской сигарой и бокалом чешского абсента. Не лучшее занятие для мужика с десятком лишних кило на пузе, но, по крайней мере, убережёт от полного выноса мозга, останься я на террасе.
Итак, столик и лавочка под каштаном, лунное небо в разрывах туч. Тепло и сыро. Свечку, жаль, но зажигать нельзя - комары найдут, мало не покажется.
Клубок дыма раскатывается по рту и его горечь запивается глоточком захолодевшей сладковатой зеленой жидкости. Через несколько глотков-затяжек по позвоночнику проходит первый ледяной импульс, затем второй, третий и в эфире наступает долгожданная тишина. Теперь не частить и ничего не брать в голову. Пусть, им, всем мимо…
- О, духи табака и абсента, респект вам!
…Он выпорхнул из темноты и без церемоний шлепнулся в промежутке между стаканом и пепельницей.
- И тебе, дурашка, кайфануть захотелось? На, вот, тебе еще один сигарный выдох, не жалко. Мотылек благодарственно раскрыл и сложил белые крылышки:
- Чудесно. Только у тебя завтра будет болеть голова.
- Завтра голова будет болеть у другого человека. Мы, тоже, как и вы, умираем каждую ночь.
- Да, но за меня никто не будет сокрушаться о вчерашней пьянке, у тебя же это место завтра пусто быть не должно.
И я искренне позавидовал мотыльку. И на что я трачу свою бессмертную душу… Да, и так уж она бессмертна?
- Философия. Как всегда, и да, и нет. Душа – не бессмертна, но безвременна. Разницу чувствуешь?
После паузы он пояснил, что возможное бессмертие моей личной души пришлось бы помножить на ноль смысла личной жизни. Но здешний Бог не так уж наивен, чтобы биться над такой неопределенной величиной. Поэтому бессмертная Душа - она дадена одна на всех. Просто, она - вне времени и вне пространства. Посему она – всегда, везде и во всем.
- Господи, и как до нас с котом это раньше не дошло?
Видимо, чувство иронии в этом мире появилось несколько позже того, как мотыльки заняли своё место в природной пищевой цепи. Он продолжал:
- Эту истину не так уж сложно понять, принять – сложно. Против бунтует ваша так называемая индивидуальность.
- Возражаю. Чем тебе моя индивидуальность не по нраву? С тобой, между прочим, беседует только моя индивидуальность. Больше, слава богу, никого здесь нет.
- Ваша, повторяю, так называемая индивидуальность, ваш разум – всего лишь легкая рябь на поверхности океана, над которым парит Душа.
- Это, брат, ты сказанул красиво, но... Посмотри, на самом деле здесь нет никого, кроме меня. Я вижу и чувствую себя, я осознаю себя и только себя.
- Так же реально, как и одежду на своем теле, не правда ли? Ты ее чувствуешь, пока она на тебе. Вернись в дом, достань из шкафа другую и снова это будет твоя одежда. Твоя и только твоя.
- Спасибо, за идею. Надо будет запомнить. Очень удачная интерпретация крайне неприятного, но неизбежного для всех живущих финала. Смерть, как перемена изношенной одежды в Доме Отца моего, молодец!
Он пожал плечами. То есть, свел и развел свои крылья.
Я спросил, а ты тоже боишься смерти?
- Сюда я прихожу всего лишь на день. Следующим летом, может, вернусь опять на денек. Будет холодно,- дождь-ветер, - подожду рождаться. Приду, когда день будет таким же погожим, как этот. И так уже, миллионы лет.
- Ты не ответил на мой вопрос прямо.
- Зря ты не зажег свечку, иначе бы увидел, как мотыльки боятся смерти. Она – ничто, по сравнению с той вспышкой огня, что осталась бы во мне от этого дня.
- Это, брат - в тебе, а мне достался бы итог твоего аутодафе. Нет уж, уволь от таких грустных впечатлений на последок дня.
- Эмоции, вот, что определяет жизнь людей. Всю жизнь вы только, что и гонитесь за положительными эмоциями и бежите от отрицательных.
- Так же, как и все живые существа бегут от холода к теплу. И бег этот бесконечен ибо нет тепла без холода. Аминь.
Помолчав, я добавил:
- Мудрецы Востока говорят, что истинная свобода – это свобода от всех эмоций, будь они то ли с плюсом или с минусом.
- Снова философия и, опять, можно сказать, и да, и нет. Жизнь человека есть непрерывный процесс бегства от минуса к плюсу. Причем, сам плюсоминус – понятие условное, всего лишь обозначающее направление бега, бега по кругу.
Наблюдая со стороны бег себе подобных, понимаешь его бесцельность и это наблюдение вас достает. Но найдя способ, как освободиться от этого бега, ты, как говорят бегуны, сойдешь с дистанции. То есть, жизнь потеряет свой единственный и изначальный смысл, и ты окажешься подобен мушке в янтаре.
- Точно. Знаешь, меня всегда поражала Рублевка в будни, по утрам от пяти тридцати до семи. Уважаемые люди на своих порше окаянных, бентли, в черных мерсах под охраной черных круизеров, - все ползут по пробкам в свои московские офисы. Ну, зачем вам это, если уже есть все?!!
- Все, кроме смысла. Потеряй его и - белочкой в петлю.
- Да, но в конце так называемой дистанции тебя тоже неминуемо ждёт оркестр и венки от друзей и близких. Особо не впечатляет… Ты, мотыль, посиди, не улетай. Я, сбегаю, еще абсенту плесну. Что-то меня это разговор завёл.
- Не стоит. Там, на террасе, слышишь,- затихли. Кроссворд неразгаданный нашли. Мимо не проскочишь, ежели не угадаешь третьего притока Дуная. А, коли угадаешь, то, там так до конца кроссворда и останешься. Да и по такой теме абсент уже не покатит.
- И что тогда?
- Ничего. Хочешь оставаться человеком- живи ради самой жизни и не думай о том, как и когда придешь к финишу. Важен не результат, а участие.
- Ого, да, у тебя – истинно олимпийский взгляд на жизнь. Но, что значит, хочешь - не хочешь оставаться человеком? Имеются какие-то другие варианты?
- Все люди плывут вдоль по реке жизни. Тот из людей, кто вздумает плыть поперек – уже не будет считаться нормальным человеком. Или,- все зависит от точки зрения, этот - единственный нормальный человек в мире, где все остальные - ненормальные.
- Таких «нормально ненормальных» в миру ни разу не встречал, если честно.
- И не встретишь. Представь себе, лежат семена в пашне. Вылеживают, друг на друга смотрят, ждут непонятно чего. Вдруг, одно взяло и проросло. Что другие видят? Ни-че-го. Было зерно - нет зерна.
- Догадываюсь, в таких случаях зерна друг другу говорят,- ещё одного из наших рядов выкосила старуха с косой.
- Ошибаешься, она в данном случае ни с чем остаётся. Они, перерождённые, продолжают ходить по той же самой земле, в тоже самое время, но вы их уже никогда не встретите. Им- не до вас, вам - не до них.
- ТО ЕСТЬ, КАК ЭТО?!
Мотылек не ответил - из лесу вдруг потянуло острым холодом, сквозняк снес его со стола. Сверху кто-то провозгласил нечеловеческим, громовым голосом: «О-о-ммммм!..»
Шла гроза и каждому из нас она указала свою дорогу. Дорогу, которую мы то ли сами выбираем, то ли где-то там, наверху, каждому из нас предначертали.
Мотыль бы наверняка добавил - и то, и другое...
Автор благодарит И.З. за предоставленную иллюстрацию