Пепел одиночества

 
          "Самое жестокое одиночество – это одиночество сердца».
                (Пьер Буаст)               
               

Последние двадцать  пять лет Дарья жила  в доме, стоящем на опушке леса.  Этот дом и подворье стали  последним  пристанищем ей, мужу, сыну. Ради них продала добротный дом в поселке и ушла жить в заброшенную землянку. Позже построила уютный домик, оградив его  кружевным бетонным забором.  На подворье – две могилы с мраморными надгробиями и выгравированными на них портретами  дорогих ей  людей – мужа и сына.
Соседи, знакомые уговаривали Дарью не продавать дом, жить в поселке.

- Тебе уже семьдесят два года. Без помощи не обойтись. Тут мы поможем тебе и с покупками,  и  с уборкой по дому. А там одна пропадешь.

- Я не одна буду. С Гришей и Петей. А больше мне никто не нужен.

- Господи, Дарья! Неужели  жить будешь около кладбища? Так вот почему ты своих мужчин похоронила на  опушке леса, отдельно от остальных!

Ни с кем не поделилась, не открыла причину своего решения. Ответила только: - - Как решила, так и будет. И все тут. Я не оставлю их одних.

Не оставила.  Односельчане смирились с небывалым решением Дарьи  - жить почти в пяти километрах от людей. Но удивились, что дом построила рядом  с могилками мужа и сына. Предполагали всякое. Кто твердил, что Дарья от горя, оставшись одна, умом тронулась. Иные шептались, что видение ей  якобы было, чтобы жить с ушедшими в мир иной рядом. 
Было ли видение - не проверишь и не расспросишь. Дарья не хотела ни с кем разговаривать. Словно дала обет молчания. А по поводу ума и проверять не надо. Дай Бог память и рассудительность иным и в тридцать лет иметь такую, как у нее в девяносто семь. Придет за покупками, наберет продуктов и  моментально говорит точную сумму оплаты, опередив продавщицу еще в начале подсчета. Отдаст деньги   и, уходя, бросит: «Не майся долго. Там все точно.  Запиши, что я взяла, позже пересчитаешь. А мне нечего торчать здесь часами.  Идти далеко». По воскресеньям ходила в церковь. Знала наизусть все молитвы, которые читал батюшка. Тот все удивлялся: «Как это Вы, Дарья Яковлевна,  помните столько молитв? Я ежедневно их читаю, а все запомнить не могу».

И работники социального обеспечения долго не могли, как они сказали, "прийти в себя" от Дарьиного знания законов, положений и прав  пенсионеров. Они попытались уговорить ее жить в Доме престарелых.  Отшила их так, что года полтора не появлялись. Позже все же закрепили за ней социальную помощницу - Варю.  От любой другой помощи Дарья отказывалась.

- Ладно. Пусть приходит раз в месяц. Может, что и понадобится.

Так что только Варя и наведывалась к ней. Больше ни с кем Дарья не общалась.  И ее никто не беспокоил.
От грусти и печали становилась всё молчаливее и молчаливее. Только и разговаривала что со своими Гришенькой  и Петенькой, да ещё с птичками на рассвете. Дарья жила воспоминаниями, тоской, заполнившей все клеточки ее организма и сердце, изнывающее  от боли одиночества. Она помнила счастливую, безоблачную жизнь с Гришей, их крепкую  и верную любовь друг к другу и к единственному сыночку – Петеньке. Ради него жили, в нем души не чаяли. Рос счастливым, умным, вежливым ребенком. Другие дети шалили, учились «спустя рукава». Петя уважал родителей, учителей. Учился с интересом. Университет окончил отлично. И все бы хорошо, если бы не тяжелая болезнь крови. Сказали, что, может, наследственное. Какое там наследственное! Ни Григорий, ни Дарья с такой болезнью никого не вспомнили по своим родственным линиям. Ни местные, ни столичные, ни заграничные врачи Петеньку не спасли…

Григорий так и не смог перенести горе - смерть сына. Поседел в одночасье. От еды отказывался - кусок в горло не лез.
 Похудел. И сам как-то быстро «засобирался» за сыном. Через два года и его не стало…

Дарья, прежде веселая щебетунья, – окаменела, умолкла.  Глаза погасли, и ушла живая к умершим. Чтобы видеть, знать, слышать только ей ведомое, соединяющее троих…
Варя говорила, что в Дарьином доме идеальная чистота. А о могилках  и говорить нечего. Утопают в цветах. Заказывала семена самых красивых цветов. Рядом  плетенные столик, два кресла и кресло-качалка. Гриша мечтал о таком. Заказала закарпатским мастерам. Мечту осуществила.Портреты ежедневно протирала чистым полотенцем. Надгробья мыла водой и так тщательно вытирала, будто полировала. Все время ласково с ними разговаривала.  И каждый день, уходя спать, говорила: «Как же мне грустно без вас, мои дорогие. До завтра!»

Не болела. Почему? Удивлялась сама и озадачивала участкового врача, навещавшего ее каждые полгода. Видела хорошо. За эти годы вышила много икон и рушников. Все относила в церковь. И только грусть и тоска сжигали её душу. они проникали в каждую её клеточку, поднимая температуру тела почти до сорока градусов. В последний год даже в лице изменилась. Посерела.
На Варин вопрос: «Может, Вам пригласить врача или лекарства какие купить?» -ответила: «От тоски и огня, что меня сжигает, – лекарств нет. Мне бы сгореть и лечь пеплом на могилы моих родных».

И так это сказала, что Варя проплакала полдня от жалости к одинокой женщине. Так тяжело было на сердце, что работать  не могла.  Чувствовала тревогу,словно Дарью Яковлевну видела в последний раз.
Предчувствие не обмануло. Пришла через месяц, а Дарьи Яковлевны ни во дворе, ни в доме нет. Ходила по подворью, звала. Вернулась в дом. Прошлась, заглянула во все уголки. Увидела открытое окно.  Около него Дарья  Яковлевна сидела часами: вышивала, смотрела на портреты мужа и сына. Направилась к нему, чтобы закрыть,  и вдруг рядом со стулом на полу увидела ее одежду. Всё лежало аккуратно, словно сползло с плеч. На юбке  молния, на кофте  пуговицы - не расстегнуты.  Как же одежда сползла с нее? Решила подобрать с пола. Подняла. Под одеждой увидела… горку пепла. А на ней лежали  золотое кольцо и серьги Дарьи Яковлевны.
Ничего не понимая, решила оставить все как есть. Вызвала милицию, врачей.
Увиденное повергло всех в шок!  Дарья Яковлевна – сгорела! Констатировали пирокенез -самовозгорание.

 Какими же невыносимыми  для  неё стали грусть, тоска и одиночество, что она сгорела, превратившись в горсточку пепла?!!  Но каким образом? Всё вокруг цело. Ни тебе признаков пожара, ни одной обугленной вещи. Только пепел, кольцо и серьги свидетели пожара.

08.10.2012 г.

 Фото из Интернета