"Выход из наркоза - не самое приятное на свете, особенно когда жить не хочешь, а тебя заставляют это делать, почему-то решив, что имеют на это священное право. Говорят, сердце моё дважды останавливалось. Когда пришла в себя, врач посочувствовал, что ребёнка не спасли, и детей у меня больше не будет. Я подумала тогда: "Зачем нужны дети, если жизнь не имеет смысла?"
Вечером пришёл спаситель. Сел у моей кровати и тихим голосом рассказывал о чём-то. Я не слушала и не смотрела на него, свернувшись в клубок, укрылась с головой одеялом и заткнула уши. Но голос проникает в меня, как будто сами клетки моего тела впитывают его и отзываются на вибрации. Обволакивает теплом, становится уютно и хорошо, как в утробе матери.
Несмотря ни на что, я ещё лелею в себе мысль, что выйду отсюда и доведу начатое до конца. Мне незачем и негде жить, не к кому возвращаться. Кому я вообще нужна?! Существовать как раньше не могу и не хочу. Мир, окружающий меня, вызывает только ненависть и отвращение.
А он всё приходит. День за днём, упорства ему не занимать. Сядет у моей кровати и болтает сам с собой, что-то спросит и ждёт ответа. Я молчу, и он молчит. Вздохнёт еле слышно и дальше рассказывает какую-нибудь историю, а иногда просто шепчет молитвы по чёткам или без, чаще всего к Милосердию Божьему. Раздражает ли это меня? До безумия. Хочется задушить его собственными руками! Но я не смею даже пошевелиться и забываю, как дышать.
Перевели из хирургического отделения в психиатрию, как это обычно бывает с суицидниками. Поселили в одноместную палату с видом на больничный парк, за которым - центральные ворота. Часто представляю себе, как выйду отсюда и что сотворю с собой, да так, чтобы никто не спас и имени моего не вспомнил. Стереть себя как смертельный грех с души праведника и забыть. Забвение - сладкое слово для того, кому ненавистен этот мир. Лишь одно, почти потускневшее воспоминание теплится в сердце: моя так рано ушедшая мать, лица которой я даже не помню без фотографии. Одну мне чудом удалось спасти и припрятать от Матильды на чердаке. Эта сволочь хотела уничтожить даже память о ней.
А священник всё продолжает приходить. Упёртый как баран, навещает меня вне зависимости от того, хочу я его видеть или нет. Всё это превратилось уже в какую-то привычку и даже зависимость. За час до его появления я начинаю волноваться и жду, что вот сейчас откроется дверь, он придвинет стульчик к моей кровати и сядет рядом. Скажет: "Привет!" Назовёт меня по имени. У него небольшой акцент, и хоть говорит он свободно, чувствуется, что родился не в Польше. Интересно, где? И зачем я вообще думаю о нём?
А вчера он внезапно прикоснулся ко мне. Я вздрогнула. Через его ладонь струилась энергия любви и сострадания, которая заставила меня вскрикнуть, как от ожога.
- Хорошо, прости, я больше не буду к тебе прикасаться. Просто хотелось помочь. Знаешь что, Агнешка? Я, наверное, больше не приду. Сколько можно? Уже месяц ты молчишь... - он встал, намереваясь уйти.
От этих слов меня как током прошибло.
- Нет! - вскрикнула я, повернувшись к нему. - Только не это! - а потом, зажав рот, повалилась обратно на подушку и разревелась перед ним, как полная дура. Презираю себя за это! И его, потому что он причиняет мне жуткую боль, так не похожую на ту, противостоять которой я привыкла. Эти новые, неведомые мне чувства проникают в сердце и заставляют его гореть.
Он сел рядом на прежнее место.
- Хорошо. Я побуду с тобой. Это уже хоть какой-то результат!
Меня прорвало: реву и не могу остановиться. Он опять прикоснулся, чтобы утешить. На этот раз я уже не сопротивлялась. И, о Боже, стало так хорошо, как ещё никогда не было в жизни. Покой и блаженство заполнили меня в считанные секунды, подобно тому, как масло наполняет сосуд. Слёзы высохли. Я открыла глаза и впервые посмотрела на него. Но, что это?! Передо мной Ангел, в глазах которого отражается бездонное небо. Чёрная сутана на нём - по ошибке, такие люди должны всегда ходить в белом, что честно отражало бы их истинную сущность и предназначение. Эта мысль поразила как молния среди ясного неба. Даже если умру, никогда не забуду, кто такой Эрик.
- Мне пора идти. Вечерняя служба...
- Ты ещё придёшь?
- Если ты хочешь.
Я кивнула в ответ.
- Мне теперь так много нужно узнать!
- Значит, до встречи! - он благословил меня и вышел, оставив за собой дыхание свежего ветра.
Я долго лежала, боясь пошевельнуться, чтобы не спугнуть это новое ощущение. Что это? Не могу понять. Но с этого момента началась моя новая жизнь, и у неё появилось имя... "
Закрыв дневник, потёр уставшие глаза. Хорошо помню этот день, когда стена, о которую бился тридцать дней, рухнула, и я впервые увидел потрясающие глаза Агнешки, лицо, которое она неизменно прятала до этого. Как странно читать и видеть это с другой стороны, видеть себя её глазами.
"Тоже мне, Ангела нашла! Был бы им, не ушёл бы из Церкви! - проскользнула короткая, острая, как клинок ножа, мысль. - Нужно поспать хоть пару часов, прежде чем начнётся новый день."
Продолжение:http://www.proza.ru/2012/09/29/1051