Кукольник

Передо мною вы сидите,
И ваши нервы, словно нити,
Надёжно пришиты
К пальцам моим.
(«Марионетки», Король и шут)


1.

К тридцати годам Мэттью Конор был твёрдо уверен – его жизнь не удалась.
В аттестате об окончании школы оценки стояли не слишком высокие. Университет Мэттью выбрать возможности не имел - пошёл в тот, куда с трудом смогли пристроить родители. Впрочем, и там он долго продержался – выгнали на втором году. Мол, и прогуливает, и плохо учится, и преподавателям хамит, что за наглая клевета! Слава Богу, одноклассник работал в крупной фирме и нашёл место секретаря для Мэттью. Тот был доволен. Дело – нетрудное, зарплата – приличная. А квартиры, трёхкомнатной, с лихвой хватало на него, родителей и сестрёнку.
«Когда ты наконец женишься, сынок?» - часто спрашивали мама с папой. Мэттью молчал. Потому что ему феерически, просто фатально не везло с девушками.
Первая, Джули, бросила его ещё на первом курсе унвиерситета. Вторая, Лили, - после исключения. И на работе девушки были. И сестра знакомила много с кем. Но Мэттью бросали. Месяц спустя, полгода, год – он, как ни ломал голову, как ни мучился, а не мог отыскать причин.
Однажды неприятности приняли и вовсе скверный оборот. Мэттью выгнали с места в фирме. Глупо, несправедливо, нечестно выгнали! А сестрёнка вдруг выросла, вышла замуж и переехала вместе с Риком в семейное гнездо. Пространства стало не хватать. К тому же, пара месяцев – и Натали родит ребёнка.
Мэттью пришлось съехать. И сбить все ноги, отыскивая квартиру. Благо, ещё один друг со школы, Рональд, пришёл на помощь: по знакомству свёл его с женщиной, сдающей однокомнатную неподалёку.
Впрочем, белая полоса надолго не задержалась. Подруга Рональда, через полгода, на пустом месте устроила скандал, обрушила ворох глупых, нечестных, несправедливых жалоб и приказала Мэттью собирать вещи. Что за враньё, позвольте, он никогда не шумел по ночам, не приходил пьяный и, нет, вовсе не портил частное имущество!
Мэттью не помнил, как ему удалось найти жильё снова – не квартиру, к несчастью, а комнатку где-то на окраине. Хозяйка – психованная, соседи – звери.
Родители, пожалуй, и дальше помогали бы сыну с деньгами, если б не катастрофа. Отец слёг с воспалением лёгких и умер. Мать, с чем-то желудочным, попала в больницу. Все средства уходили теперь на лекарства, на похороны, а Мэттью… Сестра сказала ему: «Ищи работу».
Он искал. Честно прошёлся по двум-трём газетам с вакансиями, а толку? Хорошее место, с приличной зарплатой и адекватным персоналом, попробуй отыщи. Связи нужны, всюду связи. Скрипя сердцем, Мэттью вступил на должность секретаря в захолустной, почти заброшенной фирме. Кабинет – три на три метра. Начальник – зверь. Сотрудники – лизоблюды.
В тот период, - тяжёлый для Мэттью, - в его жизни появилась Шерон. Прекрасная, милая Шерон! Никого Мэттью не любил так сильно, так долго, как её. Они встречались два года. Он предложил ей выйти за него замуж, Шерон согласилась и переехала к нему.
Недолгим было счастье. Хотя Мэттью привык, что всё в его жизни длится недолго. Шерон ушла. Со скандалом, с криками, с громким хлопком двери и, мол, я устала слушать твои жалобы на жизнь. Устала, ну надо же! А как не жаловаться, позвольте, как не жаловаться, если жизнь – жестокая несправедливая гадина?
Два следующих года, пожалуй, с лихвой обогнали всё прочее по несчастьям. Соседи по квартире стали предъявлять ему смехотворные обвинения. Ну, вроде пьянства, шума по ночам, порчи имущества – как та, первая хозяйка, что за глупости! Однажды между ним и ещё тремя завязалась драка.
Денег не хватало катастрофически. Мэттью с трудом, по центу, собирал, чтобы оплачивать комнату. Питался паршиво. Не видел месяцами приличных блюд, да что там, пару ботинок не мог сменить который год. Друзья – он, как не пробовал, не нашёл хоть какой-нибудь причины, - один за другим разошлись. Сестра не звонила. Мать, кажется, надолго застряла в больнице. А девушки… Впрочем, Мэттью всегда не везло с девушками.
Но как-то раз он встретил Шарлотту. И она была совсем, совсем не похожа на Шерон, на Лили со второго курса, на всех, кто глупо, несправедливо, нечестно бросал Мэттью Конора. С Шарлоттой они встречались дольше, чем с Шерон. Чем с кем-нибудь. И в браке прожили пять долгих, безоблачных лет, пока однажды Шарлотта не сказала ему, что ждёт ребёнка.
Мэттью был счастлив, как никогда. Ребёнок! У него и Шарлотты, у них – ребёнок! Они заработают больше денег, переедут из коммуналки в приличную квартиру, устроят просторную, светлую детскую, найдут самую лучшую школу и…
«И» не случилось. Шарлотта, как Шерон когда-то, собрала вещи, накричала на Мэттью и ушла. А почему, позвольте, - из-за романа, одного, короткого, и вовсе он не любил ту Кристину, и вовсе не оставил бы семью ради неё! А Шарлотта назвала Мэттью бабником. Забрала часть денег, сына и уехала, запретив – да как она смеет! – встречаться с Джоном. Сколько Мэттью не твердил, что ребёнок – его в равной степени, как и её, сколько не скандалил с Шарлоттой – без толку.
В итоге к тридцати годам у Мэттью Конора были: крохотная комната, ссоры с соседями, паршивая работа, нехватка денег и отсутствие друзей. Только тогда, крепко задумавшись, он сделал попытку понять – а почему? Какова причина, что у него, Мэттью Конора, жизнь – третьесортная дрянь, а других – машины, квартиры и загородные дома?
Впрочем, долго думать ему не пришлось. Судьба. Ну, конечно! Карма, крест, рок, предопределение! Так решила судьба. Так наверху, Бог или кто другой, решил поставить его, Мэттью Конора, на доску большой игры под названием жизнь. Обрушить, с самого детства, на голову сотни проблем и посмотреть, что из этого выйдет. До конца дней, кажется, Мэттью суждено нести свою тяжкую ношу. И ничего не поделаешь. И ничего не исправишь. И нет толку искать причины, посылки, - карма, что ещё сказать. Нечестная, глупая, несправедливая карма! Почему он, за что ему?

Однажды Мэттью сидел в кафе. За столиком на улице, вертя в руках салфетку и мрачно глядя по сторонам. Час назад он крупно поскандалил с Шарлоттой. Снова нарвался на долгий, подробный отчёт о собственных недостатках, пытаясь сказать, что хочет встретиться с сыном.
Официантка принесла кофе, а Мэттью сидел и предавался мрачным мыслям. Нет, ну что за жестокость? Почему он обязан терпеть, и терпеть, и терпеть чёрную полосу, когда сотни людей живут и радуются жизни?
Взгляд Мэттью, блуждая, нашёл в толпе посетителей мужчину и женщину. Споткнулся и нипочём не хотел отрываться от них.
Мужчина держал женщину за руку через столик. Она смеялась. Он смотрел на неё с улыбкой. К ним подходил официант, толкались мимо посетители, но, кажется, в их мире не было никого, кроме друг друга.
Мэттью до тошноты была знакома такая картинка. Пять лет назад, в похожем кафе, он сделал предложение Шарлотте. За столиком, так же, она смотрела на Мэттью, улыбалась, смеялась и целовала его. А сейчас они с Шарлоттой должны сидеть, влюблённые и счастливые, не посторонние мужчина и женщина, они!
Мэттью ощутил внутри себя странное чувство. Прежде он никогда не испытывал столь сильной… ярости. Злобы. Чистой, крепкой, жгущей не хуже огня. Впервые Мэттью захотелось встать, подойти к тому столику и убить мужчину с женщиной на месте.
Какого чёрта, а? Какого чёрта, в самом деле, какое этот человек имеет право быть счастлив с женщиной, когда его, Мэттью, женщина бросила? Когда он, Мэттью, терпит несправедливые подножки судьбы? Почему? Кто решил так? По какому праву?
Злость схлынула, будто волна отлива. А прилив, спокойно и внезапно легко, принёс Мэттью ответ. Ни по какому. У них, мужчины и женщины через два столика, нет прав смеяться, если он, Мэттью Конор, несчастлив. А раз нет – они не будут. А раз не понимают этого и, конечно, не восстановят справедливость, - кто-то должен их подтолкнуть. А раз некому больше – значит, он, Мэттью, сделает это.
Остатки ярости покинули грудь Мэттью. Как просто. Как очевидно и просто всё, нет толку злиться, - за дело.
Мэттью встал со своего места, подошёл к стойке, словно бы выбирая заказ, а оттуда – к столу, где сидели мужчина и женщина.
- Простите, вы не подскажите, как мне найти ближайший книжный магазин?
Ему ответила женщина, с улыбкой и приветливо. В деталях объяснила, как добраться до книжного, до второго книжного, а дальше, как Мэттью и думал, - пустяки.
Пара оказалась разговорчивой. В минуту ему было сообщено, что их зовут Бредли и Диана, они живут неподалёку, женаты два месяца, хотят купить домик загородом и воспитывают ребёнка.
Мэттью едва смог сдержать волны острой, удушливой ярости, снова дёрнувшей внутри. Это они! Они с Шарлоттой должны были купить домик загородом и воспитывать ребёнка! Они должны были сидеть в кафе, держаться за руки, не замечая мира кругом! А эти люди, эти люди…
Украли счастье Мэттью Конора.
И значит – законный владелец заберёт его обратно.
Из кафе Бредли, Диана и Мэттью вышли вместе. Прогулялись по улице до книжного магазина. Посидели в парке на скамье. Молодожёны, кажется, были так переполнены радостью, что могли рассказывать о ней вечно, кому угодно и где угодно. Мэттью слушал. Мэттью кивал, спрашивал, смеялся и обещал потом обязательно, непременно позвонить им.
Что и сделал на следующий день.
Подружиться с Бредли и Дианой оказалось легко. Легче, чем он мог представить. Они в запой сообщали ему сведения о себе – фамилии, адреса, даты, места работы и планы на будущее. Женаты два месяца, любят друг друга, счастливы. Они, видимо, - идеальная пара, и ни ссоры, ни конфликты, ни тёмные тайны за ними замечены не были.
Впрочем, не так сложно посеять конфликт. Или ссору. Или тайну. А женщины – такой вспыльчивый, скандальный народ. Мэттью знает. Два раза знает.
Отпуск Бредли закончился, и Мэттью стал чаще проводить время с супругами по отдельности. С мужем – в обеденный перерыв, в кафе, с женой – в парке, или в торговом центре, или дома за чашкой чая. Бредли и Диана на редкость быстро, легко приняли Мэттью за друга. И так же удивительно были доверчивы и разговорчивы.
Однажды, с бледным лицом, поглаживая по руке и глядя в глаза, Мэттью поведал Диане страшную, о, такую страшную историю об её муже. Прости, милая, я не хотел бы говорить этого, но… Бредли тебе изменяет.
Женщины, кроме вспыльчивости и скандальности, странно легко верят слухам. Особенно – про своих мужей. Особенно – про любовниц своих мужей. Ну, Шарлотта в секунду поверила же, когда подружка сболтнула ей про роман Мэттью с Кристиной. Диане не требовались доказательства. Хватило, в целом, получаса, вперемешку сожалений, рассказов о том, как видел Бредли и мисс икс в кафе, а ещё, совсем немного, искренних и грустных: «Мне давно казалось, что у него кто-то есть, но Диана, милая, я совсем не хотел расстраивать тебя…»
Диана расстроилась. Очень расстроилась. Сказала Мэттью пылкое спасибо и схватила трубку звонить мужу.
Само собой, при скандале, выяснении отношений и битье посуды Мэттью не присутствовал. Но позже – от Дианы, от Бредли, от их соседей – узнал всю картинку произошедшего. Диана, стоило Мэттью уйти, по телефону накричала на Бредли, а затем, дома, ещё раз, а на следующий день утром – ещё раз. Бредли уверял Диану, что, упаси бог, у него нет, не было и не будет любовницы, он любит жену, только её, ты ошиблась, это ложь… И прочее, и прочее. Разумеется, Диана не поверила. Напротив, все слова мужа только сильней убеждали её – друг Мэттью прав.
В конце концов, всё закончилось скандалом, взаимными упрёками и, наверное, битьём посуды тоже. В процессе были откопаны старые ошибки Бредли, старые романы Дианы, тёмные пятна в прошлом Бредли, неприглядные подробности в прошлом Дианы… Спустя два дня муж и жена разъехались. Позже – развелись. А позже – Диана с ребёнком уехала в другой город.
Мэттью торжествовал. Ну, как чисто, как точно всё было просчитано! Диана оказалась типичной женщиной. Вспыхнула с пары фраз. Затеяла ссору. А Бредли, что очевидно, молчать не стал и в пылу выложил то, что он думает о Диане, её маме, её подругах и всех женщинах на планете. Разумеется, тайны друг от друга у молодожёнов были. И пара-тройка штрихов, неприятных, в прошлом, которые всплыли на поверхность и закончили дело. По сути, Мэттью осталось чуть-чуть – поговорить с обоими, послушать, покивать и, невзначай, снабдить Бредли и Диану информацией друг о друге. Неприятной. Мол, твой муж продолжает встречаться с любовницей, твоя жена снова взялась за старое.
Мэттью торжествовал. Всё вышло быстрей, проще, а главное – лучше, чем он мог рассчитывать. Что за везение! И как точно, до детали ситуация воспроизводит его глупую, нечестную, несправедливую неудачу с Шарлоттой. Бросить мужа из-за слухов. Устроить скандал. Уехать, забрав ребёнка. Ты чувствуешь, Бредли, а, чувствуешь? Каково это – когда тебя бросают?
Мэттью мог бы поклясться, что, физически, ощутил, как кусочек счастья – тот, отобранный, - возвращается к нему. И занимает, по праву, настоящее место внутри Мэттью Конора.
Позже, за чашкой кофе, он тщательно провёл анализ ситуации. Поразился, как ловко, чисто всё проделано с помощью слов, одних только слов.
Что ж. Если слова – столь лёгкий, действенный способ, может, попробовать что посерьёзней?
Той ночью, мучаясь от бессонницы, Мэттью случайно вспомнил, как его выгнали с первой работы. Несправедливо, глупо, нечестно. Начальник – зверь – обвинил его тогда в связи со своей секретаршей-любовницей. И в краже каких-то денег, мол, счета не сходятся, огромные суммы пропали, все дела… Клевета, разумеется. Но обидно, гадко было – ух! Почему снова все шишки – на голову Мэттью Конора?
Ещё по дороге на работу, утром следующего дня, Мэттью понял – всё получится.
Брайан Коллинз, заместитель директора фирмы, никогда не нравился ему. Слишком слащавый. Слишком неискренне, льстиво гнёт губы в улыбке, стоит начальству переступить порог. Слишком притворно, наигранно-вежливо говорит со старшими по чину. Слишком любит тянуть одеяло на себя, присваивая дела получше, полегче и подороже.
В общем, причин, чтобы взять объектом Брайана Коллинза, было предостаточно. Он заслужил. Ему не приходится бегать, как бешеный заяц, по городу в поисках работы и жить на мизерную зарплату – что ж, пускай узнает, каково это.
Строго говоря, от Мэттью потребовалось три шага. Первый – разузнать, над чем сильней всего трясётся шеф фирмы: деньги и любовница-секретарша. Второй – незаметно взять пачку банкнот из стола начальника и подбросить в шкаф Брайана за папки. Третий – зная, что заместитель давно положил глаз на любовницу шефа, а та на него, свести их вместе в одной комнате. Нет, Брайан, что ты, мистер Мортон уехал, до вечера не вернётся, всё хорошо, я прослежу, да не за что…
Конечно, перед отъездом шеф обнаружил пропажу денег. И полетел в кабинет верного заместителя, чтобы сообща решить возникшую проблему.
Дорогая любовница в объятиях друга спустила перегородки в голове мистера Мортона. Украл любимую женщину – предатель. А раз предал единожды, то и деньги, разумеется, был способен украсть.
В итоге пачка банкнот нашлась в шкафу Брайна, и со скандалом, криками и обвинениями заместитель шефа был уволен.
Мэттью торжествовал.
Однажды утром, проходя со стопкой бумаг к своему кабинету, Мэттью увидел, как две молоденькие секретарши играют во что-то на компьютере. Маленькие человечки – совсем как настоящие – шмыгали по экрану туда-сюда, стоило кликнуть мышкой. Игра The Sims 2 – в университете его девушка увлекалась ей.
Как это легко – думал Мэттью, разбирая документы в кабинете. Как легко – жать кнопки, решая тем самым, что за судьба ожидает электронного человечка. Он пойдёт, куда будет угодно тебе. Сделает то, что ты прикажешь ему. И, конечно, ни разу не усомнится, что сам принял решение, сам расчертил свой жизненный путь. В голову игрушке вовсе не придёт, что где-то далеко, по ту сторону экрана, сила выше и умней нажимает на кнопки.
Словно кукольник дёргает за ниточки свою марионетку.
Мэттью улыбнулся, пробуя слово на вкус. Кукольник. Ему нравится. Пожалуй, вполне достойно, чтоб называть себя так.

2.

Много дней вперёд наполнилось для Мэттью сладкой, полупьяной эйфорией. Будто он, залпом, опрокинул бутыль игристого и терпкого вина, а может, и шампанского в придачу. Мэттью Конор был опьянён, окрылён успехом. Как просто! Два слова, три шага – и готово, и глупые человечки идут туда, куда приказано, и никто, никто не заподозрил Мэттью!
Конечно. Могло ли быть иначе? Нет ничего невозможного для Кукольника.
С восторгом, странным, незнакомым, Мэттью принялся за вещь, которой не делал прежде никогда. Он стал перебирать жизнь. С детства и до сих пор, все неудачи, острые углы, где запнулся так глупо, так нечестно и несправедливо! Девушки бросали… из квартиры выгнали… друзья предали… Бог, или кто там есть, наверху. Ты забрал у Мэттью Конора счастье, бросил его, как щенка, в пучину препятствий, бед, чёрных полос. Но, знаешь, не тебе одному дано дёргать за ниточки. Мэттью Конор, до капли, вернёт всё счастье, по праву положенное ему.
Третий акт игры Мэттью решил поставить поэтапно. Ну, вроде минного поля – там бомба, здесь бомба, а позже, в один миг, всё резко и масштабно взрывается.
Случай привёл к Мэттью – на улице, у кафе, - потрёпанного, бледного и очень несчастного молодого человека. Стоило спросить, что случилось, - и в раз вся история у Мэттью как на ладони. Он – Роджер Холливуд – приехал сюда из далёкой деревеньки, чтобы работать. Связей – нет, места жительства – нет, денег – мало. Ох, если б вы знали, как трудно без помощи найти приличную квартиру…
Мэттью возликовал. Надо же! Кукла сама, добровольно, идёт к ниточкам кукловода, и создавать ситуацию из прошлого не нужно – вот она, готовая, есть!
Мэттью от души посочувствовал молодому человеку. Рассказал, что и сам, когда-то, не мог отыскать жилья. В квартире, где я снимаю комнату, ещё есть свободная – сказал он. Давай, отведу тебя, уверен, хозяйка тут же согласится!
Она согласилась. И Роджер Холливуд, счастливый, благодарный, складывал вещи по шкафам и полкам новой комнаты. Мэттью помогал ему.
А дальше, как говорится, дело техники. Ловкость рук – и, само собой, никакого мошенничества. По опыту Мэттью знал, чего терпеть не могут в коммунальных квартирах больше всего. Хозяева – пьянства и порчи имущества. Соседи – шума по ночам и краж. Поставить под дверь Роджера Холливуда пустые бутылки – этап первый. Поцарапать пару шкафчиков в его комнате – второй. Украсть пару вещей у соседей и подкинуть Роджеру – третий. Ловушки расставлены, и Мэттью оставалось занять удобную позицию, прислушаться и ждать.
К восторгу, все бомбы сдетонировали разом, в одном месте и громко. Хозяйка вызвала Роджера в кухню и заорала на него, тыча под нос бутылки. Соседи – спасибо Мэттью Конору, что сообщил, вот добрый малый, – обыскали комнату нового жильца и нашли там кой-чего своё. В итоге кухня лопалась от криков, обвинений и звона посуды, а позже, конечно, - звуков сочной, явно масштабной драки. Апофеозом, сигналом успешного окончания игры стал вопль хозяйки квартиры: «И чтоб духу твоего здесь завтра не было!».
Надо ли говорить, что Мэттью торжествовал?
Чуть позже, в пустом и тихом коридоре, ему пришла в голову мысль. Неожиданная. Но очень интересная. Соседи и сам Роджер ещё были заняты на кухне. Никто не заметил, как Мэттью Конор проник в комнату соседа. Никто не смог бы доказать, что зажжённая свечка (ох, как вовремя отключили электричество!) упала на ворох бумаг не случайно.
На первый взгляд, листки – они и есть листки. От кучки горелого мусора ничего не изменится. Однако Роджер – разговорчив. Ещё в день знакомства он рассказал Мэттью, что работает журналистом, а заодно, в свободное время, пишет роман. Почти закончил. И скоро, скоро сможет отправить его в издательство – вдруг примут!
Надо ли говорить, что роман благополучно сгорел с набросками статей и другими листками бумаги?
Что стало дальше с Роджером Холливудом, Мэттью выяснять не стал. Толку? Весьма чётко он мог и так сказать – ничего хорошего. Книжка сгорела, из квартиры выгнали, а кто-то – ему поведали потом – украл у бедного журналиста ноутбук, очки и последние деньги.
Что ж. Ещё один кусочек счастья Мэттью Конором обратно получен. И просто, и без следа, и чисто сыграно – как всегда. Для Кукольника, само собой, нет на свете ничего невозможного.
Неделю Мэттью опьянённо смаковал подробности игры. Блестяще! Кажется, это его самая лучшая, самая удачная и масштабная, - а то ли будет ещё! Он всесилен. Он, Мэттью Конор, обречённый на неудачи – всесилен. Он способен взять любого человека – соседа, коллегу по работе, незнакомца с улицы, - врезать в него тонкие нитки и дёргать куда, когда и сколько угодно. Кукла сделает, как приказано. И не сможет поднять голову настолько, чтоб увидеть, кто управляет ей. Всесилен. Искусен. Безнаказан. Найти связь между бедами других людей и Мэттью Конором – по принципу нереально.
И каждый день убеждал в этом Мэттью ещё сильнее. Он увлечённо раскопал свою жизнь вплоть до самой мелкой несправедливости. Перенёс на кукол самую мелкую, самую давнюю неудачу. Игры росли, умножаясь, обрастали новыми трюками, хитростями, количеством ступенек и фигур на доске. Вскоре Мэттью запросто мог командовать одной, двумя, тремя группами кукол. Всегда удачно. Всегда незаметно.
Он впервые ощутил, что судьба не властна над ним. Что счастье – всё положенное, до капли, до кусочка, - вернулось. К нему. Мэттью Конору, законному владельцу.

3.

По правилу природы, Мэттью был уверен твёрдо, куклы ни воли, ни желаний, ни права действовать не имеют. Но, конечно, в каждом правиле порой встречается паршивое исключение.
Та игра была создана, чтобы разбить парочку. Снова. Мэттью, разумеется, совсем не повторялся, и не использовал старые приёмы, - просто, в конце концов, за Шарлотту он поиграл, но за Шерон нет. А девица до скрежета зубов была похожа на его первую жену. Дерзкая. Наглая. И мерзостно красивая.
Разделённая на четыре этапа, игра подходила к концу. Финальный аккорд – «я ненавижу тебя!», щелчок входной двери, чемодан с вещами, - уже прозвучал. И Мэттью привычно возликовал. И хотел покинуть пункт наблюдений, чтоб приступить к новой игре – точнее, конечно, партии одной общей большой игры.
Но покинутый муж, внезапно, выскочил за дверь. И крикнул жене, скрывшейся за поворотом:
- Постой, Берта! Не уходи!
Позвольте… что? Не уходи?
Этот мужчина часа два громко, упрямо и с наслаждением кричал на свою жену. Точнее, в ответ на крики жены. Он приказывал ей убираться, твердил, что ошибся, позвав её замуж. А теперь – не уходи?
С каких пор, любопытно, куклы стали обрывать положенные ниточки? С каких пор дерзнули выйти за границы сценария?
Берта давным-давно свернула на соседнюю улицу. Пару секунд мужчина постоял в нерешительности, а затем сделал резкий, порывистый шаг, чтобы кинуться за ней.
Шаг. Один. Потому что выстрел точно в спину помешал ему продолжить путь.
Издав странное, задушенное булькание, кукла рухнула на асфальт, прогретый полуденным солнцем. Мэттью почудилось – или ноги её треснули, как дерево, как старая, поломанная игрушка?
Пистолет он забрал у какой-то из прежних кукол. Подумал – пригодится.
Вот, пригодилось.
Мэттью подошёл к телу, аккуратно тронул его носком ботинка, посмотрел на ручейки крови по сухому асфальту и убедился – мёртв. Поднял голову, чтобы проверить, не заметил ли кто, - и встретился глазами с девчонкой.
Ей было, вероятно, не больше пятнадцати. Она стояла на крыльце соседнего дома и, зажав рот руками, таращила глаза на тело. Потом на Мэттью. Туда-сюда по кругу, опять и опять.
Хм, странно. Ему казалось, все жители этого узкого переулка давным-давно разъехались на летний отдых. Да и пистолет с глушителем был. Как девчонка услышала?
Чтобы отмереть, ей понадобилось тридцать секунд.
- Зачем… - свистяще выдохнула она. – Это же человек, зачем ты убил человека…
Кукольник коротко дёрнул плечами. Убил? Человека? Увольте. Он просто подрезал ниточки кукле, бракованной и больше не нужной. Ну, ведь не сделай он этого – игре конец.
А игра должна продолжаться.