Виктор Венский
МАСКА ВОРОНА VI
МАГИЯ СИМВОЛА
(КВАНТОВАЯ СЕМАНТИКА
естественного языка)
(версия от 01.03.12)
НОВОСИБИРСКИЙ АКАДЕМГОРОДОК, 2012 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. ВВЕДЕНИЕ В ИДЕЮ ПСИХОТРОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ 6
1.1 Психотронные технологии 6
1.2 Способы противодействия манипулированию 8
1.3 Естественный язык как система манипулирования 9
1.4 Психотронная природа знака 11
1.5 Квантовый смысл знака 15
1.6 Природа символа 15
1.7 МАГИЯ СТРУКТУРНОЙ СЕМАНТИКИ 19
1.7.1. Магия структуры 20
1.7.2. Магия стихов 21
2. КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ЕСТЕСТВЕННОГО ЯЗЫКА 27
2.1. ЯЗЫК – как модель описания действительности 27
2.1.1. Основы структурной семантики 27
2.1.2. Структурная семантика слова 29
2.1.3. Структурная семантика слогов 30
2.1.4. Структурные классы звукобукв 32
2.1.5. Семантика звукобуквы 36
2.2. Правила интерпретации структурной семантики 53
3. СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ 56
3.1. Основы структурного анализа естественного языка 56
3.2. Происхождение алфавита 58
3.3. Происхождение слов, отражающих качество предметов 59
3.3.1. Соотнесённое расположение предметов 59
3.3.2. Название деревьев 60
3.3.3. Название животных 61
3.4. Описание человека 63
3.5. Функциональный смысл слов, отражающий историю их происхождения 64
3.5.1. Понятие функционального определения 64
3.5.2. Термины, отражающие цвет 66
3.5.3. Термины, отражающие времена года и названия месяцев 66
3.5.4. Термины, отражающие движение 68
3.5.5. Абстрактные термины 70
3.6. Изучение корневых основ в словах 72
3.6.1. Взаимодействие гласной и согласной в слоге 72
3.6.2. Взаимодействие двух согласных в корне 74
3.6.3. Сложение корней 77
3.6.4. Особенности анализа семантики корня 78
3.7. Служебная семантика 79
4. КВАНТОВАЯ СЕМАНТИКА 81
4.1. А-Я, О-Ё 81
4.1.1. А (азЪ) 83
4.1.2. Я 91
4.1.3. О (онЪ) 96
4.1.4. Ё 104
4.2. Э-Е, Ы-И 108
4.2.1. Э 109
4.2.2. Е (И-ЕстЪ) 111
4.2.3. И (ижЕи) 117
4.2.4. Ы (еры) 121
4.3. Ъ-Ь, У-Ю 125
4.3.1. Ъ (ер) 126
4.3.2. Ь (ерь) 129
4.3.3. У (оукЪ) 131
4.3.4. Ю 135
4.4. Й 138
4.5. Н-М, Т-Д 140
4.5.1. Н (НАШ) 142
4.5.2. М (мыслЕтЕ) 147
4.5.3. Т (тврьдо) 153
4.5.4. Д (добро) 158
4.6. П-Б, Ф-В 164
4.6.1. П (покои) 166
4.6.2. Б (боуки) 172
4.6.3. Ф (фрЬтЪ) 176
4.6.4. В (вЕдЕ) 180
4.7. С-З, К-Ц 187
4.7.1. С (слово) 188
4.7.2. З (зЕмлИа) 193
4.7.3. К (како) 197
4.7.4. Ц (ци) 203
4.8. Щ-Ч, Л-Р 208
4.8.1. Щ (шта) 210
4.8.2. Ч (чрЕвЕ) 213
4.8.3. Л (людиИЕ) 219
4.8.4. Р (рЪци) 224
4.9. Ш-Ж, Х-Г 231
4.9.1. Ш (ша) 233
4.9.2. Ж (живЕтЕ) 236
4.9.3. Х (хЕрЪ) 240
4.9.4. Г (глаголи) 245
5. ПРИМЕНЕНИЕ КВАНТОВОЙ ТЕОРИИ ЕСТЕСТВЕННОГО ЯЗЫКА 251
5.1. Искусственный интеллект 251
5.2. Анализ и расшифровка «мёртвых языков» 251
5.3. Что даёт квантовая теория естественного языка для психологов? 251
5.4. Что даёт квантовая теория для обычного человека? 252
6. ПОСЛЕСЛОВИЕ 252
7. СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 252
От Автора
Перед Вами своего рода детективная история, раскрывающая тайны происхождения нашего языка. Эта книга о сущности того самого привычного всем естественного языка, на котором мы с вами каждый день общаемся друг с другом. Эта первая научная теория, которая не только описывает структуру языка, но и объясняет законы построения его структуры. На любой вопрос о принятых правилах произношения или о сформировавшейся структуре языка лингвист мог всегда ответить универсальной фразой – так исторически сложилось! Квантовая семантика позволяет нам понять, почему именно так, а не иначе это самое сложилось.
Поскольку я работал в области математической лингвистики, я понимал как системный аналитик, что обычная лингвистика находится пока в целом на донаучной стадии, когда она просто собирает и складирует информацию о естественных языках. Научная же стадия характеризуется системным анализом и построением моделей предметной области, с целью найти законы развития элементов в этой предметной области. Именно такую модель, названную мною «квантовая семантика», я здесь и предлагаю.
Теперь вы сами сможете ответить на вопрос, почему стол называется у нас «столом», а скажем, не «табуреткой» или «кружкой». Какие именно признаки взяты за основу в этом названии предмета. Почему некоторые буквы можно выбрасывать из слова, а другие нет. Откуда возникли предлоги и прочие кирпичики грамматических форм в различных языках.
Честно говоря, после построения модели квантовой семантики у меня возникла масса вопросов на предмет феномена бесконечной красоты и математической изящности построения любого языка, особенно нашего родного русского языка. Обнаруженные базовые закономерности в структуре языков мира выглядят настолько неслучайно, настолько не похожи на эволюцию языка от обезьяны до человека, насколько камень, содержащий кварц, отличается от радиоприёмника.
Я не буду загромождать изложение данной теории методами системного анализа, которые я использовал, моделируя соответствующие ситуации на персональном компьютере. Я просто попытаюсь показать канву моих рассуждений. Думаю, что молодые, ищущие, не скованные догмами умы, найдут для себя много интересного и возможно пойдут далеко дальше, разрешая ещё более интересные загадки, чем те, что решены в рамках данной теории. Ведь всем нам хорошо известно, что совершенству нет предела.
Данная теория квантовой семантики не имеет аналога и излагается впервые. Книга рекомендуется для построения на ее основе соответствующих спецкурсов на факультетах лингвистики и журналистики.
Замечу, что не все современные учёные-лингвисты согласны с моими доводами. Это их право. Кто-то же должен поддерживать научные догматы и видимость незыблемости мировоззрения, которая, как и раньше, покоится на трёх китах: обычай, ритуал, боязнь всего нового.
Работа над этой книгой приносила мне удовольствие, хотя и съедала львиную долю моего свободного времени. Я бесконечно благодарен всем, кто прочёл эту мою работу, поддержал и спорил со мною о сущности и происхождении естественного языка. Особенно благодарен моей жене, Елене, которая фактически заставила меня завершить эту работу и выпустить её в мир.
Так или иначе, но пришла пора познакомиться с этой теорией и практикой поближе...
Виктор Венский,
2004 - 2012
Данная книга входит в цикл, называемый «Маска Ворона»:
1. В.Венский. Маска Ворона (1) или глоток Силы (Энциклопедия магии).
2. В.Венский. Маска Ворона 2. Встречи с сильными мира сего.
3. Н.Тень. Маска Ворона 3. Встреча с Нагвалем.
4. С.Нагваль. Маска Ворона 4. Книга о праве.
5. В.Венский. Маска Ворона 5. Социальный сталкинг.
6. В.Венский. Маска Ворона 6. Квантовая теория естественного языка.
Все эти книги вышли в свет в Интернет под именем или под редакцией Виктора Венского.
; Все права защищены. Ни одна из частей настоящего издания и всё издание в целом не могут быть воспроизведены, сохранены на печатных формах или любым другим способом обращены в иную форму хранения информации: электронным, механическим, фотокопировальным и другими – без предварительного согласования с автором.
1. ВВЕДЕНИЕ В ИДЕЮ ПСИХОТРОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
«Мы объясняем людям, что, если никто не смеялся хотя бы над одной из их идей, возможно, они недостаточно творчески подходят к работе»
Билл Гейтс
«Идея должна быть достаточно безумной, чтобы претендовать на истину»
Альберт Эйнштейн
«Прорубая окно в непознанное, будь готов увидеть непредсказуемое»
Из устава учёного
Собственно изучение сущности русского или иного любого естественного языка требует небольшой предыстории, которая бы обозначила определённые приоритеты такого изучения, отразила бы наиболее важные аспекты языка с точки зрения заданной темы исследования.
В качестве такой точки отсчета мы рассмотрим идею «психотронных технологий», использование которых, собственно и основано на этом знании сущности и функций языка как средства общения, информирования, моделирования и манипулирования.
Это небольшое погружение в одну из модных и современных теорий предоставит нам определённую пищу для размышлений о роли языка, о его возможностях, о его связях с реальной жизнью. Это поможет нам и лучше понять структуру языка, взаимодействие его элементов, влияние этой структуры на восприятие и понимание языкового сообщения.
Ну а затем мы собственно и приступим к изучению квантовой семантики.
1.1 ПСИХОТРОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ
Психотронные технологии – это технологии целенаправленного манипулирования сознанием человека или социума (общества). Такие технологии появились с самим зарождением человеческого сознания. Современные технологии отличаются от древних технологий в этой области только более развитым инструментарием.
Основные способы манипулирования: ложь, искажение фактов, подмена аксиом восприятия и самого восприятия, гипноз, суггестия, …
Основные инструменты: слово, музыка, специальные вещества (газообразные, жидкие, твердые; включая феромоны и наркотические вещества), технологический инструментарий (метод 25 кадра, облучение различными специально подобранными частотами, приборы, контролирующие приход различных фаз сна, магические ритуалы, …), смешанные инструменты.
При этом тот или иной инструмент может играть главную или вспомогательную роль. К вспомогательным инструментам относятся также: выбор соответствующей окружающей обстановки, механизмы сонастройки с субъектом манипулирования, правильный выбор места и времени, и т.п.
Необходимым условием успешного манипулирования является инициация у субъекта изменённого состояния сознания, поэтому цель любого инструмента манипулирования – получить это состояние. Изменение состояния сознания подразумевает изменение соотношения подсознательной и сознательной деятельности субъекта в сторону подсознательной (бессознательной) деятельности. Такое состояние характеризуется минимальным самоконтролем человека со стороны его разума. Цель манипулирования выйти непосредственно на подсознательный уровень памяти и действий человека, где хранятся программы, определяющие его базовое поведение – психотип человека. Такого рода программы строятся в процессе социального обучения и самообучения из генетически встроенных поведенческих программ.
Например, самый древний способ манипулирования – «ложь» сейчас модифицирован элементами Нейро-лингвистического программирования (НЛП). Ложь воспринимается как «правда», если её умело замаскировать в сообщении для человека. Например, сказать ему 3-4 очевидно справедливых для него факта, а затем, в контексте этого правдивого ряда высказываний, добавить одно небольшое ложное утверждение.
Другой способ заставить человека выбрать ложную предпосылку для действия – поставить его в ситуацию выбора между двумя ложными основаниями. Например, «спирт полезен для здоровья» и «вино полезно для здоровья». Манипулируя этими «аксиомами», производители виноводочной продукции удерживают большую часть своих потребителей. Причем эти иллюзорные альтернативы можно и дальше раскрасить: «Белое вино полезно» - «Красное вино полезно». «Живое пиво полезно» - «Пиво из бочки полезно»… Этим способом часто пользуются политики, когда хотят заставить народ выбрать между плохим и очень плохим.
Заметим также, что «правда» никогда не бывает абсолютно справедливым утверждением или суждением с точки зрения математической логики, поэтому фактически любое высказывание человека несёт в себе ложную составляющую в передаваемой информации. Более того, любая «правда» фактически зависит от контекста, который всегда имеет место и подразумевается явно или неявно человеком, распространяющим эту «правдивую» информацию. Если этот контекст неизвестен слушателю или вольно или невольно замещается им на другой, то «правда» может изменить смысл и прямо на противоположный.
Еще один древний способ манипулирования – «искажение». Механизм воздействия тот же: ложь маскируется в правдоподобной версии события. Сознание, улавливая знакомые маркеры, которые соответствуют его правильному мироощущению, не замечает «мелкие несоответствия», искажения, специально встроенные в формируемый образ.
Близок искажению и способ «утаивания части информации». В этом случае человеку сообщают только правду, но умалчивают о некоторых моментах, о некоторых деталях объекта (события). Человек, не предполагая, что обладает неполной информацией, делает естественно неверные выводы, на которые и рассчитывал тот, кто утаил эту информацию.
Неявное искажение – это «неверная интерпретация» события или высказывания. Этот тип искажения появляется, когда человек сознательно или бессознательно доопределяет контекст высказывания (события), исходя из аксиом своего мировоззрения. Поскольку у многих людей объём базовых знаний разный, то и таких интерпретаций для одного и того же события (высказывания) оказывается великое множество. А в силу того, что практически все люди доопределяют такого рода контекст автоматически, мы всегда имеем дело с искаженной в той или иной степени информацией. «Неверная интерпретация» особенно часто встречается в толковании текстов, имеющих принципиально поливариантный смысл. Особенно это вредно, когда речь идет об интерпретации законов, что позволяет судьям принимать субъективные решения. Не менее субъективным будет трактовка таких абстрактных писаний, как Библия или Коран. Сознательное создание таких текстов выгодно тем, кто зарабатывает деньги на их толковании: юристам, церковным батюшкам. А также тем, кто делает деньги на самом наличии противоречивых интерпретаций (коррупционеры, чиновники).
Следующий способ – «подмена аксиом восприятия». Например, если мы хотим заставить человека сделать за нас какую-либо работу, мы должны так подменить его цель, чтобы наша цель стала его собственной. Скажем, жена хочет заставить мужа купить себе небольшое бриллиантовое колечко, тогда она должна убедить его, что, купив кольцо, он, например, возвысится в глазах значимых для него людей. Или более распространённый случай: владелец бизнеса хочет заставить работать на себя нанятых им сотрудников – здесь часто недостаточно просто платить им деньги, поскольку всегда хочется платить им меньше, чем они отдают фирме, иначе падает прибыль собственника бизнеса. А большая часть сотрудников понимают, что им платят меньше, чем следует, и заставить их не просто работать, а работать качественно – вовсе не простая задача. Чтобы решить эту задачу, создано столько теорий, что ими можно опоясать весь Земной шар. В общем случае, технология подмены аксиом восприятия подразумевает знание модели поведения человека, у которого мы хотим подменить те или иные базовые аксиомы поведения. Основной инструмент – убеждение. Менять можно не только цель, но и восприятие событийной сетки, т.е. всё то, что человек запомнил и усвоил в течении своей жизни. Возможность такой подмены определяется свойствами нашей памяти – мы запоминаем любое событие достаточно избирательно, чему способствуют как эмоции, так и другие помехи восприятия в момент запоминания. Кроме того, связи семантической матрицы, которая и хранит в памяти все запомненные нами образы, с течением времени изменяются. Физиологические процессы в нейронной сети нашего мозга приводят к «перекоммутации» этих связей, что порождает иное осмысление давнего события, позволяет увидеть его в новом ракурсе. Этот процесс иногда называют подсознательным мышлением, оно занимает 98% мощности работающего мозга (миф о том, что мы не используем эти 98% нашего мозга – ложь, мозг почти всегда работает на все 100, только осознаем мы лишь 2% этой работы мозга). Такие свойства самоизменения памяти и обеспечивают возможность внешнего изменения образа в памяти или изменения отношения к этому образу.
Еще один способ – это «гипноз». Результат тот же, что и в вышеприведенном случае, только метод иной. Гипнотизёр не убеждает человека в иной картине мира, он навязывает ему иную картину через прямое манипулирование подсознанием человека, с которым он устанавливает непосредственный контакт.
Близок этому способ «суггестии» – навязывание человеку образов, которые влияют на мышление человека в ту или иную сторону. В этом случае гипнотизёр входит в резонанс с человеком и транслирует ему, по образовавшемуся каналу, свои образы и эмоции.
Современные способы направленного облучения высокочастотными или низкочастотными генераторами также могут вызвать вполне определённые эмоции (страх, приподнятое настроение и т.п.), что порождает в памяти человека образы, соответствующие этому воздействию. Эти наведённые образы хороший суггестолог может усилить и конкретизировать. Наведённые таким образом состояния могут также служить своего рода несущей частотой, которая в несколько раз усиливает слабый сигнал гипнотизёра или суггестолога. Это позволяет влиять не на одного человека, а на любые общности людей.
Способствует манипулированию применение специальных химических веществ: нейростимуляторов, наркотиков и т.п. И никто не даст вам голову на отсечение, что мы, обычные люди, не наркоманы, не принимаем вместе с любимой пищей или кремом тот или иной наркотик слабого действия, маркированный под усилитель вкуса, химическую добавку к пище или иной «полезный компонент».
В целом манипулирование поведением человека может и не включать вышеуказанные способы и основываться только на сознательном ограничении поведения человека. Это также один из древнейших способов манипулирования, когда для человека создаются специальные условия, детерминирующие его поведение, заставляющие его действовать по написанному кем-либо сценарию. В этот класс сценарных установок включаются как законы, так и всевозможные регламенты, которые человек вынужден выполнять под угрозой применения к нему определённых санкций. Это сравнимо с поведением подопытной мыши, которую экспериментатор помещает в особые условия, с целью исследования её поведения в этих условиях. Или сравнимо с поведением человека, над которым экспериментирует государство, преследуя цели правящей элиты.
1.2 СПОСОБЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ МАНИПУЛИРОВАНИЮ
Технологические манипуляции с использованием приборов и наркотиков, предотвратить значительно сложнее – в данном случае, одной технологии должна противостоять другая технология, сводящая на нет результаты применения первой.
Воздействие человека (без использования приборов) с целью манипулирования предотвратить легче. При определённых навыках легко видно, когда человек пытается вами манипулировать, поскольку он производит вполне определённые действия для этого. Он ловит ваш взгляд, определённым образом строит свои фразы, принимает ту же позу, что и вы, подстраивает свой тон и манеру разговора под ваши, касается вас в одном и том же месте несколько раз и т.п. Эти признаки хорошо описаны в литературе по НЛП.
Не всегда манипулирование другим человеком носит отрицательный характер. Например, влюблённые явно манипулируют друг другом, чтобы склонить партнёра заняться сексом, к обоюдному удовольствию. Или мать манипулирует ребёнком, чтобы привить его характеру определённые положительные черты…
Противодействие ритуалам общества, особенно в части законов, чревато юридическими последствиями. Хотя часто после очередной революции то, что считалось незаконным, становится законным, и наоборот. Тем не менее, всегда найдутся люди, которые считают и иногда справедливо, что общество развивается не в правильном направлении. Они пытаются изменить его, чаще безрезультатно, в силу большой инерции, присущей всем ритуалам и догмам общества. Однако, в настоящее время у многих учёных уже сложилось определённое мнение о социальных догмах, законах верования в них людей, и на основе этого создано не мало инструментов манипулирования обществом, начиная с предвыборных технологий и заканчивая технологией «оранжевых революций». Как далеко современный инструментарий манипулирования массовым сознанием ушёл от манипуляций первосвященников племени на заре нашей цивилизации, знают только создатели этих современных технологий.
Противодействие же магическим ритуалам основывается на применении ритуалов противодействия из той же или иной магии. Эффективность такого противодействия зависит от уровня личной силы человека, от его умения использовать энергию своего подсознания.
Подробно это всё рассматривается в многочисленных монографиях и в современных работах других учёных. Ясно, что часть таких методик строго засекречена и используется только спецслужбами. Иногда данным, по сути простым, методикам специально придаётся шарм мистики и излишней сложности, чтобы не сделать их общеупотребимыми и доступными.
1.3 ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЯЗЫК КАК СИСТЕМА МАНИПУЛИРОВАНИЯ
Если вам встретится человек, который утверждает, что никогда не манипулировал другими людьми или им не манипулировали, – плюньте ему на нос и понаблюдайте, желательно издалека, на его предсказуемую реакцию… Действительно, мы постоянно манипулируем друг другом, а язык, на котором мы с вами общаемся, – это самый мощный инструмент такого манипулирования, изобретённый Природой.
Слово есть символ (маркер) объекта, а значит, оно взаимодействует с ассоциативной матрицей в памяти человека, извлекая оттуда соответствующий образ или группу ассоциативных образов. Это, в свою очередь, вызывает ряд вполне определённых физико-химических реакций в мозге и в целом в организме человека.
Слово является, в то же время, самостоятельным объектом и, как всякий объект, напрямую взаимодействует с подсознанием человека. Это приводит к возникновению неосознаваемых человеком реакций, также как человек не осознаёт воздействия на него невидимого глазу облучения.
Например, основная задача мантр воздействовать именно на подсознание. Стихи также частично или полностью являются пищей подсознания, поскольку призваны вызвать вполне определённый ассоциативный ряд образов. Возможно у каждого человека это свой ряд ассоциаций, но общее настроение, тем не менее, задаётся структурными особенностями стихов. Здесь уместно вспомнить идею о вторичных языках, обозначенную пунктирно в работах Э.Эриксона и его последователей. Вторичный язык – это как бы зашифрованная для сознания информация, содержащаяся в тексте сообщения. Эта информация может не иметь ничего общего с прямым смыслом сообщения, а может дополнять или усиливать его. Например, фраза «Водку пить – одно удовольствие» содержит «троянские» (скрытые) слова: КУПИ (водКУПИть) и ДНО (оДНО). Дело в том, что сознание человека, скорее всего, пропустит «троянские слова» мимо, что никогда не сделает подсознание. Замеченные подсознанием слова также включаются в орбиту ассоциативного поиска, и даже с большим приоритетом, поскольку процессы на уровне подсознания эволюционно закрепились как более важные для выживания субъекта. В силу этого информация, введённая непосредственно в подсознание в виде команды, имеет силу прямого приказа, который с большой долей вероятности будет исполнен. Поэтому использование вторичных языков в цивилизованных странах запрещено в рекламе товаров и услуг. Основная идея вторичного языка – в создании случайно или осмысленно особой структуры в тексте, вызывающей (дополнительно к прямому смыслу текста) последовательность ассоциаций с некоторым множеством объектов. Например, все подчёркнутые в тексте слова представляют собой такого рода гиперструктуру текста и будут вносить семантический шум в момент чтения этого текста. В стихах задание ритма с помощью рифм (а также за счёт чередования по определённой схеме ударных и безударных слогов) акцентирует структуру из рифмованных слов, что превращает стих в гипертекст (текст, имеющий несколько параллельных сообщений, задаваемых вторичными языками). Если, помимо прямых рифм, имеются скрытые – это ещё более усиливает семантическую наполненность текста. Собственно, вся прелесть стихов заключается в том, что они являются гипертекстами и несут, помимо явно осознаваемой информации, скрытую, но воздействующую на подсознание информацию. Это совсем не умаляет их ценность, скорее вызывает восторг – как это гениальные поэты, руководствуясь только своей интуицией, создали такие гипертексты. Вторичный язык может иметь в основе не только язык слов, но и любой произвольный язык. Вспомните 25 кадр в телепрограммах. Кстати, кадр не обязательно должен быть 25-ым. Даже стробоскопный показ с периодом 0.51 секунды параллельной телеинформации воздействует на сознание значительно сильнее, чем обычный показ.
В этом свете, природа ассоциативных связей, возникающих в сознании и подсознании человека в ответ на предъявленный образ (знак), представляет собой особый интерес. Рассмотрим это на примере аудиального образа.
Природные звуки подразделяются на стихийные, отражающие активность природных явлений (ветра, водопада, молнии, дождя и т.д.), и индуцируемые живыми организмами звуки, сопровождающие перемещение людей и животных и их иную естественную активность.
Структурированный аудиальный образ, целенаправленно созданный каким-либо субъектом, подразделяется в основном на речь, музыку, песню и иные, смоделированные субъектом звуковые «солитоны» (целенаправленно модулируемые сигналы типа сирены, телефонного звонка и т.п.).
Воздействие речи на сознание и подсознание человека основывается на порождаемых речью ассоциативных образах. Такого рода ассоциативные связи имеют как индивидуальные корни, так и социальные. К индивидуальным особенностям восприятия звука речи относятся биологические особенности восприятия различных звуковых частот и обертонов. Каждый на собственном примере убеждался, что голос некоторых наших знакомых (как правило, противоположного пола) оказывает на нас фактически магическое воздействие, независимо от смысла того, что они нам говорят. Далее, поскольку каждый из нас имеет собственный жизненный опыт, включающий индивидуальный контекст восприятия того или иного звукового образа, у нас образовался различный внутренний контекст реагирования на этот образ. Здесь важно отметить законы, по которым звуковой образ, впервые услышанный человеком, внедряется в его ассоциативную матрицу. Основное правило состоит в том, что при наличии внутреннего и внешнего положительного контекста (особенно при наличии сильных положительных эмоций), внедряемый образ также приобретает общий положительный оттенок в сознании и подсознании человека. Как говорят психологи, звуковой образ становится «якорем» или «маркером» для положительных ощущений и событий, т.е. образ превращается в знак события, а значит, для него будут работать все правила, действующие при формировании знаков. Для отрицательных событий звуковой образ может стать якорем именно этих событий. Правда, необходимо учесть физическую природу воздействия звукового образа, например, пожарная сирена навряд ли сможет стать знаком положительного события, происходящего параллельно. Это будет зависеть от соотношения интенсивности воздействия на человека звука и воздействия прочих условий окружающей среды.
Ассоциативные связи социальной природы, порождаемые услышанными словами, образуются на основе смыслового значения этих слов. Смысл слов мы усваиваем в процессе общения с другими людьми, обучаясь языку в школе и читая литературу. Социальный аспект языка – это собственно плоскость развития языка как средства общения. Подразумевается, что в этой плоскости все слова понимаются людьми достаточно однозначно. Однако, прожив два-три десятка лет, человек убеждается, что одни и те же слова мы все понимаем совсем не одинаково. Причина в том, что учёные определили как «индивидуальные особенности человеческого восприятия», которые привносят в текст вторичный смысл, иногда полностью подавляющий основной смысл сообщения (с точки зрения говорящего). Множество человеческих судеб разбилось о скалы Жизни только потому, что они верили в то, что другие люди понимают слова так же, как и они сами. И это происходит до сих пор, хотя уже имеется масса литературы, обучающая как можно понять другого человека и как ему передать то, что ты хочешь, чтобы он понял. Иллюзии живучи и мы их постоянно порождаем сами, сознательно или бессознательно.
В целом исторический контекст возникновения языка показывает, что язык, в конечном счёте, и создавался как инструмент манипулирования внешним миром и, в первую очередь, другими людьми. Действительно, основная функция языка – донести до слушателя (читателя) ту мысль и то настроение, которые мы вложили в это сообщение. Мы ожидаем, что нас так и поймут, т.е. мы ожидаем, что изменим поведение или как минимум эмоциональное состояние людей в нужную нам сторону. Целью этих манипуляций может быть: получить сочувствие слушателя или довести до него определённую информацию, чтобы подтолкнуть к определённому действию и т.п.
Сила воздействия слов (манипуляция) усиливается соответствующими жестами и мимикой, тоном голоса, ритуалом, а в телевидении – соответствующим видеорядом.
1.4 ПСИХОТРОННАЯ ПРИРОДА ЗНАКА
Любое слово состоит из элементов – знаков, имеющих звуковое и графическое представление. Оба эти представления находятся в соответствии между собой, но это соответствие не является строгим. Например, под ударением или без ударения буква может читаться (звучать) по-разному, т.е. одно и тоже написание знака представлено несколькими вариантами звучания этого знака. Для некоторых звуков верно и обратное. Особенно, это явление распространено в английском языке.
Вы, конечно же, понимаете, что различные знаки несут в себе различное количество информации. Например, только номер дома не позволит найти конкретного человека, проживающего в этом доме. Указание улицы повышает шансы его найти. А добавление названия города и номера квартиры фактически однозначно определяют его местожительство.
Меру тождества знака и конкретного объекта в науке принято называть уровнем абстракции. Поэтому в дальнейшем мы будем говорить, что один знак является более абстрактным, чем другой, если этот знак предоставляет нам меньше информации о том, что он описывает. В нашем примере название улицы – более абстрактное понятие, чем полный адрес по отношению к месту проживания конкретного человека.
Слова «знак», «знакомый», «значение», «знание» имеют общий смысл или, как говорят специалисты, общую семантику. Действительно, «знакомый» это тот человек, которого мы «знаем», это тот человек, о котором у нас есть представление – «знание». А знание – это совокупность признаков («знаков», «значений» атрибутов) данного человека.
Все слова в нашем языке (и не только в нашем) обладают определённым уровнем абстракции, т.е. несут то или иное количество информации об окружающем нас мире. Жест часто может заменить или дополнить слово, не говоря уже о языке глухонемых. Взгляд иногда может дать больше информации о человеке, чем его рассказ о себе. Из НЛП мы знаем, например, что когда человек лжёт, он сначала вспоминает реальное событие, затем конструирует соответствующую ситуацию и помещает её в оперативную память, что практически всегда автоматически отражается в быстрых движениях глаз (для «правши»: смотрит влево-вверх, затем вправо-вверх, через мгновение влево-вверх и, наконец, в глаза собеседнику) – в народе говорят «глаза бегают».
При определённом навыке и знаниях о соотношении внешних и внутренних маркеров поведения человека достаточно просто определить не только лжёт человек или говорит правду, но и то, о чём он в данное время думает, точнее основной вектор его мыслей (это изучает наука «бихевиоризм»).
Всякий знак отражает объективную информацию о том, с чем он связан, с той или иной степенью достоверности, т.е. отражает в той или иной мере абстрактную модель фрагмента, окружающего нас мира. Обычно в слове фиксируются несколько основных признаков соответствующего объекта. Например, слово trafic (фр.) – торговля, оно же означает «движение», т.е. в семантике французского слова «торговля» закрепился основной признак древнего торгового люда – их передвижение по городам и странам со своими товарами (нечто вроде перекрестного опыления). Или слово transe (фр.) – транс, оно же означает и страх, ужас, которые, в свою очередь, несут в себе главный признак страха – дрожание (transir – дрожать; фр.). Или, скажем, слово tete (фр.) – голова. Какой признак «головы» можно взять за основу, чтобы описать её другими словами? Например, голова – это «то, что находится на теле сверху». Действительно, слово tete имеет также значение «вершина», «шляпка». Можно также предположить, что один из основных признаков головы – это то, что там, как утверждают учёные, располагается «ум». И, к нашему «удивлению», мы обнаруживаем, что слово tete имеет значение «ум», «рассудок». Аналогично и в русском языке, например, фраза «Ну, ты и голова!» означает «Ну, ты и умный!».
Мы хорошо знаем, что некоторые животные, птицы и насекомые имеют вполне определённый «язык» общения. Стандартный набор знаков такого языка – это «предупреждение об опасности», «призыв брачного партнера», «выражение удовольствия», «гнев» и другие такого же плана, достаточно простые по своей природе знаки, которые позволяют наладить простейшие коммуникации (общение) особей одного вида.
Обратим, например, внимание на язык пчёл, на так называемый «язык танца». Основное назначение «танца пчелы» – показать другим пчёлам, куда нужно лететь за мёдом и сколько его там. Человек бы в этом случае показал направление, рассказал, нарисовал бы план. У пчелы меньше возможностей для передачи информации, но для этой цели достаточно, ведь она тоже может нарисовать план, правда, в воздухе: «танец» пчелы – и есть этот план. Пчела повторяет в воздухе свой путь к мёду в определённом масштабе и с определённой степенью достоверности (мы тоже, как правило, пренебрегаем деталями, изображая дорогу к определённому месту). Этот план, представленный пчелой подругам по «бизнесу», в совокупности с умением пчёл отыскивать источник мёда, позволяет им отправиться на поиски мёда и найти его. Итак, здесь «знаком» является «танец», а то, к чему этот знак относится в реальности – это «дорога к мёду». В данном случае ЗНАК – это МОДЕЛЬ реального явления (движения пчелы к мёду).
Каким образом формируется модель? Строя модель предмета, мы специально упрощаем или игнорируем некоторые детали этого предмета, например, размер, материал, из которого изготовлен предмет. Модель в этом смысле копирует некоторые внешние или внутренние особенности предмета в том или ином масштабе. Одна из целей построения модели объекта – понять природу его функционирования. То, что животные могут моделировать и понимают модели, также давно известно. Волк, например, устремляется наперерез пути своей жертвы, когда это возможно, а не гонится тупо по пятам. Т.е. он моделирует движение своей жертвы и оценивает, где она будет через какое-то время, если будет бежать в том же направлении. Это очень важная особенность моделирования – изучение и предсказание поведения объекта.
Выше мы рассмотрели, пожалуй, одну из важнейших сторон возникновения знака. Знак какой-либо деятельности чаще всего предстает пред нами в форме «свёрнутой» деятельности. Такое сворачивание происходит постепенно, как правило, в течение нескольких поколений. В человеческом обществе это явление особенно заметно на примере различного рода ритуалов: знакомства, прощания, венчания, и т.п. Изменённая таким образом деятельность становится символом, она сохраняет своё основное предназначение, но упрощается и превращается в знак, символизирующий это предназначение. Например, мало кто помнит, откуда пришел к нам обычай надевать на невесту фату в день свадьбы, однако это не мешает фате быть символом непорочности невесты, а кольцу символизировать вечность любви (вспомните песню: «Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца...»).
Другой аспект возникновения знака лежит в сфере необходимости донести до другого человека информацию об отсутствующем здесь и сейчас предмете. Мы посылаем своей любимой букет цветов как знак нашей любви. Мы подробно пересказываем разговор с соседом, чтобы собеседник получил ту же информацию, что мы получили от этого соседа. Мы, например, можем нарисовать то, что мы видели, и показать своему другу. И это описание предмета с помощью рисунка – пожалуй, самый древний и универсальный способ передачи информации об отсутствующем здесь и сейчас предмете или явлении. В наше время это место рисунка занял фотоснимок. Язык как универсальное средство передачи и хранения информации – более позднее изобретение цивилизации, чем рисунок. Как возникали письменные символы языка и как они превратились в буквы или современные иероглифы – сейчас доподлинно известно. По крайней мере, очевидно, что на заре человеческой истории символом в языке служила картинка, схематично изображающая предметы окружающего мира. А далее мы имеем аналогичный вышеописанному процесс сворачивания рисунка в знак, в символ, за счёт отбрасывания несущественных для этого рисунка деталей. Рассказ обо всех тонкостях возникновения современных письменных символов языка – это отдельная, объёмная и почти фантастическая история. Сейчас нам важно только заметить, что природа возникновения знаков языка практически такая же, как и природа возникновения всех прочих знаков – постепенное отчуждение (в процессе эволюции) формы знака от конкретного объекта ему соответствующего. Устный язык имеет свою систему знаков – совокупность звуков. У нас нет причины считать, что звуковая система знаков развивалась по другим законам, а это значит, что существовали реальные природные звуки, которые поначалу просто копировались людьми в целях передачи сущности того явления, которое сопровождалось этим звуком. Известно, например, что индейцы использовали крик птиц для передачи информации о передвижении воинов враждующего племени. Аналогично обстоит дело с другими народами и племенами древности. Менялся колорит (другие птицы, другие животные), но смысл коммуникации оставался один и тот же: человек не мог не использовать те средства общения, которые эволюция уже апробировала на животных и птицах. Например, ритуальные состязания и так называемые брачные игры мы повсеместно наблюдаем в животном мире, и человек, как часть животного мира, использует похожие ритуалы, и, чем дальше вглубь веков, тем они ближе к ритуалам животных.
Как мы видим, происхождение звуков также оказывается не случайным, а обусловлено реальными связями с окружающим нас миром. «Материальное представление» знака может быть различно и сильно отличаться от моделируемого объекта. В знаке остаются только самые важные, характерные черты этого объекта. Причём эта самая «важность» определялась субъективно в рамках того или иного социума. Естественно, что звук может отражать информацию не только о другом звуке, но и о самых различных предметах окружающего мира. Но также очевидно, что проще передать звуковую сущность предмета через его звуковые характеристики. Например, в слове «вьюга» слышится завывание ветра, а в слове «гром» – грохотание грома (вспомним также слова «громкость», «гам», «гомон», «грохот», «гавкать», «гудеть», «гул»). Произнесите слово «люблю» и ваши губы на слоге «лю» вытянутся в трубочку, как при поцелуе… А ведь это только остатки в современном языке от тех реальных связей с окружающим миром, что были повсеместны в древних языках.
Не будет большим допущением признать за факт, что смысл определённого набора звуков эволюционно закреплялся в сознании человека как своего рода образ определённой деятельности или предмета. Этот факт подтверждается анализом индоевропейского праязыка и самой логикой развития знаков.
Здесь мы подошли к очень важному аспекту языка. Мои компьютерные исследования языка современными методами структурного анализа подтвердили тот факт, что определённый смысл имеет не только интегральный звуковой образ, соответствующий слову или предложению, но и отдельный звук в этом слове. Звук, обладающий своей собственной семантикой, мы будем называть «звукобуквой », при условии, что этот звук не делится ни на какие другие звуки, обладающие собственной семантикой.
Смысл набора звуков строится из индивидуальных смысловых единиц, входящих в него звуков, по вполне определённым простым правилам, похожим на те, по которым собирается смысл предложения из смыслов, входящих в него слов. Самое интересное в этом то, что функциональный смысл отдельного звука оказался практически один и тот же для различных языков. Это принципиально переворачивает наше прежнее представление о языке: слово оказалось не просто произвольной «биркой» предмета, оно всегда описывает определённое качество предмета, которое мы всегда можем узнать только за счёт анализа составляющих это слово звуков. Правда, это качество предмета описывается в достаточно абстрактной форме. Конкретизация осуществляется в зависимости от контекста соседних слов.
Качество предмета, задаваемое конкретной буквой в слове, соответствующему данному предмету, также описывается в абстрактной функциональной форме. Например, мы вне контекста не можем сказать, что конкретно описывает буква «м», функциональный смысл которой сводится к «фиксации пограничного внутреннего состояния». Но в слове «яма» мы уже видим, что речь идёт об обособленности внутреннего объекта, зафиксированного и отделённого от окружения пограничным сооружением (эта конкретизация получена с использованием семантических функций «я» и «а»). Но даже в этом случае, мы не можем с уверенностью сказать идёт ли речь о горе ([яма] – гора; яп.) или об яме (рус.). Структурная семантика, входящих в это слово звуков, говорит лишь о том, что объект, попав в «яму», окажется внутри неё и отделён от окружения. Фактически мы можем оказаться в любом углублении, в том числе и в пещере, внутри горы. А ведь во многих языках название «горы» происходит от её качества иметь пещеры, в которых можно укрыться от непогоды.
Используя аналогию из математики, можно сказать, что слово является функцией от смысла входящих в него звукобукв, точно также как предложение зависит от смысла слов, в него входящих. Эта функция отражает взаимоотношение между объектом (соответствующим данному слову) и другим произвольным объектом или явлением. В нашем примере, «яма» – есть функция от двух объектов (параметров) «ямы» и «человека» (или «зверя» или «машины» или других объектов, которые, как говорят математики, представляют собой параметризованное множество). Если нам известна конкретная семантика одного из объектов, семантическая функция позволяет понять смысл второго объекта по отношению к первому.
Например, если взять за основу ваше имя, а вторым параметром естественно указать слово «человек», мы получим на основе структурной семантики, какие качества человека ваше имя отражает. Вы ведь знаете, что раньше имена давались в соответствии с тем или иным реальным качеством: «Ястребиный Коготь», «Соколиный Глаз», «Тигран». Действительно, есть мнение, что назначенное человеку имя определяет в той или иной мере его судьбу (наряду с другими факторами). Для этого есть реальные основания. Недаром ведь пословица утверждает, что «если человека всё время звать птичкой, то очень скоро он запоёт, а если свиньёй, то он скоро захрюкает». С точки зрения психологии это объясняется достаточно просто – то, как люди воспринимают человека, во многом формирует его мнение о себе. Имя, в этом смысле, настраивает людей на определённый образ человека. Согласитесь, вы изначально по-разному отнесетесь к людям (которых вы до того не знали) с именами «Веня Финтифлюшкин» и «Егор Строев». Практически каждый из нас имел в детстве кличку и познал на себе её влияние. Недаром русичи старались называть своих сыновей такими благозвучными именами, как Ратибор (побеждающий в ратном бою), Переслав (высоко славный человек), Святослав (святой и славный человек). Недаром христианские каноны рекомендуют называть человека именем святого, который прожил достойную жизнь (за что его и канонизировали), в надежде на то, что названные так люди также будут жить достойно.
Структурная семантика, в основе которой лежит смысл звука в зависимости от его места в слове, даёт еще один повод задуматься над тем, какие имена мы даём своим детям. Выяснилось, что существует связь конкретного звука с процессами в головном мозге, а это, скорее всего, означает, что смысл звуков заложен эволюцией в наш мозг на генетическом уровне. Механизм этого пока ещё недостаточно изучен, хотя сама связь такого рода практически ни у кого не вызывает сомнения. Что из этого следует? Например, для имён известно, что реакция головного мозга человека на произнесение его имени является одной из максимальных по интенсивности. Значит влияние имени на функционирование мозга достаточно велико. Теперь представьте, что за эту верёвочку (имя) вас постоянно дёргают. Вероятно, вы согласитесь, что совсем не безразлично, как эта верёвочка устроена, какие ассоциации она вызывает в вашем подсознании и в подсознании окружающих людей. Имя стимулирует вас, или наоборот подавляет, или оно нейтрально по своей природе? Вы это хотите знать? Вы хотите узнать, почему предмет назван так, а не иначе? Вы хотите узнать, почему «работает» заговор или аутотренинг, как их можно использовать, и как составлять СВОИ собстВЕнные заговоРЫ (ВЕРЫ)? Если это вас интересует или вы просто хотите понять природу родного языка, на котором с детства говорите – вы на ВЕРНОМ ПУТИ.
Вас ждет уникальное и увлекательное ПУТЕШЕСТВИЕ В МИР СЛОВ.
1.5 КВАНТОВЫЙ СМЫСЛ ЗНАКА
Знак представляет собой ограниченный в пространстве и времени квант информации, который посылает нам окружающая нас Реальность. Это её моментальный снимок, запечатлённый нашими органами чувств. Это лишь часть, фрагмент знаний об окружающем нас мире, поэтому мы не можем определить точное значение знака. К тому же знак меняется со временем, а также зависит от качества нашего восприятия, ограничен его рамками.
Этот квант информации (знак) является лишь фазой существования некоего волнового объекта в поле нашего восприятия. Но знаки, выстраиваясь в цепочку, образуют определённую информационную волну, приносящую нам смысл (семантику) изменений в окружающей нас действительности. Именно такие «стоячие волны» в пространстве и лежат в основе образования стереотипов нашего восприятия.
Как и в квантовой физике, где невозможно точно определить одновременно местоположение частицы и её скорость, так и в лингвистике невозможно точно определить смысл отдельного знака вне слова и предложения. Однако физикам это не мешает изучать свойства (смысл) элементарных частиц отдельно от волновых процессов – не помешает и нам. Но необходимо помнить, что только одновременное изучение квантовой природы знака с позиции статистических (корпускулярных) свойств и с позиции волновых свойств знака, определяющих его поведение в потоке знаков – даст нам полное представление о природе, о сущности знака и языка в целом.
1.6 ПРИРОДА СИМВОЛА
Символ представляет собой традиционное толкование (интерпретацию) того или иного знака или их совокупности. Например, символ власти – это скипетр, корона, трон, богатство и ряд иных признаков, которыми традиция наделила соответствующий образ. По этим своего рода эталонным для восприятия признакам (знакам) мы можем определить, имеем мы дело с властью или же нет.
Символ в виде буквы или цифры несёт в себе структурную семантику (смысл), указывающую на правила его использования в языке. Однако тысячелетия развития языка привели к тому, что люди утратили знание конкретного смысла языковых символов. Это произошло естественным путём в силу постоянно действующего процесса упрощения символа, отдаляющего его от реального прообраза. Но это не повод думать, что сейчас не осталось никакой связи между абстрактным языковым символом и конкретным признаком реального объекта, который в своё время привёл к появлению данного символа в языке.
Научные исследования показывают, что различные символы и звуки им соответствующие по-разному влияют на физиологию человека. Эта тема достойна, чтобы рассмотреть её чуть подробнее.
Существующая вокруг человека аура из всевозможных физических полей, которую экстрасенсы обычно называют «биополем», имеет и акустическую составляющую. Правда экстрасенсы считают, что в «биополе» входят неизвестные науки поля. Вероятность этого конечно же существует, хотя, на мой взгляд, реально именно интегральный эффект взаимодействия всех полей и является этим «неизвестным» полем.
То, что поля взаимодействуют между собой и это называется в физике резонансом, мы знаем из школьного курса физики. То, что ультразвук и инфразвук вызывают физические изменения в живых организмах, также известно достаточно давно. Остается сделать один небольшой шаг и понять, какие иные звуковые солитоны вызывают какие последствия для человека, и, в конечном итоге, какие ассоциации порождаются этим воздействием в нервных структурах и в особенности в головном мозге. Доктор медицинских наук Мосолов Александр Николаевич (г.Новосибирск) занимался исследованием воздействия акустических волн на живой организм еще в начале 80-х ХХ-го столетия. Представляют интерес его опыты с эмбрионами. Было показано, что ооцит (оплодотворённая яйцеклетка) продуцирует вокруг себя акустическое поле (я думаю, остальные физические поля также присутствуют) и клетки, появляющиеся при делении ооцита, жёстко «вгоняются» в резонансные узлы этого поля. Получается, что суть работы генов при создании копии организма не только в том, что они содержат цепочки ДНК и РНК, управляющие химическими реакциями в организме, но и в том, что они продуцируют полевую матрицу, по «образу и подобию» которой воссоздаётся целостный организм. ДНК работает просто ретранслятором, приёмо-передатчиком определённого спектра излучения. Мне жаль, что эти работы не получили должного развития в современной науке. Роль резонансно-волновой составляющей в процессе эволюции сложно переоценить. Вспомним, например, всемирно известную теорию С.Грофа о «перинатальных матрицах»: жизнь человека (в том числе особенности его психики) детерминируется контекстом его внутриутробного развития и особенностями самого процесса рождения. Резонансно-волновое взаимодействие плода с организмом матери, наряду с химическими и прочими составляющими этого процесса, определяет и формирует физическую и энергетическую структуру растущего плода. Мы начинаем воспитывать и «формировать» человека только после его появления на свет, когда физические и энергетические основы его организма, как это ни парадоксально, уже сформированы. Приходится переучивать и лечить маленького человечка и не всегда это заканчивается удачно. Кстати, идею Грофа гармонично дополняет теория «архетипов» в изложении А.Подводного. Архетип можно представить в форме «постнатальной матрицы», т.е. в виде комплекса инструкций, управляющих подсознательной деятельностью человека через множество модальных фильтров. Архетип, инициируясь в сознании и подсознании человека, жёстко детерминирует поведение человека. Единственное слабое место в определении «архетипа» – это неизвестная точно природа его возникновения. Пока это скорее описательная, статистическая модель.
В Институте компьютерных психотехнологий РАЕН был поставлен ряд опытов, аналогичных по воздействию «25 кадру», но в сфере акустики. Испытуемым предъявлялась звуковая информация (например, цифры) в зашумленном виде, когда сознание не способно выделить эту зашифрованную информацию из сигнала. Однако, как и ожидалось, подсознание достаточно стабильно справляется с распознаванием звукового образа, так же как оно успевает воспринять и запомнить «25 кадр». Этой же группой учёных был поставлен ряд других интересных экспериментов, суть которых – создание определённой поведенческой установки для группы людей так, чтобы они этого не заметили (не осознали). Эти эксперименты, как ни печально, также увенчались успехом.
Ещё несколько интересных фактов из области акустики. Эффект Кирлиана легко моделируется: при прохождении ультразвука через жидкость, она приобретает ультрафиолетовое сияние. Данное свечение (излучение) естественно несёт информацию о структуре воды, об её особенностях. Помножим это на количество воды и жидкости в живом организме и получим при желании «фотографию ауры» человека или животного. Ещё один опыт, если в цилиндр с водой поместить резиновый и свинцовый шары, и поместить цилиндр на вибростенд – свинцовый шар всплывёт, а резиновый потонет. Чем не явление «антигравитации»? Или другой опыт из той же серии: на металлический стержень надевается шайба (чуть больше по диаметру, чем стержень) и помещается всё это на вибростенд – шайба поднимается и парит на некоторой высоте от основания. По-видимому, гравитация тоже имеет резонансно-волновую природу.
Известно также, что все функциональные системы в организме человека, начиная от ядра клетки и до функциональных органов в его теле, излучают в определённом диапазоне акустические и иные волны. Например, колебание клеток при митозе (делении) 109 герц. Ядрышко в клетке пульсирует, колеблется, задавая ритм всей клетке. Если таких клеток в организме примерно 1013 – представляете, какой мощный осциллятор из нас получится, если мы заставим все клетки колебаться в одном ритме?! Когерентное излучение – основа работы любого лазера... и основа успеха любого гипнолога.
Идея психотронных техник лежит в плоскости резонансно-волнового воздействия на организм человека с целью получить наперёд заданную реакцию. Это не обязательно акустический канал, подойдет любое излучение, если мы можем предсказать результаты его использования. В декабре 1997 в Японии разразился громкий скандал, связанный с одной из компьютерных игр: примерно у 10 000 детей «поехала крыша» (эписиндром) только потому, что на экране были красные вспышки определённой формы и с определённой частотой пульсации. А сколько подобных сцен в других играх и мультиках, где совершенно случайно резонанс не достиг порогового значения? Вы уверены, что воздействия нет, если мы не видим ярко выраженных последствий этого воздействия? Очевидно, что наиболее сильно это воздействие скажется на людях с ослабленной психикой, которые казалось бы после безобидного мультика идут убивать соседскую кошку или делать больно самому соседу...
Теперь несколько слов о музыке.
Известно, что Моцарт не переносил флейту, вплоть до тошноты. Родители переориентировали его на струнные инструменты, и всё пошло успешно. Оверченко писал, что не может физически переносить музыку Вагнера. А.Н. Мосолов утверждает, что четыре дирижера умерли от остановки сердца при исполнении оперы Вагнера.
Музыку (ритм) используют шаманы для достижения состояния изменённого сознания. В Индии ткачи «слагали» свой узор под музыку, руководствуясь ассоциациями, которые она вызывает. В индийской йоге каждому человеческому органу сопоставляется свой звук.
Впрочем, зачем так далеко ходить, достаточно попасть на концерт какого-нибудь рок- (поп-) ансамбля и понаблюдать за поведением детей. То, что большая часть подростков находится во время концерта в состоянии изменённого сознания, видно невооружённым взглядом. Наше поколение также «ловило кайф» под музыку «Битлз» и других похожих ансамблей. Однако технические возможности в то время были беднее, а значит, и воздействие – более слабым. Врач-исследователь Н.К. Игнатьев (Новосибирск, Институт Космической медицины), рассказывая о своей работе, упомянул интересный факт. К нему привели пациента с эписиндромом. Через несколько сеансов работы с пациентом удалось добиться значительного улучшения. Однако примерно через месяц пациент вновь был доставлен с тем же диагнозом. Выяснилось, что перед этим он, по его словам, «ничего такого не делал, только побывал на дискотеке»... Чтобы обезопасить себя от случайного воздействия «разрушающей» музыки, необходимо разработать структурную семантику для языка музыки, это не так и уж сложно, как может показаться. Есть масса стереотипных мелодий и парафраз, которые известны всем профессиональным композиторам. Используя эти самые музыкальные «слова» и «фразы», композитор программирует ожидаемый эффект воздействия на публику. Однако, как и обычному языку, музыкальному языку также необходимо обучаться, изучать его синтаксис и семантику. Когда человек не понимает музыку, принято связывать это с отсутствием музыкального слуха. Хотя причина чаще в другом – в отсутствии элементарной музыкальной грамоты. Никому не приходит в голову требовать от человека, чтобы он понимал иностранный язык, предварительно не изучив его. Однако в музыке это считается необязательным. Не потому ли большая часть «хитов» укладывается в три аккорда? Не потому ли мы с удивлением смотрим на немногочисленную публику, посещающую концерты классической музыки?
Однако есть один интересный момент: звук (и музыка в частности) так или иначе воздействует на наше сознание и подсознание (не зависимо от того, понимаем мы музыкальный язык или нет), вопрос лишь в том, какое воздействие он оказывает и можно ли этим целенаправленно управлять. Наше знание языка музыки помогло бы нам управлять своим восприятием мелодии, образами, которые она порождает. Однако остаётся целый пласт в восприятии мелодии, который основан на общих механизмах физического воздействия звука на организм человека, в той или иной мере независимо от нашего осознания природы этого воздействия. Поясним это на примере медитативной музыки. Обратим ваше внимание на две составляющие этой музыки. Первая – это «космическая музыка», как правило, это «не живая», синтезированная музыка, не имеющая прототипа в реальной жизни. Вторая – «живая» музыка леса, воды, птиц. Оптимально в медитативной музыке их сочетание. Синтезированная музыка не может найти аналог в сознании человека и, следовательно, не может быть понята. По законам восприятия «неосознаваемая» информация сразу же переходит на уровень подсознания. Следовательно, цель этой составляющей музыки открыть канал в область подсознательного, в этот самый мощный источник управления человеком. «Живая» музыка имеет своей целью вызвать приятные ассоциации, связанные с солнечной лесной лужайкой или с журчанием ручейка. Таким образом, мощная энергия Подсознательного направляется в русло положительных эмоций и вызывает тем самым положительные изменения в функционировании организма.
Теперь представим себе другую ситуацию, когда канал в подсознание открыт, но на входе он имеет беснующуюся вокруг публику и слова о насилии, исходящие от незамысловатого текста песен. Какую программу действия в этом случае воспримет подсознание?
Главные каналы психотронного воздействия: Интернет, телевидение, радио и газеты. Однако для подростков дискотека иногда заменяет все четыре «удовольствия». В практике гипноза имеется такое понятие как «постгипнотическое внушение» – это когда человек в нормальном состоянии выполняет действия, внушённые несколько ранее в состоянии гипноза. Не о том ли идёт речь? А не ту ли природу имеют наши самовнушения в рамках аутотренинга или в состоянии медитации? Такого рода программа выполняется Подсознанием автоматически, а что же происходит в это время с нашим «Я»?
Ещё раз вернёмся к механизму возникновения ассоциативного образа для воспринимаемого мозгом звукового сигнала. Оставим пока в стороне воздействие слов и речи, рассмотрим природные акустические источники. Банальные примеры типа: рёв тигра, звук грома в момент удара молнии и т.п. – по обычным правилам возникновения знака, связываются в сознании человека с этими природными объектами, представляя их в нашем сознании и подсознании. По законам ассоциативного мышления звуки, похожие на эти, также вызовут соответствующие образы. Однако в зависимости от интенсивности этих звуков (что подсознание связывает с большей или меньшей удаленностью от их источника), реакция (как часть порождаемого внутреннего образа) на этот звук будет иной. Например, тихое погромыхивание будет вызывать подсознательную тревогу, похожую на ту, что человек испытывает при приближении грозы. К положительным природным звукам (вызывающим положительные эмоции) можно отнести, например, журчание ручейка, пение некоторых птиц, звуки весенней капели. Грустные ассоциации порождают шум дождя или завывание вьюги. Понятно, что моделирование подобного рода природных звуков вызовет в сознании человека похожие эмоции, которые сопровождали восприятие соответствующего природного явления. К природным явлениям добавим массу специальных звуков, порождаемых нашей техногенной цивилизацией. Выработка условных рефлексов и социальное обучение реакциям на эти звуки также создаёт в нашем сознании и подсознании ряд шаблонных образов, соответствующих реакциям на эти звуки. Вставьте в музыкальный отрывок моделируемый сигнал зубной бормашины и у большего числа слушателей надолго испортится настроение (как минимум). Причём необходимые модуляции можно представить неосознаваемым спектром в виде ультра- или инфразвуковых колебаний. Психотронное воздействие очень мощно по своей природе, и, как скальпелем, им можно убить человека, а можно вылечить или сделать счастливым. Уже сейчас на Западе появились сообщения о создании приборов, лечащих акустическими волнами некоторые виды заболеваний, не говоря уже о музыкотерапии, имеющей древнейшие корни.
С большой долей правды и самоиронии мы можем признаться, что у каждого человека в памяти имеется ассоциативная матрица, заполненная по ходу жизни множеством шаблонов объектов и явлений, с которыми мы постоянно сравниваем окружающую нас действительность (т.е. то, что на нас воздействует). И самое печальное, что часто мы подменяем эту действительность её ассоциативным отражением, собранным из кирпичиков этой нашей ассоциативной матрицы. В этой подмене и заключается феномен майи, фокус, который она ежесекундно проделывает с каждым из нас.
1.7 МАГИЯ СТРУКТУРНОЙ СЕМАНТИКИ
Структура объекта – это взаиморасположение его элементов и форма их взаимосвязи.
Структура естественного языка – это его элементы (предложения, слова, буквы, цифры и специальные символы) и регламент их взаимодействия, при котором данные элементы складываются в определённый смысл, т.е. обретают семантику.
Если обезьяну посадить за компьютер, то в течении 10 000 лет непрерывной «работы», она теоретически сможет набрать страницу текста, имеющего смысл. Но обезьяны столько не живут. А вот машины уже способны сочинять вполне приличные стихи.
Ветры Марса за миллионы лет создали на его поверхности структуру, по форме напоминающую лицо человека. И теперь учёные Земли не могут решить, кто или что создало эту маску человека.
Признанным инструментом исследования структуры и её особенностей является системный анализ. Относительно естественного языка посредством анализа нам необходимо понять, какие структурные элементы и правила их соединения создают из набора символов осмысленный текст.
Слово, как правило, имеет несколько семантических граней и в разных контекстах оно может иметь различный смысл. Вторичные семантики (смыслы) слова являются уже основой для гиперструктуризации текста. Умышленно ослабляя контекст, мы увеличиваем число возможных трактовок соответствующего текста и подсознание в этом случае будет вынуждено рассматривать все возможные смысловые варианты этого текста. И в зависимости от семантической матрицы нашего мозга, этот текст вызовет субъективные ассоциативные образы. Игра на вторичных семантиках слова плюс использование однотипных синтаксических конструкций, создающих кружево ассоциативных связей, делает текст настолько увлекательным и завораживающим, что от него порой трудно оторваться. Читателю невдомёк, что большая часть магической притягательности текста основывается на чётко выверенных структурных правилах. Интересно в этом контексте признание известного фантаста Р.Желязны о принятых им структурных ограничениях на описание черт нового героя и ряд других аналогичных принципов. Вспомните также бестселлеры К.Кастанеды с их жёсткой логически выверенной структурой. Определённая структура присуща и успешным современным фильмам и сериалам.
Вопрос воздействия структуры на Подсознание и Сознание человека является во многом ключевым для психотронных технологий. Остановим Ваше внимание на некоторых гранях этого вопроса.
1.7.1. Магия структуры
Магия структурной семантики – это магия подобия, магия ассоциативных матриц. Действительно, элементы, составляющие структуру объекта, чаще всего разбиты на подмножества элементов, подобных по форме и/или функциям. Собственно именно структура чаще всего отвечает за многообразие, за различие объектов, состоящих из одних и тех же элементов. Например, как вы все хорошо знаете, алмаз и графит состоят из одного и того же вещества, но атомно-молекулярная решетка (структура) у них различна. Отсюда – важность структуры при изучении объекта. Например, слова «мода» и «дома» состоят из одних и тех же букв (элементов), однако эти буквы расположены в ином порядке, т.е. по иному структурированы. Отсюда и смысл (семантика) этих слов полностью различен.
В нашем подсознании все подобные, похожие друг на друга элементы связаны через абстрактный шаблон, определяющий это множество подобных объектов (людей, деревьев, стульев и т.п.). Этот шаблон имеет физическое отражение в нейронных связях нашего мозга и мы будем называть его ассоциативной матрицей. И поскольку ассоциативные матрицы частично погружены в Реальность и имеют вполне конкретную связь с окружающим миром, мы можем сказать, что ассоциативная матрица, в конечном счёте, определяет наши шаблоны не только восприятия, но и взаимодействия с этим окружающим нас миром.
Поскольку ассоциативная матрица не является точной копией реально существующего объекта, это всегда шаблонная (типовая) модель того или иного участка Реальности. И в этом смысле, любой осмысленный текст на естественном языке, является в нашем сознании частью ассоциативной матрицы, отражает ту или иную модель воспринимаемого нами мира. Слова, которые мы воспринимаем наравне с другими атрибутами реальности, произнесённые в определённом контексте (структуре), вызывают у нас в сознании объёмный (структурный) образ, базирующийся на элементах нашей ассоциативной матрицы. Сознание, используя ассоциативную матрицу, способно достроить воспринимаемое множество признаков до реального образа, которому эти признаки соответствуют. Чем больше модальностей задействовано в этом образе (вид, звук, вкус и т.д.), тем ближе внутренняя реакция нашего тела и мозга на этот образ к реакции на «реальный объект». Это очевидный, но очень важный принцип нашего восприятия, особенно в контексте «магического» воздействия речи на человека.
Ещё одно важное замечание.
Обратите внимание на то, каким образом общество воспроизводит свою структуру. Во-первых, в любом обществе, так или иначе, развит институт идеологического воздействия, рупором которого являются печать, радио, телевидение и кино. Во-вторых, что особенно важно, общество контролирует процесс инициации внутренней картины мира в рамках системы обучения. Майя нам, так сказать, гарантирована уже в силу только того, что мы родились в обществе, которое заботится о сохранении своей структуры и своих традиций. Собственно, упрекать в этом общество не имеет смысла, тем более что в своей семье мы делаем нечто подобное, заставляя детей быть похожими на нас... Представьте на минуту, что каждое мгновение ваше мировоззрение кардинально изменяется – возникает очень интересный вопрос, а существуете ли вы тогда в этом мире (ведь через секунду Вы – это уже не Вы, а кто-то другой)? Восприятие окружающего мира, в том числе себя в этом мире, устроено так, что единым целым объектом во времени мы считаем только то, что непрерывно переходит из одного состояния в другое, и при этом остаётся самим собой. Это означает, что объект имеет некое ядро (инвариант), неизменное на достаточно длительном промежутке времени. Если мы не видели или не заметили такого плавного перехода объекта из одного состояния в другое, то мы склонны воспринимать эти два состояния как два разных объекта... Например, мало кто отождествит гусеницу и бабочку, хотя одна возникает из другой.
Несколько слов о системе образования. Точнее о том, чего она не учитывает. Речь идёт о структуре информации (которая всегда присутствует, хотим мы того или нет), в рамках которой идёт передача знаний от учителя к ученикам. Как мы уже выяснили, структура является основой для вторичных языков. Очевидно, что порядок, объём, форма подачи материала влияет не только на степень усвоения и понимания этого материала, но и создаёт структуру семантических матриц у учеников по соответствующим дисциплинам. По сути, структура формирует идеологию, стратегию отношения человека к жизни. Все творчески мыслящие учителя интуитивно осознавали важность системного подхода и пытались работать в его рамках (система Шаталина, Дмитрия Петрова и другие). В начальной школе, с 1 по 4 класс, у нас был ОДИН учитель и он автоматически обеспечивал единство и структурность в подаче материала – он вкладывал в учеников структуру СВОЕГО понимания мира (насколько это было успешным мировоззрением – это конечно другой вопрос). Если ученик к пятому классу не сформировал единой картины мира (с помощью внешних учителей и обстоятельств), далее ему это сделать ещё труднее, ибо теперь во главу угла обычно ставится иная задача – дать как можно больше знаний ученику. О структурном единстве знаний учителя думают в самую последнюю очередь (у них, как правило, на это времени не остаётся). В институте на роль объемлющей науки претендовала философия, но она преподавалась отдельно, а остальные науки – отдельно от философии.
В связи с этим следует отметить вредность ЕГЭ в том виде, как он у нас внедряется. Посмотрите внимательно с позиции структуры вопросов там содержащихся. Можно ли говорить, что эти вопросы как-то тестируют целостность картины мира школьников? Можно ли сказать, что тесты показывают степень развитости творческого мышления у школьников? Ответ на эти вопросы, к сожалению, отрицательный. О целостности нет никакой речи, полное ощущение, что вопросы составлялись крайне недалёкими или незаинтересованными людьми. Ну а творчество никак не измеряется в ЕГЭ. А ведь это два основных базовых момента развития личности: целостная картина мира и творческий подход к её исследованию.
Создание изначально единой структурно картины мира у ребят очень важно ибо, если эту структуру не создавать специально, знания будут структурироваться по обычным правилам логики саморазвития абстрактов, самопроизвольно. Это мы и наблюдаем в жизни. Наши дети вынуждены сами выплывать из океана майи, усваивая все противоречия в логическом описании мира, иногда без надежды обрести целостность своего восприятия. Жизнь с нашей помощью воспитывает их через преодоление конфликтов в их мире, что мы важно называем «диалектикой жизни». Хотя точнее это было бы назвать «конфликтом ассоциативных матриц». Это конфликт неверно вложенной туда информации. Процесс познания оказался перевёрнутым с ног на голову. В начале, по всем законам восприятия, должен идти цельный образ объекта, затем его структурное представление. Необходимо идти от целостности, уважая её реальную природу, и чётко сознавая вторичность элементов структуры как орудия для понимания этой целостности.
1.7.2. Магия стихов
В соответствии с законами структурной семантики магическое воздействие стихов связано с определёнными особенностями их построения. Семантическая структура стихотворения формируется в первую очередь за счёт явно и неявно заданных рифм. Ритм и рифмы акцентируют в нашем подсознании именно эти зарифмованные слова, отодвигая остальные слова на второй план. Когда рифмы скрыты в недрах стиха, как рифы в волнах безбрежного моря, они образуют вязь вторичных языков, в которую и попадает наше доверчивое Подсознание.
Страстная. Ночь.
И вкус во рту от жизни в этом мире,
как будто наследил в чужой квартире
и вышел прочь!
И мозг под током!
И там, на тридевятом этаже
горит окно. И, кажется, уже
не помню толком
о чём с тобой
витийствовал – верней, с одной из кукол,
пересекающих полночный купол.
Теперь отбой
и невдомек,
зачем так много чёрного на белом?
Гортань исходит грифелем и мелом,
и в ней комок...
И.Бродский
Стихи Бродского, как и многих великих поэтов, являются гипертекстами с нелинейными рифмами и подтекстом, передаваемым вторичными языками. Иногда мы называем это игрой слов, порождающей игру нашего воображения.
Всмотритесь в вышеприведённый отрывок. «Страстная» – сразу же мы наталкиваемся на двойственный смысл в зависимости от ударения в этом слове. Точка после этого слова обосабливает его от последующего, а это значит, что подсознание уловит оба смысла этого слова как равноправные (нет рядом уточняющего смысл слова). Семантически это подчёркивается словом «ночь», которое указывает подсознанию, что искать точный смысл и не нужно, он размыт. Вторая строка буквально кишит «троянскими» словами: «И вКУС», «вкуСВОРту» (вкус во рту), «вкусВОРту», «вкус ВОРОТу от», «жизНИ В ЭТОМ МИРЕ» – вторичная семантика превращает слово «вкус» в слово «укус» (свора собак, которая кусает и норовит дотянуться до шеи). Всё это происходит на втором плане, не в этом мире (кстати, это отрывок из поэмы «Разговор с небожителем»). Далее: «в этом миРЕКАк (мире как) будто наСЛЕДИЛ», «насЛЕДил», «наследИЛ», «кварТИРе». «Река», «лёд», «ил», «след» – значительно усиливают образ, рисуемый на первом семантическом плане, а на втором плане происходит семантическая связка «человек бегущий от собак по реке, чтобы сбить их со следа». «Тир» вызывает ассоциацию с огнём и стрельбой, и это далее подкрепляется явно приведённым словом «горит» и дважды встречающимся словом «ток» (один раз неявно: гориТОКно – горит окно). «Ток» в соседстве со словом «тир» влечёт за собой семантику «удара», впоследствии закрепляемую словом «бой»: «...о чем с тоБОЙ... теперь отБОЙ...». А посмотрите на фразу: «ЭТО ЖЕ горит окНО. и, кажется, УЖЕ НЕ ПО МНЕ толком (не помню толком)». Троянское слово «ком» (тоКОМ, толКОМ) довершает удар током, и исковерканную, скомканную собаками жизнь. Кстати, чуть ниже мы читаем: «Гортань исходит грифелем и мелом, и в ней – КОМОК...». Здесь уже явно проступает спрятанная в приведенном отрывке мысль (акцент на «горле» и «комке»), которая вначале была подготовлена на ассоциативном уровне, затем выведена на уровень осознания.
Ещё один ассоциативный срез в тексте порождается прямой семантикой использованных в новом контексте слов. На «тридевятом» этаже означает на недосягаемой высоте, в этом же ряду «мозг под током», мозг, работающий на высоких оборотах, дабы выбраться из мира «больничных крыш» и «чужих квартир». Опять идея побега, но уже не по реке, а в небо: «Там, на верху... услышь одно: благодарю за то, что ты отнял всё, чем на своём веку владел я» – из этой же поэмы, чуть выше приведённого отрывка.
А теперь сопоставьте объём приведенных выше строф и объём объяснения смысла этих строф в терминах структурной семантики. Это и есть основной признак гипертекста – разворачиваться в Подсознании в несколько параллельно сосуществующих и развивающихся тем. Недаром когда-то стихи считались жреческим языком.
В общем случае гиперструктура стихотворения может задаваться следующими способами:
1) явно рифмованные слова, за счёт чего акцентируется, выделяется семантика этих слов и их резонансная связь между собой;
2) неявно рифмованные слова, с той же целью:
- Рифма в начале слов. Например: ко РТУ – РТУть;
- Рифма в средине слов. Например: отбРОСов – вопРОСами, яКОРь – приКОРнуть;
- Возвратная рифма (чтение слова справа-налево). Например: ток – кот, саван – на вас;
- Парарифма, или рифма через другое слово, которого нет в тексте, но оно подразумевается по контексту. Например: МОТ – ртом (РОТ), СВОД – проволока под током (ПРОВОД), КОСТЬ – как палка у путника в руках (ТРОСТЬ). Или в приведённом отрывке из Бродского:
«... и невдомёк,
зачем так много чёрного на белом?» -
здесь подразумевается параассоциативная фраза:
«зачем так много строк?»;
- Ассоциативная рифма. Например: ток-удар, квартира-этаж, мел-белый, яблоко-красный;
- Структурно-синтаксическая рифма (совпадение по форме, но с разной семантикой). Например: поШЕЛ ГРАД – воШЕЛ в ГОРОД, остаЛСЯ БЕЗ – вселиЛСЯ БЕС, СТРАСТНАЯ пятница – СТРАСТНАЯ любовь;
- Квантово-семантическая рифма (основана на семантической близости звукобукв). Например: роГ – роК, Вал – Фал, ЯКоРь – иКРА, ЗОЛа – СОР, СТаН – СТоН, МОТ – ОТМыТь;
- Маркерная рифма (слова, помеченные в тексте тем или иным маркером. Это может быть знак препинания, предлог или приставка, определённое слово, начало со строчной буквы или выделенность другим шрифтом). Например: И вкус – И рот – И губы – И светится – И нега; НЕ помню – НЕ знаю – НЕ люблю – НЕ признаюсь. Или как у Бродского в той же поэме: «И за стеною в толщину страницы вопит младенец...» и через три строчки ниже, когда уже про младенцев вроде бы забыли «И взгляд младенца, еще не начинавшего шагов...». Ещё из этой же поэмы пример «маркировки словом»: «СТРАСТНАЯ. Ночь. И вкус во рту от жизни в этом мире...» и через 22 строки: «Апрель. СТРАСТНАЯ. Всё идёт к весне. Но мир во льду и белизне».
Маркерная рифма, как мы видим, срабатывает только тогда, когда она употребляется наряду с другими ассоциативными связками. В противном случае, это порождает только неопределённый семантический шум.
К понятию маркерной рифмы примыкает «позиционная рифма». И хотя она «работает» только для письменных текстов – идея, на мой взгляд, также интересна.
Эффективность воздействия гипертекста определяется резонансом его прямого смысла и смысла, порождаемого вторичными языками. Они могут усиливать друг друга, формировать объёмный образ (сродни голографическому), создавать определённый эмоциональный настрой или направить сознание в русло определённых мыслей... Это мы и наблюдаем у великих поэтов, и этого мы не находим у неофитов от стихосложения. Однако другой вопрос, насколько сознательно использовали великие поэты механизмы структурной семантики. Известно, например, что структуре уделяли особое внимание художники, они создали принцип золотого сечения, принцип взаимодополнения цвета на цветовом круге и так далее... Создавали ли поэты свое «золотое сечение»? Ответ, конечно – да. Фактически любой крупный поэт экспериментировал с формой, пытаясь найти ту структуру текста, которая позволила бы ему оптимально выразить свою душу и своё понимание мира, своё мироощущение. Литературные критики, нападая на начинающих поэтов, учат их: «Не используйте рифмы типа: любовь – кровь, обман – дурман!». А когда им напоминают, что у Пушкина такие простые рифмы повсеместны, они разводят руками – «он гений, ему можно...». Хотя, если вы посмотрите стихи Пушкина на предмет вторичных языков, я думаю, для вас не будет неожиданностью богатство неявно заданных рифм. И в этом отличие его гениальности, ибо явные рифмы всего лишь верхушка айсберга в ассоциативной структуре текста.
Раскроем наугад томик стихов Александра Пушкина:
Когда твои младые лета
Позорит шумная молва,
И ты по приговору света
На честь утратила права, -
Один, среди толпы холодной,
Твои страданья я делю
И за тебя молвой бесплодной
Кумир бесчувственный молю.
Но свет... Жестоких осуждений
Не изменяет он своих:
Он не карает заблуждений,
Но тайны требует от них.
Посмотрим первую строку на предмет троянских слов: дат (когДАТвои), вой (тВОИ), твоим, им (ТВОИМладые), лад, лады, ад (младые), та (леТА). Мы видим, помимо этого, ассоциативные связки с троянскими словами: даты – лета, младой – ладный, вой – ад – позорит (во второй строке). Есть намёк, что речь идёт о женщине: та – твоим.
Вторая строка: зор, зори, ори (позорит), ум, умна, на, я (шумная), яма (шумнаЯМолва), мол (МОЛва). Ассоциативные связки: зори – свет (третья и девятая строки), яма – утрата – холод – страдание – тайны. Умна – приговор – одиночество.
Третья строка: поп (ПОПриговору), иго (прИГОвору), вор (пригоВОРу), усы (УСвета), вето (сВЕТА). Ассоциативные связки: поп – существующая мораль (вето) – приговор – осуждение, вор – иго – яма – ад.
Четвёртая строка: есть (чЕСТЬ), утро (УТРАтила), ил (утратИЛа), оправа (утратилАПРАВА). Ассоциативные связки: зори – свет – утро, ил – вязкость – неизбежность приговора, иго – вето – в красивой оправе.
Или великолепная ассоциативная рифма: бесплодной – бесчувственной, которая усилена маркерной рифмой и рифмой внутри слов (МОЛьбой – МОЛю, БЕСплодНЫЙ – БЕСчувственНЫЙ).
В третьей строфе мы видим ещё один пример маркерной рифмы: Но свЕТ... – изменяЕТ – караЕТ – требуЕТ. Смысл этого четверостишья в указании на двойную мораль общества и все остальные рифмы «работают» на это. Ассоциативные связки: жест, ток, их (жестоких), осы (ОСуждений), тон, вой их (изменяеТОН сВОИх), карканье (КАРает), осуждений – заблуждений, лужи (забЛУЖдений), своих – для них, но свет – но тайны, (не) изменяет – (не) карает.
Ниже в этом же стихотворении (без названия) Пушкин подчёркивает двойную мораль через словосочетания типа: «тщеславная любовь», «лицемерные гонения», «блестящий, душный круг», «безумные забавы».
Целые фразы вспыхивают за счёт вторичной семантики в сознании читателя болидами прозрений: «Твои страданья я делю» превращается в «Твоих страданий яд делю». Возможно, он знал, и во что может русский мужик превратить фразу: «И за тебя мольбой бесплодной» (затебя).
Использует поэт и многозначность слов: права (правда и возможности), свет (светимость и общество) и т.д.
Конечно, надо заметить, что степень воздействия стихов со временем изменяется – на современников поэта стихи воздействовали несколько по-иному, чем на наших современников. Действительно, изменяется семантическая матрица, меняется или забывается точный смысл и оттенки слов, используемых в стихах, подчас одни и те же слова порождают различные образы в умах людей из разных эпох и просто из разных возрастных категорий.
В прозе, на первый взгляд, меньше возможностей для создания структуры вторичных языков. Однако то, что в стихах создаёт гиперструктуру, это же и является ограничением для создания иных (нерифмованных) ассоциаций. Проза свободна для творческого поиска новых вариантов. Кстати, то, что в прозе называют высоким слогом, имеет структуру, близкую к «белому стиху». Безусловно, что неявные рифмы можно использовать и в обычном, не стихотворном тексте.
Свои собственные методы для гиперструктуризации текста проза шлифовала тысячелетиями. Вот некоторые неоспоримые находки на этом поприще.
1) Многоуровневое, многоплановое изложение сюжета. Это достигается за счёт:
– Подробной прорисовки нескольких характеров персонажей, желательно разноплановых, вплоть до противоположных (помните тему борьбы Добра и Зла);
– Параллелизма событий в сюжете произведения. Так же плодотворна идея разнесения событий как можно дальше по характерным атрибутам (расстояние в миллионы световых лет, на земле – под водой и т.п.).
2) Включение произведения в серию рассказов, книг. Создание на этой основе связного (ассоциативного) образа некоей сюрреальности (или гипер-, супер-реальности). Этот приём использовали такие мастера своего дела как Толкиен, Желязны, Кастанеда и многие другие. Связь миров (мира), прорисованных в серии рассказов, достигается выработкой определённого шаблона (структуры) этих миров. Это достигается за счёт общих героев или общего места действия или и того и другого. Есть и другие маленькие секреты для выстраивания паутины ассоциативных связей, в которую попадают доверчивые читатели, впрочем, часто к обоюдному удовольствию.
Излагаемые принципы построения гипертекста являются необходимыми для гениального рассказа, их выполнение – основа успеха. Так же, как форма – основа содержания, но гениальность не только в этом. Чтобы структура заиграла магическим смыслом, необходимо придать ей определённое направление, целенаправленность, динамизм:
1) Интрига, таинственность, таинство, запредельность – всё то, что можно назвать «искусством удивлять». Здесь также есть определённые ремесленные секреты. «Удивление» – это комплекс эмоций, когда сознание не нашло аналога какому-либо явлению в своих ассоциативных матрицах. И как ни парадоксально, сознание при этом должно обязательно «заметить» это отсутствие аналога.
2) Однако «удивление» не единственная сильная эмоция, которая привязывает нас к ткани майи. То, что эстеты называют «низменными эмоциями» (в момент секса, насилия и т.п.), ввиду их несомненной древности, оказывают в прямом смысле «потрясающее» воздействие на сознание. А собственно, зачем при этом сознание? Как говорят, дурное дело – нехитрое. Отключено сознание – наступает момент программирования Подсознания. А это уже протоптанная тропинка... Элементы такого рода эмоций автоматически вплетаются в скань программирования, окрашивая мир в красно-пурпурные оттенки.
Утончённые эмоции (спутники высокой любви, экстаза открытия, мига познания, ...) также блокируют сознание, но как красиво это выглядит! Майя прекрасными точёными ручками увлекает нас в свой гарем. И потом нам долго-долго снится звон разбитого хрусталя, знаменующий собой проснувшееся Сознание... Образовавшуюся неизбывную пустоту необходимо чем-то заполнить – хорошо, если под рукой окажется это подходящее и пушистое Нечто.
Итак, цель любого повествования вызвать у читателя определённый эмоциональный настрой, ещё лучше глубокое личное сопереживание. Я бы даже сказал, глубоко личное переживание! Необходим шаблон, который бы читатель с удовольствием примерил, с которым бы мог себя отождествить. Беспроигрышный вариант в данном случае – СУПЕРГЕРОЙ. Кто бы из нас отказался на время побыть всесильным, непобедимым, всё понимающим, бессмертным? Вы наверное не раз наблюдали как «герой» превращался из простого обычного парня в СУПЕРГЕРОЯ. Вашему сознанию ненавязчиво подсказывали, что ВЫ тоже можете стать таким. Действительно, жизнь многогранна. Один удар молнии и ВЫ превращаетесь в ГЕНИЯ! Иллюзия «стать» всегда сладостнее иллюзии «быть». Особенно приятно, когда автор указывает способ отождествления с главным героем. Как, например, техника Кастанеды. А чем привлекательна Книга Книг? Согласитесь, это очень чёткий рецепт для самореализации в БОГЕ...
Я закрываю глаза и представляю себе огромную вавилонскую Башню, подпирающую само основание Мира. Металлический бело-серый цвет с голубым отливом подчёркивает монументальность этого сооружения... Я вижу Строителей, дерзнувших взяться за такую адски сложную работу… Я вижу необыкновенно яркую вспышку Света, и замедленное, но неотвратимое разрушение Башни. Огромные камни беззвучно падают с Неба на тех, кто силою мысли вознёс их над этим миром. Они уже знают, что происходит, как знают и то, что они не успеют сойти со своего места. Холодный Космос протянул свою лапу Хаоса и Человек проиграл одну из своих Битв…, но в силу своей природы, Человек никогда не признает, что проиграл всё сражение.
2. КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ЕСТЕСТВЕННОГО ЯЗЫКА
2.1. ЯЗЫК – КАК МОДЕЛЬ ОПИСАНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
2.1.1. Основы структурной семантики
Обоснование модели структурной семантики слов легко обнаружить в недрах самого языка.
Отметим некоторые наиболее интересные, с этой точки зрения, аспекты языков мира:
1) Феномен образования в языках составных слов (телефон, геомагнитный).
Это наталкивает на мысль, что структурные единицы внутри слова (синтакты) могут и часто обладают достаточно чётко определённой самостоятельной семантикой.
2) Служебный, формообразующий смысл некоторых буквосочетаний в словах (корни, префиксы, постфиксы), также говорит в пользу существования структурной семантики слов, иначе сложно внятно объяснить, почему те или иные окончания или префиксы используются в тех или иных конкретных случаях.
3) Явление замещения букв в корневой морфеме с сохранением общего смысла слова (бог-боже, рог-рожок). Этот процесс замещения при ближайшем рассмотрении выглядит совсем не случайным – появляется ощущение, что буквы (а значит и звуки) могут взаимозаменять друг друга, только если их квантовая семантика достаточно близка между собой.
4) Явление, при котором несколько букв (или слогов) имеют в конкретном языке вполне определённый набор смысловых значений, приписываемый культурной традицией данного языка. Это в первую очередь предлоги, частицы и междометия типа: OK, in, on – в английском; в, с, на, за – в русском и т.д. Возникает не праздный вопрос, почему именно это сочетание звукобукв получило такую семантику, случайно ли это? И не определяется ли это структурной семантикой этих буквосочетаний, по аналогии с семантикой суффиксов и префиксов?
5) Дихотомия – двойственность любого языка, проявляющаяся в парности использования звукобукв: д-т, ж-ш, а-я, ы-и и т.д. Если допустить, что семантика отдельного звука существует то, очевидно, семантика парных звуков заведомо должна быть очень схожа, так как при произношении они часто взаимозамещаются без видимой потери смысла слова.
6) Явление взаимопроникновения слов из одного языка в другой, при котором меняется структура слова и, опосредованно, его смысл. Это процесс утилизации чужих знаний, знаний чужой культуры, переосмысление их. Данное явление, наряду с внутренними изменениями языка, отражает процесс уточнения знаний человека о мире. Создаётся впечатление, что модификация иностранного слова, помимо ассимиляции в новом синтаксисе, связана в первую очередь с другим пониманием аспектов предмета (в контексте исторического развития нации), к которому это слово относится, с расстановкой других акцентов в описании данного предмета. Например, мать – [мутер] – [мазэ]. В немецком слове [мутер] проявляется, по отношению к слову «мать», качество более «активной регламентации взаимоотношений» в семье (функции [ер]). В то время как английское [мазэ] подчёркивает аспект «установления связей в рамках стабильных взаимоотношений» (функция «з») в семье (сохранение и поддержание семейных традиций – что вполне естественно для англичан). Естественно, что такая модификация интернационального корня подчёркивает те или иные стороны менталитета и семейных традиций в соответствующих странах. Понимание нюансов использования такого рода слов, немаловажно для понимания культуры этих стран.
7) Поливариантность смыслов слова. Это, когда в зависимости от контекста (и от языка в том числе) слово может выявлять иногда прямо противоположный смысл («яма» – в русском языке «яма», а в японском – «гора»). Логично предположить, что этот полиморфизм должен быть присущ и семантике букв и порождается их квантовой семантикой. В данном примере, «яма», согласно семантике входящих в это слово звуков, отражает понятие углубления. Как известно, пещеры использовались для жилья не только в Японии, и с этим связано одно из названий горы: «место, в котором есть пещеры (углубления)». На этот же признак горы указывает тюркское «даг» (гора) и наше русское слово «гора», если исследовать их структурную семантику.
8) Функциональный, по существу, смысл слов во всех языках мира. Имеется в виду, что каждое слово является функцией от других слов, которые раскрывают смысл этого слова (контекстная зависимость). Например, фасон платья, фасон рубахи, фасон туфель. Здесь слова: платья, рубахи, туфли и т.п. образуют семантическое пространство, на котором определена функция «ФАСОН». Понятно, что не любое слово сочетается со словом «фасон», например «фасон мечты» трудно назвать семантически правильной конструкцией, в то время как «фасон дерева», несмотря на непривычность для слуха имеет право на существование в качестве употребления в смежной семантической области (вспомним, что «фасон» – означает просто «типовой внешний вид»). Похоже, что квантовая семантика звукобукв также должна иметь функциональную природу по отношению к другим звукобуквам в слове.
9) Механизм возникновения слов, как знаков и символов, отражающих окружающую реальность.
Знак, как замещение объекта в сознании, отражает основные, с точки зрения наблюдателя, признаки объекта, а значит и слово должно отражать в своей структуре признаки объекта, для которого оно является описанием (знаком). Это подтверждается, например, «интернациональностью» пословиц или словосочетаний, которые отражают наиболее типичные атрибуты реальности. Например, понятие «медовый месяц» у англичан тоже связывается с мёдом, а не с шербетом или сахаром.
Передача семантики реального объекта словом часто несёт в себе структурное определение этого объекта. Это особенно заметно в английском языке. Например, tiger – в переводе означает не только «тигр», но и ряд его наиболее характерных качеств: сильный, коварный и т.п.
Структурная семантика поможет нам понять, какие именно атрибуты предмета имелись в виду при создании слова-обозначения для этого предмета. «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и птиц небесных, и привёл к человеку... И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым»… Я открою Вам небольшой секрет: каждое слово возникает по тем же правилам, что и клички, которыми обмениваются ученики в школе – слово всегда соответствует хотя бы одному реальному или подразумеваемому свойству предмета. Например, «гад» означает просто-напросто «движущийся внутри и изменяющий поверхность движения» (ср. «гадить»), также как такое «страшное» слово как «философия» означает просто «любовь к мудрости».
В целом, мы очень кратко рассмотрели основные внутренние пружины в механизме квантовой семантики слова, лежащие в основе любого языка.
Подробно на методах системного анализа, с помощью которых была получена модель «квантовой семантики», мы останавливаться не будем. Это безусловно интересно, но только специалистам. Замечу только, что современная компьютерная технология позволила проверить полученную модель на огромном словарном материале не только русского языка, но и ряда других (латинский, немецкий, английский, французский, японский и т.д.).
;
2.1.2. Структурная семантика слова
Посмотрим, как вышеуказанные правила работают, строя из первокирпичиков различные слова.
Логика исторического развития даёт нам повод предположить, что в далёком прошлом новые слова образовывались простым сложением уже известных слов. А эти первые слова были очень просты и односложны по звучанию. При этом новый смысл опирался на смысл этих «внутри замурованных» слов. Такое плотное соседство приводило к тому, что внутренние слова частично впитывали конкретную семантику, обусловленную семантикой слова-побратима. Слияние слов в новую структуру по законам формирования абстракта приводило часто к изменению синтаксиса «внутренних» слов. Как правило, в сторону упрощения и отбрасывания несущественных для интегрального смысла слова атрибутов (шло избавление от лишних звуков в слове). И чем дальше от времени создания составного слова, тем более заметные структурные изменения происходили с этим словом. По прошествии времени бывает подчас сложно указать корни, послужившие основами формирования составного слова. По крайней мере, сознательно мы эту составную природу слов чаще всего игнорируем. А подсознательно?
А подсознание не дремлет и строит свои ассоциативные цепочки. Возможно, наше подсознание рассуждает примерно так:
путешествие = шествовать путем;
руководитель = руками водить;
бездна = без дна;
узнать = у + знать;
подчиненный = (ходит) под чином;
очевидно = очами видно;
женщина = чин жены.
Или, к примеру, «холод» даже без знания квантовой структуры вызывает ассоциацию со словом «лёд»; «торт» – это для рта (to [ту] – для; анг.) или (тор + то), т.е. это круг; «победа» – (по) над + бедой; «сигара» (= с + гарь) – её действие связано с горением, гарью, дымом; телега = теле + га (далеко + двигаться); щупальца = щуп + пальцы; человеце = чи + ловец (или чело + век); рыцарь = ра + царь; рутина = ру + тина; щедрость = щи + дарить; плуг = по + лугу; сравните: рало (плуг; др.рус.) и ролья (пашня; др.рус.); мусор = му + сор; берег = би + река; сезон = се+зона (отдельная зона).
Чем не «троянские слова» внутри слова?
Взгляните на следующую фразу: «Скорлупа лежала в углу его жилища, несколько шкур было брошено прямо на земляной пол...» – вроде бы простая фраза, но создаётся практически сразу же зримый образ. Магия этой фразы в ассоциативных связях: СКОРЛУПА – ШКУРА – ПОЛ. А также во вторичных ассоциациях «троянских слов»: ПАЛ – УПАЛ – ПАЛЕЖАЛА – ОЖИЛ – ЖИЛИ – ИЩА – КОШКУ – КУР – ЛОБ – БРОШ – ШИНА – ЯМА – НАЗЕМЬ – ИНОЙ ПОЛ. Большая часть «троянских слов», как видите, работает на основной смысл фразы. За счёт этого и возникает целостный образ. Уберите хотя бы одно из этих слов и целостность восприятия будет нарушена. Так и в словах существуют основные звуки, взаимное расположение которых создаёт целостность структурной семантики слова, и эти звуки подпитывают друг друга, как слова в приведённой «голографической» фразе.
Вторичная семантика в слове создаётся за счёт полиморфизма семантики звукобукв и их комбинаций. Например, слово «щупальца» можно трактовать как «щупать лицо» (ощупывать внешность) или «щупать пальцами». При этом звукобуквы «щ», «п», «л» – отражают качество «внешнего взаимодействия». «Щ» – прикасание, «п» – общность, «л» – динамизм прикасания; а «ц» – привносит в семантику качество «управления внутренним сцеплением». «У», добавленное к «щ», уточняет, что прикосновение носит характер «согласованного соприкосновения между отдельными объектами»; «а» – добавленное к «п», уточняет, что общность носит характер «общности в локальной области между этими отдельными объектами». «Ь», добавленное к «л», уточняет, что изменение прикосновения носит характер согласования с присоединенным объектом. Видите, как семантика всех звукобукв работает на общий смысл слова!
Составные слова в различных языках мира живое доказательство наличия квантовой семантической структуры в этих языках.
Иногда это лежит на поверхности, как в слове: «deviatio» (лат.) – отклонение (de + via = от + дороги). Иногда составная структура не столь очевидна: avian [эйвьен] (анг.) – птичий, avis (лат.) – птица, awing [эвин] (анг.) – на крыльях, сравните со словом heaven [хэвн] (анг.) – небо, и с прижившимся у нас словом «авиация». Понятно, что семантика первых трёх слов должна включать в себя семантику слова «небо».
Расшифровка составного слова не обязательно должна базироваться на словах того языка, в рамках которого оно сейчас функционирует. Во-первых, потому что часто доподлинно неизвестно, в каком конкретно языке оно возникло. Во-вторых, в конечном итоге почти у всех языков общий прародитель. Например, house [хауз] (анг.) покрывать, вставлять в кожух, заключать (ха + узы). Где, [ха] в квантовой семантике привносит смысл «создание внешнего расположения с обособлением отдельного объекта», ну а [узы] есть узы (т.е. своего рода «узы» с дверцей). Общность различных языков не только во взаимопроникновении слов, она имеет гораздо более фундаментальную природу. Действительно, трудно поверить, что слово gore [гэ:] (анг.) – «кровь, пролитая в бою», и русское слово «горе» совершенно случайно совпадают по буквам.
2.1.3. Структурная семантика слогов
Можно сказать, что на уровне корней «составной смысл» слова достаточно очевиден. Теперь посмотрим, сможем ли мы и любые слоги рассматривать как самостоятельные семантические единицы? Ведь когда-то в древние времена они были отдельными словами.
Например, можно смело предположить, что часто слог «ли» определяет качество прилипания, присоединения, сравните: русское «липнуть», латинское «limpu» (липну), финское «liima» (клей), эстонское «liitma» (соединять, объединять), финское «lika» (ил).
Или, как вы знаете, слог «Ра» означал раньше имя бога Солнца, поэтому часть слов, образованных с участием этого слога вполне может включать атрибуты этого бога: свет, свечение, лучи, дарование жизни всему живому и т.п. Например, рассвет = Ра + светит (восходит Ра), нора = не + Ра (нет света), гора = го + Ра (пещера, в которой спит Ра ночью), радость = Ра + даст (когда Ра что-то дарит), красный = к + Ра + сон (цвет Солнца, идущего спать), пора = по + Ра (ориентироваться по Солнцу, слушать Бога), править = по + Ра + ви (жить по законам Ра, подчинять жизнь воле Бога).
Конечно, это не бесспорная интерпретация семантики данных слов, но теоретически она имеет своё право на существование. В современных словах, от былой семантики слога «Ра» осталось только качество излучения – «изменение внутреннего соприкосновения с объектом, связанное с отсоединением от него» (типичное современное слово – ракета). Здесь семантика «ра» медленно, поэтапно трансформировалась из «свечения» в качество той или иной «внутренней активности, изливающейся во внешний мир» («рана»), а далее уже совсем к абстрактному значению смысла слога «управление внутренним целенаправленным отсоединением» (кран, крапива, растянуть, расти, разрезать, разбить). Все уровни абстрагирования семантики данного слога встречаются и по сей день, усложняя поиск значения этого слога, если не знать его происхождения.
При реконструкции индоевропейского праязыка известный русский филолог Андреев Н.Д. выделил 203 слога, зафиксировав за ними определённый смысл. «Типология бореального праязыка была предельно проста: это был язык изолирующего строя, лексика которого состояла из двусогласных корневых слов... Частей речи не было... морфология практически отсутствовала, единственным видом словообразования было корнесложение» – констатировал он. Раннеиндоевропейский праязык датируется примерно VI тыс. до нашей эры. Реконструкция произведена Н.Д. Андреевым на основе материалов по древнейшим и древним уральским и алтайским языкам.
Старославянский язык (IV-VI вв) в умах людей связан с грамматикой Кирилла и Мефодия. Письмо обычное слоговое, все слоги были открытыми (оканчивались на гласную), промежутков между словами не было. Считается, что письменные памятники дошли до нас только начиная с VIII века.
Заметим, что по мнению профессора Чудинова В.А. русская письменность имеет значительно более древние корни, чем глаголица и кириллица, и основана на рунической письменности . Однако, выяснять как назывался праязык, когда народы назывались иначе чем сейчас, не столь важно, может он и назывался русским. Это не предмет рассмотрения в данной книге, хотя учитывая постоянную фальсификацию истории её летописцами, теория Чудинова вполне может иметь под собой реальные основания.
Вернёмся к бореальным слогам. Предложенный Н.Д. Андреевым смысл слогов, несмотря на определённый диапазон, всё же слишком конкретизирован, чтобы претендовать на всеобщий смысл слога в любом слове. Так, к примеру, в словах: «лицо» или «теплица» – трактовать слог «ли» как семантическое отражение свойства объекта «прилипать» весьма проблематично. В общем-то, для любого бореального корня легко подобрать современное слово, где предложенная Андреевым расшифровка достаточно далека от реального смысла. Просто в задачу данного учёного не входило выявление современной семантики соответствующих бореальных слогов, смысл которых в настоящее время значительно удалился от конкретной семантики символов праязыка. Кроме того, Андреев не задумывался над тем, что смысл слога зависит от контекста в котором он расположен.
В основе всех смыслов, которые порождает слог, будучи внутри слов, есть общий базис, порождаемый семантикой звукобукв, входящих в этот слог. Собственно, в этом суть квантового построения языка. И как из семи нот можно получить известное многообразие музыки, так и из 33-40 звукобукв с фиксированным смыслом можно получить всё многообразие слов. И если развивать далее эту аналогию, то можно сказать, что языки и диалекты – это всего лишь разные октавы на одном и том же множестве нот. Выявленные правила квантовой семантики слова распространяются, скорее всего, на все известные языки, по крайней мере, машинный анализ случайно выбранных слов из немецкого, английского, латинского, греческого, испанского, японского и ряда других языков подтверждает это. При этом, название одного и того же объекта на разных языках, как мы уже видели и убедимся еще не раз, раскрывает ту или иную особенность данного объекта, которая была более заметна или более значима для данного народа, в то время, когда это слово образовывалось в конкретном историческом контексте его образования.
Формообразующую функцию для составных слов обычно приписывают в русском языке буквам «о» и «е», однако, если не обделять правом называться словом различные приставки , мы получим фактически весь набор гласных, используемых в качестве соединения двух смысловых функций в слове: стерео-фон, буре-лом, на-шивка, при-ход, объ-езд, у-гнать, и т.п. Это является ещё одним косвенным подтверждением составного смысла слова, собственно, как и само существование приставок, суффиксов, окончаний.
Можно было бы в нашем исследовании идти от бореальных корней Андреева в глубь семантики, к смыслу звуков, входящих в слог. Например, корень «G-R» означает, согласно его трактовки: «делать памятные зарубки», «вырезать», «царапать». Внимательно посмотрим на смысл приведённых расшифровок: достаточно очевидно, что общим для них качеством является «изменение поверхности путём заглубления в неё». Изучая под этим углом бореальные корни, повышая уровень абстракции, мы также могли бы получить набор семантических функций для всех букв, но при условии, что значение бореальных корней выведено правильно. В данном случае, [G] – привносит в семантику качество «управления внутренним расположением объекта», а [R] – уточняет, что речь идёт об изменениях в ходе «внутреннего прикосновения». Ясно, что структурная семантика «гр» включает в себя все полученные Андреевым конкретные смыслы корня «G-R». О возможности такого совпадения можно было бы догадаться уже потому, как легко нам удалось вывести общий смысл для всех трёх значений этого корня. Отсюда, такие слова как «грамота» (от берестяных грамот), «графо-» (писать), «грабли» (царапать землю). Но, чтобы понять смысл таких слов, как: «грабить» или «гром» – надо уже опираться на современную квантовую семантику «г» и «р» и учитывать семантику остальных букв, входящих в эти слова.
Таким образом, с помощью структурной семантики мы, в принципе, можем проверить правильность выведенных семантик для всех бореальных корней Праязыка. Такая задача в данной работе специально не ставилась, но пара десятков бореальных корней была проверена на предмет совпадения с квантовой семантикой. В целом можно сказать, что указанное Андреевым значение конкретного корня, чаще всего совпадает с одной из возможных интерпретаций данного корня в рамках его структурной семантики.
2.1.4. Структурные классы звукобукв
Во всех языках исторически сложилась определённая классификация звукобукв: гласные и согласные, глухие и звонкие , шипящие и не шипящие, твёрдые и мягкие и т.п.
Поскольку такое деление не случайно и основано, в принципе, на реальных различиях в произношении звуков, мы должны попытаться выяснить, есть ли семантические особенности звуков, входящих в эти различные классы (структурные единицы). Например, было бы великолепно, если бы, скажем, все согласные добавляли в семантику слова тот или иной атрибут активности (движения), а гласные – сообщали бы нам об отношениях, возникающих в ходе этого движения (активности).
Для начала уточним принятое разбиение букв на классы. Особенно нас интересует разделение всех букв на семантические пары, в основе которых лежит их близость произношения. Наш интерес связан с тем, что такие парные звукобуквы уж точно должны иметь схожий смысл, поскольку в устном языке они часто взаимозамещаются без потери основного смысла соответствующего слова.
Для согласных предлагается такое разбиение на пары: б-п, в-ф, д-т, ж-ш, з-с и г-х, ц-к, р-л, м-н, ч-щ (напомним, что основа этого разбиения реальная семантическая близость соответствующих звукобукв).
Первая группа компоновки из 5 пар имеет общепринятый смысл для русского языка. Напомним, что в конце слов они часто произносятся и так и эдак: груз(с), столб(п), нож(ш), сад(т), сев(ф).
Далее, учебник русского языка объединяет в пару «г» и «к», а остальные объявляет непарными. Собственно, сочетание «г-к» не лишено оснований, вспомним слова типа: рог (рок), смог (смок). Но даже на первый взгляд такие слова часто имеют различную семантику. Также «г» меняется местами и с буквой «ж»: ворожить – вражий – ворог – враг. Кроме того, есть более веские основания в пользу выделения семантической пары «ц-к». К этому подталкивает известное в русском языке чередование «ц-к», например, воскликнуть – восклицать, меркнуть – мерцать. Вспомним также период в русском языке, когда во многих старых словах буква «ц» заменилась на «к»: руце – рука, человеце – человек. Или слова: цезарь – кесарь, лицо – лик. В английском языке, буква «с» [си] в начале слова может звучать как [к] (cafe) и как [ц] (ceremony), в последнем случае большинство таких слов имеет однокорневые слова в латинском или русском языке, которые начинаются на «ц».
Собственно, было бы справедливо при разбиении на пары учесть все возможные чередования звукобукв и их взаимозамещение при произношении, в виду подозрения на семантическую близость этих звукобукв. Эта работа уже проделана и здесь, чтобы не утомлять читателя, мы предлагаем лишь канву соответствующих рассуждений.
Далее мы покажем, что квантовые смыслы звукобукв [г] и [к] действительно различаются примерно так же, как смысл слов «рог» и «рок». Но теперь нам нужно найти пару для «г» и здесь нам помогут английский и немецкий языки. В начале слов «h» часто читается и как [г] и как [х]. В русском это подтверждается словами типа: бог – бох.
Пара «р-л» также более или менее очевидна, особенно если учесть, что, например, японцы произносят «вместо» [л] звук [р] ([л] нет в их фонетике, а раньше было наоборот: [р] был, а [л] – нет). Примерно такая же путаница в латинском языке (например, земля это terra и tellus). Дети, когда учатся говорить, часто путают эти звуки, как путают между собой звуки «м» и «н». Собственно, у нас осталась только пара «ч-щ». Здесь в русском языке также достаточно оснований объединения в пару, вспомним, как мы произносим слова с буквой «ч»: достаточно – [достатощно], ночной – [нощной], писчий – [пищий]. Можно так же сослаться на чередование «щта» и «чта» в японском языке при формообразовании уровней вежливого обращения к собеседнику.
Однако особенности произношения детей и взрослых не являются главным фактором в разбиении на семантические пары. Основа такого разбиения – близость семантик парных звукобукв, всё остальное – лишь повод проверить эти пары на семантическую близость.
Итак, предположим, что выбранные пары имеют близкий квантовый смысл. Необходимо выяснить, что это за смысл и в чём отличие семантики условно «глухого» от условно «звонкого» звука в такой паре. Чем мы и займёмся чуть позже.
Для гласных разделение на два класса более очевидно: а-я, и-ы, у-ю, о-ё, э-е, ъ-ь. И в русском языке даже есть «семантическая функция», которая претендует на роль посредника, т.е., переводит «твердую» гласную в «мягкую». Это буква «й».
Первое впечатление, что использование «й» избыточно в русском языке и, например, значение [йу] семантически должно совпадать с [ю]. Однако более детальное исследование опровергло эту гипотезу. Буква «й» не переводит букву из одного семантического класса в другой, она как бы совмещает атрибуты из двух классов. В других языках роль буквы «й» берёт на себя так называемая долгота звука (что обозначается в транскрипции знаком «:»).
Как и в случае с согласными, буквы, совмещённые в пары, имеют явно схожую семантику, но это сложнее определить, чем в случае с парами согласных. Например, звукобуква [о] часто замещается в устном языке на [а], а не на [ё], а [е] чаще заменяется на [и] (а не на [э]) и это также связано с определённой их смысловой близостью в определённых контекстах. Классическая лингвистика такого рода «аканье» и «иканье» объясняет в основном традициями произношения. Структурная семантика может вскрыть внутренние пружины этих традиций.
То, что в разговоре человек относительно вольно (по отношению к согласным) варьирует использованием гласных звуков (заменяя один на другой, или вообще избавляясь от «лишних» гласных), навевает на мысль, что гласные имеют явно вспомогательную роль по отношению к согласным, по крайней мере, в группе индоевропейских языков. К этому же склоняет вспомогательная функция гласных при управлении падежами в русском языке. Есть, правда, языки, почти целиком состоящие из гласных звуков – в этом случае богатство гласных и богатство тональных оттенков скорее всего компенсирует отсутствие согласных или, что более вероятно, часть гласных берут на себя функциональную роль согласных в таких языках.
Конечно, согласные также иногда игнорируются при произношении (лестница – лесница, честный – чесный), понятно, что при этом смысл слова не должен существенно меняться. Общее правило, действующее и для гласных, и согласных, заключается в данном случае в том, что выброшенная звукобуква не должна затрагивать сущностную основу семантики слова. В рамках этого сущностного ядра можно варьировать звукобуквами как угодно. Например, исчезновение «т» из пары «тн» (в вышеприведенных словах) оправдано тем, что обе звукобуквы несут в себе семантику «внешнего пограничного взаимодействия» и их отличие в данном контексте не столь существенно.
На основе анализа квантовой семантики, можно заключить, что по отношению к европейским народам, «певучие» народы (в языке которых гласных больше, чем согласных) обладают иным менталитетом, в котором преобладают качества подчинённости природе и обстоятельствам, тонкость в восприятии природы и слияние с ней. Более точную оценку можно сделать, только сравнивая конкретный звукоряд языка со звукорядом другого языка.
Если мы найдём такое качество, которое соотносится с тем или иным семантическим классом, мы, тем самым, сэкономим часть работы по созданию структурной семантики звукобукв за счёт того, что найденная общая семантика автоматически приписывается всем звукобуквам данного класса. Останется только найти отличительные черты в семантике этих звукобукв внутри класса.
Предположим, что в классе гласных «мягкие» и «твёрдые» звукобуквы отличаются друг от друга каким-то качеством, и попробуем выяснить, что это за качество.
Выяснить это проще всего, исследуя слова, состоящие из одной гласной. Например, «о», «а», «я», «и», «у». Особенно показателен, в данном случае анализ звуков «а» и «я», входящих в одну семантическую пару. Союз «и» явно означает присоединение, соединение в единое множество. «Я» ярлык, которым мы обозначаем себя, а немцы присоединяются к мысли собеседника ([я] – да-да, конечно; нем.). «Ё» – также очевидно раскрывает семантику (смысл) присоединения, как мы видим в таких словах, как: ёж, ёрш, ёлка, дёготь, лёд, мёд.
В то же время союз «а» противопоставляет, разделяет слова в предложении: «не белый, а красный флаг». Более явно свойства отделения проявляются у «о» в формировании предлогов «от», «по», в указательном местоимении «он-». Кстати, вспомним, что «ъ» использовался первоначально вместо пробела между словами, как отделение одного слова от другого.
Создаётся впечатление, что все «мягкие» гласные добавляют в определение свойств предмета, описываемого словом с этим звуком, атрибут «присоединения», а все «твёрдые» – «отсоединения».
Например, «от» – отсоединение («о») от границы внешнего объекта («т»).
Предположим теперь, что в классе согласных условно «глухие» и условно «звонкие» звукобуквы также отличаются друг от друга каким-то качеством, иначе их употребление в языке было бы избыточным. Попробуем выяснить, что это за качество.
Выяснить это проще всего, исследуя пары слов, отличающиеся одним парным звуком. Семантика этих слов хорошо известна, что позволяет эффективно провести такое сравнение. Например: хром – гром, моль – ноль, порт – борт, фон – вон, враг – фрак, масть – наст, холод – голод, дом – том, док – ток, хвост – гвоздь, вор – фора, зов – сова, жар – шар, вата – фата, цель – келья, цирк – кирка, лук – рука, бриг – блик, бриз – близ, охранять – огранять, ныть – мыть.
Например: «зонд – зонт». «Зонд» вводится внутрь организма или летает внутри неба, «зонт» предохраняет от внешнего воздействия. «Пар – бар» – «пар» улетает в небо (внешнее движение), «бар» располагается внутри ресторанчика, внутри стены. «Ноль – моль» – «моль» забирается в ткань и грызет, «ноль» присоединяется к цифрам извне, ибо сам по себе ничего не значит (сравните: налог, наложить); «Пол – [бол] (мяч; анг.)» – «пол» обеспечивает комфорт внешнего поверхностного движения, «бол» содержит внутри воздух и является внутренним атрибутом игры. «Лак – рак» – «лак» улучшает качество поверхности, «рак» водится внутри речки или в организме.
Создаётся впечатление, что все условно звонкие согласные добавляют в определение свойства предмета атрибут «внутренний», а все глухие – «внешний».
В пользу этой гипотезы также говорит очевидная семантика простейших служебных синтакт.
Синтакты с «глухим звуком»: по, на – расположение (по/на) поверхности; то, от, он, оно, она – указание на внешний объект; с, со – внешняя связь;
Синтакты со «звонким звуком»: в, во – движение внутрь, расположение внутри; за – спрятаться за что-то; из – выбраться изнутри; «вы-» – выбросить предмет из некоего внутреннего пространства (выйти, выпрыгнуть); «ре-» – реорганизация внутренней структуры; «би-» – двойственный, сдвоенный, сплав.
Вспомним также правило русского языка, предписывающего приставке «раз-» («рас-») иметь на конце «с», если за ней следует условно глухой звук (распарить, расфокусировка, расхотеть, расшевелить, рассказать, раскусить, растереть) и «з» – для условно звонких (размыть, раздеть, развести, разбор, раззадорить, разжечь, разговор, разрубить).
Исключение составляют: «ч, ц» – которые ведут себя как звуки с «внешним» качеством (расчесать, расцепить) и «л, н» – отражающие якобы «внутреннее» качество (разнести, разломать).
Кроме этих 4 звукобукв, все остальные согласные оказались «пристроены» к своему звукоряду из условно глухих и звонких согласных.
Как мы увидим ниже «раз-» («рас-») означает «изменение внутреннего соприкосновения объектов через рассогласование внутренней (внешней) их связи». В слове «разломать» употребление «з» более чем оправдано, поскольку речь идёт о разрыве внутренних связей. В слове «расцепить» речь о внешнем разрыве цепей (связи), что также оправдывает употребление «с», а не «з». Т.е., и данное «правило» русского языка и исключения из него чётко определяются просто правилами структурной семантики.
Аналогично ведут себя приставки «без-» («бес-»): безграмотный, безмозглый, безрыбье, безбородый, безветренный, и т.д. Но, исключение: бесчеловечно, бесцельно, безликий, безносый.
Рассмотрим с этой точки зрения некоторые звукобуквы более внимательно.
«Р» – в этом смысле (наличие в семантике качества «внутренний») особенно показателен: река, озеро, пруд, родить, редис, резать и т.п.
«Л» – наоборот, выявляет внешнее качество: летать, легко, лист, прилипать к поверхности; [льы] (инд.) – отстраняться, отодвигаться; [оль] (ацт.) – движение; [ойл] (анг.) – масло, обеспечивающее это самое движение.
Или, к примеру, «Б» – первичность внутреннего качества для соответствующих объектов обнаруживается в семантике следующих слов: бак, банка, бокал, бочка, бот, ботинок, болото, боль, баржа, баркас, бурить, бутон.
Для «П» (внешнее): пакет, платок, пальто, парик, панама. Здесь, наоборот, приоритет внешнего качества в использовании соответствующих предметов.
Собственно не зря мы исследуем звукобукву в тех словах, где она стоит в начале слова. Обычно, чем ближе к началу слова, тем более значим смысл данной звукобуквы в структурной семантике данного слова. Поэтому часто мы легко меняем при произношении одну согласную в конце слова на другую и фактически никогда не делаем этого в начале слов, разве что, если мы не хотим изменить его смысл.
В слове «нора» мы наблюдаем переход от внешнего качества (н) к внутреннему (р). «Врезать» – очевидно, это внутреннее преобразование (в,р,з), лишь немного оставляя поверхностного изменения (т). Лучше всего процесс врезания выполнить «фрезой» – внешнее (ф) движение направлено внутрь (р, з).
«Солнце» внешнее воздействие (с, л, н) на мир с нагревом внутренней структуры (ц). Допустим, воздействует оно на «озеро» (з, р – внутреннее) и когда-нибудь на месте воды останется «соль» (с, л – выступает на поверхность).
Такое исследование можно продолжить и найти ещё множество примеров, подтверждающих выбранную гипотезу. Но как доказательство это можно рассматривать только в совокупности с функциональным смыслом каждой отдельно взятой согласной звукобуквы.
Майя поворачивается к нам той или иной Моделью, и мы всегда должны помнить, что только все модели вместе смогут описать майю полностью. Но если немножко поразмыслить, мы придём к выводу, что интегральная сумма всех моделей – это уже не майя, это сама Реальность.
2.1.5. Семантика звукобуквы
Человеку свойственно расчленять в своём поле восприятия всё, что он видит и слышит. Так устроены его органы восприятия. Каждой части этого расчленённого целого человеческое сознание приписывает определённый смысл: это – хвост кошки, а это – нота «си»… А вот электрон, видишь, как он летает вокруг ядра атома? – Не видишь? И я не вижу, да и вообще никто не видел… Но «электрон» был нужен человеку, чтобы понять устройство материи. Такое уж это детское устремление – разобрать всё до винтика, до бозона Хикса… Но мало разобрать, надо уметь воссоединить наши разрозненные знания. Квантовая теория в физике вернула именно такую целостность реальному миру и в этом её, на мой взгляд, основная заслуга: ни один физический объект не заканчивается там, где ему приписывает границу наше ограниченное человеческое восприятие или мышление. Любой объект обладает волновыми свойствами наравне с корпускулярными. Любой объект определяется не только своими элементарными внутренними свойствами, но и законами внешней среды, которые влияют на внутреннее состояние объекта и на его внешние функции.
В нашем случае, если есть отдельный смысл звукобуквы, он тоже не может не зависеть от внешней структуры (от слова или предложения), в котором он оказался.
Действительно то, что мы слышим, наши ухо и мозг расчленяют на отдельные звуки, собирая из этой мозаики по определённым правилам определённые образы. Как это происходит? Возьмем, к примеру, слово «вьюга». Каждый человек произносит его настолько индивидуально, что подчас без контекста его сложно отличить от чего-то другого. Но в этом то и суть восприятия, сознание отбрасывает несущественные отблески звука, оставляя основные, главные для данного слова звуковые характеристики. И конечно же помогает этому процессу контекст, в том числе движение губ и жестикуляция. Но иногда, как вы знаете из своего опыта, сознание всё же ошибается и мы «слышим» не то слово, что нам сказали. Обычно виной этому превалирование нашего внутреннего контекста над внешним (задумались о чём-то, тревожная мысль не уходит и т.п.).
В науке нет единого мнения о происхождении алфавита. Некоторые исследователи возводят его к вавилонской клинописи. Считается, что первый алфавит в полном смысле этого слова появился в Греции, и только там впервые получили обозначение гласные звуки и таким образом впервые воплотилась отличительная особенность алфавитного письма: один звук — одна буква (в семитских языках гласные не записывались). Рим – конечно центр древнего мира, но гипотеза об алфавите – это всего лишь гипотеза.
Так или иначе, каждому звуку люди постарались для простоты приписать его изображение – несколько «закорючек» в виде буквы или иероглифа. И каждому звуку человек попытался приписать смысл. Помните древнерусскую грамматику: «ж» – жизнь, «т» – твердь, «р» – речь и т.д. Сделал ли он, человек, – этот «царь природы», это произвольно: взял да и приписал каждому звуку какой-нибудь предмет или действие?
Мы уже много раз попадали впросак, недооценивая наших предков, поэтому разберёмся не торопясь.
Ведь может же быть, что звуку «т» умный предок приписал на самом деле не сам объект «твердь», а только основное качество этого объекта: твердь отделяет одну стихию от другой (вспомните библию) – основное качество тверди, это граница, разграничение. Может быть в словах: тара, тога, туника, туфля и им подобных – это качество звук «т» и привнёс в семантику этих слов? Ведь действительно, все эти предметы имеют дело с границей, отделяют одно от другого… Не правда ли забавно?
А может быть «ж» отражает основной атрибут жизни – внутренняя сила в объекте, которая делает его живым, что и составляет суть жизни, для тех, кто придумал название этой букве? Такое предположение совсем ни лишено оснований. Может быть и с другими буквами дело обстоит также?
На это и предстоит нам ответить в рамках квантовой теории естественного языка.
Системный анализ выявил, что семантика звукобукв, объединённых в пары, действительно оказалась схожа меж собой и для гласных отличается только в рамках качества «присоединения – отделения», а для согласных – качеством «внутренний – внешний». Системный анализ показал также, что выделенный класс «согласных» отвечает в семантике слова за атрибуты взаимодействия объектов, в то время как «гласные» привносят в семантику атрибуты, уточняющие характер, природу взаимоотношений этих объектов в рамках их взаимодействия.
Представляет интерес также тот факт, что «согласные» образовали пять четвёрок звукобукв. Внутри такой четвёрки оказались достаточно схожие по своей семантике звукобуквы. Грубая прикидка показывает, что эти пять групп вполне могут быть соотнесены с пятью органами чувств человека. Это даёт повод задуматься над универсальными законами бытия. Возможно, в древности слова группировались вокруг этих пяти чувств вполне естественным образом. Например, на это могло оказать влияние параллельное развитие языка жестов, когда при передачи понятия, связанного со звуком, человек показывал на ухо и далее конкретизировал этот услышанный звук, а потом показывал на свой нос и воспроизводил звуковые характеристики животного, которого он унюхал...
Трудно объяснить также случайностью совпадение трёх групп «гласных» с семантикой трёх основных законов логики мышления (замещение, исключение, обобщение). Как мы знаем из математической логики – все остальные логические операции легко сводятся к этим трём. Самое интересное, что я не стремился в процессе исследования получить эти групповые соотношения специально, они проявились уже после того, как я завершил системный анализ структурной семантики естественных языков.
2.1.5.1. Вначале о принципах разделения гласных звукобукв
Исторические данные позволяют предположить, что многие современные звукобуквы произошли от других звукобукв, некоторые из этих букв прародителей остались в языках до сих пор. Это нормальный процесс саморазвития абстрактов – новые звукобуквы появлялись на основе старых, добавляя в них какие-то новые смысловые нюансы. Например, известно, что «ф» произошло от «п», что и определило обозначение соответствующего звука как «ph» в отличии от «p»…
В целом это означает, что возможно существуют объединения букв, основанные на их общем происхождении. Например, мы можем объединить пару «в-ф» и пару «б-п» в четвёрку и посмотреть есть ли у них семантическая общность.
Этот процесс порождения звукобукв происходил не только для согласных, но и для гласных звукобукв.
Ниже мы попробуем вместе с вами разобраться, имеет ли смысл объединять пары звукобукв в четвёрки и исследовать как их общую семантику, так и квантовый смысл присущий каждой паре и каждой звукобукве отдельно.
ПЕРВАЯ ЧЕТВЁРКА: «А-Я, О-Ё»
Системный анализ выявил, что общим качеством для этой четвёрки является качество «автономности, обособленности».
Это означает, что данные звукобуквы привносят в семантику слова, в котором они встречаются, именно этот смысл, который объединяясь со смыслом других звукобукв, входящих в слово, и образует смысл всего слова. Действительно, как мы уже отмечали выше, законы холоморфизма действуют в рамках любого языка. Это опосредовано процессом зарождения языка, когда простейшие символы (звуки и рисунки), объединяясь в структуру, образовывали семантически новые элементы языка, сохраняя частично семантику этих первокирпичиков, внутри данной структуры.
Семантика отношения «автономности» раскрывается такими характерными словами как:
обособленность, выделенность, исключительность, локальность, отличие, особенность. Эти понятия уточняют смысл обособленности, конкретизируют её, в зависимости от контекста соседних букв, которые и определяют выбор формы этой конкретизации.
Объединение пар в четвёрку основано на изучении семантических свойств союза «а» и предлога «о» в предложении, а также на исследовании других характерных вхождений данных букв в слова с достоверно известной семантикой.
Поводом изучения семантической близости данных пар послужила известная в русском устном языке подмена «о» на «а».
Хотя можно было бы объединить пару «о-ё» с парой «э-е», учитывая то, что «ё» при письме часто печатают без «точек». И что более важно, «ё» в корне слова часто трансформируется в «е» с изменением синтаксической формы слова (ёрш – ершиться, седло – осёдланный, …). Помимо этого, в русском языке, не так давно, в ряде слов буква «е» была заменена на «о». Например, есень – осень (фамилия Сергея Есенина имеет этот корень), елень – олень, езеро – озеро.
Но детальное исследование отвергло этот вариант – семантика «е» и «ё» серьёзно отличается друг от друга, общее у них только качество «присоединения», что и определяет их взаимозамещение в словах (также, например, как и общность «е» и «и»).
Забегая вперед, можно сказать, что замена «е» на «о» в русском языке связана с переосмыслением отношения человека к объекту. Это естественное явление. Акцент переставлен с «зависимости присоединённого объекта» («е») на «отделение обособленного атрибута («о»). Например, «елень» – уточняет, что присоединение рогов, позволяет ему регулировать свои отношения с другими животными, а «олень» – констатирует форму обособленности от других животных за счет наличия рогов. «Езеро» – указывает на привязанность к нему как к источнику рыбы в нём, а «озеро» – переставляет акцент на изолированность водоёма, поскольку человек уже перестал настолько зависеть от озера и рыбы в нём, как это было ранее.
Исторически данную смысловую единицу («автономность») могло породить желание человека отразить в языке самоосознание человеком себя, собственного «Я», всего того, что принадлежит непосредственно ему, в противовес всему остальному окружающему миру – Природе. Человек отделил себя от природы и отразил это качество в языке, это и послужило началом выделения частей и признаков других окружающих его предметов и явлений. Т.е., человек перестал воспринимать мир как нечто целое, он стал расщеплять его на составные части и определять их ценность для себя. «Посмотрел Адам на Еву и узрел некоторые подробности строения её тела».
Конечно же, человека не могла не заинтересовать особенность конкретного предмета, за счёт которой он входит в число полезных или вредных для него предметов. Именно набор конкретных особенностей (черт, атрибутов) выделяет объект из окружающего мира. И именно в соответствии с этими особенностями человек первоначально давал имена предметам и окружающим его явлениям.
В рамках смысла звуков данной четвёрки человек мог сообщить другому человеку о том, что принадлежит ему в окружающей его обстановке (моя, моё), а что нет (её, твоё, его). Позже он научился выражать через эти и другие звуки и сам смысл принадлежащих ему предметов.
Соотношение обособленности – это такое соотношение объектов, при котором объект не демонстрирует тех функций и связей, что присущи аналогичным объектам, входящим в данную общность (систему, структуру). Это делает данный объект особенным по отношению к ним, не таким как все.
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (отдельный, особый, омываемый, тёмный). Содержание отношений – это, по сути, название той самой шкалы отношений (обособленность, автономность, удаленность, отличие, особенность), по которой уточняется форма этих отношений.
Заметим, что качество обособленности в этих шкалах варьируется от полной обособленности и автономности (осада, остров) до почти полного отсутствия этого качества (равный, рядом, на, по, общий). Конкретный смысл (выраженность качества обособленности для конкретной буквы в данной четвёрке) зависит от контекста соседних букв в слове.
Форма соотношения обособленности объектов – это степень особенности (отличия) объекта по отношению к другим объектам из того же класса (множества, системы) объектов, куда входит рассматриваемый объект.
Сущность соотнесенного обособления объектов – это уже качество (содержание) автономного взаимоотношения. По сути, это название той самой шкалы свойств, по которой мы сравниваем объекты меж собой, устанавливая конкретное положение предмета на этой шкале сравнения (т.е., выясняя конкретную форму данного отличия).
В частности обособленность может задаваться шкалами: удаленность от основы (от, отделить, до, по, около), отделённость от основы, автономность, степень отчуждения (остров, осада, одинокий, сообщество, кооперация), особое свойство поверхности (острый, торосы, пол; ёж) и другими особыми свойствами (особый, отличный, опасный, открытый).
Сущность обособления, как правило, задаёт для этих букв соседняя с ними согласная.
Например, в предлоге «от» буква «т» уточняет внешнюю динамическую границу объекта, относительно которой и рассматривается удалённость объекта. В предлоге «по» вид обособленности задаётся шкалой внешней стабильной общности («п»). В слове «рог» тип особенности («о») задаётся относительно динамики внутреннего соприкосновения («р»).
Буква «л» в слове «лёд» доопределяет обособленность рамками внешнего динамического соприкосновения («л»), с динамикой пограничного отделения от внутреннего содержания («дъ») – слово в целом определяет структурную семантику образования внешней динамической границы объекта, отделяющей от внешнего мира его содержимое. Семантика слова «лёд» допускает передвижение по нему других объектов («лё»), не попадая внутрь того, что он покрывает («дъ»).
Вхождение «а» в слово определяет уже не содержание, а форму обособления. Например, в предлоге «на» буква «а» указывает на автономность по отношению к внешней фиксированной границе объекта («н»). В слове «асимметрия» буква «а» указывает на обособленность качества «симметрии». В слове «яд» буква «д» уточняет тип особого объединения (задаваемый буквой «я»), при котором наблюдается динамическое проникновение «яда» внутрь другого объекта, с возникновением соотнесённого эффекта отделения от окружающего мира («ъ»). Эта же семантика синтакты «яд» сохраняется внутри слов (ядро), если только предшествующие или последующие буквы не изменят смысл этой синтакты. Например, в слове «сядь» буква «с» определяет качество фиксированной внешней связи, которое уточняется буквой «я», указывающей на автономность этой связи, что далее уточняется движением к внутренней согласованной границе соприкосновения («дь») – слово в целом определяет семантику пограничного соприкосновения объектов с образованием фиксированной связи.
Можно сказать, что «а» определяет в слове особенность самого качества удаления, отделения, выделения, разделения (маска, каска, капкан), которое важно для понимания семантики слова в целом. В то время как «я» описывает особое качество, возникающее при присоединении, объединении, прибавлении (яма, якорь, мять, яд).
Исследования показали, что квантовая семантика этой четвёрки выглядит так:
«а» – форма обособленности отсоединённого объекта (абазия, асимметрия, на, аркан, капкан, паз, лаз, таз).
«я» – форма обособленности присоединённого объекта (якорь, яма, яд, ядро, ярмо, ряд, сядь, мять).
«о» – сущность отделения обособленного объекта (осада, остров, от, до, по, он, омыть, окрасить, сор, кол).
«ё» – сущность присоединения обособленного объекта (ёж, ёжиться, кораблём, конём, лёг).
Здесь, как и далее, первая пара в четвёрке гласных отличается от второй тем, что в первой определяется форма (степень, количество) взаимоотношения объектов, а во второй – сущность (средство, механизм, способ) взаимоотношения объектов.
ВТОРАЯ ЧЕТВЁРКА: «Э-Е, Ы-И»
Системный анализ выявил, что общим качеством для этой четвёрки является качество «зависимости», что раскрывается такими словами как: «причинность, обусловленность, возможность, необходимость, обязательность, упорядоченность, требование».
Объединение пар в четвёрку основано на изучении семантических свойств союза «и» и звукобуквы «е», а также на исследовании других характерных вхождений данных букв в слова с достоверно известной семантикой.
Исторически данную смысловую единицу («обусловленность») могло породить желание человека выразить упорядоченность, причинность как своих действий, например, на охоте, так и последовательность внешних событий, наступающих при появлении соответствующих примет, знаков и других событий.
Учитывая долгое историческое восхождение смысла данных звуков к их современному атомарному смыслу, можно предположить, что в основе их возникновения лежал смысл понятия «судьба» (предначертанность, предопределённость), который позже редуцировался к понятию «причина», «обусловленность» и «необходимость».
Соотношение обусловленности объектов – это такое соотношение объектов, при котором объекты связаны условием, определяющим свойства существования одного объекта в зависимости от существования другого объекта.
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (причина, следствие, зависимый). Содержание отношений – это по сути название той самой шкалы отношений (зависимость, причинность), по которой определяется форма этих отношений.
Форма соотношения обусловленности объектов – это конкретная форма причинно-следственных взаимоотношений объектов в рамках заданной шкалы зависимых отношений.
Самый простой случай такой зависимости – это зависимость элементов в рамках одной структуры (единый, цепь, иерархия). Другой вид зависимости, так же очень распространённый, – причинность (если, else (иначе; анг.), не). Есть также зависимости типа: цель и средство её достижения (цель, мечта) или зависимость типа принадлежности одного объекта другому (её, их, им, иметь, место, дерево, менять) и иные виды зависимости. Например, функциональная зависимость, когда объект перемещается при перемещении связанного с ним объекта (езда, ехать) или служит основой для перемещения (бег, лес), объект меняет свои свойства из-за взаимодействия с другим объектом (резать, делать, метка).
Выбор конкретной формы или содержания соотношения при определении семантики данных звукобукв в слове зависит от других звукобукв в этом слове.
Например, «пена» – здесь «п» указывает на наличие внешней общности, фиксирующей объект «пена» с другим объектом, поэтому «е» уточняет зависимость соединения «пены» с другим объектом в рамках этой общности. Слог «на» уточняет, что «пена» взаимодействует по границе соприкосновения с данным объектом, но является отделяемым автономным внешним образованием (например, от «воды»).
При анализе слова «ил» мы видим, что форма зависимости («и») доопределена буквой «л», которая передает качество динамического внешнего соприкосновения. Поэтому форма зависимости обусловлена и возникает при внешнем соприкосновении объекта с данным объектом «ил». Эта же универсальная семантика синтакты «ил» сохраняется и внутри слов (поил, доил, пилил, вил).
Сущность соотнесённой обусловленности объектов – это вид конкретной зависимости одного объекта от другого.
Это может быть форма зависимости от точки отсчёта, от конкретного объекта, с которым мы соотносим набор качеств (человек сильный и красивый), это может быть конкретным свойством объекта, за счёт которого другие объекты попадают в зависимость от него (ил, игра, пища, сила) или просто область, свойства которой определяют условия существования и развития объектов, попадающих в эту область (мир, пир, тир), например, взаимообусловленное порождение одного объекта другим (исток, источник).
Квантовая семантика:
«э» – форма зависимости отделяемого объекта (эхо, эстакада, эскимо, эпос, эфес, экс – отсоединение титула или иного качества).
«е» – форма зависимости присоединяемого объекта (резать, езда, если, [елс] – иначе (анг.)).
«ы» – сущность отделения зависимого объекта (плыть, выть, рыть, рычать).
«и» – сущность присоединения зависимости от объекта (иго, ил, [иф] – если (анг.), истина, игра, игла).
Здесь, как и далее, первая пара в четвёрке гласных отличается от второй тем, что в первой определяется форма (степень, количество) взаимоотношения объектов, а во второй – сущность (средство, механизм, способ) взаимоотношения объектов.
ТРЕТЬЯ ЧЕТВЁРКА: «Ъ-Ь, У-Ю»
Системный анализ выявил, что общим качеством для этой четвёрки является наличие соотношения «согласованности», что раскрывается такими словами как: «совместность, сочетание, совместимость, своевременность, структурность, упорядоченность».
Объединение пар в четвёрку не лишено смысла, во-первых, буква «ъ» раньше соответствовала звуку, сходному с кратким «у». Во-вторых, семантика «у» в предложении и служебная семантика «ъ» в конце слов (до появления в письменном языке пробелов между словами) достаточно схожи меж собой, чтобы послужить основанием для исследования соответствующих пар букв в рамках одной четвёрки.
Исторически данную смысловую единицу («согласованность») могло породить желание человека отразить в языке соотнесённое взаиморасположение предметов в окружающем мире – указать какую-либо точку отсчёта для привлечения внимания к объекту, расположенному рядом с этой точкой отсчёта. Эта семантика необходима и в случае указания направления движения, связывая его с отделением или присоединением к иному предмету.
Соотношение согласованности объектов – это такое соотношение объектов, при котором объекты взаимодействуют в рамках общего пространства или процесса, собственно которые и определяют правила и ограничения существования (изменения) этих объектов. В отличии от обусловленности, согласованность не предполагает наличия зависимости между объектами, она указывает на наличие шаблона для сопоставления этих объектов. Например, два излучателя могут быть согласованы по фазе излучения, два сотрудника согласованы по форме одежды или по графику работы.
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (согласованность по месту, времени, функциям, способу). Содержание отношений – это по сути название той самой шкалы отношений (согласованность, совместность, сочетание, структурность), по которой определяется форма этих отношений.
Форма соотношения согласованности объектов – это форма конкретной согласованности одного объекта с другим.
Это, например, создание согласованной структуры взаимоотношений (в маске, с сыном, к дому; ось, гвоздь) или создание иного правила согласованности объектов (въезд, съезд; кость, трость). Напомним, что если после согласной нет никакой гласной, то по умолчанию там подразумевается «ъ».
Например, в слове «моль» – синтакта «ль» означает динамику внешнего соприкосновения «моли» с объектом, в результате чего «моль» объединяется с ним и функционирует (живёт) согласованно с ним. Если вспомнить, что «мо» означает разрушение внутренней границы (мотыга, молот), то слово в целом описывает процесс разрушения внутренней структуры объекта через разрушение его поверхности. Т.е., моль так назвали, ни из-за наличия крыльев, ни из-за формы, а выделили её основное качество – разъедание материи, внутри которой развиваются её личинки.
Сущность соотнесённого согласования объектов – это наличие любой структуры (во времени и пространстве), которая определяет шаблон расположения своих элементов или шаблон их формы.
Шкала согласованности может выражаться в указании общего пространства, в рамках которого фиксируется соотнесённая точка (у дуба, у стены) или в согласованности внешней формы и содержания (рюмка, кружка), в наличии основы для совместного существования (люстра, тюк, крюк, рюкзак), в наличии иного правила согласования (угол, узел, тюрьма).
Функция «у» в форме согласованного отделения определяет возможность использования этой буквы в качестве приставки в начале глаголов (унести, утратить, уснуть), что добавляет в семантику глагола качество завершённости соответствующего действия (узнать), поскольку «у» указывает на прекращение (отсоединение от объекта) этого действия. Прекращение действия, в свою очередь, может ассоциироваться по смыслу с результатом этого действия (убить, утрата, унесённый). Аналогично, буква «ю» в начале глагола привносит качество согласованности с присоединённым действием (юлить).
Квантовая семантика:
«ъ» – форма согласованности с отдельным (отсоединённым) объектом (отъ, къ, съ, въ).
«ь» – форма согласованности с присоединённым объектом (моль, мель, сель, корь, ось, метель).
«у» – сущность отсоединения согласованного объекта (у, указать, уйти, угол, упал).
«ю» – сущность присоединения согласованного объекта (тюк, рюмка, дюбель, тюль, юзом).
2.1.5.2. Теперь о принципах разделения согласных звукобукв
Разделение на пары и четвёрки здесь также не является произвольным. В основе такого разбиения лежит реальная близость семантик соответствующих звукобукв.
Каждой четвёрке согласных, также как и гласных, отвечает некое общее качество, атрибут нашей реальности, который закреплён в языке за этими звуками.
Первая пара звукобукв в этих четвёрках семантически подчёркивает качество стабильности (статичности, устойчивости, неизменности, фиксации), в то время как вторая пара – придаёт соответствующему качеству атрибут изменений (активности, динамичности, движения, действия) соответствующего качества, присущего четвёрке.
Внутри каждой пары наблюдается отличие семантики звукобукв в качестве «внутренний –внешний» (например, «м-н» и «д-т»), причём «внутренний» («м, д») часто означает присущий объекту или деятельности, возможно скрытый, а «внешний» («н, т») может означать – чуждый, иной по отношению к данным объекту или деятельности.
Первая четвёрка: «М-Н, Д-Т».
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «пограничного взаимодействия» или «пограничных свойств» объекта.
Эта семантика раскрывается такими словами как: «граница, поверхность, ограничение, разграничение, конечность, препятствие, закон, запрет, табу, рамки отношений, минимум, максимум, начало, конец».
Особенно характерно слово «детерминирование», включающее в себя все звукобуквы этой четверки, и означающее наличие жёсткого, ограничивающего управления предметом (объектом) или процессом.
Объединение пар в чётверку основывается на одном, но важном, соображении – обе пары звукобукв имеют отношение к семантике «границы», что подтверждается большим количеством слов, где данные буквы входят в корень этих слов, т.е. отражают основное качество объектов, соответствующих данным словам и это качество связано с пограничным взаимодействием.
Исторически данную смысловую единицу («пограничность») могло породить желание человека отразить в языке своё приграничное взаимодействие с миром.
В быту «ограничение» и «разграничение» выражалось в понятиях, связанных с формой ограничения содержания: порции еды и принадлежности (еда, миска, тарелка), место проживания (дом, место, дупло), предметы, ограничивающие или отделяющие объекты от окружающего пространства (доска, маска, тара, мост) и т.д.
В социальном аспекте, человек определял рамки дозволенного (разграничение) для себя и своих соплеменников. В начале этот смысл вращался вокруг табу и иных запретов, продиктованных верой в духов, демонов и идолов. Затем человек поставил задачу, понять реальные границы своего мира. Определение границ давало человеку ощущение стабильности своего локального мира, позволяло сосредоточиться на своих проблемах и позже исключить «мир табу» из сферы своей деятельности, заменив на обоснованное право: «можно – нельзя».
Граница – это фиксация точки отсчета, где качество вещи (или явления) меняется на иное. Это «водораздел» между объектами: по эту сторону от границы «это», по ту – «то, иное». Разграничение в переносном смысле можно трактовать как «отличие» объектов друг от друга или их «противопоставление».
Внешняя граница объекта – это его поверхность, элементы поверхности, внешняя форма (нарост, нос, торосы, тело, стены, тент). Граница может принадлежать объекту (нарост, нос, торосы, панцирь), а может быть относительно автономной и присоединяться к объекту, создавая границу между ним и окружающим миром (стены, щит, тент, тога, тапки). В общем случае может идти речь о пограничном внешнем пространстве вокруг объекта (он, они, тот, те, зона, место).
Изменение внешней границы объекта – это всё, что происходит с его границей или в приграничной с ним зоне (таран, трещина, тереть, тонуть).
Стабильность внешней границы объекта – это относительно постоянные, фиксированные события и предметы рядом с его границей или способ пограничной фиксации (на, наст, нарост, мост, мина).
Внутренняя граница объекта – это поверхность, создающая собою внутреннее пространство (ёмкость, помещение, дом, комната). Семантика «д» и «м» отражает всё, что связано с ситуацией внутреннего ограничения или разграничения. Это может быть просто внутренней (скрытой от наблюдателя) поверхностью предмета (зад, фасад, дно, дупло), например, поверхностью, которой он граничит с другим объектом, т.е. границей соприкосновения объектов (межа, маска, дамба), включая внутреннее потенциальное или реальное расположение, создающее пограничную внутреннюю общность (меч, мель, мокнуть). В общем случае, может идти речь о принадлежности объекта ограниченному тем или иным образом внутреннему пространству (иметь, мой, моё, мне, ум, мечта, мысль, мозг, мышь, мина; дитя, дочь, деталь) или о предоставляемой объектом ёмкости (матрёшка, мать, миска, место, ёмкость, объём, яма; дупло, дуло, одежда, дом, дорога) или о средстве получения такой ёмкости (дятел, долбить, дрель) и средстве пограничного проникновения в неё (вдеть, дверь, дуть, дождь, добавить, дополнить).
Изменение внутренней границы объекта – это всё, что происходит с его внутренней границей, с его внутренней структурой или в приграничной внутренней зоне (дупло, дуло, долбить, дрель).
Стабильность внутренней границы объекта – это относительно постоянные, фиксированные события и предметы, связанные с его внутренней приграничной областью (миска, межа, маска, мой).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него отличительными пограничными свойствами.
Понятно, что другие буквы, дополняя смысл букв данной четвёрки, могут влиять и влияют на общий смысл слова, например, на статичность или динамичность качества, описываемого данным словом.
Скажем, «М» акцентирует наше внимание на семантике статических (фиксированных) внутренних, приграничных свойствах предмета (явления), но в сочетании с «Т» семантика уточняется изменением внешней границы. Например, «метить» – предмет получает статическое, фиксированное свойство (метку) через изменение поверхности.
Кратко квантовую семантику данных звукобукв можно выразить следующим образом:
«м» – основа для фиксации внутренней границы с объектом (миска, место, мост, мостить, мина, мазать, муть, мыть);
«н» – основа для фиксации внешней границы с объектом (на, наст, нарост, нос, ноша, низ, нить);
«д» – средство изменения внутренней границы между объектами (дрель, дятел, демон, дело, дуть, дыра, дупло, дуло, дым);
«т» – средство изменения внешней границы объекта (тянуть, точить, таран, торчать, туман, тиски, тент, топь, туча).
«Стабильность границы» (н, м) может проявляться как в статичной форме (наст, на, мост, миска), образуя различные неровности поверхности (ямы, носы, наросты) так и в форме процесса, в рамках которого граница между объектами остается неизменной (носить, надеть, нянчить; марка, мокнуть, малевать, месить, молитва).
«Изменение границы» (д, т) может проявляться как в нарушении статичности, стабильности границы (течь, таять; дарить, думать), так и в изменяемой форме границы (трещина, тропа; дорога, дыра, колдобина, ход) или в приграничном движении (ток, стучать, терзать, трепать; дозор, дойти, доить). Например, «дочь» уходит из семьи (что подчёркивается семантикой «д»), а «сын» остаётся в семье (подчёркивается семантикой «н»).
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (одежда, одеть, одетый), а возможно и просто одного слова, и лишь в последствии различные части речи получали свои собственные названия (платье, костюм, натянуть и т.п.), акцентируя конкретные проявления соответствующих предметов и явлений. Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что смысл конкретного слова первоначально мог родиться как из описания процесса (долбить = дол + бить (бить вниз)) или же его результата (дупло, дыра), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (долото, дрель), которые для человека в то время (время возникновения слова) были важны.
Человек отражал в названии любого предмета те его особенности, которые считал важными для себя. Но поскольку в различных уголках Земли люди по-разному относились к одному и тому же явлению или предмету, то и свойства этих предметов (явлений), закреплённых в названии оказывались различными для разных племен и народов.
Например, тот же процесс долбления человек мог назвать, опираясь на наблюдение за дятлом («дябить» – бить как дятел) или он мог, пойти от результата и назвать этот процесс (дырявить, «ямить», «дуплить») или пойти от названия инструмента (мотыжить, молотить). Это ассоциативное многообразие вариантов собственно и породило то множество языковых ярлыков предметов и явлений, которые мы и наблюдаем сегодня. И этот процесс не прекращается, подпитываясь за счёт взаимопроникновения современных языков друг в друга, за счёт переосмысления отношения к предмету (явлению) и т.д.
Вторая четвёрка: «Б-П, В-Ф».
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «общности», природа которой уточняется другими буквами в слове. Это похоже на сборку пазла. Семантические эквиваленты «общности»: единство, система, агрегация, структура, принадлежность системе, сопряжение, зависимость.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- Замещение «б» на «в» в иностранных словах (Babilon-Вавилон, barbaric-варварский), что следует из определённой схожести их семантик. Кстати, совершенно «случайно» «В» русское и «Б» латинское (B) – совпадают по написанию;
- Часто наблюдается и замещение в паре «ф-п»: фазка - паз, фас - пас, [фут] (нога; анг.) – путь. Слово «пасха», раньше писалась как «фаска»;
- Учёные полагают, что в латинском и греческом языках звук [f] образовался из [b]. Например, frater (брат; лат.), а в английском варианте так и осталось [b]: brother (брат; анг.).
Исторически данную смысловую единицу («общность») могло породить желание человека отразить в языке механизмы образования и существования сложных (составных) объектов, включая и само взаимодействие людей в обществе.
Например, букет из цветов, база продовольствия, бутон из лепестков, плот из брёвен, пол из досок, веник из прутьев, венок из цветов, сноп сена, пучок травы – т.е. совокупность нескольких однотипных объектов, из которых формируется новый объект, с новым интегральным качеством, не присущим отдельному объекту, в него входящему (общепринятое научное определение данного качества образованной общности – «система»).
В быту «общность» и «разобщение» выражалось в понятиях, связанных с закреплением за предметами обихода определённых общих свойств (посуда, банка, бак, ваза), в понятиях ремесла, когда из различных элементов создавался полезный предмет (вязать, плести, печь, петь).
Любой социум также основан на общности своих элементов (пара, племя, партия, общность, общество).
В политике – создание общности из людей является одним из самых важных качеств (власть, велеть, воля, вождь, вести, фюрер, бог, поп, право, правило, приказ).
Общность – наличие у элементов конкретного множества общих (схожих, аналогичных) черт, качеств.
Внешняя общность – это некое внешнее основание (поверхность, пол), создающее, формирующее общность из однотипных элементов (опора, перила, пост; формула, фрагмент, фонтан) или же это просто внешнее сходство таких элементов (про-, похожесть, полный) или иное их общее внешнее качество (полезный, приятный).
Внутренняя общность создаётся реальной или подразумеваемой ёмкостью, предоставляющей своё внутреннее пространство для однотипных элементов. Например, это вложенность элементов в объект, расположение объекта внутри другого (букет, бак, бес; войти, вёсла), внутреннее качество присущее всем элементам такой общности (бурный, боль, богатый) и т.д.
Статическая общность объектов отражает относительно устойчивое, фиксированное сочетание из множества однотипных элементов (пол, плот, опора, перила; бинт, букет, бак, база).
Динамическая общность объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов их общность изменяется, т.е. объекты становятся менее схожими, например, теряют связь с общностью (выйти, вырвать) или наоборот приобретают общие черты (войти, оформить, сформировать) или общность просто представлена множеством подвижных или движущихся совместно элементов (вода, везти, фейерверк, фонтан).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на его принадлежность конкретной общности предметов или явлений. Как правило, речь в этом случае идёт о способе создания или разрушения какой-либо общности.
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«б» – основа для фиксации общности с внутренним объектом (бинт, бант, букет, бак, бес, база, быть; бурить, буря, бить);
«п» – основа для фиксации общности с внешним объектом (пол, плот, опора, перила, пост, путы, по, палатка; пить, пилить, пурга);
«в» – средство изменения внутренней общности объектов (ветер, вырвать, выделить, войти, вёсла; вилы, вязать);
«ф» – средство изменения внешней общности объектов (фонтан, фейерверк, финт, фара, факел, фильм, физика, формула, фрагмент, фокус, фас, фортификация).
Устойчивость, стабильность элементов, образующих общность, их структурная целостность – соответствует монолитности, жёсткости данной структуры (бастион, броня, бетон, преграда, плита, опора).
Создание монолитной структуры отражается в семантике присутствием в слове сразу двух звуков «б, п», отвечающих за стабильность и «в, ф» отражающих путь получения этой стабильности: привязать, привернуть, повесить, бивуак (стоянка, лагерь), буфер. Однако способ получения стабильности может быть достигнут и другими средствами, например, уплотнением, упрочением границы: бетон, базальт, борт, пост, понтон.
Степень устойчивости элементов в образованной структуре семантически диктуется сочетанием «б, п» с другими буквами и может быть разной: бекон, бутон, бетон; поток, пот, путы, путь.
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (борт, аборт (а + борт = (вне) за бортом), бортовой), и лишь в последствии различные части речи получали свои уникальные названия (броня, удалить, корабельный и т.п.). Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (палить) или же его результата (пальба), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (пуля).
Возможно, мы бы никогда не узнали, как конкретно образовывались слова в древнейших языках, если бы не тот факт, что слова в то время были, как правило, односложные (один, максимум два слога), а разветвлённые в современных языках части речи, в то время просто не существовали – слово, как правило, одновременно означало, и предмет, и действие, и результат действия и все основные качества, что нёс в себе данный предмет. Например, «по» в то время означало расположение предмета на поверхности другого предмета, способ такого расположения (в современном языке это поставить, положить и т.п.) и всё то, что стояло или лежало на поверхности (в современном языке это пост, пол, пот) или обладало качеством прилегания к поверхности (в современном языке это положенный, расположенный, половой, полевой). Речь в этой лексеме шла только об относительно неподвижном или фиксированном внешнем расположении предметов (поза, порядок).
Третья четверка: «З-С, Ц-К».
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «взаимосвязи, связности», что раскрывается такими словами как: «связь, сцепление, скрепление, привязанность, посредничество».
Типичные слова: связка, засов, за, с, кость, цепь.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- В латинском и некоторых других языках буква «с» читается и как [с] и как [к] и как [ц], а буква «z» в немецком языке читается как [ц] и как [з] – что указывает на определённую близость семантик этих букв;
- Кроме того, изучение данных звукобукв в словах с заранее известной, прозрачной семантикой, также позволили уточнить их семантическую общность;
- Обратим внимание на чередование «с-ш» и «з-ж»: сказать – скажу, возразить – возражу, поразить – поражение, косить – кошу. Это безусловно также говорит о близости семантик данных пар, но здесь качество «скрепления» замещается на «взаиморасположение» субъекта и процесса в котором он участвует.
Исторически данную смысловую единицу («прикрепление») могло породить желание человека отразить в языке своё понимание прочности тех связей, что он обнаруживал в окружающем мире. Понятие «связь» за время развития общества и языка претерпело несколько фаз, начиная от связи, как слияния с Природой и заканчивая связью, как вычленением реальных законов бытия. Появились в языке и слова, отражающие виртуальные, не материальные, связи (закон, судить, каста, кино), правда, многие из которых, семантически образовались переносом смысла по аналогии в другую сферу деятельности.
В быту «связь» выражалась в понятиях, связанных с установлением как внешних связей с предметами (связать, сосать, сидеть), образующими эту связь (стул, сеть), так и внутренних связей (замок, заноза, запах).
Любой социум также основан на той или иной форме связи своих элементов (сообщество, социум, семья; команда, кооперация, коллектив).
В науке связь между элементами обычно выражается формулой или законом, описывающим соотношение взаимодействующих между собой объектов.
Связь – это механизм, который собирает элементы в одну и ту же общность. Связь – это основной механизм образования любой общности. Общность – это среда, в которой строятся связи между её элементами.
Общность указывает на наличие структуры из элементов, а связь скрепляет эти элементы в данную структуру.
Связи, например, выстраиваются на уровне различного рода обменных процессов (излучения, свет, запах, звук), связи между причиной и следствием (запах, след, закон), движением и целью этого движения (стрела, цель).
Внешняя связь – это механизм образования внешней общности, например, на уровне взаиморасположения объектов (сидеть, стоять, осада) или месторасположения, обеспечивающего зависимое (связанное с ним) расположение предметов (село, стол).
Внутренняя связь – это механизм образования внутренней общности, например, на уровне внутреннего размещения объекта в другом объекте или среде (зерно, заноза, запор; царапать) или средство, создающее такое расположение (земля, загон, зима; цель, цепь).
Статическая связь отражает относительно устойчивые, крепкие, фиксированные средства связи между объектами (столб, стена, замок, запор).
Динамическая связь объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов свойство их связи изменяется. Например, динамика связи может означать передачу по этой связи свойств от одного объекта другому (око, кидать, цунами, конь, кино, река, канат, курить) или изменение связи в сторону укрепления (крепёж, кора, капкан, цепь) или её разрушения (коррозия, кипеть).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на наличие его связи с другим конкретным предметом или явлением или на саму организацию такой связи.
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«С» – основа образования фиксированной внешней связи объектов (сеть, след, столб, сидеть, сон, сажа, с, со, стол, село; сила, сорвать, слить);
«З» – основа образования фиксированной внутренней связи объектов (за, замок, зонт, зима, земля, зерно; запах, зуммер);
«К» – механизм образования или изменения внешней связи объектов (коньки, красить, курить, курок, корм, кипеть, киль; камень, кость, крепёж, капкан, куртка);
«Ц» – механизм образования или изменения внутренней связи объектов (цель, цепь, цельный; царапать, цугом, цунами);
При усилении связи часто остаются следы, царапины, а разобщение связи проявляется в разрывах, раздорах, квакании, кувыркании и в иной кинематике.
Слово «союз» отражает стабильность связи объектов (на внешнем и внутреннем уровне).
«Кусать» отражает изменение связи с объектом с целью оторвать «кусок» от него.
Заметим, что слово «сорвать» в целом отражает семантику разрыва связи, а не наличие стабильной связи, как указано для звукобуквы «с». Всегда надо учитывать влияние иных букв в слове. В данном случае, мы имеем стабильную связь обособленных объектов «со», но затем разрываем её («рвать»), что и соответствует семантике данного слова.
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (стоять, стояк, стоящий), и лишь в последствии различные части речи получали свои уникальные названия (располагаться на поверхности, столб, торчащий, неподвижный и т.п.).
Четвёртая четвёрка: «Ч-Щ, Р-Л».
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «сочленение». Для сферы деятельности человека это качество раскрывается такими словами как: «соприкосновение, сопряженность, сопричастие, единство, принадлежность, сплоченность; скольжение, трение, проникновение, извлечение».
Типичные слова: чаща, руль, речь, роль, щупать, ощущать.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- Данные пары «ч-щ» и «р-л» обе обладают семантикой соприкосновения, различие лишь в том, что первая пара отражает статические свойства соприкосновения, а вторая – динамические.
Исторически данную смысловую единицу («сочленение») могло породить желание человека отразить в языке суть плотного, соприкасающегося взаимодействия на уровне осязания (рука, лапа). Важность данного понятия состоит в том, что разрушение (изменение) соприкосновения с предметом описывает процесс его внешнего (лазить, лепить) или внутреннего движения (резать, рубить).
Соприкосновение с изменением поверхности – это обязательный атрибут изготовления продукта труда (ремесло, работа, лепить, рубанок, лопата, сверло).
В быту «соприкосновение» выражалось в понятиях, связанных с установлением, как внешнего соприкосновения (ощущать, щупать), так и внутреннего соприкосновения с предметами (очи, очаг, чайник, чан).
В социальном плане через «внутреннее соприкосновение» передаётся смысл собственности, принадлежности и родства (чадо, челядь, чин, чей, чужой).
За сплочённость людей (членов, челяди) вокруг идеи отвечает соответствующий организатор (лидер, ритуал, лама, лорд). В этой же семантической ауре слова: регулировать, порядок, править.
Соприкосновение – это форма взаимодействия объектов, при котором они сближены настолько, что касаются друг друга. Это взаимодействие на уровне вытянутой руки или лапы, т.е. описание свойств предметов при их сближении.
Внешнее соприкосновение – это касание поверхности объекта, движение по поверхности (щупать, ощущать; лазить, лепить).
Внутреннее соприкосновение – это расположение объекта в другом объекте или среде, при котором он касается внутренней структуры этого другого объекта, находится полностью или частично внутри этого объекта (часть, чаша, чека; рыба, рубить).
Фиксированное соприкосновение отражает плотное сочленение объектов, при котором объект является частью, элементом структуры другого объекта (часть, чека, щеколда, щетина).
Динамическое соприкосновение объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов степень их касания изменяется, т.е. речь о соприкасающемся движении объектов (река, речь, резать), о создании прикасания (лакать, лазить) или о потере касания (летать, рубить).
Сочленение (ч, щ, р, л) в отличии от сцепления (з, с, ц, к) отражает элементы структуры или механизм для их присоединения (часть, элемент, лист, рука, щупать). Сцепление (з, с) же является посредником для фиксации связи или средством сцепления объектов или (ц, к) – механизмом для передачи свойств или взаимодействия от одного объекта к другому (за, связь, цепь, цель, кнут, кинуть).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на наличие его соприкосновения с конкретным предметом или явлением.
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«ч» – основа для фиксированного сочленения с внутренним объектом (часть, чайник, чан, чаша, чум, чека);
«щ» – основа для фиксированного соприкосновения внешних объектов (щит, щеколда, щетина, чаща, ощущение, ущелье);
«р» – средство для изменения внутреннего сочленения объектов (резать, рубить, рулить, река, рыба, рельс, рама, ротация, реверс, рука);
«л» – средство для изменения внешнего соприкосновение объектов (лазить, лакать, лепить, лить, летать, лежать).
«Стабильность соприкосновения» («ч, щ») может быть статичной, а может – в виде стандартного периодического процесса (щипать, щуриться) или средства или процесса, обеспечивающих (создающих) эту стабильность (чинить, щеколда). Смысл всего слова естественно зависит от всех входящих в него звукобукв. Например, исследуя слово «червь», заметим, что стабильное внутреннее зависимое соприкосновение («че») переходит во внутреннее динамическое («ръ») перемещение, при сохранении внутренней общности («вь»). Т.е. под семантику «червя» подпадает любой объект, который движется внутри другого объекта, нарушая целостность его внутренней структуры. И именно эта абстрактная семантика позволяет использовать этот термин в других сферах, например, в программировании (червь = вирус, «троянская» программа, которая, попадая внутрь другой программы, изменяет её). В этом случае мы видим, что при создании слова «червь» было отражено его основное качество передвигаться внутри другого предмета, а не его цвет или его форма. Однако после того как слово ярлык сформировано и закрепилось в языке, далее часто происходит передача этому слову и других атрибутов объекта, которое описывает это слово. Например, червонный, червовый (красный) цвет является производным от слова «червь», но связан он с красным пигментом, который получали из особого вида червей. Такой ассоциативный перенос слова в иную сферу употребления часто не позволяет установить точное происхождение слова, особенно когда со временем утрачивается связь этого слова с предметом (явлением), послужившим прообразом для формирования семантики данного слова.
Изменения в соприкосновении могут проявляться в виде изменений внутренних (рост) или внешних атрибутов (лысеть), а могут в виде процессов, изменяющих внешнюю или внутреннюю среду при соприкосновении с ней (рубить, ломать).
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (лысина, лысеть, лысый), и лишь в последствии различные части речи получали свои названия (безволосый, терять волосы). Поэтому исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (черпать) или его результата (вычерпан), так и иных объектов (черпак) и их атрибутов (чара), участвующих в данном процессе.
Пятая четвёрка: «Ж-Ш, Г-Х».
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «организации» объектов в структуру во внешнем или внутреннем пространстве.
Организация объектов отражается в следующих терминах: структура, управление, образование, взаиморасположение, конфигурирование, вложенность, вхождение; соотнесение, наложение, приложение, сооружение; хаос (дезорганизация), разрушение структуры.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- Чередование «г-ж»: круг – кружить, друг – дружить.
- Чередование «х-ш»: слух – слышать, дух – душный.
- Кроме того, изучение данных звукобукв в словах с заранее известной, прозрачной семантикой, также позволили уточнить их семантическую общность.
Проверялась гипотеза объединения пары «х-г» с парой «к-ц», основанная на:
- Произношении «г» как [к] в конце некоторых слов: рог (к), маг (к), стог (к).
- Замещении «х» на «к» в начале слов в английском и немецком языках: character [кэериктэ] (анг.) – не только «характер»; но и «буква, символ, фигура, личность, тип, образ; делать надпись, врезать».
Но данная гипотеза не подтвердилась.
Исторически образ, связанный с семантикой «г», чаще всего соотносят с образом плодородной земли (гея, гео), которая обрабатывается и засеивается, а затем рожает деревья и иные растения.
Семантика «х» произошла от смысла внешнего конфигурирования, от организации человеком своей деятельности (охотиться, хотеть, желать, ходить, хватать, сжимать, хвалить, хулить).
В быту «взаиморасположение» выражалось в понятиях, связанных с важностью внешней или внутренней организации (шаблон, шаг, ширма, жало, жерло). Или с важностью организованной, целевой деятельностью (готовить, ходить, жестикулировать, двигаться).
В социальном плане «организованность» передаёт смысл иерархии, управления в обществе (шах, жандарм, генерал, герой, гений).
Организация – это форма (способ) взаиморасположения элементов в рамках структуры (в пространстве, времени или в рамках иной общности).
В отличии от общности (семантика «б-п, в-ф») организация описывает не вид общности, а собственно её структуру, организацию элементов в этой общности. Например, в слове «пыж» (разделительная прокладка в патроне; уст.рус.) внешняя фиксированная общность отдельных предметов («пы») уточняется условием внутреннего расположения одного предмета в другом («жъ»).
В отличии от связи (семантика «з-с, ц-к») организация описывает не тип связи между элементами общности, а структуру, организацию этих связей между элементами в пространстве и времени. Например, в слове «соха» средство внешней фиксированной связи с отделяемым объектом («со») организовано по принципу внешнего расположения одного предмета на другом в виде отростка, выступа («ха»). Функциональный смысл сохи, в том, что она напоминает по форме железный зуб, что и отражает её структурная семантика.
В отличии от сочленения (семантика «ч-щ, р-л») организация описывает не механизм сборки структуры из элементов, а соотношение, иерархию элементов в структуре (голова, главный, генерал), их влияние друг на друга, связанное с их взаиморасположением (шея, ширма, жара, холод, жгут, погода), принадлежность той или иной структуре (наш, их, гость, чужой, внешний, хороший, плохой).
Внешняя организация – это создание внешней структуры из элементов, например, через их пограничное взаимодействие (шина, хитин), что уточняется буквами «н» и «т».
Внутренняя организация – это создание структуры из внутренних элементов (гнездо, грунт, жерло).
Стабильная организация объектов подразумевает относительно стабильное, фиксированное взаиморасположение объектов в структуре (шить, шина, жало, живот).
Динамическая организация (конфигурирование) объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов их взаиморасположение изменяется, т.е. речь об изменении взаиморасположения элементов (говорить, грызть, ходить, хватать), о механизме управления размещением и перемещением объектов (ходить, гулять, нога, голова, генерал).
Понятно, что «изменчивость» семантики «г, х» может приводить к стабильности при соседстве со звуками, добавляющими фиксацию качеств (грим, хитон), а «стабильность» звуков «ш» и «ж», наоборот, может описывать процессы изменения в соответствующем контексте (шагать, жернов).
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«Ш» – основа фиксации внешнего расположения объекта (шина, шинель, шапка, шаль; шея, штык, шашка, ширма, шум).
«Ж» – основа фиксации внутреннего расположения объекта (железо, жесть, жгут; жало, жечь, жерло, желание, жужжать);
«Х» – средство изменения внешнего расположения объекта (хобот, хилер, хирург, хищник, химия, ходьба; хижина, хитон, хитин, хвоя, хвост, ухо).
«Г» – средство изменения внутренней организации объектов (гром, огонь, гвалт, гулять, гул; гнездо, гора, город, гриб, голова, грим, грязь, гарь, гвоздь, грань, угол);
Например, «гарь» описывает динамику внутреннего расположения через обособление отдельного объекта («га»), согласованное с внутренним сочленением при присоединении к объекту («рь»). Т.е. «гарь» соприкасаясь с объектом, присоединяется к нему, попадая внутрь, и отделяет (обосабливает) его от окружающей среды. Иными словами, название отражает свойство гари въедаться в поверхность предмета, создавая конструкцию (плёнку), отделяющую предмет от окружающего пространства. Аналогично в слове «гарпун» синтакта «гар» отражает семантику попадания внутрь предмета, с образованием единой конструкции с другим отдельным предметом, что уточняется образованием стабильной внешней общности с этим удалённым предметом по границе их взаимодействия («пун»). Синтакта «пун», в свою очередь, имеет эту же структурную семантику и внутри слова «пункт», где внешняя пограничная общность уточняется динамической связью с внешней границей («кт») – «пункт назначения, пограничный пункт».
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (городить, ограда, огороженный), и лишь в последствии различные части речи получали свои названия (окружить, защитить, замкнутый и т.п.). Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (огранить) или же его результата (огранка), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (граница, гранит).
Полученная системным анализом семантика звукобукв выглядит следующим образом:
Таблица 1. Квантовая семантика звукобукв
F(вид активности) внутреннее внешнее внутреннее внешнее Стихии Органы чувств
F (стабильность, фиксация) F (изменение, динамика)
Разграничение – монолитность М Н Д Т Земля Вкус
Разобщение – общность Б П В Ф Огонь, свет Зрение
Разрыв связи – целостность З С Ц К Воздух Слух
Разрыв касания – прикасание Ч Щ Р Л Вода Осязание
Хаос – организация Ж Ш Г Х Ветер Обоняние
звонкая глухая звонкая глухая
Отношения F(отделение) F
(присоединение) F(отделение) F
(присоединение)
Логические операции
F(сущность отношений) F(форма взаимоотношений)
Обособленность О Ё А Я Отрицание
(не)
Зависимость Ы И Э Е Конъюнкция
(и)
Согласованность
У Ю Ъ Ь Дизъюнкция
(или)
звонкая глухая звонкая глухая
На первый взгляд такое слишком общее (абстрактное) выражение значений семантических функций звукобукв ничего нам не даёт, однако вспомним, что функциональность этой семантики означает возможность её конкретизации в соответствующем контексте слова. Ниже мы убедимся, что суммарная (структурная) семантика всех букв в слове почти всегда позволяет понять функциональную природу предмета, названного этим словом.
Заметим, что для русского языка на ЭВМ проверена структурная семантика огромного количества слов и нигде не обнаружено противоречий с приведенной выше квантовой семантикой звукобукв.
2.2. ПРАВИЛА ИНТЕРПРЕТАЦИИ СТРУКТУРНОЙ СЕМАНТИКИ
Каждый язык обладает своей знаковой системой с конкретным её выражением в виде письменности и произношения.
Введённое в данной работе понятие звукобукв полностью покрывает знаковую систему русского языка, однако остались за бортом звуки из других языков, не имеющие прямого аналога в русском языке. Например, буква «W» в разных контекстах соответствует звукобуквам: [о], [оу], [в] и т.п. Но вполне возможно, что существует звукобуква [w], обладающая собственной семантикой (несколько отличной от [о, оу, в, ...]). Возможно, прямое отражение структурной семантики, полученной так или иначе в основном на базе русского языка, окажется слишком грубым приближением структурной семантики других языков. В этом может убедиться только коренной носитель соответствующего языка и культуры, лучше с образованием лингвиста. Я лишь могу сказать, что английские, немецкие, французские, японские, греческие, латинские слова и слова некоторых других языков, тем не менее, описываются в терминах семантических функций, полученных из анализа. И я не только допускаю, но и уверен, что в каждом конкретном языке (в том числе и в русском) можно значительно конкретизировать эти семантические функции, особенно на уровне слогов. В этом случае повысится и практическая ценность структурной семантики как одного из инструментов в исследовании ЯЗЫКА, его происхождения, а также, что не менее важно, менталитета, закреплённого в языке.
В начале отметим существующие сложности интерпретации семантических функций:
1) Неоднозначность использования слов, описывающих семантическую функцию.
Действительно, мы можем описать семантику, только используя для этого определённые слова. Но каждое слово обладает определённой многозначностью. Например, качество «отсоединения» в различных контекстах может означать отделение, выступ, отдаление, отрыв, разъединение и т.п. Поэтому мы вынуждены приписывать семантической функции определённый образ, интерпретируя который, мы и получаем конкретные значения этой функции в контексте соседства с другими синтактами.
2) Неоднозначность упорядочения, входящих в семантическую функцию слов.
Действительно, для понимания смысла предложения важно знать порядок слов в предложении, определяющий место каждого слова в общем смысле предложения. Особенно важно, знание упорядоченности синтаксических единиц в предложении для английского или немецкого языков. От перестановки букв в слове смысл меняется также достаточно серьезно. Сложность восприятия семантической функции для отдельной звукобуквы связано с тем, что функция описывается одновременно тремя качествами и важно понять, в каком порядке эти три описания расположить. Например, букве «т» соответствуют качества: «изменение», «внешность» и «граница».
Построение семантической функции возможно 18 основными способами, с учётом того, что каждое из слов, может быть либо прилагательным, существительным либо глаголом и комбинировать (упорядочить) их можно 6 способами, например:
- граница внешних изменений;
- граница изменённой внешности;
- ограничение внешних изменений;
- ограничение изменённой внешности;
- ограниченное внешнее изменение;
- ограниченное изменение внешности;
- внешность пограничных изменений;
- внешность изменённой границы;
- внешнее пограничное изменение;
- внешнее пограничное изменённое;
- создание внешних пограничных изменений;
- создание внешней изменённой границы;
- замена внешней границы;
- замена границы внешности;
- изменение внешней ограниченности;
- изменение пограничной внешности;
- изменённое внешнее ограничение;
- изменённая пограничная внешность.
Учитывая многозначность каждого ключевого слова в семантической функции (п.1), теперь мы можем себе представить, сколько конкретных вариантов словосочетаний порождает каждая семантическая функция. А если к этому добавить использование ключевых слов в переносном смысле, то количество вариантов увеличится ещё в несколько раз. Собственно этим и определяется всё существующее многообразие языков на земном шаре.
Хотя, конечно же, реально не всё так безнадёжно как кажется. Во-первых, многие языки имеют один и тот же источник происхождения. Во-вторых, условия жизни людей во многом были схожи, что обусловило и схожесть знаковых систем, которые они создавали для общения. В-третьих, постоянный обмен словами между языками также способствовал сближению их семантических функций. Поэтому, для многих звукобукв закрепилось более менее стандартное толкование этих семантических функций, покрывающих 80% их использования в языках мира. Каждый бинарный слог (согласная + гласная) имеет примерно 5-6 основных интерпретаций в каждом конкретном языке.
Например, для вышерассмотренного примера (для «т») в русском языке существует всего пара наиболее подходящих интерпретаций этой семантической функции:
«т» – свойство объекта изменять границу другого внешнего объекта;
«т» – средство изменения внешней границы между объектами.
3) Упрощение синтаксиса слов и языка в целом.
Упрощение синтаксиса слов особенно заметно в разговорном языке: телик (телевизор), комп (компьютер), ветврач (ветеринарный врач) и т.д.
Характерна в этом смысле история возникновения в английском языке артиклей:
- Неопределённый артикль «a» произошёл от «one» (один) отсюда же прибавление «n» к артиклю, если последующее слово начинается на гласную;
- Определённый артикль «The» произошёл от «This» (этот).
Т.е., англичанам было лень произносить полностью эти очень распространённые слова в каждом предложении и они избавились от лишних букв, что постоянно происходит в аналогичных случаях и в других языках.
Если учесть контекст возникновения этих артиклей, то становится ясно и почему они возникли именно с такой служебной семантикой. Действительно, «one» (а) – просто означает, что речь в данном случае о предмете, как одном из многих, а в случае «This» (The) – налицо указание на конкретный (этот) предмет. Заметим, что удаление «лишних» букв серьёзно не отразилось на служебной семантике данных артиклей, например, «а» - это просто «форма обособленности отдельного предмета», что хорошо коррелирует с семантикой неопределённого артикля.
Не зная этот контекст сокращения (упрощения) слов, особенно по прошествии длительного времени, подчас почти невозможно понять историю возникновения конкретного слова. А поскольку фактически все слова, так или иначе, претерпели изменения за несколько веков своего существования, то это создаёт определённые трудности и в поиске квантового смысла букв.
4) Постоянное повышение уровня абстракции используемых в языке слов.
Действительно, если ранее звукобукве «Т» можно было приписать образ и соответственно функции бога ([теос] – бог; гр.): ограничение внешнего поведения, установление границ дозволенного, запрещение, власть над жизнью и смертью, неограниченные возможности, и т.п. То теперь, когда восприятие бога несколько изменилось, часть функций из этого исходного образа исчезло, оставив в основном атрибуты жёсткого ограничения жизни человека набором догм, которые уже перестали толковаться как исходящие от бога, а получили свою прописку в морали и нормах государственного права. Т.о., развитие мировоззрения человека корректирует и образ, лежащий в основе семантической функции, постепенно делая его настолько абстрактным, насколько это возможно для отражения конкретного смысла слов, образованных этими звукобуквами.
Данная трудность ставит определённый барьер в наших попытках понять тот изначальный конкретный образ, который сопоставлялся с данной звукобуквой, в момент её появления в конкретном языке. Можно лишь предположить, что первые архитекторы языка, возможно, строили его, приписывая различным звукобуквам (точнее звукосимволам, учитывая пиктограммы и иероглифы) один из атрибутов бога или построенного им мира и те свойства, что выделяли конкретные предметы из окружающей реальности…
Попытки многих учёных найти конкретный смысл буквы или слога в целом были обречены на неудачу, поскольку этого конкретного смысла сейчас уже не существует в современных языках.
Но в целом это никак не мешает в настоящее время через системный анализ выявить тот абстрактный образ, приписываемый букве в виде семантической функции, что содержит в себе основной смысл этой звукобуквы, закреплённый в языке долгой историей его использования. И этот абстрактный смысл буквы уточняется контекстом соседних букв, тем самым увеличивая уровень конкретности данного смысла в рамках структурной семантики в конкретном слове. Т.е., отдельный смысл конкретной буквы есть, но он настолько абстрактный, что почти ничего нам не даёт. Однако не всё так плохо – контекст соседних букв в слове помогает нам значительно конкретизировать этот смысл, что повышает полезность структурной семантики при исследовании происхождения слов в разы. Следует учесть и тот факт, что в каждом языке установились определённые предпочтения в интерпретации смысла букв и слогов, что также значительно сужает абстрактный смысл конкретной звукобуквы в конкретном контексте из соседних букв.
Учитывая вышесказанное, обращаем ваше внимание, что приведённые в предыдущем разделе семантические функции, являются лишь одной из конкретизаций приведённой там же таблицы. Правда данная интерпретация выбрана мною не на ровном месте, а после серьёзного изучения различных вариантов построения таких функций. Данный вариант выбран мною, поскольку он в большей мере, чем другие, отражает семантику современных языков (процентов на 80).
3. СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ
3.1. ОСНОВЫ СТРУКТУРНОГО АНАЛИЗА ЕСТЕСТВЕННОГО ЯЗЫКА
Анализ смысла конкретного слова должен опираться на контекст его возникновения и развития (этимологию слова). Не всегда мы точно знаем истоки возникновения слова, однако структурная семантика позволяет относительно с большой точностью воспроизвести этот контекст, по крайней мере, значительно сужает возможную область поиска истоков конкретного слова.
Структурный анализ – это системный анализ структуры объекта. Объект рассматривается в его рамках как система из элементов, между которыми существуют определённые отношения и взаимодействия.
Именно структурный анализ позволил мне определить закономерности устройства естественного языка на всех его уровнях.
Эта глава даст Вам представление о канве рассуждений и выводов, которые посредством структурного анализа позволили мне построить здание квантовой семантики. Приводить здесь все ветви структурного анализа, по которым гуляло моё сознание в поисках подтверждения или опровержения данной теории, не имеет смысла.
Отмечу лишь основные элементы, на которые опирался структурный анализ естественного языка:
1) Для начала я принял за основу гипотезу о существовании функционального смысла для каждой отдельной буквы русского алфавита.
2) Если эта гипотеза верна, то служебный смысл однобуквенных слов (предлогов, междометий и т.п.) должен совпадать с предполагаемой квантовой семантикой этих букв. Например, предлог «и» явно должен обладать семантикой «присоединения», а предлог «с» – семантикой «связи» между объектами, предлог «о» – семантикой конкретизации или особенности.
3) Далее, учитывая найденный квантовый смысл однобуквенных слов, можно перейти к анализу двубуквенных слов (предлогов, междометий и т.п.), определяя их служебный смысл. Например, учитывая, что смысл «о» нам примерно известен, мы можем предположить, что «п» обладает квантовой семантикой «общности с поверхностью». Действительно, предлог «по» отражает смысл расположения или движения по поверхности (идти по дороге, налить воду в бочку по эту отметку).
4) Затем, основываясь на найденном смысле вышеуказанных букв, мы можем перейти к анализу слов, состоящих из трёх и более букв, семантика которых у нас не вызывает сомнение, и все буквы, кроме одной уже имеют установленную нами квантовую семантику. Например, предлог и приставка «при». Здесь «п» имеет смысл «общности с поверхностью», «и» отражает «присоединение». В целом приставка «при» отражает «достаточно плотное присоединение к объекту». Просто присоединение к поверхности даёт нам семантика «пи» (писать, пить, питать, пилить). Значит буква «р» должна добавить смысл «плотного или внутреннего соприкосновения».
5) Следующая гипотеза, основанная на первой, гласит – если есть квантовый смысл у конкретной буквы, то он должен быть похож у тех букв, которые при произношении часто взаимозамещают друг друга: з – с, б – п, а – о, и т.д. Например, если мы обнаружили, что «с» обладает семантикой связи, то и «з» должна обладать похожей семантикой. Действительно, анализируя предлог «за» (нахождение за предметом), мы видим, что здесь есть также функциональный смысл «связи», но он лежит в плоскости «скрытой, внутренней связи» (закрыть, забить, зайти в дом), в отличии от «с», которая отражает «внешнюю связь» (собрать, схватить, сложить).
6) Проанализировав несколько таких пар согласных, близких по семантике, я пришёл к выводу, что отличие в паре для всех них одно и тоже, а именно лежит в плоскости отличия «внешнего» от «внутреннего». Оставалось, только проверить, эту гипотезу для других согласных.
7) Аналогично, были исследованы пары гласных (а – я, о – ё, и т.д.), в результате чего возникла уверенность, что отличие гласных в паре касается отличий в функции «присоединения» и «отсоединения». Например, «а» – отсоединение, обособление от объекта (арка, каска, маска). В то время как «я» – присоединение к объекту (якорь, яма, вязать).
8) Очень быстро я понял, что квантовая семантика не имеет государственных границ. Обнаруженный квантовый смысл букв для русского языка, оказался применим и для анализа букв греческого, немецкого, английского, японского, китайского языков. Это значительно расширило мои возможности в построении модели, поскольку в этих языках также оказалось множество однобуквенных и двубуквенных слов с хорошо известной семантикой, что позволило уточнить нюансы квантовой семантики русских букв.
9) Дальше уже дело техники. Но сложность построения модели естественного языка заключается в том, что если мы на начальном этапе неправильно интерпретируем хотя бы одну из букв, то в результате эта ошибка будет накапливаться и всё больше и больше искажать квантовую семантику, основанную на этих неправильных предпосылках. Реально не раз я был вынужден начинать построение модели заново, поскольку оставшиеся две-три буквы не могли правильно интерпретироваться, чтобы, не разрушить семантику остальных букв. Например, если я изначально принимал «с» за функцию «внешней общности объектов», то «п» оказывалось также обладающей этой функцией, и необходимо было искать между ними отличие, которое проявлялось далеко не во всех словах.
10) К сожалению, я не мог получить помощи у лингвистов, поскольку они знали о невозможности наличия конкретной семантики у конкретной буквы. А о существовании функционального смысла не догадывались (не имея математического образования), поэтому никто этим не занимался. Самоучки, которые занимались аналогичной проблемой, с которыми я встречался, «копали» не в ту сторону, пытаясь восстановить конкретный смысл буквы для мифического праязыка. Я же, как и профессиональные лингвисты, хорошо знал, что эта проблема не разрешима, и что надо искать не конкретный смысл буквы, а семантическую функцию буквы, которая бы в зависимости от контекста из соседних букв, могла порождать все эти конкретные смыслы, присущие этой букве в рамках конкретного слова. Квантовая семантика носит принципиально функциональный характер, в точности также как смысл слова определяется контекстом предложения, в котором оно используется. И этот смысл слова в разных предложениях может принимать конкретные значения далеко отличающиеся друг от друга. Но как и слова, буквы, обладая своим собственным семантическим облаком из конкретных значений, могут быть интерпретированы в рамках функций, присущих им в слове. По сути, к квантовой семантике применима современная «теория облачных вычислений». Более того, этот математический аппарат, как я полагаю, в недалёком будущем позволит реализовать модель человеческого мышления у робота 7-го поколения, основанную на квантовой теории языка. Поскольку именно квантовая семантика является пока единственным претендентом для модели ассоциативного мышления робота. Если бы реально обнаруженных мною закономерностей не оказалось, их бы стоило придумать именно для целей реализации искусственного интеллекта.
Иногда мне казалось, что данную модель принципиально нельзя построить, поскольку я раз за разом на завершающем этапе приходил к противоречию. Я ощущал себя строителем Вавилонской башни, которую кто-то постоянно разрушал, погребая меня под этими кирпичами. Но накопление опыта структурного анализа языка делало своё дело и в конечном счёте, построив эту модель, я уже стал удивляться почему я потратил на неё столько лет, хотя законы её построения столь очевидны, что не заметить их было просто невозможно… Но это удел всех теорий: только после их завершения начинаешь понимать их красоту и целесообразность.
3.2. ПРОИСХОЖДЕНИЕ АЛФАВИТА
С позиции логики и классического языкознания происхождение алфавита выводят из процесса постепенной трансформации картинок в клинопись, а затем – в знаки. Действительно логично предположить, что постепенное абстрагирование символа (картинки) в знак через отбрасывание ненужных деталей, через сворачивание картинки в простой и всем понятный символ, могло породить современный алфавит.
Однако обнаруженные мною закономерности в классификации букв алфавита наводят на мысль, что в какой-то период истории алфавит был систематизирован достаточно умными людьми, что послужило качественным скачком в развитии алфавита, а значит письма и речи.
Итак, в качестве гипотезы мы примем, что алфавит был разработан (возможно, переработан) с определённой целью, под определённые задачи. И оставшиеся сейчас в современном языке системные связи между символами (знаками) языка – это следствие систематизации алфавита его первыми архитекторами.
Если отбросить недоказуемые факторы типа бога и пришельцев, то на роль таких архитекторов языка претендуют жрецы и алхимики. А точнее предки и тех и других.
Я не исследовал эту гипотезу глубоко, поскольку она возникла у меня уже после создания квантовой семантики. Но на некоторые очевидные вещи я всё-таки хотел бы обратить Ваше внимание.
Действительно, если к систематизации алфавита имеют отношение жрецы, астрологи и алхимики, то группировка букв должна иметь в своей основе привязку букв к богам и планетам. Что почти одно и тоже, если вспомним, что у каждой планеты солнечной системы был бог покровитель.
И такие связи функциональной семантики букв с богами и планетами действительно бросаются в глаза.
Например, четвёрка «ч-щ, р-л» достаточно прочно связана с описанием Солнца и его признаков ([Ravi] (Солнце; санскрит), Ра (бог Солнца), Ярило (бог Солнца), фараон (близкий богу Ра), яркий, луч, блеск, круг, щуриться, лето, тепло, радость).
Четвёрка «м-н, д-т» отражает фактические признаки Луны – движение, смену фаз, отражённый свет ([мун] (луна; анг.), Луна, Селена, ночь, темно, меняться); и мифические признаки – потусторонний мир, женское начало (ад, яд, демон, мать, дети). В римской мифологии богинями Луны были Луна и Диана. Возможно, к зарождению семантики данной четвёрки имеет отношение и бог торговли, прибыли и обогащения, покровитель путешественников – Меркурий (Гермес, Тот) (торговля, дать, отдать, продать, идти).
Четвёрка «б-п, в-ф» отражает основные признаки бога Юпитера (Зевса) – управление богами, громом и молнией (бог, править, вести, фюрер; буря), верховный (верх, вершина, возвышенность, пик, [берг] (гора; нем.). Функции управления войной принадлежат богу Марсу (Аресу), который ранее был богом плодородия, а затем богом войны (война, войско, битва, боль, пика), передав свои функции управления Землёю своей жене Венере (Афродита, Фрутис, питать, плоды, оплодотворить, любовь).
Четвёрка «ж-ш, г-х» отражает признаки богини плодородия – Венеры (Гея, жена, женщина, рожать, ягоды, охота, хорошо, кушать, жрать, жирный, широкий).
Четвёрка «з-с, ц-к» отражает признаки бога земли и посевов – Сатурна (Земля, скот, зелень, сеять, семя, кусты, цветы).
Возможно, четвёрки гласных описывали в этой модели соотношение планет на круге гороскопа (тригон (ъ-ь, у-ю), квадратура (э-е, ы-и), аппозиция (а-я, о-ё)). Возможно, свойства каких-то второстепенных божеств.
Возможно, каждой паре согласных или каждой согласной можно сопоставить кого-то из богов, точнее семантику его функций, отражающую обожествлённую часть Природы, а значит очень важную для людей её часть. История с богами, как и древняя история вообще предстаёт пред нами очень запутанным четырёхмерным лабиринтом, где очень сложно отделить правду от вымысла.
Я не претендую на правильность выбранной выше интерпретации вышеприведённой гипотезы, это лишь эскиз рассуждений, однако сам факт использования первыми архитекторами языка функциональной семантики богов при создании системы алфавита у меня не вызывает сомнения. По сути, упорядочение алфавита похоже по своей природе на упорядочение названий дней недели по именам этих же богов, как мы увидим ниже (в разделе 3.5.3).
3.3. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЛОВ, ОТРАЖАЮЩИХ КАЧЕСТВО ПРЕДМЕТОВ
В русском языке атрибуты, описывающие качества объектов, представлены в своём простейшем варианте в форме прилагательных.
Само слово «прилагательный» имеет очевидную семантику – качество «прикладывается» (прилагается) к предмету или явлению.
Прилагательные характеризуются, как правило, наличием окончаний типа «ый», «ий», «ая», «ое» и т.д. В других языках (например, в английском), прилагательные не отличаются по форме написания от существительных и определяются позиционно или посредством предлогов.
Посмотрим, почему в русском языке был принят именно такой способ.
Например, окончание «ый» означает «отсоединение присоединённого зависимого атрибута», т.е. это условно отсоединённый от объекта атрибут, принадлежащий объекту, означающий цвет или иные особенности данного объекта. Когда окончание не включает в себя «й», то одна из согласных отражает «отсоединение», другая «присоединение», что просто иное выражение вышеприведенной мысли об определении атрибута объекта, который одновременно принадлежит ему и в то же время мы его отделяем от него, выделяя конкретное качество объекта. В этом служебный смысл такого рода окончаний прилагательных.
Однако, иногда окончание прилагательных имеет более сложный вид, что в синтаксисе отображается присутствием суффиксов. Для целей нашего исследования нет надобности в раздельном описании их семантики, поэтому всё, что за корнем мы будем называть постфиксом или окончанием. Например, окончание «вый» подразумевает внутреннюю общность с объектом, следовательно, оно должно использоваться там, где прилагательное отражает смысл внутренней общности. Это может быть общность увиденного (отраженного внутри наших глаз) или просто само качество внутренней общности. Видимые атрибуты: красивый, плешивый. Это и атрибуты, отражающие качество внутренней общности: счастливый, суетливый, базовый, совковый.
Полагаю, что чем дальше Вы будете погружаться в знание структурной семантики слов, тем больше у Вас будет возникать ощущение, что предметы назывались нашими предками совершенно не случайно, а с учётом качеств, которыми эти предметы обладают. Собственно и сейчас «новые» слова возникают, как правило, теми же путями: сокращением составных слов (пулемёт – пули мечет) или же описанием качества, присущего новому объекту (супун – ложка; яп., т.е. то, чем едят суп; где слово «суп» заимствовано из русского языка).
3.3.1. Соотнесённое расположение предметов
Соотнесённость предмета с поверхностью или пространством чаще всего выражается в слове участием букв, отражающих качество пограничных отношений (н, м, т, д):
«На» – фиксированная область внешнего пограничного отделения объекта от поверхности.
«Над» – фиксация на поверхности (на) без внутреннего пограничного касания (дъ). Похожей семантика «над» остаётся и внутри слова (надумать).
«Под» – фиксация внешней поверхности, создающей отделение обособленного предмета (общность, задаваемая «по»), доопределяется функцией внутреннего пограничного отделения (дъ). Т.е., внешняя поверхность создаёт внутреннее пространство для расположения другого объекта. Схожая семантика «под» и внутри слов (подол, подошва).
«Низ» – внешняя фиксированная граница основы обеспечивает область присоединения зависимого объекта в виде внутренней связи с основой (низина, карниз).
«Там» – динамика внешнего разграничения объектов (та) доопределяется фиксацией внутреннего разграничения (м) при сопоставлении этих разделённых объектов (тампон, штамп).
«Вот» – изменение внутренней общности между объектом и основой представлено областью изменения их внешнего разграничения (воткнуть).
«От, то, тот» – изменение внешней границы между объектом и основой представлено детализацией области отделения.
«До» – изменение границы между внутренними элементами пространства представлено детализацией области пограничного отделения (дойти, дом, доля).
Соотнесённость предметов может выражаться и через качества «связи» (з, к), или «общности» (п, б, в, ф):
«За» – стабильность механизма внутренней связи с объектом (запор, замок, забрало).
«Из» – присоединение зависимого объекта к основе, отражающее его фиксированную связь с внутренней основой, в форме согласованного отделения (изба, изгой, изгородь).
«В» – изменение внутренней общности (вниз, вверх, войти, выйти).
«Около» – область вокруг вбитого кола (о + кол); видимая вокруг область (око + л).
«Об» – конкретное выделение элемента в пространстве.
«По» – соотнесённое движение по поверхности.
В английском языке соотнесённость объектов в пространстве также связывается с этими же согласными, отражающими пограничные свойства или свойства формирования общности в пространстве и времени (in, on, to, at, for, of, up).
3.3.2. Название деревьев
Наверное, для Вас, уважаемые читатели, не будет секретом, что названия деревьев также не случайны.
Понятно, например, что «липа» так названа, поскольку в период цветения это дерево выделяет липкое вещество. Но, означает ли это, что дерево «вяз» обладает качеством связывания, вязания?
Толковый словарь говорит нам: «Вяз – дерево до 25м высотой с красивой широкой эллиптической кроной и тонкими, свисающими ветвями. Крона своеобразная, неравномерная, довольно округлая, сводчатая, обычно мало сомкнутая, многоярусная или несколько разреженная». Теперь ясно, что в названии запечатлено качество ажурности, которое присуще конструкции его ветвей и листьев, что впрочем не отрицает возможность создания плетённых предметов из гибких и тонких ветвей данного дерева.
Действительно, «ВяЗ» – «динамика общности внутренних обособленных элементов с образованием фиксированной связи между ними».
«Ива» также обладает длинными тонкими и гибкими ветвями и длинными свисающими листьями.
«иВа» – «присоединение зависимого объекта к основе (и) через изменение их внутренней общности (в) в форме обособленности отсоединения (а) этого присоединённого объекта» (свивать, кивать). Семантика указывает на множество соединенных вместе элементов, и в то же время отсоединённых от места их соединения (что-то похожее на пальму или кустарник).
«Ясень» словно сам говорит нам: я – сень, т.е. я предоставляю вам раскидистую крону своего дерева, чтобы там, под сенью дерева, вы могли спрятаться от солнца.
Ясно, что и слово «дуб» должно нести в себе одно из качеств этого дерева.
«ДуБ» – «изменение формы внутренних границ между элементами общности в виде отделения их друг от друга в рамках согласованности» (дубить, дубасить). «Ду» (дуть, дупло, дуло) – это чаще всего проникновение внутрь за счёт отсутствия части границы (поверхности), но это при наличии рядом согласных с качеством «внешний» (т, п, л). «Б» привносит в семантику внутреннюю стабильность, уточняя изменения внутри как рост (увеличение внутренних границ). Поэтому «дуб», в данном случае, отражает качество дерева расти вширь и ввысь (добавить, добрый), что и явилось основным фактором в выборе названия для этого дерева.
«Тополь» – особое изменение поверхности (то) через образование покрытия (пол, поле). Видимо тополиный пух, покрывающий всё вокруг во время цветения дерева, и дал ему такое название. Именно это же качество определило выбор названия «тополь» для ракетного комплекса с кассетными боеголовками, покрывающих огромную плоскость атакуемого объекта.
«Берёза» – фиксированная общность с динамикой объединения внутренних зависимых элементов (бер), которые фиксированно связаны между собой (ёза). Это вызывает ассоциацию с плетёной из бересты корзиной.
Корень «бр» вполне мог описывать качество развесистой пышной кроны берёзы, на что указывают такие слова как: бурьян, борода, barba (борода; лат.), barbe (борода; фр.).
Но речь могла идти и о бересте (это слово почти семантический эквивалент слову «берёза»). Изделия, плетённые из бересты, также попадают в семантику корня «бр».
Семантически слово могло трансформироваться из слова «белёсый» (учитывая семантическую близость «р-л» и «з-с»), что отражает цвет коры дерева. Трансформация связана в те времена с ориентацией на практическую ценность бересты для изготовления различных предметов обихода, а не на красоту развесистого дерева.
Аналогично формирование названий деревьев и в других языках, например, слово pine (сосна; анг.) явно содержит в себе признак наличия иголок у этого дерева (сравните, pin (булавка; анг.)). На русском близкие к этому смыслу слова: пнуть, пендель, пень, пена – также отражают общность пограничного взаимодействия объектов.
3.3.3. Название животных
Теперь обратим свой взор на названия животных. Какие их качества человек отразил в их названии?
«Медведь» (мёд + ведать) – знать, где мёд; промышлять мёдом; кушать (отведать) мёд.
«Крот» (к + рыть) – животное обладает свойством фиксированного внешнего управления (к) землёй, через процесс рытья.
«Слон» (с + лунка) – под его тяжестью образуется глубокий вдавленный след (лоно). «Слоняться» не связано происхождением со словом «слон», хотя в последствии вобрало в себя частично и эту семантику. Корень «лон» (клониться, уклон, прислонить).
Однако, учитывая структурную семантику: внешнюю связь (с), через внешнее прикосновение (л) к внешней границе (н) – можно предположить, что основой названия животного могло послужить не только свойство оставлять следы, но и хобот животного, за счёт которого тот управляет внешним прикосновением.
«Суслик» – животное обладает свойством образовывать стабильную внешнюю связь с основой при согласованном отделении от неё (су), при слиянии с окружающей средой (сли) через изменение внешнего скрепления (к). Кто видел суслика, тот догадается, что речь идёт о его свойстве стоять столбиком, рядом со своей норкой, затем исчезая в ней.
«Волк» – если это слово формировалось на Руси, то определённо оно могло произойти от слов «волочь, волокун», поскольку волк известен тем, что уволакивал бедных овечек в лес и там их съедал, чем изрядно досаждал крестьянам.
Если же просто посмотреть структурную семантику данного слова, то «волк» – это животное, обладающее свойством изменять внутреннюю структуру объекта (в) в виде области отделения (от него части), через управление изменением внешнего соприкосновения (лк). Это свойство животного разрывать жертву на части, что в целом не противоречит и семантике «утащить жертву в лес».
Вспомним, что скошенную траву крестьяне собирали в «валки». Этот смысл близок семантической функции слова «волк»: и здесь и там речь о внутренней структуризации соприкасающихся автономных элементов (вилка, вылакать, валун, влекут). Всё, что образует множество динамически соприкасающихся внутри элементов, подпадает под смысл семантики «влк» и определяет многообразие слов, которые могли возникнуть в различных языках мира.
«Заяц» – животное обладает свойством образовывать стабильный механизм внутренней связи с основой, обосабливающий его от окружения (за) в форме присоединения внутренней связи (яц). Т.е., животное постоянно скрывается внутри чего-то (за чем-то). Собственно это описание всем известного качества «трусости» зайца.
«Лиса» – животное обладает свойством изменения внешнего соприкосновения с основой (добычей) в форме обусловленного присоединения (ли), с образованием стабильной внешней связи с основой (са). Это свойство хищника выслеживать и ловить добычу.
Близкая данному слову семантическая функция «лес» также отражает «динамическое множество из внешне соприкасающихся и связанных между собой автономных элементов» (леска, (строительные) леса). Участие других гласных в корне «лс» изменяет лишь оттенок этой семантики (волосы, колосья, лось (имеются в виду его рога), листья).
«Лев» – животное обладает свойством изменения внешнего соприкосновения с зависимой основой через механизм присоединения, изменяющий внутреннюю общность с этой основой. В ауре этой семантики наличие у хищника клыков и когтей, позволяющих пронзать поверхность своей добычи (клевать).
«Кот» – животное обладает свойством изменения внешнего сцепления с основой через изменение границы между собой и основой. Это, вероятно, семантика прыжка животного с образованием фиксированной связи с добычей.
«Скот» – внешняя связь объекта (животного) с основой в форме управления этой связью в локальной ограниченной области (двор).
«Корова» – животное обладает свойством внешнего управления основой (молоком) в форме отделения через изменение внутреннего прикосновения основы в области отделения (ро) через изменение внутренней общности посредством механизма отделения (ва). Т.е., это животное выдаёт из себя какой-то продукт (молоко, телёнка). Можно и по другому: «корова» (кора + ва) – внешняя ёмкость для внутреннего продукта. Семантическая функция данного слова может описывать и процесс наличия рогов у животного, которыми она управляет окружением, а при случае протыкает противника. Вполне возможно, что все эти значения семантической функции и легли в основу образования данного слова.
«Конь» – животное предоставляет другому объекту возможность движения (ко) через механизм согласованного присоединения к нему (нь). Семантически это означает внешнее присоединение человека на коня или присоединение к коню иных объектов (типа плуга или телеги) с целью совместного движения.
«Козёл» – животное обладает свойством фиксированного внешнего управления основой (стадом коз) в форме отделения с образованием стабильной внутренней связи в виде механизма присоединения, изменяющего внешнее соприкосновение. Это просто лидерские качества данного животного, сгоняющего коз в стадо или же просто «мужское» начало козла по отношению к козе.
«Лошадь» – животное обладает свойством изменения внешнего соприкосновения (ло) с основой (плугом) в области отделения с образованием фиксированного внешнего расположения на основе (ша) через механизм отделения с образованием внутреннего пограничного присоединения (дь). Это описание процесса пахоты или присоединения коня к лошади (спаривание).
«Баран» – стабильность внутренней общности с основой (овцами) через механизм отделения с изменением внутреннего соприкосновения с образованием стабильной внешней границы. Это вожак овец (сравните барон – вожак людей).
«Птица» (пт + ица) – стабильная внешняя общность объекта с основой с изменяемой границей между ними (пт), когда объект это яйцо, а основа – само животное (птица). Т.е., речь о том, что все птицы происходят из яйца и откладывают яйца (как сказали бы японцы – «путь яйца»).
«Куры» – животное обладает свойством внешнего управления основой (крыльями) в согласованной области отделения через изменение внутреннего соприкосновения. Это свойство животных иметь крылья (тот же корень «кр») или, что не менее вероятно, их свойство постоянно кудахтать («кр» – крякать, каркать, кричать).
«Курица» – также как и птица, может иметь семантику, связанную с яйцом, поскольку это самое важное для человека качество курицы, определяющее полезность её для человека. В данном случае корень «кур» будет означать «согласованный механизм выталкивания, отделения объекта (яйца)». Похожее значение «кур» мы видим в словах: курок, курить.
Кстати, почему корень «кр» часто отражает качество управления (король, корона, кран)? К этому подталкивает соседство семантики изменения внешней связи (к), объединённой с изменением внутренней структуры объекта (р), что собственно и есть одна из функций управления – человек, поставленный сверху над другими, регулирует отношения (связи), что под ним.
«Утка» – птица обладает свойством создания области отделения, согласованной с изменением внешней границы между ею и основой (ут), через внешнее управление основой в форме отделения (ка). Это свойство отражает как механизм перемещения утки по воде, так и перемещение по воздуху.
Использованное в переносном смысле, слово «утка» означает «ложь, неправда», гуляющая среди людей. Это также лежит в рамках семантики слова, поскольку речь об отделении объекта от основы (в данном случае небылицы от истинного смысла истории). Переносный смысл мог образоваться из-за семантической близости к слову «шутка» или вследствие народной молвы о глупости уток, совмещённой с бессмысленным с точки зрения тех людей кряканьем птицы.
Ещё одно значение слова «утка» в смысле «ночного горшка» в больнице полностью лежит в сфере структурной семантики слова.
«Сова» – живущая внутри (ср. совать), в дупле.
«Журавль» – этимологию этого слова обычно выводят из древнеиндийского jarate (поёт, кричит). Видимо основным признаком этих птиц люди считали именно их курлыканье.
«Щука» – рыба обладает колючими плавниками (щука (колючка, шип, копье, пика; укр.)).
«Ёрш» – имеет похожую семантику, связанную с его колючками, с уколом. Например, ёрш для чистки ствола оружия также сохраняет семантику проникновения внутрь (рушить, крушить).
3.4. ОПИСАНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Добродетели и недостатки человека описываются терминами, как правило, взятыми из смежных областей – это характеристики природных явлений и объектов.
Часть эпитетов отражают внешнее проявление, присущих человеку качеств (это подчёркивается постфиксом «ный»: умный, сильный, стремительный, стеснительный. Это проявление ума, силы, скорости движения и т.д.
Слово «стеснительный» – произошло от дискомфорта, который ощущает человек, оказываясь в стесненных (тесных) отношениях, взаимодействиях. Аналогично тому, как такой дискомфорт возникает в тесном помещении.
Часть эпитетов просто указывают на наличие определённого качества: храбрый (храбрость), добрый (добро), злой (зло), душевный (душа), красивый (красота).
Эпитеты с постфиксом «ливый» указывают на внешние атрибуты человека, берущие начало внутри него: трусливый (трусить), болтливый (болтать), хвастливый (хвастать), талантливый (талант), завистливый (зависть), бережливый (беречь).
Слово «трусить» – семантический эквивалент слова «трястись», дрожать. Заметим, что аналогичные функциональные определения объектов распространены во всех языках мира.
«Хвастать» произошло от семантики «вилять, крутить хвостом».
«Храбрость» (хра + бросить) – отбросить «хра», т.е. отбросить чувство самосохранения. Слово могло иметь более древний способ порождения, связанный с семантикой «хр» в значении «выделиться, отделиться от толпы» (хоругви – знамя, предметы воинского отличия).
«Завидовать» (за + видеть) – видеть за человеком (изнанку).
«Талант» – от talentum (мера веса; лат.) и одноимённого названия денежной единицы. Отсюда переносное значение – весомость человека, его ценность. Хотя в латинском языке талант – ingenium (= in + genium), имеющий гениальность, имеющий ум (второе значение ingenium – ум).
«Беречь» (брать + очи) – брать под свою защиту, под присмотр. Parcus (бережливый; лат.) – произошло из семантики слова «расчётливый» с этим же написанием. Учитывая близость семантик «бр» и «пр» не исключено, что основой слова «беречь» и было это parcus (лат.).
«Щедрый» (щи + дар) – всегда накормит.
«Болтать» также имеет ясную семантику болтающегося языка во рту человека.
«Грозный» – от смысла природного явления – грозы.
Само слово «человек» не имеет достоверной этимологии.
По одной из версий учёных-лингвистов предполагается, что корень «чел» произошёл от «кел» или «цел»: ;e;ov;kъ сопоставляется с k;ltis и kilt;s (лит.) – род (ср. k;lti – подниматься, возникать; k;lmas – ствол дерева) и vaikas (лит.) – мальчик, сын; va;kis (др.прус.) – слуга. Отсюда значение слова ;e;ov;kъ предполагается в виде «мужчина как член рода».
С другой стороны, «чело» – лоб или верхняя часть устья черной печи; голова, верх; «челесн» (рус. церк.) – высший, главный; «челядь» – народ, вокруг главного вельможи. Да и корень «чл» близок по семантике корню «гл» (голова, главный).
«ВК» может иметь значение «говорить» (вокализ).
В целом имеем «человек» – это излагающий свои мысли (голова + говорить).
Однако, учитывая, что в латинском языке «вк», в частности, означает «поселение» (vicus (деревня; лат.), vicanus (поселянин; лат.)), а «чел» может принимать значение «часть целого» (член) – это указывает на то, что «человек» может означать просто «поселенец», живущий в стационарном месте (деревне, селе и т.п.).
Очень может быть, что все эти смыслы так или иначе оказывали влияние на формирование этого слова, создавая голографический образ человека.
3.5. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СМЫСЛ СЛОВ, ОТРАЖАЮЩИЙ ИСТОРИЮ ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЯ
3.5.1. Понятие функционального определения
Выше мы уже видели, что большая часть терминов создавалась людьми как функциональное описание соответствующих предметов или явлений, соответствующих этих терминам.
Само слово «термин» означает конечное (терминальное, пограничное) описание соответствующего объекта. Т.е., термин описывает в основном пограничные свойства данного объекта. Это в первую очередь атрибуты внешнего вида и внешнее проявление его активности.
Функциональность структурной семантики, прежде всего, означает, что человек закладывал в описание любого предмета или явления их функциональные свойства, которые отражали их поведение, их полезность или опасность для человека.
«Как правило, слова не возникают случайно, их обычно не придумывают наобум. Те смысловые и словообразовательные связи, которые мы наблюдаем в современном русском языке (летать — лётчик, читать — читатель, холод — холодильник и т. п.), существовали и в седой старине, хотя, разумеется, проявлялись они в иной — более древней форме» - писал этимолог Ю. В. Откупщиков .
В различных языках, зачастую, одно и то же понятие имеет разное написание и произношение, но отражает функционально тождественный смысл.
Например, в английском языке термин «кино» (movie) образован от глагола «двигаться» (move), в латинском и русском языке «кино» также означает движение (от cinema; лат.). Т.е., в основу функционального определения «кино» положено свойство движущихся картинок. К тому же и английское понятие «движение» также имеет латинское происхождение (от movi – двигать; лат.). Латинское mobilis (подвижный) – прародитель современного слова «автомобиль» (самоподвижный, самодвигающийся). Латинское motorium (подвижность) – прародитель слова «мотор». И в этом также проявляется функциональный смысл данных терминов.
В целом, можно сказать, что базовые понятия в различных языках могли образовываться по разному. Какой-то народ мог взять за основу выражения «движения» свойство «движение речной воды», другой народ мог закрепить в языке термин движения, связав его с движением какого-либо животного и т.д. Но затем, предметы и явления, основная суть которых заключается в движении, опираясь на эти базовые понятия о движении, получили функциональное определение с учётом семантики движения (кинематика, кинематограф, мотоцикл (motio – движение; лат.), эмоции, муфта, автомобиль).
Другой пример связан с понятием «горы».
Вероятно, для древних японцев, гора – это прежде всего возможность укрыться в пещере (яма – гора; яп.) от непогоды. Характерно, что и русское слово «гора» имеет примерно такой же смысл. Обратите внимание на слова: город, горница.
Заметим, что у англичан hill [хил] (холм, гора; анг.), hole [хоул] (нора, дыра; анг.), hall [хо:л] (зал; анг.).
Кстати, у ацтеков слово «поселение» звучало как [ин атль ин тепетль], что дословно означает «возле воды и внутри горы».
Теперь, полагаю вам ясно, что во многих языках в семантике слова «гора» зафиксировано свойство наличия пещер как надёжных для человека укрытий. Понятно, что так могут называться только достаточно высокие горы, в которых имеются эти самые пещеры.
Для древних греков большая гора вероятно связывалась в сознании в большей степени ни с пещерами, а с вулканами (mons – гора, вулкан; лат.). И это функциональное отрицательное свойство гор иногда перевешивало все положительные аспекты «наличия пещер».
Ещё один типичный пример интернациональности функционального определения, мы обнаруживаем в понятии «привлекательная женщина». Сам термин «привлекательная» имеет заведомо функциональное происхождение, т.е. он означает женщину, к которой влечёт мужчину. Термин «обворожительная» имеет корень «ворожба», т.е. колдовская сила, которая всегда ассоциировалась в умах людей как источник красоты и вечной молодости.
Аналогично «очаровательная» имеет корень «чары» (колдовство; др.рус.). И, кстати, «обаяние» имеет ту же семантику возникновения, что и «очарование», от «баяти» (ворожить; др.рус.).
Французское слово «прекрасный» [шарман] попало во французский из латинского языка – carmen (песня, прорицание, магическая формула).
В латинском языке «очаровательный» (venustus) также образовано от слова «колдун» (veneficus). Полагаю, Вам самим будет интересно найти аналогичные функциональные связи и в других языках.
Реально, термины, отражающие функциональные характеристики объекта, составляют в любом языке подавляющее большинство по отношению к иному типу словообразования (около 90%). Ниже мы не будем останавливаться на этом специально, но слова близкие по функциональной природе, мы будем располагать рядом во всех семантических таблицах при изучении квантового смысла конкретной буквы.
3.5.2. Термины, отражающие цвет
Чаще всего семантика того или иного цвета связана с предметом, имеющим этот цвет и широко распространённым в природе, как минимум в ареале обитания народа, в языке которого зафиксировано название этого цвета.
Само слово «цвет» можно в природе соотнести с цветами, которые радуют наш взгляд богатой палитрой красок. Соотнести с этим процессом цветения, цветами можно также и преображение деревьев и лугов.
Слово «краска» может отражать свойства конкретного предмета при соприкосновении окрашивать другой предмет. Например, Красно Солнышко окрашивает, особенно на закате, воду и зелень в причудливые цвета.
«Красный» цвет в русском языке очевидно, связан с цветом крови (общность корня «КР»). Во многих других языках – аналогично.
«Коричневый» цвет может быть связан, как с видом засохшей крови, так и с цветом земли, коры и корней деревьев.
«Светлый» явно восходит к семантике слова «свет».
«Зелёный» цвет связан с цветом трав (зелень) или травяного зелья (общность корня «ЗЛ»). Древние римляне связывали зелёный цвет с цветом камня малахита (malachiticus – зелёный; лат.).
«Жёлтый» цвет в природе имеет желток яйца, однако происхождение корня «ЖЛ» связано с корнем «GL», который в различных языках получил различное звучание «гл», «хл» и даже «зл». Gelatynan (желтый; гр.) – пришло из латинского от слова ;;;;; (желчь). Наиболее красивый жёлтый цвет у золота ([голден] – золотой; анг.).
«Синий» цвет в природе имеют небо ([син] – небо; кит.), море, сумерки, некоторые цветы.
«Голубой» цвет – цвет глаз, неба, некоторых сортов глины, глубокой воды, цветов.
«Серый» цвет в природе связан с цветом пыли, сумерек, серы (корень «СР»), шкуры волка.
«Чёрный» цвет – это цвет тьмы, цвет внутри закрытого помещения. Это черта, проведённая углём. Закрытые пространства (чрево) и существа, живущие внутри, во тьме (червь, чёрт).
«Белый» цвет в природе имеют облака (корень «БЛ»), молоко, некоторые виды трав (белена, полынь), некоторые животные (лебедь).
3.5.3. Термины, отражающие времена года и названия месяцев
Исследуем семантику слова «август».
Какими путями это слово попало в название месяца не столь важно, то ли по имени императора Августа, то ли по воле других августейших особ. Важно другое – это слово не удержалось бы долго на плаву, если бы оно семантически не связывалось с какими-то характерными чертами этого месяца. Выясним природу этих ассоциативных связей.
Augeo (лат.) – приумножать, увеличивать, содействовать (здесь, кстати, лежит корень возникновения франкоязычного слова «ажиотаж» – игра на превышении над рыночным курсом ценных бумаг). Это явно семантический родственник для «augur». Буква «r» ([р]), отвечающая за семантику «движителя» или «деятеля», не нарушает предполагаемой общности. В Древнем Риме «авгур» – это жрец, который по поведению птиц мог предсказывать будущее. Это была весьма уважаемая профессия, таких людей избирали в Сенат. Отсюда augure (фр.) – предзнаменование. Буква «с» в слове «август», а также семантика слова «авгур» делает возможным установление ассоциативной связи со словом avis (лат.) – птица. «Птица», в свою очередь, прямая дорога к «Небу» – как символу всего божественного (вспомните префикс «авиа-»). Сравните также: aveu (фр.) – признание, agio (итал.) – удовольствие, удобство, возможность (правда, здесь [г] преобразовалось традицией произношения в [ж]).
Теперь обратимся ко времени года, называемому «август». «Август» в своей семантике имеет оттенок «стать на довольство» и получить от этого «удовольствие». Это последний месяц лета, предзнаменование осени. Более того, полная структурная семантика этого слова включает в свою ассоциативную орбиту и семантику сборки урожая.
На Руси этот месяц назывался «жнивень» или «серпень», т.е., время сбора урожая (видите, раньше действительно слова обозначали вполне реальный атрибут явления, к которому они приписывались, в нашем случае – жнец, серп).
Об иных названиях месяцев.
«Июль» на Руси прежде назывался «липень» – время цветения лип и завязки плодов. Кстати, сравните со словами «лепить», «липнуть».
Название других месяцев на Руси: сечень (январь) – вырубка леса в рамках «подсечного земледелия»; сухой (февраль) – деревья сушили, перед тем как сжечь; февраль иногда называли также «лютень» – из-за лютых морозов; березол (март) – деревья сжигали, превращая в золу, в удобрение; кветень (апрель) – пора цветения (квет = цвет; ст.слав.), травень (май) – луга покрывались травами; червень (июнь) – красивая (красная), самая тёплая и жаркая пора; липень (июль); серпень (август); жовтень (сентябрь) – самое сытное и обильное время, можно и живот потешить; листень (октябрь) – время падения листьев; грудень (ноябрь) – на земле образуются замерзшие комочки грязи «грудки» (сравните: сгрудиться, загнать скот гуртом); снежень (декабрь) – снега да бураны.
Как мы видим, все старые названия месяцев отражают те или иные признаки соответствующего сезона, строго в соответствии с тем, как это и должно было быть. Может быть, и новые месяцы отражают похожие сезонные изменения? Может быть, мы просто не задумывались над этим? Например, «март» в своей ассоциативной орбите имеет: «марать», «макула», «марево», «мрак» – тает снег, образуется грязь, небо застилает туман, сопровождающий активное таяние снега. А название «май» нам даровано греческой богиней (Майя – Мать Гермеса, богиня Весны, в честь которой и назван этот месяц). Структурная семантика этого слова включает в себя всё, что связано с «переопределением границ внутреннего взаимодействия через нарушение единства и стабильности этого взаимодействия». В эту семантику попадает понятие «всходов», «почек», «родов» – что присуще этому периоду из жизни леса (брачные игры, лес одевается в легкую дымку из мелких листочков и цветов).
А времена года и их название также не случайно?
«Осень» – это когда «сень» деревьев меняется (осыпаются листья).
«Зима» – это время года у нас в России, когда снег покрывает всё вокруг, а холод проникает повсюду внутрь, что и отражает структурная семантика этого слова. Все замирает, замерзает. Кстати, в японском языке есть семантический родственник этого слова [сима] – остров, т.е. место, со всех сторон окруженное водой (скованное водой, как земля морозом, только здесь идёт речь о внешнем окружении, а в слове «зима» о внутреннем ограничении функционирования).
Hiems (зима; лат.) – внешние изменения с переходом вовнутрь, с замедлением всех внутренних и внешних процессов, т.е. структурная семантика данного слова также описывает холодное время года. Аналогичную семантику имеют синонимы: mis (зима; лат.), bruma (зима; лат.).
Времена года в Японии называются: [нацу] – лето, [аки] – осень, [фую] – зима. Наверное, древние японцы также имели в виду что-то конкретное, называя так времена года. Так или иначе, но, например, слово «фую» напоминает по структурной семантике слово «зима», точнее, самый характерный признак зимы в Японии «ветер» (вьюга) и «осадки». В ассоциативной орбите слова: футляр, фуражка, футболка. Слово «аки» отражает смысл смены окраски листьев и их опадание.
Аналогичная картина наблюдается в названии дней недели в английском языке:
Monday – понедельник или день Луны;
Tuesday – вторник или день Марса (Тиу – бог аналог Марса);
Wednes day – среда или день Меркурия (Воден – покровитель письменности, бог аналог Меркурия);
Thursday – четверг или день Юпитера (Тор – бог аналог Юпитера);
Friday – пятница или день Венеры (Фрейя (Фригге) – богиня плодородия и любви, аналогом греческой Афродиты и римской Венеры);
Saturday – суббота или день Сатурна;
Sunday – воскресение или день Солнца.
На русском языке: понедельник (первый день недели), вторник (второй день недели), среда (середина недели), четверг (четвёртый день недели), пятница (пятый день недели), суббота (восходит к ивритскому «шаббат», означающему «покой, отдых»), воскресение (день Господа).
3.5.4. Термины, отражающие движение
В природе мы наблюдаем массу движущихся предметов, это: ветер, вода, бег животных и движение Солнца по небу. Всё это древний человек мог взять за основу, придумывая термины движения в той или иной сфере своей деятельности.
Например, у ацтеков слово [атль] означает «вода» (сравните: атолл, талый), [итль] – «движение», присоединение к воде. По-видимому, понятие «движения» в некоторых контекстах семантически развилось из понятия «движущейся воды». Например, [киауитль] – дождь, [кауитль] – время. То, что в слове [атль] возможно зафиксирован основной атрибут воды в виде «движения» доказывается также семантикой таких слов как: [коатль] – змея; [ээкатль] – ветер, воздух; [куикатль] – пение. Собственно, в русском языке «т» и «л» также часто участвуют в формировании отглагольных шаблонов («-ть» – неопределённая форма глагола, «-л» – глаголы в прошедшем времени, и т.д.).
Действительно, часть согласных отражают процессы (движение и функционирование), однако часто этого явно недостаточно, чтобы определить, отражает ли слово движение или же статичный объект. Поэтому развитие языков устанавливало свои правила, сущность которых сводится к трём основным аксиомам:
1) Позиционное указание на часть речи в предложении. Например, на первом месте существительное на втором глагол. Относительно жёсткую структуру такого рода мы наблюдаем в английском и немецком языках.
2) Доопределение корня слова служебными синтактами (окончаниями, приставками и т.п.).
3) Комбинирование в слове согласных букв с семантикой динамики и статики, а также добавление гласных, отражающих отношения между объектами. Это наиболее древний способ задания частей речи.
Изучим слово «начало» – здесь в начале слова есть статика «н» и «ч» (сочленение с границей), а затем она нарушается изменением соприкосновения. Например, корабль «отчаливает» от берега.
«Begin» (начало; анг.) – здесь тоже «внутренняя статическая общность» («б») замещается на «изменение внутреннего расположения» («г»). Это, например, любая инициация перехода из внутреннего состояния во внешнее.
Динамика клубка соприкасающихся пчёл или ос, хорошо отражается словом «рой» – изменение локально присоединённых, соприкасающихся, движущихся объектов.
«Стояк» – здесь «с» отражает статику внешней связи с поверхностью «т», а вот «к» отражает смысл использования этой статической конструкции для фиксации внешнего расположения другого объекта. Почти такое же соотношение статики и динамики в слове «стол», где статическая поверхность используется для внешнего соприкосновения с предметами («л»), поставленными на неё. Чистая статика былого движения («т») отражена в слове «стой».
«Буря» – внутренняя статичность («б») разрушается другим объектом («у»), нарушающим внутреннее соприкосновение («р»).
«Тина» – изменение внешней границы основы («т») через присоединение объекта, устанавливающего зависимость («и») с образованием стабильной внешней пограничной области («н»).
«Мина» – статичность внутреннего расположения («м») зависит от присоединения объекта («и») к внешней фиксированной границе («н»), что вызывает отделение этого объекта («а»).
«Руль» – изменение внутреннего соприкосновения («р») согласовано с изменением внешнего соприкосновения («л»).
Мы выше уже говорили о том, что для глаголов окончания «-л», «-р» и «-т», «-д» играют служебные функции, связанные с семантикой этих букв. Например, изменение соприкосновения (р, л) часто трактуется как перемещение по поверхности. А изменение пограничного взаимодействия (д, т) часто трактуется как движение. И даже, если существительные, а не глаголы, оканчиваются на эти буквы, то и в них часто задаётся соответствующее движение или средство передвижения: роды, путь, руль, бур.
С другой стороны, слова, начинающиеся на динамическую согласную, с последующей статикой, чаще всего отражают динамику, связанную со статичным объектом. Например, тень, лень, дума, рама, рана. Здесь подмножество таких объектов составляют относительно неподвижные (прочные) средства труда и передвижения, которые изменяют статичность окружения (лом) или предоставляют возможность, базу для изменений (таз, дом, лаз).
В настоящее время смысл слов «следовать», «преследовать» далеко ушёл от первоначального, связанного с движением по следу за животным в процессе охоты.
Само слово «след» чётко определяется структурной семантикой, входящих в него букв: внешняя связь (с), образованная внешним прикосновением (л), зависящим от присоединения (е) к поверхности в форме заглубления (д).
Корень «лед» часто означает внешний объект, отделяющий основу от внешнего воздействия (плед, ледовый).
Сам термин «движение» не имеет в русском языке ясной этимологии.
Хотя теоретически, учитывая схожесть квантовой семантики «м» и «д» можно утверждать, что слово пришло к нам из латинского – move, где «м» заменили на «д», что в принципе опрадано.
Изучение структурной семантики корня «дв» позволяет нам понять, что речь идёт о воздействии на объект, при котором наблюдаются внутренние пограничные изменения объекта (д), соответствующие изменениям внутренней общности элементов, из которых этот объект состоит (в). Собственно, более точно значение этого корня отражено в слове «давить» или «сдавливать». Давление на предмет порождает сдвиг, т.е. его движение, сдавливание иногда порождает вытекание из предмета сока или иной жидкости, что также соответствует движению, направленному вовне. Именно эта же семантика отражена и в латинском слове move (движение), которое вполне возможно вобрало в себя семантику движения воды из источника и порожено его функциональной семантикой.
3.5.5. Абстрактные термины
Абстрактные термины, большей частью, возникли из конкретных понятий через ассоциативный перенос термина в иную предметную область или просто обычным обобщением. Ниже при исследовании звукобукв мы не раз будем обращать ваше внимание на природу возникновения того или иного слова. Здесь же приведём несколько примеров, чтобы подчеркнуть важность смыслового переноса при образовании относительно новых по смыслу понятий.
Например, «стимул» – от названия заостренной палки, используемой погонщиками животных в древнем Риме.
Термин «типизация» – от typos (гр.) – образ, отпечаток. По характерным чертам следов (отпечатков) зверей и людей, человек определял вид этих зверей и особенности прошедшего там человека. Например, слово «стереотип» (от stereos – твердый; гр. и typos – образ, отпечаток; гр.) намекает нам на использование специальной формы для отливки предметов.
Термин «время» – это нарушение внутренней структуры («вр») при условии присоединения («е») к ней (к стабильной внутренней границе другого объекта – «мя»). Т.е., «время» в русском языке – это просто процесс разрушения вещей (объектов), лежащий в основе действия времени.
Сравните: врезать, вред, мять.
Temps (время; фр.) означает также «темп», «такт». Большого философского смысла в семантике слова «время» французы, также следовательно, не усматривают. Время для них оказывается просто «шкалой» для измерения того или иного движения. Фраза «время бежит» наверняка впервые была произнесена французом. Кстати, слово temps имеет ещё одно значение «погода», что также семантически предопределяет термин «время», основываясь на цикличности процесса изменения погоды и времён года. Слово произошло от tempestas (погода; лат.). Фраза «изменчивый как погода» на французском языке будет семантически монолитной. На русском языке, более уместна фраза «неумолимый как время».
У ацтеков «время» ([кауитль]) буквально переводится как «то, что уходит, оставаясь», что явно вызывает ассоциацию с речной водой или с дождём, что и подтверждает анализ входящих в это слово корней.
Термин «мысль» – это ограниченное внутри движение («мы»), когда устанавливается стабильная внутренняя связь с внешним удалённым объектом («съ») за счёт создания соприкосновения с ним («ль»). Т.е., мысль – это установление связи между внешним объектом и образом внутри нас. «Мыслить» (мы + слияние) – соединение нас с объектом нашего интереса.
Термин «сила» – означает в структурной семантике изменение внешних связей объекта за счёт соприкосновения с ним. Т.е., это изменение движения объекта или его деформация. Сравните: слон, солнце, сель.
Может показаться, что слово «нельзя» подразумевает наличие самостоятельного корня «льзя» со значением «можно». «Льзя» – изменение внешнего соприкосновения объектов через согласованный механизм присоединения (ль), образующий стабильную внутреннюю связь объектов (зя). По сути, это семантика проникновения внутрь объекта (польза, гильза). Получается, что команда «нельзя» требует внешнего разграничения объектов, которые потенциально могут войти один внутрь другого. Поэтому данная команда хорошо подходит для собаки или для запрета человеку входить в комнату. Но не очень подходит для запрета носить очки.
«Фу» для собаки также подходит, поскольку это изменение внешней общности объектов через согласование области их разделения, т.е., также по сути речь о разграничении объектов (футляр, фуражка, фурор).
Термин «истина» очевидно связан с понятием стабильности внешних связей (семантика «ст»). Истинно то, что неизменно в этом мире, – так видимо рассуждали люди раньше. Более древняя форма – «истый» (истинный), часто в форме «суффикса» участвует в образовании прилагательных, отражающих наличие (истинность) качества, присущего корню: лес – лесистый, болото – болотистый, норов – норовистый. К семантике «истина» примыкает термин «настоящий» (стоящее перед нами). Смысл «правды» также прозрачен: прав тот, кто правит. Править – поровнять, выровнять, т.е. подровнять под определённый шаблон.
Структурная семантика слова «истина» допускает и следующую интерпретацию: ис + тина (из тени). Т.е., то, что выявлено светом, то истинно, а то, что скрыто, лежит в темноте – ложь.
Значение латинских эквивалентов слова «ложный» породило различные вариации этого качества: spurius (спорный), falsus (фальшь), fictus (фикция).
Истина – это то, во что мы верим (veritas, verum – истина; лат.).
Теперь о боге.
Got [гот] (бог; нем.), god [гад] (бог; анг.), gut [гут] (хорошо; нем.), good [гуд] (добро, благо; хороший; анг.). Получается, что в английском и немецком языках семантически «добро» проще всего вывести из понятия «согласованный с богом или с его заповедями», отсюда синтаксическая общность этих понятий во многих языках, где чтут Бога. Слово «хорошо» также может иметь эту этимологию, если вспомним бога огня Гора, а также явную семантику «согласованного процесса» в корне «хор-гор». Или вспомним, слова «богатый» и «богатырь» – явно ведущие своё происхождение от тех или иных качеств «бога». Кстати, ранее у славян «тырить» означало просто брать. Однако, из структурной семантики следует, что взятый предмет исчезает внутри руки или кармана или где-то ещё. Это предопределило развитие семантики слова «тырить» в сторону «воровать». Напомним, что богатый по-гречески звучит «плутос». Видимо несколько позже народ решил, что богатый человек не может не быть плутом (обманщиком).
Понятно, что Бог, в религии отвечает за согласование всех процессов, за их гармонию, за резонанс взаимодействия.
«Бог» – «стабильная внутренняя общность обособленных объектов, динамически управляемая внутренним механизмом, согласующим раздельное существование этих объектов». Значит, в русском языке «бог» отвечает за внутреннюю общность всего живого и неживого, обуславливая их внешнюю согласованность через себя (бог – всеобъемлющая сущность, пронизывающая весь мир). Бог отвечает за рождение и движение объектов в той общности, которую он курирует (сравните: бос).
Бог часто сравнивается с деревом, на ветвях которого расположены плоды (предметы, животные, люди и т.д.). С этой же семантикой связан образ «древа жизни», представленный во многих религиях.
«Любовь» – это изменение внешнего соприкосновения с другим объектом («лю»), с образованием стабильной внутренней общности обособленных объектов («бо») за счёт сближения и взаимопроникновения («вь»).
«Ненависть» – это не желание видеть объект рядом (не + на + видеть).
«Испуг» – это нечто исходящее (ис) от действия пугать, где «пугать» – означает образование внешней стабильной общности с объектом за счёт изменения внутренней структуры, т.е. «пугать» включает желание спрятаться от опасности.
Собственно, как вы вероятно уже поняли, трактовка семантики вышеприведённых слов в данном разделе и в предыдущих разделах не является однозначной, она лишь указывает на семантическое облако из возможных значений смысла конкретного слова, продиктованного его структурной семантикой.
3.6. ИЗУЧЕНИЕ КОРНЕВЫХ ОСНОВ В СЛОВАХ
Корень слова в древних языках был представлен одной-двумя согласными.
Поэтому вначале посмотрим, как уточняется смысл согласной в зависимости от последующих букв.
3.6.1. Взаимодействие гласной и согласной в слоге
Например, «С» – «фиксированная внешняя связь объектов» .
Если за «с» следует гласная с семантикой отделения (а, о, ы, э, у, ъ), то речь уже идёт о нарушении связи между этими объектами (ссора, сок, сук) или, как минимум, о представлении связи в форме отдельной (отделяемой) области или отдельных (раздельных) объектов (сор, судно, садить).
Гласная с семантикой присоединения (я, ё, и, е, ю, ь) усиливает связь между объектами до уровня сцепления, объединения (сеть, сидеть, сеча, сюртук, ось, месить).
Гласная с семантикой области соединения или разделения (о-ё, ы-и, у-ю) преобразует «связь» в семантику «связанной области», которая собственно и обеспечивает структурную целостность присоединённых элементов или является областью разделения взаимосвязанных объектов (осёдлый, сидеть, сюртук; сок, сырой, сук).
Гласная с семантикой формы существования соединения или разделения, зависящей от механизма их взаимодействия (а-я, э-е, ъ-ь) преобразует «связь» в семантику «связующего механизма», который собственно и обеспечивает способ присоединения элементов или является способом разделения взаимосвязанных объектов (сядь, сеть, ось; сачок, сорвать, склока).
Изменение внутреннего сцепления объектов («Ц») – это уже качество управления внутренней средой, целостностью структуры (целый, цепь, цель, цитата; цугом, цапфа, цапля, царапать, [цукор] (нем.) – сахар). Семантика «Ц» уточняется смыслом соседних с ним звукобукв. Например, «царапать» представляет собой механизм, когда объект создаёт, изменяет связь с внутренней структурой основы (ц), проникая внутрь этой структуры, соприкасаясь с её элементами (р), и образуя внешнюю общность с этой основой (п). Это, вообще говоря, семантика когтя зверя, проникающего в жертву, а также всего того, что это напоминает.
Но вернёмся к «С».
Гласная с семантикой обособления, конкретизации (а-я, о-ё) вносит в понятие «связь» смысл обособленной связи или локального отделения или присоединения (сабля, сор, осада; сядь, осёдлый).
Гласная с семантикой обусловленности, причины (э-е, ы-и) вносит в понятие «связь» смысл вероятной, зависимой, производной связи между объектами (сын, [сэр]; силки, сеть).
Гласная с семантикой согласования, соотнесения (ъ-ь, у-ю) вносит в понятие «связь» смысл согласованной взаимосвязи или описывает область согласования объектов посредством связи (сук, сюртук; стол, ось).
Теперь, если мы соберём воедино все качества, привносимые в семантику «С» гласной, то получим последующую детализацию смысла «связь».
Например, «со» – «внешняя фиксированная связь объектов, отражающая механизм отделения в её рамках этих локальных объектов» (сообщество, собрание, соитие, совать, сор, сок, сойти, сохнуть).
Слог «са» – «внешняя фиксированная связь с объектом в локальной области, формирующая отделение объекта» (сабля, оса, сапог, саван, садить, сажа). Например, «сапог» отделяет ногу от луж и холода (са), за счёт стабильной внешней общности ноги с сапогом (п), устроенной по принципу вложенности ноги в сапог (г).
Если за «с» следует согласная с качеством разграничения (м, н, д, т), то речь уже о пограничной связи между объектами (стул, сидеть, сено, семя).
Если за «с» следует согласная с качеством соприкосновения (ч, щ, р, л), то связь трактуется в форме соприкосновения, слияния объектов (сложить, слить, сор, сюртук, сеча, сущий).
Если за «с» следует согласная с качеством общности (б, п, в, ф), то связь между объектами трактуется в форме образования общности, целостности (собрать, сплавить, спеленать, сварить, сев, сфокусировать).
Если за «с» следует согласная с качеством организации (ш, ж, г, х), то связь трактуется в форме соотнесённого расположения (согреть, сохранить, соха, сшить).
Понятно, что если за «с» следует согласная с качеством внутренний (д, м, р, ч, б, в, г, ж, з, ц), то внешняя связь между объектами будет носить характер связи с внутренним пространством (сев, семя, сор, судно, сожрать, сугроб, социум, сцепить).
Если за «с» следует согласная с качеством внешний (т, н, и прочее), то внешняя связь между объектами приобретает характер связи с поверхностью (стоять, сено, след, сшить).
Если за «с» следует согласная с качеством изменения (д, т, р, л, в, ф, г, х, к, ц), то речь об изменении стабильной внешней связи в форме, определяемой последующей семантикой (сдуть, стянуть, срубить, слить, свить, сформировать). Однако эти изменения могут нести как характер разрушения связи, так и её ещё большей стабилизации (стирка, слив – столб, стоять).
Если за «с» следует согласная с качеством стабильности (м, н, ч, щ, б, п, ж, ш, с, з), то речь об упрочении стабильной внешней связи в форме, определяемой последующей семантикой (снег, смог, спать, собрать, сшить). При этом, если далее гласная в форме отделения, то речь может идти о стабильном разрушении связи (сеча, скинуть, снять).
«ПА»
Синтакта «ПА» включает в себя смысл «П» – «внешней фиксированной общности из элементов» и смысл «А» – «обособленность отдельного объекта». Вместе сложение этих смыслов порождает несколько вариантов семантики «ПА».
Основной смысл синтакты лежит в плоскости «внешней фиксированной общности, элементы которой обособлены и могут отсоединяться друг от друга в рамках этой общности» это, например, «предметы, имеющие связь в одной точке (в основании) и расходящиеся от неё веером в разные стороны» (пальма, пальцы, щупальца, пальба, палка).
Например, «папа» - средство создания регламента существования вышеописанной общности.
Или это «внешняя общность, обосабливающая отделяемые объекты от окружающей среды» (палатка, панцирь, парик, палуба, паять, пасти, память, пастель), в том числе, «средство или механизм обособленности при отделении элементов в рамках внешней общности» (падать, упасть, ступать, палаш, пасть, патрон, пай, пар, пропасть, опасность, ступа).
Например, в слове «тропа» изменение внешней границы задаётся синтактой (тъ), связанное с ним «изменение внутреннего соприкосновения» определяется через (ро), а «па» отражает «отделение предметов от внешней общности», которые имеют это внутреннее соприкосновение. Если чуть-чуть задуматься, то станет ясно, что речь в этой семантической функции идёт об отсутствии травяного покрытия и иной растительности (на тропе). Но в эту же семантику входит и движение человека (животного) по этой поверхности (тропе), которое тоже характеризуется изменением внешней границы и внутреннего соприкосновения ноги (лапы) с фиксированной поверхностью. Заметим, что именно движение по тропе создаёт эффект её вытаптывания, поэтому обе эти семантические функции совпадают как действие и его результат.
«БА»
Синтакта «БА» включает в себя смысл «Б» – «внутренней фиксированной общности из элементов» и смысл «А» – «обособленность отдельного объекта». Вместе сложение этих смыслов порождает несколько вариантов семантики «БА».
Основной смысл лежит в плоскости «внутренняя общность с основой фиксирует обособленность отделяемого объекта» или «предметы, обладающие внутренней пустотой» (банка, бак, баня, базальт, труба, баркас, бамбук, база, банк, батарея) или «предметы, создающие ёмкость» (шуба, губа, палуба), что часто соотносится со смыслом манипулирования внутри такой ёмкости (убавить, багор, скоба, балка).
Это может означать семантику «основы, которая выдаёт вовне свои элементы» (база, базар, бомба, торба, банан) – это уже просто общность из элементов, которые могут её покидать.
Например, «баба» – пустая, родившая дитё женщина.
«Балбес» – пустой (ба) лоб (лб) или «бал бесов».
В более сложных словах следует смотреть на семантику остальных, входящих в слово, звукобукв. Например, «губы» - изменение внутреннего расположения объектов (г) согласованное (у) с получением доступа к ёмкости (бы) – ко рту.
«МА»
Синтакта «МА» включает в себя смысл «М» – «внутренняя фиксированная граница между элементами» и смысл «А» – «обособленность отдельного объекта». Вместе сложение этих смыслов порождает несколько вариантов семантики «МА».
Основной смысл этого слога близок семантике «БА» и лежит в плоскости «фиксированной внутренней границы между объектом и основой в форме обособленности при их отделении» (мазь, марать, масть, матовый) или это «предметы, которые создают фиксированное пограничное внутреннее месторасположение для объекта» (мать, матрёшка, матрица, магазин, мак, мат). Последнее качество породило семантику подобия, когда внутренняя граница является просто матрицей для изготовления другого объекта (матрица, макет, маленький, малина).
3.6.2. Взаимодействие двух согласных в корне
Посмотрим теперь на примере нескольких двусложных корней, как две согласные сливаются в единый семантический элемент, порождая новый интегральный смысл корня.
Здесь важно дать такую интерпретацию семантической функции, при которой оба свойства (соответствующие согласным) образуют единый интегральный смысл. Ясно, что таких интерпретаций обычно существует несколько. Хотя в рамках конкретного языка таких вариаций обычно не более 5.
Ещё одно важное замечание. Мы будем рассмартивать корень одновременно в его прямом и инвертированном отражении, чтобы понять, как интегральный смысл этого корня зависит от порядка следования букв в нём.
«ПТ – ТП»
«ПТ» – это объединение в одной семантической функции двух смыслов «фиксированная внешняя общность элементов» (П) и «внешняя изменяемая граница между элементами» (Т). Таким образом, «фиксированная структура достигается за счёт пограничного взаимодействия элементов», что и составляет суть смысла «ПТ».
Объект составляет единое пограничное динамическое целое с основой (патрон и пуля, пот и тело, путы и ноги, путь и путник) или является средством образования такой целостности (шпатель, пить, питать, купать, потушить) или это фиксированное приграничное движение (капот, птица, путник).
Например «капот» – объект изменяет связь с поверхностью основы (к) в форме механизма обособленности отделяемого объекта (а), при этом, основа составляет с объектом стабильную внешнюю общность (п) при наличии пограничной области отделения (от). Т.е., речь об управлении внешней границей (оболочкой, покрывалом, крышкой). Сравните: «капать» – также от поверхности отрывается объект – капля; «копать» – иное нарушение поверхности.
Иной оттенок у семантики «ТП» – «пограничное изменение в рамках фиксированной внешней общности».
Здесь объект изменяет границу основы. Это может происходить, например, за счёт движения по поверхности (тяпать, топать, наступить, топить, потоп). Это может быть и формирование плотного сцепления с поверхностью (топь, стоп). Здесь же семантика внешнего разграничения (тип, этап; тапки, тупой).
«БВ – ВБ»
Что означает корень «бав», который порождает такие слова, как: убавить, прибавить, сбавить, добавить?
«БВ» – это «стабильная внутренняя общность (Б), обладающая механизмом изменения (В)». Или как выразились бы математики, это множество с заданным правилом прибавления или удаления элементов из этого множества.
«БаВ» – это «стабильная внутренняя общность из элементов (Б), имеющая локальную область, выделяющую элемент (А), за счёт которого происходит изменение данной общности (В)».
Инвертированный корень имеет другой смысл.
«ВиБ» – это «изменение внутренней общности через фиксированное присоединение объекта, порождающего это изменение». Т.е., это, например, дестабилизация (изменение стабильности) общности из элементов при условии присоединения к ней объекта (вибратор, vibrare (встряхивать, завивать; лат.), nivibus comitata (буран; лат.)).
«ВыБ» – это отделение элемента от общности (выбросить, выбыть, выбор).
«НТ – ТН»
Корень «НТ» означает «стабильную внешнюю границу между элементами (Н), со свойством изменения этой стабильности (Т)», т.е., речь об уплотнении, упрочении границы либо об её изменении, разрушении (бинт, бант; винт, бунт).
Например, для синтакты «НуТ» речь идёт об области пограничного согласованного изменения (ранить, сунуть, уснуть, внутрь).
«НиТ» – означает фиксированную внешнюю границу между элементами, соединение которых порождает пограничное изменение (нить, гранит, магнит, манить, винить; гнить, уронить).
Корень «ТиН» отражает, в свою очередь, «изменение внешней границы между объектами на фиксированное состояние границы при присоединении объекта, порождающего эту смену состояния» (тина, плотина, карантин).
«ТяН» – «изменение границы между объектом и основой формирует обособленность присоединённого объекта в рамках фиксированного разграничения» (тянуть, стянуть, вытянуть, портянка).
«ТаН» – «изменение границы между объектом и основой формирует обособленность отсоединённого объекта в рамках фиксированного разграничения», например, «движение по поверхности» (фонтан, танец, танго, танкер, станок).
Мы видим, что изучение инвертированных корней позволяет нам получить представление о том, какое качество в корне из двух согласных оказывается ведущим, а какое ведомым, дополнительным, уточняющим. Поэтому рассмотрим еще несколько примеров.
«ЧС – СЧ»
Например, «чесать – сечь». Здесь корни «СЧ» и «ЧС» в обоих случаях говорят о внешней связи с проникновением внутрь.
Однако, «ЧС» указывает на «внутренние свойства объекта, отражающие его внешнее состояние» (начёс, чистить, часть, частокол).
Корень «СЧ» – «проникновение объекта извне вовнутрь с образованием общности» (сочетать, считать, сучить, сачок).
«НС – СН»
Или, скажем, «нос – сон». Здесь корни «НС» и «СН» в обоих случаях говорят о внешней пограничной связи.
Однако, «нос» – «стабильная поверхность, представляющая собой область отделения, связанного с ней обособленного объекта» (носить, носок, понос); а «сон» – «стабильная связь объекта с поверхностью, представленная областью пограничного отделения» (сани, сени, снять, сунуть, сено).
«КС – СК»
Например, «кусать – сук».
Здесь «КС» – внешнее управление при образовании связи с другим объектом (кусать, кусок, косить; касаться).
«Кусать» – это действие, в результате которого и может образоваться «кусок», т.е. разрушение целостности взаимосвязи объектов.
«СК» – внешняя фиксированная связь объекта с основой в виде внешнего перемещения объекта по этой основе или представляющая собой изменение поверхности (скакать, скатать, скалить, скатерть, сок, сук, скала).
«Сук» – внешняя фиксированная связь объектов в виде отделения (разделения), основанного на изменении внешнего соприкосновения – это выступ на объекте (стволе дерева).
«СТ – ТС»
Например, «СТ» – описывает объект, названный словом с данным корнем, который «обеспечивает образование стабильной внешней связи с основой через изменение внешней границы между ними» (стол, стул, стояк, сеть).
«ТС» – здесь объект изменяет внешнюю границу основы в рамках фиксированной внешней связи между ними (тесать, тиски, тесто, tas (куча, груда, толпа; фр.)).
«Сеть – тесать» – здесь «сеть» – область образования фиксированной связи с обособленным объектом, с акцентом на его ограничении, «тесать» – изменение границы основы, с акцентом на присоединении связанного с этим изменением объекта.
«КТ – ТК»
Например, «КТ» – внешнее управление объектом на поверхности через изменение границ между ними или движение по поверхности (кот, катать, скот, китель, скатерть).
«ТК» – разграничение или движение по поверхности через изменение связи с ней (тик, ток, сток, стук, токарь).
«Кот – ток» – здесь «кот» – передвижение, с акцентом на изменении пограничной связи с поверхностью, а «ток» – передвижение, с акцентом на фиксированном управлении посредством поверхности, например, потоком воды.
Мы видим, что при инвертировании согласных в корне, смысл корня оказывается часто достаточно близок первому их сочетанию (силки – лассо). Однако, есть и разница, связанная с акцентом на семантике первой согласной в корне, где последующая согласная уточняет смысл этой первой согласной звукобуквы. Чем больше различие в семантике двух согласных, входящих в корень, тем больше отличий в семантике корня при его инверсии (рокот – корт).
3.6.3. Сложение корней
Теперь посмотрим, как происходит сложение корней.
«КТ + СЛ»
Например, «КТ», как мы видели выше, – внешнее управление движением объекта на поверхности через изменение границ между ними или движение по поверхности. В рамках этой семантики и «кот» с его когтями, и «кит» в океане, а также «катер», «скутер», «каток». В общем виде, это динамическая связь объектов по границе их внешнего взаимодействия (кто, катать, скот, пакет, китель, скатерть).
Корень «СЛ» – фиксация внешней связи объектов в динамике их соприкосновения (слух, соль, салат, салют, силки, село). Например, это взаимосвязанные, фиксированные объекты, движущиеся в соприкосновении (сель, слив, носилки, осёл). Один объект помогает двигаться другому (сильный) или опирается на него в движении (слабый).
Оба корня дают, например, слово «слякоть». Здесь динамика внешнего соприкосновения с объектом уточняется пограничным сцеплением с объектом. Т.е., в данном случае это семантика грязи, прилипающей к поверхности объекта при движении в ней.
«КР + БЛ»
Корень «КР» отражает внешнее управление внутренним соприкосновением объектов. Например, корень дерева, кора, крот, крушить, курить, крыса, курок, кран, крик, Коран.
Корень «БЛ» отражает определённую фиксированную общность между объектами в динамике их соприкосновения (балка, болт). Например, движение объекта с фиксирующим соприкосновением с другим объектом (болото, билет, бал, балет, блуд).
Оба корня дают, например, слово «корабль». Здесь семантика управления объектом, связанным с внутренней средой, уточняется движением в соприкосновении (сравните со словом «грабли»).
«ЛБ + СТ»
Корень «ЛБ» – отражает динамику внешнего соприкосновения в рамках стабильной внутренней общности. Это, например, движение объекта с фиксированным проникновением внутрь другого объекта (любовь, лобок, мольба, клубок, хлебать, пальба). Это и ёмкость, обеспечивающая внутреннюю сохранность, стабильность вещества (колба, лоб). Кстати, немецкое и английское слово любовь ([либер] и [лайф]) фактически несут ту же структурную семантику, что и русское слово (вспомните семантическую близость «б» и «в-ф»).
«СТ» – фиксация внешней связи объектов через изменение внешней границы между ними. Это, например, связь объектов по границе (ствол, стоять, стул, стог).
Оба корня («СТ» и «ЛБ») дают, например, слово «столб» – стабильная связь объекта с основой возникает за счёт проникновения объекта внутрь основы, с образованием стабильной внешней общности. Вкопанное в землю бревно хорошо согласуется со структурной семантикой этого слова.
Заметим, что часто знание квантовой семантики позволяет решать некоторые проблемы с правописанием.
Например, как писать «кататься» через «ка» или «ко»?
«КО» – означает изменение внешней связи объекта с основой через отделение обособленного объекта в некоторой области, а «КА» – изменение внешней связи объекта с основой в локальной области через механизм отсоединения объекта. Поэтому ясно, что здесь должна быть «а», поскольку последующий слог «та» указывает именно на механизм отсоединения от поверхности. А, например, в слове «конура» вторая буква должна быть «о», а не «а», поскольку это область отсоединения для собаки, а не механизм её отсоединения, что определяется буквой «н», следующей за «ка». Или «река» – вторая «е», поскольку это условный механизм (причина) присоединённого движения. «Риф» – область присоединения зависимого объекта к основе, изменяющая их общность, поэтому «и».
В слове «рост» акцент на характеристике области отделения объекта от основы («о»), а в слове «расти» – на самом механизме такого отделения («а»).
Когда проверяемая буква не вторая, то трактовка выглядит сложнее и требует определённого навыка: «плешивый» от слова «плешь», которое представляет механизм образования залысины («пл» – стабильная общность из отдельных объектов, посредством изменения механизма их соприкосновения). «Кривой» – фиксированная внешняя конфигурация объектов через механизм согласованного разграничения, с изменением в области их условного соприкосновения («кри»).
Как писать «столб» или «столп»? «Б» – указывает на внутреннюю общность объектов, поэтому вкопанное бревно безусловно «столб», а не «столп». С другой стороны, «столп» общества (человек, являющийся опорой, значимым членом общества) никуда не вкапывается и является внешней основой стабильности общества (отсюда «п»).
Этот ряд исследования корневых основ вы можете продолжить сами дальше в бесконечность, надеюсь, это путешествие принесёт вам множество приятных открытий. А мы углубимся далее внутрь квантовой семантики.
3.6.4. Особенности анализа семантики корня
Что есть корень в слове – казалось бы это очень простой вопрос. Но это только в школьном курсе мы с лёгкостью можем разбить слова на составные морфемы. Реально же, как мы видели выше, корней в слове может быть несколько (как правило, несколько) и выделить их, не зная истоки происхождения данного слова, подчас не возможно.
Для примера рассмотрим синтакту «ВЕТ». Является ли эта синтакта корнем? Слова: завет, привет, навет, ответ – заставляют нас предположить, что существует корень «вет» с определённой семантикой, имеющей отношение к «слову» или процессу «говорить». Но слова: ветка, свет, ветер, веет – указывают на наличие иного смысла данной синтакты.
Структурная семантика «вет» определяет следующий смысл «изменение внутренней общности объектов, при условии их соединения, в форме внешнего разграничения». В основном семантика описывает процесс ветвления (ветвь, ветка) или истечение содержимого вовне (свет). Последний смысл в переносном его значении может отражать любой звук, издаваемый горлом человека или животного. Отсюда, одно из древних значений корня «вет» - слово, говорить. Это и порождает слова: завет, привет, навет, ответ. Вспомним также слово «ведать» (знать) у которого фактически тот же корень, который и является прародителем корня «вет» в русском языке.
В латинском языке корень «vet» встречается в словах характеризующих древность, старость, давность. У нас это значение осталось, например, в словах «обветшалый», «ветхий». Это значение корня «вет» опирается на семантику внутренних изменений, которые опосредуют внешние изменения, что в принципе характеризует процесс старения. Это же значение (внешние изменения через внутренние) породило слова со значением ветер, веет.
Пример функционирования корня «vet» в латинском языке показывает, что в древних и, тем более, древнейших языках любой корень использовался и для обозначения предметов и для действий, а также для обозначения свойств и качеств этих предметов, и для средств обеспечения соответствующих действий. И только контекст мог определить, что конкретно из выше перечисленного имелось в виду человеком, использовавшим соответствующие слова в своей речи.
Важность контекста в трактовке корня сохранилась и в наше время при использовании префиксов и постфиксов в слове.
Эта контекстная зависимость не является чем-то уникальным в языке, она пронизывает все уровни языка, начиная от буквы и заканчивая сообщением (относительно законченная по смыслу последовательность предложений). Например, во фразе «я пошёл домой», если мы избавимся от слов «я» и «домой», то уже ничего не сможем сказать о смысле глагола «пошёл». Кто или что пошёл, куда это пошло? Аналогично и соседство букв в слове уточняет значение каждой буквы. Например, «р» - означает «динамическое внутреннее сочленение» и под это описание попадает масса предметов, действий и прочих качеств. Но, уточнив контекст двумя буквами «п» и «и», получим «при». И в целом: фиксированная внешняя общность (п) получается изменением внутреннего сочленения (р) через присоединение соответствующего обусловленного объекта в рамках этой общности (и). Здесь мы уже понимаем, что слово «при» означает образование плотной общности с присоединённым объектом (при доме, прислуга, приехать, прибежать).
Данная контекстная зависимость и есть функциональная зависимость буквы от соседних букв; слова – от соседних слов; предложения – от соседних предложений и т.д.
3.7. СЛУЖЕБНАЯ СЕМАНТИКА
Служебной семантикой мы будем называть такое употребление синтакты, при котором она используется для задания типа или формы частей речи в естественном языке или определяет форму связи между словами в предложении. Например, использование окончаний «ы-и» для определения множественного числа в русском языке или употребление окончания «s» с той же целью в английском языке. Или использование предлогов для указания связи между двумя смыслами (например, цветы в вазе, книга на столе).
Квантовая семантика входящих в синтакту букв позволяет нам понять, почему именно этот смысл вкладывается в данную синтакту. Поясним это на нескольких примерах.
Окончания
Для начала напомним, что все слова в русском языке оканчиваются на гласную (там, где последняя буква в слове согласная – подразумевается присоединённый к ней твёрдый знак).
Использование гласных в качестве окончаний существительных при их склонении по падежам в основном диктуется служебной семантикой соответствующих гласных.
Например, буквы «о» и «е» часто используются при образовании существительного среднего рода. Эти буквы подчёркивают область отсоединения обособленных объектов («о»: село из домов, крыло птицы) и форму зависимости от присоединённого объекта («е»: море воды, поле цветов).
В то время как буквы «а» и «я» при образовании существительного женского рода отражают форму обособленности соответствующих объектов от основы (жена от мужа, стена от дома, семя арбуза, пуля от винтовки). Реже женский род имеет другое окончание, например «ь», ель, кость, ось (согласованность с присоединяемым объектом).
Мужской род, также часто отражает качество согласованности (ъ-ь): стул со столом, пол с комнатой, конь с лошадью, пень с деревом, реже, например, для составного слова – обособленность объекта от отдельной основы (а): мужчина (муж согласован с его чином).
Для творительного падежа (о ком, о чём) используются в основном буквы (е, и), отражающие зависимость присоединяемого объекта (о тебе, о лете, о стене, о стихии, о поэзии).
Для родительного падежа (кого, чего) используются в основном буквы, отражающие качество обособленности («а-я»: от стола, от пола, от тебя, от себя) или качество зависимости (ы-и): от стены, из-за вины, от руки, от пули.
Эти же буквы (а-я, ы-и) используются в качестве окончаний и для выражения множественного числа существительных.
Использование «и» и «ы» в качестве окончаний для множественного лица продиктовано тем, что обе буквы имеют семантику качества присоединения (разделения) элементов в рамках определенной зависимости. Окончание «ы» используется там, где речь идёт о множестве отдельных, но зависимых объектов. В названии экземпляра объекта (единственное число) в этом случае обычно используется окончание «а». Например, мачта – мачты, пара – пары.
Окончание «и», с другой стороны, используется там, где речь идёт об объединении зависимых объектов, что передаётся в названии экземпляра объекта обычно окончанием «я». Например, земля – земли, песня – песни.
Не всегда у множественного числа есть единственное число. Это происходит обычно в тех случаях, когда семантика отражает неразрывное (зависимое) соединение однотипных элементов в рамках общности (поры, ножницы).
Использование «а» и «я» в качестве окончаний для множественного лица продиктовано тем, что обе буквы имеют семантику формы обособленности одного объекта от другого в рамках присоединения или разделения. Окончание «а» используется там, где речь идёт о форме обособленности отдельных объектов, что передаётся в названии экземпляра объекта (единственное число) обычно окончанием «о». Например, озеро – озёра, масло – масла. Здесь объекты (озёра, масла) достаточно уникальны, и обособлены друг от друга.
Окончание «я», с другой стороны, используется там, где речь идёт об обособленности объединённых объектов, что передаётся в названии экземпляра объекта обычно окончанием «е». Здесь нас интересует не множество обособленных, как озера объектов, а скорее тип (форма) их объединения, в рамках некоторой общности. Например, поле – поля, растение – растения, море – моря.
Не всегда существительные среднего рода, оканчивающиеся на «о» или «е» имеют вышеуказанные окончания для множественного числа. Например, перо – перья. Действительно, хотя одно перо и представляет собой обособленный предмет (что и отражает окончание «о»), но их множество, это, как правило, их объединение, образующее покрытие кожи птиц (что и отражается окончанием «ья»). Здесь, окончание «а» для множественного числа не подходит, поскольку говорит о форме обособленности отдельных объектов, а мы имеем множество соприкасающихся, согласованно присоединённых к основе объектов.
В английском языке окончание «s» для существительных множественного числа также определяется служебной семантикой «s», отражающей фиксированную связь из нескольких отдельных, но согласованных в рамках этой связи, объектов.
;
4. КВАНТОВАЯ СЕМАНТИКА
Ниже мы приступим к исследованию семантики конкретных звукобукв в зависимости от их контекста в слове.
Все буквы мы разделили на классы по четыре буквы в каждом классе (см. выше). В каждой четвёрке буквы разделены на две пары. Каждой четвёрке букв соответствует вполне определённая семантика. Каждой паре букв в этой четвёрке соответствует уточнённая семантика, которая ещё более конкретизируется на уровне конкретной буквы в этой четвёрке.
4.1. А-Я, О-Ё
Системный анализ выявил, что общим качеством для этой четвёрки является качество «автономности, обособленности».
Это означает, что данные звукобуквы привносят в семантику слова, в котором они встречаются, именно этот смысл, который, объединяясь со смыслом других звукобукв, входящих в слово, и образует смысл всего слова. Действительно, как мы уже отмечали выше, законы холоморфизма действуют в рамках любого языка. Это опосредовано процессом зарождения языка, когда простейшие символы (звуки и рисунки), объединяясь в структуру, образовывали семантически новые элементы языка, сохраняя частично семантику этих первокирпичиков, внутри данной структуры.
Семантика отношения «автономности» раскрывается такими характерными словами как:
обособленность, выделенность, исключительность, локальность, отличие, особенность. Эти понятия уточняют смысл обособленности, конкретизируют её, в зависимости от контекста соседних букв, которые и определяют выбор формы этой конкретизации.
Объединение пар в четвёрку основано на изучении семантических свойств союза «а» и предлога «о» в предложении, а также на исследовании других характерных вхождений данных букв в слова с достоверно известной семантикой.
Поводом изучения семантической близости данных пар послужила известная в русском устном языке подмена «о» на «а».
Хотя можно было бы объединить пару «о-ё» с парой «э-е», учитывая то, что «ё» при письме часто печатают без «точек». И что более важно, «ё» в корне слова часто трансформируется в «е» с изменением синтаксической формы слова (ёрш – ершиться, седло – осёдланный, …). Помимо этого, в русском языке, не так давно, в ряде слов буква «е» была заменена на «о». Например, есень – осень (фамилия Сергея Есенина имеет этот корень), елень – олень, езеро – озеро.
Но детальное исследование отвергло этот вариант – семантика «е» и «ё» серьёзно отличается друг от друга, общее у них только качество «присоединения», что и определяет их взаимозамещение в словах (также, например, как и общность «е» и «и»).
Забегая вперед, можно сказать, что замена «е» на «о» в русском языке связана с переосмыслением отношения человека к объекту. Это естественное явление. Акцент переставлен с «зависимости присоединённого объекта» («е») на «отделение обособленного атрибута («о»). Например, «елень» – уточняет, что присоединение рогов, позволяет ему регулировать свои отношения с другими животными, а «олень» – констатирует форму обособленности от других животных за счет наличия рогов. «Езеро» – указывает на привязанность к нему как к источнику рыбы в нём, а «озеро» – переставляет акцент на изолированности водоёма, поскольку человек уже перестал настолько зависеть от озера и рыбы в нём, как это было ранее.
Исторически данную смысловую единицу («автономность») могло породить желание человека отразить в языке самоосознание человеком себя, собственного «Я», всего того, что принадлежит непосредственно ему, в противовес всему остальному окружающему миру – Природе. Человек отделил себя от природы и отразил это качество в языке, это и послужило началом выделения частей и признаков других окружающих его предметов и явлений. Т.е., человек перестал воспринимать мир как нечто целое, он стал расщеплять его на составные части и определять их ценность для себя.
Конечно же, человека не могла не заинтересовать особенность конкретного предмета, за счёт которой он входит в число полезных или вредных для него предметов. Именно набор конкретных особенностей (черт, атрибутов) выделяет объект из окружающего мира. И именно в соответствии с этими особенностями человек первоначально давал имена предметам и окружающим его явлениям.
В рамках смысла звуков данной четвёрки человек мог сообщить другому человеку о том, что принадлежит ему в окружающей его обстановке (моя, моё), а что нет (её, твоё, его). Позже он научился выражать через эти и другие звуки и сам смысл принадлежащих ему предметов.
Соотношение обособленности – это такое соотношение объектов, при котором объект не демонстрирует тех функций и связей, что присущи аналогичным объектам, входящим в данную общность (систему, структуру). Это делает данный объект особенным по отношению к ним, не таким как все.
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (отдельный, особый, омываемый, тёмный). Содержание отношений – это, по сути, название той самой шкалы отношений (обособленность, автономность, удаленность, отличие, особенность), по которой уточняется форма этих отношений.
Заметим, что качество обособленности в этих шкалах варьируется от полной обособленности и автономности (осада, остров) до почти полного отсутствия этого качества (равный, рядом, на, по, общий). Конкретный смысл (выраженность качества обособленности для конкретной буквы в данной четвёрке) зависит от контекста соседних букв в слове.
Форма соотношения обособленности объектов – это степень особенности (отличия) объекта по отношению к другим объектам из того же класса (множества, системы) объектов, куда входит рассматриваемый объект.
Сущность соотнесенного обособления объектов – это уже качество (содержание) автономного взаимоотношения. По сути, это название той самой шкалы свойств, по которой мы сравниваем объекты меж собой, устанавливая конкретное положение предмета на этой шкале сравнения (т.е., выясняя конкретную форму данного отличия).
В частности обособленность может задаваться шкалами: удаленность от основы (от, отделить, до, по, около), отделённость от основы, автономность, степень отчуждения (остров, осада, одинокий, сообщество, кооперация), особое свойство поверхности (острый, торосы, пол; ёж) и другими особыми свойствами (особый, отличный, опасный, открытый).
Сущность обособления, как правило, задаёт для этих букв соседняя с ними согласная.
Например, в предлоге «от» буква «т» уточняет внешнюю динамическую границу объекта, относительно которой и рассматривается удаленность объекта. В предлоге «по» вид обособленности задаётся шкалой внешней стабильной общности («п»). В слове «рог» тип особенности («о») задаётся относительно динамики внутреннего соприкосновения («р»).
Буква «л» в слове «лёд» доопределяет обособленность рамками внешнего динамического соприкосновения («л»), с динамикой пограничного отделения от внутреннего содержания («дъ») – слово в целом определяет структурную семантику образования внешней динамической границы объекта, отделяющей от внешнего мира его содержимое. Семантика слова «лёд» допускает передвижение по нему других объектов («лё»), не попадая внутрь того, что он покрывает («дъ»).
Вхождение «а» в слово определяет уже не содержание, а форму обособления. Например, в предлоге «на» буква «а» указывает на автономность по отношению к внешней фиксированной границе объекта («н»). В слове «асимметрия» буква «а» указывает на обособленность качества «симметрии». В слове «яд» буква «д» уточняет тип особого объединения (задаваемый буквой «я»), при котором наблюдается динамическое проникновение «яда» внутрь другого объекта, с возникновением соотнесённого эффекта отделения от окружающего мира («ъ»). Эта же семантика синтакты «яд» сохраняется внутри слов (ядро), если только предшествующие или последующие буквы не изменят смысл этой синтакты. Например, в слове «сядь» буква «с» определяет качество фиксированной внешней связи, которое уточняется буквой «я», указывающей на автономность этой связи, что далее уточняется движением к внутренней согласованной границе соприкосновения («дь») – слово в целом определяет семантику пограничного соприкосновения объектов с образованием фиксированной связи.
Можно сказать, что «а» определяет в слове особенность самого качества удаления, отделения, выделения, разделения (маска, каска, капкан), которое важно для понимания семантики слова в целом. В то время как «я» описывает особое качество, возникающее при присоединении, объединении, прибавлении (яма, якорь, мять, яд).
Исследования показали, что квантовая семантика этой четвёрки выглядит так:
«а» – форма обособленности отсоединённого объекта (абазия, асимметрия, на, аркан, капкан, паз, лаз, таз).
«я» – форма обособленности присоединённого объекта (якорь, яма, яд, ядро, ярмо, ряд, сядь, мять).
«о» – сущность отделения обособленного объекта (осада, остров, от, до, по, он, омыть, окрасить, сор, кол).
«ё» – сущность присоединения обособленного объекта (ёж, ёжиться, кораблём, конём, лёг).
Здесь, как и далее, первая пара в четвёрке гласных отличается от второй тем, что в первой определяется форма (степень, количество) взаимоотношения объектов, а во второй – сущность (средство, механизм, способ) взаимоотношения объектов.
Теперь рассмотрим каждую гласную этой четвёрки в отдельности.
4.1.1. А (азЪ)
Представление семантической функции:
«аз» – я.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой, поскольку описывает качество «уникальности отдельного субъекта».
В целом семантика «а» отражает выделение человеком качеств объекта при локальном (частичном) отсоединении (передаче, отделении) объекта от основы (на, за, пар, дар) или индивидуальных свойств объекта при отделении его от общности (разный, равный).
Изображение буквы «а» также хорошо коррелирует с понятием локального отсоединения от иного объекта. Можно предположить, что основой возникновения данного символа послужил образ отделения от человека предмета, спрятанного за какой-то преградой: здесь объект представлен кружочком, а преграда – чертой, которая его отсоединяет от зрителя.
«А» ; форма обособленности отдельного объекта
Область определения данной семантической функции:
[А] должно быть в словах, описывающих «область обособленности отдельного объекта» или «место размещения отделяемых объектов». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы обособленности с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «а» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в слова:
1) «а» в начале греческих слов – отрицает смысл последующей части слова;
2) «а» в предложении носит смысл «замещения одного качества на другое»;
3) «а» на втором месте появляется в словах, описывающих объекты, которые «локализуют способ отсоединения объекта».
Форма обособленности объекта, проявляющаяся через его отделение – это смысл автономности, смысл обособленности объекта, связанной с отделением одного объекта от другого или вообще от окружающего пространства. Чаще всего речь в этом случае идёт об обособленности предмета, отделённого от основы (часть, забор, замок), либо об особенности выделения предмета (равный, разный) или отделения предмета (пар, гараж).
Смысл буквы «а» в начале греческих слов (изменение значения последующего смысла на противоположный), очевиден: поскольку семантика «а» делает акцент на обособленности отделённого объекта, что может быть выражено словами: отсутствие, отрицание, отстранение, невидимость (описываемого атрибута или качества).
В русском языке союз «а» означает возможность отделения одного смысла от другого (не белый, а розовый мел). Это также фактически полностью совпадает с вышеуказанной семантикой «а».
Итак, [а-], [ан-] – в начале слов греческого происхождения трактуется как детерминированное отрицание или отсутствие качества, указанного словом, к которому эта приставка присоединена. В определённом смысле, это результат противопоставления или замещения одного качества на другое, часто противоположное.
Может, кстати, поэтому мы русские слышим в первом крике новорожденного в основном звук «а-а-а», ребёнок только что сменил удобные, прекрасные условия внутри матери на холод внешнего окружения... О чём он нам и сообщает!
Собственно и взрослый человек кричит рефлекторно: «А-ааааа!!! Помогите» - когда ему что-то угрожает.
Буква «а», уходя в конец слова, иногда в соответствии с её семантикой, придаёт смысл «незавершенности», т.е., например, родительного падежа – ответ на вопрос «нет кого, чего?» (рог – рога, нос – носа).
Женский род существительных часто определяется наличием окончания «а» (пара, она, стена, балка, рука), что связано в основном с вхождением данного объекта в пару и такая парность важна для смысла данного слова: это парные органы (рука, нога, почка, …) или иное (вода – суша, Луна – Земля). Попробуйте найти пару для слов: печень, стул, небо, столб, кол. Например, «жена» несёт в себе важное качество присоединения к «мужу», а вот в семантике слова «муж» наличие жены не является важным атрибутом. Хотя женщина (чин жены) и мужчина (чин мужа) составляют истинную пару и оба по этому признаку должны быть условно «женского рода». Понятно, что женский род в русском языке носит слишком искусственный характер. Например, в английском языке нет женского рода, есть просто разделение субъектов по половому признаку, что более логично.
Уточнение семантической функции [А] контекстом:
1) В случае, когда к «а» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на разграничение объектов в форме обособленности.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектом и основой имеет особенность в виде отделения объекта от основы (на, над, наст; маска, мазь, мат) или особенность отделения объекта от основы, который имел фиксированную границу с основой (анонс, анкер, anti (против; гр.), анаэробы; амфора, фимиам, ампутация, амнезия).
- (Д-Т): Изменение границы между объектами формирует обособленность одного объекта от другого через их разделение (тара, таз; дар, дата) или область обособленности отделяемого от основы объекта в рамках изменения границ между ними (атолл, атлас; adyomenos (незаходящий; гр.), адрес).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь об общности обособленных (отдельных) объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность объекта и основы имеет особенность в виде отделения объекта от основы (парта, пара, пар; база, бак) или особенность отделения объекта от основы, который входил в фиксированную общность с основой (апорт; абазия (потеря способности ходить; гр.), аборт).
- (В-Ф): Изменение общности объектов формирует обособленность одного объекта от другого через их разделение (ваза, вата; факел, фара, фаза) или обособленность отделяемого от основы объекта в рамках изменения их общности (автор, аватар, авитаминоз; аффект).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о связи с обособленным объектом.
- (З - С): Фиксированная связь с основой как особенность отделения объекта (за, забор, закрыть, замок, заря; сачок, садить) или особенность отделения объекта от основы, которые были фиксированно связаны между собой (асимметрия, аскет; азарт).
- (Ц - К): Изменение связи с основой формирует обособленность отделяемого объекта (каска, каркас; царапать, сцапать, цапля) или обособленность отделяемого от основы объекта с изменением связи между ними (акция, аккорд, аква (вода; лат.), акт).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения, сочленения» (ч, щ, р, л), то речь о соприкосновении с обособленным объектом.
- (Ч-Щ): Фиксированное сочленение объекта с основой имеет особенность в виде отделения объекта (часть, час; чаща, праща, пощада) или особенность отделения объекта от основы в рамках их фиксированного соприкосновения ( ).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения с основой формирует обособленность отделяемого объекта (лапа, лава; рама, краска, равный, разный) или обособленность отделяемого от основы объекта в рамках изменения их соприкосновения (аллюр, алогизм, аллегория, аллергия (от allos – другой и ergon – действие; гр.); арка, арт, арык).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то речь об относительном расположении обособленного объекта.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объекта с основой имеет особенность в виде отделения (жар; шаг, шарф, шаль) или особенность отделения объекта от основы соотносится с их фиксированным взаиморасположением (ажиотаж, ажурный; ашрам).
- (Г-Х): Изменение расположения объекта на (в) основе заключается в обособленности отделяемого объекта (галоши, гараж, гарь; халат, плаха, пахать) или обособленность отделяемого от основы объекта в рамках изменения их взаиморасположения (агония, агент, агнец, Агни; ахнуть, [ахтунг] (внимание; нем.)).
Для того чтобы понять, чем сущность обособленности объекта отличается от формы такой обособленности, рассмотрим вначале отличие «о» от «а» в словах с хорошо известной семантикой.
Если сравнить семантику этих букв, то мы видим, что если «а» делает акцент на форме отчуждения, на степени обособленности, то «о», в отличие от этого, концентрирует наше внимание на средстве (механизме) такого обособленного отделения или на области отделения обособленного предмета.
Например, «тор» – это область отделения части поверхности (точить, топор), а «тара» – это форма пограничного отчуждения предмета (тапки, таз). Рок (судьба) – это область отделения обособленного предмета, а рак – это своеобразный, особый способ передвижения организма в речной воде или механизм размножения обособленных клеток в организме человека.
Часто «форма автономности» эквивалентна понятию «области размещения» предмета. В случае «а» речь идёт об «особенности области размещения отсоединённого предмета» (на, над, за, банка, часть) или о создании такой области (парик, шапка, жалюзи, чаша, савок).
Выясним на примере слогов МА (МО) и ПА (ПО) различие между семантикой «А» и «О».
Для начала сравним синтакты «мо» и «ма»:
«МА» – «Фиксированная внутренняя граница объекта с основой имеет особенность в виде отделения объекта от основы».
«МО» – «Фиксированная внутренняя граница объекта отделяет особый объект от основы».
Разграничение объектов
(МА) – особенность отделения Особенность границы в отделении объекта
(МО) – отделение особого объекта
масть, маска мост
мат морщить
марка, марать мор, моросить
макула мокнуть
мал мол, моль, молоко
Данная семантика (ма) акцентирует особое свойство пограничного предмета, которое проявляется в его механизме создания ситуации отделения, выделения. Эта особенность отделения уточняется далее последующими буквами в анализируемом слове.
Например, внешний предмет, накладываемый (одеваемый) на другой предмет (маска, марля, пижама, панама). Или средство создания пограничного слоя материала или вещества, отделяющего от нас поверхность объекта (макула (пятно; лат.), мазать, марать, мат, масло, магма, маскировать). Это и область отделения обособленного объекта внутри некоторой ёмкости (яма, сума, мать).
Сравним синтакты «по» и «па»:
«ПА» – «Фиксация внешней общности объекта с основой имеет особенность в виде отделения объекта от основы».
«ПО» – «Фиксация внешней общности объекта с основой создаёт отделение этого особого объекта от основы».
Обособленность (отчуждение) объектов в пределах общности
(ПА) – особенность отделения Особенность общности в отделении объекта
(ПО) – отделение обособленного объекта
пасти пост
пар, пары порт
спарринг спор
пат пот
пай пой
падать подать
Эта семантика (па) акцентирует фиксированную внешнюю общность из элементов, которые особым образом отделены, разделены друг от друга (память, пазл). Например, это общность объектов, связанных местом совместного движения (паз, пас, пасти). Или это внешний атрибут (часть) объекта, возвышающийся над поверхностью (парус, палуба), просто накладываемый на поверхность элемент (панцирь, палатка, парик, панама, палас) или отделяющийся от неё вверх (пар, парить), вниз (падать) или просто свойство отделения (паук, пасть).
«ТА» – «Изменение внешней границы объекта, которое имеет особенность в форме отделения от неё элемента».
Это механизм, локализованный в пограничной области, отделяющий элемент от поверхности предмета (таять, тавро, талия; таран). Или движение по поверхности (тащить, ставить, танец). Или создание границ, отделяющих объект от внешних воздействий (тара, тампон, тапочки, застава), формирование внешних границ, создающих ёмкость для обособления внутри себя различных веществ (таз, стакан, тарелка, танкер).
«АТ» – «Особая область отделения объекта в виде механизма изменения внешней границы объекта с основой».
Эта семантика акцентирует механизм движения объектов, связанных с поверхностью или внешней точкой отсчёта (атака, коатль (змея; атц.)). Или это внешнее отличие одного объекта от другого (атлет, атрибут, атлас), например, возвышенность, возвышение (атаман, атолл).
«ЗА» – «Фиксированное внутреннее сцепление объекта с основой имеет особенность в виде отделения объекта посредством этой основы».
Эта семантика определяет область, внутри которой обособлен (скрыт) тот или иной объект (зарыть, замок, замок, запор, закрыть, забор, за) или это фиксированное соединение объектов, где один объект отделяется от другого (запах, заряд, закат).
«КА» – «Особое изменение внешнего скрепления объектов, в результате которого происходит их разделение (отделение)».
Эта семантика формирует особое свойство одного объекта отделять другой, в месте их соприкасновения (карман, канат, каска, каста). Например, предметы, предоставляющие ёмкость для временного хранения (размещения) вещества или предметов (кастрюля, казан, кадка, камера).
Либо это динамическая связь объектов, в рамках которой происходит их разделение. Например, это внешнее движение с точкой (областью) фиксации их взаиморасположения (катить, катать, калитка).
«ЛА» – «Особое изменение внешнего соприкосновения объектов, в результате которого происходит их разделение (отделение)».
Здесь может идти речь либо о разрыве внешней связи объектов или об отделении части объекта (плаха, плакать, лай, лампа, шлак, зола) либо об усилении такой связи (класть, лак, облава, лаз, глава, глаз) либо об иной динамике такой связи, когда объекты соприкасаются, а затем отделяются друг от друга (лавина, лава, облако, плавить, клапан), включая периодичность такого процесса (юла, лапа, лакать, пламя, плавать).
Речь может идти не только о процессе такого связывания, но и о разнообразии форм связанных между собою элементов (ладонь, клавиши).
«РА» – «Особое изменение внутреннего сочленения объектов, в результате которого происходит их разделение (отделение)».
Эта семантика акцентирует локальную область динамического соприкосновения внутренних объектов, в процессе которого происходит их отсоединение. Например, как при ударе ракеткой о мяч, или при истечении топлива из дюз ракеты.
Когда речь идёт об одном объекте, то внутреннее изменение характеризуется отделением обособленной части от этого объекта (рана, разбить, разрушить, разинуть).
Это может быть движение во внутренней среде (рак, краб, рало (плуг; др.рус.)) или область для отделения (нора). Или это внешнее обрамление, ограничение для другого внутреннего объекта (рама, рампа, рака, фура, ранец, рамка, краска).
Египетский бог Ра (Солнце) возил по небу Солнце на своей колеснице, но такое его название (Ра) связано в первую очередь со свойством отделения света от Солнца. Как и в семантике слова «ракета» слог «ра» описывает огонь, вырывающийся из двигателя ракеты.
«ЧА» – «Особенность фиксированного внутреннего сочленения объектов в виде их отделения (разделения)».
Эта семантика определяет область, внутри которой отдельные объекты фиксированно соприкасаются меж собой. Это внутренняя близость двух разделённых объектов, например, мысли о другом удалённом человеке или предмете (печаль, скучать). Это и соприкосновение отдельных деталей в системе (часть, час, куча, венчать, свеча, причал) или растворение (чай).
Возможно это соприкасающееся (совместное) перемещение (качать, мчать) или плавание по поверхности воды (чайка, чайка (лодка; тур.)). Или это ёмкость (чайник, чан, чарка).
Это может быть и одежда, особенно при участии в слове «м» (чама (одежда; тат.), чалма, парча).
Момент локального разделения соприкасающихся предметов (начало) породило смысл «случайности» (случай, char [ча:] (случайная, подённая работа; анг.)).
«Отчалить» – эквивалентно «отдать концы» – отделить «чал» (канат, привязывающий корабль к причалу) от причала. «Причалить» – привязать канат к причалу.
«Начало» – «изменение фиксированного соприкосновения с границей другого объекта».
«Свеча» – света часть (основа для света).
«Участь» – стать частью события, действия («у» – механизм отделения объекта, согласованный с другим объектом).
Слово «чай» пришло из тюркских языков, в английском звук «ч» редуцировался к «т»: [ти] (чай; анг.), хотя ранее использовалось созвучное с нашим слово char [ча:] (чай; анг.).
«Чапать» (др.рус.) – хватать, черпать. Отсюда, «цапать» и «чапарка» – деревянная чашка. Считается, что «чара», «чарка» восходит к [чара] (тюр.) – большая чаша или чаша для жертвоприношения. Близко к этому слово «чары» (от «чар» – колдовство; др.слав.).
Славяне раньше называли воду «чара» (отсюда «чародейство» – гадание на воде, «чай» – вода с добавками трав). Действительно, основное качество воды, это то, что она принимает форму ёмкости, в которую её наливают, т.е. замещает внутренний объём этой ёмкости. Но не только. Вода позволяет предметам плавать внутри или на поверхности себя. Это тоже важное качество воды и наверняка найдется не один язык, в котором это качество является главным. Действительно, water [воутэ] – вода (анг.). Кстати, у немцев это слово читается через «а» (помните немецкое слово «ватерлиния»). Семантика «во» достаточно ясно представлена в предлоге «во» в русском языке или в приставке «во» (войти, ворваться, воткнуть). «Во» – это «изменение внутренней общности с основой через отделение обособленного объекта». Что мы и прочитываем в словах «вода» и «воутэ». Кстати, учитывая, что «д» и «т» семантические братья (в этом мы убедимся чуть позже), можно сказать, что структурная семантика этого английского слова фактически совпадает с русским словом «вода». Однако акцент русского «вода» на внутренних её свойствах, а акцент английского на полупогруженном движении, что вполне объяснимо для нации мореходов.
«ША» – «Фиксированное внешнее положение объекта относительно основы имеет особенность в виде отделения объекта от основы».
Эта семантика акцентирует свойство внешнего расположения объекта на поверхности с возможностью отделения в локальной области там, где они соприкасаются (шарф, шаль, крыша). Область отсоединения (шатер, шалаш) или же это движение по поверхности (шагать, шасси, шайба), возможно верхом на бубне (шаман).
Это может означать и отсоединение части объекта (дышать, шашка) или механизм открывания двери (шарнир). Или, к примеру, способ добычи полезных ископаемых (шахта) или иное внутреннее изъятие (шар, шаблон). Или, например, внешняя похожесть объектов, образованная с помощью формообразующей ёмкости (шаблона).
Остановимся на семантике слова «шарм». Считается, что это классическое заимствование из французского: charmes – женские прелести. Отсюда действительно легко перейти к семантике «очарование, обаяние». При этом семантика обаяния достаточно проста: «шарм» включает в себя набор средств, которые использовали женщины в одежде, чтобы акцентировать внешний переход от одежды к своим внутренним, скрытым под одеждой, частям тела. Синтакта «рм» усиливает «обаяние» в части «обоняния» и прочих ощущений (аромат, ром), в данном случае, за счёт изменения прикосновений одежды к скрытым частям тела.
По мнению некоторых учёных, слово «шарм» попало во французский из латинского языка – carmen (песня, прорицание, магическая формула). Это позволяет предположить, что возможно и прямое попадание этого слова из латинского в русский язык. Слово «шарманка» считается чисто русским, но хорошо по семантике согласуется с латинской основой. Помимо этого, стоит вспомнить древнерусское слово «чарЪ» – вода. Вода как средство ритуального гадания (заговоров, наговоров) семантически породило слово «чародей» – человек, действующий водой. Чародейство, в свою очередь, всегда связывалось с обретением вечной молодости и красоты, отсюда следующее семантическое преобразование слова в «очарование, обаяние». Реально, по-видимому, наблюдалось одновременное развитие и сближение латинской, французской и русской основ этого слова, что и позволило легко адаптировать французское слово на русской почве. Заметим также, что замена «ч» на «ш» это замена «внутреннего прикосновения» на «внешнее расположение». Видимо, французские женщины давно поняли, что «шарм» это каждодневный, упорный труд по преобразованию своей внешности косметическими средствами, с целью подчеркнуть свои внутренние достоинства. Русские слова «очарование» и «обаяние», мне кажется, лучше подходят для выражения искомого качества в русском языке. С учётом их семантической ауры (очи, чародей). Кстати, «обаяние» имеет ту же семантику возникновения, что и «очарование», от «баяти» (др.рус.) – ворожить. Слова «очаровательная», «обаятельная», «обворожительная» оказались семантическими братьями, точнее сёстрами. В английском языке корневая основа «шарм» (исходя из особенностей произношения и в соответствии со структурной семантикой) могла трансформироваться в «шам»- «шан» или «сна»- «сма». Что-то типа: smile [смайл] (улыбка; анг.) или smart [сма:т] (нарядный, шикарный; анг.). Сравните – смазливая (в смысле привлекательная; рус.диал).
Кстати, семантически «шарм» близок к слову «ширма» – за передним фасадом скрывается нечто другое, а в случае женщин – это нечто загадочное.
«ЖА» – «Фиксированное внутреннее положение объекта относительно основы имеет особенность в виде отделения объекта от основы».
Речь здесь о механизме локального отделения внутреннего элемента, при котором связь его с основой в целом остаётся (рожать, жаловать, жар, ржавчина, жало, жалеть), например, отделение звука, фиксировано связанного с его источником (ржать, жужжать, жаба). Отделение предмета, принадлежащего человеку (кража, пропажа).
Это иной внутренний слой в (на) предмете (кожа, поклажа, жакет, жабо, лужа, жижа, грыжа).
В русле этой семантики и сжатие объекта, выдавливающее из него какую-то его часть (сжать, жать). Размещение с элементом отделения (сажа, лежать, сажать, рожа, жалюзи, жабры).
«Жабры» – позволяют рыбе или земноводным дышать под водой и, частично, на суше, хотя структурная семантика указывает лишь на наличие внутреннего процесса преобразования соприкосновения элементов в сторону отделения в рамках общности (приоткрывание жаберных створок).
«ГА» – «Изменение внутреннего положения объекта относительно основы имеет особенность в виде отделения объекта от основы».
Семантика определяет локальный механизм изменения внутреннего соотнесённого расположения элементов, отделяющий их друг от друга в этой локальной области.
В эту семантику попадает любое внутреннее полупогруженное передвижение, например, в воде (галера, фрегат), в болоте (гать, слега), в лесу или земле (гад, дорога – утоптанная тропа).
То, что «га» выражает средство сухопутного передвижения (телега, прыгать, нога) менее очевидно, но если вспомнить, что внутреннее положение возникает и когда один предмет накрывает другой (ступня ставится на землю, часто образуя след, углубление), то передвижение в воде ничем не отличается в рамках данной семантики от передвижения по дороге.
Семантика отражает и внедрение предмета или вещества в поверхность (гарь, влага; гарпун) или внутреннюю ёмкость (влагалище (от «вложить»); драга, фляга; гамак).
Это и процессы изменения внутреннего взаиморасположения (вьюга, пурга) или средство такого изменения (рога, тягач).
Люди, функции которых локализованы в рамках усадьбы, замка (слуга, гарем, [гаст] (гость; анг.)).
«Газета» – это слово, согласно структурной семантике, вероятнее всего указывает на источник информации. Здесь «га» указывает на отделение от газеты внутренних элементов (информации), которые сохраняют свою связь с газетой («зе»), но изменяют внешний адрес («та»). Считается, что слово пришло к нам из Венеции (16 век), где за сводку платили мелкую монету - gazzetta. Мелкая монета также попадает в семантическое облако структурной семантики этого слова (элемент, изменяющий свое внутреннее положение на внешнее).
«Галс» – направление движение судна.
К примеру [гоу] (идти; анг.) – «изменение внутреннего расположения объекта относительно основы, отделяющее этот обособленный объект от согласованной с ним основы». Т.е., объект перемещается по основе: нога или лапа отрывается от поверхности или в обобщённом случае объект отделяется от основы, изменяя своё месторасположение по отношению к основе.
У нас собака потому и «гавкает», что показывает хозяину, что охраняемый периметр нарушен проникновением сквозь него. На других языках, вполне возможно, что пёс говорит человеку о чём-то другом. Например, само слово [дог] (собака; анг.) указывает на её охранные функции, связанные с выявлением объектов, проникающих через охраняемую границу: ограничение локализованного пространства («до»), посредством регулирования внутреннего периметра («г»), окружающего объект.
Аvis (лат.) – птица, via – дорога (лат.), avia – небо (не земная дорога). Птица – это то, что не ходит по дороге (летает в небе). Очень простая и прозрачная семантика!
Аура (aureus – золотой; лат.) – область свечения вокруг золота; лучи Солнца (Ра).
Аура (aura – дуновение, порыв ветра; гр.) – здесь взято за основу невидимое движение, подобное лучам солнца, которое можно заметить только при их соприкосновении с преградой. Можно сказать, что «аура» – это золотой ветер вокруг предмета или человека.
Слово «афера» от affaire (фр.) – тёмное дело (а + файр). Сравните fire (пожар; анг.), [файер] (огонь; нем.). Тёмно – это когда нет огня, нет света – также простая очевидная семантика (диктуемая отрицанием префикса «а»). В переносном смысле семантика «тёмного» трансформировалось и приобрела оттенок «сомнительного дела» – аферы.
Ангел – замещающий Солнце (помните «гелий» – солнечный от helios (гр.) – солнце).
[Акатян] (ребёнок; яп.) – семантически правильный перевод был бы «малыш», ибо [коти] (высота, возвышенность; яп.), значит [акатян] – это невысокий, маленький (человек).
[Ауле] (двор; гр.) – отсюда аул (поселение), улье (домик для пчёл).
Как мы видим, все слова явно или неявно несут в себе то или иное качество предметов, к которым они относятся. Часто, этот смысл забывается со временем или теряется при переходе на почву нового языка. Но это вовсе не отменяет существование этого смысла, его первичность при создании любого слова на любом языке. Теоретически, структурная семантика позволяет восстановить утерянный смысл с очень высокой степенью достоверности.
4.1.2. Я
Представление семантической функции:
В целом семантика «Я» отражает выделение человеком качеств объекта при локальном (частичном) присоединении (прибавлении) объекта к основе (яма, якорь, яд) или индивидуальных свойств объекта при объединении в общность (ряд, ляд).
Изображение буквы «я» также хорошо коррелирует с понятием локального присоединения к другому объекту. Что привело к возникновению данного символа мне доподлинно не известно. Можно предположить, что основой послужил образ сидящего человека. По крайней мере, этот образ хорошо согласуется с данной семантикой «я».
«Всё моё сказало злато,
Всё моё сказал булат!»
«Я» ; форма обособленности присоединённого объекта
Область определения данной семантической функции:
[Я] должно быть в словах, описывающих «область обособленности присоединённого объекта» (что в определённом контексте может трактоваться как «выделение особенности объекта, связанной со способом его присоединения») или «место размещения присоединяемых объектов». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы обособленности с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «я» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в слова:
1) «я» – это самоидентификация личности;
2) «я» в начале слова раскрывает смысл «особенности присоединённого объекта».
Уточнение семантической функции [Я] контекстом:
1) В случае, когда к «я» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то граница основы является средством обособленности присоединённого объекта.
- (М-Н): Фиксированная граница объекта с основой имеет особенность в виде присоединения объекта к основе (няня, пня, огня, меня, песня, родня; мять, мяч) или особенность присоединения объекта к основе в форме фиксации его границы взаимодействия с основой (яма, ямщик; баян, буян, изъян, бурьян).
- (Д-Т): Изменение границы основы в форме обособленности присоединённого к ней объекта (дятел, идя, видя, следя; тянуть, тяпка) или обособленность присоединённого объекта в форме изменения его границы с основой (яд, ядро).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то общность с основой является средством обособленности присоединённого объекта.
- (Б-П): Фиксированная общность объекта с основой имеет особенность в виде присоединения объекта к основе (тебя, себя; пятно, пять) или особенность присоединения объекта к основе в форме фиксации его общности с основой (яблоко).
- (В-Ф): Изменение общности с основой в форме обособленности присоединённого к ней объекта (вязнуть, вязать) или обособленность присоединённого объекта в форме изменения его общности с основой (явь, явить, пиявка).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то связь с основой является средством обособленности присоединённого объекта.
- (З-С): Фиксированная связь объекта с основой имеет особенность в виде присоединения объекта к основе (прося, сядь; зябнуть, стезя) или особенность присоединения объекта к основе в форме фиксации его связи с основой (ясли, пояс, ясно; язва, боязнь).
- (Ц-К): Изменение связи с основой в форме обособленности присоединённого к ней объекта ( ) или обособленность присоединённого объекта в форме изменения его связи с основой (якорь, як, маяк; заяц, паяц).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то соприкосновение с основой является формой обособленности присоединённого объекта.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объекта с основой имеет особенность в виде присоединения объекта к основе ( ) или особенность присоединения объекта к основе в форме фиксации его сочленения с основой (ящик; ячейка).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения с основой в форме обособленности присоединённого к ней объекта (лямка, лягнуть, ляд, лялька; ряд, ряса) или обособленность присоединённого объекта в форме изменения его соприкосновения с основой (ялик; ярлык, ярмо).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то взаиморасположение с основой является формой обособленности присоединённого объекта.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объекта и основы имеет особенность в виде присоединения объекта к основе ( ) или особенность присоединения объекта к основе в форме фиксации его взаиморасположения с основой (яшма; вояж).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения объектов в форме обособленности их соединения ( ) или обособленность присоединённого объекта в форме изменения его взаиморасположения с основой (ягдташ, ягода, баба-яга).
«Я» в русском языке – это самоидентификация, возможность ощутить себя в рамках некоторой общности или в рамках некоторого процесса в качестве элемента: «я – человек», «я жив», «я иду». «Я» отражает и семантику «ярлыка», «заместителя» нашей личности, когда мы говорим о себе другим людям.
В английском это же качество (я) передается звуком [ай] («I»).
В немецком [я] (в квадратных скобках, здесь и далее, приводится русская транскрипция) – это подтверждение мысли, присоединение к мысли говорящего, типа русского «да, конечно».
Видимо неслучайно восточная философия рекомендует познавать Мир, начиная с себя.
Одно из древнейших обозначений самости – «эго» (я; лат.).
Кстати, этот корень так или иначе выжил во многих языках, например: ego (основа, сущность; анг.), egg (яйцо; анг.). Помните загадку «Сколько чертей может поместиться на острие иглы?». А почему смерть Кощеева была в игле, а игла в яйце? Вспомните, aigu (острый; фр.), aiguille (остроконечная вершина; анг.). Семантическая близость слов «игла», «яйцо» и «сущность человека» таким образом достаточно очевидна и базируется на древнем корне «eg». В сказке эта общность гениально использована. Случайно ли это или великий сказочник знал об этой общности?
Похоже, что и русичи так же не случайно использовали «Аз» для обозначения своей внутренней сущности. Сравните, азы (первооснова), база, zao (жить; гр.).
«Аз» (я; болг., др.рус.), Ja (я; польск.).
Исследуем семантику «я» в различных языках.
Местоимение «Я» (место иметь) должно обладать свойством «принадлежности» (главная функция Эго – в установлении связей с окружающими вещами). Это особенно хорошо видно в индийском языке: «Я» – [у], [во], [цзы]. Кстати, понятно ли почему у них несколько эквивалентов «Я»? Вспомните про семь оболочек нашего Я в восточной философии. Сравните: [Цзи] (иметь, держать в руках; инд.); [цзе-то] (освобождение; инд.) – освобождение от принадлежности (Эго?); [цзюэ] (просветление, пробуждение; инд.) – пробуждение истинного Я; [цзо-гун] (медитативный транс; инд.) – слияние «Я» с «гунами» (качествами, элементами Космоса).
В китайском языке «Я» – [жень]. Это «я» более внутреннее, связанное с глубинными процессами в человеке: [чжень-жу] (истинная реальность; кит.), [чжень-янь] (истинные слова; кит.), [чжень-кун] (абсолютная пустота; где [кун] – пустота; кит.). Может быть поэтому [жень] входит в слово «женщина», отражая её большую близость к Природе и её тайнам (её истинность, которую и «познает» мужчина). А «жена» – это просто наше второе, истинное «я»?
В немецком «Я» – [их]. Это «присоединение зависимого объекта к основе, изменяющее внешнее расположение этого объекта по отношению к основе», т.е. тоже не более чем внешний ярлык для самоотождествления, но с ярко выраженным качеством иерархии.
Англичане обозначают своё Эго почти так же, как и мы, русские. [Ай] – «я», что очень близко по семантике «я». Нюанс заключается в акценте на «выделении из общности при условии слияния с ней». Англичанин, как бы показывает на окружающих и говорит: «Я один из вас». А русский человек показывает на себя и говорит: «Вот он я, отличный от остальных».
Семантика «Я» добавляет в описание сущности предмета (явления) атрибут, который предполагает наличие у него локальной области соединения с другим объектом: яма, ядро, ялик, няня, мять, вязать.
Похоже, что в отличии от семантики «а» объект не теряет некоторое свойство, а наоборот получает его. Это, например, хорошо видно в семантике слов: «ряса» и «раса». Рясу – обязан носить священнослужитель, она означает его принадлежность сану; а раса – собирательное понятие, вычленяющее собой некую общность людей.
Или рассмотрим в этом контексте пару слов: «ад» и «яд».
Зловредность семантики явно присутствует в обоих словах, но в чем же их отличие?
Заметим вначале, что «дъ» означает «изменение внутреннего разграничения объектов в области их согласованного отсоединения».
«Яд», поступая в кровь, соединяется с ней и блокирует (обосабливает) некоторые внутренние функции организма. Здесь «я» указывает на то, что будет (что изменится), если яд соединится с организмом. Это «что будет» уточняется синтактой «дъ», означающей разбалансировку внутренних процессов. Этимологию «яд» обычно выводят из слова «еда». Действительно «яд» - это разновидность еды, но здесь «е» (зависимость от присоединённого объекта) замещена на «я» (обособленность присоединяемого объекта), т.е. особый вид еды или еда, обособливающая функции организма.
«Ад», как известно, обусловленное неправедной жизнью место сортировки душ и их очищения, разграничения и изменения внутренней целостности – в результате чего возможно рождается новая душа (попробуй-ка не измениться, когда тебя поджаривают!). Здесь «а» указывает уже на место обособленности отдельных объектов, уточняемое синтактой «дъ», означающей разбалансировку внутренних пограничных процессов.
Кстати, интересен анамнез слова «любимая» – люба мне, люба и моя, любима я (мной), я любима. Красивая игра слов, основанная на структурной семантики этого слова.
Напомним, что любое слово изначально выступало как знак определённого реального объекта, как признак объекта, выраженный последовательностью звуков. Сворачиваясь в символ, этот признак постепенно абстрагировался не только от объекта, к которому он относился, но и от своей собственной структуры, т.е. слово становилось знаковым отражением собственной структуры.
Совсем не случайно азбука названа «Азбукой». Казалось бы просто первые две буквы алфавита «аз» и «буки». Но ведь получается смысловая фраза: «я – буквы»! Так могла бы сказать азбука, если бы говорила.
[Сян] (инд.) – ментальный образ, знак (тождественность объекту, связанный с ним атрибут). Сравните русское слово «имя» («м» и «н» имеют схожую семантику, как, между прочим, «и» и «с»). Имя обусловлено присоединяется к объекту («и») и является ярлыком внутренней сущности объекта («м»), отражающим «область локального присоединения к объекту» («я»).
«ЯНЪ» – «Область обособленности присоединённого объекта, с образованием фиксированной внешней границы с основой, в форме согласования отделения».
Эта семантика определяет область соединения объектов, с образованием фиксированного внешнего разграничения.
[Ян] (пламя; кит.) также имеет прозрачную семантику. Это – семантика пляски огня на поверхности предмета, которую он разрушает. Но есть в этой семантике и качество «света», который отделяется от источника света, оставаясь с ним в единстве. Сравните, «янтарь» – солнечный камень, он же «амбер», сравните «Амон» (один из богов Солнца).
Эта же семантика «ян» сохраняется и внутри слов. Например, вянуть – уменьшаться в объёме, с порчей поверхности листьев; тянуть – речь идёт о перемещении по поверхности; баян – присоединение и отсоединение по границе взаимодействия в рамках общности («б»).
«МЯ» – «Особенность фиксации внутренней границы объекта в его присоединении к основе».
Эта семантика акцентирует стабильность внутренней границы между объектами при их соединении. Это, например, когда внутренняя граница между объектами остаётся неизменной в процессе их соединения (мять, бремя, мягкий, мяч, вымя, пламя, семя). Это и различение объектов за счёт присоединенного к ним атрибута (имя, знамя).
«Семя» – это то, что участвует в процессе «сева».
«ЯМ» – «Область обособленности объекта, присоединённого к основе в форме фиксации внутренней границы между ними».
«Яма» – ловушка для путников («шёл, упал, очнулся – гипс»). На японском «яма» – это гора, и это допускается семантикой слова: утверждается лишь, что это слово отражает качество предмета «быть внутренним разграничением на пути движения». Семантика «м», если забежать вперед, раскрывает суть объекта, который «представляет своё внутреннее фиксированное пространство другому объекту», т.е. «м» описывает внутреннюю пограничную структуру, например, на пути движения, в результате чего человек оказывается во внутреннем взаимодействии с ямой (или пещерой, расположенной в горе!). Вероятно, для древних японцев, гора – это прежде всего возможность укрыться в пещере (яме), от непогоды.
«Яма» – также и бог подземного царства мёртвых в индийском фольклоре. Семантика слова, в этом случае, определяет место отсоединения души в подземном мире – в глубокой пещере в центре Земли.
«ЯЩ» – «Область обособленности объекта, присоединённого к основе фиксирует внешнее их соприкосновение».
«Ящик» – локальная область присоединения разных вещей, предметов (кстати, семантика «щик» близка слову «щека»), а сам ящик часто присоединяется к тумбочке, шкафу и т.п.
«ЯГ» – «Область обособленности объекта, присоединённого к основе представляет собой динамическую внутреннюю структуру».
Эта семантика, например, акцентирует форму локального присоединения объекта, который увеличивается за счёт внутреннего роста (ягода).
В связи с этим, может «баба-яга», просто баба, съедавшая заблудших путников?
Слово «ягода» как и слово «охота» передают качество либо обобщённого процесса добычи пищи, либо саму эту пищу (jagd [ягд] – охота (нем.); «ягдташ» – сумка для патронов). Кстати, сравните семантику слов «годный», «подходящий» и «хотеть». При этом «г» и «х», «д» и «т», как мы уже знаем, образуют семантически однородные пары согласных звукобукв. Интересно также, что буквы «г» и «д» отражают «внутренний атрибут» объекта, а «х» и «т» – «внешний».
Характерные слова для демонстрации «яг»: лягать, мягкий, прилягу.
«ЯБ» – «Область обособленности объекта, присоединённого к основе, где образуется фиксированная внутренняя общность между ними».
Эта семантика акцентирует область соединения объектов, с образованием внутренней общности. Например, фиксация толчка или иного проникновения внутрь объекта.
Интересно, например, слово [джэб] (jab; анг.) – толкать, тыкать, пихать. Вспомните, что «ja», часто читается как [я], и обратите внимание на русские ругательства с корнем «яб».
Или, например, слово «яблоко» – какое основное качество этого объекта может быть зашифровано в семантике этого слова? Возможно, круглая форма: [ринго] (яблоко; яп.), сравните ring (круг, кольцо; анг.) или возьмите фразу «глазное яблоко» с соответствующей семантикой формы.
Но, возможно, здесь мы наблюдаем более важное для русского народа качество: «яблоко от яблони недалеко падает», это, собственно, качество «подобия», когда яблоня вырастает из «я-блоков» и затем опять порождает яблоки, т.е. та же идея «круга», но в форме процесса.
«Ябеда» (я + беда) – форма присоединения беды к человеку, на которого жалуются.
Или слова: хлябь, рябь.
«ВЯ» – «Особенность изменения внутренней общности объекта с основой в его присоединении к основе».
Здесь общность между объектами меняется в области их соединения, т.е. речь о динамической общности соединенных объектов (вязнуть, вязать, вянуть, вялить).
Например, почему слово «вянуть» порождает у нас образ повисших безжизненно стеблей растения? Причина в том, что «вя» означает в данном случае обособленность внешней части растения от внутренней питательной среды, в результате которой фиксированная внешняя часть растения изменяет свою форму (нт).
«ЯВ» – «Область обособленности объекта, присоединённого к основе, где происходит изменение их внутренней общности».
Эта семантика акцентирует средство, при присоединении которого к объекту изменяется внутренняя структура.
Например, явь, явить (я + видеть) – присоединение области видимого; сравните [ИавЕ] (явно, открыть; др.слав.).
Или слова: дырявить, сняв, слюнявый.
4.1.3. О (онЪ)
Представление семантической функции:
«Он » – единственный, единый.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой, поскольку описывает «отделение обособленного объекта» (от, по, до, ось).
В целом семантика «о» отражает выделение человеком особых свойств процесса или объекта. Это – автономность отделения (отсоединения) объекта внутри единой структуры или локальные нарушения целостности объекта в форме отсоединений.
Изображение буквы в виде круга (дырки) также хорошо коррелирует с понятием локальной области (отсоединения) вокруг объекта. С другой стороны колесо, это тоже локальный способ отсоединения от поверхности. Т.е., образ колеса хорошо описывает и статические и динамические свойства, заданные данной семантикой.
«О» ; качество отделения обособленного объекта
Область определения данной семантической функции:
[О] должно быть в словах, описывающих «механизм отделения обособленного объекта» (что в определённом контексте может трактоваться как «выделение особенности объекта» или «выделение особого объекта») или «механизм отделения от места размещения объекта». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы отсоединения с позиции человека, который придумал это слово.
Один из способов выяснения семантики звукобукв является метод исследования очевидных по семантике слов, для которых входящие в них звукобуквы и должны суммарно отражать эту их семантику (желательно, чтобы такие слова включали в себя как можно меньше других букв, кроме исследуемой):
о(б) – предлог, указывающий на вид конкретизации содержания действия или объекта (книга о цветах, говорить о жизни);
он, оно, она, они – указание на обособленный субъект;
от – указание на отделение (удалённость) от объекта;
до – конкретизация предельной точки расстояния или процесса;
по – конкретизация расположения или движения объекта по поверхности.
Уточнение семантической функции [О] контекстом:
1) В случае, когда к «о» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то речь идёт о разграничении обособленных объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектом и основой разделяет их в рамках обособленности (мост, мотор; носить, нос) или это отделение обособленного объекта за счёт его пограничной фиксации, когда «о» стоит перед согласной со смыслом границы (омывать, омут; он, медальон).
- (Д-Т): Изменение границы между объектом и основой разделяет их в рамках обособленности (до, доить; то, тот) или это отделение обособленного объекта от основы, изменяющее границу с ним (одеть, одарить; отёк, от, отличие, отъесть, отбить, отточенный, отдать).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь идёт о выделении в общности обособленных объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность, в рамках которой основа отделяет обособленный объект (бок, бокал; по, порог, пол) или это отделение обособленного объекта в рамках фиксированной общности (об (о), область, облако, обочина, обод, obus (артиллерийский снаряд; фр.); опора, оплот, опушка, опыт, опоить).
- (В-Ф): Основа изменяет общность с обособленным объектом, отделяя его (вор, война, воз; форма, фон, формула) или отделение обособленного объекта с изменением общности с основой (овраг, овод, овен; of [оф] (у, от, из-за; анг.)).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь идёт о выделении в рамках связи обособленных объектов.
- (З-С): Фиксированная связь, отделяющая обособленный объект от основы (союз, сор; зона, зола) или отделение обособленного объекта в рамках фиксированной связи с основой (осада, остров, оса, острый, остов, осёл; озеро).
- (Ц-К): Основа изменяет связь, отделяя обособленный объект (шорох; прыжок) или отделение обособленного объекта с изменением связи с основой (кора, костюм; цокот) (окоп, окрасить, окно, око; оцепенеть, оцепить, оценка, оцифровка).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь идёт о выделении в рамках соприкосновения обособленных объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение, отделяющее обособленный объект от основы ( ) или отделение обособленного объекта в рамках фиксированного соприкосновения с основой (очи, очки, очистить; ощупать, ощутить).
- (Р-Л): Основа изменяет соприкосновение, отделяя обособленный объект (роль, рог; ломать, локоть) или отделение обособленного объекта с изменением соприкосновения с основой (орган, орало; [ойл] (масло; анг.), олень).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то речь идёт о выделении в рамках взаиморасположения обособленных объектов.
- (Ж-Ш): Фиксированное расположение, отделяющее обособленный объект от основы () или отделение обособленного объекта в рамках фиксированного расположения на (в) основе (ожёг, ожил, ожерелье; ошейник, ошибка).
- (Г-Х): Основа изменяет взаиморасположение, отделяя обособленный объект (город, хобот, ходить) или отделение обособленного объекта с изменением взаиморасположения с основой (оголить, огородить, огонь; охота).
В данном случае (для «о»), отделение, выделение объекта основано на определённой его особенности.
Чаще всего речь в этом случае идёт об отделении от поверхности предмета особой, особенной области, которая либо частично отсутствует (нора, грот) либо выступает над поверхностью (нос, рог).
«О!» – восклицаем мы и застываем в восхищении, когда что-то, данное нам в ощущениях, нравится нам (картина, девушка, забитый гол и т.п.). В этом случае, мы получаем возможность оценить предмет (выделить его особенности, конкретизировать цену) на основе того, какое он оказал на нас влияние, действие.
Получается, что мы вовсе не случайно восклицаем: «О!», «Ой!», «Ох!»?
Посмотрим на семантику предлога «о» в предложении: «говорить о цветах», «думать о девушке», «вспоминать о юности» и т.п. Мы видим, что «о» объединяет два слова (понятия), одно из которых описывает некоторый процесс (разговор, мышление, …). Второе слово выявляет особенности этого процесса, конкретизирует его, описывая как основу для функционирования данного процесса. Действительно, я могу говорить о чём угодно, но предлог «о» является маркером, указывающим на конкретный объект, о котором я хочу говорить здесь и сейчас, т.е. акцент переводится на индивидуальные (локальные) свойства объекта нашего внимания.
«О» как семантическая функция описывает область действия процесса, указанного перед этой буквой.
«Сон о тебе», «информация о йогах», «стихи о любви» – здесь также второе слово конкретизирует первое (в английском языке те же функции несет предлог of). Но здесь уже речь не о процессе, а о конкретизации предмета другим предметом. Хотя, это не меняет общей картины. Например, информация кем-то собиралась, структурировалась и чтобы её использовать, необходимо развернуть её в последовательность сведений о предмете.
Если рассмотрим синтакты : до (указание предела); то, это, тот, он, оно (указание на объект) – выяснится, что качество «разграничения» принадлежит парам «д-т» и «н-м» (ниже мы это покажем), в то время как «о» конкретизирует вид этого разграничения, отдалённости (обособленности) одного объекта от другого. Аналогичный смысл «о» обнаруживает в синтактах: по (движение по поверхности), под (расположение под чем-то), про (являющийся сторонником; лат.), for [фо:] (для; анг.).
Предлоги «во» и «в» отличаются только буквой «о», если быть точным, «о» замещено на «ъ», который подразумевается (см. раздел <Ъ>). Т.е., «внутренняя общность, создающая отделение обособленного объекта» (во) замещается на «внутреннюю общность в форме согласованности отдельных объектов, в рамках этой общности» (в). Напомним, что «В» – описывает динамику внутренней общности. Сравните «идти в тумане» и «идти во тьме». «Въ» – указывает на внутреннее согласованное движение, в то время как «во» – отражает, уточняет движение внутреннего обособленного объекта. Мы можем сказать «идти в паре», но язык не поворачивается сказать «идти во паре». Кстати, взаимосвязь семантик «о» и «в» лежит где-то глубже, чем это кажется на первый взгляд. Действительно, в начале английских слов часто «o» произносится как [в] (например, one [ван]), и наоборот «w» произносится как [оу]. Схожесть семантик «в» и «о» лежит в одной из возможных трактовок семантической функции «о» как «отделение обособленного объекта», что подразумевает его скрытое (внутреннее) размещение в другом объекте.
«О» придаёт глаголу характер выявления «отделения обособленного объекта в рамках общности, пограничности, связи, ...» (отделение, выделение, исключение, отсоединение и т.п.): опоясать – выделить, подчеркнуть талию поясом; осилить человека – подавить его силу (лишить силы); одарить – от (себя) дарить (отделить от себя дар); одолеть (о + даль) – выдержать дальний путь и всё, что с этим связано.
Примерно аналогичная картина наблюдается и в существительных, например, [намаэ] (имя; яп.), а [о-намаэ] (фамилия; яп.) – следующий уровень локализации имени человека, его конкретизация.
Представляет интерес явление выпадения буквы «о» перед «к» в творительном и некоторых других падежах: белок – белком, венок – венком. Рассмотрим исключение из этого правила: волок – волоком, игрок – игроком, урок – уроком, исток – истоком – здесь, по-видимому, нельзя пожертвовать буквой «о», поскольку она несёт важный смысл для определения качества, отражённого в слове. И этот смысл, как мы видим из последних примеров, связан с «конкретизацией отделения объектов в особой области». Конечно, нельзя и сбрасывать со счетов неудобство произношения нескольких согласных подряд: игрком, истком – хотя, например, в грузинском языке это совсем не является препятствием.
Выясним на примерах, как влияет на семантику «о» соседняя с ней согласная.
Заметим, что если предшествующая букве «о» согласная обладает семантикой «изменения» (д-т, р-л, ц-к, в-ф, г-х), то «о» доопределяет это изменение как механизм отделения (от, точить, проложить, копать, войти, ходить). В случае, когда согласная описывает статические (фиксированные) свойства объекта (м-н, ч-щ, з-с, б-п, ж-ш), «о» характеризует в основном область отделения, а не процесс отделения (мох, нос, зона, собрание, борт, пол, шоры). Хотя конечно же другие гласные и согласные в слове могут изменить структурную (интегральную) семантику слова в сторону статичности или динамичности. Например, в слове «порвать» слог «по» отражает наличие фиксированной внешней общности из элемента и основы, которая разрушается процессом «рвать».
«НО» – «Фиксированная внешняя граница между объектом и основой представляет собой область отделения этого обособленного объекта от основы».
«Н» отражает внешнюю оконечную часть предмета, т.е. речь об углублениях и выступах на поверхности предмета.
«О» уточняет форму этой «оконечной части предмета» в виде «выделения особых свойств этой части» или говорит о том, что эта часть представляет собой «область отделения, обладающую особыми свойствами». Контекст в слове уточняет смысл этой особенности пограничного элемента.
«Номер» (номер = но + мер (мерять)) – это особый пограничный элемент, особенность которого в отражении атрибута измерения.
«Ночь» (ночь = но + очи) – это особый пограничный элемент, особенность которого в ограничении возможности нашего зрения.
«Нора» – «но» + «движение во внутреннем пространстве». Сравните, «нырять» – также путь, ведущий внутрь основы, в т.ч. и в норку.
«Дно» – это изменение формы внутренней (скрытой) поверхности предмета в согласованной области отделения (дъ), связанной с пограничным элементом, особенность которого и проявляется в его внешнем ограничении предмета (но). По сути это нижняя часть поверхности предмета (основание), на которую он опирается или служит опорой для другого предмета. В английском языке слово Bottom (дно, снизу) отражает тот же функциональный смысл – «область отделения, обладающую особыми свойствами», с уточнением особенности через «фиксированную внутреннюю общность» (б), «изменение формы поверхности» (тт) и «фиксацию внутренней границы» (м).
Акцент в семантике «НО» на фиксированном разграничении поверхности, имеющей область отделения.
Эта семантическая функция акцентирует следующие основные варианты данной синтакты:
1) Выемка, углубление на поверхности (нора, дно);
2) Вырост, выступ, накладка на поверхности (нос, колено, нога; ноша, номер);
3) Особый, отличительный внешний признак (норма, норов, новый, инок);
4) Средство пограничного отсоединения (нож, ночь).
Слово «нога», видимо, должно отражать в семантике своё основное качество «стоять и ходить по земле». Отчасти «ходить», «двигаться по поверхности» – представлено синтактой «га», что вероятно ведет свою историю от geos (земля; гр.). Это закрепилось во многих современных языках: go [гоу] (ход, ходьба, движение; анг.), gehen [геен] (ходить; нем.). Отсюда же слова «телега», «бега», «дорога», «слега». Синтакта «но», как мы видим из структурной семантики, может трактоваться в данном контексте как «средство отделения от поверхности». Вместе «но» и «га» порождают семантику выступающей части тела, ответственной за движение.
Понятно, что в основе греческого слова «земля» (геос) лежит семантика звука [g]. А структурная семантика этой звукобуквы отражает основной атрибут земли, её функцию внутренней трансформации семян в растение. Например, agros (поле; гр.), genos (род; гр.) – то, что породила Земля. Отсюда слова «агроном» и «ген».
Pus (гр.) от podos (нога) также породило множество слов в различных языках, это «пас» в футболе, «подошва» ноги, «подиум» в показе мод, [пейс] (pace – шаг; анг.), [пэсъю:] (pursue – преследовать; анг.), [па:c] (pass – проходить, проезжать, передавать; анг.), [па:c] (path – дорожка, тропинка, иными словами то, что протоптано ногами; анг.), passage (проход; фр.), путник, посох.
Мы видим, что древние греки понимали под «ногой» то, что обеспечивало общую связь с поверхностью (п, с), а у нас это внешний пограничный элемент, изменяющий месторасположение (н, г).
«МО» – «Фиксированная внутренняя граница объекта с основой представляет собой область отделения этого обособленного объекта от основы».
Например, это степень пограничного фиксированного отчуждения объекта от внутренней основы (мост, мощёный, мох, мой, мокнуть, монолит), стационарное расположение одного объекта внутри другого (моток, мозоль, мозг).
Возможно речь о внутреннем передвижении, при наличии семантики «изменения» у последующих звукобукв (moveo (двигаю; лат.), моль).
Область пограничной внутренней обособленности отдельных объектов ([моб] mob (толпа, сборище; анг.), мор).
Разновидность выделения объекта вовне (смола, смог, молоко, мольба, молитва).
Инструмент или процесс внутреннего разграничения (молот, молоть, мотыга, мойка, мочь, мощь, помощь, мотор).
Степень внутреннего подобия отдельных объектов (мода, модель).
«ТО» – «Изменение внешней границы объекта в виде отделения от этого объекта особой области».
Если синтакта «но» описывает статические свойства обособленности на поверхности или «соотношение форм поверхности», то «то» определяет уже «механизм изменения поверхности» или «движения по поверхности» (разграничения), которые и создают эти особенности поверхности, описываемые семантикой «н».
Речь здесь об изменении внешней границы объекта, которое формирует область особого отделения от поверхности (стоять, столб, стол, шторы), возможно, с разрушением пограничного слоя (точить, топор, штопор, оторвать). Либо за счёт пограничного движения (ток, поток, потоп, мотор). Также, возможно, с разрушающим эффектом (шторм) или отделением одного объекта от другого, например, отделение звука (топот, стон, тон) или света (фотон), запаха (источать).
Изменение (нарушение) поверхности может привести к проваливанию объекта внутрь (топить, тонуть, топь).
Эта же семантика отражает изменение внешней границы (поверхности) объекта, с отделением элементов этой поверхности. Отделение от поверхности может быть в виде динамических отростков и выступов (торчать, торосы, толстый) или в виде отделения части поверхности (тощий, тонкий).
Конечно же все буквы в слове уточняют, конкретизируют смысл слога «то», что и проводит к многообразию его квантовой семантики.
Например, в слове «стол» – «съ» рассказывает нам о внешней связи между отдельными согласованными предметами, «то» говорит о пограничной внешней связи между этими обособленными предметами, а «л» дополняет всё это изменением внешнего соприкосновения с этими предметами при их согласованном отделении. Т.о., «стол» служит средством расположения на его поверхности различных предметов, которые мы можем с него взять в любой момент.
А вот если добавить букву «б», то «стол» превращается в «столб», где пограничная внешняя связь уточняется уже как частично внутренняя (вкопанная) и фиксированная связь (б).
«ОТ» – «Отделение обособленного объекта от основы представлено механизмом изменения внешней границы между ними».
Эта семантика акцентирует свойства области отсоединения или отделения объектов, связанные с изменением границы между ними. Это, например, степень удалённости от объекта (от). Или это различие объектов во внешнем виде (отличие) или пограничные выпуклости отдельных участков объекта (отросток, отёк) или особенность процесса отделения от поверхности (оторвать, отрезок, отмыть).
«Отличие» (от + лицо) – предметы отличаются также как и люди, отличаются «лицами», т.е. по внешним признакам. Кстати, «личный» – это принадлежащий конкретному лицу (лицо + на).
«ОД» – «Отделение обособленного объекта от основы представлено механизмом изменения внутренней границы между ними».
Эта семантика акцентирует область отсоединения объекта от внутренней структуры (одарить), также как синтакта «от» отражает внешнее отделение от объекта. Или это область рассогласования внутренних процессов (одурманить, одурачить).
В рамках семантики лежит и помещение объекта внутрь структуры (одеть).
Поэтическое для русского уха слово «одалиска» восходит к турецкому odalik от oda (комната – отдельное замкнутое внутри пространство) – девушка, прислуживающая в комнате, рабыня, наложница.
«ОС» – «Отделение обособленного объекта от основы представлено областью фиксации их внешнего сцепления».
Эта семантика отражает форму обособленности объекта через фиксацию его внешней связи с окружением.
Это, например, предмет, окруженный со всех сторон определённой фиксирующей его положение средой (остров, осада, осудить); элемент, фиксирующий связь с другим элементом (основа, остов, os (рот; лат.), ось) или привязанное к конкретному месту функционирование (оседлый, остаться, осёл).
«Остров» – локализованная часть суши, окруженная водой.
«Осада» – блокирование крепости или приостановка всякого её обмена с внешним миром. Кстати, «осадить коня» – блокировать его движение, указывает на эту же семантику. Семантика слова образована аналогично слову засада (за + сидеть): о + садиться (становиться лагерем вокруг крепости).
«Осёл» – также указывает на его характерную черту – противиться движению, навязываемому ему человеком (ср. осёдлый).
«Оса» – обладает очевидным качеством «жалить» своих обидчиков, что и отражено в её семантике.
«Ось» – «Отделение обособленного объекта от основы представлено фиксацией внешней связи между ними, согласующей их соединение».
«СО» – «Фиксированная внешняя связь c основой отражает область отделения от этой основы особого элемента в рамках данной связи».
Базовый смысл «СО» лежит в плоскости «образования связи между отдельными предметами, с учётом их особенности».
Это, по сути, групповой признак для объединения разделённых предметов (соединение, союз, сообщество) или иная относительно постоянная внешняя связь между отдельными объектами (сор, сон, создать, соединить).
При уточнении смысла «СО» последующими буквами с семантикой изменения мы получим разрыв фиксированной связи между объектами (сорвать, сойти, сок, кусок).
В слове «сон» качество, представленное семантикой «с» (стабильная внешняя связь), уточняется областью отделения («о»), связанной с внешним разграничением объектов («н»), т.е. сон – это статическая (стабильная) пограничная связь между объектами, которые отделяются друг от друга (например, душа отправляется в путешествие или неподвижное тело лежит на поверхности).
И обратите внимание, тот же смысл имеет синтакта «сон» внутри слов. Например, клаксон (функция – остановить прохожих), фасон (подчёркивает особенности, выделяющие предмет из множества похожих), масон (отграничение от общества, от обычной массы людей).
«ОР» – «Отделение обособленного объекта от основы представлено механизмом изменения их внутреннего соприкосновения».
Эта семантика отражает свойство внутреннего пространства отторгать из себя объект или свойство объекта двигаться в этом пространстве (обосабливаться, терять соприкосновение с внутренним пространством, отделяться). Это, например, когда некоторый внутренний объект выходит наружу (орать, орудие).
В рамках этой семантической функции и смысл динамического соприкосновения обособленных во внутренней среде объектов (организация, органы, орбита).
Представляет интерес слово oral [о:рэл] – устный (анг.), понятно, что корень в этом слове латинский – orare (говорить), и, понятно, что «говорить» должно восходить к семантике слова «язык» (oratio; лат.) или «рот» (os – рот, дыра; лат.). Отсюда «оральный» – ротовой; оракул, орать, хор.
Орган, [оруган] (орган; яп.) – это в том числе и единственная наша возможность контактировать с реальностью (орган зрения, слуха и т.п.). Кстати, сравните со словом «ogen» (глаза; гол.) – видимо в Голландии глаза считают главным органом восприятия и не беспочвенно.
«РО» – «Изменение внутреннего сочленения с основой через отсоединение от неё особого элемента».
Механизм отсоединения от основы внутреннего сочленённого с ней элемента. Например, в форме отростка (росток, рог, перо, борода, бородавка, бровь).
Или это динамика внутреннего соприкасающегося движения (рой, кровь, крот, буровой, брод, бродить, пройти, проводник) или извлечения внутреннего объекта (роды).
Это может быть и просто обособление во внутреннем пространстве, с целью отделиться от внешнего окружения (кров, кровать).
В рамках семантики лежит также образование отверстия, выемки за счёт нарушения прилегания друг к другу внутренних элементов в структуре (рот, ров, проталина).
Например, в слове «крот» речь идёт о внутреннем взаимодействии, под землей (умение копать землю). «Грот» – пещера, «выкопанная» в скале водой.
«ЛО» – «Изменение внешнего сочленения с основой в виде механизма отделения обособленного элемента».
Механизм отсоединения от основы внешнего сочленённого с ней элемента (лопата, сверло, рыло, лом, клок, лопасть, крыло, локоть, лоб). Например, слоёное, блочное устройство объекта (слой, блок, сложить, слово, слог, село). Сама структурная семантика подтверждает составную природу слова и слога!
В отличие от «ро» речь здесь о форме отделения обособленного элемента от поверхности.
Это может быть, например, средство такого разделения - орудие труда, разрушающее поверхность предмета (лом, лопата, сверло, весло, рыло, ремесло) или иной механизм отделения (локоть, лодка, лопасть, крыло, лоток, логово, ложе, кресло).
Или это результат такого разделения (блок, клок, голова, тело), например, выделенный элемент поверхности (локон, пилотка, лось).
Если другие буквы в слове указывают на общность, то это создание общности из отдельных обособленных элементов (сложить, слово, слог, волосы, плот, ловить, улов, ложить, глотать, ложка).
«ПО» – «Фиксированная внешняя общность основы и объекта отражает отделение этого обособленного объекта от основы в рамках данной общности».
Эта семантика акцентирует наличие общности между отдельными объектами, в рамках которой один объект превращает другой в обособленный (пол, потолок, купол) или создаёт особое отделение (пост, посох, порох).
Это и иное фиксированное внешнее взаиморасположение отдельного обособленного объекта и основы (по, покрыть, под, поза, поклон, понурый, полный, полый, поры, порядок), при уточнении последующими буквами, это может быть и движение в рамках такой общности (пот, поток, поход).
«Полный» (по + льнуть) – внутренний объект прилегает к ёмкости (л) до внешней границы (н).
«Понурый» (по + нур) – нырять вниз, преклоняться.
«ОБ» – «Отделение обособленного объекта от основы в рамках фиксированной внутренней общности».
Эта семантика акцентирует обособленность объекта в рамках фиксированной внутренней общности, где эту общность создаёт взаимодействующий с ним другой объект.
Это, например, размещение объекта внутри другого объекта (обернуть, облава, обложить, образовать, обобщить, обитель, образ, обод, обувь) или пустота внутри (объём, область).
Или разрыв внутренней общности (обойти, оборвать, обчистить, обмен, обида).
«Объём» (= об + ём) – размещение внутри объекта области отсоединения, пустоты (ямы, ёмкости).
«Объезд» - отклонение от общности с дорогой для езды.
«ВО» – «Изменение внутренней общности с основой в виде механизма отделения локального элемента от основы».
Эта семантика акцентирует динамику внутренней общности разделяемых объектов. Обособленность в рамках общности отдельных элементов возникает как через образование внутренней общности (войти, возить, воткнуть, свод, воск, воз), так и через разрушение этой общности (вор, вон, восход, вопить, воскликнуть, ворчать, говорить) или иное преобразование внутренней общности (вода, ворота, воля, ворот).
Воздух = возит дух.
«ОВ» – «Отделение обособленного объекта от основы представлено механизмом изменения их внутренней общности».
Эта семантика отражает обособленность объекта внутри другого объекта, в рамках динамической общности (ova (икра; лат.)).
Это, например, нечто, потребляемое в пищу (овёс, овощ) или иное нарушение внутренней общности или целостности (овраг, овация).
Слово ovum (яйцо; лат.) семантически породило «ovale» (овал; фр.), и вполне могло послужить в качестве одного из аспектов формирования английского слова «woman» (женщина или та, что имеет внутреннее сопряжение с мужчиной «wo-man», или та, что взращивает в своей матке яйцеклетку).
«ОГ» – «Отделение обособленного объекта от основы представлено механизмом изменения их внутреннего взаиморасположения».
Эта семантика отражает обособленность объекта внутри другого объекта, в рамках изменения регламента их взаиморасположения (огибать, ограда, ограничение, оглобля, ограбить, йог).
Например, это сопоставление размеров (огромный) или это отделение от объекта его внутренней части (огрызок) и иное внутреннее изменение и разрушение (огонь, оголить, огранка, огурец).
Семантика слова «огонь», по-видимому, должна нести в себе противоречие этого явления: прирученный огонь дает тепло и пищу, на воле – это опасный дух стихии. Огонь часто обожествлялся – [Агни] (Бог огня; инд.). С другой стороны, ago [аго] (вести, нести, приносить; лат.). То ли Икар принес Огонь, то ли огонь приносит что-то людям (и то и другое верно). Сравните «огород» – приносить род (порождать овощи), и конечно «огород» – это еще и просто огороженное место. Огонь очень важен для жизни человека – ego (основа, сущность; анг.). Он освещает, помогает увидеть окружающие предметы – ogen (глаза; гол.). Огонь может внушить ужас – агония (agonia (гр.) – борьба со смертью; производное от него agonia (лат.) – тоска, ужас).
Следовательно, как мы только что видели, фактически буква «о» выполняет в слове те же функции, что и союз «о» в предложении, с учётом степени детализации данных функций в зависимости от контекста.
4.1.4. Ё
Представление семантической функции:
В целом семантика «Ё» отражает выделение человеком локальных (автономных) свойств при присоединении (прибавлении) объекта к другому объекту (ёж, ёмкость).
Изображение буквы также хорошо коррелирует с понятием локальной присоединённой области. Что привело к возникновению данного символа мне доподлинно не известно. Хотя, изображение маленькой «ё» напоминает мне образ улитки, когда она высунула из под панциря голову с рожками. В любом случае качество «сворачиваемости» хорошо иллюстрирует локальную область присоединения.
«Ё» ; качество присоединения обособленного объекта
Область определения данной семантической функции:
[Ё] должно быть в словах, описывающих «механизм присоединения обособленного объекта» (что в определённом контексте может трактоваться как «придание особого качества объекту») или «механизм присоединения к месту размещения объекта». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы присоединения с позиции человека, который придумал это слово.
Один из способов выяснения семантики звукобукв является метод исследования очевидных по семантике слов, которую и должны суммарно отражать входящие в него звукобуквы (желательно, чтобы такие слова включали в себя как можно меньше других букв, кроме исследуемой):
ёж, ёлка, ёрш;
ёмкость,
ёрзать,
тёс,
[ёку] (крыло самолёта; яп.).
[ё, ёни] (яп.) – выявляет способ передачи «пожелания», что хорошо согласуется с семантикой «ё».
Уточнение семантической функции [Ё] контекстом:
1) В случае, когда «ё» соседствует с согласной со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то речь идёт о свойствах пограничного объединения автономных объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница, добавляющая качество обособленности объекта (мёрзлый, мёд, мёртвый; нёбо) или присоединение обособленного объекта в виде фиксированного ограничения (ёмкость, съём, приём).
- (Д-Т): Пограничное изменение основы при присоединении обособленного объекта (дёрн; отёк, тёс, тёрка, житьё, нытьё, питьё, шитьё) или присоединение обособленного объекта, изменяющее границу основы ().
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь идёт об общности обособленных присоединенных объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность с основой, присоединяющая качество обособленности объекта (копьё, спёр (украл; рус.диал.), спёртый; обёртка) или присоединение обособленного объекта в виде фиксированной общности с основой ( ).
- (В-Ф): Изменение общности при присоединении обособленного объекта (вёрткий, вёл) или присоединение обособленного объекта, изменяющее общность с основой ( ).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к) – образуется семантика связи обособленных присоединенных объектов.
- (З-С): Фиксированная связь с основой при присоединении к ней обособленного объекта (подсёк; зёв, зёрна) или присоединение обособленного объекта в виде фиксированной связи с основой (курьёз, всерьёз).
- (Ц-К): Изменение связи при присоединении обособленного объекта ([кёсо] (бег; яп.)) или присоединение обособленного объекта, изменяющее связь с основой ([ёку] (крыло самолёта; яп.), паёк, буёк).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л) – образуется семантика соприкосновения обособленных присоединённых объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение с основой через присоединение к ней обособленного объекта (щёлкать, щёлочь, щётка, щёголь; чёрный, чёткий, учёт) или присоединение обособленного объекта в виде фиксированного соприкосновения с основой ( ).
- (Р-Л):, Изменение соприкосновения при присоединении обособленного объекта (лёд, клёв, слёзы, полёт, лёгкий, бельё; рёв, грёзы) или присоединение обособленного объекта, изменяющее соприкосновение с основой (ёлка; ёрзать, ёрш).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) – образуется семантика управления обособленностью присоединяемого объекта.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение с основой через присоединение к ней обособленного объекта ( ) или присоединение обособленного объекта в виде фиксированного взаиморасположения с основой (поёшь, подаёшь; ёж, ёжиться).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения при присоединении обособленного объекта ([гёл] (девочка; анг.)) или присоединение обособленного объекта, изменяющее взаиморасположение с основой ( ).
6) Окончание слов, отражающее механизм присоединения, заложенный в смысл соответствующих предметов: копьё, бельё, дитё.
«Ё» в целом отвечает за качество объекта, которое проявляется (выявляется) через присоединение к этому объекту. Здесь качество присоединения зависит от особенности объекта, к которому присоединяется иной объект.
Например, ожить – житьё. Ожить – процесс инициации жизни (которой не было); житьё – взаимоотношение с процессом жизни в форме слияния. Эта семантика принадлежит «ё» не только в конце слов: вертеть – вёрткий, хлестать – хлёсткий. Это обычно связано с чередованием «е-ё»: дремать – дрёма, учесть – учёт, белеть – белёсый, лечь – лёжка, тесать – тёс.
Или например, окончание «-ём» уточняет способ присоединения к внутреннему содержанию: конём – пахать конём поле; огнём – также предполагает присоединение объекта, который мы сжигаем или высвечиваем огнём.
Существительные, образованные не от глаголов (бельё, копьё), также подразумевают участие в каком-либо процессе локализации присоединения (надевании, метании в цель).
Звук «ё», присутствует в словах типа: ребёнок, жеребёнок и прочих детёнышах – они требуют присутствия взрослых, которые берут часть внешнего взаимодействия ребёнка на себя и воспитывают их.
«ЁБ» – «Область присоединения объекта, отражающая особенность внутренней фиксированной общности с основой».
Эта семантика акцентирует свойство обособленности присоединённого объекта в рамках фиксированной внутренней общности (скрёб, сгрёб).
«ЁЖ» – «Способ присоединения объекта, отражающий особенность изменения внутренней связи с основой».
Эта семантика акцентирует процесс присоединения объекта к основе, при котором основа сворачивается или объект входит внутрь основы.
Слово «ёж» может отражать одно из двух основных качеств этого зверька: иголки или умение сворачиваться, а возможно, и оба сразу. Вспомните: ёжиться, съёжились.
В этом слове «ё» раскрывает семантику, представленную звуком «ж» – особенность изменения области внутреннего присоединения для другого объекта, связанного с первым (жечь, жало, кинжал).
«Ежи», как препятствия из колючей проволоки, используемые во время войны, имеют явно ассоциативную семантику.
Истоки семантики слова «ёж» точно те же, что и у слова «игла»: aigu (фр.) – острый, aiguille (анг.) – остроконечная вершина. Замена «г» на «ж» – достаточно распространенное явление в различных языках (см. в разделе <Ж>).
«МЁ» – «Фиксированная внутренняя граница с основой в виде области присоединения к основе особого качества или элемента».
Эта семантика акцентирует относительную стабильность внутренней структуры из соединённых элементов (мёд, мёртвый, мёрзлый, замёл).
«ТЁ» – «Изменение внешней границы основы представлено механизмом присоединения особого объекта».
Эта семантика акцентирует изменение внешних границ, формирующее особенность присоединения к объекту (отёк, тёплый, котёл, утёнок, тёс, тёрка).
;
4.2. Э-Е, Ы-И
Системный анализ выявил, что общим качеством для этой четвёрки является качество «зависимости», что раскрывается такими словами как: «причинность, обусловленность, возможность, необходимость, обязательность, упорядоченность, требование».
Объединение пар в четвёрку основано на изучении семантических свойств союза «и» и звукобуквы «е», а также на исследовании других характерных вхождений данных букв в слова с достоверно известной семантикой.
Исторически данную смысловую единицу («обусловленность») могло породить желание человека выразить упорядоченность, причинность как своих действий, например, на охоте, так и последовательность внешних событий, наступающих при появлении соответствующих примет, знаков и других событий.
Учитывая долгое историческое восхождение смысла данных звуков к их современному атомарному смыслу, можно предположить, что в основе их возникновения лежал смысл понятия «судьба» (предначертанность, предопределенность), который позже редуцировался к понятию «причина», «обусловленность» и «необходимость».
Соотношение обусловленности объектов – это такое соотношение объектов, при котором объекты связаны условием, определяющим свойства существования одного объекта в зависимости от существования другого объекта.
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (причина, следствие, зависимый). Содержание отношений – это по сути название той самой шкалы отношений (зависимость, причинность), по которой определяется форма этих отношений.
Форма соотношения обусловленности объектов – это конкретная форма причинно-следственных взаимоотношений объектов в рамках заданной шкалы зависимых отношений.
Самый простой случай такой зависимости – это зависимость элементов в рамках одной структуры (единый, цепь, иерархия). Другой вид зависимости, так же очень распространенный, – причинность (если, else (иначе; анг.), не). Есть также зависимости типа: цель и средство её достижения (цель, мечта) или зависимость типа принадлежности одного объекта другому (её, их, им, иметь, место, дерево, менять) и иные виды зависимости. Например, функциональная зависимость, когда объект перемещается при перемещении связанного с ним объекта (езда, ехать) или служит основой для перемещения (бег, лес), объект меняет свои свойства из-за взаимодействия с другим объектом (резать, делать, метка).
Выбор конкретной формы или содержания соотношения при определении семантики данных звукобукв в слове зависит от других звукобукв в этом слове.
Например, «пена» – здесь «п» указывает на наличие внешней общности, фиксирующей объект «пена» с другим объектом, поэтому «е» уточняет зависимость соединения «пены» с другим объектом в рамках этой общности. Слог «на» уточняет, что «пена» взаимодействует по границе соприкосновения с данным объектом, но является отделяемым автономным образованием (например, от «воды»).
При анализе слова «ил» мы видим, что форма зависимости («и») доопределена буквой «л», которая передает качество динамического внешнего соприкосновения. Поэтому форма зависимости обусловлена и возникает при внешнем соприкосновении объекта с данным объектом «ил». Эта же универсальная семантика синтакты «ил» сохраняется и внутри слов (поил, доил, пилил, вил).
Сущность соотнесённой обусловленности объектов – это вид конкретной зависимости одного объекта от другого.
Это может быть форма зависимости от точки отсчёта, от конкретного объекта, с которым мы соотносим набор качеств (человек сильный и красивый), это может быть конкретным свойством объекта, за счёт которого другие объекты попадают в зависимость от него (ил, игра, пища, сила) или просто область, свойства которой определяют условия существования и развития объектов, попадающих в эту область (мир, пир, тир), например, взаимообусловленное порождение одного объекта другим (исток, источник).
Квантовая семантика:
«э» – форма зависимости отделяемого объекта (эхо, эстакада, эскимо, эпос, эфес, экс – отсоединение титула или иного качества).
«е» – форма зависимости присоединяемого объекта (резать, езда, если, [елс] – иначе (анг.)).
«ы» – сущность отделения зависимого объекта (плыть, выть, рыть, рычать).
«и» – сущность присоединения зависимости от объекта (иго, ил, [иф] – если (анг.), истина, игра, игла).
4.2.1. Э
Представление семантической функции:
В целом семантика «Э» отражает выделение человеком условий отсоединения объектов друг от друга (эхо, эрозия, этап).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ языка, который болтается во рту, порождая звуки, выходящие изо рта.
«Э» ; форма зависимости отдельного объекта
Область определения данной семантической функции:
[Э] должно быть в словах, описывающих «область зависимости отделяемого объекта», что в определённом контексте может трактоваться как «условие или причина отделения объекта». Эта семантика может указывать и на «место, с которым у данного объекта была или осталась связь, после его отделения от этого места». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы обусловленности с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «э» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в слова:
- «Эй» в русском языке – призыв обратить внимание на себя другого человека.
- «Э, так не пойдёт!» – «э» в разговорном русском языке выражает сомнение, несогласие.
- Японцы, например, используют «э» в разговоре в качестве фиксации того факта, что они внимательно слушают собеседника (согласие, сочувствие; недоумение – также многозначно, в зависимости от интонации, как и наше «да»).
- В английском языке звуки [э] и [тэ] – фиксируют синтаксически неопределенные формы существительного и глагола. Этим, учитывая семантику «э», англичане подчёркивают исключение данной формы слова из реальных отношений в структуре предложения.
Уточнение семантической функции [Э] контекстом:
1) В случае, когда к «э» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика описывает разграничение, которое подразумевает отсоединение (разделение) объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектами отражает условие их отделения ( ) или зависимая форма отделения объекта в рамках фиксированной границы с основой (эндо (внутри; лат.), энтропия (состояние хаоса в физической среде), эмблема, эмоция (волновать; лат.)).
- (Д-Т): Изменение границы между объектами отражает условие их отделения ( ) или форма зависимости отдельного объекта, отражающая изменение границы с основой (этикетка, этап, этикет, эталон).
2) В случае, когда к «э» примыкает согласная со свойством «общности» (б, п, в, ф), то семантика описывает зависимую общность отсоединенных (разделённых) объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность объектов отражает условие их отделения ( ) или форма зависимости отдельного объекта в рамках фиксированной общности с основой (эпи (над, сверх, после; лат.), эпитет).
- (В-Ф): Изменение общности объектов отражает условие их отделения ( ) или форма зависимости отдельного объекта, отражающая изменение общности с основой (эврика, эфес (шпаги)).
3) В случае, когда к «э» примыкает согласная со свойством «связи» (з, с, ц, к), то семантика описывает зависимую связь отсоединенных (разделенных) объектов.
- (З-С): Фиксированная связь объектов отражает условие их отделения () или форма зависимости отдельного объекта в рамках фиксированной связи с основой (эскимо, эстакада).
- (Ц-К): Изменение связи объектов отражает условие их отделения ( ) или отсоединение зависимых друг от друга объектов в рамках изменения их связи (экскаватор, эквивалент (равнозначный; лат.), экватор (делящий пополам; лат.), экстерн (внешний; лат.), экзотика (чуждый; лат.), экзема (ekzeo – вскипаю; гр.), экспорт (из порта), экстаз (вне спокойствия; лат.)).
4) В случае, когда к «э» примыкает согласная со свойством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то семантика описывает соприкосновение зависимых отсоединённых (разделённых) объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объектов отражает условие их отделения () или форма зависимости отдельного объекта в рамках фиксированного соприкосновения с основой ().
- (Р-Л): Изменение соприкосновения объектов отражает условие их отделения () или условие отделения объекта, отражающее изменение соприкосновения с основой (элита (лучшее, избранное), эрозия (erosio – разъедание; лат.), эра).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) – то семантика описывает взаиморасположение зависимых отдельных объектов.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объектов отражает условие их отделения ( ) или форма зависимости отдельного объекта в рамках фиксированного взаиморасположения с основой (эшафот, эшелон).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения объектов отражает условие их отделения ( ) или форма зависимости отдельного объекта, отражающая изменение взаиморасположения с основой (эхо, эго).
Действительно, соответствующие явления и объекты (описываемые терминами, с начальной «э») явно указывают причину (условие) отделения (отсоединения), что и определяется семантикой «э».
«ЭР» – «Причиной отсоединения элемента является изменение его внутреннего соприкосновения с основой».
Это, например, область зависимого разделения соприкасающихся элементов внутри системы (эрозия (erosio – разъедание; лат.), эрос, эра, аэрос (воздух; лат.), ergon (действие; гр.)).
«Эргрегор» – энергия резонанса, направляющая действия людей в определенные рамки, вычленяющие их из общества. Ergon (действие; гр.) плюс «регулирование», «регистрация». К тому же «ре-гор» – воспроизведение божественного огня.
«ЭЛ» – «Причиной отсоединения элемента является изменение его внешнего соприкосновения с основой».
Это причина внешнего разделения (выделения) объектов (элита, элеватор) или внешнее движение от источника (электричество).
«ЭТ» – «Предполагает отсоединение элемента в области изменения его внешней границы с основой».
Это область зависимости объекта от способа отделения его от поверхности основы или иной внешней основы.
Например, это просто ряд зависимых, однотипных объектов, разделённых внешними границами (этап, этнос, это, эти) или сам механизм такого разделения (этикет, этикетка).
Это, например, конструкция из поставленных друг на друга объектов (этаж, этажерка).
«ЭК» – «Предполагает отсоединённый объект, полученный изменением внешнего сцепления объекта с основой».
Собственно акцент в этой семантике на отделении (удалении) элемента из фиксированного организованного множества элементов. Например, как только человек или предмет потерял связь с какой-либо общностью, в которую входил, он отделился от этой общности, стал «вне её» (экс (вне; лат.), экстаз (вне спокойствия; лат.), экзотика (чуждый; лат.), экзема (ekzeo – вскипаю; гр.), экстерн (внешний; лат.).
Или это иной механизм отделения зависимого объекта от другого с нарушением (фиксацией) их взаиморасположения (экран, экспорт (из порта), экскаватор, экватор (делящий пополам; лат.), экосистема).
В рамках этой семантики и способ сопоставления объектов (эквивалент (равнозначный; лат.)).
«ЭГ» – «Условием отсоединения объекта является изменение его внешнего расположения относительно основы».
Это, например, причина внутренней динамики объекта, в результате которой он обменивается с внешним миром.
Мы уже знаем, что «эго» регламентирует наши взаимоотношения с майей. Видимо, не зря у японцев [эйга] означает «кинофильм». «Эго» – это проектор, который постоянно прокручивает нам фильм об окружающей нас действительности. Напомним, что «эго» это «я» (лат.), а, например, [гой] это человек под властью эгоизма (ивр.).
Суть «эго», как мы и предполагали, в выделении из окружающей действительности только тех атрибутов, которые согласуются с «его» семантическими матрицами. Но мы привыкли считать эти атрибуты основными, как в себе, так и во вне: ego (основа, сущность; анг.).
4.2.2. Е (И-ЕстЪ)
Представление семантической функции:
«И-есть» – «е» это «и», но с качеством принадлежности.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой, поскольку описывает качество «единства взаимообусловленных объектов».
В целом семантика «Е» отражает выделение человеком условий присоединения объектов друг к другу (есть, если, ереси).
Образ, совпадающий с изображением буквы (е) и её семантикой, напоминает мне образ головы с приоткрытым ртом, челюсти которого вот-вот сомкнуться, отрывая кусок пищи.
«Е» ; форма зависимости присоединённого объекта
Область определения данной семантической функции:
[Е] должно быть в словах, описывающих «область зависимости присоединённого объекта», что в определённом контексте может трактоваться как «условие или причина присоединения объекта». Эта семантика может указывать и на «зависимость от присоединённого объекта». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы обусловленности с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «е» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в слова:
«Yes» [ес] – да (анг.): конкретизирует отношение к объекту посредством присоединения атрибута согласованной связи с ним.
«Есть», в смысле «принадлежать» (у него есть эта книга) указывает на наличие зависимой связи, которая далее уточняется контекстом (книга где-то у него имеется).
«Есть» в смысле «тождества» (эта книга есть символ веры) указывает на уточнение обусловленных взаимоотношений (это не просто книга, а символ веры).
«Единение» – соединение разрозненного, «единица» – тот же смысл (нечто неделимое, цельное, не имеющее частей).
Уточнение семантической функции [Е] контекстом:
1) В случае, когда к «е» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика описывает пограничное средство соединения (присоединения) зависимых объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектами отражает зависимость их соединения (нести; мести, мерить) или зависимость присоединённого объекта в форме фиксированной границы между объектами (съем).
- (Д-Т): Изменение границы между элементами происходит в рамках их зависимого соединения (тело, течь; дела, день) или форма зависимости от присоединяемого объекта, в динамике его разграничения с другим объектом (еда; суета, диета).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то общность является средством возможного соединения (присоединения) объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность объектов отражает зависимость их соединения (пень, пена, епитимья; бег, без) или форма зависимости присоединённого объекта, обеспечивающая устойчивость его общности с другим объектом ( ).
- (В-Ф): Изменение общности объектов происходит в рамках их зависимого соединения (фейерверк, фея; веер, ветер, ветка) или форма зависимости от присоединяемого объекта, в динамике его общности с другим объектом (евнух).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то связь является средством возможного соединения (присоединения) объектов.
- (З-С): Фиксированная связь объектов отражает зависимость их соединения (сесть, сено; зелень) или форма зависимости присоединённого объекта, обеспечивающая устойчивость его связи с другим объектом (если; езда).
- (Ц-К): Изменение связи объектов происходит в рамках их зависимого соединения (кесарь, факел, пике, океан; цель, цепь, цена) или форма зависимости присоединённого объекта, обеспечивающая его динамическую связь с другим объектом ( ).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то соприкосновение является средством возможного соединения (присоединения) объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объектов отражает зависимость их соединения (щека, щепка, щенок; чесать, челюсть) или форма зависимости присоединённого объекта, обеспечивающая устойчивость его соприкосновения с другим объектом ( ).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения объектов происходит в рамках их зависимого соединения (полено, колено, лень, лечь, плести; река, режим, реорганизация) или форма зависимости присоединяемого объекта, в динамике его соприкосновения с другим объектом (елозить; ереси (hairesis – выбор, особый образ мыслей; гр.), веер, стайер).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то образуется семантика зависимого взаиморасположения соединенных объектов.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объектов отражает зависимость их соединения (шея, шерсть; жена, жесть) или форма зависимости присоединённого объекта, обеспечивающая устойчивость его взаиморасположения с другим объектом (ешь; ежа).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения объектов происходит при их соединении в рамках зависимости (хер, мохер; ген, генератор, герой) или форма зависимости присоединённого объекта, обеспечивающая изменение его расположения относительно другого объекта (егерь, ехать).
Итак, квантовая семантика «Е» определяет область зависимости объединённых элементов (предметов, идей, явлений, …). Или зависимость объекта от присоединения к другому объекту. Например, это может выражать свойство принадлежности одного предмета другому или возможность такого присоединения. Рассмотрим пример, как это качество уточняется в контексте с гласной. Постфикс «ея» отражает смысл «предполагаемого присоединения предмета в области обособленности, созданной присоединением к другому предмету». Например, это размещение предмета внутри чего-то (колея, аллея, идея, сеять) или локальное соединение предмета с основой (шея, реять, одеяло).
Посмотрим, как это качество «е» уточняется в контексте с согласной.
«РЕ» – «Изменение внутреннего сочленения с основой, при условии присоединения объекта».
По сути, объект внедряется внутрь другого объекта, образуя с ним зависимые отношения.
Если зависимость уточняется созданием организованной структуры из элементов (г), то речь может идти об управлении этими элементами (regnum (владение, государство; лат.), regens (правящий; лат.), регент, регулятор).
При уточнении смысла зависимости образованием внешней связи (к), мы получаем динамическое соприкосновение внутреннего объекта с внешним в рамках зависимости или необходимости друг другу (река, record (запись; анг.), requisitum (потребность; лат.), реквизит). Также возможно с элементом управления (рука, реклама).
Эта же «игра» внешнего с внутренним сохраняется и при употреблении других согласных после «ре» с качеством внешности или внутренности (резать, ребро, ребёнок, ремень; пресс, крепить, кресло, рейс, reise (рейс; нем.)).
Свойство регулирования может отражаться в инструменте (r;gle (линейка; фр.), r;glant (прямой; фр.)) или в процессе регулирования (рихтовка (выправление; техн. термин), крепить).
В химии и физике – это активное вещество, которое присоединяясь к другому веществу изменяет его структуру (реактив, реактор (от re – вновь, снова и actor – действователь; лат.)).
Известная служебная семантика приставки «ре»: преобразование каких либо структур или систем (реконструкция, реорганизация, ремонт) определяется семантикой латинского префикса [ре] – вновь, снова. Это в свою очередь продиктовано одним из смыслов семантической функции «ре» - изменение внутренней структуры через её восстановление путём присоединения необходимого элемента.
«СЕ» – «Фиксированная внешняя связь между объектом и основой предполагает присоединение объекта к основе».
Акцент в этой семантике на образовании фиксированной внешней связи объекта с основой, в рамках которой объект оказался в зависимости от присоединения к основе (сеть, сесть, село, сено). Если далее идёт уточнение внутреннего характера присоединения, то связь переходит от внешнего вида к внутреннему (сев, семя, семья, сеча).
«ТЕ» – «Изменение внешней границы между объектом и основой через присоединение условия такого изменения».
Акцент в этой семантике на динамике разграничения зависимых объектов (те, тех).
Качество такого разграничения уточняется контекстом других букв в слове.
Например, соседство с «С» уточняет, что пограничное объединение объектов происходит в рамках связи с внешними границами (тесно, тесать, стена, стела, стеллаж, стегать, стелить). Соседство с «Б» или «П» уточняет, что пограничное объединение объектов происходит в рамках пограничной общности (утеплить, обтереть, тепло, потеть). «Р» (Л) или «Ч» (Щ) уточняют, что пограничное объединение объектов опосредовано соприкосновением их границ (стеречь, тереть, ветер, терять, террор, кратер, катер, терра (земля; лат.), терем, терраса, течь, метель, теле (далеко; лат.), пастель, теленок, тело).
Пограничное внешнее зависимое объединение объектов может уточняться внутренним ограничением (темница, тема, тотем) или внешним (тетива, тень, хотеть, лететь).
«НЕ» – «Фиксированная внешняя граница между объектом и основой является условием их соединения».
Акцент в этой семантике на образовании фиксированной внешней границы между объектом и основой, в рамках которой они располагаются на постоянном удалении друг от друга (как далеко – отсутствие объекта рядом, так и близко – прилегание).
Например, при соприкосновении, это может быть просто фиксированное расположение объекта на поверхности основы (нести, иней, снег) или речь о внутреннем прикосновении (невод, гнев, мнение), возможен и обволакивающий эффект (небо, nebule (облако, туман; анг. редко), [небьюл] ночь; анг.), делающий основу невидимой.
Здесь речь может идти и о пограничной связи зависимых объектов ([нек] neek (шея, узкая часть предмета; анг.), [неб] neb (клюв птицы; шотл.)). Например, «клюв» состоит из двух соединяющихся пластинок, что также прямо лежит в семантике «не».
Это может быть и потребность в отдельном предмете ([несессе] necesse (необходимо; лат.)).
Служебная семантика «не» связана с разграничением двух зависимых объектов (действий). Т.е., один предмет присоединяется к другому, образуя вокруг него внешнюю границу (поверхность), отделяющую предмет от окружения, делающий его невидимым. «Не белый» – означает, что будет использован не белый, а другой цвет. «Не человек, а обезьяна» – т.е. человек отграничен от обезьяны, при их сопоставлении по выбранной шкале признаков.
Слово «нигер» имеет общий корень с латинским negare – отрицать (отсюда же «негативный»). Интересно, не потому ли «негры» в Америке предпочитают называть себя афроамериканцами? Как назвать, так и эхо отзовётся. В семантической Вселенной – это в порядке вещей.
Сравним синтакты «ме» и «ми»:
«МЕ» – «Фиксированная внутренняя граница между объектом и основой предполагает присоединение объекта к основе».
«МИ» – «Фиксированная внутренняя граница основы является областью присоединения предполагаемого объекта к основе».
Пограничная область зависимости соединённых объектов
(МЕ) – внутренняя принадлежность предмета Пограничное присоединение, создающее зависимость объекта от этого присоединения
(МИ) – соединение зависимых предметов
мера мир
метла, метка митинг, митоз
место, месить миска
менять мина, камин
мешкать, мешать, мешок мишура, мишень
мел, мелкий мил
Акцент в этой семантике (ме) на образовании области внутреннего соединения предметов на основе их принадлежности некоторой основе.
Например, это ситуация, когда объект имеет корни, растет из другого (мех) или просто находится внутри него (место, meta (копна (сена); лат.), месяц) или имеет внутренний способ прикрепления (медаль), присоединения (мел, мель).
Это и разграничение земельных участков (межа), предметов (метка, мера) или процесс такого пограничного разделения (мести, меч, мечеть, мельница).
Например, в слове «мел» семантика, вероятнее всего, должна указывать на его качество красить поверхность. Действительно, в семантике «мел» содержится прямое указание на его использование: при условии присоединения (внутреннего контакта) к чему-либо («ме»), надо двигать мелом по поверхности, удерживая этот контакт («лъ»).
Кстати, в слове «лом» представлены те же согласные «м» и «л» и речь также идёт о поверхностных преобразованиях предметов. Однако мел меняет поверхность, добавляя к ней атрибут, а лом – разрушает, ломает поверхность.
Сравним синтакты «пи» и «пе»:
«ПЕ» – «Фиксированная внешняя общность объекта с основой предполагает присоединение объекта к основе».
«ПИ» – «Фиксированная внешняя общность с основой появляется в области присоединения предполагаемого объекта к основе».
Общая область зависимости соединённых объектов
(ПЕ) – зависимость соединённых элементов Общее соединение, создающее зависимость объекта от формы его присоединения
(ПИ) – соединение зависимых объектов
перо пир, пирамида
пень, пена пинать
пехота, успех, доспехи пихать
песок писать
печь, печать пичкать, кирпич
петь, петля пить, питать
пекло, пекарь пика
Акцент в этой семантике (пе) на внешнем объекте, образующим с основой фиксированную общность, в зависимости от формы присоединения. Форма присоединения к поверхности различна и зависит от интегрального смысла всего слова, начиная от внешнего расположения (пепел, пена, печь) до сцепления или слияния с поверхностью (пельмень, доспехи, перо, пень).
Семантика «пе» включает в себя и смысл внешнего элемента упорядоченной общности (первый) или объект, постоянно связанный с поверхностью в рамках той или иной общности (пешком, пехота).
«ВЕ» – «Изменение внутренней общности объекта с основой в виде механизма, предполагающего присоединение объекта к основе».
«ВИ» – «Изменение внутренней общности с основой в виде механизма присоединения предполагаемого объекта к основе».
Сравним синтакты «пи» и «пе»:
Механизм изменения общности, действующий в области соединения элементов
(ВЕ) – зависимость между (при-) соединёнными элементами Механизм изменения общности, присоединяющий зависимый элемент
(ВИ) – механизм присоединения зависимого объекта
ведать, ведро видеть
ветер, ветка вить, давить
вена, венок вино, винт
весло, вес висеть
верёвка, вера вира
веха вихрь, вихор
свели вилы
Акцент в этой семантике (ве) на динамической общности соединённых объектов. Это, например, движение объекта внутри чего-либо (весло, ветер, веник, веко) или общность, созданная на основе внутреннего присоединения объектов друг к другу (верёвка, венок, ветка, цветение, ведать, вера, версия, вены).
«ЕВ» – «Область зависимости присоединённого объекта в форме изменения его внутренней общности с основой».
Акцент в этой семантике на проникновении объекта внутрь другого объекта при наличии определённых условий (евнух).
«Ева» (от eu – хорошо; гр.) – первая женщина, подаренная Адаму чтобы он, познав её, обеспечил воспроизведение человеческого рода. Создал Бог женщину и увидел, что это хорошо! Сравните: «дева», «евангелие» (от eu – хорошо; angelia – известие, весть, послание (гр.)); [вау] – хорошо; анг.).
Структурная семантика «Ева» – «Внутренняя общность объекта с другим объектом изменяет соединение на зависимость от другого объекта в рамках обособленного существования» (например, это ясно выражено в слове «девать вещь куда-либо»). Чего бы не значило на греческом слово «Ева» (помимо «изготовления» Евы из ребра Адама), но семантика слова явно указывает и на возможность для Адама использования этой женщины по её прямому назначению и к взаимному удовольствию.
Кстати, вы заметили? «Ангел» – это просто посланник в переводе с греческого. В библии написано «И явился к деве Марии ангел», т.е. к ней просто пришел посланник, никто не говорил, что это суперсущество с крылышками.
Еще одно замечание. Обратите внимание на замещение при произношении «г» на «в», что обосновано близостью их семантик (твоего = [твоево], его = [ево]). Может первую женщину звали баба Ега, а не Ева!? И наши русские народные сказки – это сказки про Еву?
4.2.3. И (ижЕи)
Представление семантической функции:
«иже» – те, которые, они же.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой, поскольку описывает качество «единства объектов в рамках зависимости».
Семантика «И» отражает качество объекта, проявляющееся при условии его присоединения к другому объекту (ил, игла, и, биметалл).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ двух людей, которые встретились и обнялись (И). Их объединение и есть смысл семантики «и».
«И» ; сущность соединения зависимых объектов
Область определения данной семантической функции:
[И] должно быть в словах, описывающих «механизм присоединения зависимого объекта», что в определённом контексте может трактоваться как «присоединение условия или причины» функционирования объекта. Эта семантика может указывать и на «соединение объектов в рамках зависимости». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы соединения объектов с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «и» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в слова и в предложения:
- «И» в предложении используется для доопределения объекта еще одним качеством, наряду с имеющимся; присоединением еще одного качества к объекту: «Я жив и счастлив», «Ты красивая и любимая».
- «Или» – альтернативное (обусловленное) соединение объектов;
- if [иф] (если; анг.) – присоединение условия внешней общности;
- in [ин] (предлог «в»; анг.) – механизм присоединения внутрь (механизм присоединения внешней фиксирующей границы, если учесть семантику «н»).
Уточнение семантической функции [И] контекстом:
1) В случае, когда к «и» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика описывает разграничение, которое подразумевает соединение (присоединение) объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница с основой является местом присоединения зависимого объекта к этой основе (нить, низ; мина, миска, мишень) или присоединение зависимого объекта к основе, обеспечивающее фиксацию их разграничения (инок, иней, иной, инородный; имя, иметь).
- (Д-Т): Изменение границы между объектом и основой связано с присоединением зависимого объекта к этой основе (тип, тир, тина; диво, дикий) или присоединение зависимого объекта, изменяющее его границу с основой (поить, доить; [ид] (id – зародышевая структура; анг.), идти).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то общность подразумевает соединение (присоединение) объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность объектов базируется на присоединении условия (би-, бить, бирка; пила, пилотка) или присоединение зависимого объекта к основе, обеспечивающее устойчивость его общности с основой ( ).
- (В-Ф): Изменение общности с основой связано с присоединением зависимого объекта к этой основе (видеть, вилы, винт; финал, фирма, фито) или присоединение зависимого объекта к основе, в динамике его общности с основой (ива).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то связь основана на зависимости соединения (присоединения) объектов.
- (З-С): Фиксированная связь объектов базируется на присоединении зависимости между ними (силки, сидеть, сила; зима) или присоединение зависимого объекта к основе, обеспечивающая их фиксированную связь (искать, исток, история, искушение; из, изъять, изменить, изморозь, изба).
- (Ц-К): Изменение связи с основой связано с присоединением зависимого объекта к этой основе (кино, кирка, кинуть, кит; циркуль, порция, эмоция) или присоединение зависимого объекта к основе, в динамике его связи с основой (икра, икона, икота).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то форма соприкосновения зависит от степени соединения (присоединения) объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объектов базируется на присоединении зависимости между ними (щипать, щи; чистить, чинить) или присоединение зависимого объекта к основе, обеспечивающая их фиксированное соприкосновение (ищейка; яичко).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения с основой продиктовано присоединением зависимого объекта к этой основе (липнуть, лизать; рисовать, риск, грива, гриб) или присоединение зависимого объекта к основе, в динамике его близости с основой (иррациональный; или, ил, иллюзия).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то тип взаиморасположения объектов зависит от формы их соединения.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объектов представлено их зависимым соединением (ширма, шить, шинель; жизнь, живот, жилы, жидкость) или присоединение зависимого объекта к основе, обеспечивающая их фиксированное взаиморасположение (ишак).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения объекта и основы продиктовано присоединением зависимого объекта к этой основе (химия, хилер, хижина; гибель, гиря) или присоединение зависимого объекта к основе, в динамике его взаиморасположения с основой (иго, игла, игра).
Рассмотрим примеры.
Структурная семантика постфикса «ИЯ» – это «механизм присоединения к предполагаемому элементу в локальной области, образованной присоединением другого элемента». Например, это способ или место соединения предметов (флотилия, армия, гильдия, комиссия, сессия, талия, линия, мантия, мимикрия, магия, миссия). Сущность этого механизма соединения раскрывается предшествующими и (или) последующими буквами.
Например, «талия» – «изменение формы границы объекта в локальной области, разделяющей объект на части (та), в виде их пограничного сочленения (л) с акцентом на полученной таким образом области присоединения (ия)».
«МИ» – «Фиксация внутренней границы между объектом и основой в виде механизма присоединения зависимости между ними».
Здесь «и» изменяет семантику пограничной фиксации, определяя наличие условия, при котором эта фиксация имеет место. Собственно это условие определяется последующим контекстом соседних букв в слове.
Например, в слове «мина» фиксированное внутреннее расположение объекта (мины) зависит от неподвижности внешней (над миной) основы. Где слог «на» доопределяет зависимость от объекта в виде неподвижности расположенного на поверхности объекта – «фиксация внешней границы между объектом и основой в области локального размещения отсоединяемого объекта от основы».
В соответствующем контексте это семантика означает отсутствие части внутри объекта (минус, митоз, миска). Это может быть и зависимое соединение между различными предметами (мишень, миссия, миг, мирный) или разграничение в предполагаемом месте соединения (мимо). Выделение (при сопоставлении) из объектов наименьшего (мизер, минимум, микроб).
Например, Андреев трактует «MY», т.е. мягкую «м», как «менять, по уговору». Это слишком не точное значение данного корня. «МИ» - означает скорее присвоение предмета или наличие самого уговора, чем обмен предметами.
«НИ» – «Фиксированная внешняя граница с основой возникает в области присоединения предполагаемого объекта к основе».
Это соответствует фиксированному внешнему механизму пограничного соединения объектов, что продиктовано какой-либо необходимостью (ниппель, низ, обнимать, чинить, нить, нимб) либо это область, сопоставляемая с внешним объектом (neer [ниэ] – возле, около; анг.).
Или же что-то типа расчехления (снимать) или иного разрушения при присоединении при наличии соответствующего контекста из соседних букв (трение, горение, гниль, казнить). При сравнении эта семантика означает внешнее различие объектов (ни тот ни этот; низкий).
Семантика отрицания (не, ни) в большей степени присуща «н» (но, ну), чем «и» или «е», что связано в первую очередь с формированием внешней границы между объектами, что часто воспринимается как отсутствие спрятанного за границей предмета. Зависимость от этой границы (и, е) только усиливает служебную семантику «не» и «ни».
Андреев описывает семантику «NY» как «водить с выводком, страстно защищаться, отчаянно драться». В принципе, «защищать» или «быть рядом с мамой или с няней» – это в рамках семантики «ни», однако «драка» не входит в смысл данной синтакты.
«ИН» – «Присоединение зависимого объекта к основе в виде фиксации внешней границы между ними».
Здесь акцент на изучении механизма соединения предметов, в рамках которого имеется зависимость от внешней границы между ними (инструмент, инъекция, [ин] – присоединение внутрь объекта или к его поверхности (лат., анг., нем.)). Т.е., это такой механизм зависимости, когда предметы отделены друг от друга пограничной конструкцией, стабильно разграничены, различны, но соединены в рамках какой-то необходимости (инок, иной, иней, инструкция, интуиция).
Считается, что слово «иней» не имеет точно выявленных в настоящее время истоков его происхождения. Однако, «иней» по семантике похож на сезонный наряд. Сравните: линька – смена такого наряда; а также: [инь] (вода; инд.), Иня (правый приток Оби), Инн (правый приток Дуная), иния (разновидность речных дельфинов). Иней – т.о., вода на поверхности предмета в виде нароста – присоединение с одновременным отсоединением (-ей).
«ТИ» – «Изменение внешней границы с основой за счёт присоединения предполагаемого объекта к этой основе».
Это соответствует динамическому расположению объекта на поверхности другого в форме обусловленного их соединения (тина, настил, мастика, стикер, картина, идти, расти).
Это может быть детерминированное взаимодействие с присоединённым объектом (тиски, тискать, стирка, тир, стилет), например, главенство, как средство установления зависимости (тиран, тигр). Это может быть и место присоединения обусловленных объектов (квартира, утиль, титя, тип).
«ВИ» – «Изменение внутренней общности с основой за счёт присоединения объекта к этой предполагаемой основе».
Собственно здесь общность изменяется (образуется или разрушается) через присоединение одного объекта к другому. Т.е., состояние общности зависит от присоединённого к ней объекта, который либо создаёт эту общность, присоединяясь к объекту (вилы, привить, вить, висеть, видеть), либо разрушает общность, разрушая структуру, к которой присоединился (давить, vitium (разрушение; лат.), вино).
Это, например, передвижение при наличии внутренней среды для этого передвижения (винт), движение внутрь объекта ([ови] – дверь; фин.) или создание через присоединение иной внутренней общности (vivere (жить; лат.), vita (жизнь; лат.)).
«Вилы» используются в процессе формирования стога сена; «вить» процесс присоединения соломинок или другого строительного материала к гнезду.
В слове vita (жизнь; лат.) семантика «необходимости изменения внутренней общности через присоединение объекта» (ВИ) уточняется тем, что эти изменения отражают «изменение внешней границы через обособленное отделение этой границы» (ТА). Таким образом, под жизнью подразумевается механизм поглощения объектов, задающий рост для объекта, обладающего этим механизмом.
Андреев описывает семантику «WY» как «дерево, выросшее; выравниваться». Если транскрипция «WY» совпадает с [ВИ], то такая трактовка корня не соответствует его семантики – для указанной Андреевым семантики необходимо прибавить дополнительную согласную.
«ИВ» – «Присоединение зависимого объекта к основе отражает изменение их внутренней общности».
Например, это нечто растущее от основы (ствола) – ветви, листья (ива).
«Наивный» (на + ив) – на поверхности (на лице) отражаются все внутренние изменения (мысли).
Приставка «наи-» отражает трансформацию внешнего вида (наивысший, наилучший), что связано со смыслом внешнего разграничения при сопоставлении объектов (служебная семантика «наи-»).
Слово «ива», похоже, описывает главное качество этого дерева, расположение вдоль (на берегу) реки, а также склоненные, длинные ветви и листья. Сравните: [ива] (край ткани по длине; болг.), jьva (полоска, лента, край; праслав.), «вянуть» – опускать листочки, сворачиваться.
«ИГ» – «Присоединение зависимого объекта к основе отражает изменение их внутреннего взаиморасположения».
Здесь речь о нарушении внутренней структуры предмета при вероятном присоединении к нему другого предмета, например, проникновение внутрь объекта (игла, [игнайт] (ignite – зажигать, воспламенять; анг.), [агни] (огонь; инд.)) или иной динамический внутренний процесс взаимодействия зависимых элементов в системе (игра, иго).
«Игла» проявляет свои полезные качества при присоединении к ней нитки.
Андреев описывает семантику «YG» как «лёд, замерзать, скользкий». Это частичное попадание в семантику «иг», видимо связанное с динамикой (скольжением) предмета на льду.
«ШИ» – «Изменение внешнего взаиморасположения с основой за счёт присоединения объекта к этой предполагаемой основе»
Это означает, что изменение внешней связи объектов продиктовано возможностью их соединения (шина, ширинка, ширма, шить, шишка), например, шипение змеи при приближении к ней человека, как сигнал того, что она готовится к броску.
Речь об изменении зависимой связи, соединяющей два объекта, при уточнении контекста это может быть и средство проникновения внутрь (шило, шип).
«Шило» – инструмент преобразования свойств поверхности объекта при вероятном внутреннем присоединении (ши: шить, ширма, ширинка), через разрушение поверхности (ло: ломать, лопата, ложка). Т.е., при присоединении инструмента к поверхности объекта возникает углубление (частичное, локальное отсоединение).
«ИЗ» – «Присоединение зависимого объекта к основе отражает их фиксированную внутреннюю связь».
Если после синтакты «из» следует гласная с качеством отделения, то речь идёт об изменении внутренних связей в объекте при присоединении к нему предмета в виде нарушения этих связей (из, изъять, извлечь, изрубить, изменить, изгой).
Другой контекст приведёт к семантике создания и упрочения связи (изба, изморозь).
Слово «износ» имеет составную природу: «из» + «нос» – извлечь из ношения. Аналогично, «извинить» – извлечь из вины.
Кстати, «простить» – в отличии от «извинить», семантически восходит к способу высказывания просьбы: стоя на коленях перед хозяином или монархом. Однако, влияние семантики корня «прост» в словах «простой», «упростить» и т.п. – придает «прощению» смысл упрощения сложной ситуации. Поэтому, часто интеллигентные люди начинают свою просьбу к незнакомому человеку словом «простите …».
«Имя» является эквивалентом, признаком (статичным и функциональным) человека или другого объекта в майе (подменяет объект в процессе общения людей друг с другом). «Имя», таким образом, является эквивалентом объекта в семантической матрице человека (внутри его мозга, на скрижалях памяти). Имя (Им + Я), т.е., я для них (я им). В семантической орбите этого слова: иметь (устанавливать связь с предметом), имать (ловить; рус.диал.).
4.2.4. Ы (еры)
Представление семантической функции:
Смысл названия данной буквы в русской азбуке считается утерянным. Структурная семантика «еры» описывает «форму взаимообусловленного соединения динамических внутренне соприкасающихся элементов, в виде нарушения этой зависимости между ними». Т.е., динамика соприкосновения проявляется в отсоединении объектов друг от друга. Поэтому возможным смыслом слова «еры» было «ёра» (забияка; др.рус.). Тот же корень имеет слово «ёрничать» (издеваться; устар.рус.).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ собаки рядом с человеком (они отделены друг от друга, но зависимы). Эта зависимость отдельных объектов и есть смысл семантики «ы».
«Ы» ; сущность отделения зависимого объекта
Область определения данной семантической функции:
[Ы] должно быть в словах, описывающих «механизм отсоединения зависимого объекта», что в определённом контексте может трактоваться как «освобождение объекта от связей, от зависимости». Эта семантика может указывать и на «разделение объектов в рамках зависимости». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы отсоединения объекта с позиции человека, который придумал это слово.
Русских слов с начальной «ы» на ум не приходит.
Но семантика «ы» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в первом слоге слов: ты, мы, вы-, мы- и т.д.
Уточнение семантической функции [Ы] контекстом:
1) В случае, когда к «ы» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика описывает разграничение, которое подразумевает отсоединение (разделение) объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектами означает их отделение зависимости между ними (нырять, ныть; мыть) или отделение зависимого объекта от основы через их фиксированное разграничение ( ).
- (Д-Т): Изменение границы между объектом и основой в рамках отделения зависимого объекта от основы (тыкать, путы; дым, дыра) или отделение зависимого объекта от основы через их разграничение ( ).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то общность зависит от формы отсоединения (разделения) её элементов.
- (Б-П): Фиксированная общность объекта с основой подразумевает отделение зависимого объекта от основы (пытать, пырнуть, пылить, пыж; забыть, было) или отделение зависимого объекта от основы в рамках их фиксированной общности ( ).
- (В-Ф): Изменение общности объектов подразумевает отделение зависимого объекта от основы (фыркать; вымя, выдернуть, выкинуть, вывозить) или отделение зависимого объекта от основы в динамике их общности ( ).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то связь зависит от формы отсоединения (разделения) связанных элементов.
- (З-С): Фиксированная связь объектов подразумевает отделение зависимого объекта от основы (сын, усы, бусы, газы, фазы) или отделение зависимого объекта от основы в рамках их фиксированной связи ( ).
- (Ц-К): Изменение связи объектов подразумевает отделение зависимого объекта от основы () или отделение зависимого объекта от основы в рамках их динамической связи ( ).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то соприкосновение зависит от формы отсоединения (разделения) соприкасающихся элементов.
- (Ч-Щ): Соприкосновение объектов подразумевает отделение зависимого объекта от основы ( ) или отделение зависимого объекта от основы в рамках их фиксированного соприкосновения ( ).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения объектов подразумевает отделение зависимого объекта от основы (плыть, улыбка, лысый; рыло, рычаг, прыгать, брысь, рыть, рывок, рычать) или отделение зависимого объекта от основы в рамках их динамического соприкосновения ( ).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то взаиморасположение объектов зависит от формы их разделения
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объектов подразумевает отделение зависимого объекта от основы (кыш, щипцы, ножницы) или отделение зависимого объекта от основы в рамках их фиксированного взаиморасположения ( ).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения объектов подразумевает отделение зависимого объекта от основы ( ) или отделение зависимого объекта от основы в рамках их динамического взаиморасположения ( ).
Образно можно сказать, что семантика «ы» соответствует описанию процесса отсоединения (отделения, разделения) объекта от другого объекта, в рамках их былой зависимости.
Например, этимология слова «выстрел» естественно восходит к слову «стрела», ведь раньше стреляли из лука. А «ы» подчёркивает в этом слове динамику отделения стрелы от лука, обусловленную «изменением внутренней общности» с луком («в»).
«Рывок» – быстро оторваться от чего-то.
В словах: путы, узы, – в связи с приоритетом буквы «у» мы имеем фиксацию «раздельных объектов в согласованной области», в виде «фиксированной связи» («з») или «структурной общности» («п») при установлении «внешних границ» («т»). Эта семантика доопределяется звукобуквой «ы», т.е. движение соответствующих объектов в рамках зависимости.
В словах: усы, бусы, губы – «ы» олицетворяет множественный род, но не только потому, что имеется ввиду много усов или губ, а потому, что губы, усы, бусы образуют область обусловленного отсоединяются от основы (лица, шеи).
В этом смысле семантика «ы» здесь точно такая же, как в слове «ножницы» у которого нет единственного числа, или в слове «щипцы». И то и другое является средством обусловленного разделения объектов.
Кстати, сравните русское «дровни» (сани для перевозки дров). Аналогичная картина семантики в словах: грани, ливни (см. семантику «и»).
Еще один пример неслучайного употребления «ы» в качестве формообразования множественного числа: АЗЫ – на их основе воспроизводится теория и практика, «ы» – показывает, что от азов отталкиваются. Но если АЗ – это Я, т.е. то, что раньше было в центре психологической Вселенной, АЗЫ – это то, что наше «Я» застолбило в майе своего сознания в качестве эталона (ЭТО – ЛОНО).
«НЫ» – «Фиксированная внешняя граница с основой в области отделения зависимого объекта от этой основы».
Акцент в данной семантике на наличии фиксированной границы между объектом и основой в виде механизма пограничного отделения зависимого объекта.
Это, например, пограничное движение (ныть) или движение во внутренней среде (нырять).
Как правило, речь здесь идёт о внешне связанных в пограничной области объектах, с возможностью их отсоединения (разграничения) друг от друга (фонтаны, ножны).
Эта семантика относится и к отличительной черте внешности предмета или субъекта, что обуславливает использование окончания «-ный» в прилагательных (огромный, крупный, статный).
«ДЫ» – «Изменение внутренней границы с основой отделяет зависимый объект от этой основы».
Акцент в данной семантике на изменении внутренней границы между объектами, в условиях их разделения. В данном случае, один объект находится внутри другого с возможностью отсоединения (дым, дыхание; дыба, дырявить) или как область, что осталась при отсоединении (дыра, всходы).
Это может быть и статичное нарушение внутренней целостности, например, когда волосы встают «дыбом».
«ТЫ» – «Изменение внешней границы с основой отделяет зависимый объект от этой основы».
Например, зависимость предмета изменяется (нарушается) при его разграничении с основой (остыть, стырить) либо это механизм пограничного разделения зависимых объектов (стык, путы).
Это и то, что находится по ту сторону границы (тыл, тын, затылок).
Это и иная динамика пограничной зависимости объектов (ты, тыкать, мотыга, маты).
«ЛЫ» – «Изменение внешнего соприкосновения с основой отделяет зависимый объект от этой основы».
Это, например, движение по поверхности (плыть, лыжи) или изменение соприкосновения, образующее область отсоединения (улыбка, лысый, голый, лыко, полынь, полыхать, колышет).
Это может быть и изменение поверхности (клык), например, область возвышения (глыба).
«РЫ» – «Изменение внутреннего соприкосновения объекта с основой через отделение этого зависимого объекта от основы».
Это движение во внутренней среде – в неё или из неё (прыгнуть, грызть, рыба, рыть; выпрыгнуть, рыгнуть, рычать, грыжа).
«Рычать» – звук, исходящий изнутри;
«Рычаг» – способ передать воздействие на предмет с помощью другого, это как бы согласованное воздействие на расстоянии, чтобы приподнять, отсоединить этот предмет.
Структурная семантика слова «брысь», если кратко, означает: «срочно отсоединить кошку от того, к чему она была присоединена», где «бры» - разрыв общности из соприкасающихся предметов (брыкать, брызги).
Сравните также со словом «рыскать» – бегать туда – сюда в поисках пропитания (динамика соприкосновения и связи с отдалённым объектом), «рискуя» при этом нарваться на приключения.
Представляет интерес слово «рыцарь» от Ritter (всадник; нем.). Почему русские его так переделали? «И» заменено на «ы» – «присоединение» на «отсоединение»; «тте» на «ца» – сущность присоединения в виде «изменения внешнего разграничения» на сущность отсоединения в виде «фиксации внутреннего взаиморасположения». Смысл замены очевиден: «рыцарь» выявляет наличие у него доспехов, в то время как «риттер» имеет более общий смысл воина-всадника. У немцев это слово изменило семантику исторически, перейдя от просто всадника к всаднику в доспехах. У нас в России – оно изменило и синтаксис в связи с подгонкой слова к новой семантике (главным у рыцаря стали считаться его доспехи, а не то, что он на лошади).
;
4.3. Ъ-Ь, У-Ю
Системный анализ выявил, что общим качеством для этой четвёрки является наличие соотношения «согласованности», что раскрывается такими словами как: «совместность, сочетание, совместимость, своевременность, структурность, упорядоченность».
Объединение пар в четвёрку не лишено смысла, во-первых, буква «ъ» раньше соответствовала звуку, сходному с кратким «у». Во-вторых, семантика «у» в предложении и служебная семантика «ъ» в конце слов (до появления в письменном языке пробелов между словами) достаточно схожи меж собой, чтобы послужить основанием для исследования соответствующих пар букв в рамках одной четвёрки.
Исторически данную смысловую единицу («согласованность») могло породить желание человека отразить в языке соотнесённое взаиморасположение предметов в окружающем мире – указать какую-либо точку отсчёта для привлечения внимания к объекту, расположенному рядом с этой точкой отсчёта. Эта семантика необходима и в случае указания направления движения, связывая его с отделением или присоединением к иному предмету.
Соотношение согласованности объектов – это такое соотношение объектов, при котором объекты взаимодействуют в рамках общего пространства или процесса, собственно которые и определяют правила и ограничения существования (изменения) этих объектов. В отличии от обусловленности, согласованность не предполагает наличия зависимости между объектами, она указывает на наличие шаблона для сопоставления этих объектов. Например, два излучателя могут быть согласованы по фазе излучения, два сотрудника согласованы по форме одежды или по графику работы.
В любом соотношении выделяется форма и содержание (сущность) этого соотношения. Форма отношения определяет тип отношения в рамках подразумеваемой шкалы качества (согласованность по месту, времени, функциям, способу). Содержание отношений – это по сути название той самой шкалы отношений (согласованность, совместность, сочетание, структурность), по которой определяется форма этих отношений.
Форма соотношения согласованности объектов – это форма конкретной согласованности одного объекта с другим.
Это, например, создание согласованной структуры взаимоотношений (въ маске, съ сыном, къ дому; ось, гвоздь) или создание иного правила согласованности объектов (въезд, съезд; кость, трость). Напомним, что если после согласной нет никакой гласной, то по умолчанию там подразумевается «ъ».
Например, в слове «моль» – синтакта «ль» означает динамику внешнего соприкосновения «моли» с объектом, в результате чего «моль» объединяется с ним и функционирует (живёт) согласованно с ним. Если вспомнить, что «мо» означает разрушение внутренней границы (мотыга, молот), то слово в целом описывает процесс разрушения внутренней структуры объекта через разрушение его поверхности. Т.е., моль так назвали, ни из-за наличия крыльев, ни из-за формы, а выделили её основное качество – разъедание материи, внутри которой развиваются её личинки.
Сущность соотнесённого согласования объектов – это наличие любой структуры (во времени и пространстве), которая определяет шаблон расположения своих элементов или шаблон их формы.
Шкала согласованности может выражаться в указании общего пространства, в рамках которого фиксируется соотнесённая точка (у дуба, у стены) или в согласованности внешней формы и содержания (рюмка, кружка), в наличии основы для совместного существования (люстра, тюк, крюк, рюкзак), в наличии иного правила согласования (угол, узел, тюрьма).
Функция «у» в форме согласованного отделения определяет возможность использования этой буквы в качестве приставки в начале глаголов (унести, утратить, уснуть), что добавляет в семантику глагола качество завершенности соответствующего действия (узнать), поскольку «у» указывает на прекращение (отсоединение от объекта) этого действия. Прекращение действия, в свою очередь, может ассоциироваться по смыслу с результатом этого действия (убить, утрата, унесённый). Аналогично, буква «ю» в начале глагола привносит качество согласованности с присоединённым действием (юлить).
Квантовая семантика:
«ъ» – форма согласованности с отдельным (отсоединённым) объектом (отъ, къ, съ, въ).
«ь» – форма согласованности с присоединённым объектом (моль, мель, сель, корь, ось, метель).
«у» – сущность отсоединения согласованного объекта (у, указать, уйти, угол, упал).
«ю» – сущность присоединения согласованного объекта (тюк, рюмка, дюбель, тюль, юзом).
4.3.1. Ъ (ер)
Представление семантической функции:
Семантика «Ъ» отражает форму согласованности объекта с другим отсоединённым объектом (с, к, от, блок).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ сидящего животного (например, собаки). Собака не пускает чужих людей в дом хозяина, что и есть символ отсоединения согласованного объекта при посредстве другого объекта, что и отражает смысл семантики «ъ».
«Ъ» ; форма согласованности отсоединённых объектов
Область определения данной семантической функции:
Семантику твёрдого знака вывести казалось бы сложнее, как звук – это миф, его нет. Его влияние на семантику слов опосредованно. Однако исследуем характерные вхождения этого звука в слова:
- «Ъ» раньше означал звук, напоминающий краткое «у». В XII веке исчез из окончания слова, еще раньше почти полностью из середины слова.
- Припомним также его роль в письменном языке, когда не было промежутков между словами при письме. «Ъ» фиксировал относительную завершённость действия или качества, которые описывались данным словом, отделял слова друг от друга, доопределяя их семантикой соседнего слова. Проще говоря, «ъ» и «ь» знаки использовались для образования и отделения слогов в старославянских языках. Значит, семантика буквы должна учитывать это, поскольку синтаксические служебные функции букв очень часто перекликаются с их структурной семантикой, что мы уже не раз наблюдали на примерах служебных лексем.
Звукобуква «ъ» присутствует как звук в слове неявно, скрыто, вплетаясь в произношение предыдущего звука («ь» – аналогично), но это совсем не исключает наличие у неё определённой семантики. Собственно, из семантики «ъ» следует, что известный переход в славянских языках к полногласию (вставка между согласными гласных букв) завершил этап слогового письма и ознаменовал приход синтетического, когда составной характер слова уходит на второй план, слово превращается в «символ», в «свернутый знак», теряя при этом отчасти семантические корни своего рождения. Однако, в ряде слов, «ъ» сохранился как водораздел между замурованными внутри составного слова другими словами: разъезд, объезд, отъезд, отъесть, съезд, съесть – здесь, поскольку пропуск «ъ» исказил бы смысл, он оставлен, ибо семантика «съе» и «се» достаточно сильно отличается, как и в других аналогичных случаях, поэтому составная природа таких слов сохранилась, и это ещё одно подтверждение того, что «ъ» обладает собственной семантикой .
Уточнение семантической функции [Ъ] контекстом:
1) В случае, когда к «ъ» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика разграничения объектов отражает форму согласования отсоединённых объектов.
- (М-Н): Граница между объектами фиксирует форму согласованности отдельных объектов (он, нравиться, слон; ум, дом, много, мнение) или форма согласованности отдельных объектов в рамках фиксированного их разграничения ( ).
- (Д-Т): Изменение границы между объектами в форме согласованности отделения объектов (от, отделить, трава, трон; ад, сад, другой, драть, драка, дно) или форма согласованности отдельных объектов в динамике их разграничения ( ).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то общность объектов отражает форму согласования с отсоединенным объектом.
- (Б-П): Фиксированная общность объектов в форме согласованности отдельных объектов (при, причал, клоп, хлоп, холоп, тулуп; бровь, об, объезд, брить) или форма согласованности отдельных объектов в рамках фиксированной общности ().
- (В-Ф): Изменение общности в форме согласованности отделения объектов (шурф, шарф; в, влезть) или форма согласованности отдельных объектов в динамике их общности ().
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то связь объектов отражает форму согласования с отсоединенным объектом.
- (З-С): Фиксированная связь объектов в форме согласованности отдельных объектов (с, съезд; зри, зги, знак, знать) или форма согласованности отдельных объектов в рамках фиксированной связи ( ).
- (Ц-К): Изменение связи в форме согласованности отделения объектов (к, крот, кровь; юнец, конец, ранец) или форма согласованности отдельных объектов в динамике их связи ().
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то соприкосновение объектов отражает форму согласования с отсоединенным объектом.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объектов в форме согласованности отдельных объектов (луч, чтить, что) или форма согласованности отдельных объектов в рамках фиксированного соприкосновения ().
- (Р-Л): Изменение соприкосновения в форме согласованности отделения объектов (кол, гол, мал, зал; рвать, сор, мор, тор) или форма согласованности отдельных объектов в динамике их соприкосновения ().
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то расположение объектов отражает форму согласования этих отдельных объектов.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объектов в форме согласованности отдельных объектов (штора, штука, штырь; уж) или форма согласованности отдельных объектов в рамках фиксированного взаиморасположения ().
- (Г-Х): Изменение расположения в форме согласованности отделения объектов (хныкать, хрюкать, дух; гром, град, гниль, гнуть) или форма согласованности отдельных объектов в динамике их взаиморасположения ().
Изучим контекст вхождения «Ъ» в слово на примере его объединения с согласной.
«СЪ» – «Фиксация внешнего сцепления с основой в области согласования отдельного объекта с этой основой».
Речь здесь о наличии у предмета области, предназначенной для внешней связи с другим объектом, в которой происходит их отделение друг от друга.
Например, когда один объект ставится (ложится, садится) на другой (стул, стол, ставить) или это какое-то иное наложение, возвышение (стояк, стог).
В зависимости от контекста, это может быть и ёмкость для расположения в ней вещества (стакан). Это и объединение отдельных взаимосвязанных элементов (стог, слог) либо процесс противостояния (ссора, свара) или фиксация разрыва связи (остыть, уснуть, спрыгнуть, спугнуть).
«ЗЪ» – «Фиксация внутреннего сцепления с основой в области согласования отдельного объекта с этой основой».
Речь здесь о наличии у объекта (предмета, явления) области, предназначенной для внутреннего сцепления с другим объектом, в которой происходит их отделение.
Это, например, когда один объект находится внутри другого и служит базой для отсоединения (паз, низ). Это и наличие внутренне взаимосвязанных объектов, разделённых в пространстве (звать, знак) или разделяемых (звук).
«КЪ» – «Изменение внешнего сцепления с основой в области согласования отдельного объекта с этой основой».
Семантика здесь указывает на наличие у объекта (предмета, явления) динамической области, предназначенной для внутреннего сцепления с другим объектом, в которой происходит их разделение.
Это, например, внешняя связь согласованных объектов, отделяющихся друг от друга (кроить, кран), или просто внешнее наслоение, выступ (крона, сук). Или же отдельный объект присоединяется к основе (крыть, класть).
«БЪ» – «Фиксация внутренней общности с основой отражает область согласованности отдельного объекта с этой основой».
Речь здесь о наличии у объекта (предмета, явления) области, связанной внутренней общностью с другим объектом, в которой происходит их отделение (столб, лоб, брак, блок).
«ВЪ» – «Изменение внутренней общности с основой отражает механизм согласованности отдельного объекта с этой основой».
Это, например, когда меняется внутренняя общность объекта с основой, он выходит наружу (зов, рёв) или же попадает внутрь (вбить, внутрь, въезд, кров, в комнату) или просто движется внутри (влага, влечение).
Это и механизм различения элементов (врать, враг) или их иное разграничение в рамках общности (ров).
«МЪ» – «Фиксация внутренней границы с основой в области согласования отдельного объекта с этой основой».
Это, например, семантика внутреннего пограничного отсоединения объектов (мрак, ком, лом).
4.3.2. Ь (ерь)
Представление семантической функции:
Семантика «Ь» отражает качество соединения согласованных между собой элементов, например, сам объект соединяет согласованные объекты (ось, мель, моль).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ предмета, прислонённого к столбу или стене. Это и есть символ согласованного присоединения, что и отражает смысл семантики «ь».
«Ь» ; форма согласованности соединённых объектов
Область определения данной семантической функции:
[Ь] должно быть в словах, описывающих «область согласованности соединяемых объектов», что в определённом контексте может трактоваться как «наличие связи, сочетания между присоединяемыми объектами». Эта семантика может указывать и на «совместное участие объектов в том или ином процессе или движении». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы согласованности объекта с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «ь» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого псевдозвука в слова:
– «Ь» раньше означал звук, напоминающий краткое «i».
Уточнение семантической функции [Ь] контекстом:
1) В случае, когда к «ь» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика разграничения объектов отражает форму присоединения согласованных объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектами отражает форму согласованности соединённых объектов (конь, тронь, день, тень, лень, длань; комья) или форма согласованности соединённых объектов, обеспечивающая устойчивость их разграничения ( ).
- (Д-Т): Изменение границы между объектами отражает способ согласования соединённых объектов (масть, кость, трость; снедь, пядь, сядь) или способ согласования соединённых объектов в динамике их разграничения ( ).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то общность объектов отражает форму присоединения согласованных объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность объектов отражает форму согласованности их соединения (пьяный, степь, хлопья, копьё; хлябь, прорубь, голубь) или форма согласованности соединённых объектов в рамках фиксированной общности ( ).
- (В-Ф): Изменение общности объектов отражает способ согласования соединённых объектов (новь, бровь; сафьян) или способ согласования соединённых объектов в динамике их общности ( ).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то связь объектов отражает форму присоединения согласованных объектов.
- (З-С): Фиксированная связь объектов отражает форму согласованности их соединения (ось, брось; грязь, вязь, мазь) или форма согласованности соединённых объектов в рамках фиксированной связи ( ).
- (Ц-К): Изменение связи объектов отражает способ согласования соединённых объектов () или способ согласования соединённых объектов в динамике их связи ( ).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то соприкосновение объектов отражает форму присоединения согласованных объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объектов отражает форму согласованности их соединения (мощь; ночь, дочь) или форма согласованности соединённых объектов в рамках фиксированного соприкосновения ( ).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения объектов отражает способ согласования соединённых объектов (руль, соль, моль, роль, куль, тюль, мель, стиль; корь, гарь, горько) или способ согласования соединённых объектов в динамике их соприкосновения ( ).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то взаиморасположение согласованных объектов представлено областью их соединения.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объектов отражает форму согласованности их соединения (вошь, плешь, ешь; рожь) или форма согласованности соединённых объектов в рамках фиксированного взаиморасположения ( ).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения объектов отражает способ согласования соединённых объектов ( ) или способ согласования соединённых объектов в динамике их взаиморасположения ( ).
Ввиду призрачности звуков «ь» и «ъ», исследование семантики этой пары проще проводить на словах, отличающихся только заменой «ъ» на «ь»: быт – быть, кров – кровь, брат – брать, плот – плоть, мат – мать, кон – конь, сет – сеть, мел – мель.
Например, кров над головой отделяет человека от внешней, часто враждебной среды (ветер, холод, хищники), а кровь – сопряженное внутреннее движение. Мат – средство отсоединения, мать – присоединяет к себе своих детей.
Можно найти и другие пары слов аналогичного характера, типа: сесть-съесть. Однако, уточнить ведущую семантику пары «ъ-ь» можно только, имея представление о семантике других букв, в выбранных для исследования словах.
Конь (согласованное с всадником движение, ср. «конка» – повозка), лошадь (использование для пахоты), лень, лечь (на кровать), мель (корабль может сесть на мель или человек может перейти вброд), тень (едина с присоединённым предметом), день и ночь (согласуются с движением Солнца).
«ЛЬ» – «Изменение внешнего соприкосновения с основой отражает механизм согласования с присоединённым объектом».
Сущность семантики в изменении взаиморасположения внешне соприкасающихся предметов (мельница, сель, мель, бельё, ноль), например, с проникновением внутрь (моль, гниль, куль, руль, роль, зелье).
«ТЬ» – «Изменение внешней границы с основой отражает механизм согласования с присоединённым объектом».
Здесь суть в динамике разграничения присоединённых друг к другу объектов (мыть, плыть, вить, лить, гнуть, греть, дуть, стать, дать).
Это, например, средство такого разграничения (пасть, масть, скатерть, снасть, клеть, сеть, ёмкость).
«ВЬ» – «Изменение внутренней общности с основой в области согласования с присоединённым объектом».
Это, например, когда объект движется в какой-либо внутренней среде (вплавь, кровь) или это множество объектов, образующих внутреннюю общность (бровь).
4.3.3. У (оукЪ)
Представление семантической функции:
Смысл названия данной буквы в русской азбуке считается утерянным. Структурная семантика «оук» описывает «локальную соотнесённую удалённость от объекта в форме фиксации обособленного места расположения внешнего объекта». Поэтому возможным смыслом слова «оук» было значение слова «вокруг, в окрестности».
Семантика «У» отражает форму соотнесения объекта с другим отсоединённым (отдельным) объектом (у, усы, узы, угол).
Соотнесённость может быть связана со временем, расстоянием, предметом, действием.
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ отростка, например, ветвь, которая отделяется от ствола дерева. Это согласованное со стволом (с основой) отделение (развилка) и есть смысл семантики «у».
«У» ; сущность отсоединения (отделения) согласованного объекта
Область определения данной семантической функции:
[У] должно быть в словах, описывающих «механизм отсоединения согласованного объекта», что в определённом контексте может трактоваться как «нарушение согласованности, сочетания между объектами» или «указание точки отсчета при отсоединении объекта». Эта семантика может указывать и на «отсоединение действия от объекта», что может означать, например, «завершённость этого действия». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы отсоединения объекта с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «у» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в слова:
- Предлог «у» в предложении указывает местонахождение около объекта, выявляет механизм соотнесённости: «стоять у дерева», «лежать у реки» и т.д. Это неравноправное присоединение, в отличие от значения союза «и». Это не объединение, а присоединение к основе, в форме указания точки отсчета, соотнесения, согласования.
- Семантика крика «ау». С одной стороны, это отслеживание (локализация) перемещений в лесу отдаленных партнеров («а»), с другой – фиксация расстояния и направления этих перемещений («у»). Во многих языках сохранился звук прародитель [оу] – среднее между [у] и [о].
Уточнение семантической функции [У] контекстом:
1) В случае, когда к «у» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика описывает пограничные свойства объекта, в виде отсоединения от согласованного с ним другого объекта.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектами разделяет эти согласованные объекты (нутро; муть, мука) или отсоединение согласованного объекта через фиксацию его границы с основой (уникум; ум, [умин] (незнание; кит.), умер, умора).
- (Д-Т): Изменение границы с основой отделяет согласованный объект от этой основы (туша, тупой; дупло, дуть) или отсоединение согласованного объекта через изменение границы с основой (аут (вне), [у-и] (отсутствие памяти; инд.), утка, утро, утёс (у + тесать), уйти; удел (у + делить), удар).
2) Если рядом согласная с качеством «принадлежности, общности» (б, п, в, ф), то общность выступает в виде разделения согласованных объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность объекта с основой представлена отделением согласованного объекта от основы (пуля, пульт, пурга, пузо; буря, бурить, будить) или отсоединение согласованного объекта через фиксацию общности с основой (упор, упряжь; убогий, убежать).
- (В-Ф): Изменение общности с основой отделяет согласованный объект от этой основы (футляр, футболка, фуражка, фурор; вуаль, звук) или отсоединение согласованного объекта через изменение общности с основой (увести, уведомить).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то связь выступает в виде разделения согласованных объектов.
- (З-С): Фиксированная связь объекта с основой представлена отделением согласованного объекта от основы (сунуть, сумка, суд; зуд, зуммер) или отсоединение согласованного объекта через фиксацию связи с основой (ус, [у-синь] (отсутствие сознания; инд.); узы, узел, узор, узнать (у + знать)).
- (Ц-К): Изменение связи с основой отделяет согласованный объект от этой основы (курок, курить, куртка, кузов; цунами) или отсоединение согласованного объекта через изменение связи с основой (укус (у + кусать), укрыть; уцелеть).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то соприкосновение выступает в виде разделения согласованных объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объекта с основой представлена отделением согласованного объекта от основы (щурить, щупать; чуждый, чужой, чулан, чулок, чучело) или отсоединение согласованного объекта через фиксацию соприкосновения с основой (ущелье, ущемить; учить, участие, участок).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения с основой отделяет согласованный объект от этой основы (лук, лужа, луг, глубь; руль, рука, рубить, другой) или отсоединение согласованного объекта через изменение соприкосновения с основой (улей; урод, урна, урок (у + рок, судьба)).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то взаиморасположение представлено в виде разделения согласованных объектов.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объекта с основой представлена отделением согласованного объекта от основы (шуба, шутка; журчать, жулик, жук) или отсоединение согласованного объекта через фиксацию взаиморасположения с основой ([ушэн] (нерождённое; инд.), уши).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения с основой отделяет согласованный объект от этой основы (худой, хула; гусь, губа, губить, гудеть) или отсоединение согласованного объекта через изменение взаиморасположения с основой (ухнуть, ухват, ухо; угнать, [угоу] (отсутствие грязи; кит), угол, уголь).
Аналогично букве «а», в начале некоторых слов, «у» также играет служебную роль инверсии (отрицания) последующей семантики. Это связано с одной из трактовок данной семантической функции – удалённость объекта часто воспринимается как его отсутствие.
Сравните, например, выпрыгнуть и упрыгать, вынести и унести, вывести и увести. Т.е., синтакта «вы» очень схожа по смыслу с «у».
Русский язык часто использует семантику «у-ю» для согласования с первым лицом: увижу, узнаю, выйду, уйду и т.п. Здесь окончание «у-ю» исторически подчеркивает соотнесенность «я» с процессом отчуждения или присоединения.
В слове «улитка» [у] подчеркивает способность улитки скрываться в своем домике.
В слове «узор» синтакта «зор» имеет смысл «видеть, смотреть» (вспомните слова: зоркий, узреть, зрачок), поэтому вероятнее всего это слово подчёркивает такое качество предмета (узора), что его необходимо тщательно (детально) рассматривать (согласитесь, что название не случайно). В слове «устный» понятно, что корень «уста», т.е. это то, что произнесено, порождено устами. Сравните слова «узы брака» и uso [узо] (обычай, обыкновение; итал.). Нет ничего более сильного, что так привязывает нас к жизни, как стереотипы поведения (обычаи, обряды и другие шаблоны поведения) – usus [узус] (употребление, применение, обычай; лат.).
«Условие» (у + слово) – регламент отделения посредством слова определенного качества объекта.
Каким образом «усы» указывают на область отсоединения достаточно прозрачно, их функция согласована с лицом («у»), они соприкасаются с лицом («с») и отделяются от него («ы»).
Предлог «у» в русском языке, как вы знаете, означает расположение одного предмета около другого (у стены, у дерева).
Внутри слов семантическая функция «у» работает также.
Например, «куду» (душа; тув.) – душа у тувинцев управляет телом, находясь с ним в обособленном контакте. Впрочем, и у других народов также похожие представления, сравните: душа, дух, soul (душа, сердце; анг.). Хотя у каждого народа естественно свои нюансы в понимании души. У русских акцент сделан на атрибуте «скрытости» души внутри тела. У англичан душа не только находится в сердце, она просто совпадает с ним. Но акцент англичане делают на функции души регулировать внешнее поведение человека. Может быть, от этого они кажутся более выдержанными? Кстати, soul [соул] – многозначное слово, одно из значений которого «сущность, неотъемлемое свойство». Сравните с русским: «соль», раньше это была очень дорогая и ценная приправа к пище. Вспомните пословицы со словом соль: «Несолоно хлебавши» – хозяева пожалели соль для гостей, которых не посчитали важными; «Пуд соли съесть». А также выражения типа: «соль земли», «соль, сущность теории». Другое значение soul – «вдохновитель»: вдохнуть жизнь в идею, дело. В русском языке также «душа», «дух», «воздух» имеют общие корни, и то и другое невидимо, но крайне важно для жизни и эти смысловые параллели в разных языках сложно считать случайными.
Отметим, также что «отделение согласованных элементов» (У) может проявляться как в форме их разделения, так и в форме соединения на базе этой согласованности. Это зависит от контекста соседних букв. Например, если «у» предшествует согласная со свойством фиксации, то речь о согласованном объединении отдельных элементов в рамках той или иной системы (муть, путы, букет, щурить, кузов, сунуть, зубы). В то время как согласные с качеством изменения подчеркнут согласованность отделения объектов друг от друга (туча, дуть, фурор, лужа, рулить, гудеть, шуметь, жужжать).
«НУ» – «Фиксированная внешняя граница между объектом и основой отделяет объект, соотнесённый с этой основой».
По сути, здесь некоторая фиксированная пограничная конструкция создаёт область (пространство) отделения для предмета (сунуть, внутрь, нума (болото; яп.), конура, уснуть, пнуть, шнур, понурый, гнуть).
«МУ» – «Фиксированная внутренняя граница с основой отделяет объект, соотнесённый с этой основой».
По сути, это похоже на семантику «ну», только речь здесь идёт о внутреннем пограничном слое, который создаёт область (пространство) отделения для предмета (муть, мусор, муха, мундир, хомут, омут).
Или это иное согласованное пограничное взаимодействие внутренних элементов объекта, со свойством отделения (мука, музыка, муж, мудрый).
Например, мудрый (ума + дар) – дарит людям свои знания.
Мусор (му + сор) – внутреннее объединение (куча) сора.
«УМ» – «Отделение объекта соотнесённого с фиксированной внутренней границей основы».
Это, например, когда один объект стабильно расположен внутри другого (ум, умереть, бумага, туман).
В основном, это вложенное или пирамидальное расположение. Например, происхождение слова «умъ», вероятнее всего, связано с семантикой головы, как верхней, главной части тела человека, где и располагается ум.
«Разум» (раз + ум), т.е., переупорядочение объектов (образов) в уме. «Разум» отвечает за понимание, «ум» – просто хранилище мыслей.
«Мысль» – это поток, набор слов («мы + слово» или «ум + слово»).
«Умин» (ум + ин) – ум, знание, скрытые внутри (незнание; кит.).
Именно потому, что голова по мнению человека управляет его действиями, она считается главной, например, она водит руками (руководит), знает, ведает и следовательно ведёт. Это привело к возникновению множества слов со смыслом главенства (главный, главарь и т.д.).
Ум также очень важная, отличительная черта человека: манас (разум; инд.); manu (др.инд.), man (анг.) – человек разумный. И здесь также появились множество слов с буквой «м» и семантикой правителя: монарх, менеджер, майор и т.д. Действительно качество «согласованности отдельных людей» в рамках «ограничения» часто отражает качество «регламента управления людьми».
«ТУ» – «Изменение внешней границы между объектом и основой отделяет соотнесённый объект от этой основы».
По сути, это пограничный предмет, прослойка между объектами, разделяющая их (туфли, фартук, картуз, галстук, ступор) или наслоение, возвышение над поверхностью (стул, турель, студень, туша, туловище, притулить) или это иное изменение поверхности, согласованное с другим объектом (тушить, тусклый, туман, тухлый, тупой, стучать, ступать).
Например, в слове «стул» – «съ» рассказывает нам о внешней связи между отдельными согласованными предметами, «ту» говорит о внешнем разграничении в рамках связи между этими согласованными предметами, а «лъ» дополняет всё это изменением внешнего соприкосновения этих предметов при их согласованном отделении. Т.о., «стул» служит средством подмены одной внешней поверхности на другую, возвышающуюся над первой, т.е., это просто разновидность подставки для другого объекта.
«УТ» – «Отделение согласованного объекта в виде изменения внешней границы с основой».
Акцент в этой семантике на динамике внешнего разграничения объектов (утиль, утрата, утро) или это общность соотносимых элементов (утверждение, утварь) или просто соотнесённое внешнее поверхностное движение (утюг, утка).
Слово «утро» семантически близко слову «аутра» (аут-Ра, вспомните: оутро – утром, др.слав.) или «отра» (от-Ра), что можно трактовать как «вне, от Солнца» (Ра – бог Солнца, аут – вне), т.е. вне солнца, где-то на границе с ним. Точнее отсоединение Солнца от внешней границы Земли. Эта синтакта сохраняет свою абстрактную семантику и внутри слов, например: отрава, утрата (и в том и в другом случае свет меркнет в прямом или переносном смысле = у + тратить).
«Утка» (у + ток) – движение, соотнесенное с отделением от поверхности.
«ДУ» – «Изменение внутренней границы между объектом и основой отделяет согласованный объект от этой основы».
Это, когда один объект движется, существует внутри другого объекта, согласовывающего это движение или существование (дуть, дуло, дух, душа), например, наличие внутренней полости, пустоты (дупло, дура).
Дуэль – взаимодействие с внутренним проникновением при внешнем соприкосновении («ль»), первоначально семантика порождена, по-видимому, поединками на шпагах, но смысл не противоречит и поединкам на пистолетах.
du [дъю] (фр.) – неопределенный артикль, используется для выявления отличия женского рода от мужского.
«РУ» – «Изменение внутреннего соприкосновения объекта с основой отделяет согласованный объект от этой основы».
Это может быть внутреннее разрушение (рубить, рушить, крушить) или то, что осталось после разрушения (руины, крупа, крупицы) или опосредованное соприкосновением управление движением (рука, руль, крутить, круиз).
«УР» – «Отделение согласованного объекта в виде изменения внутреннего соприкосновения с основой».
Это, например, извлечение внутреннего объекта (urine (урина, моча; анг.), урчать) или ёмкость для отсоединённых объектов (урна, urn (урна; анг.)) или иное изменение соприкосновения соотнесённых объектов (курок, куртка, курить).
Урод – вне рода.
«УГ» – «Отделение согласованного объекта в виде изменения внутреннего взаиморасположения с основой».
Это, например, изменение внутренней геометрии (угол, бугор, тугой), удаление вложенного элемента из конструкции (угон, [угоу] (отсутствие грязи; кит)) или разрушение внутренней структуры (угли, ugly (некрасивый, гадкий, угрожающий; анг.)).
Случайно ли обгоревшие угли в английском языке получили семантику некрасивого, угрожающего? Полагаю, очевидно, что у них общий пракорень «GL». В копилке этого корня и такие слова как: игла, угол, голый, гламур.
4.3.4. Ю
Представление семантической функции:
Семантика «Ю» отражает качество согласования объекта при его присоединении к иному (другому) объекту (юла, люк, рюмка, тюк).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ открытого люка. Это согласованное присоединение крышки люка (к основе) и есть смысл семантики «ю».
«Ю» ; сущность присоединения согласованного объекта
Область определения данной семантической функции:
[Ю] должно быть в словах, описывающих «механизм присоединения согласованного объекта или движения», что в определённом контексте может трактоваться как «обретение согласованности, сочетания между объектами». Эта семантика может указывать и на «присоединение к объекту правил его согласования с окружением». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данной формы присоединения объекта с позиции человека, который придумал это слово.
Семантика «ю» становится очевидной при исследовании характерного вхождения этого звука в слова:
- You [ю] – ты (вы) (анг.);
- [ю:с] – привычное употребление, использование (use; анг.) от jus (juris – право; лат.) – использовать так, как предписывает правило. Но выпадение «р» из слова привело и к выпадению функции регулирования (предписания);
- юла – имеет механизм присоединения согласованного движения (с изменением внешнего сочленения в месте размещения отдельного элемента – «ла»).
Уточнение семантической функции [Ю] контекстом:
1) В случае, когда к «ю» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то семантика описывает разграничение в виде соединения согласованных объектов.
- (М-Н): Фиксированная граница между объектами определяет соединение из согласованных объектов (нюни, меню, нюхать) или соединение из согласованных объектов в виде фиксации границы между ними (вьюн, баюн; юмор).
- (Д-Т): Изменение границы между объектом и основой отражает соединение согласованного объекта с этой основой (тюлень, тюль, тюрьма, тюфяк, тюк; дюза, дюбель, бордюр) или соединение согласованного объекта в виде изменения границы с основой (уют, приют, тают).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то вид общности определяет соединение из согласованных объектов.
- (Б-П): Фиксированная общность объектов состоит из соединения согласованных объектов (купюра, пюпитр; бюро, бюст, бюстгальтер) или соединение из согласованных объектов в виде фиксации их общности ([юби] (палец (яп.)), юбка).
- (В-Ф): Изменение общности между объектом и основой отражает присоединение согласованного объекта к этой основе (парфюм, фюрер; гравюра) или присоединение согласованного объекта в виде изменения общности с основой (ювелир).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то вид связи определяет соединение из согласованных объектов.
- (З-С): Фиксированная связь объектов представлена соединением согласованных объектов (сюртук, [сюр] (расположение на поверхности – sur; фр.)) или соединение из согласованных объектов в виде фиксации их связи (юзом).
- (Ц-К): Изменение связи между объектом и основой отражает соединение согласованного объекта с этой основой (педикюр, маникюр) или присоединение согласованного объекта в виде изменения связи с основой (каюк).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то вид соприкосновения определяет соединение из согласованных объектов.
- (Ч-Щ): Фиксированное соприкосновение объектов представлено соединением согласованных объектов (вьючный; знающий, тающий) или соединение из согласованных объектов в виде фиксации их соприкосновения ( ).
- (Р-Л): Изменение соприкосновения между объектом и основой отражает присоединение согласованного объекта к этой основе (люстра, люк, люлька, любовь, ключ, лютый; рюмка, рюкзак, угрюмый, рюшки, трюм, крюк) или присоединение согласованного объекта в виде изменения соприкосновения с основой (юла; юркий, юрта).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х), то взаиморасположение представлено соединением согласованных объектов.
- (Ж-Ш): Фиксированное взаиморасположение объектов представлено соединением согласованных объектов (брошюра) или соединение из согласованных объектов в виде фиксации их расположения (юшка (жидкость); южный).
- (Г-Х): Изменение взаиморасположения между объектом и основой отражает присоединение согласованного объекта к этой основе (гюрза) или присоединение согласованного объекта в виде изменения взаиморасположения с основой (вьюга, юг).
Рассмотрим примеры квантовой семантики «Ю» в зависимости от соседства с согласной буквой.
«НЮ» – «Фиксированная внешняя граница между объектом и основой определяет способ присоединения этого согласованного объекта».
Это пограничное соединение согласованных, но разделённых границей, объектов (нюни, меню, нюх).
[ню] – голый (nu; фр.), здесь возможно неверная транскрипция. Могло сказаться то, что во французском языке нет мягкой «н» и транскрипция должна включать твёрдый знак после «н»: [нъю]. Сравните производное от этого слова – нудист. Менее вероятно то, что семантика этого слова исходит из того, что между телом и одеждой образовалось достаточно большое расстояние.
«ДЮ» – «Изменение внутренней границы между объектом и основой определяет способ присоединения этого согласованного объекта к основе».
От изменения границы между объектами зависит форма их согласования, когда мы соединяем их между собой (дюбель, дюза).
«ТЮ» – «Изменение внешней границы между объектом и основой определяет способ присоединения этого согласованного объекта к основе».
Например, это означает, что согласованность взаимодействия соединённых объектов зависит от изменения границы между ними, например пограничное присоединение (утюг). Либо это пограничное присоединение объекта формирует для другого объекта ёмкость для хранения (тюбик, тюк) или границу, отделяющую его от внешнего мира (тюрбан, тюль).
«Утюг» – объект согласованно отсоединяется и присоединяется к другому объекту в пограничной области, управляя внутренней структурой последнего.
«ЮТ» – «Присоединения согласованного объекта изменяет внешнее разграничение с основой».
«Уют» – «область отсоединения согласованного объекта согласована с областью его присоединения при изменении внешней границы с основой».
Это область взаимодействия для человека, когда всё под рукой (отделено, но недалеко), удобно согласованно (структурно) расположено.
«ЛЮ» – «Изменение внешнего соприкосновения с основой в виде присоединения согласованного объекта к основе».
Изменение соприкосновения определяет форму согласования соединяемых элементов (люк, ключ, клюка, клюв, слюна, лютня, любовь, люстра, люлька).
Например, в слове «люк» эта форма согласованного динамического соприкосновения элементов доопределяется способом фиксации управления их отделением друг от друга.
«РЮ» – «Изменение внутреннего соприкосновения с основой в виде присоединения согласованного объекта к основе».
Согласованное динамическое соприкосновение внутри объединённых элементов (трюм, рюмка, брюки, крюк, рюкзак).
«ЮР» – «Присоединение согласованного объекта в виде изменения его внутреннего соприкосновения с основой».
Например, это означает, что объекты соединены, но их соприкосновение меняется, один движется относительно другого, так что ускользает меж руками (юркий) или это внутренняя область для размещения объекта (юрта).
«Юродивый» (ю + род) – отражение родовой души (недаром раньше считалось за грех обижать юродивых). В отличие от «урод» (у + род) – вне рода.
«Юрист» от juris (право; лат.). От этого же латинского корня образовалось слово «жюри» (что связано с разночтением буквы «J»).
Понятно, что «юмор» объединяет, даже не взирая на отрицательный ассоциативный хвост синтакты «мор». Возможно, что юмор – это смех над смертью: humour [хью:мэ] (анг.) – юмор, настроение (haima – кровь; гр.). И похоже, что именно англичане впервые открыли, что «юмор» – это чисто человеческая черта (human [хью:мэн] – человеческий).
Однако, структурная семантика слова «юмор» говорит скорее просто о его функции «вызывать смех, колыхание». Отсутствие в русском варианте слова звука «х» убирает из семантики компоненту «управления внешним изменением», но семантика «м» частично её компенсирует. Синтагма «мор» (морщить) отражает изменение поверхности с созданием локальных углублений, что вполне может ассоциироваться с изменениями лица и рта, в частности, при смехе.
Раньше юмор был уделом бродячих комедиантов и бардов (bourde (гр.) – шутка, вранье, развлечение; отсюда, кстати, «бордель» и «барды», рассказывающие баллады).
4.4. Й
Представление семантической функции:
«Й» мы не отнесли ни к какому семантическому классу гласных, у него нет пары в русском языке. Вероятнее всего, звук [й] не имеет явно выраженной собственной семантики, но поскольку буква имеет место быть, она имеет как минимум служебную семантику в структуре слова (а значит, есть и квантовая семантика).
Вариантов семантики для «й» не так уж и много.
Во-первых, твёрдая гласная в паре с «й» должна иметь схожую семантику с парной для этой гласной из класса мягких, а, во-вторых, мягкая гласная в паре с «й» должна иметь схожую семантику с парной для этой гласной из класса твёрдых. Например, йо ; ё и ёй ; о.
При этом «й» обязательно справо или слева имеет соседнюю гласную букву.
В связи с этим, остаётся, по сути, только один вариант: «й» придаёт соседней с ней гласной дополнительное качество от семантически парной буквы.
Область определения данной семантической функции:
Часто гласная с семантикой отсоединения (присоединения) в соседстве с «й» предполагает инициацию движения или его прекращение (дуй, жуй, пой, стой) или предмет, который отвечает за эту инициализацию движения и его прекращение (кий, буй, койка).
Условие присоединения (е) в соседстве с «й» приобретает смысл «зависимой динамики объектов» (клеймо), где объект отсоединяется от основы и присоединяется к другому объекту (лей, пей, ячейка) или соединяются меж собой отсоединённые элементы (шей, клей, рейка, скамейка).
Ещё одна служебная функция окончания «*й» лежит в русле образования прилагательных, когда данное окончание указывает на описание внешнего или внутреннего атрибута предмета. Смысл данной служебной семантики в том, что отдельный атрибут объекта в то же время принадлежит ему и рассматривается отдельно лишь как часть целого (синий, внешний, ведомый, трезвый, грубый, плохой, большой).
Уточнение семантической функции [Й] контекстом:
Вспомните, что вы скажете, когда случайно обожгли и отдёрнули свою руку? Или если кому-то случайно наступили на ногу или выронили из рук хрустальную вазу? Правильно, цивилизованное восклицание – «Ой!».
«ОЙ» – отражает «механизм отсоединения объекта в месте локального расположения при наличии присоединения».
В зависимости от контекста это может означать «динамику соединения в локальной области» (рой, тугой, война, бой, конвой, прибой, строй) или «отсоединение ранее присоединённого объекта» (чужой, хромой, ой!). Это может быть и «форма отделения присоединённой части поверхности» (стойка, стой, войлок) или «отделение за счёт присоединения» (койка, покой, мой, твой).
Конкретизацией семантики «ой» может быть «отличие предмета или качества от нормы» (хромой, худой, чужой и т.п.); или «обособление в рамках некоторой шкалы» (седьмой, второй, уставной и т.п.).
«АЙ» – локализация механизма отсоединения при наличии присоединения.
Слова: дай, [айс] (лед; анг., нем.), айсберг, край, чайка, [пайротто] (пилот; яп.), [пайлот] (пилот, анг.), майор, [файер] (огонь, нем.), [тодай] (маяк; яп.), тайна, байка, чай, урожай, сарай, гайка, лай, трамвай, майка, [бай-бай] (пока, до скорого; анг.).
«УЙ» – механизм отсоединения согласованного объекта при наличии общности с другим объектом.
Это, когда нечто отсоединяет, разделяет присоединенное (дуй, уйти, жуй, буй, буйство), отсоединяется, оставаясь присоединенным (струйка) или присоединяясь к основе (суй).
«ИЙ» – отражает область присоединения обусловленного объекта, которая является и отделением этого объекта.
В частности это индивидуальное качество объекта, его атрибут (гений, великий, дикий, прочий) или присоединение к объекту заставляет его двигаться (кий), отделяет предмет (убийство).
Кстати, заметьте как окончание «ий» для прилагательных изменяется по родам: хороший –хорошая, дикий – дикая. Получается, что семантика «ий» в чём-то близка по смыслу «ая».
«ЕЙ» – отражает форму обусловленного присоединения, которое порождает отделение.
Это сущность, отличительный признак, для предметов, образующих общность (клеймо, шлейф, муравей, юбилей). Или это условие соединения в рамках общности (пей, клей, шейка, рейка, ячейка, сейм, кейс, [гейм] (игра; анг.), чародей). Или совместное отделение (гейзер, лейка, действие, рейс).
* * *
Итак, гармония Космоса в гармонии её составляющих...
Ниже мы остановимся более подробно на структурной семантике согласных в контексте слова.
4.5. Н-М, Т-Д
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «пограничного взаимодействия» или «пограничных свойств» объекта.
Эта семантика раскрывается такими словами как: «граница, поверхность, ограничение, разграничение, конечность, препятствие, закон, запрет, табу, рамки отношений, минимум, максимум, начало, конец».
Особенно характерно слово «детерминирование», включающее в себя все звукобуквы этой четверки, и означающее наличие жёсткого, ограничивающего управления предметом (объектом) или процессом.
Объединение пар в чётверку основывается на одном, но важном, соображении – обе пары звукобукв имеют отношение к семантике «границы», что подтверждается большим количеством слов, где данные буквы входят в корень этих слов, т.е. отражают основное качество объектов, соответствующих данным словам и это качество связано с пограничным взаимодействием.
Исторически данную смысловую единицу («пограничность») могло породить желание человека отразить в языке своё приграничное взаимодействие с миром.
В быту «ограничение» и «разграничение» выражалось в понятиях, связанных с формой ограничения содержания: порции еды и принадлежности (еда, миска, тарелка), место проживания (дом, место, дупло), предметы, ограничивающие или отделяющие объекты от окружающего пространства (доска, маска, тара, мост) и т.д.
В социальном аспекте, человек определял рамки дозволенного (разграничение) для себя и своих соплеменников. В начале этот смысл вращался вокруг табу и иных запретов, продиктованных верой в духов, демонов и идолов. Затем человек поставил задачу, понять реальные границы своего мира. Определение границ давало человеку ощущение стабильности своего локального мира, позволяло сосредоточиться на своих проблемах и позже исключить «мир табу» из сферы своей деятельности, заменив на обоснованное право: «можно – нельзя».
Граница – это фиксация точки отсчета, где качество вещи (или явления) меняется на иное. Это «водораздел» между объектами: по эту сторону от границы «это», по ту – «то, иное». Разграничение в переносном смысле можно трактовать как «отличие» объектов друг от друга или их «противопоставление».
Внешняя граница объекта – это его поверхность, элементы поверхности, внешняя форма (нарост, нос, торосы, тело, стены, тент). Граница может принадлежать объекту (нарост, нос, торосы, панцирь), а может быть относительно автономной и присоединяться к объекту, создавая границу между ним и окружающим миром (стены, щит, тент, тога, тапки). В общем случае может идти речь о пограничном внешнем пространстве вокруг объекта (он, они, тот, те, зона, место).
Изменение внешней границы объекта – это всё, что происходит с его границей или в приграничной с ним зоне (таран, трещина, тереть, тонуть).
Стабильность внешней границы объекта – это относительно постоянные, фиксированные события и предметы рядом с его границей (на, наст, нарост, мост, мина).
Внутренняя граница объекта – это поверхность, создающая собою внутреннее пространство (ёмкость, помещение, дом, комната). Семантика «д» и «м» отражает всё, что связано с ситуацией внутреннего ограничения или разграничения. Это может быть просто внутренней (скрытой от наблюдателя) поверхностью предмета (зад, фасад, дно, дупло), например, поверхностью, которой он граничит с другим объектом, т.е. границей соприкосновения объектов (межа, маска, дамба), включая внутреннее потенциальное или реальное расположение, создающее пограничную внутреннюю общность (меч, мель, мокнуть). В общем случае, может идти речь о принадлежности объекта ограниченному тем или иным образом внутреннему пространству (иметь, мой, моё, мне, ум, мечта, мысль, мозг, мышь, мина; дитя, дочь, деталь) или о предоставляемой объектом ёмкости (матрёшка, мать, миска, место, ёмкость, объём, яма; дупло, дуло, одежда, дом, дорога) или о средстве получения такой ёмкости (дятел, долбить, дрель) и средстве пограничного проникновения в неё (вдеть, дверь, дуть, дождь, добавить, дополнить).
Изменение внутренней границы объекта – это всё, что происходит с его внутренней границей, с его внутренней структурой или в приграничной с его внутренней поверхностью зоне (дупло, дуло, долбить, дрель).
Стабильность внутренней границы объекта – это относительно постоянные, фиксированные события и предметы, связанные с его внутренней приграничной областью (миска, межа, маска, мой).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него отличительными пограничными свойствами.
Понятно, что другие буквы, дополняя смысл букв данной четвёрки, могут влиять и влияют на общий смысл слова, например, на статичность или динамичность качества, описываемого данным словом.
Скажем, «М» акцентирует наше внимание на семантике статических (фиксированных) внутренних, приграничных свойствах предмета (явления), но в сочетании с «Т» семантика уточняется изменением внешней границы. Например, «метить» – предмет получает статическое, фиксированное свойство (метку) через изменение поверхности.
Кратко квантовую семантику данных звукобукв можно выразить следующим образом:
«м» – основа для фиксации внутренней границы с объектом (миска, место, мост, мостить, мина, мазать, муть, мыть);
«н» – основа для фиксации внешней границы с объектом (на, наст, нарост, нос, ноша, низ, нить);
«д» – средство изменения внутренней границы между объектами (дрель, дятел, демон, дело, дуть, дыра, дупло, дуло, дым);
«т» – средство изменения внешней границы объекта (тянуть, точить, таран, торчать, туман, тиски, тент, топь, туча).
«Стабильность границы» (н, м) может проявляться как в статичной форме (наст, на, мост, миска), образуя различные неровности поверхности (ямы, носы, наросты) так и в форме процесса, в рамках которого граница между объектами остается неизменной (носить, надеть, нянчить; марка, мокнуть, малевать, месить, молитва).
«Изменение границы» (д, т) может проявляться как в нарушении статичности, стабильности границы (течь, таять; дарить, думать), так и в изменяемой форме границы (трещина, тропа; дорога, дыра, колдобина, ход) или в приграничном движении (ток, стучать, терзать, трепать; дозор, дойти, доить). Например, «дочь» уходит из семьи (что подчёркивается семантикой «д»), а «сын» остаётся в семье (подчёркивается семантикой «н»).
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (одежда, одеть, одетый), а возможно и просто одного слова, и лишь в последствии различные части речи получали свои собственные названия (платье, костюм, натянуть и т.п.), акцентируя конкретные проявления соответствующих предметов и явлений. Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что смысл конкретного слова первоначально мог родиться как из описания процесса (долбить = дол + бить (бить вниз)) или же его результата (дупло, дыра), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (долото, дрель), которые для человека в то время (время возникновения слова) были важны.
Человек отражал в названии любого предмета те его особенности, которые считал важными для себя. Но поскольку в различных уголках Земли люди по-разному относились к одному и тому же явлению или предмету, то и свойства этих предметов (явлений), закреплённых в названии оказывались различными для разных племен и народов.
Например, тот же процесс долбления человек мог назвать, опираясь на наблюдение за дятлом («дябить» – бить как дятел) или он мог, пойти от результата и назвать этот процесс (дырявить, «ямить», «дуплить») или пойти от названия инструмента (мотыжить, молотить). Это ассоциативное многообразие вариантов собственно и породило то множество языковых ярлыков предметов и явлений, которые мы и наблюдаем сегодня. И этот процесс не прекращается, подпитываясь за счёт взаимопроникновения современных языков друг в друга, за счёт переосмысления отношения к предмету (явлению) и т.д.
4.5.1. Н (НАШ)
Представление семантической функции:
«Наш» – наш.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой, поскольку описывает качество «принадлежности» - фиксированная граница (н) для внешнего расположения объекта (ш).
В целом семантика «н» отражает выделение человеком устойчивых границ нахождения объекта во внешнем мире (на, наст, ноша).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ перевёрнутой табуретки, поставленной на другую табуретку. Их взаимодействие по границе соприкосновения и есть символ стабильного внешнего разграничения, что и отражает смысл семантики «н».
«Н» ; фиксированный элемент внешней границы объекта
Область определения данной семантической функции:
[Н] должно быть в словах, описывающих определённый «атрибут поверхности предмета», который отличается от остальной поверхности данного предмета. Здесь объект является фиксированной границей (пограничным элементом) для другого объекта. Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём именно заключается важность данного пограничного атрибута с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек использует «н» в словах, описывающих внешние терминальные (оконечные, предельные) элементы предмета:
; нечто типа нароста на поверхности (нарост, нос, панцирь);
; относительно постоянное наложение на поверхность другого предмета (ноша, наст, иней, настил, насыпь, накидка);
; углубления в поверхности (ниша, нора);
; разрушения поверхности (рана, заноза);
; любые терминальные (концевые) атрибуты поверхности (начало, конец, финал, begin (начало; анг.), end (конец; анг.), commencement-fin (начало-конец; фр.), borne (ограниченный, границы; фр.), дно, кант).
Производные от этих значений пограничные свойства:
; соотнесённое пограничное расположение предмета (над, на, низ, on (на; анг.), in (в, на; анг.), neer (возле, около, приближаться; анг.), [юань] (далёкий, вдаль; инд.), он, оно, она, они, [нъю] (голый; фр.), зона);
; ограничивающие и ограничительные функции предметов (туман, темно, ночь, nox [нокс] (ночь; лат.), небо, nue (облако; фр.), нимб (nimbus – облако; лат.), стены, тент);
; разграничительные функции (иной, инородный, инакомыслящий, new [нью] (новый; анг.), yeni [яны] (новый; тур.), [нюсу] (новости; яп.), нормальный).
Служебная семантика «Н» в русском языке:
; вхождение в постфикс прилагательных, описывающих пограничные свойства и атрибуты объекта (синий, красный, коварный, кованый, кожаный, туманный, долгожданный, жеманный, жёваный, гортанный);
; противопоставление, как следствие разграничения (но);
; отрицание, как следствие невидимости скрытого за границей, скрытого в углублении, удалённого из поля зрения предмета (не, ни, нет, ноль, нуль).
Служебная семантика «Н» в других языках:
; отрицание, как следствие невидимости скрытого за границей, скрытого в углублении, удалённого из поля зрения предмета ([нихт] nicht (нет; нем.), [ноу] no (нет; анг.)).
Уточнение семантической функции [Н] контекстом:
1) В случае, когда к «н» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика раскрывает степень устойчивости внешней границы объекта с уточнением формы и типа такой границы:
НН – няня, annoy [эной] (докучать, досаждать; анг.);
НМ – номер, [нума] (болото; яп.), нимфа, нимб (nimbus – облако; лат.);
НТ – нить, net [нет] (сеть; анг.), унты, кант, бант, бунт, нутро, нота, not [нот] (нужда, необходимость; нем.), нет, ныть, natare (плавать; лат.);
НД – нудный, надежный, nudus (голый; лат.), nude [нуд] (обнаженный; анг.), нудист, index (указательный палец; лат.), [ни:д] need (иметь потребность, нуждаться; анг.), надо).
2) Если рядом с «н» согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о формировании стабильной границы (разграничения) с внешним объектом, с образованием общности между ними:
НП – напялить, напёрсток, сноп, ниппель, напильник;
НБ – небо, nebule (облако, туман; ред. анг.), [небьюл] ночь, [неб] neb (клюв птицы; шотл.);
НФ – унификация, нефть, нафталин;
НВ – навес, navigare (плавать; лат.), невод, навоз, навык, know [нау] (знать; анг.), новый, невеста.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о степени фиксации внешнего пограничного взаимоотношения связанных между собой объектов:
НС – носить, носки, нос, настил, наст, [несессе] necesse (необходимо; лат.), анус;
НЗ – низ, карниз, заноза;
НК – ink [инк] (чернила, анг.), nox [нокс] (ночь, лат.), naktis [н;кти:с] (ночь; др.инд.), инок (другой), уникум, [нек] neek (шея, узкая часть предмета; анг.), encage (сажать в клетку; анг.), накидка;
НЦ – ниц, бойница, нация.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о фиксации внешней границы при взаимодействии соприкасающихся объектов:
НЧ – ничком, ночь, начальник, начало;
НЩ – нищий, днище;
НР – нарост, нары, [нори] (клей; яп.), нора, понурый, нырять, nare (плавать; лат.), нервы, норов, норма;
НЛ – ноль, налить, понял, снял, гнул.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о фиксации внешней границы между объектами, связанной с их месторасположением:
НЖ – наждак, нож, ножны, нажим;
НШ – ноша, ниша;
НГ – наглый, нагой, нога;
НХ – нахал, нюх.
В связи с семантикой «н» и «т», которые описывают внешнее пограничное, поверхностное качество и взаимодействие предметов, имеется огромное количество слов с этими буквами. Поскольку внешние пограничные отношения – это, вообще говоря, всё, что вокруг нас, всё, что нас окружает.
«Наличный» (на + лицо) – принадлежащий лицу, внешности.
«Нюанс» образовано от nuance (оттенок; фр.), что в свою очередь от nue (облако; фр.) – облачко, создающее ощущение неуловимого исчезающее малого движения – нюанса.
Настоящее (на + стоит) – это то, что стоит перед нами, это граница между прошлым и будущим.
Чтобы понять, как изменяется квантовая семантика «Н» в зависимости от соседних букв, остановимся подробнее на семантике нескольких двусогласных синтакт.
Здесь, как правило, поверхность объекта предоставляет связь для другого объекта (НС, НЗ) или обеспечивает соприкосновение с ним (НЩ, НЧ) или служит местом для образования общности (НП, НБ) или местом расположения другого объекта (НШ, НЖ).
Или то же самое, но с динамикой связи (НК, НЦ), соприкосновения (НР, НЛ), общности (НВ, НФ) и расположения (НГ, НХ).
«НС» – «Объект имеет фиксированную внешнюю границу с другим объектом, что определяет фиксированную внешнюю связь с ним».
Как мы видим, семантическая функция «НС» в целом описывает «фиксированную пограничную связь предмета с поверхностью другого предмета» или «фиксацию соприкосновения объектов». Наиболее простой случай, это когда объекты относительно постоянно соприкасаются друг с другом (нести, настил, нос, наст) или иным образом стабильно связаны друг с другом (резонанс, насос, навес, пенис).
Здесь надо заметить, что гласная между двумя согласными, в данном случае между «Н» и «С», определяет сущность связи между двумя качествами, заданными этими согласными, где «сопряжение» качеств может быть в виде: зависимости, согласованности и обособленности.
Например, в случае «НуС» – «фиксированная пограничная связь объектов» уточняется «механизмом отделения согласованного объекта». Например, стабильная поверхность имеет изъяны или иные формы отделения от нее (конус, гнус). Или речь идёт о внешнем отделении объекта от связанного с ним другого объекта (бонус, минус, анус, Янус).
В случае «НиС» – «фиксированная пограничная связь объектов» уточняется «механизмом присоединения зависимого объекта». Здесь между объектами имеется обусловленная фиксированная пограничная внешняя связь (пенис, necesse (необходимо; лат.), мениск). Именно эта структурная семантика порождает служебную семантику постфикса «нист» (пианист, членистый, волнистый), который указывает на наличие пограничной связи с соответствующим объектом (пианино, член, волна).
В случае «НоС» – «фиксированная пограничная связь объектов» уточняется «механизмом отделения обособленного объекта». Здесь некий внешний объект расположен на границе другого объекта и отделяется от него, оставаясь связанным с ним (нос, носить, носки, понос).
«НВ» – «Фиксация внешней границы между объектом и основой через изменение их внутренней общности».
В целом «НВ» означает фиксированное внешнее пограничное расположение объектов между которыми существует (существовала) динамическая внутренняя общность. Это как телефонная связь между людьми ([дэнва] – телефон; яп.) или какие-либо излияния, выделения вовне, продиктованные внутренними процессами (навалить, навоз, гнев, навык, огниво).
Например, в случае «НъВ» – «фиксированное внешнее разграничение объектов согласованных в рамках динамической общности» (конверт, конвейер, конвой, [дэнва] – телефон (яп.), инвариант, канва, инвалид).
В случае «НеВ» – «внешнее ограничение фиксирует область зависимости присоединённого объекта в рамках динамической внутренней общности». Здесь работает некий пограничный механизм, обуславливающий извлечение объекта из внутренней среды (невод, гнев, пневматический, огневой). Кстати, пустыня Невада в Америке, может так называется потому, что там нет воды (Невада = не + вода)? Интересные связи порой высвечивает нам структурная семантика.
В случае «НаВ» – «внешнее ограничение фиксирует локальную область присоединения объекта в рамках динамической внутренней общности». Это, например, наличие пограничной поверхности для перемещения объекта по этой поверхности (канава, навигация, navigare (плавать; лат.)). Или же объект вышел изнутри и зафиксировался на поверхности (навоз). Или же это способ установления постоянной (точной) границы с отделённым объектом, через изменение связи с ним (наводка).
В случае «НоВ» – «внешнее ограничение фиксирует отделение обособленных объектов в рамках динамической общности». Это может быть область, отражающая внешнее отличие объектов при их сравнении в рамках общности.
Интересен, в этом качестве, смысл слова «новый». Можно исходить из прямой структурной семантики – новое это то, чего не было (noviter – новь; лат.). Но можно обратиться к явлениям природы и обратить внимание на то, что могло породить эту семантику. Например, когда что-то появляется в первый раз: появление ребенка (natus – рожать; лат.), рождение идеи. Или новое – это что-то «невиданное». Похоже, слова: neuf, nouveau – (новый; фр.) – удовлетворяют этой семантике, если учесть, что vue (фр.) – взгляд, вид; а voir (фр.) – видеть. Аналогично обстоит дело и в английском языке: view – взгляд, смотреть; new – новый.
Собственно понятие «новое» семантически должно зависеть от сферы применения: для слуха новое – это неслыханное; для мастера новичок – это человек, неумеющий, незнающий ремесла и т.д. Например, французские слова: novice (новичок), novateur (новатор). Однако, собирательное понятие «новость» должно быть связано с самым важным аспектом понятия «новый», а на это претендуют понятия: «неслыханный», «невиданный» и производное от них «неизвестный»: «новость»=«не» + «весть» (не известное ранее) – вспомните процесс замены «е» на «о», имевший место не так давно в русском языке.
«НР» – «Фиксация внешней границы объекта с основой через изменение их внутреннего соприкосновения».
Эта семантическая функия определяет несколько ситуаций.
Например, поверхность предмета соприкасается с внутренней средой, в частности это случай, когда тело расположено или движется во внутренней среде, например, в воде (nare (плавать; лат.), нырять), в земле (нора) или в ином объекте (норов, гонор, снаряд). Это может означать и поверхность или покрытие, ограничивающие перемещения внутри образованной (поверхностью) области (конура, нары, наряд).
Это фиксация по границе соприкосновения, с образованием плотного внутреннего сцепления объектов (нарост, [нори] (клей; яп.), шнур). Это и прочая внутренняя активность, присущая объекту, с проявлением вовне или с акцентом на внешности (canere (петь; лат.), нервы, нравиться, нерест).
«НоР» – «фиксация внешнего разграничения объектов в виде их разделения в области обособления через изменение их внутреннего сочленения». Это, например, область изъятия из объекта (нора) или отторжение объекта (игнорировать). Это и управление объектами через сопоставление их функций с шаблоном (норма).
При наличии в слове других согласных, смысл «двузнаковой синтакты» типа «нр» может и не отражать основное качество (свойство) объекта. Например, в слове «народ» ведущая синтакта «рд», а не «нр», а в слове «canere», мы бы оказались неправы, делая акцент на «кн», вместо «нр». Эта многовариантность интерпретации является основой для различной трактовки одного и того же слова в различных языках.
Народ (на + род) – внешнее пограничное отделение рода.
Нирвана (nirvana – задувание, угасание; санскрит) – буддисты полагают, что это пограничное состояние, в котором человек находит наивысшее блаженство тогда, когда в нём угасают все желания и затухает деятельность ума. Человек соприкасается, сливается с богом.
«НЛ» – «Фиксация внешней границы объекта с основой через изменение их внешнего соприкосновения».
Здесь речь идёт о месте (прежнего) соприкосновения объекта с поверхностью другого объекта (пнул, тронул, снял, налил, принял, шинель). Это может означать восстановление фиксации детали внутри агрегата (наладка) или изменение места соприкосновения границ (согнул, пенал).
Например, мы изъяли один из соприкасающихся пограничных объектов, образовалось пустое место – ноль.
«НТ» – «Фиксация внешней границы объекта с основой через изменение внешней границы между ними».
Данная семантическая функция описывает процесс создания внешнего фиксированного покрытия (ограничения).
Это может быть формирование оболочки для объекта (натянуть, бинтовать, обнять), сама эта оболочка (тент, бинт, нутро, унты, нательник).
В области определения данной функции и процессы или объекты, связанные с пограничным движением или изменением поверхности (мутант, natare (плавать; лат.), натереть, гнуть, гнить, снять, унять, нить, нота, бунт, винт). Это и формирование пограничной близости (найти, not (нужда, необходимость; нем.), уснуть, natrire (питать; лат.)).
«Гигант» (гига + нт) – большой объект, расположенный на поверхности.
«Бинт» – стабилизирует внутреннюю общность, присоединяясь к предполагаемому объекту (би), через создание внешней границы (нт).
«Винт» – объект обеспечивает внутреннее движение в области присоединения (ви) через создание пограничного движения в другом объекте (нт).
«НМ» – «Внешняя граница фиксации объекта сопряжена с внутренней границей другого стабильного объекта».
Здесь внешний объект становится внутренним, например, человек провалился в болото ([нума] (болото; яп.)) или упал в воду и «намок». Это и иные постоянные связи внешнего с внутренним (нам, найм, наместник, намерение). Это и просто стабильный внешний символ, позволяющий отличать внутренне (качественно) различные объекты (номер, [нэйм] (имя; анг.), наименование, знамя).
В общем случае, это стабильное пограничное сочленение объектов (намотать, панама, нимб, сонм, снимок).
Андреев описывает семантику «NM» как «добывать, брать на охоте, собирательство». Учитывая структурную семантику «нм», данное качество в сочетании с контекстом вполне может отражать поиск предмета, спрятанного внутри чего-либо: процесс охоты в лесу, ловли рыбы или собирательство корнеплодов, но это лишь часть возможных значений данного корня.
Когда буква «Н» следует за другой согласной она, как правило, доопределяет её качеством, связанным с поверхностью:
«СН» – внешняя связь объекта с поверхностью (снег, сунуть, снять);
«ЩН» – внешнее сочленение объекта с поверхностью (мощёный, размещение, помещение);
«ЗН» – внутренние связи элементов, в ограниченном внешне пространстве (зона, узник) или внутренние связи, проявляющиеся на внешнем уровне (знак, знать, знамя);
«ПН» – внешняя общность объекта с поверхностью (пена, пень, пинать).
4.5.2. М (мыслЕтЕ)
Представление семантической функции:
«МыслЕтЕ» – мысль, мыслить.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. «Мысль» – это внутренний процесс, ограниченный (по принятым представлениям) нашим мозгом.
В целом семантика «м» отражает выделение человеком устойчивых границ нахождения объекта во внутреннем состоянии (мост, марка, мокнуть).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ впадины, ущелья меж двумя пиками гор. Это и есть символ стабильной внутренней границы между объектами, что и отражает смысл семантики «м».
«М» ; граница объекта фиксирует внутренний элемент
Область определения данной семантической функции:
[М] должно быть в словах, описывающих определённый «пограничный атрибут предмета», связанный с внутренним содержанием данного предмета. Здесь объект является фиксированной границей (пограничным элементом) для другого внутреннего объекта. Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного пограничного атрибута с позиции человека, который придумал это слово.
Если «Н» характеризует в основном свойство «наложения», то «М» – свойство «вложения». Т.е., там, где в слове есть «м», всегда речь идёт о какой-либо вложенности объектов, включая объекты, которые представляют саму возможность этого вложения (ямы и иные ёмкости).
Обычно, человек использует «м» в словах, описывающих предметы, обладающие внутренними терминальными (оконечными, предельными) свойствами:
; поверхность (граница), создающая внутреннее пространство (помещение, дом, комната, ёмкость, объём, миска, яма, морщины, мать, матрёшка);
; внутренний элемент, располагающийся на поверхности, например, в углублении, или недалеко от поверхности и имеющий выход на поверхность (водоём, море, mare (лужа; фр.), umne (болото, озеро; гр.), [нума] (болото; яп.), мель, магма, [макула] (пятно; лат.), maculer (пачкать, пятнать; фр.), mark [ма:к] (пятно, знак, отмечать; анг.), мокнуть);
; соотнесённое с ёмкостью пограничное расположение предмета (место, мы, mob (толпа; анг.), [мэ] (глаз; яп.)).
Производные от этих значений пограничные свойства:
; отражение принадлежности внутреннему пространству (ум, мечта, мысль, мозг, мышь, муравей, мина);
; внешний элемент, имеющий внутреннее сцепление с предметом (mane (грива; анг.), марка, муть, имя, [намаэ] (имя; яп.), [нэйм] (имя; анг.), [немо] (никто; фр.));
; ограничивающие и ограничительные функции предметов (максимум, минимум, матрас, мат);
; разграничительные функции (меч, митоз (деление клеток), мять, межа, маска, дамба, most (наибольший, большинство; анг.), more (больше, более; анг.), majeur (больший, мажорный; фр.)).
Служебная семантика «М» в русском языке:
; буква «м» попадает в постфикс слова, если этим подчёркивается внутренний пограничный смысл, например, образование множественного числа для внутренне соприкасающихся предметов (ветвями, деревьями, ногами);
; отражение собственности (иметь, мой, моё, мне);
; возможность, как разновидность принадлежности (мочь, менять, может).
Служебная семантика «М» в других языках:
; возможность, как разновидность принадлежности ([мэй] (выражает возможность или просьбу; анг.), ma (если; ирл.), man (когда; др.хет.));
; отражение собственности (me (мне, меня; анг.), my (мой, моя, моё; анг.)).
Уточнение семантической функции [М] контекстом:
1) В случае, когда к «м» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на стабильное разграничение с внутренним объектом с уточнением той или иной формы этого разграничения:
МН – мина, менять, умение, минимум, mange (никто; др.исл.), man (когда; др.хет.), множить, mainomai (бесноваться; гр.), mons (гора; лат.), mane (грива; анг.), [мунэ] (грудь; яп.), мундир (одежда на эту грудь), [минато] (порт; яп.), umne (болото, озеро; гр.);
ММ – [маим] (вода; ивр.), мимикрия;
МТ – мотор, motus (движение; лат.), матрица, matrix (матка, форма для отливки; лат.), mater (мать; лат.), мать, [мутер] (мать; нем.), иметь, motif (мотив; фр.), мотив, метод, [ми:т] meet (собираться, встречаться; анг.), митинг, materia (материя; лат.), mutatis (изменение, мутация; лат.), митоз (деление клеток), meta (копна (сена); лат.), мутный, матовый, мыть, метель, мять, матрас, мат;
МД – мода, модель, медь.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о стабильном разграничении объектов во внутреннем пространстве в рамках общности:
МП – вымпел, шомпол;
МБ – мебель, [моб] mob (толпа, сборище; анг.);
МВ – moveo (двигаю; лат.), мявкать;
МФ – миф, муфта.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о стабильной приграничности для внутреннего объекта, с образованием связи с ним:
МЗ – мозг, музей, мазь, мозоль, музыка, [маЗе] (мать; анг.);
МС – мост, мостить, маска, масло, миска, место, местность, мускулы, мести, мусор, мысль;
МЦ – эмоция, motio (движение; лат.), незнакомец, чужеземец;
МК – [макула] (пятно; лат.), maculer (пачкать, пятнать; фр.), mark [ма:к] (пятно, знак, отмечать; анг.), мокнуть, майка, максимум, макет, мак.
4) Если рядом согласная с качеством «сочленения, соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о стабильной внутренней границе между объектами в рамках пограничного соприкосновения:
МЧ – мяч, меч, меченый, мечта, мечеть, мочь, мучить, мчать, мычать;
МЩ – мощь, помощь, мщение, мощёный;
МР – мурлыкать, марка, марь, марево, [кумори] (облачно; яп.; сравните: кикимора), маркер (карандаш), марать, mare (лужа; фр.), море, morphe (форма; гр.), мороз;
МЛ – молот, мир, мораль, морковь, мель, маляр, эмаль, мел, молоко, молодой, малый, молитва, молва.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о стабильной внутренней границе между объектами в рамках их пограничного взаиморасположения:
МЖ – меж, между, межа, можно;
МШ – машина, мишень, мешать, мешок (сделан из шкуры – мехов);
МГ – магазин, [амагумо] (туча; яп.), магма;
МХ – мох, мех, муха, махать.
Остановимся подробнее на семантике нескольких двусогласных синтакт.
Здесь, как правило, проникновение объекта в другой объект и образует связь этих объектов (МС, МЗ) или обеспечивает их соприкосновение (МЩ, МЧ) или служит способом образования общности (МП, МБ) или формой взаиморасположения этих объектов (МШ, МЖ).
Или то же самое, но с динамикой связи (МК, МЦ), соприкосновения (МР, МЛ), общности (МВ, МФ) и расположения (МГ, МХ).
«МР» – «Фиксация внутренней границы объекта с основой через изменение их внутреннего сочленения».
Это, когда границы основы образуют внутреннее фиксированное пространство для объекта, динамически соприкасающегося с этой основой, внутри неё.
Например, проникновение объекта внутрь основы, с образованием прочной (стабильной) связи (марать, mark [ма:к] (пятно, знак, отмечать; анг.), маркер, марка, мороз).
Это, возможно, стабильные внутренние процессы (мурлыкать, мораль), например, процесс роста корнеплодов (морковь) внутри земли.
Понятна семантика и слова «мёртвый» – тело поместили внутрь земли (закопали).
Это и просто объекты, расположенные в углублениях поверхности (mare (лужа; фр.), море).
Или это стабильное расположение объекта в воздухе, ограничивающее видимость (хмарь, марево, [кумори] (облачно; яп.), мрак, смрад). Или это внутренняя структура объекта, отражающая изменение пограничных связей между её элементами (моргать, morphe (форма; гр.), морфология). Буква «ф» в слове «форма» определяет смысл опосредованного изменения внешней общности элементов, что и есть смысл «формы» (фор + м) – перед (фор) ёмкостью (м) или, иными словами, лицевая часть внутреннего содержания.
«Мир» – стабильная оболочка для объектов, которые движутся внутри неё.
Слово «смерд» (др.рус.) означало название зависимого народа, племени (в различных языках это звучало как: мер, морд, мар, мард, мурд). Семантика «зависимости» – это функционирование в определённых рамках, как правило, установленных другими. Сравните: ярмо, хомут, тюрьма, каземат. Особенно это свойство подчёркивается при одновремённом присутствии в слове букв «м» и «т» («д»).
Зная предмет и сопоставляемое ему слово, благодаря структурной семантике, можно узнать, какое качество предмета отражено в данном названии.
«МЛ» – «Фиксация внутренней границы объекта с основой через изменение их внешнего соприкосновения».
Здесь уже наблюдается взаимопроникновение объектов (разрушение границы при их внешнем соприкосновении). Это, например, процесс разрушения объектов при трении (молоть, мельчить) или соударении (молот, мель), вгрызании (моль).
Это и результат нарушения границ – внешнее проявление внутреннего процесса (смола, молоко, молния, молвить, мыло).
Возможно и образование границы между объектами, препятствующей взаимопроникновению, например, образование относительно стойкого покрытия (эмаль, мел, маляр).
Например, «мал» семантически связано со сравнением внутреннего объекта с объемлющим его другим объектом, а, внутренний всегда меньше, чем объемлющий его объект (маленький, мелкий, мель, младенец, мальчик, молодой).
Происхождение слова «молоко» также ясно. Прямая структурная семантика указывает на расположение объекта внутри с возможностью выхода наружу. Ассоциативные связи, вызываемые атрибутами молока, могут отражать цвет этого вещества или его вкус и полезность, либо управление процессом роста. Цветовые ассоциации: мел, матовый. Рост: молодеть, младенец, маленький. Вкусовые качества: млеть от удовольствия. Сравните mleko (молоко; польск.), мляко (молоко; болг.). Интересно разделение слова на синтакты «ма» и «лок», что дает намёк на процесс «лакать» и место откуда лакать – «мама».
Семантика «мл» допускает и смысл кружевной одежды (например, если «моль» поработает над ней): malla (исп.), maglia (итал.), maille (фр.) – все эти слова имеют семантические корни в понятии «петля» (в смысле вязания, кружева).
Здесь же и «молитва» – стабильная внутренняя связь с богом («тва» – творцом), лить, изливать богу свою душу.
«Мольба» – обращение к иному высшему рангу с челобитной (мо + лоб).
«Умолить заслуги» – сделать заслуги маленькими. «Умолять человека» – становиться ниже его, кланяться («поклон» хорошо вписывается в семантику «мл» или «лн» – сделаться ниже, например, преклонив колени).
Андреев трактует «ML» как «измельчение, дробящий, молоть, раскрошить». Этот смысл лежит в основном русле семантики «мл», но, как мы видели выше, не исчерпывает её.
Заметим также, что «ДЛ», динамический смысловой аналог корня «МЛ», отражает процесс измельчения, дробления (делить, удалить, даль, долото, долбить, доля), в то время как «МЛ» – отражает в основном сам результат измельчения, уменьшения (маленький, мелкий, молоть).
Например, смысл слова «далёкий» связан с уменьшением размеров объекта при его удалении от нас. Но также, как и «мл», корень «дл» описывает семантику не только измельчения и уменьшения, но и семантику отделения части от объекта, что лежит в основе семантики измельчения (дуло, дело), или описывает семантику движения объекта между внутренними границами (dela (качание, колебание; санскрит), удила, удел).
Структурная семантика слова «мель» = «фиксация внутренней границы между объектом и основой (м), которая зависит от присоединяемого объекта (е) и этот объект изменяет внешнее сочленение с основой (л), согласовывая это присоединение (ь)». Функциональная этимология этого слова связана с уменьшением расстояния между двумя границами за счёт их предполагаемого сближения и фиксации такого положения. В слове «мел» нет «согласованного присоединения», а есть «согласованность отсоединения» или «выделение» элемента поверхности, после соединения с другим объектом. Похожая семантика слов: смола, эмаль.
«МН» – «Внутренняя граница фиксации объекта сопряжена с внешней границей стабильности другого объекта».
В русле основной семантики лежит смысл пограничного соединения двух объектов, т.е. когда внутренняя граница между объектами является одновремённо внешней границей между ними. Например, когда один объект находится на поверхности, на границе другого (мундир, [мунэ] (грудь; яп.), мантия, mend (заштопанная дырка, заделанная трещина; анг.), карман).
Или же внутренняя стабильность объекта определяется внешней стабильностью другого объекта, как правило, содержащего внутри себя первый объект (туман, дурман, мина, umne (болото, озеро; гр.), [минато] (порт; яп.), umne (болото, озеро; гр.), манты).
Это может быть и движение в закнутом пространстве (mainomai (бесноваться; гр.)). Это и иное фиксированное пограничное движение (munch ([манч] – жевать; анг.), [мин] (сияние; кит.), миновать, минута).
«Монолит» = (моно + лит), где «моно» (лат.) – один, однородность, а «лит» (лат.) – земля. Семантика однородности высвечивает качество «быть одинаковым и внешне и снаружи», т.е. когда внешнее и внутреннее составляет одно целое. Поскольку «о» означает выделение особенности или отделение обособленного объекта, «МОН» может выражать пограничное отделение обособленного объекта, например, внутри ямы, пещеры (mons (гора; лат.)), внутри экрана (монитор), внутри общества (монсеньор, монах).
«Мониторить» – следить, отслеживать. «Монитор» – экран для отслеживания событий.
«Монах» – человек (ман) из внешнего мира («х»), от mono (один; лат.) и от monachus (инок; лат.).
Или же это «обман», как утаивание (было внешним, стало скрытым).
Здесь же и moon ([мун] – луна; анг.) – ночное светило, размывающее границы объектов.
[Мин] (сияние; мерцать, мигать, меркнуть, маяк; кит.) – здесь расположение в объекте источника света. В английском «маяк» – это lighthouse (дословно – светящийся дом). Просто и понятно.
Семантика «мн» включает и обменные процессы изнутри наружу и обратно, т.е. то что было внешним становится внутренним, собственностью: обмен, мне, умение.
Ясно и происхождение слова «минимум», полностью сопряжённого с семантикой «мн», поскольку minimus на латинском означает «мизинец», т.е. крайний палец, наименьший из остальных пальцев.
«Манить» произошло от manus (ладонь, рука; лат.). Английское man (человек) вполне возможно произошло от латинского (manus) рука, т.е. тот, кто обладает руками. Обезьяна тоже обладает руками (причём четырьмя), поэтому именно в Англии возникла теория Дарвина о происхождении человека от обезьяны (обычное ассоциативное мышление учёного).
«Много» – от множиться, размножаться. «Множиться» связано с внутренним и внешним разделением, разграничением, возникающим при разрезании ножом. Это и отражено в семантике данного слова (м + нож).
Андреев трактует «MN» как «человек, людской, мыслить, по-человечески». Это значение далеко не исчерпывает семантику «мн», нельзя сводить значение данной синтакты только к этому.
«МВ» – «Фиксация внутренней границы объекта с основой через изменение их внутренней общности».
Этой семантике отвечает сдвиг предмета по поверхности основы (изменили внутреннюю с пограничным основанием общность).
Это, например, движение объекта внутри другого: смывать, moveo (двигаю; лат.), move ([мув] – двигать, шевелиться; анг.), mow ([моу] – косить; анг.), мявкать.
Андреев трактует «MW» как «мышь, грызун, утаскивать». В принципе, внутреннее перемещение не противоречит функциям «мыши». И именно это свойство мыши положено в основу названия навигационного компьютерного устройства («компьютерная мышь»). Внутренние изменения предмета также лежат в области данной семантической функции и могут отражать свойства разрушения, разгрызания предмета.
«МТ» – «Внутренняя граница фиксации объекта сопряжена с внешней границей другого динамического объекта».
Это, например, внешнее проникновение одного объекта в другой (мутный, матовый, мотыга, мутовка, метеор), например, удар копьём или закапывание в землю: метать, mat (перс.) – умер; этот корень в слове «шахматы»), matar (исп.) – убивать; например, в слове «матадор»). При этом matar можно трактовать как «расположение в земле» («тр», «терра» – земля). Иное нарушение поверхности с элементами внутреннего проникновения: мять, метка. Сборщик налогов – мытарь (др.рус.).
Внутреннее расположение объекта обеспечивает внешнее движение (мотор) или отталкивание: спортивный «мат», mat (гол., анг.) – циновка, мягкая подстилка. Здесь же и знания: mathia (знание, наука; гр.), которые, находясь внутри человека, определяют его внешнюю активность. Здесь же «моток» (мо + ток) – поверхностное движение (ток, мотать, мотыль) на стабильной внутренней основе (мо).
Это и форма для отливки: матрица (matrix – матка, форма для отливки; лат.).
Выход внутреннего объекта наружу через изменяемую внешнюю границу – семантический эквивалент родов: mater (мать; лат.). А всё, что порождено матерью Природой – материя (material; лат.).
Слово «мать» при склонении приобретает суффикс «ер»: матери, матерью. Это совсем не согласуется со склонением аналогичных, оканчивающихся на «ть», слов: сеть – сетью – сети, суть – сути – сутью. Это атавизм древнего латинского корня. Сравните слова: матёрый, материя. Кстати, в немецком «мать» – [мутер]. «Ер» – придает слову больше активного начала. В английском, например, это окончание придаётся словам, означающим действующего субъекта: байер, фермер и т.п. Это связано в первую очередь с семантикой «р», которая указывает на присутствие внутреннего регулятора деятельности.
Сущность бранных слов (мат), как мы знаем, с одной стороны – в ограничении собеседников и отграничении от них, с другой – эти слова описывают пограничные взаимодействия (секс и половые органы, крайние степени умственной неполноценности и т.п.), специально обостряя и утрируя некоторые стороны человеческих взаимоотношений.
Некоторые психологи и гуру в целях освобождения от стереотипов обучают своих клиентов матерщине, действительно добиваясь определённых успехов в раскрепощении поведения этих субъектов. Но здесь игнорируется один важный момент: «записанный» на больших эмоциях мат, да ещё и подкреплённый положительными эмоциями «освобождения личности» от оков стереотипов – мат, в этом случае, становится неотъемлемой частью лексикона этих людей, не увеличивая возможность выбора, а уменьшая её.
«МК» – «Фиксация внутренней границы объекта с основой, через изменение их внешнего сцепления».
Например, это связано с попаданием внешнего предмета внутрь основы ([макула] (пятно; лат.), maculer (пачкать, пятнать; фр.), mark [ма:к] (пятно, знак, отмечать; анг.), макать, мокнуть, мойка) или это внешняя основа, которая собственно и обеспечивает внутреннее размещение (сумка, майка, скамейка).
Всем известное слово «майка», тем не менее, не имеет общепризнанных источников своего происхождения. Хотя с точки зрения структурной семантики, это просто пограничная прослойка (между телом и внешней одеждой: «создаёт внутреннее разграничение между ними в рамках внешней связи»).
Заметим, что на формирование любого слова оказывают влияние множество факторов и скорее всего все они в той или иной мере причастны к рождению слова или его модификации. «Майя» – лёгкая, хлопчатобумажная ткань. Как это часто бывает, слово, означающее материал, переносится на изделие из этого материала: maja – майка (сербо-хорв.); maja – майка (словен.); [маица] – майка (макед.).
Когда буква «М» следует за другой согласной она, как правило, доопределяет её качеством, связанным с образованием внутреннего пространства или вложенности:
«СМ» – внешняя связь объектов с образованием вложенности (семя, смог, сумка, сомкнуть);
«ЗМ» – внутренняя связь объектов с образованием вложенности (замок, зима);
«БМ» – внутренняя общность объектов с образованием вложенности (обойма, бумага, бампер, бомба);
«ПМ» – внешняя общность объектов с образованием вложенности (память, помада, пойма, пимы).
Майя, в ведической религии – магическая, божественная сила, сверхъестественная способность творить чудеса. В философии брахманизма – это иллюзия реального мира.
Как мы и предполагали, «майя» как майка одевается на Реальность нашим Эго.
4.5.3. Т (тврьдо)
Представление семантической функции:
«Тврьдо» – твердь, поверхность.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой в слове. Именно твёрдая поверхность является местом разделения того, что под ней от того, что над ней.
В целом семантика «т» отражает наблюдение человеком процесса изменения поверхности окружающих его объектов (таран, тянуть, тащить, таять) или различия в форме поверхности (торчать, торосы, толстый, тонкий, топь).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ секиры, которую используют для изменения поверхности. Это и есть символ внешнего динамического разграничения, что и отражает смысл семантики «т».
«Т» ; изменение элемента внешней границы объекта
Область определения данной семантической функции:
[Т] должно быть в словах, описывающих изменение «атрибута поверхности предмета», который, как мы видели выше, часто задаётся семантикой буквы [Н]. Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного изменения пограничного атрибута предмета с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные признаки изменения элементов поверхности:
; отличие выступающей, выпуклой части поверхности от остальной поверхности (торчать, торосы, отёк, tete (голова, ум; фр.));
; наложение, изменяющее поверхность другого предмета (тулуп, платье, платок, тапки, тина);
; создание поверхностного ограничения (тара, тюрьма, тиски, тестно, тяжесть);
; образование углубления в поверхности (штопор, топор, тонуть, топать, тяпать);
; разрушение или иное преобразование поверхности (тянуть, точить, тесать).
Производные от этих значений динамические пограничные свойства:
; разграничительные действия, включая пограничное движение (от, отстоять, отделять, оторвать, отринуть, течь, ток, поток, [тэ] (рука; яп.), тащить);
; ограничивающие и ограничительные функции предметов (thos (бог; гр.), thea (богиня; гр.), [титиоя] (отец; яп.), таможня, туман, tamsa (тьма; лит.), темно, туман, tamna (мгла; ульч.), стены, тент, стол, стул);
; переносный смысл внешней ограниченности в нарушении внешней функциональности (тяготы, ate (олицетворение вреда, несчастья, ослепления ума; гр.), oitos (несчастная участь, смерть; гр.), тоска).
Служебная семантика «Т» в русском языке:
; вхождение в постфикс прилагательных, описывающих изменённые пограничные свойства и атрибуты объекта (литой, молотый, свитый);
; постфикс для неопределённой формы глагола в русском языке, что в основном связано с семантикой движения по (около) поверхности (бежать, висеть, сидеть, летать);
; указательные местоимения и предлоги, связанные с изменением внешней точки отсчёта (то, тот, ты, от).
Служебная семантика «Т» в других языках:
; указательные местоимения, связанные с изменением внешней точки отсчёта (tauto (то же самое; гр.), toi, te (ты; фр.), to (для, до, предел; анг.));
; префикс неопределённой формы глагола в английском языке (to), также диктуемый семантикой «Т».
Уточнение семантической функции [Т] контекстом:
1) В случае, когда к «т» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на изменение ограничения внешнего объекта с уточнением той или иной формы этого ограничения:
ТН – тонуть, tan (распространять, расширять; санскрит), tonos (натягивание, напряжение; гр.), тянуть, тонус, тонкий, тень, тайна ([таи] – тайно; др.слав.), танкер, танк, танец;
ТМ – tamsa (тьма; лит.), темно, туман, tamna (мгла; ульч.), [тамас] (инертность; инд.), таможня, [тэма] (тема; яп.), [тиму] (спортивная команда; яп.), team [ти:м] (спортивная команда; анг.);
ТТ – [теотль] (бог; ацт.), tete (голова, ум; фр.), тятя, [титиоя] (отец, яп.), тетя, tante (тетя; фр.), тетива, таять, toit (крыша, кров; фр.), [тоти] (местность; яп.);
ТД – туда, этюд, отдел, стадо, студеный, стыд.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь об изменении ограничения внешнего объекта в рамках общности:
ТП – тепло, топить, тапки, тупик, тупой, топь, отпустить, топор, тяпка, tape (удар, шлепок; фр.), топать, степлер, степь, степень, степенный;
ТБ – табак, табор, тюбик, [тэйбл] (доска; анг.);
ТФ – туфли, тюфяк, тайфун;
ТВ – творец, твой, тавро, ставить, ставни.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь об изменении ограничения внешнего объекта, с образованием пограничной связи с ним:
ТЗ – таз, стезя;
ТС – thos (бог; гр.), tas (куча, груда, толпа; фр.), тост, тиски, тесать, утёс, тесно, тесто;
ТЦ – отец, птица, штуцер;
ТК – tкъа (бог; ингуш.), take (брать; анг.), такси, ток, поток, ткать, атака, тыкать, стук, тик, стык, тюк.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь об изменении ограничения внешнего объекта, с образованием пограничного соприкосновения:
ТЧ – течь, точить (точно), туча;
ТЩ – тощий, тёща, тащить;
ТР – торчать, торосы, торс, тормоз, тарелка, tare (тара, упаковка; фр.), тюрьма, тиран, tiro (юнец, дилетант; лат.), торт, торжество, таран, трахнуть, тряска, трусцой, трус, tarasso (волновать, тревожить; гр.), тереть, термит, tir (стрельба, огонь; фр.), trou (отверстие, нора; фр.), trace (след; фр.), тропа, трасса, traval (путешествовать; анг.) трек, траектория, тур, tirer (тащить, чертить; фр.), трос, трал, trahere (передвигать, тащить; гр.), tractare (руководить; лат.), tractus (движение; лат.), трактор;
ТЛ – стул, стол, стелить, талант, талия, толстый, толпа, тело, тельняшка (к телу), talon (пятка, каблук; фр.), телега.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь об изменении ограничения внешнего объекта, с образованием пограничного взаиморасположения:
ТЖ – этаж, этажерка, тужурка, стужа, тяжесть;
ТШ – тишина, тушить, тушь, туша;
ТГ – утюг, тугой, tegere (прятать, скрывать; лат.), тигр;
ТХ – стих, тихо, тухлый, потух.
Очевидно, что семантика «д-т» напоминает нам уже известную семантику «м-н», только в отличие от неё речь здесь о динамических пограничных явлениях (душить, точить) либо о результате этой динамики – форма границ, изменённая при таком взаимодействии (дыра, течь).
Остановимся подробнее на семантике нескольких двусогласных синтакт.
Здесь, как правило, поверхностные изменения объекта другим объектом формируются за счёт связи этих объектов (ТС, ТЗ) или их соприкосновения (ТЩ, ТЧ) или за счёт образования общности (ТП, ТБ) или связаны с взаиморасположением этих объектов (ТШ, ТЖ).
Или то же самое, но с динамикой связи (ТЦ, ТК), соприкосновения (ТР, ТЛ), общности (ТВ, ТФ) и расположения (ТГ, ТХ).
Заметим, что предшествие букве «т» гласной (и, ё, ю) с семантикой присоединения, отражает присоединение к иному внешнему объекту – за счёт семантики изменения внешней границы (носит, бросит, придёт, ждёт, поют, клюют). В то время как семантика отсоединения (ы, о, у), отражает отсоединение от иного внешнего объекта (выть, плыть, от, оторвать, утопить, ведут, бегут).
«ТС» – «Объект изменяет внешнюю границу основы за счёт фиксации внешней связи с ней».
Здесь внешняя приграничная динамика приводит к фиксации связи между границами объектов, т.е., например, к сжатию (тиски, тесно) или сцеплению с внешней границей (тесьма, тесто). В переносном смысле, это может означать чувство внутренней несвободы, скованности (тоска). Если на поверхности лампы скопилась пыль или на лампу одели абажур, то она тускло светит.
Может идти речь о динамическом множестве тесно связанных пограничных элементов (tas (куча, груда; толпа; фр.), тусовка) или всеобъемлющая общность (thos (бог; гр.)) или о передвижении одного объекта, тесно связанного с границей другого объекта (таскать, туесок, тесать). Например, когда волны и ветры постоянно трутся о гору, получается «утёс».
Например, «ТеС» – «средство изменения внешних границ объекта, предполагающее присоединение к нему другого объекта с образованием фиксированной внешней связи этих объектов». Например, это «тесак», посредством которого отделяются щепки от полена (тесать). Или это образование сужения пространства между предметами (тесный). Это и создание фиксирующей связи между объектами (тесьма, аттестат, протест, тест).
Например, слово «тесто» некоторые учёные связывают со значением латинского корня «tes», отражающего свойство объекта быть оболочкой или ёмкостью для другого объекта – testa (кувшин, горшок, оболочка, кожура, кора; лат.), однако структурная семантика данного слова отражает лишь свойство теста прилипать.
«ТМ» – «Внешняя граница изменения объекта сопряжена с фиксацией внутренних границ другого объекта».
Это хороший пример семантической функции, играющей на разнице внешнего и внутреннего. Здесь внешнее ограничение создаёт ограниченность внутреннего содержимого (содержания). Например, внешняя приграничная динамика (окружающая динамическая среда) делает объект неподвижным, скрытым (туман, tamna (мгла; ульч.), tamsa (тьма; лит.), темно, интим), отделяет объект внутри ёмкости (тумба, тумбочка, котомка, тампакс). Внешние границы могут в этом случае просто задавать рамки для внутренних элементов, действий и событий (team [ти:м] (спортивная команда; анг.), тайм, том, тема, темп).
Это и иные внешние ограничения, приводящие к относительной неподвижности объекта, оказавшегося внутри (таможня, томление),
Андреев определяет «TM» как «тьма, тёмный». Это значение лежит в основном русле сематической функции «ТМ», но это только часть её возможной семантики.
«ТН» – «Внешняя граница изменения объекта сопряжена со стабильностью внешних границ другого объекта».
Здесь внешняя приграничная динамика (перемещение) происходит в фиксированных рамках, внешних границах (тень, танец, туннель, тент, tentorium (палатка; лат.), танкер, танк). Эта семантическая функция может иметь значение «динамической внешней среды вокруг предмета, без разрушения его поверхности», что происходит, например, при погружении предмета в воду (тонуть, понтон) или иную внутреннюю среду, что часто трактуется как невидимость, скрытность ([таи] (тайно; др.слав.), тайна, утаивать, тайник, притон). Это может быть и рост объекта в стабильной внутренней среде (тина, бутон) или динамика распространения воды, во время наводнения (tan (распространять, расширять; санскрит)) или распространение звука (стон, тон).
Фиксация внешних границ объекта при одновремённой динамике этих границ объекта хорошо передаётся натянутой тетивой лука (tonos (натягивание, напряжение; гр.), тянуть) или отражает процесс сдавливания, создания плотности, неподвижности (питон, бетон, стена).
Слово «тонкий» произошло от названия процесса «тянуть», растягивать нить или иной гибкий предмет. Как и слово «тощий» – от процесса «тащить», протаскивать металлическую нить через узкое формовочное отверстие, ушко.
«ТК» – «Объект изменяет внешнюю границу другого объекта за счёт изменения внешней связи с ним».
Эта семантическая функция отражает динамику связи двух поверхностей, что хорошо передаётся, например, движением жидкости по поверхности (поток, текут, сток) или иным движением предмета по поверхности объекта (стук, тыкать, токарь, ток, тик, ткать).
Tic (подёргивание, тик; фр.) – зависимое изменение границы поверхности («ти») через изменение внешней связи элементов поверхности в области согласования их отделения («къ»), т.е., элементы поверхности обретают динамику.
Tact [такт] (осязание, такт; фр.), отсюда «тактильные ощущения» – образ осязания в виде фиксирования кванта (такта) некоторой вселенской гармонии в окружающем мире – поэтично, тактично, мне нравится!
«ТХ» – «Объект изменяет внешнюю границу другого объекта за счёт изменения внешнего положения относительно него».
Семантическая функция отражает динамику взаиморасположения двух поверхностей или изменение взаиморасположения двух пограничных элементов. Это, например, когда перемещением объекта управляет элемент, ограничивающий этот объект (пастух, техника, втюхать (продать не нужный человеку предмет; рус. сленг), потеха). Это и колебание границ (пульсация) объекта (тахикардия, затихать, потух, тихий).
Это и иные пограничные изменения объекта, связанные с изменением взаиморасположения элементов поверхности (тухлый) или с изменениями другого объекта ([тихе] (случай; гр.)).
Андреев определяет «TX» как «таять, разлиться, орошать». Структурная семантика «тх» указывает не на сам процесс таяния, а на движение ручейка воды от кучи тающего снега, поэтому два последних значения корня больше подходят вышеуказанной семантике.
«ТР» – «Объект изменяет внешнюю границу другого объекта за счёт изменения внутреннего соприкосновения с ним».
Одно из ранних значений данного корня связано с получением огня трением (трут – устройство для этого). Поэтому в языке остались значения со смыслом соприкосновения, которые приводят к проникновению внутрь или разрушению поверхности (тереть, трут, труд). Смысл вращения, связанный с данным процессом получения огня привёл к значениям типа сверления или результата сверления (trou (отверстие, нора; фр.)) и описанию иных вращательных явлений с внутренней основой (торнадо, турникет, турель), круглых ёмкостей (тарелка), а позже просто к ёмкостям (тара).
Здесь же всяческие наросты на поверхности или иные торчащие предметы (трость, торосы, торчать, трос). Слово «турнир» хорошо укладывается в семантику «тр» – изменение внешности участников через соприкосновение копий, направленных внутрь («нир» – см. выше семантику «НР»). «Тур» – это круговое движение «туриста»: поехал в другую страну и вернулся.
Андреев определяет «TR» как «тереть, сверлить, насквозь». Это хорошо совпадает с одним из значений «ТР».
Слово «тор», по-видимому, должно быть связано с вращением (самый простой способ задать семантику «круга»). Действительно, tornare (лат.) – точить, обтачивать (на токарном станке) породило tourner (вертеть, поворачивать; фр.) и от него tour (оборот, поворот). Отсюда, такие слова как тур, тор, турне, торт, торнадо. Происхождение слова «тор» напоминает семантику слова «шар», связанную с гончарным кругом – который раньше назывался «шар», а затем так стали называть глиняные горшки, изготовленные на этом круге.
Например, «тропа» – просто утоптанная трава и земля, образующая углубление. Семантику этого слова обычно выводят из «trepati» (др.рус.) – топать, бить ногой. Но возможно, не обошлось без слова trope (поворот; лат.). В «тропе» зафиксировалось её свойство «извилистой, лесной дорожки, вытоптанной людьми или животными». От этого латинского корня (trope), по-видимому, произошло и слово «трап» – trap (гибкая, веревочная лестница; гол.). Сравните [тропам] (топать, стучать; болг.), step (шаг; анг.), tape (удар, шлепок; фр.). Trou (отверстие, нора; фр.) – это скорее уже результат «долгого топанья». Может быть и злобные «тролли» так называются, поскольку живут в норах, под землёю?
Слово «трус» передаёт семантику страха – на человека нападает нервная дрожь. Сравните: «бегать трусцой», transir (дрожать; фр.) или terror (испуг; лат.).
Terme (конец, предел; фр.) означает также «слово», «термин», «выражение». Это ещё раз подчёркивает тот факт, что «слово» (у французов) отражает конечные, предельные атрибуты соответствующего объекта, полученные в процессе абстрактного саморазвития образа соответствующего объекта, в его удалении, абстрагировании от реального объекта.
Слово «отребье» от «отрЪбити» (ст.слав.) – чистить от сора, грязи. Здесь явно прослеживается семантическая связь с такими словами, как: требуха, отрепье («п» – внешнее качество, «б» – внутреннее).
Tatariia (проклинать; лув.) – понятно теперь, почему выжило слово «татары» в контексте проклятых завоевателей; понятно также, что они сами себя так не называли и не любят называть. Да и какое отношение современные татары имеют к татарской Орде?
Tort (вина, неправота; фр.) – может быть, поэтому все французские комедии не обходятся без «торта в лицо». Действительно, «элегантный способ» показать собеседнику, что он неправ. Видимо, для французского менталитета это нормально. Например, debate (дебаты, дискуссия; фр.) произошло от battre (бить, толочь; фр.) – наверно дебаты были в то время жаркими, впрочем, как и сейчас. Заметьте, что японцы одного из монстров в фильме о восставших динозаврах назвали «Батра» – к чему бы это?
Слово «тождество» допускает структурную семантику: «тоже» + «де» + «есть» (порожденное тем же самым действием), где «де» – отделение (лат.)), т.е. тоже, но отдельное.
Кстати, «тезаурус» (словарный запас) произошло от thesauros (гр.) – запас, сокровище, клад. По-видимому, древние греки очень даже ценили умение говорить и убеждать. Надеюсь, Вы находите здесь для себя сокровища в нашем родном языке?
4.5.4. Д (добро)
Представление семантической функции:
«Добро» – доброта, добро.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. «Доброта» – это та внутренняя граница в душе человека, что отделяет его хорошие поступки от плохих.
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ предмета на фундаменте, на который слева действует сила (Д). В результате внутреннее пространство предмета деформируется. Кроме того, сам предмет давит на основу, также деформируя её. Это и есть символ внутренних пограничных изменений, что и отражает смысл семантики «д».
«Д» ; изменение элемента внутренней границы объекта
Область определения данной семантической функции:
[Д] должно быть в словах, описывающих «изменение пограничного атрибута предмета», связанного с внутренним содержанием данного предмета. Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного пограничного атрибута с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства элементов приграничной внутренней части предмета:
; изменение поверхности, с проникновением внутрь и результат такого проникновения (дверь, дрель, дятел, долбить, ядро, дыра, дупло, дуло);
; изменение границ внутренней структуры (дуть, одеть, дополнить, добавить);
; заменяемый пограничный элемент во внутренней структуре (вода, деталь);
; ёмкость с изменяемым пограничным расположением предмета (диван, одежда, дом, двор, дворец).
Производные от этих значений динамические пограничные свойства:
; изменение принадлежности внутреннему пространству (дым, дёргать, доить, дети, убавить, достать, иди, для);
; изменение собственности (дать, отдать, дарить);
; внешний элемент, изменяющий внутреннее сцепление с предметом (дерево, дождь, декор);
; ограничивающие и ограничительные действия (до, яд, ад, давить, держать, душить, директор, диктатор);
; разграничительные функции, изменяющие внутреннее состояние (деление, дамба, демонтаж);
; необходимость, как разновидность принадлежности (должен).
Служебная семантика «Д» в русском языке:
; префикс «до» отражает доопределение объекта внутренним атрибутом (дополнить – сделать более полным; добрать – взять дополнительно) или завершение процесса (дописать, докурить, допеть);
; да – согласие, подтверждение мысли;
; префикс «ди» указание на раздвоение (диалект, диалог, дилемма)
Служебная семантика «Д» в других языках:
; префикс «де» в латинском языке (отделение, удаление, вниз, от);
; употребление в качестве артиклей, диктуемое структурной семантикой входящих в них букв и, в частности, семантикой разграничения буквы «д» ([де], [дю] – неопределённые артикли (фр.); [дер], [ди], [дас] – определённые артикли (нем.));
; вспомогательный глагол для образования прошедшего времени в английском языке: do, does, did;
; вспомогательный глагол при образовании вопросительной формы предложения в английском языке: do (в смысле: делал ли ты это?);
; окончание «ed» как идентификация формы прошедшего времени в глаголах в английском языке.
Уточнение семантической функции [Д] контекстом:
1) В случае, когда к «д» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на изменение границы внутреннего объекта в рамках внутренней структуры другого объекта, с уточнением той или иной формы этого ограничения:
ДН – день, дань, деньги, [дэнва] (телефон; яп.), дно;
ДМ – дамба, дом, дым, демонтировать, думать, демон, дама, демонстрация, demos (народ; гр.), демократия;
ДТ – деталь, дети, одеть, дятел, доить, дать, дуть;
ДД – дед, дудеть.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь об изменении границы объекта с внутренней средой в форме образования общности:
ДП – дополнить, дупло, депо;
ДБ – дюбель, добавить, дебри, дыба, добро, дебаты;
ДФ – дефект, диффузия;
ДВ – два, двор, дворец, дверь, диван, сдвиг, двигать, движение, [дайв] (нырять; анг.), давать, дева, девочка, диво.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь об изменении границы объекта с внутренней средой в форме образования связи:
ДС – доска, доспехи, достать, достоинство, деспот, досада, endeis (потаенная, укрытая; гр.), диск;
ДЗ – дозор (до + зреть (видеть)), дюзы, доза;
ДЦ – молодец, очевидец, дацан;
ДК – диктор, диктатор, доктор, доклад, документ, дикий.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь об изменении границы объекта с внутренней средой в форме прикосновения:
ДЧ – удача, дача, дочь, дичь;
ДЩ – дощатый, [брущатый], чудище;
ДР – [дори] (улица; яп.), дорога, деревня, директор, дарить, dare (дать; лат.), дёргать, драка, dirus (грозный; лат.), драить, дрель, деревья, [дрим] (мечта; анг.), дрёма, драма, дурман;
ДЛ – долото, долбить, дуло, делить, доля, долг, дилер, делать.
5) Если рядом согласная с качеством «регламента, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь об изменении границы объекта с внутренней средой в форме образования вложенности:
ДЖ – дождь, одежда;
ДШ – душа, душ, душить, дышать, подкидыш;
ДГ – дёготь, [дог] (собака; анг.), догадка, диагноз, догма;
ДХ – дух, воздух.
6) Слова, где «д» единственная согласная:
ад, яд, дуй, дай, еда, йод, идея, еду, иду;
do (делать; анг.), де (делать; др.рус.);
ди (день; др.рус.), day (день; анг.), die (день; др.ирл.);
[де], [дю] – неопределённые артикли (фр.); [ди] – определённый артикль (нем.);
Предметы имеют внутреннюю общую границу (семантика «м»), если один из них находится внутри другого. Изменение этого внутреннего положения и составляет основу семантики «Д».
Типичное слово – «деталь», предмет, функционирующий внутри агрегата.
Если в случае с «т» мы говорили в основном об изменениях поверхности, о пограничных изменениях поверхности, то для «д» речь идёт об изменении внутреннего пространства.
Изменение внутренних границ, в этом случае, имеет форму различного изменения степени внутреннего соприкосновения элементов или перемещения предмета во внутренней среде (движение). Это и сам процесс изменения (делить, давить, делать), это и средство изменения (долото, дрель) и результат такого разграничения (доля, доза, дыра, дупло), изменения (dint (след; анг.)).
Изменение может быть направлено, как на образование пограничной целостности (держать, dye (краска; анг.), добавить, дополнить), так и на её разрушение (дым, доить).
Степень пограничного отделения предметов друг от друга выражает их удалённость друг от друга (до, дозор (= до + зор – перед смотрящий).
Заметим, что сущность изменения границы уточняется смыслом соседних с «д» букв. Например, «сидеть». Здесь «си» определяет стабильную взаимосвязанную область присоединения объектов, поэтому «де» отражает образование пограничной целостности. Иная ситуация в слове «дрель». Здесь и «ре» и «ль» отражают присоединенное, соприкасающееся движение, поэтому и «д» соответствует разрушению внутренней целостности, через движение внутрь (ре) при соприкосновении с внешней границей (ль).
Остановимся подробнее на семантике нескольких двусогласных синтакт.
Здесь, как правило, изменение внутренней вложенности объектов формируются за счёт связи этих объектов (ДС, ДЗ) или их соприкосновения (ДЩ, ДЧ) или за счёт образования общности (ДП, ДБ) или связано с взаиморасположением этих объектов (ДШ, ДЖ).
Или то же самое, но с динамикой связи (ДК, ДЦ), соприкосновения (ДР, ДЛ), общности (ДВ, ДФ) и расположения (ДГ, ДХ).
«ДН» – «Внутренняя граница изменения объекта сопряжена с внешней границей другого стабильного объекта».
Данная семантическая функция описывает внутреннюю приграничную динамику объектов, внешняя граница между которыми фиксирована. Такая ситуация возникает, например, когда предмет плавает в жидкости в полупогруженном состоянии (dinghy (шлюпка; анг.), судно, льдина, dyno [дю:но:] (ныряю; гр.), дно). Или когда какой-то предмет движется в приграничной внутренней области объекта (дантист, дунуть), например, между двумя стабильно расположенными объектами (донесение, донос, дань, донор, деньги). Это может означать динамику пограничной связи между двумя фиксированного расположенными объектами (динамизм, dance (танец; анг.), [дэнва] (телефон; яп.)).
Это и динамика поверхности, когда внешняя поверхность переходит во внутреннюю (дно), образуя впадины и выпуклости (дюны), динамика внутреннего роста, с сохранением целостности поверхности (гордыня, дыня).
Внешняя фиксация внутренней динамической зависимости разграниченных объектов (дано, дан – спортивный разряд; яп.).
Семантика слова «день» указывает на наиболее вероятное его происхождение как описание процесса восхода солнца («де-» и «ди-» означали в латинском языке «отделение, раздвоение») над поверхностью земли (нь). Отсюда: ди (день; др.рус.), dies (день; лат.), day (день; анг.), die (день; др.ирл.).
Слово «день» послужило основой для образования слова «дело». Это связано с тем, что большая часть дел выполнялась в светлое время суток (днём), отсюда: де (делать; др.рус.), do (выполнять работу; анг.). Напомним, что синтакта «ло» часто имеет смысл инструмента, меняющего внешний вид: лом, лопата, сверло. Как говорил великий скульптор Роден – чтобы получить статую надо взять глыбу мрамора и отсечь всё лишнее. Фактически в этом и заключается структурная семантика «дела».
Андреев трактует «DN» как «язык, объяснять». Однако я не вижу такого смысла в этом корне. Например, язык внутри колокола (динь-динь; tinnire – звонить; звякать; лат.) больше подходит под семантику «дн», чем язык во рту, хотя ассоциативная связь имеется.
«ДМ» – «Внутренняя граница изменения объекта сопряжена с внутренней границей другого стабильного объекта».
Это динамическое размещение объекта во внутреннем ограниченном пространстве (дом, думать), возможно, с разрушением внутренней структуры (демон), извлечением из него (дым, демонтаж) или иным изменением внутреннего пространства (дамба, домкрат).
«Дом» у человека появился также сравнительно давно (domus (лат.) – дом, хозяйство; производное от него dominus – господин, хозяин). Так что «доминировать» первоначально означало «властвовать в своем доме», точнее означало просто – «быть хозяином». Demos (народ; гр.) – это народ в усадьбе, поместье. В древнеиндийском дом – damas [д;мас]. В английский язык «дом» попал в значении «купол» (dome), но и первоначальный смысл также сохранился (domain – владение, имение).
Кстати, «дача» в английском означает «герцогство» (duchy) – вот такое приусадебное хозяйство было у герцога.
«Подиум» (балкон, надстройка; лат.) – место, по которому ходят ногами (от pedis (ноги; лат.)).
«ДВ» – «Объект изменяет внутреннюю границу с основой за счёт изменения их внутренней общности».
Это, прежде всего образ двух пространств (объектов), объединённых друг с другом через общую границу (дверь). При этом указанные выше изменения соответствуют установлению между объектами общей границы (одевать) или их разделению по этой границе (раздвоить, отдавать).
Пограничное соприкосновение пространств может иметь характер сдавливания (удав, давить) или пограничного движения внутри (давиться, dive (нырять, пикировать; анг.), дверь, двор, дворец). Изменение внутренней границы между предметами (давать, девать, удивить) или до их соприкосновения (двигать, движение, одевать). Отсюда, отделение одного объекта от другого – раздвоение (два). Отделение (сгибание) одного пальца от 10 дает цифру «девять». «Дева» отдаётся из семьи, а также сама в последствии раздваивается (рожает). «Удивить, диво» – объект отделяется от общности (от классификации), что делает его неестественным, непонятным.
Семантика слова «диявол»: dia (гр.) – через, сквозь (а как приставка dia- часто имеет смысл «рас-»), отсюда диявол = развал. Что касается корня «вол», «вал». Vale (лат.) – будь здоров, [валка] (война; др.слав.), в семантической ауре этого корня также слова: вол, волк, волны, воля, волшебство. Следовательно, учитывая структурную семантику «диа» и «вол» можно сказать, что слово «диявол» описывает его основные функции «рассогласования внутренних процессов в природе и человеке» в результате чего нарушаются их внешние функции, т.е. наступает хаос.
Андреев трактует «DW» как «продалбливать, пролом, обрубленный». В принципе, это очень близко к семантике «дв», однако далеко не исчерпывает её.
«ДК» – «Объект изменяет внутреннюю границу с основой за счёт изменения их внешнего сцепления».
Это семантика извлечения внутреннего элемента во внешний мир (грядка, прядка, дудка, гудок) или туда и обратно (док, водка, кадка). Это может быть и внешнее отражение внутренней сути (документ, доказать, диктовать, дикий), полупогруженное движение (лодка).
Слово «доказать» составное (до + каз), где «каз» – корень, означающий говорить (сказать, высказать, сделать явным, увидеть (казаться, показывать)).
Слово «догма» от dogma (мнение, решение, постановление; гр.), dogma (основоположение, мнение, решение; лат.). Было бы очень странно, если бы догматизм не имел древние корни, именно поэтому он и догматизм. На ограничивающий характер данного «мнения» указывают буквы «д» и «м», т.е., это по сути директивное мнение (например, мнение Цезаря). И ещё один исторический урок – получается, что любая мысль любое мнение рано или поздно становится догмой.
«Доктрина» столь же древнее слово (doctrina (лат.) – учение, наука; от docere – учить, обучать). Отсюда название учёной степени – «доктор» наук. Все мы знаем, что наука периодически превращается в доктрину, или её превращают в это самое.
Человек, который «говорил» (dicere; лат.), «обучая» (docere) других уму-разуму, получил название «диктатор», производное от «диктор» (dictare – диктовать, предписывать; лат.). Конечно, это произошло не сразу, общество какое-то время выращивало диктаторов из дикторов, но человек обладающий знаниями и имеющий возможность их использовать в семантической Вселенной не мог не стать диктатором. Именно поэтому все диктаторы не любят, когда кто-либо кроме них стремится к знаниям, нарушая их монополию…
Интересно, почему человек со временем всегда ухудшал семантику слова, а не улучшал её?
«ДХ» – «Объект изменяет внутреннюю границу с основой за счёт изменения внешнего положения относительно неё».
Это, например, движение извне вовнутрь (вздох, дыхание, дух).
«Доха» – шкура, вывернутая наизнанку. «Воздух» – место передвижения духов (возит духов). «Дохнуть» – дух покидает тело. [Буддхи] (интеллект; инд.) – внутренний преобразователь. «Самадхи» – состояние близкое нирване (инд.).
Андреев трактует «DX» как «течь, вытекать, протока». В принципе, раздвоение водного потока полноценно соответствует семантике «дх».
«ДР» – «Объект изменяет внутреннюю границу с другим объектом за счёт изменения внутреннего сочленения с ним».
Это формирование пограничного динамического соприкосновения (близости) объектов (дорога, драить, друг) или нарушение внутренней целостности (дрель, дар, драка, дыра, дура, дёргать).
Dare (дать; лат.) – «дар», от dotare (лат.) – давать в приданое, наделять, одаривать. Отсюда, опять же уничижительное «дотация».
Драма, [дорама] (драма; яп.) – довести действо до предела (до граничных рамок).
Дура – пустая как дырка от бублика.
Слово «дебил» – от debilis (инвалид; лат.).
В японском языке «вход-выход» представлен словами [иригути] – [дэгути]. Сравните ire (лат.) – идти. «Дэ» – внутренняя граница, обуславливающая процесс отделения (структурная семантика). Например, dela (санскрит) – качание, колебание.
Интересно, что название ноты «до» пришло в русский язык значительно позже, чем название остальных нот, видимо в связи с доминантной семантикой предлога «до» в нашем языке. До этого нота называлась «утъ». Происхождение нотного термина «до» неизвестно, однако заметьте, что «до» ограничивает нотную гамму. А теперь сравните структурную семантику «до» и «ут», и вы увидите фактически семантическое тождество старого и нового названия.
«Диапазон» – так же музыкальный термин, от dia pason (гр.) – через все (струны).
«Ду-» – перераспределение границ в общности через согласованное разделение (дуть, думать, душа, дух, дупло, дуплет, дуло). «Дума» = «д + ум» – т.е. внутренние процессы в уме.
Доуша (душа; др.слав.), доухъ (дух; др.слав.). Кстати, в английском звук «оу» передаётся в ряде слов буквой «о», а в русском он редуцировался в основном к «у». Англичане обособились на своем острове («о»), а русские – согласовывали свои внешние границы («у»). [Дукха] (боль, душевная печаль; инд.).
Реальность или Бог, стоящий за этой реальностью, общается с нами посредством Духа. Дух – это незримые атрибуты Бога, погруженные в реальность. Человек «напрямую» контактирует с реальностью и Богом посредством души. Душа – это незримые атрибуты человека, погруженные в реальность, собственно в силу этого и возможен её резонанс с Богом. Другими словами, душа – это наша частица пограничная между нами и Богом, осуществляющая обмен между нашим телом и им.
Структурная семантика «души» (ду + ша) – внутренние изменения, отделяющие объект от основы в согласованной области («ду»), отражающей фиксацию внешнего взаиморасположения в области обособленности отдельного объекта («ша»). Из структурной семантики – это просто описание динамической сущности внутри человека.
Мы можем только гадать, как слово psyche (душа; гр.) могло преобразоваться у нас русских в ругательное слово «псих»! Вероятно, это связано с состоянием человека, который потерял связь со своей душой?
4.6. П-Б, Ф-В
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «общности», природа которой уточняется другими буквами в слове. Это похоже на сборку пазла. Семантические эквиваленты «общности»: единство, система, агрегация, структура, принадлежность системе, сопряжение, зависимость.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- Замещение «б» на «в» в иностранных словах (Babilon-Вавилон, barbaric-варварский), что следует из определённой схожести их семантик. Кстати, совершенно «случайно» «В» русское и «Б» латинское (B) – совпадают по написанию;
- Часто наблюдается и замещение в паре «ф-п»: фазка-паз, фас-пас, [фут] (нога; анг.) – путь. Слово «пасха», раньше писалась как «фаска»;
- Учёные полагают, что в латинском и греческом языках звук [f] образовался из [b]. Например, frater (брат; лат.), а в английском варианте так и осталось [b]: brother (брат; анг.).
Исторически данную смысловую единицу («общность») могло породить желание человека отразить в языке механизмы образования и существования сложных (составных) объектов, включая и само взаимодействие людей в обществе.
Например, букет из цветов, база продовольствия, бутон из лепестков, плот из брёвен, пол из досок, веник из прутьев, венок из цветов, сноп сена, пучок травы – т.е. совокупность нескольких однотипных объектов, из которых формируется новый объект, с новым интегральным качеством, не присущим отдельному объекту, в него входящему (общепринятое научное определение данного качества образованной общности – «система»).
В быту «общность» и «разобщение» выражалось в понятиях, связанных с закреплением за предметами обихода определённых общих свойств (посуда, банка, бак, ваза), в понятиях ремесла, когда из различных элементов создавался полезный предмет (вязать, плести, печь, петь).
Любой социум также основан на общности своих элементов (пара, племя, партия, общность, общество).
В политике – создание общности из людей является одним из самых важных качеств (власть, велеть, воля, вождь, вести, фюрер, бог, поп, право, правило, приказ).
Общность – наличие у элементов конкретного множества общих (схожих, аналогичных) черт, качеств.
Внешняя общность – это некое внешнее основание (поверхность, пол), создающее, формирующее общность из однотипных элементов (опора, перила, пост; формула, фрагмент, фонтан) или же это просто внешнее сходство таких элементов (про-, похожесть, полный) или иное их общее внешнее качество (полезный, приятный).
Внутренняя общность создаётся реальной или подразумеваемой ёмкостью, предоставляющей своё внутреннее пространство для однотипных элементов. Например, это вложенность элементов в объект, расположение объекта внутри другого (букет, бак, бес; войти, вёсла), внутреннее качество присущее всем элементам такой общности (бурный, боль, богатый) и т.д.
Статическая общность объектов отражает относительно устойчивое, фиксированное сочетание из множества однотипных элементов (пол, плот, опора, перила; бинт, букет, бак, база).
Динамическая общность объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов их общность изменяется, т.е. объекты становятся менее схожими, например, теряют связь с общностью (выйти, вырвать) или наоборот приобретают общие черты (войти, оформить, сформировать) или общность просто представлена множеством подвижных или движущихся совместно элементов (вода, везти, фейерверк, фонтан).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на его принадлежность конкретной общности предметов или явлений. Как правило, речь идёт о способе создания или разрушения какой-либо общности.
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«б» – основа для фиксации общности с внутренним объектом (бинт, бант, букет, бак, бес, база, быть; бурить, буря, бить);
«п» – основа для фиксации общности с внешним объектом (пол, плот, опора, перила, пост, путы, по, палатка; пить, пилить, пурга);
«в» – средство изменения внутренней общности объектов (ветер, вырвать, выделить, войти, вёсла; вилы, вязать);
«ф» – средство изменения внешней общности объектов (фонтан, фейерверк, финт, фара, факел, фильм, физика, формула, фрагмент, фокус, фас, фортификация).
Устойчивость, стабильность элементов, образующих общность, их структурная целостность – соответствует монолитности, жёсткости данной структуры (бастион, броня, бетон, преграда, плита, опора).
Создание монолитной структуры отражается в семантике присутствием в слове сразу двух звуков «б, п», отвечающих за стабильность и «в, ф» отражающих путь получения этой стабильности: привязать, привернуть, повесить, бивуак (стоянка, лагерь), буфер. Однако способ получения стабильности может быть достигнут и другими средствами, например, уплотнением, упрочением границы: бетон, базальт, борт, пост, понтон.
Степень устойчивости элементов в образованной структуре диктуется сочетанием с другими буквами и может быть разной: бекон, бутон, бетон; поток, пот, путы, путь.
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (борт, аборт (а + борт = (вне) за бортом), бортовой), и лишь в последствии различные части речи получали свои уникальные названия (броня, удалить, корабельный и т.п.). Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (палить) или же его результата (пальба), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (пуля).
4.6.1. П (покои)
Представление семантической функции:
«Покой» – покой, неподвижность.
Вот уже в который раз мы убеждаемся, что название буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Можно ли это считать случайным совпадением или создатели азбуки знали смысл отдельных букв?
В целом семантика «п» отражает выделение человеком устойчивых зависимостей между элементами во внешней структурной общности, совместность их функционирования на общей базе.
Первое, что приходит на ум, когда мы начинаем анализировать семантику «п» (стабильная внешняя общность), это как раз качество неподвижности, невозмутимости, спокойствия. Именно это и отражено в названии данной буквы.
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ перекладины, лежащей на двух столбах. Это и есть символ стабильного внешнего сопряжения (общности объектов), что и отражает смысл семантики «п».
«П» ; фиксированные элементы в рамках внешней общности с объектом
Область определения данной семантической функции:
[П] должно быть в словах, описывающих «внешний атрибут предмета, указывающий на способ вхождения данного предмета в определённую общность». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, на чём основывается конкретная общность с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства элементов внешней фиксированной общности:
; общность на основе атрибута, который описывает поверхность предметов и живых существ (плитка, плита, посадки, постройки, перья, пух, панцирь, платок, плед, пальто);
; общность на основе атрибута, который является базой для создания общности (пальцы, palm (ладонь, лапа, прятать в руке; анг.), лапа, путы);
; атрибут однородности (однотипности) предметов, организованных в общность (тип, пачка, пучок, память, поле, песок, пустыня, пол, пакля);
; общность предметов на основе предоставляемого объектом места или ёмкости (пакет, патрон, партия (товара), пара, паз, опора, путь, площадь, полый, pan (все, всеобщий, всеобъемлющий; гр.), pasi (всем; гр.)).
Производные от этих значений свойства общности:
; управление, как форма организации элементов в общность (править, порядок, правило, пан, политика, партия, полиция, пёс, пастух, пастырь; пилот, педаль, падеж);
; однородная поверхность или форма предмета (похожий, плоский, правильный, площадь, плита, пустой).
Служебная семантика «П» в русском языке:
; соотнесённая общность с базовой поверхностью (по, под, при);
; префикс «по» отражает доопределение объекта, следующего за префиксом, атрибутом обособленной общности с другим объектом (полёт, поиск, погода, пародия, порода);
; префикс «па» образует существительные со значением неполноты или приближения к чему-либо в рамках общности: пасынок, патрубок.
Служебная семантика «П» в русском языке:
; соотнесённая общность с базовой поверхностью (up (вверх; анг.));
; префикс «про» – являющийся ярым сторонником (из латыни).
С развитием абстрактного мышления развивалось и понятие «общности». Например, песня, заведомо принадлежит людям, которые её поют, но это лишь звук, а не предмет. Однако это не помешало людям объединить их в единую общность. Собственно к понятию «общность» близко примыкает понятие «принадлежность»: звук принадлежит, порождается человеком, поэтому образует с ним общность. Хотя можно было подойти к этому и с другой стороны: песня – это множество звуков, образующих общность. Но, исследование квантовой семантики слова указывает в данном случае на установление связи с внешней границей («сн»: уснуть, снаружи, снег), что указывает на стандартную семантику образования общности – связи с базой.
Слово «позор» (по + зор = выставленный на обозрение, к столбу на площади) также относится к человеку, это его внешнее свойство, известное другим людям, но оно ещё менее предметно, чем песня.
А когда базой для образования общности является поверхность земли, то всё, что на ней стоит или движется по её поверхности или в её близи, образуя с ней устойчивую общность, породило множество слов со смыслом передвижения по поверхности (пеший, поход, плестись, путь, подиум), что берёт своё начало из латыни, когда слово «нога» (педис) породило целый пул слов, связанных с движением. При этом часть из этих слов, образовало локальную общность, означающую базу для перемещения: путь – это дорога, по которой постоянно движутся путники, подиум, это место по которому также постоянно ходят ногами. Например, подол платья, это та часть платья, которая касается ног (pedis). Педаль – опора для ног.
Аналогично, звук «п» содержат и поверхностные предметы и явления устойчиво связанные с водой: плот, пена, пузыри, плавать. Сама вода, также устойчиво связана с поверхностью (образует с ней общность): пот, поток, пить.
Для человека фиксированными внешними предметами являются его предметы макияжа (помада, паста, педикюр, парик), одежда (пиджак, панама), а также предметы обихода (посуда, печь, пища, пила).
Для других объектов фиксированными внешними элементами являются различные их признаки, отражающие внешние свойства объектов (поверхность, поведение, прилежание, прикасание и прочие находящиеся при нём предметы; запахи, поры, прыщи), стабильные правила их функционирования.
Уточнение семантической функции [П] контекстом:
1) В случае, когда к «п» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на стабильную внешнюю пограничную общность объектов:
ПН – панцирь, панама, пена, пан, poine (возмездие, кара, наказание; гр.) – отсюда «пеня»;
ПМ – память, пимы (валенки, др.рус.), пойма, поймать;
ПТ – потолок, патрон, птица, путь, пойти, пить, пот (гр. potos – вода), поток, путы, пат (шахматный термин), pathos (страдание, боль; гр.), петь;
ПД – пиджак, падать, подиум, педаль, падеж.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о стабильной внешней общности объектов, детализацией формы этой общности:
ПП – папа, [пуп] (гр.) – священный камень, в представлении древних – "пуп земли", пепел;
ПБ – побег;
ПФ – пуфик;
ПВ – поводок, повод, пиво.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о стабильной внешней общности объектов в форме образования связи:
ПС – постоянство (по + стоять), пост (по + стоять), поступок (по + ступать), pus (нога, гр.), посох (опора для тела), [па:c] (path – дорожка, тропинка; анг.), пассажир, passage (проход; фр.), пас, [па:c] (pass – проходить, проезжать, передавать; анг.), [пейс] (pace – шаг; анг.), [пэсъю:] (pursue – преследовать; анг.), пёс, пастух, пастырь, песок, пустыня, пусто, посуда, ops (лицо, вид; гр.), psyche (душа; гр.), пасынок;
ПЗ – пузырь, пузо, паз, поза, позор;
ПЦ – специи, специальный, специалист, пацан;
ПК – пик, пика, pecten (грабли; лат.), покой, пакет, пакля.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о стабильной внешней общности объектов в форме прикосновения:
ПЧ – пачка, пучок, почта, пучить, печь;
ПЩ – пища, пощада;
ПР – пар, парить, парус, перо, опора, паркет, порог, парта, партнер, пара (par, равный лат.), парировать, парень, поры, перхоть, порошок, пурга, пропеллер, [пуропэра] (винт, яп.), паром, портрет, парка, причина, партия, править, первый, пора, пирог, praeda (добыча, лат.);
ПЛ – пол, поле, плита, плотность, оплот, [плутос] (богатство; гр.), полый, платок, пилотка, pileus (шляпа; лат.), плед, пальто, палатка (лат. pallium – покрывало, плащ), плевра, плакать, плот, плавать, плесень, pelos (ил, грязь; гр.), пальцы, palm [па:м] (ладонь, лапа, прятать в руке; анг.), pallo [палло] (метать, бросать; гр.), пламя, пуля, палач, плач, полиция, пилот.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о стабильной внешней общности объектов в форме образования структуры:
ПЖ – пыж, пожар, пожух;
ПШ – пушка, пашня, пеший, пешка, пушинка;
ПГ – шпага, погода, пугать, шпагат;
ПХ – доспехи, пухнуть, пух, похожий, пахнуть, пыхтеть, успех.
Рассмотрим контекстную зависимость «П» более подробно.
«ПН» – «Объект принадлежит внешней части основы в виде фиксации на внешней границе основы».
Данная семантическая функция описывает ситуацию принадлежности элемента внешней поверхности объекта (пень, пена, панама, панцирь, pen (перо; анг.), pen (ручка; анг. – у многих народов прародителем ручки является перо птицы), пенал, pan (лоток; анг.), панорама, пан (всеобщий; лат.), пан (землевладелец; польск.), ).
Это может быть иное приграничное действие в рамках общности (пнуть, pungere (колоть, жалить; лат.), pin (булавка; анг.), pine (сосна; анг.), пенис (половой член; лат.); пункт, понурый, понтон).
«ПТ» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе через механизм изменения внешней границы между ними».
Данная семантическая функция описывает ситуацию принадлежности объекта внешней среде, который создаёт динамические границы для неё.
Это может быть ограничение одного объекта другим (путы, спать, пат (шахматный термин, означающий отсутствие возможности сделать следующий ход), potentia (командование; лат.), патент, potestas (власть, возможность; лат.), potiri (завладеть, завоевать; лат.), potens (владеющий, влиятельный, властный; лат.), питон).
Это и пограничные явления и движения (пойти, [пот] (от potos – вода; гр.), пот, поток, потоп, пить, potere (пить; лат.), пятнать, пятно; спутник, питать, птенец; птица, петух, петь) или основа для передвижения (патрон, пятка, путь). Это перемещение некоторой общности (оптом). Это и изменения формы внешней границы (петля, патлы (волосы; устар.рус.), потенция).
«Пять» – судя по семантике образовалось от слова «ладонь» (пятерня). Вполне возможно, что именно отсюда, на базе корня «pt», возникло в латинском языке множество слов со смыслом «командовать, властвовать и т.д.».
Андреев описывает семантику «PT» как «сверху - вниз, слетать, падение». «Слетать» входит в семантику данного корня, хотя для описания «падения» больше подходит синтакта «пд» (падать, под, подол, подуть). При выведении смысла слога Андреев часто игнорирует различие глухого и звонкого звука (как например, здесь «т» и «д»), которые действительно имеют схожую, но не тождественную, семантику.
«ПР» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе через механизм изменения внутреннего сочленения с ней».
Эта семантика означает относительно постоянную общность, возникающую на основе изменения внутреннего соприкосновения (проникновения). Например, это может быть что-то типа нароста на поверхности с наличием внутренних корней (прыщ, просо, прорастать, парус, прилипнуть).
Заметим, что когда изменения направлены на фиксацию сочленения элементов в рамках общности, то мы имеем дело с образованием регламента внутри этой общности (право, правило, принцип, пароль, партнёр, парта, партер, опора, paradisus (рай; лат.)).
Эта семантика может отражать и передвижение во внутренней среде (пурга, пар, порт) или же фиксированное изменение формы соприкосновения (прогнуться, просить).
«Предмет» (при + доме + это) – т.е. раньше это понималось как часть домашнего обихода.
«ПРИ» – «фиксированная внешняя общность на уровне внутреннего сочленения с отдельным объектом, полученная присоединением к нему зависимости» (при условии, при доме, прибежать на работу, пристать к берегу).
«Призрак» (при + зрак) – слово образовано аналогично слову «привиделось» (здесь «зр» – означает корень зреть (видеть)), структурная семантика схожа также со словом «прозрачный».
«Принцип» – это руководство к действию, носящее характер обязательности (от princeps (руководитель; лат.)).
Что общего в словах: право, правый, управлять?
Ясно, что право определяет регламент управления, управляет тот, кто прав. Семантика управления возникла из описания правой руки, посредством которой человек в основном управлял окружающей средой. Правая рука обычно сильнее левой, отсюда переносный смысл управления с позиции силы – прав тот, кто сильнее. Структурная семантика «правый» – это по, над равными или первый среди равных (опять же правая рука сильнейшая из двух рук).
«ПЛ» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе через механизм изменения внешнего соприкосновения с ним».
Эта семантика означает общность, возникающую на основе изменения внешнего соприкосновения объектов с основой (плетень, palma (ладонь, рука; лат.), плед, платье, плесень, сопло, пламя, пылать, плод).
Изменение внешнего сочленения при сохранении общности объектов часто отражает смысл их соотнесённого движения (пуля, пила, плуг, плот, плыть, плакать, сопли, плутать).
Слово «плоскость» и связанные с ним понятия ровных поверхностей (плёс, пол, поле, плита), образованы, скорее всего, от образа скошенного луга или ровной земли, подготовленной для пашни, а возможно и от образа просто ровной стоячей воды.
Вспомните также название дерева – «пальма», листья которой слегка напоминают большие растопыренные пальцы ладони.
«ПЧ» – «Фиксация принадлежности объекта внешней общности в виде фиксации внутреннего сочленения с ней».
Эта семантика означает стабильную общность, возникающую на основе внутреннего сочленения.
Например, это просто набор соприкасающихся предметов (пучок, початок, почка, пачка, [спич] (краткая речь, выступление; анг.), почистить).
Или это элемент такой общности (пчела, печень, почка, копчик) или средство её образования (почувствовать, печаль, почтить, почитать, почта, печать, спичка, печь).
«Пачка» служит для формирования множества предметов в одной упаковке, что и отражает семантика «пч», усиленная семантикой «к» (управляемая внешняя связь элементов).
«ПК» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе через механизм изменения внешнего сцепленения с ней».
Эта семантика часто отражает создание той самой общности, что определяется синтактой «ПЧ».
Например, пакет, паковать – пачка; пакля – пучок, починить; покой – печаль, пекло – печь, пекарь – печка; pecten (грабли; лат.) – почистить.
В целом же семантика отражает внешние изменения, порождающие внешнюю фиксированную общность (пик, пика, пакля, пакет, паковать, покой, покормить, спеклось, кнопка, пикать).
«ПС» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе в виде внешней связи с ней».
Эта семантика означает стабильную общность, возникающую на основе образования внешней связи объектов (пастырь, пасти, посох, поставить, пост, паспорт, пустыня, песок, пестик, паста, писать, пуск, писк, пасть, пёс).
Полагаю, никто не сомневается, что «пасть» является бесспорным средством установления внешней связи с её владельцем и её жертвой.
«ПС» в слове «пёс» отражает его постоянную связь с хозяином, недаром говорят «верный как пёс».
[Апас] (инд.) – вода, сравните уничижительное «опус» – может, это то произведение, в котором много «воды»? Хотя, греки утверждают, что opus (лат.) – это труд, произведённый. Может быть, «опасность» также имеет этот корень? Сравните: спасать, пасти – защищать от опасности. Может древние греки считали, что трудиться опасно?
«ПЗ» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе в виде внутренней связи с ней».
Эта семантика означает стабильную внешнюю общность, возникающую на основе образования связи между внутренними элементами (паз, пазл, поза, позиция, познания), или это средство образования такой общности (пузырь, пузо, позор).
«Позор» – человека выставляли около столба на площади («по») на всеобщее обозрение («зор»). Еще в 19 веке на Руси слово «позор» использовалось в значении «зрелище».
«ПШ» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе в виде фиксации их взаиморасположения».
Здесь общность возникает на основе фиксации структуры взаиморасположения элементов этой общности (пышный, пшено, пушинка, опушка, пошёл, пеший, пешка, пошлый).
«Пашня» – вывернутая наизнанку земля.
«Пушка» – вышеуказанная общность («пуш») изменяется посредством управления внешним соприкосновением отделяемого элемента (ка).
«Паша» – обеспечивает стабильную общность поданных, внутри государства.
«ПХ» – «Фиксация принадлежности объекта внешней основе через механизм изменения внешнего расположения на ней».
Здесь элемент принадлежит объекту, хотя и имеет динамическое расположение относительно этого объекта. Это, например, запахи или звуки (пахнуть, пыхтеть) или иная динамическая граница, поверхность объекта (пихта, пух, пухнуть, опухоль).
Это перемещение по поверхности (поход, пехота).
Трущиеся поверхности (пах, пихать) или в соответствующем контексте – изменение поверхности за счёт перемещения предмета (пахать).
«Похожий» – здесь «п» не играет существенной роли в семантике «равенства», хотя и уточняет его ньюанс, указывающий на общность в рамках схожести. Действительно, основу семантики данного слова определяет корень «хож» (схожесть, нахождение, прохожий, похождение). Сходство, схожесть, схождение – изменение внешней связи между элементом и основой, который был фиксированно расположен внутри основы (шаблона). Это схожесть отливки, вынутой из формочки.
«Пахан» = (па + хан).
Андреев описывает семантику «PX» как «пища, сытный, собирать ягоды и пр.». Сложно сказать, какой звук Андреев обозначал как латинское «Х» – «кс», «к» или «х». Однако, его семантика «PX» примерно отражает структурную семантику «пх». Поскольку, она может означать, например, увеличение живота после сытного обеда или же собирательство ягод и грибов в туесок.
Исследуем для примера семантику слова «пентюх» в применении к человеку.
Здесь ярко выражены две корневые основы: «пен» и «тюх».
«Пен» – в свете структурной семантики, как мы видели выше, отражает присоединение к поверхности что-то типа иголок или перьев. Для человека это вызывает образ, сравнивающий его с птицей или ежиком.
«Тюх» – структурная семантика описывает как «изменение внешних границ предмета в форме согласованного присоединения внешней реорганизации»: потух, тихий, пастух, тухлый, [тихе] (случай; гр.), втюхать (продать не нужный человеку предмет, рус.сленг).
Учитывая сочетание обеих синтакт, я бы сказал, что так могли называть человека, напоминающего образ «мокрой курицы» или «пьяного ёжика». И то и другое хорошо сочетается со смыслом данного слова.
Создатели новых слов особенно не утруждают себя их изобретением. Например, современный, технический термин «пульт» получил свое название по аналогии с существующим предметом: pulpitum (подмостки, трибуна, кафедра; лат.), которое преобразовалось в pult (пюпитр, пульт; нем.). Семантическая квинтэссенция этих слов «доска для управления» и породило современное понимание этого слова.
Слово «парень» считается чисто русского происхождения. Обычно этимологию этого слова выводят из прасл. pa-orbЪkЪ (orbe – ребёнок, pauo – прекращать, кончать; гр.), возможно отсюда же – «парубок» (укр.). Получается, что парень – это тот, кто уже прекратил быть ребёнком. Слова parents – родители (анг.), parent – родственник, родитель (фр.) говорят нам о том, что существует слово с похожим корнем, но семантикой «ребёнок» (тот, кого родили). Слова: «пар», «парить» – могут увести расследование в другую сторону, типа сравнения с какой-либо птицей (это русская традиция: «сокол ясный», «орёл» – применительно к людям).
Структурная семантика слова, пожалуй, наиболее подходит для понятия «молодой человек перед тем, как стать равным другим членам общества» (parare – готовиться; лат.), который готовиться стать равным взрослым (par – равный; лат.), возможно, вступить в брак. Пара – это два тождественных (равных) объекта. Помните, Бог произвел своё подобие, чтобы лучше себя узнать…
Для семантики слова «парубок», возможно, также сыграло роль семантика роста. Вспомните русское слово «опара» (растущее тесто), парник, парк (park; анг.). А вероятнее, в семантическом развитии сыграло свою роль и то и другое. Только голографический образ даёт полное представление о внешнем облике объекта…
Слово «политика» от politike – искусство управлять государством (гр.). Вспомните «полис» – город-государство в Греции. Семантика слова «политика» формировалась по-разному в различных языках, например, politesse (вежливость; фр.) привело к «своду правил поведения» и далее к современному смыслу этого слова. Наиболее вероятен составной смысл данного слова: politike = poli (много) + tike (набор предметов). Где корень «tk» аналогичен по смыслу корню «тек» в слове «библиотека» (собрание книг).
Пожалуй, «политика» самое эффективное средство управления людьми, погруженными в майю. Действительно, как следует из структурной семантики слова, «политика» – это создание субъектом образа, который бы содержал наперёд заданные атрибуты в поле восприятия этого субъекта другими. Как видите это практически в точности то, что достигается психотронными средствами. Как говорил Карлос Кастанеда, обычные люди тоже маги, только они поддерживают не «магический образ мира», а «обыденный, стандартный образ мира».
4.6.2. Б (боуки)
Представление семантической функции:
«Боуки» – буква, книга.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Именно буква является элементом сопряжения смысловых единиц в слове, порождая структурную семантику слова.
В целом семантика «б» отражает выделение человеком устойчивых зависимостей между элементами во внутренней структурной общности (балка, болт).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ предмета, который спрятан под навес (Б). Это и есть символ стабильного внутреннего сопряжения (общности объектов), что и отражает смысл семантики «б».
«Б» ; фиксация внутренней общности из объектов
Область определения данной семантической функции:
[Б] должно быть в словах, описывающих «внутренний атрибут предмета, указывающий на способ вхождения данного предмета в определённую общность». Чаще всего речь идёт об элементе, который подразумевает вхождение в общность (болт – гайка, бусинка – бусы, буквы – слово) либо о внутренней общности из таких однородных элементов (бутон, букет). Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, на чём основывается конкретная общность с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства элементов внутренней фиксированной общности:
; общность на основе атрибута, который отражает фиксацию внутренних элементов или содержания (бант, болт, бинт, bande (бинт, повязка; фр.), буфер, обвить, обивка, броня, балка);
; общность предметов на основе предоставляемого объектом места или ёмкости (бак, банка, бокал, bocal (банка; фр.), bak (резервуар, таз, лохань; гол.), Back (глубокая деревянная миска для матросского стола; нем.), back (сосуд, чан; анг.), bac (бак, чан, паром; фр.));
; общность на основе атрибута, который является базой для создания внутренней общности (быть, быт, бур, база, base [бейс] (база; анг.), барьер, забор, борт);
; атрибут однородности (однотипности) предметов, организованных в общность (бутон, букет, альбом, бусы; блок, бусинки, бактерия).
Производные от этих значений свойства общности:
; соотнесённая общность с базой, сравнение (буй, boei (плавучий знак; гол.), большой, [биг] (большой; анг.), боуи (глупый; др.слав.), [бой] (мальчик; анг.), быстрый);
; управление, как форма организации элементов в общность (бог, босс, барин, bai (хозяин, богатый; предводитель; тюр.), батя, баран);
; однородная структура или содержимое (бетон, базальт, бумага, батон).
Служебная семантика «Б» в русском языке:
; предлог «об» фактически совпадает со служебной семантикой буквы «о».
Служебная семантика «Б» в других языках:
; префикс «би» (двойной; лат.) отражает бинарную общность (бикуляр, биметалл);
; префикс [би] be в английском языке в начале слов вносит в семантику качество «чрезмерности», «нарочитости», «усиления» – т.е., похоже, это также влияние латинской первоосновы.
Уточнение семантической функции [Б] контекстом:
1) В случае, когда к «б» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внутреннее разграничение объектов в рамках общности:
БН – бант, бинт, bande (бинт, повязка; фр.), банка, банк, [бан] (очередь, стол; яп.), буянить (от буяти (разрастаться, резвиться; укр.)), баян, банан;
БМ – бампер, обмен, бум, обман, бумага, альбом;
БТ – обуть, ботинок, бутыль, bahut (сундук, баул; фр.), [бата] (масло сливочное; яп.), [бутер] (масло; нем.), бутерброд, батискаф, бот, [бото] (лодка; яп.), bateau (лодка, судно; фр.), бетон, бутон, буять (разрастаться; др.рус.), bat [бэет] (бить дубинкой, бита, палка; анг.), baton (палка; фр.); bate [бейт] (слабеть, уменьшать, умерять; анг.), быть, батя;
БД – бадья, будущее, Будда, [буддхи] (интеллект; инд.), beda (забота, печаль, неприятность; латыш. диал.), беда.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о стабильной внутренней общности объектов, с детализацией типа этой общности:
БП – об пол, об пень;
ББ – бубнить, бубен, [бэби] (ребенок; анг.), баба, бабушка, [оба] (тетя; яп.);
БФ – буфет, буфер;
БВ – обвить, обивка.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о стабильной внутренней общности объектов в виде образования связи:
БС – бас, босс, бес, bas (чулок; низ; тихий, низкий; фр.), босой, бусы, бисер;
БЗ – база, base [бейс] (база; анг.), бизнес (дело; анг.), базар;
БЦ – бицепс, буцы, рубец;
БК – бак, бокал, bocal (банка; фр.), bak (резервуар, таз, лохань; гол.), Back (глубокая деревянная миска для матросского стола; нем.), back (сосуд, чан; анг.), bac (бак, чан, паром; фр.), бокал, букет, буквы, баюкать, [байк] (мотоцикл; анг.), бык (от стар.рус. by`kati, bu`kati – мычать), бокс, бяка, [бёки] (болезнь; яп.), бактерия.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о стабильной внутренней общности объектов в виде соприкосновения:
БЧ – бочка, бич;
БЩ – общий;
БР – [берг] (гора; нем.), berge (высокий, крутой берег реки; фр.), берег, барьер, забор, борт, броня, бур, буря, барометр, бурьян, борода, barbe (борода; фр.), обруч, брелок, broc (жбан, кувшин; фр.), бар, [брот] (хлеб; нем.), барон, брат, бормотать, бурчать;
БЛ – боль, болезнь, blood [блад] (кровь; анг.), бал (bal образовано от baller – танцевать; фр.), балка, болт, блок, блуза, билет ([киппу] – билет; яп.), bol (чашка, чаша; фр.), блины, булькать.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о стабильной внутренней общности объектов в виде соотнесённого расположения:
БЖ – обжечь, бежать;
БШ – башня, башка (голова; рус.диал.), башмак;
БГ – бог, бугор, baignoire (ванна; фр.);
БХ – рубаха, bache (брезент, чехол, парник; фр.), бахча, бухгалтер, обух.
В случае с семантикой «п» речь шла о внешней базе для образования общности, в данном случае – речь о внутренней основе, создающей общность.
Стабильная внутренняя общность объектов, может означать наличие какого-либо предмета, на который эти объекты нанизываются как бусинки. Или это может быть предмет, который предоставляет свою внутреннюю часть для другого предмета, образуя с ним устойчивую форму (одежда, чехлы, посуда). Это и бумага, которая предоставляет своё внутреннее пространство чернилам и краскам (впитывает), служит для них внутренней базой. Это и берега реки, обеспечивающие стабильность речного русла. Скалистые горы, предоставляющие надёжное укрытие для древних людей в своих пещерах. Холмы и пирамиды, обеспечивающие им вечный покой. Это и неприступные крепости (бастионы), символы стабильности, покоя и неприступности, которые для людей внутри обеспечивали стабильное существование, защиту от набегов неприятеля.
«БН» – «Принадлежность объекта внутреннему пространству, образованному фиксированными внешними границами».
Это ёмкость, куда наливают жидкость (банка) или место для внутреннего расположения предметов (баня, бункер, банк, табун) или место, куда ставят (присоединяют) предметы ([бан] (очередь, стол; яп.), бойница, трибуна).
Это и внешние крепления, создающие пограничную общность (бант, бинт) и иные средства создания внутренней общности (трибун (римский военачальник), бензин, бонус, бинарность).
Возникшая общность не всегда направлена на созидание, поскольку семантика внутреннего, в данном случае, может говорить о наличии скрытой тайной общности людей, направленной против порядка или традиций (банда, бунт, буянить).
Общность (соприкасание) по внешней границе часто сопровождается звуками, точнее со звуками, непосредственно связанными с поверхностью предмета (баян, бубен, бубнить).
Посмотрим семантику слова «баня». Это слово заимствовано из латинского, а туда попало из греческого языка. Во многих языках мира (макед., сербо-хорв., словен., укр.) оно сохранило первоначальную семантику и похожее звучание. Западные славяне заимствовали это слово в значении «купол», поскольку характерной чертой античных бань был купол. Структурная семантика «ба» хорошо подходит для выражения качества «ёмкости, вместилища», а также поскольку немаловажный атрибут всякой бани «вода» – слово «баня» стало использоваться в смысле «пузатый сосуд» (что дало жизнь современному слову «банка»). С другой стороны, это просто возврат к прежнему смыслу слова, поскольку скорее всего «баня» в латинском первоначально означало «ванну» или «корыто», как это осталось в словенском языке или во французском: bain – ванна, баня, купальня, купание.
Если бы россияне знали, что «банк» по-французски означает «мель», они бы не отдали свои сбережения в эти самые банки – banc (скамья, риф, мель; фр.). И не разбилось бы столько судеб о банковские рифы в 1998 и 2008 годах.
Андреев описывает семантику «BhN» как «узел, связывать, обматывать». Это частичное попадание в семантику «БН».
«БХ» – «Фиксация принадлежности объекта внутреннему пространству через механизм изменения их внешнего взаиморасположения».
Это общность, внутренние процессы в которой приводят к внешним изменениям (набухать, бахча, бах, бух, бухтеть; обух, рубаха, бухгалтер). Современное «бухать» (пить водку; рус.диал.) производное от набухать (наполняться) с изменением внешних функций.
Андреев описывает семантику «BhX» как «блестеть, светлеть, краса». Теоретически, семантика здесь могла опираться на образ «солнца, отраженного в воде» или «в зеркале», однако данный смысл не попадает в основной и не исчерпывает семантику «БХ».
«БР» – «Фиксация принадлежности объекта внутреннему пространству через механизм изменения внутреннего соприкосновения с ним».
Это общность, созданная движением объекта во внутреннюю среду (бур, буря, бор, бурить, burin (резец, долото; фр.), бродить, бурлаки; бриг, баркас, [брот] (хлеб; нем.), брать, борт).
Принадлежность к общности, связанной с единым внутренним пространством (брат, бригада, берега, бурьян, борода, barba (борода; лат.), barbe (борода; фр.)). Средство создания такой общности (барон, барин, боров, баран, бар, броня, барьер). Звуки, исходящие от предметов (бурчание, бормотание, барабан, бряцание).
Иная внутренняя общность, создаваемая соприкосновением элементов (брелок, бирка, бороться, брыкаться).
«Бревно» – элемент создания внутреннего пространства через соприкосновение таких элементов между собой.
«Буря» отражает стабильное внутреннее движение (самая известная форма существования которого – вращение).
[Берг] (гора; нем.) близко по семантике русскому «берег»: берег управляет внутренним движением воды, а гора управляет внутренним движением людей и зверей, отгораживая их от окружающего мира в пещерах или в долинах, замкнутых в кольцо гор. Эта семантическая связь еще более явно проглядывает в berge (фр.) – высокий, крутой берег реки. У нас, чтобы отделить высокую гору от обычной, говорят «пик», сравните peruna (скала; хет.). В Забайкалье горы называют «сопками», сравните «насыпь», «бугор» или почти то же самое по семантике – «пригорок», и то и другое соотносят с горой.
В слове «багор» нужно вернуться к структурной семантике, поскольку здесь «гор» уже не имеет с горой, в смысле природного феномена, ничего общего, кроме семантических правил построения смысла (багром манипулируют внутри воды, вытаскивая предмет наружу, за счёт стабильного сцепления багра с этим предметом).
В слове «брат» также «б» уточняет, что речь идёт об общих внутренних «кровных, родственных узах»: семантически это слово могло возникнуть из корня «род» (замена «д» на «т» логически оправдана, поскольку это внешнее проявление внутреннего единства); можно вспомнить по этому случаю немецкое bruder [брудер], которое тоже означает «брат»; или вспомнить тот факт, что на многих языках [рэд] или [рот] означает красный цвет – цвет крови. «Роуды» (ст.слав.) – кровь (сравните – роды); rauda – красная краска, зарево (лит.). На английском языке blood [блад] – «кровь» и, кстати, еще одно значение этого слова «род», «происхождение» (если у нас люди рождаются нормально, то у англичан наверное, по их меркам морали, это выглядит как «блуд» – шутка). Bor – «рождённый» (исланд.), «geboren» – родить (нем.), birth – родить (анг.) – эти слова, как мы видим, очевидно имеют сходную семантику, диктуемую общей синтактой «бр».
Семантика «стабильной внутренней общности» трансформировалась естественным образом в «организацию внутренней иерархии», которая присутствует в таких словах, как: бог, барин, батя, раб, [биг] (большой; анг.), [бэт] (плохой; анг.). В широком (абстрактном) смысле «иерархия» выявляет соотнесённость объектов в рамках той или иной шкалы (общности). Шкала и место на ней определяются из контекста соседних букв.
«Бланк» – от blank (белый; фр.), что семантически развилось в «чистый, незаполненный».
Слово «бабочка» произошло от слов «баба», «бабушка», поскольку по русским поверьям «бабочки» – это души покойных предков. У болгар под «русалками» понимают выпорхнувшие весной из воды души мертвых в виде бабочки. У Карлоса Кастанеды: бабочки приносят на своих крыльях информацию из потустороннего мира. Кстати, если в переводе книг Кастанеды «бабочку» заменить на «мотылька» семантический эквивалент английского слова исчезнет.
Интересна семантика названия знаменитого ансамбля: beatle (анг.) означает не только «жук», но и «выступающий», «топающий ногами» и многое другое.
Сравнивая слова: «без» и «бес» – нетрудно выявить природу «бесовщины», как её понимали раньше, в момент формирования данного слова: «бес» – это некоторое образование внутри человека, обусловленное присоединением фиксированной внешней связи, которая отдаляет его душу от тела. Отсюда и любимое инквизиторами изгнание беса. Кстати, по семантике слова «бес» всегда находится внутри чего-то, его нельзя изгнать вовне, только в определённое место, например, в ад. Церковные книги толкуют слово «бес» как отсутствие бога, действительно «без бога». Интересно, правда, кто и как это отсутствие определяет…
Слово «бояться» может восходить к «баяти» (ворожить; др.рус.), поскольку колдунов раньше боялись. А вот когда перестали бояться, корневая основа получила смысл «говорить, рассказывать небылицы, сказки» (вспомним «байка», «баюкать», «баян»). Хотя структурная семантика этой основы («баяти») допускает параллельное развитие обеих смыслов: «внутренняя общность, выделенная на поверхность в виде обособленного новообразования». Возможно этимология слова «болеть» лежит где-то здесь в сходных понятиях – балия (колдунья; др.рус.), боль, насылаемая колдуном?
Будда призывал своих учеников освободиться от всех привязанностей к майе, корень которых он видел в эмоциях, составляющих ядро нашего Эго. «Будда» – просветлённый (санскрит), тот у которого душа проснулась, пробудилась от спячки. А у Вас?
4.6.3. Ф (фрЬтЪ)
Представление семантической функции:
«Ферт» – семантика не известна. Производная семантика: «Стоять фертом» – подпереть руки в бока, наподобие буквы «Ф». Далее это значение трансформировалось в «щеголь», «франт».
В целом семантика «ф» отражает наблюдение человеком изменений внешнего вида, формы (фокус, фата), или изменения внешней структурной общности между элементами системы (фитиль, футляр).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, действительно напоминает образ человека, стоящего «руки в боки». Но еще больше это напоминает мне образ паруса, несущего корабль по волнам. Это и есть символ изменения внешней общности объектов, что и отражает смысл семантики «ф».
«Ф» ; изменение общности из внешних элементов
Область определения данной семантической функции:
[Ф] должно быть в словах, описывающих «внешний отличительный признак предмета в рамках общности» или «динамическую внешнюю общность из элементов». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют динамику общности с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства элементов внешней динамической общности:
; изменение общности внешних элементов (fur (вор; лат.), факел, фонтан, фокус, феромон, фермент, фреза);
; создание базы для общности (фиксация, ферма, фигура);
; создание общности из однородных (однотипных) предметов (фасон, форма, фрак, фартук, фуражка, фаза, факт, строфа);
; создание общности предметов на основе предоставляемого объектом места или ёмкости (фужер, футляр, фляга, софа, графин, графа).
Производные от этих значений свойства общности:
; искажение общности с базой ([фефел] (ложь; лат.), фуфло, фантазия, фобия);
; управление, как форма организации элементов в общность (фараон, фюрер, офицер);
; изменения в однородной поверхности или в форме предмета (фурункул, фата).
Служебная семантика «Ф» в других языках:
; предлоги off [оф] (от, с, со; анг.) и of [ов] (от, об, о; анг.).
Уточнение семантической функции [Ф] контекстом:
1) В случае, когда к «ф» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внешнее разграничение объектов в рамках динамической общности:
ФН – финал, функция, фонетика, фанера, фонарь, phanos (светлый; гр.; от «phae» –корень указывающий на «свет»), fungus (гриб; лат.), фонтан, фантазия;
ФМ – фамилия;
ФТ – [фут] (нога; анг.), футбол, фотон, фитиль, фата, футляр, фетиш, phytos (растение; гр.), [футурум] (будущее; нем.), фатум (судьба; лат.);
ФД – .
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о динамической внешней общности объектов, с детализацией типа этой общности:
ФБ – фобия;
ФП – ;
ФВ – фаворит;
ФФ – [фефел] (ложь; лат.), фуфло, фифа, фуфайка.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о динамической внешней общности объектов в виде образования связи:
ФЗ – фаза, физика;
ФС – офис, фаска, фас, [фэйс] (лицо; анг.), фасон, фосфор;
ФЦ – официальный, офицер;
ФК – фиксация, фокус, факел.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о динамической внешней общности объектов в виде соприкосновения:
ФЧ – фифочка;
ФЩ – ;
ФР – фрак, фартук, фуражка, форма, ферма, формула, феромон, фермент, фора, фура, фургон, фраза, фюрер, фурор, [файер] (огонь; нем.), фара, фараон (наместник Ра, бога солнца), феерия, fricare (ползать; лат.), fur (вор; лат.);
ФЛ – фильм, фляга, фольга (folium – лист; лат.).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о динамической внешней общности объектов в виде образования структуры:
ФЖ – фужер;
ФШ – ;
ФГ – фигура, фига;
ФХ – .
Если семантика «в» определяет в основном внутренние манипуляции объекта с базой (войти – выйти, вырвать – ворваться), то «ф» отражает в основном изменение сопряжения с поверхностью предмета: накрыть (закрыть) поверхность (фрак, фартук, фуражка, футляр) или форму изменения поверхности (фотон, факел, фонтан, фреза) или иное сопряжение с поверхностью (фиксация, функция, форма, ферма) или же движение по ней (fricare (ползать; лат.), фрикция, [фут] (нога; анг.), фургон). Многообразие семантики «Ф» базируется на различии контекста из букв в слове, в которое входит «ф».
«ФН» – «Изменение принадлежности объекта внешней основе при фиксации внешней границы с ней».
Данная семантическая функция отражает процесс отделения элемента от поверхности с сохранением контакта с этой поверхностью (фонтан, fungus (гриб; лат.), фонарь, phanos (светлый; гр.; от «phae» – корень указывающий на «свет»), фантазия).
Это может быть фиксация рамок (правил, ограничений), в которых функционирует объект или процесс (финал, функция, фонетика, фанера).
«ФР» – «Изменение принадлежности объекта внешней основе через изменение внутреннего соприкосновения с ней».
Данная семантическая функция отражает процесс отделения элемента от основы, с которой у него было внутреннее сочленение (frog (лягушка; анг.), froth (пена; анг.), fur (вор; лат.), фора, фраза, фара, феерия, фурор, furror (злость; лат.), фермент, феромон).
Это может быть внешнее отличие, основанное на внутренних отличиях (freak (причуда, уродство; анг.), fraud (обман; анг.), франт).
Данная семантическая функция отражает и процесс присоединения элемента к основе, с образованием внутреннего сочленения (фреза, fork (вилка, вилы; анг.), freeze (замерзать; анг.), frame (остов, рама, каркас; анг.), фирма, ферма, формула, freight (груз, фрахт; анг.), fork (вилка, вилы; анг.), for (для; анг.), фронт, буфер, fray (драка, протирать; анг.)). Например, сдавливание, сбивание, сплочение (forge (кузница; анг.), force (сила, принуждать; анг.), фюрер, фараон).
Это может означать одежду (ferre (носить, нести; лат.), фрак, фартук, фуражка, форма, fringe (бахрома, кайма, чёлка; анг.), frock (платье, ряса; анг.); furnish (отделка, украшение; анг.), фурнитура) или ёмкость для перевозки чего-либо (фургон).
Слово «фанера» произошло от furnier (нем.), что, в свою очередь, от fournir (накладывать; фр.), возможно не обошлось без ferre (носить, нести; лат.).
Учитывая, что «ферт» имеет в семантике уточнение в виде «т» (изменения внешности), мы можем сказать, что наиболее вероятное значение «ферт» в применении к человеку означает его внешние отличия от остальных людей (франт). Возможное прочтение этой семантики: человек в одежде вызывающего вида либо человек, стоящий «руки в боки».
Если речь о животном, то тогда можно говорить о принятии им характерной позы, отпугивающей другого животного, например, открытие пасти или выставление вперёд рогов, или поза ежа, свернувшегося и выставившего иголки.
Если это механизм, то он регулирует соприкосновение объектов (ферма, в смысле подставки), регулирует процесс отделения (фермент, феромон). Эта же семантика прослеживается и в слове for (для; анг.) или в слове ferre (носить, нести; лат.). В слове «афера» – это механизм антирегулирования (что диктуется отрицанием семантики префикса «а» в начале слов).
В английском языке данный корень, учитывая близость семантики «б», «п» и «ф», часто замещается на «ber» или «pr»: rubber – резина, apron – фартук, spring – рессора, пружина.
В слове fertig (готовый; нем.) – та же семантика, но присоединение «-иг» добавляет в смысл «преобразования конструкции, изделия» процесс «регулирования».
Слово «форма», естественно, должно отражать семантику внешнего вида: fermer (замыкать, запирать, закрывать; фр.), formare (придавать форму; лат.), facere (делать, выполнять; лат.). Наиболее вероятная этимология слова «форма» связана либо с названием реального процесса придания формы тем или иным предметам (например, farm – обрабатывать землю; анг.), либо с названием орудия труда в этом процессе (типа стамески: former – резец; анг.).
Форма – это совокупность внешних признаков предмета, которые улавливаются нашими органами чувств (форма = ф + рама, ф + аромат). Если наши органы чувств обманываются, мы имеем дело с фокусом, т.е. с игрой на наших стереотипах восприятия.
Обращаем внимание, что звук [ф] исторически произошел от звука [п]. Отсюда, многие слова, связанные с огнём и светом в современном языке начинаются на букву «ф», но при этом встречается и старое написание с буквой «п»: пир (огонь; гр.) – отсюда, например, пиротехника; бог огня – Перун; парад.
Семантика света, принадлежащая «ф» («п»), восходит, скорее всего, к пламени, порождённом ударом молнии Перуна . Пришедший с небес огонь, естественно, считался священным. Семантика pallo [палло] (метать, бросать; гр.) вполне могла образоваться от образа Перуна, метающего молнии. Были в истории и жертвенные костры и храмы, где горел священный огонь: fanum (храм, святыня; лат.). Отсюда, кстати и слово «фанат» – от fanaticus (одержимый божеством; лат.). Этот же корень и в слове «профан» – непосвященный (служка при храме).
Возможно, что буква «Ф», появившись несколько позже, соответствует образу более свободному от атрибутов бога Перуна, в отличии от «П», но не факт, что она не унаследовала от неё каких-то его атрибутов. Не случайно свет и святой имеют один и тот же корень. «Храм» в свою очередь мог породить и семантику украшения и внешней роскоши.
Возможно, что создатели русского алфавита взяли за основу названия «Ф» («ферт») образ петуха, обладающего боевой раскраской и регулирующего близкие контакты с курами, в том числе отпугивание кошек и собак.
Так или иначе, ритуальность Храма в свою очередь породило регламент официозности и офиса.
Действительно, некоторые люди ошибочно полагают, что слово «офис» появилось в русском языке совсем недавно, однако посмотрите цепочку английских слов: office – officer – official; что в переводе: офис (фирма) – служащий (в т.ч. офицер) – официальный (в т.ч. государственный). Корень этого слова очень даже распространён в русском языке. Officium (служба, дело; лат.) от opificium (изготовление, работа; лат.), где opus – труд, facere – делать.
При этом семантика «дела», исходя из латинского языка, как мы уже отмечали, вполне могла образоваться от деятельности людей именно в дневное время. Точно также, как связаны современные слова «день» и «дело».
«Фас» (для собаки), пришло к нам из английского языка: fuss (анг.) – суетиться, волноваться, приставать.
Слово «фалбала» – сборка на подоле женского платья, на портьерах и пр. Сейчас это слово фактически вышло из употребления. Однако оно интересно своим происхождением. Похоже, что это слово имеет два независимых корня: «фал» и «бал». Сравните слова «балахон», «балдахин», «фартук», «фал» (канат, веревка, трос), «фалда» (трубкообразная, продольная складка на одежде), «фальц» (место сгиба печатного листа). Слово «фалбала», заимствованное из французского, на русской почве изменилось на «фалборы», поскольку «боръ» (др.рус.) имеет значение «сборки, складки» (сравните с «оборки»). Теперь ясно видна семантическая общность обоих корней данного слова: один подчеркивает внешнюю природу складок, второй – внутреннюю. Отсюда и семантика оборок как украшения для платья или штор.
Этому есть и косвенное подтверждение, если вспомнить семантическую близость [л] и [р]: farn (мир, обилие, счастье; осет.) – это слово употребляется в свадебном обряде по отношению к жениху; furnish (отделка, украшение; анг.) – отсюда фурнитура.
«Фата» надета сверху на платье, тащится по полу (по границе движения). Сравните: фата-моргана (мираж: моргнул – и что-то там, на границе видения исчезло – шутка), фат (человек, который тащится, волочится за женщинами – это уже не шутка).
4.6.4. В (вЕдЕ)
Представление семантической функции:
«веде» – знать.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. «Ведать» = «ве + де» – знать всё о деле или делать (устанавливать) сложные связи между элементами события (деятельности). Этимологию «ведать» возводят обычно к понятию «волхвовать» (колдовать), известно, что в те давние времена, колдуны считались самыми сведущими людьми, что и привело к появлению смысла «знать» (более прямая связь колдуна со знанием выражена в слове «знахарь»).
В целом семантика «в» отражает наблюдение человеком изменений внутренней общности с объектом (всходить, висеть, войти, выйти), или изменения внутренней структурной общности элементов системы (вить, волна).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ лука, с вложенной в него стрелой (В). Это и есть символ изменения внутренней общности объектов, что и отражает смысл семантики «в».
«В» ; изменение внутренней общности из элементов (динамическая общность)
Область определения данной семантической функции:
[В] должно быть в словах, описывающих «внутренние изменения в рамках определённой общности». Чаще всего речь идёт о динамической внутренней общности (волна, вода, ветер). Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается изменение общности с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства элементов динамической внутренней общности:
; изменение внутренней общности (воткнуть, вилы, обвить, обивка, вой, войти, выйти, винт, воротить, ворота, wrota (ворота; польск.), вратня (ворота; болг.));
; создание общности предметов на основе предоставляемого объектом места или ёмкости (ваза, ведро, вайю (воздух; инд.), все, всё, вокруг, явь);
; динамическая внутренняя общность (ветер, воз, веер, вибрировать, vibrare (махать; лат.));
; изменение однородности структуры или содержимого (волна, вал).
Производные от этих значений свойства общности:
; изменение общности с базой, сравнение (вираж, важный, отважный, varia (разное; лат.), вариант, valed (правильный; анг.));
; управление, как форма организации элементов в общность (вождь, важный, водитель, вести);
; динамическая однородная структура или содержимое (вода, вапа (лужа, озеро, грязь; слав.)).
Служебная семантика «В» в русском языке:
; префикс «вы» – нарушение общности элементов в структуре, обусловленное отсоединением (вырвать, выкинуть, выйти, выделить);
; префикс «во» – изменение общности элементов в структуре для отдельного объекта в локальной области (войти, вобрать, воткнуть);
; предлог «в» («во») указывает на вхождение в общность.
Служебная семантика «В» в английском языке:
; вопросительные слова: whot [вот] (что, какой?),when [вэн] (когда?), why [вай] (почему?)
; вспомогательный глагол для образования будущего времени – will [ви:л].
Уточнение семантической функции [В] контекстом:
1) В случае, когда к «в» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внутреннее разграничение объектов в рамках динамической общности:
ВН – винт, вино, вина, венец, ванна, вены;
ВМ – вЕмь (знаю, ведаю; др.слав.), вымя;
ВТ – войти, выйти, viator (путник; лат.), воткнуть, вить (гнездо), виток, веять, ветер, [веет] (дуть; нем.), [винтер] (ветер; нем.), явиться, вето, ветошь, вата;
ВД – ведана (чувства; инд.), ведать, видеть, вада (наговор, клевета, спор; др.слав.), вода, водить, ведро, водоносЪ (ведро; др.слав.).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о динамической внутренней общности объектов, с детализацией типа этой общности:
ВП – выпад, вопль, вапа (лужа, озеро, грязь; слав.);
ВБ – вибрировать, vibrare (махать; лат.), выбрать, вобрать, вбить;
ВФ – в фуре, в фойе, в форме;
ВВ – выявить, view (рассматривать; анг.), vow ([вау] – клятва; анг.), воевода (водит воинов; от вои – воин; др.слав.).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о динамической внутренней общности объектов в виде образования связи:
ВЗ – возить, ваза, воз, возвышение, взгляд, взор, вязать, взойти;
ВС – воск, висеть, всходы, восход, вести, восторг, вес;
ВЦ – вице, vice (взамен, вместо, наподобие; заместитель; лат.), воцариться, вцепиться;
ВК – веко, вколоть, вкладывать, vecordia (безумие; лат.), victima (жертва; лат.), vices (воздаяние; лат.), provectus (пожилой; лат.), vicanus (мужик; лат.), вокал.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о динамической внутренней общности объектов в виде соприкосновения:
ВЧ – свеча, вечный, вече, ваучер, воочию;
ВЩ – вещий, вещь, овощ;
ВР – вершина, верх, вира, вера, варежки, варить, вор, враг, varia (разное; лат.), вариант, веер, вираж, воротить, ворота, wrota (ворота; польск.), вратня (ворота; болг.);
ВЛ – владыка, власть, величие, великан, воля, вилы, вилка, валенки, валять, вал, волна, волокно, valed (правильный; анг.), vale (здоровый; лат.), инвалид, invaled (неправильный; анг.), валить, валка (война; др.слав.), wail [вейл] (вопль; анг.).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о динамической внутренней общности объектов в виде образования структуры:
ВЖ – вождь, важный, отважный, вожжи, вжиться, вживить, тревожить;
ВШ – вешать, вошь, в шубе;
ВГ – вагон, вогнать, выгнать, отвага;
ВХ – веха, сваха, вихор, вихрь, вход.
Канва рассуждений, приведших к вышеуказанному пониманию семантики «в», базируется на достаточно прозрачной семантике предлога «в» в предложении. Действительно, семантика «в» связана с выявлением механизма функционирования одного объекта в другом: «душа в теле», «игла в стоге сена». С другой стороны, рассмотрение остальных трёх букв, входящих в данный класс (в-ф, б-п) выявило, что общим их качеством является понятие «общности».
Прообразом, породившим семантику «В», могло послужить качество бога «Яхве» (ЯвЕ) – всевидящий и всезнающий, вездесущий и всеобъемлющий. Одним из вариантов происхождения русской буквы «В» считают совмещение двух кругов: круг Солнца (верхний) и круг Земли (нижний) – как символ управления Земли богом Солнца и её освящения и оплодотворения. Позже этот символ породил и цифру 8 и знак бесконечности – ;.
Отсюда множество слов, с функцией управления: вести, вождь, вожак, вожжи, воля. Этому не противоречит и указанная нами выше семантика «в»: наладить внутреннее согласованное взаимодействие в рамках некоторой общей задачи – не в этом ли суть «управления»?
Конечно семантика понятия «власть» в различных культурах зарождалась по-разному. Например, arche (власть; гр.) – происходит от archaios (древний; гр.), что указывает на то, что властью обладали старейшины.
Понятно, почему буква «в» есть в слове «вода» или в слове «воздух»: и то, и другое представляют собой среду, обеспечивающую внутреннее движение объектов (птиц, рыб, самолётов, кораблей и т.п.); понятно, что есть «в» в словах «чувство», «восторг», «волнение» – где же, как ни внутри (в + нутро) это рождается? «Нутро» (н + утроба) рождает в свою очередь множество слов со значением звука (который порождается утробой).
«ВП» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом в виде фиксации внешней общности с ним».
Это взаимодействие внешнего объекта с внутренним в рамках общности, например, через дверь или иное отверстие (впустить, выпить, выпнуть, впасть), высвобождение внутреннего содержания с фиксацией на внешнем уровне (вопить, weep (плакать; анг.), whip (кнут; анг.)), расположение внутри фиксированной ёмкости (вапа (лужа, озеро, грязь; слав.), впадина).
Андреев трактует слог «WP» как «бросок, швырять, кверху». Кроме значения «кверху» данная трактовка плохо согласуется со значением «ВП».
«ВН» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом в виде фиксации внешней границы между ними».
Это различные дыры и углубления в поверхности (vent (отверстие; анг.), ванна) и средства заглубления (воин, вникнуть, винтик, внутрь). Это динамическая внешне фиксированная общность элементов (веник, [винтер] (ветер; нем.), vane ([вэйн] – флюгер, крыло, вентилятор; анг.), вена, vena (жила; лат.), вне). Это и выделение (отделение) элемента общности (венец, венок; внук) иная раскоординация (вино, вина, вонь).
Андреев трактует слог «WN» как «борода, постаревший». Данная трактовка возможна, но не самая удачная для «ВН».
«ВД» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом в виде изменения внутренней границы между ними».
Это, прежде всего, различные изменения внутреннего соприкосновения элементов (вдеть, вдуть, вдох, выдох, увядать, verge ([вэрдж] – граница, край; клониться; анг.), ведана (чувства; инд.), правда, кривда, вделать), различные ёмкости (ведро, void (пустой; анг.)) и жидкости, принимающие форму ёмкости (вода). Создание внутренней общности на основе соприкосновения (провод, свод, вада (наговор, клевета, спор; др.слав.), повод, водить), создание образа предмета в мозгу (ведать, ведьма, видеть, вид, vivid (наглядный; анг.), вдуматься).
Раньше «знать» и «видеть» было почти тождественно. В библии Адам познал Еву лишь в том смысле, что увидел её наготу, поэтому обвинение его в ином – домыслы.
От «выявить» до «ведать» – всего лишь один шаг: ведать, весть, вЕмь (знаю, ведаю; др.слав.), ведана (чувства; инд.). Действительно, видеть предмет – это значит создать внутренний, умозрительный образ этого реального предмета, эквивалентный ему в смысле семантических матриц восприятия.
Явь – «область обособленности соединённых объектов в виде внутренней динамической общности, согласованных в области объединения». Т.е., «явь» – это множество взаимосвязанных, согласованных во взаимодействии объектов или просто – система объектов. Видимо, человек, пустивший это слово в обиход, не без оснований считал, что «неявь» – это система объектов и действий, логически не увязанных между собой (например, как во сне). Кстати, «новь» (новое) хорошо согласуется с этой семантикой: новое, это то, что не согласовано с явью, поскольку ещё не существовало в ней.
«ВТ» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом в виде изменения внешней границы между ними».
Это процессы изменения внешней границы, внешности (веять, ветер, [веет] (дуть; нем.), воткнуть, wet (влажный; анг.)) – везде в этих процессах присутствует внутреннее качество. По сути речь идёт об изменении границы между внутренней и внешней средой (выйти, войти, втянуть, вытянуть; вата, вето), об их соприкосновении (vat (бак, чан; анг.)). Поскольку корень «ви» часто используется в значении «вращения», то «вт» включает в себя значения «вращение с изменением поверхности» (виток, вить (гнездо), whet ([вэт] – точить; анг.), втулка). Образование общности (соприкосновения) с поверхностью или с внешним объектом (кровать, сват, витать, свет, привет, корвет, навет, вот, ветошь), разветвление (ветвь).
Vital ([вайтал] – жизненный, важный; анг.) от vita (жизнь; лат.). Здесь основные атрибуты жизни – это объект, меняющий вокруг себя пограничное пространство либо перемещающийся по поверхности (рост, движение).
«ВЗ» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом в виде фиксации внутренней связи с ним».
Это проникновение вовнутрь (вздох, визит, visere (навестить; лат.), виза, visage ([визидж] – лицо; анг.), возникнуть, вазелин). Это создание общности за счет упрочения внутренней связи между элементами (вязать, вязнуть, возить, воз, возомнить, взор, взгляд) или разрыв внутренних связей (взрыв, вздор, взлететь, взмахнуть). Это предоставление вещью (объектом) своего внутреннего пространства (ваза, воздух, везде).
«Возвышение» (воз + выше) – везти объект вверх (взойти, взобраться).
Создание ясной системы, описывающей явление; возможность устанавливать логичные внутренние связи между объектами – в Англии считается мудростью: wise ([вайз] – мудрый; анг.).
«Ваза» предоставляет цветам часть своего внутреннего пространства, структурируя их в букет. Эта семантическая особенность слова хорошо подчеркивается в английском языке: «vase» [ва:з] – ваза или нечто имеющее форму чаши. Это еще раз показывает функциональную природу названия вещей. Аналогично, древние славяне называли посуду, сделанную на гончарном круге «шар» или «черепок», устанавливая тем самым ассоциативную связь с известными предметами и их формой.
«ВК» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом в виде изменения внешней связи с ним».
Самое простое понятие, отражающее внутреннюю общность и внешнее сопряжение – это соприкосновение предметов внешними поверхностями (vicinus (граничащий; лат.), cervical (изголовье; лат.), vector (всадник, несущий, носитель; лат.), vectis (рычаг; лат.), wox (воск; анг.), vicinus (ближний, близко; лат.), vices (взаимность; лат.)). Следовательно, изменения такого соприкосновения лежат в ядре семантики «вк» (vectum (ввести; лат.), вколоть, вкус, веко, vocare (вовлечь; лат.), вакансия, включать, выключать, выкурить). Это и переход объекта из внутреннего пространства вовне (выкинуть, вокал, vocatus (вызов; лат.)) и наоборот (вкусить, victus (быт, образ жизни, питание, пища; лат.), в кусты). Это перемещение с использованием средств передвижения (vectatio (движение, передвигаться, езда; лат.), vectare (возить, везти; лат.), vectoria (паровоз, пароход; лат.), vectari (плыть, плавать; лат.)).
«Век» произошло от vicis (очередь, периодичность; лат.).
«Виктория» (победа; лат.) – от vici (выигрывать, доказывать; лат.). Здесь речь, судя по семантике, о каком-то спортивном состязании.
Корень «vic» в латинском языке часто связан с образованием людского сообщества (vicus (деревня; лат.), vicanus (поселянин; лат.)). Это образование от vita (жизнь; лат.) – жизнь, организованная в месте обитания («к»).
В латинском языке имеется множество слов с корнем «voc» (vox, vocis (голос, говор; лат.), vocis (брань; лат.), vocis (акцент; лат.)), что обуславливает наличие и в других языках слов с этим корнем в значении «говорить, кричать и т.п.».
«Веко» (ве + око) – обеспечивает внутреннюю общность с глазом при условии присоединения к нему («е»). Т.е. данная семантика просто указывает на качество «века» скрывать глаз (око), через внешнее присоединение к нему. Возможно и влияние слова vicis (очередь, периодичность; лат.) – периодичность закрывания и открывания век.
Известно, что смысл «вкус» выводят из ощущений, возникающих при откусывании куска пищи (вкус = в + кусать). Отсюда, некоторые ученые выводят неправильность использования слова в сочетании с несъедобными объектами: «вкус в одежде», «вкус к жизни». Однако, это нормальный ассоциативный перенос слова в соседние сферы жизни.
Слово «вокзал» также создаёт впечатление составного слова: «зал» в нём точно имеется и обеспечение внутреннего движения («в») и внешнего механизма управления («к») также налицо. Хотя слово считается пришедшим из Англии – Vauxhall (увеселительное заведение близ Лондона), так или иначе, но согласитесь, что трансформация слова в русский синтаксис явно носит не случайный характер.
Андреев трактует слог «WK» как «выделывать, сработанный, изделие», что соответствует одному из смыслов данного слога.
«ВЛ» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом через изменение внешнего соприкосновения с ним».
Здесь элементы общности управляются (изменяются) через соприкосновение с основным элементом такой общности (владеть, воля, влечение, влияние).
Это внешнее нарушение или укрепление связей внутри общности (валить, валка (война; др.слав.), wail [вейл] (вопль; анг.), valve (клапан; анг.), well (колодец; анг.), влить, влипнуть).
Организация общества (владыка, власть) или создание внутренней плотной общности (вилок, валик; волосы). Создание общности за счет соприкосновения (вилы, вилка; vulture ([валчар] – хищник, стервятник; анг.), волк), за счет создания преграды (вал, wall ([вол] – стена; анг.), veil (вуаль, покрывало; анг.)). Место, окруженное горами (vale (долина; анг.)). Перемещение по поверхности (волна, волочь, волокно, вол, волокуша, wheel (руль, колесо; анг.), uvula ([ювула] – язычок; анг.), валенки), заросли (волосы).
От долины и низины один шаг до ассоциативного смысла: vile (низкий, подлый; анг.).
Слово «волна», похоже также имеет составную природу: «вал + на» – вал на поверхности (моря). Сравните, «волан» от volant (род оборки; фр.). Кстати, [нами] – волна (яп.), отсюда [цунами] – связано с изменением согласованного движения отдельных волн.
Андреев трактует слог «WL» как «волосы, шерсть, утепляться». Данная семантика «ВЛ» могла образоваться от ассоциативной связки с древней одеждой – действительно, человек оделся в шкуры и сказал, что это хорошо.
«ВР» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом через изменение внутреннего соприкосновения с ним».
Это нарушение внутренней структуры (vary (менять, отличаться; анг.), вред, врезать, врать, wrong ([рон] – неправда, вредить; анг.), wry ([рай] – кривой, перекошенный; анг.), враг (ворог), вор) или соприкасающееся внутреннее движение (вращать, whirl (вертеть, кружиться; анг.), веер, ворота, ворона (перемещается в стаях), ворот) или создание внутренней общности (врасти, варежки, weir ([вир] – запруда; анг.), virtual (фактический, действительный; анг.), вера).
«Верх» – семантический родственник «берг» (гора; нем.), на что указывает близость семантик «в» и «б», а также «х» и «г». И, как мы видим, структурная семантика данных слов также чрезвычайно близка.
«Врач» – основным и наиболее древним значением болгарского слова «врач» будет значение «знахарь, колдун», заговаривающий болезни (ср. врать, ворчать). Кстати, ранее «врать» означало просто «говорить» и лишь позднее получило семантику «говорить неправду» (видимо на Руси не очень то любили тех, кто много говорит).
Механизм сотворения майи нашим Эго базируется на законах восприятия.
«Вера» относится скорее всего к защитным механизмам, способствующим сохранению майи и как защитный механизм она необходима для нашего выживания. «Доверие» – это то, что лежит в сфере «до», «перед» верой и в этом смысле причинно обусловлено и ограничено по времени в отличии от веры.
«ВХ» – «Объект изменяет внутреннюю общность с другим объектом через изменение внешнего взаиморасположения с ним».
Это может быть обеспечение доступа внутрь (вход, выход, вахта) или нарушение общности между внутренним и внешним объектами (вихрь, вихры, вывих, вихлять), например, рост кустарника или травы (всходы). Это может быть и образование общности за счет сопряжения внешнего и внутреннего объекта (сваха, квохтать, веха, вехотка, ваххабизм).
«Ваххабизм» – радикальное течение ислама, которое дословно следует заповедям Аллаха, т.е. поведение членов этой общности полностью определяется внутренними догмами ислама.
Происхождение слова «веха» выводят из v;chъ (пучок; прасл.), вхъть (клок, пучок соломы; др.рус.), сравните «вехотка» – мочалка. В целом «ВХ» восходит к древнему корню «ви» – вить, сплетать, скручивать.
Андреев трактует слог «WX» как «влагалище», но это лишь часть семантики «вх».
«ВЖ» – «Объект изменяет внутреннюю общность с основой через фиксацию его внутреннего расположения в ней».
Объект создаёт общность на основе внутренней упорядоченности её элементов (вожак, вождь, важный, вожжи, вяжет, вижу, вжаться).
«Вожак» – это тот, кто ведет всю общину (стаю) к какой-то цели (к плодородной земле и т.п.).
«Вежливый» – знающий, образовано от вЕжа (знающий; др.рус.), отсюда – невежа (незнающий). Важный – раньше это был тот человек, кто много знал, а вежливый, тот кто умело использовал своё знание.
Англичане с их стремлением в языке к краткости, часто жертвуют точностью (чем короче слово, тем оно многозначнее), хотя именно поэтому, чисто интуитивно они проникли в структурную семантику слов глубже, чем русские (но, похоже, они об этом не догадываются). Посмотрите любой англо-русский словарь, каждое английское слово представляет собой в переводе на русский – ассоциативное облако из множества значений. Но если вы им об этом скажите, они сильно удивятся, ибо для них в силу менталитета (определяемого структурой языка) фактически нет разницы между предметом и его основными атрибутами. Впрочем и у нас в русском языке мы часто называем предметы по аналогии со свойствами уже известных предметов. Скажем, «змеевик» (нечто похожее на змею) или «магнетизм» человека (человек, притягивающий к себе взоры, людей, духов и т.п.).
;
4.7. С-З, К-Ц
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «взаимосвязи, связности», что раскрывается такими словами как: «связь, сцепление, скрепление, привязанность, посредничество».
Типичные слова: связка, засов, за, с, кость, цепь.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- В латинском и некоторых других языках буква «с» читается и как [с] и как [к] и как [ц], а буква «z» в немецком языке читается как [ц] и как [з] – что указывает на определённую близость семантик этих букв;
- Кроме того, изучение данных звукобукв в словах с заранее известной, прозрачной семантикой, также позволили уточнить их семантическую общность;
- Обратим внимание на чередование «с-ш» и «з-ж»: сказать – скажу, возразить – возражу, поразить – поражение, косить – кошу. Это безусловно также говорит о близости семантик данных пар, но здесь качество «скрепления» замещается на «взаиморасположение» субъекта и процесса в котором он участвует.
Исторически данную смысловую единицу («прикрепление») могло породить желание человека отразить в языке своё понимание прочности тех связей, что он обнаруживал в окружающем мире. Понятие «связь» за время развития общества и языка претерпело несколько фаз, начиная от связи, как слияния с Природой и заканчивая связью, как вычленением реальных законов бытия. Появились в языке и слова, отражающие виртуальные, не материальные, связи (закон, судить, каста, кино), правда, многие из которых, семантически образовались переносом смысла по аналогии в другую сферу деятельности.
В быту «связь» выражалась в понятиях, связанных с установлением как внешних связей с предметами (связать, сосать, сидеть), образующими эту связь (стул, сеть), так и внутренних связей (замок, заноза, запах).
Любой социум также основан на той или иной форме связи своих элементов (сообщество, социум, семья; команда, кооперация, коллектив).
В науке связь между элементами обычно выражается формулой или законом, описывающим соотношение взаимодействующих между собой объектов.
Связь – это механизм, который собирает элементы в одну и ту же общность. Связь – это основной механизм образования любой общности. Общность – это среда, в которой строятся связи между её элементами.
Общность указывает на наличие структуры из элементов, а связь скрепляет эти элементы в данную структуру.
Связи, например, выстраиваются на уровне различного рода обменных процессов (излучения, свет, запах, звук), связи между причиной и следствием (запах, след, закон), движением и целью этого движения (стрела, цель).
Внешняя связь – это механизм образования внешней общности, например, на уровне взаиморасположения объектов (сидеть, стоять, осада) или месторасположения, обеспечивающего зависимое (связанное с ним) расположение предметов (село, стол).
Внутренняя связь – это механизм образования внутренней общности, например, на уровне внутреннего размещения объекта в другом объекте или среде (зерно, заноза, запор; царапать) или средство, создающее такое расположение (земля, загон, зима; цель, цепь).
Статическая связь отражает относительно устойчивые, крепкие, фиксированные средства связи между объектами (столб, стена, замок, запор).
Динамическая связь объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов свойство их связи изменяется. Например, динамика связи может означать передачу по этой связи свойств от одного объекта другому (око, кидать, цунами, конь, кино, река, канат, курить) или изменение связи в сторону укрепления (крепёж, кора, капкан, цепь) или её разрушения (коррозия, кипеть).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на наличие его связи с другим конкретным предметом или явлением или на саму организацию такой связи.
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«С» – основа образования фиксированной внешней связи объектов (сеть, след, столб, сидеть, сон, сажа, с, со, стол, село; сила, сорвать, слить);
«З» – основа образования фиксированной внутренней связи объектов (за, замок, зонт, зима, земля, зерно; запах, зуммер);
«К» – механизм образования или изменения внешней связи объектов (коньки, красить, курить, курок, корм, кипеть, киль; камень, кость, крепёж, капкан, куртка);
«Ц» – механизм образования или изменения внутренней связи объектов (цель, цепь, цельный; царапать, цугом, цунами);
При усилении связи часто остаются следы, царапины, а разобщение связи проявляется в разрывах, раздорах, квакании, кувыркании и в иной кинематике.
Слово «союз» отражает стабильность связи объектов (на внешнем и внутреннем уровне).
«Кусать» отражает изменение связи с объектом с целью оторвать «кусок» от него.
Заметим, что слово «сорвать» в целом отражает семантику разрыва связи, а не наличие стабильной связи, как указано для звукобуквы «с». Всегда надо учитывать влияние иных букв в слове. В данном случае, мы имеем стабильную связь обособленных объектов «со», но затем разрываем её («рвать»), что и соответствует семантике данного слова.
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (стоять, стояк, стоящий), и лишь в последствии различные части речи получали свои уникальные названия (располагаться на поверхности, столб, торчащий, неподвижный и т.п.).
4.7.1. С (слово)
Представление семантической функции:
«Слово» – слово.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Именно слово фиксирует в нашем сознании связь с внешними объектами.
В целом семантика «с» отражает выделение человеком устойчивых внешних связей между объектами.
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ лука, стянутого невидимой тетивой. Это и есть символ стабильной внешней связи, что и отражает смысл семантики «с».
«С» ; фиксация элемента внешнего крепления объекта
Область определения данной семантической функции:
[С] должно быть в словах, описывающих определённый «атрибут фиксированной связи с поверхностью предмета». «Фиксированная связь» чаще всего означает ту или иную форму скрепления объектов. Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность или уникальность данной связи с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные типы связи элементов поверхности:
; нечто типа отростка от поверхности (усы, волосы, сук);
; фиксированная внешняя связь или создание такой связи (сор, сапог, стена, стояк, стойка, установить, соединить, see [си:] (видеть; анг.), us [ас] (нам, нас; анг.), speak [спик] (разговаривать; анг.));
; связь с целью разрушения (нарушения) поверхности (сабля, стресс, старый);
; связь за счёт заглубления в поверхность предмета (свая, столб).
Производные от этих значений свойства связи:
; соотнесённая внешняя связь предметов (сравнение, сопоставление, совпадение, ситуация);
; ограничивающие и ограничительные функции связи (связать, осёдлый, седло, сила, султан, слуга).
Служебная семантика «С» в русском языке:
; предлоги «с» («со»), указывающие на связь, соприкосновение, сопричастность, совместность, согласование объектов;
; префикс «со» для глаголов, указывающий на совместность действий (соединение, совместность, соприкосновение).
Служебная семантика «С» в других языках:
; предлог [сюр] sur (на; фр.) указывающий на связь с поверхностью;
; подтверждение наличия или согласия ([си] (да; фр.), yes [йес] (да; анг.), ist [ист] (есть, соотносится; нем.), is [ис] (есть, соотносится; анг.), es [ес] (есть, соотносится; фр.));
; постфикс «s» в английском языке – указание на множественное число существительных.
; постфикс «s» в английском языке – указание на глагол во 2-ом лице (для he, she).
Уточнение семантической функции [С] контекстом:
1) В случае, когда к «с» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внешнее разграничение объектов в рамках связи:
СМ – семя, сумка, самка, [сима] (остров; яп.), смута, смрад, смуглый;
СН – сан, сын, [сансара] (мир объектов; инд.), сон, [синь] (сердце, душа, дух, сознание, разум, ум; инд.), фасон, синий, песня, [синдзо] (сердце; яп.), осень, сень, сени, снег, сани, сунуть, снять, сено;
СД – осёдлый, седло, sedere (сидеть, находиться; лат.), sidus (звезда; лат.), судьба, сад, суд, судно;
СТ – стандарт, столб, стена, стояк, стол, стойка, ступор, кость, трость, сеть, уста, стон, [сита] (язык; яп.), ist (есть; нем.), is (есть; анг.), стакан, сутана, станок, stirps (ветвь; анг.), стог, стиль, стресс, старый.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о стабильной внешней связи объектов, в виде образования общности:
СБ – сбруя, сабля, способ, собака, [сабаку] (пустыня; яп.), событие;
СП – супруга, сапог, speiro (сеять; гр.), spiritus (ветер; лат.), сопло, суп, сопли, сипеть, спать, спорт;
СВ – свая, сват, свора, сварить, свара, сев, саван, сова, свет, свой;
СФ – сфера, сейф, софа, суфлёр;
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о стабильной внешней связи объектов, с детализацией типа этой связи:
СЗ – создать, сознание, союз, сезон, сузить;
СС – ссора, сесть, сестра;
СЦ – сцена, сцепление, сцапать;
СК – секта, секрет, сказка, сок, [сёкугё] (профессия; яп.), сука, скандал, [сикэ] (шторм; яп.), сравните с [сакэ] (вино; яп.) – выпил и начинает «штормить».
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения, сочленения» (ч, щ, р, л), то речь о стабильной внешней связи объектов в виде соприкосновения:
СЧ – сачок, сечь, сучок, считать, счет;
СЩ – существовать;
СР – сержант, servus (раб, невольник; лат.), сервис, serio (серьезно; лат.), сера, series (очередь, последовательность, ряд; лат.), сервиз, seria (чан; лат.), servare (копить, наблюдать; лат.), sero (поздно; лат.), серый (от цвета серы или от цвета сумерек), сиреневый, serus (запоздалый; лат.);
СЛ – сила, султан, слуга, след, слизь, слякоть, сель, слюна, слеза, соль, солнце, салют, село, осёл, сложный, сложить, слог, слово, [сио] (соль; яп.; напомним, в японском нет звука «л»).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о фиксированной внешней связи взаиморасположенных объектов:
СЖ – сажа, сижу;
СШ – суша, сушить, сшить, сошка;
СГ – сугроб, сгребать, сигара, сгореть, [сигото] (работа; яп.), сегодня (сего + дня), согнуть, сгорбиться, согреть, досуг;
СХ – схара (сковорода; др.слав.), сахар, посох, сухой, сходня.
Если вспомнить семантику «Ъ», то «СЪ» будет передавать смысл соединения, элементы которого имеют тенденцию к разъединению или просто к раздельному сосуществованию («фиксация внешней связи в виде механизма согласования разделяемых объектов или, иными словами, рассогласование связанных между собой объектов»): split (расщеплять; анг.), смута, смог, скандал (сравните scandal – злословие; анг.), свара (ссора; др.слав.).
Например, понятие stress (подавляющая сила, напряжение; анг.) произошло от strictus (тугой, крепко натянутый; лат.). Смысл в том, что человек испытывающий стресс – это человек находящийся в постоянном напряжении.
Слово «стрела» имеет два латинских корня: «стр» – натяжение и «л» («рл») – внешнее управляемое движение (руль, роль, рельс).
Свастику, как эмблему, фашисты позаимствовали у мистиков Востока. Нацисты вообще уделяли огромное значение атрибутике и символам своего движения. На санскрите svastika –производное от svasti (процветание). Раньше этим символом обозначали Солнце. Вся пропагандистская машина третьего рейха не случайно сосредотачивалась вокруг идеи возрождения и процветания арийской расы. Символы должны были наполниться плотью мыслей и чувств, чтобы превратиться в огромные аккумуляторы энергии.
«СК» – «Фиксированное внешнее скрепление объектов сопряжено с изменением этого крепления».
Эта семантическая функция отражает смысл связи с объектом, которая изменяет его связь с основой. Например, отделяет его от основы (сколоть, секатор, [сикэ] (шторм; яп.), секта, скутер, скакать, скалка, скатать, скатерть, сукно, скрыть, секрет, сок, скафандр).
В переносном смысле это потеря связи с окружением (скитаться, [сакэ] (вино; яп.), скука), изменение стандартных связей (сук, скандал).
Изменение внешней связи между скреплёнными элементами в соответствующем контексте может означать, например, создание прочных связей между отдельными элементами (скала, скот, сука).
Семантика слова «скот» (деньги; др.слав.) говорит нам о том, что раньше эквивалентом в торговых сделках выступал скот. Отсюда название «скотный ряд», где «ряд» – договор (др.слав.). Буква «с» в слове «скот» акцентирует качество «фиксация внешней связи в виде механизма согласования отдельных объектов», «к» – добавляет в семантику качество «изменения внешней связи» с «отсоединением согласованного объекта от внешней границы другого объекта» («от»). Эта внутренняя семантика слова и послужила основой для использования его в смысле эквивалента при обмене товарами. Но эта же семантика включает в себя управляемое, приграничное существование домашней скотины. Этот смысл первичен для данного слова (сравните: скатерть, скутер).
«Секта» от secta (путь, правило, учение, школа; лат.), что в свою очередь от sequi – идти вслед, следовать.
«Сакральный» от sacral (культовый, священный; анг.), что от sacer (священный, магический; лат.). «Сакраментальный» от sacramental (относящийся к церковным таинствам; фр.), что от sacrare (освящать, объявлять неприкосновенным; лат.), и от sacer (посвященный, священный). Где-то на этой семантической волне возникло и слово «секрет».
«СН» – «Фиксированное внешнее скрепление объектов базируется на фиксации внешней границы между ними».
Эта семантическая функция отражает смысл фиксированной конструкции из элементов, связанных между собой по границе скрепления (осанка, осанна, оснастка, сень (из листьев), сено, сонм, снедь, тесно) или средство образования такой конструкции (основа, [синь] (сердце, душа, ум; инд.), [синдзо] (сердце; яп.), сон, снасть).
По сути, здесь связь объектов основывается на наличии у них общей границы. Т.е. это может быть просто фиксированный пограничный элемент или атрибут объекта (снег, сени, красный, синий).
В переносном смысле, это связь (схожесть) внешней формы объектов (сын, s;nus [су: н;с] – сын; др.инд.), снимок) или элемент, который делает объекты схожими между собой (сан, снова).
В зависимости от контекста это может быть перемещение, связанное с поверхностью (сани, Сена (река), сунуть, сновать, снять, сникнуть).
Структурная семантика «сани» – «фиксированное внешнее прикрепление объекта к основе (с) в локальной области, связанной с отделением объекта (а), где происходит пограничное (н) присоединение объекта к зависимой основе (и)». Здесь фиксированная связь саней (посредством верёвки или оглоблей) с основой (лошадью, человеком) означает в то же время отделение саней вместе с основой (совместное движение).
Интересна этимология слова «сеньор». Senior (лат.) – сравнительная степень к прилагательному senex (старый, древний). Дальнейшее развитие семантики шло по обычному пути «старейшина» ; «уважаемый человек».
Sancta (святая; лат.) – казалось бы святость понятие «внутреннее», однако во многих языках оно описывается как «внешний» атрибут человека. По-видимому, раньше восприятие людей было тоньше и они видели светлую ауру вокруг святого, либо, что тоже немаловажно, внешняя деятельность святых коренным образом отличалась от нас грешных. Святой отождествлялся с Солнцем, поскольку он дарил тепло окружающим людям, не требуя ничего взамен.
«СТ» – «Фиксированное внешнее прикрепление объекта к основе сопряжено с изменением внешней границы между ними».
Эта семантическая функция отражает смысл создания фиксированного прикрепления элемента к границе (строить, struere (возводить, строить; лат.), stare (стоять; лат.), пост, стоять, стена, столб, ствол, stirps (ветвь; лат.), стояк, стойка, стог, стелить, сесть).
Это, например, означает создание внешней пограничной (приграничной) конструкции через создание фиксированной связи между её элементами (стоп, ступор, усталый, сутулый, структура, стереотип (stereos – твердый; typos – образ, отпечаток; гр.), стабилизация, стагнация (застой, неподвижность), ступор).
Это может быть просто прочной границей (stereos (твердый; гр.), [стоун] (камень; анг.), сеть, strictus (тугой, крепко натянутый; лат.), ставни).
Эта семантика может означать и пограничную динамику объектов с периодической фиксацией их связи (стук, уста, ставить, стул, стол). Например, это может означать скрепление объектов по общей границе с изменением этой границы, т.е. перемещение по поверхности, удаление с поверхности (стереть, стащить, стянуть, оставить).
Часто какое-то слово из одной сферы употребления переносили в другую и использовали по аналогии. Например, считается. что «степь» образовано от одноимённого слова, означающего холку лошади (тув.диал.). Структурная семантика данного слова подтверждает такой вариант использования слова: «внешнее скрепление элементов с динамикой границ между ними в рамках общности» ([стэп] (шаг; анг.), ступать, «стэп» (название танца; укр.), стопка, ступа).
«Мост» – стабильная внутренняя граница, создающая внешнюю пограничную устойчивость.
«Рост» – «изменение внутреннего соприкосновения объектов в рамках стабильной внешней связи, согласованной с их пограничным отделением». Т.е., это не просто предмет, стоящий на земле, но еще и стремящийся вверх.
В трактовке Андреева «ST» – стоять, застывать, расставленное, постоянно. Это хорошо согласуется со структурной семантикой «СТ» и является одним из основных вариантов его трактовки.
«СД» – «Фиксированное внешнее скрепление объектов сопряжено с изменением внутренней границы между ними».
Эта семантическая функция означает создание внутренней пограничной (приграничной) общности через создание фиксированной связи между её элементами (сделать, судить, сидеть, оседлать, осёдлый, sedere (сидеть, находиться; лат.), сдать).
Фиксированная внешняя связь объекта с внутренней основой может быть в области, где происходит их разграничение (осада, садить, сад, судно, sidus (звезда; лат.)) или отделение (сдирать, сдёрнуть, сдуть).
«СР» – «Фиксированное внешнее скрепление объектов сопряжено с изменением внутреннего их соприкосновения».
Изменение внутреннего соприкосновения обычно приводит к нарушению связей между элементами. Поэтому эта семантическая функция означает, в основном, изменение (разрыв) связи между элементами, которые были скреплены между собой (сорвать, срубить, сразить, серп, serra (пила; лат.), serpere (ползать; лат.), reptilis (ползающий; лат.), сырой, сирень (пахучая), ссора, срать (рус.диал.)).
Но изменение внутреннего соприкосновения может приводить и к упрочению связей между элементами (сродниться, serere (сеять, сажать, сплетать, производить, начинать, рождать; лат), массировать, сера, сор, мусор, серьга). В переносном смысле, образование прочных связей с объектами в окружающем пространстве, означает установление регламена взаимодействия с объектом (сир, сэр, сержант) или жёсткое отношение к миру (суровый).
Если мы скрепим два одинаковых предмета в их основании, то получим место разделения составного объекта на две симметричные части, центр этой симметрии – «средина». Семантика «средины» могла возникнуть и как описание внутренней точки скрепления двух внешних предметов или из описания центра окружности. Эта семантика породила понятие «срединных» объектов, «посредников» (средство, посредник, среда, сердце, сервис, servus (раб, невольник; лат.)) или понятие средины процесса (серый, sero (поздно; лат.), serus (запоздалый; лат.)).
«Сорока» (со + рокот) – создаёт много шума. Хотя не исключено образование слова от sermo (слог, разговор, речь, молва; лат.).
«Серый» цвет связан с цветом сумерек (sero (поздно; лат.)) и цветом серы.
«Сервис» – в конечном итоге, от servus (раб, невольник, лакей; лат.), что далее развилось в «слугу» и «обслуживание». Однако многие в сфере обслуживания чувствуют себя по-прежнему почти рабами.
Семантика «рабов» и «лакеев» породила множество слов с корнем «ср» с уничижительной семантикой: miser (негодный, несчастный, низкий, плохой; лат.).
«СЛ» – «Фиксированное внешнее скрепление объектов сопряжено с изменением их внешнего соприкосновения».
Эта семантическая функция означает, в основном, создание связи между элементами через их сочленение между собой (сложить, заслон, слипнуть, [слип] (спать; анг.), силки, слушать, соль, сладкий, сало, слово, след).
Это, например, означает создание стабильных близких отношений между людьми (султан, служить, услуга, солдат, село) или движение объекта по поверхности (слюна, слеза, слизь, слить, слякоть, сель) или от поверхности (салют, солнце, слава, слизать, слетать). Это и сам движитель, основа движения (сила, слон, осёл, салазки, носилки).
«Слабеть» – нарушение связи с внешним миром, за счет внутренних изменений.
«После» (по + след) – следующий объект (событие) в рамках общности (последний – идущий за кем-то по следу).
«Пословица» (по + слова + ца) – фиксированный набор слов, объединённых общим смыслом.
На букву «с» начинаются такие слова как: символ, слог, слово – основные кирпичики нашего языка. Действительно, все они отражают ту или иную связь между объектом и элементом в речевом ярлыке для этого объекта. Понятно, также, почему слог назван «слогом»: слагать, сложить – т.е., составить фразу или слово из этих «кирпичиков».
Понятно теперь, кстати, почему в английском языке «s» используется в служебных (формообразующих) целях для получения множественного лица существительных или из существительного прилагательного или дополнения к существительному.
Заметьте, характерной особенностью семантики «слова» является возможность управлять с его помощью окружающей нас майей. И, кроме того, теория структурной семантики подтвердила свои устои: СЛОВО, как мы и предполагали в начале, отражает набор атрибутов соответствующего объекта, к которому это слово относится. И эти атрибуты – суть проявление взаимодействия, взаимосвязи объекта с другими объектами.
4.7.2. З (зЕмлИа)
Представление семантической функции:
Землиа – земля.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Именно земля издревле используется людьми для выращивания урожая.
В целом семантика «з» отражает выделение человеком устойчивых внутренних связей с объектом (заноза, заряд, за). При этом объект может фиксированно находиться полностью или частично внутри другого объекта или просто скрываться за ним. Эта же семантика описывает системы, имеющие жесткую внутреннюю структуру (стабильные связи между элементами: зона, завод, здание).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ разомкнутого замка или наручника. Это и есть символ стабильной внутренней связи, что и отражает смысл семантики «з».
«З» ; фиксация способа внутреннего крепления объекта
Область определения данной семантической функции:
[З] должно быть в словах, описывающих определённый «атрибут внутреннего крепления предмета». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность или уникальность данной связи с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные типы связи элементов поверхности:
; фиксированная внутренняя связь или создание такой связи (заноза, зона, забор, забрать, заточить, затянуть, забрало, забота, забить, заряд, зерно).
Производные от этих значений свойства связи:
; сопоставление предметов (знак, знать, знакомый);
; звуковые характеристики (звук, зов, звон).
Служебная семантика «З» в русском языке:
; предлог «из», указывающий на объект, из которого исходит действие или появляется другой объект;
; предлог «за» – расположение предмета за какой-либо преградой;
; приставка «за» указывает на фиксацию внутренней связи, которая устанавливается последующим действием (закончить, завершить, забить, залить, заесть);
; приставка «раз» указывает на изменение внутренних связей (разинуть, разбить, разрубить).
Служебная семантика «З» в других языках:
; связка «is» [из] в английском языке – есть, соотносится.
Уточнение семантической функции [З] контекстом:
1) В случае, когда к «з» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внутреннее разграничение объектов в рамках связи:
ЗН – разинуть, магазин, бензин, знак, знать, знакомый, знание, зона, заноза, зной, заново (за + новым);
ЗМ – замок, зима, замереть, замотать, земля, зуммер;
ЗТ – заточить, затянуть, затвор, затор;
ЗД – изделие, узда, здесь, зад, зуд, задрать, здоровье, здание, зьдъ (глина; др.рус.), зьдчии (горшечник; др.рус.).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о стабильной внутренней связи объектов, в виде образования общности:
ЗП – запах, запор, запонки, запяти (остановить; др.рус.), запятая, запнуться, запутать;
ЗБ – забор, забрать, забрало, забота, забить, зоб, зубы;
ЗФ – зеф, зифир;
ЗВ – завязь, завершить, завесить, завтрак (заутреня), звук, зов, заводь, завод.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о стабильной внутренней связи объектов, с детализацией типа этой связи:
ЗС – засос, заесть, засада, застелить, казус;
ЗЗ – зазнайка, зазор;
ЗК – закат, закончить, заколоть, рюкзак, смазка, мазок;
ЗЦ – зацепить, зацементировать, резец, образец.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о стабильной внутренней связи объектов в виде соприкосновения:
ЗЧ – зачастить, зачистить, зачесать, зачесть;
ЗЩ – защита, защемить;
ЗР – заря, заряд, зерно, зеркало;
ЗЛ – залить, зелье, зелень, злак, золото, зола, зело (очень; др.рус.), зло.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ш, ж, г, х) то речь о стабильной внутренней связи объектов в виде образования структуры:
ЗШ – заштопать, зашторить;
ЗЖ – зажать, зажечь, зажить;
ЗГ – загон, загадка (за + гадать), загнуть, зигзаг, зигота (яйцеклетка; лат.);
ЗХ – заход, пазухи.
Слова «равный» и «разный» отличаются одной буквой и имеют почти противоположную семантику. Объясняется это тем, что «зн» семантически уточняет атрибут связи как «фиксация внутренней связи путём согласования разграниченных объектов». А «въ» – это уточнение общности объектов как отождествление различных элементов в рамках этой общности (семантика «въ»).
«ЗП» – «Фиксированное внутреннее скрепление объектов сопряжено с фиксацией их внешней общности».
Это, например, создание устойчивого соприкосновения предметов (запонки, запаять, запахнуть, запор) или иной устойчивой внешней связи с внутренним атрибутом (запомнить, заполнить, запить, запах).
Слово «запятая», как известно от «запяти» – остановить (команда приостановить чтение; др.рус.). Сравните «запнуться».
«ЗБ» – «Фиксированное внутреннее скрепление объектов сопряжено с фиксацией их внутренней общности».
Это, например, конструкция из скреплённых элементов, создающая внутреннее пространство (изба, забор, забрало, зубы, зыбучий).
Или иная фиксация внутренне связанных объектов, образующих общность (забота, зоб, забить, забодать, зебра).
Или нарушение такой связи (забыть, забросить, забрать, избавить).
Представляет интерес семантика слова «зоб».
Праславянское слово zobъ означало не только «зоб», но и «склёванный корм в этом зобе» и «процесс склёвывания» и «клюв, которым этот процесс осуществлялся». Это наиболее характерная и типичная форма «семантического переноса» с объекта на процесс, который он порождает, либо на основной атрибут этого процесса. Сравните: zob (клюв, клевок; словац.); зобь (сыпучий корм; др.рус.); зобать (клевать, набивая зоб; рус.диал.).
«ЗВ» – «Фиксированное внутреннее скрепление объектов сопряжено с изменением их внутренней общности».
Это, удаление (движение) предметов во внутренней среде (звезда), например, различные звуки (звук, зов, звон, зевать).
Это создание стабильных внутренних связей (заварить, завязь, звено, звать, завести, заводь, зев, завтрак, завтра, завод).
«Завтра» (от «заутра» др.рус.) – следует за утром.
«Заводь» (за + вода) – фиксированное ответвление реки.
«Звук» является одним из атрибутов физического объекта, который сопровождает любое взаимодействие этого объекта с другими объектами. Шелест листьев, шум ветра в дымоходе, стук копыт... Характерный для некоторого объекта звук становится в сознании человека признаком этого объекта и при возникновении этого звука в сознании возникает образ этого объекта (прибавляются другие модальности помимо звука). Звук преобразуется в знак объекта, что и отражено в структурной семантике данного слова.
«ЗЛ» – «Фиксированное внутреннее скрепление объектов сопряжено с изменением их внешнего соприкосновения».
Это, например, разрушение внутренней структуры соприкасающимся предметом (взлом, разлом, зло, зелье) или то, что от этого осталось (зола).
Это и размещение предмета во внутренней среде (залить, залететь, злак, зелень, вазелин, золото).
Свойством «постоянной внутренней связи с предметами», на которые его обменивают, обладает золото: zloto (польск.), злато (болг.). Кстати, «золотник» так называется не потому, что его раньше изготавливали из золота, а потому, что он обеспечивает стабильную внутреннюю связь («Мал золотник, да дорог»).
«Зола» – побочный продукт взаимодействия, разрушения; средство разграничения процесса взаимодействия.
Сущность «зла» в сеянии раздоров и разрушений, причём от них же оно и питается. Кстати, внутренне целостная фраза: «Во зле срам» – помимо троянских слов (воз, возле, лес, рама), базируется на сходстве семантик «з-с» и «р-л». Собственно, здесь человеческая мудрость зафиксировала тот факт, что зло подчиняет себе человека, лишает его возможности правильно оценивать происходящее, делает своим орудием. Пожалуй, не зря это слово связывают со словом «золото», это один из семантических эквивалентов слова, возможно, связанное с кровавой историей добычи этого красивого металла.
Если смысл «добра» семантически можно вывести из слова «до + брать», добавить – нажить вещи и прочее с целью обеспечения лучших условий своего существования (в том числе и загробного). Сравните «добрЪ» (хорошо; др.слав.). То смысл «зла» лежит в сфере сходных понятий типа «зола», «разлом».
Английское слово evil [и:вл] – это не только «зло», но «болезнь», «грех» и т.п. Здесь семантика еще более явно подчёркивает, что речь идёт о неправильном функционировании внутренних процессов в человеке, которое нарушает (преобразовывает) его внешнее поведение.
«ЗН» – «Фиксированное внутреннее скрепление объектов сопряжено с фиксацией внешней границы между ними».
Данная семантическая функция описывает ситуацию внешнего ограничения внутреннего объекта, связанного с этой границей (зонт, брезент, корзина, казан, казна, магазин (автомата), отчизна, зона, узник, зонд, сезон).
Это может быть фиксированная пограничная связь объектов, связь элементов поверхности (связанный, занять, презент, знание, заноза, зенки (глаза; др.рус.), мазня, зной). Это, например, просто близкие отношения (знакомиться).
Внутренняя связь отражается внешним элементом, символом (знать (вельможи), знамя, знак, фазан).
В соответствующем контексте речь может идти о нарушении пограничной связи (разный, казнь).
Взглянем на цепочку слов с этим корнем: знак, знать, знакомый, знание, знамя, знамение, знаменитый. Все эти слова, по сути, означают объекты и явления, о которых мы знаем, и даже о которых все знают (знаменитый), и это знание часто превращается в символ.
«Знак» – это то, что мы чаще всего не замечаем, поскольку превратили его в обычный, обыденный символ. Но если знак не стал символом предмета или явления, часто наше сознание не замечает его, спрямляя процесс восприятия и отбрасывая нестандартные видения. Но даже если мы заметили знак сам по себе, предпочитаем не верить своим глазам, чтобы не нарушать привычной нам картины мира.
4.7.3. К (како)
Представление семантической функции:
«Како» – как, каким образом.
Семантика вопроса «как?» похожа на ниже приведённую семантику «К»: «изменение присоединяемого смысла к объекту обособлено от конкретного присоединения». Такая семантика и порождает знак вопроса: что же это за связь, природу которой данная семантика не поясняет.
В целом семантика «к» отражает наблюдение человеком внешних изменений целостности объекта (кусать, ковать), или управление фиксацией внешних элементов системы (курок, ключ, колено).
Так как почти всё вокруг нас, так или иначе организовано в различные структуры, это породило огромное количество слов, начинающихся на «к».
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ колышка, к которому мы привязали стебель растения. Это и есть символ изменения внешней связи, что и отражает смысл семантики «к».
«К» ; способ изменения внешнего скрепления объектов
Область определения данной семантической функции:
[К] должно быть в словах, описывающих «способ прикрепления» или «способ изменения предметов в месте их скрепления». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного изменения внешнего крепления с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства способа крепления:
; движение скреплённых предметов (оковы, канат, капкан, курок, качать, касаться, локоть, кисть, кучер, кружить, крутиться, кран, калитка, кий, рука);
; наложение на поверхность другого предмета (кофта, костюм, куртка, карман, кожа, кожура, кожух, короста, койка);
; внешняя прочность (клей, крепёж, камень, ком, камы (камень; др.слав.), кость);
; движение по поверхности (сок, ток, коньки, корабль, конь, cimi (идти; гр.), [ком] (иди; нем.), come [кам] (приходить; анг.), actio (движение; лат.), катить, катать, река, [кава] (река; яп.; сравните «канава», «канва»));
; предмет, обладающий ёмкостью (кобура, кофр, кадка, кружка, куль, котомка, камера, calypto (скрывать, прятать; гр.), колпак, колпачок).
Производные от этих значений свойства изменения связи:
; функция управления людьми и предметами (король, каган, командир, закон, кибернетика);
; нарушение внешней целостности (копьё, ковырять, кусать, косить, kick [кик] (удар, пинок; анг.), копать, крушить, казнь);
; функция зрения (видимости предметов) (око, [кай] (высвобождение, раскрытие; инд.), окно, казаться).
Служебная семантика «К» в русском языке:
; предлоги, указывающие на направление движения к объекту (к, ко);
; вопросительные слова (как, какой, кто);
; постфикс «ка» («к») добавляющий в семантику слова функцию управления (лай – лайка, крыша – крышка, рыба – рыбак, конь – конка, печь – печка);
; постфикс «ка» («к») добавляющий в семантику слова функцию уменьшения (ступень – ступенька, пень – пенёк, стол – столик);
; постфикс «ок» не только указывает на уменьшение (ребёнок, крысёнок, шнурок, листок), но и отражает смысл изменения прикрепления (пинок, бросок, кусок, окурок, глоток, клинок) и иную динамику скрепления (чулок, ботинок, брелок, замок, совок, сачок, моток, лепесток, венок).
Уточнение семантической функции [К] контекстом:
1) В случае, когда к «к» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на изменение внешнего пограничного сцепления объектов:
КН – коньки, конь, конка, кино, канва, конопля, канава, кинуть, [канай] (моя жена; яп.), canere (петь; лат.), канарейка, окно, eicon (икона, изображение; гр.), конус;
КМ – командир, кумир, камень, камы (камень; др.слав.), кайма, каморка, камера, кум, компас, cimi (идти; гр.), [ком] (иди; нем.), come [кам] (приходить; анг.), комета, камбала;
КТ – акт, акция, actus, actio (движение; лат.), катить, катать, китель, котомка, катакомбы, [кути] (рот; яп.), кутить, факт, кот, кит;
КД – код, кадка, [кадзоку] (семья; яп.), шкода, [кодомо] (дети; яп. – «к + дому»), скудный, cadere (падать; лат.), кидать.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь об изменении внешнего сцепления объектов в рамках общности:
КП – капитан, копье, капкан, копать, окоп, купать, капуста, купить, купчая, [киппу] (билет; яп.), капот;
КБ – кобура, куб, [каобурэ] (состав; яп.), каблук, кибер;
КФ – кайф, кофр, кофта;
КВ – оковы, ковырять, кворум, квота, квант, [кава] (река; яп.; сравните «канава», «канва»), ковыль, квакать, cave [кэйв] (пещера, кий; анг.), ковш.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь об изменении внешнего сцепления объектов, с уточнением связи между ними:
КС – куст, кость, касаться, кисть, кусать, кусок, касатка, косить, костюм, [косуй] (озеро; яп.), [окусан] (его жена; яп.), [косу] (курс корабля; яп.), [киси] (берег; яп.), касса;
КЗ – казарма, казнь, показ;
КК – кок, kick [кик] (удар, пинок; анг.), [кикэн] (опасно!; яп.), койка, кукарекать, куковать, кокошник, кукиш;
КЦ – куцый, акция.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь об изменении внешнего сцепления объектов при их соприкосновении:
КЧ – качать, кочка, кучерявый, кучер, куча, качество;
КЩ – кощей, кущи;
КР – король, курган, cor (сердце; лат.), карта, karma (действие, деяние; санскрит), корова, сеrvus (олень; лат. – рогатый), cornu (рог; лат.), [кур] (рога; ингуш.), кора, корь, корень, куртка, карман, корыто, коробка, кричать, [кри:к] (creak – скрип, скрипеть; анг.), картавить, корт, курок, курс, кресло, круг, кружить, крутиться, курить, корабль, карета, картеж, [ка:т] (cart – телега, повозка; анг.), [корэва] (автомобиль; яп.), credere (верить; лат.), кредит;
КЛ – ключ, close (закрыть; анг.), клей, калитка, колено, киль, кол, clava (палица; лат.), клык, акула, клуб, клумба, культ, clamor (крик; лат.), calypto (скрывать, прятать; гр.), колпак, колпачок, куль, келья, [кальи] (дом; ацт.), клок, количество, калибр.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь об изменении внешнего сцепления объектов с учётом их взаиморасположения:
КЖ – кожа, кожура, кожух, кажется;
КШ – кушать, каша, кишки, куш, кашель, кыш, кошка, кукиш;
КГ – каган (царь), когорта, когти, [кагами] (зеркало; яп.), кегли;
КХ – кухня, кахать (любить; укр.).
Изменение качества внешнего сцепления, единения (семантика «к») не могла не породить множество слов со смыслом управления.
Вспомним: Каган (государь; др.слав.); калган (голова; др.слав.) – помните в футболе «взять на калган» ещё не так давно бытовало во дворовых футбольных баталиях; caput (голова; лат.) – отсюда слово «капуста»; Пословица: «Не голова, а кочан» имеет, как видите, «глубокие» латинские корни.
Или у ацтеков бог-человек: Кецаль-коатль (совмещение птицы и змеи, как символов неба и вечности – это, пожалуй, наиболее удачное воплощение в семантике понятия бога). А что насылает на людей бог? – кару. Сравните: кара (черный; тув.), [куро] (черный; яп.). Кстати, [ахамкара] (эгоизм; инд.) – «хорошее дело «браком» не назовут» (а-ХАМ-КАРА), наверное семантическая «карма» у него такая…
Похоже, что семантика «к», безусловно, должна включать в себя качество «управления внешним присоединенным окружением».
Очки = очи + ки. Т.е., очи плюс изменение внешней связи, обусловленное механизмом присоединения.
Показательна в этом плане семантика суффикса «к»:
лай – лайка (управление лаем), крыша – крышка (управляемая крыша), рыба – рыбак (управление рыбой), конь – конка (управляемая конем), печь – печка (управление процессом печения).
Ещё примеры, «сеть – сетка» – «сеть» может быть какая угодно, а вот сетка подчёркивает функцию управления: волейбольная сетка, турнирная сетка, теннисная сетка. Или клеть – клетка, мать – матка, губа – губка, дочь – дочка, ночь – ночка, и т.п. А также слова, просто оканчивающиеся на «ка»: кочка, рука, мука, марка, порка, вилка, втулка, шкатулка и т.п.
Добавление к имени суффикса «к»: Петька, Толька, Витька – исторически эта форма использовалась для привлечения внимания (управление вниманием), в виде «оклика» (заметьте, в этом слове аж два «к») или замещения имени на «кличку» (оттенок управления через кличку – кликать, звать).
В Японии жена подчинена мужу и есть семантические нюансы этого подчинения: [канай] – моя жена, [окусан] – его жена (принадлежит... сан), [цума] – жена вообще ([цу] в немецком языке – предлог «к»).
«КН» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с образованием фиксированной внешней границы между ними».
Здесь один предмет в результате оказывается прикреплён к другому предмету, так что расстояние между ними фиксируется (контакт, кинуть, накинуть, ткнуть, concatenate (сцеплять, соединять; анг.), контейнер, конура, книга, канат, конвой, контроль, канон, контора).
Это и предмет покрывающий поверхность другого предмета или используемый для покрытия (condese (конденсировать; анг.), канючить (плакать; рус.диал.), ткань, кант, канифоль, киноварь).
Это укрепление границы (concrete (бетонировать; анг.)) или иное укрепление связей между элементами (конверт, кенгуру, конвертер, concert (согласованно, сообща; анг.), кнопка).
Но это может быть и целенаправленное движение (или средство такого движения) по поверхности, при сохранении связи с ней (канал, конь, конка, кино, кнут).
Например, слово «кино» пришло к нам из греческого в смысле «движение на поверхности» (вспомните слово «кинематика» - наука о движении).
Что, например, общего между «конём», «коньками» и «конкой»? И то и другое и третье является «средством внешнего передвижения, связанного с ними человека». В английском языке, например: con (вести судно; анг.).
Считается, что слово «окно» (око + на) образовано от «око» (окинуть взором), а, например, «конец» от слова «кон». «Окно» - «выделение обособленной области, изменяющей связь с внешним миром».
Слово «канон» восходит к аналогичному греческому слову, означающему «прямая палка, линейка, правило». «Канун» того же происхождения. От переносного смысла этого слова «образец, норма, установление» развилось значение «церковная служба». Замена «о» на «у» привнесло в семантику свойство соотнесённого отсоединения: «накануне церковной службы, праздника».
Canne (фр.) – трость, палка (управляет движением, согласно структурной семантике), canon – пушка, ствол орудия (управляет присоединенным движением ядра). Conduite (фр.) – ведение, управление; труба, водопровод. Conique (фр.) – канонический. Controle (фр.) – проверка, контроль; в английском языке этот глагол означает «управлять».
Convoi (фр.) – похоронная процессия; обоз, поезд; convoyer – конвоировать, сопровождать. Действительно, от «конвоя» до «похоронной процессии» один шаг...
Андреев определяет «KN» как «засуха, жажда, голодать». «Засуха», как процесс образования твёрдой, стабильной поверхности земли, хорошо укладывается в семантику «КН», «жажда» и «голодать» являются в данном случае производными от семантики «засуха». Хотя для засухи, на мой взгляд, более подходит синтакта «км» (см. ниже).
«КМ» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с образованием фиксированной внутренней границы между ними».
Здесь также один предмет в результате оказывается прикреплён к другому предмету, так что расстояние между ними фиксируется, но речь уже в отличии от «кн» о внутреннем скреплении внешних объектов.
Это, прежде всего, структура объекта, характеризуемая твёрдостью, монолитностью (ком, камень, команда, комитет, коммуна).
Другой вариант – это внешнее сцепление с фиксированным внутренним проникновением (комар, камыш). Или объект, обеспечивающий внутреннюю стабильность, с управляемой границей (комната, камин, компас, кумир). Это и движение, направленное внутрь помещения (объекта) или из него (cimi (идти; гр.), [ком] (иди; нем.), [кам] (приходить; анг.), комета, кумыс, компост).
Андреев определяет «KM» как «кочка, болотная вода». Семантика «кочки», как полупогруженного в воду предмета, попадает в структурную семантику «КМ», вода между кочками – нет. Но в любом случае, это лишь часть семантики «км».
«КТ» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с изменением внешней границы между ними».
Наиболее простое выражение данной семантической функции это «изменение сцепления с внешней границей».
Здесь один объект динамически связан с поверхностью другого объекта (катушка, катаракта, окатить, кит, котёл, кутить, [кути] (рот; яп.), икота). Например, это одежда (укутать, китель).
Это перемещение по поверхности (кататься, таток, катить, кот), возможно с изменением типа передвижения (kata (вниз, через, по, согласно; гр.), катакомбы).
«Катастрофа» (kata – вниз; strophe – поворот; гр.) – переворачиваться.
«КЛ» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с изменением внешнего соприкосновения между ними».
Самый простой случай семантики «КЛ» отражает динамику скрепления через сочленение предметов (класть, клин, клинч, кол, колонна).
Это либо средство соприкосновения объектов с элементом скрепления (клюв, клык, колючий, колющий, кляп, клубок, клякса, клипсы, клапан, ключ) либо соприкасающееся движение (калитка, скалка) либо иное изменение соприкосновения (кульбит, колоть, скалить (зубы)). Например, «клоп» протыкает кожу («кл» - кол, клык, колоть), образуя внешнюю общность с ней («п»).
Collier (колье; фр.) имеет в латинском языке следующую ассоциативную цепочку порождения: collum (шея) ; collare (ошейник, хомут) ; колье.
«Скала» – внешняя фиксированная связь возникает за счёт скрепления сочленённых предметов (камней).
Бореальная фонетика Андреева определяет «KL» как «скала, утёс, холм». В данном случае, выбрано наименее подходящее, на мой взгляд, значение лексемы «кл». Если искать природные феномены, отражающие семантику данной синтакты, то первым претендентом на это будет «клюв». Клюв состоит из двух половинок, которые меняют своё соприкосновение, когда клюв открывается или закрывается. Эта же семантика, соприкосновения двух продолговатых предметов, связанных в одной точке (наподобии шарнира), содержится и в словах: колено, калитка, кланяться, циркуль, кульман. Когда речь о многих таких предметах, связанных в месте сцепления, появляется семантика метлы: колос, кулак, кальмар.
Андреев определяет «KwL» как «ось, катиться, перекатывать». Это уже больше подходит под семантику «кл».
Слово «ключ»: [каги], [ки] (яп.) – последнее, похоже, пришло из английского key [ки:]. «Ки» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов при присоединении к зависимому объекту» (к замку). Сравните: киль, кивать, кивер, китель.
Слово «культура» восходит к colere (возделывать, взращивать; лат.), отсюда cultura (развитие, воспитание; анг.). Получается, что дачники самые «культурные» люди. Слово [калт] (cult – культ; анг.) для немцев будет отдавать холодом ([кальт] – холод), сдержанностью, здравым смыслом.
«КР» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с изменением внутреннего соприкосновения между ними».
Это прежде всего качество внутренней целостности предмета, связанного с внешней оболочкой (крепить, кора, крыть, крыша, краска, коронка).
Или это внешнее воздействие, управляющее внутренним соприкосновением (курок, керн, кровать, кресло, крапива, кран).
Это и разрушение соединённых вместе элементов (крошить, крупа, крошки, крупицы, курить).
Это скрепление элементов, отражающее дорогу внутрь объекта (крыльцо, кормить, кружка) или внутреннее соприкасающееся движение (кровь, cor (сердце; лат.)).
Семантика внешнего, верхнего элемента – вершины (крона, корона, курносый) вызвала ассоциативную цепочку смыслов от вершины до верховного правителя (короля), носящего корону.
В слове crown [краун] (корона, крона, макушка; анг.) – закрепилось качество «быть выше; самая высокая часть объекта» с элементами «управления». Слово имеет латинский корень (corona – венец, венок, кайма).
Слово [кю:э] (cure – лечить; анг.) для французов будет иметь оттенок «заботы», «выхаживания», с уклоном в духовную сферу (cure – лечить, заботиться; кюре).
Слово «Коран» образовано от karaa (араб.) – читать, цитировать. Структурная семантика указывает на постоянную связь этой Книги и человека, постоянное чтение, цитирование.
Слово «короста» = (ко + рост), здесь область внешнего взаимосвязанного отделения доопределяется семантикой роста.
Этимология слова «крест» в английском языке явно тяготеет к семантике, аналогичной нашему дорожному знаку у железнодорожного переезда – пересечение, с оттенком опасности: cross [крос] (анг.) – крест, пересекать, переезжать; злой, раздражительный (если долго простоять на переезде).
«Карта» от charta (лат.), что в свою очередь порождено одним из значений этого слова в латинском языке – «бумага». Семантика «карты» на русском языке хорошо описывается словом «картина» (изображение пейзажа на бумаге). Учитывая структурную семантику «КР» можно сказать, что главное качество бумаги, это возможность наносить на неё рисунок. Это значение корня «КР» закреплено и таких словах как карандаш, картина, краска, покрывать, чертить (ch – может читаться и как «ч»).
Андреев определяет «KwR» как «червь, извиваться, вертеться». Семантика «извиваться, вертеться» хорошо сочетается со структурной семантикой «кр». Это, например, свойство дыма, поднимающего вверх (курить), или иные внешние изменения связи (крен, крендель, крутиться). Червь также может определяться через качество «кр».
«КВ» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с изменением внутренней общности между ними».
Это общность из динамических (внутренних) элементов, основанная на их внешнем скреплении (оковы, ковать, кивать, кивер, квадрат, акварель, буква).
Например, изменение (разрушение) этой общности, средство или результат такого изменения (кувалда, кувырок, квота, квант). Это и движение реки внутри русла, управляемое берегами ([кава] (река; яп.)) или движение звука, внутри горла (квакать).
Это и различные корнеплоды (тыква, брюква).
Андреев определяет «KyW» как «собака, подзывать собаку свистом». Это можно было бы связать с собакой, которая охраняет дом, но маловероятно, что синтакта «кв» образовалась именно в связи с этим. Можно говорить о том, что «кв» может означать звуки, исходящие изнутри (свист), но не более того.
«КЗ» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с фиксацией этого крепления на внутреннем уровне».
По сути это внешнее управление внутренней фиксированной связью с объектом.
Это определённая ёмкость, обеспечивающая устойчивое управляемое размещение объекта внутри неё (кузов, казарма, каземат).
Это и изменение внешнего сцепления, с образованием внутренней связи, что часто означает разрушение внутренней целостности или её искажение (казнь, kaziti (портить, разрушать; чеш.), казити (портить, причинять вред; др.рус.), казак, проказа, казаться, исказить, показ, сказка).
Например, получается, что семантика «искажения» лежит в области подмены связи между объектами. Например, «скаженный» означает – сумасшедший (укр.).
«КХ» – «Средство изменения внешнего скрепления объектов с изменением внешнего их взаиморасположения».
Это, например, процесс еды и её изготовления (кухня), любовь (кохать; укр.).
Андреев определяет «KX» как «желать, хотеть, охотно», что попадает в семантическое облако данной синтакты.
Понятно, что такая современная наука, как кибернетика (управление; гр.), почти все свои термины взяла готовыми из смежных областей знаний и человеческого опыта, руководствуясь ассоциациями. Например, «калькулятор» восходит в конечном счете к calculus (лат.) – счётный камешек. «Компьютер» восходит к con (вместе; лат.) и putare (подсчитывать; лат.). В русском языке это чудо техники так же, не мудрствуя лукаво, назвали «вычислительная машина».
Образование «новых» слов часто и идёт по этому сценарию: лист папируса ; лист бумаги ; карта (charta; лат.). Или род (patria; гр.) ; отец как глава рода (pater; лат.) ; образец, шаблон – как тот, на кого ровняются (pattern; анг.).
Этимология слова «каста» восходит к castis (лат.) – чистый (этот же корень в слове «кастрация»).
«Кайф» образовано от keif (тур.) – приятное самочувствие (при курении табака). А вот когда мы говорим ребенку «фу кака!», мы оперируем словом kakos (гр.) – дурной (отсюда «какофония»).
4.7.4. Ц (ци)
Представление семантической функции:
«Ци» – нет ясности в этимологии слова, которое стоит за названием «ци».
На Востоке «ци» означает космическая, внутренняя энергия, жизненная сила – возможно создатели азбуки использовали именно это понятие. Так или иначе, но название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Действительно «и» только усиливает семантику «организации объектов в структуру».
В целом семантика «ц» отражает наблюдение человеком изменений внутренней целостности объекта (целый, цвет), или изменений связей элементов внутри системы (цепь, цель, цемент).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ плуга, присоединённого к лошади. Это и есть символ изменения внутренней целостности, что и отражает смысл семантики «ц».
«Ц» ; способ изменения внутреннего скрепления элементов
Область определения данной семантической функции:
[Ц] должно быть в словах, описывающих «способ внутреннего скрепления» или «способ изменения предметов в месте их скрепления». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного внешнего крепления с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства способа крепления:
; движение скреплённых предметов (цепь, ножницы, пальцы, циркуль, целовать);
; создание внутренней прочности (цемент, citta (город; лат.), цитадель);
; движение внутрь предмета (цель, царапать, цоколь).
Производные от этих значений свойства изменения внутренних связей:
; функция управления людьми и предметами (царь, цезарь, церемония, церковь);
; изменение (нарушение) внутреннего сцепления (цирюльник, цунами, циклон);
; соотношение предметов (цена, ценз, cito (призываю в свидетели; лат.), цитата).
Служебная семантика «Ц» в русском языке:
; постфикс «ца» («ц») добавляющий в семантику слова функцию внутреннего скрепления (граница, пыльца, мышца, царь – царица, тепло – теплица, петух – курица, полено – поленница, плен – пленница);
; постфикс «цк» (вместо «к») подчёркивающий внутреннее неотъемлемое качество предмета, принадлежность (рыбак – рыбацкий, дурак – дурацкий, кулак – кулацкий).
Служебная семантика «Ц» в других языках:
; предлог, указывающий на направление движения к объекту zu [цу] (к; нем.);
; постфикс «ция» (рус., лат.) указывает на наличие общности из элементов, скреплённых прочными внутренними связями между собой (нация, полиция, традиция, станция).
Уточнение семантической функции [Ц] контекстом:
1) В случае, когда к «ц» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на динамику внутреннего сцепления в рамках разграничения объектов:
ЦН – центр, циновка, цена, ценз, цензура, цунами;
ЦМ – цемент;
ЦТ – цейтнот, citta (город; лат.), цитадель, cito (призываю в свидетели; лат.), цитата;
ЦД – цедить.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о прочности внутренней связи объектов в рамках общности:
ЦП – цепь, цепенеть, цеплять, цапать, цапфа (устройство для предохранения зубов в боксе), цыпки, цапля, цыплята;
ЦБ – бицепс, плацебо;
ЦФ – цифра, пацифист;
ЦВ – цвести, цветок, цвет, civicus (гражданский; лат.), цивилизация.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь об уточнении прочности внутренней связи объектов:
ЦС – цистерна, процесс, принцесса;
ЦЗ – цезарь;
ЦК – цикл, циклон, цыкать, цокот;
ЦЦ – цыц;
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о прочности внутренней связи объектов в виде соприкосновения:
ЦЧ – ;
ЦЩ – ;
ЦР – царь, церемония, церковь, царапать, цирюльник, цирк, circus (круг, колесо; лат.), циркуль;
ЦЛ – цельный, цель, целовать, целебный.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о прочности внутренней связи объектов, с уточнением их взаиморасположения:
ЦЖ – сцеживать;
ЦШ – ;
ЦГ – цугом, цыгане;
ЦХ – цех.
6) Окончание с «ц»:
птица, мышца, крыльцо, горница, бойница, полотенце, венец, ниц, танец, конец, пыльца, пальцы, щупальца, Солнце, лицо.
Буква «ц» вносит в семантику слова свойство изменения поверхности с образованием прочной связи (царапать, сцапать). Например, пыль – пыльца (пыль, которая плотно сцепляется с поверхностью), полено – поленница (поленья, уложенные в плотную конструкцию).
Семантика «ц» часто имеет смысл «концентрации» – это когда к колышку привязан на верёвке баран, который, если движется в одну сторону, постепенно закрутит верёвку вокруг колышка – можно сказать, что предмет по кругу движется к центру, приближаясь к нему (кон + центр, где «кон» – движение).
Изменение внутренней связи объекта с основой – это, прежде всего, ограниченное основой внутреннее движение. Можно сказать в этом случае, что один объект управляет движением другого объекта, направляет это движение (цель, бойница, цепь, церемония, бицепс, мышца) – и именно этот элемент управления и акцентирует семантика «ц».
Изменение внутреннего сцепления может описывать статичное изменение формы сцепления элементов (панцирь, цепь, крыльцо) или динамику сцепленных между собой элементов (целовать, прицеплять, ножницы, пальцы).
Имеет смысл остановиться подробнее на функции постфикса «ЦИЯ» (акция, порция, позиция, презентация, авация, коронация, координация, концентрация, нотация, опция, нация, милиция, сенсация). В английском языке этот постфикс в этих же словах меняется на «эйшн» – «область отсоединения присоединённого элемента, фиксированно расположенного относительно внешней границы основы», т.е. основной смысл этой семантики лежит в русле «размещения элементов в ограниченной области (пространстве)».
Как мы видели выше (в разделе, описывающем семантику «И») синтакта «ия» означает «способ или место соединения предметов». Семантика постфикса «ция» отражает «динамику внутренней связи в виде механизма соединения элементов». Здесь основной смысл этой семантики также лежит в русле «размещения элементов в ограниченной области (пространстве)».
Структурная семантика, составленная из квантовых смыслов букв, может отражать одно и тоже понятие, представленное различным сочетанием букв, в точности также, как одно и тоже понятие можно выразить различными словами.
Наличие прочных внутренних связей часто семантический эквивалент целостности. Соответственно, концентрация вещества или целостность будут увеличиваться, если последующая гласная будет мягкой (е, и, я, ё, ю, ь), или уменьшаться (нарушаться) – при твердой гласной (э, ы, а, о, у, ъ).
Сравните: целый, исцелять, цЕлы (исцеление; др.слав.). «Целить» – делать цельным (зашивать раны, выгонять бесов и болезни). Цитадель (citadelle; фр.) от cittadella (ит.) – крепость, что в свою очередь от citta (лат.) – город. Как Вы знаете «город» и «крепость» раньше было почти синонимами, функция города – отгородиться от потенциальных врагов.
Кстати, вспомним «цаплю», которая вылавливает из болота лягушек, стоя на одной ноге. Или «цапфу», которую используют боксёры для предохранения (сохранения целостности) своих зубов (помещается в рот).
Добавление постфикса «ца»: полено – поленница, плен – пленник – пленница, буфет – буфетчица, метель – метелица. «ЦА», так же как и суффикс «ка», добавляет в семантику качество «управления целостностью структуры в локальной области отделения элемента», естественно, уже с качеством внутреннего взаимодействия.
Семантика «ц-к» раскрывает, кстати, «тайну» использования постфикса «ца» и «ка» для приписывания слову женского рода – кто как ни особи женского рода управляют присоединённым к ним внешним или внутренним движением особей мужского рода: сука, девица, царица, воительница. Хотя, если не быть таким испорченным, то семантика «ца» и «ка» просто указывает на зависимость женщины от дома, на её внутреннее расположение в нём. Эта зависимость объекта от внутреннего расположения наблюдается, например, в таких словах как темница, пыльца, мышца, цапля.
«ЦН» – «Способ изменения внутреннего сцепления объекта с основой через фиксацию внешней границы между ними».
Изменение внутреннего сцепления объекта с основой достигается за счёт присоединения пограничного внешнего фактора (цунами, циновка, цена, ценз, цензура, оценить).
Например, связь с богом в храме (дацан (буддийский храм)) или «пацан» (подросток) – как результат оценки человека.
«Цензура» (zensur; нем.) от censere (лат.) – оценивать, высказывать мнение. Сравните, sensus (чувство, ощущение, восприятие; лат.). С этим же латинским корнем (cens) связано слово «цена».
«Центр» – внутренняя равноудалённая от окружности точка.
«Циник» – это слово не является производным от «ценитель» (попробуйте образовать формы на «-ик» от похожих существительных: родитель, воитель, водитель). Сравните, zinismus (нем.) от cynismus (лат.) и от cynicus (лат.) – циник (киник), философ школы киников, получивших своё название от названия холма в Афинах: [киносарг] или «собачий холм». В русском языке огромное влияние на использование слова оказала его семантическая близость со словом «цена», т.е. циник, человек, оценивающий окружающих по функциональной ценности для себя любимого.
«ЦР» – «Способ изменения внутреннего прикрепления объекта к основе через изменение внутреннего соприкосновения с ним».
Это пограничное перемещение с заглублением внутрь (царапать, цирюльник) или фиксированное перемещение, например, по кругу (circuler (передвигаться; фр.), циркуль, цирк) или по иным правилам (циркуляр).
«Церковь» – установление внутренних связей с богом (цр) через разговор с ним («кв»).
«Царь» – человек, сплачивающий вокруг себя людей.
«Цирк» – действо в круге (circuler (фр.) – передвигаться; circus (лат.) – круг). Круг – это регламент согласованного движения привязанного к чему-нибудь предмета.
«ЦЛ» – «Способ изменения внутреннего сцепления объекта с основой через изменение их внешнего сочленения».
Это семантика присоединения элемента к другому элементу с образованием целостности (скрепления).
Сжимать, связывать, делать цельным (цельный, целый, цЕлы (исцеление; др.слав.), целебный; цель, прицел). Эту семантику хорошо отражает слово «поцелуй».
«Цель» – «способ изменения внутреннего сцепления объекта с основой, предполагающий присоединение к основе через изменение внешнего сочленения с ней, в области согласования с присоединённым объектом» – это то, что управляет регламентом внешнего движения стрелы, обеспечивая внутреннее взаимодействие с ней. Цель любой внешней деятельности человека – воплотить в реальность свои внутренние представления о желаемом результате.
4.8. Щ-Ч, Л-Р
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «сочленение». Для сферы деятельности человека это качество раскрывается такими словами как: «соприкосновение, сопряженность, сопричастие, единство, принадлежность, сплоченность; скольжение, трение, проникновение, извлечение».
Типичные слова: чаща, руль, речь, роль, щупать, ощущать.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- Данные пары «ч-щ» и «р-л» обе обладают семантикой соприкосновения, различие лишь в том, что первая пара отражает статические свойства соприкосновения, а вторая – динамические.
Исторически данную смысловую единицу («сочленение») могло породить желание человека отразить в языке суть плотного, соприкасающегося взаимодействия на уровне осязания (рука, лапа). Важность данного понятия состоит в том, что разрушение (изменение) соприкосновения с предметом описывает процесс его внешнего (лазить, лепить) или внутреннего движения (резать, рубить).
Соприкосновение с изменением поверхности – это обязательный атрибут изготовления продукта труда (ремесло, работа, лепить, рубанок, лопата, сверло).
В быту «соприкосновение» выражалось в понятиях, связанных с установлением, как внешнего соприкосновения (ощущать, щупать), так и внутреннего соприкосновения с предметами (очи, очаг, чайник, чан).
В социальном плане через «внутреннее соприкосновение» передаётся смысл собственности, принадлежности и родства (чадо, челядь, чин, чей, чужой).
За сплочённость людей (членов, челяди) вокруг идеи отвечает соответствующий организатор (лидер, ритуал, лама, лорд). В этой же семантической ауре слова: регулировать, порядок, править.
Соприкосновение – это форма взаимодействия объектов, при котором они сближены настолько, что касаются друг друга. Это взаимодействие на уровне вытянутой руки или лапы, т.е. описание свойств предметов при их сближении.
Внешнее соприкосновение – это касание поверхности объекта, движение по поверхности (щупать, ощущать; лазить, лепить).
Внутреннее соприкосновение – это расположение объекта в другом объекте или среде, при котором он касается внутренней структуры этого другого объекта, находится полностью или частично внутри этого объекта (часть, чаша, чека; рыба, рубить).
Фиксированное соприкосновение отражает плотное сочленение объектов, при котором объект является частью, элементом структуры другого объекта (часть, чека, щеколда, щетина).
Динамическое соприкосновение объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов степень их касания изменяется, т.е. речь о соприкасающемся движении объектов (река, речь, резать), о создании прикасания (лакать, лазить) или о потере касания (летать, рубить).
Сочленение (ч, щ, р, л) в отличии от сцепления (з, с, ц, к) отражает элементы структуры или механизм для их присоединения (часть, элемент, лист, рука, щупать). Сцепление (з, с) же является посредником для фиксации связи или средством сцепления объектов или (ц, к) – механизмом для передачи свойств или взаимодействия от одного объекта к другому (за, связь, цепь, цель, кнут, кинуть).
Объект, описываемый вышеуказанными звуками, находящимися в корневой основе слова, обладает важными для человека или характерными для него свойствами, указывающими на наличие его соприкосновения с конкретным предметом или явлением.
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«ч» – основа для фиксированного сочленения с внутренним объектом (часть, чайник, чан, чаша, чум, чека);
«щ» – основа для фиксированного соприкосновения внешних объектов (щит, щеколда, щетина, чаща, ощущение, ущелье);
«р» – средство для изменения внутреннего сочленения объектов (резать, рубить, рулить, река, рыба, рельс, рама, ротация, реверс, рука);
«л» – средство для изменения внешнего соприкосновение объектов (лазить, лакать, лепить, лить, летать, лежать).
«Стабильность соприкосновения» («ч, щ») может быть статичной, а может – в виде стандартного периодического процесса (щипать, щуриться) или средства или процесса, обеспечивающих (создающих) эту стабильность (чинить, щеколда). Смысл всего слова естественно зависит от всех входящих в него звукобукв. Например, исследуя слово «червь», заметим, что стабильное внутреннее зависимое соприкосновение («че») переходит во внутреннее динамическое («ръ») перемещение, при сохранении внутренней общности («вь»). Т.е. под семантику «червя» подпадает любой объект, который движется внутри другого объекта, нарушая целостность его внутренней структуры. И именно эта абстрактная семантика позволяет использовать этот термин в других сферах, например, в программировании (червь = вирус, «троянская» программа, которая, попадая внутрь другой программы, изменяет её). В этом случае мы видим, что при создании слова «червь» было отражено его основное качество передвигаться внутри другого предмета, а не его цвет или его форма. Однако после того как слово ярлык сформировано и закрепилось в языке, далее часто происходит передача этому слову и других атрибутов объекта, которое описывает это слово. Например, червонный, червовый (красный) цвет является производным от слова «червь», но связан он с красным пигментом, который получали из особого вида червей. Такой ассоциативный перенос слова в иную сферу употребления часто не позволяет установить точное происхождение слова, особенно когда со временем утрачивается связь этого слова с предметом (явлением), послужившим прообразом для формирования семантики данного слова.
Изменения в соприкосновении могут проявляться в виде изменений внутренних (рост) или внешних атрибутов (лысеть), а могут в виде процессов, изменяющих внешнюю или внутреннюю среду при соприкосновении с ней (рубить, ломать).
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (лысина, лысеть, лысый), и лишь в последствии различные части речи получали свои названия (безволосый, терять волосы). Поэтому исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (черпать) или его результата (вычерпан), так и иных объектов (черпак) и их атрибутов (чара), участвующих в данном процессе.
4.8.1. Щ (шта)
Представление семантической функции:
«шта» – «щ» отсутствует во многих языках, замещаясь звуками «чт» или «шт» что и отражено в названии.
В целом семантика «щ» отражает выделение человеком устойчивых элементов в процессе внешнего соприкосновения объектов (щит, щеколда, ящик).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ щётки, перевёрнутой щетиной кверху. Цетина и есть символ стабильного внешнего соприкосновения, что и отражает смысл семантики «щ».
«Щ» ; способ фиксации внешнего соприкосновения объектов
Область определения данной семантической функции:
[Щ] должно быть в словах, описывающих «способ внешнего фиксированного соприкосновения». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного внешнего соприкосновения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства способа соприкосновения:
; плотное соприкосновение предметов (чаща, щетина, щи (зелень, растения; др.рус.), ущелье, щупать, ощущать);
; создание прочной внешней конструкции (щеколда, щит, защита, ящик, прыщ);
; неплотное соприкосновение предметов (щель).
Производные от этих значений свойства сочленения:
; внешняя близость объектов (щеня (детеныш, щенок; укр.), щенок);
; звуковые характеристики (общение, пищать, вещать, щебетать).
Служебная семантика «Щ» в русском языке:
; слово «ещё» добавляющее в семантику предложения способ обусловленного присоединения;
; суффикс «щ», фиксирующий принадлежность качества или текущее выполнение действия (поющий, танцующий, ведущий, стареющий, текущий, следующий).
Служебная семантика «Щ» в других языках:
; слова в украинском языке ще (неподвижный, ещё, безмолвие, бесшумный; новый, другой, похожий; укр.), що (что, из-за, сколько, идея; укр.) и предлог щоо (в; укр.) – также добавляющие в семантику предложения способ обусловленного присоединения.
Уточнение семантической функции [Щ] контекстом:
1) В случае, когда к «щ» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внешнее разграничение объектов в рамках соприкосновения:
ЩН – сущность, щеня (детеныш, щенок; укр.), щенок, щойно (прямо, точный, верный, обоснованный, просто, едва; укр.);
ЩМ – прищемить, щемити (зажимать; укр.);
ЩТ – щит, щётка, щетина, щетина (колючий, острый, щетина; укр.), щiтка (ссадина, щетка; укр.);
ЩД – щодо (вокруг, недалеко, до, по, с, у; укр.), щедрий (густой, крепкий, интенсивный, широкий, великодушный, благородный, большой, обильный, плодородный; укр.), щадити (бережный; укр.), щадiння (бережливый, недостаточный, умеренный, скудный; укр.), щедрый).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о стабильном внешнем соприкосновении объектов, в виде образования общности:
ЩП – щупать, щупальце (щупальце, проба, усик; укр.), щипцы, щепотка, щiпка (сжатие, кусать, захват, облава, колкость, отрезать, повредить, пресечь; укр.), щап (палка, болг.), щуплый (тонкий как палка), щеплення (посев, внедрение, прививка; укр.), ощипать, щепка (отщепление);
ЩБ – щебень (битый камень), щабель (ступень, перекладина; укр.), щебетати (трясти, хихикать, журчать, болтовня; укр.), щебетать;
ЩФ – ;
ЩВ – щавый (пустой, суетливый, пышный; укр.), щавель, щавити (жать, давить; укр.).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о стабильном внешнем соприкосновении объектов в виде связи:
ЩС – существовать, щось (приблизительно, немного, несколько, нечто, стремительно, великолепно; укр.), щастя (меткость, красноречие, удача, случай, судьба; укр.);
ЩЗ – щезати (скрываться, исчезать, пропадать; укр.);
ЩЦ – ;
ЩК – ящик, щеколда, щиколотка (лодыжка), щука (колючка, шип, копье, пика, застава; укр.), щека.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о стабильном внешнем соприкосновении объектов, с детализацией типа этого соприкосновения:
ЩЧ – щёчки, чаща;
ЩЩ – ощущать;
ЩР – щербина (трещина, изъян; укр.), щуриться, щериться (скалить зубы, улыбаться; укр.), щирий (прямой, крепкий, искренний, истинный, целеустремленный, высказанный; укр.), ящерица;
ЩЛ – щель, щiлина (щель, брешь, пролом, дефицит, люфт, интервал, пробел; укр.), ущелье, щелкать (семечки), щёлкать (клювом), щелепа (голова, бородка, челюсть, зоб, клевета; укр.), щаулить (зубоскалить, бездельничать; укр., ср. шалить), щiльнiй (плотный, компактный; укр.), щiльний (густой, непрозрачный, плотный, жирный, тупой, глупый; укр.), щелочь.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о стабильном внешнем соприкосновении объектов в виде образования структуры:
ЩШ – ;
ЩЖ – ;
ЩГ – щогла (мачта, свая, подпорка, позиция, положение; укр.), щиголь (подбросить, стряхнуть; укр.), щёголь, щегол;
ЩХ – .
Внешнее устойчивое (стабильное) соприкосновение объектов характеризуется такими понятиями как плотность соприкосновения, интенсивность (сжатие), множественность соприкосновений (густота), а также производными от этих качеств: непрозрачный (плотный), плоскость (сжатость), защищенность (скрытость за щитом) и т.п. Это, как мы видели выше, – густой лес (чаща) или городские трущобы, это и различные столбы и сваи (щогла).
Характерно, в этом смысле слово «щель». Оно описывает фиксированное соприкосновение предметов (щ), зависящее от типа их соединения (е), при котором это их соприкосновение нарушается («л»), собственно, в результате чего между предметами и появляется дыра, отверстие.
Вспомним основную русскую еду «щи». «Щи» – это также название лука и зелени (ст.рус.). «Щи» раньше писались «шти», что делает возможным этимологию от «сЪто» (пропитание; др.рус.), отсюда, кстати, слова «сытый», «выпестовать» (в смысле – выкормить). Овощи – это «ово» + «щи», где «ово» по сути соответствует латинскому слову «овэ» – яйцо, в данном контексте – внутренняя основа для щей (для пропитания). «Стол» (сто + л) – пища, выставленная в рамках сопряженной области (при её динамическом внешнем соприкосновении).
Почему лук назывался «щи» понятно, он рос плотными зарослями и сверху его стебли имели пучок семян, что хорошо согласуется со структурной семантикой слова «щи». Поэтому качество съедобности в этой семантике скорее всего вторично. Хотя и внешняя неподвижность сытого, жирного человека (щiльний; укр.), могла развернуть семантику «щ» в сторону обильного питания.
А само слово «пища» – в структурной семантике содержит намёк на прибавление в весе и объеме (питать, упитанный, выпестовать). Щи да каша – пища наша!
Открытое поселение раньше называлось «селища», т.е. место, где селились (размещались) люди. Затем это преобразовалось в «село», «поселение», «посёлок». К предкам этих слов относятся эквиваленты современных слов типа: осесть, осёдлый.
Семантика «увеличения плотности некоторого качества» привела к формированию служебной семантики «щ» в виде увеличения качества, представленного словом-основой: сила –силища, клуб – клубище, дуб – дубище, тётя – тёща.
Чередование звуков также предоставляет определённую информацию для размышления:
(ск-щ): писк – пищать, плеск – плещет, блеск – блещет;
(ст-щ): свист – свищет, расти – выращивать, мостить – мощеный, крест – крещеный, мстить – мщение, частый – чаща;
(т-щ): свет – освещать, суть – сущность, совет – совещание.
Например, «свет» отличается от «освещения» тем, что «освещение» – это система, включающая в себя различные источники света. Слово «плещут» в отличии от «плескать» имеет оттенок «внешнего пограничного сочленения» с конкретным объектом (щт), а не абстрактного «динамического сцепления с границей» (скт).
«ЩТ» – «Фиксация внешнего сочленения объектов при изменении внешней границы между ними».
Это, например, укрепление внешней границы (щит, защита) или пограничные изменения поверхности (щiтка (ссадина, щетка; укр.), щетина, щетина (колючий, острый, щетина; укр.)). Это и изменение поверхности при соприкосновении (щётка).
«Щит» – «средство внешнего сочленения с основой, фиксирующее объект, за счёт присоединения к предполагаемой пограничной основе». Вероятнее всего, слово возникло от древнего способа изготовления данного предмета: плотно подогнанные друг к другу доски (динамика внешнего пограничного присоединения элементов – что и определяется основным смыслом структурной семантики «щит»). Именно в этом смысле слово «щит» до сих пор используется в строительстве.
«ЩК» – «Фиксация внешнего сочленения объектов при изменении внешней связи между ними».
Это, например, управляемое скрепление объектов (щеколда (засов), [щука] (колючка, шип, копье, пика, застава; укр.), ящик) или иная связующая часть внешности (щека, щиколотка (лодыжка)).
Понятно, что рыба «щука» получила своё название из-за острых плавников.
С учётом того, что «ям» – это почтовая станция на Руси (от «ям» – дорога; монг.), ямщик – это связующий элемент между почтовыми станциями, курсирующий между ними на почтовых лошадях. Кстати, дороги и ямы, судя по всему, также неразлучны у нас на Руси как дураки и дороги ещё со времён татаро-монгольского ига.
Постфикс «щик» (спорщик, фрезеровщик, кладовщик) отражает стабильность присущего объекту качества или его стабильную плотную связь с другим объектом, при наличии условий для этого.
«ЩЛ» – «Фиксация внешнего сочленения объектов через изменение этого сочленения».
Это, например, увеличение плотности соприкосновения (щiльний (густой, непрозрачный, плотный, жирный, тупой, глупый; укр.), щiльнiй (плотный, компактный; укр.), щелочь) или уменьшение степени соприкосновения, с образованием промежутка (щель, ущелье, щiлина (щель, брешь, пролом, дефицит, люфт, интервал, пробел; укр.), щаулить (зубоскалить, бездельничать; укр.; ср. шалить), щёлкать (клювом)).
Рост волос или иной растительности (щелепа – голова, бородка, челюсть, зоб, клевета; укр.).
4.8.2. Ч (чрЕвЕ)
Представление семантической функции:
«чрево» – чрево (живот, вместилище).
Название данной буквы в русской азбуке очень хорошо согласуется с её структурной семантикой.
В целом семантика «ч» отражает выделение человеком устойчивых элементов в процессе внутреннего соприкосновения (сочленения, сочитания, слияния) объектов (чулок, часть, чека). Это, например, когда один предмет находится внутри другого, соприкасаясь с его внутренними стенками (червь, чёлн).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ человека, который смотрит вдаль, прикрыв глаза ладонью от солнца (Ч). Это и есть символ стабильного внутреннего соприкосновения, что и отражает смысл семантики «ч».
Семантика «Ч» ; способ фиксации внутреннего сочленения объектов
Область определения данной семантической функции:
[Ч] должно быть в словах, описывающих «способ внутреннего фиксированного соприкосновения» или «плотного сочленения». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного соприкосновения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства способа соприкосновения:
; плотное соприкосновение предметов или средство такого соприкосновения (часто, чаща, часть, ячейка, чека, челюсть, челнок, очи, черта);
; внутренние процессы или элементы, тесно связанные с каким-либо объектом (чувство, честь, причина, отчаяние, читать, учить, чадо, chair [чеэ] (стул; анг.), учёт);
; создание ёмкости (чайник, чан, чаша, channel [чаенл] (канал, пролив; желоб, выемка, щель; анг.), чум, чемодан).
Производные от этих значений свойства сочленения:
; сплочённость людей, входящих в социум (член, чин, чета (толпа, община, сообщники; др.рус.), челядь, человек, chat [чаэт] (беседа; анг.), чабан (пастух; рус.диал.), chief [чи:ф] (главный, основной, начальник; анг.), отчизна);
; наведение порядка во внутренней структуре, обеспечение плотного соприкосновения (чинить, чистить, чесать);
; вне общности или вне социума, отличный от нормы (чуждый, чужой, чудо, чудь, чудный);
; одежда (чама (одежда; тат.), чулок, чалма).
Служебная семантика «Ч» в русском языке:
; вопросительные слова (чей, что), отражающие возможную принадлежность элемента к общности или к объекту (как частному случаю общности).
Уточнение семантической функции [Ч] контекстом:
1) В случае, когда к «ч» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внутреннее разграничение объектов в рамках соприкосновения:
ЧН – чайник, чан, channel [чаенл] (канал, пролив; желоб, выемка, щель; анг.), чинить, chain [чейн] (цепь, цепочка; анг.), отчаяние (от + ча = нечаять, не надеяться), очень, влечение, чинник (фактор; укр.), причина, очный (видимый), очнуться (открыть очи);
ЧМ – чум, чемодан, чама (одежда; тат.), чмокать, чума;
ЧТ – чета (толпа, община, сообщники; др.рус.), чётный, чёткий, [читта] (мышление; инд.), чаять (думать, полагать, надеяться; ст.слав.), считать, чуять (чувствовать; рус.диал.), чтить, chat [чаэт] (беседа; анг.), читать, учить, учёт, очутиться, чуть, чуткий (от «чуть»);
ЧД – чадить, чадо, чудо, чудь, чудить, чудный.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о стабильном внутреннем соприкосновении объектов, в виде образования общности:
ЧП – чипати (цеплять, задевать, хватать; укр.), чепуха;
ЧБ – чуб, чабан (пастух; рус.диал.), учёба;
ЧФ – chief [чи:ф] (главный, основной, начальник; анг.);
ЧВ – чавкать, chew [чу:] (жевать; анг.), чувство.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о стабильном внутреннем соприкосновении объектов в виде связи:
ЧЗ – отчизна, чезна (исчезаю, исхожу, тоскую; болг.);
ЧС – часть (доля, земельный участок, наследство; др.рус.), часть, час, chest [чест] (ящик, сундук; анг.), частокол (часто – колья – расположены), числиться, число, учесть, чистить, честь, чесать;
ЧЦ – ;
ЧК – чека, чайка, чекан (резец, палица; укр.), чек (документ, договор; перс.), ячейка, очки.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о стабильном внутреннем соприкосновении объектов, с детализацией типа этого соприкосновения:
ЧЧ – чучело;
ЧЩ – чаща;
ЧР – чарка, черпак, череп (чаша; др.рус.), чрево, чердак (балкон, верхняя комната; тат.), чертог (внутренняя часть здания; укр.), череп, черепица, черепаха, чёрствый, черенок, червь, чирей, через, череда, очередь, чартер, chart [ча:т] (морская карта, схема, график; анг.), чарыки (сапоги; др.рус.), черевички (туфли; укр.), чур, чураться, чары, очарование, чаровница, чалый (серый; др.рус.), чернила, чёрный, черта, чиркать, черкать, чертить;
ЧЛ – чулан, челнок, чёлн, чалма, чулок, челюсть (чело + уста), чёлка, челядь (слуги), чело, пчела, человек, печаль.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о стабильном внутреннем соприкосновении объектов в виде соотнесённого взаиморасположения:
ЧЖ – чуждый, чужой;
ЧШ – чаша, чашка, чешуя, чушь;
ЧГ – очаг, чугун;
ЧХ – чехол, чехарда (группа детей – от «чекорда»; болг.), [иччха] (желание; инд.), чихать, чахнуть, чуха (вздор; др.рус.).
Внутреннее устойчивое (стабильное) прикосновение объекта к основе может означать отделение объекта от внешнего взаимодействия с ним посредством внешней оболочки, в которую он помещен (чехол, черепаха, череп), или это может быть перемещением объекта во внутренней среде (чесать, чуять) или просто слиянием объектов (чернила, чувства).
Внутреннее запечатление в памяти (соприкосновение образа, отпечаток, его проникновение в ум) порождает такие понятия как: очи, учить, читать, считать.
Все процессы, постоянно действующие в уме и в организме человека, так же подпадают под семантику «ч»: чувства, честь, честность, честолюбие и т.д.
При внутреннем соприкосновении с движущимся предметом (например, чертить на земле, выдалбливать рисунок в скале) часто происходит разрушение внутренних слоев, т.е. на поверхности остаются хорошо видимые борозды, отсюда возникло понятие «чёткий».
Стабильность существования внутри дома, порождает такие понятия как «свой – чужой». Несовместимость оболочки и содержимого порождает понятия «чуждый, чепуха», а совместимость – «подходящий, удачный».
Отметим ряд существенных моментов в использовании звука «ч» в языках мира.
В ряде языков нет отдельной буквы для изображения звука [ч], однако все языки стремятся компенсировать её отсутствие набором букв: ch (анг.), ture (анг., в конце некоторых слов), sch (нем.). Это показывает важность качества, передаваемого семантикой «ч», в отличие от «р-л», которыми некоторые языки спокойно жертвуют.
В японском языке «чта» и «щта» используются в качестве формообразования для уровней вежливой речи, что также косвенно говорит о важности семантики «ч-щ», а также о важности самого смысла «ч-щ».
Не зря в Японии существует целый ритуал чаепития, а у нас в России «пригласить на чай» равносильно пригласить в гости на «задушевную беседу о том, о сём». Кстати, беседа по-английски chat [чаэт].
Буквы «ч-щ» часто встречаются в прилагательных («прикасательных»), т.е. при описании предметов или явлений, главное качество которых проявляется через внутреннее (ч) соприкосновение: печёный, мочёный, мучной, сочный, речной. При этом часто «к» (управление внешней фиксированной связью) заменяется на «чн» (стабильное внутреннее соприкосновение при нерушимости внешних границ соприкасающихся объектов).
Чередование звуков также предоставляет определенную информацию для размышления:
(т-ч): свет – свеча, ответ – отвечать, летать – летчик;
(к-ч): звук – звучать, текут – течь, влекомый – влечение;
(к-чн): век – вечный, река – речной.
«Свеча» отличается от «света» тем, что она внутренний «неподвижный источник» этого связанного с ним света. «Отвечать» по сравнению со словом «ответить» подчёркивает необходимость указания человека, кто будет держать ответ (ср.: кричать на, венчать с, поучать кого-либо).
Учитывая (опять это «ч» – выделение характерных, существенных атрибутов), что («ч-то» – дальше будет раскрываться что-то существенное) семантика «ч» имеет атрибут «внутренний», можно переформулировать семантику «ч» в виде «выявления источника стабильного внутреннего существования» (в форме основы для стабильного соприкосновения элементов внутри системы).
Считается, что значение суффиксов «очк» и «ечк» – придают смыслу слова уменьшительный, ласкательный характер: веночек, кружочек, весточка, парочка, цветочек. Возможно, дело в том, что «стабильное внутреннее соприкосновение в форме образования внешней связи» (синтакта «чк») включает в себя в частности семантику «внутренней привязанности» к объекту или к месту (в том числе просто смысл вложенности), например, дитя к матери, или привязанности на эмоциональном уровне, что в сочетании с семантикой («о» и «е») и придаёт слову соответствующий оттенок.
Другой пример: лук ; луч ; лучник – здесь «лук» средство обеспечивающее движение, «луч» сущность самого движения, «лучник» управление средством и лучом (движением).
Заметим также, что сущность – это источник существования объекта, его внутренние процессы, без которых он не может существовать.
Кстати, откуда возникло это «интересное» правило «ча, ща – пишутся с буквой «а»? Мудрые лингвисты говорят в таком случае о вековых традициях произношения. Однако, можно ли это правило вывести из структурной семантики этих буквосочетаний? Сравним семантику «ча» и «чя», чтобы ответить на этот вопрос:
«ча» – «стабильное внутреннее сочленение объекта и основы в области обособленности от отдельной основы».
«чя» – «стабильное внутреннее сочленение объекта и основы в области обособленности от присоединённой основы».
Очевидно что, механизм стабильного внутреннего соприкосновения является одновременно и механизмом локального присоединения, поэтому использование «чя» лишено смысла (получается «масло масленое»). Кроме того, все слова с использованием слога «ча» отражают семантику именно «ча» (чаша, чан, чайка, чалма, чаща, часть, чахнуть), а не «чя», поскольку «а» подчёркивает в этом слоге сочленение раздельных объектов. Сочленять уже присоединённые элементы бессмысленно, а вот, например, связанные элементы можно присоединить друг к другу («ся», «зя»).
Совсем иная ситуация со слогом «ря», поскольку здесь уже речь об изменениях в соприкосновении элементов в области их присоединения (ряд, наряд, снаряд).
Видимо в этом загадка этого правила с точки зрения структурной семантики.
Аналогично, интегральной семантикой объясняется нежелательное соседство «ч» и «ю» (согласованное присоединение). Нежелательное соседство «ч» и «э» или «ч» и «ы» также лежит в сложности интерпретации структурной семантики данных слогов.
«ЧН» – «Фиксация внутреннего сочленения объектов через фиксацию внешней границы между ними».
Это стабильное внутреннее наслоение (кочан) или соприкосновение объектов одновременно внутреннее и внешнее (chain [чейн] (цепь, цепочка; анг.)). Это может быть поверхностью в форме ямы или ёмкости (чайник, чан, channel [чаенл] (канал, пролив, желоб, выемка, щель; анг.)). Это может быть внешняя форма, отражающая положение человека в обществе, в армии (чин).
Семантика «очей» порождает ряд слов: очнуться (открыть очи), очный (видимый).
«Причина», «чинник» (фактор; укр.) – указывает на действующее начало: причинить вред, чинить препятствия и т.п. Но, чинить одежду, почин. Скорее всего, слово вошло в обиход в воинской тематике, а затем уже распространилось на иные сферы жизни.
«Чинить» одежду (чи + нить) подразумевает наличие соприкосновения по внутренней границе (например, по границе дыры в ткани), которое обеспечивается нитью. Эта же семантика в слове «чинить» мотоцикл, где правильное сопряжение внутренних деталей, восстанавливает мотор мотоцикла, однако это уже вторичный смысл (использование слова по аналогии), правильнее (семантически точнее) говорить «ремонтировать», а не «чинить» машину.
«Чан» произошло от чван (др.рус.) – первоначально кувшин вина (сравните, «жбан»), отсюда чваниться (напиться), затем слово редуцировалось к значению «кружка, ёмкость» (чан). Заметим, что процесс наполнения кружки и процесс наполнения желудка семантически идентичны – и в том, и в другом случае речь идёт о наполнении ёмкости.
«ЧТ» – «Фиксация внутреннего сочленения объектов при изменении внешней границы между ними».
Это внутреннее соприкосновение с поверхностью или внешним объектом (чета (толпа, община, сообщники; др.рус.), chat [чаэт] (беседа; анг.), сочетать, чета, чётный, учить, читать, считать, чуять (чувствовать; рус.диал.), чётки, четыре).
Кстати, судя по семантике буквы «ч», слово «четыре» образовалось от сопоставления четырех пальцев руки с оттопыренным большим пальцем. Собственно, как слово «пять» означает все пять пальцев (пятерня). В английском языке аналогичная история возникновения этих чисел ([фо] и [файв] соответственно), причем «five» также имеет одно из значений «пятерня», а, скажем, «fives» означает ручной мяч. Four – четыре, уместно сравнить со словом «for», одно из значений которого противопоставление. Кстати, о близости звуков [п] и [ф] мы уже говорили.
«Что?» – «внутреннее соприкосновение, фиксирующее объект, согласовано с отдельной основой по внешней границе через механизм отделения обособленного объекта». Т.е., данное служебное слово образует в нашем мозгу внутреннюю сопричастность с удалённым от нас объектом. Возможная этимология: «что» = очи + то – т.е., рассматривать нечто нечёткое вдали.
Слово «чёткий», как считается, представляет собою образование от глагола «честь» (читать, считать; др.рус.). «Чётный» – имеющий пару (чета, сочетаться).
«Учить» – похоже, что данная семантика в наше время отражает только создание общности из людей, собранных в стенах помещения (школы). А ранее это указывало на связь с чтением, счётом (у + читать) и уважением (у + чтить), точнее на связь, организованную на уровне тех внутренних процессов в головах учеников, которые и создавали данную общность.
«Чуять» – внешний объект попал внутрь животного в виде образа и за счёт этого животное определило возможное расстояние (границы) до этого объекта.
«ЧЛ» – «Фиксация внутреннего сочленения объектов при изменении их внешнего сочленения».
Эта семантика включает в себя вложенное соприкосновение, когда один объект покрывает другой (чалма (шарф, наматываемый на голову), чулок, чёлка, чалый (серый; др.рус.)) или движется по нему (челнок, мочалка (мо + чалить)), включая движение в воде (чёлн, чалить (приставать к берегу), чал (канат, которым привязывают корабль), причал).
Или эта семантика отражает само внутреннее соприкасающееся движение (член, пчела, чалбур (поводок лошади; ст.рус.), челюсть (чело + уста)).
«Чулан» – постоянно наполняемая извне ёмкость (старыми вещами).
«Печаль» – внешняя фиксированная поза человека, основанная на стабильности (заторможенности) внутренних процессов, или это общность человека с объектом, соприкосновение с которым нарушено внешней причиной, отделено от человека.
«Член» (часть + лоно) – «фиксированное расположение внутри, обладающее соприкасающимся движением в ограниченной области». Эта семантика отражает и нормальный смысл слова: сочленение, член группы и т.д.
В слове «чучело» (чу + чело) семантика фиксированного наполнения объекта содержимым, когда прежнее содержимое было извлечено из этого объекта.
«ЧС» – «Фиксация внутреннего сочленения объектов через фиксацию внешней связи между ними».
Эта семантика навивает образ вязанки дров или перевозимого стога сена. В общем случае, это связанные соприкасающиеся объекты. При этом связь может быть в явной форме в виде веревки или деревянного бруса, связывающего забор (частокол). Или это иная связь части с целым (часть, часть (доля, земельный участок, наследство; др.рус.), chest [чест] (ящик, сундук; анг.), час, сейчас (сей + час), частный, число). Это может отражать смысл постоянства внешних связей, основанных на внутренних принципах (честь, честный). При наличии «т» или иных согласных с семантикой изменения, «чс» означает изменение стабильного соприкосновения, т.е. соприкосновение в динамике (чесать, чистить).
Слово «час» во многих языках связывается со временем. Наиболее вероятным считается происхождение от корня «кас» – бежать, спешить (например, [касати] – бежать; словен.). Это значение осталось в слове «вчесать» – убежать (рус.диал.). Собственно и сама квантовая семантика «час» указывает на стабильное соприкосновение блоков, что и отражает их внешнюю связь между собой (частокол, частый). Это непрерывное следование блоков (кирпичиков) друг за другом и привело к семантике последовательности предметов или действий, что в свою очередь породило шаблон для измерения времени.
«ЧК» – «Фиксация внутреннего сочленения объектов при изменении их внешней связи».
Это установка управляемой фиксированной связи с объектом (чека, чек (документ, договор; перс.), чек). Перемещение по поверхности с проникновением внутрь (чайка, чекан (резец, палица; укр.), чеканить).
Чайка (лодка; тур.) – возможно, название птицы (чайка) связано именно с её относительно необычным для остальных птиц признаком, а именно плавание по морю. Похожую семантику имеет слово «утка».
Небольшой экскурс в этимологию.
В XVIII — XIX вв. слово «чёрт» с особым предложным управлением обозначало: «мастер, знаток, мастак на что-нибудь, в чём-нибудь». Что в свою очередь порождено смыслом «чертить», рисовать. Люди, умеющие рисовать, считались в те времена избранными (чертовски хорош, чертовски умён). Однако церковь, с её запретом изображать людей, борясь с магическими ритуалами, изображающими охоту и иные совместные действия (помимо церковных сборищ), вскоре объявила ересью и сам процесс рисования и придала анафеме людей, которые это делали. Так данное слово приобрело отрицательный смысл.
Считается, что множество слов произошло от обычного подражания, например, звукам, сопровождающим процесс: чавкать, чмокать, чихать, чирикать, хихикать. Или крик птицы положили в основу её названия, например, «какас» (ворона; др.инд.) возникло от крика вороны: ка, ка, …
Или к примеру, поскольку красную краску добывали из одной из разновидностей червя, то отсюда «червленый, червовый» – крашенный в красный цвет.
Чемодан (тат.) – хранилище для одежды, где «чама» – одежда, «дан» – хранилище.
Chief [чи:ф] (главный, основной, начальник; анг.) это тот, кто выстраивает стабильные, тесные отношения в коллективе.
«Черта» (че + рот) – это плотное соприкосновение губ рта, впоследствии стало означать границу сочленения элементов в общности (черта характера, линия в рисунке).
«Чопорный» предположительно возникло от слова «чепура» (цапля; др.рус.).
«Чрезвычайный» – морфологический состав этого слова ясен (чрез + вычай). Где «вычай» одно из предшествований слова «обычай» (вспомним близость «в», «ф» и «б»), т.е. нарушающий обычай, над обычным.
В «Опыте сравнительного словаря русских говоров» Илариона Свенцицкого отмечено: «Чухнути (яс.) – ударить, попасть; чушиться (прм.) – драться».
«Чудо» – это некоторая скрытая сущность явления, которая проявляется вовне вопреки известным законам развития данного явления. Это нечто, согласно структурной семантике, что меняет наше внутреннее представление. Иными словами, это отклонение от нормы, от правила. Относительность «чуда» проявляется в зависимости его от контекста, в частности, от времени (многое из того, что есть сейчас, было бы чудом во 2 веке) и от знаний, присутствующих при чуде людей (ограниченность в объёме знаний у каждого конкретного человека).
«Очи» – «отсоединение объекта в области локализации, где фиксируется его внутреннее представление (соприкосновение), через присоединение к предполагаемой основе» (к памяти).
4.8.3. Л (людиИЕ)
Представление семантической функции:
«Людие» – люди.
Название данной буквы в русской азбуке, по-видимому, отражает свойство образования сочленённой общности. В данном случае, человек как элемент общности из людей.
В целом семантика «л» отражает наблюдение человеком изменений, происходящих при нарушении внешнего соприкосновения объектов (летать, ломать) или при создании внешней целостности (липнуть) объектов или при перемещении одного предмета по поверхности другого (лазать, лапать).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ лап животного. Это и есть символ изменения внешнего соприкосновения, что и отражает смысл семантики «л».
«Л» ; Способ изменения внешнего сочленения объектов
Область определения данной семантической функции:
[Л] должно быть в словах, описывающих «способ изменения внешнего соприкосновения». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного соприкосновения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства динамического соприкосновения:
; изменение внешнего соприкосновения предметов или средство такого изменения (летать, ладья, лодка, лепить, липнуть, плести, ил, лапа, клей, лень, ломать, лом, лопата);
; внешние процессы, тесно связанные с каким-либо объектом (лизать, лакать, лазать, лежать, гладить, роль);
; создание внешней динамической общности (лес, улей, люстра, люлька, клетка, улица, лестница, пломба, племя, плот);
; часть внешнего сочленения (элемент, лист, луч, палец, link [линк] (связь, узы, звено; анг.), линь, крыльцо).
Производные от этих значений свойства сочленения:
; сравнение, сопричастность, сочетание (линейка, сличить, level [левл] (уровень; анг.), лекало);
; функции управления степенью сочленённости элементов в структуре или процессе (лорд, лекарь, наладить, лад, кланяться, руль);
; звуковые характеристики (лаять, блеять, клич, клёкот, слышать);
; одежда (платок, плед, лиф, тулуп).
Служебная семантика «Л» в русском языке:
; постфикс «л» добавляет в семантику слова смысл «деятеля» (водитель, строитель);
; постфикс «ло» добавляет, как правило, в семантику слова смысл средства или инструмента с динамикой сочленения (ремесло, сверло, лекало, крыло, кресло, сусло, масло).
Служебная семантика «Л» в других языках:
; определённые артикли во французском языке: (муж., жен., мн.чис.): [ле], [ля], [лес].
Уточнение семантической функции [Л] контекстом:
1) В случае, когда к «л» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внешнее разграничение объектов в рамках динамического соприкосновения:
ЛН – лунка, лоно, полный, лень, поклон, Луна (lucere – светить; лат.), слон, lion [лайен] (лев; анг.), link [линк] (связь, узы, звено; анг.), линь, линейка;
ЛМ – лампа, лампада, лама (животное), лама (сан), ломать, лом, limpu (липну; лат.), liima (клей; фин.), лямка, клемма, пломба, племя;
ЛТ – летать, леток, light [лайт] (свет, лёгкий; анг.), плот, улитка, латать, liitma (соединять, объединять; эстон.), литой, плотный, плита, плата, платок, лоток;
ЛД – ладья, лодка, след, litus (побережье; лат.), ладонь, лад, ладный (подходящий по внешности), плед, лёд.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о динамическом внешнем соприкосновении объектов, в виде образования общности:
ЛП – лапа, lapsus (движение; лат.), лепить, липнуть, клепать, кляп, лупа, лепота (красота; др.рус.), залп, тулуп;
ЛБ – лоб, лебеда, лебедь, клуб, палуба, слаб, хлеб, хлебать, любой, любовь;
ЛФ – лафа, лафет, лифт, лиф, олифа;
ЛВ – лава, лавина, levis (легкий, быстрый; лат.), левый, level [левл] (уровень; анг.), ловить, клевать, плевать, лев, live [лив] (жить; анг.), elevatio (возвышение; лат.).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о динамическом внешнем соприкосновении объектов в виде связи:
ЛЗ – луза, гильза, польза, лоза, лазать, лизать, лузгать, лезвие, лазер;
ЛС – ласты, лестница, ласкать, лоск, люстра, листья, list [лист] (список, край; анг.), лиса;
ЛЦ – лицо, малец, палец, палица, крыльцо, пыльца;
ЛК – лак, лакать, лук, лук (оружие), lika (ил; фин.), like [лайк] (похожий, нравиться; анг.), лекало, локальный (ограниченный), локон, клок, хохолок, полк, вилка.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о динамическом внешнем соприкосновении объектов, с детализацией типа этого соприкосновения:
ЛЧ – луч, лучина, личинка, личный, лачуга, палач, плач, полочка, палочка, ключ, случай;
ЛЩ – плащ, лощина, плющить, плещет;
ЛР – лорд, хлор, маляр, столяр;
ЛЛ – лелеять, люлька, лялька.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о динамическом внешнем соприкосновении объектов в виде соотнесённого расположения:
ЛЖ – ложь, лежать, лужа, лужайка, сложить;
ЛШ – лошадь, слышать, палаш, плешь;
ЛГ – лага, луг, плуг, лёгкий, leg (нога, лапа; фр.), лягать, lygos (ива; гр.), телега, лгать, слог;
ЛХ – лихой, плохой, лох, олух, плаха, слух, колыхать.
«Изменение внешнего сочленения» в сочетании с семантикой отделения (о, у, ы) отражает смысл отделения предмета от поверхности другого объекта (луч, клок, клык, плыть).
Сочетание «л» с семантикой присоединения (ё, ю, и), напротив, отражает смысл сочленения, сочетания отдельных объектов (клёв, лёд, люстра, люлька, лист, липнуть).
Сочетание «л» с семантикой области отделения (а, э, ъ) отражает смысл внешнего элемента, обладающего свойством отделения (лапа, лампа, стол, кол, пол).
Сочетание «л» с семантикой области присоединения (я, е, ь) отражает смысл внешнего сочленения элементов (кляп, тля, плед, лестница, моль, мель).
Если «Р» предположительно отражает внутренние атрибуты бога Ра, то «Л» изначально фиксировало его внешние атрибуты:
- Свет: лучи и производное от этого – блеск, лоск; а затем лампада и лампа; дальше по ассоциативной цепочке – линия, линейка (прямые как луч);
Лучи в виде ауры окружают наше Солнце – отсюда: ореол, limb [лим] (конечность; анг.), ареал, листья;
- Полёт: движение Ра и лучей солнца по небу, от этого – летать, лёгкий. Луна (подобно Солнцу движется и освещает мир, да ещё и меняет свои фазы).
А затем эта семантика «внешнего движения» преобразовалась в любое внешнее перемещение (плестись, плыть, плуг).
Очевидная семантика у слова «улица» – «у + лицо», место, на которое выходит парадная часть дома (лицо). Аналогичное происхождение у слова «наличник» (на + лицо – в сторону улицы). Чуть более сложная семантика у слова «крыльцо» – «кры + лицо», где «кры» – синтакта, образованная от «крыть» (открыть, закрыть – функции входа), т.е. «крыльцо» – это парадный вход. Заметим, что и слово «крыло», содержащееся в структурной семантике крыльца, также сохраняет свою семантику внутри слова, что подтверждает его использование, например, в смысле «крыло здания».
И кстати с буквой «л» англичане поступают так же как с «р» – замещают на [а:]; американцы более лояльны к этим звукам.
Интересно и то, что раньше, например, людей «исцеляли» – делали цельными: [цЕлы] (исцеление; др.слав.), теперь «лечат» – внешнее преобразование (личины, лица) через стабилизацию внутреннего регламента функционирования. В этом тоже есть смысл – о вкусах не спорят!
«Лай» – изменение внешнего соприкосновения в области отсоединения объекта от присоединённой основы.
Слово «лихорадка» – двукорневое: «лихо» (нечисть) и «род» (порождающий), иногда «переводят» как «радующийся злу» – и то, и другое характерно для всякой нечисти, которая, как считалось, порождает это болезненное состояние.
Многовариантность, которую задаёт семантика «р-л», проявляется, например, в слове «лук» – это растение, это и оружие, это и процесс смотрения (look – видеть, смотреть; анг.).
«ЛН» – «Изменение внешнего сочленения объектов при фиксации внешней границы между ними».
Данная семантическая функция описывает изменение внешней фиксированной связи с пограничным объектом.
Это может быть движение по фиксированному маршруту (лайнер), или, например, по орбите (Луна) или движение по поверхности (лань, слюна, linea (зигзаг; лат.) волна), например, рисование (линия, план). Это и соприкосновение с предметом, обладающим фиксированными границами (плёнка, link [линк] (связь, узы, звено; анг.), поклон; линейка, длина), например, с кроватью (лень) или соприкосновение, приводящее к фиксации границ (клин, линь, плен, лента). Это внешний отличительный признак (блин, поляна), например, грива льва (lion [лайен] (лев; анг.)) или углубление (лоно, полынья), например, следы от тяжелых животных (слон).
Слово «линия», как оказалось, описывается структурной семантикой пограничного взаимодействия двух соприкасающихся объектов (сред). Это не столь неожиданно, если вспомнить нематематическое употребление этого слова: «линия огня», «линия берега моря» и т.п. Происхождение слова объясняют понятием linea (льняная нить; лат.), что от слова «лен» (linum; лат.). Отсюда, кстати, слово «лайнер» – пароход или самолет, совершающий регулярные рейсы по определенной линии.
«ЛТ» – «Изменение внешнего сочленения объектов в виде изменения внешней границы между ними».
Это может быть любое нарушение соприкосновения предметов по границе из соприкосновения (леток, лето, полоть), в том числе, отделение от поверхности (light [лайт] (свет, лёгкий; анг.), летать, пилот) или разрушение поверхности (улитка, колоть, молот). Или наоборот создание или восстановление плотного соприкосновения (плотный, клетка, рулет, плетень, let (мешать, препятствовать; анг.), латать, слот, плоть, плата, плита, [лито] (земля; лат.), литосфера, монолит, litus (побережье; лат.)). Это может быть просто движение по поверхности с погружением в нее (плот, флот, пилить, полить, плеть).
letter [летэ] (анг.) – буква, письмо, послание, летопись; lettre (фр.) – буква, литература. Опять мы имеем название предмета «буквы» и использование семантических эквивалентов слова, построенных на описании объектов, порождаемых этим предметом (письмо, послание, летопись, литература – все это порождается буквой, в БУКВАльном смысле этого слова). Обычная практика в формировании слова как знака, о чем не раз говорилось выше.
Структурная семантика слова «лето» описывает изменение внешнего соприкосновения – рост, и изменение границ растений (листьев, цветков, плодов), т.е. когда все растет и размножается на земле.
Слово «леток» («дверца» в пчелиный домик) полностью соответствует структурной семантике «лт», плюс «управление присоединенным движением» («к»).
Года (лета) планомерно, периодически изменяют нашу внешность, и внешний вид растительности и животных; year [йэ:] (год; анг.) – также вкладывается в эту семантику (особенно если учесть близость семантик «r» и «l»).
«ЛЗ» – «Изменение внешнего сочленения объектов при фиксации внутренней связи между ними».
Это может быть движение по поверхности с заглублением или сцеплением с ней (лазать, ползать, лизать, лезвие, полозья) или движением (функционированием) объекта, стабильно расположенного внутри другого (луза, железа). Это может быть растение (лоза) или иное движение изнутри наружу (слеза, лазер).
loose [лу:з] (анг.) – свободный, не прикреплённый (сравните «луза» – шар, попадая в нее, становится свободным от игры); loss [лос] (анг.) – потеря, убыток (шар, загнанный в лузу, также является потерей для соперника – интересно, неправда ли?).
«ЛК» – «Изменение внешнего сочленения объектов через изменение их внешней связи».
Это может быть движение объекта по поверхности с удалением (приближением) от другого объекта (плакать, лук, молоко) или отделение части от объекта (клок, локон, local [лоукэл] (местный, локальный; анг.), лакать) или изменение формы, с нарушением связи с основой (глюк, чёлка). Или создание соприкосновения в форме внешнего управления (lock [лок] (замок, шлюз, запирать; анг.), локоть, чулок, втулка, клык, ёлка, силки, lika (ил; фин.), слякоть, лак, like [лайк] (похожий, нравиться; анг.), look (видеть, смотреть; анг.), полка, палка, люк, лекало).
Локы (лужа; др.слав), отсюда: лакать, болото, отсюда: локудра. «Глокая куздра» академика Щербы в силу этого вызывает резонанс с болотной кикиморой (сложно изобретать новые слова). Кстати, mare (лужа; фр.) – имеет семантическую связь с русскими «марать», «маркий», которые, в свою очередь, имеют латинские корни (макула – пятно, грязь; лат.).
«ЛВ» – «Изменение внешнего сочленения объектов через изменение внутренней общности между ними».
Это может быть движение по поверхности объекта с нарушением его внутренней структуры (лава, лавина, плевок, плавить, молва). Или это создание общности при попадании (проникновении) предмета внутрь (плавать, ловить, лов, клюв, полив, слово). Или это внешнее динамическое размещение предмета, делающее место соприкосновения с поверхностью скрытым, внутренним (лавка).
«Ловить» – собственно, чем ловят: лапами, руками, клешнями, ладонями, пальцами. Palm [па:м] (ладонь, лапа, прятать в руке; анг.), pallo [палло] (метать, бросать рукой; гр.), limb [лим] (конечность; анг. с латинским корнем), «лимб» – отсюда же «свет на границе объекта», leg (нога, лапа; фр.) – сравните «лягать», «лягушка-квакушка» (ее основное качество – это прыгать и квакать; как всегда название отражает реальные признаки объекта).
«Ловкий» – умение ускользнуть от «ловли», за счет умелого уклонения от соприкосновения с ловцом, levis (легкий, быстрый; лат.).
«ЛБ» – «Изменение внешнего сочленения объектов при фиксации внутренней общности между ними».
Это может быть обеспечение внутренней стабильности через внешнее присоединение твердой границы (лоб, палуба, колба, глыба) или это движение на (по) границе общности с внутренним свойством (клубы (дыма), пальба, мольба, лабать, лобзать, любовь, лебедь, хлеб) или динамические границы внутренней общности (клуб, хлябь).
«Слабый» – малоподвижный, как следует из структурной семантики.
«Любовь» – внешнее соприкосновение при внутренней общности.
Семантика слова «лебедь» восходит, как и следовало ожидать, к понятию «белый»: albus (белый; лат.), leycos (белый; гр.), albho (белый; прасл.). Вспомните: альбинос, лебеда (белёсый цвет листьев).
«ЛП» – «Изменение внешнего сочленения объектов при фиксации внешней общности между ними».
Это может быть движение с образованием некоторой общности из соприкасающихся элементов (толпиться, липнуть, лупить, шлюпка, лапа, лопасть, лепить, слепок, клоп) или общность с динамической границей (толпа) или изменение границы этой общности (скальп, вылупиться, колпак, лупа, залп), в частности, соприкосновение, обеспечивающее стабильность (лепота (красота; др.рус.), [слип] (спать; анг.), loop [лу:п] (петля; анг.), кляп, скульптура).
«Слепой» – связь с окружением через соприкосновение (осязание).
«Глупый» – внутреннее управление, изменяющее соприкосновение с объектом. Это похоже на семантику родившегося дитя, отсюда переносный смысл слова «дитя» – глупыш.
«ЛЖ» – «Изменение внешнего сочленения объектов при фиксации их внутреннего взаиморасположения».
Т.е., при соприкосновении с основой объект частично погружается в нее (лежать, ложе, лужа, гложет, ложка, ложь). Это может быть создание внешнего соприкосновения, которое как оболочка фиксирует внутренний объект (обложка, слежка, обложить) или просто создаёт прикосновение нескольких элементов друг к другу (сложное, сложить, положить).
«Ложь», как мы знаем, искажение сущности объекта. Мы также знаем, что ложь относительна. Одни и те же фразы в различных контекстах могут быть то истинными, то ложными. Мы можем говорить только о степени искажения информации. Ложь также скрывает истину, как лужа (лужа – мутное, грязное – ложь), именно на этой семантической связке построена фраза «измазался во лжи». Интимные процессы, происходящие в супружеском «ложе», в силу принятой в обществе игры также отчасти ложны или, по крайней мере, скрыты и для других обрастают домыслами. И наконец, ещё один семантический родственник «ложка» – способ убавить в одном месте и добавить в другом (смысл искажения?). Сравните [лЪжа] (ложь; др.слав.) и «лажа» (рус. диал.). Структурная семантика слова «ложь» включает все эти варианты.
В латинском языке также присутствует несколько оттенков лжи: mentiri, ior, ementiri; commentiri; fallere, fefelli, falsum – лгать (лат.). Это вызвало к жизни соответствующие эквиваленты в русском языке: фуфло (fefelli), фальшь (falsum), ёрничать (ior), менторский тон (mentiri). Например, фамилия «Фефелов» переводится как «лжец».
Единый (Бог) несёт в себе Истину, а расчленённое, сложное – ложь. Именно поэтому церковь всегда была против науки, которая расчленяла предметы, чтобы докопаться до истины.
4.8.4. Р (рЪци)
Представление семантической функции:
«Реци» – речь.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Действительно, «речь» является очень хорошим примером внутреннего объекта, который изменяет свое положение и в данном случае выходит изо рта наружу.
В целом семантика «р» отражает наблюдение человеком изменений, происходящих при изменении (создании, разрушении) внутренней связности (цельности) объекта (рубить, резать, рой) или при изменении соприкосновения элементов внутри системы (регулирование, реорганизация, реструктуризация).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ топора (Р), которым разрубают объект. Это и есть символ динамики внутреннего соприкосновения, что и отражает смысл семантики «р».
«Р» ; Способ изменения внутреннего сочленения объектов
Область определения данной семантической функции:
[Р] должно быть в словах, описывающих «способ изменения внутреннего соприкосновения». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность данного соприкосновения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные отличительные свойства динамического соприкосновения:
; изменение внутреннего соприкосновения предметов или средство такого изменения (рана, ров, рыть, рубить, рубанок, топор, рука, рвать);
; внутренние процессы, тесно связанные с каким-либо объектом (руль, роль, река);
; создание внутренней динамической общности (раса, род, рой, ora (побережье; лат.), radicula (корешок; лат.), radicalis (коренной; лат.), родственный).
Производные от этих значений динамические свойства сочленения:
; сравнение (равный, ровный, regle (линейка; фр.), reglant (прямой; фр.));
; функции управления степенью сочленённости элементов в структуре или процессе (regens (правящий; лат.), решение, регламент);
; звуковые характеристики (речь, рёв, урчать, рычать, рупор);
; одежда (robe (одежда; фр.), рубашка, ремень).
Служебная семантика «Р» в русском языке:
; префикс «ре» отражает восстановление порядка во внутренней структуре (ремонт, реорганизация, реструктуризация, регулирование);
; постфикс «р» добавляет в семантику слова смысл «деятеля» (директор, экспедитор).
Служебная семантика «Р» в других языках:
; постфикс «r» в английском языке также добавляет в семантику слова смысл «деятеля».
Уточнение семантической функции [Р] контекстом:
1) В случае, когда к «р» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внутреннее разграничение объектов в рамках динамического соприкосновения:
РН – рана, rhinos (нос; гр.), arnos (баран; гр.), руно (шерсть барана; лат.), рант, ранний;
РМ – ramus (ветвь; лат.), ремень, румяна, ремонт, рампа, рама;
РТ – рыть, артава (мера; др.слав.), orthia (прямостоящая; гр.), орать, rhetor (оратор; гр.);
РД – род, родить, radicula (корешок; лат.), radicalis (коренной; лат.), родственный, руда, радость, [раджас] (энергия; инд.), рыдать, рядить, рада (народное собрание; укр.), ряд (договор; др.слав.).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о динамическом внутреннем соприкосновении объектов, в виде образования общности:
РП – [рупа] (форма; инд.), крупный, крепкий, рапорт, raptum (добыча; лат.), рупор, тропа;
РБ – рубить, рубанок, ребро (дугообразная кость), ребёнок, robe (одежда; фр.), рубашка, urbs (город; лат.), работа, раб, rabbi (мой наставник; др.евр.);
РФ – риф, рифлёный;
РВ – трава, рвать, ров, рёв, равный, ровный, равнина.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о динамическом внутреннем соприкосновении объектов в виде связи:
РЗ – раз-, разбить, разинуть, разуть, разбавить, раздор, разить, разрезать, разный, разум, resonans (дающий отзвук; лат.), результат, resultatus (отраженный; лат.), риза (одежда; церк.-слав.), резина, resina (смола; лат.), резистор (сопротивление);
РС – рас-, растянуть, расти, росток, рассвет, ряса, рассказ, рисовать, reissen (чертить; нем.), reise (рейс; нем.), reservo (сберегаю; лат.);
РЦ – рация, рацион, рациональность;
РК – рык, реактив, реактор (от лат. re – вновь, снова и actor – действователь), requisitum (потребность; лат.), реквизит, рука, реконструкция, река, рак, record (запись; анг.).
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о динамическом внутреннем соприкосновении объектов, с детализацией типа этого соприкосновения:
РЧ – речь, урчать, рычать, речка, ручка;
РЩ – роща, прощать, смотрящий, бодрящий;
РР – реорганизация, террор, терра (земля; лат.);
РЛ – рало, рыло, руль, роль, рулет, реальность, realis (действительный; лат.), рельс.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о динамическом внутреннем соприкосновении объектов в виде изменения взаиморасположения:
РЖ – ржать, ряженый, пружина, кружить, раж, ружьё, сражаться;
РШ – рушить, решето;
РГ – рога, рыгать, ругать, регент, regle (линейка; фр.), reglant (прямой; фр.), regens (правящий; лат.), круг;
РХ – рыхлый, рухнуть, крах, порох.
«Изменение внутреннего сочленения» в сочетании с семантикой отделения (о, у, ы) отражает смысл расчленения, разделения предмета на части, отделения от него (рубить, родить, прыгать).
Сочетание «р» с семантикой присоединения (ё, ю, и), напротив, отражает смысл сочленения, сочетания отдельных объектов (рюмка, рюкзак, рисовать, прийти).
Сочетание «р» с семантикой области отделения (а, э, ъ) отражает смысл расслоения, рассыпания на элементы (раздеть, разбить, разрушить, рвать, сор, бур).
Сочетание «р» с семантикой области присоединения (я, е, ь) отражает смысл внутреннего сочленения элементов (нарядить, ряд, резать, резьба, перья, дверь).
Семантика «Р» вполне могла возникнуть от имени божества, воплощённого Солнцем – Ра.
Действительно, как мы знаем в Египте был бог солнца – Ра. [Ravi] (санскрит) – Солнце, бог солнца (сравните: «раввин» – служитель Бога). Radius (луч; лат.) – буквально отделяющийся от Ра (di – раздвоение, отделение; лат.).
Если такое предположение верно, то атрибуты Солнца должны были стать частью семантики «Р».
Например, рассвет = Ра + светит (восходит Ра), утро (от + Ра), eri (утро; гр.), нора = не + Ра (нет света), радуга = Ра + дуга (дуга, порожденная солнцем), гора = го + Ра (внутреннее убежище, пещера, в которой спит Ра ночью), радость = Ра + даст (когда Ра что-то дарит), красный = к + Ра + сны (цвет солнца, когда Ра отправляется спать), пора = по + Ра (ориентироваться по Солнцу, слушать Бога), править = по + Ра + ви (жить по законам Ра, подчинять жизнь воле Бога).
Может быть, кроме всего прочего, «равенство» – это равенство всех перед Богом, перед Солнцем?
Ещё один явный атрибут Солнца то, что оно круглое. И это не могло не закрепиться в семантике: [ори] (сгибать, делать круглым; яп.), [ринг] (круглый; анг.), [ринго] (яблоко; яп.).
В современных словах, от семантики слога «Ра» осталось в основном только явное качество бога – лучезарность: «управление внутренним отсоединением, отделением» (типичное слово – ракета). Семантика «Ра» медленно, поэтапно трансформировалась из «свечения» в качество той или иной «внутренней активности, изливающейся во внешний мир» («рана»), а далее уже совсем к абстрактному значению смысла слога «управление внутренним целенаправленным отсоединением» (кран, разрезать, разбить).
Звукобуква «Р» заведомо несёт в себе семантику управления, регулирования. Это в первую очередь связано с квантовой семантикой буквы, передающей управление сочленённостью элементов. Когда речь идёт о сочленении в рамках общности (рядом буквы «б, п, в, ф»), то для социума – это может означать управление его членами (фюрер, работа, править, партнёр, приказ, говорить, вера).
Когда речь идёт о пограничном сочленении (рядом буквы «н, м, т, д»), то речь может идти о пограничных атрибутах управления (партнёр, сканер, баннер, нрав, марка, мириться, орать, говорить, трон, держать, директива).
Например, «регулировать» – это значит подгонять под определенный шаблон отношений или формы (regula – палка, правило, направлять; лат.). Слово это возникло в практике погонщиков лошадей, мулов и ослов, которые использовали палку в качестве управления их движением.
Вспомним ещё некоторые факты биографии «р» интересные для раскрытия его семантики.
Обратим Ваше внимание на использование постфиксов «р», «рь» или «ль», «л» во многих языках в качестве служебной синтакты для указания действующего лица, управляющего работой того или иного механизма или объекта: водитель, пахарь, учитель, тренер, ваятель, работодатель, деятель. Это очень хорошо согласуется с указанной выше семантикой «р».
Известно, что в английском языке «r» часто не читается и замещается на звук [а:], в японском звук «л» вообще отсутствует (вспомним, что «р» и «л» имеют сходную семантику). По-видимому, звук «р» («л») в некоторых случаях семантически избыточен в языках. Действительно, семантику изменения соприкосновения можно передать управлением связью (к, ку) или согласованием пограничных взаимодействий (ум, му, ту, ду, т, д).
Если семантика слова уже имеет тот или иной эквивалент «соприкосновения», то «р» или «л» можно выпустить без особой потери смысла данного слова. Сравните: гром-гам, борт-бот, маркий – [макула] (пятно; лат.), фермент – [фэмент] (то же, но по-английски). Однако, фактически никогда звуком [р] не пренебрегают в начале слова, даже в английском языке.
«Орать» – пахать (др.рус.). Отсюда «орава» – помощь при пахоте, что затем редуцировалось просто к неупорядоченной группе людей, что вероятно связано и с возникновением слова «орать», в смысле кричать.
Сравните: «речь», «рычать», «ворчать», «рокот» – где синтакта «рч(к)» отражает звукоподражательные характеристики стихии, животных, а затем по аналогии и человека.
«РБ» – «Изменение внутреннего сочленения объектов при фиксации внутренней общности между ними».
Это средство создания фиксированной внутренней общности из элементов, например, внутреннего размещения (гроб, короб, коробка, труба). Применительно к человеку, это человек, работающий на постоянной основе в доме или в ином помещении (раб, rabbi (мой наставник; др.евр.), работник).
Это может быть движение предмета во внутренней среде (рыба, микроб, корабль, грабли, гребля, краб).
В отношении поверхности – это изменение внутренней плотности, выступ (ребро, горб, гриб, рябь) или расчленение (грабить, рубить, рубанок).
«Раб» создаёт инфраструктуру (регламент) гармоничного существования для своего хозяина. В этом сущность работы в целом – кого-то обеспечить необходимыми для него предметами. Кто-то при этом «вспоминает о себе» больше, кто-то меньше, и от этого зависит степень их рабства.
«РВ» – «Изменение внутреннего сочленения объектов в виде изменения внутренней общности между ними».
Это может быть разрывание предмета (разрыв, рвать; гравий) или вытекание, извлечение изнутри (рвота, рёв, вырвать).
Это может быть изменение поверхности вниз, в яму (обрыв, кривизна, ров), размещение внутри (прививка, гравировка) или растительность (трава, грива).
Если вырвать, выкорчевать деревья, то получим ровную поверхность. Однако по семантике слово «ровный» могло произойти от «равнина» – место, окруженное горами.
«Равный» – семантически произошло от сопоставления предметов с внутренним шаблоном для отливки предметов.
«Отрава» (о + трава) – вполне могло произойти от понятия обособленных, изолированных (о) от употребления трав. Хотя прямая структурная семантика говорит лишь о том, что внешние негативные (обосабливающие) изменения человека (животного) наступают после потребления внутрь какого-либо вещества или жидкости (трапеза).
«РМ» – «Изменение внутреннего сочленения объектов при фиксации внутренней границы между ними».
Это может быть динамическое (изменяемое) соприкосновение элементов в структуре (ремонт, гром, армия, армада, приём, паром, рама, рюмка, ramus (ветвь; лат.), ремень, прайм, аромат, румяна, рампа, дрёма).
«РД» – «Изменение внутреннего сочленения объектов в виде изменения внутренней границы между ними».
Это процесс соприкосновения объектов в границах некоторой динамической общности (ряд, ряд (договор; др.слав.), order (заказ, приказ, порядок; анг.), ради, ограда, огород, среда, род, радеть (заботиться), город, народ, рада (народное собрание; укр.), орда, отряд, парад, парад (parade – парад, смотр, пышность; фр.), награда, радио, [радзио] (радио; яп.), радиус (от radius – луч; лат.), радар).
Это и процесс внутреннего движения, функционирования (заряд, град, рядить, отрада, радость, radicula (корешок; лат.), radicis (корень, основание; лат.), radicalis (коренной; лат.), смрад) или рождения (руда, роды).
«Радити» (стар.слав.) – внимательно, ревностно относиться к объекту, заботиться – «радеть». В связи с обычной игрой «о-а» в словах имеет смысл семантических родственников искать и в словах с корнем «род», например, «родить» (саратов.диал.) – «заботиться о хозяйстве, радеть». Очевидно произошёл семантический перенос со слова «родитель» к одному из его качеств «забота о потомстве».
Семантика «рождения» ясна – внутренний процесс развивается и нечто (росток, ребёнок) высвобождается из внутреннего «плена» наружу.
«Отделение от матери» – это основа семантики слова «дитя» фактически во всех языках мира: дочь, сын, daughter [до:тэ] (дочь; анг.), son [сан] (сын; анг.); сравните: detach [дитэч] (отделять; анг.), деталь, duty [дьюти] (долг, обязанность; анг.). «Родить» семантически эквивалентно: ра + дитя, т.е. дите (ребенок появляется на свет, на солнце). Рождённое, беспомощное чадо требует внимания, заботы, защиты. Поэтому «забота» семантически имеет корни в заботе о детях, что и определяет развитие семантики «радити» в эту сторону. Кроме того «отделение от окружающего мира» (семантика «д» и «т») также является сутью семантики слова «забота». Разновидность заботы – защита (за щитом). Вполне возможно, кстати, что радость, связанная с рождением детей, и закрепилась семантически в связке: род – рад, и связано, также, с пониманием радости как внутреннего процесса, проявляющегося на лице, в то время как душа парит в небе (отдельно).
«РС» – «Изменение внутреннего сочленения объектов при фиксации внешней связи между ними».
Это может быть перемещение по поверхности с оставлением следов на ней (рисовать, reissen (чертить; нем.), румяна, россыпь, брасс (стиль плавания), роса) или сжатие (пресс, браслет) или растяжение, рост, вытягивание (растянуть, расти, рослый, поросль, торосы).
Внутренний образ (объект), связанный с внешним миром (просьба, рассказ, терраса).
Это может быть выход предмета изнутри (росток, ряска (водяная трава), рассвет, рысь). Это – движение по четкому маршруту (рейс, reise (рейс; нем.), трасса), например, в направлении ветра (парус), или связующий элемент (брус, трос, торс). Это может означать – поместить объект внутрь за счет внешних манипуляций (бросок, ряса).
«Русый» – семантика определяется цветом окружающих предметов в момент рассвета (russet – желто-коричневый цвет; анг.)
«Рассол» (рас + соль).
«Русь» («средство внутреннего расчленения на элементы с образованием фиксированной связи между ними») – семантически это слово соответствует механизму регулирования, обеспечивающему надежную связь между автономными объектами (близко к семантике «трос», ср. «раса»). Судя по всему, этот термин имеет смысл сообщества разрозненных племен или независимых личностей и этот собирательный термин придуман не русскими. Возможно речь просто об оседлых племенах (russet – деревенский; анг.). Есть также в данной синтакте смысл «быстрого передвижения» (rash – бросаться, кидаться; анг.; рысь, бросок). Возможно, именно эти ассоциации наводят Запад на мысль, что Россия [Рашэн] агрессор, постоянно готовый наброситься на соседей.
«РК» – «Изменение внутреннего сочленения объектов через изменение их внешней связи».
Это может быть перекоммутация внутренних элементов за счет пересмотра их функциональности по отношению друг к другу (реконструкция, рекомбинация) или это просто движение внутри какой-либо основы, возможно с выходом наружу (река, рак, рык, пророк, реклама, рокот).
Это изменение состояния на внутреннее через присоединение внешнего предмета (рука, record (запись; анг.), рака (усыпальница; ивр.), рейка, мрак, рок, реактив, реактор, реквизит, рукав).
Слово «реклама» от clamare (лат.) – кричать, звать (раньше на базаре зазывали, теперь реклама в прямом смысле кричит с экрана телевизора).
«РГ» – «Изменение внутреннего сочленения объектов через изменение их внутреннего взаиморасположения».
Эта семантическая функция описывает три основные ситуации:
– Создание внутреннего сочленения объектов, возможно, сочленённое движение (берег, frigus (холод; лат.), хоругви (военное знамя; др.рус.), регалии, драгун (всадник), фрегат);
– Разрыв внутренней связи (разчленение) объектов (прыгать, пурга, fregi (взломать, крушить; лат.), фрагмент, rogus (костёр; лат.), стругать, striga (ведьма; лат.), брага, рыгать, rogare (просить; лат.), ругать);
– Изменение формы внутреннего сочленения соотнесённых элементов, объектов (rigidus (торчащий, тугой; лат.), рог, erigere (воздвигать; лат.), порог).
Это может быть и движение вниз, внутрь (strages (падение; лат.), vorago (пропасть; лат.), овраг, riguus (арык; лат.)).
Это и процессы регулирования и управления, о которых мы говорили выше (r;gle (линейка; фр.), r;glant (прямой; фр.), регламент, регулятор, regula (закон, мерило, канон; лат.), прогресс, прогноз, программа).
Динамическая внутренняя общность с внешними свойствами (агрегат), породила понятие локальной местности или хозяйского двора (regia (двор, дворец, местность, округ, регион, направление; лат.), регион, округ, круг), что в свою очередь породило множество слов, связанных с владением и организованной общностью людей (regnum (владение, государство; лат.), regens (правящий; лат.), регент; grex, gregis (бригада; лат.), gregarius (групповой; лат.))
«Упругий» – изменение соприкосновения с преобразованием внутреннего (вмятины) во внешнее, прежнее состояние. Крайнее проявление упругости – твердость (rigor (твердый; лат.)).
На структуру слова «рог», как и при возникновении любого другого слова, безусловно оказывал влияние контекст окружающей языковой общности. Одно дело, когда «рога» животных воспринимаются в основном как украшение (например, у оленя), другое – когда это мощное оружие (например, у носорога или буйвола). Кстати, regere (лат.) – править, направлять, вполне могло образоваться от понятия «направить рога, как предупреждение о способности защитить себя». Хотя, структурная семантика слова «рог» включает в себя в большей степени качество роста рога, его возвышение над головой (сравните, порог) и в меньшей его потенциальную возможность протыкать нападающих.
«Рог» – «внутренний рост объекта, изменяющегося за счет внутреннего механизма роста сочленения». Т.е., то, что торчит, выступает наружу.
«Риф» – «внутреннее сочленение объекта с основой (дном) присоединяет область, предполагающую образование внешней общности объекта с основой, в согласованной области отделения от основы». Т.е., это внутренний объект, который частично выходит наружу (скала, торчащая из воды). «Рифма» – это тоже внешнее пограничное проявление внутреннего сходства (риф + ма).
4.9. Ш-Ж, Х-Г
Общим качеством для этой четвёрки звукобукв, как выявил системный анализ, является семантика «организации» объектов в структуру во внешнем или внутреннем пространстве.
Организация объектов отражается в следующих терминах: структура, управление, образование, взаиморасположение, конфигурирование, вложенность, вхождение; соотнесение, наложение, приложение, сооружение; хаос (дезорганизация), разрушение структуры.
Объединение пар в четвёрку основывается на следующем:
- Чередование «г-ж»: круг – кружить, друг – дружить.
- Чередование «х-ш»: слух – слышать, дух – душный.
- Кроме того, изучение данных звукобукв в словах с заранее известной, прозрачной семантикой, также позволили уточнить их семантическую общность.
Проверялась гипотеза объединения пары «х-г» с парой «к-ц», основанная на:
- Произношении «г» как [к] в конце некоторых слов: рог (к), маг (к), стог (к).
- Замещении «х» на «к» в начале слов в английском и немецком языках: character [кэериктэ] (анг.) – не только «характер»; но и «буква, символ, фигура, личность, тип, образ; делать надпись, врезать».
Но данная гипотеза не подтвердилась.
Исторически образ, связанный с семантикой «г», чаще всего соотносят с образом плодородной земли (гея, гео), которая обрабатывается и засеивается, а затем рожает деревья и иные растения.
Семантика «х» произошла от смысла внешнего конфигурирования, от организации человеком своей деятельности (охотиться, хотеть, желать, ходить, хватать, сжимать, хвалить, хулить).
В быту «взаиморасположение» выражалось в понятиях, связанных с важностью внешней или внутренней организации (шаблон, шаг, ширма, жало, жерло). Или с важностью организованной, целевой деятельностью (готовить, ходить, жестикулировать, двигаться).
В социальном плане «организованность» передаёт смысл иерархии, управления в обществе (шах, жандарм, генерал, герой, гений).
Организация – это форма (способ) взаиморасположения элементов в рамках структуры (в пространстве, времени или в рамках иной общности).
В отличии от общности (семантика «б-п, в-ф») организация описывает не вид общности, а собственно её структуру, правила организации элементов в эту общность. Например, в слове «пыж» (разделительная прокладка в патроне; уст.рус.) внешняя фиксированная общность отдельных предметов («пы») уточняется условием внутреннего расположения одного предмета в другом («жъ»).
В отличии от связи (семантика «з-с, ц-к») организация описывает не тип связи между элементами общности, а структуру, организацию этих связей между элементами в пространстве и времени. Например, в слове «соха» средство внешней фиксированной связи с отделяемым объектом («со») организовано по принципу внешнего расположения одного предмета на другом в виде отростка, выступа («ха»). Функциональный смысл сохи, в том, что она напоминает по форме железный зуб, что и отражает её структурная семантика.
В отличии от сочленения (семантика «ч-щ, р-л») организация описывает не механизм сборки структуры из элементов, а соотношение, иерархию элементов в структуре (голова, главный, генерал), их влияние друг на друга, связанное с их взаиморасположением (шея, ширма, жара, холод, жгут, погода), принадлежность той или иной структуре (наш, их, гость, чужой, внешний, хороший, плохой).
Внешняя организация – это создание внешней структуры из элементов, например, через их пограничное взаимодействие (шина, хитин), что уточняется буквами «н» и «т».
Внутренняя организация – это создание структуры из внутренних элементов (гнездо, грунт, жерло).
Стабильная организация объектов подразумевает относительно стабильное, фиксированное взаиморасположение объектов в структуре (шить, шина, жало, живот).
Динамическая организация (конфигурирование) объектов подразумевает, что в ходе взаимодействия объектов их взаиморасположение изменяется, т.е. речь об изменении взаиморасположения элементов (говорить, грызть, ходить, хватать), о механизме управления размещением и перемещением объектов (ходить, гулять, нога, голова, генерал).
Понятно, что «изменчивость» семантики «г, х» может приводить к стабильности при соседстве со звуками, добавляющими фиксацию качеств (грим, хитон), а «стабильность» звуков «ш» и «ж», наоборот, может описывать процессы изменения в соответствующем контексте (шагать, жернов).
Кратко квантовая семантика данных звукобукв выглядит так:
«Ш» – основа фиксации внешнего расположения объекта (шина, шинель, шапка, шаль; шея, штык, шашка, ширма, шум).
«Ж» – основа фиксации внутреннего конфигурирования объекта (железо, жесть, жгут; жало, жечь, жерло, желание, жужжать);
«Х» – средство изменения внешнего расположения объекта (хобот, хилер, хирург, хищник, химия, ходьба; хижина, хитон, хитин, хвоя, хвост, ухо).
«Г» – средство изменения внутренней организации объектов (гром, огонь, гвалт, гулять, гул; гнездо, гора, город, гриб, голова, грим, грязь, гарь, гвоздь, грань, угол);
Например, «гарь» описывает динамику внутреннего расположения через обособление отдельного объекта («га»), согласованное с внутренним сочленением при присоединении к объекту («рь»). Т.е. «гарь» соприкасаясь с объектом, присоединяется к нему, попадая внутрь, и отделяет (обосабливает) его от окружающей среды. Иными словами, название отражает свойство гари въедаться в поверхность предмета, создавая конструкцию (плёнку), отделяющую предмет от окружающего пространства. Аналогично в слове «гарпун» синтакта «гар» отражает семантику попадания внутрь предмета, с образованием единой конструкции с другим отдельным предметом, что уточняется образованием стабильной внешней общности с этим удалённым предметом по границе их взаимодействия («пун»). Синтакта «пун», в свою очередь, имеет эту же структурную семантику и внутри слова «пункт», где внешняя пограничная общность уточняется динамической связью с внешней границей («кт») – «пункт назначения, пограничный пункт».
Название предметов, действий, средств и качеств проходило в начале, как правило, параллельно, с использованием одного корня (городить, ограда, огороженный), и лишь в последствии различные части речи получали свои названия (окружить, защитить, замкнутый и т.п.). Поэтому, исследуя семантику слов с вышеуказанным набором четвёрки звуков, следует учитывать, что её могло первоначально породить как описание процесса (огранить) или же его результата (огранка), так и иных объектов и их атрибутов, участвующих в данном процессе (граница, гранит).
;
4.9.1. Ш (ша)
Представление семантической функции:
«ша» – буква заимствована из иврита, где называлась «шин» (местоимение «который»).
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой.
В целом семантика «ш» отражает свойство фиксации внешней соотнесённости объектов в месте их расположения. Это может быть, как фиксация предмета в месте его расположения (шнур, шпалы, шарф, шапка), так и её нарушение (шатать, штопор, шестерня, шпоры).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ трёх вкопанных в землю столбов. Это и есть символ фиксации внешнего расположения объектов, что и отражает смысл семантики «ш».
«Ш» ; фиксация способа внешней организации объектов
Область определения данной семантической функции:
[Ш] должно быть в словах, описывающих определённый «атрибут расположения на поверхности предмета» или «способ внешнего соотношения предметов». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность или уникальность данного расположения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные типы внешнего взаиморасположения:
; фиксированное внешнее расположение (шина, шпалы, штопать, шить, шинель, шуба, шаль, шапка, шкура, [шиу] (атрибут вещи; инд.), уши, show [шоу] (показ, демонстрация, зрелище; анг.));
; изменение внешнего совмещения (шатать, шарнир, шея, shy [шай] (бросок; анг.), шайба, shoo [шу:] (кыш, прогонять; анг.), chute (падение; фр.), [ши] (деяние; инд.), шагать);
; средство изменения внешнего размещения (штык, шпага, шуруп, шпора, шип, shot [шот] (выстрел, удар, колкость; анг.), шторм, штурм, крушить);
; результат поверхностного совмещения (ожог, шрам).
Производные от этих значений свойства взаиморасположения:
; звуковые характеристики предметов (шум, shrill [шрил] (выть, громко звучать, кричать; анг.), шуршать, шамкать, шепот, шипеть, шушукаться, шепелявить);
; соотнесение (большой, широкий);
; принадлежность (наш, ваш, пришлый, прошлый).
Служебная семантика «Ш» в русском языке:
; постфикс «ша», отражающий фиксированное размещение на поверхности (чаша, ниша, ноша, пороша, крыша);
; постфикс «ша», превращающий полное имя в уменьшительно-ласкательное (Даша, Маша, Ксюша, Паша);
; постфикс «шу» для глаголов, играет, как правило, вспомогательную, служебную роль, с указанием на связь с первым лицом (писать – пишу, носить – ношу, висеть – вишу). При этом буква «с» замещается на «ш» (аналогично «з» замещается на «ж»).
Служебная семантика «Ш» в других языках:
; местоимение she [ши] (она; анг.).
Уточнение семантической функции [Ш] контекстом:
1) В случае, когда к «ш» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на фиксированное пограничное расположение на (в) объекте:
ШН – шнур, мошна, шина, шинель, душно, shorn [шъон] (стриженный; анг., сравните «шиньон»), шнырять, поршень, машина, мишень, пушной, ушной;
ШМ – шум, шамкать, шмон, шаман (проводник в мир мертвых), плашмя, шомпол;
ШТ – штифт, штык, shot [шот] (выстрел, удар, колкость; анг.), штольня, шторм, шаткий, штурм, крушить, шатать, штурман, штандарт (флаг, символ), штамп, штука, кушетка, штиль, штанга, шторы, штаны, штопать, шить, штудировать, шутить, parachute (парашют; фр., от para (против; гр.) и chute (падение; фр.);
ШД – shudder [шадэ] (дрожь; анг.), ушедший.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о фиксированном внешнем расположении объекта с образованием общности:
ШП – шпага, шпора, шип, шпалы, шапка, shape [шейп] (форма; анг.), шепот, шипеть, ошпаренный, шепелявить;
ШБ – шуба, шаблон, сшибить, ошибка;
ШФ – шифоньер, шифр, шофер, шафер, шеф;
ШВ – shiver [шивэ] (поежиться, дрожь, разбивать; анг.), Шива (бог разрушитель в индийской мифологии), shave [шейв] (бриться; анг.), швабра, шевелить, швырять, шов, пошив, [швайн] (свинья; нем.).
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о фиксированном внешнем расположении объекта с образованием связи:
ШЗ – фашизм, шизоид;
ШС – шасси, шоссе, шест, шустрый, ушастый, пушистый, шастать;
ШЦ – ;
ШК – школа, шкура.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о фиксированном внешнем расположении объекта с образованием соприкосновения:
ШЧ – кошачий, крошечный, пушечный;
ШЩ – пашущий, пишущий;
ШР – шарф, шорты, short [шо:т] (краткий, неполный, урезанный, отрывистый, близко; анг.), shirt [шэ:т] (мужская рубашка; анг.), крыша, шаркать, шарить, шарнир, шрифт, шуруп, шурф, shore [шъо] (берег, побережье; опора, крепить; анг.), шеренга, шериф, шерсть, ширма, шорох, шуршать, shrill [шрил] (выть, громко звучать, кричать; анг.), шрам;
ШЛ – шило, [шила] (практика нравственности; инд.), шлюз, шланг, шелест, шалаш, шалить, шлейф, шаль, shawl [шо:л] (платок, шаль; анг.).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о фиксированном внешнем расположении объекта с уточнением этого расположения:
ШЖ – шажок;
ШШ – шишка, шашка, шашни, шушукаться, шушера, шиш;
ШГ – шаг, шугать;
ШХ – шахта, шхуна, шухер, шах.
Посмотрим, как изменяется семантика буквы «ш» в зависимости от контекста.
«Фиксация внешнего взаиморасположения» объекта и основы в простейшем случае отражает наличие крыши над объектом (шалаш, крыша), в том числе покрытие в виде одежды (шапка, шаль, шуба) или шкуры.
«Ш» в сочетании с семантикой отделения (о, у, ы) отражает смысл внешнего размещения предмета на основе, в результате которого произошло отделение в области обособленности, согласованности или зависимости (шуба, шорох, шутка, chute (падение; фр.), шуруп, шоу).
Сочетание «ш» с семантикой присоединения (ё, ю, и), напротив, отражает смысл внешнего местоположения соединения, объединения близко расположенных объектов (парашют, шить, ширма, шина).
Сочетание «ш» с семантикой области отделения (а, э, ъ) отражает смысл области внешнего размещения, в которой выстраиваются отношения между отдельными элементами (шапка, шашка, шашки (игра), шашни, шарнир, шаг, шасси, шхуна, шкура).
Сочетание «ш» с семантикой области присоединения (я, е, ь) отражает смысл области, в которой выстраиваются отношения между соседними элементами (пшено, шевелить, шелест, мышь, тишь).
«ШН» – «Фиксация внешнего взаиморасположения объектов через фиксацию внешней границы между ними».
Эта семантическая функция описывает фиксированное размещение объекта на основе, с фиксацией внешней границы между ними.
Это, например, укрепление поверхности (шнур, шина) и иное пограничное расположение (мошна, машина, шанс, шиньон, ушной).
Это и процесс, приводящий к пограничному фиксированному расположению элементов, к установлению внутренней фиксированной границы между ними (шинковать, shorn [шъон] (стриженный; анг.), поршень, шнырять).
«ШМ» – «Фиксация внешнего взаиморасположения объектов через фиксацию внутренней границы между ними».
Эта семантическая функция описывает фиксированное размещение объекта внутри основы, с частичным внешним размещением этого объекта (полупогруженность).
Это, например, звук постоянно исходящий от предмета (шум, шмель, шамкать) или это динамика полупогруженного взаимодействия (шомпол, шмон) или всадника (шаман (путешествует в мир мёртвых на бубне)) или просто внешнего наложения (плашмя).
Этимология «кошмар» – от саuсhеmаr (кошмар; фр.), что от саlс;rе (сжимать, выступать наружу; лат.). В английском nightmare (кошмар) – страшный сон.
«ШТ» – «Фиксация внешнего взаиморасположения объектов через изменение внешней границы между ними».
Фиксированное положение объекта по отношению к динамической внешней границе. Это, например, когда расстояние между объектом и поверхностью другого объекта остаётся постоянным, но он, тем не менее, перемещается по поверхности. Именно эта семантика определяет использование окончания глаголов «шут» («шат», и пр.), если они связаны с движением по поверхности или изменением её (пляшут, машут, крушат, пашут, шуршат, дышат и т.п.).
В рамках данной семантики находится и изменение расстояния между объектами (движение: приближение или удаление), приводящее к фиксации их взаиморасположения (шторы, штопать, шить, штукатурить, штатив, штифт, штамп).
Перемещение объектов навстречу друг другу может привести, например, к разрушению одного из объектов (шторм, shot [шот] (выстрел, удар, колкость; анг.), штольня, штопор, штырь, штык, штурм). Или это предмет с подменяемым пограничным элементом (мундштук, штандарт, шатать, шутить).
«Штиль» – спокойная, гладкая поверхность моря.
Shoot [шу:т] (охота, стрельба, бросать, кидать, рост, прорастать; анг.). Не зря говорят, что хорошая шутка может сразить также как выстрел.
Интересно, что «шут» имеет очевидную семантику – «человек, который шутит». А в чём семантика слова «клоун»? Вспомним близкое по звучанию слово «клон» и основную функцию клоуна «пародировать» людей и ситуации, т.е. клоун создаёт подобие (клонирует) некую ситуацию, находя в ней элемент смешного. Это было связано не только с внешними переодеваниями, но и с изображением поведения «клонированных» людей и животных.
«ШР» – «Фиксированное внешнее взаиморасположение объектов при изменении их внутреннего сочленения».
Это означает внутреннее проникновение (движение вниз, падение) с фиксацией текущего состояния. Например, это проникновение внутрь объекта (шуруп, шарить, ширинка) или следы от такого проникновения (шрам, шурф) или это звуки, возникающие при таком проникновении (шорох, шуршать, shrill [шрил] (выть, громко звучать, кричать; анг.), шаркать, шарманка).
Это может быть, и что-то типа внешней опоры для движения (shore [шъо] (берег, побережье, опора, крепить; анг.), шарнир) или множество соприкасающихся элементов, создающих новое качество (шеренга, шрифт).
Шар – слово возникло из названия «гончарного круга», этим же словом называли и посуду, сделанную на гончарном круге.
«ШЛ» – «Фиксированное внешнее взаиморасположение объектов при изменении их внешнего сочленения».
Это означает, например, процесс (средство) внешнего сочленения объектов при их фиксированном взаиморасположении (шлюз, шланг, шаль, shawl [шо:л] (платок, шаль; анг.), шлейф, шлем, шалаш, шило, шалить).
Шляпа – это то, что надевают на голову (от щелепа (голова; укр.)).
4.9.2. Ж (живЕтЕ)
Представление семантической функции:
«Живите» – жить, жизнь.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Действительно, одно из основных условий существования жизни – это акцент на её питании, поглощении внешней энергии и пищи.
В целом семантика «ж» отражает фиксацию внутренней структуры объекта (жерло, жало, жир).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ связанного снопа сена. Этот фиксированный пучок из трав и есть символ фиксации внутреннего размещения элементов структуры, что и отражает смысл семантики «ж».
«Ж» ; фиксация способа внутреннего расположения объектов
Область определения данной семантической функции:
[Ж] должно быть в словах, описывающих определённый «атрибут внутреннего размещения предмета в другом предмете». Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность или уникальность данного расположения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные типы внутреннего размещения (вложенности):
; фиксированное внутреннее расположение (зажать, держать, жгут, лужа, жижа, жидкость, жить, жало), фиксация внутренней структуры, её жёсткость (жёсткий, жестокий, жуткий);
; ёмкость (жерло, жбан, кружка, живот, желудок, гараж);
; слоёная структура (кожа, кожура, жир, этаж, жёлоб, желток, пыж, тяжесть, лежать, ложе) с возможной динамикой (жечь, наждак, жевать, жернов, уж, баржа);
; фиксация внутреннего процесса на внешнем уровне (жест, рожа, раж, стужа, жар);
; средство для внутреннего применения, размещения (ложка, жетон) или создающее проникновение (ёж, жало, кинжал, ружьё, оружие);
; результат проникновения (ожёг) или искажения внутренней структуры (ложь, вираж), как результат внутренней динамики.
Производные от этих значений свойства взаиморасположения:
; иерархия, подчинённость (вождь, жандарм, паж);
; звуковые характеристики предметов (жужжать, жук, жаба, [джэбэ] (jabber – болтовня, лепетание, тарабарщина; анг.), жаргон, ржать);
; одежда (пижама, одежда, жакет, жабо);
; принадлежность (муж, жена, жених, суженый, служба, дружба, жмот).
Служебная семантика «Ж» в русском языке:
; частица «же» (тот же, те же, так же, такой же), отражающая внутреннюю близость (сходство) предметов при условии их сравнения; эта служебная семантика диктуется в основном свойствами буквы «ж», отражающей в данном случае схожесть внутреннего элемента и предмета, его содержащего (рождённый, похожий, схождение, пригожий);
; постфикс «жу» для глаголов, играет, как правило, вспомогательную, служебную роль, с указанием на связь с первым лицом (вязать – вяжу, лизать – лижу). При этом буква «з» замещается на «ж» (аналогично «с замещается на «ш»).
Уточнение семантической функции [Ж] контекстом:
1) В случае, когда к «ж» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на соотнесённое взаиморасположение в виде разграничения объектов:
ЖН – жена, женщина, жених, суженый, жандарм, жанр, жонглёр, ножны, ножницы, можно, ложный;
ЖМ – ужимки, жеманиться, жмот, жемчуг, пижама, жмурки;
ЖТ – жить, жетон, жуть, ёжиться, сжать, жать, уложить, служить, лежать, держать;
ЖД – одежда, наждак, между, жидкость, ждать, блуждать, вождь, нужда, жадность.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о фиксации взаиморасположении объектов в рамках общности:
ЖП – жопа (рус. диал.);
ЖБ – жбан, жабры, жабо, жаба, [джэбэ] (jabber – болтовня, лепетание, тарабарщина; анг.), служба, тяжба, дружба;
ЖФ – ;
ЖВ – жевать, живот, живой, ржавый, кружево, держава.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о фиксации взаиморасположения связанных между собой объектов:
ЖЗ – жизнь, жезл;
ЖС – жест, тяжесть, жесть, жёсткий, жестокий, ужас;
ЖЦ – рожица, кожица, мужицкий;
ЖК – ложка, кружка, жук, жакет.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о фиксации взаиморасположения соприкасающихся объектов:
ЖЧ – жечь;
ЖЩ – кажущийся;
ЖР – жерло, жернов, ажурный, жребий, жюри, жрец, жаргон, ржать, жеребец, журавль, журчать, жар, жрать, жертва, жир, жердь;
ЖЛ – жало, желудок, жёлоб, железо, тяжёлый, железа, жилы, жалюзи, жилет, желание, жулик, жаловать (отдать в пользование), жалоба, желток, желе, желчь.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о фиксации взаиморасположения объектов, с уточнением типа этого взаиморасположения:
ЖЖ – жужжать, жажда, жижа;
ЖШ – пыжишься;
ЖГ – жгут, ожёг, прожигать, жигало;
ЖХ – жухнуть.
6) Окончание слов на «ж»:
жижа, лужа, баржа, кожа, рожа, раж, вираж, гараж, ружьё, оружие, пыж, паж, муж, стужа, ложь, ложе, уже;
7) Замена буквы в корне на «ж»:
(з – ж, жн): воз – вожу, тормоз – торможу, лаз – лажу, сузить – суженный, скользить – скольжение, мороз – мороженный, груз – гружёный;
(д – ж): след – отслеживать, рядить – ряженый, водить – вождь, родить – рожать, ход – хоженый, студить – стужа;
(т – ж): лить – лужа, рулить – рулёжный;
(г – жн, жк, …): влага – влажный, нога – ножной, бег – бежать, слуга – служивый, рог – рожок, овраг – овражек, враг – вражий, коряга – кряж;
Рассмотрим сочетание буквы «Ж» с другими буквами.
«Ж» в сочетании с семантикой отделения (о, у, ы) отражает смысл внутреннего размещения предмета в основе, в результате которого произошло отделение в области обособленности, согласованности или зависимости (ожог, жук).
Сочетание «Ж» с семантикой присоединения (ё, ю, и), напротив, отражает смысл фиксации внутреннего местоположения объекта при его соединении, объединении с основой в определённой области (жёлудь (в переводе с греческого – упавший плод), жёлтый, жюри (от jurer –клясться, присягать (что в свою очередь от jurare – судить; лат.), жить, лыжи).
Сочетание «Ж» с семантикой области отделения (а, э, ъ) отражает смысл области внутреннего размещения, в которой выстраиваются отношения (обособленности, согласованности или зависимости) между отдельными элементами (жар, жбан, пыж).
Сочетание «Ж» с семантикой области присоединения (я, е, ь) отражает смысл внутренней области, в которой выстраиваются отношения между соседними элементами (желе, ложе, ружьё, ложь).
«ЖТ» – «Фиксация внутреннего положения относительно основы через изменение внешней границы между ними».
Эта семантическая функция описывает фиксированное размещение объекта внутри основы, который обладает внешней динамикой.
Например, наличие у внешнего объекта места для внутреннего размещения, принадлежность этому месту (жить, жетон, служить, лежать, уложить).
Или это семантическая функция отражает фиксированное размещение объекта внутри основы, которая обладает внешней динамикой. Например, создание для объекта внешнего ограничивающего его пространства (сжать, жать, держать, жуть).
Например «зажать» – эквивалент в некотором смысле словосочетания «сделать уже», «сдавить». «Уже» (как временная веха: уже произошло) означает «прекращение процесса» из-за фиксации его внутренних элементов.
«ЖБ» – «Фиксация внутреннего положения относительно основы через фиксацию внутренней общности объекта с ней».
Эта семантическая функция описывает фиксированное размещение объекта внутри основы, которая (который) образует устойчивую общность.
Это, например, расположение объекта внутри другого объекта или ёмкость для такого расположения (жбан, жабры, жабо).
Это и былое внутреннее расположение объекта, как указание на их общность (общность происхождения), например, издаваемые животными звуки (жаба, [джэбэ] (jabber – болтовня, лепетание, тарабарщина; анг.)). Или это общность элементов на основе иной внутренней связи между ними (служба, тяжба, дружба).
«ЖЛ» – «Фиксация внутреннего положения относительно основы через изменение внешнего сочленения объекта с ней».
Эта семантическая функция описывает фиксированное размещение объекта внутри основы, который (которая) обладает динамикой внешнего соприкосновения.
Например, это внутреннее размещение с частичным выдвижением из основы (жало) или внешнее движение с фиксацией внутри объекта (кинжал (кин + жало), жёлоб, желудок) или внутреннее размещение объекта, ответственного за внешнюю активность (жилы, желание, желток, железа, желчь). Это и внешнее движение с фиксацией внутреннего объекта (жалюзи, жилет).
Процесс вытаскивания (вынимания) кошелька из кармана (жулик) передача своей собственности другому человеку (жаловать (отдать в пользование)).
«Жало» – «Фиксация внутреннего положения элемента относительно основы, с возможностью частичного отделение элемента от основы через изменение внешнего сочленения с этой основой в процессе отделения данного элемента». Итак структурная семантика сообщает нам, что «жало» является внутренним элементом объекта, который может выдвигаться вовне, сохраняя связь с объектом.
Переносный смысл «внутреннего расположения» – это «принижение, поклон», что мы наблюдаем в таких словах как «жалоба (жа + лоб – она же челобитная), жалость, тяжёлый (давит вниз)».
«ЖР» – «Фиксация внутреннего положения относительно основы через изменение внутреннего сочленения с ним».
Эта семантическая функция описывает фиксированное размещение объекта внутри основы, который (которая) обладает динамикой сочленения.
Это ситуация, когда в слоёной конструкции один из слоёв обладает динамикой (абажур), например, динамикой роста (кожура, жир). Это иное динамическое сочленение внутренних пространств (жрать, жар, жерло) или элемент такого сочленения (жердь).
Такая динамика внутреннего соприкосновения предметов порождает отверстия и дыры между ними, пропускающие свет (ажур, ажурный) или иное разрушение внутренней структуры (жевать, пожар, жарить, жернов, жертва, жаргон).
Или два предмета соприкасались, а затем отделились друг от друга, например, звук, порождённый внутренним источником звука (жрец, журавль, журчать, журить, жеребец).
Иная внутренняя динамика сочленения объектов (жребий, жюри).
Слово «жрец» (ж + реци) имеет очевидную семантику – находится внутри храма («ж») с функцией обращения к внешнему объекту в виде речи (реци – речь; др.рус.). Иными словами – переводчик, человек, трактующий слова бога. Хотя более вероятно, что раннее происхождение слова связано с обрядом жертвоприношения, который был неотделим от понятия «жрец» и что является одним из основных вариантов структурной семантики данного слова.
Французское слово «ажур» употребляется у нас в двух контекстах: «всё в ажуре» и «ажурный...». Источник «a jour» (фр.) – на свет, на просвет; или на данный, текущий день. Источник многозначности – слово «jour» (свет; отверстие пропускающее свет; день). Это вполне понятно: день – это когда светло, когда в окна проходят солнечные лучи. Бухгалтерский термин «журнал» (от giorno – день; итал.) – место для регистрации каждодневных данных. Этот термин закрепился в русском языке как источник печатных новостей. «Всё в ажуре» также пришло из бухгалтерского учета – «расчетные записи, доведенные до текущего дня», т.е. в переносном смысле «всё в норме, волноваться не надо».
Учитывая семантическую близость «г» и «ж», вполне возможно, что происхождение слова «ложка» стоит поискать в корнях типа «лог» или «лаг». Действительно, первые ложки наверняка делались из дерева, значит искомый корень можно искать среди деревянных изделий. В английском мы находим намёк на это: lagan (затонувшие обломки корабля), lag (длинный, болотистый луг) – семантика взаимосвязи с водой, lug (тащить, тянуть; сравните, «плуг»), лаг – шест для измерения глубины, локы (др.рус.) – хлебать. Рассмотренные слова указывают на то, что семантика «лог» могла сложиться на основе не предмета, а процесса черпания жидкой пищи (глотать, лакать, legere – собирать; лат.) или еще проще – ложить (например, кашу).
Интересно, например, образование слова «ложка» в японском языке (относительно на наших глазах): [супу] – суп, [супун] – ложка, т.е. ложка – это то, что необходима для внешнего пограничного взаимодействия с супом.
Замещение «д-ж» возможно в словах, где это семантически оправдано, т.е. там, где динамика взаиморасположения объектов связана с границей их взаимодействия:
сидеть – сижу, видеть – вижу, вода – обезвоженный, родить – рожать.
4.9.3. Х (хЕрЪ)
Представление семантической функции:
«Хер» – возможное сокращение от «херувим » (ангел с четырьмя крылами).
«Похерить » – зачеркнуть вкрест написанное, вычеркнуть.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой, поскольку одно из основных значений корня «хр» является «охрана, сохранность».
В целом семантика «х» отражает наблюдение человеком процессов создания внешней иерархии из элементов.
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ двух сомкнутых острых зубов. Это и есть символ динамического внешнего взаиморасположения объектов.
«Х» ; Способ изменения внешнего взаиморасположения объектов
Область определения данной семантической функции:
[Х] должно быть в словах, описывающих определённый «атрибут поверхности предмета», который делает его уникальным или изменяет иным образом. Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность или уникальность данного расположения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные типы динамического внешнего взаиморасположения:
; расположение сверху, выступающие части поверхности (хохолок, хребет, hyper (сверху; гр.), head [хед] (голова; анг.), hedra (скамейка, сидение; лат.), холст, [ха] (зуб; яп.), худой, хвоя, хвост, хлястик);
; движение по поверхности (ход, hodos (дорога; гр.), хлынуть, соха, лемех);
; изменение положения на внутреннее (хватать, хапать, хранить, охрана, хилер, хирург, хоронить, хаос, chaos (бездна, пропасть; гр.), [хэйя] (равнина; яп.));
; изменение положения на внешнее (муха, пух, дух, hals (соль; гр.), грех, сухой);
; управление внешней конфигурацией (похожий, [хана] (нос; яп.), нюх, пахучий, запах, have (иметь; анг.), hope [хоуп] (надеяться; анг.), хочу, хотеть);
; управление внешним размещением или движением (охота, пастух, хобот, хлыст, хомут).
Производные от этих значений свойства взаиморасположения:
; покрытие, одежда (habit (одевать, облачать; анг.), доха, халат, хитон, хитин, мех);
; помещение (([хауз] (дом; нем.), хата, хижина, хибара, хутор, хоромы (комнаты; др.рус.), храм);
; звуковые характеристики предметов (ухо, глух, слух, эхо, хор, смех, хохот, храп, хрип, хруст, хлопок, хлюпать);
; управление людьми (хан, пахан, хозяин);
Служебная семантика «Х» в русском языке:
; постфикс «ха», отражающий изменения поверхности при размещении объекта на ней (муха, доха, соха, блоха, труха, веха, уха).
Служебная семантика «Х» в других языках:
; местоимения (he (он; анг.), him (его; анг.));
; иметь (have; анг.);
; вопросительные слова (how [хау] (как?; анг.), who [ху] (кто?; анг.));
; иероглиф «Х» в Китае означает «гармония».
Уточнение семантической функции [Х] контекстом:
1) В случае, когда к «х» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на динамическое внешнее взаиморасположение объектов в рамках разграничения:
ХН – хан, [хана] (нос; яп.), хныкать;
ХМ – хомут, [хоум] (дом; анг.), хомяк, химия, хам, хмурый;
ХТ – хотеть, охота, хитин, хитон, хата, хутор, хитрый, хаять;
ХД – hide (прятать, скрывать; анг.), худой, hedra (скамейка, сидение; лат.), head [хед] (голова; анг.), ход, hodos (дорога; гр.), ходить (на корабле).
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь об изменении внешнего взаиморасположения объектов с образованием общности:
ХП – хапать, hope [хоуп] (надеяться; анг.);
ХБ – ухабы, хобот, habit (одевать, облачать, привычка; анг.), хобби, хибара;
ХФ – ;
ХВ – хвоя, хвост, хвастать (от вертеть хвостом), ховать (прятать; укр.), хватать, ухват, have (иметь; анг.), хвалить.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь об изменении внешнего взаиморасположения связанных между собой объектов:
ХЗ – [хауз] (дом; нем.), хозяин;
ХС – хаос, chaos (первичная тьма; лат.), chaos (бездна, пропасть; гр.), hostis (гость; лат.) – отсюда hotel (гостиница; анг.);
ХЦ – ;
ХК – хоккей, хук (удар в боксе), [хокай] (разрушение; яп.);
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь об изменении внешнего взаиморасположения соприкасающихся объектов:
ХЧ – пахучий, хочу;
ХЩ – хищение, хищник;
ХР – хоромы (комнаты; др.рус.), храм, хор, характер, [храна] (пища, питание, корм; болг.), xorniti (хранить, беречь, питать, кормить; праслав.), хранить, хоронить, охрана, hyper (сверху; гр.), хребет, херувим, храбрый, хороший, [харэ] (ясно; яп.), Хронос (бог времени, время; лат.), хроника, хирург, harm [хам] (вред, вредить; анг.), hara (грабеж, разбой; санскрит), хиреть, хрупкий, хромой, храп, хрип, хруст;
ХЛ – хлеб, hals (соль; гр.), холка, холить (заботиться, гладить по холке; уст.рус.), холм, холл, халат, холст, хлопок, хлястик, хлыст, хлопать, хлюпать, хлынуть, холод, хлам, хилер, халиф, хула, хулиган, холоп, холостой, хилый, хлев.
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о динамической внешней организации объектов, с уточнением типа их взаиморасположения:
ХЖ – хуже, похожий, хижина;
ХШ – ;
ХГ – ;
ХХ – хохот, хохолок.
6) Окончание слов на букву «х»:
муха, доха, пух, пастух, потух, дух, мех, лемех, соха, сухой, смех, грех, глух, слух, нюх.
На абстрактном уровне, семантика «х» определяет динамику внешнего расположения объекта на основе. Отсюда многочисленные в различных языках слова с семантикой одежды, конструкций и построений, опирающихся на семантику «х».
С другой стороны «динамика внешнего расположения» часто означает перемещение по поверхности и отсюда пул слов с семантикой движения.
«ХЪ» – «Изменение внешнего расположения на основе в области согласования отдельного объекта с основой».
Данная семантика для человека напоминает процесс медитации, соответствующий оптимизации связей человека с внешним миром – отсюда значение «гармонизация» для данного иероглифа на востоке (храм). Вероятнее всего, что данный иероглиф ведет своё существование от изображения солнца в виде свастики.
«ХН» – «Объект изменяет внешнее положение относительно фиксированной внешней границы».
Данная семантическая функция отражает четыре основные ситуации, связанные с пограничной динамикой:
– Объект передвигается по поверхности (хныкать, техника);
– Объект удаляется от поверхности (пахнуть);
– Объекты сближаются (ханство, хан, хунта, [хантер] (охотник; анг.), рухнуть, трахнуть);
– Форма поверхности обладает динамикой или её элементы различны по величине (пухнуть, чахнуть, махнуть, мохнатый, балдахин (навес из ткани), балахон (одежда свободного кроя)).
«Хунта» от junta (собрание, объединение; исп.), junta (лат.) от глагола jungere (соединять, связывать, сочетать). В контексте политических терминов его развитие приобрело современное звучание. В этой же семантической ауре – китайские «хунвейбины».
«ХМ» – «Объект изменяет внешнее положение относительно основы через фиксацию внутренней границы между ними».
Данная семантическая функция отражает внешнюю пограничную динамику при внутреннем сопряжении объектов.
Это означает, например, предмет, одеваемый на шею лошади (хомут) или внешние изменения при внутреннем взаимодействии (химия), связанные с фиксацией внутреннего состояния, его внешнее отражение (схема, хмурый) или просто с ограничением объекта (схима (монашеский образ жизни), хам).
«ХТ» – «Объект изменяет внешнее положение относительно другого объекта через изменение внешней границы между ними».
Данная семантическая функция отражает внешнюю пограничную динамику (пахать, махать, пыхтеть, хохотать).
Это, например, создание внешней фиксированной границы (хитин, хитон, пихта, хутор, хата), ограничение и окружение объекта плотным кольцом (охота). Это и изменение пограничной связи с предметом (хотеть, хитрить).
«Охота» – внешнее динамическое управление обособленным объектом (охо) через изменение внешней границы с ним (та) – смысл: окружить и поймать (схватить). Возможна и этимология «охоты» от постоянного прислушивания (ухо) к движению добычи и движение к ней (та).
«ХД» – «Объект изменяет внешнее положение относительно другого объекта через изменение внутренней границы между ними».
Это означает, например, средство для прохода внутрь или наружу (ход, проход, выход, вход) или перемещение по дороге (ходить – от hodos (дорога; гр.)). Это может быть внешнее сооружение, на которое помещается объект (hedra (скамейка, сидение; лат.)) или сам этот размещенный сверху объект (head [хед] (голова; анг.)). Это может быть сжатие объекта (худой) или расширение объекта.
Не случайно мореходы говорят не «плавать», а «ходить», это полностью обосновано семантикой корня «ход».
«ХБ» – «Объект изменяет внешнее положение относительно другого объекта через фиксацию внутренней их общности».
Данная семантическая функция отражает внешнюю динамику, формирующую внутреннюю фиксированную общность (habit (одевать, облачать, привычка; анг.), хобби, хибара, хобот).
Это, например, и наличие ям на поверхности (ухабы), как результат внешнего движения.
«ХР» – «Объект изменяет внешнее положение относительно другого объекта через изменение их внутреннего сочленения».
Это, например, внешняя активность, направленная на проникновение внутрь объекта (хирург, хоронить, harm [хам] (вред, вредить; анг.), xorniti (хранить, беречь, питать, кормить; праслав.), [храна] (пища, питание, корм; болг.), хронос (время; лат.), охра).
Это и внешняя активность, направленная на извлечение чего-либо изнутри (hara (грабеж, разбой; санскрит), [харэ] (ясно; яп.), хор).
Это может быть деятельность по регламентации доступа внутрь объекта (охрана, херувим, хранить, храм, хоромы).
Внутренняя структура в объекте, отвечающая за его внешнее изменение (хребет, хромосомы, характер, храбрый, хороший).
Этимология «хер» от сокращения «херувим» весьма сомнительна, хотя корень у них возможно и один. «ХЕР» – «управление внешним изменением объекта при возможном присоединении к основе через изменение внутреннего соприкосновения между ними». Если «гер» отражает семантику роста, то «хер» – обратный процесс «врастания, внедрения» – созревания корнеплода. Эта семантика «хер» хорошо согласуется и с народным использованием этого слова вместо слова «пенис».
«ХЛ» – «Объект изменяет внешнее положение относительно другого объекта через изменение их внешнего сочленения».
Это может быть управление движением через соприкосновение (халиф, хлыст, хлестать, холоп, хулиган).
Или, например, внешнее соприкасающееся движение (хлынуть, хлюпать, хилер, холод, хула) или еда (hals (соль; гр.), хлеб, халва).
Это и образование сочленённого соприкосновения (хлястик, холст, холл, халат) или его изменение (холостой, хлам). Или это изменение формы поверхности (холм, холка).
Холод (хо + лёд), прохладный. Это внешнее нарушение внутренней гармонии. Также как «голод» – внутреннее нарушение внешней гармонии (го + лад).
В слове «хлеб» идёт речь о его внутреннем использовании («б»). Сравните, chleb (хлеб; польск.), хляб (хлеб; болг.), ble (хлеб; фр.); хлебать, хлябь.
«ХС» – «Объект изменяет внешнее положение относительно другого объекта при наличии внешней связи между ними».
Это, например, движение по поверхности, переходящее внутрь основы – в яму, пропасть (chaos (бездна, пропасть; гр.)) или попадание внешнего объекта внутрь другой общности или помещения (hostis (гость; лат.)).
Хаос – это семантическое отражение процесса падения в пропасть. Действительно, этимология «хаоса» восходит к немецкому chaos (первозданное смешение, примерно то, что произошло после уничтожения Вавилонской башни) – chaos (первичная тьма; лат.), chaos (бездна, пропасть; гр.). По крайней мере, понятно, почему дьявола зовут владыкой хаоса (тьма и бездна – его вотчина). Данная семантика могла быть порождена образом глубокой пропасти, где шумит бурная горная река.
«ХХ» – «Внешнее управление изменением объектов уточняется характером этого управления».
Сдвоенные согласные с одинаковыми гласными, следующими за ними, не имеет смысла трактовать как самостоятельную смысловую единицу. Например, в словах «хохолок» и «хихикать» имеет смысл рассматривать лексемы Х и ХЛ, Х и ХК, где ХЛ и ХК доопределяют семантику предшествующего Х и усиливают её.
Слово «хохма» восходит к hoxmah (др.евр.) – мудрость. Сравните chochmes (словац.) – рассудок, chochmy – острота (словац.). Однако семантика слова «хохот» оказала решающее воздействие на адаптацию слова «хохма» в русском языке, а скорее всего и породило его. Хотя всегда приятно сознавать, что «интеллект» и «юмор» – слова одного корня.
Чем отличаются слова «дух» и «душа».
Ду – «изменение внутреннего разграничения объектов через их разделение в области согласования» (дуть). В целом это описание динамической внутренней сущности.
Дух = ду + «внешнее управление изменением объектов».
Душа = ду + «фиксация внешнего взаиморасположения объектов в локальной области, где они существуют отдельно друг от друга».
Мы видим, что «дух» – это некая внутренняя активная сущность, например, внутренняя сила (энергия) человека.
В то время как, «душа» – это отдельный активный элемент внутри человека (душа как часть духа).
4.9.4. Г (глаголи)
Представление семантической функции:
«Глаголи» – глаголить, говорить.
Название данной буквы в русской азбуке хорошо согласуется с её структурной семантикой. Действительно, процесс «говорить» очень хорошо иллюстрирует семантику «г» как обмен внутреннего мира человека с внешним миром.
В целом семантика «г» отражает наблюдение человеком изменений, происходящих при переходе внутренних процессов на внешний уровень (гниль, женская грудь, гейзер).
Образ, совпадающий с изображением буквы и её семантикой, напоминает мне образ навеса. Стена и навес образуют угол, порождающий внутреннее пространство (Г). Это и есть символ изменений с образованием внутренней структуры объектов, что и отражает смысл семантики «г».
«Г» ; Организация внутреннего размещения элементов
Область определения данной семантической функции:
[Г] должно быть в словах, описывающих определённый «атрибут динамического размещения внутри предмета». Изменение внутреннего размещения часто означает движение в пространстве или во времени (go (идти; анг.), бег) или изменение внутреннего положения объекта на внешнее (гной, глыба, голова). Остальные буквы в слове, описывающем данный предмет, уточняют, в чём заключается важность или уникальность данного размещения с позиции человека, который придумал это слово.
Обычно, человек выделяет следующие основные типы изменения внутреннего взаиморасположения:
; расположение сверху, возвышение (голова, гора, горб, глыба, gibba (горб; лат.), гиббон, грива, галстук, гребень, грим, грязь, гарь, grime [грайм] (пачкать, грязнить; сажа, глубоко въевшаяся грязь; анг.), графит, грунтовать, граница, габарит, гравюра);
; движение по поверхности (бег, гать, go [гоу] (ход, ходьба, идти, движение; обстоятельство, положение; анг.), gehen [геен] (идти; нем.), гIо (гулять; др.рус.), гулять);
; изменение положения на внутреннее (гарпун, глаза, гайка, гвоздь, гроб, грот);
; давление на поверхность, продавливание (гнёт, груз, гиря, гнуть);
; изменение внутреннего положения на внешнее (gon (это корень, указывает на рождение; гр.), голый, гейзер, газ, грызть, газон, грабли);
; управление внешней конфигурацией (ago [аго] (вести; нести, приносить; гр., лат.), ago (назад во времени; анг.), гнать, гасить, goose [гу:с] (гладить утюгом; анг.), грация, огранка);
; иное изменение взаиморасположения (губы, угол).
Производные от этих значений свойства взаиморасположения:
; растительность, связанная с внутренним взаиморасположением (гриб, груздь, ягода, герба (трава; лат.), газон, грядка);
; ёмкость (гильза, гнездо, глотка, горшок);
; помещение, размещение (город, горница, гарнизон, гавань, гараж, [гео] (земля; лат.), огород);
; звуковые характеристики предметов (говорить, гавкать, гвалт, гуд, гудеть, гул, голос, гогот);
; управление людьми (господь, got [гот] (бог; нем.), god [гад] (бог; анг.), государь, гегемон (вождь; гр.), генерал, главный, главарь, герцог, граф, гранд, егерь, гер);
; сплоченная общность (группа, гирлянда, гроздь);
Служебная семантика «Г» в русском языке:
; постфикс «га», отражающий перемещение по поверхности (нога, слега, дорога, телега).
Уточнение семантической функции [Г] контекстом:
1) В случае, когда к «г» примыкает согласная со свойством «границы, поверхности, пространства» (м, н, д, т), то совместная семантика указывает на внутреннее движение объектов в рамках границ:
ГН – гнать, гнёт, гнуть, гнев, ignis (пламя; лат.), огонь, генерал, ген, генератор, гений, gon (это корень, указывает на рождение; гр.), гнездо, гном, гнои (навоз; др.слав.), гниль, гной, гонг;
ГМ – гамак, гамаши, гимнастика, [гейм] (игра; анг.), гимн, гомон, гам, гумус, гемо (кровь; лат.);
ГТ – got [гот] (бог; нем.), get (получать, доставать; анг.), гетера (от hetaeria – содружество, общество; лат.), гитара, гутарить (говорить; укр.), готовить, гать, богатый, рогатый;
ГД – god [гад] (бог; анг.), гуд, гудеть, Гидра, гидро- (водный), гад (пресмыкающиеся), гид, гадать, погода, год, погодить, годный, ягода.
2) Если рядом согласная с качеством «общности» (б, п, в, ф), то речь о динамической внутренней вложенности объектов, в виде образования общности:
ГП – гипноз (сон), гипотеза, гопак (украинский танец), гиппопотам (водяная лошадь) от hippos (лошадь; гр.);
ГБ – гибкий, губить, гибель, губы, gibba (горб; лат.), гиббон, габарит;
ГФ – гофрированный;
ГВ – гвоздь, говорить, give [гив] (дать; анг.), гавкать, гвалт, говно (рус.диал.), гавань.
3) Если рядом согласная с качеством «связи» (з, с, ц, к), то речь о динамической внутренней вложенности объектов с образованием связи:
ГЗ – гейзер, газ, газон;
ГС – господь, государь, гость, густой, гасить, goose [гу:с] (гладить утюгом; анг.), гусь;
ГЦ – фагоцит, драгоценный;
ГК – гикать, гайка.
4) Если рядом согласная с качеством «соприкосновения» (ч, щ, р, л), то речь о динамической внутренней вложенности объектов в виде образования сочленения:
ГЧ – могучий, жгучий, тягучий;
ГЩ – гуща;
ГР – герцог, граф, гранд, гуру, гер, герой, гриб, грива, гребень, горб, гора, гряда, гранит, грань, огранка, граница, огород, город, гарнизон, егерь, гараж, гармония, грация, гарный (красивый; укр.), гордый, герба (трава; лат.), грядка, грунт, гроб, гормон, грудь, горшок, egereie (опустошать, принимать роды; лат.), горло, громко, грохот, гром, гроза, груз, гиря, грейдер, грех, горький, грядущий, грёзы, горсть, группа, гирлянда, гроздь, гореть, горячий, греть, грим, грязь, гарь, grime [грайм] (пачкать, грязнить; сажа, глубоко въевшаяся грязь; анг.), графит, гравюра, грунтовать, грызть, гарпун, грабить, грубить;
ГЛ – голова, главный, главарь, глыба, уголь, гул, глас, глагол, глотка, глухой, глушь, глубина, гильза, глаз, глядеть, галлюцинация, галоши, голод, голый, глупый, гримаса, гладить, gleet [гли:т] (липкая грязь, тина; анг.), глист, галстук, угол, галс, галера, галоп, гелий (солнечный).
5) Если рядом согласная с качеством «организации, взаиморасположения» (ж, ш, г, х) то речь о динамической внутренней конфигурации объектов, с детализацией типа этой структуры:
ГЖ – погожий, негоже, рогожа, гуж;
ГШ – гашетка, гашённый, нагишом, гейша, гашиш;
ГГ – гигант, гогот, гегемон (вождь), гигиена;
ГХ – богохульство, многих, других, лугах.
«ГЪ» – «внутреннее управление изменением объекта в области согласования его отделения от другого объекта».
Т.е., раскрывается природа роста или движения объекта во внутренней среде.
Например, гриб, грим, грязь, гарь, гвоздь, грань, гром, гвалт.
Сочетание «г» с семантикой отделения (у, о, ы) отражает семантику внутреннего разделения (гоу, иго, угол, густо).
Итак, в лице «г» мы имеем дело с созданием (изменением) внутренней организации из объектов. Например, сборка изделия – смысл любого производства ([сёкугё] (профессия; яп.), [сигото] (работа; яп.), изготовить).
С точки зрения образа, связанного с данной семантикой «г», это образ плодородной земли (Гея), которая рожает растения и деревья. Это объясняет наличие множества слов (с данным звуком), связанных с рождением и растительностью, т.е. с тем, что порождает земля.
На более абстрактном уровне, семантика «г» определяет внутреннюю энергию объекта, которая изменяет его внутреннюю структуру, часто оказывая влияние и на внешнюю структуру, т.е. по сути отвечает за внешние функции объекта, его движение в окружающем пространстве. Отсюда многочисленные в различных языках слова с семантикой движения, опирающиеся на семантику «г».
«ГН» – «Изменение внутреннего расположения в (на) основе в рамках фиксации внешней границы между объектом и этой основой».
Эта семантическая функция описывает изменение внутренней структуры при сохранении внешней поверхности (гниль, гной, огонь, ignis (пламя; лат.), хулиган, гангстер) или движение внутреннего объекта к внешней границе, движение вовне (gon (корень, указывающий на рождение; гр.), угон, генератор, гнать, наган, гнев, гонор, гнои (навоз; др.слав.), гном, гонг).
Например, гений – создающий, рождающий, генерирующий нечто новое (geneia [гения] (рождённая; гр.)).
Это может быть и внутреннее движение (развитие) в рамках внешних границ (вагон, перегон, ген, агент, сгинуть).
Или это наложение предметов друг на друга с образованием структуры (гнёт, гнобить, гнездо, гигант). Это может быть динамическая форма поверхности, элементы которой имеют различное соотнесённое расположение (гантель, гнуть).
Изучая корни семантики слова «гном», мы видим, как на его ауре проступают такие понятия как «подлый», «коварный», «низкорослый», «имеющий отношение к подземному огню». Понятно, что на том или другом языке эти понятия должны быть отображены похожими по звучанию словами: [игноминиус] (ignominious – унизительный, постыдный; анг.), [игноубл] (ignoble – подлый, низкий; анг.), гнуть (согбенная спина гнома), гнобить (принижать; рус.диал.), гнить (затхлый запах подземелья). Хотя изначально структурная семантика указывает лишь на то, что данное существо является проводником в подземный мир.
«ГТ» – «Объект изменяет внутреннее положение в другом объекте через изменение внешней границы между ними».
Это внутренние пограничные процессы, выходящие наружу (когти, ногти, прыгать, рыгать, изготовить, гитара, фагот, ругать, гуторить (говорить; укр.), гетера). Или, наоборот, попадание внутрь (get (получать, доставать; анг.), прыгать), например, божественное снисхождение (got [гот] (бог; нем.)).
Это и семантика внешних передвижений во внутренней среде или внутренние движения приводящие к внешним движениям (регата, гать, бегать, геть (иди; укр.)).
«ГД» – «Объект изменяет положение внутри другого объекта через изменение внутренней границы между ними».
Это внутренние пограничные процессы (гидро- (водный), гадать, гадить, гад), например, внутреннее пограничное перемещение (функционирование) (пагода; гудеть, год, погода). Это может быть нечто типа кармашков (ягдташ – патронташ) или рост ягод и цветов на стеблях (ягода).
«Годный» – судя по семантике, образовалось от семантики «управления внутренним потреблением, использованием», т.е. «пригодно для еды».
«Эгида» (aigis; гр.) – мифическое оружие Зевса типа щита, с изображением головы Гидры.
«ГП» – «Объект изменяет внутреннее расположение в другом объекте в рамках фиксации внешней общности между ними».
Это внешнее фиксированное расположение объекта на другом объекте, например, всадника на лошади (hippos (лошадь; гр.)) или человека на кровати (hypnos (сон; гр.)), внутренняя сущность события (гипотеза).
Слово «гипноз» от hypnos (сон; гр.). Но, что такое «сон» в понимании греков? Это когда ум, сознание (noos – мысль, ум, разум; гр.) путешествует сам по себе, перемещается в царстве мертвых (hypo – внизу, снизу, под; гр.). Кстати, ноосфера Вернадского имеет тот же греческий корень noos – сфера вокруг Земли из мыслей.
«ГР» – «Изменение внутреннего расположения объекта в основе через изменение внутреннего сочленения между ними».
Это внутренние процессы из соприкасающихся объектов, когда один объект проникает в другой при соприкосновении (гарпун, грызть, грим, графит, грунтовать, гравюра, грязь, гарь, grime [грайм] (пачкать, грязнить; сажа, глубоко въевшаяся грязь; анг.), гореть, грейдер, грабить).
Это и всё то, что созревает или развивается внутри (granum (зерно; лат.), горячий, гром) или средство для такого созревания (грудь, грядка, грунт, греть, гроза).
Часто, управляемая структура из внутренних элементов, связана с их ограниченностью в пространстве (граница, огранка, огород, город, гарнизон, гараж, гроб, грот).
Это и множество соприкасающихся предметов (гирлянда, гроздь, груз, гиря, грань). Или это всё, что растёт и возвышается над поверхностью (герба (трава; лат.), грива, гриб, груздь, гребень, горб, гряда, гора).
Это и статус человека (гер, егерь, герцог, граф, гранд, гуру, герой), поскольку управление семантически эквивалентно иерархии. Вероятнее всего качество управления подданными возникло из семантики «гр», связанной с созданием множества из соприкасающихся объектов (герцогство, графство и т.п.).
[Гами] (бумага; яп.) – чернила, при соприкосновении, впитываются в бумагу, что и соответствует структурной семантике данного слова. Кстати, [графо] (пишу; лат.) собственно и означает это перемещение пера или ножа по поверхности. Корни данного слова в клинописи (врезать, вырезать буквы), на что указывает семантика современных слов: grub [граб] (вскапывать, рыться; анг.) или русское «грабли». Вспомним также близость в латинском языке звуков «б» и «ф», и просто близость их структурной семантики.
«Грудь» (г + руда) – обеспечивает извлечение наружу.
«ГЕР» – корень, часто встречаемый в именах богов: Гермес (бог торговли), Гера (жена Зевса) – не является прародителем слова «герой». Предполагается, что герой был аналогом бога, когда греческий пантеон богов ещё не был построен – герой мог быть просто искусным воином. Сравните [гер] – война (фр.).
Хотя, этимология имени героя Геракла (Геркулеса) очевидна: Hera (Гера) + cleos (слава).
В немецком языке «гер» употребляется в смысле «наивысший». Обратите внимание на название страны – «Германия» (гер + ман), т.е. высшие (сверх) люди. Отсюда только шаг к «высшей расе». Интересно, кто так их назвал? Может просто соответствующие германские племена отличались относительно высоким ростом, входящих в них людей?
Корень «гер» – «управление внутренним изменением объектов обусловлено присоединением механизма изменения их внутреннего соприкосновения, согласующего разделение объектов». Если речь о механизме, то речь о преобразователе внешнего сигнала (объекта) в другой на выходе (триггер, флюгер). Возможно, герань так названа, потому как она, по мнению целителей, изменяет (трансформирует) воздух вокруг себя? Или потому, что это просто разновидность травы (герба; лат.), которая растет (преобразуется), опираясь на корневую систему? Если говорить о человеке, то в контексте «гер» можно вести речь о любом предмете разрубающем его или проливающим его кровь иным способом (пуля, стрела, копьё), может в связи с этим во французском языке война представлена словом «гер». Семантика героя также достаточно прозрачна, первоначально это воин – человек, защищающий свой народ, убивая нападавших.
Интересно, что «гер» на иврите буквально означает «пришелец», «пришедший из другого места в данное». Похоже на современное «гость», только раньше чужестранцы приходили в основном, чтобы завоевать коренной народ. Корень слова «гер» восходит к словам: [гар] (жил) и [хегер] (переехал). Тора пользуется словом «гер» в значении «человек из других народов, принявший на себя еврейство». Это также хорошо согласуется с семантикой «гер» – которая в данном случае передает процесс внутреннего преобразования при принятии веры (внутреннего регулятора) внешним (чужим) человеком, прежняя вера которого отделяла его от данного народа. С другой стороны, герой – это человек со стороны, которого ждут, чтобы он решил проблемы данного народа.
Отмечая семантические связи в семантике звуков «г\х» и «ж\ш», обратим внимание на семантику корня «жер» – она отличается от «гер» только началом семантической функции, отражая не «средство изменения внутренней конфигурации…», а «фиксацию внутреннего взаиморасположения …»: жерло, жернов. Аналогичные связи наблюдаем между «хер» и «шер». «Шерсть» растет на животном также как трава («герба» точнее «херба») на земле, это отражено и близостью семантик «шер» и «хер» (например, мохер).
«ГЛ» – «Объект изменяет внутреннее расположение в другом объекте через изменение внешнего соприкосновения между ними».
Типичное слово с этим корнем «голый» – внутреннее состояние объекта становится внешним за счёт изменения внешнего соприкосновения (отделения внешней оболочки, одежды и т.п.). Другая ситуация – объект, проникая внутрь основы, расчленяет её внешним образом: [гладиос] (меч; лат.), отсюда «гладиатор» – владеющий мечом. «Меч» означает, что, управляя им, можно разрубить предмет на двое ([де] – отделение, удаление, вниз, от; лат.). Или же это просто соприкасающееся вложенное движение (глотать, гладить, галера, галоши) или это то, что осталось от внешнего соприкосновения огня (угли).
Это некие внутренние процессы, исходящие вовне (гул, гало, гелий (солнечный), голос, глагол). Изменение внутренней формы сочленения приводит к разделению, рассогласованию соприкасающихся элементов (гламур, угол, гильза, глухой, голод, глыба). Нарушение внутренних процессов приводит к внешнему рассогласованию (глупый, глюк, галлюцинация, глушить).
Создание внутреннего управления сопровождается внешним соприкосновением элементов (оглобли, gleet [гли:т] (липкая грязь, тина; анг.), могила, глина, галстук) или процесс внутреннего внедрения (глубина, глотать, глаз, глядеть, гол).
Внешнее соприкосновение, наслоение ведет к семантике верхнего или главного элемента (голова, главный, главарь).
«Глобус» от globus (шар, мяч, сфера, клубок, ком; лат.), что построено на семантике вращения: agere (вращать; лат.), ago (вращать; лат.), lobus (лопасть; лат.). Происхождение слова аналогично слову «шар» от гончарного круга с этим же названием.
Интересна этимология слова «галиматья». Так назывались речи на средневековых ученых диспутах, напоминающих петушиные бои. Gallus (лат.) – петух, mathia (гр.) – знание, наука (отсюда, кстати, слово «математика» – наука наук). Отсюда galimatias (фр.) – путаница, вздор. Однако, представляет интерес другая ассоциативная связка в этом слове: gala (гр.) – молоко, mater (лат.) – мать. Намек на юнцов, у которых «молоко на губах не обсохло»?
Может быть и ребёнок в люльке «гукает» и «хохочет» потому что «г» и «х» отражают его первые попытки общения с окружающим миром, попытка управления им, и эта семантика прописана где-то на уровне генов, на уровне архетипов в подсознании каждого человека.
5. ПРИМЕНЕНИЕ КВАНТОВОЙ ТЕОРИИ ЕСТЕСТВЕННОГО ЯЗЫКА
5.1. ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ
Сложность интерпретации семантических функций отдельных звукобукв не является таковой для компьютерного анализа. Учесть несколько десятков возможных вариантов и выбрать наиболее подходящий для всего слова, исходя из контекста, – это вполне посильная задача для современных компьютеров.
На базе данной теории практически возможно написать программу, осуществляющую перевод с одного языка на другой. Такая программа будет максимально точно подбирать аналог для переводимого слова или для предложения в целом, сохраняя по возможности игру слов в рамках конкретного языка.
Возможно также и написание такой программы, которая будет переводить с любого языка на заданный, используя максимально схожие с исходными образы, порождаемые квантовой семантикой исходного языка.
Данная теория может занять одно из ведущих мест в разработке аналогового мышления для искусственного разума. Действительно, ассоциативное мышление, представляющее собой базу для мышления вообще, можно легко смоделировать на основе связей между понятиями, заложенных на уровне квантовой семантики. Процесс автоматического ассоциативного сцепления между элементами информации, заложенной в память компьютера, фактически эквивалентен подсознательному уровню мышления человека.
Это только то, что лежит на поверхности в применении к сфере искусственного интеллекта.
5.2. АНАЛИЗ И РАСШИФРОВКА «МЁРТВЫХ ЯЗЫКОВ»
Применение структурной семантики оправдано для анализа тех языков, смысл которых утрачен. Поскольку квантовая семантика связывается с любым изображением звука или идеи, мы, используя данные разработки, можем расшифровать письменность любого человеческого языка на Земле. Это возможно не только в силу того, что все народы Земли развивались в аналогичных условиях и следовательно оперировали близкими понятиями, но и в силу того, что Природа скорее всего закрепила смысл отдельных звуков на уровне физиологически встроенных семантических матриц, интерпретирующих эти звуки и их сочетание. Именно этот факт позволяет детям достаточно просто учиться родному языку, а иногда и нескольким сразу.
Данная теория позволяет проверить «гармонию алгеброй» для уже расшифрованных древних языков, поскольку у учёных периодически возникает сомнение в истинности того или иного перевода. Точность перевода древних фолиантов позволила бы нам узнать множество тайн, которые эти тексты до сих пор скрывают от нас.
5.3. ЧТО ДАЁТ КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ЕСТЕСТВЕННОГО ЯЗЫКА ДЛЯ ПСИХОЛОГОВ?
Для пситехнологий применение данных знаний может значительно увеличить уровень восприятия текста потенциальными читателями (покупателями, избирателями и т.п.).
Однако остались ещё не рассмотренными ряд интересных тем, связанных с квантовой природой семантического поля. Но об этом позже…
5.4. ЧТО ДАЁТ КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ ДЛЯ ОБЫЧНОГО ЧЕЛОВЕКА?
Если человек желает познать себя и своё место в этом мире, то это книга для него. Данная книга – основа для освоения языка путём привязки к иностранным словам образов, связанных со структурной семантикой этих слов.
Поэтому неплохо использовать квантовую семантику для изучения иностранного языка.
Вы можете составлять такие письма родственникам или любимому человеку, что заставите их почувствовать необходимые вам эмоции, заставите принять нужное вам решение. Это может пригодиться и в деловой переписке.
Понимание сущности слов на любом языке сделает вас центром любой компании, поможет вам понять, что конкретно хочет от вас собеседник, какие эмоции он от вас скрывает. Говорит ли он вам правду, верит ли он сам в то, что говорит и т.д.
6. ПОСЛЕСЛОВИЕ
В данной работе лишь схематично затронуты основные идеи квантовой семантики естественного языка. Россыпи бриллиантов и иных драгоценностей ещё предстоит обнаружить в недрах квантовой семантики. Надеюсь, что данная работа не оставит равнодушными истинных учёных, и они смогут продвинуться дальше: в другие языки и в иные грани данной концепции.
Если у Вас есть свои интересные находки по квантовой семантике слов пишите на мою личную страницу в Интернет на facebook.
Буду рад общению с Вами!
7. СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
анг. – английский
араб. – арабский
ацт. – ацтекский
болг. – болгарский
гол. – голландский
гр. – греческий
диал. – диалект
др. – древний
ивр. – иврит
инд. – индийский
ингуш. – ингушский
ирл. – ирландский
исланд. – исландский
итал. – итальянский
кит. – китайский
лат. – латинский
латыш. – латышский
лит. – литовский
макед. – македонский
монг. – монгольский
нем. – немецкий
осет. – осетинский
перс. – персидский
польск. – польский
праслав. – праславянский
прм. – приморский
прус. – прусский
рус. – русский язык
сербо-хорв. – сербохорватский
слав. – славянский
словен. – словенский
словац. – словацкий
стар. – старый
тат. – татарский
тув. – тувинский
тур. – турецкий
тюр. – тюркский
укр. – украинский
ульч. – ульчи (народ на Дальнем Востоке)
уст. – устный
устар. – устаревший
фин. – финский
фр. – французский
хет. – хеттский
чеш. – чешский
шотл. – шотландский
церк. – церковный
эстон. – эстонский
яп. – японский
************************************