Встречи. Русский крест Михаила Ножкина

   
   Беседа с М.И.Ножкиным,
   публикация из газеты "Трибуна"
   Фото из интернета

   “Ещё немного, ещё чуть- чуть, последний  бой – он трудный самый. А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму” – кому не знакомы строки этой песни Михаила Ножкина?  Народный артист России, поэт, композитор, общественный деятель он мыслит, как настоящий политик, а гражданственность стала сутью его стихов и песен.

   - Михаил Иванович, недавно перечитала Ваше знаменитое стихотворение о русских старухах, и защемило сердце от строк, в которых и знание русской души, и понимание национального характера, и боль за трудную, неустроенную народную жизнь. У этого стихотворения есть реальные прототипы?
   - Лет двадцать назад мы с женой были  в одном маленьком провинциальном  городке и  зашли в магазинчик, знаете, такой, в котором было всё – от хлеба до керосина и гвоздей. Стояли, разговаривали, а перед нами были две пожилые женщины, и мы с ними весело, с шутками-прибаутками перекинулись несколькими фразами. Потом уже увидели, что одна из них стоит босиком, а пол каменный, холодный.  “Мамаша, - говорю ей, - а что же ты босиком-то, простудишься…” “А ничего, - отвечает она, - ещё август только, до снега далеко, что же, валенки что ли надевать ?”

   А я, по глупости своей душевной, не унимаюсь: “Ну что же, у тебя, кроме валенок, и надеть нечего?”  И тут она как-то смутилась, опустила глаза и замолчала. А её подружка, не меняя весёлого тона, отвечает за неё: “Не-е, милок, ничаго у ней больше нету и никого нету.  Всё война забрала.”
   До сих пор вспоминаю – словно океан ледяной воды пролился нам на голову, на душу, на совесть. Так было стыдно за себя, за устройство наше государственное,  за то, что люди до такой степени бедствуют. Конечно, мы с женой тут же купили этой старушке обувку, еще что-то из небогатого магазинного ассортимента, дали им денег. Отказывались, не брали – не нужно, да что вы, у нас есть…  При такой бедности они еще внутреннее достоинство сохранили, привычку не просить, не жаловаться.
   Потом, вернувшись в Москву, я и написал стихотворение “Эти русские старухи”, которое мне дорого, потому что в нём моя боль за Россию.
 
  - К сожалению, Михаил Иванович, “босых”  старушек с тех пор стало куда как больше… Как Вы считаете, у нас были другие пути развития?
   - Конечно! Дело в том, что мир развивается эволюционным путём – от хорошего к лучшему.  Не революционным, а эволюционным. Так вот, следуя этому естественному закону развития, всё хорошее, что было в нашей прежней жизни, надо было оставить, а плохое – искоренить. Всё очень просто.  Плохой закон – напишите новый.  Плохой завод – закройте, плохой директор – замените ! Если бы хотели исправить ошибки и сделать жизнь  лучше, не стали бы всё подряд крушить и ломать.

   Меня до глубины души возмущает, когда говорят “страна развалилась”. Да она не развалилась,  а её развалили, насильственно внедряя в экономику и в общество чуждые нам модели, разрушая нашу культуру, ломая нашу мораль, экспериментируя над народом.
   Не было в истории цивилизации такого уровня предательства, чтобы генсек предал свою партию, президент предал интересы своей страны, Верховный Главнокомандующий – свою армию и так далее. И никто ни за что не ответил. Я человек не кровожадный, но всё же это плохой пример – никому морду не набили и под суд не отдали -  ни за воровскую  “прихватизацию”, ни за расхищенные кредиты, ни за дефолт…

   Вот почему наблюдается величайший дефицит доверия к государству. Люди не верят никому, они замкнулись. Вы – сами по себе,  мы – сами по себе Вы там заседаете, какие-то законы принимаете, спорите, а мы вот картошку сажаем, заботимся о своём пропитании. Мы пока делаем вид, что голосуем за вас, но пупок рвать за вас не будем.  Замкнулась страна, внутренне сосредоточилась. Эйфория прошла, пришло понимание. Власть имущие это чувствуют, недаром говорят о какой-то национальной доктрине.  Да она у нас тысячелетиями вызревала !
Ничего изобретать не надо, просто следует вглядеться в собственную историю. А история – это опыт поколений. Не кто когда правил, а как жили и было хорошо и как надо действовать, сообразно интересам государства и народа, а как – не надо.

  - Хочется в связи с этим вспомнить слова высокопреосвященного Иоанна, который писал: “Общество, желающее сохранить в себе державные черты, должно признавать – верховная власть в стране принадлежит не партии какой-нибудь,  не организации или сословию, она принадлежит основополагающим принципам нравственности:”не лги!”, “не воруй!”, “не блуди!”, “не скупись!”, “не завидуй!”, “не злобься!”, “не гордись!” – вот что должно определять нашу жизнь.”  Вы с этим согласны?
   - Безусловно.  Все эти либералы кричат о правах человека. Какие права?  Право сильного и богатого над бедным и беззащитным – вот что мы наблюдаем повсеместно. Поэтому рядом со словом “права” должно обязательно стоять слово “обязанности”. Человек обязан не убивать, не воровать, не преступать Закон, отвечать за свои поступки – обратите внимание, ни один политик об этом не говорит.

   Мы как-то спорили с известными людьми – что главное для политика?  И все сошлись на том, что главное – профессионализм. А я сказал, что главное – это совесть. Совестливый политик, он как минимум не будет приносить вреда своей стране, не станет подбирать себе команду из мерзавцев и проходимцев, не будет думать только о собственном благополучии. А вот бессовестный профессионал – это опасно, мы их видим на телеэкране каждый день и не устаём удивляться: “Ну как же так можно?!”
   Оказывается, можно – разрушать наши базовые ценности, рубить сук, на котором сидишь. Не случайно нам так часто стали морочить голову, мы перестаём различать чёрное и белое, добро и зло,  даже в русском языке происходят подмены. Когда говоришь: он – предатель, взяточник, вор -  пояснять ничего не надо.  А можно сказать иначе – “коррупционер в Кремле” – что это такое?  Жулик или не жулик?   Или вот “убийца” – понятно, а киллер – уже что-то романтическое… “Плюрализм” какой-то придумали, “электорат”, “брифинги”, “саммиты…"
   Русский язык – самодостаточен, ему не нужны никакие заимствования. Он многообразный, многовариантный, в нём на каждое слово найдётся десять синонимов, ему не нужны чужие, мёртвые слова. А нам навязывают чуждый нам образ мышления, образ жизни, ценностные установки, какой-то новый стиль, который никак не прививается на нашу тысячелетнюю историю, потому что мы генетически другие.

   - Всё-таки согласитесь, для многих американский образ жизни, западные стандарты стали голубой мечтой…
   - Знаете, в своё время я объездил  половину земного шара, много чего повидал и знаю, чего стоят мифы о процветающем Западе. Между прочим, выясняется, что в конце 80-х годов мы входили в первую десятку в мире по обеспеченности,  не по зарплате, которая у нас традиционно была низкой, а по общим доходам на душу населения. Сюда входила бесплатная медицина, образование, квартплата была, образно говоря, три копейки, общественный транспорт – копейка, бензин дешёвый – ахнули, когда всё подсчитали.
  Зато теперь мы с тоской вспоминаем тот уровень жизни, задавленные непосильными для народа платежами и ценами, которые якобы приближают нас к этим самым мировым стандартам.

   - Всё правильно… Однако заглянем в историю. В многосерийном телефильме “Хождение по мукам”  Вы  замечательно сыграли Вадима Рощина, остро, драматично переживающего события революции и гражданской войны. Как Вы считаете, есть ли общее в том историческом времени с нашими днями?
   - Рощин мне очень дорог, потому что это история жизни одного из порядочных русских людей, ввергнутых в братоубийственную войну. Нет ничего страшнее гражданской войны.  Легко провести исторические параллели с тем временем. Слава Богу, события  1991-го и 1993-го у нас в стране не переросли в гражданскую войну. А в принципе, то же самое: “наши” – “не наши”, всеобщее разложение, народные бедствия и нищета миллионов простых людей… Эпопея Алексея Толстого очень созвучна нашим дням, масштаб другой, но суть та же.

   - Я знаю, что Вы много выступаете – поэтические вечера, музыкальные… Интересно, как Вас воспринимает молодёжь?
   - Понимаете, атмосфера жизни последнего времени не могла не сказаться -  я начинаю читать стихи или петь под гитару и вижу, как трудно им сосредоточиться. Молодёжь приучили к тому, что искусство должно развлекать,  у неё сформировалось “клиповое” сознание – когда картинка перед глазами минуту удерживает внимание, а потом становится неинтересной, нужна другая.
   Шоу-бизнес не может научить думать. Если на сцену выходит абсолютно пустой человек, ему нечего сказать по большому счёту,  он прикрывается внешней мишурой -  яркими костюмами, блёстками, светоэффектами, несколько танцоров обязательно должны прыгать на сцене, дёргаться, задирать ноги. И  когда вдруг выходишь к ним и начинаешь говорить о серьёзных вещах, они, конечно, пытаются слушать, пытаются понять, хотя им это очень трудно.

   Тем не менее молодёжь  разная. Что поражает? Вот вчерашние школьники, мальчишки, по сути, попадают в армию, в  “горячие точки” и удивляют всех своим взрослым, сознательным отношением к ратному делу- нелёгкому, смертельно опасному… Для меня, например,  образец
героизма и вершина духовности,  незабываемый подвиг солдата Жени Родионова, о котором все знают. Представьте себе, совсем ещё юный человек не склонился перед матёрыми бандитами, не предал веру предков – отказался снять свой православный крестик  и был садистски зарезан.
   Откуда такая высота духа, такое мужество?!  Или ещё один военный эпизод – ребята 6-ой роты 104-го полка, которые полегли все до одного, но не дрогнули, не струсили, не сломились, хотя, наверное, могли бы  “договориться” с бандитами, как выяснилось, это делали до них другие.
   Вот вам крошечный огонёк надежды во мраке нынешнего времени, продажного и подлого. В этой молодёжи  сработала генетика отцов и дедов, которые победили в 45-ом. И это вселяет уверенность, что не всё потеряно.

   - Приходилось ли Вам, Михаил Иванович, задумываться о нынешней демографической ситуации?
   - Конечно, все мы уже знаем, в какую демографическую бездну падаем. Не случайно выражение “русский крест” введено в мировом здравоохранении с 1993-го года, это официально признанное понятие, когда смертность превышает рождаемость. Вопрос о народонаселении судьбоносный – кто будет жить завтра? Кто будет работать? Охранять наши границы?
   На мой взгляд, первое, что необходимо сделать – это собрать всех россиян, жаждущих вернуться “домой”, как они говорят, из стран СНГ. А это, между прочим, миллионы людей с профессией, с образованием, это те рабочие руки, в которых нуждается гигантская страна с малозаселёнными бескрайными просторами.
   Второе: необходима государственная программа молодой семьи, которая, как локомотив, потянет за собой всё. Молодая семья должна стать приоритетной у государства.

   - Геополитический передел мира становится новой реальностью, как Вы думаете,  не пора ли адекватно реагировать на ситуацию в мире и задуматься: а что, собственно, будет с нами, с нашими детьми и внуками?
   - Давно пора. Посмотрите, что происходит? Пока наши либералы болтали о “новом мышлении”, Запад действовал методом “старого” и прибирал к рукам всё, что потихоньку сдавали борцы против “российского империализма”. И вот Суворов – уже не Рымникский, Потёмкин – не Таврический, Румянцев – не Задунайский… И за этим -  утрата устья Дуная и Севастополя, смерть Черноморского флота – ключевых позиций для баланса сил в Евразии. Россия может оказаться в геополитической резервации.
   Вопрос стоит ребром – быть или не быть? Есть ли у нашего народа силы для выхода из кризиса? Есть ли внутренний импульс к историческому бытию? На эти вопросы  следует отвечать власти и тому общественному слою, который реально готов взять на себя ответственность за создание здорового российского общества.

   По просьбе читателей добавлено стихотворение:

 Михаил Ножкин

ЭТИ РУССКИЕ СТАРУХИ...
Ах, эти русские старухи!
С улыбкой тяжкой крест несут,
С неистребимой силой духа
И с вечной верой в правый суд!

Умеют справиться с бедою,
Стократно горе пережить,
И существо их молодое
Не устаёт добру служить!

Умеют радоваться жизни,
Готовы целый мир обнять,
От века будто бы стожильны,
А почему? – И не понять.

Любая им работа впору,
И все заботы – нипочём,
Они как печка, от которой
Мы начинаем свой отсчёт.

При жизни более чем скромной –
Чего уж тут греха таить, --
Готовы целый мир огромный
И накормить и напоить.

Они такого навидались,
Так намотались на Руси,
Так натрудились, настрадались,
Так натерпелись, нарыдались,
Представить даже нету сил!

Но не согнулись, не сломались,
Судьбой раздавлены не раз,
Они вставали, подымались
И за собой тянули нас.

Всё недосуг нам, всё накладно
Им слово бросить на бегу,
Мы перед ними в неоплатном
И в неоплаканном долгу!

Они обиды наши сносят,
И тяжбы с нами не ведут,
И нашей помощи не просят,
И наших почестей не ждут.

Не лица – лики! Как иконы!
В них негасимый, вечный свет,
Они живут по тем законам,
Святей которых в мире нет!