Год назад на канале «Культура» тихо и незамеченно прошел фильм Н.Досталя «Раскол». Фильм, полезный и человеку верующему, и, безусловно, интересный любому думающему, так сказать, рефлектирующему на тему судеб своего многострадального Отечества. И просто очень современный по затронутым в нем проблемам.
Сразу по окончании его для одного православного издания написала статью. Но там посчитали, что лучше не говорить на такую опасную внутрицерковную тему.
Фильм Николая Досталя, не заинтересовавший россиян, о вере, хотя сами авторы, говоря о жанре, называют его исторической фреской. Весь его антураж, все его реалии проникновенно точно и очень деликатно воссоздают атмосферу той эпохи. И все-таки я как зритель остановлюсь на главном. Мне хочется поговорить о вере русских людей в далеком, неизвестном, забытом и замшелом XVII веке. Как мало там для нас привлекательного: и царь, почему-то прозванный Тишайшим, и думные дьяки, и бояре, и темный, забитый, послушный им народ.
Но фильм разрушает скудоумные наши представления, погружая зрителя в самый эпицентр духовной жизни Руси. И как же напряжен он, как натянуты его нити: один неверный шаг, одно неверное слово – и случится непоправимое — раскол.
Какие мощные валы человеческих воль и хотений проносятся над, казалось бы, сонной Русью, выглядывающей из-за своего плетня, как не раз упрекал в этом свой народ царь Алексей Михайлович. Он-то, царь, понимает, что отсидеться за этим плетнем никак России не удастся.
Вот и мечется его душа между Божией правдой и конъюнктурными соображениями мира сего. Царь просвещен и прозорлив как политик. Все его устремления направлены на укрепление державы, на строительство ее. По его замыслу, Русь, еще не окрепшая после Смуты, должна стать Третьим Римом, принять из рук поверженной Византии знамя православия. Кто поможет понести ему неподъемность этих замыслов? Бояре? Их Третий Рим совсем не волновал. Поистине велика Русь, а опереться не на кого.
И вот на историческом горизонте появляется честолюбивая фигура будущего патриарха всея Руси Никона. Он, молодой, полный сил, просвещенный учениями, недавно побывавший в Греции – колыбели русской веры, он будет его опорой и союзником. Он поможет ему исполнить историческую миссию стать опорой всему православному миру, зажатому к тому времени в тисках между римскими католиками и османскими турками.
Получилось так, что интересы двух этих людей совпали. Оба мыслят глобальными категориями, у обоих зреют геополитические планы.
И Русь после просвещенной и уже духовно несвободной Греции так же кажется Никону темной, отсталой и неграмотной. Вот и писцы ее в богослужебных книгах наделали великое множество ошибок. Так недалеко и до того, чтобы исказить и самое веру.
Царь склонен думать так же, мол, лапотники деревенские все перепутали, книг богослужебных без ошибки переписать не могут, службы служатся ненадлежащим образом. Но вот незадача: в сознании народа ошибочное слово, вышедшее из-под пера писца, сокрализовывалось и получало статус истины. А это все шло вразрез с царевыми желаниями возвысится в мире православном. Возвысится не ради своей славы, а в защиту славы Божией.
Все нравственные коллизии в этом фильме выстроены его авторами так, что герои всегда находятся в состоянии выбора между добром и злом, между правдой и ложью, но они не видят этой грани, и каждый выбирает только свою правду. Вот и правда Никона и «тишайшего» царя не совпала с народной правдой.
Как сложилось уже в России с давних пор, что все было бы хорошо, если бы не народ, который в задуманной модернизации увидел попрание веры отцов, христопредательство и несусветное кощунство. И случился раскол. Забегая вперед, скажу, что пока только раскол веры. На исторической авансцене возникают мощные фигуры столпов духа – протопоп Аввакум и боярыня Морозова.
Но непросто стояние в вере. Неистов протопоп в своей непримиримости, которая сжигает его сердце. Столь же неистов и Никон, еще более неистов и сам Тишайший.
Режиссер фильма не вмешивается в их духовное противостояние, не принимает сторону ни одного, ни другого, словно бы отпуская их в свободное плавание – пусть каждый плывет к своему берегу, пусть каждый пройдет свой крестный путь. И путь каждого из них так вот становится прообразом грядущего крестного пути России, расколотой в веке семнадцатом и не воссоединенной ни в одном из последующих веков. Стоит ли перечислять ее расколы, теперь уже идеологические, политические, экономические – не счесть их: западники и славянофилы, белые и красные, либералы и патриоты. До сих пор замирением не пахнет. А тут еще демократия с ее кого хочешь выбирай. Где уж тут замириться. Так проблемы далекого семнадцатого века, описав временную дугу, прорастают на современной почве.
А для русского человека той поры центром и мерилом существования был Господь наш Иисус Христос – щит, и знамя, и радование его. И чувствуя важность этого, режиссер не жалеет ни экранного времени, ни метров пленки, давая возможность аввакумовским единомышленникам бесчисленное количество раз произнести: «Христос посреди нас!»
И где же все-таки та болевая точка разлома? Она, на первый взгляд, вроде бы формальная, имеет и философскую, и что хуже всего, политическую подоплеку.
Христос – Бог и человек – имеет двуединую природу. И двуеперстие символизировало это. Отцы и деды так следовали за Господом. Почему же нам, человекам, менять заповеданное. И не принять людям чужеродное троеперстие, потому что так крестятся продавшиеся латинцам греки. И то что ясно простому человеку, не помраченному амбициями, то сокрыто от людей, призванных пасти и духовно окормлять свой народ.
И откуда бы ему, простому русскому попу ведать о том, кому продались греки, а вот ведает же. Получается, что окно-то в Европу уже прорублено и глобальные интересы оборачиваются кровавым проблемами для русского мыслящего человека. Тут уже не до смирения, заповеданного Господом.
Года три назад по телевидению был показан фильм о гибели могущественной Византийской империи. Причем алгоритм неверных действий византийских властей с пугающей точностью был положен в основу развала современной России. Это был фильм о предательстве национальных интересов, о лжедружбе богатой Византии с хитрым Римом, которая закончилась тем, что с карты мира исчез тот самый Второй Рим.
И кажется, что протопоп Аввакум, прозревая века, чувствовал опасность подобных связей. Ну, троеперстие. Подумаешь, деталь, малость. Но протопоп знает: стоит только сделать шаг на пути предательства – не остановишься. И памятуя об этом, твердо стоит он в вере.
Так что же неправы были Никон и царь Алексей Михайлович? Ведь они же хотели величия России. Вся политика царя была направлена на это: и Украину присоединил, и чуть ли не к океану вышел, воевод рассылал для освоения земель.
Получается, что задуманная модернизация не удалась. Более того, обернулась морем народной крови. А все потому что не была она понята и принята народом. Результат известен – раскол. Нравственная коллизия семнадцатого века не была решена и легла страшным бременем на историческое будущее России.