Все будет хорошо! Сценарий. Серия 2

Все будет хорошо! Сценарий. Серия 2

Дневник из Карфагена
По книге И.А. Преображенского
«Ира! Ca ira!»

Вторая  серия      
НЕПОПРАВИМОЕ?

Субтитры:  Москва. 29 января 2000 года.   
Сергей идет к Ириному боксу. Издалека он видит, что у бокса стоит Скорая помощь и из бокса … на насилках… выносят… В Сергее все оборвалось.
– Нет! Нет!
Он бежит к машине. Открыта дверь бокса номер 26. Ирин бокс – номер 25.
– Слава Богу, нет, не за мамой. Ира, живи!
Санитары молча и недоуменно смотрят на радостного Сергея. На носилках – укрытое с головой тело. Незнакомый пожилой мужчина с шапкой в руке поворачивается к Сергею. Сергей видит слезы на его лице.
В кабинете врача Сергея ждет  дочь Татьяна. Появляется Надия Хайдаровна. Она спешит сообщить им хорошую новости:
– Ирина Владимировна … Ее зрачки отреагировали на свет! Есть положительная динамика. Началось дыхание. Сепсис побежден. Только в мозгу ситуация тяжелая.
К Сергею и Татьяне подходит Валерий Германович, Он протягивает руку для приветствия и впервые улыбка появилась на его лице:
 Да, есть постепенное изменение к лучшему. Реагирует на звук и свет. Медсестра попросила ее моргнуть – она моргнула. Но… положение остается крайне тяжелым.  Не надо думать, что все позади. Ситуация очень сложная…
И он направляется, опустив голову, к пожилому мужчине, который, сжимая шапку в руках, появился в дверях кабинета.
Никита везет Сергея в аэропорт. Они молчат. Сосредоточенные лица. Голос Сергея:
– Надо лететь в Тунис. Там работа. Все завязано на меня. Надо зарабатывать деньги.  А сердце болит. На сердце тревожно. Я улетаю и надеюсь, что увижу глаза Иры, обниму и почувствую ее тепло. Ирочка, милая, прости меня, не уходи! Вернись! Умоляю!

Титры                Вторая  серия    
 НЕПОПРАВИМОЕ?

Субтитры:  Хаммамет. 30 января 2000 года.   
Сергей звонит в церковь. Отвечает матушка Светлана.
– Да, мы молились и в литургии сказали о ней.
– Матушка, помолитесь еще раз. Ире очень трудно.
– Да, конечно. Да хранит вас Бог! Да хранит Бог Ирину Владимировну!

Субтитры:  Хаммамет. 22 февраля 2000 года.   
Сергей сидит за столом и читает то, что он нашел в Интернете.  Голос Сергея:
Наконец я нашел то, что искал. «Московские новости» (номер 6 от 15-21 февраля 2000 г.) опубликовали репортаж из питерского нейрохирургического НИИ имени Поленова. Он называется «Ты спишь, мама?»
Сегодня в реанимационном отделении питерского нейрохирургического НИИ имени Поленова лежат два десятка больных, со всей России, в том числе и дети. Они находились или находятся в так называемом коматозном состоянии. Мамы целыми днями рассказывают детям сказки и поют колыбельные песни.
Девочка Юля попала сюда с тяжелейшей черепно-мозговой травмой после аварии в декабре 1999 года. В феврале встретила в больнице свой день рождения уже в сознании – теперь поправляется.
Четырехлетний Никита тоже вышел из комы и вместе с бабушкой разрабатывает непослушную руку, штрихуя детские раскраски.
Девочка Вера впала в кому на операционном столе во время операции на щитовидной железе и уже больше трех месяцев не приходит в сознание. Над ее кроватью сидит мама, говорит с ней, поет песенки, гладит по голове и рукам, и никто не знает, слышит ли ее Вера и когда она маме ответит.

Сергей звонит Никите. Голос Никиты:
 – Папа! Я получил то, что ты мне прислал! Хорошо, папа! Я решил поехать в этот институт… Да,  и обязательно встречусь с профессором  Виктором Олюшиным
Никита в кабинете Олюшина и спрашивает его:
– Что же это за состояние такое – кома?? Можно ли назвать живым человека, который лежит без сознания, не дышит, не глотает, находится на искусственной вентиляции легких, если сердце у него бьется только с помощью лекарств, и длится это годами?
– Эту проблему врачи начали обсуждать в начале 60-х, когда были созданы системы искусственной вентиляции легких. Если раньше подобные больные погибали, то теперь их жизнь стало возможно поддерживать сколь угодно долго. И тут возникла другая проблема: а надо ли это делать?
Нужно пояснить, что медики сегодня разделяют кому на длительную и необратимую. При необратимой организм медленно, но постоянно гаснет, человек перестает дышать, глотать, реагировать на раздражители, его переводят на аппаратное дыхание, и так он тоже может существовать очень долго. Но в законодательствах многих стран больного с такой необратимой формой комы, сопровождающейся «смертью мозга», считают умершим, и его органы разрешается использовать для трансплантации. Тогда больного отключают от аппарата, а его сердце, легкие, почки пересаживают и спасают жизнь другим людям.
-Вы так спокойно говорите об… отключении?
- Я просто констатирую. Так делают, чтобы, повторю, спасти жизнь другим людям…
– Но кома, длящаяся годами, бывает и обратимой.   Почему?
– Есть три понятия смерти. Клиническая смерть – ну, например, ел человек вареники, подавился, не дышит, через три минуты у него остановилось сердце, нет пульса, нет сердцебиения, но из этого состояния его еще можно вывести… Есть понятие биологическая смерть – это когда уже сам Господь Бог человека к жизни не вернет. И есть социальная смерть: больной, находящийся в коме, – это умерший для общества человек.
– Как возникают такие состояния?
– По нашему опыту, чаще всего – во время хирургических операций, иногда совершенно пустячных, вроде удаления аденоидов, сопровождаемых наркозом. Не заметили вовремя остановку сердца, нарушение вентиляции легких, тромб и так далее. Вторая причина, когда врачебная помощь пришла поздно, – больной утонул, его откачали, сердце запустили, но поздновато, долгое время в мозг не поступал кислород – больной входит в длительное коматозное состояние. Был у нас мальчик Егорушка, играл в песчаном карьере, и его засыпало. Пока искали, несколько раз по нему прошлись, так он был утрамбован. Его реанимировали, сердце запустили, но он несколько месяцев был в коме. Теперь – молодцом, в школе не отстал, учится в своем же классе.

– Когда люди выходят из комы, это чудо природы, или вы им помогаете выйти из небытия? – спрашивает Никита профессора Олюшина.
– Конечно, помогаем. После необходимых реанимационных процедур, когда мозг обеспечивается нормальным кровоснабжением, мы в первую очередь пытаемся пробудить самые древние воспоминания больного: начинаем, почти по Фрейду, с подсознания – если это ребенок, просим мать, чтобы она читала сказки, пела колыбельные песенки, чтобы она его трогала, гладила, целовала. Включаем музыку. Когда больной уже фиксирует взгляд, включаем телевизор, показываем видеофильмы.
– Вы говорите, что ваши больные находятся в коме по 3 – 4 месяца. А бывает, что они не выходят из небытия годами?
– В Краснодаре молодой человек после тяжелейшей черепно-мозговой травмы вот уже четыре с половиной года находится на аппаратном дыхании. Мы его консультируем, полгода назад сделали пересадку эмбриональной нервной ткани, отец его связался чуть ли не со всеми клиниками мира, но улучшения нет. Но и диагноз «смерть мозга» ему нельзя поставить – на его энцефалограмме видна биологическая активность. Он из категории тех больных, о которых мы пока мало что знаем, и, возможно, его отец прав, когда говорит: «Давайте сделаем все, что можно». У человека есть огромные резервы.
Я помню, как лет 20 тому назад произошел фантастический случай – дочка нашего коллеги, профессора анатомии, попала в автомобильную катастрофу, долго лежала на аппаратном дыхании, у нее полностью отсутствовали рефлексы, все говорили, что она безнадежна. Мы взяли ее в наш институт, и она в таком состоянии у нас пролежала месяца три. Мы для нее даже ванну устраивали раз в неделю: считается, что для таких больных любое сенсорное воздействие важно – прикосновения, запахи, разговоры. Девушка выжила! Она окончила вуз, а потом у нас в институте написала кандидатскую диссертацию.

Медленная, шаг за шагом реабилитация требует, чтобы больного, во-первых, любили родственники, во-вторых, бригада медиков, которая будет с ним месяцами возиться, в-третьих, надо, чтобы о них заботилось государство, а оно и о здоровых-то сегодня не очень заботится.
Когда к нам поступает такой больной, мы никогда не даем отрицательного прогноза – работа с этими больными научила нас, что мозг человека долгое время может находиться в каких-то неясных нам состояниях, но выход из них иногда бывает просто чудесным.

Никита у профессора Виктора Олюшина рассказывает ему об Ире. Он внимательно слушает, задал несколько вопросов и тихо сказал:
– У нас сейчас нет свободных мест. Но вы приезжайте к нам. Со всеми документами, с историей болезни. Мы постараемся вам посоветовать, что надо делать.
Сергей дозвонился до  врача Ирины Ивченко. Ирина Ивченко
– Самое главное для таких больных – уход,– Кормим мы их, если отсутствует глотательный рефлекс, через зонд из расчета 2500 калорий на лежащего человека в день… Регулярно каждое утро сестры чистят больным рты, зубы, глаза, обтирают тело. Родственники вечером растирают их камфорным маслом. У наших больных большая склонность к ранним трофическим язвам, поэтому медсестры обязаны переворачивать их с боку на бок чуть ли не каждый час.

Субтитры . Санкт-Петербург. 12 марта 2000 года.
Никита в самолете. Его голос:
– В Интернете папа нашел и другие  удивительные истории… 25 ноября 1978 года умерла Элейн Эспозито из Штата Флорида. Она впала в кому шестилетней девочкой 6 августа 1941 года, когда ей делали операцию аппендицита. В коматозном состоянии она пробыла 37 лет и 111 дней! Другой американец, Пол Бейлей, умер в 1985 году, пробыв в коматозном состоянии 25 лет.
Американка Патриция Уайт Булл очнулась после 16-летнего пребывания в коме. Все эти годы она не могла ни двигаться, ни говорить, ни глотать. 26-летняя женщина впала в коматозное состояние в результате кесарева сечения. Во время операции в ее легких образовался тромб, она перестала дышать, а затем перестало биться сердце. Врачи вернули ее к жизни, но недостаток кислорода привел к повреждению головного мозга…Пока врачи не рискуют делать прогнозов по поводу того, как будет проходить  ее выздоровление. Ожившая старается восстановить свой словарный запас, чтобы описать состояние, в котором так долго находилась. Она заново знакомится со своими детьми, которым говорили, что их мать никогда не проснется.
Чудо, случившееся с Патрицией Уайт Булл, – очень весомый довод в устах противников эвтаназии (умерщвления тяжелобольных в гуманных целях), считающих, что организм человека обладает исключительными жизненными силами, способствующими выздоровлению.

Голос Сергея:
–Я снова перечитываю то, что профессор рассказал Никите,  и ко мне возвращалась спокойная решительность. Ирочка! Ты будешь жить!
Сергей читает на экране компьютера газету «Московские новости»:
«Сегодня зарождается перспективное направление для лечения коматозных больных – пересадка эмбриональных нервных тканей. На определенном этапе развития плода, тогда, когда аборты делаются по социальным показаниям, забираются определенные участки эмбриональной закладки головного мозга. Это совершенно своеобразные клетки, лишенные многих функций уже зрелого организма, но они, во-первых, практически не отторгаются при пересадке, а во-вторых, обладают удивительным свойством продуцировать очень многие полезные для мозга вещества. В НИИ Поленова лежит парень, его готовят к этой сложной операции на головном мозге».
Человеческая жизнь – высшая ценность, за которую общество обязано бороться всеми возможными средствами. Таково мнение газеты «Московские новости». Таково и мое мнение.

Субтитры . Хаммамет.  12 апреля 2000 года.
Сергей  снова сидит за компьютером. Его голос:
 Прошло почти три месяца после …... после чего? Что же произошло?
Упустили они ее! Упустили! Вот что произошло тогда, в Пятой Градской... Вот почему потом у них внутри были летучки и разборки, это они между собой разбирались, кто виноват, кто недоглядел, почему больную оставили одну... Об этом я узнал только сейчас... Пытаюсь понять. Слушаю врачей, читаю книги…
Он получает сообщение от Тани:
 Была у мамы с бабулей. У мамы явных изменений нет, состояние стабильное. В основном, она лежит с открытыми глазами, смотрит прямо или водит глазами в разные стороны. Температура – 37, давление и пульс – нормальные.

Сергей едет  в Бизерту к Анастасии Александровне. Он застает ее одну  в церкви, подходит к ней, не выдерживает, опускается на колени и плачет. Он приходит в себя, чувствуя, как до его головы дотронулась рука Анастасии Александровны.
– О чем ты плачешь?
– Мне тяжело без Иры... Всегда и везде, где бы я ни был, скитаясь по миру, я чувствовал ее, она была постоянно рядом...
– Ты веришь, что она вернется в этот мир и все будет по старому?
– Врачи говорят, что прежней Иры нет... Нет! Нет! Вот что меня мучает. Вина мучает, вина перед Ирой. И это больно. Я гляжу на ее последние новогодние фотографии… Ира такая счастливая, такая радостная, она улыбается, и я улыбаюсь...
– Ты снова все это вспоминаешь? Зачем? Тебе же больно…
– Я хочу понять…
– Говори, я буду слушать...
– Мы работали все эти годы, очень много работали, мы все время были духовно вместе, несмотря на расстояние, и ничто не предвещало беду... Только один раз ночью, да, это случилось ночью, я потянулся к ней, обнял, поцеловал, она ответила, я подумал, что у нас снова будет все хорошо, только я был очень усталым, ничего не получилось, она спросила: «Почему?», я сказал, что просто плохо себя чувствую и что это... ничего не значит....
– Ты должен был сделать все для нее! Ты плохо поступил!
– Да, сейчас я это понимаю, но тогда я не мог, не мог… А потом, накануне отъезда Иры, был один вечер, он мне хорошо запомнился, я включил караоке, сначала сам пел для Иры, а Ира слушала, грустно глядя на меня, а потом запела сама... Она никогда не пела сама! Только подпевала мне! А в этот вечер ее голос налился чувством и силой, он звучал уверенно, чисто, она пела одну песню за другой, мы пели вместе, и в эту ночь мы заснули, крепко обнявшись и поцеловав друг друга...
И еще я говорил ей перед ее отъездом, что она едет всего на  несколько дней, что 29 января прилетает Николай Федотович, Петр Сергеевич и другие ученые, мы будем работать с ними, прилетит и Николай, наш добрый друг, а пока она слетает в Москву, ведь там дети, их надо повидать, помочь... Она соглашалась со мной, кивала головой, спокойно собралась, и спокойно мы поехали в аэропорт… Почему она согласилась? Почему?
(Сцена разговора Сергея с Анастасией Александровной перебивается кадрами икон церкви в Бизерте. Будто святые слушают их разговор.)

Субтитры . Москва.  20 апреля 2000 года.
Москва. Храм Христа Спасителя. Город буквально залит солнцем.  В докторской Валерий Германович и Леонид Александрович. Леонид Александрович  внимательно изучает историю болезни.
– Я хотел бы один посмотреть Ирину Владимировну.
Валерий Германович кивает.
Сергей  ждет его.  Его лицо. Голос Сергея:
– Жизнь – это всегда ожидание того часа, когда дальнейшая судьба зависит только от твоих решительных действий. При наступлении глубокой комы биологические функции продолжают свою работу. Сердце также пульсирует, также циркулирует кровь, продолжают свою работу все органы тела. И только мозг человека теряет одну из своих главных функций: способность общения с другими людьми. И человек становится беспомощным как ребенок. Его может спасти только другой человек!
В докторскую входит Леонид Александрович.
– Я ожидал гораздо худшего. Вы мне нарисовали картину печальную, и я ничего хорошего не ждал: клиническая смерть, третий месяц комы, нет иммунной защиты… То, что случилось с Ириной Владимировной, – это огромная беда. За что она так наказана, только Господь Бог знает. И он же ее спас!
Ее счастье, что она попала именно сюда, к Валерию Германовичу. Если бы она осталась в Градской, вы бы уже отметили сорок дней… Когда я ехал сюда, я думал, что увижу, простите, груду костей и гнилого мяса. Я многое видел. Я знаю, что говорю. Но я увидел ухоженное тело! Никаких пролежней, она сама дышит, ровно бьется сердце. Все то, что сделано врачами и медсестрами, это огромный труд. И если бы не они, мне бы нечего было делать. Но теперь можно побороться! И вот что вам нужно сделать…
Леонид Александрович звонит по телефону в разные места. Сергей снова в машине, мотается по Москве из одного Института в другой, из лаборатории – на медфирму…
Вечером он возвращается к Ире и передает Надии Хайдаровне все, что нужно было достать. Ира лежит на правом боку, ее открытые глаза  устремлены на ЭВЛ. Сергей берет ее за руку. Он рассказывает, как прошел день,  говорит про добрых людей, которые так сочувственно отнеслись и помогли достать то, что очень трудно достать – переходники, коллекторы, мирамистин, тиенан, сайдекс – и не взяли ни рубля, ни цента!
Сергей говорит Ире:
– Ира, Ира, дай знак, Ира, Ира, сделай хоть одно движение…
Ее голова повернулась влево, и глаза устремиляются на Сергея. Взгляд  спокойный, изучающий. Ни одной эмоции не отражается на ее лице.
– Ира, умоляю, дай знак!
Ира молча смотрит прямо на Сергея. Надия Хайдаровна шепчет:
– У нее взгляд как с иконы!

Субтитры . Москва.  23 апреля 2000 года.
Сергей, едет в машине и говорит в телефон:
Да, конечно, все расскажу. Сегодня Ира двигала руками и ногами. Когда спала, то рот был открыт. Пульс от 115 до 127. Давление 130 на 90. Воздействовал на ее тело аппаратом «Витязь». Температура до сеанса – 37,8, после – 37,3. Когда она проснулась, то лицо ее приняло страдальческое выражение, а на глазах появились слезы. Я ее успокаивал, гладил руки, голову, ноги.
И еще, ты знаешь, на лице Иры – выражение горечи и печали.  Такое ощущение, что она понимает, что с ней произошло что-то ужасное. Глаза иногда смотрят прямо в мои глаза. Пристально! Внимательно! И тогда выражение лица становится спокойным.
Да, конечно, все будет хорошо! Ca  ira!
Сергей выходит из машины. Его голос:
Держись! И улыбайся! Ей гораздо труднее, чем тебе!

Субтитры . Москва.  26 апреля 2000 года.
Сергей снова  в Больнице около спящей Иры и читает научную книгу.  Его голос:
Что мы знаем о мозге? Мы знаем анатомию мозга и его клеточный состав. Определены основные сигнальные пути между его структурами. Ясно, как возникает электрическая активность и как она передается от клетки к клетке.
Внезапно Ира открывает глаза, глаза делают круг и останавливаются, глядя в сторону Сергея. Сергей откладывает книгу и подходит к ней. Взгляд  Иры спокойный, изучающий, будто она рассматривает незнакомого человека. И вдруг на глаза Иры навертаваются слезы. Сергей схватывает ее за руку и говорит ей.
– Ира, Ира, не волнуйся, успокойся, все будет хорошо, ты молодец, ты сильная женщина, держись, врачи, медсестры все делают, чтобы ты выздоровела.  Терпи, надо вытерпеть!
Завтра я улетал в Тунис…
– Держись, Ирочка!
Сергей целует ее в заплаканные глаза, гладит лоб, руки и шепчет самые теплые слова. Постепенно Ира успокаивается. Голос Сергея:
Она чувствует меня! Она слышит меня!
Взлетающий самолет. Сергей снова в самолете.

Субтитры . Хаммамет.  29 апреля 2000 года.
Сергей с новыми туристами. Ему звонит Никита:
– Германович поставил аппарат в режим поддыха. Мама уже двадцать четыре часа сама дышит! Сама! Дышит!
– Боже мой, Ира дышит сама! Это потрясающе! Впервые! Я не верю в чудеса, но Ира побеждает болезнь!
Вечером Сергей едет  в Тунис в церковь Воскресения Христова. Отец Дмитрий и  крестный ход. Сергей среди молящихся. Он долго стоит у иконы Николая Чудотворца и просито помощи…

Субтитры . Москва.  17 мая 2000 года.
Сергей снова в Больнице. По совету врача он принес магнитофон и теперь чередует чтение с музыкой и стихами Александра Сергеевича Пушкина. И каждый день он рассказывает Ире новости, гладит ее руки, ласкает… Голос Сергея:
– Пытаюсь понять, слышит ли она, чувствует ли она… Безрезультатно! Ира не выходит из комы...Я хочу понять…Кома. Клиническая смерть. Я читаю книги, разговариваю с врачами, ищу информацию в Интернете. И вот что я нашел…
«Клиническая смерть констатируется по трем признакам: полная остановка кровообращения, дыхания и прекращение активности головного мозга. Но все это пока что обратимо, в организме еще идут бескислородные обменные процессы. С этого момента счет идет на минуты и даже секунды.»
У Иры клиническая смерть продолжалась 20 минут!
Может ли она вернуться? Одни врачи утверждают, что выживание зависит от силы характера человека, его желания выжить. Другие утверждают, что все зависит от того, что на роду написано. Третьи говорят, что все в руках Бога и что ничто в этом мире не происходит случайно. Но все едины в одном: многое зависит от того, кто будет рядом с беспомощным человеком, кто возьмет на себя все заботы…

Субтитры . Москва.  22 мая 2000 года.
Попытка угона машины Сергея. Он выходит из магазина. Увидев парня, вскрывающего дверь его машины, он просто подходит к нему и кладет молча руку на егоплечо. У парня в руке кусачки, и  он полоснул  по руке Сергея…
Сергей  на операционном столе у Петра Сергеевича. Его голос:
– Как я до него доехал, не буду писать. Рука изуродована, я остался без одного ногтя. Адская боль. А каково сейчас Ире? Какую боль она терпит?

 Субтитры . Москва.  23 мая 2000 года.
Врач советует  Сергею читать Ире книги вслух. Он вспоминает, как в юности читал ей на целине «Апельсины из Марокко». Он достает эту книгу, привозит ее в больницу и начинает читать вслух.
Ира лежит неподвижно, с открытыми глазами, и кажется, что она внимательно слушает. Иногда она засыпает, и глаза ее закрываются.  Когда Сергей перестает читать, она снова открывает глаза.  Будто дает знак, что хочет слушать. Сергей  снова начинает читать:
–  «…И романтика эта была ею, Катей, которую я не знал тогда, а узнал только здесь. Катя, да, это бесконечная романтика, это самая ранняя юность, это... Ах ты, Боже мой, это... Да-да-да. Это всегда "да" и никогда "нет". И она это знает, и она пришла сюда, чтобы сказать мне "да", потому что она почувствовала, кто она такая для меня…
 Сергей и Ира на целине. Голос Сергея:
 – Я шагнул к ней… Мы стояли и смотрели друг на друга. Нас разделял метр. – Хорошо бы еще цветы, а? – пробормотал я. – А?! Цветы бы еще сюда, ты не находишь? Лесные фиалки, да? Вот фиалки лесные. Считай, что они здесь…
Я шагнул к ней и обнял ее. – Нет, – отчаянно вырываясь, сказала она.
– Это неправильно, – шептал я, целуя ее волосы, щеки, шею, – это не по правилам. Твой девиз – "да". Мне ты должна говорить только "да". Ты же это знаешь.
Глаза ее блестели. Она положила мне руку на плечо.
– Нет, Колька, ты не понимаешь...
– Ах, – прошептала она и вдруг прижалась ко мне, прильнула, прилепилась, обхватила мою голову… Вдруг она отшатнулась и, упираясь руками мне в грудь, прошептала таким голосом, словно плакала без перерыва несколько часов: – Где ты раньше был, Колька?
"Так и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова... Так и жизнь пройдет..." – вертелось у меня в голове.
– Ну, будь веселым, – сказала Катя, – давай весели меня.
– Давай повеселю, – сказал я…
"Этот вечер наш, Колька, договорились? А завтра – все. Не каждый день приходят сюда пароходы с апельсинами. Горит пламя – не чадит. Надолго ли хватит? Она меня не щадит, тратит меня, тратит... "
Песня Булата Окуджавы:
Жить не вечно молодым,
Скоро срок догонит,
Неразменным золотым
  Покачусь с ладони...
 Голос Сергея:
– Я построю города, и время утечет……Есть смысл строить на земле? Есть смысл?
Песня Булата Окуджавы:
Потемнят меня ветра,
Дождиком окатит.
А она щедра, щедра,
Надолго ли хватит.

Субтитры . Москва.  25 мая 2000 года.
Сергей едет по Москве,  быстро идет по улицам города. Аптека. Институт. Голос Сергея:
–  Что же произошло тогда, в январе… Почему грипп дал такое осложнение? Причиной стал стресс, который переживала Ира, Стресс ослабил ее, взломал ее иммунную защиту… А что стало причиной стресса?
Сергей разговаривает по телефону с Анастасией Александровной:
– Сегодня я снова  читал Ире вслух «Апельсины из Марокко». Она лежала, открыв глаза и смотря вверх. Такое ощущение, что она внимательно слушает. И все время я держал ее за руку и пытался передать Ире свою энергию…
–  Продолжайте. Она в вас очень нуждается…
– И каждый раз я ухожу совершенно обессиленным и в этом нахожу успокоение: она забирает от меня силы.
 – Да, это хорошо!  Вы все правильно делаете.  Она проснется!

Сергей  сидит в палате около Иры. Его голос:
– Пытаюсь понять, что сейчас происходит с Ирой. Читаю книги... Итак, Центральная нервная система (ЦНС) состоит из головного и спинного мозга. Нервы в других частях тела образуют периферическую нервную систему.
Мозг – главный орган ЦНС. Он управляет всеми органами и процессами, в том числе процессами мышления, памяти, зрения, слуха, чувствами, речью.
Мозг состоит из 100 миллиардов нервных клеток, нейронов, которые посылают электрические сигналы всем органам тела по сети нервных клеток (нейронов). Эта сеть называется нервной системой. Головной мозг связан с нервной системой посредством спинного мозга. Сенсорные нервы передают информацию об ощущениях к головному мозгу. Двигательные нервы несут сигналы от мозга к мышцам.
Каждый нейрон состоит из тела клетки (дендрита) и длинного ответвления – нервного волокна (аксона). Тело клетки получает сигналы от других клеток и передает их по аксону к остальным нервным клеткам и к мышечным волокнам. Мышца получает сигнал от мозга, заставляющий ее сокращаться.
Итак, первое, что «проснулось» у Иры, это та часть мозга, которая получает сигналы от клеток кожи…. – Когда делаешь легкое пощипывание кожи в любых местах ее тела…–  и передает сигналы к мышцам руки или ноги, приказывая им сокращаться.
Сергей делает пощипывание и  наблюдает отдергивание руки Иры.  Его голос:
 – Мозг также посылает сигнал мышцам лица, на котором появляется выражение или удовольствия и радости, или неудовольствия. У Иры мимика меняется в зависимости от того, что я делаю с ее кожей.
Мне говорят, что это простой рефлекс, автоматический ответ на раздражение. Мои легкие пощипывания Ириных пальцев раздражают болевые рецепторы в пальцах, а рецепторы посылают сигналы к спинному мозгу. Из спинного мозга сигналы передаются  к двигательным нервам, которые заставляют мышцы сокращаться, и я вижу, как Ира отдергивает руку. Одновременно сигналы передаются в мозг, который регистрирует раздражение или боль. И на лице Иры появляется выражение раздражения или боли.
Значит, это не просто рефлекс, мы видим реакцию мозга на боль. Значит, мозг жив?
Ствол мозга Иры функционирует: все органы ее тела работают нормально. Ствол мозга соединен со спинным мозгом пучком нервов, связывающих мозг с другими органами. Спинной мозг контролирует так называемые автоматические процессы организма: сердцебиение, дыхание, температуру тела, кровяное давление, пищеварение и удаление  продуктов жизнедеятельности.
У Иры спинной мозг функционирует нормально, она сама дышит, сердце само бьется, давление – нормальное, температура тела – нормальная, пищеварение – нормальное, стул – нормальный… Вот чего мы уже добились! Я говорю «мы», думая в первую очередь о врачах и медсестрах, которые постоянно заботятся об Ирочке. Я думаю и о Никите и Татьяне, которые столько времени  уделяют маме.

Субтитры . Москва.  29 мая 2000 года.
 Сергей в палате около Иры. Его голос:
–  Мозг Иры… Полушария мозга содержат серое вещество, тела нервных клеток, генерирующих сигналы. Под серым веществом находится белое вещество, заполненное нервными волокнами, передающими сигналы телу.
У Иры полушария головного мозга (серое вещество) пострадали больше всего. А именно они управляют процессами мышления, чувств и памяти. Левое полушарие обычно контролирует логические функции, а правое отвечает за творческую деятельность. Гипоталамус, он находится у вершины ствола мозга, управляет эмоциями (страх, радость, удовольствие и другие) и инстинктами  (голод, жажда, сон и другие). И посколько Ирино лицо начало выражать эмоции, то можно предположить, что гипоталамус тоже начал функционировать.
Мозжечок получает от полушариев двигательные сигналы, сортирует их и выполняет, посылая сигналы к мышцам.
У Иры двигательные сигналы, поступающие от полушариев, ненормальные, в результате и сокращения мышц – странные, необъяснимые, непонятные.
Но уже появились у Иры первые чувства, и сокращения мышц стали объяснимыми: по мимике лица можно понять, что Ира испытывает или раздражение (при легком пощипывании), или боль /(при сильном пощипывании или попытке вернуть в нормальное положение скрюченную спастикой руку), что ей что-то не нравится (например, когда делаешь очень громко музыку в наушниках) или что ей что-то интересно (слушание музыки на  среднем уровне громкости).
И еще я заметил: если увеличить громкость музыки, то Ира делает резкое движение головой, будто хочет сбросить наушники.
Когда Ира слышит песни Визбора, которые мы с ней пели вместе, на лице появляется выражение грусти и даже выступают слезы на глазах. Это бывает редко, но бывает! Я видел!
Все это означает, что в полушариях идет процесс «пробуждения» нервных клеток. Разве не так?

Вечером дома Сергей читает записки Иры. Голос Иры:
– «Женщина умнее мужчины. Это у нее от природы. Женщина сильнее мужчины, если живет своим умом, а не сердцем. Но если она слушает свое сердце, она становится слабой и беззащитной. И мужчина думает, что она такая и есть на самом деле. И что он может поступать как ему заблагорассудится. А умная женщина этого не прощает.
И я не могу простить ему…Ведь я отдала ему свое сердце…»
Голос Сергея:
– Под этими словами нет даты… Что Ира не может простить? Пытаюсь восстановить события прошлых лет…
Сергей читает дальше. Голос Иры:
–  «Любовь вдвоем стоит того, чтобы любить и быть любимым или любимой. Но когда он и она начинают рассуждать о Любви, она теряет смысл. И ценность. БЕССМЫСЛЕННА ЛЮБОВЬ, В КОТОРОЙ НАЧИНАЮТ ИСКАТЬ СМЫСЛ».
Голос Сергея:
– Почему Ира подчеркнула последние слова?
Голос Иры:
«Женщина создана для Любви. Она реализует себя через свою Любовь. Весь смысл ее жизни – в ее Любви. Ради своей Любви она готова терпеть и страдать. И обретает она счастье только в объятьях Любимого. Где же ты, мой Любимый? В чьих объятиях? Нет, не верю… не верю…»

Субтитры . Москва. 1 июня 2000 года.
Сергей в палате около Иры. Его голос:
– Я прикасаюсь лба Иры: под лобной частью находится та часть серого вещества мозга, которая воспринимает звук, язык, музыку. Здесь проходят процессы сознания и мышления. Речевой центр находится под левой височной частью черепа. Провожу руку выше лба, под рукой – та часть мозга, которая воспринимает чувства, отвечает за осязание. Сюда поступают сигналы от кожи. Моя рука передвигается дальше, на затылок: под ней часть мозга, которая воспринимает космические излучения. Затем рука спускается ниже: под ней затылочная часть мозга, которая получает и изучает сигналы от органов зрения и запоминает изображения. Еще ниже: под рукой часть мозга, которая координирует движения. Под ухом внутри головы область, анализирующая слуховые сигналы.
Я чувствую тепло, которое струится от моей руки и проникает в голову Ирочки… Или мне это только кажется?
 Сергей задумчиво смотрит на лицо Иры и гладит ее руку волосы, ласкает лицо.
– Как человек реагирует на звук? Ухо улавливает частоты от 20 до 18 000 Гц. Звуковые волны улавливаются Ириным ухом, преобразуются в нервные импульсы и передаются в мозг. Ежесекундно клетки ушей посылают миллионы импульсов по слуховому нерву в мозг. Здесь громкость звука и его частота сравниваются со звуковыми образами в памяти...
У Иры сохранилась память? Если нет, то Ире не с чем сравнивать звуки. Она «слышит», но не понимает, что слышит. Но все равно каждый день для нее я делаю сеансы классической музыки, песен Визбора, передач московских радиостанций.
И каждый день – русская речь в исполнении Смоктуновского, который читает Ире «Евгения Онегина». И если в ней что-то сохранилось в памяти, то есть шанс, что она вспомнит и многое другое…
Теперь об обонянии. В отличие от других чувств обоняние имеет прямые нервные связи с отделами мозга, ответственными за память и эмоции. Вот почему определенные запахи, например, запах моря, могут породить четкие воспоминания и возбудить сильные чувства. На какой запах может среагировать Ира? Надо попробовать.
Сергей поднимает голову от книги и смотрит  в глаза Иры.
– Очень сложно обстоит дело со зрением Иры. Свет попадает на сетчатку, состоящую из миллионов светочувствительных клеток – палочек и колбочек, передающих сигналы в мозг. В мозгу создается картина увиденного. Что видит Ира? Можно предположить, что Ира «видит», но не понимает, что видит. Ее память спит, ей не с чем сравнивать. Ира «видит» расплывчато, неясно, зрачок не может фокусировать лучи света, а мышцы не в состоянии изменить форму хрусталика, чтобы получить четкое изображение.
Так на что же надежда? На новые нейроны (нервные клетки), которые могут образовываться в любом возрасте, в особенности на уровне hippocampe. И на то, что возможно стимулировать эти образования при помощи «гимнастики мозга», то есть при помощи  веществ, таких как neurosteroide, которые являются предметом изучения ученых. Но это в будущем. А сейчас? Как разбудить память Иры?

Вечером  дома Сергей снова читает  записки Иры. Голос Иры:
–Почему так постоянно и, кажется, беспричинно ссорятся Любимый и Любимая? Потому что Женщина любит всем своим сердцем и всей своей душой. А Мужчина любит умом и телом. И гармония между ними возможна, только если воедино сплетаются сердца, души, умы и тела Любимого и Любимой!
Вот почему «Любовь настолько редка, что увидеть ее, испытать, будто почувствовать боль...» Вот почему надо  так дорожить ею и не  позволять себе ссориться».
Голос Сергея:
–Я читаю эти слова, и мне больно на сердце… Да, у нас были ссоры, глупые, пустые, из-за ерунды… Но ведь так легко было прекратить ссору, подойти друг к другу, обнять, посмотреть в глаза и улыбнуться? Почему, почему мы так не делали?

 Сергей за рулем машины, которая несется с бешеной скоростью по улицам города. Голос Сергея:
–Почему, почему я так мало написал ей писем? Почему так мало я сказал ей ласковых слов?
Телефонный звонок Тани. Она радостно кричит в трубку:
–Маме убрали катетер. Она дышит ртом. И ее начали кормить через рот!  Папа! Она сама дышит! Сама!
Радостное лицо Сергея. Мимо проносятся встречные машины.

Субтитры. Москва 16 июня 2000  года.
Сергей вместе с Таней направляются к корпусу Больницы.  Таня:
– Мама не хочет кушать, она все выплевывает. Вчера мне удалось ей дать только сто грамм сока. По чайной ложке, представляешь, по чайной ложке. Не знаю, что делать. Она очень медленно делает глотательные движения. Раз в пять минут.
– Танечка, милая, терпение и терпение…
Надия Хайдаровна выходит навстречу:
–Состояние Иры ухудшилось. Появились пролежни. Кормление опять через трубку.
Она дает Сергею почитать историю болезни Иры. Голос Сергея:
–Состояние больной квалифицируется как вегетативное. Особенность: живая мимическая реакция, спонтанная и на проприоцептивные раздражители. Стволовые рефлексы получены на всех уровнях. Клинический диагноз: постреанимационная болезнь. Постгипоксическая энцефалопатия. Вегетативное состояние.
Сергей смотрит на Надию Хайдаровну. Начинается их разговор о том, что надо делать дальше, чтобы спасти Иру. И вдруг они начинают говорить о смысле жизни и о тех испытаниях, которые выпадают на долю человека. Оказывается, Надия Хайдаровна из Чечни… Она стала рассказывать о своих утратах и своей боли…
Хроника чеченской войны. И голос Нади Хайдаровны.

Сергей перечитывает написанные аккуратным почерком Иры стихи Вероники Тушновой.  Портрет Иры. Появляются титры фильма. Голос Иры читает стихи:
– Знаешь ли Ты, что такое горе,
когда тугою петлей на горле?
Когда на сердце глыбою в тонну,
когда нельзя ни слезы, ни стона?

Чтоб никто не увидел, избави боже,
покрасневших глаз, потускневшей кожи,
чтоб никто не заметил, как я устала,
какая больная, старая стала…

Знаешь ли Ты, что такое горе?
Его переплыть – всё равно что море,
его перейти – всё равно что пустыню,
а о нём говорят словами пустыми,

говорят: “Вы знаете, он её бросил...”
А я без Тебя как лодка без вёсел,
как птица без крыльев,
как растенье без корня...
Знаешь ли Ты, что такое горе?

Я Тебе не всё ещё рассказала, –
знаешь, как я хожу по вокзалам?
Как расписания изучаю?
Как поезда по ночам встречаю?

Как на каждом почтамте молю я чуда:
хоть строки, хоть слова
оттуда....
оттуда....

Конец второй серии