Эта история произошла, когда мне было лет 10, а может быть и все 12. Я всегда мечтала иметь собаку. Но, как же я ее могла иметь, когда наша большая семья жила в трехкомнатной квартире вшестером? Мама, папа и нас – четверо детей? Родители были заняты своими «работами». Мы, большей частью, предоставленные сами себе, ходили в школу (детские сады) и по вечерам – делали уроки и отчитывались родителям.
В летнее время, тем более, предоставленные сами себе и прекрасным солнечным детским мечтам, мы находились в беспрерывном движении: лазили по окрестным кустам с вкуснопахнущими акациями и зарослям полыни, играли в песочнице и не только в ней – в ножички, в «пуговицы», в чехарду, в «Джамал» (пятикамушки), в «Штандер» и «Знамя», в «Казаки - конце-концов –разбойники» и еще многие игры… Но мечту не забывали: я и мои сестры – иметь собаку…
В нашем мирке, состоящем из 2-х дворов с четырьмя трехэтажными домами (с 12-ю квартирами – в каждом), со строем индивидуальных сараев, занимавшим большую часть территории (на каждую квартиру – по одному), мы получали ежедневную дозу счастья. Но…, счастье-счастьем (пусть неосознанное), но собака – лучше!
Однажды, мы обнаружили на территории нашего дворового ведомства неопознанную собаку. Притом – щенка. А щенок, как мы все понимаем – это лучшая собака в мире! Но, наш найденыш был не совсем щенок, а почти – отрок. Не сговариваясь, мы назвали его Цивилем – в то время мы упивались сериалом про собаку Цивиль. Ушастый, нескладный и жутко подвижный, он стал центром наших интересов… Какие там командные игры, когда здесь такое: конкуренция была бешеной, каждый, возбуждаясь от возможности прослыть героем дня, хотел забрать «явно ничью» собаку – к себе. Но, наша семейка, состоящая из авторитетных сорванцов – победила. Победа-победой, но куда (???) забирать щенка, отвоеванного у целого двора? Дом – табу… Родители – ни за что и никогда!
Я была бы ни я – если бы не «залепила» очередную авантюру. Заявила сестренкам, которые, естественно, смотрели мне в рот: «Тащим Цивиля домой – под кровать (мою)!" Ради минуты славы, сопровождающейся блеском восхищения в глазах сестренок, можно было притащить Цивиля даже в родительскую постель!
Сказано… надо делать. Быстренько соорудили «гнездо» обитания Цивиля под кроватью: одеяльце, миска – все стащили у родителей из спальни и кухни… Цивиль, как истинный дикарь, попавший в хоромы, затих - от захватившего его собачий дух, чувства благодарности и робости – деликатности истинной дворняги – к нашему счастью… надолго… – до утра.
Мы, понятно – плохо спали… Я, периодически перевешиваясь через пружинистый низ кровати, взглядывала на Цивиля, боясь его подростковой резвости, сестренки – опасаясь того же… Но, слава богу, родители – ничего не заметили подозрительного – щенок спал и наслаждался неожиданным уютом. Спокойной ночи, Цивиль!
Следующий день прошел благополучно… Родителей дома не было. Мы, как всегда наслаждались свободой, а в тот день – триумфом (двор был нашим): мы – герои, щенок – предмет вожделения, так как уже был недоступен большинству.
Что было бы дальше с судьбой непременно бы обнаруженного взрослыми щенка, мы не думали, точнее – отгоняли мрачный, маячивший перед взором сценарий… Вот оно счастье – лови его! А – дальше… тоже счастье, но… без щенка – уже и не нужно. Но – так не бывает! Счастье – оно всегда – здесь и сейчас!
Щенок – отоспавшийся и быстро привыкший к комфорту, на вторую ночь начал шалить. Поскуливать… Родители стали заходить в детскую, с лицами, на которых была видна встревоженность… и еще что-то, как-будто бы, их уши немного оттопырились и даже порозовели, почти деформировались в большой знак вопроса. Наши мордашки были, как нам казалось, сама – безмятежность и невинность. Так велика была сила любви к собаке, что детская непосредственность и открытость преобразовалась за один день в коварное актерство. Говорю – про старших, младших – не помню…, у них, по-моему, срабатывал инстинкт: не поддержишь старших сестер – будешь бит!
Под утро, Цивиль нас «сдал»… завопил-заскулил так, что наши родители вбежали в детскую с перекошенными лицами и мы, проснувшись от их «зверских» интонаций, прописанных на лицах – вынуждены были капитулировать… Потащили Цивиля – во двор… Собрали дворовый совет… Что делать? Решено было оставить щенка во дворе – благо, было лето…
Ах, лето… Светлый день длиннее ночей, теплое или припекающее макушку и затылок, солнышко, комары полками – успешно битые мелькающими в сумерках ладошками. Ненавистные червяки, гусеницы. Как тут не вспомнить пушкинское: «Ах, лето красное! Любил бы я тебя, каб не жара, да пыль, да комары, да мошки…».
Наш (уже наш) – истинно дворовская дворняжка Цивиль купался в любви детей из окрестностей. Большеухий, с симпатичным дружеским характером, с длинными, несуразными лапами, красивый, как Аполлон (впрочем, возможно, ни как Аполлон, а как – милый, смешной и смешливый, умный и добрый пес Цивиль) – наша детская радость, чувствовал нашу безмерную чистую любовь, обрушенную на него в какие-то несколько дней, казавшиеся ему и нам – вечностью… Мы любили его, он – нас.
В то время, некоторые наши соседи завели у себя в сараях мини-фермы – по выращиванию кроликов. Кролики «выносились» за пределы сараев, впритык к ним – за ограждения (сетку-рабицу). Кролики вели себя волнующе для щенка. Однажды, наш Цивиль, частенько ошиваясь возле сеток, каким-то образом, смог добраться до кроликов… Никто так и не узнал подробностей того, что случилось… Мы – дети и забывали, порой, о своем питомце… Есть игры, скакалки, да мало ли чего такого, что в нашей тамошней ежедневности может и затмить на время даже самое главное… В конце-концов, Цивиль – это то, что уже наше и никуда не денется.
Однажды утром, мы, выскочив на улицу в смятении, уже знали, что случилось нечто… Как все дети, купаясь в счастье, но, неведомо как, чуя беду детскими организмами, выскочили во двор и поняли, что Цивиля больше нет… Кто-то из более старших детей нашел его в мусорном баке... мертвого.
Кто-то из тех же старших – узнал, что хозяйка вожделенных для Цивиля кроликов – схватила щенка за ногу и стукнула о сарай, кажется, головой…, после того, как обнаружила мертвым одного из своих кроликов…
Всем двором похоронили нашего друга… Было горе… мы плакали и стенали. Единственное, чем могли отвлечься – это- местью… Мы преследовали тетю Раю (хозяйку кроликов и нашу соседку) всевозможными улюлюканьями, надписями на ее квартирной двери : «Фашистка»… На большее – не было полномочий.
Прошло много времени с тех пор – целая большая жизнь… А пес Цивиль – живет в наших сердцах – как символ детской свободы и невероятного счастья, которое может находиться только – в детстве.